Глава 17. Шивановы

Весело зажили Винокуровы в деревне Комары. Ничего, что воды пока на их улице Молодёжной не было, так Вадим её с фермы во флягах на тракторе привозил – сколько надо. Ничего, что зимой в квартире было холодно. Мёрзли, но счастливы были. Бывало, натопят они печку зимним днём, а на ночь спать на неё залезут, все втроём. Сына в середину положат. Вадим сделал на русской печи раскладные полати, которые на цепях к потолку подвешивались, они служили удлинением лежанки. С вечера тепло на печи было, даже жарко. А под утро – спину печка грела, а бока мёрзли. На потолке иней порой даже появлялся. Ничего. Зато, теперь у них своё жильё было! Перезимовали они зиму. Летом решили обшить стены и потолок ДВП – в надежде, что теплее станет в доме на следующий год. Тем более, Мария снова забеременела. На аборт больше не пошла. И маме, на всякий случай, ничего не стала рассказывать.
К тому времени у Марии подружка появилась – соседка Нонна. Теперь Шивановы и Винокуровы семьями стали дружить, друг к другу в гости частенько похаживать. Все праздники вместе весело отмечали. Иногда и родители Марии к этой весёлой компании присоединялись. Приезжали они с братишками Марии погостить в Комары – на денёк, другой.
— Ювелир я, тётя Лада! … Одни девки у нас рождаются! — посмеиваясь, поделился как-то раз за праздничным столом муж Нонны – Евгений.
— А вы третьего родите! … Может, сынок у вас и появится! — посоветовала ему Лада.
— Хм! … Для этого, говорят, топор под подушку класть надо! — посмеиваясь, пошутил Женька.
— Ага! — рассмеялась Маша, — А нам бы дочку надо! … Так что, Вадиму платочек что ль на ночь надо надевать?

У Шивановых было большое хозяйство. Скотины – полон двор: овцы, поросята, корова, куры, телёночек. От их коровы Зорьки Винокуровы молочко для сына покупали. По субботам в баню к ним ходили.

А ещё были у Шивановых две дочки. Младшая, что с маленьким Вадюшей – ровесники. И старшая, что в няньки уже младшей годилась. Ей, Машеньке, уже шесть лет было. И была она удивительно светлым человечком. Натуральная блондинка, как и мама. Совершенно бесхитростная девчушка, и открытая в общении. Она постоянно возилась со своей младшей сестрёнкой, рыжеволосой и кудрявой, Верочкой. В куклы с ней играла. Даже на руках умудрялась её таскать.
— Ты зачем, "Светлячок", опять на руках её носишь? … Тяжело же тебе! — однажды сказала ей Мария, когда та, вместе с Верочкой на руках, в очередной раз пришла к ним в гости.
— А! ... — весело махнула рукой Машенька, — Так быстрее! — объяснила она, — А то плетётся еле-еле, никаких нервов не хватает! — пытаясь казаться взрослой, пробубнила она.
— Какие ещё у тебя нервы? — рассмеялась Мария, — А ты, "Светлячок", ... разве маленькой не была? … Тоже ведь медленно ходила. … Не помнишь уже?
— Не! … Я быстро ходила! — улыбнулась Машенька.
Марии нравилось, когда эти соседские сестрёнки приходили к ней в гости. Пока Машенька за малышами присматривала, она, в это время, могла посуду успеть перемыть, что-то покушать приготовить. Поэтому, как только появлялись девчонки на пороге их дома, Мария радостно улыбалась, вытаскивала сразу большую коробку с игрушками на середину зала, доставала, из заначки, конфеты. Маленький Вадюша с Верочкой ладили, сидели, играли спокойно. То разноцветные кольца на большого пластмассового гуся надевали, то машинки начинали вместе по полу катать, то из разноцветных пластмассовых кубиков домики строили. Мирно как-то всегда уживались. И в садике они всегда вместе играли. Ни разу не подрались друг с другом. Хоть Верочка и была девчушкой бойкой, но Вадюша был спокойным мальчиком, уступал ей всегда. Потому и мир между ними был. Надо было Верочке именно ту игрушку, что у Вадюши в руках. «На, … бери!» – протянет он её ей, а сам другую игрушку возьмёт.
— Маленький, а вот ведь понимает, что рядом с ним девочка! — удивлялась Мария.

Освободившись от домашних обязанностей, Мария, с детишками, отправлялась на прогулку. Когда на лугу, за деревней, много жёлтых одуванчиков появилось, Мария из них девчонкам веночки на голову плела.
— Ай! … Красавицы! — любовалась Маша на соседских дочек.

Частенько в гости приходила и одна Нонна. Она, то молоко принесёт, то просто поболтать заглянет, да и засидится за разговорами – о своём, о женском. Время за разговорами незаметно пролетало.
— А мы с моим мужиком месяц уже не разговариваем! — как-то раз поделилась Нонна.
— Как, … целый месяц? — удивилась Мария, — Я бы столько – не выдержала. … Мы с моим Вадюшей максимум день можем только друг на друга дуться. … Дольше – никогда не бывало. … Как же, молча, можно рядом жить? … У вас что – и супружеских отношений сейчас нет?
— Нет. — вздохнув и улыбнувшись, призналась соседка, — Даже и спим на разных кроватях. — посетовала она и звонко рассмеялась.
— Вот это выдержка! — ещё больше удивилась Мария и начала расхваливать соседа, — Так Женька то твой – хороший мужик! … Вон, какой работящий! … И баньку свою построил, и дома ремонт отгрохал. … Да и на Доске почёта его фотография в колхозе красуется! … За что тебе дуться на мужика? — с недоумением спросила она.
— Да, … я уже и не помню – … из-за чего мы с ним поцапались, … пьяные оба были! — хихикая, призналась Нонна.
— Так у вас же скотина! … За ней ухаживать надо! … Как договариваетесь?
— Хм! … А что скотина? — ухмыльнулась соседка, — За скотиной, как всегда, Женька ходит! … Только, молча, всё делает. — пояснила она и вновь радостно засмеялась, — Зато дома теперь тишина!
— Как тишина? — не понимая – чему радуется соседка, спросила Маруся, — А с детьми? … С детишками то, чай, разговариваете?
— Ха-ха-ха! … Девчонок наших Женька любит. … С ними он, конечно, разговаривает. … Это со мной он молчит. — пояснила Нонна.
— Ой, Нонка! … Не знаю, что тебе и сказать! — покачав головой, призналась Маша, — Миритесь уже скорее! — улыбнулась она, — Сколько можно в молчанку играть?
А когда вечером с работы пришёл Вадим, Мария бросилась ему на шею и расцеловала.
— Соскучилась я! — прижимаясь к мужу, тихо призналась она, — Не ругайся! … Ужин не успела приготовить. … Просидела я, с Нонной проболтала. … Подожди немного, я сейчас на скорую руку что-нибудь сварганю. — рванув к холодильнику, стыдливо сказала она.
— Опять омлет? — недовольно и укоризненно спросил муж.
— Не знаю, … когда это Нонка всё успевает? … Ну, что мне делать? … Не выгонять же мне её?! … Представляешь, они с Женькой месяц уже не разговаривают! — разбивая в сковородку яйца, поделилась она новостью о соседях.
— Хм! … А чего это они? — ухмыльнулся Вадим.
— Не знаю! … Нонка сама не помнит – из-за чего они поругались! — ответила Мария и, лукаво посмотрев на мужа, спросила, — А ты б вот так смог? … Чтобы месяц со мной в молчанку играть?
— Ха-ха-ха! — вымыв руки, рассмеялся муж и, поцеловав Марию, уверенно сказал, — Да ты сама не выдержишь!

Летом младший братишка Марии, пятиклассник Лёшка, частенько наведывался к Винокуровым – погостить. Нравилось ему в деревне. У него и друзья тут появились. А Маше оттого и радостно было. Помощник в доме. Пока она в огороде грядки полола, он и пол пропылесосит, и за Вадюшей присмотрит.
Мама Лада строго-настрого наказывала, чтобы Маша, по вечерам, в клуб братишку не отпускала. Но тому интересно было там с ребятами. Вольготно.
— Отпусти! — уговаривал он сестру, — Что я маленький что ли?
Маша и отпускала. А у самой тревожно всегда за него на душе было. Переживала всё, пока брат из клуба домой не вернётся. В окошко всё поглядывала.
Однажды Лёшка поделился с сестрой своим секретом, который, по-видимому, долго не давал ему покоя.
— А я ведь, Маш, Вадима один раз с Нонной застал.
— Как это? — насторожилась Мария.
— Да я зашёл как-то к Шивановым, … тебя у них искал. … Зашёл к ним, … а там Вадим … вокруг стола за Нонной бегает. … Не знаю, видели они меня тогда или нет, … но я сразу ушёл, сестрёнка, оттуда, … больше ничего не видел! — признался он.
— А где ж, в это время, Женька был? — удивлённо спросила Маша.
— Не знаю. … Не было его там. … Они вдвоём только были.
Мария побагровела. Ей захотелось скорее выяснить все обстоятельства того дня с мужем. Но брат попросил – ничего ему пока не рассказывать. Стыдно Лёшке стало, что он стал случайным свидетелем непонятной беготни двух взрослых людей, да ещё и не стерпел, рассказал всё это сестре.
Вечером того же дня, когда муж пришёл с работы, а брат Лёшка в клубе ещё был, Мария не побежала, как обычно, к нему навстречу, чтобы обнять и поцеловать, но и рассказывать ничего не планировала. Она, надувшись, сидела на диване и смотрела на сына, который играл в игрушки на полу.
— Машуня, что случилось? … Ты где? — ещё возле порога прокричал Вадик.
Он прошёл в комнату, где сидела Мария. Она даже голову не повернула в его сторону. Сидела такая гордая. Чтобы отвлечься как-то, не обращая внимания на мужа, начала с Вадюшей на полу кубики раскладывать.
— Не понял! — удивлённо сказал Вадим и ещё раз переспросил, — Машуня, что случилось?
— Я тебе – не Машуня! … Сколько тебе раз говорить – не зови меня так! — подняв глаза и сердито посмотрев на мужа, проворчала Мария.
— Хорошо. … Что случилось, Машенька? — снова спросил Вадик.
Мария молчала. Внутри у неё всё кипело. Ей хотелось скорее выплеснуть всю обиду из себя, но она, вспомнив просьбу братишки, сдерживала этот свой порыв.
— Ладно! … Не хочешь? … Не говори! — спокойно сказал Вадим и вышел из комнаты, чтобы переодеться, да вымыть руки.
Вернувшись с кухни, он присел на диван, ещё раз с удивлением посмотрел на жену.
— Ужинать сегодня будем? — улыбаясь, спросил он.
— … , …, … ! — Мария часто задышала и, повернувшись к мужу, злобно выпалила, — К соседке иди. … Там ужинай!
— Причём тут соседка? — рассмеялся Вадим.
— Тебе ещё и смешно? — ещё больше разозлилась Маша.
Она обиженно посмотрела на мужа. Он продолжал улыбаться. Раньше Маруся таяла от его улыбки. Но в эти минуты она всё больше и больше её злила.
Маша вскочила с дивана и, подбежав к окну, нервно начала срывать занавески. Новые розовые шёлковые занавески с огромными красными цветами затрещали и … порвались. Маша бросила их на пол.
— Пойдём, сынок, одеваться! … Нам здесь нечего больше делать! — сказала она и начала судорожно хватать одежду и одевать сына.
Ничего не понимающий Вадим, молча, наблюдал за происходящим. Наконец, когда Мария, с малышом на руках, направилась к выходу, он схватил жену за руку.
— Куда собралась? — спросил он, — Ночь уже на дворе. … Темно! … Пешком что ли пойдёшь в город?
Мария, отдёрнув руку, выбежала на улицу и, посадив на колени сынишку, присела на крыльцо. На улице, действительно, было темно. Ей вдруг стало страшно. Она заплакала.
Вадим разогрел на газовой плите суп, поужинав, он вышел на улицу и встал напротив Маши.
— Машенька, иди домой! … Тебе нельзя сейчас нервничать! — тихо сказал он.
— Ты бы об этом раньше думал, — со злостью ответила Маруся и, помявшись, тихо добавила, — когда за Нонной вокруг стола бегал!
Вадим нахмурил брови и ничего не ответил. Оставив Марию с сыном на крыльце, он, молча, зашёл в дом и лёг спать.
Вскоре с гулянья вернулся и брат.
— А вы чего тут сидите? — удивлённо спросил он и присел рядом с сестрой.
— Пойдём в дом! — вставая, сказала ему Маша, — Спать уже пора!