6. Ск. Митяй, Матвей да лось Мирон Сохатыч

      В Изумрудном лесу все хорошо знали Мирона Сохатыча, он был мудрый и бесстрашный, великий хозяин леса, такой добрый великан. Как и все лоси, он очень любил плавать, да и нырял отлично, даже мог дыхание задерживать под водой чуть ли не на минуту. Очень часто отправлялся один к реке, мог проплыть большие расстояния. Однажды, когда он плавал, налетела чёрная дождевая туча, началась страшная гроза, молния ударила в дерево, которое росло на берегу, расколов его на две части. Не успел Мирон выскочить из воды, как упала отколовшаяся часть и придавила Сохатыча. Уж как он ни старался, как не изворачивался, дерево его не отпускало. А тут ещё вторая часть, в которую попала молния, загорелась. От такого, точно, испуг возьмёт. Из последних сил Мирон протрубил своим зычным голосом, надеясь, что кто-то услышит и придёт на помощь. Но все очень боялись грозы и всегда прятались, кто куда: в дупло или норку, в гнездо или под пенёк.
- Всё, пропадай, Сохатыч, - вслух сам себе сказал Лось.
- И кто же это тут с жизнью решил проститься? – услыхав голос Лося, подоспели два бобра, неразлучные друзья, они шли искать себе новое место для жилья да под дождь попали, только для них вода совсем не страшна, шкурка почти не намокает.
- Вы чьи будете? Я вас что-то не знаю.
- Мы друзья-бобры, Митяй и Матвей, с дальнего берега.
- Ох! Я уж думал, всё – пропал, никого вокруг.
- Чего под дождём мокнешь? – спросил Митяй.
- А-а, всё понятно! – увидев сквозь толщу дождевых струй причину, отозвался Матвей. - Тут не до разговоров, выручать надо.
      Они стали тащить за конец бревна, ничего не получалось. Лось захлёбывался от бурлящей воды, н всё ещё крепился, даже пытался помочь, но тщетно. Потом бобры решили грызть бревно в том месте, где оно мешало, и ловко старательно принялись за работу. Благо, зубы у них крепкие, быстренько прогрызут, где надо. Наконец бревно заскрипело, треснуло и надломившись, разлетелось в разные стороны. Лось был освобождён. С трудом поднявшись с колен на ноги, выбравшись на берег и поблагодарив, Мирон Сохатыч побрёл, пошатываясь, в чащу. Потом оглянулся, поклонился и сказал:
 - Если что, зовите, я завсегда к вашим услугам.
      Дождь прошёл, гроза утихла, догоревший надломленный ствол потух, залитый водой. Каждый снова занимался своим делом.
Бобры решили:
- Вот тут и дом свой новый построим.
- Ага, вон какой друг у нас теперь имеется, – сказал Митяй, – большой, да нет, огромный, и помочь обещался, ежели чего.
- Ты прав, как всегда, - подхватил Матвей, - да и места здесь красивые. Ольха, наше любимое лакомство, осинки да ивы вкусные на берегу растут, опять же осока да камыши сладкие. Иван-чая полнёхонько, да дикого щавеля с крапивой. Это ж всё – наша еда любимая.
      В глуши ольховых зарослей под корнями они выкопали норку, так чтобы вход через воду был, днём отдыхали, а когда начинало вечереть, принимались за работу. Обхватив обеими лапками молодое деревце они начинали его грызть, а дерево потолще, обгрызали вокруг, до тех пор, пока оно не падало на землю, обязательно верхушкой к воде. Орудовали, будто дровосеки топором, да так проворно и быстро. Веточки, что на стволе и кору, зубами острыми, будто ножом срезали, да всё в норку утаскивали, съестные запасы на зиму делали в своих подводных кладовых, а большие бревна – для плотины. Всю ночь трудились, а к утру – в норку, на отдых.
      Как-то вечером проходил Сохатыч мимо тех мест, где его спасли бобры, и вдруг увидел, что интересное сооружение из брёвен да веток перегородило русло реки, всё глиной да илом промазанное, чтобы вода на просочилась, водная запруда получилась.
- Надо же, раньше-то тут такого дива не было? Кто ж так постарался?
      И вдруг откуда-то из-под берега, из-под коряг, появились его спасители.
- Привет, Мирон! Каким ветром к нам? – спросили друзья.
- Дак я и не ведал, что вы теперь тут обитаете! Очень рад! Очень рад! Чем помочь?
- Да мы и сами справляемся! – сказал Митяй.
- Вот, бобровую плотину построили, теперь возле неё «хатку» строить будем.
- Слыхал, слыхал, инженеры и строители вы знатные, да и трудиться любите. Не буду мешать.
- Просьба у нас к тебе есть малая, только это… ты… ну… не обижайся…
- Да уж говорите, чего уж.
- Ты если в гости придёшь, мы с дорогой душой! И веточками, и сладкими ягодками угостим… только…  ну… понимаешь… если каждый день в этой округе столоваться будешь, нам совсем из еды ничего не останется. Прости уж…
Лось засмеялся:
- А ведь и правда, я, как и вы, и веточки, и кору люблю, и травку сочную… Так и быть, всё я понял, где питаться, другие места сыщу, но ежели что, зовите, подсоблю, помогу, выручу.
      Лось в гости к своим спасителям часто заглядывал, иногда любимое их лакомство приносил, белые кувшинки и жёлтые кубышки, что в лесном озере растут, или ягод да трав большой пучок, сорванный по пути, «А то как-то неудобно, с пустыми-то рогами», – думал Мирон, а подходя, угощал да спрашивал:
- Как дела? Помощь нужна? А что это вы на крышу своей «хатки» забрались, случилось чего?
- Да уж случилось, – расстроенно произнёс Митяй, - Волк-одиночка повадился, видать от стаи отбился, на нас зубы точит, поймать норовит.
- Вот от него-то и приходится спасаться, враг он нам, понимаешь, враг, - жалобно добавил Матвей.
- От чего не понять, он и мне враг тоже, ещё какой. Но вместе мы беду одолеем, проучим серого.
      Лось в кустах спрятался, а бобры осторожно стали выбираться к берегу, чтобы Волка выманить.
- А-а! Вот вы и попались! – злобно раскрыв пасть, прорычал Волчище.
      Да не тут-то было. Выскочил Сохатый, да по волчьей пасти, да по серым бокам, мощными ударами передних копыт, и раз, и два… Завыл, заскулил, кубарем Волк покатился, на спину приземлился, только искры из глаз посыпались, бока потирает, ничего не понимает:
- Кто? Как? Откуда?
      Увидел Мирона Сохатыча, тряхнув головой, да не успел опомниться, а его снова под зад копытами:
- Уходи и больше здесь не появляйся, а не то… ты меня знаешь, да и силу моих копыт острых и мощных почувствовал, несдобровать тебе, ежели жалобы какие поступят.
      Осмелели и друзья-бобры, схватили дубинки:
- Беги, беги, не оглядывайся, а не то получишь!
- У нас, у лосей, добродушный нрав, - подытожил Мирон Сохатыч, - но злить и пугать меня не надо, я и медведя, если пристанет, передними копытами на смерть зашибу, он-то это знает, побаивается подходить, а тебя, волка-одиночку, и подавно.
      Однажды, в один из последних осенних денёчков, когда Мирон пришёл проведать своих друзей, они вдруг удивлённо спросили:
- Ой, Сохатыч, что это с тобой?
- А что? – не понял Лось.
- Так ты же рога потерял!
- И ничего я не терял, мы их в конце осени, на зиму всегда сбрасываем, трёмся ими об деревья, они и отпадают.
- Больно? – поёжились бобры.
- Нет, совсем не больно, только облегчение, теперь они больше не нужны.
- Как так? Совсем-совсем не нужны? – недоумевали бобры.
- Ведь зимой нам, лосям, больше энергии и силы для выживания надо. Ноги у нас длинные, легко по сугробам бегаем, да и копыта острые мощные, чтобы из-под снега корм добывать, и шуба тёплая к зиме, а с рогами тяжело.
- Такие красивые большущие рога были, - вздохнул Митяй.
- Прямо, как две лопаты с отростками, – добавил Матвей, - просто загляденье!
 - Не беда, весной новые вырастут, чтобы понравиться маме моего будущего сыночка или дочки.
- Ну, тогда до весны! – попрощались Митяй и Матвей.
- До весны! – простился с друзьями Мирон Сохатыч, - и отправился к своим собратьям.
      Зимой-то одному трудно, а вместе – всегда лучше.
                12.07.2019.