Лунное ожерелье 7

Глава 7. Сокровища

Проснулся Иван Алексеевич от шума птиц – кувыркаясь, они выделывали акробатические номера в воздухе у самого лаза. «Скорее всего, это стрижи», – промелькнула у него в голове мимолётная мысль.
Ещё не придя в себя после сна, начал оглядываться вокруг; при повороте туловища на бок нога заныла, отдавая острой болью – сразу же явственно вспомнились тяжёлые последствия вчерашнего дня. На душе было муторно, в голову, теснясь и опережая друг друга, лезли невесёлые мысли.
Супруга, изначально проснувшись в незнакомом месте, по-видимому, также была в замешательстве; но, увидев из пролома в скале горную окрестность и мрачное помещение, где пребывала на данный момент, начала постепенно припоминать свои вчерашние приключения.
Постепенно просыпаясь, они молча лежали, рассматривая окружающую местность в проделанном накануне отверстии в скале.
Вид за пределами пещеры был завораживающе красив: солнце, разбрасывая свои разноцветные лучи на вершины гор, молниеносно рассеивала их по округе, словно игралась своим лучезарным цветом, слепя в глаза.
 Вдалеке увидели море; по сравнению со вчерашним днем ветер значительно усилился. Вдалеке были видны высокие вспененные волны, которые, набегая друг на друга, степенно затихали у самого берега.
Окончательно проснувшись, Иван Алексеевич начал рассматривать свою травмированную ногу – она изрядно распухла и покраснела. 
«Может, даст Бог, обойдется всё без последствий», – думал он, мысленно успокаивая себя.
Приготовили завтрак, продуктов было немного: «Но если экономить, то можно растянуть на два дня, но не более», – рассуждал он.
Поели через силу; кусок не лез в горло. Всё думали, что же им предпринять.
На ум снова пришла авантюрная мысль спуститься вниз по скале, но, прикинув длину верёвки, поняли, что затея отпадает – длина верёвки была ничтожно мала.
От нижнего плато до проделанного ими отверстия в скале из пещеры, где они сейчас находились, на глазок было не менее двухсот метров, а верёвки у них с собой было метров сто пятьдесят, если не меньше. Так что вариант спуститься таким образом отпадал. Оставался один, и, наверное, единственно верный путь – возвращаться назад по знакомым опостылевшим лабиринтам пещеры.
Это их пугало, но другого выхода не было.
Мысли о кладе отошли на второй план; остро стоял вопрос, как выжить и выйти из сложной ситуации, оставшись живыми.
Начали готовиться возвращаться через каменные лабиринты, где им, по всей вероятности, предстоял нелёгкий путь.
Иван Алексеевич смотал верёвку; супруга с женской аккуратностью сложила оставшиеся вещи и продукты в рюкзак, будучи сильно расстроенная тем, что при возвращении снова придётся пережить кошмар в тёмном и сыром подземелье.
Заложили кое-как камнями проделанный лаз наружу; этим самым скрыли от нежелательных взоров дыру в скале и начали сооружать факелы. Подобрали куски проржавевших труб, лежавших здесь же в помещении, плотно обвязали концы хлопчатой материей и сильно пропитали оставшимся растительным маслом.
Материи из порванных на лоскуты рубашек и маек хватило на два факела.
 Перед уходом Иван Алексеевич решил ещё раз ползком забраться в помещение, где он нашёл ящики с чёрными орлами на крышках. С большим усилием открыл один из них, используя свой походный нож.
Внутри ящика с немецкой аккуратностью были завернуты мешочки из плотной холщовой ткани. Развернув один из них, он обнаружил разного размера камешки, похожие на стеклянные.
Камешки были без граней и совсем не блестели.
Он где-то читал, что так выглядят неограненные алмазы.
В другом мешочке из другого ящика были золотые монеты; рассматривать содержимое ящиков было темно, и он решил взять с собой три мешочка камней и четыре мешочка с монетами.
 Заметил, что мешочки с монетами были по весу немного тяжелее, чем с камнями.
 Сложили всё в рюкзак, присели перед дорогой на камни, разбросанные повсюду в помещении, и двинулись в обратную дорогу.
Их успокаивало только одно, что только вчера пройденный сюда путь был ещё не забыт. Но в пещере было столько поворотов, что надежды выйти, не плутая, у них было мало.
Травмированная нога у Ивана Алексеевича побаливала, но меньше, чем вчера. Опираясь слегка на палку, приспособленную под костыль, он с решительностью начал движение.
Зажгли один из факелов и начали спускаться по лестнице. Зацепившись больной ногой за булыжник, он чуть не упал – только по счастливой случайности успел схватиться за перила.
Факел немного дымил, но на расстоянии двух метров можно было рассмотреть дорогу впереди.
Валентина Васильевна шла молча, казалась поникшей и сильно расстроенной. Супруг всё старался её как-то подбодрить, вывести из такого грустного состояния, всячески отвлекая её разговорами.
Путь по пещере был знаком, но уже на третьем повороте они пропустили нарисованный накануне опознавательный знак в виде стрелы на стене пещеры.
Вчера специально ставили стрелки в направлении своего движения на стене пещеры мягким белым камнем, похожим на известняк.
Сейчас, возвращаясь, не заметили указатель по причине слабого освещения от факела и ушли в другую сторону.
Пришлось возвращаться и искать нужный поворот. Найдя его, обрадовались, облегченно вздохнув, двинулись в указанном направлении. Темнота, окружающая их со всех сторон, угнетала, а слабый свет от факела не позволял полностью рассмотреть окружающие подземные ходы. Было большое опасение, что они могут заблудиться.
Первый факел потух, и они присели прямо на мокрые полы пещеры – ощупью с большим трудом зажгли другой.
Тишину прервал голос Ивана Алексеевича: «Валя, нам пора идти, постарайся смотреть на стену пещеры с правой стороны», – а сам поднял факел повыше, чтобы не просмотреть очередную стрелку указатель.
«Где-то здесь муж травмировал ногу, и нужно быть предельно осторожными, чтобы не пораниться вновь», – мелькнула мысль у Валентины Васильевны. Но, слава Богу, всё обошлось, опасное место прошли благополучно.
Дальше продвигались по более-менее ровному проходу; сырость на полу здесь стала более заметной, местами стояли небольшие лужи, по которым они шлёпали ногами, не видя их в темноте. Дождей на поверхности не было, и появление воды в пещере для них осталось загадкой.
Интуитивно почувствовали завершение своих блужданий во мраке – воодушевленные близостью выхода, ускорили шаг.
На стене пещеры заметили еще одну нарисованную стрелку под номером один. Это означало, что для них это последний поворот. Хотелось закричать от радости, но они только присели на корточки и молча прижались друг к другу. Второй факел, догорая, начал чадить и потрескивать.
Не замечая этого, двинулись дальше, ускоряя шаг; им казалось, что вот еще шагов десять, и их мучения закончатся, покажется выход из злополучных катакомб. Факел, вдруг начал сильно трещать, мигнул раза два сизым огоньком и затух окончательно. Сколько не делали попыток зажечь его, у них ничего не получалось.
«Нужно идти дальше, осталось совсем немного, – убедительно попросил супругу Иван Алексеевич, правой рукой нащупывая стену пещеры, – будем держаться правой стороны и двигаться вперёд, чтобы не сбиться ненароком с намеченного пути». Продвигались в кромешной темноте, спотыкаясь о камни, иногда даже падали в грязь. «Хорошо, что осталось не так далеко до выхода», – мелькнула утешительная мысль. Продолжая одной рукой придерживаться стены, а другой поддерживать за талию жену, чтобы она не упала ненароком в кромешной темноте, Иван Алексеевич шёл, из последних сил передвигая ноги – ему казалось, что это будет тянуться вечно. Окончательно обессилев от усталости, вдвоём присели на корточки; темнота была такая, что даже лиц, если смотреть друг на друга с полуметра, не было видно.
 Передохнув немного, еле двигая ногами, пошли дальше, но буквально через сто метров увидели бледноватый круг, который маячил вдали по ходу их движения. Подойдя чуть ближе, поняли, что светился лаз в пещеру, который они разобрали, когда заходили в неё – радостные, почти ползком двинулись к выходу.
На исходе физических и душевных сил выбрались из мрачных катакомб – с большим усилием пересекли грот.
И только тогда, когда очутились на свежем воздухе, их тела расслабились, и они без сил опустились на землю.
Сердце бурно трепетало, переполняя радостью всю их сущность, вытесняя тревожные переживания и придавая им более светлые тона дальнейшей жизни.
«Валюша, как ты моя родная?» – произнёс Иван Алексеевич, ласково обращаясь к супруге, которая полулежала рядом с ним, отдыхая от большого нервного переутомления.
Оглядев себя, он печально улыбнулся; внешний вид был жалким и в то же время очень смешным.
От брюк осталась половина штанины, да и та была разорвана в клочья, другая же была обрезана выше колена. Перебинтованная нога, вся в грязи и копоти, стала похожа на кусок дерева.
Рубашка на нём была с одним рукавом, майка на груди и животе разорвана; и всё это было в копоти, пыли и жидкой грязи.
«Да уж, вид у меня потрясающий», – проговорил он, перестав улыбаться; хотя и у Валентины Васильевны одежда была не в лучшем состоянии и выглядела ужасно.
Напряжение спало; они насмеялись вволю над собой и, немного успокоившись, решили хорошенько отдохнуть рядом с гротом, немного перекусить и продолжить путь к морю.
 «Для начала, придя на море, отмоем всю грязь с себя и переоденемся», – сказал Иван Алексеевич супруге.
Они лежали до тех пор, пока силы не начали возвращаться к ним. Отчасти оправившись от усталости, они взяли рюкзаки и двинулись к морю; по их подсчётам, дорога к побережью должна была занять около часа.
Однако им пришлось петлять по незнакомой горной местности порядка двух часов; их переход занял гораздо больше времени, чем планировалось. Усталость, скопившаяся в их телах после подземных похождений, давала о себе знать, но, собрав всю свою волю в кулак, они почти обессиленные продолжали идти к воде. Когда они добрались до побережья, то увидели, что здесь безлюдно, и принялись мыться и очищаться от копоти и грязи. И хорошо, что с собой в поход они взяли мыло и шампунь, иначе их закопчённые тела было бы не отмыть.
Из одежды в рюкзаке осталась только рубашка с коротким рукавом, да ещё шорты; из лекарств только бинт и пузырёк перекиси, которым сразу же обработали рану на ноге у Ивана Алексеевича.
Начало темнеть. Идти назад ночью по горным тропам было невозможно, а ночевать на берегу практически без одежды будет прохладно; но делать нечего, посовещавшись, решили всё-таки остаться на побережье.
Нашли на возвышенности недалеко от берега небольшое ровное место и, прижавшись друг к другу, незаметно уснули. Проспали до самого утра, не замечая прохлады ночи и жёсткости каменной постели. Проснулись лишь тогда, когда солнце вовсю осветило побережье, пронзая своими яркими и тёплыми лучами всю округу.
Иван Алексеевич встал первым, потягиваясь, задел ногой о камень и, вскрикнув от боли, окончательно пришёл в себя ото сна. Опухоль на ноге стала меньше, чем была вчера, и это порадовало его.
 Валентина Васильевна испугано вскочила, спросонья не понимая, где находится, прокричала: «Ваня, где мы?» Но оглядевшись по сторонам, узнала местность и успокоилась.
 «Валентина, дорогая, – обратился он к супруге, – что тебе снилось? Ты во сне очень сильно кричала».
«Ничего не снилось, всё хорошо, только спина болит, на камнях всё-таки всю ночь провели – в наши то годы».
Спина от лежания на камнях и у Ивана Алексеевича побаливала, хотя он и был привычен к спартанскому образу жизни. Но здесь спали вообще почти на голых булыжниках, подложив под себя только два полотенца и наполовину порванную рубашку.
«Есть от чего болеть спине, могло быть и хуже», – добродушно успокоил он жену.
Сильно хотелось есть. Начали вытаскивать из рюкзака всю оставшуюся провизию. Но из продуктов осталось только три сухаря и одна банка тушенки.
По очереди начали ковырять вилкой и с поспешностью отправлять содержимое банки в рот. Ели с большим аппетитом, хотя тушенка в повседневной жизни не была их любимым блюдом.
«Валюша, вот как получается всегда, – обратился Иван Алексеевич к супруге, – что когда голоден, то всякая пища кажется вкусной». Та молча, с набитым ртом, кивала – соглашаясь.
Утолив голод, еще раз искупались и принялись собираться на турбазу. Иван Алексеевич, чтобы не замочить травмированную ногу, просто обмылся с берега. И только сейчас, когда они выспались, когда нервное напряжение чуть спало, начали думать о кладе.
Из рюкзака достали плотно завязанные мешочки, взятые в пещере. Развязали один из них с монетами; нашли ровную каменную поверхность и высыпали все содержимое. Монеты были разного года чеканки: 1903, 1909, 1911, 1898. По весу примерно десять граммов, а по размеру меньше пятикопеечной монеты.
На гурте прочитали: «Чистаго золота 2 золотника 69,36 долей (А.Т.)». «Похоже, это царские червонцы», – сказал он супруге.
Мешочки с камнями не стали открывать; Иван Алексеевич не разбирался в драгоценных камнях, только понимал, что так укромно прятать стеклянные безделушки не будут.
Пришло осознание серьёзности своей находки и какую опасность могут нести эти найденные в пещере сокровища.
С тревожными размышлениями начали свой путь на турбазу. Дорога была уже знакома, и они молча двинулись по тропинке наверх. За это время внутри у них накопилось очень много противоречивых мыслей. С одной стороны, их переполняла радость от найденных баснословных богатств, но с другой – были большие опасения; хорошо понимали, что где появляются огромные деньги, там неминуемо приходят и большие неприятности.
Солнце начало припекать их изнурённые подземными путешествиями тела. При возвращении на туристическую базу «Арабелла» они шли по ровной местности, решив, пусть их путь назад будет длиннее по времени, но более безопасным и спокойным. На турбазу еле-еле притащились только к вечеру; всю дорогу неотступно вертелись мысли в голове по поводу клада – как поступить с ним и с чего начинать оформление своей ценной находки? Супруга советовала сразу объявить о кладе в ближайшее отделение полиции, но Иван Алексеевич, обладая жизненным опытом, понимал, что доверятся нужно не каждому. В последнее время он не слишком надеялся на честность и порядочность людей.
На туристической базе администратору Елене они объяснили причину своей задержки – слукавили, сказав, что заблудились. И что Иван Алексеевич, в добавок ко всем бедам, имел неосторожность сорваться с небольшой высоты. Елена, скорее всего, поверила, так как в горах все может случиться.
Супруги решили пока не спешить с возвращением в поселок Солнечный, а ещё побыть немного здесь, отдохнуть, сделать небольшую паузу и отложить принятие решения по поводу сокровищ на некоторое время. Перед ними стоял очень ответственный вопрос: афишировать найденные в пещере драгоценности или же оставить их пока у себя до лучших времён.
 Они дали себе время на обдумывание данного вопроса, пока будут находиться на горной туристической базе «Арабелла».
 Но как бы они себя не успокаивали и не откладывали время для принятия окончательного решения о сдаче или не сдаче найденного клада, тревога, засевшая у них внутри, постоянно напоминала им, теребила чувством раздражённости и неопределённости, и, по всей видимости, эти душевные переживания останутся с ними на долгое время...

*Конец 7 главы. Продолжение следует.