Трудный путь к счастью

«Ну конечно! Утечка именно здесь может быть! – осенило Сергея. - Кто это, интересно, поршень сюда запроектировал? Здесь же только мембрана сможет обеспечить и работоспособность, и герметичность!» - подумал он, с улыбкой триумфатора откинулся на спинку стула и на радостях подмигнул Леониду Ильичу, вальяжно глядящему на него с портрета на стене. Коллеги по КБ занимались своими делами, и только Вера, увидев его таким оживлённым, поняла, что проблему он решил, значит, самое время для разговора с ним.

- Серёжа, у тебя когда отпуск? – подойдя, спросила она.
- В сентябре Сан Саныч поставил. А почему ты спрашиваешь?
- Если хочешь, я тебе путёвку достану на шикарную базу отдыха наших смежников. Отдохнёшь как белый человек – море, на всём готовом, и финансово в копейки обойдётся!  Скажи только, с какого числа тебе удобно.
- Вера, о чём ты? Сейчас только май на дворе, и до сентября дожить ещё нужно!

Сергей увидел, как она поскучнела, и чтобы сгладить впечатление, добавил:

- Но за предложение спасибо – ближе к сентябрю обсудим конкретнее.

Вера не раз уже слышала от него такие деликатно-завуалированные отказы, и поняла, что и на этот раз закономерность нарушена не будет. Она давно и безнадёжно была влюблена в Сергея, и хотела сделать ему приятное, которое он получил бы её стараниями и оценил их.

Все в их преимущественно мужском коллективе знали о её чувствах, некоторые завидовали Сергею, другие из-за его равнодушия к ней считали его неоправданно разборчивым или глупым. Вера действительно выделялась на однотонном фоне знакомых женщин, но что-то сдерживало Сергея, хотя и относился к ней он лучше, чем к другим, ценя не так деловые качества её, как ум, надёжность, покладистый характер, и тайком любуясь её ладной крепенькой фигуркой.

Второй же причиной её стараний было то, что она хотела отвлечь Сергея от фанатичной его привязанности к горам, без которых он жить не мог, куда отправлялся при малейшей возможности, и которые она считала главной помехой возможным отношениям с ним. Неприятие этого его увлечения она тщательно скрывала, но старалась разными соблазнительными предложениями  перенаправить вектор его устремлений из бродяжьего русла в более цивилизованное.

Каждый год этому своему увлечению он посвящал свой отпуск, который ему переносили на нужное время по ходатайству руководства турклуба, функционирующего при их заводе. И каждый раз она переживала за него из-за опасностей, подстерегающих его там. Слабая надежда на то, что Сергей согласится променять свои горы на нормальный отдых и комфорт, растаяла.

- Я и знала, что откажешься, - сказала она. - Что же – начинай подкатываться к Сан Санычу, чтобы он отпуск тебе перенёс. Ваш клуб в июне планирует четыре группы на Кавказ отправить – через пару дней вам сообщат.
- Ну?! Откуда знаешь?! Мысли читать умеешь, предсказывать научилась или машину времени соорудила? – пошутил Сергей.
- Я всё знаю, всё умею, всё могу.
- Вера, ты лучшая! – Сергей на радостях подхватил её и закружил в проходе.

* * *

Тот, кто бывал в горах, никогда не забудет их суровую прелесть. Там абсолютно всё не так, как в обычном и привычном мире – от окружающей действительности, до условий жизни и поведения людей – потому, впечатлений в памяти они оставляют  множество.

Вера сказала правду – через три дня состоялось собрание членов клуба, на котором и объявили новость о предстоящем походе. Сергею отпуск дали без проблем, и после обычной предпоходной суеты, прощания с провожающими на вокзале и поездки в плацкартных вагонах – с анекдотами и байками, с шутками и смехом, и, конечно, непременными песнями под гитару - все четыре группы благополучно добрались до места. Шумной толпой высыпали на перрон и, посидев на рюкзаках на дорожку, двинулись в путь.

Сначала передвигались на попутках, останавливали которые давно уже изобретённым и безотказным способом – завидев грузовик или микроавтобус, парни прятались, а голосовали девчата, и когда оказывалось, что им по пути, и водитель уже соглашался подвезти - бесплатно, конечно, таких красавиц! - нарисовывалась и мужская часть коллектива. Девчата смотрели невинно-наивными глазами, водители кривились и хмурились, но, не желая выглядеть глупо, решение своё не меняли. И одна из групп (а то и больше, если вместительность авто позволяла), отправлялась, а оставшиеся ждали следующей оказии. Попутки выручали здорово, но, к сожалению, помогали преодолеть только часть пути – обычно, до горного селения, куда сами они направлялись, а дальше уже можно надеяться было только на свои ноги.

Так получилось и на этот раз - все группы добрались на попутках до дальнего аула, выше которого не было уже ни жилья, ни дорог. Желающие купили у местных мастериц добротные и дешёвые свитера и носки из овечьей шерсти, вволю напились айрана – подобия кефира, сделанного из овечьего молока – и узнали, что на пути их следования есть бревенчатая хижина для пастухов, которая сейчас пустует по причине нахождения  отары на другом пастбище. Узнали расстояние до неё, прикинули, что нужно спешить, не мешкая, двинулись в путь и к вечеру добрались до места их будущего ночлега.

Располагалась хижина на склоне меж двух хребтов, на котором, кроме неё, находились несколько громадных бесформенных валунов, вид которых вызывал у Сергея неясное беспокойство. Сама она была немаленькая, имела только стены без перегородок и крышу, и могла вместить всех. В ней была печь, на полках стояли кастрюли и миски, стеклянные банки с крупами, и был порядочный запас дров.

Пастушьи припасы трогать не стали. Дрова из корявых кустарников, росших у горного ручейка с прозрачной холодной водой, успели заготовить до наступления темноты. При свечах приготовили ужин, поели с аппетитом, и вот уже кто-то тронул струны гитары, и все притихли, слушая песни о том, что «Ты у меня одна, словно в ночи луна…», и другие – про щемящее чувство дороги и про оплывшие свечи, про дым костра, про бродяг-скитальцев и про туманы.

Нервные пальцы перебирали струны, кто-то подпевал, а другие зачарованно слушали бесхитростные, но задевающие за живое, слова, и каждый вспоминал своё, наболевшее…

Сергею как-то тревожно вспомнилась Вера. Он искал её глазами на перроне перед их отправлением, но среди провожающих её не было. Правда, мелькнула вдалеке похожая девичья фигурка, но когда он стал всматриваться, она скрылась за киоском Союзпечати. Тогда вспомнил о ней он мельком, и в той шумной суете забыл сразу же, а сейчас подумал, что не пришла провожать его она в первый раз, и на душе стало ещё тревожнее.

Потом начальство скомандовало «отбой», но когда упаковались в спальники, впритирку расположившись на полу, задули свечи и успокоились, один из бывалых – Валентин – начал рассказывать обязательный горный «ужастик» про Черного альпиниста. И все, кто не в первый раз уже слушали его, улыбаясь, ждали испуганных криков и визгов новичков при неожиданной и «страшной» развязке.

Но на этот раз в привычный сценарий жизнь внесла свои коррективы. Во время кульминации рассказа, когда новички напряглись в страхе, а бывалые еле сдерживали смех, послышался, вдруг, отдалённый треск, потом гул, который быстро нарастал, и превратился уже в лязг и грохот. Стали ощущаться толчки, задрожала земля, зашатались и заскрипели бревенчатые стены. И все уже – и новички, и бывалые – в страхе замерли, прислушиваясь и стараясь понять, что происходит. Руководитель и его зам молчали, а Сергею сразу вспомнились валуны, что были недалеко от избушки, и он понял, что с гор сорвались и катятся на них такие же обломки скал.

- Камнепад! – закричал он. – Спальники расстёгивайте! Фонарики есть у кого-то?

Оцепенение прошло, под нарастающий грохот все лихорадочно стали выпутываться из спальников и пытались сообразить, что лучше – оставаться под защитой стен, или выскочить наружу и пытаться уклониться от катящихся глыб. 
Но грохот внезапно прекратился, и наступила звенящая тишина. Включились фонарики, все выскочили из хижины и стали осматривать местность. Узкие лучи выхватывали из темноты чёрные глыбы, но было непонятно, прежние они, или вновь прикатившиеся.

Начальство пришло в себя и опять скомандовало «отбой», все улеглись, и когда кто-то из новеньких попросил Валентина закончить рассказ о Черном альпинисте, дрожащий девчоночий голос из другого угла пропищал:

- Не нужно беспокоить его - это же он рассердился и сбросил камни на нас!

Все засмеялись, и остатки напряжения прошли.

Утром опять осмотрелись – новых глыб рядом с избушкой не было. Но по свежему следу определили виновника ночного переполоха – метрах в пятидесяти, возле загона для овец, лежала угловатая глыба почти с их избушку размером, а за ней шлейф более мелких валунов.

После завтрака двинулись вверх по ущелью, свежий горный воздух пьянил и придавал сил, и к вечеру группы прибыли к месту их будущего базового лагеря на запланированной промежуточной высоте. Установили палатки, поужинали, на площадке в центре лагеря устроили костер. Опять были рассказы, байки, смешные и страшные истории из прошлых походов, и, конечно, песни под гитару. А потом Валентин по просьбе новеньких рассказал-таки полную версию легенды о Черном альпинисте – и испуганные визги девчонок смешались со смехом бывалых.

Несколько дней акклиматизации и тренировок прошли быстро, и после этого группы стали уходить на маршруты.  Ушла и группа Сергея.  Были у них на том маршруте высоты под три с половиной тысячи метров и «пахаловка», как называли они передвижение с рюкзаками и преодоление крутых ледниковых и скальных склонов. Были ночёвки в палатках на снегу и взятие перевалов.

Романтикой это станет потом, когда позади будут уже работа на пределе сил и недостаток кислорода в разреженном воздухе, серьёзные морозы и пронизывающие ветра, опасности и усталость. А пока они рубили ступени, забивали крючья, организовывая страховку, при тревожной команде «Камень!» вжимались в скальные стены и упрямо продвигались по намеченному маршруту…

Серьёзных приключений, к счастью, не случилось, но не обошлось без забавных происшествий. Во время отдыха Аля, вдруг, толкнув Сергея локтем, показала рукой на скальную стену с противоположной стороны ущелья:

- Смотри – котята на скале!

Сергей присмотрелся и действительно увидел несколько пушистых комочков на уступах и полках почти отвесной стены. Усмехнулся, достал из футляра бинокль и подал его Але. Та навела резкость, всмотрелась и обескуражено притихла под насмешливыми взглядами парней. Как сразу же и предположил Сергей, то были не котята, а горные козлы – туры. А Аля обманулась по той причине, что в горах отсутствуют какие-либо привычные ориентиры для сравнения и определения масштаба, и достаточно удалённая стена может казаться намного ближе действительного расстояния до неё. И, соответственно, обманутое восприятие, принявшее уменьшенным реальное расстояние, и горных козлов пропорционально уменьшило до размеров котят.

Сергей помнил, как в первом своём горном походе он в составе группы совершил по ущелью полный дневной переход в несколько десятков километров к виднеющемуся вдали хребту, до которого, казалось, рукой подать – на глаз, примерно, километра два-три. Они шли и отдыхали, и опять шли, но хребет зрительно оставался на том же расстоянии. Позже он не раз замечал такие обманы зрительного восприятия и научился более-менее верно определять расстояния в горах.

Размышления Сергея прервали ругательства и проклятия на их головы Витеньки – самого молодого и «нежного» участника их группы, обнаружившего в своём рюкзаке порядочного веса булыжник и череп тура, подброшенные ему «заботливыми» товарищами во время одной из передышек – когда он, украдкой пошуршав клочком бумаги, неровной, обещавшей не очень скорое возвращение, походкой удалился по интимной необходимости за ближайшую скалу.

- Вы изверги и садисты! – кричал он. – Бедные мои ноги - это же лишние килограммов десять! – тыкал он пальцем в камень весом килограмма четыре от силы. - Ладно, камень - но где вы только ещё и этот чёртов череп взяли на мою голову?! 

Шутка эта была самой частой, устраивали её при малейшей возможности, и нетерпеливо ждали, когда очередной страдалец после долгого перехода обнаружит у себя в рюкзаке "подарки" в виде камней, костей, черепов, а то и засохших в форме шариков или пирамидки остатков жизнедеятельности представителей местной горной фауны. И самым интересным было увидеть выражение лица «жертвы» в момент обнаружения ею в своём рюкзаке подобных несанкционированных грузов.

Все знали о такой возможности, и проверяли обычно свои рюкзаки после отлучек. Но всё равно кто-то, проявляя невнимательность или беспечность, попадался – к великой радости и организаторов таких весёлых пакостей, и зрителей.

Витенька клялся устроить всем ответку, но он был отходчив, и видя, как сгибаются от смеха другие, и сам рассмеялся и успокоился - вряд ли, впрочем, полностью оставив мечты о возмездии.

Снежный покров остался позади, трудности скальной работы тоже, и, напрягая последние силы, они медленно продвигались вниз по пологому склону подножия хребта, мечтая поскорее избавиться от груза на спине и предоставить отдых своим усталым ногам. Когда подошли к ручью, берущему начало где-то вверху, в ледниках, их руководитель Олег скомандовал привал. Сбросили рюкзаки – и наступило время расслабиться и насладиться волшебством удивительного явления, которое Сергей называл контрастом.

Собственно, первый контраст начинал ощущаться, когда домашний уют сменялся суровой походной действительностью. Но он был растянут во времени и, в силу постепенности смены условий, воспринимался менее остро.

А в этот конкретный момент наступила резкая смена обстановки – причём, в более комфортную сторону.
Еще пять часов назад их продували колючие ветра на перевале, стыли пальцы и лица от нешуточного мороза, снег и обледенелые скалы дополняли эту суровую, по-настоящему зимнюю картину. И вот, спустя считанные часы, суровая зимняя погода сменилась ласковым летним солнышком, буйством изумрудной растительности, разнообразием цветущих растений с жужжащими над ними пчёлами, шмелями и прочей мелкой крылатой живностью, удивительными и неповторимыми ароматами и приветливым журчанием ручейка. Из зимы в лето за пять часов – такое только в горах возможно!

Другие после походов охотнее вспоминали трудности восхождений и приключения в горах, а Сергей из всех воспоминаний особо выделял именно этот контраст и воспринимал его, как награду за труды и за преодоление опасностей.

На том маршруте ещё были «пахаловка» и привалы,  рассказы о прежних походах и новые опасности, шутки и розыгрыши. Прошли его они без превышения ожидаемых трудностей и в лагерь вернулись задолго до контрольного срока.

Контрольный срок, это крайний срок, до которого группа должна вернуться в лагерь. Устанавливается он, исходя из конкретных условий предстоящего маршрута и с запасом по времени - на случай возникновения непредвиденных обстоятельств. Группы обычно возвращались раньше, но если какой-то из них приходилось задерживаться, то в лагере, по мере приближения назначенного времени, волнение и переживания усиливались. И если группа не возвращалась к контрольному сроку и не выходила на связь, это воспринималось как ЧП, и организовывались поисково-спасательные работы – с привлечением контрольно-спасательной службы и поисковых вертолётов. Их клуб средствами связи группы не обеспечивал, потому, контрольный срок приобретал ещё более важное значение.

Потом группа Сергея ушла из базового лагеря ещё на один кольцевой маршрут, на котором из-за неточности карт они взяли не свой перевал, и оказались в другом ущелье – далеко от места, на котором предполагали оказаться. И, чувствуя ответственность и понимая, что за них будут переживать, без отдыха рвали жилы, чтобы успеть вернуться в базовый лагерь к контрольному сроку. Им пришлось взять лишний перевал, лишние километры двигаться вдоль склона траверсом и по очереди тащить рюкзак Али, которая долго держалась, но потом выбилась, всё же, из сил, не выдержав сумасшедшей нагрузки.

Минуты до контрольного срока истекали, они пытались бежать на непослушных ватных ногах и без сил повалились на землю, когда их увидели из базового лагеря и побежали им навстречу. У них забрали рюкзаки, поддерживая под руки, довели до лагеря, поставили их палатки и затащили в них нагретые на костре булыжники, всей толпой готовили им ужин и чай – и всё это Сергей воспринял, как ещё один контраст – смена нечеловеческого напряжения и переживаний на покой и искреннюю заботу товарищей, которая дорогого стоит.

И, несмотря на ноющие плечи и стёртые ноги, на усталость и полную разбитость, они были счастливы – они преодолели все трудности, и до лагеря добрались минута в минуту к контрольному сроку.

И Сергей в который раз подумал, что в горах победы бывают не так над вершинами и перевалами, как над самим собой…

* * *

Размеренный перестук колёс, настроение у всех приподнятое – скоро родной город. И хотя накопленная усталость давала о себе знать, все хорохорились в предвкушении встречи с близкими, а Витенька вспомнил терпеливую Золушку и поддержал товарищей вполне уместной шуткой о том, что в дороге они отдохнули.

«Говоришь, чтоб остался я, чтоб опять не скитался я…» - слышалось под гитарный перебор, и Сергею в который раз уже, вызывая в нём неясное беспокойство, вспомнилась знакомая ладная фигурка, которая спряталась от его взгляда за газетный киоск. Он пытался разобраться в себе и своих чувствах к Вере, и понял, вдруг, причину своей сдержанности по отношению к ней. Интуитивно он чувствовал неприятие ею его увлечения горами, на подсознательном уровне опасался, что в возможных отношениях она препятствовала бы его тренировкам и походам, и потому, видимо, его психика превентивно отвергала её.

Знакомые пригороды за окном сменились городскими застройками, и вот показались уже свечка привокзальной гостиницы и здание вокзала. Поезд, сбавляя ход, вползал на перрон, тенькнув прощальным аккордом, замолчала гитара, все суетились, укладывая и застегивая рюкзаки.

На перроне прибывшие и встречающие смешались в одну шумную толпу, слышались приветствия и радостные возгласы, шутки и смех. Сергей огляделся - Вера стояла в сторонке и нерешительно смотрела на него. Он направился к ней, обнял, коснулся губами её щеки, а потом пытливо посмотрел ей в глаза.

- Знаешь, я никогда не стала бы возражать против твоих гор! - тихонько проговорила Вера. Сергей застыл, пытаясь сообразить, каким образом она смогла прочесть его мысли и ответить на не заданный ним вопрос, и понял, что она знает его намного лучше, чем он предполагал.

- Как ты относишься к тому, чтобы в следующие выходные я тебя с мамой познакомил? – неожиданно для самого себя спросил он.
- Я отношусь к этому положительно! – улыбнувшись, ответила Вера, чмокнула его в щёку, и они двинулись к выходу из вокзала.