Шепоты и тени. Глава 15 - Служанка

Дни текли однообразно и монотонно, один за другим. Миновала холодная, дождливая осень. Первый снег припорошил весь город. Для того, чтобы позабыть всё то допущенное мною распутство, воспоминания о котором черным пятном легли на мою душу, я углубился в учебу. Я жадно поглощал знания, готовясь к приближающемуся окончанию прогимназии и желая получить на экзаменах самые лучшие оценки. Все удовольствия и друзей я отодвинул на задний план. Я стал затворником. Знакомые говорили мне, что я проявляю чудачество, но меня их мнение уже не беспокоило. В школе я стал отличником, и учителя не могли мной нарадоваться. Особенно им нравилось то, что я решительно исправил русский акцент, так что меня уже можно было практически принять за русского.

Однажды во второй половине дня мама, почему-то раньше обычного вернувшись из лавки, сообщила мне новость:

— Знаешь, сынок, я встретила сегодня старую Майцину — ту, что тебя принимала, когда ты родился.

— Да? И что? — я немного забеспокоился, услышав это имя.

— Она знает стольких людей! Поэтому я ее спросила, не могла ли бы она мне посоветовать какую-нибудь спокойную, честную девушку, потому что я хотела бы нанять прислугу. Тете было достаточно, что два раза в неделю к нам приходила убираться женщина из Подвалья, а с ведением дома она и сама справлялась. Впрочем, чего уж тут скрывать, в этом вопросе тетя просто проявляла скупость. Однако я с этой задачей совершенно не справляюсь, и я посчитала, что нам хватит денег на служанку.

— И что?

— И она обещала, что подумает. Может быть, даже до воскресенья кого-нибудь нам пришлет.
— Это очень быстро, потому что сегодня суббота, — я рассмеялся, услышав эти слова.

Мама посмотрела на меня и тоже рассмеялась:

— Действительно. Она либо ошиблась, либо же у нее уже есть кто-то на примете, кого она хотела бы предложить, но только делала вид, что ей нужно подумать.

Едва мама произнесла эти слова, как раздался робкий стук в дверь. Я побежал открывать и увидел стоящую за порогом молодую девушку, одетую в бедное потертое пальто и закутанную в старый шерстяной платок.

— Что вам нужно? — спросил я.

— А меня тут старая Майцина прислала...

— А! — обрадовался я, услышав это заявление. — Так заходите же в дом скорее, а то холод с улицы идет. Мама! Она пришла!

— Кто? — спросила мама.

Я провел пришедшую на кухню, а вслед за нами прибежала мама и вопросительно посмотрела на девушку. А та повторила то, что ранее уже сообщила мне:

— А меня тут старая Майцина прислала...

— Замечательно. Тогда раздевайся, детка, здесь жарко. Садись и расскажи мне что-нибудь о себе. Как тебя зовут?

— Роксана, Роксана Былица.

— Роксана?! И кто же тебя так назвал?! — удивилась мама. — Откуда же ты?

— Из Голембиц1.

— И сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— А ты хотела бы служить у нас?

— Наверное... — робко прошептала она, опустив глаза и одновременно раздеваясь.

— А когда она уже сняла верхнюю одежду и осталась перед нами в одной блузке, обтягивающий круглую грудь и юбке, подчеркивающей ее изящную фигуру, я онемел. Она была несказанно красивой! Изящная брюнетка с благородными чертами лица, в которой ощущался какой-то природный ум, с бархатной кожей, немного смуглой, но не слишком темной, с глубокими, как горные озера, зелеными глазами, с полными и страстными, как бы созданными для поцелуев, коралловыми губами и черными, как воронье крыло, отливающими немного рыжим блеском волосами, собранными высоко, так чтобы можно было видеть прекрасную, тонкую, изящно изогнутую лебединую шею. Нос у нее был прямой, красивой формы, с чувственно раздутыми ноздрями.

Одета она была бедно, но аккуратно и чисто. Однако что-то в ней меня тревожило, я не мог определить, что... От нее шел какой-то неизвестный мне запах, чувственный, тяжелый, сладковатый... экзотический. Запах, который откуда-то я уже знал, но не мог его распознать и назвать... Я напряг память, где я мог его встретить, и вдруг осознал: именно этот запах исходил от того призрака, что являлся мне уже дважды... Лилит. Я вздрогнул. Нет, нет!... Обман... Случайное сходство...

— Ты хорошо пахнешь, — заметила моя мама. — Чем же таким?

— Травами, — ответила она, слегка покраснев. — Я делаю себе отвары и мою ими волосы, чтобы они были здоровые и сильные. И на кожу это хорошо действует.

— А действительно, у тебя такие красивые волосы! И кожа тоже. Ты обязательно мне откроешь секрет этих отваров.

— Хорошо, госпожа, — она зарумянилась и сделала реверанс.

— Ой, сынок, оставь нас одних. Мне нужно с девушкой поговорить. Не хочу, чтобы твое присутствие ее еще больше смущало.

Я понимающе кивнул и ушел в свою комнату.

Прошло довольно много времени, часы на кафедральном соборе успели отзвонить по крайней мере трижды по четверти часа, прежде чем моя мама закончила собеседование с кандидаткой в служанки. Наконец она позвала меня в кухню и заявила:

— Роксана у нас остается. Пока на месяц, на пробу, а потом посмотрим. Однако я думаю, девушка, что ты оправдаешь мои ожидания и останешься и дольше под этой крышей.

— Я тоже надеюсь, госпожа.

— Приходи завтра утром, с вещами. Будешь жить в комнате между кладовкой и комнатой моего сына, Стася. Не очень большая комната, но для одного человека в самый раз. Там тебе должно быть удобно. Но много одежды не приноси, нужно будет тебе какую-нибудь приличную форму сделать, чтобы нам за тебя не стыдно было.

— А у меня немного одежды, госпожа, всё что на мне и платье на выходной день.

— А верхняя одежда у тебя есть?

— Только та, в которой я пришла.

— Ой! Начнем с того, что найдем тебе какой-нибудь приличный плащ. И ботинки, — добавила она, взглянув на ноги девушки в некрасивых мужских ботах.

— Но, госпожа... Не нужно, всё это еще хорошее, я могу ходить в том, что она мне...

— Не бойся, детка, я не вычту за это у тебя из заработка, — мама, улыбаясь, погладила ее по щеке и потрепала по плечу. — Это такое поощрение, прежде чем ты начнешь работать. Ты должна быть на человека похожа.

* * *

Роксана, или же Ана, как сокращенно ее звали, переехала к нам, и сразу, за какие-то несколько первых дней, как бы влилась в нашу семью. Едва поселившись в своей комнатке, она взяла в свои руки весь дом. Вскоре всё засверкало от чистоты, а мама была в восторге. В довершение ко всему, хотя девушке было всего только шестнадцать весен, она превосходно готовила.

Поскольку у нас была Ана, мы уже больше не нуждались в женщине для уборки, поэтому мама ей отказала, не дожидаясь, пока пройдет этот пробный месяц, на которой она приняла девушку. Мама удостоверилась, что эта скромная и тихая девушка — настоящее сокровище.

Когда Ана проходила мимо меня, она скромно опускала глаза, и я делал то же самое. Я предпочитал избегать искушений, тем более, что она была очень красивой... А красота, соединенная со скромностью, возбуждала меня вдвойне... В конце концов я принял решение, что девушка будет для меня как сестра, и никогда иначе я на нее не посмотрю, только как на сестру. Решение это принесло мне облегчение, и я почувствовал себя снова спокойным в душе.


пер. с польск. М.В.Ковальковой

_______________________________________________________
1 Окрестности Сандомира....