Цена жизни

   Прошу прощение за несдержанность. Ну нет больше сил! Реально нет. Только гнев, возмущение и дрожь. Дрожь ненормальная, внутренняя, словно озноб, сотрясающий тело при температуре за сорок. От сосущей безысходности и тупого бессилия. От нескончаемого сумрачного тоннеля, в конце которого давно погас свет.

Опять в моём городе трагедия, опять смерть, опять поиски виновных. Словно не было у нас «Хромой лошади» или «Зимней вишни» в Кемерово. Это только то, что сразу пришло на ум. А сколько подобных случаев по всей стране? Сотни? Тысячи? И везде гибнут люди. И запестрели новостные ленты: начать проверки и тому подобное. Аж в Государственной Думе обсудят вопрос о закрытии отелей в подвалах. Додумались? Почему только сейчас, и почему только отелей? А различные клубы, мелкие ателье, мастерские, всевозможные магазинчики и конторки? Ведь все подвалы - это технические помещения, и скопление людей там не предусмотрено. А сколько таких клетушек расширили за счёт сноса капитальных стен без всяких разрешений? Зато, когда я собирался сломать гипсовую перегородку между туалетом и ванной комнатой, мне пришлось собрать кучу документов и предоставить справку, что мой дом, пятиэтажная серая панелька, не является объектом культурного наследия.

Помните обрушение дома на улице Куйбышева? Сколько было разговоров об инспектировании всех городских подвалов… Может я что-то упустил, но я не видел ни одного отчёта о результатах и списка осуждённых за преступление. Именно за преступление. По-другому это назвать нельзя. Если действия одного человека могут повлечь за собой смерть другого, то это уголовная статья. А может они не подсудны? О чём думал собственник, оборудуя в помещении "без окон и дверей" гостиницу? Он не понимал, что соорудил камеру смерти? А тот, кто подписал на это разрешение, не мог его остановить? Сколько стоит в рублях росчерк пера мы не знаем, но теперь мы знаем сколько это стоило в жизнях. В простых человеческих жизнях. И в сломанных судьбах тех, кто потерял близких. А ведь погибшие приехали на консультации в больницы и надеялись на выздоровление. Мы хорошо знаем, как живёт глубинка: полуразрушенные деревни, полное безденежье, пьянство и безработица. А тут ещё беда: заболел ребёнок и надо ехать в Пермь. Где остановиться, если денег на дорогу едва наскребли? А если оставят в стационаре, а если лекарства самим покупать, а если, а если, а если…? Вот и выбирают место для ночлега подешевле, лишь бы не на вокзале. Отель «Карамель» расположен через дорогу от Краевого онкологического диспансера, и в ста метрах от Краевой детской клинической больницы. Я заходил в приёмные отделения этих учреждений: народу много.

Так почему нельзя построить гостиницу для приезжих, как это сделано во многих городах? Далеко не надо ходить: у наших соседей в Екатеринбурге около Центра микрохирургии глаза есть гостиница, в которой может остановиться любой приехавший на консультацию. Но это уже другая тема. А сейчас только гнев, возмущение и дрожь…

И вот тут мне хочется спросить: «Доколе, обходя законы и набивая карманы быстрыми деньгами, вы будете варить людей в кипятке, сжигать в беспощадном огне, травить некачественными продуктами? Кто остановит этот беспредел и когда? Или это будет продолжаться вечно?

Но ведь вечного ничего нет и всему приходит конец, даже прочным, качественным трубам, изготовленным в прошлом веке.

Мы все примерно представляем, в каком ужасном состоянии находятся подземные коммуникации в нашем городе, но после разговора со специалистом из «Новогор – Прикамье», я понял, что наши самые страшные опасения ничтожно малы по сравнению с реальностью. Рвануть может в любой момент: и газ, и вода, и канализация. В этот раз рванула труба с кипятком. Мы не можем противостоять природе, мы просто бессильны перед цунами, землетрясениями, ураганами, которые всё сметают на своём пути, уносят человеческие жизни. Несмотря на наличие современной техники, специалисты не всегда могут спрогнозировать приближающуюся природную катастрофу, но прорыв трубы - это не стихийное бедствие - это результат бесхозяйственности и безалаберности. И назвать всё перечисленное можно одним словом из советского прошлого: «вредительство».
«Почему так сурово?» - спросите вы. А потому, что о проблеме знали многие: и управляющая компания, и сетевая компания, и даже я. Через бесхозный отросток сгнившей трубы тепло поступает в здание, где я работаю. Когда разграничивали зоны ответственности, участок теплотрассы длинной восемьдесят метров остался ничейным. Забытым и ненужным на пятьдесят восемь лет, превратившись за эти годы в мину замедленного действия. Сколько раз я обращался и в управляющую компанию и в сетевую с просьбой отремонтировать трубу. И они всегда торопились закончить разговор словами: «Она не наша». И всем плевать, что в разгар зимы школа может остаться без тепла, а вместе с ней ближайшие жилые дома. В тот момент мы думали, что это самое страшное, что может произойти.

 В начале мая 2018 года мне позвонил главный инженер управляющей компании «Профи-Дом» и сообщил, что бесхозная труба в жутком состоянии и зиму она вряд ли продержится.
-Так ремонтируйте, - предложил я.
-Не могу, - ответил он. - Она не моя, а тратить деньги на объект, не стоящий на балансе, не имею права. Может ты отремонтируешь? А то замёрзнете зимой.
Как вам такой поворот событий? Школа, которая платит ПСК огромные бюджетные деньги, должна ещё и теплотрассу восстанавливать. А те, кто обязан выполнять свои функции, будет ковырять в носу и зарабатывать.
На главной странице сайта Пермской сетевой компании написано: «В соответствии с действующим законодательством осуществляет аварийный ремонт и эксплуатацию всех бесхозяйных сетей в городах производственной деятельности». Может я, чего-то не понял? Так кто должен ремонтировать трубу, на которой следов от сварки больше, чем цельного металла? Школа? Управляющая компания? Или всё-таки те, кто получает прибыль?

Выхода не было, и я написал заявление в прокуратуру. Не раз после этого мы собирались в кабинете прокурора и уговаривали ПСК добровольно взять на себя обязательства, но тщетно. Представитель компании стойко выдерживал натиск. А потом был суд, который удовлетворил нашу жалобу и обязал ПСК принять объект в эксплуатацию. И показалось, что можно выдохнуть, проблема решена. Но беды избежать не удалось. А сейчас сетевая компания жалобно стонет, что, мол, «Нам передали бесхозный участок только в декабре, мы не знали, мы не успели…»
Всё вы прекрасно знали. И всё вам вернётся.
Вчера, побывав на месте трагедии, я засел у себя в кабинете. Меня трясло от злости, обиды и несправедливости. А что сейчас? Накажут тех, кто на самом деле виновен? Возможно. Но это не послужит уроком для других. Пока обесцененный рубль будет дороже человеческой жизни, не изменится ничего. Скольким ещё надо погибнуть, что бы мы поняли цену дарованной Богом жизни?


21.01.2020