Андрей Антонов3. Свеча. мистика. книга2. ч. 17, 18

Часть 17.                ДВА ВАРИАНТА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
 
Глава 1. «С переменой места что-то изменится?». Кто-то ходит вокруг лагеря. Олег узнает знакомые знаки.
                «Здесь» и «сейчас» мы только физически. Наши
                мысли почти никогда не бывают «здесь» и
                «сейчас». Ведь каждую секунду мы планируем
                произвести какое-либо действие. И чаще всего
                это действие планируется, пусть даже,
                на ближайшее, но «будущее» и не в той точке
                пространства, где мы находимся в данный момент…

- По Степановне соскучились? Она здесь, - сообщил Олег, после того, как закончились бурные приветствия, сопровождающиеся объятиями и похлопыванием по спине.
 - А когда она была «не здесь»? – ухмыльнулся Владимир, - Она всегда здесь. Где ты – там и она. Олег опустил глаза и подумал: «Что значит «здесь»? Как я до сих пор с ума не сошел?»
 - Ты что, ее видел? – серьезно спросил Талгат.
 - Только что, на той лавке, - кивнул головой Олег.
 - Может, стоит зайти в гости? – предложил Герман.
 - Не надо, - засомневался Олег в реальности того, что видел минуту назад, - Все равно ее там нет.
 - Ладно, пора заканчивать с этим, - покачал головой Герман и поведал Олегу историю о том, как они заблудились и вместо шестого участка набрели на заброшенный охотничий домик или что-то в этом роде.
 - Вы как раз пролетали над нами, - сказал он.
 - Мне кажется, я вас тоже видел, - сообщил Олег, - только это было далеко от шестого участка.  Он рассказал про Семена, деревянный мост через реку, про сопку, где по предположениям дельтапланеристов находится та самая пещера. Ему казалось, что машина  промелькнула снизу, как раз в том районе.
 - Да не могли мы там быть! – воскликнул Талгат, - Вот смотри! – показал он копию карты, перерисованной на тетрадный листок.
 - Что это? – не понял Олег.
 - Это нарисовано на кусках камней. Мы их в том доме нашли. Понимаешь, нам теперь надо пещеру найти. Тогда и избушку найдем ту самую.
 - Хорошо, доберемся мы до этой избушки, найдем Семена, и что? Что дальше?
 - По обстоятельствам. Помнишь, что дед Есен говорил?
 - Он говорил: «дом в лесу», - ответил Олег.
 - Ну вот, - согласились друзья – значит, нам надо двигаться по карте. Найдем пещеру, потом найдем  избушку.
 Решили так и поступить. От места, где была обнаружена необыкновенная карта, до Куйчугурского лесхоза парни добирались почти сутки. Бензин в запасе еще был, а вот продуктов оставалось мало, хлеба не было совсем.
 - Я, как раз, в магазин шел, - сказал Олег, устраиваясь на заднем сиденье. Магазин нашли сразу, но он был закрыт.
 - Совсем забыл! – хлопнул себя по коленке Олег, - Только завтра откроют. Праздник какой-то в районе. Все уехали. Есть одна личность…. Да вы с ним уже общались, - вспомнил он.
  Местный Семен или «Семен номер два» с удовольствием продал приезжим несколько кусков холодного мяса и две большие круглые булки хлеба. Его так обрадовала перспектива погашения займа у соседских старушек, что он бонусом прибавил еще и информацию о том, что у этих бабушек можно раздобыть самогон. Конечно же, при строжайшем соблюдении тайны по поводу имени осведомителя. Парни выразили сомнение насчет того, отпустят ли товар незнакомым людям.
- Это вам не в городе, здесь уже все знают, что тебя Олегом зовут и кто ты такой, - ухмыльнулся Семен и авторитетно добавил: «Сам зайдешь. Тебе дадут».
  Третий раз по тому же маршруту двигались гораздо быстрее. Талгат редко смотрел свои записи и куда ехать дальше подсказывал, почти не задумываясь. Владимир и сам узнавал уже некоторые ориентиры и уверенно вел машину, благополучно преодолевая все препятствия, непременно возникающие во время езды по лесу. Два или три раза все-таки приходилось останавливаться и выходить из автомобиля, чтобы вытолкать его из глубокого оврага или убедиться  в том, что не сбились с дороги.  Пару раз делали привал, перекусывали, и даже вздремнули с пол часика. Иногда за руль садился Герман, иногда Олег. Талгат, если вы помните, не был водителем, и стать им особого желания не испытывал.
 К охотничьему домику, как называли его теперь, добрались, когда начало темнеть. Вокруг леса возвышались горы, ночь наступила сразу, не давая времени полюбоваться фантастическими картинами заката. Олег пытался подсвечивать слабым пламенем зажигалки и всматривался в картинки, изображенные на камнях, пласты лежали в том же порядке, в каком их оставили Владимир, Герман и Талгат.
- Смотрите, этот знак я, кажется, видел. И этот тоже, - приговаривал он, рассматривая карту.
 - Конечно, похожие знаки были на доске, которую стащил Семен, - подтвердил кто-то из друзей.
 - Помните, как надо совмещать их зрительно, чтобы увидеть что-то? Увы, здесь так не получится. Не тот масштаб, - пожалел Олег, отбиваясь от налетевших комаров. Со всех сторон слышались шлепки и ругань. Казалось, что все кровососы леса слетелись во дворе заброшенного участка.
 Развели костер, подвесили чайник. Чтобы отпугнуть насекомых подбросили охапку сырой травы. Повалил густой пахучий дым.
 - Днем комаров не было, - сказал Герман, разливая чай по разномастным бокалам и кружкам.
 - Во всяком случае, не столько, - согласился Талгат, - Придется на ночь комарином мазаться.
 - Ну, что? В доме ночевать будем? – пошутил Владимир.
 - Иди, если такой смелый, - хмыкнул Олег.
 - Предлагаю по очереди дежурить у костра. По часу, – добавил он. Путем вытягивания жребия распределили очередность и начали укладываться. Двое разместились в машине, двое остались у костра. Причем первое дежурство досталось Олегу. Ему, чаще всех «везло» на короткие спички. Чтобы не бродить в темноте по лесу, он разбил сухую трухлявую дверь, валявшуюся у сарая, на короткие обломки и сложил поблизости. Получилась приличная поленница. К ней прибавил еще охапку сухих веток, валявшихся у забора. Сидя на чурбаке, он курил и разговаривал с Владимиром, изъявившим желание спать у костра на перине из пахучих еловых веток.
 - Лежу я сейчас тут, в лесу, черт знает где от дома. И кажется мне, что все это неправда или происходит не со мной, - рассуждал Владимир, - Все это просто неправда…. Что правда, так это комары, - глянул он на тучу насекомых, гудящих поблизости. Тяжелые облака дыма держали крылатую орду на расстоянии.
 - Согласен с вами, Владимир Александрович. Мне иногда кажется, что мы просто спим. Все мы участники одного сумасшедшего сна, от которого никак не можем очнуться.
 - А может, не надо было никуда ехать? В городе все представляется по-другому.
 - В городе грань между реальным и нереальным видна отчетливее. Поэтому легче.
 - Анализируя события, происходящие с того памятного дня, когда мы впервые услышали твой рассказ о странных похоронах, я пришел к выводу, что мы оказались втянутыми в цепь мистических событий. Они словно притягиваются одно к другому. Люди, встречающиеся в последнее время, тоже, как нарочно рассказывают нам всякие ужасные истории. Как будто хотят убедить в том, что все происходящее нормально.
 - Ну да - обыденно! – усмехнулся Олег.
 - И как прекратить все это? – уже серьезно посмотрел он на Владимира. Блики пламени играли на лице товарища и делали его героем романа Фенимора Купера.
 - Думаю, что надо разорвать эту цепь, - ответил Владимир, щурясь от дыма, подкидывая в костер сухую ветку.
 - Каким образом?
 - Пока не знаю, - пожал плечами Владимир. Олег не увидел этого движения, но слово «пока» обнадеживало. Сам Владимир не знал, на чем основывалось такое предположение, но чувствовал это на интуитивном уровне.
 - Может быть должен встретиться кто-то, кто усомнится в реальности происходящего? – решил почему-то Олег. Он зевнул и, привалившись к стене сарая, устроился удобнее.
 - А что, в этом есть какой-то смысл…, - пробубнил Владимир себе под нос, тоже прикрывая рот ладонью, что конечно было лишним в данной ситуации и являлось обыкновенной привычкой воспитанного человека. Олег что-то говорил, но Владимир уже плохо понимал смысл слов. Мысли стали вязкими и густыми как варенье, в которое положили слишком много сахара, веки потяжелели и не хотели подниматься. Вдруг ему показалось, что где-то за спиной хрустнула ветка. Он вздрогнул и открыл глаза. Снова послышался негромкий треск, но звук переместился, будто кто-то крадучись обходил их лагерь. Владимир оглянулся. Какая-то тень мелькнула между деревьями. Было очень темно, и он решил, что все просто показалось.
 - Кто-то в кустах, - услышал он тревожный голос Олега. «Значит, не показалось», - подумал Владимир.
 - Может зверь? – с надеждой глянул он в сторону Олега.
 - Если только обезьяна или йети, - громким шепотом ответил тот, - Кто-то двуногий. Парни встали со своих мест, достали из костра две горящие ветки и осветили темноту леса. Сколько они не вглядывались, так никого не увидели. Даже обошли участок вокруг, но ничего подозрительного не обнаружили. Лес был сказочно темен и безмолвен. Даже голосов ночных птиц не было слышно.
 - Скорее бы утро, - сказал Олег, когда они вернулись к костру, - Это место мне совсем не нравится. Здесь что-то нечисто.
 - С переменой места что-то изменится? – усмехнулся Владимир, - Хотя, знаешь, - задумался он, - Мне было тогда лет четырнадцать…. Это был кошмар…. Я думал, что он никогда не закончится. Но все неожиданно стало на свои места, стоило выйти из этого автобуса….
 - Ты о чем? – удивился Олег. Казалось, что Владимир разговаривает сам с собой и  рассуждает вслух, совершенно забыв о присутствии собеседника….

Глава 2.  Дачный автобус. Странные пассажиры. Два варианта действительности.
               
                Есть много поговорок об оптимистах
                и пессимистах. Одни видят все в
                «розовых» тонах, другие в «серых»…
                А может быть, и впрямь, существуют
                два мира? Один «розовый», другой «серый»…
                Одновременно существуют…


- А?! – вздрогнул Владимир, очнувшись от своих мыслей.
- Про какой автобус ты говоришь? – повторил вопрос Олег.
- Да был случай. Я стоял на остановке. С родительской дачи ехал. Отец с мамой уехали в воскресенье вечером. Младший брат тоже с ними укатил. А я как раз на рыбалку собрался. К вечерней зорьке. Ну, меня и оставили. Сам знаешь – в те времена все по-другому было. Никто с нами не нянчился. Да и не боялись за нас. Не помню, чтобы говорили о каких-то маньяках или отмороженных грабителях. Другие времена!
 В общем, решили, что я в понедельник сам приеду. На общественном транспорте…
   
   Этот автобус мне сразу странным показался. Выкрашен в непривычные слишком мрачные цвета. Окна грязные, словно тонированные. Вместо традиционной таблички над лобовым стеклом, вставлена картонка  с накарябанными авторучкой словами: «дачи. кирп. завод». И, так как я стоял на остановке дачного поселка, то нетрудно было догадаться, что автобус идет в город. С утра пассажиров почти не было, только в задней части салона, лицом к двери дремали девочка с бабкой, да ближе к водительской кабине на специальном месте восседала крупная женщина кондуктор. Она сразу же направилась ко мне через весь автобус, словно я мог выскочить на ходу или незаметно спрятаться под сиденьем и не оплатить проезд.
 - В город? – спросила она, отсчитывая сдачу. «А куда еще?», - подумал я, закивал головой, взял мелочь и взобрался на сиденья, расположенные на подиуме вдоль заднего борта автобуса. Весь салон просматривался просто замечательно. Наблюдая, как контролерша походкой бывалого моряка враскачку движется на свое место, я вдруг почувствовал, на себе взгляд. Это был странный взгляд. Девочка откровенно разглядывала меня, словно зверька в зоопарке. Я даже осмотрел свою одежду, чтобы убедиться, что с ней все в порядке и на всякий случай вытер нос и щеки ладонями. Большие глаза на худеньком белокожем личике с маленьким носом-кнопкой казались очень большими. Можно даже сказать, что они были огромные. Их проникающий взгляд, как-то странно волновал душу. Мне стало чрезвычайно тревожно. «Инопланетянка, блин», - подумал я и, с трудом оторвавшись от гипнотического взгляда, посмотрел на старушку. Та продолжала дремать. Внучка наклонилась к ней и шепнула что-то на ухо. Бабка вздрогнула и открыла глаза. Поворачивая голову то вправо, то влево, она пыталась увидеть меня, водя слепыми бесцветными глазами. Скорее всего, она не была совершенно слепой, потому что зрачки ее двигались, но видели очень плохо. В какой-то момент она перестала вертеть головой, обнаружив, наконец, мое присутствие, но взгляд ее был направлен куда-то сквозь меня. Что-то жуткое было в этом.  И тут бабка открыла совершенно беззубый рот и принялась быстро вращать из стороны в сторону острым длинным языком, словно змеиным жалом. Было слышно только негромкое хрипение и клокотание, но девочка заулыбалась и закивала головой, еще более откровенно глядя в мою сторону. Не могу описать моего состояния на тот момент и не знаю, что произошло бы дальше, если бы автобус вдруг не остановился, и открывшаяся дверь не отвлекла внимание этих странных пассажирок. Я успокоился и облегченно вздохнул. Оказалось рано. Странная компания  гурьбой ввалилась в салон и продолжила испытания моих нервов. Это были несколько глухонемых парней лет двадцати. Точнее их было пятеро. Двое уселись напротив меня, через проход от бабки с внучкой, трое остались стоять лицом к товарищам, спиной ко мне. Чтобы не смотреть на беззубую старуху и «девочку-инопланетянку», я принялся разглядывать новых пассажиров. Сразу бросилось в глаза, как они были одеты. Широкие штаны, пыльные ботинки с большими закругленными носами, пиджаки-балахоны и кепки с козырьками – все это неопределенных серо-коричневых тонов, мрачных и унылых, как в черно-белом кино. В общем, вся компания напоминала героев фильма о банде послевоенной шпаны. Утро было пасмурное. Небо, затянутое тяжелыми свинцовыми облаками, почти не пропускало солнечных лучей, да и стекла автобуса были заляпаны грязью, поэтому таинственный полумрак создавал грустную, даже тревожную обстановку. К тому же мне казалось, что парни как-то странно и очень размашисто жестикулируют, совсем не так, как разговаривают между собой обыкновенные глухонемые. Они громко смеялись и размахивали руками, не обращая внимания на посторонних. «Пьяные, что ли?», - подумал я и перевел взгляд на старуху с девочкой. «Что за наглость?!» - девочка показывала в мою сторону указательным пальцем и тоже громко смеялась. Звук ее голоса сливался с хохотом банды глухонемых парней.  Она не была настолько маленькой, чтобы не понимать, что ее неприличие выходит за рамки. Это было откровенное игнорирование моих чувств, словно я и впрямь -  бессловесный хомячок или кролик. Чтобы как-то смягчить ощущение неловкости (причем, я думаю, что это чувство появилось лишь у меня), я улыбнулся и подмигнул маленькой нахалке. Девочка мгновенно перестала смеяться, нахмурилась и громко, даже дико зарыдала. Бабка уставилась на меня и принялась так быстро вращать языком и гримасничать, что я почувствовал какую-то вину и  мне стало страшно. Я отвернулся к окну и попытался отрешиться от происходящего. Сделать это оказалось непросто. Глаза сами косили в сторону сумасшедшей старухи и пучеглазого ребенка, который казался теперь настоящим уродом. Девочка перестала реветь, и в автобусе стало тихо, если не считать шумом звуки работающего двигателя. «А эти, что?», - посмотрел я на «послевоенную шпану» и вздрогнул. Все как один они смотрели на меня. И так же бесцеремонно, как и девочка, с той разницей, что в этих взглядах было не только простое любопытство. В них читалась угроза. У меня задрожали коленки, я почувствовал слабость. «Что происходит?», - думал я, - «Куда я попал?». Мне захотелось выскочить из этого проклятого автобуса, и я решил сделать это на ближайшей остановке. Не успел я подумать, как автобус остановился и распахнул двери. Я спрыгнул с подиума, но выход загородил какой-то грязный бездомный, который принялся карабкаться вверх, держа в обеих руках большие потрепанные  целлофановые сумки, переполненные всяким мусором. Салон наполнился отвратительными запахами дыма, перегара и городской помойки. Грязный пропойца поднялся на вторую ступень и остановился. Не было никакой возможности протиснуться к выходу. Не успел я решиться на что либо, как автобус тронулся и заскрежетал закрывающейся дверью. «Надо пройти вперед и на следующей остановке выйти через переднюю», - подумал я, но тут меня ждало новое разочарование. Огромная кондукторша перекрыла проход. Она стояла возле компании глухонемых и пыталась взять с них деньги за проезд.  Парни размахивали руками, спорили и, как я понял, платить не собрались. Надобно помнить, что я был на тот момент совсем юн, поэтому отвлекать взрослую, тем более, такую большую тетю своими мелкими проблемами казалось тогда неслыханной дерзостью. Тем не менее, я набрался отваги и попросил пропустить меня вперед автобуса. «Че те не сидится?!» - заорала женщина и тут я увидел, что на ней серая кофточка, черная юбка и черные туфли. Лицо у нее было цвета старой пожелтевшей фотографии, желто-серыми руками она держала серо-коричневую кондукторскую сумку. «Это мне снится?!», - подумал я, взобрался на сиденье и, чтобы как-то прийти в себя, прильнул к запотевшему стеклу. Теперь я сел в противоположном конце длинного сиденья и старуха с девочкой остались справа. За окном проплывали мокрые унылые дома, шли сгорбившиеся под черными зонтами пешеходы, представлявшие собой отдельные элементы скучного черно-белого городского пейзажа. Я ждал, когда появится какая-то знакомая картинка, и я узнаю район города, в котором нахожусь. Тогда можно будет выскочить из автобуса, главное успеть, пока не закроется дверь.
 Пока я размышлял, автобус снова остановился, но тетка-кондуктор продолжала стоять в проходе и орать на безбилетников. Так что, я даже не попытался осуществить свой план и остался сидеть на прежнем месте. В переднюю дверь автобуса вошел мужчина в черном плаще, серых брюках и с черным водолазом на поводке. Сам он поднялся на площадку, а пес уселся на второй ступеньке и, выглянув из-за перегородки, посмотрел в мою сторону. «Что теперь?» - читалось в его ехидном взгляде. К запаху помойки прибавился еще и запах мокрой собачьей шерсти.  «Водолазы не кусаются», - успокаивал я себя. Собака перевела взгляд на подошедшую  кондукторшу и злобно оскалилась. Женщина с визгом отпрыгнула назад и принялась что-то кричать и размахивать руками. Водолаз залаял и попытался подняться выше, но хозяин ударил его зонтиком и приказал сесть….
   Пес лаял и рвался вперед, кондукторша визжала, мужчина в плаще кричал «Фу!». Глухонемые смотрели на меня,  корчились и дико хохотали.  Девчонка тыкала в мою сторону пальцем и таращила глаза, бабка высовывала змеиный язык и вертела им из стороны в сторону, издавая при этом шипенье и клокотанье, бродяга внизу кашлял и звенел пустыми бутылками…. «Да что же это такое?! – недоумевал я, - Где я нахожусь?! Это был какой-то другой мир – злой, черно-белый и опасный. Я решил, что если не выберусь из автобуса на следующей остановке, то может произойти что-то ужасное, чего я уже просто не выдержу.
 Собака продолжала стоять на ступени у переднего выхода и лаять на кондукторшу, заднюю дверь загораживал вонючий небритый беспризорник. Скоро автобус остановился, и дверь со скрежетом сложилась в гармошку. Медлить было нельзя.  В отчаянной попытке вырваться на свободу, я прыгнул вниз и, наступая на сумки с пустыми бутылками и другим хламом, выскочил из автобуса. Когда я выпрыгивал, то зацепился носком ботинка за какое-то барахло и, потеряв равновесие, чуть не упал в лужу, возле которой, словно продолжая издеваться надо мной, остановился автобус. Повинуясь закону инерции, я сделал еще несколько больших шагов и налетел на дерево, стоявшее у края тротуара. Удар пришелся прямо в лоб. Я увидел летящие в кусты акации искры и чуть не потерял сознание. То ли это было легкое сотрясение, то ли последние события утомили разум, но после того как я, наконец пришел в себя и встал на ноги, то некоторое время не мог вспомнить, что же произошло в действительности. Мое сознание словно раздвоилось и показывало два варианта автобусной поездки. Первый вариант – это то, о чем я только что рассказал. Но, появился и второй вариант, в котором тоже были бабушка с внучкой, только внучка была вполне воспитанной, даже стеснительной девочкой, а бабушка – милой старушкой, которая всю дорогу дремала и ни разу не открыла глаз, не говоря уж о том, чтобы разевать пасть и вертеть змеиным жалом. Парни тоже были, но они не хохотали на весь автобус,  а рассказывали вполне приличные анекдоты и тихонько посмеивались, стараясь не беспокоить остальных пассажиров. Никто из них не махал руками и не делал страшных физиономий, стараясь испугать меня. Собака, как и положено, была в наморднике, а ее хозяин был одет не в черный, а синий плащ с большими матерчатыми пагонами и веселыми золотыми пуговицами. Что касается бездомного алкоголика, то вместо него в автобус вошел бодрый дедушка-пенсионер с большой матерчатой сумкой и, легко шагнув на подиум, уселся на другом конце длинного светло-коричневого дивана. Кондуктор улыбалась и с удовольствием раздавала билеты. Кажется, она даже не была такой большой и толстой.
 Эти два варианта одновременно промелькнули в моей голове, но первый – мрачный и унылый словно затмевал собой второй вариант, обрывками выглядывавший из-под тревожных неприятных событий. Я посмотрел вокруг. Остановка, на которой я находился, была хорошо знакома, и я сразу прикинул, что до дома осталось минут десять ходьбы. Лишь только я оказался за бортом этого жуткого автобуса, настроение мое изменилось. Даже дождь перестал лить  и выглянуло солнце. «Где же это я побывал, однако? – думал я, - уж не в параллельном мире случайно?». Признаться, я до сих пор не могу с уверенностью сказать, было ли все это на самом деле. Ведь я мог просто задремать и, все присутствующие в автобусе персонажи, привиделись мне в своем новом перевоплощенном обличии. Но, почему я видел все так явно и с такими  мельчайшими подробностями, которые я помню до сих пор? Я помню свое жуткое состояние, которое сменилось как только я покинул этот злосчастный автобус, завернувший в дачный поселок из какого-то другого параллельного мира….
 Владимир замолчал и задумался. Воспоминания детства взволновали душу. Он вспомнил те времена, когда отец был еще жив, а брат слушал его, открыв рот, и относился с глубоким уважением. Увы, в последнее время отношения между ними стали натянутыми и Владимир даже почувствовал как-то, что стало трудно оставаться с братом один на один. У каждого была своя семья, да и разница в возрасте с годами стерлась и Владимир перестал быть для младшего брата непререкаемым авторитетом.  В детстве родные братья и сестры имеют разные интересы и разных друзей. Взрослея, они становятся все дальше и дальше друг от друга и только на склоне лет иногда просыпаются родственные чувства. И то не всегда и не у всех.
 - Значит, ты врезался башкой в дерево и вокруг все стало ярким и веселым? – пошутил Олег, громко зевая.
 - Я думаю, что дерево тут ни при чем. Мир изменился, как только я вышел из автобуса. Или ты предлагаешь попробовать?
 - Что попробовать?
 - Ну, головой о ближайшую сосну?
 - Тогда мне надо первому…. Я ведь виноват во всем происходящем…. И бабку тоже об сосну… - проговорил Олег, съедая окончания и начиная путаться в собственных мыслях.
 - Спишь что ли? – тоже зевнул Владимир, - Ты дежуришь, забыл? – добавил он, улегся удобнее и закрыл глаза….



Глава3. Кто из нас «Беломор» курит? Кто-то чужой был ночью в лагере. «Кто-то очень не хочет, чтобы мы нашли пещеру».
                Я думаю, что впадая в сон,
                человек не просто спит.
                Он продолжает жить
                в этом сне другой жизнью…

 Герман открыл глаза и потянулся. Ноги разогнуть не удалось. Талгат крепко спал, отвернувшись к спинке заднего сиденья,  и не подавал признаков жизни. Герман прислушался: за окном щебетали ранние птицы, сообщавшие, что наступило утро. Талгат засопел, перевернулся на спину, но не проснулся. Что-то привлекло внимание, он оглядел салон и понял откуда появилась тревога: дверца «бардачка» была откинута, некоторые мелкие вещи валялись на резиновом коврике. Не придав этому значения, Герман сложил все обратно и защелкнул багажник.
  Костер, возле которого на еловых лапах спал Владимир, погас, но угли еще вспыхивали красными новогодними лампочками, потрескивали и выпускали тоненькие струйки дыма. Голова Владимира была накрыта болоньевой курткой, руки, и вся верхняя часть туловища тоже прятались  под ней. Олег спал чуть поодаль под колючим драповым одеялом, которое нашел в багажнике автомобиля. Он свернулся в клубок, стараясь полностью уместиться под одеялом, оставив лишь небольшую щель для доступа воздуха. Видимо комары здорово атаковали этой ночью, и спастись от них можно было, только укрывшись с головой.
 «Что-то я не помню, чтобы меня будили на дежурство…», - с усмешкой подумал Герман, взял палку и принялся ворошить угли, стараясь разозлить огонь и выманить его наружу. Он подкинул несколько сухих веток и огляделся: надо было как-то вскипятить воду в чайнике. Размышляя над тем, как соорудить некое подобие мангала, он невольно глянул на сложенные в карту пласты камней. И снова тревога мелькнула  в его сознании. Приглядевшись внимательнее, он заметил, что те лежат как-то по-другому, а в центре вообще не хватает нескольких – они валялись в полуметре от общей композиции.
 - Эй, лодыри! Хорош спать! – крикнул Герман.
 - Что случилось? - вскочил Олег, стараясь выбраться из-под колючего одеяла.
 - Я что, уснул? – удивленно посмотрел он на Германа, - Чья сейчас очередь дежурить?
 - Отдежурились, - пробубнил Герман, - Утро уже, - кивнул он в сторону кусков камней, лежавших отдельно. Владимир тоже встал, сладко потянулся и подошел к «карте».
 - Что тут мудришь? – поинтересовался он у Германа.
 - Это я у вас хотел спросить. Вы карту ворочали?
 - Я лично, ничего не трогал, - ответил Владимир и посмотрел на Олега, сбросившего, наконец, одеяло.
 - А я, кажется, сразу вырубился и даже не вставал ни разу за всю ночь, - виновато опустил он глаза. Это было странно. Если ни Олег, ни Владимир не трогали камней, то кто тогда забавлялся с картой? Талгат услышал тревожные интонации в голосах друзей, неохотно выбрался из машины и, узнав причину переживаний, тоже категорически отверг все подозрения, направленные в его адрес.
 - Вы помните, чтобы я когда-то сам просыпался? Обижаете, - нахмурился он. Все конечно знали: среди них не было большего специалиста по части сна, чем Талгат. В этом искусстве с ним мог соревноваться лишь человек, страдающий летаргией. И тут Герман вспомнил об открытом бардачке и разбросанной по полу мелочевке. Ни слова не говоря, он опрометью бросился к машине, распахнул дверь и принялся рыться в салонном багажнике. Парни подошли к «двенашке» и поинтересовались, «какая муха его укусила» .
 - Кто-нибудь тетрадку брал? – бледное перепуганное лицо смотрело на друзей. Талгат вытащил Германа из машины и тоже занялся исследованием  бардачка.
 - Вы что, хотите сказать, что вас…, нас…, обокрали?! – воскликнул Владимир. Обыскали весь салон, открыли багажник и вытащили из него все походные вещи, включая запасное колесо и канистру с бензином. Все записи и чертежи бесследно исчезли.
 - Ничего не понимаю. Как я мог не услышать, что кто-то шарится в машине? – удивлялся Герман.
 - Очень странно, - согласился с ним Талгат, - Ты ведь чутко спишь.  Решили обойти лагерь – вдруг обнаружится что-то подозрительное.  Минут через пять послышался голос Владимира:
 - Кто из нас «Беломор» курит? – показался он в зарослях папоротника, предъявляя свежий папиросный окурок. Вопрос был риторическим. Олегу вспомнился образ Татьяны Ворониной, сидевшей за рулем грузовика с «Беломориной» в зубах. «Да, ну нафиг!», - подумал он, - В лесхозе все «Беломор» курят».
 - А у меня вот что, - похвастался Талгат. Это был один из тетрадных листов с записями, случайно оброненный тем, кто похитил всю остальную драгоценную информацию. Больше ничего обнаружено не было. Но и этого было достаточно, чтобы сделать напрашивающийся вывод: их бессовестно обокрали.
 - Кто-то очень не хочет, чтобы мы нашли пещеру, - сказал Герман.
 - И, как следствие, эту мифическую избушку, - согласился с ним Владимир.
 -  Ну, и как теперь быть? Пока не найдем, не будем знать, куда дальше двигаться.
 - Ну, что, друзья, - вздохнул Олег, - Значит надо снова искать «Шестой участок». Выйдем к реке, найдем мост. Там уж постараюсь сообразить, где эта сопка с предполагаемой пещерой. Чтобы больше не рисковать – собрали все пласты камней и доверху набили ими багажник автомобиля.

Часть 18.                ШЕСТОЙ УЧАСТОК


Глава 1. Куда ехать? Налево или направо? Мудак Степан Разин.
               
                Не всегда надо верить глазам и логике. 
               
                Иногда лучше слушать сердце…



- Мне кажется, у меня дежавю, - сказал Владимир, который вел машину по ставшему привычным для всех маршруту.
- Да уж. Какой раз едем, - поддержал его Талгат, лишившийся всех своих записей и зарисовок.
- Когда-нибудь найдем мы этот долбаный шестой участок? – сердито пробурчал Герман, рассматривая пейзажи за окном. Стекло было опущено, свежий прохладный воздух приятно освежал лицо.
 Чтобы найти дорогу к искомому участку, вернулись к знакомым  воротам. Немного размявшись, снова расселись по местам. Лица у всех были как никогда серьезные.
 - Господа, давайте внимательнее. А то снова заблудимся, - сказал Владимир.
 - Помните, что Семен говорил?
 - От ворот направо, - ответил Герман.
 - Так, едем направо…
 - Потом камень – баба Яга, - добавил Талгат.
 - Там налево надо. Так? – спросил Олег.
 - Так, - согласился Владимир, - Дальше что?
 - До развилки и направо, - вспоминал Герман.
 - Налево, - поправил его Владимир.
 - Нет направо! – принялся спорить Герман, - Семен говорил, что, если поехать налево – упрешься в тупик. Владимир резко затормозил и посмотрел на Германа. Внимательно посмотрел. Даже прищурился.
 - Что с тобой? – забеспокоились на заднем сиденье.
 - А то, что мы от развилки налево поехали, - сообщил Владимир удивительную новость.
 - Как?! – воскликнули остальные.
 - Но ведь мы не попали ни в какой тупик! – воскликнул Владимир. На бледном лице появились краски, - Мы ехали по дороге!
 - Действительно, - согласился Герман, который сидел рядом с водителем.
 - Поэтому мы и набрели на охотничий домик вместо шестого участка.
- Как бы там ни было, теперь мы точно повернем направо, - сказал Владимир и отпустил педаль сцепления. Когда подъехали к развилке, он снова остановил машину и сказал:
 - Есть предложение: свернуть, как и первый раз, налево и посмотреть: есть ли в ту сторону дорога или мы ее себе сами придумали.
 - Мы так целый день потеряем, - возразил Герман.
 - Нет, нам надо будет вернуться только сюда – к развилке. К воротам больше ехать не придется. Путем голосования решили поступить так, как предлагал Владимир, но проехав метров пятьсот, уткнулись в сплошную стену высоких раскидистых елей, опустивших свои пушистые ветви до самой земли. Загадочная сказочная темнота таилась за этой вечнозеленой стеной. Сквозь густые заросли с трудом можно было пробраться даже пешком, не говоря о том, чтобы ехать на автомобиле.
 - Что за чудеса?! – удивлялись парни, выбравшись из «двенашки» и пытаясь найти следы своего недавнего пребывания в этом месте. Не обнаружив ничего похожего на дорогу, друзья расселись по местам и отправились обратно к тому месту, где начиналась развилка.
 - Ничего не понимаю! Куда же мы свернули в прошлый раз?! – восклицал Владимир, вытянув шею и разглядывая дорогу перед собой.
 - Видите что-нибудь? – спросил он. Но и здесь, у развилки не было ничего похожего на другой поворот, кроме того, что вел к стене леса. Свернув на другую дорогу, следовало двигаться в направлении шестого участка. Снова вышли из машины и разбрелись по прилегающей к развилке территории. Исследование местности не принесло никаких результатов. Не столько удивленные, сколько разозлившиеся неизвестно на кого, парни собрались вместе и решили ехать направо.
 - Так и не понял, куда я свернул в прошлый раз, - сокрушенно сказал Владимир и махнул рукой.
 - Но, что не налево и не направо – это точно! – ухмыльнулся Талгат за его спиной.
 - Может быть, мы и поехали сначала налево, но потом еще раз куда-то свернули, - высказал предположение Герман. Этот вариант понравился всем.  Друзья успокоились и даже немного повеселели. Владимир тоже улыбнулся, но как-то странно: «Почему не нашли никаких следов? Ведь хоть что-то должно было остаться? Сломанная ветка или хотя бы трава примятая ….» - подумал он.
 В той стороне, куда свернули в этот раз, лес был светлее и гостеприимнее. Даже попадались небольшие поляны, залитые  желто-зелеными красками последних летних дней. Радость вперемешку с печалью заполняла сердца наших героев. Краски к осени становятся щедрее и радуют глаз, но ощущение уходящего лета навевает тоску и грустное понимание скоротечности бытия. И чем дальше углублялись путешественники в чащу, чем меньше проникало сюда солнечного света, тем темнее и мрачнее становились пейзажи. Такими же мрачными и тревожными становились мысли, вытесняя из сердец наступившие было покой и благодушие.
 - Что ж вы, братцы, приуныли?! – воскликнул Владимир, пришедшие на ум слова из народной песни о бунтовщике Степане Разине. Молчание становилось тягостным, и он решил каким-то образом разрядить обстановку.
 - Как там дальше? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
 - «Эй ты, Филька, черт, пляши!», – напомнил Талгат.
 - Грянем песню удалую на помин ее души! – затянули все хором, но сразу осеклись, замолчали и искоса посмотрели на Олега. Последние слова напомнили странные похороны, в которых тот принимал участие.
 - Кхм-кхм, - прокашлялся Владимир, понимая, что песня, мягко говоря, выбрана не совсем удачно.
 - Да уж, очень кстати получилось, - засмеялся Олег, понимая, что, теперь, от него зависит дальнейшее настроение компании. Его реакция была принята должным образом: остальные тоже с благодарностью расхохотались.
 - А все-таки мудак он настоящий, - сказал Олег, когда смех прекратился.
- Кто?! – удивились друзья.
- Степан, конечно. Зачем утопил княжну? Неужели нельзя было причалить на минутку и просто высадить? 
 - Видно не очень понравилась  казакам эта жестокая выходка. Раз все-таки «приуныли». Хоть и осуждали его  за чрезмерные симпатии к несчастной барышне. Слишком жестоко! – согласился с Олегом Талгат.

Глава 2. Кажется, то, что искали. Сразу несколько новых знакомств.

                Покажите мне хоть одного человека, который
                с полной уверенностью скажет, что в его
                жизни не случалось ничего
                необыкновенного ….          

 Дорога пошла вверх  и вывела на возвышенность, окруженную смешанным лесом. Некоторые деревья так близко стояли к обочине, что их длинные ветви переплетались между собой, образуя над дорогой настоящий тоннель, в котором было темно как в вечерние сумерки. Неожиданно машина выехала на открытое место и взору открылась поляна с большим бревенчатым домом на крепком фундаменте с квадратной антенной на высоком деревянном шесте, выстроганном из ствола молодой сосны или ели.
 - Во-о-о! – воскликнул Владимир, - Кажется, то, что искали!
 Вечерело. Помня, как сразу здесь наступает ночь, друзья, несказанно обрадованные тем, что не пришлось плутать в потемках, хором закричали «Ура!» и бросились обниматься.
 Трава на поляне была скошена и сложена в аккуратный стог. Забор, окружавший жилище, недавно отремонтировали - это было заметно по свежеспиленным толстым веткам, которыми заменили сгнившие или поломанные детали. Хозяйственные постройки тоже находились в хорошем состоянии. В общем, все говорило о том, что место это обитаемо. В подтверждение сказанному на крыльце показался крепкий парень лет двадцати, а из-за сарая выбежала большая светло-серая лайка и направилась к калитке. Подбежав к забору, собака просунула морду между рейками и стала громко и откровенно нюхать воздух, изучая непрошеных гостей. Парень спустился с крыльца и направился к калитке.
- Кто такие? – грозно спросил он, отгоняя собаку, которая не подавала голоса, но выглядела при этом очень  негостеприимно. В руках у него было охотничье ружье.
- Это шестой участок? – начал переговоры Талгат, широко улыбаясь, полагая, что его голливудская улыбка должна вызвать у парня особое расположение. Но, тот, почему-то не отреагировал на это должным образом, а даже сделался еще серьезнее.
 - Что вам надо? – нахмурился он и крепче сжал цевье дробовика.
 - Мы…. Это…., - растерялся Талгат, соображая, что им действительно надо.
 - Этнографическая экспедиция, - подсказал Олег, - Песни, сказки, легенды…, -привычно добавил он. Парень опустил ружье и тоже заулыбался. Кожа возле глаз собралась в мелкие морщинки, он стал выглядеть гораздо дружелюбнее, но при этом и старше. Сколько ему лет на самом деле теперь сказать было сложно.
 - Нас Татьяна Владимировна отправила, - добавил Олег.
 - Как она там? – поинтересовался незнакомец и почему-то перестал улыбаться.
 - Нормально. Жива, здорова, - ответил Олег, делая шаг вперед и оказавшись впереди Талгата.
 - Просила привет передать, если свидимся, - соврал он на всякий случай. Парень как-то странно глянул на Олега, но потом, словно опомнился, и опять показал большие не совсем белые зубы. «Свои» - сказал он собаке и открыл калитку. Собака покосилась на хозяина: «Какие свои, если я их впервые вижу?» -  видимо, удивилась она, но послушно отошла в сторону.
  В доме было прохладно и неуютно. Чувствовалось, что не хватает женской руки. Хотя, если вспомнить рассказ Татьяны Ворониной, то и во времена, когда хозяйничала женщина, здесь было не лучше. Дом был запущен до такой степени, что отмыть очистить и привести его внутреннее убранство в порядок стоило теперь больших затрат времени и сил. В общем, состояние двора сильно отличалось от состояния интерьера, если слово «интерьер» не прозвучит в данном случае слишком смело и неожиданно.
 - Заходи, садись, - сказал охотник, подставляя старые деревянные стулья ближе к столу на котором остались разводы от влажной, плохо отжатой тряпки. Если бы он добавил, например, слово «команда» или «банда», то было бы ясно, почему он обращается к нашим героям в единственном числе. В его чертах не было ничего азиатского, чтобы говорить с таким акцентом. Не надо было иметь особой проницательности, чтобы догадаться, что парень просто изображает, будто плохо  говорит по-русски. Странно, но никто кроме Талгата не заметил этого.
 - Я чай греть. Вы говорить, что надо, - сказал он и принялся хлопотать у газовой плиты. Голос, да и все поведение парня выказывали дружелюбное отношение, однако Талгат, сидевший на противоположной стороне стола, заметил в его взгляде что-то такое, что еще больше укрепило его подозрения. Ему показалось, что охотник только играет роль гостеприимного хозяина, а сам оценивает ситуацию и рассуждает над тем, как поскорее выпроводить нежданных гостей. Возможно, он ошибался: приключения, предшествующие этой встрече, могли запросто настроить его на неадекватное восприятие происходящего и заставить видеть в рядовом событии нечто подозрительное. Талгат окинул взглядом друзей и попытался найти подтверждение своим сомнениям. Герман разглядывал стены и потолок, Владимир качался на стуле. Олег, на которого была последняя надежда, вообще бессовестно дремал, склонив голову на грудь, нагло забыв о том, что во всем происходящем виноват главным образом он и, если бы не его рассказ о похоронах старухи….
   Мужчина был одет довольно непривычно и напоминал Следопыта – друга индейцев племени деловаров. Правда, вместо кожаных штанов на нем были широкие джинсы черного цвета, сильно потертые, с карманами типа «хулиган». За то коричневая кожаная куртка с длинной бахромой по рукавам и на груди казалась настоящей копией куртки героя кинофильмов по мотивам произведений Фенимора Купера. Хотя, конечно, каждый режиссер по-своему интерпретировал одеяние этого отважного охотника времен франко-британских войн за территории Северной Америки.
 - Хорошо бы и «до чаю» чего-нибудь, - предложил Талгат, окинув взглядом товарищей.. Владимир кивнул, и со стуком опустив стул на четыре ноги, вышел на улицу. Собака, лежавшая на пороге, подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. «Иди, не трону», - читалось в ее взгляде. «Хозяин сказал,  что свой», - снова положила она морду на лапы и закрыла глаза,  выказывая необыкновенную деликатность.
- Бокалы захвати! – крикнул кто-то из друзей вдогонку. Вскоре Владимир вернулся и украсил стол большой литровой бутылью прозрачного самогона, приобретенного у лесхозовских бабушек.
- Колька меня зовут, - представился новый знакомый, нарезая дольками кусок копченого мяса, который достал из большого холодильника с гладкими закругленными углами. Такого рода дизайнерские решения давно вышли из моды, поэтому смотрелся он довольно ретроспективно и придавал особый уют и даже шарм окружающей обстановке.
- Хороший аппарат, - заметил Владимир, - У моей мамы такой на кухне. Почти ровесник.
- Ну, и что вы здесь делаете, Николай? – обратился он к охотнику.
 - Насколько я знаю, - добавил Олег, - Тут старик какой-то должен быть. А вы на дедушку никак не тяните.
 - Моя с мамкой в лесу жить. Там, далеко, - махнул он рукой в неопределенном направлении.
 - С мамкой? И не скучно? Ты вроде уже не маленький? А чем занимаешься?
 - Мал - мал охота… Заяц, белка. Кабан есть.
 - От лесхоза что ли? – спросил Олег.
 - Или браконьеры? «Свободный художник», так сказать, - ухмыльнулся Герман.
Тем временем бокалы были наполнены, закуска нарезана, на плите весло зашумел металлический чайник.
 - Давай знакомиться, - предложил Колька и вытянул руку с бокалом к середине стола. Парни по очереди чокались с новым знакомым, называя свои имена. Когда церемония была окончена, все дружно осушили посуду и принялись закусывать холодным мясом.
Вскоре разговор пошел веселее и оживленнее. Охотник отвечал на вопросы, сбивался на чистый русский, но, опомнившись, снова начинал говорить с акцентом.
- В городе тетка живет. Бываю часто. Да и друзей много там,- рассказывал охотник.
- Лес мне лучше, - сказал Колька после непродолжительной паузы, взятой для того, чтобы выпить за очередной тост, - Моя лес любит, -  добавил он и потянулся к пачке с сигаретами. Загорелое запястье обнажилось под рукавом. Олег случайно глянул в сторону вытянутой руки и замер, увидев наколотые на ней знаки! Те самые знаки, которые красовались на руке дальневосточного знакомого, такую же татуировку он видел на руке мужчины, подкуривавшего в подъезде дома, где живет Семен. Словно почувствовав удар током, Колька резко одернул руку, чуть не выронив сигарету. Глаза его забегали, он засуетился, во всех движениях чувствовалась тревога.
 Странная мысль промелькнула в сознании Олега: уж не тот ли это Николай, только на много лет раньше…. А его мать? Надо бы узнать  ее отчество. Но у сына не спросишь…. С какой стати? Ведь должны же сохраниться какие-то данные, когда они оформлялась на работу…. Погруженный в эти раздумья, Олег глянул на Кольку и напоролся на его взгляд.  Прищурившись, новый знакомый смотрел в упор, словно стараясь вспомнить обстоятельства, при которых им доводилось встречаться. Все это длилось какое-то мгновение. Охотник отвел глаза и, чтобы побороть возникшую неловкость, сказал на чистом русском, совершенно позабыв о том, что ему следует говорить с акцентом:
 - Ну, что? Давайте выпьем, а то водка закипит! Владимир разлил прозрачную жидкость по бокалам, сказал очередной тост, выпил, а потом, разгладив белогвардейские усы, хмыкнул:
 - Да вы, батенька, артист, однако. Зачем придуриваетесь? С какой целью? Парень понял, что прокололся, снова засуетился и забегал глазами, расстреливая наших друзей резкими одиночными взглядами. Наступила тягостная тишина и, если верить в приметы, то в эту минуту родился милиционер, который непременно станет начальником районного отделения, а может быть и вообще начальником  отдела внутренних дел. Глянув на остальных участников застолья, в глазах которых читался тот же вопрос и, решив, что выкрутиться не удастся, Колька вздохнул, махнул рукой и сказал:
- Плохой из меня артист. Ладно, пойдем, покурим. Щас все объясню. Компания вышла на крыльцо. На улице было по ночному темно и прохладно. Редкие звезды горели тускло, робко, говоря о  том, что сейчас время вечерних сумерек. Стая комаров гудела над квадратом света под окном. Этот звон словно подчеркивал затянувшееся молчание. Владимир, не имевший дурной привычки добровольно пропускать через свои легкие дым, посмотрел на Николая, громко и демонстративно прокашлялся.
- Щас я вам одну вещь покажу…, - отреагировал Николай и вернулся в дом, так и не подкурив сигарету.
- Что он хочет нам показать? – очень тихо, как будто размышляя, проговорил Олег, - Уж не доску ли…. Прошло минуты две-три, когда знакомая уже нам собака, спокойно лежавшая у входной двери, вдруг вскочила, быстро спустилась с крыльца и бросилась за дом.
- Что это с ней? – спросил Олег.
- Услышала что-то, - предположил Герман, - У собак слух, знаешь какой…. Охотник все не появлялся, хотя парни уже успели выкурить по половине сигареты.
 Первым забеспокоился Талгат. «Что за фигня?» - сказал он и пошел в дом. Остальные тут же последовали за ним. Николая в кухне не было. Его рюкзак и ружье тоже исчезли. Бутыль заметно освободился от содержимого. Видимо Николай «дернул на посошок» не менее стакана.
- Вот дебилы! – крикнул Олег и направился в комнату, окно которой выходило на противоположную сторону дома. Оно было распахнуто, запах хвойного леса заполнял помещение. За окном было темно и прохладно. Не было никакой возможности разглядеть хоть что либо. Только черные лохматые ветви сосен еле различались на серо-синем фоне вечернего неба.
- Смылся наш Следопыт, - раздосадовано вздохнул Олег.
- Да-а-а…, погоню устраивать бесполезно. Заблудимся чего доброго, - согласились друзья, признавая, что в данной ситуации охотник имеет явное превосходство  перед городскими жителями.
Почему он сбежал? Зачем изображал из себя местного аборигена? Какую опасность могли представлять для него наши герои? Что за тайну хранит этот странный парень? Мучимые этими вопросами, друзья вернулись к столу и продолжили «заседание».
Расстроенные случившимся, принесли второй бутыль, выслушали тост о снятии стресса, выпили и принялись оживленно обсуждать последние события. Только Олег сидел молча, тщательно пережевывая кусок холодного мяса.  Погруженный в свои мысли, он словно отсутствовал и не слышал ничего происходящего. - Але, гараж! - щелкнул пальцами у  его лица Владимир.
 - У него татуировка на руке! – очнулся Олег, - Те же знаки, что и на доске! Такая же татуировка была и у того Николая – с Дальнего Востока!
  - А что ты молчал?! – в один голос воскликнули друзья. Не ответив, Олег вскочил со стула и бросился на улицу. Не понимая, что происходит, Герман, Талгат и Владимир отправились за ним.  Олег обошел дом и обнаружил приставленную к чердаку лестницу. Дверь чердака была открыта.
 - Теперь точно не узнаем, была доска, которую видела Таня или он искал здесь что-то другое. Удивленные друзья принялись расспрашивать о чем это он и, Олегу ничего не оставалось, как рассказать то, что он слышал от бывшей однокурсницы….
 - Значит это тот Колька, который работал вместе со своей матерью в лесхозе, на участке Татьяны?
 - Не знаю, может быть, - ответил Олег.
 - Он сюда за доской приходил, - сказал Герман. Предположение, что ничего интересного на чердаке теперь не обнаружится, подтвердилось. Только несколько старых пересохших березовых веников, да пара дырявых валенок. Здесь было сухо и пыльно. Обшарив все углы и начихавшись до слез, вызвавшиеся добровольцами Олег и Владимир спустились вниз и, обреченно пожав плечами, принялись громко отряхивать одежду от пыли.
- Ладно, - решили друзья, - Остается одно – продолжать поиски пещеры….

Глава 3. «Я не сошла с ума. Я видела эту доску». Полина узнает о черенгерском реликте.
               
                Когда не хочешь, чтобы тебе навязывали
                свое мнение, свое восприятие – просто скажи
                себе: «Не верю!»….

  - Ну, что делать? – спросила Полина после телефонного разговора с Германом.
- Не знаю. Думаю,  надо действовать по ситуации. Сейчас надо отыскать какую-нибудь недорогую гостиницу и дождаться утра, - ответила Шолпан.
- Да. Смотри, как быстро темнеет. В городке, куда въехала «восьмерка» начали загораться фонари. Только что было светло, и сразу наступили сумерки. Солнце закатилось за ближайшую сопку, освещая лишь ее вершину. Извилистая полоска света, обрисовывавшая силуэт горы, угасала почти на глазах.
- Не подскажете, есть в вашем городе гостиница? Чтобы не сильно шикарная. Ну, вы меня понимаете, - спросила Шолпан у парочки молодых людей, прогуливающихся по вечерним улицам.
- У нас только одна гостиница, - ответил высокий худощавый парень, откровенно разглядывая незнакомых девушек.
- А дорогая она или нет – этого мы не знаем, - добавила его спутница и указала на двухэтажное здание метрах в ста от того места, где припарковались наши путешественницы.
 Гостиница была почти свободна, если не считать двух номеров, занятых такими же проезжающими. Обговорив условия с консьержкой, которая являлась одновременно и хозяйкой гостиницы, девушки оставили машину во дворе, окруженном высоким прозрачным забором, сваренным из стальной строительной арматуры. Двухместный номер был не очень богато отделан, но достаточно просторен и уютен. Правда поначалу он показался прохладным, но после того как красивая кареглазая хозяйка гостиницы принесла горячий чай с бутербродами, девушки согрелись и почувствовали себя довольно комфортно. Пока пили чай, женщина застелила постель и, пожелав спокойной ночи, направилась к выходу.  Шолпан попыталась задержать ее и завязать разговор:
 - У вас всегда так свободно в гостинице? Женщина остановилась, и удобно прислонившись к дверному косяку, сказала:
- Не всегда. Не сезон сейчас. Лето кончается. А бывает, что и мест свободных нет.
- Получается, что вы на данный момент в убыток работаете? – не отпускала ее Шолпан, увидев странный амулет на шее. Это был коготь какого-то зверя или хищной птицы со вставленным в него сверкающим камнем.
- Ну, почему? Проезжающих пока много. Сейчас, вслед за вами еще дамочка заселилась. Вчера две пары было. Еще четыре парня на ночлег останавливались. Искатели приключений! Мы, говорят, фольклор собираем. А сами про пещеру спрашивают и про избушку. Давно уже никто этой избушкой не интересовался. Я даже удивилась.
- Один азиат и трое русских? – спросила Шолпан.
- Двое точно русские, один азиат, а вот четвертый, самый молодой – мексиканец какой-то. Хотя, по-русски будь здоров говорит. А вы откуда знаете? – удивилась женщина. В темных миндалевидных глазах вспыхнул огонек любопытства. Она даже оттолкнулась от косяка и сделала шаг в комнату.
- Мы даже знаем, что один из них блондин, - улыбнулась Шолпан.
- А мексиканец этот – тоже русский, - добавила она.
- Ага, значит это ваши знакомые?
- Да. А блондин – мой муж, - вступила в разговор Полина.
- Вы не сильно заняты? – поинтересовалась Шолпан, - Мы бы тоже хотели кое-что насчет фольклора. Девушки переглянулись и засмеялись.
- Схожу к новой постоялице, узнаю, как устроилась.
 Женщина вернулась минут через пятнадцать, после слов «Вы позволите?», удобно уселась в единственном кресле и, скрестив руки на груди, вопросительно посмотрела на наших героинь. Девушки представились, узнали, что эту красивую женщину, примерно сорока лет, зовут София, хотя в паспорте по-алтайски ее имя пишется как Сопия. Она коренная алтайка, но не чистокровная. В ее роду были и русские и казахи. Заметив как откровенно разглядывают ее талисман, женщина взяла его правой рукой и, оттянув от груди, на сколько позволял сыромятный шнурок, спросила:
- Начнем с этого?
  Скорее всего, она гордилась этой вещицей, и разговоры о ней давали какое-то моральное удовлетворение. В который раз приходилось рассказывать историю, с каждым разом становившуюся все интересней и романтичней. Возникшее некогда предположение, что первая обладательница этого амулета – ее далекая прародительница была шаманкой и целительницей, стало теперь просто фактом. Наверное, София и сама уже не сомневалась в этом. Может быть, так оно было? Кто теперь знает? Девушки с интересом выслушали, как амулет переходил из поколения в поколение, связанные с ним фантастические приключения и даже трагедии.
  София, растревоженная воспоминаниями, впала в задумчивость, но вскоре опомнилась и, улыбнувшись,  пристально посмотрела в глаза Шолпан.
- Сейчас вы станете расспрашивать меня о священной пещере и избушке, которую никто и никогда не видел? – сказала София.
 - Мы пока не знаем о чем нам надо расспрашивать, для начала хотели бы узнать, что говорили наши мужчины.
 - Как раз об этом - как отыскать эту самую мифическую избушку.
 - Что за избушка? Раз уж на то пошло.
- Ну, вот, - улыбнулась София, уселась удобнее и поведала все, что знала. Полина и Шолпан услышали легенду о том, что когда-то  давно, возможно до нашей эры, прилетал космический корабль, оставивший умирающую девушку. Что самый Великий шаман излечил ее, полюбил и потерял свою силу. Без его знаний пришла беда, племя начало страдать от голода, холода и набегов чужеземцев. Люди обвинили во всем инопланетянку и, выбрав подходящий момент, утопили ее в горной реке. Но, та не утонула и, спасшись чудесным образом, ушла в тайгу и построила себе избушку. Дочь, родившаяся от Великого шамана, пережила мать и осталась жить в тайге. Однажды на ее избушку набрели охотники. Они, оставили у нее парня, который был болен и имел мало шансов на исцеление. Дочь шамана и инопланетянки вылечила его и сделала новым Великим шаманом, спасшим свое племя от голодного вымирания и уничтожения врагами. Когда София начала рассказывать о том, что Великий шаман творил свои дела при помощи колдовства на какой-то доске с особыми знаками и, что этому его научила инопланетянка, Шолпан заерзала на кровати и принялась громко кашлять.
- Что с вами? – спросила хозяйка гостиницы. Это просто легенда. Никто и никогда не видел этой избушки.
- Я видела эту доску, - уверенно произнесла Шолпан. София застыла в недоумении, а Полина широко раскрыла глаза и с удивлением посмотрела на подругу.
 - Я не сошла с ума. Я видела эту доску, - посмотрела она на Полину. - Я не стала рассказывать тебе об этом. Доску видела не только я. Талгат, Герман, Владимир. И бабка Жания ее тоже видела.
 -. Семен, которого они ищут, с этой доской сбежал? – спросила Полина.
 - Да, - ответила Шолпан.
 - Раз вы втянули меня в эту историю, расскажите все по порядку. В чем проблема и с чего все началось? – заговорила София, о которой, казалось, совершенно забыли.
 - Я сама мало, что знаю. Да и не слишком верю во все эти сказки, - улыбнулась Полина.  Казалось, что ей даже неловко за свою подругу. Однако хозяйка не поддерживала ее настроения: лицо ее стало серьезным и хмурым. «Куда я попала? Сумасшедший дом какой-то», - подумала Полина.
- В двух словах я рассказать не смогу. Длинная история, - вздохнула Шолпан.
- Я ведь не из праздного любопытства спрашиваю. Вдруг я смогу чем-то помочь? – уверенно сказала София, - Если вы еще не ложитесь спать, я выслушаю.
- Я теперь вряд ли усну. Что, давайте тогда еще чаю, - согласилась Шолпан.
- А я, пожалуй, прилягу. Вы уж меня простите, - извинилась Полина, зевнула и начала готовиться ко сну. София отправилась за чаем, Шолпан вызвалась помочь. Они вышли из номера и, стараясь не шуметь, пошли по коридору, слабо освещенному несколькими настенными бра. На потолке висели две большие люстры в классическом стиле, но они не горели.
- Мне кажется, ваша подруга не верит в то, что не укладывается в ее представление о построении мира, - очень тихо произнесла консьержка.
- Мы недавно знакомы. Но за это время, я могу сказать о ней только хорошее, несмотря на то, что она, действительно, неисправимый скептик.
- Может быть, это и к лучшему, - сказала София.
- Я тоже так думаю.  Чтобы не мешать Полине, они устроились в комнатке за стойкой администратора. Здесь было немного тесновато, и помещалась только односпальная кровать, журнальный столик и тумбочка, на которой с трудом поместился небольшой телевизор. Он был включен. Мелькание кадров и слабый почти неслышимый звук способствовали романтической таинственности. На то, чтобы без лишних подробностей рассказать все, что знала Шолпан, ушло не менее  получаса, а может больше. Надо учесть, что повествование иногда прерывалось вопросами или комментариями со стороны новой знакомой. Когда девушка поняла, что больше добавить нечего, то почувствовала себя ужасно усталой и разбитой. Заметив это, София сказала:
  - Ну что ж, пора спать. Постараюсь помочь всем, что будет в моих силах.
 Утомленная поездкой и последними событиями, Полина сразу уснула и поэтому проснулась первой. Солнце быстро поднималось над горами, и вскоре комнату заполнил чистый утренний свет, смывая тревожные ночные мысли и переживания прошлых дней. Девушка почувствовала себя удивительно бодрой и полной сил и решимости. Сладко потянувшись, она скинула одеяло и отправилась в душ. И даже то, что в гостинице не было горячей воды, не сильно расстроило ее, а прохладный душ только взбодрил еще больше.   
  Вскоре проснулась и Шолпан. Она не выглядела такой же бодрой и отдохнувшей – ночью ее мучили кошмары, являющиеся следствием последней беседы. «Да, везет же, - думала она о Полине, - Вот тебе и о пользе того, что называется «не брать в голову лишнего».
 - Как успехи? Узнала, что-нибудь новое?- спросила та.
 - Да. Кое-что. София обещала помочь. Правда чем – не представляю.


Рецензии