Загадки шушляпинского рода

        Исследовательская деятельность – штука увлекательная. И уж если занялся ею, то остановиться практически невозможно, пока не распутаешь весь клубок жизненных хитросплетений, связанных с тем или иным человеком, местом или событием. Так получилось и на этот раз, когда возникло желание узнать историю возникновения названия родной деревеньки Карловского сельского поселения – Шушляпино. Наверняка оно пошло от фамилии бывшего владельца местечка? Но кто он, кем был и чем занимался – оставалось загадкой. И разгадать её оказалось непросто.
Первая информация, которая попалась на глаза, была из  Википедии, где сообщалось, что сведения о людях с фамилией  «Шушлябины»  появились в летописях в начале  XVII века. Согласитесь,  не так давно. Смущала только  запись, что это  старинный  дворянский род, входящий в VI часть дворянской родословной книги Орловской губернии Российской империи.  Она требовала более тщательного подхода к поискам, погружения в глубину веков.

                Фамилия от прозвища

        Дворянство на Руси начало формироваться в 12-13 веках из княжеского или боярского служилого сословия.  Представители древних боярских и княжеских родов, получившие дворянское звание до 1685 года являлись столбовыми. Именно они внесены в VI часть родословных книг.  К ним как раз и относятся Шушлябины. Далее идут титулованные дворяне — графы, князья и бароны. Затем – потомственное дворянство, передающееся по наследству, и личное дворянство – людей низшего и среднего сословия, дававшееся за особые заслуги на воинской и гражданской службе, без права наследования и т.д.
        Служилому сословию в 14 веке стали выделять наделы земли (поместья). От их названий часто происходили родовые фамилии. Например, князья Суздальские, Московские, Ярославские, Оболенские. Но были и такие фамилии, которые образовывались от прозвищ или соединяли в себе прозвище и название удела как Лобановы-Ростовские, Долгово-Сабуровы, Стародубские-Ромодановские и другие.
Бояре часто получали фамилии по крестильному имени или прозвищу родоначальника. Они имели в своем составе притяжательные суффиксы: -ин, -ев,- ов. Например, Слизневы, Бутурлины, Гусевы, Гаврины, Бобрищевы. Оказалось, что и фамилия Шушлябин тоже образована от прозвища – «шушлеба», диалектного нарицательного «шушлепень», которое в вятских говорах обозначало «лентяй, увалень, лежебока» и в какой-то мере характеризовало его владельца. Ведь сам себе прозвище человек не мог дать. Кроме того, оно являлось  охранительным, внутрисемейным, выполняло функцию оберега, как было принято на Руси с давних пор,  могло иметь прямо противоположное значение.
С течением времени в рассматриваемой фамилии происходили чередования согласных в корне б/п и смена гласных букв – «е» на «я»: Шушлебины – Шушляпины. Среди её носителей на сайте «Родовод» нашелся некто Борис Шушлеба, служивший в 1457 году боярином князя Юрия Васильевича Дмитровского.  У него было три сына: Иван Бужар, Леонтий Теленчей и Григорий (ок. 1500 г.), унаследовавших прозвище отца. Вот от него-то и потянулись нити к многочисленным родственникам по восходящей линии родства, которые также изобиловали приписанными к основной фамилии разными прозвищами. Например, его дед Федор  Морхиня (ок.1433 г.) имел по отцу Григорию прозвище «Пушка». Именно оно дало начало знаменитой фамилии Пушкиных. Таким образом, Григорий Пушка является далеким предком великого классика отечественной литературы –– Александра Сергеевича Пушкина. Позднее  к Федору Григорьевичу  Морхини-Пушкину прикрепилось прозвище   «товарок»,  преобразовавшееся в фамилию Товарков.
Некоторые представители рода Товарковых достигли в своей службе значительных успехов. Особенно прославился сын Федора Товаркова, Иван,  по прозвищу «Ус».  По мнению советского историка С. Веселовского, он был выдающимся человеком своей эпохи, отличался прекрасными дипломатическими качествами. Иван III посылал его к мятежным свободолюбивым новгородцам для переговоров. В 1476 году Ус ездил во Псков улаживать конфликт в связи с жалобой местного населения. А через два года его направили к татарскому хану Ахмату с предложением мира. И он-таки добился своего. Кроме того, Иван Ус в 1483 году принимал участие в размежевании земель Ивана III и Бориса Волоцкого и как умный  рачительный хозяин три года держал митрополичью землю.
          Ближайшие родственники  Товаркова (Уса)  тоже не показывали чудес храбрости на полях брани,  служили на посольской и административной ниве, роднились с московскими князьями. Подробную информацию о них можно получить в книге А. Зимина «Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.».
          Далее никакой информации о Григории Шушлебе (Товаркове) и его последующих поколениях не нашлось. Тогда оставалось только копнуть в глубь веков и поискать родоначальника этой родовой ветви. Поэтому опять пришлось вернуться к Григорию Морхинину (Пушке).

                Правнуки Ратмира

          Постепенно выяснилось, что Григорий Морхиня (Пушка) являлся  сыном Александра  Морхинина, который в 1340 году  служил воеводой войск великого князя «на помощь Рязанскому князю посланных». Прадедом Григория был Иван Гаврилов сын. А вот отцом Ивана оказался хорошо известный Гаврила Алексич (из детей боярских), служивший дружинником у Александра Невского. Он был правнуком некого Ратмира, Рат(е)ши или Рачи, как его называл великий Пушкин, вернувшегося из Семиградской земли.  Долгое время считалось, что Ратша пришел из Пруссии, но известный исследователь русской геральдики историк В. Лукомский, тщательно изучив герб ратшичей, пришел к выводу, что родоначальник Пушкиных — из Славонии. Рацами или ратцами (серб. — рац, у древних славян — rasc, немец. — raizen, ratzen, razen, в средневековой латыни — rasciani) называли сербов по древнему городу Рас, позднее Расса, стоявшему на реке Рашке, на месте Нового Базара. В середине ХII века  они основали вокруг него Рашское, а позднее  –Сербское королевство.
          После захвата Славонии – Венгрией, а потом и Германией (отсюда – неманичи), многие знатные люди, члены королевского дома, вынуждены были искать себе лучшей доли в других славянских княжествах. Среди них, видимо, был и Ратша – Ратмир Стефан. Именно к этому времени относится начало его службы в Киеве тиуном (управляющий имениями) великого князя Всеволода Ольговича. Потом он служил его брату Игорю (1146 г.). Позднее попал под недовольство киевлян, которые были возмущены установленными им налогами, и укрылся от них в Великом Новгороде. В Киеве Ратмир оставил сына Михаила Якуна, который потом принял монашество и крестился как Митрофан, уйдя в мир иной в 1206 году.
         В «Государевом родословце» так пишется о происхождении бояр-ратшичей: «Из Немец пришел Ратша. У Ратши сын Якун. У Якуна сын Алекса. У Алексы сын Гаврила. У Гаврилы дети: Иван Морхиня да Акинф Великий. У Ивана Морхини дети: Александр и Андрей Иванович Кобыла. У Акинфа дети: Иван да бездетный Фёдор. У Александра Морхинина дети: Григорий Пушка, Владимир Холопище, Давид Казарин, Александр, Фёдор Неведомица. У Григория Пушки дети: Александр, Никита, Василий Улита, Фёдор Товарко, Константин, Андрей, Иван».
        От упомянутых здесь людей пошли многие боярские и дворянские фамилии России: Казарины, Бутурлины, Челяднины, Пушкины, Свибловы, Кологривовы, Каменские, Мятлевы, Замыцкие и другие, в том числе и Шушлябины. Наряду с другими известными родами – Кобылиными, Сабуровыми, Плещеевыми. Ратшичи стали костяком великокняжеской Думы.
         О Гавриле Алексиче в Лаврентьевской летописи есть запись, датированная 6748 годом «от сотворения мира» (1240 г.). Она гласит, что во время битвы со шведами на реке Неве 15 июля 1240 года один из участников под именем Гаврило Алексич проявил большую смелость: въехал на шведский корабль, стоявший у берега, по доске, преследуя предводителя шведов ярла Биргера, и сбросил его с корабля в воду вместе с конём. В Новгородской летописи также отмечается, что правнук Ратши, Гаврило Алексеевич, был с великим князем «в числе мужей храбрых и мужество свое храброе пред великим князем, в полку, показал и бися много и уби воеводу их Спиридона и двух епископов римских». Погиб он при штурме Копорья в 1241 году.
         Благодаря исследованиям академика В. Янина стало известно, что местом погребения некоторых участников Невской битвы является новгородский храм Михаила Архангела, который расположен на ул. Прусской, 12. Он сохранился до наших дней. За его древним алтарем покоятся герои этого великого сражения, среди которых и старший дружинник Александра Невского, боярин Гаврила Алексич. Он  один из главных героев знаменитого фильма Сергея Эйзенштейна  «Александр Невский». Его роль  исполнил актер Андрей Абрикосов.
         Старший сын Гаврилы, Акинф Великий, с братом Иваном Морхиней служили детям Александра Невского, а после смерти его потомка, князя Андрея Александровича, пошли на службу Тверскому княжескому дому – к великому князю Михаилу Ярославичу Тверскому.
         В жестокой борьбе за Владимирское великое княжение между Тверью и Москвой все ратшичи в конце XIII века приняли сторону Твери, получили в Тверском княжестве богатые вотчины, высшие должности и неоднократно участвовали в военных действиях против Москвы. Но в 1338 году Тверь потерпела в противоборстве с Москвой окончательное поражение, и многие тверские бояре, освободившиеся от клятвы своему погибшему в Орде князю, выехали в Москву. Среди них был и весь род ратшичей, в том числе и Александр Иванович Морхинин, отец Григория Пушки, прадед Григория Шушлепы.
       Григорию Пушке  принадлежали земли по реке Истре и далее  вокруг Московского княжества, по приграничью с Дмитровским княжеством, на реке Угре. Известно, что его фамилию - Пушка (по деду Ивану - Морхинина)  связывают с обозначением некого элемента в одежде - мохры, меха, опушки. Но если мы обратимся к его прапрадеду Михаилу Якуну, то в словаре Даля обнаружим следующее определение его прозвищу: якуном называли американскую долгохвостую курицу с белым хохолком на голове. Вероятно, так могли прозвать человека с подобными внешними признаками или того, кто разводил эту разновидность домашней птицы, охотился.Потому что якунить в архангельских говорах значит - охотиться.Далее находим, что по-английски камышница - водяная или болотная курочка - moorhen (отсюда еще одни представители рода - Курчеевы). А название ружья произошло от чешского слова "puska", что было зафиксировано в конце XIV века в русских летописях. Затем сравните по созвучию: морхиня - мартиня (воинственный), мортиря (мортира). Кроме того, из франц. яз., где marche — производное от marcher «идти, ступать», «бить». Если "поиграть" еще с чередованием звуков, то можно услышать "маркиня" созвучное с маркитант - мелкий торговец съестными припасами, напитками и предметами военного обихода, сопровождавший войска в лагере, в походах, на манёврах и во время войны. Отсюда - прозвище сына Григория Морхини-Пушкина Федора Товарка.
Во многих источниках  считается родоначальником самой выдающийся из ветвей Пушкиных в XIV—XVI веках. Однако, с оговоркой, что этот род угас в 50-е годы XVI века.  Но это не так. Впоследствии многие представители этой фамилии служили при московском дворе. Некто Наум и Марк Товарковы с сыновьями и внуками, Товарков Дмитрий Васильевич, дворянин отставной, с 1703 года в четвертях для посылок из Москвы, и Товарков Петр Михайлович по тем же надобностям.
         Путаница возникла из-за того, что Иван Калита, проводя грандиозную секуляризацию и конфискацию земель, в разное время то подвергал опале своих бояр, то снова принимал их на службу. После этого в людях стала ходить так называемая «Поганая книга», куда были записаны новые дворяне из «холопских» фамилий.
         В числе 2000 лиц, испомещенных в Новгороде, не менее 100 являлись бывшими боярскими послуживцами. Так, отобрав земли у Товарковых, Иван III наделил их снова поместьями  в разных пятинах. Всего из рода Ратши по писцовым книгам получили наделы около 300 человек. Размеры участков колебались в пределах от 20 до 60 обеж, в зависимости от служебного ранга. Сын Бориса Шушлебы, Григорий, получил поместье от великого князя в Водской пятине, погост Николской Питебской, размером в 60 обеж, что соответствовало окладу воеводы. В частности, владел частью деревни Расья Толдожского погоста в Чюди. Кроме того, стало известно, что он принимал участие в Оршанской битве 8 сентября 1514 года, где был пленен польско-литовскими войсками. Была ли у него возможность, как у некоторых, вернуться на Родину, оставил ли он после себя потомство –  пока оставалось загадкой. Но корни Шушлябиных неожиданно отыскались в Кшени. 

                Синица в руке

          В одной записке курских краеведов об участниках войны 1812 года было отмечено, что «за храбрость, проявленную в борьбе с наполеоновским нашествием, награждены медалями: поручик Анненков Александр Семенович – внук первого михайлоанненского помещика; коллежский советник Алексей Кириллович Бобровский – сын первого кирилловского помещика К.П. Бобровского; корнеты Капитон и Кирилл Григорьевичи, поручик Василий Григорьевич, ротмистр Иван Григорьевич, унтер-офицер Дмитрий Григорьевич и юнкер Николай Григорьевич Шушлябины – дети майора Григория Васильевича Шушлябина, владевшего д. Кирилловкой после Бобровских».  Кроме того, Брянчаниновы совместно с Шушлябиными в Кирилловке (Бобровке) в 1860 году имели 650 десятин земли.
          Далее выяснилось, что Капитон Григорьевич Шушлябин служил капитаном -исправником в Малоархангельском уездном суде, т.е.  главой полиции в уезде, и подчинялся непосредственно губернатору (Адрес-календарь 1813 году ч.2).  Кандидаты на эту должность избирались местным дворянством на срок в три года, вплоть до упразднения земских судов.  В 1828 году этой в должности значится  его брат Иван Григорьевич. Ранее он служил в Малоархангельском земском суде коллежским регистратором.  Отмечалось также, что у канцеляриста Кирилла Григорьевича Шушлябина была дочь Пиама Кирилловна, которая впоследствии вышла замуж за ярищенского помещика Михаила Ивановича Клушина, и сыновья – Николай и Петр. У последнего родились дети: Вячеслав, Николай, Михаил, Анастасия и Мария
          Вячеслав Петрович Шушлябин дослужился до штабс-ротмистра. В 1902 году входил в строительную комиссию по устройству церкви-школы в селе Ярище.  Здание строилось на средства  Клавдии и Пиамы Клушиных. Оно было освещено 30 октября 1905 года. Затем Шушлябина на два года избирают церковным старостой.
          Титулярный советник Михаил Петрович  Шушлябин работал врачом  колпнянской  больницы, жил в деревне Тиминское, Колпенской волости, Малоархангельского уезда. В  1897 году  он гласный ( т.е.  депутат) в Уездном Земстве от первого избирательного собрания. В 1906 году  – врач 3-го медицинского участка. К этому времени Шушябин уже получил  повышение до коллежского советника, что соответствовало званию полковника. Его сын, Константин Михайлович,  служил земским доктором в Малоархангельской больнице, проживал в доме по улице Грузинской. В 1915 году он входил в Уездное отделение епархиального училищного совета, являлся   уполномоченным городского общественного управления. Его супруга Вера Григорьевна Шушлябина  (Зарубина) являлась попечительницей Начального женского училища. В 1924 году  Константин Михайлович уехал  в Азербайджан, где работал заведующим Сураханской амбулаторией, в райцентре Сураханского района Азербайджанской ССР.
           Брат Шушлябиных,  капитан Николай Петрович, располагался по соседству  – в Дросковской волости. «Орловские Епархиальные ведомости» писали о нем тогда: «по приговору прихожан Троицкой церкви села Городецкого Малоархангельского уезда, состоявшемуся 24 ноября 1869 года, и утверждённому Его Преосвященством 2 марта 1869 года, в состав прежнего приходского при означенной церкви попечительства  избран сроком на три года председателем». В 1909 году он же  входит в состав Уездного по воинской повинности Присутствия от села Дросково. Первая  дочь Николая Петровича, Матрена Николаевна, также стала женой представителя  семейства Клушиных – прапорщика Николая Семеновича Клушина. Вторая, Анастасия Николаевна, в 1914 году переехала жить в Воронежскую губернию. Сын Шушлябина, Сергей Николаевич, в 1923 году эмигрировал в Америку. Его фамилия изменилась на Бин — усечённое от Шушлябин. А внук, Евгений Алексеевич,  был расстрелян в 1937 году, как представитель буржуазии. Внучка, Елизавета Алексеевна Шушлябина, после революции работала учителем в Русско-Бродской школе.
          Потом по информации 68 Орловского дворянского фонда отыскался  некий Моисей Петрович Шушлябин из Чернавского уезда,  с. Бурдино. У него был сын Иван, давший жизнь Семену. В 1708 году по указу Петра I они были направлены  в ливенскую Приказную избу «молодыми подьячими». У Семена родились два сына Николай и Василий, который в Адрес-календаре за 1779 год в перечне чиновников центральных и местных учреждений Российской империи значился в  Слободской Украинской губернии, Сумской провинции губернским секретарём.  Рядом с ним записан сын Григорий, от которого появились на свет Иван и Кирилл – оба канцеляристы,  другие сыновья: Капитон, Дмитрий, Василий и Николай. То есть, нашелся не достающий кусок родословной информации.       
         В 1820-1830 годы Шушлябины активно приобретают земли или получают их за займы. Так, прапорщик Николай Григорьевич Шушлябин, отметился в Санкт-Петербургских сенатских объявлениях в 1835 году, как давший  взаймы 550 рублей сроком на один год другому колпнянскому барину, но тот деньги так и не вернул, за что  лишился 27 десятин земли. В том же году представительница  знатного колпнянского рода Кашерининовых  тоже пострадала за долг мужа в 1000 рублей, которые он взял у штабс-капитана Григория Кирилловича Шушлябина. А штаб-ротмистр Александр Андреевич Челюскин лишился в д. Лимовое 20 десятин за заем  у унтера-офицера Дмитрия Григорьевича Шушлябина. Кроме того, он же берет взаймы в июне  1841 года под 20 десятин своих внучек Анны, Александры и Марии Черемисиновых у корнета Кирилла Григорьевича Шушлябина, а потом и в июле  – около 600 рублей сроком на один год у корнета Капитона Григорьевича Шушлябина, который в 1836 году  сам пострадал за неплатеж им поручице Надежде Емельяновне Костромитиновой в размере 1000 рублей ассигнациями и 238 рублей серебром по крепостному заёмному письму.  Также  один из Шушлябиных отметился своим чутким сердцем в благотворительности и  записан в книге «Отчётов Орловского Дамского Комитета попечения о больных и раненых воинах».
          А Теменских (Тименских) оказывается было три! Это были казенные деревни. По всей видимости, ранее они принадлежали помещику Ададурову. Поскольку в метрических книгах за август 1848 года одна из Тименских значится как Нижнее Ададурово. Две другие принадлежали: одна, в июле, помещику Семену Яковлеву, вторая, в августе, Ханыкову. Затем они были «отданы» владельцами государству. Через два года Нижнее Ададурово приобрела помещица Любовь Николаевна Шушлябина, супруга Петра Кирилловича. От них-то и пошло название деревни –  Шушляпино. В Плане генерального межевания Орловской губернии за 1795 год она отмечена как Николаевка: «на правой стороне колпненской речки Сосны деревня Николаевка «с мельницей о двух поставах». На других, более поздних географических картах, на указанном месте она значится как деревня Шушляпина Карловского сельского поселения.
            По воспоминаниям старожила п. Колпны Ивана Васильевича Кончинина, полковник Михаил Петрович Шушлябин был человеком недюжинной силы, имел большой рост. Родственница Кончининых из д.Покатилово  Анна Лаврентьевна Бухтиярова служила у него экономкой.
           Усадьба Шушлябина располагалась на бугре. Вокруг был прекрасный сад. Его очертания сохранились до сих пор. Пышные кусты сирени, заросли барбариса, яблони, груши до сих пор так и манят к себе местный люд. До войны в барском доме разместили Нижне-Карловскую  начальную  школу. Она была организована в 1920 году по инициативе учителя Николая Наумовича Алехина. Учреждение находилось на полном государственном  обеспечении. В ней обучались  дети из  Клевцово, Нижнего Карлово, Теменского, Елизаветино, Шушляпино. Во время оккупации немцы устроили в здании госпиталь. Неподалеку оборудовали кладбище. Коренной житель деревни  Дмитрий Филиппович Золотухин   рассказывал, что в центре   был похоронен генерал со всеми регалиями, а по бокам находились низшие чины, затем – солдаты.
           После освобождения района от фашистских захватчиков, 8 марта 1943 года в уцелевшем  помещении  открыли семилетку. Позже оно сгорело при пожаре. В советское время и после «перестройки» вся земля на шушляпинском бугре была изрыта черными копателями, поэтому ходить туда небезопасно – кругом ямы, поросшие травой.
           Вся  эта информация стала как бы синицей в руке, но журавль пока что остается  в небе. Поскольку предок Моисея Петровича Шушлябина, пока неизвестен. Так что поиски продолжаются!