А я бы смогла?

В десятом классе читала я «Страшный суд» Благи Димитровой. Может быть, и не вспомнила бы, если бы не напомнили коллеги по «Прозе ру». Представила, как воочию: «Роман-газета», на обложке женщина, похожая на учительницу. Учит маленькую девочку на машинке печатать.

Девочка была вьетнамкой. Я сразу догадалась. Во Вьетнаме была война. Вьетнамцам мы все сочувствовали и не верили, что когда-нибудь это кончится.

Димитрова ездила во Вьетнам и написала книгу. Я удивляюсь: как пропустили, не вычеркнули? Детский сад эвакуировали из Ханоя или Хайфона, подальше от американских бомб. Заведует детским садом Бархатная тетя: так переводится с вьетнамского ее фамилия. Главное средство воспитания у нее – хворостина. Девочка, которая на обложке, вздумала порезвиться – хворостина предупреждающе рассекает воздух. Ночью один малыш зашепчется с другим, и хворостина сечет детские попки.

Не могу представить такую аракчеевщину! И нам попадало за нарушение «мертвого» часа, и нашим детям. Могли отшлепать. Но не хворостиной же! И чтобы ребенка оставили голодным! У них там и это было. Нам было бы не так страшно: можно дома наверстать. А эти дети от дома вдали, столько уже натерпелись, бомбежку пережили. Ужас! Самое страшное наказание, когда на ночь ставят под бамбук во дворе. В бамбуке, по их представлениям, прячутся злые духи.

Просто садизм! Я человек не очень конфликтный, с воспитателями в детском саду никогда не скандалила. Хотя и больно было смотреть, как Виталька, мой младший, стоит, понурясь, в детсадовском углу. Но я знала, за что он наказан, и все было, как положено. А этой Бархатной я бы глаза выцарапала.

«Наверно, в южном Вьетнаме еще хуже», – думала я, читая книжку.
Поэтому радовалась за девочку: Димитрова увезла ее к себе в Болгарию. Повезло ей! Две добрые женщины с ней нянчатся: тетя Блага и ее мать, бывшая учительница.

Только как смогли до квартиры ее довезти? Она такое у них устроила! Бутылку с чернилами использовала вместо гранаты. Все забрызгала: и полы, и стены.

Я бы, пожалуй, не удержалась: взяла бы ремень и вдоль попки! Пять лет девчонке, должна кое-что понимать.

А взрослые не должны? Я пробовала представить себя на ее месте. Если бы меня к каким-нибудь неграм. Какие бы ни были они хорошие, я этого не знаю. И не понимаю, что они говорят. А они не понимают по-русски.

Так и эта девочка. Наверно, ей казалось, что она попала к чудовищам – большеглазым, долговязым. Как американцы: она, конечно, слышала, какие они. Что ей оставалось делать? Только бунтовать.

Взрослые это поняли. Когда бунт выдохся, девчонка помогала устранять последствия. Сама, по доброй воле. Потом её помыли, нахватались от нее вшей. Остричь рука не поднялась: и так то и дело национальные причуды.

Я вот думаю: а я бы смогла? Чтобы в доме большой уже ребенок, по-русски не говорит, и неизвестно, когда научится. Не решилась бы на такое. А если уж так вышло, совесть бы не позволила отступать.

Тетя Блага не обо всем пишет. Но себя не идеализирует. Случалось потом у нее, как у меня с моими мальчишками. У взрослых тоже причуды. Девчонка по-болгарски едва научилась говорить, а ее учат музыке. Как же! Живут не как мы, ездят по белу свету, встречаются со знаменитостями. Разве можно, чтобы девочка – как все? И добрая тетя Блага готова нашлепать бестолковой ученице.
«Хватаю сама себя за руку», – так она об этом пишет. Не всегда у нас это получается.

Не знаю, что стало потом с девочкой. Ничего в интернете нет, только сказано, что она была. Но догадываюсь. Кончилась война, Вьетнам объединился, вьетнамскую гражданку заставили вернуться. Она нашему Димке ровесница: пятнадцать лет стукнуло. По их понятиям, уже взрослая. Пусть строит социализм и готовит смену! Известно, какие были внутри соцлагеря отношения. Никакого международного усыновления-удочерения, никаких «прозрачных» границ. Болгары плясали под нашу дудку, нашим нельзя упускать Вьетнам. Кому нужны лишние проблемы? Из-за какой-то девчонки!

Однако бывают исключения из правил. Может быть, и на этот раз? И во Вьетнаме давно нет «железного занавеса». Ездят оттуда и к нам, и в Америку, к себе пускают. Так как же? Неужели оборвались все связи с человеком, обеспечившим счастливое детство?
Впрочем, не только в России дети разные.

Поделюсь еще одной «находкой». В начале девяностых Блага Димитрова была вице-президентом Болгарии. Ушла в отставку через год, когда поняла, что президента воспитывать уже поздно.