Черный квадрат - разрушитель разума

     Мой приятель, врач-психиатр, показал мне необычного больного.
     Передо мной стоял тщедушный человек с бледным и каким-то «растерзанным» лицом. Он прикрывал глаза ладонями, а на мой вопрос, почему он это делает, отвечал, что не может воспринимать свет. Больной спросил меня, знаю ли я, что свет – это черное в черном. Вопрос был мне непонятен, и я промолчал.
     Больного увели, а приятель пояснил, что этот случай помешательства очень любопытен, редко встречается в психиатрической практике, и что лечение предстоит длительное, но на положительный исход надежды мало.
    
     Больной заинтересовал меня, и я попросил приятеля рассказать мне историю его болезни.
     И вот что я узнал об этом странном человеке.
     Его звали Сергеем Юрьевичем. Жил он одиноким пенсионером со своей старой собакой Феклой.
     На жизнь свою Сергей Юрьевич не роптал, жил тихо и спокойно. Но вдруг случилось с ним нечто невероятное и необъяснимое, в конце концов, и приведшее к расстройству его психики.
     А разрушила психику Сергея Юревича картина художника Казимира Малевича «Черный квадрат».
     Как уж попала картина к Сергею Юрьевичу, так и осталось тайной. Когда его спрашивали об этом, он либо молчал, или отвечал, что не помнит.
     Многим известно это загадочное полотно, написанное Казимиром Малевичем в начале двадцатого века. Была ли картина, попавшая в руки Сергея Юрьевича, оригиналом одного из вариантов «Черного квадрата» или копией, сказать затруднительно. Но авторская подпись на полотне была, в правом нижнем углу.
    
     Сергей Юрьевич повесил картину на стену. И когда, сидя на кровати, он смотрел на нее, то испытывал двойственное чувство: радость от обладания таким сокровищем и предчувствие какой-то беды.
     А из своего угла на «Черный квадрат» смотрела Фекла.
    
     Сергей Юрьевич и ранее что-то слышал о «Черном квадрате» и сразу осознал значительность и ценность попавшего в его руки художественного полотна. Но Сергей Юрьевич решил до времени никому не говорить о картине, а прежде узнать о ней и о художнике, написавшем ее, подробнее.
     И обратился Сергей Юрьевич за информацией о художнике Казимире Малевиче и его «Черном квадрате» в районную библиотеку.
     Старушки-библиотекарши обрадовались посетителю – давно уж в своей библиотеке они не видели читателей, и отнеслись к просьбе Сергея Юрьевича со вниманием.
     И после нелегких поисков удалось старушкам отыскать в одном из номеров журнала «Искусство» статью о творчестве Казимира Малевича. Журналы по библиотечным правилам на дом читателям не выдавали, но старушки-библиотекарши, видимо, прониклись уважением к Сергею Юрьевичу и разрешили ему взять журнал со статьей домой.
    
     Но, прочитав статью, Сергей Юрьевич даже растерялся и подумал: уж не издевается ли над ним автор? Сергей Юрьевич был самолюбив, в умственном развитии ставил себя выше многих окружающих его людей, но, закончив чтение статьи, почувствовал себя последним дураком. Ну вот хотя бы, как можно понять такую галиматью: «Если в “Черном квадрате” зритель видит всего лишь “черноту в черном”, то он вправе сказать, что “Черный квадрат” – есть негативный эгрегор, поглотитель цвета. Любое цветовое формообразование на таком черном суть черное. Таким образом, “чернота черного”, как условие всякого отрицания цвета, есть абсолют цвета. “Черный квадрат” генерируется в чистой физической среде и, благодаря ей, нисколько не относится к материи, чуждой черному цвету, и соответствующим актам цвета. В этой связи можно говорить об абсолютном черном цвете, не сводимом ни к какому другому цвету, который определяется как черный цвет. Это же самое подразумевается, когда мы говорим: “черное – это черное”».
     Сергей Юрьевич обратил внимание на фамилию автора статьи, она была явно нерусская. И он подумал, что от инородца и ожидать нечего, кроме как обмана и насмешки. Но это не успокоило Сергея Юрьевича и ничего не разъяснило. Самолюбие его было уже уязвлено, но желание понять художника, раскрыть содержание картины только усилилось.
    
     Свободного времени у Сергея Юрьевича было много, и он целиком погрузился в изучение «Черного квадрата».
     Сергей Юрьевич внимательно перечитывал статью в журнале, бросал взгляды на картину, но приходил к той же мысли: либо автор статьи смеется над ним, либо он и действительно дурак. Но признать себя дураком Сергей Юрьевич не мог. И разгадать «Черный квадрат» стало для него навязчивым и болезненным желанием.
   
     А разгадать концептуальное содержание «Черного квадрата» оказалось непростой задачей. Простота картины и отсутствие в ней каких-либо излишеств, за которые можно было бы зацепиться глазом, приводили Сергея Юрьевича в недоумение и ставили в тупик.
     Но как-то, перечитывая статью в журнале о «Черном квадрате», Сергей Юрьевич обратил внимание на слова автора: «“Черный квадрат” – есть негативный эгрегор, поглотитель цвета». И Сергей Юрьевич подумал, что слова эти, быть может, и являются ключом к разгадке «Черного квадрата». И стало ему казаться, что если он поймет смысл этих слов, то и остальное перед ним откроется. Сергей Юрьевич даже выучил слова наизусть и помногу раз в день повторял их вслух.
     Но загадка «Черного квадрата» не разгадывалась.
   
     Как-то ночью Сергей Юрьевич проснулся с ощущением необъяснимой тревоги. Он взглянул на картину, слабо освещенную светом уличного фонаря, и увидел, как из черного квадрата выползает толстый лоснящийся червяк. Червяк прополз по краю картины и с глухим звуком плюхнулся на пол.
     Сергей Юрьевич испугался и закрылся с головой одеялом. Он слышал, как падали на пол выползающие из черного квадрата черви, и до утра не мог уснуть.
     Видимо, каким-то таинственным образом «Черный квадрат» оказывал воздействие и на Феклу. И уже скоро Сергей Юрьевич в этом убедился.
     Был вечер. Сергей Юрьевич сидел на кровати, Фекла лежала в своем углу, и оба смотрели на картину. Вдруг Фекла вскочила, повалилась на спину, задергалась всем своим телом, а из пасти ее потекла пена. Сергей Юрьевич испугался и поначалу не мог понять причину такого странного поведения собаки, но, подумав, понял, что виною этому «Черный квадрат».
   
     Сергею Юрьевичу было жаль Феклу, но он уже понимал, что и его психическое состояние под угрозой.
     Сергей Юрьевич заметил, что стал говорить вслух сам с собой, но вспомнить, о чем говорил, не мог. Иногда он впадал в странное состояние: то ему казалось, что он все понимает и видит с отчетливой ясностью, то вдруг не мог понять, где начало и где конец его мыслям. Когда Сергей Юрьевич перечитывал статью в журнале, то строчки расплывались перед его глазами, а слова каким-то необъяснимым образом меняли свои места, соединяясь в бессмысленные фразы. А однажды, раскрыв журнал, Сергей Юрьевич вдруг увидел отвратительную рожу. Рожа ехидно ухмылялась, подмигивала правым глазом и была явно нерусская. И Сергей Юрьевич сразу понял, что это автор статьи о «Черном квадрате» смеется над ним. Он порвал журнал и вы-бросил его в мусорное ведро.
     Но, бывало, Сергей Юрьевич в своем осознании «Черного квадрата» доходил до крайних пределов, терял связь с реальностью и оказывался в пространстве иного измерения, где все было пропитано «светящейся чернотой». И чувствовал он, как его сознание преобразуется в собственную противоположность, становясь частью этой «светящейся черноты». И казалось Сергею Юрьевичу, что он уже близок к пониманию и разгадке «Черного квадрата».
    
     Сергей Юрьевич был непьющим, но и сам не заметил, как пристрастился к спиртному.
     Как-то у Сергея Юрьевича случился трехдневный запой. Ночью он не мог уснуть, выпивал рюмку за рюмкой. А из своего угла за хозяином с тревогой наблюдала Фекла.
И вдруг какая-то неведомая сила подняла Сергея Юрьевича, он сорвал со стены картину и выбежал с ней в коридор. Через минуту он уже был во дворе у мусорного бака и засовывал в него ненавистный ему «Черный квадрат».
     Всю ночь Сергей Юрьевич не спал, пил водку. А рано утром, боясь, что не успеет, и картину кто-то унесет, поспешил во двор к мусорному баку.
    
     И вот «Черный квадрат» по-прежнему висит на стене, и Сергей Юрьевич смотрит на него. А из своего угла на «Черный квадрат» смотрит Фекла.
     И Сергей Юрьевич чувствует, как какая-то неудержимая, притягательная сила овладевает его сознанием и уводит во что-то неведомое, неизмеримое и скрытое. И, отдаваясь этому влечению, этой силе, он погружается в бесконечное и мучительное созерцание «Черного квадрата».
    
     Сергей Юрьевич уже редко выходил из дома, а если выходил, то, проходя во дворе мимо соседей, отворачивался от них, прикрывая глаза ладонями. Он ни с кем не здоровался, не вступал в разговоры, не отвечал на вопросы. Иногда соседи замечали, что Сергей Юрьевич говорит вслух, как бы сам с собой. А как-то Сергей Юрьевич озадачил соседа по лестничной площадке вопросом: «Можно ли увидеть свет в черном?» И, не дождавшись ответа, Сергей Юрьевич бросился вниз по лестнице с криком: «Свет – это черное в черном!»
     Обеспокоенные соседи вызвали скорую.
    
     Прошло несколько дней. Я встретился с приятелем и поинтересовался самочувствием Сергея Юрьевича. А приятель сообщил мне, что, к сожалению, болезнь перешла в критическую фазу и надежды на выздоровление нет.
     Мне было жаль Сергея Юрьевича. Не разгадал он «Черный квадрат» и расплатился за свое любопытство жизнью.
     Но по сути и разгадывать нечего было. Казимир Малевич разыграл всех своим «Черным квадратом». И все повелись на его розыгрыш. Теоретики изобразительного искусства даже название дали новому течению – суперматизм. Но Казимир Малевич недолго забавлялся своими квадратами и треугольниками и уже скоро перешел к традиционным объемным формам. Всем известна его картина «Девушка с красным древком».
     И получается, что Казимир Малевич – великий обманщик! И пытаться увидеть в его суперматических поделках какое-то философское, мистическое содержание глупо, а для людей с неустойчивой психикой и небезопасно.