Детство и дедство

                Почти без креатива

   Обратный путь на креатив откровенно не был богатым. Тому были свои причины искусственного характера. Поначалу всё шло по накатанному. Выйдя в вестибюль школы, мелкий скорчил страдательно-просительную рожицу и был отпущен в буфет – за вкусняшками. Довольно долго там пропадал, однако в конце концов материализовался. С одной булочкой в шоколадной глазури и подозрительно чистой физиономией вокруг рта.
  - Одну взял? Что так?
  - Больше денег не хватило. – Любой конспиролог-аматор услыхал бы в его голосе нотки хитрюганства, а в глазах увидал его же, но в виде искорок-смешинок. Я – нет.
   Пока ребёнок приступал к процессу истового наминания булочки, все места на лавках заняла прибежавшая с улицы мелюзга из продлёнки. Этому контингенту положено проводить какое-то время во дворе с училками, бесясь и бесчинствуя, правда, без училок. Вот, кстати, тоже картинка: одну училку, постарше, эта мошкарня обоих полов буквально тискает в объятьях, когда та попадает на траекторию их броуновского движения – бедная лишь устало, обессиленно улыбается, да и то больше глазами, и криков о помощи не издаёт . А вторая, совсем ещё молодая, орёт, что иерихонская труба, именно что трубным голосом, с нулевым эффектом, если только, конечно, ставит перед собой цель утихомирить разбешак. С нулевым – это я ещё загнул, потому что добрый сегодня.
   Да, так вот, есть булочку зайцу пришлось стоя и, естественно, ему показалось, что маловато будет.
  - Я бы ещё мог купить…
  - Хватит!
  - Да я тебе…
  - Я не хочу.
  - Деда, что ты как маленький? Под предлогом, что тебе…
  - Я почему-то так и думал. Причём, не впервые.
  - Обижаешь…
  - Да, я такой. Всё, погнали наши городских. Только рот вытри.
  - А сапоги обуть можно?
  - Не мешало бы. – Я вывалил из пакета сапоги.
   Заяц был в благодушном настроении и абсолютно никуда спешить не намеревался. Чтобы не скучно было лениться, нагнувшись, что-то пробубнил.
  - Что?
  - Это не мой ботинок.
  - Конечно немой: никогда не слышал от него ни слова.
  - Не мой.
  - Да, немой. А я что говорю?
  - Ерунду ты, деда, говоришь. – Отчего-то эта простенькая репризка его дико рассмешила. – Ты о частице «не» вообще слышал когда-нибудь? Она пишется раздельно с…
  - Не знаю такой. Но кто скажет, что ботинок разговорчивый – пусть первый кинет в меня камень. Давай быстрее, а то мои внутренности уже демонстрацию протеста против голодовки устраивают.
   Но заяц не спешил. Похоже, моё желание чего-нибудь стрескать тревожило его куда меньше, чем своё. Или проверял меня на слабо. Однако сколько верёвочке ни виться, а конец будет. На снуде и шапочке вещи закончились и мы потопали. В разные стороны. Я – в сторону скверика (пешеходный вариант маршрута), он – к трамвайной линии.
   Шёл я не оборачиваясь, но чутко прислушиваясь в надежде услыхать осторожный топот догоняющего меня подрастающего поколения в единственном эксклюзивном экземпляре.
   Топота не было: ребёнку захотелось поиграть с дедом в прятки и кошки-мышки одновременно. Я притормозил и, незаметно повернув голову на 180 угловых градусов, осмотрел будущий театр военных действий. Заяц усиленно прятался за кирпичной заборной тумбой у школьных ворот. Не доверяя моей зоркости, старался нечаянно выставить из укрытия то ногу, то руку, то пузик, а то и саму голову. Удостоверившись, что я его заметил, помчался ко мне с радостным «гы-гы-гы». И таки примчался, едва не сбив с ног при спонтанном столкновении.
   Понравилось. Если что – ему. Следующие минут 10 заяц терзал меня, атакуя с разгона всеми своими пятьюдесятью килограммами архиживого веса со всех сторон, кроме переда. Я мужественно терпел, на личном примере в воспитательных целях показывая негоднику, как хорошо и необходимо для мужика уметь держать удар и не кваситься, едва тебе сломают два-три ребра и по мелочи.
   Потом очень удачно позвонила его мама. Мне.
  - Алло, вы уже дома?
  - Мы только вышли из скверика. Ребёнок неистовствует, буянит, лупит меня по чём зря и не зря. Тебе очень повезло: если бы он так метелил тебя, завтра утром ты пошла бы не на работу, а к травматологу.
  Оба слушающих мой бред человека приняли его за чистую монету. Но мама врубилась первой и, успокоившись, неуверенно произнесла:
  - А, ну тогда ладно. А то я ему звоню, а он не берёт трубку. Наверное, на «беззвуке» телефон.
  - Да, без вариантов. Или в школе забыл. Это даже скорее.
   Мама снова заволновалась, но мелкий пресёк штормовые поползновения громким:
  - Беззвучный режим! Ещё не хватало, чтобы он посреди урока зазвонил. А я не избиваю дедушку – просто тренируюсь.
   Мама окончательно успокоилась и отключилась. А заяц наоборот – включился. Точнее, включил в себе Ходжу Насреддина и, стащив рюкзак, полез в него – удостовериться, таки не забыл ли девайс в школе на самом деле? Не забыл. На радостях решил продолжить выпендриваться и снова прикидываться, что собрался идти другой дорогой.
  - Ремня захотел?
  - Ха! Я родителям пожалуюсь.
  - На кого? У меня и ремня-то нет. Я им расскажу, пусть они тебя и лупцуют.
  - А я… А я… А я расскажу родителям родителей.
  - Двум бабушкам, что ли? Добавят.
   Ребёнок расхохотался и резко сменил тему, ипостаси подсудимого предпочтя ипостась судьи.
  - Скажи, только честно, тебе это нравится?
  - Что – это?
  - Вот это фууууууу. – Сделал он долгий выдох губами трубочкой, изображая курение.
  - Не то, чтобы нравится, просто привычка. Вредная, но прицеплючая.
  - Понятно… Так… Папа ещё поживёт, а за тебя нужно браться. Будем тебя лечить. Пошли в псих… К психологу.
  - Да сейчас! Сразу денег не станет на курево…
  - Это же хорошо! В этом вся фишка!
  - Ага, но и на еду – тоже не будет.
  - Деда, у тебя есть я - я тебя не брошу. Подкормлю уж, так и быть.
  - Нет, психолог – не вариант. Пока сам себя не заставишь – никакой психолог не поможет.
  - А ты дольше папы куришь?
  - Ему было три годика, когда я начал. Но зато я бросал на целых четыре года.
  - А почему начал?
  - Так из-за твоего папы и сломался. Мы начали строить ваш дом, а он через каждые полчаса перекуривал в прямом и переносном смысле слова. Я сидел, сидел без дела и тоже закурил.
  - Но теперь-то вы не строите! Пора снова бросать. В общем, я за тебя возьмусь!
   Ага, примерно, как я за него…