Синенькие

        Ну, наконец-то я, можно сказать, выдавил из себя по крохе, по малу...
мой новый рассказ. Совсем свеженький, который уже будет во второй книге. И так, уверен, что доставлю удовольствие.


        Мы с братом не хотели оставаться у бабушки с дедой на выходные и потому спорили с мамой. Больше, конечно, Юра. Я, как младший брат, просто подражал старшему, как это обычно и происходит. Бабушке Паше это надоело.
        – Дети, не огрызайте вашу маму! У меня и так на вас сердца нету!
        Пока старший брат ухахатывался от смеха, а я не понимал почему, мама уже закрыла дверь и для нас была уже далеко. Дедушка читал книгу на непонятном нам языке. И странички тоже переворачивал так, как будто читал её с конца к началу. Это та самая книга, которую он всегда прятал, когда заканчивал чтение. Бабушка в миске тщательно вымывала, потирая своими сильными пальчиками  баклажаны.
        – Ми будем сегодня иметь не то, что ви себе думаете, а совсем наоборот. Ну вот, ми их помили, виложьим на полотенице, и пусть висохнут. А пока ми будем приготовить майонэз.
        Бабушка посмотрела в сторону деда.
        – Абраша, ти слишал?
        Дедушка медленно снял очки. Сложил их в футляр, футляр — в брюки, в карман и пошёл в сарай. Вернулся дедушка с ручной дрелью. Из шухлятки достал венчик, с которого давно на этот случай снял деревянную ручку и закрепил стержень венчика в патроне дрели. Потом взял с полки свою большую железную кружку и поставил на стол.
        – У мене готово, – сказал дедушка и вернулся к своей книге.
        – Сашенька, смотри сюда, – позвала меня бабушка, – ми в кружку вибьем яйцо, дадим чайную ложьечку горчички, пол чайной ложьечки соли и столько же сахару, как соли. И ещё у нас есть чайная ложьечки лимонного сока. Отдельно приготовим растительного масла стакан.
        Бабушка присела на табурет и вытерла и без того чистые руки о передник.
        Когда дедушка читал эту книгу, я всегда ждал, что он что-то интересное расскажет. И бабушка словно услышала мои мысли.
        – Абраша, что ти там читаешь? Иди сюда, крути свою дрель и рассказывай!
        – Паша, ша! – отреагировал дедушка, что означало: не мешай!                Мы молча ждали, когда дедушка закончит. Мой старший брат ушёл во двор гулять с другими мальчишками. Ему здесь было неинтересно.
        Дедушка закончил читать. Аккуратно положил закладку в угол между станицами, закрыл книгу и унёс её туда, где только он и бабушка знали, куда она спрятана. Вернулся к нам. Кружку поставили на высокую табуретку.
        – Ми сегодня втроём будем работать. Сашенька держьит кружку, дедушка будит крутить дрель с венчиком, а я буду делать майонэз.
          Дедушка упёрся в дно кружки венчиком и начал крутить. Я держал кружку, чувствуя пальчиками, как прутья венчиков колотили по стенкам кружки. Бабушка тонкой струйкой начала вливать в кружку масло.
        – Так что ти там сегодня вичитал?
        – Я знаю?– начал дедушка. - Так, свечи горят. Сколько от одной свечи не зажги, а ей, всё, как с гуся вода. Ничего не убывает.
        Бабушка внимательно посмотрела на деда, собираясь, что-то сказать и, видимо, передумала. Но молчать она не могла:
    – Ми будим крутить, пока наш майонЭз не будит похож на майонЭз.
        Когда наконец-то майонез был готов, бабушка начала чистить чеснок. Мелко нашинковав его, высыпала в ступу и долго колотила колотушкой, пока чеснок не превратился из маленьких кусочков в кашицу. Я уже тогда заметил, что измельчённый чеснок всегда вкусно пахнет! Не то, чтобы захотелось кушать, но ведь запах такой, что то, что будет с этим чесноком, должно быть очень вкусно! И ещё я не понимал, причём тут рассказ про свечки… Даже не знал, что спросить. Что-то взрослое и мне непонятное. И снова бабушка словно угадала мои мысли.
        – Сашенька, смотри сюда и ничего не пропусти своими ушами, –  бабушка резала кружочками баклажаны, выстилала их в миске и посыпала крупной солью. — Это для того, чтоби горичь ушла, а соли они возьмут сколько надо. Через десять минут ми их помоим и будим готовить.
        Дедушка повернулся к нам.
          – Паша, что ти имеешь сказать за эти свечи?
        – Абраша, человек тогда всё съест, когда сильно проголодается. Пусть Сашенька подумает немножьичке сам. Но дело, конечно, не в свечах. Так вот, нам писали эти книги, чтоби ми думали и задавали вопросы.
        Я не выдержал:
        – Деда, но ты всегда рассказывал интересные истории про людей из этой книжки. Что с того, что от свечки можно зажечь другие свечки? Это же и так понятно.
      – Вот у нас в сковородке уже горячее масло, - продолжала бабушка комментировать свои действия. – и можно каждый кружочек обмакнуть в муку и виложьить на сковородку. А когда зарумянится, перевернуть.
    Готовые, с двух сторон поджаренные кружочки бабушка выкладывала  в тарелки, а дедушка чайной ложкой тонко смазывал верхнюю часть чесноком.
     - Слушай, что я тебе скажу, – дедушка всегда делал особое ударение на Я, – конечно, в том нет никакой мудрости, когда дело в куске воска с фитилём. Но и здесь тоже про людей говорится. Что, если человек делится своим теплом и хорошьим настроением и всем, что ему светло,– то и у других вдруг появится всё, чем человек поделился. А можьит даже больше!
        Бабушка смазывала кружочки синих поверх чеснока майонезом, а дедушка тем временем тонко резал кружочками помидоры. И аккуратно укладывал их сверху.
         – Абраша, зови Юрочку с улицы. Садимся кушать.
    На столе стояла кастрюля с пюре. Бутерброды с жареными синенькими и много света и добра, которым бабушки и дедушки делились и от них точно ничего не убывало, зато все вокруг ощущали их любовь.
   Но эти синенькие на кусочке ржаного хлеба, и вправду, необыкновенно вкусно!

        Приятного аппетита, ребята!