Лечь на дно в Слайго

Пятница, 12.06.2009

Вот я и на месте. Месяц назад я не сказал бы, что дорога выдалась лёгкой и приятной, но сейчас все хорошо. Действительно хорошо, потому что я у цели. Потому что моё решение принято и обжалованию не подлежит. Я бы мог сказать, что счастлив. Наверное, это чувство можно назвать и так... Я на своём месте.

Там, где должен быть. Недавно вот лежал и думал, с каким настроением я приеду в Слайго. Буду мрачен, сосредоточен, зол или рассержен, может быть сильно уставшим или упаду духом? Может быть, боль окончательно меня доконает, и я сдамся врачам? Ничего подобного. Спокоен ли я? Нет. Зол? Тоже нет.

Я максимально собран и сосредоточен. Благодаря моему плану скоро со всем будет покончено. Думаю, своей жизнью я заслужил право уйти из неё так, как вздумается мне, а не какому-то старику на небе. И плевать я хотел на прогнозы. У меня он свой, особенный. Пока ехал к отелю, подумал, как смешно устроена жизнь: зануда, обдумывающий каждый свой шаг по десять раз, просто ткнул пальцем в карту, заказал билеты, собрал сумку и приехал на побережье. Для того, чтобы все поскорее закончилось, как в дурацком женском романе, которые так любит моя жена.

Обещал себе не думать о них и не вспоминать ничего, что было в прошлом. Но решиться на суицид оказалось проще, чем вычеркнуть из памяти предыдущие 60 лет. Окончательно скачусь в сопливую сентиментальщину, но мой побег ото всех продиктован любовью. Прежде всего к себе, чтобы уйти собой и свободным от уколов, капельниц и больничных стен, к семье — пусть запомнят меня таким, каким я был ровно до 1 июня 2009 года.

Я не готов платить болью, унижением, беспомощностью и жалостью, за дни-недели-месяцы, которые возможно подарит мне терапия. Доктор Н. ясно дал понять о сроках. Два месяца, если мне повезёт. Сомнительное удовольствие стать подопытным кроликом при условии заведомого проигрыша. Мерзости в жизни и так хватает, не могу позволить, чтобы моя скромная персона пугала по ночам А. или впечатлительную Д.

Смешно, но по привычке не пишу их имён, даже зная, что эти записи никто никогда кроме меня не увидит. А вот Э., надеюсь, меня поймёт. Он-то точно знает, каково это — потерять контроль над всей своей жизнью. Ощущение времени стало другим. Нет пятницы или субботы, есть просто время. Тем не менее, мне нужно успеть попрощаться с прежней жизнью. Какой бы она ни была, это моя жизнь и другой не будет.

А сейчас самое время перекусить и попытаться заснуть. Но разумеется ничего не выйдет. Аппетита нет давно, а сон — слишком большая роскошь для меня. Аптечку выкинул ещё по пути в Слайго. Глупо было бы сдаваться, продержавшись без обезболивания столько времени.

***

Купил в кафе на первом этаже стакан кофе и сэндвич с ветчиной. Не слишком вкусно, но на какое-то время хватит. Поймал себя на мысли, что подсознательно жду и боюсь того, что меня найдут. Надеюсь, Э., А. или М. хватит ума не делать этого. Нельзя допустить, чтобы и этот мой план сорвался.

Суббота, 13.06.2009

Не любил писать письма и скорее всего уже не полюблю. В моей жизни всегда было много бумаг, текстов, каких-то заметок и записок… Даже сейчас я пишу, сам не понимая, зачем. Все равно прежде чем отправиться в свое последнее путешествие данные заметки я уничтожу. Но пока я здесь, эти заметки помогают разобраться с мыслями. Из приятных мелочей у меня остались только сигареты и возможность выпить чашку кофе разной степени паршивости. Никаких лекарств уже длительное время не принимаю. Они безусловно нужны, только вот не вижу смысла, учитывая все имеющиеся диагнозы. Пациент скорее мертв, чем жив.

А эвтаназия для меня воспринимается как убийство, подачка из жалости от более сильных и здоровых людей. Сейчас сижу в номере, курю. Не включая свет и не открывая окон. Уборщица странно на меня косится, но ничего не говорит. Планирую прогуляться до почтового отделения, попутно выбросить кое-что из вещей. На них нет ничего, что указывало бы на меня. Поэтому я спокоен. Думаю, и на почте вряд ли кто-то меня запомнит, так что… Последние письма к тем, кого я знал и любил, отправлены. Когда они получат их, меня уже не будет. Странное чувство, я все еще не осознаю, насколько близко я нахожусь у края. Вначале я искренне думал, что это плохая идея — что-то писать Д., А., Э., М., да и вообще близким. Но сейчас… Мне хочется сказать им кое-что напоследок. И попросить, чтобы не искали. Если все пройдет хорошо, то мое тело так и не найдут. А если идеальный план где-то даст сбой, то полиция вряд ли поднимет международную шумиху. Подумаешь, утонул какой-то странный немолодой тип. У них и так слишком много забот, чтобы заниматься еще и этим.

Время течет как-то странно. Мне кажется, что оно тянется безумно медленно, мне тяжело проживать каждый новый день, но вместе с этим я чувствую, что постепенно двигаюсь к своей цели, я не оттягиваю и не приближаю нужный день. Планета, можно сказать, вращается в моем ритме, подчиняясь моему пульсу, моему дыханию и моим биоритмам. Нет, я не передумаю. Все решено. Однако приятно иметь возможность подготовиться, выбрать лучшее место, привыкнуть к мысли, что здесь для меня все и закончится. Что мое тело останется здесь; что последним, увиденным мной, будет один из пляжей и, вероятнее всего, закат. Черт, это сентиментально и как-то пошло… Закат солнца и мой личный закат. Но, откровенно говоря, мне плевать, как это будет выглядеть со стороны. Чужое мнение давно не имеет никакого значения. Сейчас самое время подумать о том, что нужно лично мне. А я хочу для себя именно такой смерти.

***

Купил восемь марок и наклейки авиапочты. Прогулялся под камерами видеонаблюдения, радует то, что от вещей удалось избавиться без посторонних глаз. Правда рука не поднялась выкинуть кое-что из мелочей — отправил К. Не знаю, будет ли ему приятно, или он сразу же выкинет это в мусорное ведро. Также, как и с остальными… Конечно, не тешу себя иллюзиями и не думаю, что каждый из них начнет рыдать над моим портсигаром, зажигалкой или чем-то еще. Но эти вещи были важны для меня, просто так расстаться с ними я не готов. Тем более, что я знаю — жена или дети не простят мне, если я уйду просто так. Конечно, наше семейное фото с подписью слабое утешение, но все же.

Я не могу контролировать то, что будет после меня. Как поведут себя мои родные, что будет с Д., когда она прочтет те документы, что я отправил ей. Она никогда мне не лгала и надеюсь, сдержит обещание и на этот раз. Мы прожили вместе долгую жизнь, она должна знать, что со мной происходило и почему я решился уехать. Это нечестно, врать и утаивать, в то время как мы, только собираясь пожениться, договаривались о другом. Интересно, выйдет ли Д. замуж снова? Не знаю, хотел бы я этого или нет. Да, определенная ревность во мне есть, но с другой стороны… Она имеет право быть счастливой и без меня.

По пути в гостиницу купил сигарет и пообедал. Было неплохо, но безвкусно. А когда-то я любил поесть, особенно то, что готовила Д. или К. на праздники. Хорошее было время, светлое. И я благодарен за то, что оно у меня было. Пришёл в номер, на два часа закрылся в ванной. Теплая вода — самый доступный анальгетик, не считая сигарет. Надо поспать. Так скорее наступит завтра. В планах — найти подходящее красивое место и купить побольше сигарет, может быть пообедать, но уже в другом кафе. Были бы силы на прогулку, ушел бы прямо сейчас. Но с одышкой и приступами боли справляться все тяжелее. На плаву держит мысль, что все это скоро закончится, осталось недолго.

Воскресенье, 14.06.2009


С утра самочувствие особенно плохое, к боли присоединились кошмары. Когда твоя реальность и так самый страшный ночной кошмар, пугающие сны — просто перебор. Несмотря на это успел много сделать, избавился от большей части вещей, убрал этикетки с вещей, что будут на мне. Избавился от части документов, по которым въехал в страну. Теперь чувствую себя по-настоящему свободным.

Из хороших новостей — сегодня я нашёл то самое место. По порядку — в начале двенадцатого вызвал такси, попросил таксиста отвезти меня на какой-нибудь красивый пляж, чтобы можно было поплавать. Сказал так же, что пляж желательно тихий и малолюдный. В итоге оказался в отличнейшем месте, отправной точке, так сказать. Температура воды, надо сказать, подходящая для моего случая — что-то около 53 градусов.

Не придется даже прибегать к мерам, которые я запланировал с начала. Сердце остановится само собой, стоит мне только войти в воду. Вернулся в гостиницу на том же такси, чертовски устал. Снова ванная, но уже не так долго. Покупать кофе не стал, ограничился водой. Выкурил почти две пачки сигарет. Аспирин в кармане брюк и на тумбочке.

Жаль, что нет волшебной пилюли от рака. Я бы, наверное, много за нее отдал. Хотя, не знаю. Сейчас мне почти что все равно, умирать от рака, инфаркта или почечной недостаточности. На поверку все это оказалось редкостной гадостью, лишающей тебя человеческого достоинства.

Телевизор включать не хочется, ничего не хочется. Нет, не так. Хочется, чтобы закончилась боль. А еще…

Почему-то мерещится вкус грушевого шнапса. Не то что бы я большой его поклонник, хочется выпить. Нельзя. Терплю и курю, чтобы перебить привкус на языке.

Между «сегодня» и «вчера» огромная черная пропасть. Того и гляди рухну в нее, сдамся боли и умру в этой дурацкой спальне с безвкусными обоями и дешевым покрывалом на постели. Пытаюсь шутить, потому что правда страшно. Страшно не успеть дойти до финальной точки, сломаться в самый последний момент. Ощущение, что я все делаю правильно, не покидает.

Ночью снилась палата, вся та дребедень, которую мне советовал доктор Н., Д. в истерике и испуганные дети. Это абсолютно не то, что нужно. Я не хочу, чтобы они проходили через все это. Я один справлюсь с этим лучше, по крайней мере, никого не будет мучить чувство вины и сожаления, что не смогли помочь. Опять же, лежать в беспомощном состоянии, без возможности помочиться самостоятельно, лысому, опутанному трубками и проводами — не самая моя большая мечта. Больниц мне хватило, и того, как все это воспринимали близкие.

Выстраиваю планы на завтрашний день. Всё продумал, прокрутил в памяти еще раз, отчетливо понял, что в самый последний момент избавлюсь от очков. Думаю, «там» они мне ни к чему. Если удастся пережить ночь без приступа, после полудня оплачу счет в гостинице, поеду на автовокзал, но по пути заеду в торговый центр — нужно будет избавиться от оставшихся вещей. Их осталось немного, но тем не менее, сумки и пакет мне не пригодятся.



В моем положении глупо чего-либо бояться, но тем не менее, сегодня я здорово испугался. Того, что могу умереть раньше положенного времени где-нибудь посреди города и создать вокруг себя ненужную суету. Хорошо, что под рукой оказался аспирин. На пляже гуляла какая-то женщина с собакой, она повернулась ко мне в профиль, показалось, что это Д. Глупая была бы причина смерти — испугался собственной жены. Снова пытаюсь шутить.

К. всегда говорил, что пока все стояли в очереди за чувством юмора, я стоял в очереди за занудством и получил двойную порцию. Ближе к вечеру снова переберусь в ванную. Потом попробую поспать. Сон сейчас — как лучшее лекарство. Главное, что его наличие не определят в крови.



Понедельник, 15.06.2009

В моей жизни было много ошибок, но из дома я никогда не сбегал, в нашей семье это было не принято. Зато наверстал это упущение сполна и именно сейчас. В первый раз, когда уехал из дома, от тех, кто мне дорог. Во второй — когда выйду из номера гостиницы через пару часов и поеду на автовокзал.

Не хочется ни в ванную, ни куда-то выходить. С утра удобно устроился в кресле, двигаюсь по минимуму. Снова всё перепроверил, нет ли на одежде бирок или каких-то опознавательных знаков. Всё в порядке. Мысленно рассчитал всё по минутам.

Избавлюсь от части вещей в ТЦ, затем проеду на автостанцию. В 14:20 отправлюсь в Россес-Пойнт. И у меня в запасе останется целый вечер, где-то до 23 часов планирую гулять, курить и найти место, чтобы выкинуть пару мелочей.

Надеюсь, синоптики не наврали и прилив будет именно сегодня. Не хочу о чем-то сожалеть. Ничего поправить уже нельзя, а рассуждать на тему «А если бы…» у меня нет ни времени, ни сил.

Нервно посмеиваюсь с самого утра. В городе с населением 65 тысяч человек так легко потеряться, сделать вид, что тебя и не было никогда. Пора собираться. Самые простые действия занимают так много времени, непривычно. Но теперь торопиться мне действительно некуда. Стоит руку протянуть, и я у цели.

***

Как жаль, что сегодня хороший теплый солнечный день, а мне нужно уходить. Пожалуй, самое большое разочарование в этой жизни.

15 июня Питер Бергманн остановился в кафетерии на автостанции для ланча, во время которого достал из кармана несколько листков бумаги, перечитал их, а после разорвал и выкинул в урну.
***      
15 июня 2009 года температура воздуха в Слайго поднялась до 17 градусов, многие люди выбрались на пляж, чтобы отдохнуть и прогуляться. Так что Питера Бергманна видело в общей сложности около 16 человек.   
   
В 16.00 Питера Бергманна видели на пляже, он был с единственной черной сумкой через плечо. В 17.00 его видели возле Яхт-клуба.    
 
В 21.30 на пляже его встретила семейная пара. Он ходил вдоль кромки воды, закатав брюки, наблюдал за тем, как садится солнце.    
 
В 11 вечера его видели с фиолетовым пакетом в руках. Через 10 минут его видели сидящим на одной из скамеек на пляже.      
 
Питера Бергманна видели живым в последний раз около 23 часов 50 минут. В руках у него был пакет, а прилив ожидался в течении получаса.   
   
Во вторник, 16 июня, в 6:45 утра труп Питера Бергманна был найден на пляже Россес-Пойнт, его обнаружили Артур Кинселла и его сын Брайан.   
   
Вещи, разбросанные вдоль берега, никак не помогли следствию идентифицировать умершего. На пляже были найдены: тёмно-синяя футболка, нижнее белье, купальные плавки, водонепроницаемые кварцевые часы, на камнях нашли черные кожаные туфли, темно-синие носки, черные брюки, черную кожаную куртку, чёрный джемпер без рукавов и чёрный кожаный ремень. В карманах нашли 140 евро банкнотами, 9 евро монетами, тканевые платки, таблетки аспирина, лейкопластыри, мыло в одноразовой упаковке. 
    
Вещи были аккуратно сложены друг на друга. Носки оставлены в туфлях.      
Судя по результатам аутопсии умерший страдал от прогрессирующего рака простаты, опухолей костей. Так же были обнаружены следы пережитых сердечных приступов. У покойного отсутствовала одна почка. Токсикологическая экспертиза показала, что в организме погибшего не было следов медицинских препаратов. По словам эксперта, проводившего аутопсию, жить Питеру Бергманну оставалось в лучшем случае около одной недели.      

Признаков смерти от утопления в солёной воде эксперт не обнаружил. Причиной смерти названа острая остановка сердца.   
   
Похоронили Питера Бергманна 18 сентября в 2009 года на кладбище в Россес-Пойнт в присутствии 4 сотрудников полиции и 2 сотрудников кладбища. Спустя 10 лет после его смерти никто из близких или родственников так и не отозвался. Личность Питера Бергманна так и осталась неизвестной.