Писанина Кудри

Моя первая неудача в жизни или Рассказ туалетный,

как вода, всегда в детстве кривилась, когда видела рекламу в каталогах Oriflame или Avon, помните, их еще до достижения минимального возраста для заключения торгового договора начали продавать в школе ваши самые предприимчивые одноклассницы. Я все голову ломала, неужто и вправду прям из бачка (в лучшем случае) набирают и заливают в симпатичные флакончики. В подобное же смущение меня приводила фраза «вечерний туалет» в энциклопедии красоты, сопровождавшаяся умопомрачительными прическами и сногсшибательными нарядами. Мне же обычно просто хватало книжки поинтереснее, ну и кофты подлиннее для маскировки на случай, если бабушка захочет заглянуть, чего это ты там так долго торчишь. Ну, не то, чтобы я была такая глупая, стоило мне разок нюхнуть восхитительные образцы туалетной воды, представленной в этих каталогах со вкусом ностальгии по былой жизни: «потри страницу, и она оживет», как все в моей голове прояснилось и стало на свои места.

Ну вот, я только начала рассказ, а уже отклоняюсь, как Холден Колфилд. На момент нашего знакомства мы были ровесниками, и он меня сильно бесил. Знала б я, как много буду ныть, когда вырасту. Но я точно согласна с ним, что уклоняться – это порой самое интересное! Как и всякие маргиналии на полях и замечания в скобках, во всяком случае, лично для меня.

Кстати (даже если вам не кажется, что это кстати), в начальной школе я пришла в восторг от точно угадавшего мою тонкую натуру гороскопа на подаренной мне одноклассниками валентинке. Знаете, там была эта обаятельная  пурга, которую пишут, дабы угодить всем знакам зодиака и завоевать их доверие. Это как когда человек задумчиво перечисляет свои недостатки: «Ну, я, пожалуй, слишком наивная и доверчивая. Ну и скромная. А еще я, увы, неисправимый романтик/фантазер/мечтатель/авантюрист/нужное подчеркнуть (почти все про меня, кстати).» Ты скептически-недоверчиво берешь в руки описание твоего характера, уподобленного еще примерно 1/12 населения всего земного шара (простите, не располагаю более точной статистикой), потом выгибаешь нижнюю губу подковкой в знак невольного согласия, киваешь, и все, пути назад нет, спустя пару лет ты узнаешь дату рождения своего предмета обожания и делаешь окончательные выводы лишь после проверки совместимости!

Шутка. Мне просто понравилось, что в гороскопе отметили присущую мне робость и мечтательность. А еще, собственно, про то, что «маленькая Рыбка (ой, спалилась) любит уклоняться». Именно к этому вело это длинное нелепо-несуразное уклонение, крен хвостом.

На самом деле, я все пытаюсь оттянуть неприятный момент столкновения Вас, уважаемый читатель (хотя, скорее всего, мы на «ты», ибо кто еще, помимо моих друзей, мог бы стать жертвой моей графомании и согласиться это читать?), и малоприятной прозы в стиле Сорокина (да, возможно, я льщу себе). Итак, начнем-с. Но для начала еще немного оправданий.

Всякий раз, когда в компании предаются воспоминаниям о том, какое родители им хотели дать имя, я люблю обескураживать людей неожиданным признанием, что я должна была стать Давидом. Все после этого слегка удивляются, а я поясняю, что родители ждали мальчика. Так что тот факт, что я Полина, можно счесть первой неудачей в моей жизни, хотя, скорее, все-таки не для меня, ибо я себя Давидом не ощущаю. Ну, бывает такое, не мое имя и все тут.

Великие люди помнят себя с рождения, я же человек маленький, метр шестьдесят три, ой, опять случайно приврала на два сантиметра, простите, с 18 лет не могу избавиться от этой привычки, с тех пор, как перестала расти в высоту, собственно, как и в ширину и по всем другим фронтам, кроме интеллектуального (спорное утверждение, не спорю). И первые три года моей жизни у меня начисто отшибло из памяти. С возрастом начало стираться и дальнейшее, но все же могу утверждать, что до шести лет (интересно, связано ли это с началом получения образования?) жизнь моя была исключительно удачной, а потом…как не заладилось.

Пятилетний возраст, например, мне запомнился громкими любовными триумфами. В борьбе за сердце мальчика Димы из соседнего подъезда у меня не было конкуренток. Это была моя самая счастливая любовь: я ела за него суп (когда заканчивались ложечки за членов семьи, и я поднимала рев, следовало поспешное предложение «Ложечку за Диму?», и я смирялась и ела дальше. Учитывая мою нелюбовь к еде, уходящую корнями в глубокое детство, можно оценить степень моей любви к Диме), а он за меня – песок. Подобного бескорыстия в своей жизни я больше не встречала. Но даже в столь несознательном возрасте я не страдала детской жестокостью и не обладала повадками фам-фаталь (а зря, может, сейчас мне это бы пригодилось). Поэтому, когда в качестве неоспоримого доказательства своей любви ко мне, Димочка послушно заскрипел песком на зубах, я тоже решила это попробовать, раскаялась и, поцеловав своего рыцаря в лобик, разрешила ему прекратить.

Я увлеклась. Мне просто стыдно, что придется вам рассказать о столь неаппетитном эпизоде из моей жизни. Но у меня нет выбора.

С моей первой неудачей у меня впоследствии стала ассоциироваться вполне приличная дама, приходившая иногда в кабинет к моей маме. В тот незапамятный день я, беззаботная первоклассница, сидела и ждала, когда мама освободится и сможет отвести меня домой, как, словно божья кара, явилось это рыжее бедствие и завело с мамой длинный и явно утомительный для мамы разговор. Мама прервать этот разговор в силу своей интеллигентности не могла и весьма интеллигентно слушала, а я, еще более потомственная интеллигентка, чем мама, молча страдала. Очень хотелось в туалет.

А я, надо отметить, была жутко застенчивым ребенком. Примерно в 4 года я потребовала мать затратиться мне на купальник, в коем для меня еще не было особой нужды, ибо дети моего возраста и старше спокойно плескались в речке голышом, но на меня не действовали никакие мамины уговоры в духе «кому видно, тому стыдно». Я готова была превратить в оленей всех Актеонов, случайно имевших счастие лицезреть мою наготу. И точно также я отказывалась пользоваться общественными туалетами. Тем более, вы бы видели женский туалет в нашей школе: без окон, без дверей в кабинках полна горница сплетничающих и наводящих марафет девушек.

А шестилетнему ребенку нужно личное пространство. Правда, я по блату имела право пользоваться учительским туалетом, но для этого необходимо было попросить у мамы ключи, а не могла же я позволить себе подобную бестактность в присутствии чужой важной тети. Поэтому я терпела и с тоской смотрела на ее волосы оттенка задорной моркови. Видать, это тоска по рыжине впоследствии привела к тому, что я спалила собственные волосья хной, добросовестно продержав ее на 12 часов дольше положенного. Морковка у моих лохм получилась какая-то квелая, с землистыми кореньями моих родных волос цвета родного сулинского чернозема (понятия не имею, какая именно в наших степях почва, но написать иначе не имею морального права, как донская казачка).

Интеллигентная мама, как типично чеховская героиня, так и не освободилась от наседавшей ей на уши дамочки, и домой я отправилась в компании старшей сестры (по словам взрослых, по пути домой в редко растущих кустарниках нас поджидали всякого рода маньяки, и поэтому лишь с 5 класса мне было позволено ходить в школу и обратно в гордом одиночестве). И натурально, по пути домой я потерпела поражение в борьбе со своим тогда еще хрупким толстым кишечником. Пардон, кишка тонка, по всей видимости, оказалась.

Со стороны было лишь немножечко заметно, что я шагаю, широко расставив ноги. Сестре тогда еще не доставало интеллигентности, и она обидно дразнила меня трапецией, на что я язвительно отвечала: «сама такая». Ничтоже сумняшеся, она не верила, что я могла это сделать прямо на ходу, - и смеялась. Поверила она лишь, когда мы добрались, наконец, до столь родного и долгожданного дома. Она изумилась:

- Как?! Стоя??

Я, тогда еще невинное дитя, не могла указать на ее невежественность и тот факт, что стоя, справляют нужду (правда, малую) большая (сами делайте ударение, по проведенному мной опросу у меня вышла не слишком уж большая статистическая выборка) часть мальчиков. Я хотела с достоинством ответить суровой поговоркой нашей бабушки: «Как-как, как накакал, так и съел». Но вовремя прикинула, что к чему, и стопорнулась.

И какие бы головокружительные взлеты и падения ни преследовали меня потом на жизненном пути, эту катастрофу я буду вспоминать как самую первую свою неудачу и проклинать мойр, что напутали что-то в своей, то бишь, моей замысловатой, один аллах ведает, долгой ли, короткой пряже.