Ода исландской кольцевой дороге

        Исландия. Самая дальняя «шенгенская» страна. Остров между Арктикой и Атлантикой. «Еврокамчатка». Тоже вулканы и гейзеры, землетрясения, тоже редкое население на огромной территории (и больше половины его тоже в местной столице), тоже никаких тебе железных дорог. Но на этом сходства заканчиваются, даже природные. И убедиться в этом помогает то, чего на Камчатке тоже нет – прекрасная кольцевая автодорога под номером один, что приведёт туриста в самые заповедные углы. Кроме центра, загадочного Хайленда, где всё самое-самое, где горные просёлки и броды через бурные реки – но мне туда никак. Ни по деньгам, ни по времени, ни по опыту и подготовке, без которых грозит курс выживания, да и только. А жить надо по-своему.
        Что ж, ограничимся «колечком, на память колечком». Не сидеть же в разгар северного лета в самой северной столице. Ибо как Москва не Россия, так и Рейкьявик не Исландия. Меня ждёт очередной одинокий автопробег, когда жена готова отпустить, лишь бы не утомлял её лишними перелётами и переездами. Семейная демократия прошлого века.

        Аэропорт Кефлавик встречает лишним досмотром прямо у лётного поля, ещё до таможни и границы. Как на посадку – достань из ручной клади всю электронику, все жидкости, сними куртки-часы-ремни, включи мобильник. Зачем? Что за недоверие к аэропорту вылета? Занудная очередь. Можно ли ввозить обещанный литр водки, так и не понял – всё равно не ввожу. Надо изучать местные напитки, которые теперь совсем рядом.
        К тому же после первой заминки все процедуры ускоряются – пограничные викинги, словно извиняясь, разбирают наш рейс мгновенно. Прилёт поздний, в белую полночь, затемнённую тучами и дождём, но радует и стойка проката автомобилей – моя бронь в полном порядке, а меня ещё и по-русски приветствуют. «Много гостей из России, надо знать язык». Приятная неожиданность, ибо я уже навечно «нот вери велл». Получив ключи, машину на стоянке нахожу сам, белый скромный Хёндай, но первая поездка недолга, всего пять километров. Там забронирован на первую ночь первый отель у моря, в том же Кефлавике. Ну, и ночной селф-сервис в виде кода от входной двери на мою почту тоже идеален, и ключи от номера тоже на месте. И даже первый исландский эксклюзив успеваю понять – просьбу снимать обувь при входе в дом. Перед сном несколько капель «Бренневина», местного картофельно-тминного шнапса из дьюти-фри. Впрочем, ледниковая вода тоже не забыта.

        Назавтра первый день пути. Конечно, я изучил его весь по карте Гугла да наметил все интересности, но сейчас мне уже не пальцем по экрану ехать. Поэтому планирую для первой проверки себя и техники путь не самый длинный, 300 км до городка Блёндюоус на берегу уже Северного Ледовитого океана (за точность передачи исландских топонимов, конечно, не ручаюсь, но тут пока не «Эйя-фьятла-ёкютль»). Впереди неделя и не меньше полутора тысяч километров по исландскому кольцу, которое начну с севера, двигаясь по часовой стрелке.
        Но вначале сам Кефлавик, авиагородок в 60 км от Рейкьявика, в юго-западном углу острова, обязанный своим расцветом сперва английской оккупации 1940-го (во спасение от немецкой), а затем американской военно-воздушной базе. Дождь кончился, солнце зовёт прогуляться перед дальней дорогой. Покинув гостеприимный кров, для начала пройдусь к морю и к местной церкви. Первая встреча с морем-океаном, простые скульптуры из камней на берегу, церковь своеобразна, но закрыта (а ведь воскресенье, странно), дома всё больше двухэтажные, улицы пустынны, редкие прохожие явно вроде меня. Довольно сильный ветер (ещё одна местная «визитка»), шум волн заглушает шум взлетающих рядом самолётов.
        Тут же, в Кефлавике, но чуть дальше от аэропорта, музей «Мир викингов». Исландские последователи Тура Хейердала и соплеменников нашего Рюрика смастерили недавно ладью по найденному в раскопках тысячелетнему образцу и доплыли на ней аж до Нью-Йорка. Теперь эта ладья в музее, занимает небольшую двухэтажную постройку, можно взойти на борт и подержаться за древний руль на корме. Есть и исторические материалы, по ним узнаю про исландскую инквизицию (жгли на кострах больше колдунов, женщин на севере, видно, маловато для поиска колдуний), пацифистские демонстрации 60-х против американской базы и НАТО, напоминающие массовые турпоходы из Рейкьявика (толку мало, но иллюзия свободы полная!) и, наконец, «народное» имя Кефлавика. Битлтаун – во куда попал, оказывается! Пока одни исландцы боролись с НАТО (включая будущих президентов), другие активно скупали у натовских солдат «роковые» пластинки, а потом и сами брали в руки гитары. Музей исландского рок-н-ролла тоже неподалёку, но времени на него уже нет.
        «На закуску» в прямом смысле тут же и завтрак со шведским столом в виде малой ладьи, причём со скидкой – время его формально уже прошло, еда заветрилась, но мы не гордые. Очень кстати поблизости и недорогой супермаркет «Кронан», в нём основательно закупаюсь в дорогу водой и сухим пайком, общепит будет понемногу. Чай да кипятильник с собой, а местный «Бренневин» (его сразу же называю «Броневик») тоже не последняя вещь в аптечке для знающих меру.

        Туристы из аэропорта обычно едут первым делом в знаменитую «Голубую лагуну», она чуть в стороне от главного шоссе к Рейкьявику. Я её игнорирую, на моём долгом пути будет гораздо более дешевая и менее людная. Но на дорогу к лагуне всё же сворачиваю, чтобы увидеть памятник американскому бомбардировщику «Hot Stuff», разбившемуся здесь в 1943-м.
        «Горячими штучками» во время Второй мировой англосаксонские лётчики называли бомбы (более «весёлых» значений тоже хватает) – а тут и целый самолёт. На нём, естественно, была нарисована «ветреная» девушка верхом на  боеприпасе. Может, с картинки этой и начались нарушения порядка и дисциплины – жертвами катастрофы вместе с экипажем стали генерал Фрэнк Эндрюс, предшественник Эйзенхауэра на посту главнокомандующего в Европе, и его ординарцы. Наши союзники. Памятник открыт недавно, он похож на российские военные монументы и не похож – трёхметровая модель В-24 словно парит над чёрным лавовым полем, поросшим зеленоватым мхом. Рядом памятная деталь отказавшего мотора. Дерева вокруг ни одного, пейзаж мрачен. Лучше, конечно, заезжать сюда после прилёта, а не перед обратным вылетом, не те мысли навевает. Лагуна парит вдали – пусть парит.
        Рейкьявик объезжаю по окраине, его приберегу на последний день. Всё равно, конечно, город и светофоры, но дорога № 1 находится быстро. Шесть её городских полос быстро превращаются в две загородных, скоростных магистралей здесь нет. Навстречу катит довольно плотный поток местных дачников, уикэнд заканчивается. А мне из города на север, противоходом – удачно.
        Вскоре первая водная преграда, Китовый фьорд. Герои Жюля Верна пересекали его на лодке, а я ныряю в пятикилометровый туннель, с прошлого года бесплатный. Спуск глубоко под воду, аж уши закладывает, и свет в конце туннеля радует необычайно. Самое время короткому отдыху на небольшой парковке северной стороны фьорда и его рассматриванию. Здесь уже зелень, не вулканические поля, как у Кефлавика, хотя деревьев по-прежнему мало. На окрестных горах снежные шапки. Но китов, давших имя, увидеть не так-то просто – на встречу с ними надо плыть в специальные морские туры. Обойдусь.
        Потом и второй фьорд, уже неширокий, его пересекаю по мосту у города Боргарнес. Небольшая остановка у подножья холма, на вершине которого стоит водонапорная башня, превращенная в «мирадор» для туристов – нет, идти наверх неохота. Впереди ведь первый горячий источник в Исландии.
        Название источника незамысловато – Дейль-дартунг-юхвер. К нему с кольца приходится съехать километров на 20 вправо, ближе к Хайленду, но он того стоит. Небольшой пруд над родником непрерывно кипит и бурлит словно несколько походных кухонь. От пара мало что видно, да и брызги кипятка не дают подойти вплотную. Исландские чудеса начались! Рядом теплицы с овощами по ещё более чудесным ценам, геотермальная электростанция (вся за стеклом и вся на виду) и первые ванны для купания круглый год под открытым небом (правда, обычный бетонный бассейн). Киоск с исландским мясным супом тоже в первый день отпугивает, сразу как-то непривычно есть его за 800-1000 рублей по-нашему, да не в ресторане. Пока сухой паёк да вода.
        Возвращаюсь на ИКАД, и вскоре ещё чудо – вулкан Граброк прямо у дороги. Если и потухший, то совсем недавно. Невысокий, метров 100 вверх по обустроенной тропе, но конус почти идеальный, с неглубоким кратером. А с вершины вулканов и вулканчиков таких просто видимо-невидимо в округе. Красота! Но ветер … Кажется, сейчас унесёт если не тебя самого, то фотоаппарат или телефон (надо ж и домой послать виды «онлайн»). Народу немного, я уже выехал за пределы «золотых да серебряных колец» Исландии. Моё уже бриллиантовое, не иначе, но самые блестящие «камушки» ждут завтра.
        Подтверждая это, дальше до самого Блёндюоуса интересного меньше. Если не считать, конечно, самой дороги! Пока не устал, можно любоваться бесконечно, да и воскресный поток наконец редеет вместе с населенными пунктами. Начинаются знаменитые исландские однополосные мосты, знаков приоритета никаких, «уступает вежливый». Этикетка на прокатном авто видна издалека, местные обгоняют весьма активно – ну, они и все камеры знают наизусть, а я невольно по тормозам, как их вижу. Соблюдаю местные ПДД, держу 90, аж самому противно (машина зверь и дорога без ям!), но евроштрафы тоже не запланированы. Появляются первые фьорды Северного Ледовитого, но разницы на вид никакой. Всё так же мало деревьев – через несколько дней пойму, что от этого по-своему устаёшь. Кое-где на парковках приветствует местный лубок – деревянные скульптуры мужиков и баб в национальной раскраске рядом с деревянными столами и лавками. Перекусывать удобно.
        В Блёндюоус (скорее большое село, чем мелкий город) прибываю не поздно, селф-сервис ещё не актуален – встречают радушные хозяева. Небольшой отель, как и в Кефлавике, двухэтажный коттедж – но здесь он стоит на берегу Ледовитого, прямо у устья реки Бланда. Течение разбивается о довольно приличные волны. Номер в мансарде, очень уютный и с чудным видом на океан, только дверь низкая, бьёшься лбом, направляясь к «удобствам на этаже». Ай, мелочь, дальше будет ещё круче. Скромный ужин с парой глотков «Броневика». Прогулка по чёрному пляжу (их тоже много будет потом) вдоль моря и реки, мимо ещё одной церкви (и тоже внутрь не попасть), подъём на пригорок – вид сразу становится красивее, село с разноцветными крышами, просто сказка! Под сказку и спать пора.

        Утром решаюсь на завтрак без скидок (готовит сама хозяйка отеля, она из Польши, как выясняется, так что можно вспомнить и «дзекуе пани») и на две следующие ночёвки в кемпингах – с исландскими ценами каждый дружит по-своему. Оценив на выезде ещё одну, теперь уже современную церковь, приступаю к изучению местной автоматической заправки (других в Блёндюоусе нет), рекомендованной прокатчиками. Рекомендация подкреплена скидочным жетоном компании Olis, но куда его приложить, чёрт? Карту пихать сначала или потом, мать вашу? Инструкция по-английски понятна, как водится, только в самой непонятной своей части. Через пять минут решаю «брать с коммунистов пример», подглядываю за местными, заодно и к ихней колонке подъезжаю – и тут понимаю, что моя просто не работала, хоть картридер и приветствовал! Хоть бы сказал кто и хоть бы вывесили что… Больше исландской автоматике не доверюсь, но пока я с бензином, вперёд!
        Дорога от Блёндюоуса поворачивает на восток, к «ледовитой» исландской столице городу Акурейри. До него два часа неспешного пути по горным ущельям с парой остановок – сначала у обелиска исландскому поэту Стафансону из этих мест, а затем у скромной деревянной церкви-шале (кирьи) и кладбища. На крестах незамысловатые отчества «-сон» и «-доттир» (полные аналоги «-ич» и «-на»), никакие это не фамилии, у коренных исландцев их вообще нет. На пустынной дороге для водителя полезно, будет осторожнее.
        Но Акурейри и впрямь настоящий город-порт на красивом фьорде, просто гигант для этих мест, хотя не крупнее Можайска. Даже парковка в центре, у кафедральной кирьи, платная, причём платить невероятно сложно – надо вдобавок покупать «бумажные часы» и оставлять их под лобовым стеклом с указанием оплаченного времени. Решаюсь остановиться минут на 20 без оплаты, облико морале. Мне ведь только подняться к кирье по лестнице (город холмист), оценить виды кварталов над фьордом, зайти внутрь, восхититься чудными витражами (даже в Рейкьявике таких не будет!) и те же «парковочные» опустить в церковный ящик. Потом длинная дамба с мостом через фьорд, прощальная стоянка с видом на город уже с другой его стороны (и уже бесплатная) и въезд в новый туннель, уже сквозь гору.
        Ну, а за горой через час и первый водопад на моём пути – Годафосс. «Божий» или «Божественный», название впору! Широкий и мощный горный поток падает всего-то с 12 метров, но до чего ж красив! Приняв христианство, исландцы бросали в этот поток своих прежних идолов, словно оценив всю мощь новой веры. К обрыву можно и подойти, только не к самому краю – ограждений никаких, рёв оглушает, голова за пару метров начинает предательски кружиться, без убийственных селфи лучше обойтись. Водопад у самого кольца, народу резко прибавляется, стоянка просторная, тут же и шале с сувенирами и закусками, с тем же супом за 1000 рублей (1990 крон), но я сдался ещё утром – аппетит на исландской природе столь же мощный. Справедливости ради, порции тоже щедрые.
        Ещё час – и расстилается большое озеро Миватн, у которого и «Северная лагуна», термальные ванны. Удобный подъезд, удобные раздевалки, вдвое дешевле столичного аналога – что ещё надо после долгой дороги? Ну, разве что лечебной грязи в бассейне меньше, да резко холодает – всего +3, и это на июльском солнце да ветер ещё совсем «не исландский». Север, полярный круг рядом. Пять метров от раздевалки и то успевают выморозить, в горячую воду – как из ледяной купели. Немудрено, что часа полтора вылезать неохота. Что ж здесь зимой, под полярным сиянием творится? Природные горячие пруды, вполне просторны, на дне илистые мелкие камешки. Народу много, но не сельди в бочке, можно и поплавать. Живописнее всех выглядит семья индусов человек из восьми, всех возрастов от пяти до пятидесяти. Вездесущие китайцы и здесь с мобильниками, у кого в водозащитных обоймах, у кого и так. Хватает и восторженной родной речи. Небольшой остров туристического нашествия среди пустынной вулканической тундры.
        А пейзаж вокруг и впрямь вулканический – у самого асфальта парковки застывший лавовый поток, угрюмо-чёрный со зловещей краснотой, словно и не остыл ещё. Говорят, извержение было совсем недавно, в 80-х. Рядом парит аж на сотню метров ввысь ещё одна ГеоТЭС – это в Исландии один из главных источников энергии. Да, под ногами царство огня. Глубоко ли? Не вырвется ли врасплох в самом нежеланном месте в самый нежеланный момент?
        Эти мысли невольно крепнут в паре километров от ванн дальше по кольцу, в ещё одной точке массового туризма – в геотермальной зоне Хверир. Тут уже ничего не остыло! Тут уже пар просто хлещет из-под земли, покрытой серными отложениями всех цветов радуги, булькают грязевые вулканчики и кипит пара водяных луж. Сернистое поле огромно, края не видно за паром, везде восклицательные таблички и «безопасные» тропы с разметкой. Многие любят называть такие виды лунными да марсианскими, но я не буду – я точно знаю, что это Земля, моя Земля. Чужая, незнакомая и коварная, но моя. Как своя Долина гейзеров у «Еврокамчатки», только самих гейзеров не хватает – они больше на юге.
        Господи, уже восемь вечера! Всех этих красот и термальных вод хватит, более чем хватит на один день самому взыскательному гостю Исландии – но у меня свой график, пройдена всего половина запланированного, всего 220 км.  Дальше за Хвериром пустыня, самый глухой участок кольца до самого восточного города Эйльстадир. Ни одного отеля или кемпинга. Стоять же долго где ни попадя не приветствуется, на редких удобных площадках полно предупреждений «No overnight». Не беда, полярный день мне в помощь, да и выспался в Блёндюоусе словно на сутки вперёд. В пустыню!
        Она захватывает сразу. Я один, совсем один. Ни села, ни дома по пути. Встречные попадаются раз в полчаса, обгоняющие и того реже. Дорога при этом такая же ровная, отличный асфальт. От монотонности лучше и радио включить. Опять ни деревца кругом, лава, одна застывшая лава да камни. Редкие узкие мосты через горные реки – уже оживление. Повороты и подъёмы-спуски круты, невольно тормозишь. Да и камеры не дремлют даже здесь.
        Но есть и свои точки. Одна из долгожданных парковок тоже пустынна, но посреди всей пустоты стоит … простое деревянное кресло. Нереальность просится на обложку ансамбля Pink Floyd! Посидеть интересно, но холодно – уже ноль, морозит, уже и ветер пробирает даже через тёплый синтепон. «Христа в пустыне» смело можно было бы рисовать здесь. На горизонте уходят в тучи почти отвесные стены местной горы. Или вулкана. Как бы он выглядел без облаков?
        За серединой пустыни один затяжной спуск напрягает особо. Не спуск, а просто провал. Медленно качусь в преисподнюю, поднять взгляд на окрестные горы уже страшно, нога на тормозе изнемогает, обочины просто нет, не передохнуть (прямо на дороге точно не отдых). Но скатившись, наконец, с этого гигантского плоскогорья, получаю и награду – водопад Рюканди.
        Это что-то! Поток не чета Годафоссу, но падает, на минуточку, со 140 метров, «с небоскрёба», с той самой высоты, с которой я только что скатился! С дороги виден прекрасно, не проехать мимо ни в жизнь! Удобная площадка тут как тут, но и от неё приятно прогуляться в гору по тропе и замереть снова одному в пустыне под шум потока. Туристов в 11 вечера ни одного, но информация по-английски для них имеется и уже проще инструкции на заправке. Рюканди не одинок, вскоре ещё такой же водопад (или чуть пониже), но хватит уж, хватит… Где?..
        Эйльстадир возникает внезапно, за гулким железным мостом через реку, текущую из местного «Лох-Несса», в котором тоже обитает якобы свой легендарный змей. Какой ещё змей? Уже спать охота, где кемпинг? Останавливаюсь на центральной площади, среди закрытых торговых центров, сверяюсь с картой. Кемпинг рядом, но по площади с рёвом и визгом тормозов гоняет на авто кругами пара местных пацанов (больше никого кругом). Они хоть «тверёзые»? Полиция тут есть, а? Что-то не вдохновляет эта столица провинции Эйстюрланд, решаю проехать ещё 30 км до следующего кемпинга в городке Рейдарфюьордюр, на фьорде уже Норвежского моря. Ночевать, так на морях – или Исландия не остров?
        Через 10 км уже проклинаю это решение. Опять горы, опять крутяки. Сонное головокружение. Ещё немного! Помни о судьбе Цоя! Приходится остановиться хоть на чуть-чуть на подвернувшемся пятачке. Рядом шумит точная копия недавнего Рюканди, только чуть ниже, но внимания на него уже ноль. Размяться – и ударно добраться, наконец, до этого фьорда и до этого кемпинга.
        Ни души. Долгожданные деревья, автодома в ряд на лужайке, белая полночь и тишина. Никаких КПП – и слава Тебе, Господи! 400 с лишним за день, так не одной же езды. Кто сказал, что в машине спать неудобно...

        А я и сказал. Это усталому всё равно где провалиться – под утро ломит даже на пассажирском сиденье, без руля в ногах. Да холод, да лишний свитер на лицо бросить и руки замотать в лишний шарф. Когда-то такие ночи в палатках и машинах прочно связывались с «развитым социализмом» и его вечным «мест нет» в гостиницах ни за какие шиши. И, вот, я снова докатился до жизни такой походной даже при «капитализме».
        Соседи-дикари-эксплуататоры постепенно просыпаются, добегают, согреваясь, до хозблока с кухней и санузлами, весело чистят зубы и кипятят чай. Неподалёку порт, в который прибывает паром из Дании, номера машин здесь не только исландские. На двери кухни телефоны хозяев кемпинга, цены (с меня около 700 рублей) и пароли вай-фая. Красота! Домой не только звоню, но и демонстрирую видео себя любимого среди окрестных гор и уток на ближайшем пруду. Технический прогресс да гаджеты ползучие! Хозяева с «онлайн-кассой» появляются ближе к девяти, халявщики успеют смотаться и раньше, но их не заметно – европейские ценности безо всяких КПП властвуют чётко, каждый эксплуататор в чём-то и эксплуатируемый. Ах, да, мигранты… Так и их не видно в этом медвежьем углу после приятной пани из Блёндюоуса.
        В общем, утро на природе радостное, солнце вовсю, теплеет, заправка (да не автоматическая) рядом – а, значит, за первой ночью в машине можно прихватить и вторую. И ехать, не спеша, до полуночи. Я в самой восточной точке моего маршрута – и длинного дня вполне хватит, чтобы добраться до самой южной.

        Ещё туннель за Рейдарфьордюром – и дорога уже не уходит от океанского берега, вьётся вдоль него все 200 км до города Хёбн. Пейзажи становятся более «черноморскими», с такими же каменистыми пляжами, горы столь же причудливы по очертаниям, лавовых полей почти нет и только зелень всё так же по-исландски скупа. Попадаются развалины старых маяков с памятными досками  их смотрителей, половина из которых «-доттир». Невысокие узкие водопады местных ручьёв. Бухты далеко вдаются в сушу, дорога подолгу их обходит. Где-то здесь Ледовитый океан вновь становится Атлантическим.
        В глубине одной из таких бухт попадается единственный гравийный участок, несколько километров машина пылит и трясётся, но это наследие моего родного века последнее – уже виден новый асфальтовый объезд с новым мостом через бухту, строители наводят, судя по всему, последний лоск. Дальше асфальт  не прервётся ни на метр до самого Рейкьявика.
        Очередная трудность в произношении – Стёдварфьюрдюр. Небольшое село, небольшой рыбацкий причал и музей камней, основанный местной жительницей по имени Петра в саду своего дома. И Пётр в переводе «камень», и Петра. Пейзажи вокруг, что ни говори, разноцветием не отличаются – а тут коллекция минералов, блестящая на солнце, словно возвращает тебя на тысячи километров южнее. Даже в нашу русскую золотую осень. Даже в летнее Средиземноморье. Даже во вчерашний дымный Хверир. И снова очень кстати информация по-русски, простая распечатка на принтере – без неё куда меньше узнал бы я про нелёгкую жизнь Петры, раннюю смерть мужа-рыбака, про косые взгляды односельчан на её одинокие походы в горы и возвраты с неженскими тяжестями, про долгий путь к известности и в итоге скромный отказ от приглашения на обед к исландскому президенту, одному из самых скромных властителей, но всё же.
        Деревянный памятник Петре тут же, в саду, но про жизненный финал не написано ничего, а ей сейчас 96 лет – значит, жива? Да, вот же она, хлопочет привычно за плитой в закутке среди выставочных залов, пока посетителями заняты двое других работников или родственников! Или не она?.. Поздороваться и благодарно кивнуть можно, а приставать с разговорами, надоедать, упорно сравнивать с памятником, упражняться на неродном её и моём языке – зачем? Лучше так и гадать потом – виделся с ней или нет? Недосказанность интереснее.
        Хёбн (удивительно простой топоним после фьордюров и стадиров) чуть в стороне от дороги, на полуострове, много интересного, кроме заправки, не обещает. Дальше не пустыня, но «удобного» бензина не будет 300 км, автоматику на малолюдье сам древний исландский бог велел. Заодно, перекусив, заглядываю в порт, гуляю по причалам с сейнерами, ждущими хозяев. Город сплошь двухэтажный, а сейнеры небольшие, их мачты не выше крыш. Гармония. Я уже на юго-востоке, исландскому северу уже привет, дальше  южная кромка ледника Ватнай-ёкютль, самого крупного в Европе.
        Так и есть. Ледник после Хёбна сразу подступает, не доходя до дороги и берега пару-тройку километров – ровно чтобы пропустить меня вновь к столице, замкнув кольцо. Блестит на солнце, уже пошедшему на запад и начавшему бить в лицо, приходится опускать шторки от его сияния. У дороги появляются овцы, лучше притормозить заранее – сбитая сельхоз-единица в Исландии дороже любого штрафа.  Через 100 км – Ледниковая лагуна, первый «массовый» объект на юге Исландии. Припарковавшись, первым делом слышу родную русскую матерщину – ах, как здорово, облико морале! Да, сюда уже добираются однодневные автобусные туры из Рейкьявика и народу полно.
        Ватнай-ёкютль в этом месте обламывается в воды большого озера (километра три в диаметре), по которому плавают, медленно тая, айсберги и  небольшие льдины. Из озера пробивается к морю короткая протока, также забитая льдинами. А над льдинами мост, тоже односторонний, но многочисленные автобусы как-то умудряются разъезжаться без пробок. Огромная парковка, как для машин, так и для кораблей-амфибий «Клаки» и «Дреки», тут же въезжающих в воду с экскурсантами на борту. Полно и других мелких капитанов на небольших резиновых лодках. Зачем только плыть, ведь немало льдин прибиты к берегу и их точно так же можно потрогать. Ну, а кромка ледника далеко и к ней всё равно никто не рискнёт подплыть. Ледник уходит полого вверх и сливается с прорезающими его горными пиками. Красота! Отдыхаю у лагуны до восьми вечера.
        Потом 200 км уже примелькавшейся дороги со всеми красотами за три часа – до села Вик (самый простой исландский слог, означающий «бухту»). Это самая южная точка Исландии, знаменитая своим чёрным пляжем из вулканического песка. На пляже пустынно, хорошо по нему одиноко пройтись, даже помня о скором очередном кемпинге. Чёрный песок в белую ночь действует как-то усыпляюще. А рядом в море, у мыса три острых чёрных скалы Рейнис-дрангар – по местной легенде это окаменевшие тролли, посадившие свой корабль на мель. Кто был на Камчатке и видел скалы «Три брата», охраняющие вход в Авачинскую бухту, тот без труда найдёт сходство.
        После Вика мне ехать недолго, всего 30 км – кемпинг ждёт у водопада Скогафосс. Но ждёт и очередная местная непонятка – въезд завален увесистым бревном, хотя мест за ним хватает. На КПП никого, самому тягать ох как неохота. Что ж, не хотят моих денег, и не надо – рядом обширная и совершенно бесплатная парковка, только каменистая, без газона, палатку не поставить у кого она есть. У меня нет, я встаю на самый близкий к водопаду угол, глушу усталый мотор и …
        Не угадали! Какой сон и какой «Броневик», когда водопадище Скогафосс – вот он, прямо перед тобой, всего метрах в 300! Это уже что-то – высота 60 метров, ширина 20, поток мощнейший, полная Ниагара, шум и брызги долетают и до меня! Как не выйти и не подойти сразу поближе, пока не остановит всё более плотная водяная пыль! Постоять в грохочущем одиночестве и на обратном пути слегка удивиться – что ж это пыль не оседает? Блин, дождь начался! Как же я вовремя.

        На юге, как и положено, немного теплее, дождь и шум водопада убаюкивают, но под утро те же неудобства. Плюс небольшая личная досада – застудил-таки печень! Что ж, хватит молодёжных ночлегов – оставшиеся три забронированы вполне себе стариковских.
        Хозблок заваленного бревном кемпинга всё равно доступен, внутри висит ящик наподобие церковного с «благословенной» суммой 200 крон (100 рублей). Неподалёку отель, в котором даже удаётся приобрести «шведский» завтрак – печень просит горячего. И надо всем над этим царит Скогафосс, просто у отеля его видно, но не слышно – нереальность немого кино. Остаётся лишь вспомнить, что течёт водопадная река Скогар со всемирно известного ледника Эйя-фьятла-ёкютль. Кажется, выговорил. Тот самый вулкан тоже в десяти километрах, но его подо льдом не увидеть и вблизи.
        Однако возвращаюсь в реальность – на скалу у водопада есть и лестница. Полчаса одышки – и доступен вид сверху, головокружительный взгляд в грохочущую пропасть, в резкий провал спокойной вроде бы речушки. По её берегу тропа ведёт вглубь, к леднику, и вскоре ещё водопад, скромная репетиция Скогафосса метров в пять высоты, но ничуть не уступающая ему красотой. Обратный спуск уже во встречной одышливой толпе – автобусы съезжаются, обступают мой мелкий Хёндай на площадке, того и гляди запрут. Что ж, пора. Постою ещё немного внизу, у самых брызг разбивающегося о камни потока – и в этнографический музей села Скогар в паре километров. Тем более и дождь, удачно притихший на время моего восхождения, тут как тут по его завершении.
        По музею буду ходить долго, особенно по исландским хатам-землянкам, крытым мхом. История, народные промыслы и быт минувшего века с прялками, качалками, примусами, картинами, клавесинами и скромной церквушкой-кирьей захватят до обеда, там и печень вновь потребует диеты в музейном кафе, а дождь всё так же уныло стучит, в общем – дорога сегодня явно не задаётся. Надо отдыхать после 300-400-500 в предыдущие дни. Тем более, мне сегодня только до города Сельфосс добраться, не больше сотни.
        В Сельфоссе влечёт еще один музей – центр Боби Фишера, знаменитого и скандального шахматиста, чемпиона мира и американского диссидента, умершего в Исландии после долгой эмиграции, скитаний по миру, мытарств, обструкций за антисемитизм и арестов. Похоронен он как раз неподалёку. Наряду с фишеровскими экспонатами и этюдами, влечёт и небольшой уголок, посвящённый Борису Спасскому, уже нашему российскому шахматисту (называвшемуся тогда советским), тоже мировому чемпиону, обыгранному Фишером как раз в Рейкьявике в 1972-м, долго жившему с женой, дочерью белогвардейского генерала, во Франции и вернувшемуся на Родину совсем недавно. Но больше всего поражает служитель музея – он инвалид, его сурово  трясёт, деньги от посетителей принимает с большим трудом (карту лучше сразу убрать), тут же роняет их на пол, мы помогаем поднять, вновь роняет, и так несколько раз. Я потом зайду скромно поблагодарить – радость его будет неописуема! Это борьба, ежедневная борьба с беспощадной жизнью, работа ради того, чтобы хоть немного быть обыкновенным человеком, а не безнадёжным. Немудрено, что музей открыт всего три часа в день.
        После музея селюсь на две ночи в мой отель в переулках поблизости. Отель семейный, сдаются просто комнаты в двухэтажном доме, причём замки на их дверях отсутствуют, ключ положен только от общей входной, личного пространства минимум. Хозяина лет сорока зовут Эрик и он «сам полицейский, тут спокойно у нас, преступников нет, террористов нет, последняя проблема была при Чернобыле» (ну, если моих познаний хватило). Живёт в соседней комнате с молодой симпатяшкой жёнушкой. Услыхав про центр Фишера, оживляется и предлагает сыграть в шахматы, но тут я способен разве что получить «детский мат». Кухней и санузлом можно пользоваться в живую очередь, сад за окном напоминает родную подмосковную дачу, но меня вполне ожидаемо клонит в сон, не могу долго ни говорить, ни оценивать, ни критиковать. Просто падаю и засыпаю до восьми вечера.
        Ну, а потом до полуночи более близкое знакомство с городом – дождь утих наконец-то. Сельфосс («сельхоз», «совхоз» – так и вертится) уютен как тихий дачный посёлок на несколько тысяч обитателей с парой супермаркетов, ресторанов, скромным бизнес-центром, клубом и современной лютеранской кирьей. И лишь река Эльфюсау, через которую ИКАД бежит по мосту, напоминает о грозных силах местной природы. Река у моста в сотню метров, ниже и выше разливается шире, но речной трамвай по ней не пустить – вода стремительно несётся по перекатам, огибая поросшие соснами скалы-острова. На опоре моста метка последнего наводнения выше моего роста, Эльфюсау самая опасная река Исландии, а питающие её ледники тают безостановочно, потепление глобально. Сельфосс уютен далеко не всегда, но меня приветствует покоем чудной белой ночи. Шум-гам только в ресторане, куда заглядываю больше из любопытства, чем с аппетитом – там аншлаг, присесть негде, официанты сбиваются с ног. Народ весёлый, но приличный, моему хозяину и впрямь впору заскучать на службе.

        Мне остаются три дня, пройден временной «экватор» (а путевой ещё позавчера), до Рейкьявика по прямой меньше сотни. Но зачем мне по прямой здесь, уже на «Золотом кольце» Исландии?
        Притом и тут шаг в сторону, и тут нахожу себе особый маршрут. Небольшой остров Хеймаэй с рыбацким городом Вест-манна-эйяр лежит в десяти километрах от исландского берега. Паром от ближайшего порта Ландейя-хёбн ходит летом шесть раз в день, можно и авто перевезти, но экономлю, да и прокатный договор не приветствует – за качку, если что, ответишь ты, а не бог Нептун.
        К Ландейе от Сельфосса надо вернуться назад почти до Скогара. Билеты на сайте куплены накануне, но на десять утра их уже не было, только на час дня  (обошлись туда-обратно как две тарелки исландского супа!). А потому не прямо еду в порт, сначала выезжаю на морской берег у устья Эльфюсау (до него 20 км на юг), делаю небольшой круг по окрестным посёлкам. У Хверагерди, говорят, тоже термальное поле и геоТЭС, но я уже «наелся» на севере. Нужно что-то новое, незнакомое – за ним и прибываю, наконец, к парому.
        Порт в Ландейе небольшой, удобный и современный, но жилья рядом нет – у съезда с ИКАД только скульптура птицы тупика, «полярного попугая», обитающего на Хеймаэе. Но меня влекут не тупики. В 1973 году Вест-манна-эйяр стал знаменит на весь мир как «исландские Помпеи». Никакого Везувия до этого здесь не наблюдалось – вулкан Эльдфедль высотой 200 метров возник на ровном месте, разрезанном трещиной после землетрясения. Раскалённая лава и пепел, что везде под ногами, вырвались на волю. Половина городка исчезла. Местных рыбаков спасли их суда и погиб только один наркоман – он кинулся вскрывать покинутую аптеку, не думая больше ни о чём. Вечный кайф.
        А потом полгода исландцы боролись с наступлением лавы, поливая её морской водой, спасая остатки города и гавани, без которой и смысла не было ничего спасать. По окончании извержения на остров двинулись местные молодёжные стройотряды, осваивая международную помощь. Ну, а остывший новорожденный вулкан потянул и туристов, которых до этого Хеймаэй совершенно не интересовал.
        Потянул и меня. Стоянка у порта огромная, машину оставляю отдыхать, вхожу в новое здание терминала, предъявляю билет прямо на мобильнике. Паром «Хер-ёльфюр» (извиняюсь) приветствует на борту, быстро загружается, отчаливает, проходит чёрные вулканические молы и на полчаса отдаётся морской стихии. Хмурое небо, ветер и волны, качает неслабо. По пути проходим пару небольших скалистых островов, на одном из них, говорят, усадьба певицы Бьорк – единственной исландки, известной даже без своего «-доттир». Но вот уже и сам Хеймаэй прямо по курсу – и горелый тёмно-красный купол Эльдфедля сразу притягивает взор. Ведь мне именно к нему.
        В бухту ведёт узкий проход – в 1973-м лава чуть не перекрыла его, чуть не оставила Исландию без третьего по улову рыболовного порта, без изрядного процента ВВП. Было за что бороться смелым спасателям и вулканологам. Было, куда вернуться эвакуированным. Вот к этому причалу, куда швартуемся и мы.
        У меня три часа до обратного рейса «на материк». После долгой «сидячей» работы газом-тормозом ноги сами с удовольствием несут вглубь острова, обойти который за день-два можно до последнего камня, но мне успеть бы только на главный из них. Вроде, несложно, дорога снизу ведёт прямо в кратер, открытый городу (часть его стены обвалилась при извержении). Пара улиц из порта быстро и полого бегут вверх, быстро переходят в хорошее загородное шоссе, от которого в нужном месте отходит приличная грунтовка (прошёл бы и мой скромный Хёндай). Вулкан манит, быстро увеличиваясь в размерах. Вездесущий Гугл скоро становится ни к чему – на дне кратера укатанная парковка, пара машин ждёт своих владельцев, уже карабкающихся по склону, показывающих дальнейший путь и мне. Я иду по этому пути ещё десять минут … и понимаю, что с обратным отплытием явно поторопился.
        Мне не успеть подняться из кратера на гребень, чтобы увидеть весь остров. Здесь уже осыпающаяся пемза, шаг вперёд – полшага назад. Стоп! Вид и отсюда чудесный на город, порт, лавовые поля и море! Был бы день не такой пасмурный (пару раз дождь напоминает о себе), был бы виден отсюда «сам» Эйя-фьятла-ёкютль. А посмотришь вверх, впору и испугаться: огромные валуны вулканических бомб аж нависают над тобой. Что, если сорвутся и покатятся? Мелкая пемза и так шуршит от каждого шага, долго скатываясь вниз. Пора обратно и мне.
        В порт возвращаюсь другой дорогой, мимо местного музея с историей всей этой драмы. Внутри тоже некогда долго ходить, но главный экспонат как раз снаружи – старый блочный дом, наполовину залитый лавой, вросший в покрывшийся уже зеленью склон. Словно линия фронта, до которой дошёл враг. А дальше вниз уже мирные улицы, уютные дома и Вест-манна-эйяр, пока не видно моря, ничем не отличить от сухопутного Сельфосса.
        Паром уже ждёт. На здании порта со стороны города необычное граффити – прощальный привет посылает огромный мальчуган, играющий в настоящие мелкие «кораблики» в настоящей бухте. Ну, малыш, толкни и мой кораблик. Расти большой, не будь лапшой, и пусть твой милый городок вновь станет «Помпеями» только через миллион лет.
        А Хёндай уже соскучился по мне в Ландейе и ему сегодня ещё одна радость – поездка к вулкану Гекла, самому активному в Исландии, хотя и не снискавшему такой печальной известности, как «случайный ребёнок» Эльдфедль. Полпути обратно к моему пристанищу, 30 км вправо к Хайленду по дороге номер 26 – и оказываешься в самой близкой к вулкану точке асфальта, просто на обочине дороги. Но здесь тучи не дают много увидеть, вершина с кратером открываются лишь на пару минут. «Гекла» по-исландски означает то ли шапку, то ли капюшон – здесь они ледяные и облачные. Обычная мирная гора, ни намёка на грядущий огненный шторм. Но и жилья кругом предусмотрительно не видно, лишь ограды овечьих да лошадиных пастбищ (хороши исландские лошадки!) да небольшой «Гекла-центр». Уже вечер, экспозиция закрыта, а ресторан занят тёплой компанией исландцев, собравшихся на корпоратив или родовое торжество. Кажется, милые весёлые викинги и викингини вот-вот позовут меня к себе. Спасибо, мне ещё полсотни до Сельфосса.

        За «вулканическим» днём меня ждёт «гейзерный». Утром покидаю отель, даже не простившись с Эриком и его женой – в девять я в доме уже один, хозяева на работе, а гости явно моложе и энергичнее меня. Местный порядок вещей, оставь ключи, захлопни дверь, махни прощально рукой Сельфоссу с моста через Эльфюсау. А вскоре сверни окончательно и с ИКАД на дорогу номер 35, ведущую к гейзерам – от них к Рейкьявику будет свой короткий путь.
        Тут уже места популярные и народу хватает. Я замыкаю свой исландский круг, я повидал немало дикой красоты, но рад прикоснуться и к этим пригородным чудесам. Вскоре после поворота манит вулкан Керид. Он почти как старый знакомый Граброк, но кратер глубже и в нём изумительное озеро – не зря здесь даже продают билеты, сбор «на ремонт провала» соответствует аж 2 000 рублей (хорошо, что этот случай единственный). После  дождливых дней солнце радует и открывается, среди прочего, отличный вид на Геклу, что так упорно пряталась от меня накануне. Издали главный исландский вулкан куда приветливее.
        Гейзеры дальше всего от кольца, ближе всего к Хайленду, дорога плавно бежит в гору среди зелёных полей, зловещей лавы уже нет. Всего час от Керида, и тебя встречает огромная туристическая деревня с гигантской парковкой, магазинами, ресторанами, с невиданной уймой народу – но прежде всего с ними, с горячими фонтанами.
        Активный гейзер здесь только один – Строккюр. Он в плотном кольце посетителей, чинно ожидающих чуда на безопасном удалении, оживает каждые 7-10 минут всего на пару секунд, но бьёт при этом вверх метров на 30 – вот тут камчатская Долина гейзеров тихо-скромно дымит-пыхтит в сторонке (хотя пыхтит, знаете, о-го-го). Пропустив первый всплеск, видео в ожидании следующего приходится включать заранее – а на фото ловить и вовсе бесполезно,  моей реакции точно не хватит. Остальные чудеса, включая знаменитый Гейсир (его имя и стало нарицательным по всему миру), совсем не дымят и не пыхтят, да и цвета здесь совсем не такие «лунные», как на севере в долине Хверир. По-прежнему вокруг зелень, никакого ощущения пустыни, а уж сервис по соседству и вовсе делает природу аттракционом.
        Чёрт, «избалован» я всё-таки нашей Камчаткой! Исландский суп уже впору даже по 1000 рублей, цивильные санузлы тем более, а семья давно просит подарков с севера. Нелюбимое слово «шопинг» в этот раз помогает переварить впечатления, захватывает на целый час и, наконец, выпускает к водопаду Гюльфосс.
        Это край, беби, край. Это в десяти километрах от гейзеров – и здесь кончается асфальт. Дальше грунтовка к центру Исландии, дальше хода Хёндаем нет. Сам водопад грандиозен (а меня уже сложно поразить после Годафосса, Рюканди и Скогафосса), падает в ущелье не с ровного уступа, а с косого «резца», притом вид на него открывается не снизу, не сбоку, а сверху, с птичьего полёта. Спускаться в ущелье в плотной толпе – только терять этот потрясающий «мирадор». Это река Хвитау, исток Эльфюсау. Бедный Сельфосс… А чуть левее взгляд – и открывается бескрайний Хайленд. Тут же зазывают в автопробеги по местному бездорожью и разгильдяйству крутые навороченные джипы всех мастей. Но мне пора вниз, в Рейкьявик.
        В исландскую столицу ведут отсюда дороги 37, 365 и 36. Последним пунктом будет Тингведлир – место проведения первого исландского альтинга в 930 году. Ровная площадка с флагом и высокая скала-трибуна, с живописным видом озера Тингватлаватн. Для исландцев место более чем памятное, с особой энергетикой. Да, новгородское вече и постарше будет, но где теперь оно и где современный исландский парламент?..
        А, вот и выезд на ИКАД чуть севернее Рейкьявика, здесь я уже проезжал в начале пути. Круг замкнулся! Осталось познакомиться с этим мегаполисом – и домой.
        Впрочем, это громко сказано про мегаполис, машина не даст соврать. Никаких тебе пробок, светофоров в меру, мой отель в самом центре, недалеко от кафедрального собора, отыскивается быстро. Петропавловск-Камчатский, да и только. И даже место для парковки (притом бесплатной) находится «с первого круга» по окрестным переулкам. Ура! Отель уютен, ключи уже положены от всех дверей, я вваливаюсь в номер и час отдыхаю, доедая заодно остатки сухого пайка и допивая «Броневик» (да, хватило 0,5 на неделю – а вы что думали?)
        А через час, конечно, не усидеть. После всей неповторимой природы – на улицы. К кафедральному собору Хатлгримскирья, напоминающему «Спейс Шаттл» – до закрытия успею подняться на колокольню, оценить городские виды и купить билет на утренний органный концерт. К набережной с памятником первой ладье викингов-переселенцев. На местный «Арбат» по имени Лаугавегюр. К зданию альтинга со скромным сквером вокруг. На нелюбимый до поры до времени «шопинг». К местному алкогольному монополисту «Винбудин» чисто из интереса (да-да, ещё есть страны, где в дьюти-фри это дело в несколько раз дешевле!). В поисках самого скромного ужина. В поисках уже неясно какой романтики в незнакомом городе (лишь бы не на свою, правильно, голову) – и это самое-самое.
        И так до полуночи.

        Последний день в Исландии начинается с органа в Хатлгримскирье. Современная классика среди современной архитектуры и великолепной акустики. Молодой шведский органист. Кресла-трансформеры, их спинки могут переставляться и направлять слушателей к органу или верующих к алтарю. Вокруг дивные разноцветные витражи-иконы. Лучшей часовой экскурсии по храму и не придумать.
        Высокая культура сменяется очень приземлённой. Покинув отель, переезжаю к другой парковке – у фаллологического музея, демонстрирующего мужские причинные места доброй половины семейств млекопитающих, вплоть до моржовых и китовых. За человека с его скромными размерами невольно становится обидно. Удивительно или нет, но половина посетителей – молодые одинокие девушки. Впрочем, вваливается и компания парней, хохочет и гомонит. Кому познание, кому смех.
        Исследую Лаугавегюр с другой стороны и решаюсь, напоследок, зайти всё-таки в исландский ресторан. Здесь фирменный рыбный суп стоит уже не тысячу рублей, а две, несильно при этом отличаясь от финской ухи в российском «Теремке» за пару сотен. Ну, а знаменитый исландский хакарл, тухлую акулу, пробовать мне уже необязательно – стоит уловить её характерный запах из другого рыбного ресторана поблизости, как весь интерес пропадает напрочь. «Броневик», местную «Чёрную смерть» исландцы, говорят, и придумали исключительно запивать хакарл. Я обманул их ожидания, но пусть не сердятся – напиток понравился и так. Возьму его домой перед вылетом и хватит на этом гастрономического туризма.
        Мне остаётся третья и последняя парковка – у паромной пристани напротив острова Видей. Путь туда лежит мимо дома Хёвди, прославившегося на весь мир как место встречи Горбачёва и Рейгана в 1986 году, во времена «перестройки», конца холодной войны и заката СССР. А до того дом поэта Эйнара Бенедиктссона был знаменит как Дом с привидениями. Выводы у каждого свои, ну, а я без этих «привидений», пожалуй, и в Исландии никогда не побывал бы. Мой отец когда-то по заданию партии состоял в обществе дружбы «Исландия-СССР», изучал страну с классовых позиций, но этого оказалось мало для дружеского визита. Все мы смотрим на мир глазами своих родителей. В чём-то превосходим их, а в чём-то – увы.
        Вскоре небольшой катер переправляет меня на Видей, к Imagine Peace Tower, сотворённой Йоко Оно в память о Джоне Ленноне. Вполне в её духе –  небольшой цилиндр с надписями «Представьте себе мир» на сотне языков скрывает лазерные установки. Только в день рождения и день смерти Леннона, осенью и зимой, они включаются – и тогда «Башня света» упирается в самые облака среди сполохов северного сияния. А пока кругом лето, погода шепчет, на острове зеленеет трава и ясно виден на горизонте через залив вулкан Снайфёдль – место входа в подземный мир Жюля Верна. Я коротаю последние полтора часа перед отъездом в аэропорт. И как же быстро они проходят…

        Обратная переправа – и последний забег Хёндая в Кефлавик. Там перед сдачей прокатчикам «потрепать его как верного коня за гриву». Не подвёл на пустынной дороге, спасибо!
        Зарегистрироваться и ждать вылета ночного рейса домой, в Россию. Он утомителен, но «Еврокамчатка» всё ж ближе Настоящей.