Настоящий писатель

   Я сочиняю разные истории.  В общем, пишу помаленьку. Разумеется, в стол. Язык не поворачивается назвать себя литератором. Хоть иногда и хочется. "Ведь настоящий писатель он должен быть...таким... таким. На самом деле не знаю я, каким он должен быть. Нет у меня о них ни малейшего представления,"-  так примерно рассуждал я, пока случай не свел меня с одним из них, с настоящим литературным зубром, маститым и уверенным. Произошло это событие на ежегодной книжной ярмарке.  Натерев себе пятки, скитаясь среди бесконечных галерей главного книжного развала года, я остановился у одного из «алтарей» этого храма литературы, дав себе зарок: еще один маленький подход и все. Но не успел потянуться к томику заинтересовавших меня стихов, как услышал:
- Не вздумайте к этому прикасаться, любезный, если, конечно, не хотите испортить себе настроение.
Я отдернул руку, как от хвоста гремучей змеи, и вопросительно посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос.
 Взгляд мой сразу уткнулся в небольшого человечка средних лет с аккуратно подстриженной бородкой, источавшей ароматы недорогого одеколона. Шея под бородкой была перетянута кашемировым платком, словно у бойскаута. Человек стоял у противоположной стороны стенда с каким-то бейджиком на груди, весь взъерошенный, как голубь после дождя, и с презрительной усмешкой рассматривал раскинувшуюся перед нами экспозицию.
- Иннокентий Завидов – член Союза Писателей, - коротко представился он, - может быть, слышали обо мне, хотя… - он вздохнул, - скорее всего, не слышали.
- Очень приятно, - восхищенно промямлил я внезапно пересохшим языком, – действительно что-то не припоминаю. С другой стороны, у меня на имена память скверная. Разве только вы мне назовете какую-нибудь из ваших работ…
- Пожалуйста, если вам оно что-то подскажет, - писатель посмотрел на меня с интересом. - Ну взять хотя бы поэтический сборник «За синью далей». Вам это название ничего не говорит?
Я отрицательно помотал головой.
- Или тогда вот сатирическая пьеса в трех действиях, раскрывающая проблемы воспитания подростков в неблагополучной семье, «Бешеные детки» называется.
Мне стало крайне неловко за свою ограниченность. Наверное, я даже покраснел от смущения, раз мой новый знакомый снисходительно-ободряюще похлопал меня по плечу:
- Да вы не напрягайтесь уж так, - горько усмехнулся он, - ничего удивительного. Мои вещи не известны широкому кругу читателей пока. А все знаете, почему?
Я недоуменно пожал плечами:
– Действительно, почему же?
- Правда нынче не в чести, вот почему. С другой стороны, а когда она была востребована. Я, знаете ли, всегда пишу только то, что думаю, никогда под изменчивый мир не прогибаясь. Воспитание, извините, не позволяет.
- А можно тогда нескромный вопрос? - осмелел я.
- Валяйте, чего уж там.
- Чем вам автор той книжки не угодил, если не секрет?
  В ответ писатель кисло поморщился, словно хлебнул неразбавленного уксусу.
- Вот кому не дал Боженька таланта, так это ему. Идеи маринованные, за километр пахнут нафталином. Образы у него тоже избитые, несвежие, а темы… темы так вообще высосаны из пальца. Ну взять хотя бы его стихи. Хотя бы вот эти.
Он снял со стенда только, что привлекшую мое внимание, книгу и нарочито монотонно продекламировал: «Я испытал в любви несчастье, и счастье тоже испытал…»
- Да вы сами разве не видите, насколько пошлые, заурядные у него рифмы. И везде просвечивает одно только «я». А где самоотречение, боль за наше отечество, где суровая правда жизни?
- Так ведь печатают же, - робко попытался возразить я. - По крайней мере, я даже фамилию его где-то слышал.
- Ну знаете, - обиделся он, смешно оттопырив нижнюю губу, - если вы столько же водки выпьете в редакции, то вас тоже напечатают. А если будете пошло и тупо, как этот писуля, распевать дифирамбы власть предержащим, то и о вас услышат. Не сомневайтесь даже. Когда у нас было иначе. Эх, Рассея.
Холодный его взгляд при этом стал совсем колючим и жестким. А нервные ладони сжались в кулаки. Казалось, он сейчас порвет книжку на кусочки в справедливом гневе.
К счастью для нее, во внутреннем кармане Иннокетия затренькал телефон.
- Не уходите далеко, - кивнул он мне, удаляясь. – Разговор еще не окончен. Я надеюсь, что вы не откажетесь восполнить свой литературный пробел и поближе познакомиться с настоящим творчеством, в смысле, с моими книгами…
Я не думал возражать, когда еще случай представит такую возможность - пообщаться с настоящим писателем.
 Пока мой новоявленный знакомый что-то горячо доказывал в сторонке телефонному собеседнику, я, воровато оглянувшись, все-таки взял опальную книгу в руки и пролистал. Первое, что мне бросилось в глаза - ее предисловие: «Каждый образованный человек хотя бы раз в жизни должен прочитать этот замечательный труд, написанный настоящим мастером. С глубоким уважением к личности автора и искренним восхищением его талантом… Член РСП Иннокентий Завидов».
;