А мне не надо от тебя
Любви, дарованной как милость,
А мне не надо от тебя
Всего, что с нами не случилось…
* * *
Знаете, что самое страшное
в жизни? Не успеть…
Поздним вечером Яна Соболева возвращалась с работы домой. Она очень устала – проработав целые сутки почти без сна, девушка вынуждена была задержаться еще на полсмены - позвонила та женщина, которая должна была заступить на дежурство вместо неё, и попросила подменить её по семейным обстоятельствам. Ну, а кто ещё из медсестер в их тяжелом травматологическом отделении мог отработать полторы смены без передыху, как не молоденькая, безотказная Яночка?! К тому же отпросившаяся женщина была её лучшей подругой Оксаной, и та иногда тоже выручала её – на руках у Яны был отец-инвалид. Вот и пришлось девушке носиться по отделению «электровеником», потому что на улице стояла зима, дороги были скользкие, и люди падали, ломая себе руки-ноги и переполняя палаты их отделения. Ну, а что ж поделаешь? Зимой-то оно всегда так! Яна работала в травме уже не первый год, и каждую зиму повторялось одно и то же, несмотря на самые искренние уверения местных властей, что уж теперь-то дороги будут чистить не в пример лучше, чем в прошлые годы.
Яна прибавила шаг – мороз на улице явно усилился, а её старенькое пальтишко «на рыбьем меху» совсем не спасало от холода – он пробирался за воротник, кусал шею, нос и щеки, и своей безжалостной рукой обнимал за худенькие плечи.
- Ну, вот, сейчас последний поворот, и я почти дома! – подумала девушка, а сердце её ёкнуло от страха и сжалось.
Дело в том, что прежде, чем попасть домой, ей необходимо было пройти через арку, утопающую в полутьме, и пересечь пустынный в это время двор. Это место считалось самым опасным – район их не отличался спокойствием, и частенько ночную тишину нарушал истошный крик несчастного обывателя, рискнувшего показаться ночью на улице, и вынужденного расстаться с кошельком и дорогим мобильником, да ещё получить взамен них несколько болезненных зуботычин, а то и быть избитым до полусмерти – тут уж на кого попадешь, и как карта ляжет.
Итак, Яна со страхом приближалась к самому опасному месту своего ночного путешествия, и вытягивала шейку, пытаясь рассмотреть, что там, в темноте, а потом не выдержала, открыла сумочку, и достала из нее настоящий боевой пистолет.
Пистолет этот принадлежал майору Соболеву, её отцу, и был наградным. Тот привез его с войны, откуда вернулся после тяжелой контузии и ранения без ноги, с сильно расшатанной психикой и тяжелыми беспокойными снами, где он по-прежнему один на один сражался с многочисленными врагами, и никак не мог одержать над ними победу. Его громкие, истошные крики будили по ночам соседей, не давая им спокойно отдохнуть, и они ворчали, что устали терпеть такой шум, но по инстанциям пока не жаловались – ну, куда деваться бедному инвалиду, кому он нужен на этом свете?! Уж не тем же, кто посылал его на эту войну, а потом, израненного и больного, с орденом на гимнастерке и копеечной пенсией вышвырнул из жизни и вычеркнул из своих списков! Хорошо хоть, что дома, в крошечной двухкомнатной квартирке, ждала его дочка Яночка. А красавица-жена так и не дождалась мужа – сбежала, не вытерпев одиночества и постоянного безденежья, польстившись на красивые слова и обещания лысого пожилого дядьки с явно криминальными замашками и огромной черной тачкой, на которую простой работяга не заработает, даже если всю свою жизнь будет пахать, как лошадь, без отдыха от рассвета и до заката...
Ещё будучи молодым и здоровым, отец учил дочку стрелять, уезжая с ней по выходным в ближайший лесок, подальше от посторонних глаз и ушей. Недовольная мать на это ворчала:
- Хоть бы чему хорошему девчонку научил, а то – из пистолета стрелять! И зачем ей это уменье, ну, скажи на милость?!
- В этой жизни все может пригодиться, - не отступал отец. – Знаешь, какие сейчас времена! А что дальше с нами будет, кажется, и сам Создатель не знает!
Жена на это только тяжело вздыхала, и согласно кивала головой – времена и в самом деле были тяжелые, что тут возразишь! И, может быть, прав её Володька, что учит Яночку постоять за себя. Хотя… Стрелять в людей – это уж последнее дело, тем более для женщины!
Уроки отца пошли девочке впрок, и вскоре в местном тире она уже выбивала из мелкашки сто из ста, приводя окружающих мужиков в состояние полного недоумения и затяжного ступора. А отец, стоящий рядом, только хмыкал и хитро улыбался – вот, знай теперь наших, Соболевых!.. Это вам не у Пронькиных траву косить!
…С тех давних пор Яна, выходя из дома, с отцовским пистолетом не расставалась, хотя случая воспользоваться им ей ещё ни разу не представилось. И слава Богу!
Девушка неторопливо приближалась к самому опасному месту своего путешествия, стараясь ступать как можно тише, и по возможности держаться в тени. Когда она была уже совсем рядом, ей показалось, что она слышит из темноты смачные тупые удары тяжелых ботинок по беззащитному телу очередного «клиента», попавшего в переделку, и тихие стоны несчастного, угодившего «под раздачу».
- Кажется, сегодня я не скоро попаду домой, - с сожалением подумала Яна, и, уже не скрываясь, кинулась в темный проем – её страх мгновенно пропал, как будто испарился, а на его место пришла ярость и желание спасти того бедолагу, которого сейчас совсем неподалеку метелили местные любители «красивой жизни» за чужой счет.
Быстро пробежав арку, она попала в свой двор, и в тусклом свете единственного фонаря увидела трех парней, которые ногами избивали лежащего на земле мужчину, и, кажется, вошли в раж, не собираясь останавливаться.
- Эй, что за дела?! А ну, пошли отсюда, сволочи! – воскликнула Яна, и подняла пистолет, направив его на бандитов.
Те сразу оставили свою жертву, и повернулись к ней, обалдев от такой наглости появившейся вдруг девицы.
- Шла бы ты отсюда, шалава… - сказал один из них, закончив фразу отборным трехэтажным матом.
- Вот сами и отправляйтесь по этому адресу, вам туда прямая дорога! – ответила девушка. В душе её плотной одуряющей волной поднялась ненависть к этим жадным безжалостным волчарам, и теперь кровавым красным туманом застилала мозг.
- Смелая, да? Непуганая! Ну, сейчас мы это быстро исправим, - сказал один из мужиков, который, наверно, был среди нападавших самым главным. И вся троица, оставив лежать на земле несчастную жертву, стала медленно наступать на неё, как будто не замечая направленного на них ствола.
- Эй, любезные! Если у вас плохо со зрением, то предупреждаю - у меня в руках пистолет, и в нем восемь патронов. На каждого по два, и ещё два в запасе, если промахнусь. Только я никогда не промахиваюсь, - сказала девушка, но её слова не произвели ни малейшего впечатления на трех бугаев, которые смело, вразвалку, приближались к ней. Видно, эти трое хорошо знали, как трудно заставить себя выстрелить в живого человека. Да и пистолетик-то в руках этой настырной девицы вполне мог оказаться обычной игрушкой, народец сейчас пошёл ушлый, запасся оружием в «Детском мире» - от настоящего в потемках и не отличишь.
Тогда Яна быстро прицелилась, и нажала на курок. Выстрел прозвучал очень громко и раскатисто, потому что вокруг сплошным серым колодцем стояли дома, усилившие звук. У одного из наступавших слетела с головы пробитая пулей шапка, и он в страхе схватился за голову рукой, как будто хотел проверить, на месте ли она, или слетела с плеч и исчезла вместе с шапкой, а остальные бандиты попадали на землю от испуга лицом вниз. Девица-то не шутила, и пистолет у неё оказался самый что ни на есть настоящий, боевой.
- Теперь у меня осталось семь патронов, но и этого для вас вполне достаточно…
- Эй, не дури, дамочка! Давай, разойдемся красиво! Ты пойдешь в одну сторону, а мы – в другую, – уже примирительно сказал атаман, и попытался приподняться с земли.
- Лежать! – приказала Яна, и бандит опять послушно рухнул в снег. – Что вы успели взять у того несчастного? А ну-ка, выкладывайте всё! И побыстрее!
Один из парней полез в карман, вынул из него кожаный бумажник, и кинул его в сторону девушки. Дорогой мобильный телефон он отдавать не стал – что же они, задаром потратили столько сил, «замесив» этого богатенького Буратино, почему-то, как по заказу, оказавшегося здесь в полном одиночестве, ночью?!
- А теперь встали, и бегом – марш! – дала команду девушка.
Троица не заставила себя долго ждать, мужики вскочили, и быстро потрусили прочь, потихоньку матерясь про себя, и проклиная тех ненормальных отмороженных баб, которые вместо пудры и помады таскают в своих ридикюлях боевые восьмизарядные тэтэшники…
…При громком звуке выстрела, прозвучавшего во дворе, в окнах окружающих домов не появилось ни одной головы – людей тут давно приучили быть нелюбопытными. Ведь вот чуть дернешь занавеской, выглянешь в окошко, увидишь что-нибудь, что тебе видеть не положено, и тут же сам схлопочешь пулю – это уж как два пальца обоссать. А им это надо?! Ну, а те бедолаги, что попали нынче «под раздачу»… Так нечего по улицам ночью шастать, если сам себя защитить не можешь! Сиди дома, запершись на все запоры, смотри немудрёные мыльные оперы по телику, радуйся, и благодари Бога, что не в твое тело впилась сегодня эта пуля, и не тебя лупит по ребрам чужой кованый ботинок, да так, что от нестерпимой боли заходится сердце и темнеет в глазах…
Подождав, пока нападавшие совсем исчезнут из вида, Яна подошла к тому мужчине, который до сих пор лежал на снегу, сжавшись в комок, и тронула его за плечо.
- Эй, ты жив? – спросила она с замиранием в сердце, ожидая ответа. Судя по всему, пострадавший был ещё совсем молод, вряд ли ему исполнилось восемнадцать, и ей очень не хотелось думать, что её помощь опоздала, и он погиб от рук этих отморозков.
- Кажется, жив, - сказал парнишка, и попытался встать на ноги. Яна немного помогла ему, подав руку, потом подставила свое плечо, подхватила за талию, и повела к себе – надо же осмотреть раненого, а, если нужно, то и вызвать ему «Скорую помощь» - девушка совсем не исключала и такого варианта.
- Тебя как зовут-то? – спросила Яна, посчитав, что сейчас он двигается в шоковом состоянии, пока боль ещё не стала совсем одуряющей, и потом может надолго потерять сознание, а она даже не будет знать, кто он такой.
- Максимов, Артем, - с трудом произнес парень, и тихо застонал.
- А я – Яна. Вот и познакомились. Ты уж потерпи ещё немного, Артем! – сказала девушка, открывая дверь подъезда, и вызывая старенький, скрипучий лифт. – Теперь совсем недолго осталось!
Она открыла дверь в квартиру и привела Артема в свою комнату. Потом помогла снять дубленку и ботинки, и уложила его на узенький диванчик, на котором спала сама.
Оказавшись в безопасности, в тепле, на мягком диване, парень немного расслабился, и закрыл глаза.
Яна быстро сняла с себя сапоги и пальто, как следует помыла руки, и подошла к избитому юноше.
- Артём, открой глаза! Посмотри на меня, пожалуйста!
Парень открыл глаза, и Яна внимательно всмотрелась в них. Она часто видела, как врачи обследуют поступивших к ним в отделение больных, и хорошо знала те признаки, которых надо опасаться при травмах головы. К счастью, в глазах Артема таких признаков девушка не заметила – видно, помощь подоспела вовремя, и голова юноши пострадала не слишком сильно.
- Ну, что? Голова не кружится, не тошнит?
- Да вроде нет… Тело болит! Ногами били, по-черному… Сволочи…
- Сейчас и тело посмотрю. Давай, попробуем сесть! А я потихоньку сниму с тебя свитер и рубашку.
Кряхтя и охая, парень сел на кушетке, и Яна смогла его осмотреть. Конечно, все тело было густо покрыто синяками и кровоподтеками, они были очень болезненны, но более тяжких повреждений у Артема, по всей видимости, не было.
- Тебе сильно повезло, что ты был в дубленке. Она немного погасила силу ударов. А летом сломанных ребер было бы не избежать. Сейчас я обработаю ссадины перекисью, и ты постараешься уснуть. Да и мне пора на боковую. Скоро двое суток, как я на ногах. Устала – сил нет.
Артём, поняв, что всё обошлось более или менее удачно, немного повеселел – оказаться с переломами в больнице перед Новым годом – перспектива не из самых приятных, даже если отец обеспечит ему в этой больнице отдельную палату и самый наилучший уход.
- Пойду, принесу перекись и вату, а ты пока попытайся снять брюки. Надо посмотреть, что там с твоими ногами.
Когда Яна вернулась, Артем лежал на кровати, освободившись от брюк.
- Ну, так, посмотрим теперь, что у нас тут…
К счастью, осмотр показал, что и на ногах, кроме синяков, не было никаких повреждений.
- Вот и хорошо! – сказала девушка, умело обрабатывая ссадины ваткой, смоченной в перекиси водорода – делать такое ей приходилось в больнице не раз и не два.
Закончив свою работу, Яна уложила парня, хорошенько укутала его одеялом, потому что в комнате было довольно прохладно, а сама присела за стол – больше спальных мест в комнате не было.
Потом девушка вспомнила о бумажнике.
- Артём, посмотри, я сумела вернуть твой бумажник. Интересно, всё ли там на месте, или эти бандюги и в этот раз успели поживиться?
Артем взял бумажник, и проверил его содержимое.
- Да вроде, всё на месте – и деньги, и кредитные карточки.
- Вот и хорошо. Надо бы твоим родным сообщить. Только у меня телефона нет. А к соседке идти поздно уже – она старенькая совсем, спать рано ложится, а как уснет, так её из пушки не разбудишь!
- А мой мобильник эти гады тоже забрали!
- Что же теперь делать? Ближайший автомат на соседней улице, и тот, скорей всего, не работает! Да и эти бандюки наверняка где-нибудь поблизости ошиваются, как-то не хочется ещё раз с ними встречаться.
- Ладно, не волнуйся! Никто не будет меня разыскивать! Отец, наверно, лег спать, не дождавшись моего прихода, а мать сейчас за границей лекции в университете читает.
- Вот и отлично! Я пойду, посмотрю, может быть, в холодильнике суп вчерашний остался. Будешь со мной ужинать?
Артем вдруг почувствовал, что очень голоден, ведь в том кафе, где он просидел со знакомыми ребятами весь вечер, они только пили коктейли, да жевали невкусные пережаренные орешки, и сказал:
- Ну, если совсем чуть-чуть…
Через пять минут Яна внесла в комнату тарелку с горячим супом, и покормила своего гостя.
- Спасибо, а ты сама почему не ешь?
- А я уже поела на кухне, - сказала Яна, отводя взгляд, потому что отдала ему свой ужин, но ни за что не призналась бы в этом. Потом она вымыла на кухне пустую тарелку, и опять села за стол, собираясь поспать сидя хотя бы полчаса – она буквально валилась с ног от усталости.
- Яна! – услышала она вдруг.
- Да?
- Тебе что, негде лечь?
- Да, в другой комнате больной отец… Но это ничего, ты не переживай, я уже привыкла спать сидя. На дежурстве мне это отлично удается, когда выдается свободное время.
- Иди, приляг рядом! Мы уместимся…
Юноша действительно был невысок и очень худ, и не занимал много места.
Подумав всего несколько мгновений, Яна подошла, и скользнула под одеяло, в чем была, не скинув с себя джинсы и кофточку, стараясь причинить своему гостю как можно меньше неудобств. И уже через несколько секунд окунулась в сон…
…Она проспала часа три или около этого, и вдруг проснулась оттого, что услышала чей-то плач. Причем всхлипы эти были совсем рядом.
Сразу вспомнив, что произошло с ней вечером, она спросила:
- Артём, ты что? У тебя что-то случилось? Тебе плохо?
- Ничего не случилось! – услышала девушка в ответ.
- Тогда что же ты плачешь? Очень болит? Хочешь, я принесу тебе таблетку аспирина?
- Я плачу не от боли. И ты вряд ли сможешь мне помочь, а аспирин тем более!
- Но, может быть, я просто смогу посочувствовать? Знаешь, иногда сочувствие тоже может помочь человеку. Расскажи мне обо всём, и мы вместе подумаем, как тебе быть дальше.
- Ты будешь смеяться!
- Да что ты говоришь! Зачем мне смеяться над тем, что заставляет тебя страдать!
- Все смеются! И ты будешь! – не верил ей юноша.
- И всё-таки…
- Всё дело в том, что мои друзья… они издеваются надо мной, потому что я такой нескладный, слабый, некрасивый и совсем безвольный. Они подстраивают мне всякие каверзы, а потом весело хохочут, глядя, как я страдаю. Вот и вчера – мы посидели в кафе, потом поехали домой, а они выкинули меня из машины посреди улицы в совершенно неизвестном месте, и укатили, а уже через несколько минут меня схватили эти отморозки, отволокли во двор, где чуть не убили! Хорошая дружеская шутка, не правда ли?..
Артём немного помолчал, тяжело сопя и всхлипывая, а потом продолжил:
- Ни одна девушка не хочет встречаться со мной, не говоря уже о чем-то большем. Я – самый настоящий изгой, и навсегда останусь таким!
Когда Артем рассказывал всё это, в его словах слышалась злость. Вернее, нет. Это была даже не злость, а настоящая ненависть ко всем, кто его окружал, вперемешку с отчаянием, и эта ненависть могла толкнуть его на что угодно, вплоть до самоубийства. А последние события вполне могли стать последней каплей в чаше его страданий. Надо было как можно быстрее отвлечь его от этих тяжелых переживаний, и хоть немного успокоить. Поэтому Яна сказала:
- И это всё?! Да просто ты общаешься не с теми людьми, и друзей себе выбрал не из лучших. Ты очень симпатичный парень, и девушка у тебя обязательно будет, и мышцы окрепнут, если немного постараться. Всему свое время, поверь! Да через год ты сам себя не узнаешь.
- А вот ты могла бы встречаться с таким парнем, как я? – спросил Артем, чуть успокоившись от её слов.
- Конечно, могла бы! Ты мне очень понравился, - сказала Яна, немного покривив душой – честно говоря, она совсем не приглядывалась к этому парню, не до того ей было, ведь она просто падала с ног от усталости. Но как она могла признаться, что, если бы он ушел от неё вчера вечером, то утром она уже и не узнала бы его в толпе?!
- Не надо меня обманывать. Ты хорошая девчонка, ты спасла мне жизнь, и я не хочу разочароваться в тебе. Так что не говори больше ничего! Пожалуйста!
В голосе юноши снова послышались истеричные нотки.
- Вот глупый! Я правду говорю. С чего бы мне тебя обманывать, а?
Девушка протянула руку, и погладила его по волосам.
- И ты… могла бы полюбить меня, Яна?
- Ну, а почему бы и нет? Ведь у каждого человека на земле есть своя половинка. И кто знает? Может, моя половинка именно ты! И встреча с тобой сегодня – это просто знак судьбы, данный мне кем-то свыше.
Вдруг девушка осознала, что в своем стремлении успокоить бедного юношу наговорила много лишнего – и по поводу любви, и по поводу единственной половинки, бродящей по свету, и по поводу знака судьбы. Но слово – не воробей. И если оно произнесено, то вряд ли возможно взять его назад. Тем более что Артём, кажется, поверил её словам, и переубеждать его теперь было бы слишком жестоко. Чем тогда она лучше его жестоких друзей, которые так издеваются над ним?!
Рука юноши вдруг оказалась на её лице. Он нежно гладил её щеку, а потом его губы прижались к губам девушки.
- Пожалуйста, не отталкивай меня, прошу тебя, - прошептал ей Артём, пододвигаясь к ней поближе. – Мне так хорошо с тобой! Мне ещё никогда не было так хорошо с девушкой!
- Господи, что же я натворила! – думала Яна. – Вот, сама загнала себя в настоящую ловушку. Ну, скажу я ему сейчас, чтобы он перестал, что мне этого совершенно не надо, а он встанет и уйдет, да ещё наложит на себя руки от отчаяния. И что я тогда буду делать?! Ведь это навсегда останется на моей совести!
- Ты так хороша, Яночка! У тебя такая шелковистая кожа, и твои волосы так чудесно пахнут мятой…
- Будь что будет! – вдруг решила девушка, и обняла его. – В конце-концов, пусть хоть ему будет сегодня хорошо!..
А Артем понял объятия девушки как сигнал к действию, и крепко обнял её тело. Кажется, этот вечер, который начался для него ужасно, теперь обещал окончиться так, как в его самых смелых мечтах…
…Он был в восторге. Эта симпатичная девушка не отвергла его! Он целовал её, и она совсем не была против, и тоже целовала его, и шептала тихонько его имя. И теперь никто уже не сможет назвать его «ботаником»! Он – мужчина, и он отвечает за свою женщину, которая обязательно будет принадлежать ему совсем скоро. Теперь он будет защищать её! Хотя, судя по всему, она несильно нуждается в его защите. Вот ведь, не испугалась троих бандитов. А ведь у них тоже мог быть пистолет, и они могли выстрелить первыми! Страх за эту девушку, которая могла бы поплатиться собственной жизнью за помощь незнакомцу, вдруг парализовал его тело.
- Яна…
- Да?
- Я тут подумал… Ты сильно рисковала сегодня ночью, когда бросилась мне на помощь. Ведь у этих головорезов тоже могло быть оружие. И их было трое.
- Не думай об этом. Всё уже позади. Кстати, я и в самом деле очень хорошо стреляю, и если бы кто-то из них попытался достать пистолет, то мало бы ему не показалось!
- Ты бы застрелила его?! – ахнул Артем, который к тому же был трусоват.
- Нет, просто он долго лечил бы раненую руку, а потом предстал перед судом. Ведь никому не позволено нападать на одного человека втроем, и грабить его, а потом ещё и избивать ногами!
При этих словах синяки Артема заныли сильнее, и он покрепче прижался к Яне, как будто ища у неё защиты. А она поцеловала его, и сказала:
- Спи, дорогой! Тебе надо хорошенько выспаться сегодня. У тебя впереди нелегкий день! Завтра тело будет болеть ещё больше, чем сегодня. Так всегда бывает, я знаю.
Но Артем и сам почувствовал, что его глаза слипаются, и через минуту он уже крепко спал на плече у почти незнакомой девушки, в которую, кажется, неожиданно влюбился по уши…
…Утром Яна проснулась первой. Она проверила холодильник, и выяснила, что в доме нет почти ничего съестного. Надо было срочно бежать в магазин – необходимо накормить отца, поесть самой, да и у Артема после такой ночи наверняка проснется аппетит. Девушка заглянула в кошелек, и быстренько прикинула, что денег на хлеб, масло, молоко и яйца ей вполне хватит. Накинув свое куцее пальтишко, она выскользнула из квартиры, и побежала в магазин, который совсем недавно открылся, и только несколько ранних покупателей вяло бродили по залу, внимательно разглядывая яркие упаковки с товаром.
Быстренько выбрав и оплатив покупки, девушка так же быстро вернулась домой, и, когда вошла в квартиру, увидела, что мужчины ещё не просыпались. Когда же подошло время завтрака, то их ждал пышный горячий омлет и только что сваренный кофе.
- Ну, что? Пожалуй, теперь я пойду к соседке, попрошу у неё позвонить, - сказала Яна, когда завтрак был окончен.
- Вот видишь, я уже надоел тебе, - обиженно сказал юноша, и его губы скривились в капризной гримасе.
- Ну, что ты говоришь, Артем! Мне с тобой очень хорошо. Просто я волнуюсь за твоего отца. Представляешь, что сейчас творится у вас! Ведь наверняка ты впервые в жизни не ночевал дома, и он сходит с ума от страха за тебя!
- Да, об этом я как-то не подумал… Действительно, отец, наверно, переживает…
Уже через пять минут он набирал знакомый номер. Отец взял трубку после первого же гудка, как будто с нетерпением ждал звонка.
- Привет, пап, это я!
- Господи, Артем! Где тебя носило всю ночь! Я не знал, чего думать, я обзвонил все больницы и морги, а сейчас собрался ехать в милицию, чтобы написать заявлениео пропаже…
- Не надо ехать в милицию! Пап, ночью на меня напали бандиты, они избивали меня, но одна девушка помогла мне. Сейчас я у неё в квартире.
- Неужели у этой девушки такой грозный вид, что она смогла распугать им бандитов? – не слишком поверил отец рассказу сына.
- Я всё расскажу потом.
- Ты можешь передвигаться? Тебя сильно избили?
- Нет, просто несколько синяков и ссадин, - не захотел ещё сильнее пугать отца Артем.
- Диктуй адрес, я сейчас за тобой приеду.
Артем продиктовал адрес, который ему шепотом подсказывала Яна.
- И как же ты оказался на этой окраине? – удивился мужчина. - Что ты там делал? Хотя… Какая теперь разница! Жди. Через час-полтора я приеду, и заберу тебя домой!
Отец положил трубку, а Артем и Яна, поблагодарив соседку, пошли к себе.
- Он приедет только через час, у нас еще есть время, - прошептал юноша, увлекая её в комнату. Яна не сопротивлялась – уже через час за Артемом приедет отец, и всё это, наконец, закончится, не оставив следа…
…Отец Артема приехал ровно через час, как и обещал. Он оказался мужчиной лет сорока, высоким и довольно плотным, с хорошо накачанными бицепсами и мощным коротко стриженым затылком, в отличие от хилого невысокого сына.
- Ну, здравствуйте! – сказал он, входя в квартиру. – Надо полагать, это вы – спасительница моего Артёма?
Яна пожала плечами. А подошедший сын обнял её за плечи, и сказал:
- Пап, она чуть не перестреляла этих подонков из пистолета! Они неслись от нас так, что только пятки сверкали!
- М-да, - хмыкнул отец. – Ну, давайте знакомиться. Валерий Константиныч, отец этого юноши.
Мужчина протянул Яне руку для рукопожатия.
- Яна, - сказала девушка, вложила свою ладошку в ладонь мужчины, и та полностью утонула в ней.
Валерий Константиныч огляделся по сторонам, и удивился той нищете, в которой живет эта худенькая девушка, чем-то напомнившая ему прекрасную темноглазую царевну, изображенную на одной из картин Васнецова.
- Небогато живете, - сказал он.
- Я не жалуюсь, - ответила девушка. – Мы с папой всем вполне довольны. – Главное, у нас есть крыша над головой.
- Вы живете с отцом?
- Да, он у меня военный, майор. Вернулся домой из горячей точки сильно контуженным, без ноги. Я ухаживаю за ним.
- Понятно. Ну, что ж! Думаю, что вы согласитесь принять от меня немного денег… Так сказать, скромный презент… Мой сын сказал, что вы спасли ему жизнь.
- Поверьте, я делала это не ради денег!
- И всё-таки, очень вас прошу, не обижайте меня отказом! Каждое доброе дело должно быть вознаграждено, а каждое зло – наказано. Не правда ли?
С этими словами мужчина достал бумажник, и вынул из него несколько крупных купюр. Потом подумал мгновение, и вынул все деньги, что были там. В конце-концов, жизнь единственного сына стоит значительно дороже всех денег на свете, а эта девочка с чуть испуганными глазами молодой серны так нуждается в них!
Положив деньги на стол, Валерий Константиныч обратился к сыну:
- Ну, одевайся, сынок! Нам пора ехать.
Артём с трудом натянул дубленку на избитое тело. Дубленка эта ещё утром была вычищена Яной, и теперь имела вполне сносный вид. А в кармане этой дубленки лежал листок с рабочим телефоном Яны, с телефоном её соседки, и адресом. Молодой человек не собирался расставаться с этой девушкой – теперь он будет частым гостем в этой бедной квартирке, да и она сможет иногда приезжать к нему. Ведь в огромном доме отца у него есть своя комната, где они никому не будут мешать…
…Выйдя из дома, сын с отцом сели на заднее сидение автомобиля, и тот медленно тронулся, оставив после себя легкий сизоватый дымок. Следом за ними ехала машина с вооруженными людьми. Валерий Константиныч не хотел рисковать. Это был не тот район, где можно показаться без охраны, не рискуя собственной жизнью и дорогим автомобилем. Хотя, конечно, днем здесь было не так опасно, как ночью, и всё-таки… Как говорится, «береженого Бог бережет»!
- Ну, а теперь, сынок, рассказывай, как все произошло. Только честно, ничего не утаивая. Как ты оказался в этом дворе, и что сделала Яна, чтобы освободить тебя? Может быть, эта девушка заодно с бандитами, и это всё подстроено, чтобы втереться тебе в доверие? Ты не думал об этом?
- Да ты что, пап!? Как ты мог подумать такое?
Артем подробно рассказал, что произошло в тот вечер, не выгораживая своих «друзей». А потом, совершенно изменившимся голосом, рассказал о том, что сделала для него Яна – как она стреляла в преступников, как осмотрела его, уложила спать, уступив свою постель, и накормила супом, сама оставшись без ужина.
Свой рассказ он закончил признанием, что его отношения с этой чудесной девушкой стали довольно близкими…
- Да? Ты хочешь сказать, что она легла с тобой в постель в первый же день знакомства? Очень интересно…
- Ну, во-первых, больше ей лечь было просто некуда, и она уже собиралась спать, сидя на стуле, и я сам позвал её. А по поводу того, что было потом… Это не то, что ты думаешь. Да, мы целовались… Ты что, считаешь, что я не могу понравиться девушке?
- Я этого не говорил, сынок!
- Ну, а я этого не слышал. И не будем об этом больше. Всё равно она будет моей, я её никому не отдам. И этим всё сказано. Никто не заставит меня отказаться от этой девушки!
Валерий Константиныч смотрел на Артёма, и видел, что его сын изменился. Он сильно повзрослел всего за один вечер, попав в опасную передрягу. Это порадовало. Слишком инфантильным и нерешительным был его мальчик до сих пор. А как можно быть таким быть в наше время!? Для того чтобы чего-нибудь добиться в этой жизни, надо быть жестким и целеустремленным. Иначе не поможет ничего – ни деньги, оставленные отцом в наследство, ни отличное образование, приобретенное в Англии, ни грамотные помощники, готовые взять на себя большую часть твоих проблем. Ведь всё равно, в любом деле все окружающие будут лишь помощниками. А решение всегда будет за тобой.
- Расскажи мне ещё немного об этой девушке, сын! Как я понял, теперь ваше общение будет очень тесным. По крайней мере, в ближайшие две недели – до твоего отъезда в Англию. Кстати, она знает, что ты – студент-первокурсник, тебе ещё нет и восемнадцати, и после зимних каникул ты уедешь на полгода из Москвы в Лондон?
- Нет, я не говорил ей об этом. Разве можно поговорить обо всем за несколько часов, проведенных вместе?!
- Да, тем более, что у вас были занятия и поинтереснее… Ну, так что? Ты расскажешь мне о ней хоть что-нибудь?
- Она медсестра, работает в больнице, в отделении травматологии. Живет с отцом. Он был ранен на войне, и вернулся оттуда с тяжелой контузией, без ноги. Яна ухаживает за ним.
- А где же её мать?
- Мать ушла к другому мужчине, не выдержав трудностей…
- Да… Тяжеловато приходится девочке.
- Ещё бы…
- Ладно. Если тебе так дорога эта девушка, то я постараюсь что-нибудь сделать для нее.
- Что, например?
- Ну, например, позвоню одному своему давнему знакомому, и попытаюсь устроить её отца в хороший пансионат, где за ним будет надлежащий уход и лечение. А Яна сможет навещать отца в любое время. Как тебе такой вариант?
- Было бы здорово! Пап, какой ты у меня замечательный!
- Знаешь ли, жизнь моего единственного сына стоит того…
…Автомобиль плавно затормозил около особняка Максимовых, и отец с сыном вышли из машины. Голова юноши кружилась от счастья - он предвкушал свидание с любимой девушкой. А перед глазами мужчины, стоящего рядом, тоже были её высокие брови вразлет и темные глаза, так похожие на глаза сказочной царевны. Он пытался отогнать это видение, но оно преследовало его.
- О, Господи! Как давно всё это было – прекрасное женское лицо перед мысленным взором, мечты увидеть любимую, ожидание свидания и радость встречи! Неужели все это вернулось? И я снова смогу испытать это чувство абсолютной влюбленности… Но как же сын? Неужели я смогу отнять эту девушку у него? Ведь сын – это всё, что есть у меня на этом свете! – размышлял он. – Ну, в конце-концов, Артём скоро уедет в Англию, и его полгода не будет здесь. А за шесть месяцев много воды утечет. Как говорил незабвенный Ходжа Насреддин, за это время «или ишак сдохнет, или падишах умрет». Сын за полгода наверняка забудет о ней. Ведь между чувствами восемнадцатилетнего мальчишки и сорокалетнего мужчины есть большая разница. У сына эта влюбленность может стать просто эпизодом, который не оставит в его жизни никакого следа, а у зрелого мужчины может оказаться последней, самой сильной, умопомрачительной любовью…
Мужчины вошли в дом, и Артём сразу бросился к телефону – если старушка-соседка дома, он сможет поговорить с Яной уже через несколько минут. Ну, а если нет – то поедет к ней сегодня же вечером, и отвезет ей мобильный телефон, которых у него множество…
К счастью, соседка оказалась дома, и уже через минуту юноша услышал в трубке тихое «алло!», которое прозвучало для него как прекрасная музыка.
- Яночка! Я приготовил тебе мобильный телефон, чтобы ты всегда могла поговорить со мной, - сказал Артем, когда девушку взяла трубку.
- Ой, спасибо тебе! У меня ещё никогда не было мобильника.
- А мой папа пообещал похлопотать о твоем отце. Он постарается устроить его в отличный пансионат, где за ним будут хорошо ухаживать и лечить. А ты будешь ездить к нему по выходным. Ты как, не против?
- Ну, как же я могу быть против?! Ведь папе так трудно, когда он на целые сутки остается один, без помощи! Мне предлагали положить его в интернат для психически больных людей. Но ведь он не сумасшедший! Это всё просто последствия контузии. Да, к тому же, и уход там, сам понимаешь, оставляет желать лучшего…
- Нет, здесь будет всё иначе. Отец сказал, что никто из попавших туда людей не жаловался на плохую еду, недостаток ухода или некачественное лечение. Ну, и потом, ты всегда сможешь забрать отца, если ему там придется не по вкусу.
- Передай своему отцу, что я заранее благодарна ему за заботу о нас!
- Ты сможешь сделать это завтра сама. Он собирается приехать к тебе, чтобы выяснить кое-что и обсудить детали. А я приеду вместе с ним. Ведь завтра тебе не надо идти на дежурство?
- Нет, завтра у меня выходной. Я буду вас ждать…
Яна положила трубку, поблагодарила соседку, и пошла к себе – дел у неё было много. Надо было помочь отцу помыться, приготовить обед, кое-что постирать, и убрать квартиру. Так что, времени на то, чтобы сесть и всё хорошенько обдумать, у неё не было. Было только ощущение, что в этом стремлении отца Артема облагодетельствовать её семью было что-то неправильное. Ведь он хорошо заплатил ей за то, что она сделала для его сына. Зачем же теперь приезжать ещё раз, и заботиться об её отце-инвалиде?!
Эта мысль о чем-то неправильном посетила её головку, и тут же исчезла – домашние заботы быстро заставили девушку забыть обо всем.
Утром на следующий день в дверь семьи Соболевых позвонили. Яна открыла, даже не поинтересовавшись, кто стоит за дверью – их квартира была настолько бедна, что не представляла для воров и разбойников совершенно никакого интереса.
- Гостей принимаете? – улыбаясь, спросил Валерий Константиныч.
- Ну, конечно! Гостям мы всегда рады, - сказала Яна, широко открывая дверь.
Валерий Константиныч вошел в прихожую. В руках у него была коробка с тортом и полиэтиленовый пакет с фруктами.
Расположившись на крошечной кухне, мужчина спросил:
- Ну, что? Я могу поговорить с вашим отцом?
- Конечно, он ждет вас. Я рассказала ему о вашем предложении.
- И как он отнесся к нему?
- По-моему, обрадовался. Понимаете, ему очень скучно лежать дома в полном одиночестве. А там он, может быть, подружится с кем-нибудь.
- Ну, тогда пойдем к нему!
Они вошли в комнату, насквозь пропахшую запахом лекарств и человеческих страданий. На кровати лежал мужчина лет сорока пяти. Его ноги были плотно закрыты пледом.
- Здравствуйте, Владимир Андреич! Рад познакомиться!
- И я тоже рад, - сказал тот, пожимая протянутую руку своей исхудавшей рукой, которая раньше наверняка принадлежала здоровяку, а теперь… Ну, что ж! Тяжелая болезнь никого не украшает…
- Мы тут пошепчемся немного, - сказал молодежи Валерий Константиныч. – А вы пока приготовьте-ка нам чайку, и разрежьте торт!
- Хорошо, - сказала Яна, и вышла из комнаты.
Следом за ней вышел Артем, который сразу заключил девушку в объятия.
- Я соскучился по тебе…
- Не надо Артем! Твой отец…
- Я все ему рассказал!
- О, Боже! Как же я теперь буду смотреть ему в глаза!
- Да не волнуйся ты, всё в порядке! У меня отличный отец. Он всё понимает, и очень любит меня. А, значит, полюбит и мою любимую девушку!
- Не торопи события, Артём. Одна ночь наедине и несколько поцелуев, даже в губы, – это ещё далеко не любовь. Тем более такая ночь, как была у тебя. В таком стрессовом состоянии люди часто совершают ошибки, о которых сожалеют потом всю жизнь. Ведь твое чувство вполне может оказаться просто выбросом огромного количества адреналина. Так что, не надо никаких клятв и уверений.
- Хорошо. Но ты разрешишь остаться у тебя? Хоть ненадолго…
- Конечно, оставайся. Тем более что я хочу немного передвинуть мебель, и твоя помощь будет очень кстати.
- И что тут надо передвинуть? – услышали они голос Валерия Константиныча. – Может быть, и моя помощь понадобится?
- Нет, пап. Мы справимся сами, - сказал Артем. – А сейчас пойдем пить чай – мы уже вскипятили чайник, поставили на стол чашки и разрезали торт…
…Когда они расселись за столом, Яна часто ловила на себе взгляд мужчины. От этого взгляда ей хотелось собрать в кулак ворот старенькой кофточки, а ещё лучше – отгородиться от него высокой кирпичной стеной. Но она, конечно, не показывала вида, что очень смущена. И только щечки её зарозовели от этого смущения, сделав её хорошенькое личико ещё симпатичнее. И даже себе самой Яна никогда не призналась бы, что взгляды этого почти незнакомого человека действовали на неё как сильный наркотик, заставляя сердечко сладко сжиматься в груди.
А Валерий Константиныч думал о том, что было бы хорошо, если бы он сумел уговорить девушку переехать в его дом, и пожить там, пока Артем не уехал в свой Лондон. Он соображал, что же может помочь ему, а потом в его голову пришла замечательная мысль.
- Яночка, как вы смотрите на то, чтобы сделать в вашей квартире небольшой ремонт после того, как завтра мы устроим вашего отца в пансионат? Я с удовольствием оплачу его. А в это время вы сможете пожить у нас – дом большой, места хватит всем.
- Яна, соглашайся, пожалуйста! – сразу поддержал отца Артем. – Это будет здорово!
Конечно, что и говорить, их квартира давно нуждалась в ремонте, но денег на него не было, и Яна о нем даже не мечтала. Теперь же предложение Валерия Константиныча застало её врасплох, хотя и было очень заманчивым.
- А ваша жена… Она не будет против моего присутствия?
- Да нет, у неё контракт ещё на полгода. Она читает за границей курс лекций в университете, и её совершенно не интересует, что творится в её доме. Эта женщина очень далека от бытовых проблем, она просто выше их…
…Мать Артема, Вера Михална Максимова, была очень ученой дамой. В свое время она окончила университет с красным дипломом, и сейчас занималась серьезной научной деятельностью. Предметом её исследований была шотландская поэзия семнадцатого-восемнадцатого столетий. Тема, как вы понимаете, весьма и весьма актуальная в наше время и в нашей стране. Результатом её многолетнего «каторжного» труда стали несколько старинных баллад, которые она с грехом пополам перевела на русский язык, и даже смогла издать на деньги мужа колоссальным тиражом аж в пятьсот экземпляров. Причем, четыреста девяносто два из них до сих пор пылились на полке в её кабинете, а восемь книжек толщиной в школьную тетрадь первоклассника она раздарила своим друзьям и знакомым, оставив в них свой размашистый автограф с замысловатой закорючкой на конце.
Недавно её деятельностью почему-то заинтересовались в Шотландии. Может, кто-то там увидел её сборник, неизвестно как попавший туда, и посчитал, что студентам будет полезно прослушать курс лекций человека, посвятившего всю свою жизнь замечательной старинной поэзии их страны. Или, наоборот, кто-то из её коллег очень попросил на время убрать эту сотрудницу куда подальше. Кто знает? Только ей пришёл вызов. Вот так Вера Михална и оказалась в Эдинбурге, надолго оставив своего мужа в одиночестве.
Валерий Константиныч неплохо относился к своей жене, которая из-под сильных стекол своих очков совершенно не видела ничего того, что творилось вокруг. Поэтому в их семье всегда царили «тишь да гладь, да Божья благодать». Тут каждый был предоставлен самому себе. Жена до ночи пропадала в библиотеках, и на кафедре, муж зарабатывал деньги и проводил свободное время в обществе друзей, гоняя шары в бильярдной, и время от времени пропуская рюмочку бренди – в общем, каждый из них был занят тем, что ему нравилось больше всего. Ну, а когда они оказывались вечером дома, то с удовольствием ужинали вместе, делились впечатлениями, а потом шли в постель, где Валерий Константиныч выполнял свой супружеский долг, если было на то желание сторон. Такое положение вещей устраивало всех. Все были счастливы и довольны, и с удовольствием прожили бы так всю оставшуюся жизнь, ничего в ней не меняя и не переделывая – два совершенно чужих друг другу человека, в сущности, совершенно не связанные друг с другом ничем, кроме общего места проживания и ребенка, получившегося у Веры Михалны как-то случайно, и абсолютно не вписывающегося в её жизнь, и, говоря честно, совсем не нужного ей…
- А когда моего отца можно будет перевезти в пансионат? – спросила Яна.
- Я думаю, уже завтра. Я посмотрел, все необходимые документы и выписки у вас на руках, место для него есть, мой друг постарался. Так что завтра я приеду, и помогу вам. Ну, а если понадобится что-нибудь ещё, то можно будет просто довезти необходимое, я уже обо всём договорился. А вы соберите его вещи. Кстати, Артем останется, и поможет вам в этом. Ведь так, сынок?
- Конечно, пап. Не волнуйся, мы всё сделаем! – ответил Артем, который за всю свою жизнь ни разу не собрал и собственных вещей.
- Тогда я, пожалуй, поеду, - сказал мужчина, вставая из-за стола.
А Артем, обняв девушку за плечи, сказал:
- Ну, командуй! Что тут надо передвинуть и куда…
…Утром следующего дня Валерий Константиныч снова явился в квартиру Яны.
- Ну, что? У вас уже всё готово? Или вам нужна моя помощь?
- Да нет, всё в порядке, можно ехать!
- Тогда одевайтесь, и спускаемся!
Четверо мощных мужчин-охранников подхватили Владимира Андреича, быстро спустили его на лифте вниз, а потом помогли сесть в машину…
…Пансионат, в который определили отца Яны, находился в Подмосковье. Вокруг главного корпуса, где жили больные, был чудесный парк с многочисленными скамейками для отдыха, неподалеку протекала неширокая речка с живописным мостиком через неё. Всё это очень понравилось Яне и её отцу, хотя сейчас окрестности были засыпаны глубоким снегом. Понравился и корпус, где ему предстояло жить. Там у него была своя небольшая комната. А рядом жили такие же мужчины, которым трудно было находиться дома одним. Здесь же они могли общаться, играть в шахматы, смотреть телевизор и обсуждать футбольные матчи. Такое общение позволяло им хоть ненадолго забыть о постоянных болях в несуществующих конечностях, и стать хоть немного счастливее, чем прежде…
…На обратном пути Валерий Константиныч сказал:
- Я сегодня же договорюсь с фирмой о ремонте в твоей квартире. А ты, Яночка, сможешь пока пожить у нас, в комнате для гостей!
- Спасибо, но, я думаю, что это не совсем удобно. Лучше уж я останусь у себя. Мне не привыкать к неудобствам!
- Да нисколько это не лучше! – сказал Артем. – Ты что, хочешь пару недель чихать от пыли, и нюхать запах краски? И какая в этом необходимость? Всё! Никаких отказов мы не принимаем. Завтра же ты переедешь к нам!
- Ну, вот! Мой сын проявляет характер! И мне это нравится. Так и надо, сынок! В этой жизни решения должен принимать мужчина. Так же, как и брать на себя всю ответственность за эти решения.
- Наверно, мне было бы трудно примириться с таким положением вещей, - сказала Яна.- Я слишком привыкла все решения принимать сама. Уж так сложилась моя жизнь.
- Я понимаю, девочка, у тебя было много трудностей. Но эти трудности сделали тебя самостоятельной и научили ценить жизнь. И это замечательно! Ну, а по теории вероятности, после неприятностей всегда наступают светлые дни! И давайте на этой оптимистической ноте и закончим наш диспут. Яна остается у нас до конца ремонта. Отказов я тоже не принимаю! – сказал Валерий Константиныч, сворачивая в ту арку, которой так боялась Яна, когда возвращалась домой по вечерам.
Девушка поблагодарила его, и, попрощавшись, побежала домой – сегодня ей надо было собрать вещи, которые она возьмет с собой. Она уезжала из дома недели на две, пока в ее квартире будет идти ремонт, щ0едроь оплаченный отцов Артёма…
…Автомобиль Максимовых развернулся, и умчался прочь.
- Ну, что, Артем, ты рад? Теперь тебе не надо будет ездить каждый день в этот район, боясь, как бы тебя опять не подловили бандиты. Твоя девушка будет рядом, в соседней комнате. Ну, а уж я позабочусь о том, чтобы ремонт не закончился раньше, чем ты уедешь.
- Пап, ты так здорово всё придумал! – заулыбался сын.
- Я рад, что тебе понравилось, - усмехнулся отец. Он был уверен, что ремонт продлится несколько дней и после отъезда сына в Лондон. Уж он сможет договориться об этом с рабочими, ведь это значительно проще, чем заставить их хоть немного ускорить свою работу…
…Итак, через несколько дней Яна узнала, что Артем скоро уезжает в Англию, где учится на первом курсе университета. Девушка вздохнула с облегчением – наконец-то это приключение закончится. Он уедет, и потихоньку забудется всё, что произошло этой зимой. И ей не нужно будет играть роль влюбленной. Это так тяжело для неё – играть роль!
Яна была очень прямодушной. Она привыкла называть вещи своими именами, и очень редко вступала в сделку со своей совестью – к этому её приучил отец. Теперь же она вынуждена была изображать чувства, которых не было, и сильно страдала от этого. Успокаивало лишь одно – совсем скоро всё закончится, она уедет к себе, и снова будет жить так, как и раньше…
…В последние дни перед Новым годом мороз вдруг ослаб, снег стал таять, на улицах появились лужи. Иногда даже казалось, что зима закончилась, уже пришел март, и только елочные базары на улицах, да люди, спешащие домой с полными пакетами вкусной еды и елками подмышкой, напоминали о том, что самый веселый праздник в году ещё впереди.
В предстоящую новогоднюю ночь у Яны было дежурство. Конечно, обидно вместо веселого застолья провести такую ночь среди тяжело больных людей, но на этот раз такое дежурство девушку даже обрадовало. Она не хотела отмечать праздник в доме Максимовых. Но и дома не могла быть тоже – ремонт там был в самом разгаре. Поэтому именно дежурство в новогоднюю ночь стало наилучшим выходом создавшегося из положения. А после дежурства, первого января, Яна собиралась поехать к отцу. Она сильно соскучилась по нему, и очень хотела увидеться. К тому же ей надо было узнать, нравится ли ему там, где он находится, и, если что, забрать его домой.
Валерий Константиныч предложил отвезти Яну. Добираться до пансионата своим ходом было сложновато – рейсовый автобус проходил далеко от корпуса, да и ходил он редко и кое-как. Так что, Яна согласилась, немного удивившись, что же заставляет почти незнакомого мужчину после бессонной новогодней ночи ехать за город, чтобы навестить её отца. И вообще – девушка всё чаще ловила на себе взгляд этого мужчины, который был так не похож на взгляды других людей. Но она не могла бы сказать, что они ей неприятны – оттого, как смотрел на неё этот взрослый мужчина, почему-то сладко и очень тревожно замирало её сердце, еще никогда не знавшее любви...
…Владимир Андреич дочке очень обрадовался. Он с удовольствием показывал приехавшим свою комнату, которая оказалась светлой и довольно уютной, знакомил с друзьями, и хвастался тем, что среди окружающих его здесь мужчин не нашлось никого, кто бы смог обыграть его в шахматы или в шашки.
На улице уже стемнело, когда Яна и Валерий Константиныч уезжали из пансионата. Теперь девушка была спокойна – её отец хорошо устроен и вполне доволен жизнью. По крайней мере, пока…
…Быстро пролетели праздничные дни, и вот, наконец, наступил день отъезда Артема в университет.
- Ты будешь меня ждать, Яна? – спросил юноша, крепко прижимая девушку к себе. – Эти несколько месяцев пройдут незаметно, и я снова приеду!
- Артем, прошу тебя, не будем давать друг другу клятв и обещаний. Жизнь – штука сложная. И пусть всё будет так, как будет!
- Ну, что ж! Только знай, что я не смогу забыть тебя.
- Я тоже никогда не забуду тебя. Ты хороший парень, и я от всей души желаю тебе счастья.
- Ну, что, молодежь? Попрощались? – спросил Валерий Константиныч, заходя в комнату. – Нам пора ехать. Иначе, мы можем попасть в пробку, и опоздать на самолет!
Яна нагнула голову Артема, и чмокнула его в щеку – в аэропорт она поехать не могла. Сегодня опять было её дежурство. Она сама попросила старшую медсестру вызвать её, чтобы избежать этих проводов и ненужных волнений…
…Когда на следующий день Валерий Константиныч вернулся домой, то увидел, что вещи девушки собраны, а сама она ждет его, чтобы попрощаться.
- Ты, что, Яна, уже домой собралась?
- Да, вот. И хочу поблагодарить вас за всё. Вы очень мне помогли!
- Но ремонт ещё не закончен! Я заезжал в твою квартиру сегодня утром, там работы еще дня на три, а то и на все пять. Так что тебе придется остаться. Не волнуйся, здесь тебе ничего не угрожает…
- Как вы могли подумать, что я боюсь! Просто не хочу быть в тягость.
- Ты не будешь мне в тягость, уверяю тебя. Оставайся. Пожалуйста…
- Ну, ладно, - улыбнулась Яна.- Я поживу у вас эти три дня. Тем более что мне не надо ехать на работу – у меня выходные.
- Вот и отлично. А сейчас давай ужинать, у поварихи, наверно, всё уже готово.
- Пойду, помогу тёте Нине, - сказала Яна, и упорхнула на кухню.
- Я вижу, ты подружилась с поварихой, - сказал Валерий Константиныч, садясь за стол.
- Да, тётя Нина очень славная женщина. К тому же она так вкусно готовит!
- Ты права. Готовит она отменно. Думаю, что сейчас мы это оценим, - сказал мужчина, принимаясь за еду. Но, съев всего несколько ложек супа, вдруг сказал:
- Извини, Яна, что-то я сегодня не в форме. Есть совсем не хочется, да и голова какая-то тяжелая. Наверное, простудился немного.
- Тогда вам нужно принять аспирин, и лечь в постель. Наверняка вы где-то подхватили грипп. При такой погоде это совсем не мудрено.
- Да, пожалуй, я сейчас пойду к себе, и прилягу. Только сначала мне необходимо задать тебе один вопрос.
- Я внимательно вас слушаю, Валерий Константиныч! И готова ответить на все ваши вопросы.
- Скажи, Яна, ты и в самом деле влюблена в моего сына?
Девушка удивленно посмотрела на мужчину – уж такого вопроса она от него никак не ожидала.
- Нет, это не так. Он хороший парень, и очень страдает оттого, что девушки не обращают на него внимания. А в тот вечер, когда мы встретились, Артём был совершенно убит жестоким поступком друзей. Он плакал, и жаловался мне, что никто не принимает его всерьез. А потом спросил, могла бы такая девушка, как я, полюбить его. И что мне нужно было ему ответить? Что я тоже не могу быть с ним рядом, как и все остальные?! Трудно представить, к чему это могло бы привести. И я солгала. Я могу быть ему верным другом, только он вряд ли сможет это понять, ведь ему нужно большее. И единственная моя надежда на то, что со временем все забудется. Вы осуждаете меня за это, Валерий Константиныч?
- Ну, что ты, девочка! Ты молодец! И я очень обязан тебе!
С этими словами он положил свою руку на ладонь девушки, лежащую на столе. Яне показалось также, что при этих словах он вздохнул с облегчением.
- О, Боже! – воскликнула Яна. – Какая горячая у вас рука! Наверняка температура выше тридцати восьми! Идите, ложитесь в постель, а я принесу вам аспирин и измерю температуру, - сказала девушка, внутри которой сразу проснулся медик.
Яна отвела мужчину в спальню, и оставила его одного, дав возможность раздеться и лечь в постель. Сама же побежала на кухню, где повариха неторопливо мыла посуду после ужина.
- Тетя Нина, Валерий Константиныч, кажется, сильно простудился. Сделайте ему, пожалуйста, чаю с лимоном. И скажите, где мне разыскать аспирин и градусник.
- Ах ты, батюшки, какая незадача! Простудился! Сейчас, сейчас, милая! Я все сделаю. Ты иди к нему, а я всё принесу.
- Хорошо, я побежала. Может быть, ему нужна моя помощь!
Когда Яна вошла в комнату, мужчина лежал на кровати, одетый в пижаму, глаза его были закрыты. Девушка придвинула стул к постели больного, и села рядом. Потом взяла его руку и нащупала пульс. Сердце билось в бешеном темпе, что тоже говорило о том, что этот человек болен.
- Ну, вот, я всё принесла, - сказала тетя Нина, ставя на столик у постели чашку с чаем, и отдавая Яне аспирин и градусник. – Ой, да он весь горит! Как бы «Скорую» не пришлось вызывать!
- К сожалению, я не исключаю и такого варианта, - ответила девушка. – Может быть, мне придется подежурить этой ночью у его постели.
- Тяжело это, целую ночь-то не спать. Не каждый выдержит!
- Да мне такое не впервой. Я ведь в больнице работаю, по суткам не сплю. А здесь и подремать можно, если что, - сказала Яна, показывая глазами на удобное кресло с высокой спинкой, и ловко ставя больному градусник подмышку. Потом она растворила в воде таблетку аспирина, и дала выпить больному.
- Ну, ладно. Если нужно будет, ты меня буди, не стесняйся, - сказала повариха, и озабоченно покачала головой.
- Хорошо. Будем надеяться, что все обойдется!
Но, посмотрев на градусник, Яна увидела, что столбик ртути замер в самом конце шкалы – аспирин не помог.
К тому же у мужчины появился сильный озноб. Девушка принесла ещё одно одеяло, и прикрыла им больного. Но озноб не проходил. Не помог ни горячий чай с лимоном, ни теплая грелка.
- Ну, что ж! Придется, пожалуй, испробовать последнее средство, - прошептала Яна, и, скинув халатик, юркнула в постель, прижавшись своим телом к раскаленному болезнью телу мужчины. Вскоре тот перестал дрожать и метаться по постели, и затих, а Яна вдруг почувствовала, как у неё на спине сомкнулись сильные мужские руки.
Девушка не вырывалась из этих объятий. Больше того, она с удивлением почувствовала, что эти объятия ей приятны. И вдруг поняла, что ей хочется прижаться губами к раскаленному плечу этого большого и сильного мужчины, уже покрытому легкой испариной от сильного жара.
Яна посмотрела на лицо мужчины, которое было хорошо видно в свете горящего ночника.
- Кажется, он смог, наконец, уснуть! И никогда не узнает о том, что я сделала, - подумала Яна, и осторожно прикоснулась губами к плечу Валерия, и делала это ещё и ещё раз. И вдруг почувствовала, что мужские объятия стали ещё крепче, и дышать было почти невозможно. Она уперлась обеими руками в грудь мужчины, пытаясь хоть немного отодвинуться. Но вдруг услышала еле слышный шепот:
- Пожалуйста, не уходи! Мне так хорошо с тобой!
- Я не уйду, Валерий Константиныч, куда ж я теперь от вас…
…Утром Яна проснулась первой. Валерий Константиныч крепко спал, по-прежнему обнимая её рукой. Девушка потрогала его лоб, и обнаружила, что жар почти прошёл. Она потихоньку сняла с себя руку мужчины, выскользнула из постели и побежала на кухню, где уже вовсю хлопотала над завтраком тетя Нина.
- Ну, как он там, девочка? – спросила та, искренне волнуясь за хозяина.
- Валерий Константиныч пока ещё спит, но я потрогала его лоб. Кажется, температура спала.
- Это замечательно! Я тут приготовила ему куриный бульон. А ты можешь позавтракать уже сейчас, у меня все готово!
Быстренько перекусив и выпив чашечку кофе, Яна снова пошла в спальню Валерия Константиныча, и села на стул около кровати. Минут через пятнадцать он открыл глаза.
- Доброе утро, Валерий Константиныч!
- Доброе утро, Яночка!
- Как вы себя чувствуете?
- Вроде бы, ничего. Только сильная слабость.
- Ну, ещё бы! После такого-то жара! Вам принести воды умыться? Или вы сможете дойти до ванны?
- Пожалуй, я не настолько ослаб за ночь, чтобы стать лежачим больным, - усмехнулся мужчина, и попытался сесть на постели. – Хотя, должен признаться, это очень заманчиво, когда за тобой ухаживает молодая красивая девушка!
Очевидно, голова его закружилась, потому что он сразу же снова лег, и откинулся на подушки. Но через минуту, собравшись с силами, сел на постели, а потом встал, и набросил на себя халат. Яна подставила ему свое плечо, и он с удовольствием оперся на него.
- А ты отлично ухаживаешь за больными!
- Ну, это же моя специальность, и то единственное, что я умею делать, - смутилась Яна. Ей вдруг показалось, что своими словами мужчина хочет сказать что-то большее. Сердце девушки неприятно бухнуло в груди – ну, что подумает о ней этот почти незнакомый мужчина, к которому она сама, по собственной воле, прыгнула в постель, если вдруг вспомнит, что случилось этой ночью!
Валерий Константиныч вошел в ванну, и закрыл за собой дверь. И уже через несколько минут вышел из неё чисто выбритый, и немного посвежевший.
- Я сейчас принесу вам завтрак, - сказала Яна, вскакивая со стула.
- Думаю, что с твоей помощью я смогу как-нибудь добраться до столовой, - ответил больной. Видно, обнимать девушку за плечи ему пришлось по вкусу…
…После завтрака Яна заставила мужчину снова лечь в постель, а сама села рядом на стул.
- Надо бы поставить градусник.
- Ну, так действуй, девочка!
Яна расстегнула ему на груди пижаму, и сунула градусник подмышку, слегка прикоснувшись к телу. А тот взял свободной рукой её ладошку, и прижал к губам.
- Спасибо тебе за всё, - сказал он.
- Да что же такого я сделала, Валерий Константиныч?
- Ты так хорошо ухаживала за мной этой ночью, что сегодня мне уже значительно лучше. Без тебя я совсем пропал бы…
- Кажется, пора проверить, как там дела с температурой, - сказала Яна, пытаясь переменить скользкую тему…
К счастью, градусник показал, что температура стала почти нормальной.
- Ну, несмотря на то, что температура у вас не слишком высока, я бы советовала вам несколько дней оставаться в постели.
- Я согласен, но при одном условии. Все это время ты будешь рядом.
- Ну, конечно, я побуду с вами, пока вы нездоровы! А сейчас вы должны отдыхать. Ну, а я пойду, помогу тёте Нине с обедом…
…Так прошло три выходных дня. На следующее утро Яна должна была уехать на дежурство в больницу.
- Мой шофер отвезет тебя. А послезавтра привезет назад.
- Ну, хорошо. Только, по-моему, вы уже не слишком сильно нуждаетесь в помощи сиделки, Валерий Константиныч, и могли бы отпустить меня домой.
- Ты ошибаешься. Очень даже нуждаюсь! Даже больше, чем можно предположить… Ну, об этом мы поговорим послезавтра, когда ты вернешься…
…Эту ночь Яна провела в своей комнате – ей надо было хорошенько отдохнуть перед суточным дежурством. Она крепко спала, и встала утром с отличным настроением.
Приняв душ, девушка вышла из комнаты, и пошла в столовую, где её ждал завтрак в обществе Валерия Константиныча. Кстати, чувствовал он себя уже вполне сносно, и даже собирался сегодня немного поработать за компьютером.
- Ну, вот, машина ждет тебя у дверей. Может быть, всё-таки дать тебе охрану?
- Да вы что, Валерий Константиныч, хотите, чтобы надо мной вся больница смеялась?! Я же пока не олигарх и не член правительства – охрана мне по статусу не положена, - рассмеялась Яна.
- Ну, ладно, уговорила. Иди, а то опоздаешь!
- До свиданья, Валерий Константиныч!
- До свиданья, Яна!
За ночь сильно подморозило, зима опять вступила в свои права, затянув лужи льдом. В воздухе кружились легкие снежинки, снова укутывая землю в пушистое белоснежное покрывало. Глядя на падающий снег, Яна подумала, что сегодня работы у них в отделении значительно прибавится, и тяжело вздохнула…
…Девушка вышла из дома, поеживаясь от холода, села на заднее сидение автомашины, и та помчалась.
- Надо будет обязательно купить ей теплую шубку, - подумал Валерий Константиныч, глядя ей вслед. – Наверно, она очень зябнет в этом своем пальтишке!..
Автомобиль промчался по улице поселка, и теперь ехал по дороге, соединяющей этот поселок со скоростным шоссе, ведущим в Москву. Дорога была недлинной, всего метров восемьсот или около того, и шла по лесопосадкам, которые хорошо защищали дома местных жителей от шума проезжающего по автотрассе транспорта.
Время уже подходило к полудню, и машин на дороге совсем не было – все, кто хотел попасть на работу в Москву, уже давно проехали, а женщин, желающих просто прогуляться по московским магазинам или нанести визиты подругам, сегодня, видно, не нашлось – слишком скользко и опасно было в этот день на покрытых льдом дорогах.
Яна сидела на заднем сидении, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Вдруг она почувствовала, что их автомобиль затормозил, причем так резко, что тормоза жалобно завизжали от такого издевательства над ними. Девушка открыла глаза, и увидела, что дорогу им преграждает автомобиль, стоящий к ним впритык, а её водитель, Виктор Иваныч, шарит у себя подмышкой, вероятно, пытаясь нащупать кобуру с оружием.
Из автомобиля, который так удачно подрезал их иномарку, не торопясь вышли четыре амбала, от одного вида которых у нормального человека подкашивались ноги, и становилось плохо с сердцем. Причем у каждого из них в руках было оружие, которое они и не собирались скрывать – ну, а кого тут стесняться-то?!
Рывком открыв переднюю дверь, один из них выволок водителя из автомобиля, и ловким мудреным ударом профессионала по шее надолго вывел его из строя – бедный Виктор Иваныч рухнул на землю, как подкошенный, и не шевелился. Как поняла Яна, вытащить из кобуры оружие он так и не успел. Ну, может быть, так было даже лучше. По крайней мере, для него – оставался шанс не быть застреленным. Хотя шанс этот, судя по всему, был совсем невелик – бандиты шутить не собирались…
Теперь настала очередь Яны. Задняя дверь открылась, и тот же бандит, вероятно, бывший в этой компании за главного, уставился на неё с некоторым удивлением на лице. Она же сидела, ни жива, ни мертва, изо всех сил прижимая к себе старенькую дешевую сумочку из кожзама с потрескавшимися на сгибе ручками.
- Ну, блин, мы попали! Тут вместо мужика-бизнесмена какая-то курица сидит, и от страха, кажется, сейчас в обморок брякнется! – объяснил бандит ситуацию своим приятелям, и почесал бритый затылок.
В дверцу заглянула голова еще одного амбала.
- Ну, это всё-таки лучше, чем ничего. По крайней мере, щас хоть удовольствие получим! Девчонка-то совсем молодая, и прехорошенькая! Ну, и как нас зовут, деточка? – засюсюкал тот, обращаясь уже к своей жертве, которую собирался насиловать в самое ближайшее время.
А Яна за эти несколько секунд уже сумела взять себя в руки, и теперь соображала, сможет ли она в этой непростой ситуации обойтись тремя патронами, которые ещё оставались у нее в обойме пистолета. Дело в том, что тогда, когда она выстрелила в бандита во дворе своего дома, спасая сына Валерия Константиныча, у неё было не восемь патронов, а только четыре. Теперь осталось три. И больше взять было неоткуда.
- Яна меня зовут, - сказала девушка, и жалобно захлюпала носом.
- И как же, милая, ты оказалась в этой крутой тачке, которую мы тут поджидали вместе с её хозяином? Может, ты его любимая родственница? Или ублажаешь его в постели по ночам? Расскажи-ка дяденькам, не бойся…
- Так я…это… Сиделка я! Приболел Валерий Константиныч, я за ним неделю на дому ухаживала – ну, укол там, таблеточки, горчичники… А сейчас вот, на дежурство еду, в больницу, и уже опаздываю… Очень вас прошу, отпустите меня, пожалуйста! А? Век буду Бога за вас молить!
На глазах девушки, наполненных самым настоящим ужасом, показались слезинки.
- Сиделка, говоришь? – спросил первый мужик, внимательно оглядывая куцее пальтишко девушки с воротником из свалявшегося искусственного меха и аккуратно заштопанными обшлагами рукавов. Было похоже, что эта напуганная до смерти девица говорит правду – не станет же любовница бизнесмена щеголять в таком задрипанном виде!
- Да, вот, я и документы вам показать могу! – сказала девушка, быстро покидая автомобиль - ведь из окна салона она никак не сможет держать на прицеле четырех вооруженных мужчин.
Дрожащими от страха руками Яна открыла свою сумочку, но вместо удостоверения вдруг достала оттуда пистолет, а её руки сразу перестали дрожать, да и взгляд изменился – куда только подевался испуг! Да и слёз не было тоже. И теперь она уже нисколько не походила на беспомощную девчонку, готовую сделать всё, что от неё попросят, лишь бы только остаться в живых.
Мужики же, при виде беззащитной перепуганной жертвы, сидящей в автомашине, совсем расслабились, спрятали оружие в кобуры, засунули руки в карманы, и теперь стояли поодаль, лениво о чем-то переговариваясь.
- На землю всем, быстро! – громко приказала Яна, но прибалдевшие бандюки так и остались стоять, потому что никак не могли взять в толк, что же тут происходит, откуда в руках у этой зачуханной молоденькой девчонки вдруг оказалось оружие, и кто это тут приказывает им, крутым мужикам, падать мордой в снег.
- Ну, что я сказала? – повторила Яна, но бандит, стоящий ближе всех, ничуть не испугался, и сделал шаг по направлению к ней. Приблизившись, он протянул руку, чтобы схватить её за плечо, и хорошенько встряхнуть.
- Ах, ты…
Дальше шла нескончаемая тирада из непечатной лексики, дослушать которую Яна не могла из-за недостатка времени и желания – рука бандита всё ближе, и вот-вот коснется её, да и кто-нибудь из остальных мужчин может опомниться, снова достать оружие, и уж вот тогда ей мало не покажется.
Совершенно не волнуясь, словно в тире, она прицелилась, и нажала на курок. Раздался выстрел, и детина свалился на дорогу, как подкошенный, а на чистом белом снегу, только что запорошившем асфальт, расцвело кроваво-красное пятно, которое быстро увеличивалось в размерах. Остальные бандиты не стали дожидаться следующего выстрела, и попадали на землю рядом с товарищем.
Несмотря на то, что мужчины покорно лежали на снегу, Яна понимала, что перевес всё равно не на её стороне, и долго всё это продолжаться никак не может. Ведь она всего-навсего молоденькая девчонка-медсестра, и её специальность – лечить страдающих людей. Ну, а специальностью этих мужчин стали насилие, пытки, грабежи и убийства, и они, наверняка, преуспели в этом. Сейчас бандиты опомнятся, и обязательно переиграют её, ведь не может же она смотреть на них, ни на секунду не отрывая глаз! Ну, и как она сможет достать из сумочки мобильник, и набрать номер милиции… И ведь, как назло, по-прежнему ни одной машины на пустынной дороге – как будто вымерли в поселке все жители до последнего…
Вдруг ей показалось, что сзади послышался тихий стон.
- Виктор Иваныч! Как вы? – позвала Яна, не поворачивая головы.
Из-за спины послышалось кряхтенье, оханье, а потом мужской голос произнес:
- Нормально! Сейчас попытаюсь подняться…
- Хорошо бы вам достать мобильник, и вызвать милицию, а то, боюсь, мужики совсем простынут тут, лежа на снегу! Отвечай потом за них!
Бандиты, услышав такое, еле заметно заворочались и заматерились.
- А ну, лежать смирно! – прикрикнула Яна, и тоже отпустила такое, отчего у бандитов глаза полезли на лоб. Её отец виртуозно ругался, когда головная боль слишком донимала его, и она волей-неволей кое-что запомнила.
- Я постараюсь, - услышала она из-за спины голос водителя, но тут снова послышался стук падающего на землю тела – видно, первая попытка приподняться не получилась.
…Ей казалось, что она обернулась назад лишь на одно мгновенье. Но, когда повернула голову, на неё в упор смотрело дуло пистолета.
- Вот дура, ведь знала, чем это может кончиться! – подумала девушка, и нажала на курок. Её выстрел и выстрел бандита прозвучали одновременно. Бандит ткнулся носом в снег, и затих, а Яна почувствовала резкий удар в правую руку, и что-то теплое стало сочиться по рукаву. Но боли не было. Рука просто онемела, и перестала слушаться хозяйку.
К счастью, девушка одинаково хорошо владела как правой, так и левой рукой, и пистолет по-прежнему был направлен на лежащих в снегу мужчин, наводя ужас на бандитов – ну, что это за девица такая, которая убивает мужиков, как кроликов, и стреляет из пистолета с обеих рук, будто крутой киношный супермен! Откуда взялась-то такая тут, на дороге, им на беду!
Виктор Иваныч, поняв, что дело совсем плохо, собрал все свои силы, с трудом сел, помотал головой из стороны в сторону, и стал рыться в карманах в поисках мобильника, уже не пытаясь встать на ноги. Обнаружив телефон, он набрал короткий номер ноль-два, объяснил, что происходит, облегченно вздохнул, и без сил привалился к колесу автомобиля – теперь у них появился шанс остаться в живых. При условии, что эта девочка продержится на ногах ещё несколько минут, и не упадет в обморок от потери крови, которая теперь пропитала весь рукав пальто и капала на землю крупными рубиновыми каплями, собираясь внизу в небольшую лужицу…
Подумав пару секунд, водитель опять достал мобильник, и позвонил своему шефу – может быть, он сможет прислать машину с охранниками им на помощь, тут ведь совсем рядом. А милиция-то может и не успеть, слишком сильно торопиться на происшествие не в её правилах, это всем известно – то бензина у них нет, то мотор у машины барахлит, то все опергруппы на выезде…
Виктор Иваныч очень удивился, поняв, как сильно перепуган его хозяин тем, что случилось. А ведь ничего особенного-то пока не произошло – все живы, и дорогая автомашина шефа цела и невредима…
Он не успел додумать эту мысль, как из за некрутого поворота выскочил огромный автомобиль, и остановился перед ними, громко взвизгнув тормозами. А из неё выскочили трое охранников и сам Валерий Константиныч, одетый по-домашнему в джинсы, теплый свитер и домашние тапочки – наверно, не хотел терять ни минуты драгоценного времени на переодевание.
Увидев, что помощь уже пришла, Яна медленно опустилась в снег, а к ней подбежал испуганный Валерий Константиныч.
- Ну, что такое, моя девочка? Ты ранена? Посмотри же на меня, Яночка! Прошу тебя!
Девушка на секунду открыла глаза, но потом снова закрыла их, потеряв сознание от большой потери крови и боли, которая как-то сразу пришла к ней, и стала нестерпимой.
В это время охранники сделали свое дело – двое мужчин были уже в наручниках, а оружие их валялось поодаль на земле. Двое других мужчин лежали там, где их достала пуля девушки. Вдалеке послышалась милицейская сирена, и через минуту на узкой дороге было уже не протолкнуться от автомобилей – кроме милиции, приехали несколько машин «Скорой помощи», чтобы забрать раненых. Уже через полчаса о произошедшем здесь не напоминало ничего, кроме многочисленных следов от автомобильных протекторов, да нескольких кровавых пятен на снегу. Но и эти пятна, и следы должны были скоро исчезнуть, потому что снег начал падать снова, и со временем становился всё сильнее и сильнее…
…Яна пришла в себя в машине «Скорой». Девушка-фельдшер возилась рядом, пытаясь остановить кровь, которая по-прежнему сочилась из раны, хотя уже и не с такой силой. Девушка вдруг вспомнила, что произошло, и застонала – всё это было так страшно… Потом она чуть повернула голову, и увидела, что тут же, рядом, сидит Валерий Константиныч, и с испугом смотрит на неё.
- Не волнуйтесь, Валерий Константиныч, у меня всё хорошо! Это не самое страшное, что могло бы произойти сегодня. А уж эту боль я как-нибудь переживу!
При этих словах мужчина перевел дух, и попытался улыбнуться.
- Все будет хорошо, милая! Мы уже подъезжаем к больнице. Потерпи ещё немного!..
…Теперь роли переменились – сиделкой был мужчина, а больной – Яна, которая его заботами лежала в отдельной палате.
К счастью, рана её оказалась не слишком серьезной - пуля насквозь прошила предплечье, не задев кости, и после несложной операции девушку уже через несколько дней выписали из больницы. Она опять оказалась в доме Максимовых, где её встречали повариха, горничная и водитель Виктор Иваныч, которого тоже недавно выписали из больницы.
- Ну, как ты, Яночка? Больно было? А сейчас-то как? – наперебой спрашивали её, и она вдруг почувствовала себя здесь почти как дома, среди любящих родных людей, которым небезразлично её здоровье, и которые заботятся о ней.
Но главное было не это. Девушка вспоминала, как подбежал к ней там, на дороге, Валерий Константиныч, как чуть подрагивающими руками ощупывал её тело, и шептал:
- Яночка, дорогая, где у тебя болит? Ты слышишь меня? Куда ещё ранил тебя этот подонок?!
А она, уплывая в небытие беспамятства, успела шепнуть:
- Всё хорошо, теперь всё будет хорошо…
Очнувшись уже в больнице, в приемном покое, она снова увидела мужчину около себя. Он был и в палате, куда её привезли после того, как зашили рану, и дежурил у её постели всю ночь, отказавшись от сиделки.
И вот теперь он снова рядом, около её постели, держит её руку, и нежно поглаживает теплой ладонью её пальцы.
- Ты сегодня устала, милая. Хорошо бы тебе уснуть, хоть ненадолго.
- Вы тоже устали, Валерий Константиныч, и вам тоже нужно отдохнуть, ведь вы ещё не совсем оправились от болезни.
- Да, я пойду, прилягу ненадолго. А к тебе пришлю кого-нибудь.
- Не надо никого присылать, я уже хорошо себя чувствую. Подумаешь – небольшая дырочка в предплечье!
- Дело не в самой ране, а в том, что ты потеряла много крови. Врач сказал, что тебе необходим постельный режим, по крайней мере, ещё дня два-три.
- Ой, что теперь скажут на работе…
- Не думай об этом. Я уже позвонил, и всё объяснил твоему начальству. Так что, всё в порядке.
Валерий Константиныч не стал говорить о том, что к ней не сегодня-завтра приедет следователь, чтобы снять показания. Кстати, его водителя он уже допросил, и тот в красках описал, как двадцатилетняя девушка держала на снегу под дулом пистолета четырех вооруженных головорезов.
Кстати, сами амбалы тоже дали показания. Они были уверены, что на дороге их ждала настоящая подстава с профессиональной киллершей на заднем сиденье, и никак не могли поверить в то, что сама Яна была напугана их нападением до полусмерти.
Те бандиты, которых ранила девушка, к счастью, остались живы, и шли на поправку, хотя возвращение их домой ожидалось нескоро – впереди у них был суд и тюрьма лет на несколько за вооруженное нападение…
…Итак, Яна свернулась на широкой постели калачиком и попыталась уснуть, а Валерий Константиныч пошёл к себе, и тоже лег. Только сегодня, привезя Яну к себе домой, он смог немного успокоиться, хотя в том, что произошло, винил себя – ведь это его поджидали на пустынной дороге бандиты, и он должен был отбиваться от них с оружием в руках, и, скорее всего, погиб бы, прямо там, в машине, как и вся его охрана...
…Дорогие лекарства и хороший уход быстро поставили Яну на ноги. Пришла пора уезжать из этого гостеприимного дома.
- Ну, вот, Валерий Константиныч, мне пора домой. Это уже ни в какие ворота не лезет – я живу у вас почти целый месяц! – сказала Яна через несколько дней, сидя за столом после ужина.
- Ты так хочешь поскорее уехать от меня?
Яна ничего не ответила. Девушка сидела, опустив глаза, а её бледные щеки немного порозовели от этого вопроса. Ну, что она могла ответить? Что ей будет трудно забыть его? Что от взгляда на него сладко замирает сердце и голова идет кругом, как от бокала крепкого вина? А надо ли говорить всё это? Ведь он женат, и, кажется, счастлив в браке. Яна никак не хотела становиться причиной неприятностей для человека, который так нравился ей, и готова была пожертвовать своим зарождающимся чувством ради его спокойствия и благополучия.
- Почему ты молчишь, Яна?
- Вы же сами понимаете, что я просто должна уехать отсюда, и как можно скорее. Иначе, как вы объясните мое присутствие в доме своей жене и сыну? Ведь они обязательно узнают об этом, когда вернутся, и у вас могут быть неприятности. Зачем вам это надо?
- Ну, если дело только в этом… Я всё беру на себя. А тебя это волновать не должно. Я – взрослый человек, и хорошо понимаю, что делаю. Знаешь, бывают моменты, когда мы не в силах изменить что-либо. Кажется, для меня наступил именно такой момент. И ты это знаешь так же хорошо, как знаю и я… Но если ты уверена, что поступаешь правильно, то…
Мужчина взял её руку в свою, и посмотрел ей в глаза.
- Когда вы так смотрите на меня, Валерий Константиныч, я уже ни в чем не уверена…
…Она не помнила ничего из того, что произошло потом – как их кинуло навстречу друг другу, как она утонула в крепких мужских объятиях, почувствовав на своих губах поцелуй, и как они поднимались наверх, тесно прижавшись друг к другу, не в силах расстаться даже на мгновение. Очнулась она только тогда, когда услышала чей-то тихий стон, и вдруг поняла, что это она сама стонет от того удовольствия, которое дарит ей этот мужчина…
…Проснувшись утром, она не могла понять, как оказалась тут, в спальне хозяина дома. Но потом вспомнила всё, и увидела рядом с собой спящего мужчину, который стал для неё теперь единственным и неповторимым, стал тем центром вселенной, вокруг которого она вращается, и уже не может себе представить, что ещё вчера всё было иначе.
Почувствовав, что Яна проснулась, он проснулся тоже.
- Доброе утро, любимая, - прошептал он, целуя её.
- Доброе утро! Кажется, мы проспали! Вам уже давно надо быть в своем офисе…
- Какая работа после такой ночи! Побойся Бога, Яночка! Я совершенно без сил!
- И что же теперь делать?
- Ну, сейчас позвоню, и скажу, что любимая женщина не выпускает меня из своих объятий. Так что, сегодня им придется обходиться без меня!
- Не шутите так!
- Уж, какие тут шутки! Кстати, кажется, я опять болен, и не могу пошевелить рукой. Ты ведь побудешь у меня сиделкой, как тогда? Я чуть с ума не сошел, когда почувствовал твое тело возле себя, и твои поцелуи на своем плече, но не имел сил даже обнять тебя и прижать к себе покрепче…
- Так вы всё помните?! А я была уверена, что вы без сознания, поэтому и решилась…
- Да я и сейчас почти без сознания. Не знаю, как назвать то, что я чувствую, но могу точно сказать одно – такого со мной ещё не было…
…Он, действительно, был в полном восторге от этой ночи, проведенной с девушкой, которая была почти вдвое моложе него, и в которую был влюблен его взрослый семнадцатилетний сын.
Хотя семейная жизнь с покладистой женой никогда не доставляла ему хлопот, она не доставляла ему и таких острых удовольствий. Как говорится, в этой жизни за всё надо платить. Хочешь тихой, спокойной жизни – женись на незаметной серенькой мышке, этакой пуританке в круглых очочках на носу, у которой в голове одни полуистлевшие старинные фолианты со стихами и балладами. А хочешь сплошного восторга – возьми в жены красивую молодую девушку, горячую в постели, как кипяток, а потом каждую минуту думай о том, что она будет делать в твое отсутствие, кто ещё услышит её сладкие стоны, и кто будет любоваться её гибким изящным телом…
…Надо сказать, что до этой ночи у Валерия Константиныча не было даже мысли развестись с женой. Да, Яна понравилась ему сразу же, с первого взгляда. Он понял, что всеми путями будет добиваться её. Но не за тем же, чтобы вести под венец! Есть много других способов совмещать жизнь с сорокалетней женой, и молоденькой любовницей, когда все вокруг остаются счастливыми и довольными – и жена, погруженная в свой особенный мир поэзии и искусства, и любимая женщина, с порога кидающаяся тебе на шею, когда ты приезжаешь к ней, чтобы провести несколько незабываемых часов наедине.
Но эта, одна-единственная ночь, поменяла всё. Теперь ему казалось, что он просто не сможет дышать, если выпустит из своих рук это чудо, которое сейчас так доверчиво прижималось к нему, как будто ища у него защиты. Он даже не мог представить себе, что такое бывает. И, если бы кто-то рассказал ему о подобном ещё вчера, то просто посмеялся бы. Это же просто какой-то бред! Вот, абсолютно нормальный сорокалетний мужик провел с девицей всего одну ночь в постели, и уже совершенно потерял голову, как прыщавый пятнадцатилетний пацан, для которого первый сексуальный опыт кажется самым прекрасным, даже если его партнершей в постели стала потрепанная тридцатипятилетняя проститутка, купленная им на сэкономленные карманные деньги.
Но сейчас, прижимая к себе женское тело, которое опять требовало от него любви, он не хотел задумываться о будущем. Он знал только одно – жить без этой девушки он уже не сможет, и пойдет на всё, чтобы только она была возле него… Потом все эти мысли покинули его, и он весь отдался тому удовольствию, которое дарила ему Яна, взамен получая от него точно такое же удовольствие для себя…
…На следующее утро Валерий Константиныч вынужден был все-таки навестить свой офис, но прежде он отвез Яну в больницу, где она работала, и та написала заявление об уходе - он даже слушать не хотел о том, что она будет уходить на дежурство, и он целые сутки не увидит её.
- Ты хорошо подумала, Яночка? – спросила её подруга Оксана, которую совсем недавно подменяла девушка, когда Яна писала за столом заявление об уходе.
- Не спрашивай меня ни о чем, Оксана. Я сама не понимаю, что происходит. Я как будто нахожусь в центре тайфуна, и этот тайфун закрутил меня в своей воронке так, что я совсем потерялась во времени и пространстве.
- Кажется, такое бывает, когда женщина влюбляется, - тяжело вздохнула подруга, которая только что пережила тяжелый развод с мужем и всё то, что ему сопутствует. - У тебя появился мужчина, дорогая подруга? Я правильно поняла?
- Да.
- И он сказал, что любит тебя?
- А разве это надо выражать словами? Я чувствую любовь в каждом его взгляде, в каждом прикосновении…
- Он предложил тебе стать его женой?
- Нет. Разве это главное? Сейчас я переживаю такие эмоции, которые суждено пережить далеко не каждому человеку. И я безмерно счастлива. Вот, даже сейчас, я разговариваю с тобой, а как будто нахожусь там, рядом с ним, и голова идет кругом от счастья…
- Ну, да, понимаю. Но пройдет какое-то время, и этот дурман исчезнет, растает, как дым. И что останется? Ты подумай об этом хорошенько, Яна! Такие чувства переживаешь не только ты, поверь. Сколько девушек потом в одиночестве проливают горькие слезы над своей разбитой судьбой! А ведь все они считали своих мужчин единственными и неповторимыми, этакими безупречными «рыцарями на белом коне», и думали, что их счастью не будет конца и края. А когда туман рассеивался, рядом не было ни прекрасного принца, ни его белой лошади.
- Да не хочу я думать ни о чем! Буду просто наслаждаться тем, что имею, благословляя каждый день и каждую секунду, проведенную вместе с любимым!
- Конечно, тебе виднее. Но имей в виду, что ты всегда сможешь найти сочувствие в моем доме, если вдруг будешь нуждаться в нем. Не забывай об этом, милая!
Молодые женщины крепко обнялись на прощанье, Яна вышла из больничного корпуса, и села в автомобиль, который ожидал её у входа, прижав к себе всё ту же сумочку, в которой, как и прежде, лежал заряженный пистолет. Кстати, его вернули ей совсем недавно, когда выяснилось, что она имеет разрешение на ношение оружия, применила его в целях самозащиты, и другого выхода, чтобы остаться в живых, у неё просто не было. Теперь в этом пистолете остался всего один-единственный патрон…
- Ну, куда едем, Яночка? – спросил у неё водитель, когда она удобно устроилась на заднем сидении. После того случая на дороге, когда девушка спасла их из очень опасного приключения, он проникся к ней уважением и огромной симпатией, которая грозила даже перерасти в нечто большее.
- Отвезите меня к офису шефа, Виктор Иваныч, - сказала Яна. – Он сказал, что будет меня ждать.
Валерий Константиныч хотел сегодня отвезти её в магазины, и купить ей кое-что из одежды, хотя девушка долго отказывалась. Но какая же женщина может устоять перед красочной витриной бутика, если может купить себе там всё, что пожелает! Вот и Яна не устояла. Уж очень хотелось ей сменить это зимнее пальто с дыркой от пули на рукаве, на которое страшно было взглянуть. К тому же и теперь на нем всё ещё было заметно пятно крови, которое Яна так и не смогла оттереть, несмотря на все свои старания.
Они приехали как раз вовремя - Валерий Константиныч только что вышел из дверей своего офиса. Увидев подъехавшую автомашину, он открыл дверцу, и сел на заднее сидение рядом с Яной.
- Ну, как дела? – спросил он, прикасаясь губами к её щеке.
- Все в порядке, - сказала девушка, и показала ему трудовую книжку, которую вернули ей в отделе кадров.
- Отлично! Теперь ты всегда будешь рядом со мной.
- Ну, конечно, Валерий Константиныч, я всегда буду с вами.
- Пожалуйста, дорогая, просто Валерий, и на «ты». Прошу тебя!
- Хорошо, я постараюсь.
- Ну, а чтобы тебе было не так сложно перейти со мной на «ты», мы выпьем на брудершафт по бокалу вина, когда вернемся домой. Идет?
- Конечно, идет! Мы переплетем руки, выпьем вина, и потом вы поцелуете меня…- начала было Яна, но Валерий остановил её.
- Прекрати сейчас же свои подрывные действия, негодница! Иначе не будет тебе никаких магазинов - мы сейчас же помчимся домой, распугивая клаксоном всех местных ворон в округе!
- Хорошо, я подожду, - сказала девушка таким тоном, что у мужчины от этих слов перехватило дыхание.
- Кажется, я схожу с ума, и мне пора показаться к врачу, - подумал мужчина. – Только вряд ли это лечится…
…Они вернулись домой только к ужину, и принесли с собой множество свертков и коробок с покупками. И среди них было то, о чем мечтала девушка всю свою недолгую жизнь – светлая пушистая шубка, в которой она выглядела как настоящая Снегурочка из новогодней сказки.
Так как ужин уже ждал их на столе, они быстренько перекусили, и пошли в спальню, где Яна вертелась перед зеркалом, примеряя покупки ещё раз.
- Ну, и что нужно сказать? – спросил Валерий после того, как последнее платье было одобрено им.
- Большое спасибо, Валерий Константиныч! И… Моя благодарность вам будет бесконечна… в пределах разумного! – сказала Яна, и весело расхохоталась, увертываясь от рук любимого мужчины, который попытался поймать её, чтобы поцеловать.
Наконец, он смог схватить девушку за руку, и прижать к себе. Её тело сразу обмякло в его объятиях, и все окружающее сразу исчезло – впереди их ждала ещё одна ночь любви…
…Так проходили дни и ночи, они складывались в недели, вот уже и месяц минул с того дня, как они стали неразлучны. По выходным они ездили в пансионат, где жил Владимир Андреич. Врачи говорили, что он стал немного спокойнее от того лечения, которое ему тут проводили, но до полного выздоровления было ещё далеко. Но главное, что жизнь в пансионате ему нравилась. Здесь он был среди своих – таких же, как и он сам, больных людей. Так что, за отца Яна была спокойна.
Зима плавно катилась под гору, на пороге был март, когда Яна почувствовала симптомы, которые очень озаботили девушку – утренняя тошнота и головокружение стали её постоянными спутниками, под глазами пролегли синие тени, и ей всё труднее было скрывать свое состояние от внимательных глаз любящего мужчины. Но когда она во время завтрака выскочила из-за стола и пулей понеслась в ванну, скрывать это и дальше стало невозможно.
Когда Яна вернулась и снова села за стол, опустив голову, несколько минут стояла полная тишина.
Потом Валерий, внимательно глядя на неё, спросил:
- Яна, ты ничего не хочешь мне сказать?
Девушка сидела, опустив глаза, помешивая ложечкой кофе, и молчала, крепко сжав губы, чтобы не расплакаться.
- Ну, так что?
- Валерий, прошу тебя, у меня есть некоторые сложности, но это только мои проблемы, поверь!
- То есть как это – только твои?! Мой ребенок – это только твои проблемы? Так, что ли?
- Ты не должен волноваться. Я исчезну на один день, максимум на два, и всё…
- Пожалуйста, говори яснее! И называй вещи своими именами. Я уже вдоволь наслушался иносказаний от своей ученой жены. Что ты собираешься делать?
- Ну, хорошо, если ты настаиваешь, я скажу. Я лягу в клинику, и сделаю аборт, только и всего.
- То есть как это? Ты даже не хочешь посоветоваться со мной?! Вот это здорово!
- Ну, зачем тебе незаконнорожденный ребенок, дорогой? У тебя же есть сын, которого ты так любишь. А я… Я бы с удовольствием родила этого малыша, поверь. Но мне не вытянуть его одной. Я же всего-навсего медсестра с копеечной зарплатой и больным отцом, которого необходимо поставить на ноги. Мне одной всё это не по силам…
Сказав это, Яна снова опустила глаза, как будто чувствуя себя виноватой в чем-то. В сущности, так оно и было. Это она должна была позаботиться о себе, и не создавать лишних проблем своему любимому мужчине!
- Почему-то в твоей речи не прозвучало ни слова обо мне. Как будто меня и не существует вовсе! Это просто случайно, или ты стала иначе относиться ко мне? Так скажи прямо. Я постараюсь понять.
- Ты же знаешь, что это совсем не так. Я люблю тебя по-прежнему, и даже больше, чем прежде. Но ты же сам прекрасно понимаешь, что все кончится, как только из Шотландии вернется твоя законная жена. И все вернется на круги свои. Но я хорошо знала, на что иду, и не собираюсь вставать между вами. Знаешь, одна из моих разведенных знакомых говорила, что ребенок – это самая большая радость для женщины, когда рядом его отец. Если же он растет без отца, то волей-неволей становится ежедневным напоминанием о совершенной ошибке. Наверно, отчасти она была права…
- И ты думаешь, что я смогу бросить тебя, Яна?
- Я не исключаю такой возможности. В этом мире проходит все. Так сказал ещё царь Соломон, а он был очень мудрым человеком. Ты прожил с женой восемнадцать лет, вы стали близкими людьми, а я – это так, эпизод. Приятная отдушина для одинокого мужчины на некоторое время, пока жена в отъезде, и вторая половина постели пустует.
Эти слова были словно ушат холодной воды на голову мужчины.
- Боже мой, как, наверно, страдала моя девочка, с замиранием в сердце думая о своем будущем! И как она не уверена в моих чувствах, если решила избавиться от нашего ребенка, даже не посоветовавшись со мной, как будто заранее была уверена в моем желании избавиться от него! А я-то, дурак, возомнил себя чуть ли не добрым волшебником, сумевшим превратить её жизнь в сказку! – думал Валерий Константиныч, положив голову на сомкнутые в замок руки.
Яна же подумала, что обидела его чем-то, хотя совсем не хотела этого – ведь она была так счастлива рядом со своим любимым мужчиной всё это время!
- Пожалуйста, прости меня, если я обидела тебя своими словами! Я не хотела, поверь! Для меня нет на свете человека ближе и роднее, чем ты! И никогда не будет.
- Ты ни в чем не виновата, милая. Это я, старый козел, должен был сразу расставить все точки над «i», и не заставлять тебя страдать! В общем, так. Ты родишь этого ребенка, а я разведусь с женой, как только она вернется в начале лета. Ну, а после развода я попрошу у тебя твоей руки. Идет?
Яна вскочила со стула, и кинулась к нему – такого она не могла себе представить даже в самом счастливом сне…
…Через несколько дней в доме раздался телефонный звонок. Яна никогда не брала трубку сама, потому что боялась услышать голос жены Валерия, да и звонили всегда ему, но на этот раз горничная подозвала к телефону её.
В трубке зазвучал приятный мужской баритон.
- Добрый день! Это Соболева Яна Владимировна?
- Да, это я.
- Я звоню из пансионата по поводу вашего отца.
- Господи, что с ним?!
От страха у Яны подкосились ноги, и она была вынуждена опуститься на диван.
- О, успокойтесь! С ним все в порядке. Просто мне нужно поговорить с вами о его здоровье. Дело в том, что существует возможность как следует подлечить вашего отца в хорошей клинике, в Германии. Там ему снимут посттравматический синдром, избавят от головных болей и сделают хороший протез. Он будет совершенно нормальным человеком, и сможет даже устроиться на работу, если захочет. Есть и спонсоры, которые дают деньги на лечение.
- И что же требуется от меня?
- Дело в том, что, к сожалению, этих денег не хватает на все. Кое-что придется оплатить родственникам. Сумма, конечно, не слишком большая по сравнению с тем, что дают спонсоры, но её придется разыскать вам.
- И сколько нужно денег?
- Двести пятьдесят тысяч рублей.
- Сколько у меня времени?
- К сожалению, совсем немного. Через неделю надо дать ответ – слишком много желающих попасть на это место, вы же понимаете…
- Понимаю.
- Тогда запишите мой телефон, а я буду ждать вашего звонка в течение этой недели!
Яна положила трубку на рычаг, и крепко задумалась. Достать за неделю двести пятьдесят тысяч было для неё делом непростым – такой суммы она никогда не держала в руках. Ну, даже если она и сможет занять их у друзей и знакомых, то с каких доходов потом рассчитываться с долгами? Просить же денег у Валерия она не могла – он и так слишком щедр, и слишком много тратит на неё. Наверно, она могла бы заложить в ломбард кольцо с бриллиантом, которое он недавно подарил ей. Но девушка даже не представляла, сколько оно стоит. А в ломбарде за него наверняка не дадут и половины. К тому же Валерий сразу заметит, что колечка нет на её пальце, спросит, где оно, и тогда все равно всё откроется, и будет очень стыдно, что она смогла так распорядиться его подарком…
…Придя вечером домой, мужчина сразу заметил, что Яна чем-то озабочена – между её высокими бровями пролегла симпатичная складочка, а уголки губ были опущены, как у маленького обиженного ребенка.
- У нас что-то случилось, малыш? – спросил он, обнимая её.
- Да нет, просто хандра, - не захотела признаться в причине своего волнения Яна.
- Думаю, что смогу твою хандру развеять! У меня для тебя небольшой сюрприз - в субботу у моего друга будет большой прием по случаю его пятидесятилетия, и мы приглашены. Посмотри, что я тебе принес!
С этими словами он вложил ей в руку несколько пакетов с логотипами известных фирм. Яна сразу достала подарки – там было великолепное вечернее платье из атласа, туфли, и всё, что необходимо.
- Ой, это так здорово! – попыталась изобразить девушка бурную радость от подарков и от возможности появиться с любимым мужчиной в обществе. – Хотя… Ты решил, как ты представишь меня гостям?
- Я уже говорил, что на этот счет ты можешь не волноваться! – чуть раздраженно ответил мужчина, которому на этом вечере, что ни говори, предстояло несколько неприятных минут – там будет много людей, которые знают и его самого, и его жену. Но он решил пойти на это, чтобы у Яны не оставалось и тени сомнения в том, что место рядом с ним принадлежит только ей, и никому больше.
- Ты не хочешь примерить платье? Ведь я покупал его без примерки!
- Ну, конечно! Я сейчас, - сказала Яна, и упорхнула в спальню. Там она быстро скинула с себя все, и облачилась в темно-синее платье на тонких блестящих бретелях, которое удачно облегало её фигурку, ещё нисколько не выдававшую её положения. Надев туфли на шпильке, она вышла из спальни, и увидела в глазах любимого такое обожание, от которого все проблемы ушли куда-то далеко, и жизнь показалась прекрасной и безоблачной.
- Как бы там ни было, пока этот мужчина со мной, я – самая счастливая женщина на свете, - подумала Яна, и кинулась ему на шею. – Спасибо, дорогой! Платье просто изумительное! У тебя великолепный вкус.
Валерий достал из кармана небольшую коробочку, и сказал:
- Думаю, и это будет нелишним!
Открыв коробочку, Яна увидела золотую цепочку с подвеской, от вида которой у неё на глаза навернулись слезы. Совсем не оттого, что она так уж любила драгоценности, и не могла без них обойтись. Просто она подумала, как сильно этот мужчина любит её, и как старается доставить радость своими подарками.
Утром на следующий день Яна не могла заставить себя встать с постели, несмотря на поздний час. Наконец, горничная, видя, что уже первый час, а хозяйка не выходит из спальни, немного приоткрыла дверь.
- Яна Владимировна, у вас все в порядке? – спросила девушка.
- Да, всё хорошо. Просто голова кружится.
- Тогда, может быть, я принесу вам завтрак в постель?
- Ну, уж нет. Я сейчас спущусь, только быстренько приму душ.
- А я скажу поварихе, чтобы сварила свежий кофе!
Через пятнадцать минут Яна спустилась вниз, и пошла на кухню, где витал чудный аромат свежезаваренного кофе и домашней выпечки.
- Тетя Нина, опять на столе твои вкуснющие булки! Ты же знаешь, что мне никак нельзя поправляться!
- Ну, уж не знаю, как кому, а тебе совсем не помешает набрать несколько килограммов.
- Ну, и как после этого жить на свете?! С одной стороны – врач со своей диетой, а с другой – тетя Нина со своими необыкновенными булочками и сладкими кашками по утрам, - покачала головой Яна, с удовольствием принимаясь за еду.
- А ты, деточка, как будто озабочена чем-то, - вдруг заметила тетя Нина, внимательно глядя на Яну.
- Да так, ничего особенного, - хотела отговориться та.
- Ну, и не таись, поделись со мной. Может, я чего смогу посоветовать! Давно живу на свете, много всего повидала…
- Подруга вчера позвонила. Она недавно с мужем разошлась. Он ей с ребенком квартиру оставил, а теперь за свою долю денег требует. Иначе грозится её продать.
- Ах ты, Боже мой! Вот мужики пошли! И много денег-то?
- Да нет, по нынешним временам не очень. Только ведь и те взять неоткуда.
- Ну, а родные-то у неё есть?
- Да, отец с матерью. Только они на пенсии, и сами нуждаются в помощи.
- Так тут выход только один. Пусть переезжает жить к родным, свою квартиру сдаст, а деньги сразу возьмет, авансом. Помучается с годик, но в тесноте – да не в обиде, зато долги раздавать не надо, и квартиру делить с этим лиходеем тоже не придется.
- Ну, конечно! Господи, как же я сама-то до этого не додумалась! – оживилась Яна, и протянула руку за второй булочкой. – Надо сдать квартиру. Это просто отличная идея!
- Очень рада, что смогла помочь твоей подруге. У меня и семья порядочная на примете есть. Если хочешь, телефончик дам.
- Конечно, дай! А я сегодня же этим делом и займусь.
- Это почему же ты-то?! – удивилась повариха.
- А кому ж ещё? Оксана работает, да и ребенок у неё на руках. А я с утра до вечера свободна, почему не помочь человеку.
- Тогда пиши телефон-то…
…Дело было улажено довольно быстро. Семье из другого города недавно отремонтированная и заботами Валерия хорошо обставленная квартира Яны очень понравилась, и муж с женой с удовольствием согласились переехать туда, заплатив деньги вперед за целый год. И уже через три дня Яна отвезла нужную сумму в пансионат, подписала все документы и пробыла с отцом дольше обычного – ведь скоро тому предстояло надолго уехать из страны. Владимир Андреич был радостно возбужден – он устал от этих постоянных головных болей, от своей беспомощности и от жутких снов по ночам. Он снова хотел стать здоровым, насколько это было возможно в его положении, и не скрывал этого.
- Ну, вот, папочка, послезавтра я привезу тебе всё, что необходимо, а потом приеду, чтобы проводить тебя в аэропорт.
- Хорошо, дочка. Я очень рад, что все так получилось.
- И я тоже рада. Все будет хорошо, я уверена…
…В субботу Яна с самого утра была занята собой. Она приняла теплую ванну, а потом к ней пришли парикмахер, визажист и маникюрша, и постарались на славу. Когда Яна надела платье и вышла в гостиную, где её уже ждал Валерий, затянутый в смокинг, тот не смог скрыть своего восхищения.
- Боже мой, какая ты у меня красивая! Никто из женщин не сможет сегодня сравниться с тобой!
Яна не стала отнекиваться, она просто сказала:
- Я очень старалась, чтобы это было так, дорогой…
…На приеме было человек пятьдесят. Почти все присутствующие знали друг друга, хотя бы шапочно. Поэтому появление Валерия и Яны вызвало среди гостей небольшой ажиотаж.
- Валерий Константиныч, представьте же нам свою очаровательную спутницу! – подошел к ним хозяин дома.
- Это моя будущая жена. Её зовут Яна. Прошу любить и жаловать!
- Жена?! Как жена?! Ну, да, конечно, жена, - многозначительно откашлялся тот.
Мужчина наклонился к её руке, а по залу прошел шумок. Семья Максимовых считалась в их кругу образцовой, и никто даже предположить не мог, что нынешнюю жену Валерия по приезду ждет такой малоприятный сюрприз, как развод… Хотя, и осуждать за это Валерия язык не поворачивается – вот ведь, укатила в такую даль почти на год, бросила видного молодого мужика одного, а тут такая красотка подвернулась, что мужики дар речи теряют. Вот у него крыша и поехала! Да тут вряд ли кто устоял бы против такой-то крали, уж как пить дать! Только вот замуж… Всё-таки можно было бы подыскать другое решение этой проблемы, не столь радикальное и болезненное для бедной Веры Михалны!
Больше об этом никто не произнес ни слова, только дамы иногда тихонько перешептывались, да закатывали глаза, глядя вслед красивой молодой женщине, идущей рядом с Валерием…
-…Ну, вот, а ты переживала, - сказал Валерий, садясь на заднее сидение рядом с Яной, когда прием закончился. – По-моему, все обошлось как нельзя лучше. Никто не удивился, что я решил развестись Верой, и жениться на тебе. И, по-моему, ни один мужчина там не отказался бы быть на моем месте!
- Ты такой тонкий льстец, но даже это мне в тебе нравится, - прошептала девушка.
- Значит, мой сюрприз тебе понравился. Ну, а что говорят девочки, получив подарки?
- Большое спасибо! Моя благодарность вам будет беспредельной…
- …в пределах разумного, - закончил фразу мужчина, и весело захохотал, откинув голову…
…У них впереди было ещё три счастливых дня и три ночи, полные любви…
…Ровно три дня спустя в их доме появилась жена Валерия, Вера Михална. Она появилась днем, когда Валерий должен быть в своем офисе, чтобы застать любовницу мужа одну.
- О, что я вижу! Да у нас гости! – сказала та, даже не поздоровавшись, глядя на растерявшуюся девушку, встретившую её на пороге. – Наверняка муж, как обычно, подцепил себе очередную потаскушку. Ну, что, милочка, он уже обещал на тебе жениться, или до этого у вас ещё не дошло?
Так как Яна молчала, и её вопрос остался без ответа, женщина продолжила:
- Господи, и когда все это кончится?! Только я за порог, а у него уже новая пассия, готовая для него на всё! Нет, ну, до чего же глупы современные девушки! Стремление мужчины получить свое удовольствие они принимают за светлое, большое чувство! Сколько же их тут перебывало, всех-то и не упомнишь… Ирочка Журавлева из Вологды, Тамара Круглова из Подмосковья, Женя Половцева из Иванова… Мне продолжать? Так вот. Многие из них успели забеременеть, и теперь из внебрачных детей моего мужа можно составить неплохую футбольную команду. Только даже на приличные алименты они, бедняжки, рассчитывать не могут – всё, что мы имеем, принадлежит мне, а у мужа нет ничего, кроме его мужского достоинства! Неужели ты наивно думаешь, что из-за тебя он бросит всё, и разведется со мной?! Если это действительно так, то ты очень глупа, дорогая! Хотя, должна признать, что ты самая симпатичная из тех девок, которых он таскал сюда в мое отсутствие. Ну, а теперь убирайся отсюда, пока я не позвала охрану! И чтобы ноги твоей больше не было в этом доме!..
…Вера Михална была очень убедительна в своем гневе. Она вообще была очень артистична, и, конечно, выбрала для себя не тот жизненный путь. Ей надо было изучать не филологию, а пойти в театральный, стать актрисой, и играть на сцене. Из неё получилась бы замечательная леди Макбет из одноименной трагедии Шекспира, или Кабаниха из «Грозы». И даже роль бедной Офелии из «Гамлета» ей удалась бы без труда, хотя по дородности фигуры и по выражению лица роль Кабанихи подходила бы ей куда больше, чем роль утонченной трепетной безумицы Офелии.
Свою способность убеждать людей Вера Михайловна часто использовала во благо себе, любимой. Вот, смогла же она убедить симпатичного и довольно состоятельного уже в те времена Валерия, что только с ней он будет счастлив, и тот без оглядки побежал с ней в ЗАГС, как дрессированный медведь на веревочке, и прожил столько лет, считая себя счастливым супругом, хотя не получал от неё ни любви, ни ласки, ни простой женской заботы. К тому же она и в молодости не отличалась красотой, а постельные игры только терпела, считая их печальной неизбежностью для замужней женщины.
Ей ничего не стоило убедить людей в своих несуществующих болезнях, и все окружающие сочувствовали страданиям бедняжки, а абсолютно здоровая Верочка только похохатывала, с завидным аппетитом уничтожая за завтраком всё, что лежало на столе. Ну, а как ловко она сумела доказать всем важность своих научных изысканий! На кафедре, где она «трудилась» уже много лет, все были абсолютно уверены, что Вера Михална жизни своей не жалеет, землю носом роет, чтобы процветало такое чудо из чудес, как старинная поэзия прекрасной далекой страны Шотландии. А её скромную монографию с довольно корявым переводом нескольких старинных баллад на русский язык считали верхом изящной словесности, почти шедевром.
И сегодня ей ничего не стоило убедить бедную Яночку в том, что та отнюдь не горячо любимая женщина, получившая официальное предложение стать законной женой, а просто случайная девица, первой попавшаяся на глаза её любвеобильному лживому супругу, когда тот оказался на некоторое время в одиночестве. И что могла поделать девушка, когда на неё наступала грозная сорокалетняя тетка, которая была настоящей хозяйкой в этом доме?! Разве что, одеться, исчезнуть навсегда, и постараться позабыть о том времени, что она провела тут. Что она и сделала. По крайней мере, она сразу оделась, и ушла из дома. Ну, а по поводу забыть… Может быть, со временем получится и это, но только вряд ли.
…Яна не взяла ничего из того, что подарил ей Валерий. Она схватила лишь свою сумочку, которая верой и правдой служила ей столько лет, да так и не разобранный чемодан со своими старыми вещами, надела шубку – её пальто давно было выброшено – и вышла из дома, даже не попрощавшись ни с кем.
То, что произошло сегодня, не укладывалось у неё в голове. Она понимала, что не все сказанное этой женщиной может оказаться правдой. Но даже если правдой является хотя бы часть из услышанного, то как ей после этого жить на свете?! И каким же циником надо быть, чтобы проделать всё это с живым человеком, с женщиной, которая безумно любит тебя, и которая ожидает от тебя ребенка…
…С этими мыслями Яна дошла до автобусной остановки. К счастью, автобус подкатил через несколько минут, и уже через полчаса она выходила из него около станции метро.
- Ну, и куда же мне теперь? – подумала Яна, и набрала номер своей подруги Оксаны, которая обещала ей помощь несколько месяцев назад.
К счастью, Оксана оказалась дома, и продиктовала ей свой адрес. Ещё через полчаса Яна уже рыдала на плече у подруги в её маленькой уютной кухне, в небольшой однокомнатной квартирке на окраине Москвы.
- Ну, все, все, успокойся! В глубине души ты и сама понимала, что именно этим и закончится твой головокружительный роман. А я так знала это наверняка. Просто так богатых мужиков жены не отпускают, моя дорогая! Да и он тоже хорош! Наобещал райские кущи, а сам… Ладно. Забудь обо всем! Надо жить дальше, Янка! Как бы тяжело ни было. Я понимаю, как тебе больно сейчас, но ничего не поделаешь.
- Ты ещё не все знаешь. Я беременна…
- О, Боже!
- К тому же мне негде жить.
- Негде жить? А как же твоя квартира? У тебя что, хватило глупости продать её, и пустить на ветер все деньги?
- Нет. Просто моему отцу срочно понадобились крупная сумма денег на лечение, и я сдала её на год. А прошло только два месяца.
- Ну, недели две-три, пока сын у бабушки, поживешь у меня, а потом мы что-нибудь придумаем. Деньги-то у тебя есть на первое время?
- Да, немного осталось от платы за сданную квартиру.
- Это хорошо. Теперь на работу тебе надо устраиваться, и побыстрее, пока твой живот ещё незаметен. А то тебя даже к нам в больницу не возьмут, кому беременные медсестры нужны? Кстати, не хочешь вернуться на старое место?
- Я бы с удовольствием…
- Тогда завтра и поедем! И постарайся не думать о том, что случилось. Иначе, от этих мыслей можно сойти с ума. Я ведь после развода тоже хотела руки на себя наложить. Только из-за ребенка жива и осталась.
- Да, надо как-то заставить себя пережить всё это!– согласилась Яна, в очередной раз всхлипывая, и вытирая глаза платком. - Но даже не представляю, как я смогу жить без него!
Начинался новый этап её жизни, и впереди Яна не видела для себя ничего хорошего – только полное одиночество, тоска и слезы в подушку по ночам…
…На следующий день они с Оксаной поехали в больницу. Оксана сразу поднялась в травму, а Яна пошла в отдел кадров.
Инспекторша встретила её приветливо. Она хорошо знала Яну, которая проработала тут не один год, и была на хорошем счету и как знающий специалист, и просто как отзывчивый и добрый человек.
- Ну, что? Снова хочешь к нам, Яночка?
- Да, вот. Решила вернуться. Если можно…
- Почему же нельзя? Медсестер у нас, как всегда, не хватает. Только вот, в травме сейчас полный боекомплект, как это ни удивительно. В урологию пойдешь?
Урологическое отделение было таким же тяжелым, как и травма. Но Яне к тяжелым больным было не привыкать.
- Пойду, конечно. Мне всё равно, где работать.
- Тогда завтра ждем к двум часам на сутки. А документы я сейчас оформлю. Пиши заявление!
- Хорошо, тогда до завтра, - сказала Яна, положив написанное заявление на стол.
…Так Яна снова стала медсестрой. Больных в отделении было много, и большинство из них были тяжелые – неподвижные после сложных многочасовых операций, страдающие от боли, бессонницы и от недостатка ухода. Так что, девушке некогда было раздумывать о смысле жизни – только поспевай поворачиваться, да бежать в палату, откуда слышится истошный крик тяжелого больного:
- Сестра! Сестра! Помогите…
…Валерий Константиныч приехал домой из командировки, где был несколько дней, и с ужасом обнаружил, что в доме командует его жена, свалившаяся, как снег на голову.
- Ты уже вернулась?
- Да, сильно соскучилась, и вот, решила все бросить, не дочитав лекции до конца учебного года. Не ожидал меня увидеть, дорогой?
- Честно говоря, нет.
- Ну, и где же радость встречи, объятия и горячий поцелуй? – спросила женщина с видимым сарказмом.
- Где Яна? – спросил мужчина, проигнорировав слова жены.
- Это ты о той девчонке, с которой блудил, пока я работала в поте лица, и которая жила в нашем доме? Так, она уехала.
- Господи, что же ты натворила, Вера!
- Да ничего особенного я не сделала! Просто расставила всё по своим местам. Девушка оказалась понятливой, собрала вещи, и отбыла в неизвестном направлении. Извини, её нового адреса я не спросила.
- Зачем ты прогнала её? Я же всё равно не буду жить с тобой, я уже собрал документы для развода.
- Ну, это мы ещё посмотрим. А девчонка через неделю найдет себе нового покровителя, не волнуйся за неё. Она молода и довольно симпатична, с этим у неё не будет никаких проблем. Ну, а ты поскучаешь несколько дней, и забудешь обо всем. Я же понимаю – у тебя кризис среднего возраста, в сорок лет многие мужчины начинают чудить, и нисколько не в обиде. Когда мне сообщили о том, что ты задумал, я сразу приехала, чтобы удержать тебя от опрометчивого шага, и я это сделаю. Ты и сам прекрасно знаешь, что всё так и будет, дорогой.
Не сказав на это ни слова, Валерий ушел в ту комнату, которая была их спальней все эти месяцы, и сразу набрал на мобильнике знакомый номер, но мобильный телефон Яны зазвонил рядом, на тумбочке. Она не взяла его с собой. Как не взяла и колечко, подаренное им, которое носила, не снимая, всё это время. Оно лежало тут же. Мужчина распахнул дверцы платяного шкафа. Все платья Яны сиротливо висели на плечиках, напрасно поджидая свою хозяйку.
Желая выяснить всё до конца, Валерий разыскал жену, которая была в их общей спальне и сказал:
- Ты напрасно приехала, Вера, и зря прогнала Яну. Я больше не хочу тебя видеть, и завтра же подам документы на развод!
Вера Михална сразу сменила тактику. Теперь это была не уверенная в себе особа, а бедная страдающая женщина, которая не в силах перенести измену мужа.
- О, Боже! И это говорит мне любимый муж после восемнадцати лет счастливой и безоблачной семейной жизни! – прошептала она, внимательно изучая его лицо из-под полуопущенных ресниц, а потом схватилась за сердце, и стала медленно оседать на пол. Настала пора в очередной раз проявить свои актерские способности – вот она уже полуживая страдалица, которую собирается покинуть сластолюбец муж. А ведь она была такой верной, такой любящей женой!
Ну, если уж быть честной до конца, то и она не была такой уж «белой и пушистой». В Шотландии у неё тоже случился бурный роман с одним из сотрудников университета. Он был молод, хорош собой, но беден и вечно голоден. А у этой женщины, Веры, было много денег, и она баловала своего бойфренда в благодарность за изысканные удовольствия, полученные в постели – водила по дорогим ресторанам и дарила замечательные подарки. Правда, даже и в мыслях у неё не было бросить своего богатого мужа, и выйти замуж за этого жалкого типа, не умеющего заработать себе лишнюю сотню фунтов на приличные туфли, и живущего в основном за счет любовниц. То ли дело её муж, ворочающий миллионами, который столько лет безропотно содержал её, и ничего не требовал взамен!
Не глядя на жену, которая лежала на полу, изображая глубокий обморок, Валерий, хорошо знавший все её уловки, оделся, и вышел из дома – он должен был разыскать Яну, причем немедленно! Надо всё объяснить ей, и вымолить прощение. Представив, что могла наговорить ей его жена, он весь покрылся холодным липким потом.
На улице он сел на заднее сидение своего автомобиля, и захлопнул дверцу.
- Куда едем? – спросил Виктор Иваныч, выезжая за ворота. Следом за их машиной, как обычно, мчался автомобиль с охраной.
- Едем домой к Яне, и как можно быстрее, Иваныч!
- Сделаем! – сказал водитель, и нажал на газ – был уже глубокий вечер, и пробки на дорогах постепенно исчезали.
Валерий стоял у двери квартиры Яны, и нажимал на кнопку звонка. Он заметно волновался. Несколько человек из его охраны стояли неподалеку, готовые ко всему.
Дверь распахнулась, и в её проеме возникла улыбчивая женщина средних лет.
- Вам кого? – спросила она.
- Я приехал к Яне Соболевой. Это ведь её квартира? Я не ошибся? – спросил Валерий, а сердце почему-то наполнилось тоской – он понял, что ему не разыскать её, хотя женщина, открывшая дверь, не сказала ещё ни слова.
- Да, конечно, это её квартира, но она сдала её нам на целый год.
- И вы не знаете, где она сейчас живет?
- К сожалению, нет!
- Но ведь вы как-то связываетесь с ней, чтобы передать деньги за аренду?
- Нет. Дело в том, что мы заплатили деньги вперед за целый год. Такое было условие – девушке срочно понадобились деньги…
- Вот как…- удивленно сказал мужчина. – Ну, что же, извините за беспокойство.
- Да не стоит, - снова улыбнулась женщина, и захлопнула за собой дверь.
Сев в автомобиль, мужчина сказал водителю:
- Поехали домой, Иваныч. Поздно уже.
Потом тяжело вздохнул, и сказал:
- Надеюсь, у неё найдется подруга, у которой она сможет пожить некоторое время. Не на вокзале же коротать ночи моей девочке!
Приехав домой, он сразу поднялся на второй этаж, даже не вспомнив об ужине, и закрылся в комнате для гостей, которая служила им с Яной спальней всё это время.
Он лег на широкую постель, и вертелся с боку на бок, но так и не смог сомкнуть глаз до самого утра. У него перед глазами мелькали картины одна страшнее другой.
Утром он заехал в офис, но пробыл там совсем недолго.
Снова сев в машину, Валерий приказал:
- Теперь – в больницу.
- Понял, - коротко ответил водитель, и нажал на газ.
Приехав в тот корпус, где работала когда-то Яна, он подошел к справочному окошку.
- Скажите, у кого я могу узнать, работает ли у вас в травматологическом отделении медсестра - Соболева Яна?
- А вы поднимитесь на второй этаж, там девочки вам всё скажут, - сказала молодая девушка, работающая там. - Сейчас у нас как раз приемные часы.
Валерий скинул дорогое кашемировое пальто на руки охраннику, и пошел по лестнице на второй этаж. У него было предчувствие, что он не найдет её и здесь.
Разыскав одну из медсестер, он спросил, работает ли здесь Яна.
Девушка была совсем новенькой, и плохо знала тех, кто работал здесь до неё. Но она точно помнила, что сейчас в их отделении нет никакой Яны. Так она и сказала симпатичному высокому мужчине, который почему-то очень сильно волновался, и расстроился, услышав её ответ.
- Ну, все! Где же мне теперь искать её? Разве что, съездить к отцу, в пансионат. Тот наверняка знает, где его дочь, и сможет помочь в моих розысках! Конечно, если Яна не приказала ему молчать…
Но и в пансионате он ничего не смог узнать о девушке. Как ему объяснили, Владимира Соболева недавно отправили на лечение в хорошую клинику за границу, и вернется он оттуда ещё нескоро, пройдя полный курс лечения и реабилитации.
- Это конец! Я больше никогда не увижу её, – подумал мужчина, рухнув на заднее сидение автомобиля. – Интересно, что же такого наговорила Яне моя жена, что та исчезла, даже не выслушав меня?! Ну, уж в чем - в чем, а в фантазии моей женушке не откажешь!.. Теперь понятно, зачем Яне срочно понадобились деньги, да ещё так много сразу! Ответ может быть только один – она поверила всему, что моя жена сказала ей, и уехала. И, вполне вероятно, избавилась от нашего ребенка. Вот так!..
…Эту ночь он тоже провел в комнате Яны. Так продолжалось целую неделю. Его телефон по-прежнему молчал.
- Ну, и что я делаю на этом свете без неё? – подумал Валерий. Он уже не видел смысла в своей работе, да и в жизни вообще. Он потерял цель. Из полного и абсолютного счастья он окунулся вдруг в беспросветную черную тоску, от которой хотелось громко завыть. Это доконало его. Он был в полном отчаянии…
На следующий день, приехав домой, захватив с собой бутылку водки, Валерий сразу поднялся в комнату Яны, и закрылся в ней.
…Утром его обнаружила горничная, которая по приказу хозяйки пришла, чтобы убрать комнату для гостей. Мужчина лежал на постели, истекая кровью, потому что вскрыл себе вены на руках...
Его с большим трудом смогли спасти – потеря крови была просто огромной, долго лечили, а потом, как и всех неудачливых самоубийц, перевели в психиатрическую клинику для реабилитации.
Жена же в это время развила бурную деятельность, и сумела быстренько развестись с ним, а заодно признала его недееспособным, заплатив за этот диагноз кому надо немалые деньги, и с огромным удовольствием стала тратить то, что успел заработать муж…
…Сначала Валерия хотели лечить. Но он не поддавался никакому лечению, и оставался безучастным ко всему. А так как он был тихим и никому не мешал, то его просто оставили в покое – чего на него лекарства-то тратить – и так загнется через пару-тройку месяцев, ведь совсем ничего не ест, если только санитар не сидит рядом. Ну, а часто ли санитары находят время и желание, чтобы наблюдать, как обедают психи! К тому же он почти не встает с постели, и слабеет прямо на глазах.
Так известный бизнесмен Валерий Константиныч Максимов стал хроническим больным в заштатной психиатрической клинике, и был позабыт всеми…
…Через несколько дней после того, как Яна снова вышла на работу, к ним в отделение поступил высокий полный старик с гривой седых волос, лет семидесяти, с серьезными проблемами предстательной железы. Был он не в меру капризен, и постоянно требовал к себе особого внимания. Хотя и так имел всё – и отдельную комфортабельную палату, украшенную живыми цветами, и вазу, полную свежих фруктов, и всё остальное, что полагалось богатому человеку, готовому хорошо оплатить все свои капризы.
Он как раз отходил от наркоза после тяжелой операции, когда к нему в палату вошла Яна, чтобы сделать обезболивающий укол. Мужчина поднял на неё глаза, полные боли.
- Ну, как вы, Юрий Яковлевич? – спросила Яна, погладив его по седой голове. – Очень болит, да?
Больной закрыл глаза в знак согласия. И снова посмотрел на девушку.
- Я вам сейчас укол сделаю, будет немного полегче. Вы уж потерпите ещё чуть-чуть!
Легким движением она ввела шприц под кожу. Больной даже не почувствовал, что все уже позади.
- Ну, как? Лучше стало?
- Кажется, да, - разлепил сухие обветренные губы старик. – Ты молодец, девочка!
Это похвала медсестре была первой за всё время его пребывания здесь.
- Ну, отдыхайте, Юрий Яковлевич! – сказала Яна, и хотела уже выйти из палаты, как вдруг услышала:
- Посиди со мной немного, детка!
Старшая медсестра строго предупредила всех медсестер, что желания этого важного пациента – для них закон, и поэтому Яна послушно опустилась на стул рядом с постелью больного.
- Как тебя зовут?
- Яна, Яна Соболева.
- Ты давно здесь работаешь?
- В этом отделении недавно, а в больнице уже четыре года.
- Это хорошо. У тебя легкая рука, Яна. И ты очень ласковая. Я прав?
- Не знаю. Наверно. Просто мне очень жалко тех людей, которые страдают.
- А по твоим глазам я вижу, что и ты тоже страдаешь.
- Вы правы. В последнее время мне не очень везет в жизни. Но это никак не относится к моей работе!
- Конечно, не относится. Вижу, у тебя нет на пальце обручального кольца, значит, ты не замужем, а скоро родится ребенок. Наверно, все дело в этом?
- Господи, как же вы узнали?! – ахнула девушка, которая считала, что её состояние ещё незаметно для окружающих.
- Просто я очень долго живу на свете. А теперь иди. Я должен отдохнуть и подумать. Но потом мы ещё вернемся к этому разговору, обещаю!
- Хорошо. Я пойду, а то там больные тоже ждут укола…
Она быстро вышла из комнаты, а из головы не выходил надтреснутый голос старика, и его пронзительный взгляд, который как будто видел тебя насквозь. Почему-то на душе у девушки стало тревожно, заныло сердце. Она как будто прикоснулась к ядовитой змее, и теперь не знала, что та предпримет – уползет от нее в заросли, или же укусит, обрекая на страшные мучения и смерть…
…С тех пор важный больной стал часто требовать Яну к себе в палату. Он усаживал девушку напротив себя, и вел с ней неспешные разговоры, постепенно выясняя все, что было нужно для него. А потом потребовал разыскать её подругу Оксану, и привести к себе. Приказ этот был тут же выполнен, и удивленная молодая женщина уже через пять минут стояла перед ним.
- Мне сказали, что в этой больнице вы знаете медсестру Яну Соболеву лучше всех остальных. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о ней всё, ничего не скрывая. Поверьте, это в её же интересах.
Тяжелый взгляд старика впился в лицо Оксаны, и от него она сразу пошла красными пятнами, как будто провинилась в чем-то, хотя видела этого человека впервые.
- Яна славная девушка, но ей не очень везет в жизни, - начала свой рассказ женщина, описав, как из семьи ушла мать, оставив шестнадцатилетнюю девочку одну, как жила Яна с отцом-инвалидом, вернувшимся без ноги, а потом повстречала мужчину, которого полюбила, и который обманул её. И теперь та осталась без жилья, без денег, и без близких, а ведь ей через пять месяцев рожать…
- Я всё понял, спасибо, - сказал мужчина, и достал из тумбочки стодолларовую купюру. – Это вам за услугу!
Удивленная щедростью старика Оксана взяла деньги из его рук, и, поблагодарив, вышла из палаты.
- Кажется, у Янки скоро может появиться богатый покровитель. Только неизвестно ещё, что лучше – иметь такого покровителя, или жить, надеясь только на свои силы, - тяжело вздохнула молодая женщина, и быстро пошла по коридору. Работы у неё было много, и она не могла присесть на лавку в коридоре, и как следует поразмышлять о том, что может произойти в жизни её лучшей подруги в самом скором времени…
…Через две недели врачи объявили важному больному, что выписывают его уже завтра, и теперь он будет долечиваться дома. И посоветовали ему нанять для себя хорошую сиделку.
- Я и сам уже подумываю об этом, - сказал лечащему врачу Юрий Яковлевич. – И имею одну девушку на примете.
- Кажется, я знаю, о какой девушке вы говорите. Я бы и сам не отказался от такой сиделки, - усмехнулся врач.
Когда Яна зашла к своему пациенту вечером, он, как обычно, показал ей на стул, и сказал, что хочет с ней поговорить.
- Я вся внимание, Юрий Яковлевич, - сказала Яна, садясь на стул, чтобы выслушать старика.
- Сегодня на обходе мой врач сказал мне, что завтра я могу поехать домой.
- Я очень рада за вас! Думаю, что дома процесс вашего выздоровления пойдет значительно быстрее.
- Речь сейчас не об этом. Мне нужна опытная сиделка. Ты мне подходишь. Насколько я понял, ты хорошо знаешь свое дело, трудолюбива и добра к людям. Это как раз то, что требуется. Ты будешь обеспечена всем необходимым. Я куплю тебе всё, что ты пожелаешь. У тебя будет удобное жилье и самая вкусная еда. А когда родится ребенок, у тебя будет время, чтобы ухаживать за ним. Но это ещё не всё. Моя железа… Необходимо хорошенько массировать её. Это будет твоей основной работой. Надеюсь, ты меня поняла. И не говори сразу «нет». Подумай! По-моему, в моем предложении для тебя больше плюсов, чем минусов. И ещё. Если ты будешь стараться и хорошо выполнять свою работу, я упомяну тебя в своем завещании. Это будут немаленькие деньги. Я очень богат, поверь! А теперь иди. Я всё сказал.
Яна вышла из палаты, покачиваясь. Её лицо было пунцовым от стыда. Вот, дожила! Старик на восьмом десятке, не стесняясь, предлагает ей спать с ним!
- Неужели я выгляжу со стороны такой доступной? – ужаснулась она. – Или он как-то узнал о моем совершенно бедственном положении, и решил воспользоваться тем, что жизнь загнала меня в угол, и лишила права выбора?..
Девушка медленно шла по коридору, а потом, как будто вспомнив о чем-то, повернулась, и пошла назад, к лифту. Она шла к Оксане, чтобы поговорить с ней.
Подругу она нашла в процедурном кабинете. К счастью, очереди туда уже не было, Оксана наводила там порядок после вечернего приема, и они смогли поговорить.
- Скажи, Оксан, ты рассказывала что-нибудь обо мне больному из триста двадцатой палаты?
- Да, где-то около недели тому назад он вызывал меня, и расспрашивал о тебе. А что? Что-то случилось? Я напрасно выдала ему твою тайну? Но я подумала, что ты не будешь за это на меня в обиде, ведь со дня на день о ней и так узнают все окружающие!
- Сегодня он объявил мне, что завтра выписывается из клиники, и хочет взять меня к себе в дом сиделкой.
- Так это же просто отлично, Янка! Сразу разрешатся все твои проблемы с жильем, да и ребенок будет всегда рядом! Это редкая удача для тебя!
- Но, кроме ухода, он потребовал ещё, чтобы я спала с ним…
- О, Боже! Вот уж этого я никак не предполагала… Ведь он же совсем старик, а тебе всего двадцать!
- Что же мне делать, подруга?!
- Не знаю, милая. Решай сама. Подумай хорошенько, взвесь всё, как следует. И не забывай о своем ребенке. Сейчас это главное для тебя.
- Я всё понимаю. А о ребенке не забываю, кажется, ни на секунду. Так же, как и о его отце… Ладно, пойду. Не хочу больше грузить тебя своими проблемами! У тебя и своих проблем хватает.
Опустив голову, Яна пошла к себе. Потом, подумав немного, вернулась, вошла в палату триста двадцать, и сказала:
- Я обдумала ваше предложение, Юрий Яковлевич. Я согласна….
Сидящий в подушках мужчина подозвал её к себе, и, бесцеремонно расстегнув молнию на её халате, запустил руку ей за пазуху. Найдя грудь, он слегка сжал её, и посмотрел на девушку. Он как будто хотел убедиться в том, правильно ли девушка поняла, какие обязанности ей придется выполнять в его доме. Та выдержала проверку, но была готова упасть в обморок от унижения и отвращения. Старик же усмехнулся, и сказал:
- Ну, что ж! Я думаю, что тебе не придется пожалеть об этом, дорогая!..
…Уже на следующий день Яна оказалась в доме, больше похожем на царский дворец, ставший для неё золотой клеткой…
…Юрий Яковлевич нисколько не ограничивал её свободу. Он давал ей столько денег, сколько она просила, и девушку отвозили в любой магазин – покупай, что захочешь – детские вещи, одежду для себя, дорогие украшения и безделушки. Только потом она должна была отчитаться о сделанных покупках, и вернуть все деньги, которые у неё остались. Дело в том, что он очень боялся. Боялся того, что Яна накопит достаточно денег, чтобы снять себе квартиру и нанять няню, ведь тогда она сразу уйдет от него. А он уже привык к ней, и не представлял, как сможет обходиться без неё днем, и тем более – ночью. Он должен был постоянно чувствовать её тело рядом – только тогда он мог спокойно заснуть. А для бедной Яны каждая ночь превращалась в настоящую пытку, и сил на то, чтобы терпеть прикосновения этого человека, ощущать его хриплое дыхание на своем лице почти не оставалось…
Но проходили дни, недели, месяцы, и время родов приближалось. Юрий Яковлевич разрешил Яне спать в отдельной спальне, навещая его лишь ненадолго, но днем она должна была постоянно находиться рядом с ним. Он занимался делами своей фирмы и следил за торгами на бирже, а девушка просто сидела рядом и выполняла его несложные поручения. Потом она стала вникать в некоторые проблемы и помогать ему, и со временем стала его правой рукой.
- Да ты большая умница, Яна! Ещё немного, и ты сможешь руководить моей фирмой и разбираться в биржевых котировках не хуже меня самого!
- Скажете тоже, Юрий Яковлевич, - смущалась от похвалы девушка, но никак не могла скрыть того, что его похвала ей приятна…
…В этот вечер Яна неважно себя чувствовала, и попросилась уйти к себе в комнату немного раньше времени.
- Иди, Яна. Я же понимаю, что тебе не до работы. Ты можешь сейчас же лечь спать.
Девушка приняла теплый душ, и выпила успокаивающий отвар - она хотела поскорее заснуть. Потом легла в постель, закуталась в одеяло, и взяла книгу своей любимой писательницы Франсуазы Саган, чтобы немного почитать перед сном. Она не могла себе позволить просто лежать, закрыв глаза, и ждать, когда сон придет к ней – слишком тяжелые воспоминания обступали её тогда, не давая заснуть.
Книга о несчастной любви молодой женщины захватила Яну, несмотря на то, что она читала её далеко не в первый раз. Но через несколько минут глаза уже стали слипаться, и она отложила книгу, собираясь окунуться в крепкий сон до утра. И вдруг из соседней комнаты, которая была спальней старика, ей послышался сдавленный крик, а потом тупой удар, и протяжный стон.
- О, Господи! Что бы это могло значить? – подумала девушка, спустила ноги с постели, сунула их в шлепанцы, и накинула на себя теплый бархатный халат. – Может быть, на нас напали грабители? Но где же тогда охрана? И почему не лаяли собаки в саду?
Огромный дом Юрия Яковлевича был оборудован новейшей сигнализацией, но внутри него охранников не было – хозяин не любил, когда в доме толчется много народу, и поэтому двое вооруженных мужчин находились в своей комнате на первом этаже, с помощью видеокамер наблюдая за участком, по которому бегали два огромных волкодава.
Яна выглянула в окно, и вдруг заметила, что фонари снаружи почему-то не горят. Такого ещё не бывало за то время, что она живет здесь! Обычно вечером тут было светло, как днем. Девушка подошла к прикроватной тумбочке и вытащила из ящика пистолет отца с одним патроном, который был её единственным защитником. А потом погасила свет, осторожно открыла дверь, и вышла из своей комнаты.
В коридоре свет тоже был выключен, что было на руку Яне – не так-то просто заметить человека в темноте! И в то же время, в темноте можно не заметить того, кто прячется где-нибудь поблизости. Но выбирать не приходилось. С замирающим сердцем она сделала несколько шагов, и остановилась перед дверью хозяйской спальни. Потом, чуть-чуть приоткрыв тяжелую дверь, она заглянула внутрь, и увидела хозяина дома, лежащего на постели. Голова его была окровавлена, видно, его сильно ударили, а руки и ноги были связаны скотчем. Скорее всего, те, кто пришел сюда, добивались от пожилого мужчины каких-то признаний – может быть, им нужен был код сейфа, который находился тут же, в спальне, и был туго набит деньгами – Яна точно знала это, ведь деньги на покупки он всегда доставал именно оттуда. Но сейчас сейф был закрыт – видно, бандиты еще не добились своего, или хотели слишком многого, и деньги из сейфа их никак не устраивали.
Обведя глазами всю комнату, она поняла, что нападающих двое. А у неё в наличии всего один патрон! Но что поделаешь? Медлить было нельзя - один из бандитов держал беднягу под прицелом, а второй избивал его. Вот он снова замахнулся, чтобы ударить старика, и тот застонал, понимая, что долго не выдержит пыток, и отдаст Богу душу.
Яна рывком распахнула дверь, и вошла в комнату.
Бандит с пистолетом направил оружие на неё, чтобы выстрелить, но, увидев перед собой не сильного мужика-охранника, а молодую беременную женщину на сносях, на долю секунды заколебался. Этого времени хватило для выстрела Яне. Мужик удивленно посмотрел на неё, растопырив руки, потом посмотрел на свою грудь, где чернела небольшая дырочка, через которую лился кровавый ручеек, и стал заваливаться на бок, а потом рухнул на пол, громко стукнувшись при этом головой о паркет.
Второй бандит так и замер с поднятой рукой – в этом богатом доме он мог ожидать чего угодно, но только не нападения беременной бабы! Но пистолет у этой ненормальной был настоящий, она уже убила его приятеля, и теперь дуло смотрело на него.
- Неплохой вечерок сегодня, не правда ли? – совершенно спокойно сказала Яна, стараясь сбить с толку бандита, который сейчас наверняка усиленно шевелил убогими мозгами, соображая, что лучше предпринять в его незавидном положении. Она как будто наяву слышала скрип поворачивающихся шариков в его черепной коробке.
- Ты… кто? – спросил вдруг мужик, удивленно глядя на неё, и медленно опуская руку.
- Кто-кто… Конь в пальто! Ты, мужик, руки-то лучше подними, да к стене повернись! А то я нервная что-то сегодня. Наверно, опять атмосферное давление к вечеру упало. А я всегда это чувствую. И тогда нервы ни к черту!
При последних словах она мило улыбнулась, облизнув при этом губки, и повела пистолетом по фигуре бандита, как будто выбирала место, куда бы выстрелить, и, кажется, остановила свой выбор на переносице.
- Эй, дамочка, ты не шали! Вот, я уже повернулся. Видишь? – испуганно воскликнул мужик.
Он и в самом деле повернулся к ней спиной, и поднял руки, широко растопырив короткие толстые пальцы.
- Так и стой, братец. Будешь меня слушаться, появится шанс остаться в живых, - сказала Яна, и совершенно бесшумно метнулась к лежащему в двух шагах от неё бандиту, который не подавал признаков жизни, и схватила его пистолет. Вот теперь они были на равных!
- Вот что, милый, ты, пожалуй, развяжи старика, сделай милость! Да не тяни, прошу тебя! Спать хочу – ну, просто умираю. Надо побыстрее всё здесь закончить, да на боковую! Надоела мне вся эта бодяга! Ещё разволнуешься, пожалуй, на ночь глядя, и сон плохой приснится, - сказала она тихим голосом избалованной скучающей барышни.
У здоровенного мужика, не раз и не два ходившего «на дело», и раньше никогда не знавшего страха, начался мандраж. Да эта телка явно сбрендила, её лечить надо! Только что замочила человека, и даже не охнула, а теперь стоит с пистолетом, готовая убить ещё раз, а говорит о том, что хочет спать и боится увидеть плохой сон! Ну, чего можно ожидать от такой?! Совсем ненормальная, знамо дело! Тут и к гадалке не ходи!
- Сейчас, сейчас всё сделаю. Айн момент! А ты, это, пистолетик-то чуть опусти, дамочка! А то ещё выстрелит ненароком, не дай-то Бог!
- В моих руках оружие ненароком не стреляет! – вдруг громко и уже совершенно серьезно ответила Яна, и от этого изменившегося вдруг голоса мандраж у бандита стал ещё больше.
- Я жду! И не советую со мной шутить! Я с пяти лет выбиваю из пистолета тридцать очков из тридцати! И сейчас имею хороший шанс потренироваться на тебе.
- Уж какие тут шутки, дамочка! Ты только не волнуйся, я щас, - сказал бандит, и кинулся разрезать пленку, достав из кармана перочиный нож.
Теперь Юрий Яковлевич был свободен.
- А сейчас на пол, быстро! – приказала Яна, и бандит рухнул на пол, как подкошенный, и обхватил голову руками. Он уже ничего не соображал, и мечтал только об одном – оказаться как можно скорее подальше от этой чокнутой беременной бабы, щелкающей людей из пистолета, как мишени в тире – пусть даже в милицейском обезьяннике или в вонючей тюремной камере - где угодно, и никогда больше не появляться тут, даже если доллары в саду этого старика Гобсека будут расти на деревьях, или просто валяться на земле, как опавшие прошлогодние листья…
- Юрий Яковлевич, вы как? – спросила Яна, не выпуская из вида лежащего бандита. Она боялась, что стоит ей оторвать от него взгляд, и в его руке окажется пистолет – ведь так уже было однажды.
- По-моему, жив, - прохрипел он, пытаясь рукой стереть хоть немного кровь с разбитого лба, заливавшую ему глаза.
- Пожалуйста, соберитесь с силами, возьмите телефон, и вызовите милицию. Боюсь, что у нас в доме могут быть ещё гости, и ничего пока не закончилось…
- Да-да, я сейчас! – ответил тот, и с трудом повернулся на постели, чтобы взять лежащую на тумбочке трубку…
…Через десять минут всё было кончено. Связанных охранников, запертых в подвале, выпустили на свободу, преступника увезли, как и труп, который лежал посреди комнаты, отравленных собак-волкодавов закопали в конце сада, а раненому хозяину дома оказали первую помощь.
Приехавший следователь быстро составил протокол, который ему практически продиктовал хозяин дома. В этом протоколе Яна выглядела настоящей героиней, пришедшей ему на помощь, и готовой ценой собственной жизни защитить жизнь пожилого немощного человека.
Потом медики погрузили старика на носилки, и повезли в больницу – он был совсем плох. Яна сидела в машине рядом с ним, и держала его руку, которую он сжимал с неожиданной силой…
…Оказалось, что положение Юрия Яковлевича было даже хуже, чем это казалось – изношенное сердце не выдержало такого происшествия, и готово было разорваться в любую минуту.
Узнав об этом, он схватил за руку врача, который сидел рядом с ним на стуле, и прошептал:
- Нотариуса мне, срочно!..
…Нотариус прибыл уже через полчаса, несмотря на то, что часы показывали пять утра, и пробыл в палате у своего клиента минут десять, а потом вышел оттуда, и уехал. Следом за ним вышли врач и две медсестры. Яну на это время из палаты почему-то попросили выйти…
…Несмотря на самые неблагоприятные прогнозы, старик смог-таки выкарабкаться и на этот раз, и попросил выписать его домой – слишком сильно надоели ему больничные палаты, а то, что делали ему сейчас, вполне могла делать и Яна.
И вот они снова оказались в доме, но не вспоминали о том, что произошло тут совсем недавно.
Прошло ещё недели две-три. Как-то вечером старик попросил девушку:
- Яна, поди-ка, открой мой сейф, и достань с верхней полки красную кожаную шкатулку.
Девушка принесла шкатулку, на которой по красной коже были тщательно выписаны золотые драконы и диковинные цветы, и мужчина достал оттуда старинные золотые серьги, браслет и колье.
- Это тебе, девочка. Прими этот подарок в благодарность за то, что ты сделала для меня. Имей в виду, что это старинные фамильные драгоценности, им нет цены.
- Спасибо за такой щедрый подарок, Юрий Яковлевич. Но… Зачем? Я ведь сделала это не из-за подарков.
- Я знаю, милая. Эти украшения и так были бы твоими, но я хочу, чтобы ты получила их из моих рук, а не после моей смерти. Примерь!
Яна надела серьги, переливающиеся в электрическом свете разноцветными огнями, приложила к шее изящное колье, и посмотрела на себя в зеркало. Украшения действительно были очень красивы, и стоили больших денег…
- Ну, а теперь иди к себе, отдыхай. А я немного посплю. Что-то мне сегодня не по себе.
Это были его последние слова. На следующее утро он так и не смог проснуться…
Яна, увидев, что случилось, схватилась за живот – начались родовые схватки, и её увезли. Поэтому она не была на похоронах, и ничего не знала о завещании старика.
Выписавшись из роддома, где её и маленькую Валерию встречала Оксана и ещё несколько подруг, она приехала в дом, в котором жила в последнее время, чтобы собрать вещи и уехать. Вряд ли новому владельцу этого роскошного особняка будет нужна сиделка, тем более с маленьким ребенком на руках!
- Вы что это собираетесь делать? – спросил у неё пожилой нотариус. Именно он приезжал тогда к старику в больницу ночью. Почему-то он тоже оказался в это время в доме, как будто специально поджидал её.
- Как что делаю? Сейчас соберу вещи, и уеду. Теперь мои услуги здесь никому не нужны! Зачем же мне сидеть тут, и дожидаться, когда новый хозяин укажет мне на дверь!
- Вот в этом вы ошибаетесь, милая девушка! Никуда уезжать не нужно, и указать вам на дверь здесь никто не сможет. Теперь этот дом принадлежит вам, как и всё остальное имущество моего клиента. Таково было его последнее желание, что он и отразил в своем завещании!
Он вложил в руку девушки листок с текстом завещания, а у Яны все поплыло перед глазами.
- Я прочитаю его немного позже, если можно. Простите… А сейчас я должна прилечь! – сказала она, и пошла в свою комнату, где все было приготовлено для ребенка. Притихшие подруги шли следом. В один момент их бедная бездомная подруга превратилась в очень богатую женщину, обладательницу этого дворца, набитого живописными шедеврами и старинной антикварной мебелью. Тут было чему удивляться и чему порадоваться!..
…Прошло несколько месяцев. Яна хорошо изучила все документы, и поняла, что большую часть денег Юрий Яковлевич вложил в акции других компаний, и получал с них прибыль, то есть был настоящим рантье. Ну, а небольшая компания была скорее развлечением для него. Работа в ней была хорошо налажена, и в особых заботах Яны не нуждалась. Поэтому девушка ограничивалась тем, что приезжала туда один-два раза в неделю, чтобы подписать банковские документы и проверить, как идут дела. Остальное время она занималась своей дочкой, Валерией, которую обожала. В общем, всё в её жизни сложилось совсем неплохо. И только одна заноза ныла в сердце – она по-прежнему хотела увидеть любимого мужчину, пусть даже издалека, и не наедине.
С тех пор, как они расстались, прошло уже достаточно времени, обида прошла, эмоции улеглись, и уступили место здравому рассудку.
Теперь Яна часто думала о том, почему жена Валерия приехала именно тогда, когда он вслух сообщил на приеме о том, что решил расстаться с ней. Ну, об этом ей наверняка сообщил кто-нибудь из гостей-доброхотов. И Вера Михална бросила всё, и сразу примчалась. Значит, испугалась, что будет именно так – он разведется с ней, и женится на Яне. А это совсем меняло дело. Ведь сама она сказала, что муж никогда не бросит её, потому что всё, чем владеет их семья, принадлежит ей. И что супружеская постель никогда не пустовала в её отсутствие, и это её тоже нисколько не волновало. Значит, все неправда – она боится развода, а фирма и дом принадлежат Валерию. Может быть, и её слова о многочисленных любовницах мужа тоже выдумка? А ведь, скорее всего, так оно и есть… А она повелась на это, как самая последняя лохушка, она поверила всей этой лабуде, и была так раздавлена словами Веры, что даже не дала возможности своему любимому сказать хоть слово в свою защиту.
- Может быть, я смогу еще исправить хоть что-то. А если и нет, то, по крайней мере, попросить прощения за то, что поверила выдумкам его жены, а не его словам, - подумала она, и набрала знакомый номер. Но номер этот был отключен.
- Ну, конечно, он поменял «симку», чтобы никогда не слышать мой голос, - подумала девушка, и набрала номер его домашнего телефона.
Услышав женский голос, она сказала:
- Попросите к телефону Нину Васильевну, пожалуйста!
- Сейчас, - ответила женщина, и уже через несколько секунд она услышала знакомый голос поварихи:
- Алло!
- Здравствуйте, тетя Нина! Это Яна.
- Яночка, дорогая, как я рада слышать твой голос!
- Скажите мне, где Валерий Константиныч? Я не могу до него дозвониться.
- Не знаю, милая. Нам ничего не говорят. Только дома его нет – теперь тут всем его жена заправляет, дама та ещё. Не жизнь стала, а просто каторга. Прямо хоть увольняйся, ей-Богу!
- Так и увольняйтесь! Я с удовольствием возьму вас на работу к себе, хоть сегодня же.
- К тебе? Так ты теперь богатая, Яночка?
- Ну, уж не беднее вашей хозяйки, - усмехнулась девушка.
- Значит, нашла всё-таки свое счастье! Тогда давай адрес…
- А водитель, Виктор Иваныч, не согласится перейти ко мне на работу?
- Так спрошу…
Уже через неделю в доме Яны появилась новая повариха. И теперь молодая женщина могла приходить вечером на кухню, и говорить с ней о своем любимом, и о том, как ей не хватает его… А ещё через несколько дней пришел и Виктор Иваныч, которого тоже «достала» новая хозяйка. Ну, а потом к ней перебрались и все охранники.
Наконец, Яна решила позвонить в офис фирмы Максимовых. Конечно, звонить на работу было не совсем удобно, но больше никаких способов поговорить с Валерием она не знала.
На её звонок ответила секретарша.
- Могу я поговорить с господином Максимовым?
- К сожалению, его здесь больше нет.
- То есть, как нет?! Ведь он же владелец этой фирмы!
- Уже нет!
- И кто же теперь владеет его компанией?
- Его жена. Вас соединить?
- Нет, не надо. Скажите, а вы не знаете, где он теперь?
- Не знаю. Говорят, куда-то уехал. Извините, но больше я ничем не могу вам помочь, - сказала секретарша, и из трубки понеслись короткие гудки отбоя…
- Это конец, мне не найти его, - прошептала Яна, и разрыдалась. У неё было чувство, что кругом всё рушится. Но что она могла сделать? Разве что помолиться…
…Шло время. Молодую, красивую и богатую женщину теперь окружало много мужчин. Все они старались, так или иначе, привлечь её внимание. Но ни один из них так и не смог завоевать её сердце – в нем ещё жила надежда разыскать своего любимого. Хотя надежда эта и таяла с каждым днем.
Приехав в офис в очередной раз, она увидела на своем столе приглашение на банкет по случаю юбилея какого-то бизнесмена, с которым была немного знакома.
- Вы должны обязательно поехать, Яна Владимировна! Иначе юбиляр обидится насмерть. А он один из наших самых надежных и выгодных партнеров, - сказал управляющий – высокий импозантный мужчина лет пятидесяти с красивой сединой на висках, по которому сохли все дамы в их офисе в возрасте от двадцати до семидесяти лет.
- Павел Андреич, - обратилась к нему с просьбой Яна. - А вы не согласились бы стать моим кавалером на этот вечер? Не могу же я появиться там одна!
- Я с удовольствием составлю вам компанию, - сказал мужчина, давно и безнадежно влюбленный в молодую хозяйку, которую у них за глаза называли «царевной Несмеяной» - она почти никогда не улыбалась, и была абсолютно равнодушна к противоположному полу. Кстати, в неё здесь были влюблены все неженатые мужчины. Ну, а как же могло быть иначе?! Очаровательная молодая женщина, очень богатая, да еще и свободная, как ветер!
- Договорились! Вы заедете за мной завтра в шесть часов!
Целый вечер она провела в гардеробной, выбирая себе наряд. И после долгих колебаний решила, что наденет длинное черное платье с глубоким вырезом на груди, которое очень хорошо сидело на ней, и стоило бешеных денег, несмотря на то, что фасон его был совсем прост. А ещё она впервые наденет бесценные бриллиантовые украшения, оставленные ей в наследство благодарным Юрием Яковлевичем.
Приехавший вечером мужчина с трудом узнал во встретившей его роскошной даме ту Яну, которую привык видеть в офисе. Это были две совершенно разные женщины. Ему нравилась одна из них. И он был в совершеннейшем восторге от другой. Женщина, представшая перед ним, была как будто из другого мира. Её кожа светилась, а темные глаза в окружении длинных ресниц чуть улыбались загадочной улыбкой Моны Лизы.
- Вы сегодня удивительно хороши, Яна Владимировна, - сказал её спутник, и наклонился, чтобы поцеловать руку.
- О, для того, чтобы стать такой, я провела перед зеркалом полдня, и замучила своего парикмахера, - сказала Яна, несколько разрушив этими словами свое «неземное очарование».
…Вечер обещал быть не слишком веселым – всегда одно и то же. Кучки нарядных скучающих дам с бокалами в руках; сплетни, интриги, а иногда и злобное хихиканье вслед какой-нибудь женщине, которая была не такой, как они все, и не нуждалась в их благосклонности; затянутые в смокинги мужчины, как всегда, обсуждающие свои дела...
Яна так и не стала своей на таких приемах. Она сторонилась общества этих стервозных дам и сальных взглядов мужчин, как будто раздевающих её догола, и предпочитала уехать сразу же, как только это позволяли сделать правила приличия. Дамы платили ей тем же, считая ей задавакой и выскочкой, наверняка заработавшей свое состояние известным, не слишком приличным путем, вовремя прыгнув в постель к сладострастному старику. Хотя, все прекрасно знали, что завещание свое Юрий Яковлевич написал потому, что она спасла его от лютой смерти, не побоявшись бандитов. Ни о чем другом они знать никак не могли. Но… Таковы уж люди! Они с большим удовольствием верят в плохое, чем в хорошее, и склонны во всем видеть какой-нибудь подвох. Но Яну это мало волновало. Обструкцию этих подлых, избалованных баб она как-нибудь переживет. Но как ей пережить то, что постоянно гложет её сердце, и не дает уснуть по ночам, лишая её всех радостей жизни?!
…Она уже около получаса дефилировала со своим спутником по залу, держа в руках высокий бокал с шампанским, незаметно поглядывая на часики и подумывая о том, не пора ли уехать, проигнорировав банкет, как вдруг услышала позади себя мужской голос, окликнувший её:
- Господи, Яна! Неужели это ты?!
Молодая женщина обернулась, и увидела около себя Артема. За прошедший год тот сильно повзрослел, немного подрос, и раздался в плечах, фигурой став похожим на своего отца. Он уже совсем не походил на того испуганного семнадцатилетнего мальчишку, которого она вырвала из рук местной шпаны с помощью тэтэшника своего отца.
- Артём… Это ты… Как я рада тебя видеть!
Её слова были абсолютно искренними, а глаза светились. Она действительно очень обрадовалась этой встрече – ведь теперь у неё появился шанс хоть что-нибудь разузнать о его пропавшем отце. Не может быть такого, чтобы и он не знал, где находится Валерий…
- Познакомься, это Ирина, моя очень хорошая знакомая!
Только теперь Яна заметила рядом с ним экстравагантно одетую и сильно накрашенную молодую девушку, увешанную дорогими украшениями, как новогодняя елка. Девица крепко держалась за его рукав, как будто он мог «дать деру», если она, хоть на мгновение, выпустит его из своих пальцев.
- Очень приятно. Меня зовут Яна. А это мой близкий друг Павел Андреич, - сказала девушка, представив им своего импозантного спутника, кивнувшего Артему в знак приветствия, и склонившегося к руке его спутницы.
- Ирочка, вы не против, если я украду вашего спутника на несколько минут? Надеюсь, вы не будете скучать в обществе моего друга. Кстати, он отлично танцует! – сказала она, хотя не имела абсолютно никакого представления о танцевальных способностях своего спутника.
Они отошли в сторону, и Артем воскликнул:
- Господи, Яна, это просто чудо! Я снова вижу тебя! Ты здесь, среди этих людей… И стала такой красавицей… Эти глаза ярче звезд, это великолепное платье, и блеск бриллиантов, который просто ослепил меня…
- Да, я изменилась. Ведь мы не виделись с тобой больше года, а за это время много воды утекло. Ты тоже стал совсем другим. Как твои дела?
- У меня все хорошо. Я бросил университет, и вернулся в Москву. А теперь вот, собираюсь сделать предложение этой девушке, и жениться. Конечно, девица и в подметки тебе не годится, но мама настаивает – в последнее время дела наши идут из рук вон плохо, а папаша девчонки богат, как Крёз, обожает свою ненаглядную доченьку, и обещал не скупиться на приданое. К тому же сама она влюблена в меня, как мартовская кошка.
Яну передернуло от циничных слов молодого человека, но она постаралась тут же выкинуть их из головы. Сейчас для неё было важно лишь одно – выяснить, где находится его отец…
- А, кстати, как дела у твоей мамы? Надеюсь, она здорова?
- Да, вполне. Что ей сделается? Как всегда, кропает свои стишки, частенько потягивает коньячок из бара, опустошает местные бутики и совсем не думает о делах! – не скрывая раздражения, сказал Артем.
- Но, по-моему, о делах всегда думал твой отец. Кстати, как он? Надеюсь, Валерий Константиныч здоров?
- Отец? О, это целая история, к тому же совсем невеселая! Долго рассказывать.
- Прошу тебя! Я стала очень любопытна. А о твоем отце сохранила самые лучшие воспоминания, ведь он так помог мне с пансионатом для папы!
- Ну, если хочешь, слушай. Как мне рассказали, сразу после моего отъезда отец нашел себе молодую девицу, влюбился в неё, как мальчишка, и хотел развестись с матерью, чтобы жениться на ней. Но не тут-то было! Маман примчалась в Москву, бросив всё, как только узнала об этом, и выгнала пассию отца из дома, даже не дав бедняжке собрать вещи. Кстати, это вполне в её стиле! Как говорится, «и сам – не ам, и другим не дам!». Тот несколько дней разыскивал девчонку, но так и не смог найти её следа, она как в воду канула. Когда же он потерял всякую надежду разыскать её, то закрылся в комнате для гостей, выпил бутылку водки, и вскрыл себе вены на запястьях. Такая вот печальная история.
При этих словах Яна закрыла рот рукой, чтобы не закричать, и покачнулась.
- Ты что, Яна? Тебе плохо?
- Голова закружилась. Здесь немного душно. Продолжай, пожалуйста, - попросила она, приготовясь услышать самое ужасное из того, что могло случиться с её любимым мужчиной.
- Ну, вот. Горничная нашла его рано утром в комнате для гостей. Ты тоже жила в ней, когда гостила у нас, помнишь? К этому времени отец потерял много крови, и был при смерти. Его отвезли в больницу, и врачи долго боролись за его жизнь. Он выжил, но так и не смог окончательно прийти в себя, и стать прежним. Потом его отправили в психиатрическую клинику, как делают это со всеми, кто пытался уйти из жизни, и он сгинул там. А сейчас, скорее всего, его уже нет в живых.
- Как? Артём, я не верю собственным ушам! Ты не знаешь, жив ли твой отец, и даже не попытался разыскать его, когда вернулся? Может быть, он нуждался в твоей помощи! А он так любил тебя…
- Честно говоря, мать запретила мне видеться с ним. После того, как его признали психически больным, она развелась с ним, и стала единственной владелицей дома и фирмы. Ну, остальное ты знаешь…
- Да, печальная история! И вполне в духе времени – избавиться от человека и забыть о нем, как о старых дырявых башмаках, выброшенных на помойку за ненадобностью!
- А ты, судя по всему, в шоколаде?
- Не жалуюсь, у меня всё в полном порядке, - усмехнулась Яна. – А теперь пойдем к нашим спутникам. Твоя невеста, наверно, извелась в разлуке, и страшно переживает, выпустив из пальцев рукав твоего смокинга!
- Да и твой кавалер, наверно, тоже ревнует!
- Не угадал, мой мальчик! Ревновать меня нет причин. Я не изменяю своим мужчинам, а мои мужчины не изменяют мне. Сегодня я ещё раз убедилась в этом!
- Яна… Ты позволишь мне звонить тебе? Хоть иногда…
- Не стоит, Артём! Это ни к чему. Я не хочу быть яблоком раздора в твоей семье. Ведь если уйдет твоя невеста, то…
- Я понял. Но всё равно я буду звонить! – настаивал мужчина, не собираясь отступать.
- Ну, дело твое. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала, - сказала молодая женщина, и тяжело вздохнула, а Артем вдруг увидел, как поменялось вдруг её лицо после разговора с ним. Оно было по-прежнему красивым, но стало застывшим, как маска, и даже удачно наложенная косметика не могла скрыть его восковой бледности.
Пробыв на приеме еще около получаса, Яна попросила своего спутника отвезти её домой. Ей необходимо было побыть одной, и подумать о том, что она услышала сегодня…
…Приехав домой, Яна прошла к себе в кабинет, и открыла ноутбук. Но потом подумала, и подошла к бару с напитками. Плеснув в пузатый бокал коньяка, она сделала большой глоток, и сразу закашлялась. Но всё-таки сделала ещё один. Ей было просто необходимо хоть немного опьянеть. Она боялась, что иначе не выдержит, и сойдет с ума от тех новостей, которые услышала сегодня, и которые должна была пережить – её любимый в психушке, и, вполне вероятно, что его уже нет в живых…
Почувствовав, что её тело немного расслабилось от действия спиртного, она сняла с себя платье, бросила его на диван, вытащила шпильки из волос, и они волнистым плащом рассыпались по спине. Сев за письменный стол, она включила компьютер – ей надо было найти человека, который смог бы помочь ей в её поисках.
Необходимую информацию она разыскала быстро – детективных агентств в Москве сейчас больше, чем достаточно. Но молодая женщина хотела найти самое лучшее. Она выбрала те агентства, что приглянулись ей больше всего, и распечатала список, чтобы завтра прямо с утра начать обзванивать их – звонить в такое позднее время было бесполезно.
Еще раз просмотрев список, Яна положила его на стол, и вдруг почувствовала, что её глаза слипаются, и она готова уснуть прямо тут, в кабинете. Очевидно, начал действовать выпитый алкоголь. И организм, совершенно выбитый из колеи страшным известием, стал отключаться – это была его защитная реакция, иначе сердце могло не выдержать боли, и разорваться на части…
Женщина с трудом добралась до своей спальни, и рухнула на постель, не имея сил даже на то, чтобы накинуть на себя одеяло. Очнулась она только в девять утра, и почувствовала, что совершенно больна…
С трудом оторвав голову от подушки, Яна нащупала на тумбочке коробочку с аспирином, и развела в стакане с водой сразу две таблетки. Скоро боль ослабла, и она смогла пойти в душ, где немного пришла в себя под холодными колючими водяными струйками.
Потом взяла трубку телефона, и начала обзванивать детективные агентства по списку – ей казалось, что каждая минута промедления в поисках грозит ей самыми ужасными последствиями – она может просто не успеть спасти его!
Один из детективов понравился ей больше других – чувствовалось, что у него большой опыт в подобных делах и обширные знакомства, без которых в его работе никак не обойтись. Яна договорилась с ним о встрече уже через час, и спустилась на кухню, чтобы выпить чашку кофе – у неё в желудке со вчерашнего обеда не было ничего, кроме шампанского и коньяка.
Тётя Нина, суетившаяся на кухне, увидев её, всплеснула руками:
- Господи, что случилось, деточка?! На тебе лица нет!
- Случилось, теть Нин… Но об этом потом. Сейчас у меня нет ни сил, ни времени рассказывать что-либо. А теперь налей-ка мне чашечку кофе, да поторопись. Ко мне сейчас приедет нужный человек.
- Побойся Бога! Какой кофе, Яночка! Только полноценный завтрак и гранатовый сок! Ты посмотри на себя – краше в гроб кладут…
Понимая, что повариха совершенно права, она заставила себя съесть горячий сырник со сметаной, запила его свежим гранатовым соком, но все-таки выпросила чашку кофе – ей необходимо было встряхнуться. А потом поднялась к себе, чтобы переодеться. Когда она уходила с кухни, тетя Нина мелко-мелко крестила её вслед…
…Она успела только переодеться, чуть-чуть припудрить лицо и подкрасить помадой губы, чтобы скрыть следы ужасной ночи, как горничная доложила ей о посетителе.
- Проси его в мой кабинет, - сказала она, и села за письменный стол.
В комнату вошел коренастый мужчина лет сорока пяти с ежиком седых волос на голове и выправкой военного.
- Здравствуйте, Яна Владимировна! Рад познакомиться. Поздняков, Роман Григорьевич.
- И я очень рада нашей встрече, Роман Григорьевич. И надеюсь, что она будет весьма выгодной для вас, и полезной для меня.
- Даже не сомневаюсь в этом. Итак, я весь внимание…
- У меня к вам конфиденциальное дело. Мне нужно разыскать одного человека, и сделать это надо быстро. Сколько вы обычно берете за такую работу?
Детектив назвал сумму.
- Я удваиваю её, если вы справитесь за две недели. И плачу на десять процентов больше за каждый сэкономленный день. К тому же в конце вас ожидают ещё хорошие премиальные, если вы найдете этого человека живым.
Быстро прикинув в уме, какие деньги он сможет заработать за эту весьма несложную для него работу, мужчина в душе ликовал.
- Что вы можете сообщить мне по этому делу?
Молодая женщина быстро рассказала детективу всё, что удалось узнать ей самой, и достала единственную фотографию, которая осталась у неё. На этой фотографии Яна была снята вместе с Валерием. Они стояли рядом и весело улыбались в объектив, думая, что впереди у них долгая и счастливая жизнь вдвоем.
- Только, пожалуйста, верните мне это фото! К сожалению, оно у меня единственное, – попросила Яна.
- Ну, конечно! Мне вполне будет достаточно копии, которую сегодня же сделает мой помощник.
- Кстати, думаю, что, пролежав в психушке около года, человек этот сейчас мало похож на себя.
- Может быть, какие-то особые приметы? Родинки, татуировки, шрамы…
- Постараюсь припомнить. И, если что, позвоню вам. Хотите кофе?
- Нет, спасибо, Яна Владимировна, тороплюсь. Дело не ждет!
Эти слова обрадовали молодую женщину – детектив сразу включался в работу, и не хотел терять ни минуты драгоценного времени. Теперь она будет ждать результата. Только бы не опоздать, только бы застать его живым!.. А потом она наймет лучших врачей, и сделает всё, чтобы он стал таким же, как и год назад. Ну, а если и нет, он нужен ей любым – только бы был с ней, только бы почувствовать его рядом, только бы прижаться к нему, и целовать его плечо, как тогда…
…Яна села в кресло, и стала вспоминать его тело. Оно было большим и сильным, с завитками темных волос на широкой груди; на нем не было шрамов и татуировок – ничего, что выделяло бы его среди других людей. Разве что две маленькие, едва заметные родинки над левой бровью…
Сообщив о них детективу, Яна встала, и пошла в детскую. Она уже почти сутки не видела свою маленькую дочь, и очень соскучилась по своей девочке…
…Прошел день, за ним другой, а от детектива не было никаких известий. Яна с замиранием сердца ждала звонка, и в то же время боялась его. И вот, не прошло и недели, как раздался долгожданный телефонный звонок.
- Яна Владимировна, это Роман Григорьевич. Вы сможете сегодня проехать с нами в Семеновск?
- Он… Там?
- Боюсь утверждать наверняка, жизнь в таком месте действительно очень меняет людей, да и фамилия его слишком распространена – я насчитал в Подмосковье пять мест, где лежат Максимовы. Так что, вам необходимо самой посмотреть и убедиться, что это именно тот человек, которого вы ищете. Ну, а если это не так, то я тут же продолжу поиски.
- Да-да, я готова поехать хоть сейчас.
- Через двадцать минут я буду у вас…
…Яна вошла в здание психбольницы небольшого городка на окраине Московской области. В нос сразу ударил спертый воздух, крепко настоянный на запахе лекарств, несвежей тушеной капусты, хлорки и человеческих испражнений. Очевидно, больные, лежащие здесь, были совсем безумны, и уже не могли осознавать того, что делают. У молодой женщины сразу перехватило дыхание, и закружилась голова.
- Неприятное местечко, - сказал детектив, глядя на Яну, схватившую себя за шею.
Он постучал в дверь кабинета, на которой висела табличка с надписью «главный врач», и сразу зашел внутрь. Как поняла Яна, главный врач получил из рук детектива приличную сумму, и теперь надеялся поживиться ещё и за её счет, поэтому был любезен до приторности.
После взаимных приветствий, главврач сказал:
- Итак, когда вы хотели бы увидеть больного?
- Сейчас же, конечно. Иначе, зачем же я ехала в такую даль?! Не для того же, чтобы познакомиться с вами, милейший доктор!
- К сожалению, именно сегодня у нас не приемный день… Больных не рекомендуется лишний раз волновать визитами в неурочное время, знаете ли!
- Насколько я понимаю, того больного, который нужен мне, никто и никогда «не волнует» визитами». Поэтому давайте называть вещи своими именами. Сколько?
- Вы поймите, Яна Владимировна, это не от хорошей жизни, здесь так редко бывают посетители, а оклады наши до смешного малы, и… - заюлил мужчина, пряча глаза, в которых полыхала жажда наживы.
Яна вытащила из сумочки и положила на стол несколько зеленоватых купюр, отчего лицо мужчины сразу расцвело и даже пошло красными пятнами.
- Пойдемте, я сам провожу вас!
- Подождите секунду! Вы можете сделать так, чтобы он не увидел меня? Я хотела бы сначала убедиться, что это действительно тот человек, который мне нужен.
- Легко! Вы просто посмотрите на него в дверной глазок. Этот больной обычно неподвижно лежит на кровати, лампочка в палате довольно яркая, поэтому вы все сможете хорошенько рассмотреть.
- Хорошо. Пойдемте!
Яна и доктор долго шли по коридору, а из палат слышались крики и завывания больных, от которых в ужасе заходилось сердце, и холодели конечности.
- Господи, и в этом аду мой любимый провел почти целый год!..
Главный врач остановился около двери в конце коридора, и заглянул в глазок, а потом кивнул ей. Она быстро перекрестилась, заглянула внутрь комнаты, и стала тихо оседать на пол, теряя сознание – на кровати у окна лежал её Валерий, вернее, его бестелесная тень...
Мужчины подхватили её под руки, и положили на жесткую скамейку, стоящую у окна в коридоре, где она быстро пришла в себя.
- Ну, что, Яна Владимировна? Это он? – спросил у неё детектив.
- Да. Я уверена в этом. Это именно тот, кто мне нужен. Вы хорошо поработали, Роман Григорьевич, и достойны награды. А теперь я хочу поговорить с вами, - сказала Яна, глядя на главврача. Тот кивнул головой, подозрительно покосился на няньку, лениво возившую по заскорузлому, потрескавшемуся линолеуму мокрую тряпку, намотанную на швабру, и сказал:
- Думаю, что нам лучше поговорить в моем кабинете.
- Да-да, конечно, - сказала молодая женщина, и легко встала со скамейки – теперь её тело требовало действия, причем немедленно, сейчас же, сию минуту!
- Так что вы хотели мне сказать? – спросил врач, сев в свое кресло и стыдливо опустив глаза, чтобы скрыть их жадный блеск – он хотел получить ещё денежек от этой богатенькой дамочки.
- Я забираю у вас этого больного. Подготовьте все документы и выписку из истории болезни – я хочу как следует изучить их. Да, и ещё мне необходимо ваше заключение, что психически он абсолютно здоров. Думаю, вы успеете сделать всё это до завтра?
- Но… Побойтесь Бога, мадам…
- Надеюсь, это прибавит вам прыти!
Яна достала из сумочки толстую пачку таких же зеленоватых купюр, и положила её на стол, откуда они сразу же перекочевали в ящик письменного стола.
- О… За такие деньги, милейшая Яна Владимировна, вы можете забрать у нас хоть половину всех больных, на выбор. Мне этого добра не жалко! – усмехнулся мужчина.
- К сожалению, я не коллекционирую психов, доктор. Так что, оставьте их у себя, и купите им что-нибудь вкусное на ужин, - сказала она, и достала из сумочки еще немного денег, которые тоже мгновенно исчезли в ящике стола, как и все предыдущие. Как подозревала Яна, больным из этих денег ничего не достанется. – Так что? Мы договорились?
- Конечно! Можете забирать его хоть сейчас…
- Сейчас не смогу. Мне надо подготовить комнату, где он будет жить, и вообще…
Она не стала говорить, что ей просто необходимо прийти в себя, и что своим неожиданным появлением она боится напугать его, и этим все испортить…
- Можно, я ещё раз взгляну на него?
- Да пожалуйста, глядите, сколько угодно! Надеюсь, на сей раз вы сможете обойтись без меня?
- Думаю, вполне.
Она снова заглянула в глазок, и долго смотрела на знакомое лицо, которое теперь выглядело изможденным, но было по-прежнему самым красивым для неё, а потом, неожиданно для себя, вслух произнесла его имя.
Она не поняла, услышал ли он её, или просто почувствовал что-то, но вдруг голова его повернулась, и он посмотрел на дверь, за которой стояла женщина, которую он любил, и из-за которой готов был расстаться с жизнью…
…Они возвращались в Москву, и Яна всю дорогу плакала навзрыд. Сидящий рядом с ней мужчина не знал, чем ей помочь. Может быть, самое лучшее – это дать ей возможность выплакаться сейчас, чтобы не осталось слез на завтра. Ведь завтрашний день обещал быть ещё тяжелее…
Приехав домой, Яна быстро отдала все нужные распоряжения, и пошла к себе. И опять в ход пошла бутылка с коньяком. Только с его помощью сможет она окунуться сегодня в сон, и хоть немного отдохнуть, чтобы набраться сил...
…Она проснулась, когда на улице только рассвело. Встала, накинула на себя халат, и пошла в комнату, где будет жить Валерий. Здесь всё было так, как она приказала – никаких излишеств, только самое необходимое. И море живых цветов. Наверно, ему будет приятно увидеть цветы после года заточения в вонючей грязной палате с зарешеченным окошком. На столе – большая ваза с фруктами, коробка его любимых шоколадных конфет и кувшин с соком. Постель удобная, с красивым атласным бельем. На подушке – пижама. Вполне вероятно, она будет ему великовата – уж очень худ он сейчас, прямо кожа, да кости. Но это ничего! Главное, он жив, а всё остальное придёт…
Вернувшись к себе, Яна приняла душ, и спустилась на кухню. Там уже суетилась повариха, готовя для неё завтрак.
- Ты сегодня рано, Яночка!
- Тетя Нина, мне надо с тобой поговорить.
- Говори, милая, я слушаю…
- Сегодня сюда приедет Валерий. Я всё-таки смогла его разыскать.
- Слава Тебе, Господи! Ты услышал мои молитвы! – воскликнула повариха, подняв глаза кверху.
- Он очень изменился. Ты не должна ничему удивляться. И вообще, по-моему, мы не должны показываться сегодня ему на глаза. Сначала он должен немного привыкнуть к этому дому.
- Да где ж он был-то до сих пор?!
- В психушке, тетя Нина, в жуткой грязной психушке, где каждую ночь воют буйные психи, а доходяги ходят под себя…
- И кто ж его так?
- Его ученая жена, любительница высокой поэзии.
- И как же так можно поступать?
- Из-за денег люди могут сделать и не такое. Не будем об этом! Самое главное – он жив, и скоро его привезут сюда. А ты приготовь ему на обед что-нибудь легкое и не очень жирное. Ему нельзя много есть, он очень истощен…
- Не волнуйся, Яночка, я все сделаю, как надо! – сказала повариха, и отвернулась к плите, хлюпая носом…
…В неурочное время в палате Валерия открылась дверь, и в неё вошли санитар и двое незнакомых мужчин в темно-серых костюмах. В руках санитар держал почти новую чистую пижаму – другой одежды здесь не было, а личные вещи больного давно исчезли. Чего добру-то пропадать? Отсюда ведь редко кто выходит. А если и выходит, то ногами вперед, на местное кладбище, где у бедолаги не будет даже таблички с именем и датой смерти.
- Ну, переодевайся, парень! Да побыстрее! – приказал санитар.
- Это ещё зачем?
- Сейчас поедешь с этими мужчинами, они приехали за тобой.
- Куда?
- Не знаю, - пожал мощными плечами санитар. - Вроде, экспертизу проводить будут, в серьезном институте. Может быть, и выпишут. Хватит тебе бока тут отлеживать!
- Не надо мне никакой экспертизы. Не хочу я ничего! Могли бы и оставить человека в покое! Уже недолго осталось…
- Одевайся, одевайся. Люди ждут!
Валерий не стал больше спорить, встал, и с трудом стал натягивать на себя принесенную одежду. Приехавшие за ним мужчины помогли ему надеть тапочки, и подхватили под локти – он настолько ослаб, что не мог идти самостоятельно. За этот год он практически первый раз вышел из палаты. Не считая, конечно, короткой прогулки в душ и обратно по понедельникам.
Выйдя из дверей на улицу, он зажмурил глаза, несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату.
Увидев поджидающий их во дворе роскошный «Мерседес», мужчина усмехнулся. Ну, надо же! Такую машину прислали за обычным психом?! Это кто ж догадался-то?
Они сели в автомобиль, и тот помчался, по дороге распугивая ворон и бродячих собак, которые кормились отбросами из помойных бачков, стоящих рядом с больничным корпусом.
Проехав часа полтора-два, иномарка остановилась у дома, так же похожего на больницу, как их обшарпанный больничный корпус – на дворец венецианского дожа.
- Куда вы меня привезли? – спросил Валерий. – Только не говорите, что какой-то олигарх-филантроп заинтересовался моей судьбой, и решил принять в ней участие.
- Прямо в точку, - усмехнулся один из сопровождающих его мужчин, а второй посмотрел на него так, что тот сразу как будто съежился, и прикусил язык.
- Пойдемте, Валерий Константиныч. Я провожу вас в вашу комнату! – сказал один из мужчин, и крепко подхватил его под локоть.
Комната, в которой предстояло жить Валерию, находилась на втором этаже. С трудом преодолев два пролета пологой лестницы, он вошёл в открытую дверь, и в изнеможении опустился на стул, стоящий около стола. Мужчина, сопровождавший его, сразу вышел, и он остался в комнате один.
- Господи, как же я устал! Совершенно нет сил ни на что! - подумал он. Кровь стучала в висках так, как будто весь путь от больницы до этого дома он проделал пешком, причем без остановки.
Он увидел сок, стоящий на столе, и налил немного в стакан. Как давно он не пил обычного апельсинового сока! Какой удивительный у него вкус!
Ему захотелось налить ещё, но он не стал этого делать – сначала он выпьет этот сок, потом захочет съесть конфету… Кстати, конфеты были его любимыми, как будто кто-то хорошо знал, что он любит именно это – апельсиновый сок и конфеты «Осенний вальс». А потом начнет есть все то, что ему приносят, и этот ужас будет продолжаться бесконечно. А выносить всё это невозможно! Он и вправду может сойти с ума. Наверно, того и добивается бывшая жена, закрыв его в психушке навсегда. А он предпочитает умереть! Остался ещё один маленький шаг, и он оставит эту землю, где у него не осталось ничего дорогого! У него отняли все – любимую женщину, малыша, который должен у неё родиться, его дом, его дело, которому он посвятил свою жизнь, и его личную свободу. А он был настолько глуп, что позволил жене проделать с ним всё это, как с самым последним лохом, вместо того, чтобы развестись, и посвятить свою жизнь поискам Яны! И за это нет ему прощения…
Валерий встал со стула, и с большим трудом доплелся до постели. Тут дверь отворилась, и в комнату вошла молоденькая девушка в белой наколке горничной на волосах и кокетливом кружевном фартучке.
- Валерий Константиныч, вы потерпите, не ложитесь пока, я сейчас ужин принесу.
- Спасибо, милая, я сыт.
- Вы уж не обижайте нашу хозяйку отказом. Пожалуйста!
Девушка вышла из комнаты, и тут же вошла снова, неся в руках поднос, а на нем - тарелку густого протертого супа и большую куриную котлету с воздушным картофельным пюре, украшенным дольками свежего огурца и помидора и посыпанного мелко нарезанным душистым укропчиком.
- Прошу вас, хотя бы несколько ложек, пока всё не остыло! Повариха так старалась! И хозяйка очень расстроится, если вы откажетесь попробовать.
- Вы меня уговорили. Я с удовольствием попробую все, что для меня приготовили.
- А я попозже приду, и заберу тарелки.
- Ну, ладно. Сегодня я вполне могу позволить себе поесть немного. Тем более что мне нескоро теперь придется попробовать что-нибудь подобное, ведь не будут же меня долго держать в этом доме, - подумал Валерий, уверенный в том, что оказался здесь случайно, только на одну ночь, и принялся за еду. Она показалась ему божественно вкусной, и он съел всё. А потом не удержался, и взял конфету из коробки – уж очень велико было искушение почувствовать на языке почти забытый вкус настоящего шоколада!
Потом он лег на постель, не притронувшись к той пижаме, которая лежала на подушке.
- Интересно, шелковая пижама – это тоже для меня? – подумал он. Тогда неплохо бы вымыться ещё раз, прежде чем надевать эту прелесть! Как бы узнать, далеко ли здесь ванная комната?
Мужчина осмотрелся вокруг, и увидел дверь. Дверь эта вела в ванную. Он уже отвык от вида такой красоты – целый год он один раз в неделю мылся в общих душевых, отделенных друг от друга невысокими кирпичными стенками со старой, потрескавшейся плиткой и ржавыми смесителями. А тут была большая ванна, отделанная по последнему слову дизайнерской мысли, на стеклянных полочках ждали своего часа многочисленные кремы, гели, шампуни и всё остальное, что необходимо человеку для комфорта, а на крючках висели пушистые махровые полотенца. Но больше всего его удивил флакон одеколона. Это был его любимый французский одеколон, которым он пользовался много лет…
Валерий пустил воду в ванну и налил туда колпачок душистой жидкости, которая тут же превратилась в пушистую легкую пену, и опустился в теплую воду. Это было настоящее блаженство!
Пробыв в ванне около получаса, он с трудом смог подняться и выйти из неё, и рухнул на постель, которая показалась ему мягкой и удобной.
- Ну, а сейчас - спать, - подумал он, и сразу провалился в сон. Для счастья теперь ему не хватало только сна, в котором к нему придет его Яночка, ляжет рядом, и поцелует в плечо, как тогда…
…Яна не могла найти себе места. Ведь она могла сейчас выйти из своей комнаты, пройти несколько шагов по коридору, и открыть дверь, за которой был Валерий, который наверняка уже уснул – шел третий час ночи.
- Хоть бы одним глазком увидеть, как он там, - думала она, меряя шагами свою спальню. – Это же становится просто невыносимо! Зачем я обрекаю себя на эту пытку?! Кому всё это нужно?!
Яна вышла из комнаты, дошла до заветной двери, и остановилась, не в силах ни открыть её, ни уйти прочь.
- Ну, что? Я так и буду стоять здесь, под дверью, всю ночь?! Надо же принять какое-то решение!
Подумав так, она повернула ручку, и вошла…
…Он проспал часа три или четыре, а потом проснулся, почувствовав, как к нему в постель юркнуло молодое женское тело.
- Так, у меня начались глюки, - подумал он, и протянул руку к женской фигурке, которая ясно виднелась в свете луны, чтобы убедиться, что никакой женщины на самом деле не существует, что это просто игра его воображения. Но рука его наткнулась на женское плечо, теплое, упругое и вполне материальное.
- Кажется, моя бывшая жена всё-таки добилась того, что я действительно сошёл с ума, - вслух произнес мужчина. - Надо же, я прикасаюсь к тому, чего не может быть на самом деле!
Женщина, лежащая рядом, пошевелилась, придвинулась к нему поближе, и вдруг стала целовать его плечо, едва прикасаясь к нему губами.
- Но в моем сумасшествии есть и приятные стороны, - продолжил свою мысль мужчина, и обнял женское тело, а оно приникло к нему, и её губы уже искали его губ, и весь этот год вдруг исчез, испарился. Все опять было прекрасно. И его любимая была с ним рядом. Он не понимал, откуда вдруг взялось это всепоглощающее желание, и откуда взялись силы любить женщину так страстно - он был болен и слаб, но ведь всё это происходило лишь в его воспаленном мозгу – только там, в его безумии, любимая могла прийти к нему, и снова прикоснуться губами к плечу, как уже было однажды. Только очень давно. И не в этой, а в той, другой жизни…
Проснувшись утром, он увидел возле себя свою Яну. Она лежала рядом, её длинные темные волосы разметались по подушке, губы чуть улыбались, а рука обнимала его.
- Яна? – воскликнул он, поняв, наконец, что все случившееся отнюдь не было видением, с его мозгами все в порядке, и он на самом деле занимался этой ночью любовью с той женщиной, о которой постоянно думал всё это время.
Молодая женщина открыла глаза, улыбнулась, и сказала:
- Доброе утро, дорогой! – и потянулась к нему губами.
- Значит, это действительно была ты…
- А ты в этом сомневался?!
- Я думал, что по-настоящему сошел с ума. И что всё это лишь мерещится мне в горячечном бреду!
- Ерунда какая! Ты абсолютно здоров! Только немного ослаб от неполноценного питания. И теперь всё будет хорошо. Подожди меня, я сейчас!
Она накинула на себя пеньюар, на пять минут исчезла в ванне, а потом выскочила из спальни. И появилась через минуту с подносом, на котором был их завтрак.
- Не знаю, как ты, дорогой, а я сильно проголодалась.
…Они ели горячие булочки с корицей, только что испеченные тетей Ниной, запивая их кофе, и нахваливая повариху.
- Надо же, эти булочки нисколько не хуже тех, которые пекла тетя Нина, - сказал Валерий, смакуя почти забытый вкус натурального кофе.
- Так она и пекла их, - сказала Яна, и засмеялась.
- Слушай, теперь, когда мы, наконец, позавтракали, объясни мне, что происходит! У меня такое чувство, что я попал на «Поле чудес», и выиграл главный приз!
- Ты же знаешь, что чудес на свете не бывает! Хотя, нет. Чудеса бывают. Разве не чудо, что я смогла разыскать тебя, и увезти из того жуткого места! Но давай об этом потом. Нам сейчас предстоит одно дело.
- А нельзя все дела потом? Я хочу просто быть с тобой, хоть немного. Прошу тебя!
- Но нас уже ждут, - сказала девушка, и потащила его за собой, крепко держа за руку.
В гостиной все свободное место было уставлено коробками. Рядом с ними стояли двое мужчин с бейджиками на петлицах.
- Это к тебе, дорогой. Ты же не можешь показаться на улице в пижаме и домашних шлепанцах!
- С чего начнем? – спросил один из продавцов, на глаз определяя размеры клиента.
- Пожалуй, с нижнего белья, - сказала Яна, и превращение началось…
Увидев логотип фирмы, которой принадлежали привезенные вещи, Валерий тихо спросил:
- Мы можем себе это позволить? Ты же знаешь, что у меня нет денег даже на автобусный билет!
- Ошибаешься! В твоем распоряжении теперь всё, что есть у меня, а это совсем немало. Так что, просто выбирай, что тебе нравится, и не думай ни о чем.
Валерий не стал брать много вещей. Он понимал, что при нормальном питании недолго сможет носить все эти вещи – совсем скоро они станут ему малы. Да и так ли богата его Яночка, чтобы вести себя столь расточительно, и покупать всё подряд?!
Надев на себя купленную одежду, которая идеально сидела на нем, мужчина сказал:
- Ну, вот. Как тебе?
- Отлично, дорогой. Ты всегда отличался отменным вкусом!
Она положила ему в карман дорогое кожаное портмоне с кредитными карточками, и сказала:
- А теперь тебе пора познакомиться с дочерью…
- Ну, конечно, пойдем быстрее! Я так долго мечтал об этом! Как ты назвала её?
- Боюсь, я была неоригинальной! Твою дочь зовут Валерией!
- Ну, что ж! Это твой выбор. Но имя для своей второй дочери я выберу сам.
- И я не собираюсь с тобой спорить по этому вопросу.
Они посидели в детской, где в своей кроватке ещё спала их крошечная дочка, а потом пошли на кухню, где колдовала над обедом тетя Нина.
Та так обрадовалась, когда увидела своего хозяина, что даже прослезилась.
- Ну, а теперь пойдем во двор. Я хочу познакомить тебя с твоим шофером!
Увидев Виктора Иваныча, Валерий обрадовался ещё больше – все-таки приятно, когда тебя окружают люди, которых ты давно знаешь и любишь!
- Ну, а твой отец? Где он?
- Он вернулся из Германии, где его как следует подлечили, и сделали отличный протез. Теперь трудно заметить, что у него нет ноги. Он даже не хромает! А живет пока по-прежнему в пансионате, и я никак не могу заставить его переехать. Но я очень хотела бы, чтобы он жил здесь – с нами и со своей внучкой. Надеюсь, ты не против? Дом такой большой, он не будет нам мешать!
- Что ты говоришь, Яночка! Я и сам хотел предложить тебе то же самое. Никакой пансионат не заменит семью, где его любят.
Брови мужчины вдруг нахмурились. Он как будто вспомнил о чем-то. Яна взяла его лицо в свои руки, и прошептала:
- Не смей думать ни о чем плохом! Нам надо жить дальше, и воспитывать нашу дочь. Слышишь? Всё будет хорошо, надо только чуть- чуть постараться!
- Не так-то просто выкинуть из головы всё то, что случилось. Это же год жизни, прожитый в настоящем кошмаре…
…Пробыв на улице ещё немного, они пошли в дом. Хотя погода на улице стояла великолепная – был конец апреля, и вся природа расцветала. Воздух был напоен запахом теплой оттаявшей земли, а на деревьях лопались почки, и они стояли в голубоватой дымке распускающихся листьев. Но Яна понимала, что Валерию сейчас не до красот природы. Ему надо как следует отдохнуть – сильные эмоции, даже положительные, могли отразиться на его ослабленном здоровье. Поэтому она сказала:
- А я не прочь поваляться сегодня в постели. Почему-то плохо спала этой ночью…
- С удовольствием составлю тебе компанию, дорогая, - ответил Валерий, нежно целуя её руку…
…Когда они удобно устроились на постели в роскошной спальне Яны, Валерий сказал:
- Ну, теперь рассказывай – откуда у тебя всё это. Надеюсь, ты никого не ограбила на большой дороге, угрожая отцовским пистолетом?
- Конечно, нет! Как ты мог подумать обо мне такое?! Но, честно говоря, мой пистолет сыграл здесь немаловажную роль…
…И Яна рассказала свою историю. Она была правдивой от начала и до конца. Единственно, о чем она умолчала, это о тех ночах, которые поневоле провела в спальне старого сластолюбца. Но кто может бросить в неё камень за это?! И кому было бы легче оттого, что он узнал бы всю правду о ней, до конца?! Уж, конечно, не ему и не ей.
-…Так что теперь я стала обладательницей этого дома, бесценных фамильных драгоценностей и капитала в размере…
Она назвала сумму, от которой у Валерия перехватило дыхание.
- И что ты собираешься с ними делать, Яна? Ведь наверняка найдется много людей, которые захотят, чтобы ты лишилась этих денег!
- Как что? Отдать тебе, конечно! Мне есть, чем заняться и дома. А вся эта возня с компанией и акциями не для меня. Мне нужен только мой любимый муж и моя маленькая дочка. Кстати, ты ещё не передумал на мне жениться, как обещал?
- Маленькая дурочка, я каждый день целый год только и думал об этом, - прошептал он, ласково гладя её волосы. – Моя новая жизнь начнется с того момента, когда я назову тебя своей женой.
- Тогда мы не будем тянуть с этим, не правда ли? – сказала она, и закрыла глаза, делая вид, что засыпает. Она понимала, что ему нужен хороший полноценный отдых. Когда же рядом послышалось его сонное дыхание, она снова открыла глаза, и просто смотрела на него, тихонько гладя рукой по волосам, сильно поседевшим на висках.
- Спи, мой любимый. Теперь никто не посмеет обидеть тебя! Я всегда буду рядом, и сумею защитить. Чего бы мне это ни стоило…
…В начале июня состоялась их свадьба. Врач, постоянно наблюдавший за здоровьем мужчины, посчитал, что Валерий уже достаточно окреп, чтобы выдержать церемонию, но Яна настояла на очень скромном банкете. Конечно, о свадьбе богатой женщины пронюхали журналисты из желтых газет, и на следующий день там появились красочные снимки, на которых невеста выглядела просто сногсшибательно. Жених тоже был неплох, но чувствовалось, что недавно он перенес тяжелую болезнь, и до сих пор не смог оправиться от этой болезни до конца.
После бракосочетания супруги уехали в свадебное путешествие, и провели две недели на побережье теплого моря, целыми днями купаясь и загорая. Вечера они проводили в ресторане, где пили шампанское, вкусно ели и танцевали, а потом шли в свой номер, и до изнеможения занимались любовью, как будто наверстывая то время, которое провели друг без друга…
Такой отдых пошел Валерию на пользу. Он загорел, его тело снова наливалось силой, и он уже не казался слишком худым и изможденным. Глядя на эти превращения, Яна радовалась. Но все-таки решила ещё раз показать его врачам, как только они вернутся домой – пусть его полное выздоровление подтвердят и специалисты!
Один раз, когда они ужинали, Яна почувствовала, что что-то угнетает её супруга.
- Ты о чем-то хочешь со мной поговорить, дорогой? – спросила она, положив свою ладонь на его загорелую руку.
- Знаешь, я часто думаю о своем сыне. Каким он стал, мой Артём? И где он сейчас?
- Он в Москве. Я видела его не так давно.
- Правда? – сразу оживился мужчина. - Расскажи мне, каким он стал, мой мальчик!
- Артем очень повзрослел. Теперь он уже не выглядит беспомощным, обиженным подростком, каким был полтора года назад.
- Я хотел бы увидеть его.
- Не думаю, что это хорошая идея… По крайней мере, пока ты полностью не поправишься.
- Почему? Он же мой сын, и я люблю его! Не думаю, что встреча с ним принесет хоть малейший вред моему здоровью.
- Твой сын сильно изменился. Не так давно я встретила его на одном приеме. Он был там с девушкой, на которой собирается жениться. Не потому, что влюблен, а только лишь потому, что её отец богат, и обещает дать дочери большое приданое.
- Но ведь он тоже далеко не беден! Зачем же ему этот брак по расчету? Он может жениться на любой девушке, которую полюбит! Кроме тебя, конечно – свою жену я не отдам даже сыну!
- Ошибаешься, милый. За этот год твоя бывшая жена успела расстроить твой бизнес. И теперь, насколько я поняла, хочет поправить свои дела за счет женитьбы сына. Она очень рассчитывает на хорошее приданое невесты, которое тоже собирается прибрать к рукам.
- Не скрою, это не очень приятный сюрприз для меня.
- Ты знаешь, больше всего меня поразило отношение Артема к невесте. Он прямо заявил, что женится на ней, только потому, что её отец богат, а сама девушка влюблена в него, как мартовская кошка. Это его собственные слова! А когда я спросила у него о тебе, то в его глазах не появилось даже тени сожаления или боли. Он просто сказал, что мать запрятала тебя в психушку, где ты, наверно, и умер. Я спросила, не пытался ли он разыскать тебя, ведь ты – его отец. Но он равнодушно сказал, что ему это абсолютно не надо, или что-то в этом роде. Так что подумай хорошенько, прежде чем звонить ему. Твое здоровье ещё не настолько окрепло, чтобы вынести сильные отрицательные эмоции. А я не перенесу, если потеряю тебя! К тому же, кажется, скоро у тебя появится ещё один сын…
- Это самый приятный сюрприз, какой ты могла мне преподнести! Ты не могла сделать мне лучшего подарка, моя дорогая жена! Ты оттащила меня от пропасти, когда я стоял на самом краю, а теперь сделала абсолютно счастливым мужиком! Ну, кто ещё может похвастаться такой женщиной?!
- Я рада, что ты счастлив. Мне так хочется, чтобы ты поскорее забыл весь этот ужас! А когда у нас родится ещё один ребенок, у тебя не будет времени часто вспоминать о прошлом. Маленькие дети требуют столько заботы и внимания!
- Ты права. Любящая жена и дети – что может быть лучше на этом свете!
- Вот и хорошо, что ты так думаешь! А для меня самое главное теперь – это не слишком быстро тебе надоесть.
- Глупышка! Ну, как ты можешь мне надоесть, если каждый вечер, засыпая, я мечтаю поскорее проснуться, чтобы снова увидеть тебя рядом?!
- Я люблю тебя. Очень! И сделаю всё, чтобы тебе было со мной хорошо…
Они встали из-за столика, и пошли к себе в номер, крепко взявшись за руки. А вслед им смотрело множество завистливых глаз – женщина была хороша. Хорош был и мужчина. И вообще, эта пара выделялась среди местного общества. Наверно, потому, что эти двое были просто без ума друг от друга, и нисколько не скрывали этого…
…Через несколько дней после возвращения домой, супруги поехали вместе в офис фирмы, которой владела Яна, и молодая женщина представила сотрудникам своего мужа как нового владельца фирмы. При этом все, наконец, увидели, как идет их молодой хозяйке улыбка счастливой женщины…
…Теперь каждый из них стал заниматься своими делами – Валерий умело руководил фирмой, а Яна занималась домом, много времени проводила с дочерью, и вечерами ждала мужа с работы, с нетерпением поглядывая в окно.
…В этот вечер, за ужином, Валерий опять завел разговор об Артеме.
- Ну, что ж! Теперь ты вполне готов к этой встрече. В свой последний визит врач подтвердил, что ты полностью здоров, - сказала Яна, хотя сердце неприятно затрепыхалось в груди.
- Ты не возражаешь, если я приглашу сына к нам? Заодно он познакомится с моей женой. Это будет сюрпризом для него.
- Думаю, что увидеть меня рядом с тобой не доставит ему большого удовольствия.
- Всё равно он, так или иначе, узнает об этом. Так пусть уж лучше узнает от нас, чем от кого-то ещё!
- Ты прав. И всё-таки, у меня тревожно на душе! – сказала Яна, и тяжело вздохнула. Она как будто предчувствовала грядущие неприятности, но не в силах была предотвратить их.
В этот же вечер Валерий Константиныч позвонил сыну, и пригласил его в гости.
- Я рад, что всё хорошо закончилось для тебя, отец! – сказал Артем. - Мне очень не хватало тебя, поверь!
- И я тоже часто думал о тебе, сынок.
- Надеюсь, теперь у тебя всё хорошо, жизнь наладилась?
- Да, всё отлично. Больше того, я женился на женщине, которую люблю.
- Это прекрасно! Надеюсь, я увижу её, когда приеду.
- Обязательно. Она тоже ждет этой встречи.
- Только я приеду не один. Со мной будет моя невеста. Можно?
- Ты женишься? Вот это сюрприз… Да конечно, можно! Очень хочу познакомиться с твоей девушкой.
…В субботу Валерий и Яна ждали гостей. Мужчина был явно взволнован, нервничала и Яна. Всю первую половину дня она провела в спальне, перед зеркалом, пытаясь скрыть под косметикой следы бессонной ночи. И теперь неплохо выглядела в легком шифоновом платье, туго обтягивающем грудь, и легкими волнами струящемся по стройным ножкам.
Увидев свою жену, Валерий заулыбался.
- Ни одна женщина не может сравниться с тобой, дорогая, - шепнул он ей, заключая в объятия.
Ровно в два часа раздался звонок, и горничная открыла дверь. На пороге стоял улыбающийся Артём, а рядом с ним была его невеста, как всегда, крепко ухватившаяся за его локоть.
- Ну, проходите, мои дорогие, - сказал Валерий после приветствий.
Артём огляделся вокруг, и немало удивился тому, в каком доме живет отец.
- Интересно, чей это дом, и кто та… – подумал он, но не успел закончить свою мысль, потому что увидел женщину, которую уж никак не ожидал увидеть здесь.
В дверях стояла Яна – нарядная, красивая, полная внутреннего достоинства и, кажется, совершенно счастливая…
- Вас ведь не надо представлять друг другу, - сказал отец, глядя на сына.
- Да, отец… Ты умеешь устраивать сюрпризы! Никак не ожидал, что именно Яна стала твоей женой. Ну, что ж! Я её понимаю. Когда мы познакомились, я был зеленым лопухом, а ты – настоящим мужчиной, хотя и женатым. Не удивительно, что она выбрала тебя. Так это из-за неё ты натворил таких бед? Если да, то я тебя очень хорошо понимаю.
- Не будем об этом, сынок! Представь нас своей очаровательной невесте, да пойдем в столовую, и поговорим обо всем за бокалом шампанского.
- Знакомьтесь, это моя невеста, Ирина. А это мой отец, Валерий Константиныч. С Яной вы уже познакомились, дорогая. Ну, а прежде, чем сесть за стол, я хотел бы посмотреть дом. Ты не возражаешь?
- Ну, а почему бы нет? Заодно познакомишься со своей сестрой.
- Вот как! Вы и это успели! – чуть раздраженно сказал Артем, поднимаясь на второй этаж вслед за отцом. А у Валерия где-то глубоко в мозгу появилась мысль, что Яна была права, и напрасно он настоял на этой встрече. Ничего хорошего она не принесет ни ему, ни сыну, в глазах которого уже сейчас металась неприкрытая зависть к отцу – тот живет с любимой женой в этом богатом доме, а ведь вместо него должен был быть он, Артём! Это он должен сейчас показывать отцу свой дом, и обнимать по ночам Яну, и его дочь должна сейчас лежать в этой колыбели!
Постепенно Артем справился со своим раздражением, но настроение его было вконец испорчено, этого не заметил бы разве что слепой. Поэтому гости не стали засиживаться слишком долго, и отбыли домой, на прощанье вручив супругам приглашение на свою свадьбу, которая должна состояться через неделю.
- Надеюсь, вы придете? – спросил молодой человек, не зная, какого ответа ожидает больше – вежливого отказа или обещания быть обязательно.
Валерий взглянул на жену, и сказал:
- Мы обязательно будем, сынок! Как же я могу пропустить такое событие – свадьбу своего единственного сына! Что бы ты хотел получить в подарок?
- Твою жену! – хотел воскликнуть сын, но сдержался, и сказал, криво усмехнувшись: - Я бы не отказался от такого же «Мерса», как у тебя. Шучу, конечно! Лучшим подарком для нас будет ваше присутствие. Правда, Ирина?
- Ты абсолютно прав, дорогой, - согласилась невеста, которая не понимала и половины из того, что здесь происходило. Хорошо поняла она только одно – её жених увидел здесь совсем не то, что ожидал. И увиденное совсем не обрадовало его, хотя и отец, и его жена были очень гостеприимны и ласковы с ними…
-…Ну что, ты доволен, дорогой? – спросила у мужа Яна, когда Артём с невестой уехали, и они оказались в своей спальне.
- Вполне. Хотя и не ожидал, что известие о нашей женитьбе так сильно расстроит его.
- Прошу тебя, не думай больше об этом. Лучше возьми с собой завтра Виктора Иваныча, поезжай в автосалон, и присмотри сыну подарок в соответствии с его пожеланиями.
- «Мерседес»?! Да ведь мальчишке нет ещё и двадцати!
- Ну, может быть, столь щедрый подарок заставит его хоть немного забыть обиду, и примириться с тем, что я стала не его, а твоей женой.
- Ты считаешь, что он обиделся?
- А то ты сам не видел…
- Видел, но не думал, что это так заметно для всех окружающих.
- Я не «все окружающие», - тихо сказала Яна, - и прекрасно вижу всё, что происходит вокруг моего мужа.
- Ну, прости, дорогая! Я всё ещё никак не могу прийти в себя после этого визита.
- Да я понимаю. А теперь давай спать! Что-то я устала сегодня сверх меры, и буквально валюсь с ног…
…Артём гнал машину по шоссе, со злостью переключая рычаги, всё больше и больше прибавляя скорости.
- Милый, ты что, хочешь угробить нас сегодня? Мы скорее летим, чем едем! – сказала Ирина вполне миролюбиво.
- Отстань от меня, зануда! – закричал на неё жених, а потом выразился совсем непечатно.
Испуганная девушка замолчала. Она видела своего жениха таким в первый раз, но почему-то сразу поняла, что это и есть её настоящий Артем. И семейная жизнь с ним отнюдь не будет усыпана лепестками роз. Но она уже так привыкла к мысли, что через неделю будет замужней дамой… Да и ресторан папа уже оплатил, роскошное белое платье ожидает её на плечиках в гардеробе, обручальные кольца куплены, и приглашения гостям давно разосланы. Поэтому она ничего не ответила, и только отвернулась к окну – девушка не хотела, чтобы он увидел, как две слезинки покатились по её щечкам, оставив на них уродливые черные полоски туши от сильно накрашенных ресниц.
Отвезя девушку домой, Артем поехал к себе.
- Сказать или не сказать матери о том, какая приятная неожиданность ожидает её на моей свадьбе? – думал парень. – Пожалуй, не стоит. Пусть этот сюрприз сюрпризом и остается! Не буду говорить ей даже о том, что отец сумел как-то выбраться из психушки, куда она его так удачно определила. Интересно, а как все-таки он смог оттуда выйти? Ведь мать отвалила такие бабки, чтобы он сгинул там навсегда!
- Сынок, где ты был? – спросила Вера Михална, когда он вошел в дом.
- Репетировал с невестой брачную ночь! – усмехнулся сын. – А тебе всё обязательно надо знать, как израильскому Моссаду!
- Не груби матери! – завизжала та.
- Отстань, мне не до тебя сегодня, - сказал Артем, и поднялся к себе.
Его сегодня всё раздражало – и счастливая физиономия отца, и занудливая покорность невесты, и расспросы не в меру любопытной матери, которая, как всегда, хлебнула солидную порцию спиртного на сон грядущий. Но больше всего его раздражала Яна. Ну, как она могла? Как она посмела променять его на старика, который ей в отцы годится?! Тем более, сейчас, когда с первого взгляда видно, насколько он стар и слаб! И не просто променять, но и быть счастливой с ним! А как же он, Артем?! Он тоже хочет быть рядом, жить в том роскошном дворце, где сейчас живет она, и запираться с ней в спальне по ночам!
- Ладно, ещё не вечер! И последний аккорд этой симфонии не сыгран. Я не позволю им наслаждаться безоблачным счастьем, и добавлю ложку дегтя в их бочку меда! Последнее слово обязательно останется за мной! И главное, в том, что произойдет, не будет моей вины – это сделает за меня моя ревнивая маман. Мне совсем нетрудно убедить её в том, что во всех наших бедах виноват не её непомерный эгоизм в отношениях с мужем и любовный пыл вяленой селедки в постели с ним, а неверность отца. Уж я постараюсь быть поубедительнее. Для меня плести интригу совсем несложно…
…Молодой человек пошел в столовую, и заглянул в бар. Все бутылки, стоящие там, оказались пустыми. Перебрав их все, одну за другой, он, наконец, нашёл ту, в которой было несколько глотков коньяка. Не наливая в рюмку, он выпил его прямо из горлышка, проклиная всё и всех – сегодня был явно не его день. Потом Артём пошёл к себе, и лег в постель. Его мысли опять вернулись к тому, что произошло сегодня. Потом он стал обдумывать план мести отцу. Да-да, конечно, отцу! Он снова должен исчезнуть – в психушке, в могиле, в приюте для бездомных – какая разница! Но Яна пострадать не должна. Она должна быть жива и здорова, и принадлежать ему, пусть так и не став женой. Он согласен даже на это. Эта женщина будет отличной любовницей для него и матерью его внебрачных детей!
В результате он сумел так убедить себя, что считал всё задуманное уже свершившимся фактом.
…Через неделю супруги Максимовы собирались на бракосочетание Артёма и Ирины. Платье Яны, купленное заранее, висело на плечиках, а пока своим делом занимались стилист и парикмахер. Хотя по всему чувствовалось, что молодая женщина не слишком радуется предстоящему, и со значительно большим удовольствием провела бы этот день дома, со своей семьей. На лбу её не разглаживалась складочка, высокие брови сердито хмурились, и было непонятно, нравилось ли ей то, что сумели сделать макияж и красивая прическа с её лицом, или всё придется переделывать заново.
Наконец, работа была полностью закончена. Яна смотрела на себя в зеркало, и молчала, визажист и парикмахер смотрели на неё, и тоже молчали. Сцена затягивалась.
Потом парикмахер набрался смелости, и спросил:
- Яна Владимировна, ну, как? Всё в порядке, или вы хотите что-то изменить? Если так, то мы готовы переделать всё заново!
Яна вздрогнула от этого голоса – сейчас она была очень далека от того, что происходило в этой комнате, и ничего не видела перед собой, полностью уйдя в свои переживания.
- Ах, да! Извините…
Молодая женщина внимательно посмотрела на себя, и сказала:
- Всё отлично, спасибо вам!
Вздохнув с облегчением, мужчина и женщина стали собирать свои инструменты, чтобы уйти. Важная клиентка осталась довольна их работой, и щедро оплатила их труд.
Кстати, Яна была очень покладистой, и никогда не придиралась к их работе. Да и они работали на совесть. Ну, а сделать молодую красивую женщину ещё красивее не такая сложная работа, как сделать молодой красавицей бабу-Ягу, уже разменявшую седьмой десяток. Но сегодня их клиентка как будто была не в себе. Перед тем, как попрощаться с хозяйкой, и покинуть комнату, парикмахер переглянулся с девушкой-визажистом, но та только пожала плечами, да дернула щекой.
Не видя причин оставаться, они попрощались с Яной, и ушли, а та села в кресло, и снова задумалась.
Из этого состояния её вывел муж, который был уже почти полностью одет, но никак не мог завязать галстук-бабочку.
- Ты ещё не готова, Яночка? – ахнул тот, увидев полуодетую супругу. – Поторопись, пожалуйста! Мы опаздываем.
- Да-да, конечно. Я уже одеваюсь. Скажи, чтобы подавали машину, - сказала Яна, ловко завязывая Валерию галстук. – И не забудь про букет!
- Автомобиль давно у дверей, и букет уже там!
- Хорошо. Дай мне ровно пять минут!
Она надела платье, и украсила шею цепочкой с кулоном, которую когда-то подарил ей Валерий.
- Как, ты не наденешь сегодня свои необыкновенные бриллианты? – удивленно спросил тот.
- Не надо лишний раз дразнить людей, - сказала Яна, и взяла в руки небольшую сумочку, куда с трудом поместились носовой платок, тюбик помады и пистолет отца. Кстати, незаряженный, и уже совершенно бесполезный для своей хозяйки. Теперь им, разве что, орехи колоть… Но почему-то молодой женщине было спокойнее, когда она ощущала его тяжесть в своей руке – привычка, что ли.
Они прибыли как раз вовремя. Лимузин с новобрачными только что прибыл, и гости поздравляли молодоженов, которые вышли из автомобиля и направлялись в ресторан, где был заказан банкет. Валерий и Яна незаметно присоединились к гостям, и вошли в зал, который утопал в живых цветах и был украшен разноцветными воздушными шариками, сплетенными в яркие гирлянды.
Артем, как положено, легко поднял на руки молодую жену в воздушном белом платье, вышедшую из автомобиля, и, поднявшись со своей ношей по ступенькам, внес её в зал. При виде этого по лицу Валерия Константиныча прошла чуть заметная тень. Вот так. Теперь они поменялись местами – сын стал молодым и сильным мужчиной, а он в сорок с небольшим, благодаря «нежным заботам» бывшей жены был абсолютной развалиной, и не мог даже думать о том, чтобы вот так носить на руках любимую женщину!
…Гости по очереди подходили к молодым, и вручали им свои подарки. Рядом с молодыми стояли родители невесты и мать жениха, которая очень тщательно следила за тем, кто и что подарил.
Наконец, настала очередь Валерия и Яны. Они подошли к сыну и невестке, Валерий поздравил Артема и его жену, и вложил ему в руку ключи от иномарки, которая стояла на улице неподалёку.
- Вот, владейте! Кажется, это именно то, что ты и хотел, сынок.
- Спасибо, отец! – кинулся на грудь Валерию Артем, а Яна посмотрела на стоящую рядом с сыном Веру Михалну. Та не могла совладать с теми чувствами, которые бурлили в ней, как вода в кипящем на огне котле. На её лице были написаны и гнев, и ненависть, и огромное желание вцепиться в лицо мужу-изменнику и его молодой спутнице, которая была рядом с ним. Это же надо, какая сказочная наглость – появиться здесь, среди приличных людей, со своей потаскушкой, как ни в чем не бывало! Да ещё удивлять всех окружающих своим щедрым подарком! И откуда только бывший супруг взял столько денег на это!
Как будто почувствовав что-то, Артем посмотрел на мать, обнял её, и чуть слышно прошептал:
- Сейчас не место и не время, мама! Не надо портить людям праздник! Но мы еще поговорим обо всем! А теперь иди, прими свои «капли». Может быть, они помогут тебе пережить всё это!
- Да-да, конечно. Мне обязательно надо выпить немного, - кивнув головой, согласилась женщина, и пошла к столу, на котором стояли многочисленные бутылки со спиртным…
…Пробыв на банкете совсем недолго, Валерий и Яна вышли из зала, по-английски, не прощаясь. Этого не заметил почти никто, разве что Артем проводил глазами фигуру женщины, которая играла такую важную роль в его жизни – то спасая его, то подвергая мукам жгучей ревности и толкая на преступление…
…Яна и Валерий приехали домой. Настроение женщины было хуже некуда. Она обессиленно села на диван в гостиной, и откинула голову на спинку. Валерий тоже был не в лучшем расположении духа. Почему-то те несколько часов, что он провел в обществе первой жены и сына, многое изменили. Теперь всё вокруг его раздражало, и казалось каким-то ненастоящим, фальшивым.
- Кажется, ты чем-то расстроена, Яна? Я могу узнать, чем? – спросил он, и взглянул на жену. Взгляд его был суров, а темные брови сошлись на переносице.
Яна, которую терзали смутные страхи, решила не расстраивать мужа своими подозрениями.
- Я не расстроена. Просто немного устала.
- А мне показалось, что ты слишком пристально смотрела, как мой сын с легкостью несет молодую жену на руках, и завидовала ей. Может быть, ты хотела оказаться на её месте, и сто раз пожалела, что связалась со мной – немощным, старым и больным. Ведь я не ошибся, это действительно так?
- Нет, не так. На этот раз ты ошибся.
- Позволь тебе не поверить!
- По-моему, я не заслужила таких слов, - сказала Яна, и безо всяких объяснений, извинений и слёз встала с дивана, ушла к себе в кабинет, и повернула ключ в замке.
Ей надо было подумать и как следует осознать то, что только что произошло.
- Надо же, я даже не знала, что это так больно, когда тебя незаслуженно обвиняют в чем-то! Причем делает это мужчина, которого ты безумно любишь! Это ж надо выдумать такое – я хотела быть на месте той накрашенной куклы в объятиях Артема! Да у меня были претенденты и получше его недоучки-сына, если уж на то пошло! Но мне никто не нужен, кроме любимого мужа. А он…
Из глаз молодой женщины вдруг скатились две слезинки, и она побежала в ванную комнату, чтобы умыться. А потом сняла с себя платье, и упала на диван. И вдруг почувствовала, что проваливается в сон – волнения последних дней и первая размолвка с мужем доконали её. Так супруги провели первую ночь порознь. Валерий – на широкой постели в их общей спальне, а Яна – на диване в своем кабинете.
В отличие от жены, мужчина долго не мог уснуть.
- Может быть, мне лучше снова исчезнуть из её жизни? Наверно, она уже сожалеет о том, что вытащила меня из психушки, и связала свою жизнь с моей. Ну, зачем этой молодой, красивой и богатой женщине такая развалина, как я? Она быстро найдет утешителя, если меня не будет. Я же видел, как на неё смотрел мой сын! Да если бы она щелкнула пальцами, он через минуту был бы подле неё, бросив свою жену, не задумываясь! Да, чудес на свете не бывает. Надо смотреть правде в глаза. Мы не пара. Это может сказать каждый, кто видит нас рядом. Ну, а если так, то нужно ли продолжать этот фарс? «Финита ля комедия», господа!
Потом он стал день за днем перебирать те месяцы, что прожил вместе с Яной, пытаясь найти в них хоть какие-то признаки охлаждения в их отношениях, но так и не смог их найти. Яна была самой лучшей женой, которую он мог себе представить – любящей, спокойной, выдержанной, заботливой и очень ласковой.
- Ладно. Оставлю пока все, как есть. Не буду заниматься мазохизмом, это не к лицу такому взрослому человеку. Но если увижу хотя бы намек на то, что она жалеет о том, что сделала, исчезну из её жизни в тот же день, как бы тяжело это ни было для меня, - решил мужчина. И только приняв это решение, смог заснуть…
…Утром Валерий встретился с женой за завтраком. Она была совершенно спокойна, но под глазами у неё пролегли голубоватые тени, а щеки осунулись. Он и сам был не в лучшем виде.
- Доброе утро, - сказал он, целуя её в щеку.
- Доброе утро, - ответила Яна, не отстраняясь, но и не прижимаясь к нему всем телом, как обычно.
Был воскресный день, торопиться никуда не надо, но и сидеть вот так, как чужие люди, за столом, тоже не хотелось.
- Чем собираешься заняться? – спросил муж, когда завтрак, до которого они почти не дотронулись, подошел к концу.
- Как обычно, домашние дела.
- Ты неважно выглядишь.
- Надеюсь, ты не забыл, что я жду ребенка? Небольшое недомогание – это обычное дело для беременной женщины. Кстати, ты тоже сегодня не в лучшей форме. Может быть, тоскуешь по своей первой жене? Ведь сравнение с ней, конечно, не в мою пользу. Конечно, куда же мне, простой медсестре, до этой ученой дамы с университетским дипломом! Как говорили в старину, «куда же вы, в лаптях, да по паркету»!
Этих слов он никак не ожидал! Она что, ревнует его?! Боится, что он бросит её, беременную его вторым ребенком, и снова уйдет к этой подлой бабе, которая заперла его в психушке, чтобы он подох там, как бездомная собака?!
- Побойся Бога, Яна! Кажется, я не давал никакого повода… Как ты могла подумать такое? Неужели ты не уверена в моих чувствах к тебе?
- Сейчас я уже не уверена ни в чем. Может быть, ты сейчас со мной только потому, что благодарен за то, что оказался на свободе. И эту благодарность принимал за любовь. А теперь увидел на свадьбе сына свою каракатицу, и понял, что всё не так, и стараешься найти повод для того, чтобы расстаться. Так ты только намекни, я пойму. И насильно держать не стану. Держать мужчину насильно – это не в моих правилах.
- Каракатицу?! Опомнись, Яна! Как ты можешь в моем присутствии так оскорблять женщину, с которой я прожил восемнадцать лет! И которая не может тебе ответить тем же!
- Ты же не слышал, что говорила твоя любимая женушка, когда выгоняла меня на улицу, как шелудивую кошку! Твоя ученая жена знала, как можно уколоть меня побольнее, уж поверь! И её язык был довольно далек от литературного. Так что можешь считать, что теперь мы с ней в расчете.
Она встала, и быстро вышла из комнаты, оставив мужа в совершенно расстроенных чувствах. Он понимал, что его семья рушится, отношения с женой расползаются по швам, но не мог поверить, что всё это происходит из-за тех нескольких слов, что он сказал жене вчера. И решил, что, скорее всего, это она ищет повод расстаться с ним. Когда он понял это, его сердце похолодело.
- Наверно, не надо доводить дело до того, чтобы она прогнала меня. Лучше уйти самому, и сделать это надо немедленно.
Но куда он пойдет от любимой женщины, от своих детей, и от этого дома, к которому он привык, потому что здесь о нем так заботились! Не к Вере же возвращаться. Да она наверняка и не примет его – вчера она с такой ненавистью смотрела на него, как будто хотела испепелить взглядом. Так и хотелось проверить, не дымится ли от этого взгляда его смокинг!
- Ладно. Я поживу тут ещё одну неделю. И если смогу убедиться, что действительно лишний здесь, то в следующий понедельник меня здесь не будет.
Приняв такое решение, он вздохнул с некоторым облегчением, и, взяв телефонную трубку, набрал номер одного из своего приятелей. Тот обрадовался его звонку, и предложил встретиться в ресторане за обедом, а потом поехать в клуб поиграть в бильярд.
- Отличная мысль! – сказал Валерий, и стал собираться.
Приняв душ, он оделся, и побрызгал на себя любимым одеколоном, который ему купила заботливая жена. Вспомнив об этом, он получил болезненный укол в сердце, но всё-таки не изменил своего решения исчезнуть из дома на этот вечер – зачем докучать жене, если та не хочет с ним общаться…
…Не увидев мужа за обедом, Яна спросила у горничной:
- А где Валерий Константиныч? Он что, нездоров?
- Да нет, - ответила девушка, подняв на хозяйку удивленные глаза. – Он уехал сразу после завтрака.
- Ах, да, я совсем забыла, - сказала Яна, покачав головой. – Он же говорил мне вчера, что хочет навестить друга… Кстати, скажи Виктору Иванычу, чтобы через час подавал машину – я тоже должна уехать.
- Хорошо, Яна Владимировна, я передам.
Яна в полном одиночестве осталась за столом ковырять вилкой еду, а горничная побежала к поварихе. Надо было сообщить ей о том, что у молодоженов что-то произошло. Хотя, что может сделать тётя Нина – её дело стряпня, кто позволит ей вмешиваться в жизнь хозяев?!
Повариха, узнав о том, что происходит в доме, сильно расстроилась. Она понимала, что началась размолвка супругов на свадьбе Артёма. И наверняка свою роль здесь сыграла и его первая жена Вера. Ведь до сих пор семья Яны и Валерия была примером для подражания, а теперь – вот, поди ж ты, муж уехал куда-то, и не удосужился сказать об этом жене. А та тоже собралась, и укатила. Ну, эта-то наверняка уехала к какой-нибудь подруге, и теперь рыдает у неё на плече.
Тётя Нина тяжело вздохнула, и решила поговорить с обоими супругами, как только почувствует благоприятный момент. Ведь видно же, что эти двое любят друг друга, и жить не смогут порознь, а общий язык найти не могут! Так ведь и до беды недалеко. Тем более что нервы у Валерия Константиныча после года в психушке ни к черту. Да и Яна испереживалась, натянута вся, как струна. Тут и одного необдуманного слова достаточно, чтобы всё вразнос пошло, и разбилось! А ведь то, что разбилось, очень трудно склеить – это знают даже дети.
…Пообедав с друзьями в ресторане, Валерий Константиныч решил позвонить жене. Он уехал так неожиданно, она, наверно, волнуется за него. Всё-таки он в первый раз один вышел из дома, хотя на улице в машине его и ждал шофер с охранником – на это охрана получила самые строгие указания хозяйки.
Итак, мужчина набрал домашний номер. Трубку, как всегда, взяла горничная.
- Лида, позови, пожалуйста, Яну Владимировну.
- Валерий Константиныч, так ваша жена тоже уехала, сразу же после обеда.
- И не сказала, скоро ли вернется?
- Нет, не сказала…
Валерий положил трубку. Сердце сразу заныло.
- Вот это номер! – подумал он. Ехать в клуб, чтобы провести вечер за бильярдным столом сразу расхотелось. Хотя и сидеть весь вечер одному дома тоже удовольствие невелико! – Всё-таки поеду. Хуже уже не будет.
Потому что хуже некуда – семейная жизнь, начавшаяся несколько месяцев назад так славно, теперь катилась под откос со скоростью взбесившегося курьерского поезда…
…Яна заехала в магазин, купила подарки Оксане и её маленькому сыну, и провела весь вечер у подруги. Та не могла ей ничем помочь, но сумела, по крайней мере, посочувствовать. Здесь не надо было скрывать своих слез, и делать «хорошую мину при плохой игре».
Она рассказала Оксане всё, что произошло за эти четыре месяца – как разыскала Валерия, как привезла его к себе и выходила. Как потом стала его женой и была на десятом небе от счастья все эти четыре месяца, и как один день смог всё испортить. Мужа как будто подменили – и всё из-за того, что он увидел свою первую жену. А ведь после того, что она сделала с ним, он должен бы её ненавидеть! Яна не понимала происходящего, в поступках Валерия она не видела никакой логики, и это угнетало её ещё больше. Вот и сегодня. Он, не говоря ей ни слова, просто исчез из дома.
- Ну, разве так поступают с женщиной, если любят её? Тем более если эта женщина беременна!
- Господи, Янка, ты опять ждешь ребенка!
- Да, муж сказал мне, что хочет иметь много детей…
- Простота святая! И что ты будешь делать с двумя спиногрызами, если он решит уйти к своей первой жене?! Хотя… При твоих-то деньгах – это, конечно, не проблема!
- Ты всё-таки думаешь, что он уйдет от меня? – тихо спросила Яна.
- Не знаю. Но не могу исключать такой возможности. Кто их поймет, этих мужиков… И зачем им приключения на их головы? Сидели бы около любимой жены, и всё было бы хорошо. Так нет, всё время их на подвиги тянет!
- Но я же не смогу жить без него!
- Сможешь, милая! Я же живу…
- Ладно, Оксана. Поеду я. Виктор Иваныч, наверно, совсем меня заждался.
Она обнялась с подругой на прощанье, и, подкрасив помадой губы в крошечной прихожей подруги, спустилась вниз, где дремал в машине её шофер.
Увидев, что хозяйка вышла из подъезда, он выскочил из машины, открыл ей дверцу, и помог сесть в машину.
- Куда теперь поедем? – спросил он.
- Домой, Виктор Иваныч! Куда ж ещё…
Хозяйка тяжело вздохнула после этих слов, и водитель понял, что домой ей ехать сегодня не хочется…
…Когда автомобиль Яны подъезжал к дому, Валерий тоже только что вышел из своей иномарки. Увидев автомобиль жены, он дождался её, и помог выйти ей из машины, поддерживая за локоть.
- Как погуляла, дорогая? – спросил он.
- Отлично. Погода чудесная, вечер теплый. Прекрасное время для прогулки! А ты как провел время, милый?
- Я тоже неплохо развлекся.
- Кто бы сомневался! – сказала Яна, и, резко освободив свой локоть из его руки, вошла в дом, и сразу поднялась к себе. Почему-то не хотелось и дальше продолжать этот разговор. Тем более что никто из них так и не скажет правды – где был и чем занимался в этот вечер. Но молодая женщина не исключала возможности, что Валерий ездил в тот дом, где прожил восемнадцать лет. А почему бы, собственно, и нет…
…Так пролетела эта неделя. Яна почти не видела мужа. Рано утром тот отправлялся на работу, а она не вставала, чтобы проводить его, и помахать рукой из окна вслед отъезжающей иномарке, как делала это обычно. Правда, вечером они встречались за ужином, но уже не выясняли отношений. Всё их общение заключалось в нескольких общих словах ни о чем.
Тетя Нина пыталась как-то поговорить с Яной и выяснить, что случилось. Но она на это сказала:
- Не надо об этом, тетя Нина! Прошу тебя! Я не могу…
Ничего не получилось и с Валерием. Когда повариха заикнулась, было, в разговоре с ним о Яне, то он, сверкнув глазами, сказал, что не намерен обсуждать ни с кем свои личные дела…
…Вот так, не прилагая никаких усилий, Артем почти добился того, чего хотел – разбил семейное счастье своего отца. Правда, сам он не знал об этом, и поэтому не мог порадоваться столь быстрой победе в полной мере.
Серьезный разговор с матерью состоялся у него дня через три после свадьбы.
Вера Михална приехала туда, где он жил теперь с молодой женой, и мать с сыном заперлись у него в кабинете – никто не должен был услышать то, о чем собирались они говорить тут!
– Ну, как ты мог пригласить отца на свою свадьбу, сынок?! Это жестоко! Он бросил нас ради этой девки, а ты…
- Ты ничего не понимаешь, мама! Так было надо. К тому же мне очень хотелось получить на халяву дорогой «мерс». Ну, а теперь можно и рассчитаться за всё. Ишь, «клубнички» ему захотелось на старости лет, греховоднику!
- Может, зря ты всю вину сваливаешь на отца, Артем! Наверняка во всем эта девица виновата. Ведь жил же он со мной восемнадцать лет, а тут как взбесился!
- Ну, тут, конечно, есть и твоя вина, мама – не надо было уезжать на год, и бросать его одного. Но всё равно, с него это вины не снимает.
- И что же делать?
- Ну… Тут всё зависит оттого, как велико оскорбление, которое он нанес тебе своим уходом. Может быть, будем считать, что вы в расчете – он получил в результате год «веселой» жизни в психушке, а ты подгребла под себя всё, что он имел. Неплохой бартер, должен тебе сказать! Так как?
Сын внимательно посмотрел на мать. Теперь многое зависело от её решения.
- Нет! Я могла бы ещё согласиться на такое, ели бы не увидела его на твоей свадьбе. Но теперь… Он же весь светился счастьем и довольством! Так не должно быть! Я ему этого не позволю! – завопила Вера Михална, и даже стукнула пухлой ладошкой по столу так, что хрустальная ваза, стоящая на нём, подпрыгнула, как от испуга.
- Ладно, не кричи. У меня от твоего крика голова идет кругом!
Артём достал из бара бутылку коньяка и бокалы, и плеснул матери приличную порцию спиртного, а себе налил несколько глотков.
Женщина жадно схватила пузатый бокал, и сразу выпила всё. Сын снова наполнил его, и продолжил.
- Так на чем же мы остановились? Ах, да. Ты сказала, что не позволишь ему быть счастливым. И что же ты можешь сделать? Твои деньги, вернее, их остатки, как я понял, ему не нужны, и судиться из-за них с тобой он не собирается. Окна в доме бить тебе тоже никто не позволит – там охрана, мужики просто выкинут тебя из поселка, как кошку, если только заметят, что ты бродишь рядом с домом! В его офис тебе не пройти – там тоже охрана. И что же остается?
- Что?
- А вот что! Можно официально приехать к нему в дом, скажем, в воскресенье утром, когда он наверняка будет дома. Ты представишься охране, и скажешь, что приехала к бывшему мужу по важному делу. Надеюсь, никто не будет выяснять, по какому такому делу. Ну, а он наверняка не сможет отказать тебе в такой малости, как несколько минут общения. Так что, вы увидитесь с ним. И уж тут твое дело, как поступить!
- Я выцарапаю ему глаза!
Сын криво усмехнулся.
- Ну… Он, конечно, стал значительно слабее, чем прежде, но не до такой же степени. Думаю, у тебя ничего не получится. Он только разозлится, и прикажет охране вышвырнуть тебя из дома, и больше никогда не подпускать и на пушечный выстрел.
- Тогда что же?
- Не знаю. Это твое дело – решать! А мое дело – помочь тебе осуществить то, что ты задумала, мамочка…
Женщина с жадностью посмотрела на бутылку, и Артем налил ей ещё коньяка, который она тут же выпила.
- Мне остается только убить его!
- А вот это хорошая мысль. Тем более что никто и никогда не сможет осудить тебя за это. Ты действовала как обиженная женщина, которая не смогла вытерпеть унижения, и поквиталась за супружескую измену.
- Но у меня же нет оружия, сынок…
- А вот это уже мое дело! – сказал Артем, встал со стула, и вышел из комнаты.
Через минуту он вошел, держа в руках крошечный пистолет.
- Смотри, для того, чтобы он выстрелил, нужно просто нажать вот здесь, - сказал Артем. – Только стрелять ты должна почти в упор, иначе не попасть – стрелок из тебя, мама, как из меня монах-францисканец.
- Я все поняла!
- Да! И не пей много накануне. А то руки будут дрожать.
- Как скажешь, сынок. Значит, в воскресенье…
- Думаю, лучше всего в воскресенье. Я с нетерпением буду ждать твоего звонка. Надеюсь, что все пройдет удачно – он совершенно не ожидает ничего подобного, купаясь в любви и деньгах молодой жены, - со злостью сказал сын. – Кстати, девчонка должна остаться в живых – у меня есть на неё свои виды. Ты поняла меня, мама? Не смей её тронуть! Слышишь?
Он схватил мать за массивные плечи, и хорошенько встряхнул, чтобы до неё, как следует, дошло то, что он говорит.
Женщина, немного напуганная перспективой стать убийцей, и даже несколько протрезвевшая от этого, послушно закивала головой – ей бы с одним человеком управиться, где уж тут думать об остальных…
После этого Артем быстренько выпроводил мать из дома. Теперь ему оставалось только ждать…
…Воскресенье в семье Максимовых началось, как обычно – муж и жена вышли к завтраку, чтобы пробыть вместе полчаса. Потом каждый из них будет заниматься своими делами, и следующая встреча состоится в обед. Но сегодня Валерию захотелось побыть с Яной подольше. Ведь он дал себе слово, что если их отношения не наладятся до понедельника, то он покинет этот дом. И этот понедельник наступал уже через несколько часов, а они по-прежнему далеки друг от друга, и, кажется, пропасть между ними с каждой минутой становится все шире и глубже, и её уже невозможно ни перешагнуть, ни перепрыгнуть.
После того, как они позавтракали, Валерий положил свою ладонь на руку жены, и попросил:
- Яна, побудь со мной немного. Мне надо с тобой поговорить.
У Яны от страха заныло сердце, она как будто почувствовала, что сейчас он скажет ей о том, что им необходимо расстаться. Но уж лучше выяснить всё до конца, чем жить, как на вулкане, и умирать по тысяче раз на день!
- Конечно, как скажешь, дорогой!
- Ты… прости меня, если я чем-то обидел тебя…
- Ну, что ты, не стоит извиняться. Все в порядке!
- Как ты себя чувствуешь?
- Для моего состояния совсем неплохо.
- Яна, я хотел сказать тебе, что решил…
- Не надо, не продолжай. Кажется, я и сама догадалась, что ты хочешь мне сказать. Ты уходишь от меня!
- Да. Я долго думал, и пришёл к выводу, что так будет лучше для нас обоих.
- Для тебя – может быть, и лучше. А для меня… Ну, что ж! Оставить женщину одну с двумя детьми – это поступок, достойный мужчины. Но, по крайней мере, честный. Каждый человек хочет быть там, где ему лучше. Уходи, если тебе здесь плохо, если мы больше не нужны тебе! Я никого не собираюсь держать подле себя насильно. И никогда не унижусь до того, чтобы валяться у тебя в ногах, и вымаливать для себя немного любви, которая уже давно прошла.
- Ты не так меня поняла, Яна, всё намного сложнее…
В это время в столовую зашла горничная.
- Простите, Валерий Константиныч, к вам пришли! – сказала она, смутившись.
- Кто пришел? – удивленно спросил Валерий, который явно не ждал гостей с утра.
- Женщина назвалась вашей женой…
- Ах, так вот зачем тебе нужно, чтобы я была рядом! – воскликнула Яна, ошарашенная бесстыдством этой дамы. - Ты пригласил её к нам, и хочешь, чтобы я присутствовала при счастливом воссоединении «святого семейства»! Тебе не кажется, что это уж слишком?!
На глазах Яны показались слёзы. Это были слезы обиды и отчаяния оттого, что ничего уже невозможно исправить, всё рушится вокруг, погребая под обломками её любовь, её мечты и надежды.
- Я не хочу тебя больше видеть! Я ухожу! А ты можешь делать всё, что захочешь. Но уже без меня!
Яна встала со стула, и хотела уйти из комнаты, но Валерий преградил ей путь.
- Ну, что ты говоришь! Я сам не понимаю, что заставило её явиться сюда, и удивлен не меньше твоего! И ты сейчас увидишь, как я укажу ей на дверь! Останься, пожалуйста! Прошу тебя!
- Вот как! Ну, что ж! Тогда я, пожалуй, останусь. Мне просто интересно узнать, что же такое вы задумали!
Горничная, сообщившая о гостье, побежала на кухню, и рассказала поварихе о визите в их дом первой жены хозяина.
- Не к добру это, ох, не к добру, - сказала пожилая женщина, покачав седой головой, и вышла с кухни, прихватив с собой увесистую чугунную сковороду. Почему-то она сразу решила, что та может ей пригодиться…
…Она чуть-чуть не успела. В комнате, где находились супруги, раздался выстрел. Повариха распахнула дверь, и увидела Валерия, который с трудом удерживал в руках неподвижное тело жены, и свою прежнюю хозяйку, стоящую у дверей с пистолетом в руке. Пистолет этот был направлен на Валерия, и готов был выстрелить ещё и ещё, чтобы на этот раз прикончить и мужа.
Недолго думая, тетя Нина огрела сковородкой по голове свою бывшую хозяйку. От сильного удара та рухнула на пол, а тетя Нина кинулась в Яне, которую Валерий с трудом донес до кушетки. Положив на нее раненую, он сразу кинулся к телефону, чтобы вызвать медиков – Яна не подавала признаков жизни…
…А в комнате произошло следующее.
Когда Вера Михална зашла в столовую, где рядом стояли супруги, которые о чем-то спорили, она открыла сумочку, и, ни слова не говоря, достала из неё пистолет.
- Что ты делаешь, Вера? Ты сошла с ума? – ахнул Валерий, пытаясь её образумить.
Но, глядя на женщину, увидел, что она действительно близка к этому. По крайней мере, её глаза были полны безумия.
Он увидел, что пистолет направлен на него, и даже обрадовался этому – она хочет убить его, а Яна, может быть, сумеет спастись, и его дети не останутся круглыми сиротами. Но жена метнулась к нему, заслонив его от пули своим телом. Тут и прогремел выстрел, и Яна бессильно повисла у него на руках, которыми он обнял её. Все произошло настолько быстро, что сделать было абсолютно ничего нельзя. А пистолет собирался выстрелить ещё раз, и найти следующую жертву…
Но тут вдруг послышался глухой удар, и убийца упала, а в дверях показалась дородная повариха со сковородой в руках.
- Господи, Яна! – закричала она, и кинулась к молодой женщине. А на выстрел и на её крик в комнату уже спешили охранники. Через минуту Веру Михалну, которая ещё не совсем пришла в себя после «свидания» со сковородой, вынесли из комнаты, и забрали у неё пистолет.
Ещё через десять минут дом наполнился людьми – одновременно приехала карета «Скорой помощи» и милиция.
Тяжелораненую Яну положили на носилки, и понесли в машину, а следом за ней шёл муж, которого она только что спасла от смерти, заслонив своим телом, не раздумывая ни секунды.
- И я ещё сомневался в том, что она меня любит! – думал Валерий. – А она отдала мне всё, что имела, и не пожалела для меня даже собственной жизни. И как я хотел отплатить за всё то, что эта женщина сделала для меня? Исчезнуть из её жизни. Вот уж, действительно, ничего не скажешь - ревнивый дурак!
Продолжая свое самобичевание, он сел в машину «Скорой», и та, включив сирену, помчалась по улице поселка.
Девушка-врач суетилась около раненой, уколола её, и поставила капельницу.
Только теперь до Валерия дошло, что дело-то худо, и он стал молить Бога, чтобы выжила его любимая женщина, чтобы остался в живых их не рожденный ещё сын или дочка, и чтобы у него была возможность поговорить с женой, вымолить прощение за свою глупость, которая обернулась вдруг такой бедой для его Яночки.
В больнице молодую женщину сразу увезли в операционную, а Валерий остался ждать в коридоре. Потом к нему присоединился водитель жены, Виктор Иваныч, который ехал следом за ними.
- Ну, как там? – спросил тот, садясь на лавку в коридоре возле двери, ведущей в операционную.
- Ничего неизвестно. Сказали, надо подождать…
- Ну, тогда подождем, - тяжело вздохнул водитель, поставил локти на колени, и уткнулся лицом в ладони. Он тоже обожал эту женщину! Хоть и был давно и счастливо женат, и имел двух взрослых сыновей. Но ведь сердцу-то не прикажешь?! Ну, как не любоваться этой девочкой - такой нежной, красивой, а порой такой отчаянно смелой, и готовой расстаться с жизнью, чтобы спасти своего любимого…
…Им показалось, что они просидели так очень долго. Но когда Валерий посмотрел на часы, оказалось, что прошло только около часа. Ну, что ж! Как не напрасно говорят, что «ждать и догонять хуже всего». Особенно, если ждешь известия, будет ли жить твоя любимая женщина, или ты больше никогда не увидишь её живой…
Наконец, операция закончилась. К ним вышел хирург. Его лицо не было застывшим, как бывает, когда человек собирается сообщить родственникам печальное известие, а глаза, хоть и были усталыми, но чуть-чуть улыбались.
- Ну, что! Слава Богу, все обошлось!
Две мужских груди в унисон поднялись для вдоха, и, вобрав в себя воздух, облегченно опустились. Она жива!
Через несколько минут спящую после наркоза женщину вывезли из операционной, и отвезли в палату реанимации. Вслед за ней шли те люди, которые любили её.
Вышедшая пожилая медсестра, увидев растерянные лица мужчин, которых остановили перед дверью палаты, сказала:
- Поезжайте домой, милые! Сидеть здесь сейчас дело совершенно бесполезное. Завтра с утра приезжайте. А ещё лучше – по телефону звоните. Ей тут несколько дней лежать, а посетителей сюда не пускают, не положено!
- Пойдемте, Валерий Константиныч, я отвезу вас домой, - сказал водитель, и помог мужчине подняться – у Валерия не осталось сил даже на это…
…Он увидел свою жену только через долгих четыре дня. Наконец, её перевели из реанимации в палату, и туда можно было приходить посетителям.
Когда Валерий вошел в комнату, Яна дремала. Он поставил принесенный букет роз в вазу, выложил фрукты во фруктовницу, и сел на стул рядом с постелью, стараясь не разбудить её ненароком – сейчас сон был для неё лучшим лекарством.
Мужчина вглядывался в похудевшее лицо Яны, ставшее почти совсем детским без косметики, и думал о том, что уж теперь никогда не обидит её нелепым подозрением или неловким словом! Ну, какие ещё нужны доказательства, что Яна любит его?!
Ресницы молодой женщины вдруг затрепетали. Она открыла глаза, и огляделась вокруг. Увидев у своей постели мужа, она улыбнулась.
- Слава Богу, ты здесь…
- Конечно, здесь. Где же мне ещё быть, как не рядом с тобой? Как ты, дорогая?
- Было очень больно. Такое чувство, что в грудь вбивают раскаленный гвоздь. Я думала, что не выдержу.
- Ну, а сейчас?
- Сейчас уже легче.
- Яна…
- Да?
- Ты прости меня. Я просто ревнивый дурак. Напридумывал себе черт знает, что, и сам в это поверил!
- Ладно! Я тоже была неправа. И если ты – ревнивый дурак, то я просто ревнивая дура. Я чуть с ума не сошла, когда вдруг поняла, что могу тебя потерять.
- Потерять? Меня? Как это?
- Я решила, что ты хочешь уйти от меня к своей первой жене.
- Ну, придет же в голову такое! Никаких чувств, кроме отвращения, эта женщина во мне не вызывает. А после того, что она со мной сделала, тем более.
- Но ведь что-то тебя вывело из себя! И уж никак не мой взгляд на Артёма!
- Я тоже боялся тебя потерять. Но потом подумал, и решил, что такой муж, как я, тебе не нужен, и лучше мне исчезнуть. Ты так красива и так молода, а я…
- Не смей так говорить! Ты – лучший мужчина, и никого больше для меня не существует. И я буду рядом, пока ты этого хочешь. Ну, что мне ещё надо сделать, чтобы ты поверил мне?
Яна чуть приподняла голову, схватила мужа за руку, и попыталась сжать её покрепче, но тут же застонала от резкой боли, и снова без сил откинулась на подушки.
- Теперь уже ничего. Ты и так сделала для меня слишком много.
- Тогда не будем говорить об этом больше никогда. Нам ведь есть что обсудить и кроме этого?
- Что, например?
- Ну, чем мы займемся с тобой, когда я выйду отсюда…
- Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо и спокойно. Днем мы будем много гулять в саду, и купаться в бассейне. А ночью я буду целовать тебя, и шептать все нежные слова, какие знаю…
- Я хочу, чтобы ты начал прямо сейчас!..
Валерий наклонился над ней, и поцеловал. А потом приник к её уху, и что-то долго шептал ей. От услышанного бледные щеки женщины чуть порозовели, а губы заулыбались. Она подняла руку, и стала гладить мужа по щеке. Боже мой, как сильно она любила этого мужчину!
С этого дня Яна пошла на поправку. Уже через две недели она вышла из дверей клиники, бережно поддерживаемая под локоть Валерием, и села в машину, чтобы ехать домой. Их приключения на этом закончились. Впереди у них была обычная жизнь, с их заботами, радостями и печалями, и ожиданием рождения сына…
…Яна не стала требовать сурового наказания для Веры Михалны – наверно, где-то в глубине души она чувствовала себя виноватой перед ней. Ведь если бы не она, Валерий и до сих пор жил бы с Верой, считая свой союз с ней вполне удачным и даже счастливым. Поэтому суд, учтя пошатнувшееся здоровье женщины и её кристально чистую репутацию, присудил ей за попытку убийства условный срок, и отпустил домой прямо из зала суда.
…Артём больше так никогда и не увиделся с Яной. Узнав, что его план не сработал, он оставил свои мечты вернуть девушку. Ведь этот молодой мужчина так и остался не уверенным в себе человеком, жалким трусом, который может только загребать жар чужими руками, а сам не способен на борьбу, и не в состоянии совершить поступок…
…В положенное время Яна родила сына, которого они назвали Александром. Отец сразу же влюбился в малыша, но тут же заявил, что не намерен останавливаться на достигнутом, а жена нисколько не возражала, с обожанием глядя на счастливое лицо мужа.
Около роддома мамочку встречало много народа – подруги, работники их компании, дальние родственники. Был тут и её отец, Владимир Андреич. Приехал он не один. Рядом с ним стояла молодая женщина, которую он скоро назовет своей женой. Дело в том, что в пансионате его соседа часто навещала младшая сестра. Они познакомились, полюбили друг друга, и теперь собирались создать семью. Судя по тому, каким взглядом обменялся Владимир Андреевич со своей спутницей при последних словах Валерия, у Яны в скором времени вполне может появиться младший брат или сестра. Ну, что ж! В жизни бывает и не такое.
…Вот так. Стали они жить-поживать, и добра наживать, как говорится в добрых старых русских сказках…
* * *
Окрасился месяц багрянцем
© Copyright: Татьяна Стрельцова 2, 2020
Свидетельство о публикации №220012101706
Свидетельство о публикации №220012101706
Рецензии