07. 11. 32. Письмо Роберту И. Говарду

10 Барнс-стрит,
Провиденс, Род-Айленд.
7 ноября 1932 г.

Уважаемый РИГ: -

     Ваше чрезвычайно интересное письмо прибыло в должное время, и я переварил его с обычным удовольствием и благодарностью. Позвольте мне с самого начала сказать, что не было необходимости сожалеть о чем-либо, что было в вашем прежнем письме, поскольку я никогда не обижаюсь на какие-либо искренние попытки вырвать истину или вывести рациональный набор ценностей из запутанных явлений внешнего мира. Мне не приходит в голову искать личные факторы в вековой битве за правду. Я предполагаю, что все на самом деле пытаются достичь одной и той же главной цели - обнаружения достоверных фактов и отказа от заблуждений - и мне кажется незначительным, что разные стремящиеся к этому могут время от времени видеть разные перспективы. И в вопросах простого предпочтения, в отличие от вопросов связанных с истинностью против заблуждений, я не вижу никаких оснований для острых чувств. Зная капризность и сложность различных биологических и психологических факторов, определяющих симпатии, антипатии, интересы, безразличие и т. д., можно только удивляться тому, что два человека имеют даже приблизительно одинаковые вкусы. Обидеть чужие влечения и интересы - это вершина нелогичного абсурда. Очень легко отличить искреннее, безличное различие во взглядах и вкусах от капризного, злонамеренного и иррационального принижения, которое возникает из-за враждебного желания толкнуть другого и которое является настоящим оскорблением. У меня нет терпения к подобным оскорблениям, но мне очень нравится обсуждать вопросы истины и ценности с людьми, такими же искренними и лишенными злобы, как и я. Такие дебаты действительно являются очень ценными, - почти необходимыми - компонентами жизни; потому что это позволяет нам проверять наши собственные мнения и исправлять их, если мы находим каким-либо образом их ошибочными или неоправданными. Тому, кто никогда не спорит, не хватает ценной схемы или компаса в его путешествии за истиной - поскольку он, вероятно, будет дорожить многими ложными мнениями наряду со здравыми из-за отсутствия возможности увидеть каждое мнение под любым возможным углом зрения. В ходе дебатов я изменил многие свои мнения и был чрезвычайно благодарен за такую возможность.
     ……………
     …Что касается морепродуктов - они вызывают отвращение у меня. Если бы можно было есть их, не чувствуя их вкуса или запаха, я думаю, что это не было бы столь неприятным для моего желудка, - ибо вкус или запах их вызывают у меня тошноту и (если они слишком сильные или продолжительные) настоящую регургитацию. Я знаю, что подобное отвращение не широко распространено, и также понимаю, почему столь жадно большинство жителей внутренних районов ловят рыбу. Гости Провиденса с запада всегда просят, чтобы их отвели в прибрежные столовые, где подают моллюсков, или в рестораны с устрицами, лобстерами, рыбами-мечами или другими мнимыми деликатесами моря - действительно, Род-Айленд почти так же известен, как и Луизиана, морской едой. Но все это ничего не значит для моего вкуса. С самого раннего детства каждый вид рыбы, моллюска или ракообразного был для меня как рвотное средство. Моя комната на 10 Барнс-стрит - бывшая столовая, поэтому ниша для гардероба (бывшая кладовая с проточной водой) соединяется с кухней посредством проема для посуды, пусть теперь и закрытого, но проницаемого для сильных запахов готовки. Всякий раз, когда там готовится рыба, я испытываю страдания - и иногда у меня болит голова зимой, когда я не могу проветривать помещение. Но спасибо Одину, это случается не очень часто! Помимо морепродуктов, мои главные диетические отвращения - это рубец, печень, квашеная капуста, шпинат, любое недожаренное мясо, любой десерт с тмином, заварные кремы и (как я уже говорил) алкогольный ликер или что-нибудь с его ароматом или вкусом. На другом конце шкалы - мои три любимых диетических продукта - это сыр (предпочтительно твердых сортов, средней крепости. Я ненавижу Рокфор, не люблю творожный сыр, выношу Камамбер и Бри, и отношусь нейтрально к Лимбургеру - который я пробовал только один раз, будучи у Уайтхеда год назад прошлой весной), шоколад, (почти в любой форме - торт, глазурь, сладкий молочный шоколад и т. д.) и мороженое (предпочтительно ваниль или кофе - последнее является популярным вкусом в Новой Англии, хотя в значительной степени неизвестно в другом месте). Совершенная триада! Мне нравятся мясные блюда хорошо приправленные - латинская идея - и очень сладкие десерты. Не забочусь о чае (но беру его с лимоном), люблю кофе - беру оба очень сладкие (приблизительно 5 кусков на среднюю чашку). Кофе с небольшим количеством молока - всегда неизменно. Не люблю пить одно молоко. Из мяса я предпочитаю говядину для всестороннего потребления, но, как и большинство других, вполне прилично приготовленную. Увлекаюсь колбасой - особенно старомодно запеченной или жареной. Насчет птицы - только белое мясо. Не переношу темное мясо. Мое по-настоящему любимое блюдо - обычный ужин из индейки в Новой Англии с хорошо выдержанным соусом, клюквенным, луковым и т. д., и пирог с начинкой на десерт. Пирог - мой любимый десерт, с черникой (летом) и фаршированный (зимой) - мои любимые виды - с яблоком в качестве хорошей круглогодичной трети. Люблю брать ванильное мороженое с яблочно-черничным пирогом. Люблю большинство фруктов - персики, груши, клубнику, абрикосы, бананы. Очень нравится итальянская кухня - особенно спагетти с мясом и томатным соусом, полностью покрытые сугробом тертого сыра Пармезан. Испанская кухня довольно приемлемая, но не дотягивает до итальянской. Например, тамалес и чили кон карне. Я люблю фаршированные зеленые перцы с томатным соусом …в общем, я сомневаюсь, что канюки устроят большую драку из-за моих смертных останков, когда я отправлюсь на запад и буду убит каким-нибудь неистовым головорезом с двумя пушками! Я, однако, не такой уж любитель поесть - принимаю пищу только 2 раза в день, так как мое усвоение пищи превращается в ад, если я пытаюсь есть чаще, чем раз в 7 часов. Зимой, когда мне слишком холодно, я в основном питаюсь консервированными продуктами. В любом случае, я всегда имею свои собственные завтраки - пончики и сыр. У меня финансовая экономия в еде отработана до совершенного искусства, и я знаю обеденные залы самообслуживания, где я могу получить лучшие предложения. Я никогда не трачу больше $ 3,00 в неделю на еду, а зачастую много меньше этого. В Новом Орлеане я был частым покупателем у Томпсона (на Сент-Чарльз-стрит около канала), это небольшая закусочная, и в дешевом местечке рядом с парком Лафайет, имеющем название «Чокто», которое сменило свое название на «Пальма» во время моего пребывания. Все это располагалось между Старой площадью и моим отелем (где я получил внутреннюю комнату и ванну за доллар в день), который находился в Сент-Чарльзе примерно на полпути между Ли Серкл и публичной библиотекой. Ах, - я бы хотел вернуться в Новый Орлеан (или, еще лучше, во Флориду) на зиму!
     ……………
     …Мы не можем, учитывая культурный потенциал человечества, позволить себе основывать цивилизацию на низких культурных стандартах неразвитого большинства. Такую цивилизацию простого труда, еды, питья, размножения и бездельничанья или детской игры не стоит поддерживать. Ни один из ее участников на самом деле не находится в лучшем положении, как если бы они вообще не существовали, а те, кто либо чрезвычайно чувствителен, либо исключительно превосходен - или оба, - в бесконечно худшем положении, чем если бы они не существовали. Чтобы быть более конкретным, процесс быть живым и здравомыслящим является по своей природе слишком болезненным - преимущественно болезненным, после того, как все допущения для естественного удовольствия сделаны, - чтобы это мог вытерпеть любой человек, который отошел от примитивных испытаний дикости, если он не имеет возможности расширить свои познания в жизни благодаря умственному и эстетическому развитию намного выше, чем у неразвитого большинства. Ни одна устоявшаяся, цивилизованная группа не имеет никаких оснований для существования, если она не может развить достаточно высокую степень интеллектуального и художественного совершенствования. Чем больше тех, кто может участвовать в этом совершенствовании, тем лучше, но мы не должны злонамеренно препятствовать его росту только потому, что поначалу число участников должно быть относительно небольшим, и потому, что оно, возможно, никогда не сможет (несмотря на российские утверждения об обратном) включить каждого человека в группу. Даже ценой небольшого ограничения привилегий здесь и там, мы должны дать реальным природным способностям лучших из группы шанс показать, что они могут сделать, чтобы рассеять ужас и усталость неразвитого сознания. Но помните, что это не слепое присоединение к какой-либо традиционной аристократической или плутократической системе. Необходима система, которая позволит, по крайней мере, некоторым людям - как можно большему числу людей - развить свои возможности в достаточной степени, чтобы жить достойно, и которая будет поддерживать окружающую среду (экономическую, гражданскую, образовательную, архитектурную, социальную), в которой такие развитые личности могут функционировать с минимумом проблем и дисгармонии. Это не означает ограничение привилегий старших сыновей определенных персон или обладателей столь многих миллионов долларов, а просто моделирование общих институтов, чтобы облегчить развитие тех, кто способен достичь этого, и сделать преобладающими условия, благоприятные для развитых людей. Если временами обстоятельства рождения или случайное обладание способностями и возможностями, дающими обладание дополнительными финансовыми ресурсами, могут дать одному человеку несколько лучшую перспективу развития, чем у другого, нам не нужно бояться (как это делают русские большевики) что это обязательно приведет к восстановлению узкой аристократии или плутократии. Только иррациональная зависть могла бы обнаружить что-то, что могло бы вызывать возмущение в отдельных случаях, при условии, что сохраняются искренние усилия, направленные на то, чтобы сохранить общий путь продвижения вперед и поддерживать доминирующий стандарт внутреннего развития личности, а не рождения или денег. Здравомыслящий человек может мириться с периодическими неизбежными изгибами и провалами доминирующего идеала, при условии, что общее правление идеала не подвергается серьезной угрозе. Часто фанатичная попытка устранить недостатки приводит к общему хаосу, среди которого весь идеал теряется.
     Как я уже говорил, мой идеал правительства, приспособленного к эпохе машин, является фашистским, с некоторыми базовыми пунктами, настолько прочно встроенными в его основную идеологию, что никакая слабость или свобода управления не смогли бы полностью свести на нет их действующую силу. Такие пункты включают контроль правительства над промышленностью таким образом, чтобы распределить работу и адекватно вознаградить за нее, а также устранить, насколько это возможно, мотив прибыли в пользу мотива спроса - контроль, который, вероятно, приравнивается к собственности в случае крупнейших отраслей промышленности - плюс система пенсий и пособий для безработных и нетрудоспособных. Это также включало бы адекватное просвещение общественности, как в области промышленности, так и в сфере активного отдыха механизированной эпохи - просвещение не просто утилитарное, но либеральное, достаточное, чтобы развить способности гражданина наслаждаться жизнью на культурном плане, так что его досуг будет, таким образом, отдыхом цивилизованного человека, а не того, кто преследует кино, часто посещает  танцевальные залы или бездельничает в бильярдных. Никакое ограничение не должно налагаться на частное образование, индивидуальную специализацию или установление все повышающихся культурных стандартов со стороны людей и групп, в любом случае, когда это может быть достигнуто без нарушения общего экономического равновесия. Не должно быть места для дикого преследования большевиками либеральных искусств, которые они ненавидят и называют «буржуазными», или для бессердечного подавления всех чисто интеллектуальных и эстетических усилий, которые направлены не на служение материальным нуждам, а на удовлетворение самых глубоких врожденных и абстрактных элементов человеческого духа. В ходе такого управления, я думаю, - жесткое ограничение привилегий и права на избирание в офис крайне необходимо, и я не считаю, что было бы сильно обидно, если бы ограничение следовало логическим и беспристрастным линиям по хорошо известным всем причинам. Идея о том, что неподготовленные люди меньше всего понимают практическое гражданское управление в экономически сложном механизме цивилизации, включающем в себя самые сложные инженерные проблемы (цивилизация навязана нам слепым историческим потоком, который мы должны принять, нравится нам это или нет), настолько гротескна и абсурдна, что только слепой обычай, основанный на традиционной и невыразимой групповой глупости, может привести к тому, что любой трезвый взрослый человек сможет серьезно поддерживать это в полном разочарований 1932 году. Демократия, - в отличие от универсальных возможностей и надлежащего обращения, - сегодня ошибочна и невозможна настолько, что любая серьезная попытка применить ее не может считаться ничем иным, как издевательством и шуткой. В первобытные времена средний человек был более или менее способен понять природу правительственных проблем вокруг него - то есть осознать, какие немедленные меры наилучшим образом повлияют на его желания в долгосрочной перспективе, и какие практические шаги, через относительно простую цепь причин и следствий, способны обеспечить успешное принятие и поддержание таких мер. В сложном современном мире такое понимание невозможно. При высокотехнологичном правительстве, которым должна обладать любая крупная индустриальная нация, гражданин со средним уровнем информированности и интеллекта может иметь лишь самое слабое представление о том, что означают самые простые политические принципы, в то время как у него нет ни малейшего шанса понять что-либо во все усложняющихся проблемах политики и управления. Более того, это относится не только к простому и некультурному человеку, но и ко всем экономическим и техническим не специалистам, будь то пахари или санскритские профессора, дворники или скульпторы. Отдача своего голоса такими неосведомленными людьми за определенные национальные меры, или даже представление, что они могут догадаться, для чего необходимо большинство таких мер, - это предмет громкого космического смеха. И чтобы такие лица имели право на административный пост, это то же самое как если бы Тсатоггуа и Йог-Сотот фактически разделяли их позиции в безудержной и судорожной веселости! Правительственное «всенародное голосование» означает просто назначение сомнительно квалифицированных людей сомнительно уполномоченными и редко компетентными фракциями профессиональных политиков, представляющих скрытые интересы, за которыми следует сардонический фарс эмоционального убеждения, в котором ораторы с легкими языками и показными словечками собирают на свою сторону подавляющее большинство слепо впечатлительных болванов и простаков, которые по большей части не имеют представления о том, что из себя представляет весь этот цирк. Священный обычай этих недальновидных людей - иметь удовольствие по своему суверенному демократическому праву участвовать в голосовании под контролем своего великого государства - и быть обремененными рядом правителей, которых они на самом деле не выбирали, и о реальных способностях и политике которых они абсолютно ничего не знают …и не понимают, что они им говорят. И это касается экономически и административно неподготовленных поэтов, учителей и художников, а также помощников в гараже и учеников сантехников. Рациональное фашистское правительство должно было бы все это изменить. Как назначения на пост, так и голосования должны быть предоставлен лишь тем лицам, которые могут сдать действительно серьезный и практический экзамен по экономике, истории, социологии, управлению и другим предметам, необходимым для подлинного понимания современных государственных проблем. Те, кто не способен сдать такой экзамен, - будь то самый кровавый хвастун из шестнадцати геральдических кварталов, или богатый миллионер-промышленник, или самый умный математик или ученый, а тем более глупый мальчик-лифтер или чистильщик печи - должны принимать наименьшее участие в управлении делами нации. Но, разумеется, общепризнанной обязанностью государственной (и бесплатной) образовательной системы является дать каждому (кроме, возможно, членов определенных иноземных рас, чье наследие делает их неподходящими для управления данной нацией) равную возможность иметь право на участие в выборах. Ничто, кроме отсутствия склонности к специализации в этом направлении или умственных способностей не выше среднего уровня, не помешало бы любому гражданину стать избирателем и потенциальным должностным лицом…
     ……………
     Я верю, что вы можете простить мое выражение время от времени искренних мнений, которые отличаются от ваших собственных. На самом деле все мои любимые основные корреспонденты - это люди, с которыми я не согласен по той или иной теме - обычно по многим вопросам - так что мои длинные письма обычно в большей или меньшей степени имеют тенденцию опускаться до дискуссии. Прямо сейчас - или, вернее, после того, как я выполню менее приятную работу, - я готовлюсь разрушить критическую позицию парня, который презирает странную литературу и превозносит элегантную утонченность, - а после этого я займусь парнем, который сохраняет более или менее робкую веру в оккультизм. Стремление к истине среди хаоса противоречивых мнений - это то, что мне всегда казалось особенно увлекательным.
     ……………

Сердечно и искренне Ваш
ГФЛ