Три дня из жизни наследника Павла Петровича

Семену Андреевичу Порошину было доверено быть кавалером великого князя Павла Петровича в самый сложный возраст юноши, в 10-11 лет. Семен Андреевич был сыном генерал-поручика Андрея Порошина. Окончил Сухопутный шляхетский кадетский корпус. Он стал адъютантом отца Павла императора Петра III. А после его гибели кавалером при Павле Петровиче. Порошин стал вести свой дневник, начиная с дня рождения Павла в 1764 году, с его десятилетия. И Павлу очень понравилась эта игра с описанием прожитого дня. Он быстро подключился к процессу и по праву может считаться соавтором записок. Что мы можем взять для себя при чтении записок интересного.

Во-первых, описание быта двора матери Павла Екатерины Великой. И, во-вторых, составить представление о личности Павла в юношеские годы, о его учебе и воспитании.

В этой короткой публикации остановлюсь на том, что меня, надо сказать, удивило при знакомстве с тремя описанными в записках событиями. Это десятилетие Павла, третья годовщина вступления его матери на престол и прибытие в Петербург турецкого посла.

20 сентября 1764 года великому князю Павлу Петровичу исполнилось 10 лет. После подъема с постели Павлу прочитал поздравление отец Платон, священник царской семьи. Затем Павел проследовал к матери, где отец Платон говорил проповедь. Отметил заслуги императрицы «для пользы и безопасности отечества» и успехи Павла в учебе. Екатерина и многие слушатели плакали (!).

В покоях императрицы Павел принял поздравления от иностранных послов. А затем уже в своих покоях, от морских флагманов и офицеров гвардии. И только потом ему удалось позавтракать. И практически сразу его вызвали к обеденному столу матери. Во время обеда рассматривали портрет Павла, написанный к данному событию. После обеда учебных занятий не было. Павел играл в бильярд, разучивал с танцовщиком менуэты.

После чего открыл бал в его честь со статс-дамой графиней Румянцевой. Танцевал с фрейлинами матери. Екатерина заглянула на бал ненадолго. После бала был накрыт праздничный стол для гостей. «После стола, часу в десятом изволил Его высочество ретироваться в свои покои, и тотчас лег опочивать». Немалое испытание для десятилетнего парня. Следующий день Павел отдыхал и не учился.

Через день после этого праздновалась третья годовщина царствования Екатерины. Одевшись, Павел проследовал к матери с поздравлением. Прошел с ней в церковь. После праздничной службы Преосвященных митрополитов Петербургского и Новгородского Павел пошел к себе завтракать. А мы ведь с Вами не так, сначала завтрак, потом все остальное. У Екатерины с Павлом  заведено было по другому. Да и стоять службы в церкви с набитым животом трудновато.

Затем в парадной зале был накрыт фигурный стол. Екатерина с Павлом кушали прямо на троне. А прислуживали им Никита Сергеевич Панин, Александр Сергеевич Строганов и Николай Михайлович Голицын. Вот такие нравы, что тут скажешь. Картинка из времен первых Романовых, а может и раньше.

Дальше Павел опять разучивал танцы к вечернему балу. А дальше, внимание. Великий князь Павел возложил орден святой Анны на генерала Козлова (помните Анну на шее!).

Что выяснилось. Оказывается, орден этот был учрежден голштинским герцогом Карлом-Фридрихом в память умершей от родов его супруги, дочери Петра Анны Петровны. В России этим орденом в рассматриваемый период мог награждать только внук Анны (она умерла при родах отца Павла, будущего Петра III) великий князь Павел Петрович.

Дальше награждала приближенных уже Екатерина. И прямо на последовавшем балу и вне его.

Во время бала наследник престола проявил нетерпеливость, захотел уйти с него, чтобы пораньше лечь ввиду завтрашнего маскарада. Получил нагоняй от Никиты Ивановича Панина. Павел вспылил, но быстро  остыл и смирился. Это свойство осталось у него на всю жизнь.

Наступает 30 октября. Поутру Павел «учиться изволил по обыкновенному». Но учеба все время прерывалась. Цесаревич был по званию генерал-адмиралом российского флота и прямо во время учебы ему принесли мундир для примерки.

Только учеба возобновилась, во дворце переполох. В город въезжал турецкий посол. Он проезжал мимо дворца в дом княгини Юсуповой, где ему был назначен постой. Екатерина бросилась на антресоли покоев Григория Григорьевича Орлова, откуда было лучше видно. За ней понесся Павел, а дальше, какая учеба, разговоры с придворными о турецких нравах.

Затем Павел работал с точильным станком, изволил, что показалось для Порошина странным, выкушать первую за день чашку кофе. И только после этого, ввечеру сел «за исчисление долей». Порошин пишет, если бы у его высочества было, хоть какое-то время для этого, он бы стал российским Паскалем. Одной из причин, почему этого не случилось, Порошин называет тяжелейшую болезнь, настигшую наследника в Москве при коронации матери, когда у него из памяти все предыдущее учение стерлось. Тут к ним заходит Никита Иванович Панин и сообщает, что турецкий посол просит аудиенции у Павла Петровича, какая уж тут учеба. Сели играть в три-три, а потом и спать пора.

Вот примерно так учился и воспитывался Павел Петрович. Жизнь, надо сказать, была мало регламентированная. Может быть, поэтому у Павла возникло стремление упорядочить ее хоть как-то. Точнее идеально, но очень быстро, по мановению волшебной палочки, то бишь желанию императора. Ну и чему он выучился при такой жизни, вопрос. Хотя при знаменитом его посещении Европы, все отмечали воспитанность, начитанность и природный ум наследника российского престола.