Статья о писателе Скромном 6

Время вечности. О Николае  СКРОМНОМ.

   Широко раскинутые, безоглядные просторы окраинных земель  России, куда добровольно съезжались  по столыпинской реформе  крестьяне,  и ставшие через два десятилетия местами ссылок  для сотен тысяч неповинных людей, согнанных  сюда  постановлениями и решениями – таковы места действия монументального, масштабного  романа-эпопеи «Перелом», выдающегося мурманского писателя Николая Скромного. Основной сюжет закручивается вокруг пригнанной  конвоирами во главе с  главным  сопровождающим, уполномоченным Максимом Похмельным, рьяным молодым  коммунистом, конником Гражданской войны, группы раскулаченных в сто с лишним человек из его родного  украинского села Лебяжье в расположенную в казахской степи старопереселенческую Гуляевку, где прошли также свои раскулачивания и вновь создан колхоз. Похмельный соглашается там остаться назначенным председателем, потому что вместе с пригнанными односельчанами была его возлюбленная Леся Гонтарь, с братом и отцом. Но уже с первых дней  Похмельный сталкивается с неисчислимыми и подчас непреодолимыми препятствиями:   с  недовольством высланных, в том числе  и дополнительно прибывающими партиями  новых ссыльных , поляков и чеченцев; с трудностями организации первого колхозного сева и косовицы; с раздорами с предсельсовета Гриценяком; с безуспешными попытками создать  партячейку, которая бы помогала ему… Не складываются у него отношения и с Лесей.  Вдобавок  ещё его сводят с представителем  Национально-трудовой партии Климовым, подготавливающим открытое вооруженное выступление в округе, но который  вскоре, выслеженный органами ГПУ, гибнет. 
     Мятущаяся, раздираемая противоречиями душа Похмельного начинает смутно осознавать несправедливость сталинской политики раскулачивания, планомерного методического уничтожения лучшей части народа. И к осени, когда  неожиданно отменили оплату колхозникам зерном и полностью отобрали весь  выращенный урожай,  при содействии честного и добросовестного секретаря райкома Гнездилова,   и  зазываемый обратно, Похмельный решает тайно уехать. В этом он признается  только  Марии Зорнич, вдове,  принявшей его на постой и которая стала ему близка. Однако в последний момент он  пересиливает   себя и остается. Леся становится его женой… Но теперь, из-за свалившихся  на его голову всех бед Похмельный, оправдывая фамилию, нравственно и физически опускается, беспробудно пьянствует. Леся пытается мужа образумить, это ей удается  и в конце зимы 1931 года  Похмельный соглашается возглавить  санно-конный обоз в помощь  отдаленным степным, вымирающим от голода из-за непродуманности, нерасторопности властей, – казахским аулам.  Однако и здесь Максима преследуют неудачи – в походе гибнут несколько его сельчан и Похмельного, припомнив  ему все его другие грехи, исключают из партии, а затем приговаривают к полутора годам тюрьмы. Гнездилов выручить уже не может, ибо его самого  снимают с должности, как и его  друга,  секретаря Окружкома Айдарбекова…  Следующие события разворачиваются на фоне грандиозного  строительства и заполнения  одного из  основных лагерей нарождающегося «Архипелага…» – КАРЛАГа, где наряду с освоением  богатейшего угольного  месторождения развивается и  снабжающий сотни тысяч  ссыльных и  невольников – совхоз «Гигант».  В эти места, после отбывания  нескольких месяцев, попадает Похмельный. Унижения, голод, издевательства, лишения толкают его, уже  через  полгода ,  к побегу. Однако Максим попадается, и его  снова приговаривают, уже бессрочно, к каторжным работам. Тогда же осуждают к срокам и друзей Похмельного, -  Петро  Кожухаря  и  Семена Гаркушу, - в Гуляевке. Там же  сменяются один за другим, разваливая до конца колхоз, председатели: ловкач и приспособленец двадцатипятысячник Данилов; бывший  партизанский командир, грубиян и горлодер Ашихмин; бесхребетный, беспрекословно выполняющий волю вышестоящего начальства Андрей Оленич.   Разрушив церковь в Гуляевке,  почти спившись, уезжает  от семьи, к сестре на Украину, - бывший предсельсовета Гриценяк. Увидев по пути, и потом на родине страшный голод (31-33 годов), и окончательно разуверившийся  в советской власти, кончает там жизнь самоубийством. Также покидает Гуляевку, надеясь найти Максима, любящая  его Мария Зорнич. Леся, познавшая непростой характер мужа,  и чтобы выжить, снова связывается  и уходит окончательно к  своему бывшему местному ухажеру, -   Назару Чепурному…
     Дальше действие в романе развивается с поражающей обвальной чередой трагических событий. Завал до полусмерти в шахте Похмельного,  групповое изнасилование в степи  под Карагандой Марии, расстрелы в тюрьмах, беспредел там уголовников, вешающих сокамерников, смерть Гаркуши на этапе, убийство блатарями Кожухаря, гибель  от волков, при бегстве от места высылки, его  младшей дочери Танюшки… Не щадит система и своих прихлебателей. Арестовывают Скуратова, занявшего место Гнездилова; расстреливают  жестокого в обращении с ссыльными в Караганде, коменданта Жуковского; снимают с руководства  Казахией, и приговаривают к сроку, - члена ЦК ВКП(б), цареубийцу Голощекина.
     Но самое подробное в романе место достается описанию духовного надлома и последующего перерождения и прозрения, - в сознании Похмельного, обращение его к Богу, которое началось еще неосознанно, подспудно, в Гуляевке, – от бесед с учителем Никитиным, об общения с  набожной Марией. Как мощный  всепобеждающий аккорд симфонии, происходит переоценка взглядов, воззрений главного героя, – на окружающую его страшную действительность, обретается  его вера в лучшее будущее  своего многострадального народа… Роман заканчивается на  торжествующей, оптимистичной и будто  бы счастливой ноте, - досрочным, в 37 году, по ходатайству Гнездилова, освобождением Похмельного, случайным попутным  его  возвращением  в Гуляевку, где, чего не знает Максим, его ожидает, долгие шесть   лет, от своих четырнадцати,  прекрасная чеченка Зайдет, жившая когда-то у Кожухарей и ухаживающая  теперь за  ослепшей от горя вдовой Кожухаря, Даниловной… 
 
   Роман трудно и долго шел к читателю. После того, как в журнале «Север» в конце 1986 года была опубликована первая книга, а в 1989 году она вышла в издательстве «Современник», стотысячным, привычным по тем временам, тиражом , то сразу завоевала признание, одобрение,  положительные оценки  ведущих критиков. В 1990 году «Перелом» выдвинули на конкурс для печатания в «Роман-Газете», уже миллионными  тиражами… Но дальше всё остановилось, обвалилось, – перестроечное время, позволившее обнародовать книгу, само же и приостановило выпуск новых глав, в угоду потребы гламуров, наживы,  дебилизации общества, провалов нравственности. С большим трудом удалось опубликовать остальные, 3 книги, в «Севере», и только после, и только благодаря поддержке Русской писательской Ассоциации Канады, и при активном содействии  тогдашнего руководства Мурманского отделения Союза Российских писателей, - удалось выпустить полную версию романа. Об этом раньше скромно замалчивалось, но теперь можно об этом сказать. К 2003 году  тетралогия «Перелом», тиражом в тысячу экземпляров, был издан в Мурманске. Те немногие, кто прочитал роман даже в таком малоприглядном виде, в мягкой обложке, без прошитых листов, в четырех книжках, был потрясен и ошеломлен. Один из них, Блинов Владимир Михайлович, видный журналист, написал под впечатлением статью «Противостояние злу», точно угадав настроение той части общества, в основном нашего региона, которым посчастливилось ознакомиться с уникальным произведением.
     Пространство романа, его масштабность географии, завораживают. Столкновения страстей, яркие образы, глубокий психологизм поступков героев, стройность и логика диалогов, наконец, потрясающие описания природы, погоды, пейзажей,  привели к мысли теле-экранизации. И когда я, с Николаем Александровичем Скромным, об этом заговорил, в его кабинете ответственного секретаря Мурманского отделения Союза писателей России, в очередном посещении его зимой, в начале 2006 года, перед рейсом (я ходил в моря), он, оказалось, уже давно сам думает над этим, но не имеет возможности задуманного осуществить… Я тогда, ничего не пообещав, решил про себя, попытаться взяться за сценарий для сериала. И пошло, поехало. Впервые взявшись за незнакомую для   себя работу, в мытарствах и сомнениях, я все-таки сумел роман перевести в удобный для фильма формат и уже к лету черновой вариант сценария, к моменту прихода моего из рейса, был готов. Но… с горечью я узнал, что Николай Александрович в больнице, и болезнь его – серьезная… Но мы встретились, прямо в больнице, здоровье его поправлялось, он был в радужных планах, мы поговорили и о  реализации сценарии, хотя  черновой вариант его я так и не решился  пока показать…
   Новый, 2007-й, я встречал вдали от Мурманска, на ремонтной стоянке судна, в милом городке Лиепая не менее удивительной страны Латвии, странно сочетавшей в себе  европейский лоск  и совковские приметы…  Был  полон надежд на лучшее будущее. Но мечтам не суждено было сбыться. Получил страшное известие… Десятилетие уж минуло с того времени…
  Сценарий закончил одним  махом, подготовил к  печати, и уже к ноябрю выпустил книгу под названием «Излом». Думал, что теперь обрушится на меня слава. Но  книгу буквально игнорировали, - не «заметили», - никто из Союза писателей России в Мурманске, ни в других местах. Враз позабыты были заслуги Николая Скромного, его награды, премии (имени Островского, Большая Литературная, медаль Шолохова, губернаторская, пароходская). Называли лишь  мою книгу подозрительным словом плагиат, вовсе не понимая законности интерпретаций для сцены или экрана.  Весь следующий, восьмой год, прошел в наивных поисках режиссеров, продюсеров, известных актеров для организации телепроекта, но и это было тщетно. Около меня образовывался вакуум непонимания, я приближался к отчаянию…
   Но забрезжил в глубине тоннеля свет. Истинные друзья Скромного, из Вспомогательного флота, из поселка Росляково тогда еще, организовали и создали Фонд имени писателя. Президент Сергей Гелиевич Рыхлов и вице-президент Константин Константинович Кочешков активно взялись за благородное дело восстановления памяти о писателе. Появились возможности дать должную оценку творчеству, организовать движение в защиту незаслуженно забываемого имени именитого автора. В начале 2009-го этот Фонд создался, а с 2010-го провел  научно-практическую конференцию, создал выставку в Музее Северного Флота, инициировал присвоение библиотеке Росляково имени Скромного, ходатайствовал о том, чтобы дать имя писателя одному из судов, организовал передачу на телевидении, выходил с предложением вновь издать в подобающем виде роман, начал много других полезных дел. Привлечены и работали в Попечительском Совете Фонда вдова Анна Варламовна, зам председателя Областной Думы Крупадеров, профессор Педуниверситета Благова  Надежда Георгиевна, архиепископ Мончегорский и Печенгский Симон, начальник Тыла Северного флота Олег Резников, почетный житель города, поэт Виктор Тимофеев. Я  тоже включился в работу Фонда в качестве секретаря-референта, а после, в связи  с уходом  Константина Кочешкова, занял пост вице-президента. Фонд проделал колоссальную работу в  сохранении памяти выдающегося писателя и остается единственным в области  общественным литературным фондом, продолжающим это благородное и общественно значимое дело. Конечно, руководители Фонда всячески помогали мне, где и как это было возможно, по реализации возможного телепроекта по «Перелому». Обращались на кинофестивали (в Выборге, «Северное сияние», который начинался  в Мурманске), связывались через третьих лиц с кинокомпаниями, писали письма-обращения на телеканалы  (РТР, Первый, НТВ, «Культура»). Но все пока оказывалось тщетным. Тогда Фонд решил обратить внимание на театральные проекты и, в свете приближающегося столетия города, предложить инсценировки по произведениям Скромного. И вот тут я сделаю некоторое отступление…
 
    Дело в том, что Скромный не остался  автором одной книги. В последние  годы он писал  еще одну незаурядную, – и это я знал лишь понаслышке, – повесть. Как-то, году в 2004-м, выступал Николай Александрович на телевидении и обронил, что работает над очередной вещью, и что его друзья и коллеги ещё удивятся,  узнав, за какую тему он взялся…
   Людмила Александровна Демина работала рядом со Скромным около десяти лет. И вот эта маленькая, добросердечная, отзывчивая женщина, не очень счастливая в своем браке, не могла не попасть под обаяние незаурядной личности, каким был Скромный. И вышло так, что последнюю свою повесть, в электронном виде, сохраненную полностью, хоть и в разрозненных файлах, он доверил и оставил ей. Ни вдова писателя, никто из его друзей не имел подобного наследства. Именно отрывки, из повести, один из деятелей Союза писателей России опубликовал  в московском журнале «Современник», а потом пытался это сделать в издательстве города Полярный. И вот эту почти что детективную историю, об оставленных ей файлах,  под большим секретом, десять лет тому назад, Людмила Александровна открыла  и сообщила только мне. Теперь можно об этом сказать и написать, кто разъехался, кто ушел из жизни, а знать об этом небезынтересно, и поучительно, да и по справедливости заслуг верно... Повесть о последних  пяти днях жизни  Михаила Лермонтова,  в июле 1841 года,  на Кавказе - ссоры с Мартыновым, вызове на дуэль, попытках друзей предотвратить ее, сам поединок, похороны. Повесть удивительная, пронизанная лиризмом, психологизмом, точными описаниями быта, реалий того времени, с поражающими подробностями  истории колонизации Кавказа, многолетней историей борьбы с персами, турками, горцами…
    Последовательность файлов удалось восстановить, хронологию соблюсти, все собрать вместе, в один ряд, и получилась очень удачная, читаемая с неослабным интересом,  с блестящим языком, яркими характерами, напряженным нагнетаемым сюжетом вещь. Единственно, что не успел оставить Николай – названия. Были произвольные – «Вторая пуля», «Железноводск», «Лермонтов», но мне более всего пришлось по душе – «Машук». Имя горы, у подножия которой произошел роковой выстрел, оборвавший жизнь национального поэта России, как нельзя наиболее точно подходило, и все, принимавшие участие в восстановлении повести, согласились с этим. «Машук» выставлен на странице портала «проза.ру» в Интернете. Об этом ниже. А со мной же произошли удивительные метаморфозы. При  восстановлении «Машука» пришлось пройтись по всей биографии поэта, узнать о его непростой и драматической судьбе, и я так увлекся, что решил написать оригинальную версию для сериала, а не экранизацию, как  раньше, и, проработав около двух лет, к осени 2012 года, написал и издал «Лермонтов» - литературный сценарий для 12-серийного фильма. Так, от «Машука», и пошло мое увлечение кинодраматургией, от  давней, детской мечты, связать свою жизнь с кинематографом. Хотя бы так. Написано уже, кроме «Излома»,  еще пять сценариев,  в работе – шестой, в планах – седьмой…
   
     О том, чтобы перевести на сцену многостраничный, четырехтомный «Перелом», я  даже и не мечтал. Вполне подходил для этой цели «Машук»… В конце 2012 года мы понесли с Кочешковым инсценировку «Машука» в театр Северного флота. Но это было время начала процесса над Васильевой и другими из министерства обороны; сердюковский развал коснулся и  культурных военных объектов, в том числе и театра в Мурманске…
    Друзья мягко намекали, я отшучивался, но потом, после объемной работы перевода «Перелома» в электронный формат, и благодаря условиям (очередной рейс, знание текста) отважился все-таки на инсценировку книги…  К концу 2013 года пьеса была готова, мы показали ее в Театр драмы, главному режиссеру. Но появились естественные препятствия, связанные с финансированием костюмно-декоративного оформления, многолюдностью сцен, другими очередными постановками… Да и инсценировка моя, как я не крутил-вертел, получилась длительностью на два спектакля, в два вечера. Такой опыт  был еще в позапрошлом веке, позже  в театре советского периода (по Бесам» Достоевского в Москве, по Абрамову в Санкт-Петербурге), но здесь, в Мурманске, на подобный эксперимент не  решились,  не отважились. Все заглохло…
    Оставалось уповать на Интернет. Там я наметил, не без опаски, размещать переведенный в «электронку» роман, извелся в рейсе, заканчивая работу и вдруг, по приходу, обнаружил этот «Перелом» уже размещенным! Александр Курчанов, большой друг и поклонник Скромного, сделал это весело и решительно, никого не боясь. Мне жаль стало потраченного времени и мысль об инсценировке сама собою родилась… А Скромный выходил на мировую сеть,  число читателей стремительно росло и продолжает нарастать, и все отклики и рецензии положительны, одобрительны, восторженны.
    А совсем недавно,  осенью 2016-го, вполне заслуженно,  страница Николая Скромного появилась и на портале «Авторы Мурмана».   
 
    Вся жизнь Николая Александровича – это подвиг. Во имя Родины, Отчизны. Он сделал то, что  зависело только от него, – рассказал оглушающую, обнажающую, потрясающую правду, живым доступным языком, облеченным в масштабную и широкую форму эпопеи о народе,  о бедах его и страданиях,  стойкости в лишениях,  о силе духа  его,  – во имя гуманизма, добра и справедливости, во имя достойного лучшего будущего, в котором уготовано жить уже всем нам. И тем более тем, кто причастен к отечественной словесности, русской литературе, национальной культуре, – это надо знать и понимать, чтобы донести до всех окружающих нас на этой  замечательной  прекрасной Земле…