Бессонница

  До недавнего времени я считал себя человеком вполне здоровым и трудоспособным. Во всяком случае, каких бы то ни было жалоб, на момент моего переезда у меня не было. До той роковой осени, когда мне пришлось перебраться в город покрупнее и побогаче. Поселился я в съемной квартире. Свою предыдущую я не стал продавать, а сдал в аренду, дабы иметь финансовую подпитку на первое время, пока не обустроюсь более основательно. Ключевым моментом стало то, что мне довелось изменить мой привычный уклад не только географически, но и в плане распорядка дня. Мне предстояло трудиться в ночную смену, поддерживая в исправном состоянии серверную площадку на добрую сотню новейших и мощных машин. Со своего терминала, а так же в результате постоянных внешних осмотров мне надлежало поддерживать функционирование одного из винтиков огромной транснациональной корпорации.
  Переезд дался нелегко. Я поселился в скромной двухкомнатной квартире на пятом этаже хрущевки, практически на самом отшибе. В мое пользование достались вся мебель и бытовая техника владельца жилья, включавшая в себя помимо всего прочего два старинных мутных зеркала. Привезены они были туда чуть ли не в момент сдачи дома в эксплуатацию. Порядка тридцати лет назад, если не больше. Одно из них висело в прихожей, прямо напротив входа, вопреки всем законам фен-Шуя. Второе притаилось в ванной и к тому же имело весьма примечательный скол в верхнем правом углу. Мне они не понравились с самого начала, но на мою просьбу заменить их на новые хозяин ответил сухим категорическим отказом. По какой-то неведомой для меня причине эти два наполированных куска кварца были дороги Эдуарду Ивановичу – владельцу и собственнику квартиры. Сварливому пенсионеру лет под восемьдесят, но с очень бойкой коммерческой жилкой.
  Бабье лето, как и бархатная осень в том году закончились необычайно рано. И уже к началу октября небо затянули тяжелые рваные дождевые облака, пригоняемые ежедневно холодными ветрами с залива. Мое ликование от лицезрения багряно-рыжих садов в обрамлении городской архитектуры быстро сменилось на типичную осеннюю хандру. К тому же Солнце могло неделями лишь изредка выглядывать из-за кулис непогоды, лишь на короткие мгновения, даря скупые потоки света.
  Не могу сказать, что я по природе своей склонен к фрустрации и подавленным состояниям, но тот октябрь и вправду стал для меня беспросветно серым. Большую часть времени я посвящал, конечно же, работе, а еще немало времени требовалось на дорогу с окраины в центр. Так что нередко мне доводилось добираться до места обмена моего свободного времени на денежный коэффициент уже порядком вымотанным. Стресс не появляется за один день, он копится подобно мелочи в старом пальто. Неделя за неделей, сначала незаметно, а затем все более явственно, отвлекая, раздражая, лишая и без того ограниченных сил. Помню еще как быстро пристрастился варить дома крепкий кофе перед каждой сменой и наполнять им удобный литровый термос. Чуть позже на ряду, словно бы взятой взаймы бодростью я стал отмечать проявления вспыльчивости и нетерпения во время общения с коллегами. Вопреки всем моим надеждам обрести на «новом месте» новых знакомых и друзей, успехов в этом направлении я так же не достиг. Рабочее деловое общение и не более того. Приехал, отработал, встретил, словно написанный акварелью депрессивного живописца рассвет, и поехал домой. Я вновь, как и прежде был одним из затерявшихся безликих изгоев громадного города. Никому, кроме разве что моего шефа не было до меня никакого дела.
  Помню, как заметил где-то в конце октября первый седой волос у себя на голове, осматривая свое отражение в прихожей. А ведь я себя считал действительно молодым человеком. Мне еще сорока лет на тот момент не исполнилось. И словно в насмешку надо мной я стал замечать с каждым днем разрастающуюся седину. К первому снегу мои волосы и сами побелели ровно наполовину. Как вы можете догадаться, это совсем не способствовало монотонному рабочему процессу. Наоборот я становился еще более нервным и дерганным и раздражительным. А к середине ноября пришла она, дьяволица с сардонической усмешкой, ее величество Бессонница. Коварная и подлая праматерь всех других психологических отклонений. Дальше организм пошел в разнос и к новому году в двух проклятых зеркалах я встречал уже не свою довольную физиономию, а загнанного, больного, почти седого психопата с потухшим, но злым взглядом. В итоге, не помню когда именно мне в голову пришла сумбурная идея занавесить оба зеркала плотной непроницаемой тканью. Отражение становилось все отвратительнее и ужаснее, приобретая все новые омерзительные детали. Спал я к тому времени не более двух часов в день. Отдохнуть получалось на удивление в общественном транспорте. Позже появилась мигрень, неотступно разрывающую изнутри мою черепную коробку. В итоге я не стал приписывать череду неудач ни старой «нехорошей» квартире ни проклятым зеркалам. Будь они неладны! Столь глубокие предрассудки и суеверия не имели надо мной абсолютно никакой власти. Вместо ненужных трат на освещение жилого пространства или на поиск дорогого, но так же, совершенно бесполезного экстрасенса, я принял тяжелое, но вполне логичное решение. Вернуться в свою собственную, родную, любимую квартиру в провинциальном городе, так надменно и самоуверенно мною оставленным. Вместо финансового успеха, на который я так сильно рассчитывал я заработал старческую шевелюру, а так же первые глубокие морщины. В довесок к тому постарел с виду лет на десять. Так же мне потребовалось немало времени на восстановление после моего провального переезда в мегаполис. Бессонница полностью исчезла спустя год после моего возвращения. А что касательно серверов и зеркал, то с тех пор я не взлюбил их до конца своих дней.      
 
   


Рецензии