Танец на колючей проволоке

«Тюрьма, тьма делает человека более чувствительным к свету,               
                невольная бездеятельность возбуждает в нем жажду жизни.               
                Работа, тишина заставляет его глубоко вдуматься в свое «я»,
                в окружающие его условия, в свое прошлое и настоящее,   
                подумать о будущем». 
                О пользе тюрьмы
              Стацкий Советник М.В. Лучинский.
              Тюремный вестник 1913г.
               
Как попадают в острог, в тюрьму за решетку, за колючую проволоку? На Зону? Одни по приговору суда. Другие по договору с Государством, то есть с этим же судом, системой, режимом, строем.
Одни за то, что хотели урвать кусок побольше, послаще, пожирней и не важно чей, не важно как. Кусок благ, кусок удовольствий, кусок золота, кусок хлеба. Но все это, нарушая Закон! Порядок распределения этих кусков. Порядок установленный Государством, строем, системой. 
Другие же служат по договору с Государством, режимом, что б заставить, приучить первых соблюдать этот установленный Порядок, Закон.
     И главная, вековая мечта большей части человечества,  это чтоб этот Закон был тверд, одинаков, один для  В С Е Х!
 Все были б равны перед этим Законом!
             Другие же,  о которых упоминалось в самом начале,  служат по договору тоже за кусок. Хоть зачастую и очень скудный. А еще за обещанные Государством, но в  будущем  блага, в которых им потом запросто ничего не объясняя могут и отказать.  Мало ль чего пообещает Государство. Сменился режим, сменился Порядок. Законы пересматриваются, меняются, чуть ли не каждый день. А общество, что общество? Что ж  установят, внушат ему другие, новые Порядки, Принципы, Ценности, Законы, но….. опять, же не  для всех. Есть и третьи члены общества, о которых в былые времена говорили сословие, прослойка, элита, которые все кричат, разоблачают, но при этом сами разоблачаться, ох как не любят, только все пафосно гундят, что они тоже равные, но все ж, где - то выдающиеся и заслуженней, равней, известнее! Поэтому для них вроде нужны особые условия, особый подход, особые Законы. И пусть вроде  все равны перед Законом, но есть все – таки Они «ровнее равных», выдающиеся! Для богатых, но не пойманных, не уличенных,  лишение благ, лишение свободы вроде как законом не предусмотрено, как и многие запреты налагаемые на простых, «невыдающихся», не богатых людей. Чернь! Особенно раскол, разделение общества зрим и уродлив сейчас. С разницей зарплаты в сотни раз, с правом на миллионные гонорары, правом  как своими деньгами распоряжаться бюджетными средствами Государства. Правом выкупа и отбывания наказания под домашним арестом, опять же не всем. Да чего уж там! Общество, Государство, вроде как и не заметило,  как особо пронырливые, уверенные в своей безнаказанности «выдающиеся» господа прихватизировали недра Страны. Созданные за годы предприятия, комплексы, отросли, защищаемые и умножаемые поколениями простых людей, богатства нации. 
   Ну, да ладно, чего уж там о больном. Вернемся к людям, к обыденной жизни. К вопросам жизни в Зоне, на Зоне.   
Жизнь за  колючей проволокой, зачастую напоминает танец на краю пропасти, пропасти бесчестья и унижений, пропасти  смерти. Эдакий танец на  проволоке, как в цирке. Только на колючей проволоке и  без страховки,  без шеста - балансира! Хоть для тех, хоть для других! Что, отсидев, что, отслужив, хотя б пяток лет, человек на Зоне  становиться другим. За годы Зона корежит, ломает и тех кто отбывает срок наказания, и тех кто охраняет первых следит, служит. Зона делает все, что б этот срок пошел осужденным Судом  на «пользу». Зона «перевоспитывает», пытается поставить преступников  на твердый путь исправления, соответствия существующим Нормам, Законам.  Эта же Зона старается тех, других - воспитателей, охранников   столкнуть в пропасть уныния, отчаяния, одиночества, безнадеги. Оттого - то наверное государство и считает им, этим своим служивым год службы в Зоне за полтора. Как на войне! На краю жизни и смерти!
Мне, автору этого романа ближе служивые люди. Их путь в зону. На Зону. Наверное, потому, что для меня он начался еще в детстве, в моей семье под грозной аббревиатурой  НКВД в лице моего отца, повоевавшего на фронтах Великой Отечественной, потом еще лет тридцать прослужившего в МВД, но всегда сколько помню люто ненавидевшего бандеровцев, лесных братье, сброд  армии Крайовой и прочее фашистское отребье.  А мне потом уже в старших классах средней школы, в рядах  комсомольского оперативного отряда Куйбышевского района моего родного Сибирского города Омска, насквозь буквально нашпигованного этим зонами. Всех режимов предусмотренных в УК и ИТК  РСФСР. Приходилось и не раз сталкиваться с носителями, пропагандистами этих национал-фашистских идей. И вечным скулежом, что во де, мол эти русские не кому хода не дают. Хотя нужно признать честно, что РСФСР в те времена всегда жила хреновее всех тех четырнадцати «братских» республик. И все эти вопли о голодоморе нужно наверное прежде всего отнести к России, вспомнив 1961 год.  Этого мудрого политика  Генсека – кукурузника, когда жители зажиточной Сибири, пережившие Войны, эпидемии, наплыв разоренных эвакуацией миллионов людей из Европейской части Страны. Опять под пустые лозунги о надвигающейся Победе коммунизма стояли в бесконечных очередях за хлебом. И я школяр Омской средней школы № 65 вместе со своей бабушкой Маней смоленской крестьянкой, сталинской лагерницей, вечной труженицей были в этой многочасовой очереди, пока отец был на службе, а мама на радиозаводе им. Попова зарабатывала свой очередной орден, почетное звание, иль какой еще знак «Пятилетки». Так и жили. Жили как  миллионы граждан Страны Советов. Как все.
 Эх, в какой же мы не простой Стране живем! Но гордимся этим! И другой нам не надо! Мы пережили все! Падали и поднимались! Страдали и радовались! Мой дед Михаил Иванович выпускник Императорского Михайловского артиллерийского училища, участник Брусиловского прорыва был награжден Георгиевским крестом и медалью «За храбрость». Его жена, моя бабушка Раиса Семеновна мама отца, проработавшая всю свою взрослую жизнь в секретариате Омского облисполкома бережно хранила Мишины награды. Только изредка, не громко вспоминая свою юность в Петербурге, учебу на Высших курсах. Житье их большой семьи в квартире дома в парке Воздухоплавателей. Ее отец Семен Андреевич Резунов приятельствовал с генералом Кованько, стоявшим у истоков Российского воздушного флота.  Мой дед Миша и бабушка Рая  познакомились и поженились в Омске. В 1918 - том дед Миша приехал из деморализованной, разлагающейся Армии с разваливающегося фронта,  из  восставшего, замерзающего, голодного, охамевшего Питера.  Дед не стал связываться со службой у Колчака. Глупо и преступно воевать со своим народом, – всегда говорил он своей жене Раисе. А в марте 1943 года, он командир противотанкового артдивизиона погиб, умер от ран, как было сказано в похоронке, защищая Ленинград. И тогда же мой отец Виктор Михайлович бросил свою учебу в Омском автомобильном техникуме и ушел на фронт. Воевал на Дону, освобождал Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию. Потом была его служба в НКВД, МВД и война, война до 1948 года. Сначала, после ранения и перевода из действующей РККА в НКВД с апреля сорок четвертого по тылам наступающей Армии. Зачистка тылов от банд диверсантов и прочего постфашистского отребья. Затем борьба за новую мирную жизнь на территориях западной Украины, Польши, Литвы. Пограничный польский городок Зборов, отдельный, оперативный полк НКВД, а до этого база спецподразделения где служил, воевал отец была в подмосковном Монино, рядышком с Купавной, где и поженились мои отец и мать.               
    До сих пор острым и памятным моим воспоминанием, а было мне тогда не больше пяти лет, остаются горькие рыдания и искренние слезы моих бабушек - раскулаченной крестьянки Смоленской губернии, отмотавшей почти год в лагере, в тайге под Пермью,  из пяти определенных ей Судом, бабы Мани, Марии Егоровны. И  бежавшей из Питера, от «Питерской заварухи»,  революции бабушки Раисы Семеновны - нашей смолянки. Их  слезы под оглушительные гудки заводов и фабрик, возвестивших о смерти Вождя народов.
-Ой, внучек! Сталин умер! Как же мы теперь жить - то будем?! 
 А по всякому бабули! Но вот, вроде выжили! Прошли через столько. Воздвигли! Прорвались! Перестроились! Вспучились! Одемократились! Приватизировались! Одифолтились! Вроде опять выгреблись! Живем!
               
                Часть Первая.
                Круговерть.
                Глава 1.
Ну, вот и опять дело к осени последнее солнышко, последнее тепло. Павел Викторович Грач, после совещания у шефа неторопливо прошел в свой кабинет, сквозь едва раздвинутые легкие шторы весело светит солнышко своими последними теплыми лучами.
Так, паркет свежевымыт, цветы политы бодренько торчат из горшков на подоконнике, графин с водой и стакан сверкают в  солнечных лучах, на низком столике у дивана, еще горячий заварник и две чайные чашки аккуратно стоят на чайном столике.  Воздух в кабинете свежий, видно только что закрыли окно. Порядок. Павел Викторович  прошел к столу и уселся в Вольтеровское кресло с высокой прямой жесткой  деревянной резной спинкой,  спиной к окну. Кресло – то по временам скорее Береевское, а не Вольтеровское, как переходящая память от предшественников Павла, смурных и суровых замов начальника острога города Омска, режимников – держиморд. Грач бросил свой ежедневник на стол и зажмурил глаза, потянулся в кресле. Ну что подполковник вот и опять осень. Тебе тридцать восемь, а что за горбом - то. Почти ничего. Сплошная суета, нервотрепка. Ни с семьей, ни с работой. Нет определенности, ничего твердого! Слушал бы отца не метался б, не мельтешил! Ведь не зря ж люди говорят: - «яблочко от яблоньки»! А ты решил, что вот мол и «на осинке уродятся апельсинки». Сломать то, что видно предначертано судьбой. Нет. Не всем дано.  Как там этот Отче наверху решил, предначертал так все и срастется, сложится, сладится. Прав был отец, повторяя ни раз: - «слабого судьба ведет, а упрямого тащит». Не дергался бы зазря, уж в таком - то возрасте был бы уже полковником, а может быть и выше, а может быть и спился б еще летехой и издох, где нибудь в лесу на деляне у зэчьего костерка.
Грач встряхнул головой, - ну черт, что за мысли в голову лезут, мало  что ли вопросов на утреннем сходняке у шефа понавесили. Занялся самоанализом! Как раз ко времени. Хотя, чего уж там. Как еще умные люди говорят, - худший вид расточительства – провести жизнь на манер животного, даже не предприняв попытки в ней разобраться, проанализировать прожитое.   Павел Викторович встал из-за стола и прошел к шкафу, открыл дверку. Так,  электрочайник горячий, еще не остыл лимон в тарелочке аккуратно нарезан, рафинад в мельхиоровой сахарнице аккуратной горкой. В кабинете чистота и порядок. Подполковник довольно хмыкнул. Сколько ж пришлось ему учить, на «мозг капать» этой Зойке – убийце, что она прежде всего женщина, хозяйка, наконец учительница русского языка и литературы, а только потом разъяренная волчица, ткнувшая ножом в пьяном угаре своего деревенского пьяницу сожителя, решившего что вся сибирская деревня его гарем. Пашка вспомнил как ее тощую, нескладную, какую - то угловатую  привели к нему в кабинет, шмыгающую  покрасневшим носом и боязливо, озирающуюся по сторонам, то и дело поправляющую на груди темненький, казенный сатиновый рабочий халат.         
-Павел Викторович. Вот осужденная Савина Зоя Григорьевна статья 102 УК РСФСР будет убираться у Вас в кабинете с сегодняшнего дня, - кашлянув, отрывисто доложил начальник отряда хозобслуги.
-А, что Литвинова уже освободилась? - спросил Грач.
-Так, еще вчера после обеда. Виноват в 15-00 ее отец с матерью  забрали. Ушла по УДО. Пол срока, как суд решил. Как Вы ей и обещали.
-Тебе сколько лет? - поднял взгляд на Савину подполковник.
-Двадцать семь, - тихо пропищало тощенькое создание.
-Срок?
-Одиннадцать лет усиленного режима, - шмыгнула носом Савина.
    Грач вскинул удивленный взгляд на капитана, начальника отряда.
-Павел Викторович. Я звонил в прокуратуру Андрею Поликарповичу, он не возражает обещал все подписать, завизировать как положено.
   Грач молча кивнул. И опять повернулся к Савиной.
-Литвинова - то тебе, наверное все рассказала, что здесь и как, - проворчал Грач.
    Женщина боязливо сжалась. Она  с опаской глядела на черно-рыжего кабеля немецкой овчарки, который лениво вышел из-за шкафа и подошел к ней. Пес обнюхал полы ее халата и также тихо ушел за шкаф, улегся там на своем коврике.
-Ну, вот и познакомились, - улыбнулся подполковник, - Лорда из вольера будут приводить после 9-00, так что  до этого времени успевай все прибрать, все намыть в моем кабинете, а по коридору уберешься потом. Понятно? Будешь лениться, отправлю на зону. Ну, а если все будет в порядке то также, как и Литвинова по половине срока может уйдешь на свободу. Ни кто препятствовать не будет. Вон капитан, твой начальник отряда представление напишет я подпишу, у прокурора завизирую, а там и заседание суда. Здесь же у нас, приедут рассмотрят, примут решение и вперед. На свободу с чистой совестью. Как говориться, в новую жизнь.  В общем все, почти все  в твоих руках Савина. Свободна. Дождись капитана за дверью, - кивнул подполковник.
 -Я дело ее  потом в спец части возьму сегодня еще посмотрю по внимательней,
- повернулся Грач к капитану.    
Павел хмыкнул от этих воспоминаний, налил себе чашку крепкого конвойного  чая и опять прошел к столу. Задумчиво опустился в кресло. Опять задумался о прожитых годах. Ну и на хрена все это нужно было, если все так повернулось.
Учился в школе Пашка по выражению отца не шатко, не валко, без особых планов на будущее. Но, уже класса с девятого за него  очень активно взялся их районный Куйбышевский райвоенкомат. То уговорили поступить на курсы ДСААФ при аэроклубе, которые Пашка успешно окончил, сочетая с учебой в школе, но с парашютом после первого же прыжка больше прыгать не стал и в училище ГВФ не пошел. Потом в начале десятого класса его стали усиленно приглашать с группой таких же лоботрясов, как и он на день открытых дверей то в общевойсковое, то в танковое училище, то в ОВШМ. Задействовали во всяких военно - спортивных сборах. Пашка почти сразу просек, что все это происки его отца. И по окончанию десятого класса сильно упираться не стал и  довольно легко поступил в Барнаульскую среднюю специальную школу МВД. Специфика этой школы состояла в том, что она готовила кадры для службы в Зоне и почти восемьдесят процентов ее курсантов были парни, хлебнувшие службу во внутренних войсках на охране зон. В те времена подразделения ВВ, то выходили из подчинения МО и становились структурой МВД, то опять возвращались в лоно Министерства Обороны. Скорее всего, той толпе парней принятых в училище сразу после школы, после десятого класса предстояло через два года, по окончанию училища уже лейтенантами  Внутренней службы, либо продолжить учебу в высших учебных заведениях МВД, либо служить на второстепенных должностях по подразделениям ГУИН. В общем Пашка попал под начало, какого-то кадрового эксперимента. Учился Пашка в Барнауле не большом городе по сравнению с его родным Омском, но Столице Алтайского края.  В училище не то что бы легко, но интересно и весело. Сразу на первом курсе Грач обрел тесный круг друганов увлекся лыжами, особенно любил кроссы по пресеченке неплохо натаскался стрелять из ПМ, АК и СВД, серьезно занялся рукопашным боем. В общем, всем по не многу и в пределах программы, но опять же с интересом и без дураков. А еще выкраивал время, что б сбегать во время увольнений  на танцы в ближней ДК железнодорожников и покрутиться там. Да еще в поисках утех и ласк заскочить в общежитие мед училища, иль в общагу педагогически озабоченных барышень. Надолго запомнился случай, произошедший с его однокурсником Мишкой Шаровым, обормотом из второго взвода их роты.         
Мишаня крепко запал на веселую, разбитную деваху Ленку, будущую мед сестричку, чернявую, пышногрудую, почти на голову ниже его ростом и главное без особых заморочек и претензий в этой всегда аккуратно причесанной, коротко остриженной головенке. Всегда предано, смотрящей на него большими карими глазками. В тот день Мишка соскочил из училища сразу после обеда, часа в три уже был у любимой девушки в ее теплой и мягкой койке благо, что обе подружки, что проживали вместе с ней в одной комнате общаги были еще на занятиях.
-Ба, уж четвертый час! Скоро Танька с Оксанкой придут, - взвизгнула Ленка и выскользнула из-под одеяла, бросилась к взъерошенному, беспорядочно забросанному всякой всячиной шкафу, в поисках своего халатика. Мишка лениво прошлепал босыми ногами к стулу, где была кое-как  развешена его форма, пошарил в нагрудном кармане рубашки,
-Ленок, - зевнул Мишка, - а че девки придут, может вместе и поужинаем в карты перекинемся, в дурачка. А ты это, вот у меня трояк есть сгоняй пока за «фанфуриком», примем водочки по чуть-чуть и я пойду к себе в казарму. А то вон на улице уже совсем  темно.
-Ага, зимой совсем рано темнеет, - кивнула Ленка и взяла деньги, - я только Мишенька тебя закрою, что б в комнату без меня никто не заперся. У нас нынче воспитательницу новую Мымру взяли, ох дура злая! Видать без мужика. Все по комнатам шастает порядки свои наводит. Ты посиди пока  я быстро, ну а девки придут так у Оксанки свой ключ есть. Мы на вахте - то свой ключ не оставляем, сунули какой-то «левый» и все вроде довольны. А нечего, когда нас нет по комнате  кому попало шарашиться. Вон к Таньке недавно брат из деревни приезжал. Столько всякого от мамки ее понавез, до весны не сожрать.
   Ленка быстро оделась и щелкнув ключом в тяжелой, белой двери выскочила из комнаты. А Мишка стал лениво не спеша одеваться. Зимние сумерки совсем уж заслонили окна, так что предметы в комнате стали плохо различимы. Мишка задернул шторы на окне и включил свет. Минут через двадцать  кто-то требовательно постучал в дверь, дернул дверную ручку, потом за дверями раздался хриплый женский голос:
-Вот сучки! Опять свет не выключили! Так вот и палят электричество сутками. Вот пусть только придут, шкуру с жоп их спущу!
   А Мишка осторожно, не дыша опустился на стул и вновь почувствовал, какое-то бурление, урчание в желудке. Ну дурак, - подумал он, - ведь точно котлетки на обед в училище были «духовного» происхождения, а я еще аж три штуки сожрал, вот теперь брюхо и крутит, ну прям «революция». Может до прихода Ленки еще и дотерплю. Он зажмурился, собирая «волю в кулак». И в это время лампочка под потолком, мигнув пару раз  вдруг погасла. Через несколько минут в коридоре за дверью стали слышны торопливые шаги громкие крики, девчачий визг. Тот же, уже знакомый злой хриплый женский голос проворчал:
-Чего орете, как потерпевшие! Подумаешь свет погас, скоро починят! Я за нашим электриком Сашкой уже послала.
-Ага скоро! - раздался звонкий девчоночий голос, - прибежит ваш Сашка, если не пьяный где валяется!
Мишка встал со стула и подошел к двери, потянул ее на себя. Нет закрыта дверь новая, добротная, не давно меняли. Прежнюю - то в труху «гости» разбили. Мишка сам врезал в новую дверюгу какой-то хитрый, вроде надежный замок. Да, вот и попал сам! Мишка судорожно распустил ремень на брюках. Может полегчает, - подумал он. А Ленка и девчонки все не идут и свет все не включают. Ну все! Чуть было не взвыл Мишка и чиркнув спичкой увидел на полке старую газету «Комсомольская правда», что валялась  на полке у дверей уж не весть сколько времени. Мишка расстелил ее, тут же у дверей, в впотьмах оторвал от нее клок,  обречено вздохнув, спустил штаны, уселся «орлом» над едва белеющей газетой. Облегчение пришло мгновенно, можно сказать со свистом. Мишка не торопясь одел брюки, с отвращение потянул носом. Во, воняет - то как, верняком котлетки были прокисшие. Повара суки! Так и отравят курсаков ни за хрен собачий. Но убрать - то все это из-под двери надо, а то придут девки да и влезут в кучу. Крика не оберешься, особенно Оксанка у них любит побазлать,  а все из-за Лехи. Выпустился и слинял по тихому,  вот теперь будет «девушка» беситься пока нового курсака не найдет. Мишка долго думал, куда ж деть это свое «сокровище». Ни чего кроме окна на ум не приходило. Окно, ну да хрен его откроешь. Его еще по осени, месяц назад,  он со Славкой заколачивали под присмотром Оксанки, забили, утеплили, намертво! Как будто и весны то через пол года не будет. Мишка подошел к окну и дернул на себя хлипкую форточку,  в лицо сразу ударил морозный воздух, ввалившийся клубами в теплую комнату.
-Ну, балбес,- радостно вздохнул Мишка, - про форточку - то и не подумал! Во сейчас и отправлю свой «подарочек» кому нибудь на голову.  В темноте Мишка собрал, свернул кое как, скомкал газетку из-под двери со всем содержимым и бережно отнес ее к окну, где резко швырнул комок в форточку. Плотно закрыл створку и вернулся к дверям. Ну вот и как будто ни чего и не было. Один лишь миг и нет улик. Улыбнулся Мишаня, но потянув носом  почуял не приятный, специфический запах. Он вновь зажег, как оказалось последнюю спичку и внимательно осмотрел пол у двери. Нет, все чисто. Вот же холера, какой запах навязчивый. Брякая флаконами, пузырьками он в темноте пошарил по тумбочкам у кроватей и нащупал, какую-то банку видимо со спрейем. Дал щедрую струю в потолок. Потом подумал, принюхался  и побрызгал вокруг себя Ленкиными «духами».             
          Над столом наконец вспыхнула лампочка и через минуту за дверями послышались радостные голоса, а в дверях лязгнул ключ. В комнату ввалились дружной гурьбой Ленка с девчонками и двое курсантов один из которых был Славка курсак первого взвода их роты. Оксанка тут же стала радостно улыбаясь и хохоча помогать раздеваться своему новому знакомому, курсанту второго курса из Мишкиного училища.
-Оба на! Мухуил!  А ты - то какого хрена здесь взаперти?! Отбываешь что ли?! - весело загоготал Славка друг Татьяны.
-Да нет. Это я его закрыла, что б на новую нашу Мымру воспитательницу не нарвался,
- виновато сказала Ленка, - пока я до магазина ходила.
-Ну вот, а мы там тебя и подловили. - гыгыкнул Славка, выставляя из кармана шинели на стол бутылку водки, - зашли с девчонками,  а ты там.
    Ленка,  также улыбаясь выставила на стол и свою бутылку.
-Ну, че разгалделись? Собирайте на стол, раз нынче учеба по боку, хоть посидим по людски, - рявкнула Оксанка, ласково глядя на своего нового друга  курсанта второго курса, почти не знакомого Мишке, - правда Саня, ты ж не торопишься?
-Ну и запашек у вас, - скривился «старик» Санька.
-Да уж вонизм девушки. Не понятно чем, - ухмыльнулся Славка.
-Вроде и лаком для волос и твоими духами Ленка и еще чем – то, - сказала Татьяна. 
-Ну, ладно красавицы. - хлопнул Славка по столу, - что там есть в вашей печи  все на стол мечи!
     Танька пошла к окну и к ужасу Мишки  открыла форточку. Стала вынимать из-за нее миски. Одну с брусками белого замороженного сала, вторую с горой пельменей, миску с горкой творога,  в  которой Мишка увидел, узнал сразу лежала свернутая кулем знакомая ему газета.
-Вот это подарочек! Не хрена себе! – рявкнул «старик» Санька, - нет уж девоньки хавайте это сами, я на Зоне во время практики таким не зашкварился, так вот тебе на, а тут у девушек в гостях честного фраера каким-то дерьмом поподчивать норовят! 
   Оксанка повисла у милого дружка на руке:
-Да ты че Саня, сейчас все помоем, творог выкинем! Пельмешки сварим!
-Не, любезные! Вся хавка по понятиям зашкваренна! Я пошел от греха подальше! Так вот узнают, до конца жизни - «говоножуем» кликать будут. Благодарю за приятное знакомство! Санька влез в шинель и не застегиваясь пошел из комнаты. Оксанка кинулась за ним. Дверь захлопнулась, а Славка подошел к Мишке:
-Ну, колись злодей. Это ты, нам всю «малину» обделал?!
-Я, не я, - жалобно промямлил Мишка, - в общем траванулся я в столовке, в училище. Ну хоть волком вой, а тут еще и свет отключили, и дверь закрыта! Не в штаны же?! Ну и вот!
-Ну, и вот!- передразнил его Славка, - а я вчера только по просьбе Танюшки им «холодильник» в форточке смастерил. Всю хавку, что  ее брательник от мамки из деревни приволок там соскладировали. Не в авоське ж добро на мороз вывешивать, заводские ухари из соседней общаги разом срежут и не найдешь. А ты вот своего дерьма добавил в деревенские деликатесы! Не хорошо Мишаня! Не по людски! 
-Да, ладно, - скривился Мишка, - говорю же, чуть сам не подох.
   Дверь в комнату открылась и вошли Оксанка с Санькой. Он молча выбросил на стол из кармана шинели пару золотистых луковиц.
-Славка, наливай! Будем как Буратины с луком  водку хавать, это все что папа Карло на общей кухне надыбал!
-Ой, так у нас же еще и хлеб есть и варенье немного еще осталось,  - засуетилась Оксана.
    Улеглись почти за полночь.
    Но за то потом Мишка в общаге Ленки стал персоной – нон грат, а  этот Мишкин конфуз оброс различными мерзкими подробностями и до сих  пор наверное из уст в уста передается в курилке училища молодым повесам МВД, следующим искателям ласк и приключений.
                Глава 2.
       Грач, хмыкнул и поставил чашку на стол. Эх мать твою, как все быстро прокатилось! Пролетело! В середине, почти начале второго курса их разогнали на стажировку. Он попал на одну из зон Красноярского края, входившую в необъятный конгломерат под  общим наименованием К-100. Поселок у речки Гремянки, впадающей в Енисей, поселок у зоны строго режима с пятью тысячами урок, которые «горбатились» здесь же на   делянах, валили лес и разделывали его на ДОКе зоны, на берегу реки а большею часть трелевали на бирже и сплавляли плоты вниз по реке. Пашка прибыл, что б стажироваться в должности, только что введенной Министерством, должности инженера по организации труда. То есть сразу «жопу в горсть» и на все полтора месяца стажировки на деляну, вместе с начальником отряда - зыкам-лесорубам «хвосты крутить». Но перед самым его отбытием в Урман, на деляну приключилось  одно, для него памятное событие. Хозяин зоны, полковник Викентьев собрал весь начальствующий состав в клубе-столовой большого двухэтажного бревенчатого дома  местной школы - детского сада, клуба поселка  и  как тот градоначальник в бессмертной пьесе, комедии хмуро объявил:
- Не приятная новость товарищи офицеры! Хреново дело мужики! Проверка катит, аж из самой Москвы! Генерал из ГУИН, да с ним еще и хренова гора всяких шнырей и московских, и наших  из Красноярска, да и твои из вэвэшной бригады командиры! Майор Полозов! Отмой хоть свое войско, да приодень! Батальон охраны мать их! Что немцы под Сталинградом бродят по выгородке, черте чем подпоясаны, «калаш» в охапку и по вышкам дрыхнуть!   
-Ваши не лучше, товарищ полковник! - огрызнулся комбат, - побегов, бунтов нет и слава богу! А то ваши вон, как в запой уйдут так все своих баб по поселку гонять. Иль на охоте дуэли устраивать! Гусары мать их!
-Ну, все майор не кипешись! - рявкнул полковник, - на то она и баба, чтоб ее мужик с устатку поучил, что и как. А на охоте, что ж и на охоте всякое  бывает, вон даже классик пишет - «Случай на охоте». А тут тайга, урман! Я ж тебе это к тому, что выгородка -  то от  казармы второй  роты до зоны, тропы наряда совсем гнилая доски чуть висят, одни дыры, срам   глядеть. Вот взялся бы с нашим режимником да и изладили б новый забор. А то все только лаятись! Кто, что делать за кого должен! Чего не хватает?! Леса?! Раб силы?! За всем я смотри! Молодежь! В общем всем! Что б пару, тройку дней,  не в одном глазу! Как говорится, - не капли в рот! Не сантиметра в … ! Тьфу на вас! С этой службой совсем омазурились и я с вами! Вроде, как значит сухой закон!  Я конечно  же не зверь, но потерпите! Дело надо сделать, прежде всего! Проверку пережить! Вот!  В общем  помойтесь, побрейтесь, отоспитесь, форму погладьте! Что б все чин, чинарем! А то утром смотрю на вас! И не знаю, какой уж вы страх спец контингенту внушаете, но мне то от вашего вида, ну прям ужас! Точно до обеда не хорошо! Боязно! Прям мороз по коже! Даже стакан трясется в руках, того и гляди мимо рта пролью влагу небесную. Нет, что б по артериям телесным. Так все на пол! Жалко добра.
     Пару дней обсуждали поставленные «Хозяином»  сверхзадачи, потом обдумывали, выдвигали причины, препятствующие их выполнению, потом мозговали, как  все таки эти задачи  исполнить, но «малой кровью»,  по легкому. И оказалось, что самая трудная задача это, этот чертов забор! Первые два, груженных обрезной доской КАМАЗа  бесконвойники разгрузили быстро, но доски пролежали у казармы не долго. Уже к следующему утру в поселке «выросли» три новеньких сарая возле изб граждан начальников, а у магазина поселка огромный щелястый, в замен старого уже порядком сгнившего, туалет типа сортир на три персоны. Вечером в тесном кругу, приняв, ну совсем по чуть, чуть, по чайному стакану спирта для порядку под свежее сальцо «Хозяин» обматерил комбата. И было за что! Ведь до приезда высокой комиссии осталось меньше полутора суток!
-На зоне все подшаманили общими силами! Поселок вон как обустроили! Сартир новый отгрохали сиди  не хочу! Хошь мужик, хошь тебе баба, хошь третье… какое лицо! А забора - то все так и нет! Солдатиков вроде, кое как отмыли, подмарафетели, приодели, оружие кое как отчистили, в порядок привели. Зеков строем ходить почти научили, как в ИТК прописано! А забора-то,  все нету! Ирку – торпеду под генерала настропалили, подмарафетели бельишко, какое-то шибко завлекательное, аж из Красноярска ей привезли! А забора-то, этой выгородки, так все и нет! 
         Завезли еще три КАМАЗа досок, выставили возле них пост. И с раннего утра закипела работа. Вместе с зэками бесконвойниками пилили, тесали, стучали молотками все свободные от службы граждане начальники. И к вечеру  новенький полутора километровый, трехметровой высоты, в соответствии с требованиями ИТК забор от казармы батальона охраны до  охраняемого периметра зоны «взметнулся» на фоне угрюмой тайги и тронутых уже осенью,  с прибитым  заморозками  разнотравьем сопок. Рядом с костерком граждане начальники, как водится, «присели» и  как следует обмыли плод своего совместного ударного труда: - «Да стоять вечно этой выгородке! Этому забору! Мать его!» И усталые с тяжелыми головами разбрелись по хатам. Каждый к себе! Как положено! По Закону! Кто не смог, того на горбу доперли до благоверных трезвые, двужильные бесконвойники. Как всегда. Как положено.
        С утреца комбат прибыл к начальнику колонии – «Хозяину».
-Ну, что товарищ полковник! Доблестные ВВ со своей задачей справились! Я ж обещал Петрович, ты мол не бзди, войска не подведут!         
«Хозяин» тяжело встал из кресла напялил папаху, влез в полушубок,
-Ну, айда что ли, глянем! Чего вы там вчера наваяли! Ага! А то я вчера от комиссара уже поздно вечером шел ага, за «шахматами» засиделись ага, плохо видно было. Все куда-то плыло ага, ветер снежок такой колючий и все по глазам! Вот мать его, только ноябрь начался, а вон уж как подмораживает! Пуржит!
Прошли по поселку, ложком вышли на дорогу обогнули казарму, чуть поднялись по горушке через канаву, через чахлый кустарник и вышли прямо к вновь возведенному забору.
-Ну вот, - хмыкнул майор.
-Чего, вот! Хреново! - сдвинул на затылок папаху полковник, - хреново дело комбат! Приедут, увидят! Забор новье! Очковтиратели! Показушники! К приезду комиссии забор сварганили! А до этого верно за плетнем до зоны наряд бегал!
-Ну, блин! Опять не упарил! - стукнул майор ладонью по свежим доскам забора.   
В это время по тропинке, по откосу от штаба зоны бежал в расстегнутой шинели без шапки тощий, высоченный лейтенант и что-то кричал смешно размахивая руками. Не добежав трех шагов до полковника лейтенант  оскользнулся и  неловко, сев в мерзлую траву, снял очки  хотел наверное их протереть.
-Ну, чего там Дурбайлов?! Начальник паники ты наш! Мать твою! Горе мое! Чего расселся перед старшими по званию! Задницу застудишь! Опять больняк на месяц у Люськи на больничке выпросишь, иль в койке у Райки подхватишь! - заревел полковник, - что там стряслось? Бунт? Побег? Опять в Москве кто-то окочурился из этих кремлевских мозгокрутов!? Ну, вставай! Докладывай!
    Лейтенант не ловко поднялся, поправил очки и пропищал, проглатывая по пол слова,  по бабьи шлепая себя обеими руками по бедрам:
-Так это, в общем это Андрей Петрович, товарищ начальник колонии, товарищ полковник, - закатил глаза лейтенант.
-Ну, не тяни! Чудо! Ты еще проскули, мол отец родной! Что там?! - уже не выдержал и комбат.
-Так это! Там из Управления звонили! - пришел в себя лейтенант, - выехали значит! Едут!!! Едут! И Московский генерал, и наш начальник Управления, и командир бригады с начальником штаба, и прокурор с замом! А генерал – то Московский сказали не старый! Строгий! Жуть прям говорят! - захлопал глазами лейтенант.
-Так, значит по такой дороге, часа через четыре должны быть здесь, - хмыкнул полковник, - злой сказали, говоришь? Не старый! Ну это уж пусть Ирка-торпеда старается, ей старшего лейтенанта получать приспичило! Ну, а ты «буревестник» чеши в школу, вон ребятня как орет от радости, что уроки отменили. Там Ольга Сергеевна со своими училками стол накрывает предупреди, что б там все ее девки причипурились, подкрасились, подмылись! Гы, гы, - раскатисто засмеялся  полковник, - прости меня господи, с этим народом и этими проверками омазурился я вконец. Ну они там сами знают! Чего и как! Да Ирку, Ирку эту из спец части  найди, пусть там юбку по короче наденет! С хлебом, солью встречать будет высоких гостей! Да водки, водки там по больше! Капитан Дронов сам поди знает, еще мне своего зама по  тылу учить! Вон вчера какого кабана к столу проверяющим завалили! Что шашлычки, что этот, как его и не выговоришь - то по трезвяне, как это сказал этот бандюга Гриня, что до отсидки шеф-поваром в ресторане «Енисей» работал  - «эскалуп», что ли, иль эскалоп,  что пельмешки! Язык проглотишь! Я уж попробовал! За всем смотрю! За все в ответе!  Да заскочи на кухню еще раз скажи этим калинарам хреновым, этому зечью при кухне, поварам  значит, ага. Мол хозяин обещает, если все сладиться в цвет, всем ларек к праздникам, свиданка, ну и УДО кому конечно положено, сам пробью! Лети! Да гляди там перед Ольгой на жопу не приземлись! Засмеют! И нам от баб позор! Ну, а я пойду на зону там дел еще не впроворот!
-Товарищ полковник, а с забором - то что? – проворчал, болезненно кривясь майор, - что мне его дерьмом, что ль вымазать?
   Полковник поправил папаху и махнув на ходу рукой рявкнул:
-Думай!
              Быстро пошел к зданию штаба, где четверо бесконвойников, уж вроде по седьмому разу подметали, прибирали, «вылизывали» площадку перед штабом. Полковник и им дал ценные указания, и вошел в штаб.
-Ну мать его! Что думать - то! Что мне этот тын спалить что ли?! - заревел майор. И сильно ткнул кулаком по шершавым, свежим доскам.
-Зачем палить? Окрасить! -  подошел к майору откуда - то неслышно, появившейся  легендарный алкаш зоны, прапорщик Куренок.
-Чего приперся! Мать твою! Поздравляю с выходом из запоя! Больше недели на службу не ходил, а тут приперся советы давать! Иди проспись прапор! Минус двадцать на дворе, какая краска! Выхлоп – то вон от тебя какой, аж у меня погоны на бушлате в трубочку сворачиваются! Нос у тебя  сизый, как у снеговика, сапоги не чистил поди, с прошлой зимы и портянки грязные из - под голяшек торчат! Цвет и гордость внутренних войск! Пшел с глаз долой!
-Ну, че в натуре орать - то комбат? - скривился прапорщик, - хоть кисточками, хоть валиком, да краской по такой холодине такой забор точно не одолеть, хоть всю зону на это дело выгони. Краска тут же колом схватиться, а кисточки к забору примерзнут. Но, есть мысля. Ты мне старшего прапорщика к Новому году, я тебе зеленый забор к приезду комиссии.
-Так комиссия, край через три часа будет, - обречено махнул рукой комбат.   
-Зуб даю! К приезду комиссии забор зеленый! - вскинул подбородок прапорщик.
-Сука буду!!  - рванул на груди бушлат майор, так что даже портупея затрещала, - забор зеленый! Ты старший прапорщик к   Празднику Великого октября!
-И отпуск сразу по присвоению. - улыбнулся прапор, - к мамане в деревню рвану на Новый год. Пусть все видят, что Леха о котором все судачили по деревне, что мол пьяница, бездельник. А он вон в Армии – то, как в гору попер. И эта дура Нюрка, что колхозным Буренкам день деньской хвосты крутит, да за титьки дергает поймет дурында стоеросовая, что когда я ее дуру замуж звал, какой она шанец упустила!
-Договорились! - взревел майор.
Прапорщик удовлетворенно закивал и бросился к КПП зоны.
    Он быстро вывел из зоны пятерых, на его взгляд самых расторопных и толковых, проверенных зеков взвалил на спины двоим из них баки, с которыми местные, отчаянные и упертые садоводы-огородники опыляют химикатами деревья яблонь и кусты смородины, борясь с вредителями садов  и огородов. Засыпали в баки зеленый пигмент, залили его кипятком, размешали. И бригада «Ух! На…!», взялась споро поливать забор зеленью. Один зек интенсивно качал насос, второй водил «удочкой» с наконечником вдоль «окрашиваемых» досок, которые тут же покрывались зеленым ледком, другой,  пятый сновал на подхвате у обеих пар. В самый разгар работ к забору подошел полковник.
-По весне вся эта порнография точняком  растает. Но, я от штаба смотрел с площадки. Вроде ничего! Молодец майор! Можешь же, когда захочешь! Не зря ж в аттестации твоей так и прописано: - « Находчив. Сообразителен. Быстро ориентируется в экстремальной, казалось бы проигрышной ситуации». Скумекал! Молодца!      
-Служу! - рявкнул майор, - и опустив руку, виновато осмотрелся вокруг, - а кому? По нынешним временам и хрен его знает. Ни тебе Гимна, не Герба, курица какая  - то о трех головах, ни тебе идеологии. Сплошной плюрализм,  есть только ИТК и тот  шиворот на выворот. В общем рад стараться! Хоть и не больно - то и рад. В  общем и Вам спасибо товарищ полковник на добром слове.
-Ну во, наплел - то, наплел срам слушать, - скривился полковник. - Спасибо! Плюрализм! На морозе то и не выговоришь! Один мат получается.  Ну, ну прям, как пиджак какой штатский, либерал навозный какой – то, сроду сапог не обувавший! Эй вы мазилы, мать вашу! Луж - то под забором наделали! Во, кругом иней по траве, а тут пятна зеленые! Да еще и такие  здоровенные! Чуть ли не на всю округу.   
-Так это сейчас поправим, - подскочил прапор, - вот  значит  от забора и до канавы забрызгаем все! Газончик! Травка зелененькая! Веселенько так! Глаз радует.
-Ага, май месяц на дворе. - проворчал один из зеков.
-Что?! - зарычал прапорщик, - у демократы! Либералы! Мать вашу! Чертово семя! Лишь бы не работать! Все-то вам не в жилу! Лишь бы все поперек!
-Так, это, - гражданин начальник пигмент кончился, - скривился зек.
-Товарищ майор! Товарищ полковник! Я сейчас! Я мигом! Сейчас до больнички слетаю у лепил зеленки стребую и все заделаем, как надо! - вскинулся прапор.
Прапорщик быстро побежал в зону. Откуда скоро приволок огромную бутыль с «Брильянтовой зеленью». Чего, чего, а этого добра в сан части на зоне всегда море.
   Как только «опрыскивание» забора и «газона» до заветной канавы было завершено и за «художниками – ботаниками, малярами» захлопнулись ворота КПП зоны, тот же не складный лейтенант истерично заголосил:
- Ой, ой! Едут! Едут!!! Ай! Ай! Совсем уже, почти приехали!!!
  Из-за сопки на шоссе чинно вырулили три черные «Волги» и два, вроде новеньких зеленых УАЗика.
-Так майор, ты вот пока с мужиками постой  у этой канавы, что б упаси Бог кто эти художества не углядел, – засопел полковник, - генерал - то точно не пропрется на горушку, а из его шнырей кто - то может влезть. Сраму не оберешься. Как хочешь, хушь в зашей, но гони всех подальше!
    В этой - то группе, «встречающих» сотрудников и оказался тогда курсант - стажер Пашка Грач. Колонна лихо влетела на площадку перед штабом зоны, с визгом затормозила и  из головной «Волги», придерживая высокую, форсистую папаху вылез генерал. В отличии от всех, его сопровождавших он был в парадной светло-серой шинели и в черных лаковых туфлях. Полковник Викентьев резво подскочил к генералу и четко доложил.
-А. Ну, ну полковник. Мне в Управлении все уши про тебя прожужжали! Чуть ли не всю тайгу в округе свалил, попилил и сплавил! План выполняешь! Побегов нет! Бунтов нет! Граждане чуть ли не с оркестром на делянках работать ходят! Зам по режиму  кто?! Командир батальона охраны кто?! Не лаетесь?! Не делите твое - мое?! И правильно! Одно дело делаем, что УИН, что войска! Так, это там что за забор на взгорке?! – степенно отошел от машины генерал.
-Тропа наряда от казармы роты охраны до предзонника, охраняемого периметра зоны! Товарищ генерал!  - вышел из группы встречающих, вскинув руку к шапке в приветствии комбат.
-Ну порядок, он же во всем порядок! Правильно Александр Степанович?! – прорычал генерал.
От машин тут же отошел начальник Управления и вытянулся перед Московским генералом,
-Так точно товарищ генерал! У полковника Викентьева всегда и во всем порядок. Без спешки и показухи. Особенно по вопросам режима и взаимодействия с войсками!
- Однако подмораживает,  потопал своими лаковыми корочками генерал.
- Сибирь, - вякнул кто-то из встречающих.
-Я и смотрю полковник, чего это у тебя, во у забора еще вся трава зеленая?! - скривился генерал.
-Так теплотрасса идет от котельной до казармы батальона охраны, товарищ генерал! - снова вышел из строя комбат.
-Солдаты в тепле. Это хорошо! - кашлянул генерал, - а кто у тебя полковник зам по тылу?!
-Капитан Дронов! - вышел вперед полноватый тыловик.
-Во! Во! Дальше собственного брюха не видишь не хрена! - пророкотал генерал,
- так ведь всю Сибирь отапливать будите?! Изоляцию – то на трубах  не проверял?! Чему сейчас нас партия всех учит?! Призывает! Экономика должна быть экономной! Ждете команд из Центра?! У самих-то мозги  мхом  коммунячьим поросли! Уу… коммуняки!  Ну, ничего я вам всем разъясню, одемокрачу вас племя лесное, вдолблю в ваши головы что такое сбережение, сбереженного народного добра! Сейчас дам лопату! Рой теплотрассу и проверяй теплоизоляцию!
-Исправим товарищ генерал! - попытался втянуть живот капитан.
-В следующий раз приеду! Проверю! - сверкнул глазами генерал, - ну, что Викентьев пошли в штаб, в зону! Показывай! Что там у вас!
               И все прибывшие дружно ринулись к штабу за генералом, к спускающейся им на встречу по ступеням крыльца штаба лейтенанту Ирке - торпеде, которая была, будто фигуристка с телеэкрана в трикотажном малюсеньком платьице с глубоким декольте и почти открытой спиной, но с длинными узкими рукавами. И можно сказать почти без юбочки, но в беленьких высоких сапожках и с большущим, сверкающим осколками елочных игрушек кокошнике на ее кудрявой шальной головенке. Ирка светилась улыбкой, слегка покусывая алые пухлые, сочные губки и держала в вытянутых руках поднос, на котором едва уместились пшеничный ноздреватый каравай, фужер с водкой и солидная плошка с красной икрой.
Викентьев тихо прошипел в сторону, едва глянув на Ирку, - во и сиськи – то, сиськи вывалила и откуда только взялись, а юбчонка-то, юбчонка. Хорошо ветер не больно задувает, а - то б весь срам наружу.  Ну, теперь точно Иришка старлей. Во шалава, маму твою. Одно слово торпеда. Держись генерал.
 Высокий гость с улыбкой оглядел Ирку. Порядочно, чуть ли не до дна отхлебнул из фужера и отщипнув от каравая кусок окунул  хлеб в икру закусил, вытер салфеткой рот и потянулся с поцелуем к дрожащей на холоде едва одетой Ирке.
-Ну вроде все как надо, все по нашим планам, - усмехнулся, глядя из даля от заветной канавы на происходящее комбат.         
-Ну, вот как не старались, а все равно получили, в общем обделались. - скривился  зам по тылу капитан Дронов.               
А комбат  весело толкнул его в бок:
-Еще не вечер Петюня где наш полковник, где и Ирка генерала ублажит. У каждого из них свой интерес. Да и будет ли этот следующий раз? Такие дела сейчас в Москве. Сами эти демократы, либералы, господа товарищи очень даже свободно еще к нам на нары могут загреметь, так что Петро не расстраивайся, считай что пронесло. «Экономика должна быть экономной»! А масло масленым! Точно мужики!  А погоны майорские ты все ж таки зря загодя приобрел начальник тыла. Я ж тебе  говорил дурная примета. Хотя кто ж его знает? В общем как карта ляжет! Точнее Ирка!
          Все собравшиеся в «группе прикрытия» захохотали.
-И не говори, - вздохнул капитан Дронов, - в казарму бы  не поперлись. Там холод собачий! Какая к хренам теплотрасса, печки –то как еще по весне развалили, так еще новые и не сложили! Может с этим этапом какой печник объявится.  Бойцы сами из старых железных бочек «буржуйки» смастерили так и спасаются пока, аж дым коромыслом, а как взаправдашняя зима придет? - уныло вздохнул тыловик.
 Проверка закончилась шумным застольем с праздничным салютом - фейерверком у школы на радость ребятне. По утру, иль сразу после обеда высокая комиссия отбыла вполне удовлетворенная состоянием дел  в учреждении, на зоне и в поселке.
Через три недели Ирка с друзьями праздновала присвоение ей внеочередного звания капитана внутренней службы, зам по тылу стал майором, а комбат огреб строгий выговор за низкую личную дисциплину и за резкое, недопустимо грубое, в общем за критику  руководства УИН и командования бригады. Вроде как непристойное поведение за столом.
-Я ж предупреждал его! Не хрен язык распускать! Хорошо хоть не понизили! Я генералу еле втемяшил, мол все это по пьяне. За столом чего не бывает! Ну, устал человек переволновался! Завтра проспится покается и перед ним извинится, и перед начальником УИН, и перед комбригом, и перед прокурором! – ворчал Викентьев.   
Полковник, хозяин, отец ты наш родной! Заступник! Хранитель!
               
                Глава 3.
 Там же, во время практики в лесу Пашка познакомился и сдружился с младшим лейтенантом, инспектором режимной части Женькой Пайором. Смекалистый Женька сразу после армейской службы в батальоне охраны остался в поселке. Пристроился на службу в зоне инспектором режима, огреб звездочку, прибился к девахе из службы тыла и жил в общем - то без забот и проблем, если б вообще ни эта чертова служба на зоне. Пашка с Женькой сидели в душно натопленном балке за чаем, когда в их штабной балок влетел вместе с клубами морозного воздуха прапорщик Гвозденко, по кликухе Моромой.
-Режим! Там на деляне, во второй бригаде зеки пьяные! Драчку затевают! Прямо за штабелями! Ор до небес! Прям в топоры!
-Ну, а ты ж чего убег? - поднялся Женька, не спеша застегивая свой форсистый белый овчинный полушубок, предмет зависти всех офицеров зоны.
-Так это ж, вроде ваша работа, - скривился прапорщик.
-А где ж ваша?! - зыркнул на него Пайор, - пойдем Павел ставить в стойло спец контингент. Там палку резиновую со стенки вон под вымпелами висят,  мне тоже захвати. Пойдем глянем, что там за байда! А ты! Чудо внутренних войск! Из балка не вылазь, а то тут вокруг зеков еще сотни три бродит! Напугают! Уссышься! Потом еще тебя отдалбливать от пенька! Пошли Паша!
      Пьяный гомон был слышен еще метров за пятьдесят от бригадирского балка, сразу у штабеля бревен в сугробе скукожившись, озираясь по сторонам, поводя длинным, сизым носом стоял, справлял нужду осужденный Назадзе.
-Ну и что?! - подошел к нему Женька.
  Зек стоял перед ним вздрагивая, но тут же засунув обе руки в рукава телогрейки, на манер муфты и плотно завязав под щетинистым, острым подбородком клапана черной зечьей «ушанки», подняв засаленный «воротник»  драной телогрейки.
-Так холодно ж, гражданин начальник, - едва выдавил из себя Назадзе.
-Всего то минус тридцать два, а ты упаковался как баба! Тоже мне сибиряк! - рявкнул Пайор.   
-Я не сибиряк. Я грузин, - прохрипел зек.
-Пятилетку на зоне в наших краях отбыл?! Значит сибиряк! Встать как положено! Портки застегни. Фу срамота.  Горный - свободолюбивый Сибиряк, - проворчал инспектор.
Назадзе выпрямился, выдернул обе кисти рук из рукавов и встал перед Женькой, злобно сверля его взглядом.
-Ну, вот теперь вижу,  что «горячий грузинский сибиряк»! - хмыкнул Пайор, - что тут у вас? 
-Я вот за дровами шел, в балке топить. Что там, я не знаю! Спрашивайте бугра гражданин начальник.
Женька с Пашкой стали обходить высоченный штабель толстых бревен, ощетинившихся острой щепой, по комлю, как прямо на них выскочил долговязый зычина, толи с дубиной, толи с колом в руках. Женька тут же присел а Пашка из-за его плеча смачно засалил зеку в подбородок, за этим гражданином выскочил и второй, тоже разъяренный в расстегнутой телаге гражданин. Тут уж, Женька подпрыгнул и что-то пронзительно выкрикнув в резкой растяжке засадил каблуком сапога прямо в грудь второму зеку. При приземлении Женька оскользнулся и с треском разорвал о щепину бревна рукав своего «драгоценного» полушубка, гордости Женьки и зависти всей зоны.
   Откуда - то тут же подскочили бригадир, нарядчики, десятники. Бригадир гулко саданул головастым валенком в бок одного из лежащих зеков забасил:
-Ну, уроды! Сколько шума подняли! Дерьмо вам разведенное только пить! Ой, гражданин начальник из-за этих сук такую вещь попортили.
-А ну! Встали гады! Не хрен придуриваться! - рявкнул Пайор, - пошли в штабной балок! Разлеглись тут! Ушибленных из себя  корчат! На жалость не прокатит!
    Покряхтев, оба нарушителя поднялись из снега и не твердой походкой побрели по тропинке. На повороте Женька с Пашкой обогнали их.
-А и хрен с ними, пусть тащатся, - зло сказал Женька, зажимая разорванный рукав полушубка.
       Минут через десять за спиной у них послышалась жалестная песня о злой судьбе, дремучей тайге и пуле охранника, что не даст бедному урке встретиться с изменщицей бабой, да с родимой мамкой.
-Наши что ль голосят? - скривился Женька.
-Давай хоть закурим, - остановился Павел. Они остановились, и Грач глянул в сторону «конвоируемых» нарушителей. Сигаретка выпала у нег изо рта.
-Жень, ты глянь. Ну, прям кино и немцы!
  Оба зека - нарушителя шли  за ними по тропинке в обнимку, голося на всю тайгу,  таща на плечах по топору с длинными ручками.
-Эй пеньки! А топоры - то на хрена тащите?!  Сучкорубы! Мать вашу! - рявкнул Женька.
-Так, а как же начальник? Вы ж нас на зоне в ШИЗо определите, недели на две! А топоры заваляются, «уйдут» ищи потом! Мы ж точили их и ручки сами себе, под руку стругали, ладили! Отсидим и опять  на деляну, сучки рубить! Пусть они уж лучше у вас в балке полежат! От вас не сопрут! 
-Ишь какие хозяйственные! Ударники зык труда! - хмыкнул Пашка.
-Ну, а как же «Экономика должна быть экономной»! Газеты читам! - пьяно икнул чернявый, прокопченный у костра урка.   
-Маразм какой - то! – тихо прорычал Пашка, - вот уж точно идеи овладевают массами.
-Бредовые идеи Паша. Они там в Столице, сильно экономят! И все на людях! То есть на нас с тобой, дураках! Вчера вон термос со щами привезли, смотрю, что там за кусок плавает? Свинина! А на шкуре синее клеймо «1952». Ты понял? А нынче - то у нас какой год  на дворе?! Стратегический запас Родины, глубокой заморозки! Государева забота! Так, чего доброго и мамонтятиной накормят. Хрен просеришся, - усмехнулся Пайор.
-Тут же в тайге и ласты склеишь, - вздохнул Грач.
       От штабного болка им на встречу с кривой улыбкой шел опер уполномоченный Генка Скрыльников.
 -Ну, что командиры стреножили алканавтов?  Добро, добро. Вечерней дрезиной на зону отправим, а сейчас пусть часа три в «холодной»  посидят протрезвеют! Ты где ж Евгений так шубу - то распластал? Повоевать что ль пришлось?
-Да ну! - махнул рукой Женька.
-Ну,  а я тут тоже, пока вы ходили этому Моромою клюв начистил! Ну, не хрена себе! Представляешь, взял  я  в оборот этого прапора, ну конечно и свой человечек надысь мне «цинканул» на него. В общем эта курва сам приволок на деляну пару флаконов спиртяги. Но в цене не сошлись вот и  задрались, а он сам-то сдристнул! Да еще вас послал разводить эту бодягу!  Сука! Сидит сейчас в болке сопли подтирает, объяснилово пишет гад!      
-Пойду еще добавлю, - сверкнул глазами Женька.
-Да ладно Пайор не горячись Ленка тебе влет, поди, другой, еще и получше полушубок спроворит!  - усмехнулся старлей опер.
-Спроворит! - зарычал Женька, - приеду с вахты, пойду Дронову по соплям стучать! Козел пузатый! Ленку на складе все за сиськи лапает. Она уж на службу ходить не хочет! Припрется к ней на склад и пристает! Своей толстожопой Груне с вечера накостыляет потом по зоне шастает любви и ласки ищет!
-А ты женись на Ленке Евгений. А то вот, как уедешь в Питер на учебу и пропадет без тебя девка, по рукам пойдет, - хмыкнул опер. 
-Успею! - прохрипел Пайор.

               
                Глава 4.
И еще приключилось одно дело, которое еще крепче связало Пашку Грача и Женьку Пайора.
  Сразу через неделю после их возвращения из тайги, с деляны, почти под конец Пашкиной практики они втроем с комбатом выскочили поздним вечером на  УАЗике комбата  за поселок, километров за тридцать по зимнику, где от стана бригады до узкоколейки не больше километра, двух. Здесь - то по обочине пятеро офицеров зоны, вместе с проводившей у них  какую-то проверку в бригаде сотрудницей фин. части колонии отправились к ветки узкоколейки, что б на мотодрезине подъехать до поселка  зоны. Вдруг из-за поворота, из-за плотного ельника за их спинами выскочил МАЗ  с  прицепом, плетью труб и на полном ходу, не снижая скорости сбил всех шестерых, шествующих гуськом по обочине. Когда Пашка и Женька приехали на место трагедии, у сбитых в кровавый комок изуродованных трупов, уже прихваченных морозом суетились опера. Старший Кум зоны, заместитель начальника колонии по опер работе майор Рожков сидел в своем УАЗике и как старший дознаватель руководил работой следственно оперативной группы,  писал протокол, то и дело давая задания своим сотрудникам.
-Ну что, комбат во время вы. А то мы тут уже задубели. Ты подвези с деляны трех, четырех своих бойцов пусть часа три тут постерегут трупы, я за ними потом с зоны машину пришлю. Да пусть бойцы тут сами не задрыхнут. Зверья то по тайге в этих местах прорва бродит! Ну что парни расклад значит такой, - глянул майор на Женьку с Пашкой, - шли значит наши офицеры после трудового дня с Ариной Степановной к дрезине. Что б по скорому до поселка подъехать, а тут вот этот чудак на своем трубовозе, вы ж знаете, они ж ту с весны через наши деляны нефтепровод тянут. Он гад божиться, что уснул за рулем и не видел их, так и «замесил» сразу шестерых сряду! Вот такое значит ДТП, - захлопнул папку майор,
-вон этот водила хренов на подножке своего МАЗа сидит скулит гадает, сколько ж мол ему теперь за каждого начальника суд отмерит. Он ведь только с соседней зоны откинулся, устроился в эту шарашку трубопровод тянуть, а тут такое. Опять срок мотать. Мамкой божиться, что не спецом загубил столько душ, уснул за рулем. Вторые сутки без сна пашет. Ну, а как же теперь не на хозяина,  на себя работает. Хотел домой к мамке с деньгой заявиться. И вот теперь такое. Может не врет. Парни мои его слегка попресовали, порихтовали. Нет, вроде не врет! Полковник с Петровной докторшей нашей только перед вами уехал, все личные документы с трупов увез, все как положено освидетельствовали, зафотографировали, замерили. А я тут вот что подумал ты Женя с практикантом скрутите ка у погибших с кителей их знаки, значки. Там на каждом трупе в шинелях листок с их фамилией мы разложили по их документам.  Извините как - то сразу не сообразил, не до этого было, а теперь вот мои парни намерзлись, уж третий час здесь, а вы вот только прибыли.   
-Да не вопрос Юрий Алексеевич, - кивнул Пайор.
-Ну, вот и добро, - откинулся на спинку сиденья Рожков, - тогда я со своими операми поехал, а комбат со своими бойцами подъедет пост выставит и вас потом до поселка подбросит.
        С ужасом и каким - то отвращением Пашка стал раздирать смерзшиеся на скукоженных трупах   шинели, кителя, плохо гнущимися, замерзшими пальцами откручивать, отстегивать значки.
Через несколько минут он почувствовал острый приступ накатывающейся тошноты и быстро сбежал в придорожный сугроб. Его долго рвало, выворачивало аж до черноты, пока Пашку по спине не хлопнул Женька:
-Ну, ты чего курсак? Не хватало мне еще отсюда седьмого «жмура» в поселок припереть.
Пашка устало глянул на него и прохрипел,
- У самого – то, вон весь подбородок в крови.
-А,  - махнул рукой Женька, - только что сам фонтан заткнул. Опять язвочка разыгралась. А не хреново Павлик,  к двадцати трем годам язвочкой желудка обзавестись! Во служба! Со всеми ее довесками! Горим на работе! Все на нервяке. 
   Подъехал комбат, выставил у трупов трех солдат, которые сразу развели на обочине костер, а Женька с Пашкой на машине  с комбатом поехали до поселка.
-Ты в общагу к себе не ходи, - толкнул Женька Пашку, - пойдем ко мне. Ленка сейчас лосятины, картошечки пожарит примем по чуть, чуть и на боковую, поспим хоть пару часов и с утреца сразу к шефу.
-И правильно ребята, - кивнул комбат майор, - если б ко мне черт тещу не принес, еще неделю ей гостить у нас, я б присоединился  к вам.
-А поехали с нами, товарищ майор, - оскалился Пайор.
-Не Женя, ребятня дома ждет. Я слыхал ты по весне в Ленинград в училище собрался?
-Да, надо ж образование получать, - кивнул Женька.
-Ну и правильно. Я сам ЛВПУ ВВ в Питере заканчивал, - хмыкнул комбат, - эх парни,  как и когда все проскочило, пронеслось - Сосновая поляна, Петродворец, Эрмитаж,  Дворцовый мост, Ростральные колонны, белые ночи. Вроде все вот только, только было, а уж вроде как пол жизни в этом лесу с зечьем мотаюсь!
             Ранним утром Женька с Пашкой предстали перед «хозяином». Полковник с красными от бессонницы глазами в клубах табачного дыма сидел в своем кабинете за столом заваленным бумагами.
-Во, прокурор только, только уехал. Жалко столько парней разом потеряли! Столько слез теперь по поселку! И ведь все молодые мужики! Прости меня господи!
      Опустил свою седую голову полковник. Потом вскинул взгляд на Пашку.
-Придется  тебя тормознуть практикант. Пока хоть на отряде покрутишься, вот Пайор поможет если что.
                В это время на столе вдруг резко зазвонил телефон. Полковник вздрогнул и с опаской потянулся к трубке, простонал:
-Поди опять мать старшего лейтенанта Скурихина. Его ж к нам после университета в школу работать направили. А я злодей его уговорил на зону служить! Мол чего за гроши ребятне сопли утирать! На отряде годок покрутишься, а там и нашего замполита подопрешь, ему через год на пенсию! Уж шестой десяток поллитруку. Хорош, пусть отдыхает охотник-рыболов. А тут такое, - полковник осторожно снял трубку.      
-Слушаю вас. Да, да Нина Алексеевна. Уже в поселке. Ага, после завтра как положено. Хорошо. Как хотите. Поможем всем. Слово даю. Обязательно. Ну конечно Вам передадут. Полковник зажал ладонью микрофон телефонной трубки.
 -Так, Евгений. Там это, плачет мать Валеры хрен чего разберешь. В общем там у Скурихина на кителе должен был быть его значок университетский. Мать просит, требует вернуть его ей, как память о сыне.
-Товарищ полковник. Вот, - вынул Пашка из кармана аккуратно завернутый в бумажку знак, - он там только один такой был. Остальные - то все наши ВУ.
-Вот и добро. Добро стажер. Значит так и решили, пока и принимай Валерин, старшего лейтенанта Валеры Скурихина шестнадцатый отряд. Так что Пайор ты проводи молодого, объясни что  и как. А у меня вон, теперь с похоронами еще дел хренова гора.

                Глава 5.
      Сразу после похорон на зоне случилась «эпидемия». На утренней планерке «хозяин» сурово оглядев всех, поднял с места зычным воплем «Кузнечика» - долговязого, худющего, необычайно нескладного старлея врача – стоматолога Юрку Саврасова.
-Ну! Не хрена себе зубник у нас! Зубья  зычьи, что твой опер ведрами каждый день с больнички  выбрасывает. Граждане уж к тебе и обращаться - то боятся! Рвешь всем подряд без заморозки! Хоть бы для блезиру кому посверлил, полечил. Так нет! Сразу клещи в пасть и зуба нет! Эт что старший лейтенант тебя так в институте учили? Клятву там какую-то, хрен по трезвяне выговоришь, ты вроде давал! Иль не давал? Сам пьяный был, что ли, да поди и с девками? Вот граждане «телегу» Прокурору накатают, он приедет разбираться и понеслась душа по кочкам! Разом и про клятву вспомнишь и про то чему тебя учили, гуманист! А то вон вчерась поутру еду я на службу, а ты как гусь - лапчатый мне на встречу кинделяешь. Полушубок коротенький, что куртка даже трусы уставные  синие сатиновые видно, на голых ногах валенки серые Армейские головастые медведя в лоб бить можно, ноги длинные лохматые, сам трясешься от мороза и подушка под мышкой! Одно слово зубник! Я узнавал ты от Людки Поварешки наяривал Кузнечик!
-Товарищ полковник, - встал из-за стола совещаний, сурово нахмурившись доктор, - во первых я врач стоматолог, а не как вы изволили выразиться «Зубник». Вон, когда Ирина Антоновна с Ольгой Прокопьевной, да и Ваша жена со всем своим педагогическим коллективом школы из областной больницы врача - гинеколога приглашали. Они ж так и указывали в заявке врач гинеколог, без  указания конкретного органа подлежащего осмотру и лечению. Во вторых по вопросу лечения спец. контингента. Считаю, да уж и не раз сам убедился, что на алкоголиков и наркоманов наше, людское обезболивающее почти не действует. Только лекарства переводить! И вообще я майору Рожкову уже не раз докладывал, последний раз даже письменно, рапортом, что все обратившиеся ко мне граждане носили долгое время, наверное больше двух, трех месяцев на здоровых резцах коронки из не известного, агрессивного металла. Зубы почернели, заболели вот и прибежали,
-Доктор выручай! Помоги!
Я их фиксы поснимал, что мог вылечил, а поток не ослабевает.
 Может и опер части стоит заинтересоваться корнями, причиной этой «эпидемии»?
А по поводу нашей утренней встречи могу сообщить следующее. Моя квартирная хозяйка угарно натопила вчера печь и я был вынужден ночевать у Людмилы Борисовны,  а подушки у нее ватные, а я привык спать на перьевых, вот и носил свою.
    Полковник многозначительно хмыкнул и внимательно посмотрел на доктора.
-Ну молодой! Ну молодец! Отбрехался прям таки по всем пунктам. Извини значит по нашему, по рабоче – крестьянски гинеколог это будет … Фу ты! Прости Господи душу мою грешную. Не, лучше пусть по научному, в общем гинеколог. Ну прям язык сломаешь.
Ну и что Кум ты наш дорогой! Майор Рожков! Что б до конца этой недели мне этого  умельца кузнеца Вакулу, что фиксы кует для всей зоны изловить и наказать! Доктор стоматолог правильно жалуется! И вопрос конкретно ставит!
Подполковник Привезенцев! Вы поллитрук или где? Пройдись комиссар по избам поинтересуйся, как личный состав живет! Чего ж это Пантелеевна с пьяну уж и печку толком топить разучилась. Молодым офицерам спать не в мочь. В одиночку, да. Ну жара, угар, а им не в моготу! Одному одинешеньке! Потеет! Дуреет! Сосклизывает!
Ну и ты стоматолог гляди у меня затяжелеет Людмила Борисовна я вам обеим без гинеколога такую клизму поставлю! Кружку Эсмарха с мылом! Будите на пару в столовой поселка народ кормить. А то молодые господа офицеры из зечьих рук хавку не приемлют. Зашквариться не хотят. Брезгуют. Так теперь вот этот врач момолог до Людкиной сиськи дорвался. Можно сказать, святое место оголить может!  Разор один с вами молодые, одинокие офицера! Переженил бы всех вас, да на ком? Даже медведиц в округе вы всех с пьяну постреляли. Что ж теперь терпите, во в школу новых учительниц обещают прислать. Опять мне морока. Наобещаетесь  чего не поподя дурехам, получите свое и в Урман на деляну! А мне разбирайся! Тут еще Ольга, жена под боком гудит! Права своего пед коллектива качает! Да что ж это за жизнь такая!               
                Глава 6.   
        В пятницу утром Пашка шел по зоне к себе в отряд, когда на площадке у крыльца столовой увидел темно-рыжего мерина Яшку, запряженного в легкие розвальни, на которых уже стояли обернутые в старые телаги  три фляги - термоса. Видимо обед для бригад, работающих на дальней лесопилке. Возчик наверное зашел в столовую, зачем еще либо, потому что дверь в столовую была открыта.
От штаба зоны, поправляя папаху бодрым шагом к столовой подошел полковник Викентьев. Было видно, что полковник в хорошем настроении. Он стянул с руки кожаную перчатку и ласково потрепал по гриве мерина, пробасил:
-Что Яшка скоро нам с тобой подковы рвать будут! Старые! На отдых пора! Иль еще потопчем зону? Ты шибко то не бегай, а то извозчика своего растрясешь, разволнуешь. Вон он как в столовой угрелся. Поди, от «девятки» проглот оторваться не может, тварь не насытная.
   Мерин, будто соглашаясь со словами «хозяина» Зоны задрал голову и заливисто заржал, оскалив пасть. Полковник ошалело отступил в сторону глядя на сверкающие в лучах солнца «золотом» челюсти мерина.
-Возчик! Сука! Гад! Ты, что ж паскуда над животным изголяешся! Ну фашист, ну сука! Конягу загубил гнида!    
На крики «хозяина» от дежурки уже «летел» капитан ДПНКа и пять прапорщиков войскового наряда, а с ними и оперуполномоченный  старший лейтенант Генка Скрыльников.
Первым к полковнику подбежал опер старлей.
-Так кум, - посмотрел полковник на Генку, - бери за шкварник этого ковбоя, что в столовой от меня шхерется и в ШИЗо его на пятнадцать суток! Для начала! Постановление я подпишу. Пень трухлявый мерину зубья позолотил! Вот вредитель!               
-Товарищ полковник! Ваше приказание выполнено! Выявил я значит этого умельца, что рандоль  в электоромастерской из реле тырил и фиксы гражданам клепал. Во, целый мешок готовых заготовок изъял, а вот и объяснительная,  признание этого кузнеца - зубастого!
    Генка протянул полковнику холщовый кисет доверху набитый коронками.   
-Ну, чего мне кум это фуфло разглядывать, - швырнул кисет в снег под ноги хозяин, - с возчиком его в одну камеру, в ШИЗо на пятнадцать суток. Пусть там друг дружке яйца золотят. Отсидят я им через Прокурора ПКТ на пол годика организую – за членовредительство и порчу гос. имущества! А как вы хотели?! За хрен собачий он, что ли эти фиксы гражданам клепал! Имущество государственное курочил! Во мерина Яшку мучили!  Все! Прикрыли этот Клондайк! Теперь покатили суровые будни! Изловчитесь ребята, да снимите у Яшки с зубов эту срамоту! И пусть этот возчик хренов пол месяца, что в ШИЗо сидеть будет своей пастой мерину зубы чистит! Каждое утро!.... И на ночь тоже, ага!
-Товарищ полковник. Тут такое дело, - замялся Скрыльников.
-Ну, что у тебя еще опер?! – поморщился полковник.
-Да вот я при обыске в каптерке шестнадцатого отряда обнаружил бидон с брагой десять литров, и похоже спиртягой уже крепили это пойло. Вот постановление о наказании.
-Шестнадцатый отряд, - хмыкнул полковник, - это покойного Валеры Скурихина. Я на этот отряд ели, ели молодого стажера уговорил, а ты ему прямо ну по соплям. Не позволю. Брага «выходилась», значит минимум как месяц уже стоит! Ищи конкретно кто завел! Конкретных брагоделов! А весь отряд раком ставить я не буду! Ищи опер! Ты Кум или где? Я, что ли тебе все разъяснять должен! Соц. Законность пока еще никто не отменял! Я новости по телевизору каждый день смотрю! Это там, в Столицах всякая либеральная сволочь все о каких-то Сталинских репрессиях языки чешет! Социалистическую законность костерит! Их бы всех из столиц к мудрым китайцам загнать по лагерям на перевоспитание физическим трудом. Какого – то, там мая? Ну эти хунвейбины, прости меня господи за слова такие, в общем они эти … как их, ну эти …бины  придумали. Ну, в общем весь Китай схавал эту культурную революцию и трудятся помалкивают. А у нас каждая сволочь, что уходящему на Восток эшелону васильками помахала когда-то, все Сталинские репрессии клянет! Обиженные мать их! Даже эта театральная профурсетка, что еще детем усатому на трибуну мавзолея цветочки в праздники таскала, скулит, что де вот и она пострадала от культа личности, что вождь ее как-то по щеке не больно ласково потрепал, да по жопе сильно хлопнул. Порнография! Все эти актеры, артисты пидерасты! Всех бы пострелял! Бесполезное племя!  Ну все ребята пошли работать, что я вам поллитрук какой, лекции двигать. Ищи кум злодеев. Конкретно кто? Подпишу постановление тут же. И тебе представление на капитана. Молодец! С фиксами быстро все надыбал. Хотя тоже вопрос. Сколько этот змей всей зоне зубья «золотил»?! Идите работайте!         
           Вечером, почти перед ужином, перед тем как вести отряд в столовую, в кабинет  где пыхтели сигаретками над бумагами Пашка с Женькой ввалился Генка Скрыльников.
-Ну, че внучки дедушки Вышинского хорош карать. Пошли ваших злодеев брагоделов предъявлю! Как хозяин велел, конкретно!
-Эва, как ты быстро, - вяло потянулся Пайор, - и впрямь решил капитаном досрочно заделаться? 
-А то, - усмехнулся Генка, - кто ж откажется. Почти на полтора года раньше.               
-Досрочно это через Москву. Минимум полгода бумаги ходить будут. Если совсем не похерят где, - зевнул Пашка.
-Ладно парни, пошли в дежурку там окна как раз на столовую выходят, крыльцо как на ладони. Пошли шустрее.
Под светом прожектора шестнадцатый отряд строем втянулся в дверь столовой, а Юрка,  Женька и Пашка с сигаретками в зубах пристроились у окна дежурки.
-Вы б ребята хоть бы по одному тут смолили. Не так хором. И так вонь такая не продохнуть. А мне тут сутки ломать, - ворчал капитан ДПНКа, сидевший за пультом, прихлебывая «купчик» из цветастой здоровенной фарфоровой кружки.
-Ну во, как Петровна и обещала десять, пятнадцать минут и поперло! – расталкивая друзей поспешил от окна к двери опер Генка. Пашка с Женькой удивленно увидели, как двое граждан с повязками «СПП» и прапорщик дежурный по столовой выволокли на крыльцо столовой завхоза Пашкиного отряда и тащат, упирающегося, все что-то орущего гражданина Лосева в дежурку.
-Начальник! Че за дела?! В натуре! Я во, говорю, что в тошниловке хавкой траванулся! А эти архаровцы с гражданином начальником вместо больнички меня к вам приволокли! –посмотрел жалобными глазами на Пашку завхоз.
-В обязъянник его пока, - хмыкнул опер, - пусть подождет пока своих подельников.
     Буквально, через десять минут в тесной, зарешеченной  в углу дежурки камере - обезьяннике, в недоумении и беспокойстве толкались уже пять граждан осужденных, удивленно вертя в руках листы бумаги и огрызки карандаша.
-Ну и чего глазки пучим? Граждане отравленные алкоголем, - подошел к решетке Генка,
-бумагу получили? Чем писать есть. Вот  и поведайте хозяину, как и к какому празднику вы шмакодавы бражку завели! И не гнать мне дурку про гнилую хавку в столовой. А то так меня разозлите, что я вам и за последствия - то не ручаюсь! Ну засранцы скорей пишите объяснительные! Довожу до вашего сведенья, что в дежурке дальняк всего на три очка, а вас пятеро. Обгадитесь по уши, вас в приличную хату граждане сидельцы не пустят. Выломят с позором! Авторитет шоколадника - засранца на весь срок. Кому охота под шконкой срок мотать, упирайтесь и дальше, пойте мне про отравление. А честными фраерами хотите зону топтать, так колитесь по честноку и до жопы! Пока еще у вас силы есть! И я не больно сердитый!
   Первым свой лист с объяснительной сунул сквозь решетку оперу завхоз. Генка удовлетворенно хмыкнул, пробежав взглядом бумагу и приоткрыв дверь камеры дружелюбно шмякнул по шее завхоза выпустил Лосева.
-Так первый пошел! Там  смотри Сохатый весь дальняк не загадь!   
     Завхоз Лосев вприпрыжку кинулся по длинному коридору, на ходу расстегивая ватные штаны. Кум стал неторопливо принимать покаянные записки и от остальных нарушителей, которые отталкивая друг друга толпились в дверях камеры.
-Ну, вот теперь как учил нас товарищ Вышинский и царица доказательств на руках, - хмыкнул Генка, - пойду к полковнику подписывать постановления о наказании конкретных нарушителей! Предновогодняя оргия на Зоне в отряде № 16 предотвращена!
-Кум, а в чем фишка – то? - удивился Грач.
-Ну, набирайся опыта молодой пока я  еще жив и добрый, - усмехнулся опер, - все проще конской …. Паша. Пошел я значит на больничку к Петровне и выклянчил у нее четыре стандарта «Пургена». Замесил все «колеса» в пойло этим брагоделам и вот вам эффект, как результат умело проведенной оперативной комбинации. А вы думали я буду месяц кого не поподя своими кулаками рихтовать, палки резиновые ломать об их хребты? Дудки… с! Все тихо, чинно, благородно, как в кино! Пошли парни примем по сотке за моего досрочного капитана. Я проставляюсь. Если выгорит хорошо, а нет... Так хоть память останется, не каждый день такое бывает.               

                Глава 7.
            Аж через четыре месяца «практики» Пашка не вернулся из «леса» в училище, а рванул в Омск! Домой! Всю дорогу в поезде он представлял себе, как дома отец воспримет его решение, как встретит его мать. Что он скажет им. Что он не хочет убивать свою жизнь в глухом поселке, живущем только событиями зоны, где человек не в форме это значит зык - бесконвойник. Где ребятня в детском саду, только и играет в зеков и ВВ - охранников, размахивая деревянными автоматами, выструганными им  добрыми дядями бесконвойниками. А молодые летехи в компании с состарившимися здесь же в поселке, в «лесу», на зоне капитанами день и ночь со скуки «охотятся на зеленых чертей». Где летом комарье, что твои мессершмиты с воем вьются над головой и пьют кровь. Кровь им не важно чью. А зимой когда минус сорок шесть, так это вроде даже оттепель. И матерки едва вылетев изо рта сразу замерзают, и упав в девственно чистый, белый снег отпечатываются на искрящемся сугробе. И где даже очень свободно могут «урыть» хоть не в меру ретивого службиста начальника, хоть ссучившегося зека, уличенного в «дружбе» с кум частью. Урыть, это значит на «тесной», глухой полянке хватить орясиной по буйной головушке «приговоренного», а потом трое, пятеро мужичков, накинув на вершинку елки прочную веревку так потянут, что она вырывая, поднимая корнями дерн накренится в сторону, а «урываемого»  уложат в эту нишу, потом резко отпустят веревку и деревце опять встанет на место, да еще через недельку, другую  опять приживется! Ищите начальники своего человечка! А что собачка под елкой брешет, так это может Мишка-Хозяин тайги под деревцем присел, чего справил. Поди ищи теперь пропавшего! И хлебнув всего, этого «счастья», только что выпустившиеся из училища лейтенанты с отчаяния ржавым гвоздем, прибив свои погоны к двери  комнатенки в общаге. С одним чемоданчиком, на попутном лесовозе «рвут когти» подальше от сюда. Куда глаза глядят! На большую землю! В новую жизнь!         
А погоны на дверях это, как знак. - «Все! Начальники! Командиры! Не ищите! Сыт по горло! Не надо мне ни этой романтики, ни каких документов! Аттестаций! Характеристик! У меня теперь новая жизнь»!
А еще в памяти Пашки занозой засел стишок, который все чаще всплывал в его памяти:               
                Не верь, не бойся, не проси!
                А я просил, боялся, верил.
                Не я, не я подобен зверю,
                А тот кто это возгласил!
                Меня не надобно любить!
                Нет ничего во мне такого,
                К вопросу – Быть, или не быть?!
                Я отношусь весьма хреново!
                Я в детстве спал без задних ног,
                За день набегавшись по крышам,
                Ни кто не смел сказать – щенок!
                Ведь мой почтарь летал всех выше!
                Я изучал Родную речь
                По синим лагерным наколкам
                И небо было веселей,
                А я дружил с Тамбовским рыжим волком.
            
       Пашка решил, что если он окончит училище, да поедет на зону то вырваться от туда для него будет еще сложнее. Знающие люди так посоветовали, так говорили. А что отец. У отца в Пашкины годы была совсем другая жизнь! Была Война! С  марта сорок четвертого по март сорок пятого, как у всех фронт, а потом аж до августа сорок восьмого, батя уже в спец подразделении НКВД «крошил» бандеровцев, лесных братьев, «солдат» Армии Крайовой по Карпатским лесам, на Мазурах в Польше и лесах в Литве. Его боевая «финка» с разноцветной,  наборной ручкой,  еще до сих пор валяется в ящике его письменного стола дома. А друг отца Леня Рюмин, которого как спеца «тормознули» в Армии, аж до весны пятьдесят первого года в 52-м полку НКВД, все в том же, как и  отца польском городке Зборов на самой границе с Западной Украиной, раз в месяц приходит с бутылкой, повспоминать с батей о их боевых молодых годах, боевых друзьях. Смотрят на финку и вспоминают все, про какого - то, погибшего их друга Сеню - «Уркагана». «Сталинского» детдомовца», родителей которого, еще в двадцатые расстреляли на тамбовщине «верные орлы революции» - латышские стрелки. А Сеня вырос и стал в лихую для своей Родины годину настоящим опером, спецом НКВД, чистильщиком.       
    
               


                Глава 8.               
       Приехал Пашка под вечер, заявился домой и сразу понял, что отец все знает. Отец молча встал с дивана, выключил телевизор и вышел на кухню, где Пашка жевал котлету, прихлебывая ее киселем. Мать стояла тут же, ласково глядя на сына. Отец бросил свернутую газету на холодильник и прорычал:
-Мудак! Еще б полгода и офицер. Хоть бы училище окончил! Викентьев звонил начальнику училища, очень хорошо о тебе отзывался, хотел по твоему прибытию после окончания училища ходатайствовать о досрочном присвоении тебе старшего лейтенанта! Начальник училища тоже весь в недоумении мне звонит:
-Виктор Михайлович в чем дело? Это что ж за фортеля твой сынок выделывает? А мне и сказать-то не чего! Вот мать любуйся, какого дурня вырастили! Перед людьми стыдно! Ты хоть знаешь балбес, что твой начальник училища, еще в 1946 - м у меня взводным был!
-Ага, - кивнул Пашка, - а ты у него командиром батальона. Так тогда вы на Западной Украине воевали он нам рассказывал. И про войска НКВД, и про ваши дела. А теперь совсем другие времена. Ты давно в отставке, да и товарищу полковнику скоро на заслуженный отдых. Так что из-за меня у вас никаких неприятностей не будет. А если б я училище окончил, да на зону попал так мне потом еще б сложнее было б из всей этой байды выкручиваться.
      Отец резко хватил ладонью Пашку по затылку, так что Пашка ткнул своей вилкой мимо тарелки, раскидав по скатерти картошку фри.
-Виктор! - вскрикнула мать.
-Жалей, жалей этого дурня! Я ж его, как щенка слепого к миске тащу! А он морду воротит!
-Я в институт поступать буду, - проворчал Пашка.
              Мать встала у него за спиной и ласково погладила сынулю по голове.
   Отец резко остановился в дверях, скривившись зло глянул на них и прорычал:
- Сговорились! Имей в виду балбес, если до июля в институт не поступишь в Армию пойдешь! Во внутренние войска! Два года будешь на вышке сидеть, сопли морозить! Я через Сизова похлопочу!
-Ага, - зажмурился Пашка, - я знаю, что и военком тоже с тобой служил.
    В начале мая Пашка лежал с книжкой на диване, когда к нему в комнату вошел отец и бросив, чуть ли не в лицо ему какой - то пухлый конверт прорычал:
-Твои документы из училища! Не хрена бока отлеживать! Собирай какие там еще надо гражданские справки и вали в свой ВУЗ, порадуй маменьку! Вот еще тебе на первое время! Скромно пожить два, три месяца можно, а дальше крутись сам. И так здорового дурня откормили! Мамкина радость!
                В другом пухлом конверте Пашка увидел пачку десяток.
-Спасибо папа, - прохрипел Пашка.
-Не за что сынок! Умыл батю! Инженер будущий! А! - махнул рукой отец,
-мазут штатский! Что с тобой говорить! Только попробуй не поступи в этот, как его ВУЗ гражданский!               
               
                Часть Вторая.
                «Гражданка»
                «…Комсомол не просто возраст,
                Комсомол моя судьба…»             
                Столетию ВЛКСМ посвящается      
               
                Глава 1.
         В начале августа Пашка успешно сдал экзамены и поступил на электро - механический факультет в Московский института текстильной  и  легкой промышленности. Радости матери не было придела, казалось она вся светится от гордости за сына. Отец же беззлобно ворчал:
-Сбылась мечта идиотов. Институт ну очень, очень легкой промышленности. Закончишь этот тряпочный институт и все равно в Армию! 
-Это еще только через пять лет, да и всего на год офицером, - улыбалась мать,
- Паша сыночка я тут со своим братом,  твоим дядей Сашей созвонилась, списалась будешь у них на Балашихе жить. Нечего тебе по общежитиям мотаться, а они с Дорой все равно вдвоем сейчас в двухкомнатной квартире одни живут. Их - то Борис после окончания своего института, как он все смеялся – « Случайной связи» в Ленинграде работает. Так что Саша с Дорой будут рады тебе. Да тебе от них - то и  до Москвы  пол часа автобусом до Измайловского парка, как раз  до твоего института не далеко. Там сам определишься на чем от метро автобусом, иль на трамваи до твоей Шаболовки, до института ездить.
- Стратеги! Тактики! Черт вас дери! Не хрена было тогда всю эту канитель с училищем затевать! - рычал отец.
-Я ж тебе и говорила. Отстань от парня, пусть будет инженером. Хватит с нас и тебя одного Аники – воина, то вот фашистов, немцев все крошил, потом за бандеровцев взялся. У людей война в сорок пятом окончилась, а тебя аж до пятидесятого в Карпатах черти носили.
      В группе механиков, среди двадцати семи парней учились всего две девчонки. Стриженная под мальчишку спортивнистая, чернявая Саша и роскошная, волоокая блондинка Таня. Дружба с Татьяной завязалась у Пашки сразу. В конце первого курса. они прогуляли как - то всю ночь по парку на Ленинских горах и Пашка сразу остро почувствовал не обыкновенную тягу к Татьяне, которую ему теперь было необходимо видеть и чувствовать постоянно, быть с нею рядом. Особенно тогда уже в конце второго курса, когда она подошла к нему на перерыве между лекциями.
-Бред, какой - то! Я курсовой свой этому  козлу плешивому, ну по теории машин и механизмов никак сдать, защитить не могу! Приезжай сегодня ко мне домой посидим, посмотришь, объяснишь. Сколько ж мне ходить к этому старому пердуну с  чертежами защищать эту тягомотину.
     Жила Таня  на Текстильщиках  в огромной серой длиннющей девятиэтажке. Павел без труда отыскал ее квартиру, дверь открыла намакияженная Танюшка в шелковом голубеньком халатике, взяла его сразу за руку  и провела в свою комнату.
-Ну, ты мэн. Розы какие припер. А это что в пакете?
-Вино и виноград. Вино написано Бургундское,  - смущенно промямлил Пашка.
-Красное сухое, - кивнула Танька, - отец с матерью в командировке, можно и выпить. Ты, я слышала после военного училища у нас. Даже где-то на зоне служил? От этих чернил глупостей творить не будешь?
-Нет, - нахмурился Пашка.
-Ну тогда смотри, - и Татьяна стала разворачивать на столе свои чертежи.
     Пашка долго смотрел на один из них и потом, хмыкнув  сообщил:
-Приводная станция скомпонована не верно, вот эти подшипники сразу выдавит и будет твой редуктор крутить вхолостую.
-А как надо? - нагнулась над ним Танька, упершись своей пышной грудь в его плечо и жарко дыша прямо в его ухо.
-Да просто, - засопел Пашка и взял карандаш.
-Рисуй прямо на чертеже. Потом сотрем и начертим как надо, - взволновано прохрипела Танька.
       Павел быстро нарисовал, все как он себе представляет, как считает правильным. И стал объяснять Татьяне распределение сил по векторам. Татьяна смотрела на него, какими - то, как ему показалось затуманенными глазами. А потом взяла его за рука и хрипло сказала:
-Все понятно спасибо. А ты, хочешь, меня?  Она дернула поясок и голубенький халатик разом распахнулся и сполз с ее покатых плеч. Пашка ошалело сгреб девушку и уложил  тут же на диван. И все произошло. Потом она  голенькая вышла в большую пустую, залитую солнцем лоджию покурить, сладко жмурясь на солнышке, а Пашка вышел за нею и все еще случилось там. Только Танька хрипло дышала, прогнув спину, упираясь руками в перила лоджии и громко со стонами шептала:
-С ума мы сошли. Соседи ж увидят.
    А после они лежали в спальне, в широченной родительской кровати и пили вино. Только через два дня Пашка приехал домой к дяде Саше на Балашиху. Тетя Дора все смотрела на него и о чем - то шепталась с дядей Сашей.
-Ты племяш смотри тут не загуляй, - ворчал  дядька, - а то потом нам перед сестрой Анной оправдываться. Ты ж ведь и так училище - то бросил. Отец приедет прибьет. Я его знаю. У него это быстро. «Рука поставлена» еще с войны.
-Разберусь не волнуйтесь, – проворчал Пашка.            
       Да и какие гулянки в Москве, на стипендию, аж в сорок пять рублей. Со второго курса Пашка с парнями из его группы под предводительством «бывалого мужчины» - Юрки Таранникова, отчисленного со второго курса военного авиационного училища и тоже, как Пашка поступившего в этот институт  устроились в жилконтору, в бригаду дежурных слесарей. Два ночных дежурства в неделю давали Пашке еще почти семьдесят рублей в месяц. Живи, учись и не сиди ни у кого-то на шее. Правда потом на лекциях, после дежурства сладко спалось, особенно на научном коммунизме, иль на какой   там еще  «фолософии».  Так Пашка и учился почти все пять лет. А еще было лето в строительном отряде. Их отряд «Юность» работал толи в селе, толи поселке под Наро-Фоминском, на  строящемся животноводческом комплексе. Часть парней бетонировали силосные чеки, две бригады «горбатились» во вновь возведенных коровниках, выставляя в ряды тяжеленные бетонные кормушки.
       Перед самым отъездом отряда на село, хитрющая Татьяна сказалась больной и даже вроде приволокла в деканат какую-то справку, где между множеством печатей было сказано, что Танюшке вообще физический труд противопоказан! Не тягать! А то помрет!
У Александры случилось еще проще. В больницу слегла ее мать. И заботливая дочурка осталась за нею ухаживать. В институтском Комитете Комсомола решили, что не гоже оставлять без женского догляда, почти три десятка парней. Запьют еще, иль с местными оторвами загуляют! И в дружный, «суровый» коллектив механиков добавили десяток девченок-технологов. Романтика! Сменив мини-юбки на грубые, широченные спецовки девчонки день деньской шастали по коровнику с молярными кисточками в руках и весело щебеча, хохоча  вечно разыскивали, так вот запропавшую куда - то эту проклятую, вонючую  краску. За две недели «ударного» труда им удалось из четырех десятков окон вымазать себе краской все брюки и куртки, да еще рамы в двух окнах одна голубенькая, другая зелененькая. Веселенько так! Потом пошли в разнос парни. Началось все с Геника-водилы лихача и алконавта, который «отобедав» с пивом, «уронил» с насыпи-перемычки на дно только что забетонированного чека свой старенький ЗИЛ – самосвал, груженный бетоном. На четвереньках Генка, через окошко помятой кабины, едва выбрался из  кабины, вставшего вверх колесами  ЗИЛа и опасаясь за свою жизнь, едва увернувшись от выпавшего из под сиденья аккумулятора, убежал прочь, потому как больше всего Генка боялся гнева парней, которые неделю, как «бурлаки на Волге» тоскали за собой «вибро-рейку», десяти метровый стальной рельс с электромотором, выравнивая уложенный ими на дне чека бетон. Водила - Генка сбег в поселок, в пивную под защиту сисястой, добренькой продавщицы Клавы, скрываясь  у нее в подсобке продолжили начатое ими совместное романтическое пивопитие. 
       Потом местные садоводы пришли на растворный узел студентов бить морду «операторам» растворного узла, проще говоря бетономешалки, которые за две бутылки водки отгрузили им самосвал «бетона». А когда фундамент под садовый домик был залит и уж должен бы был «схватиться» оказалось, что «злодеи» студенты из бетономешалки вылили в кузов садового ЗИЛа не бетон, а просто щебень с песком и водой. Напрочь не «сдобрив» раствор цементом. Когда хозяин дачи снял опалубку фундамент рассыпался.
-Нашли дураков на верхотуру им мешки с цементом таскать, - потирая скулу прошипел «оператор» бетономешалки Фрунзик, - за два пузыря водяры хотели бетона, да еще и с цементом! Хрен вам ворюги! Самим еще вон целый чек заливать бетоном!
      Потом девчонки «технологи» на танцах у клуба поселка своим видом, прозрачными нарядами яко бы полуобнаженной натурой спровоцировали местных парней, но на их притязания вроде, как должным образом не ответили. И началась драчка студентов с местными, которую с великим трудом едва развел «многоопытный старик» Паша Грач.
       Потом, среди рабочего дня рухнула крыша в соседнем пока еще пустом коровнике, возведенном совсем не давно бригадой каких - то шабашников с Кавказа.
-Ну! Суки! И эти весь цемент, пиломатериал садовникам,  дачникам распродали! Вся кладка, кровля в труху! - орал директор совхоза, бегая вокруг развалин! Где мне теперь искать этих строителей хреновых! Ну и вы студенты, засранцы! Хрен у меня что получите! Одна морока с вас! Студенты! Стройотрядовцы!
        За два месяца работы в строй отряде Пашка едва  заработал, получил аж две сотни рублей, из которых почти пятьдесят рублей пришлось тут же «добровольно» отдать в Гагаринский фонд, еще полсотни прогулял на заключительном «банкете» уже в Москве, в «Жигулях» на Калининском. И после этого Пашка твердо решил завязать с комсомольской романтикой студенческих стройотрядов. Лучше маленько дома в Омске у папки с мамкой отдохну, а потом в этой «грешной» жил конторе подработаю на «молочишко» и так на прочие нужды, которых в Москве ох уж как много.               
       Каждое лето месяц, полтора  Пашка «ишачил» в жил конторе. То красил грибки, горки, домики на детских площадках, то менял на домах водосточные трубы, отливы, то штукатурил обвалившиеся цоколи Хрущевских пятиэтажек. Как-то все лето с бригадой мужиков менял теплотрассу, заработал полторы  тысячи. Учился всяко, но без дураков и все на своем горбу. Просиживал ночами над учебниками, засыпая на лекциях, особенно после ночных дежурств, когда выпадала особенно шубутная ночь. Пашка не очень - то и старался, как многие его однокашники устанавливать, какие-то особенно близкие, доверительные отношения с преподавателями. Тем не менее он чувствовал сам, какое - то особенное, даже нарочито серьезное, уважительное с их стороны отношение к нему.
Перед самым выпуском на свадьбе у Таньки, он пошел провожать Сашу, да и остался у нее в ее крохотной спаленке. Он помнит как Сашка громко стонала во время этого  и  потом все выговаривала ему, что все - то пять лет он дурак проходил мимо нее, все терся возле этой ненасытной сучки Таньки, которая теперь вот выскочила замуж за плешивого, престарелого козла с положением, с машиной и с шикарной квартирой на Большой Полянке.
              Вопреки предложению его руководителя дипломного  проекта профессора Калинушкина Пашка не остался в Москве, в институте на кафедре автоматизации.
       Что мне делать в этой чванливой, шубутной, как муравейник Москве? Нищим ассистентом сидеть на кафедре и в мечтах о кандидатской, докторской смотреть из подворотни на чью - то роскошную жизнь! – думал Пашка.
         Сразу после защиты дипломного проекта он уехал домой, где его уже ждала работа в НИКТИ.
А на вокзал  провожать его из Москвы пришли две «лучшие подруги» Таня и Саша. Каждая с букетом и пакетом пирожков с  поцелуем, и  пожеланием ему счастья. И каждая  тихо прошептала, прижимаясь к нему, к его уху:
-Не забывай меня. Помни. Приезжай.            
               

                Глава 2. 
В Омске Павел, совсем немного отдохнув дома   отправился в НИКТИ, куда был направлен по распределению. На южную окраину родного города. Здание института было сразу за корпусами шинного завода и в основном институт  работал по тематике шинного производства. К выпуску пластмасс и искусственных пленок, теме Пашкиного дипломного проекта имел весьма и весьма отдаленное отношение. Пашке «повезло», в первый же день он предстал перед директором института, доктором технических наук Колоколовым. Директор степенно посмотрел на Пашку и  сообщил, что они все «несказанно рады» Пашкиному приезду и ему с завтрашнего дня, инженеру – конструктору третьей категории с «сумасшедшим» окладом, аж в 120 рэ. Через год возможно добавят еще десятку. А пока Пашке предстоит ударно  трудиться в лаборатории кандидата технических наук Леонида Андреевича Щукина. Лаборатории  в тесном контакте работающей с Волжским автозаводом.  Лаборатории, создающей целую автоматическую линию для сборки и изготовления шин для «Жигулей». Лаборатории, работающей по головной теме всего института. Уже через месяц своего «ударного» труда в институте Пашка понял, что вновь «сел не в свои сани». Зав. лаб. Леня Щукин сидел день деньской за своим широченным столом, глядя куда-то вдаль, изредка почесывая свою окладистую бороду потом вдруг срывался с места и пропадал на пол дня. То, среди недели, неожиданно без каких либо объявлений «убывал» в командировку в Тольятти, Ульяновск, Нижнее - Камск. Руководитель Пашкиной группы Лева Бергольц, вечно стонущей о несправедливостях судьбы, злой еврейской доли и своей тяжкой подготовкой к сдаче кандидатского минимума с большим удовольствием, урвав свободную минутку бежал  в спортзал, чтоб там «постучать» в настольный теннис, иль волейбол. А десяток девчонок техников в отсутствии руководителей собирались в кучку и устраивали тут же иль «Салон красоты», иль что-то вроде «Секен-хенда». Пашка старался не обращать на это внимания, обложившись справочниками «пыхтел» над выданным ему Бергольцем заданием.   
В конце недели Пашка поймал в дверях Леву и чуть ли ни силком подтащил его к своему кульману.
-Вот смотрите. Узел, что Вы мне дали для разработки.
-Что, уже? - поправил очки Бергольц, - а деталировка?
-Вот, - ткнул Пашка пальцем на свой стол, где лежала стопка листов, меньшего формата.
-Что сам, что ли и деталировку сделал? А девочки техники на что?   
-Да им вечно некогда, - засопел Пашка.
-Ну, знаешь у нас так не положено! Каждый должен своим делом заниматься. И вообще я тебе давал задание на пару недель, а ты как «стахановец» схватился. Мне что теперь для тебя одного план по лаборатории составлять? Не гони лошадей юноша. Лучше бы вот спортом занялся. Ну, вот хотя бы после обеда приходил в спортзал в волейбол поиграть, защитить честь лаборатории. А то все я, да я. Да вон еще Егоркин с Безруковым, а ты все как - то стороной. Не хорошо молодой товарищ. Молодой – специалист.
-Что с чертежами - то делать теперь? - проворчал Пашка.
-Ну, неси теперь их на нормоконтроль. Подписывай. Это у технологов на втором этаже,
 знаешь? Ну найдешь, спросишь, - усмехнулся Бергольц.
-Ну, все теперь будешь к этим упырям месяц шастать, пока они по всем ГОСТАМ, ОСТАМ и ТУ все проверят, согласуют. А потом в цехе нашего опытного заводика все равно матерков от слесарюг наслушаешься пока в железе твой узелок сварганят. Да еще и завернут тебе твой узелок раз пять на доработку, - подошел к Павлу Сашка Безруков. Выпускник того же Вуза, что и Пашка, но уже отработавший в  НИИ  три года.   
-Как у тебя сил хватает в этом болоте столько пыхтеть. Сбежал бы давно. Ты ж свой срок, как молодой специалист уже «отпахал»? - проворчал  как - то Пашка.
-А где, лучше-то? - скривился Безруков.
-На завод уйду - прорычал Пашка, - видал я их докторские, кандидатские! НИИ тоже! Как тараканы в банке только и дружат, все против кого - то. Все придумывают себе каких-то оппонентов. Будто  и впрямь кому нужна эта автоматическая линия. Груда металлолома. Вот скажи, куда? В какой станок? Агрегат? Мой узел войдет?
-Ну общий, эскизный проект это у Щукина наверное есть, -  прошептал испуганно Безруков.
-И когда ж он с ним работает? Ты видел? - прорычал Пашка.
-Но, он же к Колоколову с ним каждую неделю на планерку ходит, - пожал плечами Безруков.
-Ну, вот и довел бы до нас эту «страшную тайну». Иль чего боится, что мы упаси бог итальянцам на «Фиат» этот русский секрет продадим? - усмехнулся Пашка, - так пусть не переживает. От нас, из нашей благословенной Сибири до Италии, как по Гоголю - «три года скачи не доскачешь». Похоже, что все эти около научные потуги всем по фигу, а мы так в общем шумим, галдим, как те воробьи в вениках! А наши боссы давно уж фигу в кармане держат по этой теме.   
-Да ну тебя, - махнул рукой Безруков, - мне моих 130 рэ хватает и работа такая вполне устраивает. А ты как хочешь. Попробуй сорвись отсюда сначала, а потом найди что-то стоящее вот потом и хорохорься.
-Ну, вот и обсудили проблему, - усмехнулся Пашка, - околонаучный диспут окончен.   

                Глава 3.
«Проблема» разрешилась для Пашки совсем не ожиданно и совсем не так как он себе представлял. На институтском вечере в честь Международного Дня 8 –го марта, Дня освобождения «порабощенных женщин» и их солидарности, что отмечался в просторном зале Д/К «Шинник» Пашка приглядел стройненькую, длинноногую девчушку с огненно - рыжей копной на голове, она была почти одета в маленькое шелковое платьице цвета электрик, подол которого свисал какими-то лоскутами и переливался по ее крутым бедрам, привлекая всеобщее внимание и вообще платьице так свободно свисающие с ее почти открытых, загорелых плеч, подчеркивало аппетитные обводы фигурки его обладательницы, что оставалось только догадываться, есть ли под ним еще какие либо предметы нижнего белья. Девушка вела себя в меру свободно, звонко цокала высоченными шпильками по паркету и на каждом новом танце меняла кавалеров.
-Наденька Лежнева, - кивнул в ее сторону Сашка Безруков, - секретаршей у Колоколова «пашет». Многое чего может, но язык у нее, что бритва лучше не попадаться. Стервоза еще та. Сколько парней с ней погорели.  Лучше не связывайся.
-Ага я уже слыхал этот институтский анекдот, про Колю Погорелого, - усмехнулся Пашка.
    В институтской библиотеке работала девчонка с каким - то старорежимным, иль наоборот очень продвинутым именем – Идея. И вот эта Идея Кузьминична Шальнова, иль как говорили институтские острословы «Идея Шальная», вышла замуж за Коляна Погорелого. Так весь институт потом бегал «поржать» над табличкой на двери библиотеки - « Зав. спец. библиотеки Идея Погорелая». Да еще кто-то из институтских остроумцев дописал - « Как и наш проект автоматической линии для ВАЗа»         
  Потанцевав, пару танцев с Наденькой Пашка узнал, что она летом отдыхала на «Золотых песках» в Болгарии и на пляже приняла участие в местном конкурсе красоты «пляжного разлива»,  конечно же заняла призовое место и получила за это здоровенную глиняную медаль и что загар к ней пристает мгновенно. Пашка сразу полюбопытствовал, как бы посмотреть это чудо в натуре? На что Надя без всякого кокетства заявила, что он, загар почти уже сошел с нее, но  тут же пригласила Пашку в четверг поплескаться в бассейне, в «Альбатросе», в 19-00.
  В среду Пашка, как - то ненароком проболтался Сашке Безрукову о приглашении в «Альбатрос».
-А, куда? - с интересом спросил Безруков, - там же целый комплекс. Есть бассейн при бане - сауне, есть спортивный бассейн. Ну и еще один не для всех, вроде как директора Объединения «Шинный завод».
-А зайду уточню, - хмыкнул Пашка.
     Он спустился на второй этаж зашел в приемную директора института. За секретарским столом, уставленным телефонами и другими офисными прибамбасами прямой и селекторной связи в высоком кресле сидела  белокурая длинноногая девчонка и о чем то весело  щебетала по телефону.
-А мне б Наденьку, - спросил ее тихо Пашка.
               Блондинка с интересом посмотрела на него и едва заметно кивнула, тут же счелкнула тумблером,
-Андрей Александрович, Москва на проводе, смежники, Самойлов Сан Саныч.
-Спасибо Зиночка, - услышал Павел в динамике громкой связи голос директора института:
    - Ну, что товарищи тогда закончили, всем до встречи. Товарищу Щукину спасибо за свежие идеи по его агрегатам и особенно по части их компоновки, и этот новый узелок, с выдумкой твой парень спроектировал. Вот из Москвы наверное, как раз по этому вопросу звонят.
Из динамика селектора стал слышен шумок, сдвигаемых стульев и тут же открылись двери кабинета. Первой на пороге с папочкой в руках появилась Наденька. В беленькой, прозрачной блузочке, заправленной под широкий пояс узенькой, черной  мини юбочки  она цокая лаковыми шпильками, устало улыбаясь сразу подошла к Пашке. И глядя ему в глаза устало выпалила в сторону блондинки:
-Зинуля, завтра ты пойдешь стенографировать. Я все. На неделю наработалась.      
-Завтра совещание, аж часов на пять, - вздохнула Зинаида, - пойду к Розанову возьму диктофон потом вместе с девочками из секретариата протокол оформим. Я ж так, как ты строчить не могу.
   Надежда выслушала Зинаиду и вопросительно взглянула на Пашку.
-Да я зашел на счет «Альбатроса» уточнить, - не громко прохрипел Пашка, - в какой бассейн пойдем? Где тебя встречать?
-Ну, вот. А то все по институту только и пищат, вот мол молодой специалист приехал из Москвы, да еще и из офицеров  не доучившихся, - усмехнулась Надежда, - в зале главного корпуса встретимся. А там решим куда. У меня там все схвачено. Там решим. По настроению. 
               
                Глава 4.
В большом, широком «предбаннике», выложенном разноцветным мрамором с низким потолком и не ярким светом из мутно-желтых бра, развешанных на серо-голубых стенах Пашка сразу прошел к  барной стойке, раскинувшейся прямо под лестницей на  низкие антресоли. Уселся на высокий табурет, так что б было видно не только весь холл, но и сквозь здоровенные витринные окна зала просматривалась улица, подходы к комплексу. Тут же сунул под ноги свой портфель с бельишком и коробкой конфет для Нади. Он заказал кружку светлого пива и сушенного кальмара, стал внимательно разглядывать зал и присутствующих, прихлебывая пиво и лениво жуя кальмара. Рядом с ним, не известно откуда вдруг уселся не молодой толи якут, толи нанаец в строгом черном костюме, белой рубашке с темно-синим галстуком в горошек, что твой Ильич.
-Пиво любишь?  - расплылся в улыбке сосед, так что щелочки его глаз  стали совсем едва заметны.
-С чего взял? - буркнул Пашка.
-А пьешь шибко вкусно однако, - хмыкнул сосед.
    В это время сквозь витринное окно Пашка увидел, как перед входов в бассейн остановилась светло-серая «Волга» и из нее выпорхнули Надюшка с какой-то чернявой, высокой девчонкой, а с переднего сиденья, степенно вылез полноватый мужчина лет под сорок , ну явно хорошо за тридцать. В сером отутюженном  ладном костюме и с модной, по тем временам аккуратно причесанной шевелюрой. Ну прям, как у Дина Рида.  Пашка отодвинул кружку и слез с табурета:
-Вот, что я люблю, - хмыкнул Пашка, не сильно ткнув в бок соседа.
             Надежда в яркой клетчатой  мини юбочке колокольчиком и  обтягивающем ее фигурку тонком голубом джемпере «лапша»,  с улыбкой, сразу войдя в двери подошла к Пашке.
-Ну, мы вроде не сильно опоздали, - кивнула она Пашке, - знакомься это наша Катя секретарь комитета комсомола завода Электроточприбор, а вот и наш городской комсомольский вожак Валерий.
   Мужчина быстро зыркнул по залу и сердито проворчал:
-А без афиши-то никак нельзя? Ну, что ты Надежда. Мы б потом  в процессе и познакомились бы.   
-Гришин, Валерий…Николаевич, пожал руку Пашке мужчина, смешно растопыривая пальцы крупной, мягкой  ручищи, словно пытаясь сгрести в ладонь всего Пашку и снова, зыркнув по залу не громко прохрипел:   
-Первый секретарь горкома комсомола.
      К ним тут же подошли высокий, плечистый парень, в модном спортивном костюме и белокурая остроносенькая девица в белом халате. Радостно улыбаясь затараторили:
-Валерий Николаевич! Наконец - то к нам собрались! Заждались Вас! А то только и слышим, что вот мол то на «Нефтеоргсинтез» уехал на их спорт базе семинар проводите, то на СК. Вот даже к нашим соседям моторостроителям на завод Баранова и то с Жанной Матвеевной приезжали, а к нам все никак. 
-Ладно, ладно, - поморщился Гришин, - пойдемте от сюда.
-Да, да. - прошел вперед парень, - вот сюда. Прошу вас, всех. Там  девочки уже все вроде приготовили.
       Вся компания быстро прошла в едва заметную дверь под антресолями и оказалась в просторной комнате, без окон с широкими диванами вдоль стен и большим, красивым камином посредине  противоположной стены выложенной каким - то диким камнем. Посреди комнаты стоял длинный стол, уставленный бутылками и закусками, а сверху с потолка над столом свисала огромная хрустальная люстра. Две длинноногие блондинки, в коротеньких, беленьких халатиках суетливо накрывали стол. То и дело выбегая  в соседнюю комнату откуда было слышно звон посуды и  хлопанье дверки холодильника. Парень напряженно встал у края стола:
-Вот Валерий Николаевич. Там значит дверь в сауну, там турецкая баня и рядом дверь, там вроде как Римская терма,  ну а тут массажная и вход в бассейн, здесь гардеробная, переодеться можно. Бассейн не больно большой, шесть на двадцать метров, но зато все это не общее! Только для нас.
   Гришин довольно кивнул и ступив на мягкий ковер оглядев комнату, хмыкнул:
-Ну, что Дмитрий. Спасибо за встречу. Умеет, умеет ваш директор отдыхать. Передавай ему мой привет и благодарность.
-Ой, Валерий Николаевич. Он так был рад вашему визиту. Сказал, что если в обкоме с совещания пораньше освободиться, обязательно заедет.
-Девушки - то твои? Лаборантки, что ли?
-Да нет, Валерий Николаевич  ее, - кивнул парень на остроносенькую блондинку, стоявшую рядом с ним у стола.
-Ткачихи, что ли? - удивленно поднял брови Гришин.
-Технологи, - пожала плечами девушка. В общем наши фабричные проверенные,  не болтливые.
    Гришин удовлетворенно кивнул и пристально посмотрел на девицу.
-Ну, а как дела у тебя на фабрике?
-А, что Валерий Николаевич. Суконка наша пашет, план дает. Прием за квартал с трудом, но вытянула. По взносам порядок. С привлеченкой к нам тоже вроде вопросов нет. Все копейка в копейку как Вы велели, как бюро постановило, - смущенно поправилась девица.
-Да нет Анастасия. Я про заявление, что ваша председатель профкома в Горком партии приперла. Вроде ты на фабрике и не комсомолом - то занимаешься, а совсем другие дела организуешь. Ты, что вроде опять так сильно загорелая, иль от стыда покраснела.
-Валерий Николаевич, - вскинулась девушка, - да этой колченогой грымзе  делать не хрена, вот она меня  поедом и жрет! Гадина!
-Опять, что ли с Горчаковым в Сочи на три ночи летали?   
-Ой, и было - то за лето пару, тройку раз. Ну может раза четыре, а разговоров - то, разговоров! И самолет - то заводской гоняли. А что ему с одним ящиком зипов лететь? Надорвался? Взял нас на эти ящики верхом! Ну база там у них под Анапой, заводская! Грех - то какой! Страна обеднела! Объединение по миру пустили!    
-То что комсомольский актив суконной фабрики и авиационного завода дружит это как раз совсем не плохо! Но ведь в заявлении - то все как. Вроде Горчаков со своими парнями самолетом на заводской объект под Анапой с ящиками ЗИПа сопровождал, а ты со своими девчатами с ними на отдых. И занимаетесь там черте чем! Три дня пьянки! Из моря Черного, да из ресторана не вылезаете! И все не известно за чей счет!
-Ну Валерий Николаевич! Мы тогда с Лешкой эту старую курву в следующий раз с собой возьмем! Посадим в хвосте салона на ящиках, да с охапкой свечек! Вот пусть она там на базе ходит ночью, следит за девчонками и свечки ставит! Сука! Какая нравная сыскалась! Забыла, как сама кривая в сиську на профконференции, на трибуну все лезла фабричным бабам по «ушам ездить»! Всякую чушь несла! Я ее с директором еле тогда угомонили! Ни хрена себе профконференция! Перед фабричными бабами стебалась, как она в Карловых Варах свой гнилой ливер полоскала! Какая там культура! Чистота! Мужики вокруг такие вежливые да обходительные. Звезда пивниц! Дура старая! Уж не трепалась бы. Во, круиз по Европам  две недели в Чехии на водах, две недели в Болгарии по пляжам.
-Вот потому - то  Первый секретарь Горкома партии, зная про ее художества и поручил мне с тобой переговорить. А вообще - то Анастасия, ты у нас девочка уже большенькая, умненькая готовься. Вот  в следующем месяце все согласуем. Да и двинем тебя на профком. Директор ваш только за. Эта мадам Савельева и его уж достала. Неугомонная, все недостатки выискивает у всех, особенно руководство долбит. Ваш главбух - то свою дачку в Чернолучье уже достроил? Главный механик Лев, как? Передумал на «Землю обетованную» съезжать?   
-Ну, Валерий Николаевич. Все о делах, да о делах. Предлагаю за встречу, по рюмочке коньячку. Армянский. Наш директор из личных запасов накатил! Как услышал, что Вы приедете!
        Парень нагнулся над столом и лихо расплескал по фужерам коньяк.
-Девушки! Ткачихи! Дмитрий вот по коньячку предлагает! - громко пробасил Гришин, - где вы там попрятались? Настя, вас что ли так запугала! Хватит хлопотать идите к столу!
Звонко брякая посудой все уселись за столом. Гришин оглядел застолье. Удовлетворенно хмыкнул.
Дмитрий, как понял Пашка это секретарь комитета комсомола шинного завода, сел рядом с Гришиным и тихо произнес:
-Все нормально Валерий Николаевич. Все свои, все кругом закрыто, чужие не заявятся. Если, что с вахты позвонят свои люди. Отдыхайте  по полной. Если хотите я в Д/К звякну, наш ВИА подъедет попоют, сыграют чего популярное нынче, чего захотите.
-Нет Дима, спасибо. Мы вот так по домашнему отдохнуть приехали в сауне попариться, в бассейне поплескаться с Катюней, с товарищами по работе.
-Ну, тогда за дружбу! За комсомол! - встал, из-за стола с фужером в руке Дмитрий.
           Все дружно выпили и принялись за закусь. Дмитрий тут же наполнил  фужеры по второму кругу.
Пашка, наклонившись к Наде  тихо сказал:
-Перед парилкой - то, вроде и не стоит так резво грузиться. Коньяк фужерами.
-Не переживай. Здесь народ стойкий, закаленный. Да и наш Валера мелкой тары не приемлет. Говорит, - что я вам Фриц какой рюмашками мазюкаться! Народ здесь  проверенный, комсомольский. Актив в общем! - весело улыбнулась Надя.
     Пашка и не заметил, как в руках у Дмитрия  оказалась гитара и он сочным, приятным баритоном запел, лихо перебирая струны,
   -Мы пройдем огонь и дым,
         Станет небо голубым!         
         Не расстанусь с комсомолом,
         Буду вечно молодым!
 Гришин, сидя во главе стола с улыбкой на побагровевшем лице, басовито повторял слова песни и четко, в такт стучал по полированной столешнице, хрупкой ножкой  своего фужера.
После песни еще выпили за героический комсомол  передовой отряд Советской молодежи. Потом уже «фабричные» девчонки звонко заголосили, опять же про любовь, комсомол и весну.
   Раскрасневшаяся Надюшка толкнула под  столом своей ножкой Пашку и тихо сказала:
-Пошли попаримся. Ну теперь их не остановишь, пока напоются, напьются. В общем пошли мой загар смотреть.
  Пашка прошел в гардеробную, разделся. Взял со стула аккуратно свернутую белую простынку и обернувшись в нее как римский патриций прошел в сауну, где к его удивлению уже сидела на верхнем полке завернутая в простынку Надежда. Блаженно улыбаясь она посмотрела на Пашку и тряхнув своей рыжей гривой, что - то тихо замурлыкала, запела.
-Ух, как хорошо сегодня. А пошли в бассейн поплещемся малость, - вздохнула Надя.
Они прошли в зал бассейна, где Надя сбросила на пластиковое кресло свою простынку и оказалась в белоснежном, махровом бикини резко оттеняющем ее брозово-красноватую кожу, тонкую талию, крутые бедра и маленькую, девчоночью грудь. Вскинув обе руки она взвизгнула по бабьи и сиганула в голубоватую, прозрачную воду бассейна. Пашка нырнул за нею. Они с хохотом и визгом  долго гонялись друг за другом по  глади бассейна, пока Надюшка уставшая едва вылезла на бортик бассейна. Пашка подплыл к ее ногам и погладил ее по бедрам.
-Пойдем отдохнем, - тихо прошептала она ему. А Пашка, набрав воздуха в легкие и глубоко нырнул тут же у бортика. Когда он выбрался из бассейна Нади в зале уже не было. Он прошел в маленькую комнатку отдыха, где завернутая в простынку, сидела на низкой кушеточке Надя и продолжала свою протяжную тихую песенку. Пашка сел с ней рядом обнял девушку  попытался поцеловать, но она неожиданно резко поднялась и простынка, край которой оказался под Пашкой соскользнула с нее. Перед ним стояла голенькая Надя с маленькой, торчащей  грудью, тонкой талией и золотистым, курчавым треугольничком внизу плоского животика. Пашка зажмурившись прижал ее к себе, уткнувшись в этот животик, чувствуя под пальцами своей рук упругие мышцы ее тонкой талии. Резко повернувшись Надя со стоном повалилась на кушетку, а Пашка быстро освободился от своих одежд.
   Потом тяжело дыша они оба сидели на узкой кушетке и целовались, целовались, лаская друг друга везде, везде пока Надюшка не дернула Пашку за руку и не потащила его опять в бассейн. Они оба голые прыгнули в воду, где уже резвилась вся компания, кроме Гришина и Катерины. Минут через двадцать все вылезли из воды и Пашка с Надей, завернувшись в простынки прошли со всеми опять к столу. Валерий Николаевич все также сидел в своем кресле и было почти не заметно, что он изрядно уже «принял на грудь», только галстук его был распущен, а пиджак висел на спинке кресла, да и  лицо «вожака городского комсомола» еще более покраснело, и щелочки глаз едва открывались. Движения его все также были вальяжно барственные, а голос более твердым и глухим. Катерина, завернувшись в простынку, едва смотрела на  всех, ковыряя салатик вилкой в своей тарелочке.
-Вот за что я уважаю, нашего Валеру. Это за то что он сколько б не пил ни когда не скопытится и вообще ума не пропьет, - тихо прошептала Надя Пашке.             
   В это время Гришин вскинул голову и посмотрел на Пашку.
-Надюшка, а товарищ - то  твой видно по всему парень серьезный. После института говоришь, только что приехал  в НИКТИ, - посмотрел он внимательно на Пашку, - у Колоколова трудишься? Вот возьми мой телефончик, позвони мне завтра, после трех часов. Есть предложение, поговорим, - протянул он Пашке свернутый листок, вырванный из блокнота. 
Пашка с любопытством взял листок, что ж наверное так и решаются важные в жизни дела. 
                Глава 5.
    Долго Павел тянуть не стал и на следующее утро, часов в одиннадцать позвонил по заветному телефону. Трубку взяли сразу, видимо секретарша и приятный  женский низкий, бархатистый голос вежливо произнес:
-Горком комсомола, приемная первого секретаря.
   Пашка несколько стушевался, но довольно спокойно сказал:
-Извините я Павел Викторович Грач, Валерий Николаевич мне вчера дал этот телефон, сказал что б я позвонил и приехал для разговора. Правда он сказал позвонить после обеда, часа в три, - смутился Пашка.
-Да, да. Валерий Николаевич сейчас в Горкоме партии будет у себя через час. Он предупреждал о вашем звонке. Вы знаете как к нам подъехать? На проспект Гагарина, рядом  с  Главпочтамтом, в одном здании с Горкомом партии,  второй этаж. Постовой будет предупрежден, так что можете приезжать, но поторопитесь. Хорошо, что Вы заранее позвонили. Тут несколько все изменилось, ЧП в Советском районе. В три часа Гришин должен быть на заседании бюро Советского райкома комсомола. Значит уедет не позднее 14-30. До встречи. Подъезжайте сейчас.
   Пашка положил трубку и еще не долго постоял в приемной директора института у стола, за которым Надежда сидела над стопкой бумаг и просматривая их, раскладывала по папкам.
-Ну, что сейчас поедешь? Давай поторопись, а то Валера как к своим Советчанам уедет, так с концами. Обязательно на Нефтезавод затащат, потом в профилакторий, в Д/К и пишите письма мелким подчерком  до утра!
-Деятельный товарищ, - хмыкнул Пашка.
-А здоровья - то сколько надо! Я вот с ним, как - то в Чехии была. Все за столом в «соплю», а он как стеклышко. Даже эти певуны ЦеКовские на него все поражались. Точно в Москву заберут, если он до срока не сопьется, да от цирроза печени не «крякнет». Уж тридцать четыре годика вожаку. Ну, езжай уж.
-Что там за ЧП у них приключилось? Не знаешь? - хмыкнул Павел.
-А ерунда, - поморщилась Надя, - года два назад нефтезаводчане  на демонстрации Первого мая, вроде Знамя своей комсомольской организации потеряли. Ну ясно веселились, праздник ведь. Весна. Так секретарь комитета комсомола Анвар Зарипов, что б шума не поднимать заказал Леночке Грузиной секретарю комитета комсомола «Большевички» новое. Он потом ее со всеми ее мастерицами из экспериментальной лаборатории неделю на своей базе отдыха в Чернолучье ублажал. Вот так два года не слуха, не духа. Все спокойно, все путем. А вчера их секретарь парткома Ермаков, его недавно из Горкома на «Нефтесинтез» направили. Пошел на парт собрание в ремонтное производство, смотрит там среди их знамен и Знамя комитета комсомола Объединения притулилось.
-Оно то, как у вас здесь!? – спрашивает Ермаков у парторга этого ремонтного производства, - оно ж ведь не переходящее и не наградное,  а что ж тогда в кабинете у секретаря Комитета комсомола объединения стоит?!
   Ну, припер Ермаков Анварчика, тот и поплыл, колонулся. Думал все по тихому, шутя обойдется.
А Ермаков в крик, давай Гене Сушкову в райком звонить,
-Это что, мол у нас за комсомольский вожак?! Молодой специалист! Одна жена в Казани, другая в Омске. Так он теперь еще и второе Знамя комсомольской организации завел!
  А Гене – то этот скандал перед его переводом в Москву, в эту школу ЦК ВЛКСМ,  ну совсем не к чему. Вот и позвонил с утречка Валере,
- Выручай шеф. Тебе ж тоже кисло придется.
      Вот Валерий Николаевич и рванул на «Нефтеоргсинтез», прямо из под Катенькиного одеяльца. Она мне только что вот, все и поведала.
   Надя захлопнула папку с документами, закончив работу. Встала из-за стола, отодвинула кресло и подошла к Пашке, прильнула к его щеке едва прошептав:
-Не забывай, заезжай хоть иногда. Сходим еще попаримся, поплаваем. Иль вообще номер в гостинице нашей снимем, на выходные. А то уедем в Чернолучье, на нашу базу отдыха. Побродим по бору, шашлычок сообразим. Ну, еще чего там, - стрельнула она глазками, томно вздохнув едва прижавшись к Пашке.
- Езжай. Соглашайся. Застрянешь в этой « околонаучной» дыре. Я здесь тоже не задержусь. Валера обещал посодействовать в ЦК ВЛКСМ направить, там в каком нибудь отделе пристроить. Уеду в Москву и тебя к себе вызову. На достойное место пристрою.
                Глава 6.
          На скрипучем, кряхтящем по стариковски, ободранном троллейбусе Пашка доехал до авиазавода, где на площади постоянно толпились такси. Грач, глянул на часы, выскочил из троллейбуса и быстро уселся в канареечного цвета машину. «Волга» плавно рванула к центру города, унося Пашку на встречу к новой жизни. В уютной тишине салона его мучила только одна мысль. Чего предложит Гришин? Помог бы из НИИ до срока отработки на хорошее место уйти. А Наденька, Наденька с ее приглашением в Москву. Так это все по воде вилами писано. Да и на хрена ему эта Москва. Был он уже там пожил, посмотрел. Не его это город. Не его это жизнь.
   Водила мягко ударил по тормозам и пробурчал:
-Приехали. Горком партии. У них на втором этаже вроде и комсомольцы сидят. Вон на стене сколько табличек. И Гориспоком здесь, вся власть до кучи собралась.
  Пашка молча рассчитался и вышел из машины, прошел в светлый подъезд старинного особняка. Из-за стола у широкой лестницы покрытой красной ковровой дорожкой  на встречу ему встал милиционер старшина. Пашка предъявил ему свой комсомольский билет и милиционер, глянув в какой-то список пропустил его по лестнице ведущей в верх. На лестнице Пашке встретился блондинистый, холенный здоровяк одетый, словно с картинки модного журнала. Яркой деталью его серого костюма был алый галстук, подчеркивающий белизну рубашки и загорелое лицо франта. Блондин пружинистой походкой прошел мимо Пашки, глядя куда-то вдаль поверх его головы. На втором этаже Пашка прошел по коридору до высокой белой двери с красной табличкой, на которой бронзо-золотистыми буквами было написано «Приемная. Первый секретарь Омского Горкома ВЛКСМ». Пашка мягко толкнул двери и вошел в светлую, просторную комнату. В простенке меж окон, за полированным столом, лицом к двери, сидела молодая женщина шатенка, лет тридцати. Она улыбнулась Пашке:
-Вы Павел Викторович? - уже знакомым Павлу, мягким бархатистым голосом спросила дама, - присядьте пока.  Валерий Николаевич, сейчас у второго секретаря, скоро выйдет.
 Пашка уселся на стул у стенки и огляделся. В приемную выходили две двери. На ближайшей к нему висела табличка- « Второй секретарь ГК ВЛКСМ Резин А. П.»
Дверь в приемную едва приоткрылась и Гришин, видимо стоявший уже на ее пороге пробасил кому-то:
-Да по проще ты будь Александр, попроще. Подобрее. Что, один Зарипов у нас только с девками привлеченку пропивает. У нас таких секретарей, почти полторы сотни. И этот не из самых плохих. Не поднимай бурю в стакане. Отдерем его на бюро. Через пол года перевыборы у них. Что нибудь придумаем. Успокойся Саша. Нынче не тридцать седьмой год. Посмотри, что вокруг твориться. Ну, готовь заседание бюро. А я пока текучкой займусь.
      Первой из дверей кабинета выпорхнула рыжая, длинноногая девица в черной мини-юбке и снежно-белой прозрачной блузочке с алым шелковым пионерским галстуком на  высокой тугой груди. Цокая шпильками она быстро пошла к двери из приемной. А вслед ей раздался голос Гришина:
-Жанна. Ты, там начинай без меня, я минут через двадцать подскочу к вам во Дворец пионеров на этот сбор. По пути. Все равно в городок Нефтяников опять ехать. И по учительской конференции мне все документы положи на стол. Я завтра с утра посмотрю.
    Гришин вышел из кабинета и улыбаясь подошел к Пашке. Протянул ему руку.
-Приветствую. Хорошо, что с утра подъехал. Пойдем ко мне.
Остановившись в дверях он обернулся к секретарше:
-Галина. Будь ласкова напряги Марью. Пусть кофейку сообразит, ну и на зубок чего. А то с утра выскочил маковой росинки во рту не было. Сплошные нервы.               
   В просторном кабинете Пашка сел перед широким столом, за который в кресло уселся Гришин. Пашка заметил что на столе первого секретаря, кроме календаря встроенного в малахитовый письменный прибор с золотистыми, шариковыми ручками больше ничего нет.  Толстая, красная папка аккуратно лежала на краю, в торце длинного полированного стола совещаний, стоявшего вдоль левой стены кабинета ближе к окнам.   
 Гришин, будто угадав Пашкины мысли, хмыкнул и  достал из ящика своего стола, какую-то картонную папку, раскрыл ее. И Пашка увидел в ней свою «Учетную карточку» и еще стопку каких-то документов.
-Ну, что Павел Викторович. Посмотрел я все твои характеристики, объективки. Больно уж путано ты начинал. С этим училищем, но вот в институте вроде успокоился. Был членом комитета комсомола факультета в строй отряде был комиссаром. Да и здесь в НИИ тебя рекомендуют, вон и на Пленуме вашего Октябрьского райкома комсомола, как толково выступил, приложил всю эту сонную околонаучную братию. Предлагаю перейти работать тебе к нам в городской комитет, пока инструктором. Про НТТМ слышал? В Москве толковые ребята это направление раскручивают. Если и у тебя все путем пойдет будешь зав. отделом. Согласен?
Пашка кивнул и вопросительно глянул на Гришина.
-Ты на счет своего перевода из НИИ?  Не беспокойся. Я с Колоколовым этот вопрос решу, если что старшие товарищи помогут, - усмехнулся Гришин, - да, я думаю что и сам договорюсь. Мне в городе пока еще ни кто не отказывал.      
   В прострации Пашка вышел из кабинета, приветливо кивнув секретарше отправился назад  в НИИ, все повторяя любимое отцовское изречение: - « Главное не бздеть! Не боги горшки разбивают!». Вперед Пашка, или как писали эти Одесские классики соц. реализма: «Побольше цинизма. Люди это любят». 
                Глава 7.
Вот и первый рабочий день на новом месте. Пашка в темно-синем финском, отутюженном матерью костюме и белой рубашке со строгим синим галстуком уселся за свой стол в довольно просторном светлом кабинете, в котором размещались  еще трое его коллег. Он с удивлением увидел как в кабинет, буквально влезает парень лет двадцати пяти, семи с огромной спортивной сумкой и парой  плотно скрученных изолентой хоккейных клюшек.
- Леонид Воробьев, -  с улыбкой протянул свою руку Пашке парень. 
  Пашка с удовольствием пожал твердую, крепкую руку парня, с интересом глядя на его комсомольский значок с золотистой лавровой веткой у основания древка знамени и тут же на лацкане твидового пиджака парня серебристый,  поблескивающий в лучах солнца знак – «Мастер спорта СССР».   
   Парень сунул свою сумку в угол за стол и туда же к окну, за штору пристроил  клюшки, плюхнулся в кресло за стол на, котором стояла табличка:
«Воробьев Леонид Григорьевич заведующий оборонно-спортивного отдела Городского комитета ВЛКСМ».
  Парень,  сидящий за столом напротив Пашки поправил указательным пальцем моднючие очки в тонкой золотистой оправе, улыбаясь выдал:
-Ну, что Леня продул вчера твой «Авангард» череповецкому «Металлургу».
-Колюня! Еще не вечер! Круг только начинается, хотя парни хлестались можно сказать на приделе. Тройку Генки Уварова поздно выпустили, вот и лажанулись. Я Семенычу еще в начале второго периода на мозг начал капать, но где там. Уперся старший! А мы с Юркой когда выкатились, уже все, инициатива была упущена! Да и счет – то почти футбольный три, четыре. Ничего, через пару дней у «Томи» очко порвем, виноват вырвем и результаты в таблице будут для нас вполне удовлетворительные! Ты Колян, где такой козырный галстук урвал, сразу видно забугорный?!      
- В торге на собрании был. Руфочка накатила, итальянский. Им совсем не много подогнали. Вряд ли в широкую продажу пойдут.
Николай гордо поправил узел яркого, полосатого шелкового галстука.
   Из разговоров Пашка понял, что Николай Брацольд занимается в горкоме организацией  комсомольской работы на предприятиях торговли и легкой промышленности.
-Ну и где ж наш великий зодчий загруз, поди опять со своей «Железякой» расстаться не может? - весело окинул взглядом кабинет Леонид.
-А ты Паша так резво не впрягайся, осмотрись, чтоб не влететь! – улыбнулся Николай, - я слышал ты, во уж сразу шефу и идеек по поводу проведения городского конкурса профессионального мастерства токарей и фрезеровщиков понавыдал. 
-Все правильно, - хмыкнул Леонид, - бери сразу быка за рога, а то если НТТМ с нашей вузовской, да научной братией начинать, так все и заглохнет моментом, утопнет в болоте околонаучных рассуждений, сомнений, согласований.
-Ничего скоро и до них доберусь, Славик обещал помочь, - кивнул Пашка.
-Славик? Наш, что ли  Глухов, так он  сам по этим институтам, НИИ, Вузам,  КБ уж год мотается. Элементарных, чисто комсомольских вопросов решить не может, а тут НТТМ, - хмыкнул Николай.
  В кабинет вошла  та рыжая красавица – «пионерка», которую Пашка видел в первый день своего визита в Горком, в приемной Гришина.
- Жанна Матвеевна, -  поднялся из-за стола Воробьев, а за ним и все парни.
-Блюванид я к тебе! Где план подготовки к проведению «Золотой шайбы»?! Мне уж телефон разбили, звонят со всего города! Гони немедленно, а то завалим такое интересное и полезное дело. Мне еще этот план самой посмотреть надо, да к заседанию Бюро предложения подготовить. 
-Оба на! Кого это третий секретарь здесь воспитывает?! – в кабинет бочком влез высоченный парняга в темно-сером костюме тройка с моднючим полосатым галстуком и аккуратнейшей модной прической.
 Жанна посмотрела на вошедшего, улыбнулась и махнув рукой быстро вышла из кабинета.
-Опаздываешь, женский любимец! – посмотрел на вошедшего Воробьев.
-Я бы попросил! Не склонять меня в уничижительном образе! Я вам не какой нибудь субъект! Я может быть тоже свое понятие, свою личность имею! – заверещал парень голосом Эраста Гарина дурашливо гримасничая. 
     Николай Малицкий,  четвертый обитатель Пашкиного кабинета.   
- Через три минуты к Шефу на утреннюю планерку идти, а тебя где-то черти носят, - прорычал Воробьев.
-К Галюне на Ленина в солон заскочил, вот она  мне причесочку  замастырила.
-Классно получилось, - посмотрел на Малицкого Брацольд.
- А  то,- хмыкнул Малицкий, - чай победительница конкурса мастеров - парикмахеров Урала и Западной Сибири, - усмехнулся Малицкий.
- Железяка, всеравно тебе всю эту прическу, укладку враз в койке растреплет, - усмехнулся Воробьев.
  Дверь в кабинет открылась и в нее заглянул чернявый парень с глубокими залысинами на большой лобастой голове, одетый в  черный ширпотребовском явно маловатый для него и уже  потертый костюмчик,
-Все на месте? Тогда пошлите по скорому, пока шеф еще из Горкома партии с совещания не подошел. Чего сидите?   
-Ну, во и этот незаконнорожденный сынок Павки Корчагина покомандовать лезет, своего орготдела ему мало, - лениво вылез из-за стола Коля Брацольд, - пошли, что ли парни к Гришину ЦУ огребать.
                Глава 8.
Планерка у Первого на этот раз прошла необычайно быстро. Гришин передал благодарность и высокую оценку данную в Горкоме партии городскому сбору организаторов внеклассной работы и школьных пионервожатых, что организовала и провела Жанна Матвеевна Бережкова, похвалил Павла Грача за его оперативность в составлении плана мероприятий и работу с комитетом комсомола Сибзавода по организации проведения на их базе городского конкурса профмастерства молодых токарей и фрезеровщиков. Отдал Воробьеву со своими пометками и предложениями план мероприятий по проведению городских соревнований дворовых детских и юношеских команд «Золотая шайба». Приказал зав орготдела Борису Хрущу подготовить к заседанию Бюро все материалы по работе комитета комсомола ПО «Нефтеоргсинтез» и предложения о наложении взысканий, каждому замешанному в этом позорном ЧП со Знаменем.
-С Зариповым придется расставаться! Хорош! Нарулился! - как не спросишь, - Анвар как дела на объединении? Только и слышишь,
-«Валерий Николаевич! Дорогой, у меня все щетка, извините четко»!
-Вот и получили позор на всю Страну! Борис ты там сильно – то  не свирепствуй, в общем сориентируешься по взысканиям!   
-Да,  Николай Малицкий! - Гришин с любопытством оглядел Кольку. Посоветуйся вот с Павлом Грачем, да и проведи у себя нечто подобное, тоже конкурс профмастерства среди молодых строителей. Каменщиков, сварщиков, ну еще там кого. Посмотри сам. Сориентируйся.
-Скоро День строителя, он поди опять со своими трестовскими орлами, да с бочкой пива за город рванет праздник отмечать, – проворчал второй секретарь горкома Саша Резин.
   Гришин, будто не слыша его реплики, посмотрел на Брацольда,
-Да и тебе уважаемый надо б свою торговлю встряхнуть. Посовещайтесь с Грачем может чего нового тоже придумаете.  Вячеслав Глухов, ну что у тебя там с вузовской молодежью? Прием за полугодие опять провалили. С комитетом комсомола НИИ Промавтоматики разобрался? Посоветуйся с Павлом Викторовичем, он к нам из НИКТИ пришел может подскажет тебе, что и как!
Все товарищи совещание окончено. В райком Центрального района не опоздать бы мне, с Юрой Гнездиловским попрощаться надо, подарок наш вручить. Да и еще у нас завтра, вот Галина мне напомнила, у Нины Басиной День рождения. Вот Жанна, как вы и просили вопрос о предоставлении ей квартиры в Горисполкоме решен, завтра ей смотровой ордер вручим. Правда квартирка однокомнатная и не в центре, но здесь не далеко на «Красном пути» у телецентра, да она на своем «Жигуленке» все равно опаздывать никуда не будет.
Пашка даже удивился, как здесь легко решаются и такие вопросы. Это не в его НИКТИ, где очередь на жилье для молодых специалистов, да еще и обзаведшихся семьей, детьми  тянется десятилетия! А комнатуха в общаге иль «убитая» малосимейка на заводской окраине, так это вообще как подарок судьбы.   
    В их кабинете Ленька Воробьев хлопнул по плечу Колю Малицкого,
-Ну, что строитель – устроитель, чуешь куда ветерок тянет? Напашитесь вы с Брацольдом еще под Пашиным руководством. Галюня уже постановление бюро отпечатала, будет товарищ Грач зав отделом!
-Два зав отдела в одном кабинете, это ж административный садизм какой-то, - вздохнул Малицкий, - что и Славика Глухова к нам присовокупят?
-Жанна отдохнет от этого бездельника - демагога, - кивнул Брацольд.
   Леня Воробьев вынул из стола солидную кожаную папочку и оглядевшись пошел к дверям, - ну я поехал на «Динамо» буду к двум.
-Правильно! Обед святое дело Леонид я тоже наскоряк в Сибнефтихиммонтаж смотаюсь, к обеду обязательно вернусь. Удачи всем! – вскочил Малицкий.
                Обед в уютной,   небольшой, буквально на шесть столиков столовой Горкома для Пашки был тоже открытием. Оказывается, что в их рабочем городе за сущие копейки можно так вкусно, сытно и разнообразно поесть. Кухня в низу, где-то в подвале, но говорят шикарнее, чем в каком ресторане. А как же кормят и Горком партии и Горисполком и их городской штаб комсомола. Иногда и всякие зарубежные делегации, наезжающие в этот город,  некогда Колчаковскую столицу Сибири. В меню столовой всегда, говорят круглый год, свежие овощи, салаты, фруктовые муссы, пельмени, вареники, шашлыки, окрошка, борщ, супчики всякие, захочешь, можно заранее заказать и крем-суп, хоть с чем. А какие пироги, пирожное, беляши,  да шаньги! Кофе, чай, простокваша Мечниковская, кефир. Так бы и не вылезал из-за стола. Но вот беда работать – то, чего нибудь надо. 
Оставшись в кабинете вдвоем с Николаем Брацольдом, перебирающем на своем столе какие-то бумаги Пашка спросил его.
-Николай, а почему это Жанна Леню Воробьева Блювонидом назвала?
-А, - хмыкнул, поправляя указательным пальцем очки Брацольд, - было такое дело в кабаке «Сибирь», ну что у гостиницы «Центральной». Мы тогда всем аппаратом, вместе с секретарями райкомов отмечали проведение Пленума горкома, ну вот наш пан спортсмен с Серегой Ремезом, секретарем Кировского райкома больно усугубили, а Серега тот еще и 
коробку чешского пива приволок, у них же в районе Аэропорт. Вот они с Леней и взялись на спор пиво из горла дудолить. Сереге-то чего, он парень привычный, тренированный, чай училище ГВФ окончил, а у Лене пивичко видно не в то горло пошло. Вот наш пан спортсмен и раскашлялся за столом, да и срыгнул тут же. Вроде Жанне на платье чуть, чуть брызнул, попал, она напротив него сидело. Стол – то большой организовали, человек на пятьдесят. Наш Валера на такое дело привлеченку не жалеет. Солянка, салатики, стерлядь, ну и икорка само собой, и водка, водка. Потому и Блюванид, - криво усмехнулся Брацольд.      
-Бывает, - кивнул Грач, - извини Николай, а что это вы все Малицкого, какой-то Железякой попрекаете?
-А, - улыбнулся Николай, - Нинка Свицимская зав сектора учета в Целинстрое, до этого «пахала» в городском Доме мод, ну там на подиуме из даля может и не видно, но я без слез на этот набор косточек,  честно смотреть не могу, да ты и сам как нибудь увидишь. Поедем за город он ее обязательно прихватит. Он без нее – Железяки своей, железно не куда, потому и Железяка, а еще она в койке так орет и  кусает, царапает его, а Коле это вроде как в кайф. Он сам каялся мазохист, - захлопнул ящик  своего стола Брацольд, сложив в него все бумаги .
-А ты Паша смотри с нашими девушками поаккуратнее, они все уж давно чьи - то, вот например наша Жанночка с завотделом пропаганды и агитации Горкома партии Ковальским «дружит», видал такой пижонистый бляндин часто здесь бывает, трется у нее в кабинете.  К Демичеву в Москву, в ЦК КПСС, как домой летает, даже вроде корешится с этим отцом культуры и идеологии. Так что смотри товарищ, если что так заровняют, что и не надо будет хоронить. 
-Спасибо Коля буду знать. Предупрежден значит вооружен, - кивнул Грач.
-Ага, - хмыкнул Брацольд, - вот наша Нинон Басина красавица, все  из  себя свободную женщину изображает, всем глазки строит сама любезность. Но алчная, себялюбивая, злопамятная, мстительная сука,  стерва до мозга костей. Смотри не купись Павлушка. Иль вот Людочка – свиристелка, все что узнает сразу со всеми «делиться»,   включая заворга Борю, а тот немедля проверку организовывает, дело шьет.
-Да уж – кивнул Пашка, - вот и здесь в каждом шкафу по скелету.
                Глава 9.
Пашка начал с того, что интенсивно, где на горкомовской «Волге», где на общественном транспорте, а где и на такси объехал почти все крупные промышленные предприятия родного города, познакомился на месте с секретарями комитетов комсомола. Одно дело по телефону, а другое дело, разговаривая потом и хотя бы внешне, визуально представлять себе собеседника. Сугубо гражданский Сибзавод он выбрал для проведения городского конкурса профмастерства, потому что и располагался - то завод почти в центре города, да и канители, как на многих П/Я, с охраной, режимом и прочими режимными заморочками почти не было. 
Секретарь комитета комсомола Сибзавода Гена Дрожкин простоватый парень не высокого роста в очках, в сереньком, не дорогом костюме белой рубашке с  не ярким галстуком на шее, выпускник  факультета механизации Омского сельхоз института активно взялся помогать Грачу и дело пошло. Парторг и директор завода тоже проявили интерес к такому новому для них делу, да еще и общегородского масштаба. Конкурс решили проводить в инструментальном цехе, где до избрания секретарем комитета комсомола завода Генка работал технологом. Дня через три, жарким летним днем, когда Павел и Геннадий сидели на заводе в кабинете Дрожкина, обсуждая порядок проведения конкурса в кабинет тихо вошла высокая, стройная, смуглая черноволосая девушка. Удивительной была  ее прическа, копна мелких кудряшек шапкой возвышающейся особенно на затылке, что твоя Анжела Дэвис, героиня тех времен.  Генка удивленно посмотрел на нее,
-Ты чего Люба. Не улетела что ли?   
-Да ну их к черту, - выпалила девушка, - мой Челябинск не принимает, так весь отпуск на чемодане просижу. А родителей  еще неделю назад обнадежила, что обязательно к ним заскочу на пару дней перед этой поездкой в Чехию. 
-А мы тут к конкурсу готовимся! – улыбнулся Генка.
-Я бы знала, что так все сложится, точно бы отказалась от этой поездки. Лучше бы вам помогла, а в отпуск пошла бы попозже. Поехала б как в прошлом году на Саяны, а то связалась с этой группой! В обкоме уговорили!
  Пашка с любопытством посмотрел на эту любительницу отдыха в горах. Девушка прошла и встала у окно, между двумя письменными столами, так что лучи яркого солнечного света насквозь пробивали ее беленькое, усыпанное голубыми васильками легкое платьице, обрисовывая ее стройную фигуру.  Видимо, заметив Пашкин пристальный взгляд Генка поправил очки и сумрачно прохрипел:
-Люба Фомина, мой заместитель. Пришла к нам после нашего Омского Политеха.   
-Холодная обработка металла, - скривилась девушка, - инженером в заводское КБ направили, а три месяца назад,  вот  заместителем секретаря комитета комсомола избрали.
-Что ж завод большой, комсомольцев почти полторы тысячи, - кивнул Пашка, - дел много, Геннадию одному тяжело.
-И не говори, - вздохнул Генка, - старейшее предприятие города, еще все с Рандруповских мастерских сельхоз орудий начиналось. На всю Сибирь известное, вот в будущем году столетие отмечать будем. Ну, что Павел Викторович, вроде все обсудили, обговорили пойду в партком и к главному инженеру.
-Ну, а я к Гришину докладывать, да и денег на призы победителям просить, - кивнул Пашка.
-Ну, а я тогда к себе в общежитие пойду, - тряхнула кудряшками аля Анжела Дэвис девушка, - самолет все равно только в 19 - ть часов обещали, так что в Аэропорт часов в пять поеду. 
       Пашка и Люба вышли из проходной на шумный проспект «Красный путь» и Пашка, задержавшись у перехода тихо спросил:
-А, что общежитие - то далеко?
-Люба с интересом глянула на него и с улыбкой ответила,
-Вон через дорогу и там минут семь, на улице Тарской. Проводить хочешь?
-Если не возрожаеш, - волнуясь прохрипел Пашка.
          И они бодренько, молча пошли по кленовой алле к серому, старинному двухэтажному зданию.
-Олимпиада Васильевна, товарищ со мной, - строго произнесла Люба, глядя на вахтершу, сидевшую с огромной чашкой,  видимо крепкого, горячего чая за барьером  у входа на лестницу.    
   Люба взяла под руку Пашку и они пошли по лестнице на верх. На площадке второго этажа Люба остановилась и повернувшись к Пашке, смущенно сказала:
-Я перед отъездом девчонкам, соседкам все свои вкусности раздала, так что и чаем –то тебя угостить не смогу.
     Пашка пожал плечами и твердо сказал,
-Ничего, хоть гляну как живет комсомольский вожак флагмана сельхозмашиностроения Сибири. Уже сто лет в общежитии не бывал.
-Ну пошли, - улыбнулась Люба и повела его по длинному коридору второго этажа, в самый конец.
У массивной, высокой двери с табличкой «27» они остановились и Люба достала из какого - то незаметного кармашка, из боковой складки на юбке плоский ключ,  легко открыла английский замок. Пашка перешагнул порог оказался в небольшой прихожей  с большим встроенным шкафом, наверное с вешалкой для верхнее одежды, из прихожей  вела узкая дверь, еще в какое-то помещение, видимо туалет и сразу напротив входа широкая застекленная дверь в комнату. Пашка с   интересом огляделся по сторонам. Просторная, светлая комната мало походила на каморку в рабочем общежитии, широкая диван-кровать у стены, мягкий яркий ковер у этого дивана, большая репродукция  Поленовского Московского дворика в золоченой раме на стене над диваном, круглый стол у большого окна, завешанного легкой, почти прозрачной шелковой шторой еще одно окно, наверное в торце здания, керамическая цветочная ваза посреди стола. Приземистый комод и небольшой платиной шкаф рядом с комодом у противоположной стены, сразу за входной  дверью в комнату.  В углу комнаты, между окнами журнальный столик и два мягких кресла. Белый телефонный аппарат на столике и стопка журналов. Причем вся мебель почти новая, не обшарпанная. И вообще в комнате чувствовался порядок и чистота во всем.            
-Телефон-то городской? - удивленно спросил Пашка.
-Конечно, - кивнула Люба, - там с боку тумблер, можно переключить и на заводские номера, звони кому захочешь на завод, да и по городу. Удобно.
-Ты что одна живешь в таких хоромах? – удивлено спросил Павел.
-Конечно одна, - кивнула Люба, - нашел хоромы. Общежитие № 1, да у нас есть еще три современные девятиэтажки, но это далеко, аж на  7-ой Амурской. Там в некоторых комнатах и ванные комнаты есть. А я уже месяц, этого заместителя директора завода  донимаю, что б мне в санузел , видел еще дверь в прихожую выходит, хотя бы душевую кабину впихнули, а то там только туалет, да раковина умыться.  Я в Финляндии была, так там такие душевые кабины, как здрасти в каждом номере, удобно и гигиенично. Люблю я товарищ из Горкома чистоту.    
Пашка хмыкнул, - что у вас в этом общежитии у всех так?
-С ума сошел, - улыбнулась Люба, - в каждой такой комнате по четверо, шестеро работяг живут, туалет один в конце коридора, душ в подвале. Но меня б и если бы даже в Комитет не избрали директор завода по иному б не поселил. Он же с моим отцом в институте в одной группе учился, друзья.  А мой отец в Челябинске главный инженер большущего военного завода, не чита этой Омской шарашке.
- Чего ж он тебя к себе не пристроил? - удивился Пашка.
- Сказал так надо. Три года здесь «попахать», а там он меня и в Министерство пристроит.
-Ну, маму Вашу, как по Чехову «Три сестры» только и слышу кругом: - « В Москву, в Москву!», - скривился Пашка.
-А здесь - то чего ловить? – подошла к нему вплотную Люба, - у нас в Челябинске четырех комнатная квартира в центре, отец мне и сестре Насте еще и  по двухкомнатной сделал рядом, в соседнем доме. Катедж  в два этажа на озерах за городом в горах, в сосновом бору у озер,  озера голубые красотища!
  Пашка обнял ее за плечи и поцеловал в мягкие, пухлые губы, одновременно сдвигая с ее плеч это прозрачное легкое платьице.
 Люба слегка отстранилась от него и вжикнув молнией, где-то у себя подмышкой, подняв пышный, почти воздушный подол легко освободилась от платьица.
Пока Пашка беспорядочно раздевался, бросая свою одежду в кресло. Она быстро  достала из комода простынь и постелила ее на уже раздвинутый диван.   
Пашка  подошел к Любе и повалив ее на диван, почти сорвал с нее беленькое  кружевное бельишко.
-Подушки, подушки из шкафа достань,- взволновано прошептала Люба, но Пашка не слышал этого, прижимая к себе разгоряченную, всю дрожащую, такую желанную   женщину.
Люба стонала и кричала, прижимаясь к  нему. Потом они все таки достали из шкафа две мягкие, пахнущие свежестью и Лавандой подушки,  лежа под всклоченной простынкой болтали, набирались сил для следующего, нового броска в страсть их такой не ожиданной, такой взбалмошной любви.
-Слушай, я ж ведь сразу почувствовала, когда тебя только увидела, что у нас с тобой это будет, только не предполагала, что так  быстро, так сразу, - прижалась к его груди Люба. Потом она глянула на часы, висевшие на стене над комодом и вскочила с постели,
- Ох, черт! Мне ж уже через пол часа выезжать надо. Такси приедет,  до аэропорта отсюда минут сорок, если на Ленинградском мосту пробки не будет, - жалобно скуксилась Люба. Дура, связалась с этой обкомовской группой, зарядили руководителем группы сельской молодежи в Прагу слетать на халяву. Вот и свое ни чего не успеваю. К родителям на чуть и с тобой так все на скоряк. Что за жизнь! Ну, давай хоть еще чуть, чуть! Успеем!
Едва, приведя себя в порядок они выскочили к подъезду общежития, к ожидающей их желтой с шашечками «Волге», и Люба прижавшись к Пашке прошептала, - я через три недели вернусь, ты меня жди любимый! У нас все еще будет хорошо! Не наспех. Мне с тобой было безумно хорошо!
Пашка поставил в багажник машины ее дорожную сумку и поцеловал Любу. Такси быстро отъехало от здания общежития и понеслось в сторону аэропорта, а Пашка  поспешил к остановке троллейбуса, что б поспеть в Горком на встречу с Гришиным. 
Гришин выслушал его подробный доклад о подготовке конкурса и одобрительно кивнул,
-С призами ты не мелочись. Горком ведь! Сумма названая тобой приличная, но я думаю, что раза в два  ты можешь ее превысить, а вообще - то с Николаем Брацольдом сходи в Горторг, у него там прочные связи, авторитет. Да и по вечеру, ну там отметить проведение конкурса, посидеть, человек на тридцать. Твоих призеров человек десять, не больно болтливых, наши ребята из аппарата. И  первые секретари райкомов, человек семь, восемь. Только этих придурков - секретаря Ленинского райкома тормоза идейного и секретаря – скандалиста из Кировского не оповещай. Пусть на конкурсе побудут и едут к себе. В общем там ресторан «Сибирские огни» рядом с заводом, переговори с директором Сибзавода может поможет скромный стол оплатить. Как я уже сказал человек на тридцать.      
Пашка вышел от Первого окрыленный, ободренный и озадаченный, сразу пошел в свой кабинет, где подсел к Брацольду и выложил все Николаю, все пожелания шефа.
- Что ж,  - как обычно поправил указательным пальцем очки Николай, - поедем завтра  с утречка в Горторг и подберем все призы на твой конкурс. Ты и о себе подумай, чего тебе лично  надо. У них сейчас какие – то новые, навороченные бритвы электрические немецкие завезли количество конечно, как всегда ограниченно. Ну и еще тебе там рубашки какие, да  итальянские галстучки. Да ты не робей Паша, я в Москве, как-то посмотрел ребята тамошние не больно - то на этом деле скромничают. Привлечонка, кто ж ее считает, учитывает. Все на совести Первого. Основного распорядителя средствами. Это ж все мелочи. Так что не тушуйся Павлик, если шибко не борзеть Гришин все тебе подпишет и оплатит. 
   Смущаясь,  то и дело вжикая замком своей папки Пашка зашел в кабинет директора Сибзавода.
- А! Главный комсомолец, какие еще проблемы? Мне докладывают, что в инструментальном цехе порядок навели  прямо не бывалый. Ну, как же гости-мастера со всего города, городская, областная пресса, телевиденье! Оркестр.
-Уже призы подобрали,- кивнул Грач, - сегодня вечером завезем в заводской комитет комсомола, все там сложим. Вместе со Знаменем городской комсомольской организацией, - сказал с волнением Пашка.
-Ишь, как все торжественно. Обязательно буду, ну хоть на открытии. Валера Гришин у вас мужик деловой, конкретный. А главное порядочный, если что сказал, обязательно выполнит. Так, что тебя еще смущает  организатор и вдохновитель? - улыбнулся директор.
-Петр Сергеевич, - поднялся из кресла Пашка, - я хотел бы вас попросить помочь в проведении мероприятия после закрытия конкурса. Ну, человек на тридцать в «Сибирских огнях».   
     Директор хмыкнул, подумал и нажал какую-то кнопку на селекторе, проворчал в микрофон:
-Алевтина Григорьевна, зайдите пожалуйста, срочное дело. Нет, не надо я потом все это подпишу.
   Минут через семь в кабинет директора вошла рослая стройная седая, словно платиновая с крупными завитками на голове  дама, лет сорока в светло - сером костюме из-под жакета которого на ее высокой груди и из рукавов, прямо таки пенились снежно-белые кружева. 
Она с достоинством прошла к столу и опустилась на краешек кресла, напротив Пашки вопросительно глядя на  директора.
-Аля, - улыбнулся директор ей, - документы, ну эти по чермету, лому, отходам уже готовы?
-И за квартал, и за полугодие, - кивнула дама.
- Тут такое дело, поморщился директор, - сколько мы сможем  «отщипнуть» от этой суммы комсомольцам на попраздновать, - продвинул он по столу листок бумаги поближе к даме.   
Та слегка подумав, вынула невесть откуда тонкую, золоченую шариковую ручку и размашисто, что-то начертала на листке.
-Ну, что вполне прилично, - кивнул директор, - спасибо за понимание Алевтина Григорьевна.
- Любаша звонила, в отпуске а волнуется, как все тут у вас, -  повернулась дама к Пашке.
-Ну вся в отца, - хмыкнул директор, - и на отдыхе-то все о деле.
   Дама, кивнув вышла из кабинета, а директор придвинув теперь уже к Павлу этот листок просопел, - ну все что могу на ваш разгуляй. Уложитесь? Главный бухгалтер у нас дама щедрая. Понимающая.
Пашка увидел четырехзначную цифру и прохрипел:
- Вполне.
- Счет из «Сибирских огней» мне лично подвезешь. И смотрите там по аккуратней, без эксцессов! Вам это тоже не к чему. Хотя вы под руководством  Валеры умеете без лишнего шума гулять. Гуляй пока молодой! Как все это быстро проходит, - грустно прошептал директор.
Директор встал из - за стола и протянул Пашке свою руку. В комитете комсомола Пашку дожидался  Брацольд.
-Ну как Паша? – подошел к нему Николай.
-Пашка не громко, почти шепотом озвучил предоставленную директором сумму и Брацольд удивленно хмыкнув, хлопнул Пашку по плечу,
- Ах, Пашкин! Ах, сукин сын! Молодец!
                Глава 10.
В субботу, в 8-00 конкурс открылся с торжественного построения команд, вноса под торжественный марш Знамени городской комсомольской организации.  В широком пролете между станков чисто прибранного и украшенного плакатами, лозунгами инструментального цеха вдохновенно «дул» духовой оркестр заводского Д/К.  После поздравительной речи Гришина из репродукторов  грянули комсомольские песни и марши, а участники конкурса пошли получать задания, заготовки, инструменты. В 8-50, прозвучала команда:
-К выполнению задания преступить!
И цех ожил рокотом станков, звоном перебрасываемого железа. По цеху, от станка к станку ходила группа мастеров судейской бригады. Почти к 10-30 - ти  большинство участников справились с заданием и контролеры ОТКа вместе с членами судейской бригады стали придирчиво осматривать, принимать еще горячи детали. Сравнивать их с чертежами задания, строго замеряя каждый параметр.  Тут же выставляли участникам завоеванные ими баллы. Потом комиссии мастеров предстояло выслушать ответы конкурсантов по теории обработки металла, свойствам стали, особенностям инструмента. Их умению читать чертежи. 
Уже к половине первого стало ясно, что лучшими являются токари и фрезеровщики Моторостроительного объединения имени Баранов, вторыми стали специалисты с ПО «Полет», на третье место вышли участники команды Агрегатного завода, соседи Сибзавода, четвертыми стали парни и девушки с завода Кислородного машиностроения. Хозяева же конкурса Сибзаводчане оказались на пятом месте, обойдя еще одиннадцать команд. 
После подведения итогов Гришин с помощью Павла Грача и секретаря комитета комсомола Сибзавода Геннадия Дрожкина под туш оркестра вручил призы и Почетные Дипломы ГК ВЛКСМ победителям, а в самом конце церемонии к Пашке подошел главный инженер Сибзавода и хмуро сказал:
-Конечно, веся оборонка впереди. Не больно справедливо.
-Почему ж, - смутился Павел, - танкостроители с завода  имени Ворошилова на шестом месте после вас, ну а вот ребята с Кислородного неплохо выступили, четвертое место! 
-Следующий раз учтем замечания товарищей Павел Викторович, разобьем соревнования команд по отраслям, - пробасил, подошедший к ним Гришин, - первые городские соревнования такого рода. Будем копить опыт, учитывать пожелания.
  В пятом часу все приглашенные не спешно стали рассаживаться за столы в просторном, проветренном зале ресторана «Сибирские огни».
Первый тост произнес Гришин со словами благодарности хозяевам, принимавшим участников конкурса, потом тепло поздравил всех победителей, пожелав им новых побед.
Пашке было особенно приятно слышать слова благодарности и в свой адрес. Торжественная часть банкета закончилась и заиграл оркестр, парни токаря стали танцевать со своими немногочисленными приглашенными участницами конкурса из разных команд, а девица певичка в платьице из сплошных разрезов и декольте заголосила про ягоду малину и о ее  манящей любви. Эта песенка утомила Пашку, так как по многочисленным, конечно же оплачиваемым заявкам звучала в зале почти весь вечер, пока певица не захрипела, а у электрогитары вдруг задымился  усилитель. 
Пашка выходил из ресторана, ведя под руку Жанну. На улице, на свежем воздухе было так тепло, так хорошо, что они невольно запели:
-Ягода малина, нас к себе манила,
 Ягода малина в гости звала!
                Как сверкали эти искры на рассвете,
                Ах, какою сладкой малина бала!
   Песня разом оборвалась когда Жанна увидела на обочине, прямо у входа в ресторан серую девятку, из которой, из-за руля вылез тот франтоватый мен, что встретился Пашке на лестнице горкома в его первый визит к Гришину. Мужчина, словно и не обращая на Пашку внимания с поклоном вручил Жанне букет из трех большущих белых роз, и взяв ее под руку, что - то бормоча усадил Жанну в машину рядом с собой. Девятка лихо развернулась, визжа шинами и понеслась куда-то в центр города.   
-Арнольд Ковальский Жанночку увел, - хлопнул по плечу Пашку Леня Воробьев, - не переживай Грач, оно тебе надо? А и ехала б болела! Она с этим главным пропагандистом города скиснет. Вон глянь на Колю Малицкого, только что Железяке телефон обрывал, а его вон его благоверная с дочурками встречает.
    Из черной Волги с двумя девчушками, ведя их за руки выпорхнула молодая черноволосая, стройная женщина и кинулась к Малицкому, чмокнув его в щеку мягко стала подталкивать Николу к машине, о чем-то бурчащего Малицкого. Коля, почти не оказывая сопротивление влез в салон, где сразу оказался в объятиях дочек и Волга рванула, визжа шинами, проч от ресторана.
-А лихо у Малицкого отец машину водит, - кивнул Брацольд, - ну что поехали и мы будущей зав отдела, я вон такси заказал, нам же вроде по пути, - взял Павла под руку Брацольд.   
           Через пару недель после окончания конкурса Пашке позвонила Вера Морозова, корреспондент с телевиденья и попросила его подъехать к ним в студию. Режиссер программы, дама лет сорока,  оглядев Пашку удовлетворенно кивнула:
- Какое красивое, умное лицо.
-Спасибо, - смутился Пашка. 
   Режиссер улыбнулась, и взяв Павла за руку тихо сказала,
- Вы только не напрягайтесь, не смущайтесь, держитесь свободней. Вы ведь среди друзей. Сейчас Верочка задаст Вам несколько вопросов по организации, проведению и итогам конкурса. Ну и конечно о планах Горкома комсомола по вопросам НТТМ на будущее. Смелее Павел Викторович,  - подмигнула она Пашке.
  Пашка прошел в ярко освещенную студию, где сел в кресло у низкого столика, на котором стояли две чайные чашки и блюдо с пирожными.
После его представления телезрителям. Напротив Пашки уселась Вера, и уложив на свои острые, чуть прикрытые юбочкой  коленки блокнотик, стала засыпать Пашку, как из рога изобилия вопросами о подготовке, прошедшего Городского конкурса профмастерства, о призерах соревнования, о дальнейших планах работы горкома комсомола по данному направлению и общему развитию НТТМ в городе.
Пашка почувствовал  как по его спине, под рубашкой струится пот и ему захотелось распустить тугой узел яркого итальянского галстука, но он пересилил себя, откинулся на спинку кресла и стал рассказывать об огромной помощи оказанной ему  комсомольским активом Сибзавода и директором завода лично, пониманием и поддержкой со стороны партийной организации завода. О планах городского комитета комсомола по проведению общегородского Слета молодых гвардейцев пятилетки, организации проведения совместно с профсоюзным Домом техники технической выставки НТТМ молодых изобретателей и рационализаторов, работ всех молодых конструкторов НИИ и КБ города.      
Вера с интересом, слушая его прищурилась и кривенько улыбнувшись, спросила:
-А творческие объединения студенческой молодежи входят в эту сферу деятельности Горкома?
-Несомненно, - кивнул Пашка, - в самое ближайшее время будет принят конкретный план мероприятий по данному вопросу и  кардинальные меры по вовлечению студенческой молодежи в НТТМ, особенно студенческие научно – технические объединения.
  Спасибо Павел Викторович за  интересную беседу. Успехов Вам в таком интересном  и новом деле как развитие в нашем городе научно технического творчества молодежи! 
И Верочка Морозова поднялась из кресла. 
-Ну, молодцом! Молодцом! – потрепала Пашку за плечо режиссер. И куда только скованность, зажатость девались. Будем очень рады встречи с Вами Павел Викторович в самое ближайшее время. Спасибо Павел. А что ж хоть глоточек чая, пирожное такое вкусное, свежее?
Пашка представил себя на телеэкране с набитым ртом, жующим,  отвечающим на вопросы Веры хмыкнул и сказал:
-Пирожные у вас бисквит, а я эклер люблю, аж до безобразия, представляете сидел бы  так и хомячил весь эфир и Верочку б не слушал.
Режиссер громко засмеялась и едва произнесла сквозь слезы:
- До свидания! Удачи Вам Паша!   
                Глава 11.
Все утро следующего дня Пашка почти не отходил от телефона. Звонили из комитетов комсомола, просто парни и девушки из КБ и НИИ, даже несколько совсем забытых одноклассников. Но самым потрясающим для Пашки был звонок от Женьки Пайора, который оказывается после окончания Ленинградского высшего политического училища ВВ теперь служит в УИН города Омска. 
Вечером дома Пашку встретили  тоже по особому. Мать накрыла ужин в гостиной и постоянно суетливо, что-то старалась подсунуть ему вкусненького.
-Ой, Паша как солидно-то, как здорово. Мои заводские, да и все соседки на улице только и разговоров о тебе сынок!
-Да уж, что не говори телезвездюн в нашей семье вырос, - хмыкнул отец, – ну, что Пашка, давай что ли за твой теле дебют сынок. Мать, где там графинчик с водкой, а то во какое - то вино выставила. Ты Пашка, там все перспективы рисовал, обещал многое. Как хочешь, хоть издохни, а выполни. Сейчас таких обещалкиных вон сколько развелось, слушать противно! Мужик, руководитель Паша всегда за свои слова в ответе!      
На следующий день, на утренею планерку Гришин пришел с совещания из Горкома партии, проходя за свой стол остановился возле Пашки и пожал ему руку хмыкнул:
-Очень солидно, очень правильно! Все по деловому! Привет и поздравление тебе от Первого секретаря Горкома Партии Колесникова! И зайди сегодня к товарищам в промышленно - транспортный  отдел горкома партии, хотят обсудить с тобой кой чего.  В четверг заседание Бюро. Будем утверждать тебя заведующим отдела НТТМ,
-Так, ну а теперь наши текущее дела, - уселся в кресло за свой стол Гришин, - что ж товарищи, кардинальные меры по работе со студенческой молодежью, как заявил по телевиденью Грач это тебя Вячеслав в полной мере касаются. И когда ж ты товарищ Глухов пересмотришь свое отношение к порученному делу? Работать в должном темпе начнешь?    
-Валерий Николаевич я уже пересмотрел, вот Павел Викторович подтвердит. Я уж всю эту неделю  по городу езжу, по НИИ и КБ материалы на выставку собираю. Студенческие научные общества Сельхозинститута, Университета и Автодорожного института свои стенды уже в Дом техники завезли. За оставшиеся  дни поработаю с Политехническим и институтом железнодорожного транспорта, надо успеть и Медицинский охватить.
-Ну, что ж работай. Охватывай. По итогам оценим! Павел Викторович,  Глухов это теперь тоже теперь твой инструктор. Приглядывайся, - выдохнул Гришин, убирая из папки в стол кокой-то лист с печатным текстом.
-Жанна, ты  вместе с Резиным съезди уж без меня в Чернолучье на это открытие Учительской конференции. Мне право некогда, в Горкоме партии по Советскому району столько навешали, хоть домой не уезжай!
Шумной компанией парни ввалились в свой кабинет.
-Ну вот я ж говорил, - зав отдела! – хмыкнул Воробьев, - играючи, толкнув в бок Пашку,
-меня вот, как назначали, так год мурыжили, а тебя так сразу, влет! Да еще и от Первого секретаря Горкома партии привет и поздравления. Глухов переберется сюда, так мне надо где-то  себе место  присматривать. Тесновато, да и не солидно два зав отдела в одном кабинете, да еще и такая куча инструкторов.
-Не выдумывай Леня, - усмехнулся Пашка, - пусть Славик  с девушками Жанны так и сидит, он там вроде прижился, освоился давно уж сидит! А ты Леонид эти разговоры про двух зав отделов в одном кабинете брось! У тебя - то весь отдел: -  Ты, да Ты, ну а когда ты свой народ из  «Динамо», «Трудовых резервов», «Зенита» соберешь, так мы разбежимся по своим делам, мешать не будем. 
-Точно, Леха! Ты че! – встал у окна Малицкий, - сидели ж до этого в одно кабинете два мастера спорта и не чего, не перекусались!
-Ты Коля не мастер спорта, ты Николай убийца, - усмехнулся Воробьев. Ты понял Паша, этот стендовик, как - то приволок фотки похвалится, как он со своим батей  на охоту, на гусей ездил. Ружьецо - то у него призовое бельгийский автомат  «Браунинг», пяти зарядный. Коля встал под ветер, прямо по ходу гусиного клина и пошел понужать, так что гусики с неба только и посыпались, а этот мастер спорта по стендовой стрельбе их на кукан. Представляешь? При его-то росточке  руки развел, а на веревочке, так плотненько все  битые им гуси нанизаны! Охот инспектора на тебя небыло Колюня. 
- А фигня все Леха, батя Герой труда отмазал бы! - Малицкий дурашливо щелкнул пальцами, - а  азарт, а порыв, а кайф - то какой! Охота одним словом, ты понимаешь хоккейная твоя душа?! Да Паша было такое у меня бельгийское ружье! 
-Поди такому же стрелку и загнал, - хмыкнул Леонид, - а не хрен было бабу в Москве заводить. Думал, что у делегатки комсомольского съезда все не так, как у других баб, вот и пролетал, пропил с нею свое призовое ружьецо. Но теперь у тебе Железяка, почти все совсем тебе за даром и рядом.
-Да Сарачка все грозится к своим родителям уйти, - тряхнул головой Николай.   
-Ну, Никола баба с двумя детьми, развод по нынешней твоей работе, должности.  Тебе совсем не к чему. От сюда алименты платить не будут, билет в светлое будущее на стол и вали в народное хозяйство, - усмехнулся Воробьев.
-Николай, а чего это ты свою жену Елену все Сарачкой завеешь? – посмотрел на Малицкого Брацольд.
-Елена Лейзеровна, кто ж она? – хмыкнул Николай. 
- Ишь ты! Бачили глазоньки когда куповали?! Так и жрите теперь пока не повылазите! – прорычал Брацольд.   
-Да ты че Коля, она ж у меня баба класс и лицо, и фигура! Двоих мне родила, а обводы почти не изменились! Я ее по молодости знаешь как!  Ну очень любил! Особенно сиськи, попку, а грива-то какая, -  взвился Малицкий.
-Ну тогда и не хрен про ее еврейские корни пищать! А то в морду дам! – зарычал Брацольд. 
-Ну все! Все! Хорош товарищи работники отдела НТТМ, совещание по национальным вопросам закрыто! – встал из - за стола Пашка, – Брацольд срочно с Глуховым в Дом техники, посмотри, оцени что ему там натащили. Малицкий, я слышал ты сегодня на машине, сгоняем сейчас на авиационный, там Коля Лавриненко обещал  на выставку свои экспонаты подобрать, те что ему его Первый отдел разрешил! Кругом  сплошные Николаи вот и крутись, - вздохнул Грач и захлопнул ящик своего стола.
- А Вы Леонид не заводите  больше   такие никчемные разговоры. Не расхолаживайте народ! Не отвлекай на черт знает что! А то ведь и точно выпру! Сам же говоришь партийный Вождь города мне приветы шлет. Имею право, - и Пашка вышел из кабинета.   
   Малицкий молча поджидал его у аккуратненького, чистенького, сверкающего лаком и хромированными колпаками на черных чистеньких колесах, увешанного фарами и мощным кенгурятником Газ – 69. Пашка влез в машину и качнул пальцами кисточки бахромы над лобовым стеклом.
-Батина колымага, он ажур и порядок любит, - хмыкнул Малицкий, - сам ее все шаманит. Мне иногда только порулить дает. У Саро… виноват у Ленки «Волга» почти обкомовская черная тесть нам задарил на свадьбу, да сегодня Ленка девчонок по врачам повезла вот и пришлось у батьки его «козлика» клянчить.      
-Он, что точно у тебя Герой Социалистического Труда?
-А то. Он же у меня всю жизнь на заводе Козицкого  пашет! – хмыкнул Николай.
                Глава 12.
Подготовка к выставке, благодаря неуемной Пашкиной энергии и энтузиазму, которыми он буквально заразил всех своих парней и окружающих секретарей первичек, была подготовлена в рекордные для профсоюзного Дома техники города сроки. Грач уж и не помнит когда к нему  подошел не высокий, тщедушный лысеющий мужичек и протянул уму узкую, потную ладошку промямлил:   
-Я, знаете ли технический консультант Виолетты Антоновны, директора Дома техники Арон Лазаревич Кац. Хотел бы с Вами познакомится поближе и предложить Вам поучаствовать в одном мероприятии.
     Пашка остановился и негромко буркнул,
- Проведем выставку тогда и можно все обсудить.
-Павел Викторович, - улыбнулся консультант, - это совсем не помешает Вашей текущей работе и даже не будет зависеть от того, как пройдет выставка. Только Да иль Нет.
Пашка вновь оглядел консультанта и прохрипел,
-Пока не проведу выставку, ничего больше обсуждать не  намерен. Извините, еще дел много, - не громко, но твердо сказал Грач и пошел дальше по коридору. Раздраженно подумав, ну прям, как по Булгакову «Мастер и Маргарита», тоже консультант - искуситель. А вообще мутная вы личность товарищ Кац, шкурой чую.    
Виолетта Антоновна Проскурякова, дама лет сорока «с хвостиком», как она сама постоянно кокетливо шутила над собой, в каком – то легкомысленном белом сарафанчике, резво вскинулась из –за своего стола и быстро пошла, к вошедшему в ее кабинет Пашке, распахнув объятья.   
   Ну все, сейчас придушит в объятьях иль зацелует в засос до смерти,- подумал Пашка. 
-Павел Викторович! Молодцы! Молодцы комсомольцы! В мою юность такого не было! Скудно жили после войны, а сейчас! Все пути открыты: - Твори, выдумывай, пробуй! Я только что прошлась по залам! Какие стенды! Какие графики, модели! А девочки у стендов, мальчики у этих узлов и агрегатов! И обо всем-то готовы рассказать, объяснить! Особенно здорово представлен зал электроники! Этот ваш изобретатель  Толик Чащин, что с завода электроточприбор такой шутник, такой балагур.
- Скоро открытие. Не до шуток Виолетта Антоновна, - поморщился Пашка.
-Ах, столько Вами сделано, что неудачи быть не может, - пожала плечиками директриса.
-Павлик, - неожиданно для Пашки прошептала она, - в тебе столько энергии, инициативы, выдумки! Арон Кац встретился с тобой?
-Виолетта Антоновна, не хочу до открытия выставки обсуждать еще какие-то вопросы, не по теме. Ведь все так и катит! Потому, что вся команда целиком зациклена на подготовке выставки! Никто не о чем другом не думает!
-Да, - опустилась на диван у окна Проскурякова, - ты наверное прав! Не чего расслабляться, разбрасываться.   
    На следующий день, сразу после обеда Пашка вновь был в просторном и светлом кабинете директора городского Дома техники Виолетты Антоновны Проскуряковой. На этот раз она была с пышной прической на гордо вскинутой голове, улыбаясь ему и кокетливо поправляя на плече узенькую бретельку белого сарафанчика. Она буквально промурлыкала,
- Духота - то какая уж неделю стоит, - тяжко вздохнула дама и  встала из-за широкого письменного стола навстречу Пашке, - здравствуйте! Здравствуйте! Как хорошо Вы сказали там,  на телевиденье о тесной связи городской комсомольской организации с городским  Домом техники профсоюзов. С Вашим энтузиазмом, да с нашими средствами  я имею в виду возможностями мы такое в городе сможем организовать! НТТМ это только начало! Представляете конкурсы профмастерства, научно-технические конференции, выставки, съезды, слеты,  творческих личностей всей Сибири.      
-Виолетта Антоновна мы ж только в начале пути, а Вы уж прямо о каких-то промежпланетных слетах в Нью – Васюках, - хмыкнул Пашка.
-Ну, Павел Викторович, что ж Вы уже и помечтать пожилой даме не даете, - улыбнулась директриса. Давайте в следующем месяце в нашем зале еще выставку проведем технического творчества и не только молодежи. Я договорюсь с нашими учеными мужами из Политеха, института железнодорожного, водного транспорта, МКБ, специалистами с ПО «Полет». В ходе проведения выставки организуем интересные лекции о современных достижениях Советской науки.  Уверяю вас народ повалит, как на встречу с этими американскими астронавтами с Луны, с их лунными каменюгами, что они с собой приперли в Новосибирский Академгородок показывать.
-Я слышал, что наши мужики на Байконуре рассказывают, что у них в округе все суслики со смеху поиздыхали, прослышав про полет американцев на Луну, - засмеялся Пашка.   
-Вы думаете Павел, что это блеф? – посмотрела на него серьезно, даже с опаской дама.
- Еще какой! Полит. вызов. Афера международного масштаба, - кивнул Грач, - они у себя в Галевуде еще и не такое могут состряпать. Вы, мол первые в космосе, а мы вот первые на Луне. Только вот знамя США не колышется, ну так ясно безвоздушное пространство, а вот почему теней нет, иль есть, но черт знает где и там где не надо, так это явно с подсветкой напортачили, и вот под спускаемым аппаратом от тормозных двигателей хотя бы какой кратер, или след от реактивной струи двигателей. Прилунились ведь, не просто с маху шмякнулись.  Как там Райкин говорит: - «Дурят нашего брата! Ох дурят! В этом греческом зале!» Ну, прям наш Мосфильм «Планета Бурь». Чего там Луна, вон мы и на Венеру могем. Кто первей! Кто дальше!  Ну прям, как дети! Даже противно! Артист Емельянов со следами беспробудной пьянки на лице, но командир корабля. Космический исследователь. Одно слово киношники и даже не фантасты!    
-Павел Викторович вы за месяц еще успеете вторую выставку собрать, но желательно с акцентом по нефтехимии? Городским властям нашим будет особенно приятно.
-А чего там! «Не боги горшки бьют», - как говорит мой папа, - хмыкнул Пашка. 
-Веселый он у Вас, - захихикала дама.
-Ага, - кивнул Пашка, - энкавздешник отставной, войну окончил аж в сорок восьмом. Говорит по случаю моего рождения. Орденов гора,  рассказывают, что и руки - то у него по локоть во вражьей крови.
-Какое суровое испытание наша Страна выдержала, многое и многим пришлось одолеть, пройти  через ад этой войны, - кивнула  директриса.
   Пашка присел в кресло у стола и положив на колени свою папку сказал,
- Ну, что Виолетта Антоновна, я когда  готовил документы по проведению этой выставки подключил, озадачил комитеты комсомола, собирал материалы. Вроде все учел. Через неделю встретимся у Вас, а через месяц я думаю и выставку проведем. Хоть с лекторием, хоть без. Как получится. А там дальше увидим. Как пройдет. Чего загодя загадывать. И нефтехимию и нашу легкую промышленность, и транспорт и пищевиков охватим, покажем. Дел много, только поворачивайся.   
-Очень рада встрече с Вами, - улыбнулась Проскурякова, - только не грузите все на себя, если что звоните. Чем смогу помогу.
Бюро Горкома утвердило план подготовки и проведения городской выставки НТТМ, обязав комсомольские организации промышленных предприятий города, студенческие научно-технические, исследовательские объединения Вузов, комсомольцев и молодежь КБ и НИИ принять активное участие в выставке.
   Пашке определенно нравилась эта круговерть дел, которая захватила его полностью, без остатка.
                Глава 13.
На удивление всему аппарату Горкома самым активным помощником Грача в сборе материалов выставки оказался  Вячеслав Глухов. Славик день, деньской мотался по ВУЗам, НИИ, КБ договаривался, собирал материалы, организовывал их доставку в Дом техники. Как-то, усевшись за обеденным столом напротив Пашки выпалил,
- Павел Викторович может съездим сегодня на Электроточприбор к Екатерине, там  какой-то молодой конструктор Чащин систему регулирования движения общественного транспорта города придумал, предлагает посмотреть часа в три, прямо у них в лаборатории. 
Катя встретила товарищей из Горкома в просторной и светлой, облицованной белым мрамором проходной завода. Быстро оформили пропуска и прошли на территорию Электороточприбора. На центральной аллее между двух высотных заводских корпусов Катя остановилась и смущенно, словно ковыряя носком синей туфельки асфальтовую дорожку аллеи сказала,
-Вы знаете ребята, этому Толику Чащину уже хорошо за тридцать.
-Во беда, - остановился Пашка, - нашему Первому в ЦК ВЛКСМ уже под пятьдесят, а все резвым козликом скачет. Вожак молодежи. Пошли Катюня глянем на вашего гения способного решить этот городской бардак с общественным транспортом. Вековую мечту Омичей. Хоть утром, хоть вечером толчемся на остановках часами ждем, когда ж кто нибудь подъедет. А человек вот хоть какой-то порядок предлагает.
-Да знаешь Паша он в общем-то хороший, только психованный, через это и из КБ Промавтоматики к нам сбежал, за год со всеми нашими спецами перелаялся, а тут сам ко мне подошел,
-Екатерина помоги, есть у меня задумка, еще со студенческих времен. Вот когда в КБ Промавтоматики работал все вроде в деталях проработал. Только там мне сказали, - не хрен деньги государственные не по теме разбазаривать.  Работаешь по военке, вот и паши на здоровье, - « куй щит Страны», а общественным транспортом пусть занимаются те кому это по штату положено, им за это деньги платят.
-В общем ушел к нам товарищ Чащи и уж год как у нас, - вздохнула Екатерина, - да и здесь « Разу белую с черной жабой» все норовит обвенчать. Иной раз такие идейки подбрасывает, что начальник нашего КБ за голову хватается, а Главный инженер вообще велел Чащина к нему на порог не пускать.
-Понятно, - кивнул Пашка, - не простой стало быть и ваш «Кулибин». Да и где вы простых - то творцов видали уважаемые, - улыбнулся Пашка,  - веди Катерина, авось не прибьет.
    Они вошли в светлый холл одного из корпусов завода и в дверях лифта столкнулись с молодым лысоватым спортивного вида мужчиной в белом халате поверх темно-синего строгого костюма, узел галстука на его снежно-белой рубашке был небрежно распушен, он приветливо улыбался им и глянув на Екатерину спросил,
-Как дела комсомольский вожак? Что к Толи экспертов ведешь? Идите, идите ребята. Он, как раз после обеда воде не шибко злой. По двенадцатому цеху с этими реле разбирается, опять мудрит, так что у нас вместо пылесоса какой нибудь лунник получится. Я ж говорю всем, -  ему что не поручи, все «Калашников» выходит. А Вы юноша часом не с телевиденья, - кивнул он Пашке.
-Нет, - остановился Пашка, - я зав отдела Горкома комсомола.
-Извините, - еще шире улыбнулся мужчина, - нужным, интересным делом занимаетесь товарищ. Успехов Вам. Катя ты потом, часов в пять зайди ко мне, а то мои девицы бузят  в село ехать не охота, с этой картошкой, будь она неладна, а если я одних парней отправлю с кем останусь? Подойди переговори, может найдем, как сейчас говорят – консенсус. Успехов вам в общении с Чащиным. 
          В кабине лифта Пашка спросил Катю, - это кто?
-Наш Главный технолог, он пока один из главных специалистов завода  с Чащиным ладит. Хороший человек, один двух пацанов воспитывает, член парткома завода.  Жена была из наших заводских с ним вместе Политех окончила, три года назад погибла в аварии, в машине разбилась на трассе под Муромцево, во встречном лесовозе водитель за рулем уснул вот и смял в лепешку ее « Жигуленок». Хорошо одна ехала от родителей, дети у стариков остались, а то б столько смертей, Сергею Ивановичу не пережить, он и сейчас - то только, только чуть оттаял.   
В широком коридоре, отгороженном стеклянной перегородкой от конвейера, что тянулся вдоль противоположной стены с большими чисто намытыми, светлыми окнами сидели женщины в основном девчонки в белых халатах и белых колпаках с марлевыми повязками на лицах сосредоточенно работая над какими –то узелками, деталями плавно плывущими по конвейеру. Кто – то ловко работал пинцетом, какими-то специальными щипчиками, кто- то под вытяжкой сосредоточенно тыкал  в изделия паяльником.      
 - Двенадцатый цех, - не громко сообщила Катя, - девчонки собираю 311-е реле, это как говорят двойного назначения вон в конце коридора рядом с ОТКа, КБ и кабинет военпреда. Представитель заказчика еще и больше придирается чем ОТК.
Они подошли к высокой двери с черно-белой табличкой «КБ – группы «Р», вход только по спец. пропуску».
   За дверью барьер, турникет за барьером, не молодая женщина в темно-синей ладно подогнанной опрятной форме.
Там, в глубине просторной комнаты ровные ряды кульманов. Видно как парни и девушки в белых халатах  работают за чертежными досками.
-Здравствуйте, - подошла к барьеру Екатерина.
-Ой, Катенька здравствуй, - подняла голову от каких-то ведомостей женщина в форме, - ты к кому? Товарищи с тобой?
-Галина Степановна, нам бы Чащина как увидеть?
-О, господи. Он сегодня как метеор, только и носится. К технологам в цех, к снабженцам, к военпредам, к контролерам опять на конвейер, опять к технологам. Сейчас в БТЗ полетел, а может покурить вышел. Посмотрите в коридоре. Придет я предупрежу его, что вы его ищите.   
В коридоре Катя направилась к большущей стеклянной матовой раздвижной двери в самом конце, за которой Пашка и Славик удивленно увидели мерно журчащий под пальмами фонтан, а на скамеечке под пальмой у вытяжки сидели трое парней в белых халатах и попыхивая сигаретками, спорили над каким-то журналом.
-Да ты только посмотри обводы какие, движок сто пятьдесят лошадей! Точно двадцать узлов дает, а то и больше!   
-Ну хватит галдеть рыболовы катерники! Марш в КБ я замену по этим транзисторам со всеми согласовал, работайте над новой компоновкой! 
  Раздалось за спиной Пашки. В дверях стоял неслышно и не весть от куда появившийся мужчина в несвежем белом халате при одной пуговице на впалой груди, под халатам на нем  была застиранная ковбойка и потертые джинсы.   
-Катерина мне сказали, что ты меня ищешь, - взял под руку мужчина Катю.
В это время парни, резво покидая курилку прошли мимо и один из них проворчал:
-Анатолий Фомич, там это Кеша куда-то запропал, сколько сидели он хоть бы раз вякнул, показался, пролетел куда.
-Идите работайте душегубы! Поди от ваших вонючих сигарет окочурился, иль вон улетел через дорогу на завод Карла Маркса. Там хоть магнитофоны мастерят, а вы все эти реле наведения не сладите! – прорычал им в след мужчина.
-Так чем могу служить Екатерина Васильевна? Из комсомольского возраста я вроде давно вышел, да и вообще к идеям всемирного братства и равенства отношусь с большим сомнением.
       Потом мужчина внимательно посмотрел на Пашку и улыбнувшись медленно провел пятерней по своей непокорной рыжей гриве,
-Ну, понятно извините ребята забегался вот сегодня, был не прав, пошумел тут, пойдемте вот к Тарасу Демчуку присядем у него в тиши и поговорим.      
   В пустом кабинете начальника ОТКа Пашка, Славка и Катя уселись на большой кожаный диван, а Чашин напротив них на стул за журнальным столиком.
- В начале следующего месяца, то есть через три недели в городском Доме техники состоится выставка научно - технического творчества. Вот Екатерина от коллектива завода предложила оргкомитету выставки показать ваши разработки по системе регулирования движением общественного транспорта города, - твердо выпалил Пашка.
-Я Вас узнал Павел, - улыбнулся Чащин, - Вы недавно по телевиденью о развитии НТТМ в городе выступали. Извините вопрос не по теме. В вашей манере разговора чувствуется нечто армейское. Конкретика, четкость задач и вообще, что-то не очень свойственное нынешней  номенклатурно-аппаратной молодежи.
-Пашка хмыкнул, - отец так сусолить не любит, да и я в училище ВВ полтора года отучился, потом гражданский ВУЗ, комсомол, а что Вам неприятно?
-Что Вы, что вы Павел, - заерзал на стуле Чащин, - эта система, разработки лежит у меня в столе уж который год! Куда только не совался, все только трут лбы, пучат глазки обещают и все без толку.
-Ну вот предъявим ее на выставке, руководители предприятий, партийных органов, отцы города посмотрят, оценят. Проблема-то для города очень актуальная, - встал с дивана Пашка.   
-Да Вы понимаете, - взерошил свою гриву Чашин, - я каждое утро на остановке себе представляю такое. Подходит к остановке автобус, троллейбус, трамвай. В кабине водителя установлен специальный датчик, а на остановке в асфальт зарыта, заложена магнитная петля. На пульте диспетчера сразу фиксируется время прибытия, ну предположим автобуса, как самой мобильной единицы городского транспорта и устанавливается радиоконтакт с диспетчером, который может внести коррективы в движение автобуса, выяснить загруженность и если требуется вообще дополнить маршрут дополнительными единицами с других менее загруженных маршрутов, иль из резерва автопарка. Впрочем это уже детали. Главное сам принцип контроля и управления.      
-Анатолий Фомич, - подошел к Чащину Пашка, - вот, ели можно передайте через Екатерину  нашему товарищу Вячеславу Глухову Ваши эскизы, схемы он подготовит выставочные планшеты по каждому узлу системы и предъявит Вам, а Вы на выставке сами будите руководить их размещением и  проведете ознакомительную лекцию, хотя бы на открытии выставки, а там мы привлечем к дальнейшей работе выставки толковых гидов из числа студенческой молодежи. Договорились Анатолий Фомич? Надо ж как-то двигать проблему, чего толковому решению в папках, в столе пылиться. 
  Это был только один эпизод подготовки выставки. Пашка буквально впрягся в эту работу, не считаясь со временем. Замотал весь свой не многочисленный отдел и секретарей комитетов комсомола.
                Глава 14.
Выставка открылась в четверг в солнечный погожий полдень. Благодаря многочисленным объявлениям по телевидению, в газетах, афишам на улицах, на предприятиях, да и вообще активной работе комитетов комсомола на местах, народу собралось много. С площадки в сквере загремел духовой оркестр и Первый секретарь городского комитета комсомола, Первый секретарь Куйбышевского райкома комсомола, на территории которого располагался Дом техники,  Председатель городского комитета профсоюзов кратко поприветствовали собравшихся с трибуны у  крыльца Дома техники, а директриса Дома техники тут же объявила об открытии выставки. Народ  ринулся в широко распахнутые стеклянные двери и сразу растекся по залам, стали собираться группами у стендов, где их уже ожидали с разъяснениями толковые гиды - консультанты и авторы проектов. Через час в зале заседаний с лекцией перед делегатами предприятий и НИИ выступил Главный архитектор города и с докладами профессора из Политехнического и Автодорожного институтов с небольшими сообщениями, дали слово и заместителю начальника КБ завода Электроточприбор Анатолию Фомичу Чащину, потом еще одному молодому заведующему лаборатории с радиозавода им. Попова и секретарю комитета комсомола завода средств связи им. Козицкого Геннадию Кремневу. После этого собрания – лектория Пашку плотно «взяла в оборот» Вера Морозова. Оттирая всех она совала ему под нос микрофон и бойко спрашивала:
-Павел Викторович, Омское телевидение редакция молодежного вещания, поздравляем Вас с открытия выставки! Много ль сил пришлось приложить сил к ее организации? Кто был самым активным Вашим помощником? Почему в основном представлены предприятия радиоэлектроники и совсем в скользь представлены нефтехимия, машиностроение, легкая промышленность, транспорт?            
     Тут же Пашка заметил высокую, угловатую девчонку с блокнотиком, которая буквально пропищала ему:
-Газета «Молодой сибиряк». Вы могли б вкратце осветить схему организации выставки. Наиболее интересные работы молодых новаторов, комсомольцев? 
Всех буквально расталкивал и лез вперед лысеющий пузан в ковбойке и потертых джинсах с фотоаппаратом на груди и бейджиком - «Омская правда».   
  Пашка и не заметил, как рядом  с ним оказалась Виолетта Антоновна, директриса мило улыбаясь взяла его под руку и защебетала, обращаясь к окружающим:
-Спасибо нашей городской прессе за столь пристальное внимание к открытию, работе выставки!   
Павел Викторович и весь оргкомитет под его руководством очень энергично работали над ее организацией, но ведь все мы понимаем, что это только начало. Не возможно в залах нашего Дома техники осветить, представить всю многогранную деятельность нашего города труженика. Уверена, что в ближайшее время нам удастся провести и выставку предприятий нефтехимии в Советском районе,  в залах Д/К «Нефтяник» и осветить успехи предприятий нашей легкой промышленности Куйбышевского, Первомайского районов, увидеть мощь и темпы роста машиностроителей в залах Д/К завода имени Баранова в Октябрьском районе, успехи наших транспортников - железнодорожников и водников в Д/К  Ленинского района. Ведь мы только в начале пути. Верно Павел Викторович? Городской комитет Комсомола и Городской комитет Профсоюзов всегда будут развивать, искать, поддерживать техническое творчество, свежие мысли в работе изобретателей, рационализаторов предприятий и НИИ нашего города по всем направлениям! 
     Где-то, часам к трем поток посетителей выставки уменьшился и из зала заседаний разошлись слушатели с полутора часовой лекции заезжего лектора из Москвы Альтшулера, который поведал собравшимся – «Алгоритм решения технических задач».   
Уже часов в шесть вечера измотанный Пашка ввалился в кабинет директрисы, где застал ее мило беседующей с носатым лысым пузаном вальяжно развалившимся в кресле у журнального столика.   
-Ой, Пашенька, как во время, мы вот как раз о тебе говорим. Знакомься, Натан Моисеевич Бригман. Он к нам из Москвы. Ну, уважаемые товарищи вы тут поговорите, а я сбегаю гляну, как там в банкетном зале подготовка идет. Надо ж сегодняшнее открытие достойно отметить! Что б не загасло! Знаете, так скромненько посидим, почествуем оргкомитет.
  Виолетта Антоновна стремительно вышла из кабинета, а пузан удивительно быстро вскочил из кресла и слащаво улыбаясь протянул Пашке обе руки:   
-Павел Викторович! Голубчик! Вы даже не представляете какое нужное, а главное перспективное дело Вы делаете! И все так ко времени! Так сказать в струю современной политики Партии!  Догнать и перегнать по выпуску стали, чугуна, нефти, угля, хлеба это не главное! Не актуально! Будущее за передовыми технологиями! Научным подходом к решению промышленных задач! Автоматизированным производством! Там в Москве это уж давно поняли, к стати Вы с нашим молодым товарищем Ходорковским еще не знакомы? Жаль вся Москва, весь столичный комсомол только и говорит об его организации работы по развитию НТТМ на предприятиях, НИИ, ВУЗов Столицы. Обязательно надо организовать Вам командировку, поучиться у наших Московских товарищей! Виолетта мне рассказала, как Вы с ноля подняли весь город. Конкурсы профмастерства, лектории, вот и выставка. Вы вроде хотите организовать нечто вроде Университета технических знаний для рабочих рационализаторов города. Лекторий, встречи с профессурой ВУЗов, ведущими специалистами КБ и НИИ города! Да, где-то наша комсомольская молодость, порыв, энтузиазм? Все так быстро проходит. И вот уже годы, здоровье не то. Жирок, усталость, снобизм. Завидую Вам молодым. Что? Вы торопитесь куда-то? Все на часы поглядываете? Виолетта мне рассказывала, что Вы по городу день деньской носитесь. Поди уйму времени и  денег потратили? У Вас в Омске транспортная проблема самая не разрешенная. К стати, Вы где живете товарищ зав отдела Горкома комсомола? Что до сих пор с родителями? В частном доме? А ездите на чем, ну конечно не по служебным делам? У отца Вашего «Москвич» не новый. А за рубежом Вы уже были? Нет. Ну, что Вы Павел Викторович надо все исправлять, начинать, улучшать надо! Пока молоды и энергичны. Хоть и говорят, что это пошло, не по Комсомольске, но поверти мне уже пожившему человеку – молодость это только средство обеспечить достойную старость. Обязательно нужно Вас  познакомить с нашими товарищами в Москве.  Вы вот как относитесь к тому, что б Вам как активному работнику в направлении НТТМ, оказавшему некоторые услуги славному коллективу МКБ (Машиностроительное Конструкторское Бюро) выделили скромную квартирку в их жилом комплексе у городского ЦПКО? А как вне очереди приобрести, ну предположим «Жигули» шестой модели? Все решаемо Павел Викторович. Ну все дорогой и уважаемый Вы наш, пойдемте к столу, что - то наша хозяюшка задерживается.               
      В уютном, небольшом банкетном зале, здесь же на втором этаже Пашка сразу увидел Виолетту Антоновну весело беседующую сразу с Гришиным и Председателем Городского Комитета Профсоюзов. За длинным столом, уставленным бутылками и различной ресторанной снедью  сидело два десятка человек, в основном не знакомых Пашке. Славик Глухов и Николай Брацольд скромно уселись по ближе к Гришину, в окружении каких-то разодетых, напомаженных возрастных теток. Застолье видимо уже приняло по чуть, чуть и все соседи не громко, но оживленно обсуждали что-то свое. Пашка прошел и подсел к своим.
-Ну не хрена бомонд, - нагнулся к Пашкином уху Брацольд.
-Любой вопрос как два пальца об дорогу можно здесь решить. Вон видишь дама в серебристом платье, ну которая бирюзой увешана на пальцах брюлики блистают, Эльвира Григорьевна Гинзбург, заместитель начальника Горторга все судачит с женой нашего Первого секретаря Горкома партии, а вон та седая вроде как платиновая дама в английском голубом костюмчике со скоромным сапфировым колье на шее, проректор нашего Пединститута. И вообще в кого не ткни – Персона. Могут возвысить, посодействовать в чем угодно, но и зарыть неугодного так, что и не надо хоронить.            
  Вон нашему Славику уже предложили на вновь открывающийся, ну тот на Красном пути, у нового Дворца пионеров выставочный зал директором идти, а вот он теперь все думает, сомневается, что хлопотно все это. Одно дело с тобой, а другое дело самому крутиться. Слышал? Твоего Чащина Управляющий Трансстроя уволок к себе, прямо от  стендов с картинками. Хочет его у себя в тресте начальником какой-то лаборатории назначить. Будут теперь по всему городу эти магнитные петли укладывать в асфальт.
   Паш гляди, чего это Виолетта тебе все машет, вроде завет.    
-Да ну их всех к черту прожектеров! Маниловщина все это, - рыкнул Пашка,- а давайте парни по коньячку - за удачу! Умотался я с этой выставкой даже кыш сказать не могу, лень какая-то напала.
Посидев, вроде час может больше за столом, поболтав с приятелями Грач отправился домой.
Мать с отцом, теперь уж как должное восприняли все эти визги и восторги с экрана местного телевидения об открытии выставки и победной поступи в их городе НТТМ возглавляемого комсомолом. Пашка продрых до девяти и едва вывалившись из своей комнаты наткнулся на отца, который сняв с тумбочки в коридоре телефонный аппарат на длинном шнуре сунул ему трубку, беззлобно рыкнул:
-Выспался творец - организатор. Тут вот, какая-то тетя тебе все названивает и вчера вечером, как ты задрых и сегодня ни свет, ни заря.   
Пашка взял трубку и услышал голос Виолетты Антоновны:
-Павел Викторович голубчик, чего ж ты вчера так по английски сбежал и ко мне не подошел, с Натаном не попрощался. У нас к тебе есть предложение. Отдохнешь подъезжай ко мне часам к трем буду ждать не куда не поеду, я сама еще дома отлеживаюсь, ну до встречи.
        Пашка тут же позвонил в Горком и узнал от Галины, что Гришин на одиннадцать назначил совещание, что по Пашкину душу прибудут товарищи из Обкома комсомола и товарищи из промышленного отдела Горкома партии. Пашка тут же ринулся в душ и проглотив заботливо приготовленный матерью завтрак поехал в Горком комсомола.   
  Совещание началось с того, что по поручению бюро Горкома партии заведующий промышленно-транспортного отдела вручил Пашке Почетную грамоту. А Гришин объявил, что по решению бюро Горкома комсомола и Обкома комсомола Павел Грач, Вячеслав Глухов, Николай Брацольд награждаются почетными знаками ЦК ВЛКСМ- «За активную работу в комсомоле» и денежной премией в размере должностного оклада, каждый. Коле Малицкому объявили благодарность.
После совещания парни из Обкома комсомола попросили Пашку передать им все материалы по подготовке уже проведенных конкурсов профмастерства и выставки. Заворг Обкома комсомола Леша Шнякин, согнувшись над Пашкиным столом тихо ему просопел:
- Хотел тебя к себе перетащить, да вот товарищи из Горкома партии вроде на тебя свои виды имеют. Успехов тебе Паша.  Спасибо за разработки, будем село свое раскачивать, если чего тебя дерним ты уж не откажи, если чего помочь, сгонять куда в Область.
После обеда Пашка отправился в Дом техники. Директриса  Виолетта Антоновна в скромном, строгом светло-сером костюмчике сидела за своим столом, покручивая в руках очки в черной роговой оправе, отрешенно глядела в окно. Она тут же поднялась устало улыбаясь и вышла из-за стола на встречу Пашки.
-Ой Павлик! Счастливые у тебя родители, кто б моего балбеса наставил. Вот школу с трудом закончил, еле к нам в Политех затолкала. Ни чего не хочет, ни чем не интересуется. Сессию еле, ели сдали, кого только не просила. Ох да ладно, чего это я.
Вот Павел Викторович, стал быть дело какое. Вот тебе приглашение на Всесоюзный семинар по НТТМ, что Московские товарищи во Львове проводят. Вчера с твоим Гришиным все согласовано, семинар на неделю, надо быть во Львове через четыре дня. Полетишь до Киева, там пересадка и до Львова. Командировочные и деньги на проезд получишь сейчас в нашей кассе. Да, тебе еще от Городского Комитета профсоюзов премия, вроде триста рублей там тоже в кассе получишь, так что в средствах стеснятся не придется. Если, что звони не чужой помогу. Да и от Натана просьба к тебе, передай вот в промышленно-транспортный  отдел Горкома партии эти документы по МКБ, ну помочь просят товарищи. И Паша поговори там так, что б не отказали. Сам понимаешь одно дело так бумаги на стол сунуть, а другое дело объяснить, попросить. Государственное дело ведь решается. Судьба человека. Ну и тебе за это благодарность от нас будет солидная. Сам понимаешь не за солдатское спасибо тебе людей просить за кого-то.
       Пашка молча сунул бумаги в свою папку и кивнув вышел из кабинета, получил в кассе, неожиданно для себя полученную «кучу» денег и сразу проехал до кассы Аэрофлота купил билет до Киева.      
В Горкоме он встретил Гришина в коридоре, видимо возвращающегося к себе с совещания из Горкома партии.
-Ну, что Павел Викторович в командировку? Удачи тебе. Там вот в промышленно-транспортном отдели интересуются, ты в университете Марксизма-Ленинизма курс-то уже прошел? Иль все некогда, дела?
-Валерий Николаевич, я же в Горком комсомола только пришел. В университете на партийном строительстве успел только начать проходить курс лекций.
-Ну молодец, я так и сказал. Зайди к ним сам все доложи. Они вроде ставят перед  Колесниковым вопрос о твоем переводе к ним. Такой рост Павел Викторович, поздравляю. С командировкой смотри по аккуратней. Дело молодое. Хотя я за тебя спокоен, ты мужчина бывалый знаешь чего хочешь. Привет тебе от Наденьки жалуется, что ты совсем забыл ее «Лисичку», ну да вернешься из командировки все наверстаешь. 
  Пашка прошел в свой кабинет и сел за стол стал разбирать бумаги. Вот и папочка от Проскуряковой с поручением от этого Московского жука Натана Бригмана.  Так объективка:
 Борис Самуилович Берзя. Образование – незаконченное высшее. Четыре курса МВТУ. 
Так, так возраст уже сорок два годочка. Так и где ж трудился раньше? Так,  сразу после МВТУ зам директора масло сыр базы. Да видать дорогой тебя не просто так из Бауманского отпердолили, да еще из Москвы в наш благословенный Омск сыр, масло окучивать. Хмыкнул Пашка. Так директорствовал этот Беня на базе, аж  чуть более двух лет. И вот он уже зам. начальника производственного отдела завода имени Клима Ворошилова. А что, самое – то после масло-сыр базы танки клепать. «Отпахал» три года и вот он уже зам директора завода «Кислородного машиностроения», потом зам по науке НИИ нефти и газа так, так а сейчас на должности начальника КБ Сибзавода. Надо Генке Дрожкину позвонить, поспрошать за этого Борюсика.
Так, а это что за цидуля от руки? Ба, это ж мне от Бригмана лично.
     «Павел Викторович Вам необходимо представить и согласовать кандидатуру Бориса Самуиловича Берзя на должность заместителя начальника МКБ он же директор опытного завода МКБ. Берзя умеет быть благодарным и Вы даже не представляете какую помощь Вы окажите ему и какую пользу извлечете для себя. Обширнейшие связи в Столице. Очень прошу помогите! Заранее благодарны. Берзя и Натан Бригман».          
Ну, не хрена и чего ж он сам в столице не реализовался? МВТУ не забодал? Видно выперли за что-то? Пашка задумчиво закрыл папочку с документами и сунул ее подальше в ящик своего стола.
Обедали позже обычного, после аппарата Горкома партии  за праздничным столом. Проставлялся Леня Воробьев, он уходил из Горкома комсомола начальником городской хоккейной команды «Авангард».
-Леня, а чего ж ты в Горспорт комитет не пошел тебя ж вроде туда звали? - спросила его с улыбкой Леночка Славина из школьного отдела.
-Да нет ребята, мне еще к этим горам бумажек рановато. Я и к парням из команды привык, да и шайбу погонять может, когда выйдет. В общем в команде все ж поближе к спорту. 
-Да, да Блюванид, - тихо прошипел Брацольд, сидевший рядом с Пашкой, - мимо денег ты не проскочишь, в Горспорт комитете государева пайка, да горы бумаг и чеши туда куда пошлют, а здесь у вас руки развязаны. Знаем мы про ваши около спортивные гонорары, откаты, договоры, заморочки с формой, переездами, гостиницами, арендой залов, игроков, а с судейством сколько вопросов. И все это деньги.
-Брось Николай, - проворчал Пашка, - как мая мать говорит, - « Свекровка ****ь снохе не верит».      
-Вот увидишь Паша, достроит Леня по шустрому свой особняк в «Порт-Артуре», обставит и будет уже к следующему лету на новой «Волге» рассекать.
        Вечером Пашка позвонил Дрожкину на Сибзавод. Гена слегка удивился, но довольно уверенно сообщил.
-Место начальника КБ  на заводе не шибко пыльное, Борис Самуилович у нас больно-то не переломился. Говорят, что у него большие связи в Горкоме партии имеются, еще говорят его из МВТУ за шалости с валютой выперли. Вроде тогда там целую группу прищучили, ну а наш Боряня вроде, как легко отделался. Так не судимости, не конфискации, вот только с ВУЗом пришлось проститься, да домой в Омск к родителям съехать.   
 Но и здесь он все на руководящих должностях. Все ищет себя. А что Паша? Чем тебе эта темная лошадка интересна?
-Ладно Гена, просто так к разговору, тут в Доме техники все говорили о нем. У тебя – то как дела? Я слышал ты на партком нацелился?
-Да вот предложили замом пойти, - хмыкнул Генка, - через неделю выборы, вроде все согласования прошел.
-Ну, удачи тебе Геннадий. Комсомол – то на Любашу оставишь?   
-А и не знаю Паша у нее ж часом с квасом, девушка себе на уме. Птичка высокого полета, а главное больших возможностей! Буду подбирать кого попроще! 
                Утром, сразу после совещания у Гришина Пашка поднялся  в промышленно-транспортный отдел к старшим товарищам.   
  Заведующий отделом Петр Степанович Козинцев с улыбкой встретил его в своем скромно обставленном светлом кабинете и не отрываясь от бумаг кивнул на стул у стола приставки перед его широченным письменным столом. 
-О давай, давай заходи! Я то уж думал ты в командировке. Гришин, вроде говорил, что тебя профсоюзы куда – то в Карпаты посылают на Всесоюзный семинар.
-Через три дня отбыть! – доложил Пашка.
-А, ну и хорошо. Взбаламутили вы тут с НТТМ весь город. Конкурсы профмастерства, выставки, семинары, лектории. Молодец!  Ты Павел Викторович, вроде технический ВУЗ окончил? А как на заводе поработать, солидное предприятие, достойная должность, очень серьезная работа. Сколько тебе?
-В этом году уже двадцать семь.
-Ну, что вполне зрелый возраст. Ты мужчина ответственный, военная косточка чувствуется. Первый секретарь Горкома партии тебя знает, интересуется тобой.
-Скажу честно Петр Степанович я хотел бы поработать на заводе,  на большой интересной работе, хотел бы попробовать себя как инженер. 
-Ну вот и славно, значит договорились. Вот только институт у тебя легкой промышленности, а завод среднего машиностроения, военка сам понимаешь. Но факультет то у тебя  электромеханический, механик. Да и ВУЗ Московский. Будем рекомендовать тебя, пока заместителем начальника спец. производства, а там глядишь, если все пойдет и замом директора по производству станешь, а то тамошний их зам директора  из больницы в этом году не вылазит. Совсем плох товарищ.
Директор там на этом заводе наш выдвиженец из МКБ забрали его от туда, год назад. Совсем тяжело мужику. Надо поддержать, влить свежею кровь. Так что езжай Павел Викторович набирайся сил знаний. А я тут, тебя буду рекомендовать. Что есть какие-то вопросы?
      Пашка смущаясь вынул из своей папки документы  на Берзя.
-Вот Петр Степанович, директор Дома техники Проскурякова Виолетта Антоновна просила передать Вам, что б Вы посмотрели  возможное назначение этого Берзя в МКБ на должность директора опытного завода.
    Козинцев поморщился, но взял у Пашки бумаги проворчал:
-Слышал я, уже слышал про этого Бориса Самуиловича, вроде кто-то из моих инструкторов говорил. Ты оставь бумаги. Я посмотрю, вызову его лично побеседую. Ну, всего доброго тебе Павел Викторович! Долго там давай не задерживайся!
   Козинцев встал из-за стола и пожал Пашке руку.
   У Пашке остался неприятный осадок от завершения их беседы. Он шел по лестнице и ругал себя. Балбес, его пригласили серьезную работу предложили, а он вот с этим Берзем вылез. А и черт с ним! Пусть все будет, как будет. Если что, на любой завод я и без их рекомендаций уйду!    
                Глава 15.
Самолет рейса Омск – Киев, покачав крыльями резво пронесся над Столицей СССР Москвой и через четыре часа, поздним вечером был уже в Киеве. Пашка бестолково прошарился по зданию Аэропорта Борисполь, выпил кофейку со своим любимым эклером, поболтал с «гарными хохлушками» и оказалось, что опоздал на последний автобус до Жулян. Грач был «обременен» только солидным портфельчиком, который он купил себе еще перед самым выпуском из института в Москве и сложив в него еще дома туалетные принадлежности, бельишко, пару свежих рубашек, да командировочные документы. Нахраписто влез в какой-то служебный автобус, заполненный служащими аэропорта «Борисполь», но по заверению водителя следующим прямо до Жулян.
Через час, полтора попетляв в этом автобусе по незнакомому, вечернему Киеву Пашка был в на вид таком провинциальном, небольшом аэропорту Жуляны, где скучающая за стеклом тетка – кассирша обилетела его на ближайший рейс до Львова.
   Сорокаместный, старенький АН  ревя моторами долго разбегался по бетонке, Пашка сидел прямо у элюминатора и ему казалось, что самолет натужно, прямо таки катит на брюхе по щербатой бетонной дорожке. Наконец оторвались от земли и через час бесконечной болтанки,  без каких либо объявлений шмякнулись в аэропорту назначения. С рулежки Грач увидел сквозь сетку дождя, светящуюся зеленую надпись на крыше аэровокзала «Львив» и от галдящих без умолка соседей он узнал, что они благополучно долетели. Пашке, почему-то опять пришли на память эти последние  его дни в Омске, перед отлетом, закрытие Выставки, Виолетта Антоновна. Встреча в ее кабинете.         
-Вот твое командировочное удостоверение. Совпроф города направляет тебя на совещание во Львов, это сразу после проведения выставки, через три дня. Совещание громко сказано, как обычно товарищи из Москвы поваляют дурака пару дней и повезут вас в Ужгород, там в чей нибудь профилакторий, в Карпаты. Отдохнешь, развеешься недельку  от забот, от этой беготни отдохнешь! Да ту еще вот вопросец подбросили товарищи из Москвы. 
-Это, что Кац этот, что ль хотел обсудить со мной? – присел к столу Пашка.
-Нет Паша. У него предложение по серьезнее! У тебя с жильем - то как?
-Отец с матерью пока не гонят, дом у них большой, почти в два этажа. Еще от деда, отца бабушки Раи, стацкого советника остался, - усмехнулся Пашка.
-В новом микрорайоне на самом берегу Иртыша в районе «Зеленого острова» заложили новый кооперативный дом. Не хрущевку, что-то вроде сталинки тут тебе и метраж и кубатура, лоджии такие хоть в теннис играй и вокруг сплошной парк, зелени море. Река рядом. Я слышала ты байдаркой увлекаешься, так там тебе и яхт-клуб, и водный стадион. Большой мальчик, чего ж все с папой, да с мамой.   
 Пашка знал этот новый микрорайон, именуемый в народе «Израилем», микрорайон скромно «спрятавшийся» за хибарами Городка водников и  затоном Судоремонтного завода, в двадцати минутах от центра города, от Крепости и чопорной Спартаковской, домов заселенных парт номенклатурой. Район теперь энергично заселяемый «скромными тружениками» торговли и финансов.
    На  совещании после проведения выставки Гришин поблагодарил Пашку и весь его отдел за проделанную работу,  передал высокую оценку выставки  данную в Горкоме партии. После совещания Гришин оставил у себя Пашку и задумчиво, посмотрев на него сказал:
- Знаешь, Павел Викторович,  не знаю Павел, может у тебя действительно нюх какой есть, интуиция. Ты серьезно отказался сотрудничать с Кацем и компанией? Правильно поступил. У компетентных органов эта свора давно на примете. Этот Кац со своей командой решили твоими руками взять за вымя моторостроительный завод имени Баранова.
-Так ведь оборонка же! - удивился Пашка, - кто ж им позволит?   
- Зам по общим вопросам на объединении больно деловой, крученый как карельская береза. Все через кого-то свою кубышку набивает. А тут ты такой инициативный, да деловой, вот он Арона к тебе и подослал прощупать, попробовать прокрутить Московский вариант. Заводские деньги из социалки на нужды комсомола. Привлечонка. Замазанных море, а он вроде опять в стороне, а денег нет. И они уж давно на счету профсоюзного Дома техники потому, как оттуда их легче «перегнать»  на сберкнижку какого нибудь изобретателя - инженера Вошкина и все. Ищите ребята из ОБХСС. Арон уже с ПО «Полет» такую шутку прокрутил разок, правда без нашего участия, бог миловал. А тут вот ты подвернулся, нарисовался. Директор «Полета» тогда в Москву смотал быстренько, в Министерстве денег на строительство жилья, что у них со счета сперли еще выпросил да и в больницу с сердчишком слег.  Вот такие шутки Паша. Не все так просто дорогой, доверяй, да проверяй. Видишь и из НТТМ дырку, лазейку, как деньки народные спереть придумали. На Москве аж шум стоит. Ребятки тамошние потеют, деньги эти через НТТМ прут во всею. Хорошо, что у меня есть такие люди, друзья в Органах во время предупредили.
-Ну, я тогда в этот Дом техники больше не ногой! – прорычал Пашка.
-Чего ж? - улыбнулся Гришин, - что ж из-за этой кучки ворюг нам и НТТМ сворачивать!    
Нет, ты Павел в эту командировку, что тебе Виолетта сосватала обязательно прокатись и вообще делай вид, что ты, мы ни чего не знаем. Отдохни, расслабься, но не увлекайся пусть все идет, как идет. 
 Пашкин  самолет долетел до Киева, Пашка добрался с приключениями, на служебном автобусе до «Жулян» и  дребезжащий АН с мутными стеклами в пассажирском салоне. Мутные потому, - решил Пашка, что от всех пассажиров самолета, включая и баб несло луком, горилкой  да чесноком.
А як жи горилка та под сало, а сало, чего ж без чеснаку?! Це ж не яки не можно! Та и под горилку лететь на таком аппарате не так боязно! Диалектика! Жизнь!
Во Львове Пашку и еще двух командированных встретил разбитной, веселый парняга в модном кожаном пальто и провел к беленькому микроавтобусу,
-Еще с вокзалу, с поезду, та с автобусу народ треба забрати и усе! На сегодня уси в сборе.         
  С сумками и чемоданами набился почти полный салон.
-Нечего! – оглянулся встречающий парень в салон, - наш «Мерс…» и по боле возил.
Приехали в скромную гостиницу у развалин какого – то замка и Пашка оказался в номере со своими двумя попутчиками из самолета. Познакомились и решили идти ужинать.
-Здесь верняком по близости должен быть приличный кабак мне говорили рядом с этим замком Другеттов, что ли, - сообщил уверенно Борис инженер из Тулы, как он представился Пашке. Они долго блуждали по городу, с дуру влезли в какую – то дверь, как оказалось в чью-то квартиру. Освещенная, застекленная дверь выходила прямо на тротуар, а с козырька над нею по углам свисали два матовых шарообразных плафона, так что Сашка третий сосед Пашки, командированный из Перми полез в дверь, ворча:         
-Ну, точно аптека. От изжоги чего спрошу, а то с утра так крутит, аж глаза на лоб.
  Свою ошибку Пашка понял сразу,  увидев под дверями широкой, просторной прихожей светлый, мягкий коврик, а в углу установленную на солидном основании, топорщащуюся спиленными оленьими рогами вешалку. 
Из двери, из-за тяжелых бархатных портьер им на встречу вышла не молодая дама в длинном зеленом плюшевом халате и жмурясь от яркого света люстры под потолком, улыбаясь спросила:
-Чего требо панам?
-Нет, нет извините мы просто ошиблись! - взревел Борис, выталкивая приятелей на улицу.
  Пашка услышал в дверях у себя за спиной, как дама что-то прошипела им в след и рыкнула куда –то, видимо в комнаты:
-Ганка, курва хуторская! Убралась в прихожей, так дверь - то зачани!   
-Ну во, с дуру и девушке Ганне неприятности через нас, - икнул Сашка.
-А пошли ребята, вон на том углу через дорогу, что-то светится. Верняком кабак, иль кафуха какая, жрать хочется, аж в животе кишка кишке рапорт отдает, - взвыл Борька.
Светился фонарь над какой-то старой окованной полосами железа дверью, едва освещая вывеску и табличку с мелкими буквами.
-Ну, что там? - толкнул Сашка Бориса.
-А хрен его поймешь, - прошипел Борька, какой - то Франц Иосиф. Хрен прочтешь эти загогулины.
     Пашка уверенно открыл тяжелую дверь и прошел вперед, спускаясь по не широкой каменной лестнице меж гранитных серых стен, едва освещенных тускло горящими бра, он оглянулся на парней и сказал:
-Винные погреба Императора Франца Иосифа, один из крутых кабаков в городе.    
Мне этот, встречавший нас Казимир все его нахваливал. 
- Ну, точна морда у него польская и лапочит почти по ихнему, все шипит. Не хохол сразу видно! - прохрипел  Сашка, - ой, мужики там вроде музычка играет, пошли скорее! Жрать охота! Интересно, а что у них пьют? Кроме вина  водка - то есть?   
-Иесть, иесть ву Греции увсе иесть! – будто топорща воображаемые усы прорычал Пашка.
-А Греция - то причем здесь? – остановился на ступенях Сашка.
Пашка внимательно посмотрел на него, переглянулся с Борисом и махнул рукой. 
-Есть, есть! – толкнул Борька Сашку, - ресторан же.
    И они направились к столу администратора ресторана, о чем гласила установленная на столе табличка.
 
                Глава 16.
         Из трех работающих залов выбрали Охотничий, в Венгерский, где заливались скрипки и звенели гитары наотрез отказался идти Александр, - тошнит меня от этой цыганщины!
-Да брось ты Саня, ты послушай как поют, - усмехнулся Пашка, -  по венгерски, точняком раз зал венгерский. 
-А ты чего венгерский знаешь? – уставился на Павла Сашка.
-Откуда, - пожал плечами Пашка, - один из сложнейших языков Европы.
-Ну вот, я и говорю может они меня материть будут под свои «балалайки», а я им, как дурак в ладоши хлопать должен.
-Ладно  мужики пошли в охотничий, - махнул рукою Борис.
   В охотничьим зале в ряд лежали на боку огромные бочки, в которых были установлены дубовые столы и лавки со спинками. Зал был уже полон, а в самом конце, в углу на невысокой эстраде под свисающим с потолка на цепях тележным колесом с множеством свечей девушка в охотничьей узкополой шляпке с пером, в замшевой коротенькой курточке и таких же шортиках,  белых гольфах на стройных ногах бойко что - то играла на скрипке.   
   Они уселись в «бочку», где уже сидели две девушки, как оказалось москвички и тоже приехавшие на это НТТМовское сборище. Сашка сразу подсел поближе к ним и недовольно проворчал,
- И здесь-то от цыганщины не продохнешь. 
-Очень хорошо играет, - улыбнулась одна из девушек соседка Сашки.
-С огоньком, - кивнул Пашка, - я вообще Брамса люблю.
Пашка заказал официантке, девушке с ярким венком из цветов на голове в беленькой вышиванке и темной поневе бутылку Токайского и гуляш: 
-Да и, - задержал Павел официантку, - Токай пожалуйста красный сухой и гуляш перца, больше перца.   
   Девушка с уважением посмотрела на Пашку и перевела взгляд на Бориса.
- А мне грамм триста, вот у вас есть «Старый егерь» и  рульку вепря на закусить. 
- А мне просто бутылку водки и кусок мяса, - прорычал Сашка.
-Мясо? – улыбнулась смущенно девушка, - говядина, оленина, козленка?
-Козлов своих сами грызите! – прорычал Сашка, - я ж сказал кусок мяса и по жирнее!
-Так бы и сказал, что бок свинины, вот у них в меню есть, - повернулась к Сашке соседка.   
- Меню, меню! - скривился Сашка, - и тебю тоже, - хмыкнул он оглядывая девушку соседку. 
- Ну и хам, - отодвинулась от него девушка.
Ужиная парни и не заметили, как песня скрипки сменилась плавным танго, льющимся из динамиков висящих на стенах зала. Пашка пригласил чернявенькую, худенькую соседку в простеньком клетчатом с белым воротничком платьице, а Борис протянул руку  ее подруге пышногрудой блондинке в прозрачной белой блузке и черной узкой мини-юбке. 
    Когда они вернулись за стол, в свою «бочку» Сашки на месте не было, а Павел обратил внимание на то, что в бутылке водки, что стояла напротив Сашки осталось граммов двести, может чуть меньше.
-Эва, как наш коллега резво наливается, - поморщился Грач.
   Девчонки, переглянувшись быстро отошли куда-то, а через пару минут подошел и Сашка.
-Ну, вы и друзья! Обеих баб уволокли мне хоть подохни со скуки. Вот пошел в бар, у стойки кактейльчик засадил, - пьяно прохрипел он.
-Тебе б уж хорош! Гусар хренов, - поморщился Борька, - водяру – то свою почти всю уконтрапупил.
-Так, а чего там пить - то?!- икнул Сашка, - ну я пошел.
-Куда? - взял его за рукав Борис.
-В гальюн, - поморщился Сашка, - что - то мутит меня.
-Кто б сомневался, столько не жрал и так вот сразу. Мясо жирное, водка теплая, да еще кактейльчик сверху, да поди и не один!
-Не, - довольно скривился Сашка, - три, и все разные, вкусные.  Шатаясь Сашка вдруг побежал в конец зала.
-Стой дурак! Это не там! – Борис кинулся за ним, отталкивая встречных.
  Минут через двадцать они вернулись к столу, Борис в расстегнутом пиджаке с засученными рукавами, под руку тащил растрепанного Сашку с каким-то заляпанным чем-то вафельным полотенцем на шее.   
-Ну,  все балбес! Повеселились! Девчонкам всю подсобку заблевал! Слышишь, как они за тобой убирают и галдят:
- Москаль клятый!   
-А я и не москаль, я сибиряк, - пьяно скривился Сашка.
-Ну, что коллега я тогда доведу до стойла этого гулену, а ты уж проводи девушек, - прохрипел Борис, - извините девчонки, ну не подрасчитал с дороги наш друг Санчо! Он вообще-то  у нас тихий, можно сказать скромняга деревенский. 
  Пашка, взяв под руки обеих девушек и пошел с ними по почти темным малолюдным улицам чужого города Львова, иль как вспоминал отец, немцы звали этот город Лемберг. 
В гостинице Пашка поднялся с девчонками на третий этаж и Лена, та скромненькая, опрятная брюнетка вдруг взяла его за руку,  посмотрев в глаза спросила:
-Может зайдешь? На чашку чая, у нас печенье миндальное просто потрясное, пошли, -дернула она его за руку, - пока Вика все одна не съела. 
Пашка встал в дверях пропуская девушек в их номер, а когда вошел Леночка уже хлопотала у стола, стоящего в углу комнаты в стороне от большой двуспальной кровати. Блондинка Вика, словно бы не обращая внимание на присутствие Пашки в их комнате сняла со спинки стула розовенькой шелковый халатик и быстро перебирая пальцами  расстегнула пуговки на блузке, потом вжикнув молнией сбросила юбочку и накинув халатик сообщила:
-Ну вы тут пока хозяйничайте, а я в душ смою этот дорожно-кабацкий смрад. Просто не могу.
Лена заварила чай и вроде как мимоходом расстелила постель. Достала из тумбочки почти полбутылки с каким - то светлым напитком, а на этикетке бутылки с усатым мужиком в шляпе с пером и двустволкой на плече, лихо расплескала напиток по трем стаканам,
-Ну, что вот теперь давай за знакомство, - хмыкнула она и разом выпила из своего стакана.
  Сидевший в кресле у двери Пашка  не о чем не думая поднялся, и встав за спиной у Лены обнял ее за плечи поцеловал  в шею. А Лена, с треском расстегнувшая кнопочки спереди свое платьица со стоном сбросила платье с себя и резко повернулась к Пашке, который мягко подтолкнул ее на кровать,  снял пиджак и обрывая пуговицы стащил с себя рубашку, тут же на пол у кровати упали и его брюки с пиджаком и галстук.  Он согнувшись над Леной окончательно раздел ее. Вскрикнув Лена приняла его и жадно стала целовать Пашкино лицо, шею, грудь.
Когда они оба потные и обессиленные откинулись на подушки Пашка, вздрогнув увидел  в дверях ванной комнаты застывшую с улыбкой Вику, из всей одежды на ней было только махровое полотенце повязанное чалмой на голове, она подошла к кровати и с улыбкой спросила:
-Ну, что разогрелись? Сибиряк, подвинься ка я лягу отдохну после душа.               
Она откинула одеяльце и улеглась рядом с Пашкой. Грач сразу почувствовал совсем рядом ее такое горячее, такое податливое тело, а ее пальцы длинные, тонкие, мягкие пальцы с длинным маникюром у себя в паху. Вика, припав к его уху жарко прошептала:
-Ну, что Павлик, Леночка - то мне хоть чего оставила? Оу, ну чувствую есть, есть оставила ого, го! И она ловко, вскочив на его бедра, словно наездница, заправив, введя все сама стала со стоном раскачиваться и подпрыгивать на нем, пока обессиленная не упала на Пашкину грудь и прошептала:
-Тебя Пашенька еще - то на нас двоих хватит? Мы ж такие ненасытные, такие затейницы.
  А Пашка уже почувствовал, как Лена страстно целуя его грудь опускается все ниже, ниже пока не добралась до его паха. Она долго «разогревала» его, пока удовлетворенно не чмокнула и быстро взобралась на подушку, встав на ней на колени уперлась руками  в полированную  спинку кровати и прогнувшись томно простонала:
-Паш, Павлик ну давай теперь так.               
Обессиленный и с тяжелой головой Пашка проснулся на груди у Вики. Солнце уже во всю светило в окна. Лена в халатике сидела в кресле у окна и что-то шила.
-Ну, что проснулся герой – любовник. Вот пуговицы на твою рубашку пришила, еле нашла на полу. Вчера так рвал, что пуговки по всей комнате разлетелись куда попало. Ты как себя чувствуешь? Может поправится хочешь? Я кофе тебе сделаю с Рижским бальзамом.
-Ой и я хочу кофе, - капризно заныла Вика, не открывая глаз.
-Паша, ты одевайся по быстрому, вас через пол часа на автобусе повезут в Ужгород, в дороге поспишь, а на остановке по пути должны всех покормить обедом. Прощай дорогой товарищ, мы с подругой вполне рады нашей такой неожиданной встречи. Может когда еще встретиться придется, - улыбнулась Лена.
Пашка едва волоча ноги вышел из девичьего номера и спустился к себе, где застал уже собранного в дорогу Бориса и «зеленого», склонившегося над раковиной умывальника Сашку.
- Этот польский Казик заходил спрашивал как устроились, как ночевали? Сказал что б через пол часа все с вещами спустились вниз, автобусом нас в Ужгород повезут, - проворчал, оглядывая Пашку Борис.
-Это далеко ехать-то, - едва простонал Сашка.
-Тебе отоспаться хватит! Пьянчуга! Мать твою, навязался мне на голову! Весь вечер вчера мне обгадил! Вон Павлик поди все удовольствия в одно хайло хавал! – зарычал Борька.   
Они спустились вниз, спихнули свои сумки в багажное отделение автобуса и уселись в мягкие, удобные  кресла, в комфортабельном салоне «Икаруса».
    Казимир сегодня в темно-сером костюме с голубым в полоску галстуком внимательно осмотрел салон и кивнул, - все на месте. Этих двух девушек из Москвы, работников ЦК еще нет.
Другой франтоватый парняга с переднего кресла повернулся к Казимиру:
-Утром ко мне подходила Елена Сергеевна Завацкая, ну эта брюнеточка, та которая там у них зав сектором сказала, что они с Викторией Ильиничной улетают в Москву вечерним рейсом, у них там еще дел много. Сказала, что делегаты прибыли все. По встречи и расселению к нам вопросов нет. Ну, а там в Ужгороде, на базе лекции читать будет их Брызгун Андрей Степанович, который от Ходорковского, в общем он и итоги подведет и оценит нашу работу.      
-Что ж пусть так. Им там с верху виднее, - скривился Казимир, - ну, что тогда вперед товарищи!
                Глава 17.
      Красный «Икарус» - лайнер шоссейных дорог мягко покачиваясь пожирал километры, а Пашка припав к окну разглядывал, проносящиеся мимо села такие ухоженные, благоустроенные, не в пример убогим, кособоким вечно в непролазной грязи Сибирским деревням. Чистенькие, прямо таки вылизанные прикарпатские улочки все в зелени, из-за ажурных заборов торчали добротные дома-особняки, сады, огороды, пассики. Буковые леса буйно покрывали не высокие, будто прилизанные Карпаты и Пашка все смотрел, разглядывал, где его еще совсем молодой отец воевал, служил в этих теперь таких живописных, мирных краях.      
Автобус лихо зарулил на площадку перед современным павильоном, сплошь металл и стекло - Автостанция. В уютном,  просторном зале все расселись за столы и Павел с Борисом приятно и с аппетитом съели по салатику и блинчики с мясом прихлебывая все это темным, вкуснющим пивом. Сашка пил только кефир и с завистью, страданием в глазах смотрел на них.   
   Под вечер уже были в Ужгороде, на площади Казимир сбегал куда-то и они под предводительством голубенького «Москвича» поехали в пригород, в село Анталовцы, где располагалась база отдыха какого-то электролампового завода.   
Павел, Борис,  Сашка и еще двое парней из Свердловска и Тюмени, поселились в комнате на втором этаже. Утром, приняв душ Пашка вышел в уютную обшитую буковыми рейками лоджию, где уже стоял с сигареткой Гена, парень из Тюмени.
-Что Геник красотища не так, как у вас? – слегка толкнул его  в спину вышедший в лоджию тоже покурить Сашка.
-Ты че! - качнул головой Генка, - красотища! У нас, правда тоже места красивые есть, но здесь красота на каждом шагу. Жаль, что Ужгород так вчера почти в потемках проскочили, мало что увидел, разглядел, но точно по пригляднее, чем наша Тюмень- столица деревень.       
Я вообще-то учился в Омске, - посмотрел Гена на Пашку, - Омский политехнический окончил, да вот мать с отцом разболелись, они у меня старые совсем, пришлось в Тюмень возвращаться, ну а там, во молодой специалист образование высшее, комсомолец пригласили в райком комсомола поработать и вот, - развел руки Генка, - это НТТМ.
Сразу после завтрака к зданию профилактория подрулила черная «Волга» и из нее едва вылез какой – то плешивый мен в клетчатом твидовом пиджаке о чем-то долго спорил, неуклюже размахивая руками, с сопровождающим его парнем и потом долго искал ручку входной двери. Пашка, сидевший с книжкой в лоджии проворчал, сидевшему рядом Борису:
- Похоже этого московского лектора привезли. Завтра будет нам капать на мозг о победной поступи идей Коммунизма.
-И влиянии лунного света на рост дождевого червяка, - хмыкнул Борька, - если конечно он еще до завтра проспится.
-А что, - миролюбиво проворчал Пашка, - уж не молод, судя по лысине такая дорога, да и местные товарищи рады поприветствовать работника ЦК. Ты ж слышал он и оценки им по организации приема этого сходняка давать будет! Поди еще и дивчину гарну ему подставят какую из местных.
-Кто про что, а ты Паша все о бабах, - захлопнул свою книжку Борис.   
-Ладно Боря не переживай ты так, найдем мы тебе и Санчо гарных дивчин  здесь,
- улыбнулся Павел.
 В лоджию с гоготом влетел Генка, - во кино мужики! Тут привезли какого - то кренделя плешивого. В общем я спускаюсь вниз а он за мной со второго этажа кубарем по лестнице, ну я шустрее вниз за ним, подхватил, на ноги поставил, а он шишку на лбу трет и скулит:   
-Что ж это здесь такие лестницы крутые. Как вы здесь ходите? – а от самого прет! Без огурчика слушать тошно, – Вы вот откуда товарищ? Из Тюмени?! Сибирь! Далековато!
-Ну Геня ты верняком спас ответственного работника ЦК ВЛКСМ и если он себе чего не сотряс то точно тебе товарищ из Тюмени будет знак ЦК за активную работу в комсомоле! – засмеялся Борька, - интересно а как этот рогатый Цицерон нам завтра лекции читать будет.
  Каких либо научных лекций не состоялось ни в первый день, ни в день закрытия этого слета. Пустопорожние приветствия участникам собрания да московские, около ЦеКовские  сплетни, что плел с энтузиазмом этот битый молью посланец комсомола из Москвы совершенно не затронули собравшихся. Не побудили их на какие-то большие дела. 
  В своей комнате Пашка, оставшись с Борисом вдвоем долго сидели над налитым в стаканы  вином, потом Борис скривился и хмыкнул:
-Знаешь Паша у меня такое ощущение, что мы присутствуем перед кончиной, распадом комсомола.
-Эх Боряня, если б только комсомола! – поднял свой стакан Пашка, - эти архитекторы, прорабы перестройки со своими реформами точно угробят Страну, идею и вообще все что нашими отцами, дедами создано, завоевано, отвоевано. Побеждают лирики – говоруны, бездельники! Помнишь еще в школе, классе в седьмом и по телевизору, и по радио, и в газетах все умничали, затевали диспут, спор, кто ж важнее физики или лирики?   Красота спасет мир! Как?! Какая?! Обвешать стены Рубенсом, Тицианом, Репиным, Кандинским.  Врубить повсюду  Моцарта, Шопена, Грига, Чайковского да и подохнуть от голодухи среди этой красоты. Вон, что набитая шедеврами Европа остановила фашистов? Хрен! Вон глянь, как вся просвещенная Европа с Гитлером во главе на Советскую Россию кинулась за халявными хлебом, углем, нефтью да обломилось им все, а почему? Потому, что  война это ведь тоже труд! Выходит, что и в этом труде нет нам равных. А песенки, музычка, картинки, стишки это все флер, туман, что всегда покрывает великое дело, великое событие! Труд! Ты меня Боря хоть убей, но главным на Земле был и будет Труд! Не тупой, может где-то и интилектуальный, но созидательный! Материальный! Иначе повыдохнем все в этом обществе потребления и не земной красоты, обществе потребления и сплошных удовольствий! Все эти фигли мигли, искусство в общем, все хорошо на сытый желудок! Бумаги с нотами, да холсты, хоть даже с масляными красками никто жрать не станет. Грубо! Слишком материально, приземлено? Но это жизнь! Реальная жизнь миллионов простых людей. Людей тружеников. Плоды труда, которых как доказывает история и жизнь бессовестно присваиваются кучкой упырей, а те бесятся с жиру и кое как прикармливают всех этих гениев от искусства себе на потеху и другим, вроде в радость.               
-Черт, его знает Паша, грубо, сумбурно, но я с тобой согласен! И не я один. Наверное так же и рассуждали эти Наркомы, глядя на толпы голодных, оборванных беспризорников, когда за бесценок отдавали, продавали за хлеб, за паровозы, за трактора Западным ценителям наши музейные шедевры, да разоряли храмы. Будто, забыв старика Фейербаха про то корыто с грязной водой, да младенца в нем. Самому противно смотреть как сейчас по всей Стране эти группы, толпы так называемых детдомовцев с эстрады по стадионам скулят, сопли размазывают, голосят про белые розы и яблоки на снегу. Страстные любители быстрых денег и золотых унитазов. Волокут по своим нычкам деньги баулами и все ноют о своих каких – то  возвышенных чувствах, любви к народу. Да вот хоть эти любители «шансона» пропагандисты блатняка, что по кабакам братву ублажают. Оно конечно и в рыке тигра, рычании волка, вое шакала кто-то по пьяне может уловить приятные сердцу нотки. Только этот котяра, волчара, шакал и сожрать этого заигравшегося ценителя запросто может. Взять бы за шкирку всю эту эстрадную шпану, любителей блатняка, да хоть на сутки в тюрягу, что б там на шконке среди урок эмоции свои освежили, почувствовали реальную гадость тюряги. Гадко и тревожно Паша. Только кто ж нас послушает, когда эти мозгокруты в Кремле всю Страну заговорили, задурачили своими консенсусами и плюрализмом.  И ведь точно добром эта говорильня не кончится! - отхлебнул из своего стакана Борис.
-Знаешь Боря смех, смехом, а это наше Всесоюзное сборище хреновый какой-то водевильчик  напоминает! И вообще такое ощущение, что нас как пешек используют в какой-то грязной афере! Прикрывают свои делишки.
-Да уж, деньжищи не малые ухлопали, один только переезд почти семидесяти гавриков со всех концов Союза, а подготовленность организаторов-лекторов «ноль»! Где эти новые идеи НТТМ? Где конкретные пути для вовлечения в этот творческий процесс молодежи? В обход всей этой рутины, что веками царствует на Руси и давит любую свежую мысль, изобретательство?! Инициативу! Социальный лифт, про которой коммунисты - агитаторы трубят на всех углах: – «Кто был ничем, тот станнит всем!» не работает! – скривился Борька.
-Кабина переполнена сынками папочек, тех что на верхние этажи, уже  давно еще забрались и – «от Ильича, до Ильича без инфаркта и паралича»! – хмыкнул Пашка.
- Так, что Паша опять чтоль « … бессмысленный и беспощадный»? Что б эти дяди поняли, одумались!
-Ну во Боря, как все хорошо начиналось и до чего договорились. Ну ты прям декабрист- хренов, вот кто ты. Что  бунт что ли? А пошли погуляем по селу Анталовцы, посмотрим местные достопримечательности. Мой батя со своим спец подразделением НКВД почти до пятидесятого года здесь с  бандеровцами и бандами УПА воевал.   
-А пошли Паша прогуляем! Ну их всех в баню этих мозгокрутов!
Борис с Пашкой долго бродили по солнечным, зеленым  сельским улочкам пока не вышли на окраину и оказались на сельском кладбище, оказавшись в тени ухоженных аллей, остановились возле аккуратно прибранной, покрытой какими-то синими и оранжевыми цветочками могилки, на сером, гранитном  обелиске лаконичная серебристая надпись, которую  Борис хриплым голосом прочитал: 
« Шовкун  Прокопий  Остапович  1899-1952 гг.»
Первый секретарь райкома ВКПб, погиб в неравном бою с фашистскими бандитами. Вечная память героям!»
-Вот Паша местная достопримечательность, - хмыкнул Борис, - да, было твоему бате с кем воевать, а Иосифу Виссарионовичу с Лаврентием Павловичем кого сажать.
Они вышли с кладбища и побрели по тенистой улочке мимо увитых зеленью заборов, кирпичных стен,  оград с витыми, стальными решетками.
-Ну, селяне! Просто изгаляются друг перед дружкой, кто кого богаче, кто красивше живет, - хмыкнул Борис. А Пашка, заметив в соседней калитке о чем-то бойко разговаривающих девчонок быстро подошел к ним.
-А что красавицы, где ж вечерами ваша местная молодежь время - то проводит, где ж тут повеселиться у вас можно после трудов праведных? Поди и какой Дом культуры, клуб есть? Ну хоть чайная какая, иль закусочная где? 
   Оглядев их девушки обеи прыснули смехом и одна быстро скрылась за стальной голубой калиткой, а вторая оправив юбку и лямочки своего цветастенького сарафанчика, подошла к ним, с улыбкой глядя на Пашку сказала смешно растягивая буквы, словно подыскивая слова:            
-Ой, та вы ж на Ксюху соплячку не бачти! Малая она еще! А где ж вам тут молодежи - то  и взятись , кто во Львив учиться съехал, кто вин в Польшу, в Чехию подался робить. Ну, а мужики что остались, та во хоть вечор, хоть и динь у Грибули в шинке пивичко дудолят, да колядки друг дружки плятуть!   
-Ну, а шинок - то ваш где? - улыбнулся Пашка.
-Ой, та и де! - отступила на шаг от них девушка, - тай по серед села сельмаг, там на горушке, така гарна хата под червонной крышей! 
-Красавица, - хмыкнул Борис и подошел к девушке по ближе, - слушай я вот сколько хожу у вас по селу, все через заборы, стенки заглядываю, что-то банек не видно, ну я понимаю в таких домищах ванны, душ. Колодцы во всех дворах вроде есть, а бань не видно, где ж моетесь?
-Девушка с непониманием, глянула на Бориса и с какой-то злой упряменкой прошипела, - иде, иде? Та у речке.    
-А зимой? – не отставал Борька.
-Тю…, той зимы - то! – выпалила девчонка, - а у тазике!
И скрылась за такой же, что и у соседей железной калиткой. 
-Ты чего Боря престал к селянке с вопросами гигиены? – взял Бориса за руку Пашка, - амбре чтоль специфическое учуял?
-Да есть не много, – кивнул Борис, - хрен их тут разберешь от кого чем несет. То ж ведь Европа мать их. 
- А ты говоришь, откуда по Европе чума гуляла? Это варварская Русь по банькам , да с березовым веничком спасалась от всякой заразы. А европейские господа все блохоловки с благовониями под штаны, под юбки развешивали, да шелковые рубахи, подштанники модные желтые носили, что б мочи, грязи не разглядеть было, да и вши соскальзывали. Цивилизация! Отец рассказывал, что они к местным бабам приблизиться - то боялись! Столько цивилизованные Фрицы после себя в этих краях «трепака», да люиса оставили, жуть! Из хозяйкой кружки – то, того и гляди такой заразы, такого срама можно было подцепить!      
-Ладно Паша пошли, чтоль шинок искать, попробуем местного пивка  под красной крышей. – хлопнул по плечу Пашку Борис.
    Минут через десять они вышли в центр села и наткнулись на солидный каменный дом с широким крыльцом и лестницей.
-Не забуриться бы, как в прошлый раз во Львове, - остановился Пашка.
-Не дружище, - потащил его за рукав Борька, - как бы сказал вождь мирового пролетариата – «Верной дорогой идете товарищи!»,  гляди и крыша революционно красная,  а у всех кругом зеленые и во вывеска висит. Ну точно искомый сельмаг и шинок при нем.
Они вошли в просторный торговый зал, где за прилавком и вереницей полупустых, как и по всей Стране в те времена витрин, обняв кассовый аппарат дремала дородная женщина с яркой шелковой косынкой на всклоченной голове и белом, сильно желтоватом застегнутом на одну пуговицу  халате, скорее куртке. 
Приоткрыв сонные глаза она звонко, доброжелательно взвизгнула:
-Ой, хлопцы! Вин по тий лисинки униз там и пивичко е!
      В конце зала у стены был виден едва освещенный вход на лестницу,  ведущую видимо куда-то в подвал. Трое изрядно выпивших мужиков о чем-то спорили у лестницы, один из них громко басил:
-Ни, я кажу Склыпа стол богачи выставляет, завсегда!
-Склыпа гроши справно с Вермахту, с Германии имее!- ревел, постоянно икая, второй.
-У пана Склыпы пенсион с Германии богатый, по боле чем у Бородули тай у Мильника, он же почитай у в Вермахте куренным был! Батальонный! Хер охвицир! Во!- визжал третий, вцепившись в рукава собеседникам. 
 Павел с Борисом прошли мимо спорщиков и быстро спустились по широкой  пологой  дубовой лестнице,  оказались в просторном зале, где за клубами табачного дыма в тусклом оранжевом свете лампочек едва угадывались десятка два мужиков. Некоторые из них были в грубой рабочей одежде, а из карманов их брезентовых штанов, либо из-за поясных ремней, из-за голенищ пропыленных яловых сапог торчали грубые рукавицы, было заметно, что многие сидят на таких же «верхонках». Мужики сидели за грубо сбитыми дубовыми столами и  на лавках «отполированных» ими уж видимо не за одно десятилетие. Перед каждым стояла кружка темного пива и  не по одной, уже пустой, еще глиняная аляповато раскрашенная тарелка с ломтями вяленого мяса и желтого сала, а в центре стола блюдо с дымящимися окурками.
- Ой, хлопци! Сядайте, сядайте до нас! Вам чи пивичка треба?! Та сейчас наша Вертуха вам поднесе! – взвился  сидевший с краю за широким столом одетый в отличии от всех  в яркую клетчатую рубашку и новые, фирменные джинсы заправленные в остроносые желтые «Казаки» с высоким каблуком и медными пряжками на манер шпор мужик.      
  Мужчина встал и помахал рукой кому-то в конец зала. Через минуту к столу подошла женщина  в темном платье и белом переднике с деревянным подносом, поставила перед Пашкой и Борисом по кружке темного, пенного пива и тарелку с тонко нарезанным вяленым мясом. 
-Сядайте хлопцы, я угощаю! Нынче праздник у мене! Во брательник, аж у Канаде объявился, во глядите какие мне часы прислал! Та грошей, попьем усим хватит!
-Доброе нынче пивичко Маркева сробила, - проревел, прервав хозяина застолья один из мужиков.
-Ага Маркева, - проворчал, сидящий рядом с Павлом вислоусый парень, - то Гриц с Чопу, с Чехии баклаги припер, нам с просеки лес возить горючки не ма, а у него завсегда е.   
-Ты Прокопюк больно не того! Больно не болтай чего знать не требо! – толкнул в грудь усатого парня, сидевший через стол седой с плешиной на затылке мужик.
    Вислоусый повернулся к Пашке и пьяно улыбаясь зло проворчал,- у Калины брат объявился, когда время, вроде как прошло, а люди - то помнят. Как он с Ужгороду сюда заявился с повязкой на рукаве да со своей командой, ковпаков по буковине ловить та вешать! Отсиделся за кордоном, вот теперь и гроши шлет задобрить.
-Хлопцы може еще пивичка? – встал с лавки мужик в яркой ковбойке.
-Спасибо! Спасибо! Поднялись с лавки Борис и Павел нам еще дел много мы пойдем, до свиданья! Спасибо за пиво! Очень хорошее!
-А и пусть москали вон катятся, - прошипел лысый, - нам чи жиды, чи москали усе погано!
   Борис с Павлом быстро поднялись на верх где с удовольствием вздохнули свежий воздух. 
-Лесорубы! Хорошо еще, что с делянки с собой только варежки таскают, топоры не приперли, а то б и пошинковали москалей во славу неньки Украйны, - прохрипел Пашка.
-Да славно влипли, - кивнул Борис, - пивка контрабандного за счет бандеровского прихвостня попили. Ты видал какой он своему брательнику «Роликс» заслал?! Хорошую «тачку»  купить за него можно, видно не плохо устроился там в Канаде бандюга бандеровский! Полицай! Они похоже здесь все за счет службы в Вермахте во славу Рейха! Во славу великой Германии гужуются!
  Пашка скривился и проворчал,
-Я Боря, где-то уж и не помню, читал, что первый гаулейтер Германии на Украине, вроде Кох писал Гитлеру: - Украинцы это те же русские, только оскотинившиеся. Вот такие вот братские народы Боряня, - хмыкнул Пашка. 
       Еще через пару дней семинар закончился обильным застольем и «отягощенные знаниями» организаторы НТТМ на местах  отправились на поезде до Львова, что б от туда разлететься по домам.    
        Вернувшись в Омск Павел первым делом позвонил на Сибзавод и узнал от Дрожкина, что Люба застряла у себя дома в Челябинске и он теперь работает по подготовке заводского комсомольского собрания, что б избрать себе нового  зама, вроде подобрал толкового парня, теперь согласовывает его кандидатуру в Райкоме.          
 -Что ж, - кивнул Павел, - всякое в жизни бывает. Люба, Любушка встретимся ли еще?
В горкоме телефон подняла Галина: - Павел, Павел Викторович заждались тебя! У нас тут некоторые изменения, ну придешь узнаешь! Когда тебя ждать - то? Тут телефон оборвали когда, да когда приедет? Особенно одна девушка все тебя домогается!
-Я уже дома! Завтра буду в Горкоме! – ответил Пашка и опустил трубку.
Мать, стоящая в конце коридора у лестницы на мансарду только качнула головой и устало пошла в комнату, где отец сидел у телевизора с газетой, пуская клубы табачного дыма.
               
                Глава 18.
Павел молча поднялся к себе и улегся в расстеленную матерью постель, за окном задувал ветер со снежной крупой, а за перегородкой потрескивал расширительный бачок. Ну вот чуть похолодало родители и печку затопили надо с этого чердака - мезонина вниз перебираться, а то от этого треска не уснешь. Там внизу в его спаленке поди уж и батареи нагрелись тепло, уютно. Пашка зевнул и представил себя на пляже, на песчаном берегу Иртыша и почему-то сразу представилась загорелая, стройная Наденька в своем беленьком бикини, надо б позвонить ей подумал Пашка, повернулся на бок и снова заснул. 
Утром в Горкоме, в своем кабинете он сразу почувствовал перемены, Брацольд с газетой сидел у себя за столом и только молча кивнул на его приветствие, на столе Воробьева не было таблички и вообще его угол выглядел каким-то опустевшим, не обитаемым.
Пашка положил свою папку на стол и поставил сумку в свое кресло,
-Ну, Колюня в чем дело? Где народ? Я тут летел, спешил вам подарки вез! А ты сидишь бирюком, ни тебе здрасти, ни тебе пошел на …!
-Ой Паша извини! – положил газету Николай, - вот сижу жду звонка из Горисполкома, сказали минут через десять перезвонят, зам председатель подъедет и вызовут. Побегу к ним! Работенку тут не хилую предлагают, ну окладец почти в двое выше чем у нас, жилье приличное в центре, «тачка» служебная. В общем все атрибуты начальника Управления.   
-Об она, так за полторы недели моего отсутствия у тебя все срослось! – удивленно остановился Павел.
-Да нет, я уж давно там это «рыхлю», Гришин в курсе, ну а тебе не говорил так думал чего загодя в лапоть звонить, ану как не срастется. Вот такие дела шеф. Звиняй, я отвальную не зажилю, обязательно проставлюсь в кабаке стол накрою, ну вот хоть в «Маяке». Мне там поблизости и квартиру обещают. 
-Ну, ну, - хмыкнул Пашка, - а что Малицкий еще не пришел? Опаздывает как всегда!
-Колюня со своей Железякой в больницу угодил, тут скандал такой Павел Викторович! – болезненно скривился Брацольд.
Пашка вопросительно посмотрел на Николая.
-Ну, че тут рассказывать – то. Малицкий на прошлой недели на отцовском Газ – 69 прихватил с собой эту Железяку ну и дунул с нею в Андреевку, в лесок.
-Там же какой - то полигон у этих вояк ВВ, - поморщился Пашка.   
-Ну вот, - продолжил Брацольд, - встал на обочине, разложил на заднем сиденье свою Нинку - Железяку, а тут какой-то военный КАМАЗ, да еще и  с кой-то дурой на прицепе Колю в кювет и столкнул, да непросто столкнул, кювет-то глубокий вот Колин Газик и перевернулся менты, военные понаехали, а в Газике Колюня на Нинке, голые и в кровище оба, да безсознания, чуть дышат. В общем наш Малицкий в больнице вместе с Нинкой, он то еще хорохорится уже, а она тяжелая лежит, ей по башке  какой-то железкой досталось, у Колиного отца за сиденьем вечно что-то валяется, припасено.      
Ну, а с Воробьем все нормально, все как он мечтал. Там в Спорт комитете, кто-то в Москву повысился, ну и начались перестановки. В общем наш Леня теперь начальник хоккейной команды «Авангард».
-Да уж, - хмыкнул Павел, - хорошо хоть Гришин на месте.
-Под него тоже дружно копают, - прохрипел Брацольд, - не всем нравятся его банкеты по поводу и без повода. Саша Резин только и нудит о мягкотелости и беспринципности Валеры.
-Понятно, - кивнул Грач, - и кого ж хотят?
-Ну Саша вроде сам с усам, - хмыкнул Брацольд.
-Поганенько это как - то Колюня, - поморщился Пашка.
-Как есть! А что делать? – пожал плечами Брацольд.
      Тут же на его столе зазвонил телефон и Николай схватил трубку, солидным басом пророкотал:
-Сейчас подойду Людмила Васильева.
    Подойдя к двери Николай  повернулся к Пашке:
-И тебе я б засиживаться не рекомендавал, с Резиным тебе не сработаться. Мало того, что он педант, он еще и мстительный парень. Шаг в лево, шаг в право и пишите письма товарищ! Приглядывай себе чего по спокойней. Да, ты ж не слыхал, этот –то деятель из Дома техники Кац который, под следствием на нары загремел.
-Консультант! Мать его!- хмыкну Пашка, - Виолетта - то хоть на месте? 
-Да вроде пыхтит старушка, - пожал плечами Брацольд.
      Пашка после ухода Брацольда тут же позвонил в Дом техники. Виолетта Антоновна тут же подняла трубку и каким-то чужим глухим, официальным, грустным голосом сказала:
-Да, да Павел Викторович зайдите в ближайшее время надо командировку закрыть, ну там ваш отчет, счета, квитанции. Если можно до среды.
-Хорошо, - буркнул Пашка, - постараюсь сегодня во второй половине дня.       
Виолетта Антоновна как-то разом постаревшая потускневшая, отцветшая в какой-то темной старинной кофте с большим, глухим воротником сидела за столом, перелистывая бумаги то и дело поправляя очки в черной пластмассовой оправе, кивнула Пашке.
Грач положил перед ней все необходимые по отчету о командировке бумаги и прохрипел:
-Виолетта Антоновна, может помочь чем? Вы скажите, чем смогу помогу, постараюсь.
-Ой, Павлик, - бросила она очки на стол, - все так сразу навалилось, не знаю за что схватиться. То, что Каца арестовали, а и пес с ним! Выкрутится не в первой. Он калач тертый. Я то слава Богу здесь совсем не при чем. Денег я Паша назанимала, а тут разом все отдать просят, пока просят не требуют. Венька сынок мой, как с цепи сорвался. Оказывается он уже год в институт не ходит. Его отчислить хотят. Отчислят и сразу повестка в Армию.
-Ну, Армия это не конец света. Послужит, много чего поймет, - хмыкнул Пашка.
-Чего он поймет Пашенька, ему ж еще только двадцать лет!
-Ничего, - хмыкнул Павел, - меня отец почти в семнадцать лет в казарму определил, в училище. Сразу после десятого класса и ничего. И твой не пропадет, умнее станет.
-Ой Паша, запуталась я совсем и посоветоваться - то не с кем.
-Ну я тебе тоже хреновый советчик. По командировке еще какие - то отчеты, счета нужны?
-Нет, вроде все в порядке, - грустно опустила глаза Виолетта Антоновна.    
-Тогда я побежал, дел еще много, - и Пашка вышел из кабинета.
          Он соврал ей о прорве дел, дел в сущности ни каких не было, навалилась какая-то апатия, пофигизм  особенно после этого  разговора с Брацольдом.
Пашка не известно зачем поехал в райком комсомола Советского района. Захотелось встретиться с Валеркой Вележаниным вторым секретарем Советского РК ВЛКСМ, близким по духу Павлу парнем, деловым и не болтливым, в противовес большинству его коллег.
С Валеркой он познакомился при особенных обстоятельствах.
                Пашка в тот день тоже спешил на заседание Бюро Горкома, когда увидел, как на площадку перед зданием горкома не уверенно въезжает желтая «шестерка» за рулем «Жигулей» сидел спортивного вида парень в очках постоянно крутил головой, озираясь по сторонам и сидел так прямо, так напряженно, будто лом проглотил, выглядело это очень не естественно. Рывком, остановив машину парень вышел из салона аккуратно закрыл дверцу и огляделся вокруг, потом запер машину и как-то нервно стал дергать все дверки салона, потом поправил свой твидовый пиджак, яркий галстук и уверенно пошел в здание Горкома.      
   На заседании Бюро Павел узнал, что это второй секретарь Советского РК ВЛКСМ Валерий Вележанин. На том заседании бюро Гришин, вдруг поднял Павла и предложил в самое ближайшее время побывать в комсомольской организации завода СК, познакомится подробнее с работой вновь избранного секретаря Комитета комсомола.
-Посмотри повнимательней Павел, что там этот Балашов наработал, почему так слабо ведет прием и вообще, как обстановка по первичным организациям, особенно разберись с делами в РМЦ, от чего там секретарей чуть ли не каждый месяц меняют. Райком нам докладывает, что все на СК в порядке, но есть большие сомнения. Разберись Павел Викторович и на следующем заседании Бюро доложи, что там и как. Твои мысли, выводы, предложения.
     Вележанин дождался в приемной, пока Пашка вышел из кабинета Гришина и подошел к нему с улыбкой, поправляя очки протянул Пашке руку.
-Так это,  Павел Викторович, может сейчас и рванем на СК, чего тянуть? Посмотрим, как там наш пожарный Мишаня комсомолом руководит. У тебя как со временем? Ни чего не горит? Вот и славно, тогда погнали познакомимся со всем на месте.
   В машине Валера уселся за руль опять, словно проглотив лом, озираясь по сторонам рывком тронулся с места и неуверенно выехал с площадки, вдруг начал перестраиваться у светофора, сидевший рядом Пашка с недоумением посмотрел на Валеру.
- Ты извини коллега, - прохрипел Вележанин, - тут такое дело, ехать к вам на Бюро,  а наш водила Серега, как дракон чуть ли не огнем дышит после вчерашнего, ключом в замок попасть не может, да еще и штаны свои где - то  порвал. Ну я ему пендель под зад, сам за руль и вот извини рулю как могу, но гайцы вроде еще не тормозили. Я вообще – то у себя на даче иногда по деревне только пробовал ездить, вроде теща не ворчала и жене Ленке тоже понравилось.   
-Жена с тещей не комиссия ГАИ Валерий. Хреново Вы водите авто, - проворчал Пашка, а инспектора не тормозят наверное по тому, что номера известные им видят, вот и не хотят связываться.
    На заводе СКа они без труда нашли  полноватого, невысокого парня в сером мешковатом костюме,  сидевшего в просторном кабинете.
-Здравствуйте, - уныло проворчал парень и жалобно глянув на Валерку прохрипел, - зря я Валерий Алексеевич тогда согласился. Не мое это. Не могу я работать на комсомоле. Одно дело первичка, а тут целый завод. Тут все химики с высшим образованием, ко всем подходец нужен. Не могу! Валера отпустите, я ж уже сколько раз Сушкову говорил, так нет. Все подожди, подожди поработай еще немного. Чего ждать? Пока с позором выгонят!
-Все понял, - хмыкнул Валерий, - выходит Миша ты со своим Высшим пожарно-техническим училищем с такой работой не справляешься. Жаль, мы думали парень в погонах будешь ровнять и строить всю эту университетскую публику. Порядок наведешь. Ну нет, так нет. Насиловать не буду! И Гену Сушкова смогу убедить, он решил район с полной обоймой оставить, пусть идет. Мне такое наследство не надо! Возвращайся старлей в свою отряд противопожарной службы объединения, служи там дальше Миша! И спасибо тебе за твою работу в комсомоле, спасибо что сам понял, сам так решил, а то у нас действительно много таких, что и в шею – то их гонишь, ан нет сидят! Кого рекомендуешь за себя оставить?
-Серегу Дубцова, секретаря певички с РМЦ. Парень принципиальный, требовательный, выпускник Университета. 
-Это, что Миша месть такая? – удивленно поднял брови Валерка.   
-Ну, что Вы Валерий Алексеевич, что я враг, что ли какой! Честное слово! Ну собачится Серега с руководством РМЦ, но все же  по делу. Молодых ишачить за копейки впрягают, а старичкам заработать дают и работенка все им не «пыльная». А с этим ЧП на реакторах «расщепления», заметьте не молодые парни эту платиновую сетку сперли, старый мастер Гаврилов уволок своим курям, да кроликам клетки городить! А все на молодых свалить хотели! Да и мне Дубцов тогда на общем собрании по делу шею намылил. Ну нет больше у меня желания на этой работе штаны протирать! Что я на курорт прошусь что ли! Вы ж ведь знаете, что у меня за служба. Через день на ремень, да еще каждый день по уши мокрый или в пене. Вы знаете Валерий Алексеевич, как у нас установки горят, особенно сейчас, когда и завод пластмасс под боком, и завод моющих средств запустили рядом. По всей территории шляется кто не поподя курят, что-то палят. Тут не только из - за технологической ошибки, просто так бомжи, бродяги завод на воздух поднять могут. В городе мыло, порошок стиральный в дефиците, так дня два назад на нашей территории мужичка пьяного прихватили с мешком мыла, на «моющих средствах» спер и через нас на прямик под колючкой, через заборы к автобусной остановке прет несун. Пропускной режим надо укреплять, а наши руководители все агитируют, убеждают. Тут конкретные меры нужно принимать, а не разговоры разговаривать!
Все убедил, убедил старлей! Вали назад в свою службу, наводи драконовские порядки на заводе! Буду сам твоего Дубцова по инстанциям таскать, согласовывать! И Сушкова убедить смогу! Сам - то твой Серега как? – встал со стула Валерка.
-А что ему? Он согласится. Не пацан, соображает, что из этого кабинета он как минимум, если все пойдет как надо, вон или в партком уйдет, иль край  уже начальником РМЦ вернется на производство.
-Ладно Миша готовь заводское отчетно-выборное, да и с приемом напрягись под «занавес». Сделай все путем Миша ты ж можешь!          
-Сделаю все как надо Валерий Алексеевич. Я ж верю тебе, сколько тебя знаю ты ни когда попусту не хлестался! Спасибо Вам за понимание! Я не подведу!
-Да уж с этой кражей у вас действительно анекдот какой – то. Представляешь, - повернулся к Павлу Валерий, - наша милиция, областной УР три дня носом землю рыли, ФСБэшники все сопят молчком круги по заводу нарезаю! А как же ущерб на полтора миллиона рублей. На реакторах катализаторную сетку меняли, новую поставили, а всю уж использованную, отработанную в каптерке закрыли, да и по дома. Кому  вроде она надо такая старая, такая черная, страшная. И ведь не подумали, что сетка-то платиновая! Утром пришли, дверь взломана сетки нет! Тут только сообразили, такой вой подняли, аж до первого секретаря Обкома партии дошло! Ну вот с грехом пополам вышли на этого кроликовода, все вернули, правда клетки там  порушили у кролей, теперь вот головы ломают, как  судить, наказывать этого фермера, он же при орденах «Трудовая Славы» трех степеней. Можно сказать почти Герой Труда!   
Валерка подошел к Павлу, ну что поехали, что ли? Иль и вправду «копать» начнешь? Проблема – то вся на верху, как видишь ее Гена Сушков создает и не только на СК. Все течет , все меняется. Диалектика. И этих перемен не избежать.
Усаживаясь в машину Пашка саркастически хмыкнул, - ты Валерий лихо своего шефа Гену критикуешь, не боишься, что Первый обидится и против тебя меры примет!   
-Я на этих условиях к нему во вторые с Сибнефтихимонтажа и пошел! У нас  с Геной полный консенсунсу, как любит повторять этот Ставропольский, а теперь Кремлевский лидер. Я Паша Генкиных волюнтаристских идей не поддерживаю и вовремя его торможу! Ну мечтай ты о переводе сколько угодно! Но людей - то за каким хреном насиловать! Ну наработался  этот  Миша, ну и флаг ему в руки, вали дружок в народное хозяйство, приноси на своей службе пользу Родине.
-Да ты сам Валера волюнтарист! Без прав на машине по городу гоняешь! Как ты обгоняешь?! Куда под знак свернул?! Чего встал под знаком?! – заревел Пашка.
- Бля буду Паша! В понедельник на курсы водил пойду! – захохотал Валерка.
-Уточни гад, в какой понедельник! – рявкнул Пашка.
- В самый ближайший! Права в нашем ресторане «Иртыш» обмывать тебя приглашу! А я долго ждать такое не умею! Кишка горит. Ну до встречи. Приезжай, если что понадобится! 
                Глава 19.       
    Через пару месяцев после этого разговора, в субботу вечером мать подошла к Пашке с телефонным аппаратом, разматывая длинный шнур и держа в кулаке прижатую к груди трубку прошептала:
-Тебя жених, девушка какая-то. Вроде волнуется, все путается, сбивается.
     Пашка взял трубку и услышал… голос Жанны:
-Павел извини мне как - то еще Леня Воробьев рассказывал, что ты в институте, в Москве в какой – то аварийной службе подрабатывал?
-Ну было дело, - хмыкнул Пашка.
-Паш извини ради бога! Тут такая напасть, у меня в квартире на Спартаковской, ты ж знаешь там эти обкомовские дома прошлого века, ну вот ремонт  затеяли у меня в квартире, я сама настояла хочу летом во Францию сгонять, а потом вообще к родне в Краснодар заявиться. В общем пока на период ремонта дома перебралась вот на Чапаева, тут не далеко, заселили в квартиру маневренного фонда, на время ремонта моей на Спартаковской, а эта квартира  будь она не ладна! С обеда свет не горит, а тут еще и в ванной вода хлещет! Полный потоп и конец света! Куда только не звонила! Суббота, вечер, хрен кого найдешь! Аварийная не отвечает! Соседи говорят, что эти аварийщики в квартирах электричество не чинят, только в местах общего пользования! Краны вот полотенцем кое как завязала, вроде не течет так сильно! Паша выручи подъедь, помоги мужчина бедной, одинокой женщине!
  Пашка хмыкнул и пошел в гараж, пнул по колесу вставшего с прошлой осени отцовского «Москвича-407», взял из гаража сумку со всем необходимым и одевшись попроще отправился на ближайшую к дому оживленную магистраль, - «Десять лет октября», поймал такси и через десять минут был у подъезда дома Жанны. 
  Она встретила его в дверях квартиры на четвертом этаже взволнованная, взлохмаченная в спортивном костюме с мольбой в глазах и стала опять повторять о своих так неожиданно свалившихся на нее бедах и напастях. Пашка деловито прошел в однокомнатную квартирку пробасил:
-Так, Жанна Матвеевна в потемках к кранам лезть нечего, займемся с начало электричеством. Вот вам фонарик, посвети ка мне в щиток, пока я  там найду в чем дело.
-Ой, Паша соседка мне уж там и пробки меняла, жучки какие-то поставила, а света все нет.
-Сейчас все найдем Жаннетт, не расстраивайтесь, - хмыкнул Пашка рассматривая электрощит, - ну холера не щит, а воронье гнездо какое-то, - возмутился Павел,
- Жанна свети сюда, здесь все болтается, так ведь и квартиру спалить не долго!
-Ой, Паша у меня на Спартаковской двушка, а здесь в эту убитую конуру засунули на время! И самих не найти! Суббота все по дачам разъехались.
-У нас Жанночка нет ничего постоянного, как временное, - хмыкнул Пашка.
-Да я им тогда бошки посворачиваю! – взвизгнула Жанна, -  ты знаешь, какая у меня там квартира! Сказали через пару месяцев все сделают пусть делают, дня лишнего ждать не стану! Всех на уши поставлю!
-Не кричи Жанночка, пока ты только мне в ухо орешь.
-Ой, извини Паша.
-Подай ка из сумки пассатижи,  те побольше которые. Я вот винты здесь затяну и провода вот заизолирую там в сумке и круг изоленты синий такой лежит. Ну вот вроде все. Сейчас пробки посмотрим и возможно свет загорится. Виноват появится.   
  Пашка плотнее ввернул пробки и под потолком на кухне посыпался сноп искр.
-Так привет! – гаркнул Пашка, - временно кино отменяется. Пошли на кухню, посветишь там. Стремянки конечно нет? Ну не беда я и с табуретки достану. Ба, а под светильником то провода голые, конечно вот вам и КЗ, все и повылетало. Выключатель Жанна выключи, а то меня еще ненароком зашибет,  дернет и с табуретки слечу, иль лучше вообще пробки выкрути, только не до конца, что б жучок не потеряла.
         Ну вот вроде и все, сейчас проверим! Всей работы то на двадцать минут.
Жанна щелкнула выключателем и во всей квартире загорелся свет.
-Павлик! Ты волшебник! – взвизгнула Жанна.
-Я только учусь, - жеманно пожал плечами Пашка.
 И деловито, отодвинув Жанну в дверях, сипло прохрипел, - ну че хозяйка пойдем краны глянем.
   Пашка с трудом перекрыл ржавые вентели на стояке, отремонтировал краны в ванной и на кухне.
-Ну вот. И все дела, а вы страдали, убивались, - вытер руки Пашка полотенцем, протянутым ему Жанной.         
Она тут же чмокнула его в щеку, а Пашка прижал ее к двери обнял и  впился в ее пухлые, мягкие губы. Через минуту Жена мягко освободилась из Пашкиных объятьев и тряхнув головой тихо сказала:
-Спасибо тебе Паша.
-Пожалусто, - хмыкнул Пашка,  взял свою сумку и вышел за дверь из квартиры.
    На улице накрапывал дождь, по улице не видно было движения, даже такси и Пашка с пересадками и ожиданиями за час, полтора  на автобусе добрался до дома. Мать с отцом еще сидели на кухне у телевизора и пили чай.
-Ну, что помог девушке? - ухмыльнулся отец.
-Даме, - просопел Пашка, - третьему секретарю горкома комсомола.
-А, ну, ну, - кивнул отец, - а мы вот с матерью про майора Вихря кино смотрим.
   Пашка пошел в душ, ополоснулся и прошел к себе улегся в уютную, мягкую такую привычную постель.
    Утром перед совещанием у Гришина, все девчонки о чем-то перешептываясь, все поглядывали на Пашку, а Жанна села за стол уткнувшись в свой ежедневник и все совещание не поднимала головы.
               

                Глава 20.
         Примерно через неделю Славик Глухов объявил Павлу, что уходит работать в Обком комсомола.
-Точно работать? - хмыкнул Пашка, - а ты умеешь это, ну работать? Чего ж ты один столько сидел среди девчонок палец о палец ленился стукнуть, а как Малицкий с Брацольдом тебя под бока взяли, поволокли, так вроде и затрепыхался. Работник! Чего ты можешь без такой команды?
-Вот , вот в этом - то вы и есть Павел Викторович, грубый тиран, что с сотрудниками, что с товарищами, да и с женщинами наверное не лучше. Видите и слышите только собственное я, – засопел Глухов.
-Да, дурак вы Славик. Вали ты хоть к черту! Надоел! Демагог! – вскочил из-за стола Пашка. 
   Дверь открылась и в кабинет вошел Леня Воробьев.
-Привет товарищи! Об чем лай? А Славик голубь, что Паша отпускать не хочет, так и скажи там в обкоме, - Грач ценными кадрами не разбрасывается! Стой, стой Славик! Куда побежал? 
Ленька вроде как, удивленно посмотрел во след удаляющемуся Глухову.
-Ну, что Павел Викторович, теперь – то ты понял, что за рыба гнилая этот Славик Глухов, - с усмешкой выпалил Воробьев.
-Чего Леня забыл в этих стенах? – протянул руку Воробьеву Пашка.
-Да ничего Паша, вот был у Малицкого в больнице, ему ж теперь сюда после такого конфуза, вроде как нельзя возвращаться, ну Валера Гришин может быть и погагочит, да простит, а вот вышестоящие товарищи! И Коле и Валере очко наизнанку вывернут. Ленка пока с Николаем разводиться не хочет, но все на пределе. Еще не известно, как себя Железяка тьфу ты господи, Нинка поведет. Ведь прижмет Колюню, как пить дать скажет, - меня в твоей машине покалечили вот и лечи, да и женись.
-А ты-то,  что Леня так переживаешь. Малицкий вроде сам большой мальчик, вон уж двух дочурок настрогать успел, - хмыкнул Пашка.
- Ну как же, - подошел к столу Пашки Воробьев, - я Колю уж столько лет знаю, да и работали с ним  здесь не один год, спортсмен ведь. Тоже мастер спорта.   
-Ну, ну, - хмыкнул Грач.
-Чего ну, ну, - вскинул брови Ленька, - ты лучше сам подумай кто тебя отмазывать будет? Ковальский вон на всех углах шипит, что у Гришина аппарат гниет, разваливается, что Валера набрал в Горком всяких проходимцев, да аферистов. Не знаю, что там этот Арон в СИзо с нар про тебя плетет, но Ковальскому кто-то нашептал, что ты к Жанне домой шастаешь. Вроде кто-то видел тебя в ее квартире, ну этой на Чапаева.
- С сумкой набитой инструментами! - заревел Пашка, - пошли вы все в жопу! Праведники! Беспорочные! Делать не хера, вот и придумываете кого б в дерме извалять! Привязать к чему попало! Нет на мне ничего не по Дому техники и по этому козлу Кацу, а Жаннка сама мне позвала из домоуправления, да из нашего Управления ремонта никого дозваться не могла починить электричество, да краны. Сидела в потемках, да без воды! Увидели! Что вам третий секретарь горкома комсомола хрен с бугра?! Затеяли ремонт, выперли ее в убитую квартирку и наблюдают, кто ж помогать бабе прибежит! В общем вали ты Леня в задницу, виноват к себе в Спорт комитет и не буди лихо, пока тихо!
-Ну,  как знаешь! - пошел Воробьев к двери, - не возносись Грач смотри больно падать придется.
       Почти месяц Пашка чувствовал, что прибывает в какой-то осаде. Погожим весенним утром в его кабинет неожиданно вошла Ниночка Басина.
-Паш, ты машину водишь? – спросила она его, лучисто улыбаясь и наматывая на пальчик прядку своих длинных каштановых волос.
-А в чем вопрос Нина, вы что на отдел Жанны Матвеевны машину получили?
-Дождешься  от них! – закатила карие глазки Нина, - Жанна на учебу уедет и сожрут  ее  отдел, все разбегутся. Ладно Павел Викторович, тут такое дело мой папа отвез на дачу моего Димку и бабушку, да вот сам с радикулитом, с сердечным приступом свалился, в больнице лечится, а они  все названивают мне, чего да как? Вкусненького чего из города хотят. Назаказывали сумку. И каждый день только воют. Почему не приезжаете? Не могу ж я их расстраивать, все рассказывать у мамы, у самой сердце слабое. В общем я тут с подругой поговорила она нас бы на своей машине до нашей дачи подбросила, а обратно ты б на папиной машине меня  в город привез. Да, забыла тебе сказать папа - то с дачи с друзьями в прошлый раз уехал, а машину нашу там на даче бросил.
Ниночка подошла ближе и ласково погладила Пашку по плечу, - ну Павлик, ну выручи.   
-Да не вопрос Нина, - хмыкнул Пашка, - поедем - то когда?
-Ой, я на субботу договорилась, - улыбнулась Нина, - мы тогда к Главпочтамту,  к 8 утра подъедем с Миркой за тобой и вперед до Большеречья.   
В  8 утра Пашка стоял на гранитных ступенях крыльца Главпочтамта, разглядывая Журнал «Крокодил», когда сребристый «Москвич» 2140, самой последней модели, лихо взвизгнув тормозами встал у крыльца. Дверка открылась и из машины, поправляя пышный подол сарафанчика едва держащегося на тоненьких бретельках загорелая и улыбающиеся вышла Нина, кивнула Пашке и нагнувшись к отрытому окну в передней дверке нарочито сердито сказала:
-С ума сошла Миральда в центре города на тротуар выскочила! Еще бы в двери этой Главпочты заехала!      
Тут же из-за руля, из машины вышла девица в белой маячке и розовых коротеньких шортиках с очень короткой, почти мальчишеской стрижкой иссиня черных волос на голове и с каким - то сложным украшением ярко блестящим на ее тонкой длинной загорелой шее. 
Подняв высоко на лоб почти на затылок большие зеркальные очки она капризно скривила пухлые губки и  пролепетала, оглядевшись по сторонам:
-Ну и чего орать -то? Кому я помешала? На кого наехала? Вот увидела приятного мужчину, одиноко скучающего, думаю дай тормозну словом перекинусь. А тут ты Нинон, как инспектор ГАИ сразу воспитывать давай. Ладно усаживайтесь голубки и погнали, а то у меня еще и свои дела есть, личная жизнь знаете ли! Потом к себе до Чернолучья через весь город ехать!
        Миральда гнала по едва проснувшемуся в субботние утро городу не обращая внимание на знаки и свет светофоров. Поэтому Пашка, сидя вольготно на заднем сиденье сразу снял с себя джинсовую курточку, но все равно чувствовал, как с него стекает струйками нервный холодный  пот от такой езды. Наконец по Ленинградскому мосту они переехали через Иртыш и рванули по довольно еще не забитому шоссе в сторону Тары. На шоссе манера вождения ни чуть не изменилась, сбросив очки на свой тонкий носик Мира лихо обгоняла, впереди идущие машины, часто выскакивая на встречку, чуть ли ни лоб в лоб съехалась с пыхтящими навстречу лесовозами, ловко увернулась и вновь погнала перескакивая из ряда в ряд.   
-Ну, не езда, а гран-при какое - то! – прохрипел Пашка.
-Были в Монте Карло, Павел? - повернула к нему улыбающееся личико Мира.
-Смотрите на дорогу амазонка! А то не в Монте Карло, а на тот свет улетим! – заревел Пашка.
-Нинон ты бы перебралась к своему другу, да успокоила его, чего он у тебя такой нервный! – бросила на этот раз не оборачиваясь Мира.
       Пашка откинулся на мягкую спинку сиденья и решил молчать, что бы не случилось. Черт с ней, этой Мирочкой! Пусть гонит, как угорелая. Догоняется так, только б не со мной на борту своего «болида».   
   Через час пути свернули на асфальтированный двуполосный проселок в сторону Иртыша, поехали сначала через какой - то смешанный лес потом светлую березовую рощу и выскочили на широкий луг посередь которого то – тут - то там, словно экзотические баобабы торчали могучи ивы с роскошными кронами коряжистыми, могучими стволами
-Ну вот и наша «Африка», почти приехали сейчас повернем и наш катедж, - взвизгнула радостно Нина.      
-Ага третья грядка за уборной, - грубым басом оборвала ее Мирка, - охотугодья сплошные. У нас в Чернолучье, в бору куда как  красивей, веселей.
-Мирка, а помнишь как мы с тобой здесь через болота на берег Иртыша, через заросли этого тальника, камыша рыбачить бегали? – стрекотала Нина высовываясь в боковое окошко.
-Чего ж не помнить, - урчала Мира, - такие комары на этом болоте, чуть не утопли с тобой тогда. 
-Зато ты тогда стерлядку поймала! – не унималась Нина.
-В первый и последний раз, видно по дурости, - хмыкнула Мира.
-А вот и наша дача, - повернулась к Павлу Нина.
    А он с любопытством разглядывал добротный рубленный дом под зеленой железной  крышей с небольшой мансардой, дом с резными наличниками на больших окнах и большой остекленной верандой с высоким крыльцом. Все это утопало в свежей зелени кустов и деревьев, все это Грач рассматривал сквозь высокий побеленный штакетник. Они свернули с дороги и подъехали к воротам таким же побеленным и собранным из более длинного штакетника. Нина вышла из машины и прошла в калитку, легко распахнула обе половинки «ажурных» ворот и машина плавно, осторожно въехала на зеленую площадку перед домом. На крыльцо сразу вышла не высокая, полноватая дама в свободном, почти до пола цветастом сарафане. Нина, взбежав по ступеням быстро чмокнула даму в щеку, что-то сказав ей. Пашке показалось, что дама не добро ответила ей,  оглядела его и Миру, выходящих из машины и только кивнула на Пашкино приветствие. Потом повернулась к Нине и сердито спросила:
- Ну, как он там?   
-Вроде все хорошо, скоро выпишут, - жалко улыбнулась Нина.
-Кабель старый! Все ему не ймется! – зло прорычала дама и вернулась на веранду.
      А Нина, повернувшись с крыльца к Павлу и Мире весело сказала, - ну что пошли к столу, примем с дороги, чем бог послал, да и за дело.
-Нет уж, - скривилась Мира, - я поеду, видно Евгения Кузьминична на меня за прошлое воскресенье дуется, зачем стол портить я поеду. Счастливо оставаться. Закрой ворота за мной. Мира ласково глянула на Пашку и потрепав его руку быстро уселась за руль. Машина задним ходом стремительно вылетела за ворота и развернувшись в клубах пыли  понеслась обратно к шоссе.   
На прохладной, чисто прибранной веранде стоял большой круглый стол, на котором блестел крутыми боками настоящий, видимо тульский медный самовар, стояли вокруг него яркие чайные чашки и блюдо с пирогами, ваза с красно-желтобокими яблоками и роскошной кистью золотистого винограда.
-Я графинчик прибрала, - проворчала дама, - как увидела, что ты опять со своей подружкой Мирочкой прикатила. Как в прошлый раз нахлещется и давай по поселку на машине гонять, гусей давить. Милиции на вас нет! Оторвы вы эдакие!
-Мам, - подошла к ней Нина, - да успокойся ты наконец. Вот познакомься лучше Павел Грач, у нас в Горкоме работает зав отдела по организации научно технического творчества молодежи.
Дама с интересом посмотрела на Пашку и протянула ему свою пухлую руку. Пашка осторожно пожал ее, а она внимательно глядя на него не громко спросила:
-Инженер поди? Наш что ли политехнический окончил?
-Нет Евгения Кузьминична я в Москве учился, инженер механик, электро - механический факультет института Легкой промышленности.   
-Эва как, - вскинула брови дама, - как же ты инженер в этот гадюшник, к этим стервам угадил? Беги! Беги от них! Быстрее на производство в здоровый трудовой коллектив! А то засосет тебя это номенклатурное болото и жизнь не заметешь, как все пролетит!
-Мам! Ну что ты в самом деле, - вскочила с кресла Нина, - хоть сегодня в выходной день, на отдыхе можно о чем другом.
-О чем другом? – безнадежно махнула рукой Евгения Кузьминична, - у тебя каждый день выходной на отдыхе! Кто ты! Вон дипломы только дома валяются, пылятся! Учитель русского языка и литературы, учитель истории, учитель английского языка?! Поди уж все перезабыла со своими пленумами, собраниями, сборами, пьянками - гулянками по кабакам!
-Мама!- закричала раскрасневшаяся Нина, - где Димочка?!
-Где, где, - спокойно сказала дама, - пейте чай с пирогами. Мария вон сегодня их с лесной земляникой напекла, убралась да и пошла с Димой к Брюхановым на дачу, там ее родственница по мужу работает тоже. Пусть мальчик  хоть поиграет с их Юличкой, да Славиком.  Можешь позвонить им, пообщаться с ребенком! Мама! Все занята с утра до ночи, до своего ребенка все руки не доходят!
- Здесь не далеко! Пошли Павел лучше прогуляемся, чем все это слушать, - встала из-за стола Нина.
     Они вышли из дома и обойдя его по засыпанной гравием дорожке пошли большим тенистым садом, здесь же за домом на площадке меж яблонь стояла укрытая тентом машина. Они прошли садом до узкой калитки и оказались в таком же обширном соседском саду.
-Дача! - хмыкнул Пашка, - имение прямо какое – то.
    Нина Удивленно посмотрела на него:
-Госдача, а что ж ты хотел. В доме на каждом стуле, тумбочке, полке, инвентарные номерки прибиты. Отец уйдет и все! Все сдайте! Съезжайте! Я здесь можно сказать выросла, каждое лето здесь, все знакомо и в поселке все папины сотрудники, все мои друзья, подруги.
-И большой поселок? – остановился Пашка.
-Девятнадцать дач, вот еще две вроде строят, да деревня дворов пятьдесят, на самом берегу Иртыша на болоте, но там в основном обслуга живет.    
-Нина, а кто ж твой батя? – улыбнулся Пашка.
-Сейчас заместитель управляющего Областным банком, а до этого в Обкоме партии работал.
-А у Миры родители кто?
-Паш, зачем это тебе? Мирочка понравилась? Мы с ней вместе иняз окончили в нашем Омском Педе, меня вот видишь в комсомол затянуло, а она ножками дрыгает, махает в нашем городском Муз театре. Она ж еще и в хореографическом училище маленько поучиться успела. Папа у нее зав отдела в Обкоме партии, а мама профессорствует в Университете. Как видишь, дурачик в школе с этими отморозками, да пролетарскими обрубками работать не больно много.
-Чего это твоя мама так на отца ругается? - проворчал Пашка.
-Чего, чего, - остановилась Нина, - заболел родитель! Знаешь от чего? Они тут на прошлой недели что-то отмечали, да потом отец с друзьями на их машинах в город усвистал, а там банька закрытая, водка, девки. Вот родитель мой Виагры и пережрал, сердчишко прихватило в больничку загремел под капельницу. Во маме радость! Все вы мужики твари!
-А вы так агнцы Божьи во плоти, - скривился Пашка, - Димочка - то у тебя откуда?   
-От верблюда! – резко остановилась чуть не налетев на яблоню Нина, - еще в институте папа путевку в Египет подарил.
-Чего от араба что ли? – удивился Пашка.
-От француза, - скривилась Нинка, - жил в соседнем номере все через лоджию лазил ко мне каждую ночь. Попробовала дура сопливая и сразу залетела. Приехала мать узнала и давай сначала уговаривала, потом угрожала, даже материла. В общем настояли с отцом, что б я родила и вот растет сорванец. Этот хрен Теодор из Парижа откуда только узнал, все названивает сына увидеть хочет! Хрена им всем! У нас русских баб собственная гордость!
-Дурости у вас до хрена и больше, - хмыкнул Пашка.
-Ну вот и дача Брюхановых, он у отца  директором какого-то департамента в банке работает, здесь не давно поселился.
                Глава 21.
На зов Нины из-за кособокого шалаша, из кустов выскочил пяти, шестилетний летней карапуз с рыжими, скорее белокурыми вихрами на  голове и ссадиной на загорелом, почти бронзовом лбу, в клетчатой рубашке с короткими рукавами кое - как заправленной в такие же клетчатые шортики. Глаза у мальца горели и он постоянно размахивал палкой все кричал кому – то:
-Уу! Тварь! Русские не сдаются!
-Димочка, сыночек кто ж тебя так по голове – то, - всхлипнула Нина.
-Враги, - гордо заявил малец.
-А сандалики твои где? – жалостлива спросила мать, глядя на грязные, рваные носочки и сбитые коленки сына.
-Враги отняли, - высунула из шалаша конопатый нос белокурая девчушка в маячке и синих шортиках.
-Юленька! Какие враги?! – всплеснула руками Нина.
-Рогатые! Которых на нас Славка напустил! Он говорит, что он их из деревни нарочно привел, что б нас поработить!
-Что сделать? – изумилась Нина.
-Поработить! - гордо повторила девчушка, - он хочет чтоб мы ему все ракушки, что с Иртыша принесли  отдали, а он их нашему хряку Борьке скормит и тот только его слушаться будет!
-Хряки ракушки не едят, - хмыкнул Павел.
-Наш Борька ест! - уставилась на него девчушка, - мы видели ест! Лиза ему давала, только их ножиком открывать надо. Он у нас и рыбок есть, только Барсик у него их ворует, а яблоки, так вообще ведрами хрумкает и уголь очень любит, грызет его как сахар!
-Ну и хряк, - усмехнулся Павел, - гурман  какой –то он у вас.
-Ох! – всхлипнула Нина, - не смейте одни ходить на Иртыш, да еще и ракушки в воде собирать! Там  такие водовороты, омуты крикнуть не успеете, как на дно унесет!   
-Ракушки там не глубоко, у самого берега, - просопел малец.
    В это время от дома на тропинке показался дед, не смотря на летний зной одетый в рваную телогрейку и армейский треух, одной рукой он волок за веревку серую козу с желтым детским сандаликом на одном из длинных рогов, а другой рукой старик сжимал точно такой же сандалик.
-Во! Пострелята и бабкина Милка нашлась, а обувка - то твоя чтоль Аника – воин, зачем же ты Милку – то палкой дубасил? Поди к нам за молочком ходите, а козу дубьем благодаришь?! Не хорошо парень!
-Она сама меня забодать хотела! Ван с забора уронила, по кустам гналась!- всхлипнул малец.
-Зачем же с деревни ее сюда приволокли она  ж животина спужалась, а вы ее палкой, - не унимался дед.
-Ладно селянин, - подошел к деду Пашка, - вот тебе рубль и забудем все обиды, верни обувку мальчику, а он прощенья попросит у твоей Милки и пообещает маме, больше в Иртыш без догляда взрослых не лазить и деревенских коз не уводить, да еще палкой их лупцевать.
    Дед с улыбкой сунул рубль в карман и вручил Димке сандалики, заковылял к калитке.
Тот час на тропинке от дома показалась запыхавшись молодая женщина с большой перемазанной в варенье ложкой в руке, женщина посмотрев на Нину сразу улыбнулась и поздоровалась. Повернулась к девчушке:
-Юля, что здесь происходит?
-Это все Славка, - захныкала девочка, - это он из деревни козу с козликом привел, приволок и на нас напустил, а Гасилыч за ней пришел нас ругал, а вот дядя ему рубль дал и он ушел.
-Напрасно, - сказала женщина, посмотрев внимательно на Павла, - этот старик сейчас с Матрены еще рубль за свой «подвиг»,  вызволение козы вытребует и напьется, будет по деревни ходить до утра дебоширить. Я его знаю.
-Мам, - дернула за подол женщину девчушка, - пусть Дима еще у нас поиграет со мной, мы правда, правда хорошо за обедом кушать будем, ты ему голову забинтуешь, а я ему носки постираю и зашьем.
-Ох, хозяюшка ты моя, пойдемте я вас пенками с варенья угощу - погладила по голове девочку  женщина, и повернувшись к Нине весело сказала,- может чаю с вареньицем, посидим, поговорим Нина? Нет? - тогда вы идите Ниночка мы с Юлией Диму через час, полтора приведем. Не волнуйтесь. И Евгению Кузьминичну успокойте. 
Они вышли с участка Брюхановых через калитку опять в свой сад и дойдя до машины Нина вдруг остановилась  сказала Пашке:
- А поехали сейчас по пути искупаемся, позагораем малость! Поехали Паш.
Пашка пожал плечами и стал аккуратно, не торопясь снимать тент с машины. Под тентом оказалась темно-синяя новенькая «шестерка» сверкающая никелированными ручками, молнингами, решетками, колпаками.
Через минуту Нина вернулась из дома с ключами  и Павел открыл салон, уселся за руль. Машина с пол оборота завелась и ровно заурчала двигателем,  Грач вывел ее на площадку перед верандой. На крыльцо вышла Евгения Кузьминична все такая же сердитая с каким-то пакетом в руках. Потом с сумкой на крыльцо выскочила Нина и мать сунула ей этот пакет буркнув:
-Будешь в больнице передашь это, этому паразиту. Глаза б мои его не видели. Теперь позора на всю округу. Больной! Да он вечно этим больной был, только раньше молодой был! Вот и укатали Сивку крутые девки! Тьфу ты господи, крутые горки! Ты ж Паша не гоняешь так, как эта сумасшедшая Эсмиральда? Ну тогда счастливого пути. А то и не погостили, не отдохнули совсем. Все из-за этого паразита! Болезнь себе придумал! 
Уложив сумку и пакет на заднее сиденье Нина устроилась рядом с Пашкой и они выехали со двора. Мотор работал ровно, но Пашка сразу решил, что больше шестидесяти, край восьмидесяти гнать не будет.
  Они еще не доехали до шоссе, когда Нина повернулась к Пашке и положив свою руку на его плечо весело сказала:
-Во, сверни ка на эту дорожку. Здесь до заводи Иртыша пять минут хода, а местечко обалденное! Пляж песочек мелкий беленький, хоть в часы засыпай и тальник кругом. Поехали хоть искупнемся, зря что ли столько ехали! 
Павел послушно свернул и они через десять минут действительно выехали на лужайку, пологий берег Иртыша. Перегнувшись через спинку Нина что-то достала из своей сумки и тут же побежала в кусты тальника, вскоре вернулась к машине с сарафаном в руке и уже одетая в купальник, какой - то леопардовой расцветки, тонкий шелковистый купальник с глубоким декольте спереди и не менее глубоким вырезом на спине обтягивал и подчеркивал все прелести  стройной фигуры Нины, подойдя к машине она удивленно посмотрела на Павла:
-А ты чего ждешь?
-Знаешь Нин, я как-то не подумал про купание. Думал так сгонять, баранку покрутить и все. В общем я не в форме. 
-Да здесь ни кого семейными трусами не  испугаешь, - засмеялась Нина, - да и  нет ни кого! Раздевайся! Пошли в воду!
    Пашка тут же, у машины снял с себя рубашку, джинсы и оказался в одних белых трикотажных плавках.
-Ну и чего стеснялся? Вполне прилично смотришься, - хмыкнула Нина, - нет здесь никого, я здесь частенько вообще в белье или топлис загораю.
-Ты поди думала, что я по привычке до сих пор в армейских сатиновых трусах рассекаю, - ухмыльнулся Павел.
-В багажнике покрывало должно быть, постели вон на травку, выйдем из реки поваляемся, - улыбнулась Нина.    
   Пашка подошел к ней и обнял за плечи попытался поцеловать в губы, но Нина со смехом вырвалась и стремительно кинулась в реку, поднимая снопы брызг.
     Павел открыл багажник машины и сразу увидел там пластиковый пакет, в котором                было аккуратно свернуто мягкое голубое покрывало. Он расстелил его на травке поближе к густым зарослям ивняка. Потом и сам побежал в реку. Они с визгом и смехом стали гоняться друг за другом подныривать, пытаясь схватить друг друга за ноги, что б притопить. Нина видимо устав вышла на берег, а Пашка ударил кролем до зелененького островка почти на средине реки. Когда Пашка вышел на берег Нина лежала по средине покрывала, прикрыв грудь каким – то махровым полотенчиком,  а весь низ ее тела был обернут в легкое шелковое пестренькое парео, стянутое ленточкой на ее тонкой талии, ее леопардовый купальничек висел на ветвях кустов, на солнышке. Пашка упал рядом с Ниной и сбросил полотенце с ее груди, обнял и припал с долгим поцелуем к ее таким пухлым, мягким, горячим губам. Пашка прижал ее к себе, опустив руку прямо в неглубокий запах легенького парео и почувствовал, что под этим легким шелковым, почти прозрачным куском ткани больше ничего нет, только ее гладкие упруги бедра и плоский животик. Нина со стоном выгнулась и вцепилась ноготочками в плечи Пашки.   
Потом они молча оделись и моча выехали  на шоссе и поехали к городу. Пашка не гнал хотя чувствовал, что машина едет легко и стоит ему только притопить педаль газа, как она понесется по расплавленному за жаркий день асфальту шоссе. Они переехали через Иртыш по Ленинградскому мосту и Пашка нерешительно притормозил, прижимаясь к поребрику на обочине у длинного здания ювелирного магазина «Жемчужина», а Нина грустно вздохнув, сама обеими руками обняла его и припала с поцелуем. Пашка сжимая ее приподнял подол ее сарафанчика, лаская ее бедра, а Нина стонала изгибаясь на сиденье и что-то все шептала Пашке. Потом вдруг открыла свою дверцу и вышла из машины поправила сарафанчик, обошла машину и открыла дверцу  с Пашкиной стороны, негромко сказала:
-Ну все прощай, дальше я сама.
    Пашка молча вылез из машины, а Нина усевшись за руль мягко тронулась с места и  уверенно влилась в поток движущихся автомобилей.
  Пашка еще постоял на обочине, провожая взглядом темно-синею «шестерку». Хмыкнув:
-Ну уж эта золотая молодежь, все то с выпендрежем. Сама поди за рулем не один год и на хрена всю эту комедию разыгрывать? Меня в водители сватать.
А не хрен ворчать Павел Викторович, хорошо прошел выходной! Где ж здесь остановка моего автобуса? 
                Часть 3.
              …Та заводская проходная…
                Глава 1.
Утром в Горкоме к Пашке подошел Борис Хрущ.
-Тут такое дело, - замялся он, - ну это из Горисполкома их толпа в субботу, на автобусе коллективно в лес мотались, вроде как по грибы, по ягоды и так  отдохнуть на природе под шашлычок.
В общем опять разговоры у них только о тебе не хорошие, ты вроде как от Главпочтамта по утру с какими-то двумя девицами у всех наведу на машине не разбирая дороги, тротуаров гонял!
- Ах, язви в душу их мать!- махнул рукой Пашка, - обложили, обложили со всех сторон! Боря, ну этим исполкомовским бабам только дай языки почесать,  но ты-то мужик, хоть бы спросил меня в чем дело. Во первых одна из этих двух девиц была Нина Басина, они что ее не узнали! А ее подруга Мира за рулем была она и гоняла. Я подъехал к месту встречи на трамвае ждал как с Нинкой условились потом поехали к ней на дачу, у нее там мать с сынишкой Нины, я помог ей их машину завести перегнать в город и мы вернулись домой! Отец то у Нины в больницу попал!
  -Вон значит как, - почесал за ухом Борька, - а то Ковальский с Резиным вон уже у Гришина и дуют ему в оба уха, что ты совсем распустился. Море по колено.
-Боря тут Гришин мне поручение давал на СК с делами разобраться я сейчас и поеду, доработаю вопрос. Я там уже был, надо только кое что уточнить.
-Ну если давал задание тогда конечно. Он мне говорил, что б на ближайшем заседании Бюро рассмотреть вопрос о работе комитета комсомола завода СК, а у меня еще и не каких материалов нет.
-Вот видишь,- схватил со своего стола папку Пашка, - я тогда на СКа погнал Боря, если что Гришину скажешь, ты ж ведь заворг, тоже не хвост поросячий.
     Пашка вышел из кабинета и быстро сбежал вниз по лестнице, выскочил на улицу и быстро пошел  к остановке троллейбуса. Он ехал по проспекту Юрия Гагарина, по Красному пути, по проспекту Нефтяников, совершенно не думая куда и зачем, просто хотелось быть подальше от этого здания, Штаба городской власти, от духоты ее коридоров.
           На площади, за проспектом Культуры он вышел из дребезжащего, скрипучего троллейбуса и оказался перед зданием Советского РК ВЛКСМ.
Пашка, как сомнамбула поднялся на второй этаж, прошел через приемную, вошел в кабинет Валерки Вележанина.
      Валерий с серьезным лицом разговаривал с кем-то по телефону. За Пашкой сразу в кабинет влетела секретарша Людмила:
-Павел Викторович, что случилось?! Не поздоровались, ни чего не спросили, молчком сразу в кабинет секретаря Райкома! Может у вас в Горкоме так и заведено, но вы уж пожалуйста, хоть грамм уважения к нам.
 Пашка резко обернулся  и обняв Люду резко прижал к себе, прошептал ей в ухо:
-Прости, прости Людочка. Вот по Валерке сильно заскучал света белого не вижу.
     Людмила смущенно отошла в сторону и поправляя кофточку прохрипела:
-Чего уж там, - и вышла из кабинета. 
-Что стряслось? – положил телефонную трубку Вележанин, дружески улыбаясь Пашке.
-Все Валера! – рухнул на стул у стола Вележанина Пашка, - найди место для казнокрада, пьяницы и вселенского кобеля!
-Эко тебя забрало! - усмехнулся Валерка, - ты, что это все про себя, что ли?
-Ну этот Мачо, который Ковальский все Гришину это обо мне внушить хочет это! А как же он зав отдела Горкома партии!
-Слушай Паша у меня тут парень есть один в нашем районном отделе милиции, в УРе работает, в общем такое дело, у нас тут прямо за Д/К «Нефтяник» гостиница есть ведомственная маленькая, неприметная, серенькая всего три этажа. Так вот там этот павлин Арнольд Ковальский с Олежкой Близняком свои свидания устраивают. Хочешь я тебе через Костю добуду фотки этих страстных встреч и их лобзаний.    
Пашка сразу вспомнил этого Олега Близняка из Центрального Райкома комсомола, высокого поджарого блондина, все косящего под Дина Рида и ему стало так противно, что он даже почувствовал накатывающейся приступ тошноты.
-Подумай Паша. Так прижмешь этого Ковальского, что он без твоего дозволения и пернуть - то побоится. Честь и Совесть городской партийной организации! Это ж галимая статья УК, кажется 121, а слава-то какая, вообще до конца жизни не отмыться! Сделаешь проще, вроде как бы невзначай, не называя источника покажешь эти фотки Гришину. Валера сообразит, как пана Ковальского на «жопу посадить». Чего тебе метаться? Пусть они побегают. А то Олежка, вон уж и в Высшую комсомольскую школу лыжи навострил, в Москву. Тамошних пидеров ублажать. Да и этому пидеру старому Ковальскому тоже пора укорот дать! Он все вокруг Жанки петли вьет, понятно зачем. Ширма она для него шикарная, мол она все при всем и он мужик видный! Только будет он для нее - « из  тех мужей, что безвреднее ужей, все шипят да не кусают, не сказать еще хужей». И тебе жизнь испортит.   
Да нет Валера, - поморщился Пашка, - с…ть мне на этого Ковальского и его пороки, привязанности. Просто обрыдло мне все это, Горком и прочее, хочу к людям.
-Ну, понятно, - хмыкнул Валерка, - тут где - то Андрей Осипович Приходько ходит, вон его машина на площади стоит, поди к Гусеву подался. Он ко мне заходил на своего Вову Брижецкого жаловался, мол не столько комсомолом занимается сколько своими материальными вопросами на заводе. И вообще пора Брижецкого менять, забурел за пять лет работы секретарем комитета комсомола, да и он сам у Приходько просился отпустить его в Снабжение, вроде там обещали Вована начальником отдела комплектации назначить, пока. У них зам директора завода по общим вопросам Брижецкому очень симпатизирует.    
А что, Паша на заводе комсомольцев больше тысячи и коммунистов где-то так же. Завод крепенький с планами всегда справляется, это он только называется – «Завод подъемных машин», а так оборонка галимая. По цехам военпреды, Первый отдел свирепствует. По ночам вон по Мурамцевскому шоссе на испытания такие «бяки» тягачи МАЗы прут, как на Красной площади и перед заводом всегда хвост вагонов. Сталь какая хочешь, алюминий. Они ж даже танковые мосты из дюраля в аргоне варят. Так что наши танки точно через все речки Европы за сутки, как еще маршал Рыбалко обещал до Парижа добегут, а коль припозднятся, так всю Европу другими «бяками» накроем и еще на Штаты хватит. Пусть только залупнутся! – поправил очки Вележанин.   
-А ты, Валера агрессор, - хмыкнул Пашка.
-А ты, сразу ярлыки навешивать, - улыбнулся Валерка, - нас не трогай мы не тронем! Тронешь! Ну и где же ты был? Совсем грустно, пусто стало! Такие вот дела товарищ Грач пошли что ли к нашему Первому на третий этаж в Райком партии, Приходько точно там еще сидит все и обговорим, и решим сразу.
      Пашка с Вележаниным быстро по широкой лестнице поднялись в светлую просторную приемную, где за столом у окна сидела стройная шатенка лет тридцати в сиреневой блузке и темной юбке, бойко стрекотала на пишущей машинке.
-Лариса Петровна, - обратился к ней Вележанин, - Приходько еще у Гусева?   
-Здравствуйте молодые люди, - посмотрела на них секретарша, - ну, что Валера Григорьев - то тебе права уже вручил? А я вот вождение опять завалила. А Приходько только что к Быкову зашел. 
-Ну, пошли тогда и мы ко Второму, он тоже может помочь наш вопрос решить, - и Валерка, взяв Павла под руку повел его в дверь кабинета, противоположно находящегося кабинету Первого секретаря.   
В кабинете, выходящими окнами на тихий ухоженный, зеленый «проспект Культуры» сидел за столом коренастый лысоватый крепыш, лет на семь старше Пашки, а в мягком кресле у журнального столика, у окна со стаканом минеральной воды, пузырьками покрывшей тонкие стенки стакана сидел поджарый брюнет лет сорока и весело смотрел на Валерку.
-Разрешите Евгений Борисович? Здравствуйте! – прошел вперед Валерка к крепышу, который бодро встал ему на встречу и протянул руку для рукопожатия смешно растопырив пальцы, будто пытаясь сгрести в свою пятерню всего Валерку.
-Еще раз здравствуйте Андрей Остапович, - улыбнулся Валерка и протянул руку брюнету, поднявшемуся из кресла. 
-Извините товарищи, - просительно улыбнулся Вележанин, - тут вот какое дело. Вот товарищ Грач зав отдела Горкома комсомола обратился с просьбой, хочет на первичку к нам, на завод. Вспомнил, что он инженер - механик хочет к железу поближе.
    Быков и Приходько тут же переглянулись, а Быков серьезно сказал, обращаясь к Валерке, - мог бы и не представлять мне Павла Викторовича. Я по приглашению Гришина был у них на пленуме Горкома комсомола, слушал выступление товарища Грача. Очень толково, по деловому, самокритично Павел. А что инженер это хорошо.
-Я его по телевизору смотрел, - хмыкнул Приходько, - своим сынкам оболтусам сказал, - во смотрите как надо! Учитесь хорошо и вперед! Видите какое вам внимание со всех сторон и комсомол за такое интересное, большое дело взялся. Ты …, Вы Павел здесь в городе где живете? – смутился Приходько.
-С родителями в их доме, в Куйбышевском районе. Угол улиц Звездова и Десятилетия октября, - пожал плечами Пашка.
-Андрей Остапович готов тебе сразу и квартиру предложить, - засмеялся Быков, - если ты пойдешь к ним на завод секретарем комитета комсомола.
-Ну это, для начала, а там видно будет. А что? Что б через весь город не кататься каждый день, подберем что нибудь поближе к заводу. Улица Звездова, это ж где-то в центре, до нас верняком часа полтора ехать, да еще на общественном транспорте и того больше. Иль у Вас свой транспорт есть?   
-Отцовский «Москвич 407», уж второй год стоит, - хмыкнул Пашка.
-Ой, да наши умельцы в транспортном цехе в момент «оживят» технику любую.
-Ну вот и договорились, - улыбнулся Быков, - иди тогда Андрей Остапович, - успокой этого снабженца - доставалу. Пусть готовит дела передавать. С Гришиным – то сам все обговоришь Павел Викторович? Если надо я подключусь, да он вроде и сам мужик нормальный, адекватный должен понять.   
                Глава 2.
Пашкино заявление Гришин перечитал дважды, потом хмыкнул и улыбнувшись процедил сквозь зубы, - намутил ты Павел здесь до хрена. Что на Вележанинскую мульку не клюнул молодец! Этот любитель изысканной любви товарищ Ковальский без нас шею сломает! Его уж давно «пасут» те кому следует. Ну, что Павел Викторович, как любил говорить один мой друг, я с ним на ТОФ служил, еще совсем пацаном так вот он часто повторял: – «Большому кораблю, большие торпеды!» А ты держись Павел, удачи тебе на этом заводе! Что б из Горкома вот так на первичку, на завод это поступок. Хвалю! Многие наши репу почешут. Колесников обязательно меня пытать будет. Не часто такое бывает, что б вот так по собственному желанию. У тебя ж вроде и здесь перспективы не плохие были. Я к тебе на отчетно-выборное обязательно приеду. Из Горкома комсомола человека на первичную организацию отдаем, секретарем Комитета комсомола. Не часто такое бывает. Тема для обсуждения хоть на Бюро Горкома партии. Вот, мол мы за аппаратную работу не держимся!  Еще раз здоровья и удачи тебе Паша!
На собрании в большущем зале заводского Д/К «Звездный» присутствовали все руководители завода. Вместе с Гришиным приехали и Сушков с Вележаниным. Пашка чувствовал, что для тысячи комсомольцев завода смена секретаря Комитета комсомола событие отнюдь не ординарное. Володя Брижецкий нудно зачитал часовой отчетный доклад, потом видимо вспомнил, что уходит в любезное его сердцу снабжение и в самом конце доклада взбодрился, закончив все на оптимистичной ноте.
За что сразу и получил в первом же выступлении от чернявого парня здоровяка секретаря комсомольской организации сварочно-сборочного цеха. Потом на трибуну поднялся тощий парень в большущих очках секретарь комсомольской организации КБ завода и стал призывать комсомольцев отдела главного технолога « не ставить палки в колеса» конструкторам. Выступили еще шесть секретарей цеховых комсомольских организаций, подразделений завода. И четверо из них оценили работу заводского комитета за прошедший период неудовлетворительно. Наконец Гришин представил Грача, как кандидата на пост секретаря Комитета комсомола завода, охарактеризовав его работу в Горкоме. Подчеркнув, что Павел за свою недолгую деятельность в Горкоме комсомола отмечен рядом Почетных грамот и благодарностей. Награжден Знаком ЦК ВЛКСМ «За активную работу в комсомоле». Сказал, что желание Грача уйти работать на завод сугубо его личное и что аппарат Горкома с большой грустью расстается с Павлом.         
Потом Пашка немного рассказал о себе, ответил на вопросы, которые в основном задавали почему-то девушки. Избрали Павла почти единогласно. И после собрания Гришин, Сушков и Приходько, еще с шестью парнями и четырьмя девушками проехали в ближайший ресторан «Иртыш» слегка отметили такое важное событие в жизни Пашки. 
Утром следующего дня Пашка добрался во время на свое новое место работы и по достоинству оценил ту заботу и беспокойство, что сразу высказал секретарь парткома Приходько. Действительно жить надо поближе к заводу, иначе эти бесконечные ежедневные поездки на трамвае, автобусе, троллейбусе через весь город вымотают. 
Весь день Пашка ходил по заводу знакомился в цехах, на рабочем месте с секретарями цеховых организаций и просто ребятами комсомольцами. Оказалось, что в число его комсомольцев входят и ребята  из заводского базового ПТУ.  Секретарем комсомольской организации ПТУ была невысокая худощавая, энергичная  брюнетка выпускница пединститута.
    Поди еще и иняза, - хмыкнул Пашка, - а что самое - то токарей, сварщиков, фрезеровщиков к идем коммунизма приобщать, агитировать за отличную учебу. Лена, будто прочла Пашкины мысли и потупив глазки, поправив свою клетчатую миниюбочку тихо сказала.
- Я ж до пединститута наш авиационный техникум окончила отделение гераскопы, папа настоял. А потом как на практику пошла на ПО «Полет» мама в рев, пусть девочка еще поучится и настояли, что б я в Пединститут пошла, как мама она у меня учитель английского, а папа главный инженер на МКБ.
-Хорошо Елена Сергеевна будем работать. Тебе с твоими молодцами тоже поди не сахар, - хмыкнул Пашка.
-Да уж, - поморщилась Лена, - вот директор училища у нас какой-то суровый мужчина. Все орет на ребят. Я с ним все не как общего языка не могу найти.
- Ну как же, - улыбнулся Павел, - ваш Андрей Трофимович на училище с завода, из начальника цеха попал. 
-Хам он непроходимый и сплетник, - опустила голову Лена, - потому наверное его за это и из цеха сюда слили.
-Ладно Ленок не горюй, пробьемся, - мягко шлепнул по плечу девушку Пашка.
   Возвращаясь в заводоуправление, к себе в кабинет Грач остановился у дверей коридора, что  шел к сварочно-сборочному цеху. Застекленная дверь вела куда - то в бок, в другой коридор. На стекле двери была приклеена интересная картинка, сильно напоминающая Пашке японскую миниатюру, из легкого голубоватого облака торчали надломленным пучком тонкие желто-зеленые стебли вроде тростника. Будто утреннее облако, проплывая по лазоревому небу зацепилось за гору, скорее за сопку, из-за которой вот, вот выглянет солнышко, лучи которого уже едва видны за вершиной, над пробивающимися сквозь облако стеблями.
        Вот оно наверное такое предчувствие рассвета, - вздохнул Пашка и толкнул дверь в коридор. В светлый длинный коридор выходили две двери, на одной висела табличка – «ОТКа Цеха № 14», а на другой была строгая надпись – «Художественная мастерская».
   Пашка не раздумывая вошел в мастерскую. В светлой, залитой солнцем просторной комнате работали четыре девчонки и два парня. Все были в синих рабочих халатах, перепачканных краской, в мастерской чуть слышно раздавалась мелодия оркестра Поля Мориа. При появлении Пашки один из парней повесил трубку телефона, висящего на стене и улыбаясь пророкотал:
-Ну вот и главный комсомолец завода нас посетил.             
Протянул Пашке руку рослый здоровяк в рабочем халате с засученными рукавами.
-Вопросы какие Павел Викторович, иль так из любопытства? – усмехнулся здоровяк.
-Пейзаж вот интересный у вас на дверях увидел, вот и зашел, - хмыкнул Пашка. 
-А это наша Нелли все аэрографом балуется, - проворчал другой парень с орлиным кривым носом, - во на обед как шли она на дверь прилепила так все и весит.
-Настроение такое было, - подняла голову над столом русая стройная девушка,
- Жень ты можешь звонить технологам на участок № 15 я им эскиз товарного знака окончила, пусть забирают. 
-Во и в партком брякни, - обратился носатый к здоровяку, - ну че мне с этим портретом архитектора перестройки делать, он в принципе готов. Только вот вчера смотрю по телевизору показывают портрет, у него вроде на лысине пятна нет, а на этом фото во какое контрастное. Одно слово Миша – меченный. Я не знаю Жень ты спроси в парткоме, ты ж старший, руководитель вроде. Как они скажут?   
  Здоровяк с вопросом посмотрел на Пашку.
-Я ребята воспитан на Соцреализме, - усмехнулся Пашка, - что есть, то и есть. Вон я слышал художники матерились  Хрущева изображая, там вообще, как биллиардный шар с бородавкой и нос картошкой. Зацепиться не за что. А в данном случае раз в столице эти богомазы так ластятся к Генеральному, аж противно, но я б от правды не отступал, но и вроде как бы не заострял внимание на этом природном недостатке товарища Генерального.         
-Ладно Вова слушай умных людей, в парткоме никто трубку не берет, - проворчал здоровяк.
-Так, парни поменяйте ка мне планшет, я этого Чипаллино закончила, у… тяжеленные какие, - пропищала худенькая невысокая брюнетка откуда-то из угла из-за горы планшетов.
-Ну, монументалистка наша разошлась, - проворчал носатый парень, - и этот  детский сад весь ее творениями увешают. С завкома бутылка.
-Я не пью, - хмыкнула девчонка, - пусть Корсаков торт припрет!      
-Почетную грамоту к восьмому марта, - хмыкнул Вован.
-Тебе, что точно понравилось? – подошла к Пашке русая художница Нелли.
-Очень свежо, оригинально, тонко, - выдохнул Пашка, - ну прям Япония чистая!
-Скажешь тоже, - усмехнулась Нелли, - делов то, во с газона травки пощипала на лист разложила, да из аэрографа побрызгала. Ну маленько потом кистью подвела, подправила что-то.   
-Здорово, - вздохнул Пашка, - талантливо.
-А приходи ко мне, посмотри  у меня таких опытов дома целый шкаф. Мама все выбросить грозиться.
-А куда? – смутился Пашка.
-Да рядом с нашим Исполкомом, Нефтезаводская 14 и квартира 14, - улыбнулась девушка, - вот такой каламбур. Хочешь не забудешь, не перепутаешь.
-Поеду домой сегодня вечером, обязательно заскочу посмотреть такую красоту, - кивнул Пашка.
                Глава 3.
     Часов в восемь вечера, после совещания в Парткоме Пашка вышел из проходной завода не много прошел до трамвайного кольца и минут через двадцать был уже на Нефтезаводской, проходя мимо ворот рынка купил у бабульки букетик цветов и вот уж, и 14-й дом. Обойдя серенькую пятиэтажку Грач оказался в зеленом дворе на прометенной асфальтовой дорожке и тут же в раскрытом окне третьего этажа он увидел Нелли. Она приветливо помахала ему рукой, указывая на ближний подъезд. Войдя в квартиру Грач сразу вручил девушке цветы на что Нелли радостно улыбнулась  неловко чмокнула Пашку в подбородок. Они прошли в небольшую гостиную, где посредине комнаты под люстрой стоял круглый стол, весь буквально заваленный  рисунками.
-Знаешь, я тут пока тебя ждала все из шкафа вынула, вот пока сама смотрела. Нет, точно больше половины надо точно выкинуть, - взволновано прохрипела Нелли.       
-Ну уж половину, - хмыкнул Пашка, - разглядывая несколько рисунков, взяв листы в руки и подойдя поближе к открытому окну, стал рассматривать их, - жалко такую прелесть на помойку.
-Очень много откровенной мазни, за которую мне честно Паша стыдно.
-Ну, дорогая. Пока все что я вижу все с настроением, - хмыкнул Пашка.
-Мазня под настроение, - скривила гримаску Нелли.
   Перебирая листы Пашка наткнулся на слегка помятый, надорванный рисунок. Акварелью, был изображен гибкий, волнующийся под ветром тальник, даже вроде реально чувствовался ветерок, берег реки и песок мелкий белый, как снег песок. Пашке показалось, что-то очень знакомое, совсем не давно виденное. Из колышущегося ивняка, словно из волн широкой реки робко ступая на песок выходит стройная обнаженная девушка с длинными пышными рыжими волосами, которые прядями спадают ей на плечи, едва прикрывая девчоночью грудь. Девушка выходит из зарослей, опустив голову так, что волосы почти закрывают ее лицо, а зеленые ветви тальника, вроде прикрывают низ ее стройного гибкого тела.         
-Слушай, - повернулся Пашка к Нелли, - подари, а? 
Нелли явно засмущалась  чуть было не вырвала рисунок из Пашкиных рук.
-Ну, вот я и правда подумала ценитель Японской натуры. А тебе вон какая натура только интересна. Я уж эту мазню первой разодрать и выбросить хотела. Прямо не знаю, чего в голову мне тогда взбрело. Видно Фрейда начиталась.
-Скорее Бунина, - ласково погладил по руке Пашка девушку.
    Нелли пристально посмотрела на Пашку враз потемневшими зелеными глазищами и отчаянно вжикнув на боку молнией с треском стащила с себя легкое, цветастое платьице.
          Ранним утром Пашка осторожно выбрался из-под легкой простынки  и  стараясь не разбудить Нелли стал одеваться.
-А еще, полежать? – хмыкнула сонно девушка, - чего спешить. Тут на автобусе, прямо от дома до завода двадцать минут. Мама с дежурства еще только через час приедет. Она у меня на станции переливания крови работает. Давай, хоть я тебя чаем с пирогами  напою. Пироги мама с капустой напекла, еще вчера перед уходом на дежурство. 
     Со свернутым в трубку, завернутым в газету рисунком Пашка вышел из подъезда и едва втиснулся в отъезжающий автобус. 
   В кабинете комитета комсомола Пашка застал Свету, заведующую сектором учета, которая сидела у него в приемной за пишущей машинкой и приводила в порядок свой макияж. 
-Ой как вы сегодня рано, - взвизгнула Светка, - я вот думала сегодня все по взносам пересчитать, проверить, да в райком до обеда смотаться. Вчера с Мишей, с машиной Парткома договорилась.
-Сиди считай, я мешать не буду. Вон мне еще надо к бюро материалы по приему посмотреть, потом по цехам пойду, - проворчал Пашка и прошел в свой кабинет.   
В сварочно-сборочном цехе №1 Пашка надолго застрял за разговорами с бригадиром  сварщиков Александром Скориком. Двенадцать парней сваривали, собирали стрелы погрузчиков аппаратами полуавтоматической сварки в углекислом газе. Пашка с бригадиром стояли в нешироком пролете, когда к ним подошел парняга в закопченной брезентовой робе и просопел:
-Слушай бугор, че за дела? Во, глянь зашел в БТЗ взял у Людки свои наряды, эт че за гроши? Я что это за месяц столько заработал? Это ж что, только на презервативы! Заработки! Нет Санек, точно всей бригадой надо мотать на Севера, на нефтепровод, там сварные по штуке в месяц имеют и все нештяк, а тут как черт за растрату мантулишь за копейки!       
-Ты Гриша больно-то не ори! – прорычал Сашка, - вспомни ка сколько ты в этом месяце квасил!
-Я болел, - засопел парень.
-Ага, на Садах у Дуськи  на «точке» тебя «отпаивали» - скривился Скорик.
-Ты че бугор в натуре! Я ж больняк представил! - проворчал парняга.
-Представил, - хмыкнул бригадир, - и парням сам же по пьяне потом трепался, что докторше за больняк этот стоху отвалить пришлось. Ладно, вали стакановец, вот закончишь сборку двухсотых стрел перейдешь на ковши, будешь деньгу зашибать, если и там опять не «заболеешь».      
-Не Саша, точно. Чего там в натуре опять Людка вякает, вроде опять расценки срезать хотят. Вроде как конец квартала. Перерасчеты какие-то!
-Слушай борзый! Дай с человеком поговорить! И кончай ты тут, как зычина на зоне все по фене права качать! Никто, ни чего без нашего согласия, ничего срезать не будет. Начальник цеха на собрании о расценках ничего не говорил, вот и помалкивай, не собирай сплетни!         
-Видишь комсорг какие дела, а ты про какой - то субботник. Знаешь Паша, парни как с цепи сорвались, тут только и разговоров про Сургут. На нефтепровод хотят, деньгу зашибать.
-Они что, как дети, - скривился Пашка, - у них же здесь полуавтоматическая сварка в углекислоте, а там ручная, да на улице в грязи, на морозе.
-Так и я им про это. Так нет, все вроде успокоятся и опять, - проворчал Скорик.
-Саш, ты на заводе давно? – спросил Павел.
-Да уж четыре года, как училище окончил. Правда, еще три года в «Сибнефтехиммонтаже»  еще поработал. Ты ж знаешь у меня вся родня в Белоруссии, в Молодечно.
-Ну во Саша, а тебя-то сюда в Сибирь какой занес? – удивился Пашка. 
-Комсомольский, - хмыкнул Скорик, - во посмотрел кино «Высота», сел в поезд и сколько денег хватило припер аж в этот Омск и сразу в Трест. Хочу мол в монтажники – высотники.   
Поработал пару лет, женился, в Автодорожный поступил на вечернее, квартирешку здесь рядом на Садах дали, сейчас на четвертом курсе, на вечернем учусь.   
-А чего из Треста - то ушел? - спросил Павел.
-Да знаешь комсорг, пока молодой был вроде все по фигу было  и здоровья навалом, а потом так прихватило, еле разогнулся, что вот и на этот завод по соседству еле взяли.
-Ну бывает Саша, - кивнул Пашка, - это в кино одно, а в жизни вся эта «Высота» совсем другое. Ну, вот раз ты в этом «Нефтемонтаже» поработал, объяснил бы своим парням доходчиво, что им с их полуавтоматическим навыком на трассе делать нечего. 
-А, - махнул рукой бригадир, - сколько можно. Объяснял и не раз. Каждый свою дорожку в жизни своим мурлом разгребает. Вот с первого числа пойдет литерный заказ военпреды больно расслабиться, болтать не позволят, да и парни пахать будут, деньгу зашибать. Тут не до балета! – хмыкнул Скорик.
-Все равно Саня ты насчет субботника помоги. Вон сам посмотри, как в цеху пролеты захламлены, подъездная ветка так засрана, что только диву даюсь, как к вам еще вагоны затаскивают. 
-И не говори, - хмыкнул Сашка, - месяц назад тепловоз ворота вынес, так вот только отремонтировали. Наш начальник вроде все носится, но у него сейчас, что-то дома вроде проблема. Совсем замудохался мужик.
                На заводской субботник Пашке удалось вывести около трехсот комсомольцев. Под бодрые, комсомольские песни и марши, разливающиеся из репродукторов почти до обеда, убрали весь металлолом с подъездных путей, железнодорожных веток цехов № 1, 4, 7. И в обед шумной компанией уселись за столы в заводской столовой. 
 В зале к Пашке подошел парторг завода Приходько,
-Ну Павел Викторович, ну комсорг вы дали. Директор объехал территорию похвалил, вековой хлам убрали, разгребли. И с этим бесплатным обедом, через профком ты правильно все решил. Молодец, чувствуется школа Горкома.
-Вот ей спасибо, - кивнул Пашка на Леночку, сидящую за столиком, видимо ожидающую Пашку, - сумела своих девчонок крановщиц вывести, уговорить, а то б так неделю корячились с этими железяками вдоль путей.    
-Ну молодцы, - кивнул Приходько, - тут Корсаков, председатель Завкома интересуется может пивка чуток комсомольцам выставить. Устали ведь ребята.
-Не к чему Андрей Остапович, - хмыкнул Пашка, - потом не остановишь. Девчонки из хим. лаборатории обязательно к себе за спиртиком сгоняют для любимых мужчин и потом не остановишь. Не надо никакого запаха! Чего портить праздник! 
-Ну гляди комсорг! – шлепнул Пашку по плечу Приходько, - хоть здесь мне повезло, не то что твой предшественник Вова.
Пашка старался влезть во все дела завода. На совещаниях у директора, главного инженера всегда внимательно слушал и запоминал текущие задачи, стоящие перед коллективом, перспективы завода. Как – то незаметно  сошелся и с главным  технологом и с начальником КБ. Стал почти своим среди начальников цехов. На третий месяц своего пребывания на заводе он организовал и провел конкурсы профессионального мастерства токарей, фрезеровщиков, сварщиков, крановщиц. Все вроде у него шло как надо, но чувство его причастности к этой, какой-то никчемной надстройки, а не к этому трудовому коллективу, фундаменту всего и это чувство в нем  все росло.
-Рано ты матереешь инженер - комсомолец, - хмыкнул, как – то Приходько, слушая Пашкины откровения по состоянию дел на заводе.      
-Ну не хрена себе рано, - удивился Грач, - вот уж тридцатник подкатит, а Вы все комсомолец.
-И не говори Павел, вот мой зам Прохоров на Профком собрался, он же в Ленинграде Высшую школу профсоюзов окончил. Решил вот Корсакова пока подпереть, да потом глядишь через годик и стать проф. боссом завода. Да и мне пора смену приглядывать.
Ты - то сам, как на Партком? Поработаешь со мной заместителем? Чего сидеть? Решай, двигай, пока молодой. 
Пашка внимательно посмотрел на Приходько и хрипло выдавил:
-Я Андрей Остапович вообще-то инженер механик. А вся эта полит работа, это все вроде как временно для меня, я так думаю. 
-Ну если  думаешь, это уже молодец. Я вот на парткоме уже восемь лет, тоже из инженеров, наш Омский Политех аж двадцать лет назад окончил. Если хочешь на производство то после Парткома тебе будет проще занять достойную должность на заводе. Так что решай Паша. Все в твоих руках.
                Глава 4.
По давней традиции в первых числах января, то есть закрыв, выполнив все планы и обязательства, все начальники цехов и главные специалисты завода выезжали на три дня отдохнуть в заводской профилакторий, в реликтовом сосновом бору на заснеженном берегу Иртыша, в уютных благоустроенных номерах четырех двух этажных просторных корпусах , в Чернолучье. В просторном, светлом обеденном зале столовой накрывали праздничные столы, с эстрады звучал заводской ВИА самодеятельность заводского Д/К «Звездный», а Председатель профкома товарищ Корсаков, всегда с каким-то купеческим размахом и настойчивостью выставлял в переднем углу зала две бочки светлого и темного пива, все за счет кассы Профкома.   
Павел впервые участвовал в таком мероприятии и чтоб не заскучать там среди заводских командиров производства, оговорил заранее присутствие на выезде всех комсоргов цеховых организаций. Пашка со своими комсомольцами вольготно расположился в небольшом, чистеньком «ПАЗике». С ними же в автобус уселись Славка Гусев и «Ек Макарек» заводские инструктора по физкультуре. Сорокалетний Степан Андреевич Любушкин, он был на заводе всем больше известен под кликухой Ек Макарек, с помощью которой он выражал и свою досаду, и свое восхищение. Был известен на заводе и среди стариков, и среди детишек, так как каждое лето выезжал в заводской пионерский лагерь «Радуга», как инструктор и организатор спортивно - оздоровительной работы. Вообще-то Любушкин числился сменным мастером в первом цехе, рассказывали, что он даже когда - то учился в Политехе, аж на третьем курсе, но потом так увлекся йогой, что забросил учебу и пошел работать, посвятив себя здоровому образу жизни. И еще была причуда у Степы, с апреля по ноябрь он ходил только в легкой хлопчатобумажной белой  маячке и шортах. Такая форма одежды напрочь выбивала его из рядов участников каких либо собраний, совещаний, заседаний. Ек Макарек был легендой Завода Подъемных Машин.               
На этот раз Любушкин уселся на заднем сиденье, в самом конце салона автобуса рядом с молодой стройной, несколько грубоватой женщиной, лет тридцати, тридцати пяти в спортивной моднючей красно-белой куртке, придерживающей чехол с лыжами. Уж очень было волевое, обветренное лицо у дамы. Сам Любушкин был тоже прикинут по сезону, в шерстяном, василькового цвета спортивном костюме, шапочке с большущим  помпоном и… в парусиновой штормовке.   
Тут же как отъехали от завода Славка Кузьмин, комсорг седьмого цеха вытащил гитару и парни с девчонками грянули бодрую комсомольскую песню. Полутора часовая дорога по обледеневшему Мурамцевскому тракту, подпертому с обеих сторон заснеженным Урманом пролетела почти не заметно. Рядом  с Пашкой уселась Леночка, секретарь комсомольской организации заводского ПТУ, которая робко оглядывалась по сторонам и едва подпевала, стараясь не выбиваться из общего хора. Их не большой автобус легко бежал не отставая от красного лайнера шоссейных дорог заводского «Икаруса», а в самом начале колонны неслись черная «Волга» и парткомовский УАЗик.    
   Проскочив, по едва расчищенному проселку через реликтовый сосновый бор въехали в ворота  заводского профилактория. И сразу в открытых дверях автобуса появился председатель завкома товарищ Корсаков, поправив свою пыжиковую шапку он громко объявил: 
-Так молодежь, все вы располагаетесь в третьем корпусе весь второй этаж ваш. Мальчиков девочек там дежурная по номерам расселит, все списки у нее.
У дверей автобуса Корсаков дождался Пашку и негромко сказал:
-Ты комиссар, приглядывай там за своими, что б упаси бог чего не приключилось, твоя комната № 17, сразу там у лестницы, Мария покажет, она там вроде все приготовила. Отдыхай, но не расслабляйся.   
-Так молодежь! – громко гаркнул Корсаков, - на обед к 16-00 без опозданий, устраивайтесь, по бору не загуляйтесь. К 16-00 самодеятельность подъедет и начнем, там в столовой вон, в одноэтажном корпусе, что у водонапорной башни  уж и столы накрывают. Ты Алевтина Андреевна, обратился председатель профкома к той обветренной даме,  вмести с комсомольцами в номере №16, рядом  с комсоргом, если что свистни поможем. Врач Галина Дмитриевна во втором корпусе, в медпункте. Ну ты знаешь где, если что обращайся.      
Дама, спутница Ек Макарька, бережно держа свои лыжи, лишь небрежно махнула рукой на слова Корсакова.
Как – то незаметно, все приехавшие «рассосались» по общежитию,  по номерам. 
    Пашка вошел в просторную, чисто прибранную комнату с большим окном зашторенным светло-зеленой легкой плотной шторой. У стены стояла аккуратно заправленная не узкая кровать. На тумбочке у противоположной стены большой телевизор. На журнальном столике у окна чистый графин с водой и пара стаканов, здесь же электрочайник и пара чайных чашек. Павел повесил в шкаф свою дубленку и сунул сюда же спортивную сумку. Присел в кресло у столика и включил телевизор. Сначала приемник затрещал и по экрану побежала серая рябь, но потом аппарат видимо прогрелся и на экране появились кадры какой-то зимней детской сказки. В дверь номера кто-то не уверенно, робко постучал. Пашка  сбросил с себя свитер, положил его с шарфом в кресло и прошел к двери. Он открыл дверь в коридоре под дверью стояла Лена.
-А я вот в конце коридора со своими девчонками. Комната большая, теплая, чистенькая. Только умывальник и санузел общий, правда рядом. Нас в комнате шесть человек. Ты чем занимаешься?      
-Да не чем, - пожал плечами Пашка, - вот только зашел. Еле от  наших спортсменов отбился с их  планами громадьем.   Хотели что б я с ними в профилакторий к «Нефтяникам», да завода СК и завода «Пластмасс» смотался, хотят завтра соревнования лыжный кросс устроить, слалом с берега Иртыша и попрыгать с местного трамплинчика.    
Что – то вроде зимней Олимпиады. Нашли спортсмена. Я Серегу Доронина впряг, пусть с ними под предводительством товарища Корсакова едут на  его «Волге» по санаториям договариваются. Я что-то подустал.
-Эт, что у тебя телевизор гундит? Чего показывают?   
-А, - махнул рукой Пашка, - вроде «Двенадцать месяцев» детский мультик.
-Сто лет не видела, - ойкнула Лена.
-Проходи, да смотри, отошел от двери Пашка.
-А ты отдыхай пока. Я тихонько посижу.
-Какой отдыхай, три часа. Скоро в столовую на этот торжественный обед идти, - хмыкнул Пашка.
-Ты что переодеваться будешь? – поднялась из кресла Лена.
-Да нет. Сиди, смотри сколько хочешь, улыбнулся Павел, - пойду умоюсь с дороги.
-Ой барин, да у тебя здесь и душевая, санузел. Везет начальникам.
-Ладно сиди, смотри. Сказочница, - проворчал Пашка из прихожей,  пройдя в маленькую комнатку умывальника, санузла и душевой. 
      Буквально пять минут под упругим прохладными струями душа вернули ему бодрость и уверенность. Он не торопясь оделся и вышел в комнату. К его удивлению Лена уже сидела в кресле одетая, но не в свитерке и джинсах, а в легкой кофточке и клетчатой миниюбочки вытянув длинные ножки, с интересом глядя на экран.
-Во, пока ты полоскался я сбегала к себе переоделась, а по телевизору опять этот «С легким паром» крутят, сказали по многочисленным просьбам телезрителей, - застрекотала Лена.   
-Ты просила? – хмыкнул Пашка, завязывая галстук, - ну смотри, еще  минут пять вроде есть и пойдем.
-Я что ошалела! Это этим кремлевским дядькам в кайф  вот они  и тащатся. Всю страну в это корыто с киношными алкашами и недоумками уже  который год тычут. Прилетел бы этот доктор по пьяне в какой нибудь Урюпинск, хрен бы чего попутал, тоже мне «Ирония судьбы». Там в провинции адрес один: -«Строителей двадцать пять, третья грядка за уборной». Обрыдло уж всем это кино про рыбу заливную.
                Глава 5.
Павел с Леной вошли уже в почти заполненный зал, быстро разделись в гардеробе и Лена прошла к своим девчонкам, а Пашка к столу, где его уже ожидали Приходько, Корсаков и заместитель директора завода по производству Барский.   
После тостов пожеланий и поздравлений, увлеченно с дороги занялись ужином, потом заводской ВИА было «ударил» модный шлягер, но тут же на эстраду влез Ек Макарек в белых брюках и красной рубашке, отнял у солистки Тамары микрофон и прокашлявшись объявил:               
-Так! Значит товарищи! Просьба не перебирать! Понимаю все вкусно! Воздух свежий, сосновый бор! Завтра в 12-00 всем собраться с лыжами у водонапорной башни! Кросс десять километров! Трасса всем известная до Красноярки и назад! С нами побегут еще товарищи с Нефтеоргсинтеза, заводов Пластмасс и СК. Прошу собраться и напрячься! Нужна победа!      
-Ты чего ошалел! Землемер тоже! – прохрипел из-за стола комсорг третьего цеха Борька Наумов, - какая там десятка? Это ж точно не меньше двадцати пяти, да по сугробам! Добрая лыжня вон, поди только до автобусной остановки в поселке. Это ж не кросс, а вешалка получится! 
-Не паникуй Боряня! – хмыкнул Ек Макарек, - парни с СК  уже неделю здесь отдыхают. Сказали лыжню накатали! Все нормально! Ну конечно женщины и руководители могут и до поселка только прокатиться! Но старт должен быть массовым! Товарищ Грач прошу Вас мобилизовать своих комсомольцев, что б все приняли участие и по полной! Нужна победа!
-Ну вот! Раз наш пан Спортсмен велел по полной, значит по полной за победу! – поднял свой стакан с водкой Корсаков.
-Ты Женя гляди, как завтра побежишь? Если только на своей «Волге» покатишь, - хмыкнул Барский.
-Вот он молодой за всех нас пусть бегает, - кивнул Корсаков на Пашку, - ну, вот еще начальники цехов с главным технологом, им не привыкать по заводу круги нарезать, тренированные ребята.   
      Обсудив, не прекращая ужин нюансы завтрашнего  кросса, все собравшиеся наконец, уступив требовательным и просьбам своих подруг вышли танцевать. Весь вечер Пашка танцевал с Леной, правда, пару раз потвистовал с Тамарой   солисткой ВИА, начальницей бюро светокопии заводского КБ.  Часов в одиннадцать ужин закончился. И все шумной компанией пошли отдыхать. По пути до спальных корпусов еще часок покатались на замороженных коровьих шкурах с высокой деревянной горки в бору, прошлись по припорошенным снежком аллеям и пошли отдыхать.
    Пашка проводил Лену до двери ее номера, где она раскрасневшаяся, разгоряченная гулянием неловко ткнулась губами ему в щеку и юркнула за дверь своего номера, где о чем - то шумно повизгивали ее соседки. 
      Войдя к себе Пашка быстро разделся, расстелил кровать и залег в свежую мягкую, но такую казенную, одинокую постель.
Средь ночи он проснулся от негромкого, но требовательного стука в дверь. Не одеваясь Пашка босой подошел к двери и щелкнув замком открыл ее.
На пороге, кутаясь в лисий полушубок стояла Тамара,
-Слушай комсорг, я переночую у тебя, - прошла она в Пашкин номер, - мой дурак со своими гитаристами нажрался и с ударником Петей подрался. В общем концерт на всю ночь. Пока в хлам не напьется, не угомонится.      
Тамара, не зажигая свет  быстро разделась тут же в кресло, сложив свою одежду и улеглась в Пашкину постель. Пашка толком еще ничего не соображая подошел к кровати.
-Что мне может пойти утихомирить это гульбище?
-Да ложись, - простонала Тамара, - нужен тебе этот головняк. Он каждый раз так, чего нибудь отчебучит, а потом проспится и по заводу бегает у всех прощенья просит. Мне, во колечки дарит. Ложись давай.   
   Сопя и о чем –то ворча Пашка влез под одеяло, громоздясь с края кровати.
-Не боишься? – потянулась в койке, хрустнув суставами Тамара.   
-Чего? – хмыкнул, поворачиваясь к ней Пашка.
-Так у меня ж бабка цыганка, - прошептала Томка, обжигая  своим горячим дыханьем Пашкину грудь.
-И чего? - прохрипел Грач, - порчу нашлешь? Иль тебя в нашем Авиационном техникуме еще чему научили?
     И Пашка крепко обнял Тамару.
-Да тихо ты, - выгнулась она, - раздавишь. И потише, порвешь мне так все бельишко.      
Пашка проснулся от тонкого писка, издаваемого его часами, подарком Жанны.
 Будильник поднял его в семь утра. Час назад Томка выскользнула из его номера и пошла, как она сказала, - к себе наводить порядок.
Ополоснувшись под душем Пашка надел спортивный костюм и отправился прогуляться по бору,  потом в столовую на завтрак.
   В столовой, за столом к нему сразу придвинулся Корсаков.
-Ну, что комсомолист светлого,  темного? Ну хоть чуток. 
-Не, Евгений Александрович, - скривился Пашка, - с утра не принимаю. Да и что мне потом с этого пива? Лыжню с него метить. 
-Ну давай хоть водочки чуток для куража. Поддержи старика. Не могу ж я один.
-Ладно, куда от Вас проф. босс деться, если только чуть, чуть, - сдался Пашка. 
     Выпили по сто пятьдесят закусили красной рыбкой и картошкой фри. И Пашка вышел из столовой матеря себя, - ну пес, пошел в разнос. Всю ночь с чужой женой! С утра вместо легкой кашки нажрался водки, да еще и так закусил. Теперь какие на хрен лыжи!   
   Здесь же на крыльце к нему подскочил Ек Макарек,
-Павел Викторович зайди ко мне, пожалуйста. Во пацанам, детишкам Грамоты подписать надо. Мы тут еще и среди детей наших руководителей, что - то вроде «Золотой шайбы» сорганизуем.
-Пошли, - кивнул Пашка.    
В комнатушке спортсменов – организаторов было полно народа. Лена бойко стрекотала на машинке, печатая какие - то документы, протоколы, ведомости, Дипломы, Грамоты.
-Ну вот хорошо хоть Ваш секретарь комсомола ПТУ Леночка выручила, а то этот физорг. хренов Славик папку с документами посеял. Поди в автобусе забыл, - толкнул в бок Гусева Ек Макарек.
-Да ладно, - ощетинился Славка, - у самого-то семь пятниц на недели. Всякие нововведения придумываешь. Голову заморочил. Как всегда бы покатались по бору потом с горки на шкурах, да в коробке бы шайбу погоняли. Так нет смотался к нефтяникам, затеял этот кросс. Вот продуем, так Корсаков с тебя шкуру спустит, да и нам через тебя всем достанется. До лета ворчать будет. На каждом собрании поминать. Квартальную премию точно хрен получим!
                Глава 6.
Так вроде не задумываясь, без особого настроя Пашка сбросил куртку и пошел на «СТАРТ». Здесь же под старой, разлапистой сосной за столиком, заваленным какими-то бумагами и протоколами сидел с грудой секундомеров на шее Ек Макаре, суетились парни с СК и Нефтесинтеза представители команд участниц соревнований.      
     К группе судей подошел вальяжной походкой в распахнутой дубленке Корсаков пробасил:
-Ну ты это, Ек Макарек гляди наших не засуди! Гляди что б все четко было! Во! Гляди и комсорг завода личным примером команду возглавит! Ну, все химики победа за нами!
-Ладно Женя. На финише посмотрим, - пьяно икнул знакомый Пашке уже не молодой председатель завкома завода СК, который шустро прикенделял за Корсаковым от столовый, видимо только что из-за праздничного стола после «завтрака» с пивом. 
-Павел Викторович! – подбежал к Пашке Славик Гусев, - что ж Вы не предупредили, что побежите. У Вас какой размер ботинки – то, 41-й? Ну и во, роста мы вроде одного. Бросьте эти ширпотребовские дрова. Вот возьмите мои «Тиса», хоть и тоже деревянные, но все ж полегче. Да и я их смазал по погоде. А меня, вот на «ФИНИШЕ» толкаться, фиксировать результаты зарядили. Чего добру пропадать, зря что ли вез эти лыжи. 
   В общей толпе Пашка выкатился со «СТАРТА» и пристроившись за каким-то рослым парнем в пестром блестящем лыжном костюме легко побежал за ним по лыжне среди елок и сосен реликтового Чернолучьенского бора - урмана. Выкатились на берег Иртыша, скатились с крутого берега в пойму, в «Африку», на просторную заснеженною долину, в которой изредка, как и в Большеречье то тут, то там торчали могучие разлапистые, словно африканские баобабы ивы, потому и «Африка». Особенно красиво здесь летом, отдыхать  да под шашлычок погонять футбол, постучать волейбол, попрыгать с ракеткой за воланом бадминтона. Просто позагорать в любом виде на этом огромном лугу в излучине Иртыша прикрытой с воды густыми зарослями ивняка и с темным, могучим, густым бором с другой стороны на крутом, почти обрывистом берегу.         
  Пробежав луг Пашка почувствовал уже некоторую усталость. Ну во, кадет хренов, вспомнил он свои курсантские кроссы в училище. Засиделся на этой малоподвижной работе, жирком покрылся и спортом - то заняться не когда. Пашка напрягся на пологом подъеме «тягуне» километра в полтора, и словно перешагнув какой-то барьер легко вкатился в село. Ну во, вроде и дыхалка восстановилась подумал Пашка, подбегая к зданию магазина Красноярки, где как и условленно толкались парни с красными повязками и протоколами - «Контрольный пост». Зафиксировали Пашкино прибытие – «№51»  и Павел рванул дальше,  в бор по накатанной лыжне до Чернолучья. С возвышенности он успел разглядеть густую цепочку лыжников пересекающих «Африку» и уже солидную группу лыжников, собравшуюся у контрольного пункта. Знакомое дело. Сейчас все выложат все что осталось, что смогут. До финиша по бору километра четыре, пять. Во, а где ж этот парняга в сине-бело-красном костюмчике? Подумал Пашка, надо малость добавить. Спасибо юноша задал темп. Я уж вроде и  в ритм вошел. Вон! За густым подлеском молоденьких елочек Пашка увидел знакомую, удаляющуюся фигуру парня.         
Эва, брателло, как ты дунул на горушку, да и как странно - то ты бежишь. Выкатив из подлеска Павел понял «странность» бега парня, на подъем тот шел коньковым ходом. Не, чемпион, - хмыкнул Павел, - я консерватор, я только классическим ходом могу. У тебя пластик, а на моих «дровах» только классика. Дай бог только б не сломать их по этим колдобинам, что после тебя остаются на подъеме. Опять вкатились в бор, рассекая лыжню, парень шел впереди все тем же коньковым ходом, а Пашка не отставал от него по разбитой парнем, но накатанной лыжне. Вот и запорошенный снегом «Сарафан», обшитый разноцветным пластиком шатер, летняя пивная. Пробежали мимо высоченной деревянной горки с кучей замороженных коровьих шкур у подножья. Вон еще, километра полтора и финиш. Наддай Паша, наддай. Не расслабляйся, - сказал себе Пашка,  и как ему показалось припустил за неудержимо удаляющимся от него парнем.
   Не ожиданно они выскочили на финишную прямую к развивающейся меж двух высоченных сосен красной перетяжке с большими белыми буквами «ФИНИШ».
Павел пролетел мимо судейского стола, оттолкнув парня повисшего в изнеможении на своих титановых лыжных палках и рухнул в снег.            
-Не лучшие время мастер! – услышал Пашка чей-то хриплый бас.
  Повернув голову Пашка увидел, какого-то мужика в расстегнутой меховой куртке и в рыжих собачьих унтах, отчитывающих того парня, что все время бежал впереди Пашки. 
Ек Макарек, радостно улыбаясь помог Пашке подняться и отстегнуть с его ног лыжи.
-Ну, во химики! Наш секретарь комитета комсомола завода вашего Мастера спорта СССР Лешу чуть не уделал!
-Ладно, базлать! – прохрипел парняга. Висел ваш комсорг всю дистанцию у меня на плечах. Секретарь! Поди тоже по мастерам шарит! Чего я только не делал, а он как банный лист к моей жопе прилип, не отрывался.
-Идеи они ж это, окрыляют! – радостно потрепал по плечу Пашку, раскрасневшийся Корсаков, обдав его перегаром, - пошли родной за победу по чуть, чуть. Фрося нам там такого гуся заделала с яблоками,  да с такой корочкой хрустящей! Пойдем комсорг, не обижай профсоюз!   
Наспех проглотив пол стакана водки и обглодав гусиное крыло Пашка едва выполз из-за стола. Отправились с Корсаковым в судейскую избушку, где стоял дым коромыслом. Ор был слышан из далека. В комнате было полно народа. В основном орал тот мужик в собачьих унтах.
-Ну, ладно мужики ваш комсорг на втором месте! Верняком мастер спорта, че скрывать! Так не бывает! Приеду в город разберемся! А Зоя то Алимова чемпионка 1975 года Урала и Западной Сибири с каких это … она за вас бежала?!   
-Ладно, остынь Гаврилычь! - заревел Корсаков, - вспомнил, что десять лет назад было. Зоя уж и наш Политех окончила, и пацана родила. А ты ей все ее чемпионство поминаешь! Своих кобыл больше гоняй, да натаскивай! А Алимова у нас на заводе в КБ зав. лабораторией! Что тебе ее трудовую книжку предъявить?!      
-Да я ее еле уговорил, - запричитал Ек Макарек, - она ж как свои «Фишер» зачехлила, в угол поставила, так вообще не в каких соревнованиях не участвовала. Так по утрам дома, по парку со своим сынулей катается иногда.      
-Ладно! - махнул рукой мужик, глядя на Пашку, - видно точно такую школу, как у нее не пропьешь!  Хрен с вами! Ваше общекомандное Первое. Вторые выходит мы, а третьи СК, четвертые Пластмассы. Куда вас чемпионы из «Зенита», оборонка хренова денешь! Победители! Только знаешь Женя наши парни и девчонки каждую смену по установкам так набегаются, что твой бег с  препятствиями! А ты кобылы!   
-Ну извини! Извини Прохор Гаврилычь! – хлопнул по плечу мужчину Корсаков, - пошли по мировой, к столу!
-Ладно, вот после награждения можно чуток. Молодцы у вас на заводе руководители Женя. Мне б наших начальников установок, как ты своих начальников цехов раскачать. К спорту, хоть б к физкультуре приобщить, - скривился мужик притопывая своими собачьими унтами.
На поляне, перед административным корпусом, под рев духового оркестра торжественно прошло награждение. И все участники кросса плотно уселись за столами в столовой. После часового застолья, встал из-за стола аккуратный мужчина в темно –синем щегольском костюме,  Председатель профкома «Нефтеоргсинтеза»: 
-Извините, значит. Я это, вот только приехал перед соревнованиями. Спасибо соседи за хлеб, за соль! За ваш азарт и массовость, что вы показали сегодня! С победой вас! Нам урок! И прошу всех присутствующих сегодня к нам, в наш профилакторий на товарищеский ужин! И уж на летней спартакиаде, я надеюсь мы тоже класс покажем! Что-то наш спорт комитет приуныл? В спорте надо уметь проигрывать товарищи. 
-Ты не пойдешь?- подошла к Пашке Лена.
-Куда, - скривился Грач, - три км туда, да три обратно. Я сюда – то еле ноги приволок. Пойду перед телеком поваляюсь, отдохну. Завтра еще этот хоккей и домой. Сегодня на ужин – то вряд ли выползу.
      Лена о чем-то подумав, тихо кивнула и взяв его под руку, едва запахнув свою шубку пошла с Пашкой в спальный корпус. У двери своего номера Грач обнял девушку, запустив обе руки под ее шубку и поцеловал ее в такие мягкие, пухлые, сочные губки. Лена со стоном прижалась к Пашке, и он не заметил, как обе его руки оказались у нее под  свитерком. Лена повисла у него на шее и жарко простонала прямо ему в ухо:
-Ты что думаешь, я деревянная?
  Пашка открыл дверь своего номера и они прошли в комнату, где не зажигая свет быстро, беспорядочно разделись и улеглись в постель.
Утром Пашка с Леной пошли позавтракали и прокатились с горки, потом отправились к хоккейной коробке, где уже неразлучные Ек Макарек и Славка Гусев гоняли свою команду, то и дело, разрывая тишину бора пронзительными свистками.
-Павел Викторович, - подлетел Славка к Грачу.
-Не, Славик я не игровой. Сегодня после вчерашнего еле ноги таскаю, - скривился Пашка. 
-Понятно, - прохрипел Славка, глянув на Леночку, - тогда Павел Викторович поболейте за нас, вон места ваши на трибуне, на той крытой. Сейчас девочки термоса принесут кофе, чай беляши, пирожки с капустой. Проходите, сейчас команда СК выйдет и начнем. Нефтяники играть отказались, завод Пластмасс команду не выставил, тоже после вчерашнего некому. Вот один матч и на обед,  а там и  по домам.    
В середине первого периода на трибуну пришел Корсаков. Проф. босс был уже навеселе и его сопровождала корпулентная повариха Фрося с корзинкой накрытой белой салфеткой.   
-Ой! Главный комсомолец! Как счет?! – пробасил Корсаков.
- Три один, - прохрипел Пашка, - СК выигрывают. 
-Я и не сомневался, - хмыкнул Корсаков, - у них вон Лушев, их зам главного механика, лет семь назад за «Авангард» шайбу гонял. Потом его так  «подковали, поломали»,  еле поднялся и рванул в народное хозяйство. Во, институт вечерний окончил, на заводе СК уж давно пашет. Молодец мужик. Ну Павел Викторович сегодня нам точно не обломится! Не все коту масленица! Хорошо хоть не в сухую! Да и вчерашнего хватило всем по уши. Барский нашему директору позвонил, тот доволен. Велел тебя поздравить. Давай хоть с горя. Ну посмотри как играют! Наши, что мухи сонные. Во Гена, цех № 7 выкатился, а пас отдать некому! Ну бей сам! Чудо! А давай Павлик! Не могу я смотреть на наших! Что за игра!
  Фрося тут же достала из корзинки бутылку с водкой, пару стаканов поставила их на перильца трибуны,  набалькала по трети стакана. Корсаков недовольно глянул на нее, и взяв у нее бутылку долил до половины стаканов. Фрося жалостно, глянув на Корсакова по бабье протяжно проворчала:
-Ох Женя. Не бережете вы себя на этой работе.         
-Ладно, - хмыкнул Корсаков, - и дома, и здесь от вас одни нотации. Житья нет! Жену вот в санаторий вытолкал, так дома хоть кроме псины Джильды никто не скулит под руку. Ты Павлик не женись, погуляй еще чуток. Успеешь еще себе хомут надрючить.   
 Выехали из профилактория уже в сумерках. Рано зимой темнеет. Автобус ровно покачивался, несся по шоссе. Убаюканная дорогой Леночка, уткнувшись в пышный лисий воротник своей дубленки сонно посапывала под боком у Пашки. Вся толпа в автобусе на этот раз ехала молча, без песен. Завтра на работу. Не до песен.
                Глава 7.
     Утром после совещания у директора завода Пашка прошел к себе в кабинет и углубился в изучение документов, пришедших к нему из Горкома ВЛКСМ.
 Ни чего нового, - хмыкнул Пашка, - как будто бы и не уходил.
    И тут же на столе затренькал телефон. Он снял трубку и услышал:
-Павел Викторович. Проходная, пост номер три. К Вам из райкома товарищ Вележанин прошел.
-Спасибо, - буркнул Пашка, - и какого хрена Валера прикатил, позвонить, предупредить не мог?
    Как только Валерка зашел в кабинет Павлу позвонил Приходько.
-Слушаю Андрей Остапович, - поднял трубку Грач, - да, да зайду. Извините тут ко мне второй секретарь нашего райкома подъехал. Сейчас разберусь и зайду. Есть.
-Иш ты, как у вас тут все по военному, - хмыкнул Валерка.
-И не говори, - улыбнулся Павел, - вот только у директора на совещании вместе были, а он теперь опять к себе чего-то вызывает.
-Ну, ладно тянуть, крутить не буду, - поправил очки Вележанин, - я к тебе по пути заскочил. С завода СК ехал, думаю заеду гляну как ты тут. Наш Гена Сушков в Высшую школу вызов получил, в Москву собирается. Я к тебе вот еще с чем. Ты Паша на заводе субботники - то проводил?
-Ну было дело. Пару раз железнодорожные пути, да и так территорию почистили, - кивнул Пашка.
-Ну во, я тут копии бланков привез. Подпиши у директора привлеченку, ну сколь сможет райкому «на лапку». Вон СК тридцать тысяч отвалил и не ойкнул.
Пашка поморщился, укладывая бумаги в свою папку.
- Попробую Валера. Много не обещаю. Они ж нам вон и обед праздничный после субботника закатили и новые инструменты для ВИА купили, катер новый на спорт базу.
-Паша это все общее, заводское, а я говорю для райкома комсомола, - нахмурился Валерка.
-Есть, - кивнул Пашка, - подпишу, позвоню.
-Сколько сможете, - кивнул Валерка, - сам понимаешь впереди столько праздников, да и твоему Горкому отстегнуть надо толику пока еще Гришин у руля.
-Чего так, - удивился Пашка.
-Чего, чего, - ухмыльнулся Валерка, - Жанночка в ЦК ВЛКСМ упорхнула, заворга Борю Хруща в Кировский район замом Председателя Исполкома забрали. Коля Брацольд в Горторге замом окопался, ну Леня Воробьев при тебе еще начальником «Авангарда» слинял. Да и вот Коля Малицкий заместителем начальника районного отдела милиции в Ленинский район ушел, капитан милиции, вроде даже от своей Железяки оторвался.  Ну, а Сашенька Резин всю новую команду под себя подобрал и роет под Гришина, аж дым коромыслом, этот змей Ковальский только облизывается, место второго для своего любимого Близняка греет. Так, что впереди у нас великие перемены. Ты как чувствовал на завод ушел, до первичек Саша не скоро доберется, но по Райкомам пройдет своим Сусловским катком, успеет кой кого придавить  наш бессребреник, блюститель нравов.
Ладно Паша, давай ближе к делу. В общем бери бумаги, сколько подпишешь звони. Только не тяни. Будь здоров. Да, и к Пленуму подготовь выступить кого из твоих токарей, сварщиков. В общем парня толкового. Сам понимаешь. 
-А записывай, - хмыкнул Пашка, - 14-й цех мастер участка Сергей Доронин.
-Это, который тебе морду набил? – засмеялся Вележанин.
-Да ладно тебе Валера, - улыбнулся Пашка, - классный спарринг был. Ну пропустил я в глаз, а ему я так в челюсть вставил, что Серега сам жалился, что пару дней потом только кашку глотал. 
-Завязывал бы ты с этим каратэ, - нахмурился Валерка, - секретарь Комитета комсомола крупного завода и при фонаре, стыдобища. Вот пожалуется кто. Ведь это, вроде как запрещенный вид единоборства. Не секция, а спец. подразделение какое-то. Кулаками, ногами машите, скачите как оглашенные, да еще и орете. Самураи маму вашу.   
Валерка уехал к себе, а Пашка пошел в Партком, где в кабинете Приходько застал и заместителя директора по общим вопросам Гордеева Петра Даниловича.
-Чего Вележанин – то приезжал, склонился над столом Приходько, - даже не зашел.
-К Пленуму готовится, по району носится. Вроде Сушков окончательно собрался уходить, - выпалил, виновато улыбаясь Пашка.
-Ну а ты, как жениться не собираешься? – хитро улыбнулся Гордеев, - вон Корсаков рассказывает там в профилактории на выезде, вроде вокруг тебя все барышни хороводом ходили.
      Пашка с недоумением посмотрел на Приходько.
-Да нет. Женитьба дело серьезное. Я вроде к этому еще не готов, - буркнул Пашка.    
-Жаль, - хмыкнул Гордеев.
-Да брось ты Петр Данилович сплетни собирать, - плюнул Приходько, - раз парень один, так всех собак на него готовы повесить. Говори уж по существу!
-Я что, я ни чего, - замялся Гордеев, - я как лучше хотел.
-В общем Павел Викторович, давай твои документы. Пиши вот ему заявление, получай смотровой ордер и езжай смотри квартиру, - проворчал Приходько, - тут вот у директора сидели обсуждали, решили, что ты самый достойный. Главный механик со своей оравой освобождает «хоромы», так клетушки старые на углу Энтузиастов и Нефтезаводской, жилье конечно не ахти, но рядышком с заводом, с ремонтом поможем. Ты Петр Данилович своих строителей напряги, для секретаря ж комитета комсомола завода. Пусть постараются! 
-А я что, - хмыкнул Гордеев, - правильно Вы сказали хоромы, там же шесть человек жили на 27-ми метрах. Дом – то не простой, могут в Исполкоме упереться. Кабы женатый так и без вопросов. Хоть какие-то перспективы.
-Да брось ты Петр, хоромы! – скривился Приходько, - клетушек нагородили для тещи и трех  пацанов Полынского, вот теперь  ему четырехкомнатную в новом доме дали и старое жилье завод не потерял. Пиши Павел заявление, получай ордер и заселяйся. Хорош по три часа на дорогу, через весь город убивать каждый день.   
      Пашка представил себе это приземистое трехэтажное здание красного кирпича на пересечении двух шумных улиц с автобусной и троллейбусной остановкой прямо под окнами. Там вроде на первом и втором этажах магазины. На первом продуктовый, на втором вроде какая-то одежда. И вообще про этот дом в народе какие-то нехорошие слухи. А и хрен с ним. Чего действительно каждый день столько мотаться. За папой, за мамой жить. Пора самому попробовать. Свою, самостоятельную жизнь начинать.
Пленум Райкома комсомола неожиданно для Пашки окончился избранием Первым секретарем Райкома комсомола Валерки Вележанина, а Гена Сушков ушел в Исполком Председателем, то есть Главой района.
Пашка на следующий день поехал смотреть свое новое жилье и выяснил, что дом этот в 1950 году действительно был построен зэками, как штаб, административный корпус большущей зоны, стоящей тогда нефтекомбинат. Его квартирка на третьем этаже состояла из пятиметровой прихожей с большим встроенным шкафом у стены и с  выходом в длинный узкий коридор, с тремя дверями в три шестиметровые клетушки, с небольшими узкими окнами в толстой кирпичной стене, с видом на лесополосу, за которой чернели вышки и забор с колючкой. Зона строгого режима УХ -16/3. Коридор упирался в десятиметровый «зал» с большим окном выходящий на Нефтезаводскую, в этом же зале по правой глухой стене стояла двухкамфорочная закопченная, колченогая газовая плита, рядом с плитой ржавая ванна, над которой торчал смеситель и тускло блистало облезлое, вмазанное в стену зеркало. В углу у окна почти развалившийся стол, покрытый драной клеенкой и единственный табурет.  За хлипкой перегородкой уныло журчал ржавый унитаз.
-Наследство, - хмыкнул Пашка, - и как только столько людей здесь жили. Не привередлив Сибирский люд.      
Рядом с его четвертой квартирой была дверь с табличкой « Зам директор магазина «Одежда». В квартире №2 жил с семьей начальник одной из установок «Нефтеоргсинтеза», а квартиры номер один вообще не было. Зато в их единственный жилой подъезд, в торце этого необыкновенного здания на первом и втором этаже выходили металлические двери без ручек  окрашенные шаровой краской с черной, корявой надписью – «Запасный ход». Вся тыловая часть здания бала огорожена высоким забором из ржавой сетки Рабица, за которой громоздились беспорядочной грудой коробки, ящики, металлические бочки. К этому двору от асфальтированной широкой улицы Энтузиастов вела разбитая автомашинами грязная, глубокая колея.   
Пашка молча, осмотрел «хоромы» и, захлопнув дверь квартиры подался на завод. Пока ехал в автобусе многое передумал и сразу же прошел в кабинет Приходько.
-Андрей Остапович, ну что я глянул на предоставляемую мне жилплощадь. Спасибо за заботу. Все подходит. Рядом с заводом, автобусом двадцать минут. Видок там, правда из окон своеобразный, но я не сентиментален, привычен к таким картинкам. Летом за деревьями не так видно будет. А вообще отдельный подъезд, по существу на две квартиры. Привести все в порядок и действительно хоромы. Одна просьба, пусть строители, что Гордеев обещал все клетушки там сломают, полы перестелют,  и дверь в квартиру входную заменят, может металлическую рейкой обшитую навесить надежную. Сами понимаете микрорайон - то вокруг какой. Зона на зоне.
   Приходько внимательно посмотрел на Пашку, одобрительно кивнул, вроде даже чего-то записывая, пророкотал:   
-Добро, добро Павел Викторович! Пока твою квартирку в божеский вид приведут может в заводском общежитии поживешь, чуток. Посмотришь как твои комсомольцы живут. 
 -Спасибо за заботу Андрей Остапович, - улыбнулся Пашка, - я подожду сколько нужно. Родители не гонят, на завод я без опозданий приезжаю.   
-Да жалко ж видеть, как вы толкаетесь в переполненных трамваях, автобусах, - поморщился Приходько.
-Ничего потерплю, - улыбнулся Пашка.
       Из парткома Пашка сразу прошел к Гордееву.
Петр Данилович сидел за столом, изучая какие-то документы. При появлении Грача сразу захлопнул папку с бумагами и вопросительно уставился на Пашку. Пашка присел на стул у стола зам директора и повторил свои просьбы по ремонту квартиры.
-Ну и правильно, - улыбнулся Гордеев, - согласен значит. Жилье нормальное. Ну, а что там подделать, подремонтировать, так это дело житейское. Ты Павел Викторович меньше всякий треп слушай. И двери тебе какие хочешь сварим, сделаем. Все перегородки в квартире снесем и вывезем. И рамы в окнах поменяем, полы перистилем. Я смотрел, гнилье. Да, еще там верхний розлив поменяем на чердаке, а то во Полынский все ныл, что хомуты умаялся ставить, свищи, да дыры в трубах затыкать. Я, мол не слесарь отопление чинить! Механик хренов, что на заводе распердешь, что дома порядка нет. Только детишек стругать и умеет. Чего там еще Павел Викторович?   
-Ну, с полом все ясно, - кивнул Пашка, - и раз трубы на чердаке менять будите, замените и стояки в квартире. Да, и пусть эту страшную ванну выбросят. Косметику, так в общих чертах сделайте, где подштукатурить, покрасить. В обшем – то я сам решу, какие обои, какая плитка, может и вообще все окрашу в один цвет.
-Ну и правильно, - кивнул Гордеев, - хозяин барин. Ты Паша не стесняйся, если чего надо заходи. Чем смогу помогу.    
                Глава 8.
Ближе к весне, после общего комсомольского собрания Грач позвонил в Горком комсомола Ниночке Басиной.
-Ой Павлик, куда ты совсем запропал. А я вот только из Финляндии прилетела, - застрекотала радостно Нина, - дел сейчас полно, может встретимся как нибудь.   
- В кафе «Омские огни», на площади у Ленинградского моста, - прервал ее Пашка, - сегодня в семь вечера.
     Сразу войдя в зал, он увидел за столиком у широкого окна Басину и Свицимскую. Обе Нины о чем-то весело щебетали, прихлебывая золотистое вино из бокалов на высоких тонких ножках. Как только Пашка подошел к их столику, тут же невесть откуда появилась официантка.
-Ой, Павлик! Привет! – встала из-за стола Басина и чмокнула его в щеку, - вот Ниночка случайно здесь поужинать зашла,  вот так мы неожиданно и встретились. Ее ж трест «Цилинстрой» совсем рядом. Ну, что Валера Вележанин рассказал тебе вроде на заводе квартиру дали?    
-Ага, - хмыкнул Пашка, усаживаясь за столик, - дали, догнали и еще добавили.
-Что будите заказывать, - склонилась над столом официантка.
-Я уже сыта, - кивнула Свицимская.
-Ой, и я тоже не хочу ничего, - поморщилась Басина.
-Тогда Бутылку этого белого, - кивнул Пашка на бокалы девушек, - три салатика, а мне тогда бифштекс с картошкой фри и яйцом. Потом по чашке кофе с эклерами. Ну, что Ниночки отметим встречу. Знаешь Нина квартира это громко сказано. Жилплощадь я бы сказал, - скривился Пашка, - ремонта там начать да кончить. Все старое, ветхое, бестолковое и дом не жилой, скорее административное здание. На первом и втором этаже магазины, а на третьем всего две квартиры, одна моя, а в другой тоже один чудак с семейством проживает, на Нефтезаводе пашет. Один подъезд. Вид из окон моего жилья прямо на зону. Зеки из-за колючки фиги показывают.   
-Красота, - улыбнулась Свицимская, - и какова площадь твоего жилья? 
-Да, где-то метров двадцать семь, - хмыкнул Пашка.
-На одного нормально. И в подъезде без соседей, без суеты, - кивнула Свицимская.
-Делать там до нормального много надо, - устало взглянул на нее Пашка.
-Слушай герой, - улыбнулась Свицимская, - пришлю ка я  к тебе нашу Марковну, она баба ушлая посмотрит твою жилплощадь у нее и дизайнер свой есть, и бригада мастеров - умельцев подобралась. Если чего я ей и с материалами помогу. Чай ведь я теперь тоже руководитель. Председатель профкома треста, как вы все с моим Колей говорили: –  «Это вам не тентель вентиль»!
-Как там Никола в милиции – то? – кивнул Пашка пережевывая бифштекс.
-А я знаю, - ухмыльнулась Свицимская, - уж с полгода не виделись.
-А давайте девчонки по коньячку за встречу, за решение наших проблем, - улыбнулся Пашка.
        Официантка тут же принесла графинчик с коньяком и рюмки.
     Выпили по рюмке и Свицимская посмотрела на Пашку, выдохнула:
- Ты хозяин адрес-то давай. Я завтра точно Марковну к тебе заряжу. Ты только понимаешь Павлик, ну что-то я ей через трест, через свою кассу профсоюза проплачу, с материалами помогу, но и тебе это не дешево стоить будет.
-Знаешь Ниночка, если по делу то я не жадный. Посмотрим, что она предложит, твоя Марковна.
-Видишь ли Павлик она нашему Управляющему под Черлаком загородный дом так отделала, все с экскурсиями едут, - кивнула Свицимская.
-Только б ОБХСС не нагрянули, - хмыкнула Басина.
-Чур меня, - подняла рюмку Свицимская, - хороший мужик наш управляющий. И девке своей, актрисульке из Муз театра, ну ты ее верно знаешь, - посмотрела Свицимская на Басину, - там рядом с тобой где-то в Большеречье дачку отгрохал. Молодец! И свое семейство не бедствует. Настоящий мужик!
-А по мебели Коля Брацольд через Горторг помочь может, - икнула Басина. 
-Дрова местного пошиба, - скривилась Свицимская.
-Почему, - возмутилась Басина, - мне вот без очереди этот гарнитур на кухню, ну этот «Ирина», очень симпатично и не дорого. Коля Брацольд враз организовал. И мебель мягкую из Белоруссии.
-Дрова, - хмыкнула Свицимская, - у Марковны и мебельщик свой есть, такие шкафы, комоды, столы резные. Загляденье. «Людовики» ваши отдыхают.    
Отхлебнув кофе, Свицимская поднялась из-за стола, спрятав в сумочку листок с координатами Грача и кивнув Пашке, и Басиной с милой улыбкой проворковала,
-спасибо за приятный вечер. Счастливо вам голубки, а мне еще к себе в Порт Артур на такси пылить, да завтра опять на работу. И плавной походкой вышла из зала.
-Молодец стерва, - кивнула ей в след прошептала Басина, - вот отлежалась после той аварии с Колюней Малицким, отгрохала за год себе дом с садом в десяти минутах ходьбы от привокзальной площади, прямо на территории парка этого чертова Порт Артура в дали от привокзальных трущоб. Дружит с каким - то прорабом орденоносцем. В Таиланд, Индию, в Крым, Чехию на отдых летает. Живет в свое удовольствие. Живет для себя.
Вы Павел Викторович надеюсь не бросите сегодня пьяную женщину? Проводите меня до моей постельки?      
-Поешь мороженное полегчает и поедем, - хмыкнул Пашка. 
   Обогнув телецентр и попетляв по парку Сельхозакадемии такси остановилось у старого, скорее старинного четырехэтажного здания. Пашка помог Нине выйти из машины и она повиснув на его руке повела Грача в подъезд с большой, старинной застекленной дверью. На площадке третьего этажа Нина порылась в сумочке и щелкнув замком распахнула высокую, тяжелую дверь.
-Прошу, - потянула она Пашку за руку.
  В просторной, высокой комнате вспыхнула хрустальная люстра под потолком и Пашка, рухнув на диван стал с любопытством оглядываться по сторонам, пока Нина закрывшись в ванной приводила себя в порядок. Непривычно высокий потолок, большие окна зашторенные легкими шелковыми шторами, на стенах две очень не плохие картины, пейзажи Сибирской природы. Вдоль стен застекленные шкафы один заставлен томами дефицитнейшего книжного приложения к «Огоньку», второй с изящными изделиями Богемского стекла. На круглом, красиво инкрустированном столе под люстрой хрустальная ваза с виноградом и фруктами. Между окон резная тумба темного дерева, на которой стоит большой цветной телевизор. В углу мерно тикают напольные часы в деревянном темном резном футляре.    
 Стены комнаты оклеены какими – то красивыми, светло - голубыми обоями с серебристыми лилиями, а справа чуть заметна в стене узкая дверь с бронзовой старинной ручкой. 
   Через десять минут Нина в кружевном бежевого цвета халатике вошла в комнату из коридора, из ванной, поправляя на ходу слегка влажные волосы, встряхивая головой.
-Ну что, как квартирка? – улыбнулась она, остановившись перед Пашкой.
-Хороша, - кивнул Пашка, - шикарная. Так здорово все обставлено.
-Да уж много сил мне стояло, - улыбнулась Нина, - мне ж первоначально в той бетонной коробке, что у моста, напротив телецентра однушку дали. Потолки два метра, балкона нет, подъезд сплошной бетон и соседи пролетарии. Вот Жанна с Ковальским помогла, так вот в этой навозной Академии какой-то научный дед, доктор сельхоз наук, профессор крякнул, а там уже в Горисполкоме, в жилищном отделе тетки все скоренько организовали мне, оформили. В ту коробку какого-то аспиранта с семейством заселили, а меня вот сюда.
-Шикарная квартира, - кивнул Пашка.
-Так в начале века Паша строили кубатуру, а сейчас метраж. Пришлось Свицимскую напрягать, ее Марковну просить, проплачивать. Много хламья выбросили. Дедок то  этот очень на науке зашибленный был. Вроде даже в Сталинские времена, где – то на Калыме картошку сеял. Вот с мебелью Брацольд мне малость помог. Диванчик вот, что под тобой удобный, современный с подушками, замшевая обивка.
-А эта дверка куда? – кивнул Пашка.
-Спаленка моя, - хмыкнула Нина, - скорее альков, но с выходом на балкончик. Вид прекрасный,  хвойный лес, лесополоса, а за ней какие – то опытные поля этой сельхоз богадельни, за ними пруд с пляжиком. Не для всех. Там этот черножопый Гиви за порядком следит и для нас шашлычки, чебуреки стряпает. В общим жизнь в имении.
-Твоему сынули поди здесь раздолье, - хмыкнул Пашка.
-А ему-то, чего здесь делать? Ему и у деда с бабушкой в Большеречье на даче благодать. И на Спартаковской у них пять комнат. Не потеснит, он и в школу там, в какую я ходила пойдет. Это гнездышко мое и только мое, и некто пусть губу на него не раскатывает. Павлик,  ну мы о чем это разговорились? Может по рюмке коньячку дринкним? Нет? Тогда пошли. Не томи девушку. 
Нина потянула с дивана Пашку к двери в спаленку, на ходу дернув, развязав поясок своего халатика.
Почти в семь утра Грач еще расслабленный от ласк Ниночки Басиной энергично прошел по аллее до проспекта Красный путь и на троллейбусе, потом на автобусе, почти во время прикатил на завод.
Да, это вам не Нефтезаводская угол Энтузиастов «хоромы», - хмыкнул Пашка, - глядя в окно кабинета на прокопченные коробки заводских цехов. Посмотрел у Ниночки работу этой Марковны. Здорово! Вот и вроде  мебель от Коли Брацольда ничего. Вопрос один, где денег столько добыть? Те сбережения в пять сотен, смешно подумать. Раз хорошо в кабаке погулять и то, если одному. 
   На совещании у директора обсуждали новый заказ по машине № 751. 
-Что за машина? - подошел в перерыве Пашка к начальнику КБ.
- Смерть всему нашему заводу, - хмыкнул худощавый, всегда щеголевато одетый сорокалетний Евгений Андреевич Лозовой, - целая гора новой оснастки, только для того что б собрать этот комплекс. Очень серьезная машина. Да еще и шасси, подкатные тележки для «Бурана» надо успеть в срок сдать военпредам. И все это в кооперации с ПО «Полет», а все эта кооперация для того, что б при срыве сроков только свалить всю вину на нижестоящих, то ест на нас.
-«Буран»? – мигнул недоуменно Пашка, - это что?
-Бяка такая Павлик. Тебе-то зачем? Главный комсомолец. Меньше знаешь, крепче спишь. Во у начальника Первого отдела Галкина спроси, иль у полковника Заварзина. Занимайся Паша своим делом. Посчитают нужным расскажут и тебе про «Буран» наши рукамиводители. Вон я слышал в Москве с нашего завода имени «Хруничева» какой-то балбес с этого проекта к америкосам сбежал. Гонка, борьба за космос. Пошли Паша лучше обедать, а то в 15-00 к главному инженеру опять на совещание. Не какой жизни.      
               
                Глава 9.
В просторном, светлом зале сверкающем чистотой и никелем, «директорском»    зале  столовой, степенно усаживались за столы руководители завода тревожно настроенные после совещания. Начальники цехов особняком у окна, молча изучали меню, глядя с тоской на шмыгающий по рельсам от цеха к цеху тепловоз. Девушки официантки бойко, молча разносили заказы, начиная с главных специалистов завода. Пашка сел за один стол с Приходько,  начальником КБ и заместителем директора по производству Барским. Минут через десять, как все расселись, в зал влетел главный диспетчер завода, толстяк Вася Хлуднев. Он сразу рухнул на стул, напротив главного инженера и забасил, оглядываясь на начальников цехов. 
-Пятый цех, Ольшанский! Ты какого… в четырнадцатый, опять оснастку не в комплекте загнал. Как узел по этим БРЖК собирать? Опять через колено, на пупу?    
    Главный инженер положил вилку и молча посмотрел на визави. Главный же диспетчер еще громче стал перечислять:
-Четвертый и второй цехи на сутки срывают план сборки кабин лифта. Заняли ракетную шахту и согласовывают с технологами замену редуктора! Раньше голуби такие вопросы решать надо, а не на завершающем этапе, когда изделие сдавать надо!
 Главный инженер резко отодвинулся от стола и вышел в подсобку, мгновенно вернулся от туда, сжимая в руке большой разделочный нож. Он молча подошел к своему столу и перегнувшись через стол вцепился в галстук главного диспетчера. Все не успели даже ахнуть, как он отрезал солидный конец галстука Хлуднева. Главный инженер швырнул на стол отрезанный кусок галстука и нож, уселся за стол  продолжил есть свой салат. Проглотив капусту с вилки, глядя на опешившего главного диспетчера заревел:    
-Я предупреждал! Либо жрать, либо обсуждать производственные вопросы! Не хрена в столовой за обедом людей мудохать! Демонстрировать свое рвение и знания производственных вопросов! Хорошо, что начальника первого отдела нет, а то б он тебе добавил за твой базар! Болтун находка для шпиона! 
-Андрей Остапович! – рванулся Хлуднев в сторону Приходько и завизжал, - я заявление в Партком, на Партбюро подам. Это ж безобразие! Покушение на жизнь! Порча личного имущества. Мне жена этот итальянский галстук на 23-е февраля подарила, с трудом достала столько переплатила,  а тут такое хамство!
-А пиши, пиши, - хмыкнул главный инженер, прихлебывая борщ, - другим наука.
    Окончив обедать, главный инженер остановился у стола, где сидел Пашка и пробасил:
-Павел Викторович, зайди ко мне перед совещанием, прям сейчас. Дело есть.
  Выйдя из столовой Пашка, поднялся на второй этаж и прошел в кабинет к главному инженеру. В его приемной уже собирались люди. В своем кабинете Главный стоял у раскрытого окна и читал какую-то  бумагу. Тихо выматерился и положил документ в папку на своем столе.
-А Паша. Тут вот такое дело. Я слышал ты у Приходько на производство просишься. Это дело инженер. Слыхал анекдот? Медведь из Урмана забрел на завод, вроде нашего, ну и сожрал начальника инструментального цеха, вроде нашего пятого. Завод сразу встал. Погоревали, погоревали назначили нового, запустили производство. Тут мишка - шатун встретил секретаря Парткома вместе с комсоргом и сожрал обоих. А завод пашет, как не в чем не бывало. Вот такие дела комсомольский секретарь. Тут Сема Барский тебя расхваливал, на свое здоровье жаловался. Пойдешь к нему пока замом. По этому 751 - му заказу придется  отдел создавать. Серьезное производство требует серьезной организации. Ты готов инженер? Ладно иди закругляй свои комсомольские дела по скорому. Предупреди Приходько, хотя я ему уже давно о тебе говорил. Начальник КБ, начальники четвертого и седьмого цехов о тебе очень высокого мнения. Ну все Паша, все анекдоты я тебе рассказал, пора совещание по технике безопасности проводить. Иди готовься инженер, раскачиваться не дам. Надо сразу в бой!
В приемной к Пашке подошел главный механик завода Геннадий Станиславович Полынский.
-Ой, комсорг я слыхал ты в эту дурную квартиру на Энтузиастов въезжаешь, зря ты согласился Павел Викторович. Я там пять лет, как на пороховой бочке с семьей жил. Видал там рядом кабинет «Директора магазина одежда». Так это не кабинет, а форменный шалман. Шляются какие-то личности. Подозрительно. Вроде все тихо, но подозрительно. Этому Грише – нефтянику, из второй квартиры все по фигу. Жену с пацаном выгнал, а сам на работе пропадает. У меня вот в прошлом годе костюм пропал из дома. Не понятно, как и куда. Темная квартирка. Да и за своих пацанов боязно. Ты ж поди слышал? Я так со своими женой и тещей рад, что от туда съехали. Хоть и на левый берег, далековато от завода, но спокойнее. Новый дом , седьмой этаж, четырех комнатная квартира. Красота.
-А чего там с детьми-то, - остановился Пашка.
-Да ты людей поспрошай, - пошел к дверям кабинета Главного инженера Полынский. Совещание, нельзя опаздывать. Главный крут.
             Пашка видел и знает.
     Костюм, - хмыкнул Пашка, вспомнив всегдашний вид главного механика. Вечно вытянутые засаленные дешевые темно-синее, чуть ли не сатиновые советские «джинсы», черная куртка спецовка со штангель - циркулем в нагрудном кармане. Мятая клетчатая рубашка с черным галстуком на резинке. И вечные, клеенчатые сандалеты с драными выглядывающими из прорезей стоптанных сандалий  серыми носками. Понятно, по цехам в тройке и лаковых штиблетах, белой рубахе с бабочкой не набегаешься, под станками, под конвейерами не налазаешься. Главный специалист тоже. Мог бы и по приличней чего носить. Костюм. Поди тряпка какая дешевая, нашей фабрики «Большевичка». А пацаны, чего пацаны. За ними везде глаз да глаз нужен. Жена, теща срачу такую развели в квартире. Жили хуже бомжей. Подозрительные ему кругом все, - хмыкнул Пашка. Омск сам - то город зона. Одни сидят, другие адаптируются после отсидки, третьи готовятся сесть, ну а все прочие, что их охраняют так тоже при деле.               
   У себя в кабинете Грач застал Серегу Доронина.
-Чего Сергей? Какие проблемы? Что в цехе делается?
-А чего Павел Викторович, все нормально, вот из ПТУ ребята пришли на практику. Развел по бригадам, назначил наставников. Цеховое комсомольское собрание готовлю на той недели по итогам месяца думаю провести.   
-Сережа ты готовься сменить меня на Комитете. На заводе тебя знают. С парткомом, с Райкомом я все согласую, ты молодой коммунист. Чего в цехе, в мастерах сидеть после Политеха. Инженер ведь.
В райкоме Пашка застал, сидящего в задумчивости Вележанина.
-Ну, чего шеф. Отпустишь меня на производство? Щит Родины ковать, - выпалил с порога Пашка.
-А по мне так все хоть куда валите. Вон в Столице какие дела творятся. Перестройщики хреновы! У самих все из рук валится, так и другим жизни не дают.   
-Валера мне вот жилье дали, но знающие люди говорят, что его, что б в божеский вид привести тысяч пять, семь на ремонт угрохать надо. Где таких денег взять шеф?
-Деньги солидные, - хмыкнул Валерка, - Нефтезаводская 36, говоришь. Знатная хибара, там Тоня Прохорова магазином заведует, а на одежде Людочка Крайнева сидит, у нее еще в замах, помощниках. В общем, мастер на все руки Василий Степанович Крутогин пенсионер МВД, в далеком прошлом зам начальника «семерки». Майор в отставке. 
-Ну, Валера, как ты район – то хорошо знаешь, - улыбнулся Пашка.
-Да я ж здесь в этом Захламено родился и вырос, - хмыкнул Валерка, - здесь многое при мне строилось. Ну конечно Нефтекомбинат еще до меня построили, но вот Универ, СК, «Пластмассы» при мне строили. И вообще многое чего на моих глазах появилось.
-Валера, а чего это за треп там вокруг этого дома про ребятню какую-то?
-А, - махнул рукой Валерка, - года три назад в хрущевках, что там по Нефтезаводской за этим, теперь уж твоим  домом стоят, ребятни человека три пропали. Два мальчика и девочка. А народ, как всегда десятками все мерит. В общем труп одного мальца нашли на свалке за заводом Пластмасс, ну и вроде весь ну, все у него порвано, народная молва стращает. Зеки педофилы кругом. А того - мальца с девчушкой так до сих пор с концами. Не нашли. И уж искать бросили. Дело закрыли. Если интересно к Кириллу Костромину в наше РОВД зайди он парень толковый, зам по УР все расскажет.
-Кирька Костромин мой одноклассник, - хмыкнул Пашка, - ты мне Валера лучше подскажи, где мне грошей добыть.    
-Да, как два пальца, - хмыкнул Вележанин, - у тебя сберкнижка есть?
-Во, на счете аж пятьсот рублей.
-Круто, - кивнул Валерка, - дайка номер твоего счета запишу. Вот через четыре дня у тебя на счете будет искомая сумма, но у меня не Собес и не касса взаимопомощи. Хотя чего ж своему человечку не помочь. Да еще и тем более хорошему. Мы с этой  привлеченкой всегда на грани фола ходим. Гляди если что пусть твой одноклассник выручает. Ну и вот подпиши у своего директора. Как хочешь, но подпиши процентовку на пятнадцать тысяч. Вроде за субботник, отгрузку металлолома. Придумай сам, как сделай доброе дело на память Райкому и вали куда хочешь. За себя - то кого оставишь?   
-Сережу Доронина, выпускник Политеха, молодой коммунист, секретарь цеховой комсомольской организации, член райкома.  Вопросов не будет. Согласовать только по инстанциям надо.
-Ладно вали, командир производства. Иди к своему железу инженер, - встал из-за стола Вележанин и пожал Пашке руку. 
Неделя пронеслась, как один день. Пашка встретился на своей квартире с Аделаидой Марковной Грошевой, дамой сорока лет, дама от Нины Свицимской из «Цилинстроя» и ее мастером дизайнером Гришей. Они тщательно осмотрели Пашкину жилплощадь и сделали какие-то записи для себя. Пашка отдал три тысячи предоплаты и договорились, что через месяц, край полтора он въедет в готовую квартиру. На заводе все тоже шло своим чередом. Пашка, после общезаводского комсомольского собрания, перешел в производственный отдел, в кабинет на третьем этаже с одной приемной вместе с зам директора завода Барским.    
                Глава 10.
Первым делом Грач влез в работу диспетчерского отдела. Побывал на производственных совещаниях в основных цехах, работающих над заказом 751.
После недели его изысканий он ввалился к Барскому с ворохом чертежей и графиков:
-Арон Семенович, я тут прикинул мы только около двадцати процентов времени теряем на перевозке этих узлов со станков с ЧПУ из четырнадцатого на рентген в седьмой цех. На сборку в четвертый, опять же через второй из-за копеечной доработки, во два уха приварить. Тоже время. А на гальванике такая неразбериха. Черт ногу сломит. Я посмотрел, кто на девчонок больше нарычит, иль с шоколадкой подкатит того и ванны в первой очереди.    
-Ну, уважаемый Павел Викторович вот затем тебя ко мне и приставили. Наводи порядки. Отслеживай графики по семьсот пятьдесят первому, да и по «Бурану» не прозевай. Твои предложения?
-Дополнительный сварочный пост в седьмом цехе. Рентген узлов делать сразу перед сборкой. По гальванике жесткий график и за нарушение наказывать рублем, как за брак. Технологам и конструкторам срочно доработать вот по этим деталям, узлам. Они, что в цеха не ходят? Нарисовать что угодно можно, а как такое сварить, как потом обрабатывать, подгонять, собирать, - выпалил Пашка, - раскладывая на длинном столе совещаний чертежи и графики.
        Барский криво улыбнулся и хмыкнул, - ну ты брат даешь. Во как схватился со своим комсомольским задором. Зам директора защелкал тумблерами на пульте связи:       
-Антон Степанович, Евгений Андреевич, Владимир Васильевич срочно ко мне. Очень нужно уважаемые. Извините, что так отрываю, но дело горит. Есть предложения по 751-му. Вроде толковые. Еще раз прошу прощения, что так в пожарном порядке.
Барский встал из-за стола и подошел к Пашке, посмотрел на чертежи, разложенные им на столе совещаний.
-Военпреды упрутся сварочный пост по черному металлу в седьмом цехе разворачивать. Думаешь мы не пробовали. Что ты. Там только алюминий в аргоне варят. Все в белом, а тут эти в брезентовой робе, что трубочисты сажа, копоть. Полковники такой вой поднимут, хоть беги.
По гальванике согласен, подработай сам график, узлы 751-го и по «Бурану» в первую очередь, по зеленому! А с рентгеном рискованно. Надо смотреть, что там и после сварки, и после мех обработки. Технологи не согласятся. По четвертому цеху, может там где бокс выгородить для сварщика, там у них много какой мелочи дорабатывать надо. Надо начальника цеха Платонова спросить, с технологами посоветоваться. Фу, ты комсомольский вожак на мою голову. Вроде все уж порешили, все устаканилось, а тут ты и опять все снова да ладом.      
Выслушав, все Пашкины предложения главный конструктор, главный технолог, начальники цехов четыре и семь пришли к выводу, что учитывая уже имеющейся опыт и стабильно положительные результаты, все таки ограничиться анализами рентгена узлов только после механической обработки, кроме того только узлов по «Бурану». Начальник четвертого цеха, воловатый толстяк Платонов проворчал:
-Где, какой сварочный пост?! У меня посреди моей высотки ракетная шахта. Как эти термостаты загонят, так повернуться негде. Слесаря, электрики, электронщики, как муравьи друг за дружкой. Мне вот если эти машины подкрасить  надо, так в четырнадцатый выгоняем. Одно дело подварить, а тут стационарный пост. Что вы, некуда! По седьмому цеху решили выселить кладовку у входа в цех, оборудовать там пост и развернуть там сварку в углекислоте стальных конструкций. Сварочный пост для доработки узлов перед сборкой в четвертом цехе организовать по пути в первом цехе. Неожиданно для Пашки уперся главный диспетчер, как уже сказано мужчина крикливый и злобный, явный любитель выпить и поскандалить. Во время совещания Пашка понял, что по существу влез в поле деятельности этого специалиста-грубияна. По гальванике решили, что давно уж пора организовать обработку мелочевки на участке №15, то есть установить дополнительную ванну. Дополнительная, внеплановая, срочная работа цеху восемь. Для Пашки это стихийное совещание закончилось тремя листами в ежедневнике, записями срочных дел и контрольных сроков.         
Грач с тоской вспомнил  совсем недавнее заводское комсомольское собрание, где его освободили от обязанностей секретаря комитета Комсомола и почти единогласно избрали Серегу Доронина. С сожалением, смущенно улыбаясь Приходько пожал Пашке руку, а Корсаков с лукавой улыбкой выпалил хохотнув:
-Большому кораблю, большие торпеды. Семь футов под килем вам товарищ Грач.   
-Ладно тебе ТОФовский баталер хренов, - хмыкнул Приходько, - он сам еще не понял в какую мясорубку влез. Если, что Паша заходи. Ты на комсомоле не плохо работал, партком своих не бросает.
В конце рабочего дня ему позвонила Аделаида Марковна Грошева.                -Ну, начальник, холера ясна,  еле до тебя дозвонилась твоя девочка из приемной, как попка только и толдычет то совещание, то в цехах на территории. Горишь там на производстве. Тут вопросов серьезных куча, надо б потолковать. Вот у Гриши рисунки, предложения. Сегодня б вечерком, до восьми край увидеться надо бы в твоей квартирке.   
-Постараюсь, - хмыкнул Пашка, - обещаю быть. И положил трубку. В дверях появился главный диспетчер Хлуднев.
-Ты это, комсомолец. Давай лучше своих девок окучивай, а в мои дела не лезь!            
-Старыми понятиями живешь дядя Гена! – встал из-за стола Пашка, - твое, мое! Производственный процесс дело общее! Раз меня назначили заместителем начальника производственного отдела будешь крутиться, как я скажу! Главный специалист! А будешь мазу качать, так и пятак тебе начищу, запаришься в Партком к Приходько бегать жалобы строчить! Иди занимайся сетевыми графиками командир производства! Сорвешь сборку узлов по «Бурану» без штанов оставлю! Я могу! Иди! Без тебя дел много!
    В половине восьмого вечера Пашка, с трудом освободившись от дел на заводе был на Нефтезаводской 36, в своих «хоромах».
  Он удовлетворенно хмыкнул, отворив входную металлическую дверь обшитую светлой, залакированной рейкой и пойдя в небольшой тамбур открыл вторую дверь, тоже из соснового массива. Оказался в просторной почти прямоугольной комнате. В дальнем углу у широкого окна на ящике у стола сидела с сигаретой в зубах Марковна, разглядывая какие-то бумажки. В стороне от нее на табуретке сидел под лампочкой, разложив на полу эскизы дизайнер Гриша.   
-Ну во, - вздохнула Марковна, расстегивая добротную меховую куртку, - а мы уж собрались уезжать. Долгонько ты хозяин на своем заводике работаешь. Я вот всех своих мастеров уже отпустила. С тобой надо все порешать, да и вперед к завершению. Тут вот значит,  вот какая закавыка хозяин. Твои заводские все на совесть сделали и двери и пол, и рамы новые в окна. Санузел в порядок привели, что-то заменили, что-то выкинули, как ты велел. Стены штукатуркой выправили гладкие, ровные, что яичко. Ты этот – то шкафина, что в прихожей поди не смотрел? Ну вот, я так и думала. Короче разобрали мы эту срамоту, извини с тобой не согласовывая в прихожей порядка, простора больше. Я распорядилась. А у тебя-то там дырка в потолке. Шкаф под потолок был. Дыра щитом плотным, побеленным как потолок  деревянным закрыта, с чердака керамзитом присыпана. В общем вход с квартиры на чердак. Гуляй не хочу.   
-Так вроде с лестничной площадки пожарная лесенка на чердак есть, - хмыкнул Пашка.
- У квартиры №2, в другой стороне площадки, - кивнула Грошева, - я уж было хотела ставить опалубку, арматуру, да залить бетоном эту дыру. Да вот Гриша говорит идея есть. С хозяином посоветоваться надо. Он пока тебя ждал весь чердак облазил. Все мерил, прикидывал, даже на крышу выходил. Во, погляди какую картинку нарисовал. Только я думаю с исполкомом, с вашим жилищным отделом такой вопрос согласовать сто потов сойдет, да и денег не малых спросят. Оно ж понимаешь, как у нас - и все кругом колхозное, и все кругом мое. Социалистическая собственность.      
- Гриша представь! Заинтересуй хозяина, - хмыкнула Марковна.
      Дизайнер Гриша поправил очки и подошел с двумя листками к столу.
- Тут вот значит, вот какие предложения. Зачистить над квартирой чердак, выгородить в полкирпича комнату, ну и заармировать конечно кладку, для прочности стальной сеткой, подшить потолок, положить на стену и потолок утеплитель, и потом все изнутри обшить  азбестокартоном, зашпаклевать. Хотите окрасить, хотите обои. Там на крыше гребень такой, что ваш мезонин выведен, окно, рама круглая, но уж больно ветхая. Вон со стороны магазина так вообще фанерой забито. А комната над вашей квартирой получится метров восемнадцать, полы на стяжку постелить, так до полка два тридцать, как минимум. Трубы отопления там по верхнему розливу новые, оцинкованные. Тепло и сейчас. Раму новую сделать мастера найдете и порядок. Хоть спальня, хоть кабинет. По крыше кронштейны есть, правда ржавые, ветхие вроде даже колючка, только больно уж тоже ржавая брошена, отгораживает мезонин, окна. Но у меня есть знакомый «Егозу» добыть может, поставим так любой злодей - ворюга в лучшем случаи без штанов с крыши уйдет.
-Ладно разговорился, - пыхнула сигаретой Марковна, - гляди хозяин. Нужен тебе такой геморрой. А то, вот лесенку резную на верх враз спроворим, ламинат с утеплителем на стяжку, пол. Отверстие, вход на верх малость увеличим, доработаем и второй уровень квартирки ваш. Иль гляди просто зальем дырку на потолке бетоном и дело с концом, прихожая просторная, без лесенок.               
-Ладно, - загорелся идеей Пашка, - завтра модельщикам в литейки круглую раму закажу, где размеры. С Сушковым в исполкоме все формальности решу. Делайте на верху еще комнату. Решу потом, что там будет. 
-Ты погоди Павел Викторович, глянь что Гриша по низу, по квартире предлагает, - кивнула Марковна, - вот в санузле поставим компактный бачок и новый шведский унитаз, вон у нас на гостинице «Центральной» сейчас ребята работают, рядом умывальник, стиральную машину и душевую кабину. Можем ванну немецкую привезти, здоровая такая два двадцать на полтора, что бассейн. Вот по этой же стенке, прямо после санузла положим плитку испанскую, под мрамор стол кухонный, плита газовая немецкая «Бош», красивая курва с золотистыми ручками, не то что наш «Газа аппарат» клепает, ну и шкаф резной с холодильником. Шкафчики навесные. Все наш Степа Лузгин смастерит и он же тогда лесенку с балясинами наверх сделает. Ну чтоб  тебе с полом не мудохаться бросим на эти доски утеплитель и ламинат шведский, как у нас в д/к «Целинник», там вроде еще остался. Вот такие вот дела хозяин. И вот еще морока. Наш Гриша дизайнер предлагает.         
Ну чего молчишь, - повернулась Грошева к парню, собирающему с пола листы с эскизами.
-Вот я хотел предложить между этих узких окон камин из дикого камня сложить. У нас и мастер такой есть. Только он, так не в нашей бригаде. Дополнительные расходы, согласования в исполкоме, пожарной охране.  Смотрите сами. Хотя можно и так. Декоративный сделать, тоже хорошо выглядеть будет. Вся комната как заиграет, - вздохнул Гриша.
   Пашка долго рассматривал рисунок. Потом махнул рукой,
-А давай, чего там эта зона маячить будет. Пусть будет у меня, как в замке камин. На хрена мне декоративный! Давай настоящий!  Так Аделаида Марковна, сколько еще с меня, в связи с вашими предложениями.
-Ну, во. Я ж говорила хозяин деловой! С понятием! – улыбнулась Марковна.
-С понятием, - хмыкнул Пашка, - но не с печатным станком, на котором деньги шлепают.
- Это уж мы понимаем опустилась на ящик Грошева, - ну мы это, значит из твоей предоплаты много не потратили, хочешь чеки покажу. Еще три, четыре тысячи бы надо ну, а как ты там в исполкомах инспекциях решать вопросы станешь смотри сам. Только знай ломать, разбирать. В общим все взад вертать за солдатское спасибо мои парни тоже не будут. 
-Все годиться. Вот еще четыре тысячи, как знал в сберкассе снял. Делайте как решили. Мой полный одобрямс! Через месяц разрежем ленточку. Я поехал к папе с мамой спать в мечтах о будущих хоромах и выполнении плана на заводе. А с Исполкомом я все решу. Делайте не сомневайтесь. Ломать, разбирать не придется.
               
                Глава 11.
Утром на заводе Грач зашел в кабинет к Барскому и застал его в крайне плачевном виде. Арон Семенович сидел скукожившись за столом, на котором стояла бутылка минералки и лежали три упаковки каких-то таблеток.
-Ну все, Павел скрутила меня гада, не отпускает. Всю ночь на таблетках. Приехал, думал полегчает, так нет, вот еще хуже. Вон опять весь платок в крови. Язва, мать ее! Все курорты, санатории кобыле под хвост. Ладно вот сейчас Людмила, наш доктор из санчасти подойдет, укольчик сделает какой и может еще повоюем.    
Доктор Людмила Андреевна только покачала головой, осматривая заместителя директора и срочно вызвала машину, договорившись прежде с клиникой Мединститута о госпитализации Барского. Заводская скорая помощь с сиреной и мигалкой увезла зам директора, а Пашка остался один в его кабинете с папкой полной графиков, планов и докладных. К девяти потихоньку стали собираться начальники цехов, участков, отделов. Главные специалисты завода. Последним в кабинет вошел главный инженер.    
-Ну, что Павел Викторович, давай начинай, - пробасил Главный.
    Пашка раскрыл свою папку и пошел по графикам изготовления и сборки узлов заказа №751, затем перешел на дела по «Бурану». Подведя итоги, предоставил слово начальникам цехов 4 и 7, участка 15. Дал слово начальнику цеха 5, инструменталки. 
Поднял ремонтников цех 8 и главного механика. В конце совещания с докладом по делам исполнения графика по прочим, гражданским  заказам народного хозяйства предоставил слово главному диспетчеру.
Картинка складывалась не ахти. Главный инженер только хмыкнул и вынув из кармана свою записную книжку стал отчитывать каждого руководителя подразделения за неоправданный перерасход электроэнергии и тепла. Ввалил начальнику цеха № 6, литейки, за горы угля на путях и беспорядочные кучи металлолома вокруг цеха. Уточнил сроки по новому, дополнительному участку гальваники. В конце совещания объявил:               
-В 21- 00 совещание у меня с графиками и отчетами выполнения работ по «Бурану».
     Все бодро встали и молча разошлись по своим рабочим местам.
- Ну, что, - подошел к Пашке старший военпред, - по жестче   надо Павел Викторович.
-Все нормально полковник, - хлопнул по плечу Пашку главный инженер, - не хуже чем у Арона. Так и давай Павел, влезай во все нюансы! Из-за этих, милых сердцу мелочей мы всегда и буксуем. А полковников слушай в пол уха, у них свои задачи. Им бы все поскорей. А то во, как Барский на больничную койку загремишь. Выше голову Паша, не боги горшки, значит это…обжигаем. Глядишь вдвоем и выгребемся.      
Весь день Пашка мотался по заводу, по цехам. Отследил всю технологическую цепочку сборки узлов 751-й машины и с вихрем мыслей в башке ввалился в девять вечера на совещание к главному инженеру. Совещание прошло всем на удивление коротко, четко, как бы по военному. Пашка пришел к себе в кабинет и глянул на часы, 22 часа. Хорошо если в половине двенадцатого  дома буду, посплю шесть часов и опять сюда. Бесполезная трата времени. Позвоню, предупрежу отца с матерью и заночую здесь, в кабинете. Пашка зашел к диспетчерам попил с ними чая,  зашел в кабинет Барского взял его электробритву. В своем кабинете расстелил на диван большое махровое полотенце, разделся, укрылся плащом, пиджаком и уснул. Проснулся по привычке в 6-00 и быстро отправился к диспетчерам, принял там душ, потом побрился, привел себя в порядок, выслушал сообщения дежурного диспетчера. Москва, Главк, как всегда требовали не срывать сроки поставки комплектующих узлов «Бурана» на ПО «Полет», ускорить темпы работ по заказу 751. Дополнительным требованием было неожиданное задание увеличить, как минимум в два раза объемы производства товаров народного потребления, то есть по цеху №1.         
Пашка вышел на улицу, свежее утро. Начало лета. Завод еще только просыпается, хотя у литейки уже гудит, брякает сцепками тепловоз. Шумят турбины насосной. По центральной алле, меж корпусов идут люди. Грач зашел в кабинет к начальнику 4-го, сборочного цеха и принял участие в планерке. Узнал о вчерашних заделах и перспективах на сегодня. Проблемах смежников.
-Ты кончай такие заплывы на дальность,  - встал из-за стола главный инженер навстречу Пашке, входящему в его кабинет, - гляди, а то директор нас всех так впряжет и домой хрен пускать будет. Ты Паша молодой еще. Вот вроде с тебя все как с гуся вода. Но не втягивайся, береги здоровье. Я тебе сам скажу, когда напряг такой понадобиться. А сейчас не те времена Павлик. Этот Московский «Даду», вон с амирикосами каких только соглашений не наподписывал. Они там все свои «МХ» нам в нос совали, вот мол миллионы долларов вложили хрен вы наши пусковые найдете под землей, угробим вас совки и не найдете откуда! А мы им свои БЖРКа, что  в разы дешевле. А ищите вы агрессоры наши пусковые по всему Союзу. Отслеживайте со спутников все ж/д пути и ветки по тайге и в горах, если грошей хватит. Хотя им чего. Нашлепают своих зеленых фантиков и купят всех. Хотя тоже хлопотно! Вояки мать их! Ладно, товарищ Грач. Барского сказали прооперировали, вроде удачно. Не как в те давние времена товарища Фрунзе. Прости меня господи. Через три недели грозиться выйти на работу. Так что нам, только б день простоять, да ночь продержаться. И все ордена наши.      
-Я от отца слышал и такой призыв, - хмыкнул Пашка, - мародеры вперед зажигалки наши!
-Фронтовик? – улыбнулся Дерюгин.
-Войну окончил, аж в августе сорок восьмого на Западной Украине, говорит по случаю моего рождения. Какую - то крупную банду бандеровцев покрошили, он же у меня НКВДешник, сразу после разгрома банды все его спец подразделение вызвали на базу в Монино, под Москвой раздали ордена и всех по месту призыва разогнали.
-Да, крутые времена были,  - хмыкнул главный, - это сейчас в кино все про праздник на Красной площади показывают. Веселились как раз все те неучаствовавшие, да так по краю с букетиком пробежавшие, а настоящих вояк, особенно увечных всех по домам разогнали. Мой отец и до пятидесяти не дожил. Приехал с фронта с одним легким, а мы в землянке зимуем. Стал он новый дом рубить, нас - то три брата сопливых да сестренка. Мамка на биокомбинате за гроши ишачила, а мы с голой задницей в калошах на босу ногу с брезентовыми торбами в школу бегали. Это уж потом я после школы на Сибзавод пошел работал в литейки, выучился на сварщика. Вот и Институт вечерний окончил, холодная обработка металла. Здесь на заводе уж второй десяток лет работаю. Завидую вам молодым. Все у вас по людски, без того напряга, унижений, что нам снести пришлось по бедности.  Батька с войны пришел с одним вещмешком, а в нем пара банок тушенки в новые портянки завернуты, да свежее бельишко. Вот и все трофеи. Я тут в Москве на совещании в Главке как - то был, так там тамошние хмыри хлестались, у кого чего папка с войны больше припер. Вагонами из Германии перли. За столько лет все не пожрать.         
 Ладно Паша, меня вот на совещание на ПО «Полет» приглашают. Чего там начальник Главка расскажет? С чем из Москвы прилетел? Так что держись инженер! Впереди большие дела. Есть у меня такое хреновое предчувствие.   
В самом начале недели Пашка выкроил часок и заскочил в свои хоромы посмотреть на ход работ. Работа кипела. Комната и лестничная площадка были завалены мешками с цементом, кирпичами и какими-то досками аккуратно упакованными в   прозрачную пленку. Четверо мужиков работали на «чердаке», один выкладывал камни в комнате меж окон, строил камин.
-Во, от трубы у вас и на мансарде еще теплей будет, - пробасил печник, заметив Пашкино любопытство.   
Марковна с сигаретой в зубах давала какие-то распоряжения мужику, как понял Пашка, мастерившего лесенку на мансарду. Дизайнер Гриша, что-то опять рисовал в углу на столе, то и дело бегая, замеряя полы и подоконники.
-Раму круглую в окно мансарды привезли? -  спросил он Пашку.   
-Как – то закрутился, - виновато промямлил Пашка, - завтра зайду в литейку к модельщикам спрошу, если готова привезу.
- Вот я схему перепланировки Вашего жилья начертил. Все размеры точные. Несущие конструкции выделены. В общем все как положено. Можете везти в Райисполком на утверждение, - протянул Гриша Пашке аккуратный листок ватмана с чертежом.   
   Пашка тут же проскочил до здания районной Администрации, зашел в Райком к Валерке Вележанину. Тот покрутил в руках  чертеж, разглядывая его с не поддельным  интересом.
-А что Паша. Точно, чего мелочиться. Воровать так миллион, иметь так королеву. Я так думаю! – ткнул вверх пальцем Вележанин, подражая киношному артисту грузину, - а пошли к Сушкову. Гена вроде на месте, все и решим. Не отходя от кассы. 
    Генка сидел в задумчивости за огромным полированным письменным столом, уставленным телефонами в большом, светлом кабинете. Валерка сразу от двери начал тираду о бездеятельности районной власти по подготовке к будущей зиме, которая непременно и как всегда внезапно будет и по Сибирски суровая, и затяжная.
-Брось Валера! Без тебя тошно! Вот где труб оцинкованных двух дюймовых, метров тысячу, две добыть? Надо, край верхний розлив отопления в домах у рынка подлатать, да и в своем коттедже, кой чего поправить, а то прошедшей зимой в гараже у меня вроде прохладно было.
-Я видел в Тресте «Хим. монтаж» подходящие трубы, - кивнул Валерка. Когда на свою стройку века там материалы брал. Хочешь управляющему позвоню, порешаю. Ген мы к тебе по делу. Вот, Павлик наш коллега в недалеком прошлом решил достойным жильем обзавестись. Посмотри схему перепланировки, подпиши.
    Генка долго рассматривал схему, цокал языком.            
-Страшную клятву с тебя Грач возьму. Нефтезаводская 36 твой дом, вот отмечаю в календаре. Подлатаешь, починишь и покрасишь крышу на всем доме и двери в свой подъезд новые сделаешь! 
-Век хорошей женщины не видать! Что б у меня отсох если не выполню,  - поднял в пионерском салюте руку Пашка.
-Ну зачем так круто, - хмыкнул Генка.  Взял со стола солидный черный с золотистым ободком «Паркер» и поставил подпись в верхнем правом углу. Начертав «Утверждаю».   
 -Печать и дату заседания комиссии в приемной Людочка шлепнет. Да и зайдите еще в жилищный отдел, согласуй там у баб. Они за коробку конфет внесут у себя изменения и светокопию сделают с твоей схемы. Да, Паша я заскочу, как нибудь к тебе посмотреть камин. Если красиво и не дымит, так продашь мне твоего мастера. Может я и себе в охотничьем домике такой заделаю. А с пожарными ты Паша уж сам все согласовывай. Я в их дела не лезу. Себе потом дороже. Тяжела эта работа Главы района. За все в ответе, за всем глаз, да глаз. 
Уже в коридоре Валерка хмыкнул:    
-Коробка конфет, они за коробку конфет и здрасти -то не скажут. Пошлют куда подальше. У тебя деньги есть?
-Ну  рублей двести, вот есть, - замялся Пашка.
- Это только на паперти с такими деньгами шиковать, а здесь дамы серьезные. Но отступать не куда, раз взялись. Ладно, я хотел сегодня щебенку, арматуру оплатить, пару дней подождут. Ты найдешь? 
-У родителей постараюсь одолжить, - скривился Пашка.
-Вам что, на вашем заводе приличных денег не платят?
-Квартальную премию может рублей пятьсот получу, - кивнул Грач.
-Вот у Людочки возьмем конвертик, да я туда и нашинкую своих пару тысяч для дам в жилищный отдел. Отдашь мне через два дня барин. А то сорвешь сроки моей стройки века. Вот каттеджик метров на пятьсот на берегу Иртыша в нашем районном парке культуры и отдыха строю. В тиши и от центра не далеко. Ну, пошли. А за пожарных не переживай. Помнишь на заводе СКа Мишу Давыдова, что с комсомола просился, ну тот что опять в пожарку ушел. Ну вот. Теперь он начальник районной инспекции. Подполковника ему досрочно спроворили он мне все подпишет. Выше голову Грач. Я со своей стройкой  с проектами, с бумажками всякими столько уж набегался, «бабок» гору заплатил. Страшно вспомнить. А у тебя,  что? Семечки. Ну поехали к Мишани,  да я потом тебя на твой завод подброшу, а сам на СК там тоже вопросы порешать надо.         
                Глава 12.
В середине июля на завод пришел Барский, был он чрезвычайно бледен и худ.
-Вот, Циля своими бульончиками куриными совсем замучила. Хочу в здоровый, рабочий коллектив, - жалобно улыбнулся он.
-Ладно тебе, - хмыкнул главный инженер, - погоди, как больняк тебе закроют. К тому времени и директор из Москвы, со своей учебы вернется.  Так, что пока отдыхай Семеныч, отдышись, имеешь право. Не боись, Грач тебя не сожрет, не подсидит. Он, как дедушка Сталин учил – « Хороший человек свою  норму сам знает». 
Пашка в это время с документами был в кабинете главного инженера.
-Ну во, они там чего в Москве, в Главке совсем белены объелись, - прочитал какой-то документ в своей папке Главный, - ну все гасите свет, сливайте воду. Во, весь наш куст, начиная с «Полета» и кончая «Козицким» два плана по товарам народного потребления за август месяц. Ну не хрена себе задачки! Ладно, придется этого ужаку Прозорова за  хвост брать. Пусть, он начальник первого цеха проникнется грандиозностью задачи, подумает, как такое выполнять. Это ж, этими отопительными котлами, да стрелами подъемников, ковшами экскаваторов, совочками, скребочками весь цех завалим.
  С железнодорожниками надо срочно решать! Ты видел у «Комбинатской» весь пустырь огородили и легковушками заставили. Новье. Во и автопром план гонит. Чего это опять там этот Кремлевский помощник комбайнера удумал. «Козицкому» чего, вот утюгов, да елочных гирлянд нашлепают в два раза больше и порядок. Народ все схапает. А тут, сколько металла надо. Сколько вагонов под отгрузку. Да они в Москве, когда детально, по хозяйски мыслить научатся! Им все масштаб давай. Захлебнетесь своим громадьем планов экономисты хреновы! Только нефтью и торгуют, да все за гроши, а экономика сама по себе куда-то катится. Ну и на хрена нам нужны такие ученые оракулы – экономисты?! Сырье продавать по демпинговым ценам ума много не надо! Вы вот действительно народное хозяйство расшевелите, простимулируйте, конкретно озадачьте. Вот уж не раз этих Наркомов во главе со Сталиным еще  вспомним!               
  Ладно Паша, что там по 751-й? Во «Буран» у нас забирают, Авиационному на доработку передают, потом «Точприбор» свою электронику в это шасси пихать, навешивать будет. 
-Нам бы со своей гидравликой управится, - хмыкнул Грач.
-Гидравлика надежней Паша. Вон посмотри как Америкосы со своими «Шатлами» мудохаются, столько аварий. Электроника подвела. Руки не под то у них заточены! Бизнесмены хреновы. 
- А их высадка на луну? – закрыл свою папку с документами Пашка.
-Галевудское вранье Паша, что ты не видел! Сплошь постановочные кадры. В лучшем случаи  возле полетали. А такое, что б посадка, возвращение. Это ж какие двигатели надо, топливо, радиационная защита, да много чего до чего человек еще не дорос, не дошел. Их человек Паша,  а наш может быть и есть такой, сидит в тиши кабинета какого нибудь КБ, весь из себя засекреченный, маракует. Ладно, вернемся к нашим баранам. Заговорил ты меня. 
Пашка удивленно глянул на главного.
-Во, Павел Викторович. Придется тебе на пару дне в Москву слетать. Министерство наше совещание планирует по успешному завершению проекта 751-й машины. 
    В конце недели Барский вышел на работу, уговорив врачей и вырвавшись из цепких, бархатных ручек, как он говорил своей Цили. 
   Пашка рассчитался с Валеркой и мастерами, почти закончившими возведение его хором, его квартиры. Остались, так мелочи на пару дней, как сказала ему Марковна. 
И в понедельник в 15-00 Пашка вылетел в Москву. Город его студенчества почти не изменился. Та же сутолока, тот же гам. Очереди за всем. Толпы «туристов» из ближних областей за колбасой, сыром, модными тряпками и прочим вечным дефицитом. Пашку и начальника их КБ Евгения Андреевича Лозового заселили  в двухместный номер гостиницы «Космос» на восьмом этаже. На совещание собрали почти всех представителей заводов их Министерства среднего машиностроения. Со всего Союза. Пашка без особого интереса слушал занудный доклад Министра о победной поступи предприятий Министерства. Потом выступил с оценками, какой – то кандидат в члены ЦКа, пара, тройка директоров заводов и слесарь сборщик с морщинистым, одутловатым лицом, бегающими хитрющими глазками и холенными ручонками. Типичный Московский пролетарий, как окрестил его Пашкин сосед слева. После обеденного перерыва объявили, что возможно прибытие на совещание группы членов ЦКа, академиков и космонавтов.
Ожидание прибытия высоких гостей затягивалось и  Пашка с начальником КБ рванули на такси к себе в гостиницу. Лозовой избавиться от большого свертка, случайно приобретенной, прямо на улице моднючей куртки и фирменных джинсовых брюк для дочки, а Пашка с ним так, за компанию. Чего сидеть в духоте, в безделье.      
В гостинице, в кабине лифта они оказались вместе с солидной парой уже пожилых людей. Влетев в кабину начальник КБ Евгений Андреевич задел своими свертками даму и смущенно промямлил: - Сори. Пара тут же оживилась и на Пашку с Евгением Андреевичем посыпался шквал английских слов. Причем это все с любезными белозубыми улыбками. Евгений Андреевич, что-то выдал в ответ, верняком путая слова и падежи. На что мужчина захохотал и протянул начальнику КБ маленькую блестящую, никелированную зажигалку. А дама неожиданно чмокнула Пашку в щеку и пара кланяясь быстро вышла из лифта.
Быстро забросив в номер покупки Пашка с Лозовым вернулись на той же машине к Министерству, прошли в зал заседаний.
-Какие веселые англичане попались, - усмехнулся Пашка.
-Какие к черту англичане, - махнул рукой Евгений Андреевич, - англичане вечно, как индюки надутые, как переполненные чайники все свое достоинство боятся расплескать, а это  американцы. Точно.  Я понял из Луизианы, во мы попали.
-Вас куда черти носили? – неожиданно к ним подошел начальник первого отдела их завода Галкин.         
-Вот в гостиницу сгоняли, облегчиться, - недоуменно выдал Евгений Андреевич.
-Облегчиться? – вытянулось лицо у Галкина.
-Ну да, - шагнул вперед Пашка, - вот Евгений Андреевич от покупок своих разгрузился, да от американцев в лифте подарок полечил.
     Пашка весело сказал это и только потом  сообразил, что ляпнул непростительную глупость.   
-Что?! Контакт с американцами?! Начальника КБ и зам начальника специального, закрытого производственного отдела! Хорошо  сгоняли облегчится! – прорычал Галкин, - да еще и подарки получили от вероятного противника. Срочно, письменно изложите обстоятельства, содержание контакта, продолжительность, о чем говорили, что за подарки, как выглядели американцы, кем представились? 
-Да в засос меня обслюнявили, а вот Евгению Андреевичу  грошовую зажигалку сунули. Контакт, минута в лифте, - взревел Пашка.   
-Слушай ты внучек Дзержинского пошел ты на хрен. Ничего тебе писать не будем. От безделья не знаешь чем заняться. Везде шпиенов, да предателей ищешь! – вышел из-за спины Пашки начальник КБ, - пошли в зал, во вроде высокие гости уже прибыли.   
    В Министерстве, получая командировочное удостоверение со всеми отметками «прибыл», «убыл» Грач неожиданно обнаружил подколотый к нему билет в Большой театр. Давали «Пиковую даму», а Пашка с интересом разглядывал позолоту и лепнину, впервые оказавшись в этом Всесоюзном храме культуры и искусства. В третьем ряду он увидел Галкина и Евгения Андреевича, сидящих рядом, с серьезными лицами внимающими музыку и голоса льющиеся со сцены.   
                Глава 13.
Родной Омск встретил его необычайной жарой и пылью, казалось собранной со всех Казахстанских степей. Прямо из аэропорта Павел отправился к родителям. Бабуля Маня с Пашкиной мамой Аней быстро собрали на стол, а Пашка перед этим прошел в их баньку, в углу небольшого участка, за тенистым садом с яблонями, сливами и кустами вишни, смородины. Здесь же у баньки был небольшой пруд, котлован усыпанный крупной омытой волнами Иртыша желтой галькой. Пашка в меру попарился, окунулся в пруду и в свежем, мягком халате прошел к накрытому столу на веранде. Отец с газетой в руке сошел по лесенке со своей мансарды и потрепав Пашку по еще мокрым вихрам сел за стол.
-Ну, что сынок по рюмке за твой приезд. Как столица? Чего там нового? Что ваши Министры говорят?
-Пап, да ты так следишь за событиями, что больше меня поди знаешь, - хмыкнул Пашка, - наши Министры сейчас, что и ваши все о предстоящих переменах докладывают. О хорошей жизни, но в будущем.
-И не говори сынок, - вставила мать, подвигая к Пашке тарелки с салатами, блюдо с бутербродами с икрой, - то вот весь день с газетой, то от телеящика не оттащить, то у себя в этом  курятнике наверху приемник гоняет, все эту «Свободу», да Голос Америки, наш Маяк слушает. Накурит хоть топор вешай. Жара то какая, вон даже Таен из своей будки не вылазит, если котов погонять выйдет так в саду под яблоньками задрыхнет иль у пруда под кустами спит.
-Старый он уже у нас, - кивнул отец.         
-Вы только у меня молодые, - махнула рукой мать, - один как приехал баньку ему изладьте, не напарился в самолете, по автобусам. Другому в солнцепек такой водочки давай за приезд дорого сына. 
-Ладно не ворчи мать, - поморщился отец.
     Выпили по рюмке и принялись за закусь. Пашка с аппетитом пережевывая бутерброд с икрой, спросил:
-Откуда ж такая благодать в период тотального дефицита?
-Да вот отец со своим фронтовым друганом Леней Рюминым на Север в Муромцево рыбачить ездили на Ленином Газике.
-Ты вот попробуй, как я щучью икру посолил, приготовил, - гордо протянул отец Пашке блюдо. Нашли Север, триста верст отсюда. Вот Ленька, когда  после демобилизации в сорок седьмом, по дури за трофейный ствол, этот хренов «Вальтер» на Калыму загремел, так он говорит, что там хариуса, как здрасти употреблял.   
-Да и Рамазанов ваш в Норильске на шахте поработал. В пятидесятом к нам заезжал в чем только душа держится, - грустно подперла рукой щеку мать.
-Зря он тогда согласился на этот отдел в МВД Узбекистана ехать, - хлопнул по столу ладонью отец.   
-Да вас тогда Сталинских опричников в сорок восьмом всех разогнали кого куда, подальше от мест ваших «подвигов».
-Значит так надо было. Молчи женщина,  - хмыкнул отец, - так мы свою войну завершили. По месту призыва.
-Тебя-то бог миловал, положила на руку отца свою ладонь мать.
-Много ты знаешь Аннушка, - поднялся из-за стола отец, - больно мне хотелось погоны снимать в сорок лет, да идти в эту автошколу ДОСААФ.
В это время на веранду брякая когтями по намытому, крашенному светло -коричневой краской полу, зашел понуро опустив голову Тайон, черно серый кобель Восточно - Европейской овчарки. Пес подошел к столу и ткнул влажным прохладным носом Пашку в руку, зачавкал кусочком колбасы, поданный ему матерью со стола.
-Аня, не порти пса, - заворчал отец, - ну во чемпион чует где вкусно. Мамка - то у него была чемпионкой Чехии и по дрессуре, и по экстерьеру. Поди уж подохла красотка Джулия, умница. Сколько мы с ней этих бандеровских сволочей взяли, лесных братьев переловили. На Мазурах, на болотах  в Польше чуть не потопли. Весь мой взвод ей в ножки кланялся, когда она нас по минному полю провела, вывела. 
-Во, вспомнил, - удивилась мать, - когда ж это было, уж и полк - то ваш там в Зборове расформировали, да и вывели. Ты  Таена в шестидесятом  чуть живого, щенком последышем привез. На день полка пригласили тогда, в Карпаты ездил. Сколько потом его щенка доходягу с соски кормили, выхаживали. Это сейчас, что жеребец. Ох, вы мои друзья НКВДешники. Вот так вот Паша, то Ленька Рюмин зайдет с Ваней Пятиным, сидят до поздна все вспоминают, то Миша Войлоков придет со своей Евгенией, а то этот герой любовник Витька Бенаминович заявится на новой «Волге», да с новой подружкой. Тоже кобель старый никак не успокоится.       
Отец поднял рюмку и чуть было не расплескал водку, давясь смехом,
-Паша сынок, Витька тут книжку взялся писать и знаешь как название: - «Евреи, таки тоже воевали».   
-Кто б спорил, - кивнул Пашка.
-Нет, правда, - поморщился отец проглотив водку, - отчаянный Витек парень был, тогда в Литве он в одиночку, схрон с этими лесными братьями гранатами забросал. Считай половину банды угробил.
-Во, во у вас только и воспоминания про эти дела. Точно, руки у вас по локоть в кровушке, - загремела посудой мать убирая подальше от отца графинчик с водкой.
-Во вражьей крови Аня, - рявкнул отец.                -Ладно родители, - поднялся из-за стола Пашка, - возможно завтра после обеда повезу вас хоромы мои смотреть. Если на заводе опять чем новым не загрузят. Но я обязательно постараюсь вас вытащить, послушать ваше мнение, ваши оценки.   
-Да уж Пашенька, что-то ты на заводе своем днюешь и ночуешь, - жалобно скривилась мать.
-Работать и служить много не грех, - закурил «Приму» отец, - что ж будем ждать тебя сынок. Интересно, что за квартирка, что ты уж считай пол года заселиться не можешь, столько денег на ремонт вбухал.
      Барский вызвал Грача сразу после обеда, долго листал какие - то документы. А потом словно сбросив с плеч камень выпалил:
-Спасибо тебе Павел Викторович за твою работу по 751-му заказу. Через пару дней выгоним эту машину на полигон, ходовые испытания и Госприемка. Конец делу венец. Всем сестрам  по серьгам. Кто чего заслужил. Тут Павел Викторович к директору Прозоров, начальник первого цеха с телеграммой приходил. Мать у него совсем плоха, вроде в больнице, а батька тоже старенький, инвалид. В общем Просился Сергей Федорович в отпуск и не на один месяц. Из города выехать надо к родителям в область, на Север. Директор раскричался да и подписал ему заявление на увольнение. Зам по кадрам в шоке. Цех без начальника, когда Главк такие задачи ставит! Я был у директора, долго обсуждали. Давай Павел Викторович. Ты на производственном отделе не плохо себя показал. Прикрой пока. Решим задачи по производству товаров народного потребления в заданных объемах, приказ Москвы и вернешься ко мне на спец производство. Директор очень просил. Отблагодарим тебя Паша, давай.      
 Пашка скривился, - что ж там за оклад у этого начальника первого цеха?
-Ну конечно не как на основном производстве, как в 4-м, 7-м, 14-м, но приличный, двести пятьдесят рублей и вот директор тебе еще пятьдесят рублей персональную надбавку положил, - затараторил Барский.
-Да, не фонтан, - хмыкнул Пашка, - ну куда ж деваться раз вы уже все решили, обговорили. Когда приступать?
-Так завтра и выходи, и сразу в бой, - улыбнулся Барский.
               

               
                Глава 14.
Первый, сварочно-сборочный цех, заготовительный участок с вечно стоящими под разгрузкой,  под крышей цеха платформы и полувагоны с металлом, из которого тут же на мощных прессах штамповали детали и двести шестьдесят сварочных постов, где на полуавтоматах в углекислом газе парни варили различные узлы и изделия, товары народного потребления.  В семь утра Пашка поднялся по крутой металлической лестнице теперь уже в свой новый кабинет, антресоль на уровне третьего этажа со сплошной стеклянной стенкой выходящей на основной пролет цеха, зашторенной тяжелой шторой. Пашка через приемную вошел в двадцати метровый кабинет и уселся в кресло за широким письменным столом с серебристым пультом связи, усыпанным рядами тумблеров и лампочек. Пашка ткнул в угол коробку с милыми его сердцу, привычными мелочами и задумался. Вот и еще поворот. Знать бы зачем? Что дальше? Что впереди? Ладно инженер «Вошкин», чего мудрствовать. Семеныч отлежался теперь этот хитрец  Вовчик Прозоров на время под корягу решил слинять, а ты Павел Викторович давай! Ну и кого винить? Сам влез. Сидел бы на комсомоле до сорока лет, как Валерик шинковал бы привлеченку, валял дурака с молодежью и горя б не знал.      
   Пашка нашел в ряду табличек «Зам. по тех.»  и щелкнул тумблером из динамика тотчас послышалось шипение и бодрый голос:
-Слушаю Вас Павел Викторович.
-Виктор Иванович, зайди. Дело есть срочное.
    В кабинет через некоторое время вошел не высокий, поджарый мужчина лет пятидесяти в недорогом но опрятном костюме, белой рубашке и темном галстуке.
-Виктор Иванович, мне б надо часа на два соскочить с завода. Обещал родителям квартиру свою после ремонта предъявить и сразу в цех.
-Чего ж Павел Викторович, производство запущенно, в смысле работает на полную, все двести шестьдесят сварочных постов пашут, по заготовительному участку тоже серьезных вопросов нет. Езжайте, прикрою. Только вот к 17-и часам главный инженер совещание собирает.
-Я успею, - хмыкнул Пашка.
-Тогда с богом, - кивнул зам. по тех.
-Здравствуйте Павел Викторович, - встала в его приемной  из-за стола рослая девушка в голубом  платье, поправляя большие очки в черной пластмассовой оправе и стряхивая со лба пшеничный завиток длинных светлых волос.   
-Извините Надя я не представился, не познакомился с вами. Срочно ехать надо. Вернусь поговорим, - остановился Пашка у ее стола.
   Пашка быстро вышел из цеха и поспешил в партком к Приходько.
-Андрей Остапович, - заулыбался Пашка, входя в кабинет Приходько, - будь ласков, позволь на вашем УАЗике до родителей сгонять. Шибко мое новое жилье после ремонта хотят увидеть. 
-А, что дело. Мы с Мишей только что из райкома приехали. Он попросился к себе в транспортный цех проскочить, чего-то там по зап. частям порешать. Ты же знаешь как он у меня за машиной следит. Мне вот только приемник включать и позволяет, иль щетки дворника.
-Прогресс Андрей Остапович, - хмыкнул Пашка.
-Подожди Павлик он сейчас должен подъехать. Ну что пойдешь ко мне замом в партком?
-Я уже принял первый цех, - пожал плечами Пашка.
-Ну, гляди. Значит Прозоров все таки директора уболтал. Прохиндей.   
Под окнами Парткома раздался скрип тормозов и Пашка, пожав руку Приходько вышел на площадь к машине.
-Что Павел Викторович, на свою-то все никак не заработали? – засмеялся ему, открыв дверку шофер парткома Миша.
-Что ты Миша, вино и женщины жизнь отнимут, а ты про какие-то машины. Некогда Михаил Григорьевич, ем - то через раз и то раз в неделю. Все некогда. Как папа мой все говорит: - любишь торопишься, ешь давишься, где ж тут поправишься.
-И куда вас? – посмотрел на него со смехом Миша.
-А к папе, - хмыкнул Пашка.   
    По объездной они почти нигде не стояли, не тормозили, не петляли, лихо пронеслись по городу к дому Пашкиных родителей. Миша в недавнем прошлом шофер испытатель виртуозно водил машину и Пашка был уверен, что поспеет сегодня везде.
Родители уже собранные поджидали его на скамеечке у ворот их дома.
-Виктор ты парадную - то закрыл? – спросила отца мать.
-Проверял уж сто раз. Поехали. – встал со скамейки отец и помог маме Ане влезть на заднее сиденье УАЗика. Захлопнул дверку, поздоровался со всеми, - ну, что сын поехали, твои хоромы смотреть.
Через три четверти часа они остановились у Пашкиного дома.
-Ишь как крыша - то блестит, как новая, - хмыкнул отец.
-Ага и «Егоза» по карнизу блистает, - скривилась мать.
-Для надежность. От злодеев, - хмыкнул отец, - во и двери в подъезд новые, добротные.
-Покрасить бы надо, - проворчала мать.
-Аня не заводи, - рявкнул отец.
-Чего не заводи. Даль – то от нас какая. Почитай  другой конец города и воняет как.   
-Городок Нефтяников, - хмыкнул отец.
    Они поднялись на третий этаж и Пашка без суеты, степенно открыл двери в квартиру. Отец озираясь прошел на середину комнаты,
- Ишь ты камин. Теперь дров тебе заготавливать надо. А эта лесенка куда? 
-В спальню, или в кабинет. Я еще не решил, - прохрипел Пашка.
-И сколько же метров эти твои хоромы? – остановился у лестницы с резными балясинами отец.
-Где то чуть боле пятидесяти. Точнее по ордеру пятьдесят шесть, - сказал Пашка.
-Да уж, - хмыкнул отец, - не тесно тебе одному? 
-Ой, Вить погляди печка-то газовая какая, - охнула мать глядя на резные шкафчики вдоль стены и черную с золотистыми ручками плиту.  Во и кабина -то душевая, как в журнале.
-Мебели еще надо сын, чуток. Ну диванчик, кровать, стол, стулья. В общем вот тебе от нас на обзаведение. И с хозяйкой не тяни. Нам ведь и внуков увидеть, понянькать охота. Отец протянул Пашке конверт с пачкой купюр. Пашка смущенно поцеловал мать и отца и сунул конверт в карман, подумав, что вот Марковну можно премировать и Нину Свицимскую в ресторан сводить. После всех расчетов на книжке остались еще три тысячи, перечисленные Валеркой, может и правда поскрести, да и купить какой «Жигуль», может даже не новый. Что б не жалко было разбить, если что.   
Цокая языками отец с матерью долго расхваливали Пашкину квартиру, спускаясь по лестнице, пока Пашка закрывал двери. Он усадил их к Мише в машину, а сам на автобусе поехал, на завод. Что б успеть на совещание к Главному инженеру. На совещание для него в новом качестве, в новой должности. Как начнешь, так и покатит. Подумал Пашка, входя в здание заводоуправления.
После непродолжительного совещания к Пашке подошел Приходько, вероятно что-то решая и обдумывая пророкотал:
-Ну что, как родителям понравилась твоя квартира? Миша мне так все расписал. Не квартира, а дворец. Сколько ж ты денег на ремонт угрохал? Ишь ты в двух уровнях умудрился, да еще и  с камином. Как ты этих исполкомовских уболтал, умаслил? Вот уж верно хоромы.
-Денег ухнул хорошо, - хмыкнул Пашка, - так во, родители помогли, да и не без вашей помощи. Гордеев вон, сколько хлама вывез, клетушки поразломал. Его бригада строителей больше месяца там работала. Двери новые, тамбур в прихожей строили. Хоромы. На драной раскладушке сплю. 
-Ничего обрастешь. Вон Барский сегодня у директора приказ подписал, в связи со сдачей 751-й машины тебе премия в размере трех должностных окладов. Директор ему самому пять подмахнул, - поморщился Приходько.
    Поди и тебе парт босс с нашей нервотрепки, да бессонных ночей тоже чего перепадет, - подумал Пашка.
-Да, Павел Викторович завтра к 15-00 поедим на автобусе от парткома в Обком. Там по ходатайству главного инженера, ну и при моей поддержке тебе в группе наших товарищей, передовиков вручат медаль «За трудовую доблесть». В Москве - то говорят Главному конструктору за эту 751-ю машину Героя Социалистического Труда отвалили. Закрытым Указом. Всем директорам заводов, участвовавшим в создании этой техники ордена Трудового Красного Знамени. Очень оперативно и ко времени все сработали. Как раз к этим переговорам в Вашингтоне. 
     Толку-то, - подумал Пашка, - этот плюралист болтливый Миша Меченый опять все профукает, как БЖРКа, куда нам с американцами ровняться, рылом не вышли.
  С утра на планерке в цехе Пашке доложил его зам по тех, что на мостовом кране, на заготовительном участке нет крановщицы. У женщины серьезно заболел ребенок и она не вышла на работу.   
-Павел Викторович, полный алес капут, - ворчал Виктор Иванович, - крановщицы бич всего завода. Вон, если в четвертом кто не придет,  иль в седьмом  упаси бог, в четырнадцатом, так к нам бегут снимают. Военпреды с живых не слезут. Не срывайте оборонный заказ! Вы мол, ширпотребщики выкрутитесь.
         Пашка долго не раздумывая, перед совещанием в производственном отделе пошел, в ПТУ к Леночке.
-Лен выручай, - скривился Пашка, - цех стоит. Задел деталей весь сегодня сварят и все. На заготовительном крановщицы нет. Вагоны с металлом загнали, а они стоят не разгруженные. И у прессов тишина. Как мой зам  сказал, - полный алес капут!
-Если только с девочками выпускницами поговорить, но Павел Викторович они еще не аттестованы, хоть у вас в цехе и практику проходили, да и им еще  многим,  из них пока восемнадцати лет  нет.
-Подбери кого потолковей, уговори Леночка, честно говорю, - труба! Первый день в цехе и такая незадача.
Возвращаясь с совещания Пашка услышал привычный перезвон в пристройке заготовительного участка, мерное уханье прессов. Тепловоз вытаскивал две уже разгруженные от стальных листов платформы. В кабине мостового крана Пашка разглядел двух девчонок бойко гоняющих мостовой кран по рельсам под потолком цеха, цепляя пачки стальных листов и аккуратно укладывая их у огромных мощных прессов. 
  Пашка нашел в широком пролете меж сварочных постов Виктора Ивановича, тот с засученными рукавами о чем – то спорил со слесарями.
-Во, Павел Викторович цепь конвейера полетела. На час работы, а этим уже обедать приперло.
-Потерпите мужчины, - прорычал Пашка, - Коля вам самых наваристых щей оставит и котлет в свою ладошку.
-Ага со дна пожиже, - хмыкнул один из слесарей, - да сварные нас через час живьем сожрут и пуговицы выплюнут. Мы чего. Во, пусть мастера договорятся, да на электрокарах  пока эти стрелы повозят на посты, а мы вот кусок цепи заменим подклепаем.
-Дело, - хмыкнул Пашка.
-А кто грузить, разгружать будет? – скривился зам по тех.
-Ладно, я с бригадирами договорюсь, - бросил Пашка.
По пути к себе в кабинет он зашел в свое цеховое БТЗ, подошел к начальнику бюро труда и заработной платы Володе Пестрякову, отцу многочисленного семейства, полноватому молодому мужчине в вечно мятой ковбойке и потертых джинсах.
-Вов, там девочки из нашего ПТУ на заготовительном пашут. Посмотри, чего мы можем им на «лапку бросить» за ударный труд. Не за одну ж стипендию им упираться. Сидели б в общаге над книжками перед выпускными экзаменами, иль гуляли б где, а тут такой аврал.   
-Ну вот,- полистал свои бумаги Вован, -  Вы премию им по тридцатке можно  отвалить. Ваше право, - поправил очки начальник БТЗ, пригладив непослушные русые вихры.
-Зайду еще к Николаю в столовую, пусть им тортик какой изладит от меня кок наш.
Николай Гольцов работал в цеховой столовой после службы на Флоте, кроме навыков кока не какого образования по этой части не имел. Но готовил всегда с душой и выдумкой. Говорят, что даже приходилось принимать определенные дисциплинарные меры, что б из других цехов не бегали в первый цех обедать, не создавали очередь к наверняка лучшему коку ТОФ. Пашка так же знал, что каждое лето Корсаков при поддержке директора завода забирает Николая в пионерский лагерь повышать привесы среди ребятни. На заводе слава и популярность Николая была не меше чем у Ек Макарек. А секрет Коли был прост, как он сам признался Пашке.
-Да просто воровать не надо. Все как и сколько надо в котел положил и порядок!
Вечером перед совещанием у главного инженера Пашка зашел в столовую и едва засунул в холодильник, в приемной своего кабинета большущей красивый торт. За это произведение кулинарного искусства Николай взял с Пашки сущие копейки и пожелал девчонкам приятного аппетита.   
На следующий день Грач, проведя планерку со своими замами, начальниками участков и мастерами пошел в транспортный цех.
 Начальник транспортного цеха, разбитной сорокалетний мужичок спорил в прокуренном кабинете с парнями шоферами, не выпуская из зубов «Беломорину».
Хлопнув рукой по столу, он обратился к Пашке:
-Какие вопросы Павел Викторович? Давай говори поскорей, а то это племя шоферов – испытателей хрен переспоришь. Во, на нашу грузовую станцию  платформы с МАЗ-500, ну эти мотор-колеса пришли. Их надо ночью через город на завод перегнать, а этим товарищам с Гаишниками какие-то еще дополнительные согласования давай! По мне так сели, завели да и проскочили до проспекта Гагарина по набережной, а там по Тарской до Садов, кто такие махины тормозить станет.
-А по Красному пути? – проворчал один из парней в темно-синем комбинезоне.
-Нашел правительственную трассу! Ты б еше по Водникам, через «Израиль» дунул. Ладно потерпят и эти дети Моисея. Пусть поглядят на шит Родины. А черт с вами, вот сейчас с товарищем начальником первого цеха вопрос решу и буду главному гайцу района звонить. Ох, морока, это ж и на город выходить надо!
Ладно, Павел Викторович, чего хотел?
-Вот сегодня твой тепловоз  еле дождались, платформы, вагоны в цехе сдвинуть, да уже загруженные полувагоны вытолкать. Цирк какой-то, звоню диспетчеру он вашем тепловозникам в их биндюгу, потом эти мастера пердячей тяги шлепают к тебе, к диспетчеру получают заказ,  идут к себе в депо выгоняют тепловоз и по всем этим стрелкам, веткам, перегонам через весь завод пока ко мне допрут, сто потов сойдет.       
-Да, я уж всем говорил Паша. Рядом с твоим заготовительным, пустырь расчистить, пристроить там бокс, типа депо и шхерить там тепловоз. Зимой так самое удобное. Так главный инженер не в какую. Во, он вроде с железнодорожниками консультировался они ему про какой-то контруклон, какую-то слишком сложную развязку стрелок напели. Какой к черту контруклон. Это у них там на Транссибе всякие уклоны, да перегоны, а у нас-то почитай детская железная дорога. Вот говорят БРЖКа с производства снимут, так вообще хоть пути разбирай. Ты один у меня по этой части клиент останешься. Не Паша мысль хорошая, но против воли главного я не пойду.
   Пашка вернулся к себе в цех, где его поджидали в приемной начальник БТЗ, парторг, председатель цехкома и комсорг. 
-Ну и чего это вся общественность собралась, - хмыкнул Пашка, открывая двери своего кабинета.
-Так, как же Павел Викторович общее собрание надо проводить, - проворчал председатель цехкома.   
-И это. Инициативу трудящихся выдвигать по корректировке расценок, - улыбаясь выпалил начальник БТЗ.
-Инициатива, - ощерился председатель цехкома, - куда еще резать - то и так за гроши работаем. Ты б лучше цены в магазинах скорректировал!
-Ладно товарищи, когда планируете собрание провести, - уселся Пашка за свой стол.
-Так в конце недели думаем, - сел за стол совещаний парторг.
-Давайте на той неделе, как раз конец месяца. Вон, все новыми планами, все грозятся нас озадачить. Так, что готовьтесь к серьезной работе.
-А когда она у нас легкая была. Вон у людей хоть какой – то продых есть согласования, сверки, проверки, замены, подгонки. А у нас вечная гонка. Сегодня чуть отстал, завтра в два раза больше давай. И как Вас Павел Викторович к нам занесло, - хмыкнул парторг.
-Ну, Виктор Иванович, какие-то не партийные разговоры. Значит так и решили в конце той недели. Готовимся. Ну и конечно с учетом вновь поставленных задач, - Пашка захлопнул свой ежедневник, дав понять, что совещание окончено. 
В дверях кабинета появилась Пашкина секретарь Надя.
-Чего Надюша? – вскинул голову Грач.
-Павел Викторович, - у Вас сегодня с 16-ти часов прием по личным вопросам.
-Что много народа? – напрягся Пашка.
-Надя кивнула, - Чулкова первая, - скривилась Наденька.
     В 16-00 окончилась первая смена и Пашка подкараулил у лесенки девчонок крановщиц, поблагодарил их за работу, чмокнув в щеки и вручил Колин тортик.
 Здесь же в пролете цеха остановился поговорить с ветераном прессовщиком Георгием Анварычем Измаденовым.  Деду уже 73-и, а пашет как молодой, сколько пацанов ПТУ через его руки прошли. Министр, как на заводе появляется первым делом к прессу Егорки Измаденова идет поручкаться с ветераном пролетарием. Мужики рассказывают, что Измаденов и сейчас еще может бутылку водки приговорить, да целого кролика на закусь схряпать. Силен Сибирский татарин. Наверное, бабка его не нарадуется на такого мужа. 
                Глава 15.
         Пашка только раскрыл журнал приема, как в кабинет ввалилась чумазая, взлохмаченная тетка. Иного определения для нее не подходило, было ей лет под сорок. Темно-синий рабочий халат был на груди, под горлом прихвачен медной провочкой, На ногах были черные разбитые головастые мужские туфли, не чистые, наверное коричневые плотные чулки в резиночку, сбитые волнами на щиколотках. С большой дыркой на пятке. 
       С какой - то кривой усмешкой она шмякнулась на стул у стола, напротив Пашки и выпалила:
-Не знаете вы начальники ни хрена, как простой народ живет. Мы работяги едва концы сводим, а вы у каминов по этажам жируете. На курорты гоняете.
-Так, гражданка, - отодвинулся от стола Грач, - по поводу курорта вам в профком к товарищу Корсакову пройти надо.
-Да знаю я куда мне надо. Я водителем электрокары у тебя в цехе работаю. Чулкова я Раиса Степановна значит! Вы когда управу на этого зверину Сашку слесаря хренова найдете? Тоже ведь у вас в цехе мантулит, а как домой придет семью, детей тиранит! Спасу нет! Во смотри! 
И женщина рванула снизу халат, так что посыпались едва державшиеся пуговки, обнажив ее живот с большущим лиловым синяком  едва прикрытый светло – синими явно не чистыми панталонами.
Пашка поморщился и отвел взгляд.
-Что самому смотреть страшно?! А меня вот так каждый день лупцует! Пропивает все из дому! Детей, малец у нас с дочкой, шпыняет  за все. Меня из дома гонит.
-В милицию - то обращались? – прохрипел Пашка.
-В милицию! Чего ваша милиция может? Только штрафы брать умеет, у детей кусок хлеба отнимать! А ему Сашке, ироду все трын-трава. На водку всегда найдет!
-Хорошо Раиса Степановна. Разберусь и приму меры, займусь воспитанием вашего супруга.
-Займись, займись. Тебе за это деньги платят. И не малые. Вон каким барином вечно ходишь! Все с иголочки! В фатере своей, говорят камин построил!
   Тетка криво улыбнулась и поднялась со стула, даже не запахивая полы халата вышла из кабинета.
   Буквально через пару минут в кабинет вошли  две женщины.
-Роговая  Людмила Андреевна и Борисова Настя, - проворчала первая высоченная дама.
-Мы вообще-то по одному вопросу. Мы крановщицы со сварочного участка вот! Я значит из декретного должна через неделю выходить, а вот Насте хоть дома садись, со свекрухой своей в дым разругалась и выгнала! И куда нам детей девать?! Были в завкоме у Корсакова, очередь наша еще далеко, да и двинется когда не известно. Вы вот сикух пэтэушниц на краны садите. Бога не боитесь. А нам как быть?!   
-Раз Завком помочь не может, чем же я помогу? – опешил Пашка.
-Ну вы, вон и зам директора такой молодой уже поработали. И в комсомоле вроде как не последний человек были. На наш цех – то в начальники вас не от хорошей жизни бросили. Надеются, что вами себя прикрыть. Вон какую квартирищу вам сразу дали! Вот и помогите нам!
После женщин зашел бригадир сварщиков  Сашка Скорик.
-Тебе - то чего бригадир? – проворчал Пашка.
-Да вот Павел Викторович, слыхал в парткоме списки формируют на машины. Похлопочите, мне хоть какой бы драндулет. Про Москвич не говорю и Запорожец мне даром не надо.
-Чего тебе Саша, Волгу? – привстал Пашка.
-Ну что вы, нам че по проще, - усмехнулся Скорик.
-Ладно Александр. Ты спросил. Я услышал. С Приходько, с Корсаковым перетру дня через два подойдешь.
   Потом к Пашке обратились парни выпускники ПТУ. Идиотизм какой-то. Подумал Пашка, пока в училище учились жили в общаге, а теперь перешли на завод их из этой же общаги выселяют. Какие -то ходатайства, решения требуют. Бюрократия сплошная.
-Живите парни спокойно, я завтра в Завкоме разберусь. 
-Во и прием окончен, - зашел в кабинет Пашки Виктор Иванович, - лихо ты начальник. Кто был?
-Смотри заместитель, - хмыкнул Пашка, протягивая заму журнал приема, - мадам Чулкова приходила мне свои синяки, да грязные трусы показывать. На мужа жаловалась. Крановщицы со сварочного за детским садиком приходили. Саше Скорику авто преспичело. Вот парней прессовщиков из общаги выселяют. Ладно с этим завтра разберусь. Вот с Чулковой подскажи, что делать сразу видно пакостная баба. Все квартиру мою с камином мне в нос тыкала. И от куда только узнала?
-Я и не знаю Павел Викторович откуда слух идет, - пожал плечами зам по тех. Ну, а с Чулковой разговор один. Пошли ее подальше, да по забористей. Такие сволочи только мат понимают. Прозоров так с ними со всеми и говорил. Прием в раз заканчивался.
-Знаешь Виктор Иванович я так не могу. Позвоню ка вот Галкину в первый отдел. Пусть этот внучек Дзержинского репу почешет. У него вроде и в нашей спец милиции друзья.   
  Утро для Пашки началось как обычно. После планерки в цеху, длиннющее совещание  в производственном отделе. Потом беготня по заводу с множеством вопросов, обед и вот уж в чистеньком комфортабельном  микроавтобусе их 11 человек во главе с Приходько едут в Обком партии. Партии, раздираемой в Москве междоусобными дрязгами, склоками. Партии оставшейся без резерва, безразлично взирающей на бьющийся уже в конвульсиях комсомол.    
В помпезном с колоннами здании за аллеями голубых елей,  здании говорят построенным еще в начале века пленным австрийцами и словаками, среди которых был даже, этот почти свой, товарищ Иосифом Броз Тито.
Пашка вместе с группой награждаемых их завода, вместе с товарищами   с Авиационного и моторостроительного завода имени Баранова поднялись по широкой лестнице  в  торжественный светлый зал,  расселись на указанные места в бархатные кресла.
 Как только наступила тишина Пашка с удивлением увидел в президиуме между двух седовласых дядек в черных одинаковых костюмах Жанну. Она была в светло-сером костюмчике  то и дело поправляла на груди белый бант шелковой кофточки приятно подчеркивающий ее загорелое лицо. Жанна по хозяйски оглядывала зал, склоняясь над какими-то листами лежащими перед нею.  После краткой приветственной речи началось награждение. Награды вручал седой полноватый мужчина сосед Жанны справа, как объявили первый секретарь Обкома партии. Их делегация оказалась третьей и вручать им медали поднялась Жанна. Улыбаясь она протянула Пашке руку, сложенную лодочкой ладошку и громко сказала:
-Поздравляю с Правительственной наградой товарищ Грач! А потом, наклонившись к нему тихо прошептала, - совсем запропал Паша, во как горишь на производстве. Очень рада за тебя. Я тебе позвоню, сама найду тебя и позвоню.
Пашка едва удержался что б не обнять, прижать к себе Жанну.   
   Тут же рядом вдруг появилась откуда –то высоченная девица и с постной улыбкой сунула Пашке три алых гвоздики.
 Пашка вернулся на свое место рядом с Приходько,  уселся разглядывая на лацкане своего пиджака приколотую Жанной серебристую медаль с красной звездочкой,  с серпом и молотом, с надписью – «За трудовую доблесть», развернув медаль Грач прочитал – «Труд в СССР есть дело чести».
-Ну во, Павел Викторович медаль - то тебе вручала дама из Москвы недавно приехала к нам, говорят очень перспективная особа, - громко прохрипел Пашке в ухо Приходько.      
На заводе в директорском зале столовой обмыли награды и Пашка подойдя к Галкину потянул его за рукав,
-Володя разберись ты с этой Чулковой и ее Сашкой, житья нет. Пришла ко мне жалиться, как побитая собака. Детей жалко.
-В такой день грузишь, - скривился Галкин, - креста на тебе нет Викторович.
-Нет Вова. Медаль вот есть, а креста пока нет. До креста, еще говорят не дорос. 
-Вот директор из Москвы со своим орденом прилетит опять пьянка, - хмыкнул Приходько.
                Глава 16
  Утро следующего дня Пашки началось со звонка Коли Брацольда,
-Ты как Паша, директором там еще не стал? Вот Ниночка Басина рассказывала, что и квартиру там какую-то тебе  необыкновенную отвалили и вот вроде орденом наградили. Жанна вручала.
-Что вы Николай, женский треп. Квартира совершенно обыкновенная с комнатушкой на чердаке. Вот даже не знаю как туда, какую мебель затаскивать. А на счет ордена так это точно вранье. Так медалька.
-Ну, ты как всегда скромняга, тихушник! А потом как дашь! Такое выяснится, что точно гасите свет, сливайте воду. 
-Это Коля у вас вечное кино и немцы, - засмеялся Пашка.
-Ну ты Паша не теряйся заскакивай, если что нужно. Может с мебелью, какой помочь, ну там коврик какой, люстрачку. Самому там приодеться. Хорошие вещи иногда поступают, фирменные.
-Ну Вы Николай, как тот хозяин пещеры Алладина соблазняете, - засмеялся Пашка.
-Что Вы Павел Викторович, какие Алладины, это Ваш Валера Вележанин воротила, владелец заводов, газет пароходов.  Этот  трест «Сибнефтьмонтаж» под себя так подмял. Их материальной базой распоряжается как своим. Во и в это, как его областное Законодательное собрание собрался. Наш комсомол царствие ему небесное крякнул кормилиц. Так во, ребята теперь каждый на своем поприще шустрят. Слыхал про этого гения НТТМ господина Ходорковского? Вся Москва на ушах. Что-то будет Паша? Ты точно Паша заезжай, а то к тебе домой точно не дозвониться. А на завод к тебе звонить, тоже там секретарши, вопросов частокол - кто, чего, зачем? Да и вообще столько лишних ушей. Заезжай потрепаться. Может вот в кабачок заскочим, посидим.
Пашка уж собрался выйти из кабинета, как  в дверях столкнулся с Виктором Ивановичем Глазковым. Зам по тех. был не обычайно бледен и судорожно то расстегивал, то застегивал пуговки на воротнике рубашки.
-Что там Виктор Иванович? – встревожился Пашка.
-Павел Викторович, беда, вызывай скорую. Да не нашу заводскую. Может из твоих стародавних знакомых кто поможет.
-Ты чего плетешь Виктор Иванович? Что произошло?!
-Крановщица из кабины крана упала! Как раз на площадку, где я велел эти экспортные ковши разложить. Ну, мужики их после проверки ОТК, где там подварить, где болгаркой подшлифовать, подчистить. Они хоть и для Болгарии, но все ж заграницу. А тут такое.
   Пашка недоуменно закрутил головой, - она, что сама выпрыгнула?
-А хрен ее знает? Я как  увидел сразу к тебе.   
-Пошли разбираться, - оттолкнул Грач своего зама и побежал по лестнице в цех.
    В пролете сварочного участка уже толпились люди, Пашка прошел в пристройку заготовительного, где за прессами, сразу у железнодорожных путей ровными рядами были расставлены эти злополучные ковши экскаваторов.
-Во,  и начальники раньше скорой помощи прибежали, - заулыбался бригадир слесарей Гриша Осьмин, - а вы им Павел Викторович еще и такой шикарный торт, а они вам во чего учудили. Зря Виктор Иванович шум подняли. Во, Гена наш лентяй, все наши куртки вместо, того что б куда повесить, во в ковш этот покидал, а она как акробатка из цирка калачиком, аккурат в этот ковш и шмякнулась. Ну малость спину оцарапала, попку отшибла. В штанишки поди с перепугу пустила, - загоготал бригадир, - а так вроде и ничего, вон опять у сатуратора за газировкой стоит с банкой.   
В цех с сиреной влетела машина скорой помощи,  за ней вприпрыжку толстощекий инспектор по технике безопасности, а за ним и главный инженер. 
Главный инженер сурово посмотрел на Пашку прорычал, - чего тут у тебя медаленоносец?! Маму вашу!!!
Виктор Иванович, слегка отодвинув Пашку вышел вперед и стал рассказывать,
-Да вот девки после обеда пить захотели  и эта самая шустрая вскинулась за водой, ну вышла из кабины на площадку вроде все по людски. Пошла напилась газировки, в банку набрала для второй, та то вон в кране осталась листы к прессам подавать. Эта с банкой поднялась  на площадку и орет той, что б подогнала кабину ее приняла, ну та вроде подъехала, а эта и сиганула, да мимо. Вот и шмякнулась. 
-Да, уж цирк, - зарычал главный.
-Я ж Вам докладывал, - подскочил тут же инспектор  по технике безопасности, - сплошные нарушения! Мало того, что еще не аттестованные, так еще и этой пострадавшей восемнадцать лет только через три дня исполнится.
-Так, вы тут разбирайтесь, а я девчонку в больницу на Металлистов повезу. Мало ль чего скачет уже. Это может после шоковое. Вот малость в себя придет и свалится! Да и надо кости ее под рентгеном посмотреть, - подошла к главному инженеру врач заводской сан части.   
-Ну везите, как положено, - кивнул главный инженер.
-А я акт буду составлять о грубом нарушении техники безопасности, - завизжал инспектор, - пусть начальник цеха со своим замом объяснительные пишут.
-Ну и что с тобой делать, медаленосец? – прорычал Пашке главный инженер.
Пашка с трудом, на нервах доработал смену. Позвонил Ниночке Басиной и вроде договорился, что она напряжет теток в их Советском районном отдели дошкольных учреждений на два места для малышей мам крановщиц, бывших у Пашки на приеме.
На следующий день выяснилось, что девушка крановщица почти не пострадала, так ушибы, но больничный лист ей на неделю все же дали, а Наденька секретарша со скорбным лицом положила на Пашкин стол приказ, где было сказано, что ему и его зам по тех объявляется строгий выговор и предупреждение о не допущении впредь фактов грубого нарушения техники безопасности.
 Виктор Иванович, войдя в кабинет к Грачу с кислой гримасой проворчал, - как в той песенке: - «Накрылась премия в квартал». 
-Ладно, Виктор Иванович хорошо  хоть так отделались. Я думал еще на парт бюро потянут.
-Все еще может быть товарищ начальник, хотя в связи с этими событиями в Москве Приходько не до нас. Во говорят на день по пять раз все в Райком на консультации ездит, какие то закрытые письма читать.
В конце недели из Москвы при ордене Трудового Красного Знамени прилетел директор завода.
-Во, - хмыкнул он в обеденном зале,  усаживаясь напротив Барского, - похоже последний такой орден. В Столицы слухи один страшней другого. Ну уважаемые коллеги спасибо Вам за работу. В этом ордене и ваша частица есть. Что ж я не русский мужик, что ли! Любаша золотце, накапай нам всем по чуть, обмоем награду.    
Официантка тут же внесла в зал поднос со стаканами,  заполненными на треть водкой и разнесла их по столам. Директор опустил в свой орден в стакан и медленно смакуя выпел водку.
  Главный инженер подошел к Пашке и ткнул его в плечо. Ты штрафник больно-то не налегай! Вон Женя Корсаков все ноет, вроде как не по людски все получилось. Тебе ж вроде как к медальки премия за квартал не хилая шла, а тут такое. В общем получишь в завкоме материальную помощь, обмоешь свою награду. И после обеда зайди к директору, обсудим вместе, что он там из Главка привез. 
В кабинете директора Пашка застал, кроме главного инженера, еще Барского и начальников 4-го,  7-го, 5-го цехов. Перебирая бумаги в своей папке директор посмотрел на Барского и усмехнулся, продолжая разговор,
- А со мной Арон Семенович в Москве тоже анекдот приключился. Купил жене цацку, подарок. Очень красивая вещица. Отдал все до копейки. Звоню домой, мол пришли родная на бедность сотни три промотался, голодаю.   
 Ну, получил извещение пошел на главпочтамт. Стою в очереди в кассу получать, а впереди блондинка, как говорят все при ней, ножки, попка, все по высшему разряду. У меня аж зубы свело, еще грешным делом подумал. Везет же тому мужику, которому такая красота досталась.   
Подходим к окошку она поворачивается и пищит, - ой! Вы знаете я не для себя очередь занимала. Вон на улице мой молодой человек курит. Сейчас подойдет. И сама ему ручкой машет:
- Жан! Жанчик!
Подваливает негр, что шкаф двустворчатый и в окошко, в кассу. Кассирша аж с места вскочила. Глядит в его паспорт, в извещение и заикаясь мычит:
- Это кто ж Вам такие деньги прислал?
-Папа! - лыбится шкаф.
-Это кем же он у вас работает? – удивляется кассирша.
Да и нам,  всей очереди любопытно, уши навострили.
-А царом! – рычит негра.
Вот такие значит дела, а нам все бедные, угнетенные негры. А они во как. Да еще и девок наших самых вкусных! Где справедливость  Арон Семенович?   
-Это к товарищу Приходько товарищ директор, - хмыкнул Барский.
-Ладно вот! – раскрыл свою папку директор. – Вот значит как, заказы по БЖРКА, «Бурану» с нас снимают и вообще тема закрыта. Четвертому цеху и так работы хватает, седьмому все силы на танковые мосты. Вот первому цеху сложнее. Конкретный приказ по Главку в августе, в два раза увеличить объемы выпуска товаров народного потребления, по всем позициям. Особенно по этим новым отопительным котлам. Смотри Грач не сорви! Министру в ЦКа отчитываться по выпуску товаров для народа. Не удобно будет из-за какого-то одного Сибирского завода краснеть. Пятый цех ты с инструментом, с оснасткой первый цех не подведи, если что и военку можешь, где притормозить. А ты Грач, тоже не мелочись, а то знаю я вас упретесь, как бараны не по делу. Вот мол сроки, технологии, фонд заработной платы. Нужен рывок Грач, рывок в августе, а там в привычном ритме может расслабитесь. Может быть, - хмыкнул директор.
-Отчет в ЦКа, - скривился Барский, - если ЦКа к тому времени доживет.          
-Нам то жить! – захлопнул папку директор, - все! Всем за работу!
               

                Глава 17.
Проходя по пролету цеха Пашка наткнулся на Чулкову, которая резко отвернулась от него и что-то ворча пошла проч. Грач недоуменно пожал плечами и крикнул ей вслед:
-Раиса Степановна! Что случилось? Как ваши дела? 
-Че прикидываешься? Как дела? - повернулась к нему Чулкова, - я ж и вправду думала поговорите с Сашкой повоспитываете, пристыдите, припугнете, а они целую ораву милиции прислали, а те и сграбастали моего Саньку на пятнадцать суток. Сказали с семейными дебоширами только так! Детей без отца оставил, дом без мужика. Дров поколоть не кому, воды с колонки принести.   
-Кого воспитывать? Пугать? Я что вам пугало какое, – опешил Пашка, - ему Саньке твоему уж за сорок. Пусть на казенной шконке бока пополирует и глядишь семейный уют ценить будет! Ишь рукасуй с детьми, да с бабами драться! Мне, что тебе по дому работать тимуровцев в помощь прислать из подшефной школы!
Чулкова только злобно выматерилась и пошла к своему электрокару, загруженному готовыми стрелами погрузчика.   
К Пашке подошел Виктор Иванович
-Слушай начальник пришла беда откуда и не ждали.
-Видал, - кивнул в сторону уезжающей Чулковой Грач, - с претензией, надо было нам воспитывать ее алкаша Санечку, вразумлять, стыдить, попугать. А его на пятнадцать суток сразу закрыли. Опять недовольна.
 -Я ж говорил послать надо было ее сразу, - поморщился зам по тех, - такие только матерки понимаю. Пойдем начальник на площадку, там на отгрузке стропальщику стрелой руку  придавило.
-Как? - бросил на пол свой ежедневник Пашка.
-Говорит, что вроде сам зазевался. Люба вот посмотрела, обработала, забинтовала. Акт составлять не будем. Нам и по этой парашютистке с крана хлопот, взысканий по ноздри! - скривился Виктор Иванович, - сейчас двое смену доработают, а завтра, что будет? Да еще и эти повышенные задачи. 
-Выкрутимся зам по тех., - поморщился Пашка, - сейчас на совещании у главного вопрос подниму.
-А, как поднимешь, так и опустят. Заболтают, а то я не знаю, - махнул рукой Виктор Иванович.
-Увидим, - проворчал Пашка и пошел из цеха.   
На совещании, на вопрос Грачу, что еще необходимо для выполнения цехом поставленных задач Пашка посмотрел на заместителя директора по кадрам и режиму, в прошлом секретарю Парткома, а по этому уже долгое время, считающему себя лицом неприкасаемым,  чрезвычайно почетным и незаменимым. 
-Степан Федорович, а ведь Грач дело говорит, - хмыкнул главный инженер. Необходимо в связи с ростом объемов производства увеличить, усилить у него бригаду на отгрузке. Подберите ему стропальщиков.
-Вы ж знаете! У нас безработицы слава богу нет! Но где ж нам в пожарном порядке людей сыскать?! Молчал, молчал, во и выдал! – поднялся зам по кадрам.
-А сами не сообразили? - прорычал главный, - ну вот он через четыре дня, что на цехе сидит, увидел проблему. Так вы кадровики годами ее не видите. На вас не каплет! Помогайте срочно Грачу. Сорвете отгрузку доложу директору, как по факту саботажа. 
С такими растрепанными чувствами Пашка вернулся в цех подвел итоги и отправился в свою квартиру ночевать на продавленной раскладушке, невесть где добытой строителями, но на чистом белье, привезенном предусмотрительной мамой.
Утро началось как обычно. Пашка успел проглотить чашку кофе с булочкой, заботливо выставленную ему на стол секретаршей Наденькой и побежал после своей планерки на совещание в производственный отдел. После совещания прошел на заготовительный участок, где встретил своего зам по тех, который надев на руки брезентовые голицы ловко прыгнул на пустую платформу.   
-Виктор Иванович в чем дело? – закричал Пашка.
-Да вот тепловозники хай подняли. Надо полувагоны с металлов загнать, а у нас вот еще две платформы не загружены. Ты ж ведь знаешь простой вагонов дело не дешевое. Сейчас вот стрелы покидаем, площадку под котлы расчистим, а вагоны с металлом пусть уж эти спецы сами разгружают. Может завтра этот травмированный придет. Выкрутимся.
-Ну Виктор Иванович давай и мне что ли варежки. Вдвоем веселее, - полез Пашка на платформу.
      В самый разгар работы на путях неожиданно появился главный инженер.
-Вы чего господа, пролетарии-интеллигенты! Мать вашу инженеры! И костюмов, рубашек не жалко!  Ты Грач совсем ума лишился у всех на виду такое вытворяешь! Начальник цеха! Организатор производства! За Витю Жернова, его работу делаешь! Ему вчера было сказано стропальщиков прислать! Где он их брать будет насрать! Пусть хоть родит! Заканчивайте давайте свой цирк! Хватит народ смешить!
         Грач с Виктором Ивановичем закончили отгрузку одной платформы и соскочили на бетонный пол, а трое стропальщиков, закончив расстановку котлов начали грузить вторую платформу.
В своем кабинете Пашка уселся над графиками и нарядами, прихлебывая чай. Как вдруг зазвенел красный директорский телефон. Пашка снял трубку и с удивлением услышал голос заместителя директора по кадрам:
-Послушай Грач, что без скандалов не можешь?! Во до директора проблему довели, главный орет как резаный. Ты сам там, в цехе на отгрузке за стропальщика. Подойди в кадры забери человека, подобрали тебе стропальщика. Только вы там бережнее с кадрами. Вон с Чулковой у тебя опять происшествие. Руководитель! И как ты в Горкоме работал? На заводе комсомолом руководил? Ладно, срочно забирай человека от нас, из отдела кадров.    
     Пашка щелкнул тумблером и прохрипел:
-Виктор Иванович. Кадровики обиделись на меня смертельно. Жернов как с личным врагом разговаривал, аж из кабинета директора, по директорскому телефону. Сходи, забери там из отдела кадров человека, что они нам подобрали в стропальщики.
       Пашка вынул из ящика бутылку, плюхнул треть стакана и одним духом выпил водку. Заживал давно уж засохшей долькой лимона.
Через несколько минут телефон опять зазвенел.
-Павел Викторович, ну я это, забрал человечка. Сейчас приведу. Только вы не нервничайте. Не пугайтесь.
- Виктор Иванович. Что там за чудо, - поперхнулся Пашка.      
-Сейчас увидите, - хмыкнул зам по тех.
Пашке показалось, что на время прекратился перезвон мостовых кранов и гул сварочных постов. Он отодвинул штору у стеклянной стены и увидел в пролете цеха, идущего зам по тех. с каким –то мужичонкой. Им вслед выглядывали, бросив работу сварщики.
-Ну, черт, - потер глаза Пашка, - негр что ли? И откуда это в центре Сибири негра нашли и именно ему в цех.   
    Войдя первым в Пашкин кабинет Виктор Иванович с виноватой улыбкой забасил:
-Вот Павел Викторович, Зоя инспектор кадров с Садов Владимира Геннадьевича срочно привезла к нам стропальщиком на разгрузку. Вы не думайте он русский, можно сказать коренной Сибиряк. Вот только морилки хватил. Говорит душа шибко горела. Ну вот и пигментация выступила, но доктора говорят через неделю может пройдет. А так, он говорит работать хочет. Ни какой работы не боится.
-Понятно, - кивнул головой Пашка, - тебя Владимир Геннадьевич работа боится! Ну что Виктор Иванович, проводи как положено инструктаж, введи в бригаду. Пусть спецовку выдадут и работает товарищ стропальщик.
-Через  час зам по тех вернулся к Пашке устало прохрипел:
-До аванса дырку заткнули начальник. Во Жернов гада, то хороших парней тормозит. Режимный завод! А тут как главный с директором ему хвост накрутили, так враз алкаша с Садов, прямо от магазина приволокли.   
-Виктор Иванович, чего там у Чулковой случилось? Жернов все орал мне по телефону.
-Так вот Люда Роговая к вам пришла все и расскажет про своих соседей.
Людмила Андреевна Роговая, та рослая крановщица со сварочного участка, что была у Грача на приеме по вопросу их детей, с улыбкой в тридцать два зуба вошла к Пашке тиская в руках кулек и подошла к его столу.
-Ой, спасибо Вам Паве Викторович, мы уж честно говоря и не чаяли, что все так скоро, да хорошо разрешиться. Во пошли с Настей, как вы велели, нам Ваша Наденька передала в этот, районный отдел. Ну нам значит там и путевки выдали, мне значит в детский комбинат завода СК, что рядом с нашим домом. Такой хороший садик! Там и группы дошкольной подготовки и воспитательницы и нянечки такие хороши, да приветливые. А Борисовой вот в садик завода Пластмасс. Садик с бассейном, тоже ей не далеко. Спасибо Вам товарищ начальник! А то вот все работаем, работаем, а как живем так всем по фигу.    
-Ну и хорошо Людмила Андреевна, - кивнул Пашка, - будите теперь работать за детей не беспокоится. Вот передайте только Борисовой, что б со свекровью помирилась, мать ведь.
   А сам подумал, - спасибо Ниночке Басиной не забыла мою просьбу, позвонила этим грымзам в район. Надо как нибудь ее пригласить в новую квартиру. Вот обставлюсь малость, тогда.
-Людмила Андреевна, может знаешь, а то вот вроде все говорят, а я не в курсе. Что там опять у Чулковой? Мне сказали ты вроде не далеко там живешь.
-Ох, - махнула со вздохом рукой Рогова, - Павел Викторович, да ведь бьет ее Сашка смертным боем, как напьется так сущий погром. И детишек – то как жалко. Она ж у Вас вроде была. Ну приехали да и забрали этого ирода, вроде ей сказали на пятнадцать суток, а тут он через три дня заявился, вроде как прокурор, суд не нашли достаточных причин для его ареста. Да видать бумаги какие не верно, не  правильно в милиции составили. Вот он пришел и опять напился да давай  ее гонять. Да орет на всю улицу, что вот мол, сука надумала мужика посадить! Что б с другими ****овать!    
А средь ночи, вот вроде стал об ее свои окурки гасить, да в чем была на улицу выгнал. Она как собоченка вокруг дома бегала, бегала пока детишки, девчонка у них шести лет да малец четырех, выбрались в сени, да и открыли там засов. Ну Райка вошла в избу глядит, а этот Сашка изверг в грязных сапожищах на койке дрыхнет. Она тогда взяла из угла газовый ключ, самый здоровый, что Сашка с завода спер и хватила этого урода по башке. Пальто накинула, да до магазина, подняла сторожа и давай звонить в скорую, в милицию. Я, мол мужика своего убила.   
   Ну те сразу приехали. Сашку откачали в санчасть в больничный городок отвезли. Говорят сразу на операцию, вроде толи пять, толи семь швов наложили. Теперь месяц на верняка проваляется в больнице гад. А Райку вот до утра промурыжили в милиции, да и отпустили. Дети - то одни дома. Она вроде их к своим старикам на Ремесленные повезла. Вот на работу выйдет сама, поди все и расскажет. 
-Да, - хмыкнул Пашка, - кино и немцы. 
-Ой, Павел Викторович, - Вы только не обижайтесь. Вот от нас с Настенной Вам подарок, благодарность, - сунула на стол перед Пашкой пакет Рогова и выскочила из кабинета.   
  Пашка сунул нос в пакет и увидел бутылку, болгарского бренди «Солнечный бряг», да пару лимонов. Ишь, какой монархический дар,  - улыбнулся Пашка и сунул пакет в стол.
                Глава 18.
Цеховое собрание прошло почти мирно, без склок, в связи с небольшим сокращением расценок по нарядам за работу и предстоящей напряженной работой. Мастер участка сборки стрел и ковшов Серега Чурсин высказал свое беспокойство состоянием дисциплины в бригаде Степы Ремизова, вдруг буйно задруживших с девчонкам  из хим. лаборатории. Ясно дело, каждый день после смены, сварщики уходящие с завода  были под шафе.   
-А я то че! – взвился бригадир, - план даем, прогулов нет! Я что им нянька? Слава богу мужики все семейные. Сами должны соображать!
-Да чего его слушать, - поднялся кладовщик инструменталки, отставник Петр Петрович Вальцев, – Степан сам вот себе кралю в столовой завел, и начхать  ему на бригаду! Как там дела ему не интересно!
-Это кто ж? – прохрипел Виктор Иванович.
-Да эта Сонька, повариха новенькая, - проворчал Вальцев.
-Брехня, поклеп! - посмотрел Степа на свою жену маляршу Светку, - че плетешь Петрович, чего собираешь?!   
-Че собираю?! – возмутился Вальцев, - да я собственными глазами видел как она тебе пиво, через задний проход выносила! Три бутылки пива в рабочее время! Скажешь не правда?!   
-Через какой?! Какой проход Петрович?! – заржал Степан и тут же громким смехом его поддержала вся его бригада, а за нею и весь цех, все собрание.
-Ну посмеялись и хорош!- поднялся из –за стола  президиума Пашка, - работа в августе предстоит большая и серьезная! Я в своем докладе всем вам сообщил, довел до каждого, что предстоит сделать. План в два раза перекрыть это не кот начхал. Пятый цех директору поклялся, что всю оснастку нам поставит в срок. Так, что для нас дисциплина сейчас на первом месте! Не прогулов, не опозданий! Потому что это, как кол в глотку всему цеху! Не пугаю, но обещаю карать будем нещадно. Невзирая на прежднеи заслуги! Пьянке бой, а в рабочее время тем более!   
-Начальник! Это все понятно! Давай! Давай! Дело привычное. По зарплате ты сказал. Но и вы с зам по техом подумайте! На улице август. Жара! А в цехе вообще пекло, когда все посты пашут! Дымина не продохнуть! – встал с места бригадир сварщиков Скорик.
-Саша, проблема для всего цеха вентиляция! - кивнул Грач, - вот Виктор Иванович на вент. камеры новые мощные моторы добыл. Восьмой цех уже монтирует. К концу недели должны закончить и газозаправочную станцию подшаманят. Так, что мы тоже без дела не сидим. А вы орлы, кончайте стекла на крыше, в фонаре бить! Это сейчас жара, а осенью дожди пойдут. Морозы ударят. В сушильные камеры греться, на малярку побежите? – проворчал Грач.       
Пашка тут же вспомнил, как пару дне назад он подошел к Скорику, что б сообщить ему, что он может идти в завком и получить там у Корсакова талон на приобретение «Жигулей» третьей модели.
   Сашка поднял голову, высунулся из  экскаваторного ковша, который проваривал изнутри и подняв щиток, улыбаясь посмотрел на Пашку.
Пашка даже отшатнулся от чумазого лица бригадира, подумав, - эй парни, а с легкими-то что у вас? Года через три решето! И не какое молоко, никакие спец жиры не помогут.
Выслушав Пашку, Скорик криво улыбнулся:
- Ну спасибо начальник. «Тройка» значит, а что вполне бандитский вариант. Вот движок от шестерки на этот облегченный кузов воткну и две сотни км. как с куста! Спасибо Павел Викторович! Первая охота, рыбалка за мной! Спасибо!   
-Сань, а чего это роба брезентовая у тебя на спине вся в дырах, вроде как спецом прорезанных? – кивнул Пашка.
-Так жара начальник. Пот ручьем, а так хоть как-то продувает, - улыбнулся Скорик.
-Так, а искры-то летят. Смотри осторожней Саня, - сказал Пашка.
   Августовский затяжной аврал начался для Пашки со скандала. На совещании у директора завода поднялась главный бухгалтер завода Софья Семеновна Барская. Сестра зам директора Арона Семеновича Барского и строго глядя на Пашку заявила:
-Так, первый цех Грач,  два плана конечно задание не простое, но про фонд заработной платы не забывайте! Он у нас не резиновый. Будешь наряды закрывать смотри без волюнтаризма. А то я слышала Вы на собрании много чего наобещали.   
-Все, что директор завода мне пообещал то и сказал рабочим, - проворчал Пашка.
-Есть еще и Главк, Министерство, Москва, - прохрипела Глав бух.
-Ладно тебе Софа командир батареи, - проворчал Барский, - в самом начале парню крылья сломать хочешь. Победителей не судят. Вон мне каждый день из Главка названивают, - два плана! Два плана по ширпотребу, по гражданке! Не провалите! Министру в ЦКа отчитываться! 
Директор что-то промычал, вроде в поддержку Пашки, но Грач ушел с совещания с чувством какой – то надвигающейся подлянки.
Цех заволокло дымом. Пахали все двести шестьдесят сварочных постов, мостовые краны с перезвонами елозили по пролетам с кипами узлов и деталей, гулко ухали прессы в пристройке заготовительного участка. Урчала и лязгала цепь конвейера с подвешенными на ней стрелами и отопительными котлами. Пашка буквально выскакивал с завода переночевать, чтоб в семь утра на автобусе диспетчерского отдела, отъезжавшем каждое утро от Пашкиного дома с толпой его цеховых ИТР и рабочих. Грач уже потерял счет дням и с удивлением  смотрел на полупустые соседние сборочные цехи вспоминая, что сегодня же воскресенье, выходные. «Негр», как и предвидел Виктор Иванович слинял после первых же выданных ему заработанных денег. Выручили мастера и технологи. Пашка и сам не редко надевал рукавицы и прыгал на платформу, грузить готовые изделия. В цех посмотреть на эту сумасшедшую гонку приходили  Барский, главный инженер и директор завода с каким-то Московским прохиндеем. 
Тридцатого августа измотанный, измазюканный Пашка с папкой под мышкой ввалился в кабинет Барского.
-Все! Арон Семенович, вот подписал у заказчиков и по двухсотым стрелам и по котлам. Вечером последний вагон с сотыми стрелами и ковшами отгрузим и можете в Главк рапортовать. Два плана есть. 
-Чего Паша докладывать - то, - криво улыбнулся Барский, - вон этот представитель Главка здесь на заводе сидит, каждый день о своих победах докладывает. Ладно Павел Викторович  конец, делу венец. Можешь пару дней отдохнуть. А там приходи разбираться будем. Там в Москве  отчет Министра в ЦКа, вроде как отменили. Решили вроде его и так снять, за недоработки по «Бурану». Средства народные, вроде не по делу ухлопали. Отдыхай Грач, разберемся без тебя. Через пару, тройку дней ко мне придешь.   
  Выходя с завода Пашка не ожиданно увидел в проходной  у телефона, весело болтающего с кем-то Прозорова, бывшего до него начальником первого цеха.
                Глава 19.
Весь день Пашка, намывшись под душем отсыпался. Потом позвонил Коле Брацольду и поехал к нему в Горторг.
Коля сидел в старинном здании, в шикарном кабинете, да еще и с шикарной секретаршей в приемной. Павел рухнул в мягкое кожаное кресло в углу у журнального столика и с любопытством уставился на картину, висящую над роскошным, обитым светло - бордовым велюром диваном.   
-Чего заинтересовало? – хмыкнул Брацольд, как обычно поправляя указательным пальцем моднючие очки.
-Картинка над диванчиком у тебя «Демон», вроде Врубель, поди еще и подлинник, - усмехнулся Пашка.
-А я думал, ты нашим с Викулей рабочим местом восхищаешься. Хорош диванчик? Тебе такой в твою квартирку организовать? Кстати и дама там у нас директриса мебельного очень даже девушка аппетитная и без комплексов. 
-Вика, это секретарша твоя?- хмыкнул Пашка.
-Наша. С директором торга, приемная - то одна, но Натан Самуилович уже старенький. Так, что мне одному приходиться потеть. А насчет картинки ты правильно заметил точно Врубель. Вот насчет подлинника вопрос. Ты ж, наверное слышал, что Чекисты сразу после Колчака весь наш Любинский проспект прочесали, в каждом особнячке пошерстили. Весь дворец губернатора Степного края на уши поставили, а там этих картинок было богато и все вроде подлинники. На хрена генерал-губернатору копии, мазню всякую на стены вешать. Но столько времени прошло-то уж, столько обитателей по этим кабинетам сменилось. Так, что не стану врать Паша. Иной раз и сам этим Демоном залюбуюсь, аж мороз по коже. Тут из нашего музея краеведы, как – то приходили. Все хотели к себе в музей, в экспозицию картинку упереть, но я не дал. Не хрен! Не мной повешено, не мной и раздавать. Так, что диванчик такой будешь брать?         
-Да, - кивнул Пашка, - и стол бы какой солидный, но не современные раздвижные дрова и стулья мягкие четыре штуки. Можно из гарнитура генеральши Поповой. И софа, такая не больно широкая нужна, да и от кресла вот такого, как у тебя подо мной сейчас не отказался б. К камину поставил б и пса за ухом чесать долгими зимними вечерами под треск сосновых поленьев.   
-Романтик ты Грач, - усмехнулся Николай, - тогда точно езжай к Люлечку нашему в мебельный, что у Центрального рынка. Она тебе все подберет и тут же опробуете. Я ей сейчас позвоню, что мол наш товарищ приедет. Не с улицы, пусть примет достойно.
-Николай, а Колю Малицкого давно видел? – поднялся из кресла Грач.
-А на кой мне его видеть? – поморщился Брацольд, - он как от Ниночки Свицимской отвалил, так и не показывается нигде. Его Сарачка ему вот еще пацана принесла, да и папа у нее, Колин тесть рыба скользкая. Все мне палки в колеса ставит. Сообщество еврейское, ну прям мафия. Все им мало.
-Спасибо Николай, я тогда поехал в ваш мебельный, авось чего прикуплю.
Брацольд с улыбкой встал из-за стола и протянул Пашке руку прощаясь.
Через полчаса Пашка был уже в Мебельном, в уютном кабинетике аппетитной, в меру стройной, сочной блондинки тридцати лет. Глазки у нее с какой-то не обычной поволокой и голос, тихий грудной голос, льющейся из пухлой груди разрывающей белоснежную блузочку. Еще по пути в мебельный магазин Пашка купил букет белых роз, коробку конфет и бутылку этого, вездесущего в их городе болгарского «Солнечного бряга».
Пашка сразу вручил даме букет и скромно сунул в кресло пакет с прочими покупками, а Людмила Андреевна, как – то особенно приветливо, улыбнувшись ему повела его на склад, где хранилась у нее мебель не для всех. 
  Поздним вечером, возвращаясь на такси к себе домой Пашка, рассматривая измятые чеки и накладные подумал, - дурак и чего это я сразу эти бумажки в карман брюк сунул, все, всю рубашку и брюки, и чеки всмятку помяли. Какая энергичная женщина, затейница. Поди привыкла так в походных, кабинетных условиях. А все равно хороша, все так не чаяно вроде получилось. Все мои покупки прокомментировала между делом. Вот и шкуру мне эту присоветовала не за дорого купить. У камина валяться. Обещала приехать опробовать ее на мягкость, как приглашу. Ладно завтра надо ждать машину с мебелью. Ее грузчики привезут поднимут и все расставят, соберут. Хороша чертовка Люлек! Со всех сторон! Во всех отношениях! 
С утра, позвонив в цех Грач выяснил у Наденьки, что Виктор Иванович уже провел в цехе планерку и сейчас на совещании у Барского.
Ладно, - подумал Пашка, - Ароша сам сказал три дня отдохнуть. Нужно будет позвонят. Машину пришлют. Просматривая газеты, Пашка так зачитался статьей в «Литературки», что даже вздрогнул от назойливого, длинного звонка в дверь его квартиры. 
Перед дверью стоял мужик лет под шестьдесят в коричневом кримпленовом  пиджаке, на широком лацкане которого блестел орден Красной звезды.
-Ну вот, значит, - степенно гаркнул мужик, - а я значит твой сосед. А то вот со строителями твоими все бакланим, а увиделись впервой. Не порядок. Через стенку чай со мной проживаешь.
Пашка с любопытством посмотрел на мужчину, скользнув по его морщинистому грубому, словно вырубленному топором красноватому лицу, по свежей белой рубашке и черным с вытянутыми на коленях пузырями брюках. Из под которых торчали, до боли знакомые коричневые уставные остроносые туфли на резинках. Точно, подумал Пашка, это ж этот ветеран МВД, заместитель директора магазина «Одежда», бывший гражданин начальник  Крутогин Василий Степанович, вроде так Валерка говорил. И это «бакланим» кто ж из простых смертных так базарит по фене. А орден? Орден не вопрос, вроде до 1953 года граждан начальников за пятнадцать лет безупречной службы на зоне такими орденами одаривали. Награждали.   
-Крутогин Василий Степанович? – улыбаясь выдал Пашка и отошел в сторону.
         Мужчина вроде тоже смутился, но прошел в квартиру. Огляделся  и  слегка поморщился.
-Ну, что чистенько все, все на совесть они тебе заделали. Марковна при мне их так гоняла. Деловая женщина с понятием. Вот мебелишки б тебе и все будет ладом. И чердак ты по деловому оттяпал, обустроил. Этот вахлак, что до тебя тут жил все только ныл, что у него все пропадает, протекает. Толи клиф какой, толи вообще лепень с прохорями уплыл. Костюм! Сроду приличной – то рубашки на нем не видел.  Только все со своими бабами лаялся, да детишек стругал.   
-Главный механик завода, - кивнул Пашка.
-Ты, что ли тоже на этом Комбайносборочном  мантулишь?
-Завод подъемных машин, начальник первого цеха, - хмыкнул  Грач.
-Это сейчас, - скривился Крутогин, - а в 55-м его как Комбайносборочный начинали, а целина кончилась.  Солдатиков, офицеров нагнали, какую – то там шахту  на болотине вроде вырыли. Такие махины, что на Красной площади на парадах показывают стали по ночам, по Мурамцевскому тракту гонять. Сплошной секрет. А я ведь тоже замом по режиму на ВСО-1 был, майор вот в отставке значит. Вот.    
-Может по рюмочке за знакомство? – улыбнулся Павел.
-Что ты, что ты, - замахал руками мужик, - я ж при исполнении. Эти стервы унюхают, скандал. Да они и так на меня все крысятся, все чего-то роют. Да и дома. А вообще с удовольствием бы. Ты случайно не из вэвэшников. Вроде есть, что-то родное. Близкое.    
-Было, - хмыкнул Грач, - но далеко, далеко в юности.
-Бывает, - кивнул Крутогин, - как говорят от тюрьмы, да от сумы не зарекайся. В общем, в завязке я Паша, спасибо за предложение. Во вроде соседа приличного бог послал, а то это чмо из второй квартиры, химик хренов. Не украсть, не покараулить. Все со своей фифой - жердью этой рыжей, все с газеткой не скамеечке сидят, да во по аллейке прогуливаются.   
Только Пашка расстался с «соседом», как привезли мебель. Четверо мужиков резво затащили на третий этаж диван, стол, стулья, два кресла, журнальный столик и резной буфет. Тумбочку на гнутых ножках и небольшое зеркало на изящной тумбе из красного дерева. Софу и мягкий пуфик.
Диван и буфет тут же поставили у стены просторной комнаты, кресла и столик в углу у окна, стол и стулья как бы по средине комнаты. Ловко, но с определенным  трудом по узкой лесенке подняли в мезонин софу и Пашка остановился, недоуменно глядя на пуфик и зеркало.
-А че, - выпалил один из мужиков, - директриса Леля сказала в спаленке пристроить, она приедет посмотрит. Да вот еще шкуру там из кабины надо принести, бросить у камина. Вроде по пьяне на ней удобно поваляться. И все хозяин! Четвертак с тебя за оперативную доставку.          
Цех, как после ожесточенного боя еле дышал, зализывал раны. И Пашка, придя на смену тут же уселся подписывать отгулы, тщательно сверяя переработки со своими записями в ежедневнике. Потом зашел Володя Пестряков и они надолго уселись с нарядами.
В средине дня Наденька, зайдя к ним с чаем, сообщила Пашке, что вот на работу вышел после больничного Чулков и срочно требует, что б он его принял. Уже пол часа сидит в приемной.   
Пашка устало хмыкнул и сказал, что б Наденька пригласила этого слесарюгу - дебошира.   
Александр Васильевич Чулков в яркой ковбойке, синих брюках и сандалиях степенно вошел в кабинет и не здороваясь начал:
-Я это, значит вот после больнички. Почти месяц отлежал с тяжелой травмой головы. Семь швов накладывали, вот! И теперь прописали мне легкий труд. Как хотите, а я в малярки, да на заготовительном больше ишачить не буду!
-Ладно, - кивнул Пашка, - хорош тебе Санек по пролету разгуливать с «молочной» бутылкой. Пойдешь в бригаду Скорика, на сотой стреле сейчас без аврала спокойно. Покрутишься слесарем там, при сварщике и глядишь войдешь в рабочий ритм. Бригада ремонтников у нас сейчас в комплекте есть кому и конвейер в малярки чинить и на заготовительном за прессами приглядывать. Иди на сотую, зарабатывай деньгу.   
Чулков молча повернулся и вышел.
-Пролетарий – гегемон, - хмыкнул Пестряков.
-Ладно Вова, насколько мы в августе, по сравнению с июлем из фонда заработной платы вылезли, - уныло проворчал Грач.
-Да вот я уж, прикинул где - то на тридцать процентов перебрали, - потер переносицу Пестряков.
-Ну все, как говорят в определенных кругах: – « мажьте лоб зеленкой начальник»! – уныло проворчал Пашка.
-Ну чего так грустно Павел Викторович, ведь директор вроде сам все говорил, - два плана кровь из носу, не смотрите на эти цифры. Победителей не судят! Важность момента! Судьба Министерства решается на заседании ЦКа!
-Эх Вова, где это ЦКа? Нужны мы кому? Мало ль чего директор говорил. Отпереться, забыть, как два пальца об … дорогу. Ну посмотрим, что скажут. Этот хмырь из Главка вроде еще на заводе. Не уехал гад еще к себе в Москву.
   После обеда к Пашке зашел Скорик.
-Ну, начальник удружил! Спасибо тебе конечно за авто, от охоты не отказываюсь, но этого Чулкова-то ты мне на кой подсунул. Он же змей еще никто и звать не как, а уж встал сегодня в раздевалке парней шпынять, кто на сколько припозднился! Лехе за его бракованный ковш всю плешь переел! Сам сука с этой молочной бутылкой все к девкам  в хим. лабораторию  бегал спирт воровать, а теперь по постам ходит все принюхивается к парням. Змей ползучий. Веру до слез довел, чего мол молоко здесь жрете все равно подохните! Я вот свое молоко детишкам отнесу пусть помнят папину заботу. 
Ему, чего там в больничке мозги набекрень сдвинули?! Точно хуже, какой тещи, свекровки пришел! Змей одно слово!
На собрании цеха Пашка поблагодарил всех за августовский аврал, работу в ударном темпе. А когда Виктор Иванович напомнил ему о срыве на заготовительном участке, когда бригада резчиков, не выдержав темпов загуляла, запила,  не вышла на работу. И начальникам срочно пришлось снимать с прессов и ставить на гильотинные ножницы парней прессовщиков, пэтэушников мало мальски знакомых с работой этих ножниц и рубкой стального листа.   
  Пашка кисло улыбнулся, и словно невзначай обратился к Чулковой, - Раиса Степановна вы б объяснили женщинам с заготовительного, женам резчиков. Куда им своих благоверных тюкнуть, что б они в запой не уходили, да на работу ходили справно. А то вон ваш Александр Фомич, как вылечился так Саша Скорик не нарадуется. Помощник в бригаде в борьбе за дисциплину и за качество работы, что твой замполит.   
Чулковы оба вскочили со своих мест и с матерками через весь зал выскочили с собрания.
  Пашка недоуменно качнул головой и посмотрел на Виктора Ивановича.
-Ладно начальник, - хмыкнул зам по тех., - всем не угодишь.
Пашкино предчувствие его не обмануло. В понедельник с папкой полной документов он пришел на совещание к директору. За столом совещаний, рядом с главным инженером, поближе к директору сидел представитель Главка. Барский несколько нудно доложил о работе цехов оборонки, некоторых переносах сроков,  по объективным вроде бы причинам, выполнения ими заказов. О прекращении работ по программам «Буран» и БЖРКа.   
Слово предоставили Грачу. Пашка открыл папку, разложил свои документы  и стал по позициям перечислять объемы выполненных работ.
-Все, ясно, - прервал его москвич, - в Главк уже доложено обо всем и о двойном выполнении плана, и о чудовищном перерасходе фонда заработной платы. И об обстановке в цехе. Он же жулик, ткнул пальцем в Пашку москвич, - мне доложили, что заказчик подписал, закрыл ему наряды еще не имея в полном объеме выполненных работ, то есть раньше срока, по просьбе Грача. 
-Вы господин хороший полегче с ярлычками, - зарычал Пашка, - вы не народный суд звания такие раздавать! А то и огрести можно. Мы сибиряки ребята простые.
-Паша ты успокойся, - поднялся главный инженер, - не хами.
-Какое хамство Андрей Степанович. Работали как проклятые весь месяц. Вы ж знаете то углекислого газа не было, то электроэнергии. Я вот записал почти двадцать часов без электроэнергии сидели! Сварочный цех! В сутки вроде немного, а за месяц вон сколько набралось. Да и пятый цех мне когда оснастку выдал. Уже под занавес, когда мои парни уж весь план, можно сказать на колене сварили! По двухсотым стрелам замену материала у технологов почти неделю согласовывали! Я конечно все прикинул, посчитал и пошел к Вербицкому с нарядами, что б в конце месяца в один день не грузить. Стрелы то мы все в полном объеме отгрузили, последнюю партию 31 августа в 24-00. У нас на заводе и с изделиями основного производства, так бывает сдают. 
-Причины конечно объективные, - кивнул директор, - но такой перерасход.
-Да ты посмотри у тебя сварщики больше чем у нас в Москве Академики получают, - пробасил  с издевкой представитель Главка. 
-Я не знаю сколько у Вас Академики получают. У меня в цехе люди зарабатывают! Мне была поставлена задача, при этом сказано, что б я не ограничивался рамками фонда заработной платы. Что это политическое событие в работе всего Министерства, - захлопнул свою папку Грач.
-Вон уже до чего договорился! – взвизгнул представитель Главка.   
-Павел Викторович, я помню, что я тебе говорил. Но не в таких же размерах, - пробасил директор, - рабочим все что сколько заработали выплатим, безусловно. Но впредь смотри,  без таких экспериментов.
    Пашка удивленно посмотрел на директора и сунул в его сторону лист.
-Что это? Поднял к глазам документ директор.
-Приказ о поощрении ИТР цеха, - проворчал Пашка, - они месяц на равнее с рабочими, не считаясь со временем гнали, как Вы выразились экспериментальный план. 
-Его-то там самого нет? – потянулся к листку москвич.
-Нет, - прохрипел главный инженер.
   Директор дважды прочитав список положил его на стол и тихо пробасил:
-Я Павел Викторович, в связи со сложившейся обстановкой и таким перерасходом фонда зарплаты не имею морального права подписывать этот приказ.
-Тогда я больше не имею морального права руководить этим коллективом! – взял свою папку и пошел из кабинета Пашка. 
-Ну и руководители! – взвился москвич.
-Сибиряки, - прохрипел главный инженер, - Грач немедленно иди к себе в цех, я через пол часа у тебя буду! Понял?! Сиди и не дергайся! Остынь! Подумай!

                Глава 20.
Пашка просидел у себя в кабинете часа три, сначала все переваривая, пережевывая произошедшее, потом позвонили с малярки сообщили, что в вент. камере, что-то стучит и воет. 
-Виктор Иванович, - прорычал Грач в микрофон селекторной связи, -  зам по тех, кто у нас на малярки в сушилке завелся? Во говорят стучит и воет.
-Павел Викторович, я вот на прессах был. Опять штампы из пятого цеха с недоработками прислали. Бракоделы! Вот вам у директора надо было и об этом сказать.
-Да про что я только не говорил, - хмыкнул Пашка.
-Да знаем мы все Павел Викторович, ты только держись. Как там наш главный инженер все говорит: - Нас дерут, а мы крепчаем! Жалко конечно, как черти за растрату все вкалывали. Ну, да ничего впредь наука. Переживем.  А на малярки видно оба мотора накрылись. Сейчас пойду посмотрю.    
И тут же раздался звонок от Приходько.
-Павел Викторович, ту вот в партком поступила жалоба на тебя от семейной пары Чулковых. Жалуются, что ты на общем собрании на весь цех, вроде как насмехался над ними, в общем пишут вот, - позорил прилюдно.   
-Это чем же я их позорил? – прохрипел Пашка.
-Ладно зайдешь поговорим. Придется на заседание парткома выносить вопрос и о твоем поведении на совещании у директора завода, и вообще о положении дел в цехе, - проворчал Приходько, - и по этой жалобе. 
В самом конце смены к Пашке зашел Сергей Доронин.
-Павел Викторович, вот я у директора привлеченку подписал, по субботнику в седьмом цехе. Вот как вы говорили, что райком просил. Двадцать тысяч, в общем.
-Ладно Сергей, передай Вележанину это он просил.
-Павел Викторович, может вы сами с ним поговорите, вот ведомости отдадите и по мне решите. Все, я наработался. Пусть кого другого на комитет комсомола выдвигают.
-Кого? – вскинул голову в удивлении Грач.
-Ну, вот хоть Сашу Шаповалова из восьмого цеха. 
-Знаешь Серега, это ты с Приходько теперь решай. Я конечно Валеру предупрежу, только я тебе теперь в этом не помощник.
В 18-00 Пашка убрал в стол все документы, попрощался с Наденькой и пошел с завода. Чего ждать, высиживать. Диспетчер ни чего не передавал, совещаний вроде больше ни каких не назначали. Аврал окончен, итоги подвели. Гуляй, отработанный материал. Заливай душу. 
Пашка и не заметил, как в переполненном автобусе доехал до площади, до здания районной Администрации. Он поднялся на второй этаж и прошел в кабинет Вележанина. Взлохмаченный Валерка, высоко подняв на лоб очки, сбрасывал из сейфа в коробку какие-то бумаги. И вообще кабинет напоминал сцену из фильмов в момент экстренной эвакуации. Открытые дверки шкафов, разбросанные по столам папки, листы документов на полу. А Валерка все листал папки, читая документы хмыкал и все бросал, бросал их на пол.
-Чего это так Валерий Николаевич? – прошел к столу Грач.
-А хрено ли ждать, - криво улыбнулся Вележанин, - все равно оно все к тому идет. Не сегодня, так завтра. Вот усажу на свой катер свою Валюшу с пацанами да и подамся куда, насколько соляры хватит. 
 Катер «Эллада» у Валеры был знаменитый. Катер – яхта, чуть меньше речного трамвайчика, правда без того обилия надстроек и палуб, но с просторным салоном на баке, шикарной капитанской рубкой, радиорубкой и камбузом, гальюном и душевой,  мощным машинным отделением в трюме кормы. На палубе кормы обычно устраивались танцы и солярий. Валерка еще давно приглядел это ржавое «чудо» в грузовом порту, перегнал катерище в док судоремонтного завода и между делом заводские слесаря изладили ему такую красоту. Такую, что Вележанин без труда мог принять на борт и разместить в уютных каютах человек десять, двенадцать  комсомольского актива, а то и все двадцать, что не редко и устраивал в выходные и праздники. Пришвартован «катер» был у охраняемого пирса на набережной у районного парка культуры и отдыха рядом с райкомом. Зимовал Валеркин «катер» в затоне городка Водников под присмотром «речного – волка» деда Феди. Валерий Вележанин не раз получал выговора и замечания по комсомольской и партийной линии за это плавсредство, но расстаться с  судном не спешил, не мог, как и почти первым в их Сибирском городе «Фордом - Мустанг», что перегнали из Владика (Владивостока) Валерке его многочисленные друзья.   
-Валера, тут вот от Сереги Доронина тебе привет.
И Пашка протянул Вележанину свернутые документы.
-Чего тут? – отвлекся от бумаг Валерка, - « … по итогам субботника. Отгружено металлолома собранного на территории завода… участвовало комсомольцев…»  Так, так привлеченка на двадцать тысяч рублей. И куда ее? В горкоме вон даже уже и счет на это дело вроде закрыли, - хмыкнул Вележанин, - тебе сколько на автомобиль - то не хватает? 
- Ох, начать, да кончить. Тысяч пять еше надо, - усмехнулся Пашка.
-Ну вот и получишь, - кивнул Валерка, - а все остальное на Екатерининский детский дом загоним. Пусть детям польза будет от почившего комсомола. Ладно вот девчонок из сектора учета пристрою. Сам пока с Геной в его кабинете пересижу, а там глядишь и по мне в этом монтажном Тресте все решат. Вот такие дела Паша! А ты перестройка, плюрализм, консенсус. Каждый выгребайся как можешь, как и помирай в одиночку.   
Пашка по пути домой зашел в Гастроном купил бутылку водки пару банок рыбных консервов, банку маринованных огурцов с помидорами и хлеба. Вот и все что было на полупустых полках магазинов. В квартире быстро накрыл себе стол, пожарил картошки и врубил магнитофон, кассету с оркестром Поля Мориа. Потом зачем-то растопил камин и улегся на шкуру у камина, глядя на огонь.  Не в телевизоре же смотреть на этого пустобреха все ищущего консенсус с народом в бесконечной борьбе со своим вечно бухим, нагловатым соперником в борьбе за власть. Иль кабацкие повизгивания уж побитых молью звезд эстрады с яркой печатью Зоны. Якобы шансон слушать, смотреть.
Дрова в камине прогорели, пить водку больше не хотелось, да и закусь, вроде как кончилась. Пашка пошел на верх стелить себе постель на новой мягкой софе. В круглом окне  мезонина уже едва светилось закатное солнышко и Пашка включил бра над постелью. Он скорее почувствовал, а резко повернув голову и увидел в окне морду со столь знакомым специфическим оскалом, мужик вроде изогнувшись, едва цепляясь за козырек над окном глядел на Пашку. Грач швырнул в стекло подушку и зло выматерился. Морда мгновенно исчезла. Вот черт, зечья морда и не какая колючка, «егоза» им не помеха! Пашка зашторил окно и лег спать.      
Утром, отправляясь на завод Пашка, закрыв двери своей квартиры прошел к квартире №2, где была стальная лесенка на чердак и влез на  нее,  осмотрел петли замка на не закрытом люке. Приподнял тяжелый люк, ржавый амбарный замок валялся тут же. Пашка еще поглазел в темную утробу чердака, но не увидев ни чего примечательного спустился с лесенки вниз. Да, - хмыкнул Грач, - закрыть надо чердак сегодня же, да и решетку какую нибудь на  окно смастерить. Ну и что, пусть будет решетка на окне, окошко не большое, да и за шторой не больно будет видно, переживу. Вот тебе и высунул телескоп в оконце звезды смотреть. Тут на самого урки, может с соседней зоны позыркать бегают. Мало ль чего там за дорогой, за гаражами в лесополосе твориться. 
Придя в цех Пашка сразу почувствовал, какую-то перемену. Мужики сварщики угрюмо поглядывали на него, даже секретарша Наденька, вроде как-то виновато кивнула на его приветствие. В пролете  цеха Пашка встретил Виктора Ивановича и напрямую спросил:
-Что тут случилось заместитель? 
-Да, вот Зам директора по кадрам и режиму Прозорова приводил, - хмыкнул Виктор Иванович, - о тебе не больно хорошо говорили. Что вот и в Партком на тебя жалобы и у директора на совещании этому москвичу из Главка ты хамил. В общим Павел Викторович, вроде как сливай воду. Кранты тебе готовят. Ну сука этот Прозоров, отсиделся пока мы тут пену на жопе набивали, а теперь приперся будет опять: - Мать пере мать! Все козлы, а он как всегда в белом и верхом! Тошно, Павел Викторович куда пойдешь возьми с собой.   
-Ладно зам по тех, куда они без нас? Мы ж с тобой лошади ломовые. Кто ж по два плана вытягивать будет, да еще и за пол цены. Мне приказ пока никто не объявлял, так что пока я еще начальник первого цеха.
После обеда, после совещания у главного инженера Пашка сходил в шестой цех и у модельщиков литейки отыскал чертежи его круглой рамы окна мезонина, а в седьмом цехе сварщики тут же сварили, ему в аргоне дюралевую витиеватую решетку, которую зачистили и малость подшлифовали. Получилось очень прилично и прочно. А чего? Раз из этого сплава танковые мосты варят, что б наши танчики могли аж до Парижу за сутки махануть, не задерживаясь на этих речках Европы, так уж из Пашкиного - то окошка  не какое падло такую решетку не выломает. Крепкая и красивая получилась.   
В шесть вечера на парткомовском Уазике Пашка вывез решетку с завода, а по пути домой заскочил в хозяйственный магазин, купил солидный гаражный замок, который сразу,  не входя в свою квартиру и навесил на люк чердака, то ест перекрыл бесконтрольный доступ на крышу. А после ужина установил в окно решетку, закрепив ее к раме на восемь длинных саморезов. Остался доволен содеянным и улегся спать.   
Утром Пашка отправился на завод с твердым намерением просто так не сдаваться. Не уходить из первого цеха. После цеховой планерки он пошел на совещание к зам директора по производству. Барский быстро провел совещание, то и дело прихлебывая из стакана «Боржоми».
-Ну во, наш Арон все кривиться, опять поди желудком мается, - хмыкнул начальник пятого цеха, сидящий рядом  с Пашкой на совещании.
      В самом конце совещания в кабинет вбежал главный диспетчер завода:
-Грач! Первый цех! Чулкова твоя?!   
-Что там случилось? – поднялся из-за стола Пашка.
-Арон Семенович, беда на новом участке гальваники, - зарычал главный диспетчер, - вот приехала его Чулкова на каре, привезла кислоту, стала снимать, а днище у оплетки гнилое бутыль с кислотой и вывалилось. Бутыль о пол и в дребезги, а эта клуша поскользнулась и на спину, да в кислоту вся одежка на ней разом в лохмотья, дымиться на спине ожог обширный, кислота – то плавиковая. Скорая Чулкову в сан часть, в больничный городок увезла.   
- Грач и какого хрена, твоя электрокара на гальванику кислоту возит?! Чего опять затеял?!
-Арон Семенович, я таких распоряжений не давал. Сейчас приду в цех разберусь!
В цехе Виктор Иванович сообщил Пашке, что Чулкова повезла кислоту по распоряжению Главного диспетчера завода. Вроде как начальник пятнадцатого участка сильно просила, нужно было раствор в ванных менять, а в транспортном цехе их кару участка 15 еще не отремонтировали.
-Во, сука! А главный  диспетчер там у Барского меня крайним выставил. Прибежал на совещание и орет как потерпевший:
- Первый цех опять у вас тяжелая производственная травма! Знал ведь гад откуда ноги растут, а дурака включил свою задницу, что ли прикрывал.
-Мстят они тебе Викторович, что зам по кадрам этот парторг протухший, он до Приходько, знаешь как на заводе дурковал.  Что этот главный диспетчер хам не проходимый, - хмыкнул Виктор Иванович, - тоже зуб на тебя имеет. Во, что одна электрокара на всем заводе, обязательно из первого цеха гнать надо было.   
Пашка поднялся к себе в кабинет, где  в приемной застал злющего Александра Чулкова и заплаканную Лену комсорга ПТУ.
-Ну и что? Мать угробили, а с ребятней кто сидеть будет? – заорал на Пашку Чулков.
- Пару дней отгулов я тебе дам, - прохрипел Пашка, -  сейчас иди к инспектору по охране труда возьми акт о несчастном случаи, произошедшим с женой и иди в санчасть за больничным по уходу за детьми. Заботливый отец какой. Вон, родителей Раисы Степановны попроси, пусть помогут.
-Все определил! – хлопнул дверью Чулков выбегая из Пашкиного кабинета. 
-А ты чего Лена такая растрепанная, что случилось?
-Павел Викторович помогите, нет больше сил терпеть. Этот директор училища нажрался пьяный и орет на всех, матерится. Мы с Ольгой Федоровной, завучем позвонили в спец милицию, те приехали да и увезли его с завода. Он ведь проспится, придет в училище и будет нас поедом есть, мстительный гад, - всхлипнула Лена, - уж который раз такие концерты устраивает.   
       Пашка поморщился и набрал номер, промурлыкал в телефонную трубку,
-Ниночка. Голуба помоги хорошему человеку. Вы как там живы пока, не разбежались? Вот передо мной заплаканная девушка комсорг нашего ПТУ, пьяный директор ПТУ права стал качать. В общем Нина пристрой девушку. Помоги пожалуйста хорошему человеку.   
Ой, да сколько угодно. Да сегодня. Буду очень рад. Да, да. Тогда  до встречи,-
  Пашка положил трубку и посмотрел на притихшую Лену.
-Леночка, дуй прямо сейчас в Горком. Знаешь где это? Найдешь там Нину Басину, она обещала помочь тебе. Завтра позвони мне как все решилось.
                Глава 21.
             Утром Пашка уже собрался уходить на завод, как в дверь его квартиры кто-то позвонил. Пашка открыл двери, разглядывая рослого мужика кучерявого брюнета в вельветовом костюме и черной рубашке. Мужик не ловко топтался под дверями.
-Слушай сосед. Я это, во второй квартире со своими живу. Ага с Нефтесинтеза значит я. Это не ты замок новый на чердак повесил? 
-А что? Тебе ключ дать? – отошел от двери Пашка.
-Нет. Не надо, - мотнул башкой сосед, - я к тому, что этот вот зам директора магазина «Одежда», который вчера к моим ломился, все спрашивал, кто закрыл чердак? А это ты закрыл. Ну и правильно. Ты говорят свою квартиру классно отремонтировал, евроремонт на два уровня. Не то что этот вахлак, что до тебя тут со своим беспокойным семейством обитал.
-Проходи сосед сам глянешь на мои хоромы, что б трепа лишнего не было, - отошел от двери Грач.      
-Зачем мне, - смутился сосед, - я не любопытный. Живите как умеете, как знаете. Ты смотри вот с этим зам директором по аккуратней. Ну да с Крутогиным, как выпьет прям звереет и личности подозрительные все вокруг него ошиваются. Жена вон, говорит иной раз в подъезд выходить боится.
-Понял, - кивнул Пашка.
-Ты что, на работу что ли собрался, а я тебя держу, вышел на площадку сосед, - так давай я тебя подброшу, мне по пути. Как раз мимо твоего завода.
Пашка закрыл квартиру и сбежал по лестнице, за говорливым соседом.
-Во и дверь в подъезд новую, вроде ты сганашил, - тараторил сосед, - а то зима на носу, а всем по фигу. В прошлом году во по лесенку снегу было, в подъезд не войти. 
Желтенькая «Копейка» резво рванула с места и быстро довезла Пашку до завода.
-У тебя – то «колес» нет? – спросил сосед.
-Пока нет, - хмыкнул Пашка.
-Ну, тогда будь здоров, - кивнул сосед и поехал дальше по шоссе в сторону Нефтекомбината.
В заводоуправлении Грач прошел на первом этаже в кабинет председателя Завкома. Корсаков задумчиво сидел над какими – то бумагами. Кивнул Пашке и вопросительно посмотрел на него.
-Вот зашел посмотреть, как живут профсоюзы, - улыбнулся Пашка.
-Раненько ты, - хмыкнул Корсаков.
-Так и вы, вроде будто и не уходили, - пробасил Пашка.
-Хреново, - скривился Корсаков, - вот пришел по раньше кой какие бумажки подчистить, а то этот переучившийся парторг придет будет по заводу ходить меня дерьмом поливать. Что,  вот мол Корсаков с бабами в профилактории пьянки, гулянки закатывал, путевки по санаториям только своим раздавал, машины, квартиры не правильно делил. Детские сады не ремонтировал. В общем  Корсаков враг народа!    
-Евгений Степанович, - присел Пашка в кресло напротив стола Корсакова, - давно хочу тебя попросить, да все не удобно. Мне хоть какие бы колеса, а то измучился я  с этим общественным транспортом.
 Корсаков задумчиво посмотрел на Пашку и с улыбкой почесал за ухом,
- А что комиссар. За твой лихой наскок на этого московского хмыря, что у директора на тебя гундел все мужики тебе благодарны. Ну, а директор, что ему он еще в более строгом ошейнике чем мы, что Москва скажет выполняй, да еще и по стойке смирно. Конечно очень хреново они премию вам зажали. Фонд заработной платы! Да кто его считал под такую скачку?! У тебя, что цех в два раза больше стал? Оборудования добавилось. Весь народ на пляже, на Иртыше хребты грел, а твои в таком пекле вкалывали! И ты с ними! В общем вот Павлик, тут у меня есть последняя машинешка «Жигули» пятой модели, цвет серебристый металлик, оплатить надо край после завтра.   
-Евгений Степанович, отец родной беру, - вскочил Пашка.
-Но смотри Паша с оплатой не тяни, а то желающих хвост приличный и первым твой заклятый «друг» главный диспетчер. Вот тебе тогда выписка из постановления завкома, правда задним числом. Но им там на товарной по фигу. Приложишь еще документы по оплате и владей! Катай девчонок на здоровье. Хорошо тебе холостому. Леночку то эту из ПТУ тогда в профилактории вон как обхаживал. Чемпион!
-Ну Евгений Степанович, вспомнил когда это было, - хмыкнул Грач, - а за машину спасибо.
-Да уж, время летит, - кивнул Корсаков, - спасибо твое не булькает.   
-Вы будите самый почетный и желанный гость на обмывании аппарата, - улыбнулся Пашка.
Взяв у Корсакова документы, Пашка сразу прошел в производственный отдел к Барскому. Заместитель директора уныло, посмотрев на Пашку кивнул,
-Хорошо что прямо ко мне зашел. В цех больше не ходи. Вон в уголок тебе пока стол поставим. Спец производство опять раскручивать будем. Вот для полигонов 311 и 514 крышки варить надо, замена по регламенту и УРДОВ гора им же. Разберешся, а мне Циля вот путевку в санаторий выходила, поедет со мной. Под ее контролем мне ливер полоскать будут. В общем, влезай Павел в наши дела, а в этот первый цех больше не ногой, не трави себе душу. Все что ни делается, все к лучшему. Послушай меня старого еврея.   
-Арон Семенович, мне б пару дней надо. По зарез, - скривился Пашка, - ну хоть по пол дня до обеда.
-Что-то серьезное? – поморщился Барский.
-Машину с площадки к отцу перегнать, - сказал Пашка.
-Ладно, - кивнул Барский, - дело нужное. А потом сиди  и разбирайся после обеда со всеми этими ракетными хахаряшками, устройствами разового действия.  Посмотри там, кого завяжешь на сборку этих крышек. В четвертый цех не втолкнуть, там этими 751-ми машинами все занято. Хотя где ж  эти крышки теперь собирать, как не у  ракетной шахты.   
На следующий день Грач поехал до Сберкассы и убедился, что на его счет поступили пять тысяч, чуток добавил и оформил документы по оплате за автомобиль,  со всеми бумагами поехал на Комбинатскую, на товарную площадку. Серебристый Жигуленок с  не обычными обводами и прямоугольными фарами послушно хрюкнул и покатил с площадки.
-Хозяин! - крикнула ему вслед деваха с блокнотиком в руке, - на заправку - то сразу заедь, там в баке всего литра  два горючки. Заглохнешь посреди дороги!      
Пашка пригнал машину к воротам родительского дома. Отец с удивлением открыл ворота. Тут же вышла мать,
-Ой, сынок твоя что ли? Ну молодец. Во как сразу все подряд и машина, и квартира.
     Пашка вылез из машины, обнялся с родителями и обратился к отцу,
- Пап ты помоги с регистрацией, что б мне там в ГАИ по очередям не толкаться.
-Документы все оставь, - кивнул отец, - все равно твое личное присутствие нужно будет. Хоть не  на долго. Ты езжай к себе я позвоню, как все решу. 
-Я у себя на заводе до 22-00, а потом дома, - кивнул Пашка.
-Когда ж отдыхаешь сынок? – всплеснула руками мать.
-А как ты думала, квартиры, машины, как зарабатывают? – проворчал отец, - позвоню Ершову в ГАИ поможет, а ты езжай куда надо. 
Пашка пообедал, выслушивая материны причитания о ее мечте понянькать внуков, оставил у родителей машину и поехал на автобусе, на завод.
На заводе все вроде шло своим чередом, но чувствовалось, какое-то напряжение, нервозность. На алле между заводоуправлением и высоткой четвертого цеха перед Пашкой неожиданно с визгом тормознул парткомовский УАЗик и водитель Миша, открыв дверку весело улыбаясь выскочил из машины.
-Что, Павел Викторович с приобретением вас? Как она, хороша?
-Ничего, - смутился Пашка, - а ты Михаил, как всегда в курсе всех дел, - хмыкнул Грач.
-А как же, - заулыбался Миша, - поближе к начальству. Вот Корсаков Приходько и рассказал все о Вас когда в Райком гоняли. Павел Викторович, верно что завод могут прикрыть?
-Вряд ли Миша. Скорей всего перепрофилируют. Этот Кремлевский мозгокрут все с американцами на мирные рельсы норовит переставить. Только они не больно торопятся. Все гундят: - вы первые, а потом мы.
Как с этими БЖРКа! А чего ты волнуешься?
 -Да мне – то че. Дело шоферское, найду работу, - хмыкнул Миша, - вот Корсаков с Приходько маятся, по инстанциям мотаются. Если так все пойдет, то и Партии, и профсоюзам, и комсомолу с пионерами кирдык.
-Ну, ты дал революционер, - захохотал Пашка.
-Че революционер, - поморщился Мишка, - видали по телику, что твориться в Москве? Это ж сплошная, какая-то контрреволюция. Сперва все Сталина лаяли, а теперь всех подряд! Коммуняки гады довели Страну! Интересно куда эти либералы нас заведут? И главное этому - то помощнику комбайнера все по фигу. Сдристнет со всем семейством куда за бугор, а вы там сами разбирайтесь. Разберемся, только всех этих сук метлой поганой! На Калыме картошку, ананасы растить! Осваивать районы крайнего Севера!   
-Ну, ты дал Мишаня, - хмыкнул Пашка, - у тебя часом родни в ГПУ, НКВД не было?
-Да причем здесь НКВД, - сплюнул Мишка, - и так смотреть на этот «цирк», слушать противно!
      Если б тебе одному, - посмотрел в след удаляющейся машине Грач, - всю Страну колбасит.
Барский отбыл в отпуск, в санаторий. А Пашка, теперь уже как зам начальника спец. производства с трудом расчистил площадку в четвертом цехе, едва растолкав во второй и четырнадцатый цеха эти грозные 751-е машины, начал сборку и монтаж «крышек», параллельно сборку УРД (Устройств разового действия), которые сгорали, разрушались, во время старта «изделия» из шахты. А когда изделие находилось на боевом дежурстве его в шахте надежно прикрывала стальная «крышка».      
             Черт меня дери, - вскочил Пашка из постели, - завтра ж Новый год, а у меня еше и конь не валялся! Срочно на завод! Гонять монтажников, технологов, сварщиков. Бригаду слесарей, этих мозгокрутов, что все линии перепутали, все своими проводами обвили, опутали. 
Грач выскочил из подъезда едва очистил от снега стекла своей «пятерочки», гордо стоящей на площадке у дома рядом с соседской «копейкой» и двумя грузовиками магазина. Погнал на завод. 
Сразу на проходной почувствовал не ладное, вдалеке у ворот первого цеха суетились люди, стояли машины «Скорой помощи». На встречу Пашке попался Прозоров. Грач схватил его за рукав, 
-Что там в первом?
-А, - махнул рукой Прозоров, - тепловоз в этот хренов бокс ворота вместе с тепловозником внес!
    В толпе у ворот цеха, на железнодорожных путях Пашка услышал голос главного инженера:
-Ну вот, доигрались! Ведь давно хотел ликвидировать этот самострой! Нагородили биндюг! Грач! Я ж вам говорил, контруклон, сложная развязка! А вы мне с начальником десятого цеха, этим завгаром хреновым, что пели транспортники чертовы. Мол три стены и отопление из цеха,   тянуть не надо! Локомотив всегда под боком, чего через весь завод гонять! Черт его знает, чего он попер, когда этот машинист выскочил ворота закрыть! Видно сам на тормоз неправильно поставил! Вот его вместе с воротами и раздавило. Тоже без помощника был! Сплошные нарушения!   
Не поднимая головы, под еще какие-то угрозы главного инженера Пашка пошел в четвертый цех, где сразу окунулся в монтажные работы. После десяти часов напряженной работы стало ясно, что завершение монтажа и сборки по всем заказам вот, вот и  оно! Вполне реально завтра завершиться! Усталый, задерганный  Пашка, с папкой набитой документами, кальками чертежей пошел к главному военпреду.
-Сергей Степанович, завтра к 14-00 готов вам предъявить к приемке изделия по всей группе заказов, - устало выдохнул Пашка.    
-Вот это Новогодний подарок, - потер руки, вставая из-за стола полковник. Спасибо Павел Викторович, порадовал! Есть о чем в Москву рапортовать! Завтра мои офицеры все осмотрят, примут, опробуют! Акты приемки мне принесешь на подпись! Что уже заготовил?! Тогда оставь, чего таскать. Пусть у меня лежат, разберусь! 
Тридцать первого декабря группа военпредов обступила изделия предъявляемые к приемке, тут же стояли конструктора, технологи, контролеры ОТК. Пашка не любил эти финальные нервотрепки. Грач со слесарями был в шахте, пытались уж в который раз закрыть крышку над выходом из шахты. Уже прозвонили все реле, проверили гидравлику, чуть ли не облизали обе половины «крышки» которые по направляющим должны были сомкнуться над шахтой и разъехаться перед стартом, но стальные половины лежали без движения, не реагируя на подаваемые с пульта команды. Уже часов в десять вечера к Пашке подошел майор Чердынцев,
-Ладно мужики, чего мудохаться. Завтра разберетесь. Новый год на дворе. В самый раз только отмыться, до дома добраться и за стол!    
  Потом майор отвел Пашку в сторону и тихо промурлыкал,
-Не гони Павел Викторович, разберешся на свежую голову после праздника. Все нормалек. Шеф уже в Москву доложил о выполнении заказов и номера Актов приемки продиктовал. Поди уже и приказ о премировании готов. С Новым годом тебя Грач!
Но в Пашку будто влез какой-то бес. Новый год, что это? Праздник! Формальная дата, точка отсчета новых дел. Почему все надо вот так бросать! Надо доделать! Докопаться, где ошибка, где собака зарыта!
С Пашкой остались трое слесарей – монтажников из специального отдела№37, которые месяцами пропадают на объектах, собирая, пуская, ремонтируя заводские изделия и с ними начальник четвертого цеха. 
Часов в одиннадцать начальник четвертого цех пробасил в трубку телефона, установленного в лифте шахты. Пашка перемазанной рукой поднял трубку,
-Викторович! Тут какая – то дама тебя добивается!
     И Пашка услышал в трубке голос Нины Басиной:
-Фу, господи. Еле тебя нашла. У вас там, что все на заводе такие тронутые! Заработались совсем! Ты, как собираешься с любимой женщиной Новый год встречать?! По голосу Пашка понял, что Нина уже «пригубила» за встречу Нового года и прохрипел в трубку,
-Нина ты где? 
-Сейчас с подружками в кабаке «Сибирские огни» помнишь еще такой?
-Слушай, ты ко мне подъехать можешь? – простонал в трубку Пашка.
-Это Нефтезаводская 36, квартира 4, - хмыкнула Нина, - сейчас попробую такси  сыскать, если смогу в это время найти. Ну с Новым годом тебя труженик и до встречи.
  Пашка нажал кнопку и поднялся на лифте из шахты.
-Во начальники я вроде нашел, где собака порылась! – закричал пожилой седой слесарь Герман Иванович, - во, это реле не правильно соединили. 
-Да ты чего Гера! Я этот щит с мужиками сам весь по винтику разобрал и собрал еще утром! – проворчал другой слесарь, стоявший у кабины управления.
-Видать торопились, - хмыкнул Герман Иванович, - там в кабине кто есть? Нажмите на пуск! 
  Начальник четвертого цеха, сидевший в кресле за пультом в кабине с хмурым лицом безнадежно ткнул кнопку «Пуск».   
-Во зараза, пошла! Пошла! Есть полное примыкание! Теперь назад! – вопили слесаря.
-Что нам ее, что ли целый год гонять? - радостно посмотрел на Пашку начальник цеха.
Пашка махнул рукой и пошел к себе, в кабинет кое как помыл руки, одел пальто и пошел домой, проходя мимо четвертого цеха заглянул на площадку. Уже отмытые слесаря и начальник цеха стояли над газеткой, расстеленной на пульте.   
-Во, Викторович! Давай с нами по чуть, чуть! Такое дело заломали! Да еще и Новый год теперь уж точно на носу! – забасил начальник цеха, - сейчас примем по чуть и автобус дежурный подъедет.
-Спасибо мужики я за рулем, самого к столу ждут, - кивнул Пашка.
-Да кто сейчас кого тормозить будет! Тебе тут вообще два шага! – пробасил начальник цеха.
Пашка махнул рукой и поднял свой стакан.
-Ну ка говорят: - конец делу венец! С Новым годом мужики! Спасибо за вашу работу! – и Пашка лихо проглотил треть стакана, как оказалось спирта, бросил в рот кусочек сала.               
        Сразу,  войдя в подъезд он услышал голоса на верхней площадке.
Перед дверью его квартиры стояла Нина, кутая лицо в пушистый воротник лисьей шубки, а на подоконнике сидели, попыхивая сигаретками парень в светло - серой дубленке и девица в норковой шубке. 
-Ну вот и наш труженик приехал, - радостно заголосила Нина, поправляя длинную прядь своих каштановых волос, рассыпавшуюся по пушистому воротнику чернобурки.
             Шумной толпой вошли в квартиру, постоянно подшучивая над Пашкой. Быстренько разделись, прошли к столу.
                Глава 22.
-Ну, и чем же ты думаешь провожать старый, встречать Новый год? - открыла дверку холодильника Нина, - наконец чем кормить девушек в эту Новогоднюю ночь?
Да уж, Павел Викторович, не густо, не густо! Где рябчики, где ананасы, шампанское?
Ладно уж, марш под душ труженик, мы сами соберем на стол, все что вот Ромочка припер из кабака. 
Второй девушкой оказалась знакомая уже Пашке Мирочка, а ее Парень Роман, иль как все шутили подружки Ромео, выставил на стол увесистый пластиковый пакет. 
Пашка быстро ополоснулся под душем и переоделся, стал помогать накрывать праздничный стол. По настоятельным просьбам гостей растопил камин.
Включили телевизор. Нина мягко покачиваясь в танце,  повиснув на шее у Пашки   без умолка щебетала, рассказывая Пашке все новости. Ниночка была в узеньком трикотажном платьице кремового цвета с длинными узкими рукавами, коротенькой юбочкой, глубоким вырезом на спине. На Мирочке было голубое шелковое платьице, скорее передничек с полностью открытой спиной и бантиком на шее, сзади юбочка сходилась как бы в на хлест и все это крепилось перламутровой  голубой пуговичкой на удивительно тонкой талии. Мирочка, часто вставая из-за стола встряхнув своей мальчишеской челкой, все придерживала, прижимала ладошками к бедрам юбочку, тем не менее  Пашка часто замечал в глубоком разрезе сзади, ее беленькое кружевное бельишко прикрытое золотистыми тонкими колготками.             
-Ну и как тебе Мирочкин фартучек? - прошептала Нина,  прижавшись к  Пашке, будто растекаясь по нему. 
-Для ресторана-то в Новогоднюю ночь, наверное очень смело, - хмыкнул Пашка.
-Снегурочка хренова, - прошептала Нина, - еле с Ромкой отбили ее от мужиков там в кабаке. Просто скандал, она ж все лето в таких, с позволение сказать платьицах рассекает.
-Провоцирует, эпатирует - усмехнулся Пашка.
-Ох, и не говори, - чмокнула его в щеку Ниночка.   
А Мирочка, уже устав от танцев с бокалом шампанского улеглась на шкуру у камина и задумчиво, глядя на огонь простонала: - и почему это люди так любят смотреть на воду и на огонь?
-А еще на то как работают другие, - засмеялся Пашка.
-Пошли труженик, спать хочу, - потянула его за руку Нина.
Пашка бросил на диван стопку чистого постельного белья для гостей и отправился  с Ниной на верх, в мезонин. При не ярком свете бра он расстелил постель и Ниночка уже сбросив, выскользнув из своего платьица со стоном улеглась в нее.   
Ночь с Ниночкой как всегда была шальной и непредсказуемой. Под утро их обоих обуяла жажда и они, выпив кувшин холодного  морса открыли створку круглого окна, в которую тот час же стали залетать  снежинки.   
-Классная спаленка у тебя Грач, - улыбнулась Нина, прижимаясь к Пашке, - летом не куда загорать бегать не надо, вышел на крышу и тут же жарься. 
-Пожаришься, - хмыкнул Пашка, - зечье кругом.
-Ой, слушай мы пока тебя ждали из этой соседней квартиры, ну где на двери написано зам директора  вышли такие морды и давай к нам клеится. Рома вроде с ними поругался, но куда там, их же четверо. Тут этот мужик с орденом из этой директорской квартиры вышел, как-то чудно на них выматерился они и убежали.
-Я ж говорил удружили квартирку, - хмыкнул Пашка, - пойду вниз гляну, чем это Мирочка с Ромой там гремят.
      Вспотевшая, раскрасневшаяся парочка мирно ворковала на шкуре у камина в котором еще тлели угли, а Рома шумна пошевеливал кочергой головни другой рукой тиская полу завернутую в простынку Марочку.      
 Через минуту в комнату спустилась Нина в Пашкиной белой рубашке, застегнутой на верхнюю пуговицу и только, только прикрывающую начало ее бедер.
-Так, гости дорогие, - зарычал Пашка, - как вы с утра чай , кофе? У меня вроде печинюшки где-то должны быть, если мышки не съели. 
- А у тебя, что здесь мыши водятся?! - вскочила на диван испугано, прижимая к горлу сползающую с нее простынку Мирочка.
-У соседей, наверное есть, - хмыкнул Пашка, - магазин ведь.
-Так, варю кофе, - встал Роман, - не этим же дамам доверять, все сожгут, переварят сороки.
-Вари уж умелый, - улыбнулась Мира, - а я в душ по скорому и домой, поди родители заждались. Я ж им не сказала, что с вами сюда заберусь, а потом Рому привезу к ним знакомить.
  Сидя за столом, прихлебывая кофе Нина положив свою ладошку Пашке на руку спросила:
-Эта Леночка, что ты ко мне прислал, как в этом ПТУ работала? 
-Что-то не так? – поставил чашку на стол Грач.
-Очень инициативная девочка. Они с Сашей Резиным всем объявили, что в январе поженятся. Ты на свадьбу – то пойдешь? 
-Меня никто не приглашал, - бросил Пашка.
-Ну, ну Грач. Ужель не интересно будет глянуть на свою бывшую в подвенечном платье? Да не кривись, не верю я. Ты бы да пропустил. Я Пашенька не ревнивая. Потому что сам понимаешь, сама грешная. Смотри Павлик, Саша Резин, вроде парням сболтнул, мол если Грач, чего про Ленку трепанет, придушит гада. Ну вот Мирочка с Ромео к ее родителям собрались, может и нам к моим сгонять осчастливить, иль к твоим? Как хочешь? Может вообще дома посидим? Иль ко мне? У меня хоть погрызть есть что. Готовилась чай, не то что ты труженик. 
    Дружной компанией вышли из подъезда и Пашка повел всех к площадке, где стояла его «пятерочка». Нина с удивлением остановилась у машины:
-Твоя что ли?
-А то, - хмыкнул Пашка.
-Приличный аппарат у вас Грач, хоть и совавтопром, - пропищала Ниночка усаживаясь на переднее сиденье рядом с Пашкой.
Мира с Ромой уселись сзади и Пашка повернулся к Мирочке,
-Вы барыня говорите куда? Где ваши Пенаты?
-Мои не далеко, на Университетской, а к родителям надо на Спартаковскую с Ниночкиными рядышком дом, - улыбнулась Мира.
-Ну раз рядышком тогда погнали, только не так резво, как Вы Эсмиральда нас в Большеречье катали. Дорога скользкая, да и в Новый год на ней столько джигитов – Ипполитов с перепоя, - хмыкнул Пашка.
-Ой, и не говори дорогой, хоть в этот Новый год эту дурацкую «Иронию судьбы» не смотрели, не до того было - прстонала Нина, - сколько ж можно эту кинодребедень крутить. «Новогодняя традиция»,  кому это так, там в Кремле приглянулась эта кинуха.      
-Ген. Секам в кайф, а вы носик воротите. Не порядок барыня, - проворчал Пашка.
Через полчаса уже были на Спартаковской, проводив Миру и Рому Пашка с Ниной долго обсуждали, рядились к чьим же родителям идти, наконец Пашка, вроде привел Ниночке  более убедительные, более весомые доводы и они поехали к его родителям на улицу Звездова.
-Мне хоть подняться надо было к своим, предупредить, поздравить, - поморщилась Нина подъезжая к дому Пашкиных родителей.   
-Позвоним от моих, - кивнул Пашка, - а то так бы у твоих отпрашиваться, извиняться пришлось. Не люблю.
 Открыть ворота, попыхивая сигаретой вышел отец. Он был в валенках и армейском бушлате, наброшенном на белую рубашку. С доброй улыбкой помог Ниночке выйти из машины.
 -Мать с утра стол собирает, - кивнул отец Пашке, - все вас ждет, меня от телефона не  отпускала. Все звони, да звони Пашиньке, он поди опять на этом чертовом заводе застрял. Вот вы вчера позвонили, поздравили так вроде малость успокоилась, а сегодня опять не свет, не зоря вскочила и давай суетиться. Ану, как приедут, а у нее стол не готов. Проходите, проходите гости дорогие. И вас с Новым годом! 
Поднялись на крыльцо и через просторную веранду вошли в не менее просторную кухню – столовую, где уже был  стол уставленный закусками, а мама все суетилась между холодильником, столом и  газовой плитой, вероятно еще чего-то готовя. Она сразу шагнула к Ниночке, чмокнув ее в щеку стала помогать ей снимать шубку. Потом облобызала сыночка. И все дружно прошли к праздничному столу в гостиной.   
В коридоре, с телефона Пашкиных родителей Нина долго не могла дозвониться до своих. Наконец поздравила своих  родителей и сообщила Пашке, что они только вошли в квартиру, вот ходили с Димочкой во Дворец пионеров на Новогодний утренник.
-Ну вот и твои при деле, - хмыкнул Пашка, - а то б мы приперлись и сидели б под дверями в ожидании.
Ниночка с любопытством оглядывала дом, в котором родился и вырос Пашка. Остановилась на резной лакированной широкой лестнице, что вела на мансарду, в спальню – кабинет Пашкиного отца. Долго стояла в спальне Пашкиных родителей разглядывая на стене их портреты, хмурого отца в форме при погонах и орденах, и мамы в такой кокетливой шляпке, на гордо поднятой голове и  ее волевой, остренький подбородок, вроде как окутанный черно - бурой горжеткой, такие милые ямочки на маминых щеках. Зашла в бывшую Пашкину комнату увешанную всякими вырезками из журналов, разглядывала книжный шкаф плотно забитый книгами.
-Ладно гостья дорогая, пошли к столу. Заждались старики, чего тянуть, - взял под руку Ниночку Пашка.   
-Красивые у тебя родители, - шепнула Пашке Нина.
-Так и я в них, - широко улыбнулся Пашка.
      Застолье затянулось аж до девяти вечера. Пашка был не в состоянии отказать отцу и потому пришлось выпить. Мама все хлопотала, потчуя Ниночку и как – то пригнувшись к Пашке прошептала,
-Ах, какая красивая девочка сынок.
   Пашка поднялся из-за стола обнял маму и тихо, вроде как не в значай прошептал ей на ухо:
-А малец у нею шести лет, ну прям боевой парень. В этом году в школу пойдет. Она вон говорит, что и вы у меня милая парочка.   
Мама несколько опешила от Пашкиного сообщения, но взглянув на Нину улыбнулась и прошептала Пашке:
-А все равно хороша. И тебе хлопот меньше. Дите уже подросло.
        Наконец мама принесла гитару и вдруг не ожиданно для застолья, для царящего умиротворенья звонким, высоким голосом выдала какую-то почти хулиганскую полную намеков и полу намеков старую песенку, которую Пашка слышал единственный раз, еще в глубоком детстве. На застолье фронтовых друзей отца.
-Ладно, - встал из-за стола отец, - Лени сейчас позвоню, если он «сухой» пусть вас отвезет. Не такси ж вызывать, когда две машины во дворе.
Фронтовой друг отца, тоже энкавэдэшник в отставке Леонид Петрович Рюмин жил по соседству и в связи с какой – то оказией, что запланировала на завтра его супруга, был под ее неусыпным оком, сегодня с утра сухой, как лист, то есть абсолютно трезвый. С радостью согласился помочь бывшему своему командиру, а теперь еще и соседу.    
-Выйду вас провожать посмотрю, вдруг врет, - проворчала мать, проведя ласково ладонью по волосам Ниночки. 
Минут через двадцать громко притопывая на веранде ботинками пришел дядя Леня. Пашка помнил его не только как закадычного друга отца, но как владельца красавца кобеля немецкой овчарки Абрека, супруги  красавицы, модницы, хохотушки  тети Кати и зависти пацанов всей их улицы – мотоцикла, еще военного BMW с задиристым гребешком на переднем крыле. 
  Дядя Леня был действительно, на удивление Пашкиной мамы  трезв и с уважением, интересом все поглядывал на Пашку и Ниночку, усаживая их в Пашкину «пятерочку». 
-Куда везти молодежь? – весело спросил дядя Леня, выезжая из ворот. 
-Меня на Спартаковскую, - икнула Ниночка, прижимаясь к Пашке.
-Лады, здесь не далеко, - хмыкнул Рюмин, - а там разберемся, точно Павлик?
  Проводив Ниночку, минуя строгую сержанта милиции в подъезде дома,  до самой двери квартиры ее родителей Пашка, расцеловав ее на прощанье и вернулся к своим родителям, что б завтра по раньше от них уехать на завод.
               
                Глава 23.
Выезжая на Нефтезаводскую, проезжая мимо своего дома Пашка вдруг вспомнил, что в ходе всех этих праздничных переодеваний оставил свой пропуск на завод в кармане пиджака своего рабочего костюма.
Да, придется заскочить домой переодеться, - подумал Пашка и лихо зарулил на  площадку у дома. На стоянке он оказался один. Ну, грузовики здесь только на ночь в отстое, а сосед видно уже свалил куда-то, подумал Пашка, закрыл машину и пошел к подъезду. В подъезде он сразу ощутил какой-то неприятный, приторный запах. Во гульнули соседи, - подумал Пашка. Иль может мусор за дверь выставили. Дерьмом каким-то воняет. Поднявшись к себе на площадку третьего этажа он застыл у двери своей квартиры. На пожарной лестнице чердака висел видимо со связанными за спиной руками его сосед, зам директора магазина «Одежда» Василий Степанович Крутогин. Рукав его кримпленового коричневого пиджака был оторван а расстегнутая армейская, цвета хаки рубашка вся в крови. Лацкан пиджака с орденом тоже болтался оборванный. Ноги скрученные белым  проводом,  а из штанин брюк что-то капало на плитки пола. Крутогин был в одном туфле, темно-коричневом на микропорке с резинкой уставном полуботинке, а вторая ступня в рваном носке не естественно загнута, словно повешаный пытался опереться, спастись на ступеньке пожарной лестницы.         
Насмотревшись на трупп, Пашка наконец открыл двери своей квартиры и словно в дурном сне вошел в нее. Он рухнул в кресло и стал накручивать диск телефона. «02» было все занято. Во народ погулял, вздохнул Пашка. Когда из трубки раздался не привычно звонкий отрывистый голос:
-Милиция! Слушаю вас!
-Нефтезаводская 36, - промямлил Пашка, - у нас тут соседа из третьей квартиры повесили. Вообще-то он в ней не живет. Это Крутогин Василий Степанович. Ало, что? Да, я Грач Павел Викторович, живу в квартире №4, ага это на пересечении Нефтезаводской и Энтузиастов. Хорошо. Я дождусь.
      Пашка тут же позвонил на завод диспетчеру и предупредил, что из-за такого происшествия дома, приедет на завод несколько попозже. 
Минут через двадцать прибыла опергруппа из РОВД Советского района, которое было в пятнадцати минутах ходьбы от Пашкиного дома и затем  минут через сорок прибыли товарищи из УВД, среди которых Грач увидел Кирилла Кострова, своего бывшего одноклассника. Кирилл кивнул Пашке, но повел себя серьезно, выслушивая доклады ранее прибывших оперов, по чему Грач понял, что Кирилл видимо какой – то начальник из УВД. Костров пожал Пашке руку и кое - что спросил о соседе. Пашку, как положено, опросили под протокол. Он сообщил, что в Новогоднюю ночь он с друзьями праздновал дома и не каких посторонних звуков в соседней квартире не слышал. На площадке тоже все было тихо. Что весь последующий день Пашка был с подругой у своих родителей. Переночевал у них и вот при возвращении обнаружил такое. Где жильцы из второй квартиры он не знает, да и не видел их не в праздники, не перед праздником. Грача попросили открыть чердак и долго там лазали, осматривая крышу. Только в третьем часу Пашке сказали, что он может ехать куда ему нужно. Что его вызовут, если будет нужно. Кирилл чиркнул на листке из своей записной книжки телефон, по которому Пашка может ему позвонить, что б встретится в более подходящей обстановке, поговорить.   
В машине Пашка вспомнил, что сегодня еще не обедал. Видно родительские пельмешки  со вчерашнего дня все еще не переварились. Голода не было. Было только какое-то нервное напряжение и ощущение этого навязчивого запаха дерьма. Он даже опустил стекло в дверке, что б глотнуть свежего, морозного воздуха.  Верно говорят, что висельники испражняются по полной. Ну не хрена себе Новогодний подарочек, - сплюнул за окно Пашка. 
Поставив на площади перед заводоуправлением машину, Грач закрыл ее и обошел вокруг, оглядывая. Нет, все нормально. Не где не зацепил, не поцарапал в праздники. Надо идти дальше «пахать» на завод. Ну и квартирку подсуропили, так и самого уконтропупят не за хрен собачий, сплюнул Пашка.  Район такой! Хотя где они другие районы в этом городе. Вон даже у родителей, вроде и центр, а не так далеко на оживленной улице «Десятилетия октября», почти на выезде из города «шестерка» - зона усиленного режима, «девятка» - строгого режима, вообще чуть ли не рядом с городским парком культуры и отдыха. Поди с колеса обозрения вся зона, как на ладони. В Центральном районе вообще тюрьма, бренд города 1852 года постройки. Что ж теперь город менять. А как же, - где родился, там и сгодился. Пашка тихо выматерился и пошел к проходной. 
    Завод его встретил не то чтобы тихо, но с каким-то сонным шевелением. По цехам елозили лениво редкие электрокары, перезванивались мостовые краны, свистел тепловоз.
По цехам было видно, что работает примерно треть рабочих. Назарабатывали отгулов, вот второго января и отдыхают, посуду, квартиры отмывают после праздника, да и ребятня еще на каникулах. В кабинете Пашка принял доклад диспетчера, просмотрел пришедшие документы и отправился по заводу. На пятнадцатом участке из начальства была только Тонечка Бочинина, заместитель начальника участка Пашкина однокурсница. Бог его знает, как эту девочку технолога с фигуркой, что в народе называют, в рюмочку занесло на этот завод. Родители Антонины давно жили в Омске, где - то на Амурских и она сразу после школы поступила в тот же в Московский институт легкой промышленности. Что уж там приключилось в этой суетной, полной соблазнов столицы Тоня не рассказывала, да Пашка и не расспрашивал, когда пришел на завод и с удивлением  встретил Антонину, непривычно строгую, молчаливую.
 Вот и сейчас Антонина сидела в своем кабинетике, обложившись бумагами, что-то записывая в большущий блокнот.
-Ой начальник, тебе – то, чего дома не сидится, - улыбнулась Тоня, отодвигая блокнот. Вон все только и талдычат, что ты со слесарями тридцать седьмого отдела, чуть ли не в шахте, в четвертом цехе Новый год встречал.
-Всяко Тонечка встречал, - хмыкнул Пашка.
-А я вот вышла, Анна Корнеевна попросила, что б заменила ее, посмотрела как на гальванике работа пойдет, после этого ЧП, с этой твоей электрокарщицей все теперь, как те обжегшиеся молоком  на воду дуют. Да вон девчонки должны закончить чехлы из авизента пошить на эти 751-е машины, что ты под конец года наклепал. Стоят в четырнадцатом все забито и к нам не пройти.   
-Ничего, - хмыкнул Пашка, скоро все отгрузят, угонят.
-Отгрузят, - мотнула головой Тоня, - без наших чехлов военпреды с завода не выпустят.
Слушай,  вот не могу эти ТУ по заклепкам на «фартуки» найти. У тебя-то в отделе наверняка есть, - поморщилась Антонина.
-Ну пошли глянем, встал со стула Пашка.
  Тонечка быстро накинула свою расшитую цветами дубленочку и они пошли к Пашке.
  В кабинете Барского Антонина огляделась и хмыкнула у длинного стола совещаний,
- Во, когда Старыгина меня за себя посылает я здесь вот сижу на совещаниях. Барский все на меня пялится и облизывается. Хрен старый.
   Пашка нашел в шкафу папку с интересующими Тоню тех. условиями и подошел к ней положив папку на стол. Стоя рядом с Антониной он почувствовал от нее легкий запах спиртного.  Антонина озорно, как тогда в далеком студенчестве сверкнула своими карими глазками и прижавшись к Пашке прошептала:
-Вот с девчонками моими мастерами приняли по чуть, чуть спиритку. За Новый год.   
-Чуть, чуть. Да за Новый год это можно, - прижал к себе Пашка Антонину, обняв ее за такую все еше тонкую талию. 
      Тоня слега отодвинулась и вжикнула молнией на юбочке.
-Двери закрой, - прошептала она, прижимаясь к Пашке.
  Пашка прошел к двери кабинета и закрыл ее на замок, потом из шкафа достал пакет с простынкой, что Барский заботливо приносил из дома каждую неделю в надежде по производственной необходимости вдруг коротать ночь на заводе  в кабинете на диване. 
Пока Пашка стелил простынку на длинный кожаный диван Тоня молча, быстренько сбрасывала свою одежку на стол совещаний, что-то развешивая на спинки стульев. 
          Пашка подошел к ней, подхватил ее на руки и отнес на диван.
   Через пол часа раскрасневшаяся, еще возбужденная Тонечка, поправляя бретельки на своих пухлых плечиках, все еще сидя на диване капризно прошептала Пашке:
-Начальник, помоги женщине сапоги обуть, а то они у меня такие высокие и молния все чего-то заедает? 
Пашка присел на корточки у дивана и помог Тони, застегнул замки погладив ее ножки, поднялся поцеловать бывшую сокурсницу.
    Тут же зазвонил на столе телефон. Звонил начальник четвертого цеха:
-Викторович, чего ко мне не зашел? Вот девчонки с пятнадцатого чехлы принесли. Завтра 751-е «приоденем» и в ночь в поле. Все выгоним из четырнадцатого.
-Ага, - хмыкнул Пашка, - если эти водители – испытатели проспятся, да на работу все придут после праздника. Я вот был в десятом, там только два дежурных слесаря «козла забивают», машины с товарной станции ждут. Один тепловоз только и пашет. В литейки тоже как по Чехову – «Три сестры и дядя Ваня». Бабы землю месят, да мастер Фролычев сидит в носу ковыряет.    
-Да видать, нам двоим с тобой больше всех надо, говорят главный инженер заезжал, позвонил из своего кабинета диспетчеру, узнал кто есть на заводе, что  все нормально и рванул догуливать. Ты Павел Викторович, когда домой?
-Думаю через час, - хмыкнул Пашка.
-Я к тебе на хвост упаду до Металлистов? Тебе по пути, - засмеялся в трубку начальник цеха.
    Пашка с Тоней прошли в четвертый и прихватив с собой начальника цеха вышли на площадь к Пашкиной «пятерочке».
-Славненькая машина у вас, - хмыкнула Тоня, усаживаясь рядом с Пашкой, - я вот на Садах выйду, кивнула она Платонову, усевшемуся, словно гора на заднем сиденье.
-А мне-то что, - хмыкнул Платонов, - машина Грача, - езжайте куда хотите.
        Они быстро доехали до Садов, где у серой, длинной девятиэтажки в сугробе, во дворе возился у бежевой «шестерки» пожилой мужик в коричневой дубленке.    
-Ну, вот и мой доцент свою машину откапывает, поедим к старикам за сынулей, хорош парню балду гонять у деда с бабушкой, пора к школе готовиться, - весело застрекотала Тоня, - спасибо Паша, до свидание. И с Новым годом всех!
     Пашка быстро довез Платонова и приехал к своему дому. С не объяснимой тревогой вошел в подъезд. Черт меня дери, подумал Пашка, поднимаясь по лестнице, что за мандраж, что тут каждый день кого вешать собираются. Ну сволота.  Какая-то показательная казнь. И когда успели? Ночью вроде все тихо было, хотя с Ниночкой ее визгами, стонами хрен бы чего услышал, да и Мирочка там с Ромео своим все гремели чего - то.   
Уборка в квартире, наведение привычного порядка заняла весь вечер. Прежде чем сесть за стол ужинать Пашка собрал все белье и зарядил стиральную машину, которая мерно заурчала смывая, отстирывая все грехи Новогодней ночи.
  Весь январь прошел в монотонной, в меру дерганной работе. Барский не больно грузил Пашку постоянно ворча:
-Нет, Павел Викторович язва это не от качества пищи, или ее не регулярного приема. Это все, как говорят мудрые евреи: – Нервы, нервы. Все болезни от нервов. При этом Арон Семенович,  отодвинув какой нибудь график всегда закатывал глаза и жалобно кривил рот. Потом звонил заботливой Цили, сообщал что язва подлая опять пошаливает. Шел к шкафу доставал бутылку коньяка и не пременно предлагал Пашке поддержать компанию, перед обедом по чуть, чуть. Иль перед ответственным, таким нервным, длинным совещанием. По маленькой.    
-Арон Семенович, я ж так с вами сопьюсь, - ворчал Пашка.
-Я ж не спился, - спокойно говорил мудрец Барский, подняв указательный палец, - это «Солнцедаром»,  да «Алжирским» сейчас народ спаивают, а я тебе благородный коньяк предлагаю. Хотя все может быть. Где его по нынешним временам месят, разливают, бутылируют?! Черт бы их побрал с этой перестройкой, борьбой с алкоголизмом. Когда ж с нищетой - то бороться будут?! А самое главное Павлик, что нищета у нас не только в кошельках растет, но и у многих в мозгах развивается. Страшно с людьми говорить. Ни чего не читают, ни каких спектаклей, кино не смотрят, музыки не слушают! Хотя, уж точно, какие сейчас кино, музыка. Потные, лохматые, и вроде мужики, да почти голые девки и все по стадионам воют, да скачут. И все под фонограмму! Куда катимся Паша? Ты ведь вроде комиссар был и в Горкоме комсомола работал и вот на заводе сколько идеологию двигал. Куда все делось? Откуда такое повылезло?    
-Пошли обедать Арон Семенович, - прорычал Пашка, - верхи зажрались, заврались и сами не верят в то что плетут, яко бы реформируют. А низам все по фигу, устали от безнадеги. Устали смотреть на этих упырей, ох как страдавших, когда - то от Сталинского режима, от бремени ответственности.
-Что, это ж опять революционная ситуация,- с опаской смотрел на Грача Барский и с жалобным лицом, проглотив свою рюмку коньяка шел с Пашкой обедать, что б потом опять по уши погрузиться в процесс производства, «ковки щита» такой необъятной и такой не ласковой, подчас коварной к своим сынам Родины. 
Праздник 23-е февраля, годовщина Рабоче Крестьянской Красной Армии отмечался на заводе повсеместно и солдатами, и матросами, и офицерами Советской Армии и Флота, в основном Тихоокеанского. Все подарки конечно несли представителям заказчика, которые за годы работы на заводе уж и забыли когда надевали форму и полностью утратили Армейскую, Уставную, строевую выправку. Но звания свои помнили и что звезды на погоны им должны регулярно, по положению капать не забывали.
    Во время застолья в директорском зале столовой, хмуро вошел главный инженер и глядя на Пашку прорычал:
-Ну и кого прикажешь под суд отдавать? В этой тепловозной биндюге «Депо», что восьмой цех вам пристроил по наущению начальника десятого цеха и твоей инициативе Грач стенка рухнула и сварщика придавила. Начальник восьмого сидит объяснительную пишет. Чего его слесарей туда черт понес?! Сказал же все разобрать, снести! Так нет, решили там радиаторы поснимать, какую - то яму рыть под стеной затеяли! Вам хорошо, вы попрятались, на новых должностях,  а мне теперь отдувайся. Сейчас наш спец. прокурор приедет мне душу мотать.   
Вечером Барский, после совещания спросил Пашку:
-Слушай Павел Викторович, а правда, что ты до института вроде в военном училище учился?
-В вэвэшном МВД, - хмыкнул Пашка, - а что Арон Семенович, думаете мне уже пора бежать с завода?
-Боже упаси! – замахал руками Барский.
-А чего спросили? – поднял голову от бумаг Пашка.
-Да вот зам по кадрам и режиму с Приходько у директора, чего - то обсуждали и о тебе вспомнили. Не стал я уточнять зачем.
День международной женской солидарности отмечали в заводском дворце культуры «Звездном». Во время торжественного собрания, после доклада директор завода вручил передовым труженицам награды, знаки, подарки  и почетные грамоты. Тут же случился конфуз, который потом долго обсуждали во время перерыва, перед концертом.   
Уборщица из первого цеха бабка Милютина, получив грамоту из рук директора и три гвоздички от «артистки» заводской самодеятельности разодетой по случаю в сарафан  и кокошник, награжденная пряча натруженные руки за спиной проворчала в микрофон, услужливо подсунутый ей, корреспондентом заводской многотиражки, с надеждой услышать и записать слова благодарности:
-Лучше б пять рублей дал! На кой мне ваши бумажки! Грамоты!
   Зал оцепенел, где-то послушались робкие смешки, ворчание, но аплодисментов не было. Чего ж тут хлопать? И даже оркестр, как-то не стройно, с выбившейся из общего хора трубой проворчал туш.   
В фойе, в толпе у буфетной стойки Пашка поймал на себе не добрый взгляд зама по кадрам и режиму.
Во, сука мстительная. Я то здесь причем, шел бы да воспитывал своего любимого Прозорова, он теперь начальник первого цеха руководит, коллектив воспитывает.
За банкетным столом в одном из кабинетов дворца к Пашке подсел главный инженер,
-Ну, вот Лида это и есть Павел Викторович Грач.
Рядом с главным уселась полноватая светловолосая дама в элегантном костюме,
-Ой, Павел Викторович, Саша столько мне дома рассказывает о вас, даже любопытно что это за Грач такой, - улыбнулась дама.
Пашка неожиданно встал из-за стола и подняв бокал пробасил,
-Товарищи офицеры! Прошу встать, тост – за наших прекрасных дам!
-Ну Паша, - хмыкнул главный, усаживаясь за стол, вытирая салфеткой губы, - уел, приколол намертво. Молодец, а то я уж опять хотел тебя за эти машины, что ты в четырнадцатом сгрудил отчитать.
-Александр Степанович, ножи здесь вроде тупые галстук вам резать будет неудобно, - выпалил Пашка. 
А главный со хохотом обнял его и прижал к своей груди, проворчал сквозь хохот, - молодец Пашка, наш человек.
В фойе уже вовсю гремели танцы. Пашка легко сбежал по лестнице в низ и прошел к входу, к коридору в служебные помещения дворца, встал разглядывая танцующие пары. Он и не заметил как рядом с ним оказалась Тамара. Она со смехом еще громко рассказывала о чем-то другой рослой полноватой даме блондинке в светло-зеленом костюме. А потом, вдруг махнув ей рукой повисла на Пашкином плече,
-Ну и чего стоишь мужчина? Пригласил бы потанцевать!
 Тамара была в легком пышном ярком цветастом  почти прозрачном шифоновом платье сквозь которое был виден темный шелковый чехол на тоненьких бретельках едва прикрывающий начало ее бедер.   
-А разрешите пригласить! – щелкнул каблуками Пашка.
  Во время танца Тамара все прижималась к Пашкиной груди, о чем - то мурлыкала, или напевала. Одна из дам покачивающаяся рядом с ними тронула Тамару за руку,
-Томка, душа твоя цыганская, а Вася – то твой Краснов где?
-А, черти с квасом съели! – махнула рукой Тамара, - мне что, я женщина свободная. Это у него творческий кризис. Нажрался опять и спит поди где-то  напару с этим гитаристом Юриком - Мазуриком. А пошли Павел Викторович, по бокальчику шампанского. Что – то мне сегодня особенно весело! Праздника хочется Паша! Поехать бы куда в лес, на природу! Устала я уже от всего этого. Работа, дом, самодеятельность. Этот вечно пьяный руководитель ВИА Васенька! Пошли Паша бухнем! Пока я совсем не свалилась!      
-Это точно, - кивнул Пашка, - пошли на воздух Тамара Антоновна хватит тебе уже, отдышись малек.
      На высоком крыльце Тамара стребовала у стоящих рядом мужиков сигаретку и пыхнув Пашке в лицо дымком прорычала,
- Ну и дальше что?
-А, что? – пожал плечами Пашка. 
На площадке, перед дворцом резко затормозил беленький микроавтобус, из которого выпрыгнул парень в яркой голубой рубахе и закричал:
- Ну, Тамара ты куда пропала! Вон и Василий Степанович тебя потерял! Поехали что ли!
 Тамара посмотрела на Пашку,
- Ну, что Грач я поехала? Или как?
-Пашка кивнул ей и пошел к двери во дворец, а Тамарка душа цыганская покачивая бедрами, шелестя юбками, спустилась к открытой дверке микроавтобуса. 
Через час Грач дворами пришел к себе домой, идти оказалось на удивление совсем не далеко. Пашка разделся принял душ и поднялся в свою спаленку рухнул в такую приятную, свежею мягкую постель. Он уж было заснул, как зазвонил телефон. Эх, черт, - подумал Пашка, - надо ж было давно и сюда телефон протянуть. Всех дел то десяток метров провода. А теперь вот шлепать по лесенке вниз. Давно ведь собирался, - ворчал Пашка, направляясь к столику с телефоном.   
-Паша! Ты чего спишь уже?! – раздался из трубки звонкий голос Ниночки Басиной, - ну вот, то мне позвонил с поздравлениями ни свет, ни заря. Я еще не проснулась, а теперь сам залег! Рань такая еще и десяти нет. Пионер! Сейчас приеду! Готовь стол, цветы, подарки! В общем все, как положено для любимой женщины! В наш Праздник!   
Пашка чертыхнулся и стал одеваться. На столе, как к стати стоял букетик тюльпанов, что три дня назад он привез от родителей, когда с мамой осматривал в дальнем углу их большого участка - сада теплицу возведенную отцом. Тюльпаны бодренько «колосились» в ящиках, стоящих вперемешку с ящиками рассады помидор и со слов мамы «повылезли» для нее совсем не ожиданно. Она вроде и не думала, что так скоро все получится! Это наверное все Виктор натопил в теплице, все не сидится старому.    
Павел Викторович быстро стал накрывать стол, вынимая из холодильника салаты, нарезки, пирожные. Потом пошарил по шкафам и нашел бутылку Токайского. Вынул из шкафа пакет с подарком для Нины и подумал, хорошо что на Тамару не клюнул. Во бы влетел! Пьяная Томка точно бы тут скандал закатила, поцапалась с Ниночкой. Ладно вроде все готово, - хмыкнул Пашка, осматривая стол. В дверь позвонили он пошел открывать. На пороге стоял Кирилл Костромин. Пашка в недоумении поздоровался и отошел в сторону пропуская Кирилла через тамбур в квартиру.    
-Извини Паша, что я к тебе в такой день, да еще и в такое время. Ты вроде кого-то ждешь? Извини Паша один вопрос. Это все по делу Крутогина, ну твоего соседа, этого зама директора. Паш глянь пожалуйста не кого из этих не видел возле него. И Кирилл положил на стол веером несколько фотографий. Пашка пожал плечами рассматривая фото и ткнул в одну из них.
-Во, Кирилл вроде этот фрукт ко мне в окно заглядывал. Я тогда сразу и чердак закрыл и решетку в окно вставил.   
-Молодец, правильно, - покачал головой Кирилл, - точно этот? Ты не ошибся? 
-Ты ж знаешь Кирилл я некоторое время, хоть и не долго пообщался с этим народом, потоптал Зону. Такую морду в раз просек, запомнил.
-Странно, странно, - кивнул Кирилл пряча фотографии в карман, - ты извини я сегодня вот дежурю, ехал мимо. Думаю дай заскочу на удачу авось не прогонят.
-В такой день и дежуришь, - усмехнулся Пашка.
- А что? Народ гуляет, а мы всегда при деле. Уголовный розыск Паша работа такая, - хмыкнул Костромин.    
-А чего странного то в этом фото Кира? - остановил Костромина в дверях Пашка, - я имею в виду ты чего - то удивился, когда я на фотке этого хмыря опознал.
-Да чего Паша, - повернулся на пороге к нему Кирилл, - этот хмырь, как ты его назвал на зоне №2 уж три года из семи отбывает и впереди у него еще четыре. Зона сам знаешь наркоманская строгого  режима, его я со своими парнями  туда упаковывал. Не торчок он Паша, мокруха на нем, вот только в суде доказать не смогли. Прокуратура завыеживалась, на нас всех собак навешали по этому «Костылю», - виновато скривился Костромин, - пришлось его так по наркоте закрыть, пусть мол лечиться за колючкой, от добрых людей подальше.
Пашка закрыл за Кириллом дверь и задумавшись застыл на пороге. От мыслей его оторвал, вывел из ступора длинный звонок. Пашка открыл дверь на пороге стояла цветущая в улыбке Ниночка.
   Чмокнув Пашку, сбрасывая с плеч, как всегда моднючие, красивое легкое пальтишко она спросила:
-Это, что от тебя за приятный такой мальчик побежал. Такой молодой, стройный, но серьезный очень? 
-Одноклассник мой Кирилл, Кира Костромин, - прошептал Пашка, - прижимая к себе Ниночку, - начальник уголовного розыска. Стройный говоришь, - хмыкнул Пашка, - он еще в восьмом классе, знаешь, что на перекладине, да на коне вытворял. Весь спортзал затихал, когда Кира свои выступашки двигал. Мы все вместе с Аттестатом об окончании нашей средней политехнической бурсы №65 получили свидетельства – слесарь механосборочных работ, а Кира наш «Мастер спорта СССР». 
-И что из спорта в милицию? - удивилась Нина.
-Ну, не сразу – сел на диван, усадив на свои колени Ниночку прохрипел Пашка, - я слышал он вроде и ИФКа наш окончил. Потом вот что-то в милицию понесло.
-Вы слесаря, а девочки ваши кто? – улыбнулась Нина.
-Ясно дело портнихи, виноват швеи-мотористки, - хмыкнул Пашка, - машинок швейных разных в школьной мастерской, что твой швейный цех. На переменах все журнальчики разные смотрели, обсуждали. Обновки себе к праздникам все кроили, шили.
-Увлекательное дело, - улыбнулась Нина.
-И не говори, - хмыкнул Пашка, - вон говорят, что наша общешкольная красавица Наташка Волошина так этим делом увлеклась, что вот теперь в городской Прокуратуре дела «шьет».   
-Женщина Прокурор, - зябко сжалась Ниночка.
-А что, - стиснул ее Пашка, - всех нас  судьба кидает. Мало, что ли я помотался. Отец с матерью до сих пор от моих кульбитов отойти не могут.
-Это что? – кивнула Ниночка на стол.
-Как что, - посадил ее Пашка на диван, - праздничный стол в Вашу честь. Праздник ведь. Вот цветы к Вашим ножкам, а вот и подарок от меня.
-Ух ты! – вскрикнула Нина, - по нашим - то временам, красотища какая! Грач, где добыл?! Сплошные кружева и бретельки - то такие тоненькие. А цвет! Проказник! Какой интимный подарок. Это ж раздеваться нужно, что б примерить, прикинуть.   
-Давай по бокалу за тебя, за ваш праздник и пойдем примерять, прикидывать, - улыбнулся Пашка. 
   Они уселись за стол и Пашка стал угощать Ниночку салатиками, курочкой, что приготовила его мама. Что б работник сыночка не окочурился там, на этом  заводе от голода. Выпив бутылку вина и преступив к употреблению водки они вдруг не сговариваясь поднялись из-за стола и отправились наверх. Коротенькая кроваво – алая кружевная рубашонка, которую Сашка Загоруйко инженер тридцать седьмого отдела привез из Владика своей Катюне, но критически глянув на нее дома понял, что Кате в такую «збруйку» не влезть и приволок подарок на завод Пашке.
-Знаешь начальник, прошибся я малек. На мою Катюню таких штуки четыре надо, чтоб все ее прелести прикрыть, подчеркнуть, обозначит. У тебя наверняка такие девы стройнявые, да длинноногие есть знакомые. Возьми, очень сексуальная штучка, недорого, вроде японская вещь.
-Господи, - простонала Нина, - ну что за напасть, - засмеялась она, - этим дамам что не подари, что шарфик, что рубашонку, все на шею собьется. 
-Будешь одевать, будешь вспоминать обо мне, - хмыкнул Пашка.
-Я о тебе и так буду вечно помнить, - уткнулась ему носиком в грудь Нина.
               
                Глава 24.
Приехав утром на завод Пашка пошел к себе, через цеха. Сразу в четырнадцатом цехе в пристройке,  в просторном боксе он остановился у группы людей, которые с тревогой смотрели на стены и потолок, выгороженного в корпусе помещения обильно забрызганные кровью.
-Кого, это? – прохрипел Пашка.
-Витю Сомова, - подошел к нему мастер цеха Генка Прищепа, - тут 751-ю выгоняли, ну а девчонки с гальваники, с обеда шли и ну визжать, что б их не придавили, не зацепили, ну а Витя видать на них отвлекся, вот его и этим сверлом двухсотмиллиметровым видно за комбинезон зацепило и давай мотать голова ноги и все  о станину. Пока подбежали, выключили тут и спасать уже нечего.   
Пашка сразу вспомнил этого парня Виктора Сомова, вот только что окончившего вечернее отделение Омского автодорожного института, но продолжавшего работать на расточном станке с ЧПУ. Пашка долго его убеждал пойти в десятый (транспортный)  цех пока замом, а там видно будет, вон директор на каждом совещании грозит начальника цеха сменить.
   Но Витя, выслушав Пашку мотнул головой, - нет, нервы здесь крепче будут, да и такие бабки, кто инженеру будет платить. У меня и здесь не плохо выходит, пятьсот рэ считай каждый месяц и дома всегда в 17-00 я уже дома. Жена довольна, теща не ворчит, что еще надо?
       Ну вот Витек, как все получилось, закончилось, - подумал Пашка. 
На совещании у директора, главный инженер, докладывая о происшествии старался не смотреть на директора. До сих пор, не уехавший с завода представитель Главка трагическим голосом спросил:
-А кто это распорядился так 751 – ми машинами четырнадцатый цех забить! Не пройти было совсем. В четвертом хоть гольф катай, а в четырнадцатом пройти нельзя.   
Главный, глянув на Пашку прохрипел:
- А какая разница, кто дал. Все машины военпредам сдали, а вот с их отгрузкой затянули, пока у железнодорожников платформы выбили. Да причем здесь это?! Расточник сам виноват! Когда такой станок работает, тут уж не зевай, не на что не отвлекайся.
-Да уж если такая обстановка на заводе, такие суждения, то я умываю руки, - скривился работник Главка.
Пашка с Барским долго сидели в их кабинете прихлебывая чаек, а Барский все поглядывал на Пашку и тихо ворчал:
-Как все не хорошо вокруг Вас Павел Викторович складывается и с этой жалобой в партком, разбором по первому цеху с крановщицами и с этим тепловозным депо, с происшествием на гальваники, теперь вот, это по 751 – м машинам, трагедией в 14-м.
-Забыли Арон Семенович еще на меня убийство Кеннеди навесить, - ткнул свою чашку Грач на стол.
-Вы не нервничайте Павел Викторович, это все наш зам по кадрам и режиму суммирует, - проворчал Барский.
Вроде как  - то незаметно подошел Первомай, Приходько мотался по заводу иногда, влетая в художественную мастерскую проверить ход подготовки атрибутов Первомайской демонстрации.
Пашка не вылезал из пятого (инструментального) цеха вникая во все тонкости изготовления инструментов и оснастки для выполнения очередного оборонного заказа.   
Вечером Барский грустно сообщил Пашке:
-Директор завода, главный военпред,  главный инженер, зам директора по кадрам и режиму, главный диспетчер, военпред четвертого цеха и начальник первого отдела на новом катере «Амур» с заводской водной станции уехали вниз по Иртышу рыбачить, отдохнуть, «обмыть» очередную звезду военпреда и орден директора.
-Понятно, - кивнул Пашка, - вселенский загул. Как же такое без внучков Дзержинского зам директора по кадрам и режиму, да начальника первого отдела?  Они ж упрели поди заказы по военке выполнять, военпреду представлять!  Поди напару бредень таскать там будут, Иртыш цедить! Шпиенов ловить!   
-Ладно Павел Викторович, кесарю кесарево, а нам трудиться, трудиться, как завещал великий Ленин, - хмыкнул Барский.
     Утром следующего дня Пашка застал бледного Арона Семеновича, судорожно накручивающего диск телефонного аппарата, стоящего у него на столе.
-Москва! Але, Главк?! Да, да Омск! Зам директора ОЗПМ Барский! Ну да! Следственно-оперативная группа УВД работает. Пока безрезультатно, но все на контроле и у Обкома, и генерал туда выезжал. Да, да все в больнице. Директор и Вербицкий, и начальник нашего первого отдела в коме, главный диспетчер и главный инженер очень в тяжелом состоянии, наш зам по кадрам в спец клинике с сердечным приступом, видимо инфаркт. Конечно все на контроле. Обязательно сообщу все подробности. На заводе обстановка. Какая? Штатная, все под контролем. Нет не сорвем. Приложим все силы. Спасибо и Вам! 
Взмокший Барский положил трубку и уставился тревожным взглядом на Пашку.
-Вот значит Павел Викторович какие дела. Приходько срочно уехал в Райком к Гусеву, первому секретарю докладывать. Я пока, вот Москва приказала, исполняю обязанности директора завода. Они там обещали срочно нового директора подобрать. Ты пока мой зам по производству.
Вот по этим новым заказам, что совместно с Юргинским и заводом Хруничева в Главке очень волнуются что б не сорвали. Ты давай влезай, впрягайся. Тут еще с этим профилакторием в Пятигорске. Кто там чего кому обещал? Стройка встала. Скорей бы, хоть кто оклемался из руководства, да поведал, что мы там кому должны.
-Арон Семенович, - сел на стул Пашка, - что произошло? Что случилось?
-Ах, да. Павел Викторович. Ты ж не знаешь. Извини, мне самому утром как обухом по голове. Совсем закрутился,  - в общем, вся эта наша компания «рыбаков» – отдыхальщиков, орденоносцев не далеко отъехала от города. До поселка Береговой, присмотрели там вроде не плохой пляжек, наладили шашлычок, вроде даже малость приняли, а тут из камышей, тальника выскакивают пацаны,
-Дядьки дайте на вашей лайбе погонять! Катер у вас какой козырный. Вы все равно бухать пока будите.   
-А ну ка кыш! Сопливые пошли вон отсюда! – орут наши и в шею пацанов, что б отдых не портили, досуг не ломали. А тут из кустов с десяток взрослых мордоворотов.
-Вы, мол чего фраера заезжие тут наших пацанов обижаете?! Жмоты, какие тут по реке плавают! Пацанов обижают!
-В общем слово за слово. Мать перемать! Ну эти мордовороты и уделали наших кольями так, что и директор и главный военпред безчувств и головы черные, что твой котел. Зам по кадрам и режиму в кустиках отсиделся и в райком на попутке докладывать. А как же ведь экс секретарь парткома. Главный инженер из последних сил еле на трассу выполз. Давай машины тормозить. Милицию вызывать. Короче не он бы, так и лежали бы наши «рыбаки» на бережку безвестно, солнцем палимые. А из райкома, из горкома вот только одна просьба, указание: - препятствовать в коллективе завода распространению слухов. Не допускать осложнения обстановки. Мол, вы там помалкивайте, держитесь! А мы вам поможем, нового директора срочно подберем! Я вот слышал, вроде как с МКБ (Машино строительное конструкторское бюро) нам какого-то зама хотят в директора заслать. Вроде как-то он у них опытным заводиком шустро руководил, даже орден Знак почета за это имеет. Скорей бы. Во какие дела Павел Викторович, - вздохнул устало Барский.       
 Через пару недель представили нового директора завода, который срочно рванул в Пятигорск решать вопрос о продолжении там строительства заводского профилактория.
«Железный дровосек» - главный инженер  едва пришел в себя со скрипом вышел на работу, а потом и «страдалец» зам по кадрам появился в цехах, постоянно глотая какие-то таблетки он, присаживался на валяющиеся повсюду конструкции, при этом хватаясь за сердце изображал трагический конец жизни, отданной беззаветно заводу.
  Дальше события в жизни Пашки Грача понеслись стремительным потоком. Утром Барский, запив лекарство половиной стакана водки сообщил Пашке, что их новый директор арестован милицией сразу по возвращению из Пятигорска в Омск. Вроде поступило заявление от бригады работяг завода, ремонтников из десятого цеха, что директор присвоил объявленную приказом им премию и с ней умотался в Пятигорск. Директор вроде признал этот факт, но сообщил, что деньги потратил исключительно на представительские расходы, в интересах дела, на благо коллектива, на пользу завода. Что было необходимо дать взятку кой кому, что б возобновилась стройка. Главный инженер, устало глядя на Пашку проворчал:
- Во какой руководитель! Райком, горком подобрали, направили. Ну, что и посадят дурака. А ты не воруй! Ни чего у него орден есть, до первой же амнистии маленько попарится, откормиться на баланде, умнее выйдет. У нас свои проблемы. Свои великие дела. Как там Паша в песне: -« Раньше думай о Родине, а потом о тюрьме!»   
     Вечером Пашке домой позвонила всхлипывая и рыдая в трубку Ниночка Басина, хриплым голосом сообщила, что уж  две недели, как пропала не известно куда Мирочка. Поехала со своим другом Ромой куда - то в Красноярку, в «Африку» позагорать и пропали оба. Не их, не машины. Пашенька ты позвони своему другу начальнику уголовного розыска. Помнишь я его у тебя видела. Ее мать с отцом куда только не обращались, везде заявления подавали. Их везде допрашивали, и приметы, фотографии спрашивали. Мать Миры даже к цыганке – гадалки в Андреевку, в табор ездила.  Нина вдруг громко зарыдала и сквозь слезы простонала, - та ей сказала, что Мирочка и ее парень не живые. Страшную смерть приняли. 
 Пашка отложил трубку подождал пока Нина проплачется  тихо сказал,
- Успокойся дорогая. Я позвоню Кириллу попрошу помочь. Он парень душевный, своих знакомых подключит. Не плачь нашли кому верить необразованным, темным цыганкам – гадалкам. Как там твоя мама, папа, сынок Димка? Успокойся Нина, приезжай ко мне. Я вот через пару недель на заводе свои дела разгребу, да в отпуск буду проситься.
-Размечтался, - всхлипнула Нина, - кто ж тебя среди лета отпустит.
     Пашка позвонил в РОВД Советского района и ему гордо сообщили, что Кирилл Игоревич Костромин теперь начальник УУР УВД и нехотя, после долгих просьб, уговоров, вмешательства Вележанина, продиктовали его новый телефон. Пашка сразу позвонил и услышал, что он попал в приемную УВД и что подполковник Костромин выехал с проверкой и для оказания помощи в Кировский район. Будет на месте предположительно в 20-ть часов.
-Господи и здесь сплошная нервотрепка, работа до посинения, на износ. Где ж она тихая заводь в этой Стране строителей, Стране героев? Иль прав отец, - лишь на кладбище все спокойненько, - хмыкнул Пашка и пошел жарить картошку, разделывать селедочку.
     Надо ужинать. Потому как от издохшего с голоду проку мало.               
В девятом часу Пашка дозвонился до Кирилла и после бестолковых поздравлений и напутствий сказал,
-Кира тут такое дело. У моей близкой женщины ее хорошая подруга Мира, Эсмиральда Трок пропала. Отец с матерью уж две недели назад заявления подали и не слуха, не духа. Ее мать вот даже к цыганке какой – то обращалась. Та конечно маму «ободрила», сказала что не переживай, не ищи твоя дочка вместе со своим парнем мертвые. 
-Паша, знаешь голова гудит, я только вот приехал, перезвони через пол часика я подниму материалы, кого надо спрошу. Договорились? Ну потерпи дружище.
    Пашка уселся ужинать, накатил три рюмки водки и включил телек.  Лысеющий, очкастый правдаруб, как всегда путано разоблачал происки врагов нынешнего Президента с Урала, обличал коррупционеров и недобросовестных бизнесменов.   
 Эва, - хмыкнул Пашка, - как в том романсе: -«Что б быть богатым, но не красть! Конечно если так возможно»?! Не возможно дорогие мои! Не возможно. На то они и бизнесмены. Как на Зоне говорят: - обуй ближнего, а то он проснется и обует тебя. Вот и вся диалектика общества потребителей. Все, уважаемые господа и дорогие товарищи, приехали! Хватай мешки вокзал тронулся! У кого крупней калибр и больше обойма тот и босс. Закон прерий. Закон дикого Запада. Ах, вы к этому не готовы? Так это ваши проблемы. Кыш из нашего дилижанса! Нам в светлое завтра, а вам пехом в темное вчера.
Пашка глянул на часы, вроде прошло пол часа. Позвоню Кириллу.
-Ну, Паша - вздохнул Костромин, – заявления о пропаже гражданки Трок Эсмиральды Исааковны двадцати семи лет от роду, поданы ее родителями в области, в РОВД Мурамцевского, Большереченского и в городе, в РОВД Советского, Первомайского, Центрального районов.   
Пока Паша все глухо. Но вот вроде появилась зацепка машинка ее, какая ты говоришь Москвич 2140 цвета металлик серебристый, ну номера плевать чьи, может хоть от школьного мерина Яшки, а вот по номерам агрегата точно ее. Тут неделю назад была попытка ограбления районного отделения сбербанка в городе Калачинске. Во время ограбления убиты двое нападавших, а со слов очевидцев двоим удалось скрыться. Как сквозь землю провалились. Ищем Паша со всей пролетарской сознательностью, но пока глухо. Так вот на соседней улочке, неподалеку нашли вот эту Мирачкину машинку, а в багажнике патронташ и обрез охотничьего ружья 12-го калибра. И в машине некоторые вещички, явно женской принадлежности.
-Мирка банки грабить подалась?! – прорычал Пашка, - бред!
-Не знаю Паша есть свидетели, что в банде была точно женщина и по комплекции, по цвету волос подходит под описания Эсмиральды Трок. Одеты они все были в черные комбинезоны, трикотажные шапочки с прорезями вроде на мотоцикле эти двое из Калачинска с места преступления свалили. Урки до такого еще не дошли, нашим деревенским чего попроще. А тут, ну прям дикий Запад. Ну все Паша, все что могу. Подробности в газетах. Сам видишь у нас теперь это очень в большом ходу. Писучих на эту тему пруд пруди.      
-Калачинск, это ж  Юга – Восток области. В огороде бузина в Киеве дядька, - хмыкнул Пашка.   
-Всяко бывает Паша, от города то всего восемьдесят верст, да по трассе. Два часа ходу. 
-Не верю я Кирилл, я видел Мирку, разговаривал с ней. Взбалмошная, где-то может быть авантюристка. Любит полихачить, но что б такое. Это ж, каким безбашенным быть надо Кирюша! За башлями на стволы! Бред!   
-От шальных денег Паша у многих крышу сносит. Поверь. Ну привет. Звони дружище.
Пашка долго не мог уснуть после этого разговора с Кириллом. Он представлял себе Мирку упакованную в черный комбез с обрезом в руках. Двоих – то нападавших Кира сказал уложили, что ж они вот так по дурочки на стволы поперли? Вот уж точно крышу снесло. Нет, видно, что-то подполковник не договаривает. Ладно это его оперативная информация, тайна следствия. Хотя чего, журналюги точно все разузнают, разнюхают и в лапать раззвонят. Как он сказал, читай газеты. Когда Кирик? У самого штаны дымятся. Что-то теперь на заводе будет. А и черт с ним. Все спать, спать. Жаль Ниночки нет, ей сейчас не до меня. Вон как убивается по подружке. Оно и понятно с детства, как сестренки дружили, вместе росли, учились. Жалко, если Мирачки действительно уже нет. А эта лихая девка в банде? Все Паша, все, на завод завтра проспишь. Надо выстоять. Победить все инженер!      
                Глава 25.
         Поработав неделю главный инженер опять слег в больницу с дикой головной болью.
-Это ж точно диверсия, - вопил зам директора по кадрам и режиму, -  вот так все руководство режимного, оборонного завода вывели из строя! В комитете этот вопрос обсуждался. Вероятно ведется какая - то работа.
-Ага, наш комитет всегда при деле. Ведет какую - то невидимую работу, ищут врагов, шпионов,  - хмыкнул Барский, когда привезли представлять следующего директора завода. Прибыл он с Юргинского машзавда тоже при ордене Знак Почета и большим опытом общественно-политической работы, как представил его Первый секретарь райкома Партии Гусев. Выслушав  доклад нового директора о перспективах завода и методах работы нового руководителя Барский, сидящий рядом с Пашкой, сжав кулак, закрыв глаза тихо прошептал, прошипел:
- Ну все Арон чувство жопы мне таки подсказывает, что наш завод решили утопить. Спасайся кто может. Я пока в санаторий, в больницу, к черту в зубы, к Цили под юбку. Надо пока переждать.   
 Пашка молча вышел из зала совещаний, даже не приняв участия в приватном поздравлении нового директора верноподданными руководителями коллектива, специалистами высшего звена. Он понимал, что его поступок будет оценен, как вызов. Но ему вдруг стало так наплевать на все. Навалилась какая-то апатия и стали очевидны такие вещи, мимо которых он раньше проходил стороной, стараясь не замечать.
Грач прошел по цехам, будто прощаясь с заводом, а ровно в 18-00  зашел в кабинет, где застал уже изрядно подвыпившего Барского, который кисло улыбаясь ему проворчал,    
-Зря ты так Павел Викторович. Новый директор вот стол накрыл, зам по кадрам всех ему представил, а начальника спец. производства нет. Не надо так Павел Викторович, не хорошо.
         Пашка попрощался с ним и вышел вон. На стоянке он сел в свою машину и поехал не известно куда, будто на автопилоте в райком к Валерке. Вележанин сидел одиноко в кабинете Сушкова.
-Ну привет, - хмыкнул Пашка, - комсомола нет, а Первый секретарь сидит, как квартирант в чужом кабинете.
-И не говори Паша, - встал Валерка из-за стола, - вот Гена пока в Трест умотал, этого Управляющего  Ниязова насчет меня уговаривать, уламывать, а ты чего, как у тебя?
-И не говори Валера, как в том анекдоте про Чапаева: - полна ж…. огурцов, а посредине гвоздик.
-Что так хрено Паша?
-А, - махнул рукой Пашка, - вот нового клоуна в директора представили, а он ведь даже не инженер. Аж высшую профсоюзную школу семь лет назад окончил, в Юрге на заводе «горбатился» замом по общим вопросам.
-Я огляжусь вот в тресте, попритрусь. Пойдешь ко мне?
-Что ты Валера, - улыбнулся Пашка, - где я  и где нефть? Хватит набегался. Все менял направления деятельности, так крякну и никто не вспомнит. Вроде мельтешил там, сям. 
-Ну, гляди, - почесал переносицу Валерка, - все равно не пропадай, не чужой чай.
Пашка приехал к себе домой и открывая дверь квартиры услышал знакомую заливистую трель телефона. Грач быстро прошел в комнату, к камину и снял трубку с удивлением услышал голос зам директора по кадрам:               
-Раненько Вы Павел Викторович с завода домой ушли, - прогундел ехидно в трубку зам по кадрам, - ну да ладно завтра с утра сразу ко мне зайдите.
   И положил трубку.
     Ух, ты ж бля… труженик, - хмыкнул Пашка, - в кои веки до восьми вечера засиделся. Забыл падло, как мы к главному в это время на совещание, а он на своей лайбе домой. Мол, проблемы негров шерифа не щекотят. 
В девять утра Пашка сразу прошел в приемную директора завода и присев на диван подождал, когда бочком, как - то похалуйски сгибаясь, со слащавой улыбочкой из дверей кабинета директора выскользнул зам по кадрам. Взглянув на Пашку он сразу посуровел, выпрямился, принял деловой вид и прорычал:
-А Грач, хорошо легок на помине. Только вот о тебе говорили. Пройдем ко мне.
  В кабинетике зама по кадрам было душно и шторы на окнах еще были не  раздвинуты, а со стены на стол, беспорядочно заваленный какими-то бумагами сурово смотрел с портрета сурово чекист Дзержинский.   
   Ну, гнида канцелярская, режимник хренов все под комитетского косит гад, - зло подумал Пашка.
-Вот, значит какие дела Павел Викторович. Из Москвы, из нашего Главка приказ пришел. Спец производство ликвидировать, должность зама по спец производству сократить. Завод полностью переходит на выпуск гражданской продукции. Барский наверное уже в Москве, должен был по утру улететь. Он там у себя тебе наказ оставил, дня через три вернется. Что уж из Москвы привезет? Одно ясно, обратного хода нет. Сам понимаешь после твоего сумасшедшего перерасхода заработной платы, целой череды несчастных случаев, да еще этого заявления в партком от рабочих цеха, тебе не в какой цех нельзя, да и занято все. Вот в нашем ПТУ можно мастером место посмотреть, но и там у директора училища к тебе претензии.      
Главный конструктор хотел бы тебя к себе взять, но пока по должности ведущего специалиста нет ясности, а завлабом ты не пойдешь. Окладики там и так были маленькие, а теперь и совсем с гулькин нос. Хотя я слышал квартирку ты себе отделал, обставил, что дворец, машину вон новую купил. Родители помогают?   
- И это есть, - хмыкнул Пашка, - а Вы не хлопочите. Я уйду с завода. Найду место и уйду.   
-Вот Барский вернется дадим недельку, пока технологом за пятым цехом повисишь, ищи где лучше, где спокойней. Только вот с квартирой надо будет решить, тебе ж теперь рядом с заводом не принципиально. У твоих родителей дом большой вроде, да в центре города.
  Выйдя из кабинета Пашка сразу отправился в Партком.
Квартиру им взад! Подавишься! – зло ворчал Грач, входя в пустую приемную парткома. Он тут же подошел к столу и с парткомовского телефона позвонил Генке Сушкову, в надежде застать там Вележанина. Но трубку поднял сам глава района Сушков.
-Здравствуй Геннадий Борисович Грач беспокоит.
-Да я узнал Паша, - хмыкнул Генка.
-Там Валеры поблизости нет? – прохрипел Грач. 
-Валера со сегодняшнего дня заместитель управляющего треста Сибнефтихиммонтаж.
А что случилось, чего его ищешь?
-Да вот Гена проблема у меня, Москва должность мою сократила, спец производство ликвидируется заводик срочно переводится, как мне объявили на гражданские рельсы. Кастрюльки, горшки, лопатки, велики детишкам клепать, ну а мне как «главному милитаристу» и места приличного нет.   
-Нашел о чем горевать, - хмыкнул Генка, - на твою –то шею Паша хомут всегда найдется. Я вот только от Быкова, он при мне вашему Приходько вливал, за срыв выполнения решения ЦК о направление на службу в МВД молодых, проверенных коммунистов. Так что дуй к Приходько пусть он тебе решение парткома в зубы и к нам. Порадуй Быкова. ЦК в Москве хоть и разбегается, разваливается, но грозные постановления все равно шлет, загибающимся на местах райкомам. Вперед Паша, в генералы выйдешь! Не горюй мы своих не бросим! В обиду не дадим!
      Пашка положил трубку, постоял, подумал и подошел к двери в кабинет Приходько. Постучал и не дожидаясь ответа вошел. Приходько сидел за столом перед открытым окном читая газету.
-Ну, курвы бесом меченные, Павлик ты посмотри, что творят! Куда катимся Паша?    
-Андрей Остапович я со своим, - устало присел к столу Пашка.
-Что! Объявил тебе этот «чекист»?
-Так разукрасил, что и места - то мне на заводе нет. Вот пришел к Вам за помощью.
-Да он при мне вчера всех собак на тебя директору навешал. Вроде как страшней тебя на заводе человека нет. Я вроде директора переубедил. Но ты ж знаешь этого нашего инженера человеческих душ, поди с утра опять директору в уши дует, сплетни собирает.
-Андрей Остапович, Вы вроде в МВД народ направляете? – просопел Пашка.
-А ты пойдешь? – привстал Приходько.
-А, чего, - скривился Пашка, как мой папа говорит: - С нова, да ладом. Прошу направление парткома, Быков очень ждет.
-Да я ж, как положено, сколько было определено парней направил, да вот с этой медицинской комиссией у них какая-то морока. Быков тут не по делу разорался. Что я каждого за ручку водить буду? Ладно Паша, ты мне скажи, тут зам по кадрам с директором ПТУ все директору завода пели. У тебя с этой Леночкой, ну комсомолкой из ПТУ было что? 
-А что у директора ПТУ, у самого на нее виды были? – усмехнулся Пашка, - ну порекомендовал я ее в горком комсомола. Еще когда это было, так она там за Резина замуж вышла.
- За секретаря горкома, - удивленно привстал Приходько.
-Так, поди уж родит скоро, - хмыкнул Пашка,- а что? Так и Резин теперь вон где-то в Областном Зак – собрании. Не бедствуют молодые. Пусть товарищи с завода не переживают. 
-Да пошли они, - скривился Приходько, - твой Грач, мол на заводе чуть ли не всех девок, комсомолок огулял! А что Паша молодой, холостой. Гуляй пока молодой, пока можется!  Ладно вот Валентина приедет отпечатает постановление я подпишу и поедешь к Быкову. Я свою Валю с Мишей к Измаденову на квартиру послал, чего-то не выходит на работу наш ветеран, уж третий день и телефон не поднимает. Как, свою Лексевну схоронил совсем плох стал. Даже вот слышал на работе попивать начал.
-Сколько ж ему работать, - усмехнулся Пашка, - не мальчик, уж семьдесят три.
Сквозь едва прикрытую дверь они услышали, как в приемную шумно вошла, переговариваясь с водителем Мишей секретарша Валя.
-Ну, чего там? – громко спросил Приходько.
-Чего, - просопел, вошедший в кабинет Миша, - ну собрались соседи, участковый подошел, нашли домоуправа, вскрыли квартиру, а Измаденов на кухне мертвый лежит и бутылка водки рядом. Участковый вызвал труповозку, отвезли в морг, в больничный городок.
-Так, - хлопнул по столу Приходько, - значит верно мне тут какой-то мужичек вчера вечером звонил, интересовался, да так с подковыром, а где это ваш ветеран Измаденов? Старый коммунист, кавалер орденов!   
-Паш дойди до первого цеха пусть памятник, обелиск какой сварят, а я вот Романовскому в шестой позвоню насчет гроба. Надо ж по человечески похоронить старика. Семьдесят три это не семечки и почти полвека на заводе.
Пашка дошел до заводской художественной мастерской договорился с парнями на счет стенда с некрологом, на обратном пути подошел к Саше Скорику договорился насчет памятника и прейдя в партком забрал уже отпечатанную и заверенную в газетку рекомендацию парткома, где было сказано, что Грач Павел Викторович, как заслуженный коммунист и организатор производства награжденный медалью «За трудовую доблесть» рекомендуется парткомом завода на работу в Органы Внутренних Дел СССР. 
Пашка тут же отвез рекомендацию, характеристику в райком партии, зашел к Сушкову, тот посоветовал ему обратиться к Мише Скрябину, бывшему зав. оргу. райкома комсомола,  а ныне подполковнику внутренней службы, как сказал Гена очень влиятельному члену районной медкомиссии.
-Мишаня поможет все шустрей тебе пройти, что б по очередям не толкаться, - хмыкнул Генка, ну естественно и все с положительными результатами.   
  Вечером Пашке позвонил Приходько:
-Павел Викторович, ты б завтра к трем часам подъехал бы на завод. Знаешь, Паша помоги мне Измаденова похоронить. Ты извини, тут как всегда советчиков много, а что б конкретно что-то сделать так хрен. Ты ж вроде знал старика, работал  с ним. Подъезжай Паша, похороны в пять, на Северном кладбище. Тут вон сколько венков принесли, почитай весь первый цех собирается на похороны, да и с завода многие хотят ветерана проводить. Прозоров гад, как всегда заболел. Приезжай Паша. Вот и Корсаков тебя очень просит. Привет передает.
Ох, как Пашка не любил эти похоронные церемонии. Заводской автобус забитый венками и  двумя десятками рабочих штамповщиков первого цеха едва отъехал от заводоуправления и выкатился на шоссе. Пашка оглянулся назад, так впереди катафалк, за его автобусом еще заводской Икарус с людьми и вереница легковушек. Пашка подумал, что правильно, что не поехал на своей. За помин души этого ветерана - пролетария, верняком рюмку выпить придется, что ж потом от каждого гаишника морду прятать, объяснять, что вот де мол случай такой. Нельзя обидеть, отказаться. Пашка еще долго переживал, что зря он отказался ехать в машине с Приходько, не хотелось ехать рядом с Фроловым. Зам по кадрам влез по старой памяти в машину парткома и читал бы всем нотации всю дорогу, подкалывал Пашку. Можно было с Корсаковым поехать, но у него как обычно баб полна коробочка. Ладно посижу в одиночестве, есть о чем подумать. На кладбище все прошло на редкость быстро. Приходько вкратце выразил общую скорбь по поводу смерти старейшего коммуниста и труженика завода. Выступили еще трое друзей Измаденова. После отдания всех почестей гроб стали зарывать и тут к Приходько подскочил Фролов:      
-Андрей Остапович! Костюм то на покойнике парадный, а где ж его партбилет, так поди в кармане и лежит? Ты его изъял? В Райкоме спросят! Так вот зароют и тебе, всему заводу неприятности!
Приходько разом побледнел и почему-то жалобно глянул на Пашку. Тут же к Приходько подошел рослый, одетый в шикарный черный костюм мужчина и протянул Андрею Остаповичу красную книжицу пробасил сочным, хорошо поставленным голосом:
-Вот возьмите его партбилет.
    Приходько с любопытством посмотрел на мужика. А отойдя к машине, прошипел Пашке:
-Ну точно, он сука. Я по голосу узнал. Зятек Измаденова. Он в партком звонил. Видно приехал, отрыл квартиру, а там тесть мертвый, чего с похоронами мудохаться, хлопоты на себя лишние брать. Звякнул на завод. Мол вы и занимайтесь своим коммунистом, ветераном. Во Паша какие суки еще водятся. Не дай бог так концы отдать, не кому не нужным. А ведь он этот зятек Измаденова старший тренер нашего Омского «Авангарда», верняком без куска хлеба не сидит. А дочке - то Измаденова, как перед людьми, внуками не стыдно?   
-Ладно Андрей Остапович, - хмыкнул Пашка, - мир мельчать начинает всегда с элиты, с верхов и посмотрел на Фролова. Зам по кадрам, будто не в чем не бывало залез в машину и закрыл дверку.
За две недели Пашка не без помощи подполковника Миши Скрябина прошел медкомиссию, изредка появляясь на пятнадцатом участке, за которым числился старшим инженером технологом. Тонечка Бочинина молча «тащила» за двоих их работу и только посмеивалась уплетая шоколадки и пирожное даренные ей Пашкой.
В среду вечером Пашке на участок позвонил Приходько:
-Павел Викторович, тут тебя Быков разыскивает, вроде по тебе решение Бюро Обкома есть. Зайди к нему завтра с утра. Надо ж, как они быстро по тебе решили. Вот по остальным мужикам сколько тянут, а тут, - прохрипел Приходько.
-Понял Андрей Остапович, завтра с утра в райком проскочу, - выпалил Пашка.
-Ты, что проставляться не будешь, - оторвалась от бумаг Антонина.
-Да, хоть сейчас. Вон в столе еще с коих пор пол бутылки коньяка киснет, а вот закусить только три конфетки, - улыбнулся Пашка.
-Ну тогда «накрывай» стол, - поднялась из-за стола Тоня и прошла защелкнула замок на двери кабинета.
    Пашка удивленно глянул на нее.
-А на посошок, - улыбнулась Антонина, расстегивая кофточку, - когда ж еще теперь увидимся однокурсник? 
-Что на столе, что ли? – изумился Пашка.    
-Да во, все эти папки скинь с банкетки, хрен знает уж сколько здесь лежат. Отдыхать друзьям мешают. Давай по чуть, чуть и предадимся воспоминаниям, пока кого черт не принес. Конец рабочего дня.
               Тоня, - словно вынырнула из-под юбочки,  поднятой ею над своей головой. Бросила ее на груду сваленных в угол Пашкой папок, и закрыв глаза повисла у него на шее, со стоном прижимаясь к нему. 
                Часть 4    
                На круги своя
                Глава 1.
         В девять утра Пашка вошел в кабинет, встретившего его с открытой, доброй улыбкой Быкова.
   -Ну, что Павел Викторович, вот видишь, как все быстро решилось. Жанна Матвеевна, что знакомая твоя? 
-Так в Горкоме комсомола вместе работали, - хмыкнул Пашка.
-Ну вот, вроде она и подсуетилась. Она ж теперь в Обкоме партии зав отдела. Приехала с учебы из Москвы и ее сразу назначили. Говорят, вот увидела в списках твою фамилию сама постановление доработала. Вот товарищ Грач, решением Бюро областного комитета партии ты направляешься на службу в Органы Внутренних Дел по ведомству УИН. Вот там вроде и должность есть для тебя, зам начальника отдела и Обком вышел с ходатайством перед МВД присвоить тебе специальное звание на ступень выше твоего Армейского. Ты по учетам – то кто?
-Старший лейтенант, - улыбнулся Пашка.
-Ну вот, значит капитаном  будешь, - расплылся в улыбке Быков, - в обшем Павел Викторович счастливо тебе! Не подведи райком! 
Выйдя от секретаря райкома Пашка сразу позвонил на завод Приходько.
-Во как здорово, - хмыкнул секретарь парткома, - и главное теперь Паша квартира за тобой. Никто даже вякнуть не посмеет. Счастья тебе Павел Викторович! Ты уж извини если, что не так. Не забывай, хоть иногда заскакивай на завод. Я – то по нынешним временам вряд ли еще долго на парткоме просижу, но все равно рад буду встречи. Передавай привет твоим родителям, особенно отцу, правильного он из тебя мужика вырастил, воспитал. Счастливо тебе Паша!   
На следующий день с утра Пашка, был уже на улице Тарской. Лихо развернулся на своей машине, на площадке у здания УИН и прошел сразу в отделение кадров. Молодая блондинка лет  тридцати,  в скромненьком темно-синем костюмчике, обтягивающем ее фигурку, выслушав его строго посмотрела на Пашку и таким теплым, приятным голосом произнесла:
-Павел Викторович, пройдите на третий этаж, там  приемная начальника УИН и дверь в кабинет его заместителя, полковника Виктора Владимировича Недавнего, он о Вас знает и примет. Все разъяснит. Он Вас вроде к себе хотел взять, в свой отдел. Всего доброго. По  всем вопросы в будущем прошу к нам в кадры, чем могу помогу, объясню.
     Грач по широкой светлой лестнице поднялся на третий этаж и по коридору дошел до широкой двери в приемную начальника УИН. Девчонка с кукольным, будто фарфоровым  личиком,  глядя на него немигающими глазками  кивнула ему на дверь справа. Пашка подошел к двери указанного ему кабинету и застыл перед дверью, пропуская, вышедшею из кабинета красавицу шатенку в ладно подогнанном зеленом кительке с погонами майора. Будто, замявшись перед Пашкой шатенка переступая с ноги на ногу, ловко развернулась на своих длинных стройных ножка и радостно проворковала, куда-то в глубь кабинета:
-Товарищ полковник, я тогда скажу Брагину, что Вы сняли с меня этот геморрой, по этой проверке.          
-Да, да Людмила, Я кажу неча тебе на Зоне робить, этих  кобелей дразнить. Занимайся здесь у себя своими делами, - раздался из кабинета добродушный бас, - скажи там Дмитрию пусть ко мне подойдет сейчас с планом проверки, да списком комиссии я все посмотрю еще ладком, да упорядочу.   
 И красавица шатенка, одарив Пашку улыбкой пошла проч покачивая  крутыми бедрами, выглядывающими в глубоком шлице сзади ее узенькой форменной юбочки.   
 Пашка не то, что бы обомлел, но застыл в дверях и резко стукнув по косяку вошел в кабинет.
Полноватый брюнет полковник,  с будто вырубленным из камня лицом с выступающим, тяжелым боксерским подбородком  сидел не за   большущим полированным письменным столом, а в углу, в мягком кресле у журнального столика, на котором стоял большой фарфоровый красный в белый горох чайник и большое блюда с маленькими сушечками. Полковник отхлебнул из своей чашечки и улыбнувшись просопел Пашке:
-Ну, чего встал хлопче? Что хороша у нас Людочка? Во! А я про че! Микроскопом оно конечно тоже гвозди забивать можно, только молоток тогда на што! Я кажу к людям надо бережно относиться, особенно к нашим. Проходь, та не стой як бедный родственник. Во возьми в шкафу чистую чашку, эту Людочкину во ткни на полку и сядай попьем конвойного, познакомимся, поговорим. Мне Леночка Мерзлова наша кадровичка уже звонила за тебя. Так что проходи Павел Викторович Грач, садись рассказывай. Уж больно богатая у тебя биография. Во я читал, что ты и в Москве тоже учился. В комсомоле с Жанной Матвеевной Бережковой поработал. Очень деловая, конкретная, требовательная дивчина. Далеко пойдет. Ладно давай о тебе.      
 Пашка только отхлебнул из своей чашки, как в кабинет, постучавшись прежде в высокую белую дверь, четким шагом вошел капитан. Пашка с удивлением узнал того парня с Шинного завода.
-Никак тоже знакомы? - хмыкнул полковник, - я че тебе кажу, ты Дмитрий шибко Люду нашу не утесняй. Чего ее на зону тащить. Она свое в ЛТП с этими алкашками отмантулила, пусть отдохнет девка. Во возьми его, - кивнул полковник на Пашку, - пусть вспомнит свою юность золотую на деляне в К-100. Чего Павло, не забыл еще, за всеми этими гражданскими заморочками в комсомоле, та на заводе, уроки Красноярской зоны?
Ну, значит так и решили, пока его погоны из Москвы придут пусть он Дмитрий в твоей комиссии на «четверке» покрутится, а сейчас я его вот Медведеву представлю. Посидишь Грач потом с Федором Степановичем в одном с ним кабинете его замом, - кивнул полковник Пашке, - он мужик толковый, но бывает тормозит танкист! Откуда только к нам в УИН народ не приходит. Ладно Павло, давай пять и дуй на свое рабочее место, мне к начальнику Управления на сходняк пора, по этому чертовому ЧП в двойке докладывать. А ты Дмитрий познакомь Павла с планом проверки, все разъясни, что и как здесь у нас. Ну, а после этой проверке на этой чертовой четверке, будем дальше думать Павло, куда тебя определить, может на учебу куда зашлем. Ты пока оглядись, пообвыкни. Сразу в бой не рвись. Успеешь.
В скромном кабинете на четвертом этаже, заставленном шкафами с документами Димка Брагин стиснул Пашку за плечи,
-Ну, привет, привет товарищ из Горкома, а я вот на этой Насте, ну которая  с «Суконки» так погорел, да еще моя жена с тещей  постарались, что я хоть глаза завязывай да беги. Вот и прибежал сюда. А тебя –то  какого сюда занесло? Ладно не рассказывай, сейчас и не такие заводики, как твой на боку лежат. Перестройка, конверсия ! Мать ее! Этот плешивый комбайнер с этим Уральским культяпестым алкашом хлещутся в Москве только брызги летят. На перегонки бегут к америкосам их задницы лизать! А что здесь? Как везде, примерно то же самое. Вся Страна нынче раком. А на зоне все спокойненько. Потому как вот с таким «Хохлом» как наш Витя мы порядок наводим, а тем кому не понятно, так хребет через колено режима и ИТКа, да на спец участок НКВД, пусть спят спокойно под номерочками. Ладно вот послезавтра поедим на четверку, там в гостинице натреплемся обо всем. Повспоминаем. Извини вот теперь мне надо план переделывать, списки корректировать из-за этой Лапушки.      
Минут через двадцать в кабинет влетел весь раскрасневшийся, взерошанный подполковник и, пожав Пашке руку  упал на диван прохрипел:
-Во, говорят в Армии бардак, а здесь вообще джунгли с попугаями. 
И словно, одумавшись посмотрел на Пашку, представился:
-Начальник отдела политико-воспитательной работы подполковник, в прошлом броне - танковых войск, а теперь вот внутренней службы Медведев  Федор Степанович,
- пошли Павел Викторович в наш кабинет, поговорим. Вот Дмитрий документы доработает и мне на утверждение принесет, а там все и пойдем к полковнику. Эх черт, ты один? Я имею ввиду не женат? Это хорошо, а то решение о присвоении тебе звания из Москвы месяца три ждать, а пока сиди на голом должностном окладе. Как жить? Одному-то выкрутиться можно. На картошке пересидеть, а если семья? Вот и крутись, как знаешь. 
В небольшом кабинете у окна с видом на трамвайную линию вдоль не широкой, не шумной улицы Тарской стояли два стола, оба у окна так сдвинуты, что оказалось Пашке пришлось сидеть вот так лицом к лицу со своим начальником.
-Да, уж, - хмыкнул Грач, - суровые почти армейские будни. Хорош одному по кабинетищам париться, да еще с приемными, с секретаршей. Ладно и это переживем. Не велико изменение. Жизнь продолжается.
-Я стало быть после нашего Омского танкового училища послужил я и в Венгрии, и под Тулой, и под Иркутском, а вот теперь уж пятый год как здесь. Да я слышал и тебя судьба покидала Барнаул, Красноярск, Москва. Ничего Павел Викторович служить и здесь можно, особенно с таким багажом как у тебя, с таким жизненным опытом. Что тяжко на заводе - то было?            
-Всяко, - хмыкнул Пашка.
-Ну и здесь всяко бывает. У нас - то вроде спокойно. Управление чай, но тоже по каждому ЧП на зоне всех на уши ставят. Только поворачивайся, выясняй кто, чего, где не доглядел, не доработал. А наш Хохол не гляди, что добрячком прикидывается, где оступишься, враз порвет, как тот тузик грелку. Диму - то нашего видел? Уж какие ему только перспективы там на Шинном объединении  светили, но как всегда  по чисто  русскому кругу – вино и женщины. Чего там карьеру, жизнь сломают всю перекорежат. Вот и Дима своей бывшей и квартиру на Богдана Хмельницкого оставил, и машину даже. С новой женой на дачу переехал, у него вроде особнячок там со всеми удобствами, с банькой и бассейном в поселке Свердлова, так и с этой юной курвой, что-то не заладилось, решила и эта Димку с голой задницей оставить. Хорошо, что хоть детей пока не нажили, а то б точно Дмитрию по шпалам, из какого нибудь барака этого дачного поселка пришлось бы до города шлепать, ишачить где не поподя. Ох, судьба. У тебя-то с жильем я слышал полный ажур. А по поводу денег не журись. Придут погоны, будешь больше иметь, чем на твоем заводике было. Поверь. Во и машинка у тебя вроде ничего. Красиво выглядит.         
  Знаешь Павел, как старший товарищ тебе скажу, мне уж сорок семь. Не заглядывайся на наших сучек. Не то что б двойное дно у каждой! Насквозь лицемерные, продажные, мстительные профуры. Возьми хоть эту красавицу писаную Людочку Лапину.
-Майор? – хмыкну Пашка, - вроде ее я встретил в кабинете полковника Недавнего.
-Точно она  Хохлу нашему, да начальнику Управления полковнику Воронцову доклады все пишет, аналитик – литератор. Ведь наш Омский пединститут окончила, даже вроде в школе с детьми работала, маленько. А вот из этого бабьего ЛТП сюда, к нам со скандалом переводили. Сколько она там о баб алкашек резиновых палок переломала, сколько им харь попортила. То чифирем - кипятком плеснет, то и вообще чашкой в морду запустит. Не удивлюсь, что была жалоба, будто гражданки ей вылизывали все. Как же гражданка – начальница. У нее и погоняло - то там было Салтычиха.      
   А эта куколка, что в приемной сидит. Юбочка где начинается там и заканчивается. Летом – то в приемную войти стыдно сарафанчики прозрачные и на чем только держаться. Ее наш зам по опер подполковник Тюленев с собой из шестерки притащил, она там у него толи секретчицей, толи инспектором спец. части была. В общем стервочка еще та. Он я думаю с ее помощью не одну оперативную комбинацию провел, да разработку прокрутил. Поработаешь сам увидишь, оценишь этот дамский серпентарий. А про отдел снабжения, так и вообще не говорю, гадюшник. С мужиками тоже напряг. Это с виду только офицеры, а так, по большому счету - не стыда, не совести. Жадные, что до денег, что до водки, что до баб. И самое подлое продадут не за хрен собачий. Верить не кому нельзя!    
   Пашка кивнул и подумал, да товарищ подполковник, какой - то у нас не мужской разговор получается. Не по делу. Хотя и за эту информацию спасибо, предупрежден, значит вооружен. 
Через час вошел Брагин с новыми, уже отпечатанными документами по проверке «четверки». Колонии строгого режима №4, что на самой границе с Казахстаном. Пашка был включен в бригаду проверки. На пару с Брагиным набираться опыта, знакомиться с работой подразделений.
-Я кажу, много там Май Егорович начудил, да еще эта грызня его с хозяином зоны полковником Чебаковым. Не хочет этот молодой зам по опер, по старинки зоной рулить, Чебакову докладывать обо всех нюансах своей работы, материалах о спец аппарате. Не порядок! Ведь Чебаков в ответе и перед начальником Управления, Прокурором, да и генерал начальник УВД интересуется, спрашивает, - ворчал Недавний, читая Димкины документы, глядя на стоящего рядом с Брагиным Пашку.   
Вы Дмитрий повнимательней там разберитесь с этим побоищем в ШИЗо, что там Трофимов устроил и по всем заявлениям граждан разберитесь. Откуда ноги растут. Уж больно все враз ощетинились. Даже вот смотрящего зоны этого Ата, во Трофимов в ПКТ определил, так ведь и до бунта доиграется. Будет «шерсть» его людишек резать, да у КПП штабелями складывать, как в пятидесятые. Упаси бог такое опять пережить. А вот с Людмилой ты правильно решил, чего ей с вами по гостиницам мотаться. Вон Воронцову на Коллегию доклад толковый надо, пусть Людмила потеет здесь, а вы там в этом чертовом Исилькуле без нее сами разберетесь. Созвонимся и я на итоговое совещание подъеду. Ты только итоговый приказ подготовь. И пожосче Дмитрий, но крови лишней не к чему. Чебаков вон Воронцову рапорт подвез, на пенсию просится. И то сказать он только на этой зоне уже больше двадцати лет. А общей выслуги поди, как и у меня под сороковник, - покачал головой полковник.   
   Пашка уже знал от сослуживцев, что полковник Недавний начинал службу еще сержантом  в ВВ, в роте охраны зоны. С ППШ на груди «тащил» службу в карауле на вышках. Потом окончил Барнаульское училище МВД и работал на отряде. Окончил Омскую Высшую школу милиции и из начальника отряда стал заместителем начальника самой большой зоны строгого режима. Рассказывали и о поездке полковника в Москву, в Академию МВД, но как комдив Чапаев Витя Недавний вернулся из Академии меньше чем через год, да еще и с красавицей женой, которую со скандалом увел у какого-то преподавателя Академии, толи кандидата, толи доктора наук. В общим Хохол  себя партийными принципами  больно не стеснял. Просто брал от жизни все и по  полной, но в меру. Так например в запои не уходил, как некоторые его подчиненные, но и от стаканчика с морозца, да под сальцо, да после баньки не отказывался. Хором вроде за время службы не нажил, но жил в приличном доме, почти в центре города, в четырехкомнатной квартире с женой и дочкой. Пашке полковник был очень симпатичен и вызывал глубокое уважение. Приятно работать под руководством такого начальника.      
.                Глава 2
          В Исилькуль они с Брагиным приехали на УАЗике аж под вечер. Сразу заехали в гостиницу и заняли приличный номер на двоих.  Димка, хмыкнув тут же предложил Пашке пойти с ним в гости к его знакомой еще по комсомолу, бывшей еще четыре года назад заведующей сектора учета местного райкома комсомола. Нет и эта встреча была не спонтанна, Димка все обговорил с Ириной заранее по телефону, условился. Ирка вспомнила, что она до комсомола окончила мед. училище и вот теперь трудилась в районном аптекоуправлении заместителем начальника Управления.
-По нынешним временам Горбачевской борьбы с алкоголизмом очень ценный товарищ, - хмыкнул Димка, - под тебя Паша сказала какую-то практикантку приведет. Пошли Павлик расслабимся, а то как влезем на зону, так и пожрать через раз, и спать в пол глаза. А про писанину я и не говорю, Лев Толстой отдыхает. 
Уютная двушка в старой кирпичной пятиэтажке на центральной площади районного центра куда подъехали Пашка с Димкой была буквально пропитана запахом жареного мяса. Две девушки суетились на кухне, накрывая в гостиной стол. Двадцатисемилетняя, полноватая  блондинка Ирина ворчала на двадцатилетнюю чернявую малышку Леночку, что та чуть было, не прозевала и не сожгла кролика, который шкварчал в духовке газовой плиты пока Ирина «стругала» салаты.   
-Да я вот с этой селедкой под шубой тоже про все забыла, - оправдывалась Леночка, не высокая чернявая худышка с мальчишеской прической.
-Ой ребята, - окинула взглядом Димку и Пашку Ирина, - у меня вот кроме спирта и не чего больше нет. Перестройка, борьба с алкашами мать ее! Во и даже свадьбы безалкогольные все двигают. Во, все про каких-то дураков показывают, что вроде на свадьбе все морс ягодный пьют и веселятся. Поди из местного дурдома гостей специально для телевидения привозят. Вот я тут на клюкве настойки набодяжела, а вам могу и чистого спирта поставить.   
-Ладно Ирина, не усугубляй, - проворчал Димка, - нам завтра в гостиницу тоже надо хоть к обеду приползти и желательно как огурчики. Завтра этот Ваня – Веник со своими архаровцами прикатит вони не оберешься, если учует чего.
-Ну тогда к столу Гости дорогие, - всплеснула руками Ирка.
  Застолье с танцами под магнитофон и купанием в плескательнице, занимающей почти всю ванную комнату продлилось почти до двух ночи. Димка с Пашкой выпили  пол литровую бутылку медицинского спирта, а девушки приговорили почти половину графина клюквенной настойки, такие стеклянные графины обычно выставляют на трибуну ораторам, докладчикам всяких собраний, конференций. Девушки, что б не сидеть за столом в мокром бельишке сидели голенькие, едва прикрытые какими-то рубашонками, а Димка с Пашкой вообще в набедренных повязках из махровых полотенец. От огромного кролика осталась только гора костей в большущем блюде. Салаты и пирог с грибами, и картошкой тоже были почти истреблены, и Димка с Ириной молча отползли в спаленку. Пашка разложил диван-кровать, на котором они только что сидели с Леной, а  Лена, принесла из комода от балконной двери стопку чистого белья и одеяльце. Пашка отодвинул от дивана подальше стол с остатками пиршества, выключил свет и они улеглись спать. Почти всю ночь малышка Леночка демонстрировала Пашке все ее навыки и умения половой жизни, который она старательно изучила в порнофильмах, что иногда крутили в видеосалоне их клуба, особенно популярным и поучительным для нее оказался фильм «Эммануэль», из которого она «цитировала» Пашке целые сцены, демонстрировала целые куски.            
     Измочаленный и усталый Пашка уснул только часов в шесть утра. Он сквозь сон едва слышал, какую-то ругань в прихожей. Повернулся на бок и заснул, не обнаружив под боком Леночки.            
В одиннадцатом часу его разбудил Дмитрий уже умытый, выбритый и в наутюженной форме весело прорычал:
-Ну ты и спать здоров. Проспал невесту. Тут ее папенька приезжал, орал как потерпевший. Увалок дочку за шкирку к маменьке на допрос. Ты ей жениться - то не обещал? А то гляди. Родитель у нее мужичек скандальный, еще жалобу накатает. Пашка сполз с дивана и под звон посуды из кухни отправился в ванную.
-Парни! – услышал он голос Ирки, - я вот посуду помыла. Дим иди помоги хоть вытри тарелки. Да и завтракать будем. Паша, ты как холодец будешь?   
-Сто граммов нальешь, так и тебя проглотим! - хмыкнул Димка.
После плотного завтрака Дмитрий с Павлом отправились в гостиницу, где их уже поджидал подполковник Иван Григорьевич Борзенков. Пашке сразу не понравился этот начальник отдела режима и охраны УИН. Ваня –Веник словоохотливый и истеричный. С манерами колхозного бригадира, претендующего на место в высшей касте. Одно его поведение в закрытой столовой УИН вызывало у Пашки поначалу чувство отвращения, а потом и просто ненависти. Этот его, якобы барственный тон: - Людочка принесите мне кофа. Иль требование к младшим офицерам не входить в обеденный зал пока он подполковник Борзенков не окончит прием пищи! Упырь, ошалевший от власти, твердо считал Пашка. Причем подполковник откровенно любил лесть в свой адрес. Так, что его заместитель майор Карштейн с медовой улыбкой всегда обращался к Борзенкову: -«товарищ полковник», а Борзенков с фальшивым  смущением всегда ворчал: - Ну, что вы Аркадий Самуилович подполковник.
-Да что Вы, Иван Григорьевич в русской Армии и звания-то такого подполковник не было, - с улыбкой, преданно глядя на шефа скулил Карштейн.      
  Вот и сейчас, в гостинице Борзенков беспардонно ввалился в их с Димкой номер, шлепая сапогами по коврам, обратившись к Дмитрию прорычал:
-У вас вроде номер поуютнее чем у меня и потеплее. Ну, да вас же двое, а у меня вот телевизор сказали больше вашего. А мой заместитель с сотрудниками в номере на первом этаже разместился. Майор ведь. Не порядок. Надо сказать пусть к вам вот, к окну еще койку поставят. Поди втроем не передеретесь, а так все компактно получится. Подполковник круто развернулся свернув каблуками коврик у Пашкиной кровати и вышел из номера.
-Ну, падло, - проворчал Димка и глядя на Павла прорычал, - видал гад, как клювом своим крутил, вынюхивал. Я как знал чесночку побольше в холодец бухнул. Холодно ему в номере. Ничего, Киря - жополиз поди, сейчас фанфурик выставит шефулю уважит. Третью койку к нам, во гад, еще и в гостинице свои порядки наводить. Зинаида Петровна его так пошлет, что и сам на станцию, на лавке под шинелью ночевать побежит. Это тебе не Зона. Кому мы тут на воле нужны. Потешное войско. Ладно Павел Викторович, давай партейку в «буренку», да и ложись, а я вот еще с бумажками часок посижу и тоже на боковую. Завтра с утра на зону №4, а это десять верст и все по степи, а буран-то во какой разыгрался.         
Утром как и предполагал Дмитрий их автобус ПАЗ просто не завелся, да и преодолеть такие сугробы, что намело за ночь просто не смог бы. Хозяин зоны предусмотрительно прислал к гостинице БТР из роты охраны и автобус вместе с бригадой проверяющих «на галстуке» потащили к зоне по заметенному шоссе. 
Всю дорогу «господа офицеры» резались в карты, озираясь по сторонам, особенно таясь от  Борзенкова и Карштейна прихлебывали, кривясь «чай» из термосов и к обеду уже «приехали навеселе» к штабу зоны.   
На крыльце их встретил начальник УХ 16/4 полковник Чебаков. Краснощекий хозяин зоны был в расстегнутой шинели и сбитой на затылок папахе. Не с того, не с сего крепко облобызал Председателя комиссии подполковника Борзенкова и широко распахнув двери штаба трубно пробасил: - А теперь прошу всех к столу! А то наши девки вас встречать на крылечке околели, заждались. Эт надо ж  десять верст, почти два часа ехали! Во погодка!   
Пашка в своей меховой куртке и собачьих унтах почти не чувствовал мороза, по этому вошел в зал почти последним. Дима помахал ему рукой от столика у окна, поближе к сцене. Сняв куртку Пашка прошел к столу, где уже кроме Дмитрия сидели два капитана.
-Трофимов Май Егорович, - представился и крепко пожал Пашке руку рослый, широкоплечий блондин.
-Марцев Андрей Петрович, - протянул Пашке руку второй капитан, не высокого роста, несколько полноватый брюнет с коротким ежиком на голове. 
 После трех тостов Чебаков увлекся беседой с подполковником Борзенковым и почти не обращал внимание на окружающих, а Ваня-Веник был так польщен вниманием полковника, хозяина зоны, что слушал его подобострастно заглядывая в посоловевшие глаза Чебакова. 
-На сколько Дима вы приехали? – спросил Брагина Трофимов.
-Ты ж знаешь, на две недели, - хмыкнул Димка, - а вообще как пойдет. Хохол велел все до дондышка вывернуть. Особенно разобраться по этому ЧП в ШИЗО и по водворению в ПКТ этого казаха Ата, смотрящего зоны. 
-С каких это пор полковник Недавний стал за судьбу блатных авторитетов беспокоится, -скривился капитан Трофимов.
-Ты Май, больно-то не ершись, - прорычал Димка, - Недавний о последствиях на зоне после такой подставы переживает. А ты как тот танк прешь и краев не видишь! 
-Я Дима край вижу, - хмыкнул Трофимов, - но и борзеть этой «шерсти» на зоне не позволю. Это вон Чебакову еще с пятидесятых приглянулось «экологическое равновесие» на зоне блюсти. Блатные в жил зоне, бугры на пром зоне. Царствуй лежа на боку. Нет Дмитрий вон опера, как там в том кине рычат: - « вор должен сидеть в тюрьме!» Так почему я должен ему и в тюрьме на зоне,  какой-то малинник городить?    
-Хребты ломать через колено ИТК! Это уже было, - хмыкнул Брагин.
-Пока по столицам такой распердешь нам в глухой Сибирской провинции ничего другого не остается, - стукнул кулаком по столу Трофимов.
- Ладно Май не заводись, - хмыкнул Брагин.
-Чего не заводись, - скривился Трофимов, - вон прокурор только перед вами уехал. Неделю на зоне сидел. Ни каких нарушений не нашел. Только вот все мне пенял, что Чебаков не просыхает. Что я тут сделаю? Дело дембельское! Товарищ полковник на заслуженный отдых решил! Только я ему и под занавес гадить мне тут не позволю. Хватит пошалил. 
-Что это за пацана он по пьяне в поселке сбил? – посмотрел внимательно в глаза Трофимова Димка.
-А, продавщица нашего магазина уж давно с бесконвойником сошлась, ну тот освободился и остался при ней грузчиком в магазине. Вроде все путем, вот пацана родили. Уж десять лет пацану. Ну, а наш полкан глаза налил и ну на своей «Волжанке» по поселку рассекать. Шумахер хренов! Да и зацепил мальчонку пара переломов, да не большое сотрясение. В больничке в районной месяца два лечили. Ну, Чебаков родителям десять косарей забашлял и квартиру в новом катеджи. Вот они заяву и забрали. Только я думаю, что и Ата тут подсуетился. За хозяина похлопотал. Припугнул терпил. Постращал чем - то папку, бывшего сидельца. Теперь полкан чист перед законом, как собачий зуб и с почестями на пенсию. Да мне Дмитрий честно говоря насрать, на его заслуги и нычки, что он с зоны нажил за десятилетия «беспорочной» службы. Пусть только не лезет, когда я этой сволочи духоту создаю, что б им тюрьма медом не казалась.    
Ладно парни вы больно то на эту хавку, что наши зечьи кулинары заварганили не налегайте. Во и водяра – то и та вся тут паленая. А то вот наш поп Андрюха со своей Катюней вам стол шикарнее накроют и не шкварной, как здесь.
-Ага, приглашаю остановиться у меня места достаточно, каждому по комнате на втором этаже, - улыбнулся капитан Марцев, как оказалось замполит зоны. 
   Ближе к двенадцати застолье заметно порассосалось. Первыми слиняли Чебаков и Борзенков ушли по английски, ни с кем не  простившись. На верняка и не подозревая о такой манере покидать застолье. Брагин и Грач в сопровождении капитана Марцева дошли минут за двадцать до его катеджа, где на первом этаже была просторная гостиная, в которой по сообщению Марцева он планировал сложить еще и  камин, так же была детская, где обитали двое его сыновей пятилетних близнецов, рядом комната тещи, спальня родителей и кабинет самого отца семейства. Тут же была просторная кухня и санузел с ванной. По широкой лестнице они поднялись на второй этаж, где были приготовлены две комнаты для Дмитрия и Павла. Пройдя по коридору в санузел Грач, вышел в просторную, явно не отделанную, но чисто прибранную комнату метров сорока площади и удивленно посмотрел на хозяина.
-А что, - хмыкнул Андрей, - кругом степи бескрайние, кирпич свой, бетоноконструкции свои. Строй не хочу! У нас в поселке все в двух уровнях строят, чего мелочится. Я вот эту комнатуху зарезервировал, думаю вот кедровую кабину поставлю, ТЭНы под камни подведу, вроде сауны будет, а тут вот плескательница метров на тридцать будет, пусть пацаны зимой и летом побурузгаются. Здоровей будут. А, что спецы сварят бассейн, да плиткой выложат. Вот только с вентиляцией надо посчитать, толкового специалиста найти, а то вся квартира плесенью покроется. Хотя чего искать, у нас среди трех тысяч сидельцев, каких только спецов нет.      
-Да уж Андрей проблем у тебя хватает, - хмыкнул Димка.
-А чего мужики, - обиженно проворчал капитан Марцев, - это у вас там Омск город миллионик, театры, кино, стадионы, бассейны. А тут на триста верст окрест не души. Вон за пятьдесят километров от нас совхоз Целинник с пьяными трактористами-комсомольцами, да такими же пастухами казахами. Зимой вот в степь выскочишь, когда не буран. У элеватора лисичку подстрелишь, у фермы и волчару можно завалить. Я в прошлом году так вообще своим ножом такого зверюгу уделал, правда и он меня сильно подрал. Вот, шкуру этого волка отдал в аул тут одному умельцу выделать. Надо съездить забрать, да потом у камина бросить. Вот и все развлечения. Ну, летом еще на озерах утей пострелять можно. Озера - то соленые рыбы почти нет. А-то сиди дома. В клубе кино про Чапаева смотри, или дома по телику про рабыню, как ее из ОУРа что ли.         
-Ладно, не прибедняйся комиссар, - хлопнул по плечу капитана Димка, - вы тут с Маем Трофимовым Чебакову такой театр организовали, все УИН стонет. Пошли парни спать.
     В уютной комнате, в свежей мягкой постели Пашка даже позавидовал Марцеву. Хотя чему завидовать. Вот он возьмет да и женится, например на Ниночке Басиной и будет у него, как мама любит говорить все в ажуре. Будет как сыр в масле покойно и уютно. Что у нее хоромы, что у него. Да еще и Димка, такой занятный пацан. Ладно Павел Викторович спи. Завтра зона, со всеми ее примочками, мастырками, заморочками. Забыл? Она напомнит! В инженеры решил податься, в командиры производства! Нет, верно говорят, - на осинке не родятся апельсинки! Спи герой экспериментатор. Все еще впереди! Что – то там за горизонтом? А может и ничего! Яма! Вонючая яма. Пропасть бесславия, бесчестия, безнадеги. Какие на хрен в Зоне подвиги? Сплошная нервотрепка. Сказки для зажравшихся, ополоумевших «звезд эстрады», актеров и некоторых журналюг,  да алчущих дешевой славы кривдозашитников. Пыхти Грач, судьбу не обманешь, не проведешь. Вернусь из этой командировки, обязательно найду толковую, строгую бабу и женюсь. Хватит так безнаказанно юбки задирать. Все. К сорока годам, пора уж и о семье подумать. Ладно спи Грач, с пьяну хрен знает, что в голову лезет. Хорош себя ушами по щекам шлепать!      
                Глава 3.
С утра Пашка с Дмитрием, после не долгого совещания с членами всей проверяющей бригады, в сопровождении капитана Марцева направились в зону.
-Борзенков с Чебаковым к командиру роты охраны поперли, - хмыкнул Брагин, - поправят после вчерашнего организм, пошастают по казарме и хорош на сегодня. Ты Паша вот пройди на пром зону, глянь своим глазом производственника. Особенно вот механический цех, уж больно из него много жалоб. На швейке у них одни опущенные кантуются, так там тихо. Ну, литейку чего смотреть ее поди еще лет двадцать  строить будут. Да и зайди в библиотеку, вот тоже от библиотекаря гражданина Фомичева жалоба, на тебя капитан, - скривился Дмитрий, толкнув под нос Марцеву зажульканный тетрадный листок, исписанный корявым подчерком.
-Да знаю я это фуфло, - хмыкнул Марцев, - все по закону. Дуркует этот Фомичев.
В бесконечной веренице, каких – то сараюшек обступивших недостроенную высотку, как называли их местные: - бембешек, именуемых в УИН механическим цехом «пыхтели», повизгивая больше полусотни токарных станков. Пашка с удивлением смотрел на эти сараи-времянки, меж которыми тянулись толстые силовые кабеля и почти сплошь худые дырявые, кое как замотанные трубопроводы, а граждане в замасленных телагах резво катали тачки с заготовками и уже готовыми деталями.   
Пашка сразу почему-то подумал о эвакуированных из под бомбежек во время войны заводах с Запада Страны и брошенных под открытым небом в Сибирских степях.
-Рай для игровых и чефиристов, - просопел капитан Марцев, - у каждого станка верняком схрон есть. Игровые там по ночам «стирки катают». 
-И что, есть на что играть? – усмехнулся Пашка.
-А то, - проворчал Марцев, - мы вот с Трофимовым как-то прикинули. Думаем, верняком на зоне пол лимона налом гуляет. Вон Ата этот мало ль что в ПКТ постится, а брюхо-то с конины такое наел, что твой китайский мандарин. Шерсть здесь вообще зону под себя подмяла. Мотя Сизый держатель общака все фраериться, так из ШИЗо не вылазит. Учетчик хренов! Тяжелее ложки с роду в руках ничего не держал. Все возле Ата трется. Поверишь за три года, что я здесь служу ни Ата, ни Мотю, да почитай и всех их шестерок разу в зечьей столовой не видел. Вот к вашему приезду салатики с зелеными огурчиками с лучком, с редиской посередь зимы сгоношили из своей теплицы. А это кодло авторитетов так каждый день такое жрет, да еще и со свинарника зоны оброк имеет свежей свининкой. Так что Павел Викторович, скажи дорогой, кто же срок здесь отбывает? Мы или они?! Еще и жалобы, «телеги» в УИН, в Прокуратуру крапают суки!      
Литейку вот уже почитай второе десятилетие строим. Правда и поселок обновлять надо. Офицерам достойное жилье. Иначе сюда никого не заманишь. Вот школу, детский сад отремонтировали, можно сказать заново отстроили. Ну и на зоне пару общежитий построили новых. Конечно жизнь идет, но все равно вроде как мимо. Живем на отшибе, как на полюсе. На краю земли. Поэтому наш Чебаков себя и возомнил здесь, как царь и бог, и суд в Высшей инстанции грызется с Маем Егоровичем, все за свой авторитет боится.   
Пашка без особого удовольствия прошелся по «механическому цеху», заглянул в швейный и на КПП промзоны увидел знакомую картину. Вереницу граждан осужденных строем проходящих под придирчивым оком войскового наряда из жил зоны в пром зону на работу.
-Гражданин Веревкин из строя ко мне, - раздался рык прапорщика, стоящего в дверях сан. пропускника, - а ну расстегнуться! Ишь ты куда «стирки» сунул, что на пром зоне колоду уже вусмерть задрочил, так новые прешь. Опа на! А это что? Деньги? Так пять тысяч семьсот рублей! Пошли акт изъятия писать будем! Игровой ты наш! Фартовый.      
-Какие деньги начальник? Какие «стирки», акты? Эта роба вообще не моя! Вот в спальне взял чью-то, вроде нашел. Во и бирка хрен прочтешь, чья! Возьми себе гроши начальник, а мне на смену пора! Работы много! 
-Ну вот и за нарушение формы одежды еще тебе впаяем! – рявкнул прапорщик, - нашел! Я вот за семь лет на зоне пятака гнутого не находил, а у вас так сотни повсюду валяются! Ну, прям не пройдешь! Давай, давай Валек! Сегодня тебе не подфартило! Хорош сварных обувать! Им тоже заработать, кушать надо! Ну,  что кого еще на наличие запрещенных предметов дернуть, проверить?! Может сами все сдадите?! Найду при обыске вместе с вашими причендаломи все выдеру! 
-Видать у начальника сегодня с бабой чего-то не срослось, - раздался тихий голос из строя.
-Попой, попой мне Жаров! – зарычал прапорщик, - сейчас перед строем раком поставлю и вот этой резиновой палкой оприходую тебя во все дыры! На больничке потом все срастаться!
-Ой, начальник, лучше мясной палкой, - раздался гнусавый голос из строя, - он это дюже любит. 
Под общий хохот отряд прошел на работу в пром зону.
В жил зоне Павел вместе с капитаном Марцевым прошли в клуб зоны, в библиотеку. Из-за стилажей им на встречу сразу вышел тощий желчный гражданин в черной, обвислой робе с блеклой нашивкой на нагрудном кармане и в очках велосипедах с толстыми стеклами.
-Ты Фомичев бирку-то на куртке обнови, а то не видно не хрена. А то гляди в ШИЗо закрою, там времени много будет и форму одежды в порядок привести и ботинки почистить. Чай не на пром зоне в цеху горбатишься. Ну и долго ты своими жалобами людей донимать будешь? – проворчал Марцев.
-Так, а чего в натуре гражданин начальник! – посмотрел на Марцева Фомичев, потом повернулся к Пашке.
-Я это, вот когда пришел на эту зону в библиотеку, семь лет назад. Здесь вот всего книг-то было «Му… му», да это «Хождение под мухой». Я так думаю Леха Толстой сам определится долго не мог вот и бегал все то к Красным, то к Белым, где вкусней, да мягше искал, а потом когда ему хвост прищемило ЧКа так и получилось у него это - «Хождение по мукам» во славу Советской власти.    
-Ладно гражданин Фомичев, - поморщился Грач, - в чем суть вашей жалобы? Вот вы и в своем заявлении все так накрутили. Хрен разберешся.
-Так чего не понятного гражданин начальник, - хмыкнул Фомичев, - я ж говорю семь лет все от себя отрывал на журналы всякие подписывался потом вечерами все брошюровал. Книги – то сейчас большой дефицит, больших денег стоят. Вон их, сколько теперь у меня набралось за годы, – обвел рукой стилажи с разномастными корешками Фомичев, - ну так я и говорю, это ж мои личные вещи гражданин начальник, иль нет? 
-Личные вещи гражданин Фомичев это сидор твой на десять килограмм, как в ИТК сказано, а это вывозить, начальнику колонии тебе грузовик снаряжать надо, это тоже деньги. Да и кому нужны там на воле твои «фолианты» вонючие? – поморщился Грач. 
-Мы с Трофимовым смотрели, - хмыкнул Марцев, - уж больно тенденциозная у тебя Фома подборка и где только такое набрал? 
-А че? В натуре, - поправил очки Фомичев, - ну Солженицын, ну Шаламов, Аксенов. Все за жизнь.
-За какую жизнь? – скривился Грач, - жизнь на зоне при клубе, при хлеборезке, иль потом на воле жизнь оплаченную долларами. Развесил уши! Да им чем больше за каждый их вирш отбаксали, тем больше они на Советскую власть нагадили! Не согласен? Ну, тогда наоборот. Чем больше дерьма на режим, тем выше гонорар и все в долларах. Вот они из-за этих долларов и разосрались меж собой! И вечно будут эти «иноходцы» грызся. Потому, что правда не за ними! Попали на зону по собственной дури, ну ссучились с администрацией, так теперь на воле перед братвой, сидельцами убогими такими вроде тебя хотят святее папы Римского выступать! Подленько это гражданин Фомичев! Ты ж мужик, будь выше этого. Вот пиши заявление, что оставляешь все в дар колонии. Капитан Марцев тебе благодарность, рекомендации сделает и полетишь Белым лебедем к светлой, новой жизни, да еще и с низким поклоном от перевоспитывающейся, отбывающей срок братвы! Кончай бумагу изводить на жалобы. Отвлекать нас  и Прокуратуру.
-Понял, что тебе начальник из УИН сказал, - улыбнулся Марцев, - легонько толкнул в бок, нахмурившегося Фомичева.
-Ну, вы тогда хоть в этом журнале вашем, … нашем. Как его? « Воспитание и правопорядок» статейку про меня заделайте. Мой подарок зоне. Обществу. Все ж приятно, - неожиданно улыбнулся Фомичев.         
                Глава 4.
Вечером Марцев зазвал Пашку к себе в гости. Его жена Людмила напекла к приходу мужа беляшей, а двое сыновей капитана, перемазанные зеленкой, молча, сидели за столом, прихлебывая чай с молоком из больших фарфоровых кружек и уплетая горячие пироги.
-Во, полюбуйся папенька на своих разбойников, - проворчала полноватая шестидесятилетняя мать Людмилы, - ежели не с чужими, так меж собой подерутся. Мама вот все их жалеет, шишки, да синяки им лечит. А они знай все выясняют, спорят кто из них главней?    
-Я главней, че тут спорить, - нарочито строго прорычал, глядя на близнецов Андрюха, слегка шлепнул по затылкам сыновей и чмокнул в румяную щеку жену, - мам, вы в погреб ходили не глянули, картошка -то не померзла. Может сгонять еще сена подвезти, укрыть?   
-Да, нет Андрюша все нормально, работай спокойно, - вздохнула теща, - у вас же с этой проверкой столько хлопот. Вон Олимпиада Степановна сегодня вусмерть умудохолась пока своего полковника с этим проверяющим начальником спать угомонила. Из роты, стыдно сказать солдатики их на санках привезли, как дрова. Малость очухались господа офицера и давай опять выпить требовать. Во напасть –то. 
Через полчаса пришли Брагин с Трофимовым.
-А я к вам на запах пирогов, - смеялся Трофимов, снимая в прихожей шинель.
-Ой, Май Егорович ты уж скажешь. У самого-то поди твоя Анюта с Лизонькой наверное каждый день тебе торты стряпают.   
-Что вы Онисья Кузьминична, они у меня девушки обе начитанные, все с книжками. Лиза все с мамой как хвостик. Та в школе и дочка с ней, все там пропадают. Вот Лизавета читать научилась, так от книжке не оторвешь.
-Молодца, - вздохнула теща Андрея Марцева, - а наши вот у отца какой инструмент стащат, так усядутся все чего-то ковать, стругать. А потом и раздерутся, как сегодня. Во, с улицы пришли, на санки парус из моего старого халата приладили и вроде по дороге, по степи гоняли, ветрина то жуть! Еле их самих загнала домой! Полярники! Вот упрете далеко от дома вас Бабай и утащит с собой!   
-Бабаев не бывает! – хмыкнул рыжий Славик и спрыгнув с табуретки побежал к отцу рассказать, что они с Генкой видели в степи лису. И что б папка быстро им смастерил самострел и что они с Генкой уже и стрелу с наконечником из гвоздя отковали.
-Охотники, - улыбнулся Марцев.
-Того и гляди твои дробовики сопрут, - хмыкнул Трофимов.
-Они у меня под замком, да и малы сыны еще для такого оружия, - пожал плечами Андрюха.
После ужина мужчины поднялись на верх.
-Ну, что товарищи проверяющие, - закурил беломорину Трофимов, - признаюсь честно, ну нет за мной ничего серьезного и мои опера чисты перед Законом, как собачий зуб.
По операции в ШИЗо говорю, как на духу. Ну, «слушают» мои парни камеры ШИЗо через радио точки по камерам, во грех великий! Деньги по «девятке» целей. Так вот и узнали, что Ата на Чебакова зуб большой имеет и уж очень хочет его свалить, но так чтоб вроде все по закону и Чебакову даже после, на «гражданке»  кисло жилось. У нашего Аркадия Васильевича прямо скажем рыльце в пушку и особенно за последнее время. Творит шеф, что не поподя краев не видит. И по школе с девчонками учителями, и с этим ДТП. А тут еще с этой своей фермой связался. Свиньи, кроли, четыре коровы, гектары картошки. Это ж не каких рук не хватит. Считай вся хозобслуга, все бесконвойники на него горбатятся. А ему все мало, все ему трын-трава. Он бы и основное производство данью обложил, да вот незадача, жена у него главбух колонии. Это ж ее подставить, хотя я думаю и здесь они на пару изловчились, поди тоже гребут по тихому. Вот бы вы из УИН кого свежих, новых из финн части в своей комиссии привезли, а то к нам от вас все эта мадам Львова  каждый год наезжает с проверкой по весне и все вроде нормалек. Копейка в копейку. Прикормленный товарищ. Домой всегда не с пустыми руками уезжает, с набитым прицепом к своей «Волге».      
 Ну а по ШИЗо все вроде просто придумано было. Значит после отбоя граждане одной из камер начинают ломиться. Вой, стук, - мы мол начальник хавкой травонулись, давай лепилу дежурного. Пусть лечит, а то к утру загнемся.
Ну дежурный прапор с фельдшером только хату отпирают граждане сразу прапору в торец,  ключи от всех камер ШИЗо на карман и пошла гулять рванина. ШИЗо захвачено, заложники от администрации есть, дежурный наряд закрыт в спальном помещении, либо в комнате отдыха у телевизора, теперь только требования двигай. А самое первое, это Чебакова вон с зоны. Достал мол своим беспределом и бесконечной пахотой на себя хозяин. Пусть, мол немедленно Прокурор приезжает, разбирается. Ну, а по мне, моей кум части вообще одни стоны. Можно было б, так всех нас со мной во главе на воротах зоны повесили б.   
В общим, как только мои опера такой расклад через радио прослушали, вечерком дежурный наряд увеличили в два раза и тихонько сидят в каптерке, там на киче чифирят перед телевизором, даже сапоги поснимали, что б шибко не греметь. Мои опера тоже все семь человек в комнате отдыха сидят закрылись, даже фельдшера Олесю на старика Данилыча поменяли. В ШИЗо в это время всего тридцать семь нарушителей парилось. Ну, вот, как только в 23-00 в четвертой хате кипишь поднялся, все по стеночке сразу под двери камеры человек шесть прапорщиков, да оперов и сошлись. Ну, дежурный только дверь открыл, а там трое сидельцев  сразу на него, да не впротык. Тут дежурный наряд с дубиналами давай этих «террористов» мудохать, только брызги летят. А в соседних камерах слышат, кипишь. Мол, началось дело, как договаривались, мол, ключи захватили и фельдшерицу в круголя дерут. Орет сучка. Сейчас нас откроют. И точно дверь открывается и в камеру влетает человек шесть прапоров с дубьем и давай заговорщиков месить. И так все одиннадцать камер огуляли, отоварили. Потом хозобслуга сутки стены,  пол оттирала. Прокурор по надзору приехал, а у нас чистота, порядок, тишь и гладь. Правда, трое граждан нарушителей после этой воспитательной акции все - таки на больничку загремели с ушибами, головной болью и вывихами клешней. А так только синяки, да шишки. Дело житейское. Прокурор Поликарпыч документы почитал, записи на магнитофоне послушал. Вот вашему Воронцову представление направил, нашего Чебакова повоспитывал. А граждане все молчок, чего кипишиться, себе дороже. И даже этот смотрящий Ата сидит в ПКТ, как в рот дерьма набрал. Полное экологическое равновесие, а  тут вы Дима с проверкой. Надолго ли эта тишь, гладь? Я точно знаю наш Ата, через Валю Крылова, вроде на Колымское золотишко вышел. Они с Мотей Сизым держателем общака зоны ручонки свои  тянут, вроде тоже хотят в этом деле поучаствовать, бабло пошинковать.  Только это дело в Москве и на Колыме уж давно ингуши застолбили. Так что Дима не мелочитесь, не мельтешите. Впереди у нас точно очень серьезные дела.               
Брагин, молча, кивнул, затянулся сигареткой и прохрипел:
- Как считаешь Май Егорыч на хрена нас Воронцов сюда загнал? Вот то, то и оно , что чует полковник, что кипишь большой у вас зреет. Головняк на всю Управу, а ноги от этой беды аж на «тройке», вон с Пашей по соседству растут.   
-Ну вы ребята удумали, чего связали. Где тройка и где четверка! Пол тысячи верст!
-Ага и все лесом, - хмыкнул Дмитрий, - на «двойке» разговор был, что ваш Ата всю область, все зоны «дурью» из Казахстана снабжает, деньгу гребет. Вася цыган, что на Ремесленных у Омки домище себе прикупил, через этого Ата все концы держит. И вроде есть у них «сука», где то в Управлении толи у нас, толи вообще в УВД, которая их крышует, информацию по всем нашим операциям сливает, поди тоже через этот бизнес не хилую деньгу гребет.       
-Ну, вы ребята там у себя в Управлении раздухорились, - хмыкнул Май, - еще бы в МВД зечьих шестерок придумали. Хотя такие мудозвоны как ваш Борзенков, что его верный Каря еще и не такое придумают, что б себе весу придать. Да по нынешнем смутным временам все может быть. Вот ты мне скажи Дима и чего Воронцов вот таких вредных, да тупых тварей подле себя держит? Чего у вас там в Омске толковых, деловых оперов не хватает? Да вот я хоть и не больно великий кадровик, но вот так навскидку, во и Володя Власов с девятки парень хоть куда, и Коля Цыбульников с тройки, да и Женя Пайор, Вася Искра. Так нет у вас все держат этих клоунов, а они все знай всем работу придумывают. Заговоры, ЧП изобретают.    
-Ладно Май, - хмыкнул Брагин, - чем мы тебе так не в жилу, чего опять на зоне крутишь? Проверка помешала?
-Ой, да мне хоть сидите здесь до морковкина заговенья! Ройте где хотите! Ехала б болела! Мне Дима, только другое не понятно, сколько будете еще Чебакова терпеть, да все его «шалости» покрывать. Полыхнет зона, мало ни кому не покажется. С меня хорош! Одного раза хватило, на шестерке со стволом по зоне побегал, когда там зечье  этих заложниц, баб из фин. части, да деда мастера мудохали. Потом, я еще и от прокуратуры полгода отписывался, еле отбился. Урок на всю жизнь.
-Помню Май Егорыч, - хмыкнул Брагин, - зеки этих счетоводов малость заточками потыкали, а вы с Тюленевым прибежали со своими волынами и тут же положили этих четверых злодеев.
-Тюленев он же хозяин на шестерке был. Подполковник он троих и замочил. А я только одного, самого вредного.
-Ну вот Воронцов вас сразу из «застенков» прокуратуры Тюленева к себе  замом забрал, а тебя вот здесь спрятал, почти в Казахстан заслал. На самом краю области, но на Югах, - улыбнулся Брагин, - так что терпи и расти Кум. Не собачься с Чебаковым. Уймись, это слова Хохла тебе передаю.
-Понял, - кивнул Трофимов, - только уж больно противно Дима, на все это смотреть. А то во с женой в Исилькуль мотались, черт в кино занес. Питерские Кресты, я ж там после училища на стажировке был, а тут кино. Сучке прокурорской так засвербело, так преспичело, что она через решетку какому - то Абреку подставилась и пошло, поехало во все дыры. Такая любофф, аж бабы в зале слезу пустили. Она ему даже волыну на кичу приперла. Стреляй любимый этих противных тюрьманов – душегубов. Хотя сама ж этого Абрека по трем убоям колоть должна была. Так нет киношники все переиначили, - мы в говне, а урка с этой сучкой – предательницей герои нечаянной такой горячей любви! Жертвы обстоятельств теперешней шальной жести! У нас, по жизни любая самая тупая, отчаянная сержантша под зека вонючева, убийцу не ляжет, а тут следователь прокуратуры! И на хрена такое кино? Случай в тюряге? Так у нас теперь вон сколько случаев. Снимай не хочу. Что про Министра юстиции, который в своем служебном авто откровенных проституток в Москве на халяву пользовал. Что слабо киноповесть заделать? А про нас грешных снимай не страшно. Они все стерпят. 
                Глава 5.               
                Почти две недели проверки, не то что бы ни заметно, но как-то буднично прокатились по судьбе Грача.
Пашка пару раз позвонил домой. Мать  сказала, что отец  раза три съездил, посмотрел, проверил Пашкину квартиру, вроде все нормально. Да вот теперь папка сам чего-то приболел. Врачи говорят давление скачет у ветерана НКВД. Да тут еще какая-то комиссия у их дома шастает, все чего-то вымеряют, рассчитывают, записывают. Не дай бог сносить собрались. А и то, место-то какое лакомое, десять минут и центр города, площадь Ленина, библиотека Пушкина, Муз театр, речной порт.
«Отвалят» им на двоих однокомнатную и плевать на наш домина с мансардой, участок с баней, прудом и садом. Вон эти бараки, что на Десятилетии Октября уже ломать принялись. Пашка задумался чем помочь родителям. Что делать? Жениться, да съехаться? Тоже не выход.  Ладно, буду переживать проблемы по мере их поступления. Чему быть того не миновать. 
По итогам проверки собрали с тысячу граждан в клубе жил зоны. Начальник УИН, начальник колонии и председатель комиссии уселись в президиуме. Борзенков то и дело поправляя сваливающиеся с сизого носа очки занудно с заиканием прочитал справку проверки потом поднял с дополнительными сообщениями сначала Брагина, потом инспектора финн части Любу Кузьмину и своего майора Карштейна.
Хмурый Воронцов внимательно слушал выступающих и что-то помечал в своем блокноте. Потом окинул взглядом зал и пробасил:
-Ну, что граждане, есть у вас какие вопросы еще? Вот из прокуратуры нам передали сорок семь ваших жалоб, заявлений. Комиссия доложила о проделанной работе по каждому вашему обращению. Что еще упустили? Что мешает вам жить в соответствии с требованиями режима и ИТК, работать? Какие еще есть проблемы, что еще не увидела комиссия?   
   Зал молчал, хмуро взирая на полковника.
Минут, через пять в гробовой тишине со скамейке в центре зала поднялся, подсочил тощий, плюгавый весь какой-то кособокий гражданин в козырной милистиновой робе и кривясь, сверкая фиксой при этом перебирая в левой руке четки прогнусавил неприятным фальцетом:
-Гражданин начальник. Че за дела?! Режимники наши, да и кум часть совсем краев не видят! Беспредел какой-то!  На ларек опущенного поставили. Я мужик иду отовариться, а там какой-то пидер мне в пятак хавку тычет! Что за беспредел! Примите меры! Опять на прокурора бумагу крапать?! Так ваша комиссия сроду работу на зоне не закончит?
-Вопрос не по существу, - скривился Воронцов, - вы граждане сами себе здесь свои сословия, масти придумали, мужики, опущенные, шерстяные, вигоневые. Черт ногу сломит! Для нас вы все одинаковые! Осужденные! Нам ваши воровские масти безразличны! Живите по нашим человеческим законам, для вас в настоящее время ИТК. Что кому не понятно? Еще вопросы есть? Нет? Тогда все по местам! Собрание окончено! Начальники отрядов разведите людей по общежитиям!
  Полковник встал из-за стола и проворчал не громко:
-Полковник Чебаков, капитан Трофимов пошлите в кабинет начальника я с вами еще отдельно переговорю. Подведу итоги.   
   Пашка вышел из зала почти последним, вместе с Марцевым, на крыльце штаба он увидел, как не на шутку взбешенный начальник Управления, усаживаясь в свою Волгу прорычал:
-Капитан Трофимов мне утром подробный рапорт с конкретными мерами по каждому отдельному случаю, ну а ты Чебаков что б до 9-00 завтра мне доложил о выполнении. Вот пока комиссия еще здесь Брагин проверит и доложит мне исполнение.   
-Товарищ полковник. Ну виноват. Что за спешка. Можно хоть пару дней. Ведь не      успею, - прохрипел полковник Чебаков.
Но дверка хлопнула и машина покатила к Исилькулю.
  Сидя за ужином в квартире Марцева, Пашка с любопытством спросил Димку Брагина,
-Чего это шеф за сверхзадачу перед Чебаковым поставил?
-А, - махнул рукой Димка, - Трофимову всей шерсти, во главе с Ата кислород перекрыть. Вот закрыть опять всех бесконвойников, а Чебакову всю его ферму под нож. Ну коров вроде в совхоз сдать можно и все до утра. Мне утром доложить и едем домой. Тебя вроде чего-то Хохол ищет, спрашивает. Ладно, пошли спать, завтра с утречка этого фермера раскулачивать пойдем.  Да вот, еще от Мая рапорт по агентуре секретный, опечатанный, прошитый забрать надо.
-А чего, фельдсвязи уже доверия нет, - хмыкнул Пашка.
-Там, че то срочное, личное, - махнул рукой Брагин. 
Вернувшись поездом в Омск, Грач сразу с вокзала проехал в Управление и прошел в кабинет Недавнего.
-Товарищ полковник Грач из командировки прибыл!
-Проходи, - улыбнулся полковник, – ну что хлопец кончилась твоя вольная жизнь. У тебя часом там в Москве, в УИН кого своих нет?
    Пашка недоуменно пожал плечами.
-Ладно не стой в дверях. Во, присядь. По чашке конвойного залудим и слушай сюда.
    Вчера вот в кадры УВД позвонили, номер приказа сказали, что есть вот приказ по МВД. И самое интересное из наших по тебе только одному выписка пришла. Обычно такие приказы месяца по три собирают. Гамузом человек на десять, пятнадцать. Только по нашей области, ну а по Союзу так верно сотни. В общем пойдешь в четверг, это ж уже завтра в УВД, генерал тебе пагоны вручит и на той неделе в среду летишь в Киев, на Высшие офицерские курсы МВД, то есть тебе надо край за пару дней в нашем ХОЗУ форму получить, подогнать, оборудовать. Во сколько дел разом привалило. От меня одно скажу тебе хлопче, гляди там по аккуратнее что с горилкой, что с дивчинами. Чего кривишься?   
Я предупредил. Набирайся современных знаний Павел Викторович, прислушайся там как у людей. Страна у нас большая и в каждой избушке свои погремушки. Перенимай полезный опыт. У меня тут для тебя интересная перспектива открылась. Приедешь и сразу в новую должность. Гляди там только  за полтора месяца, не во что не влети Грач, - улыбнулся полковник. Та не кривись, дело – то молодое. Ну давай, иди занимайся своими делами.   
В приемной начальника УВД их собралось пять человек, через десять минут всех пригласили в кабинет, где генерал Алексеев начальник УВД, один из последних ветеранов Великой Отечественной, продолжавший службу в МВД вручил Пашке золотистые капитанские погоны, пожимая руку пробасил:
-Поздравляю Грач, отцу привет передавай!
Остальным приглашенным тоже были вручены погоны, но милицейские, каждому в соответствии с приказом по МВД. 
В этот же день Пашка успел сгонять на своей «пятерочке» до складов ХОЗУ УИН и получить полную матрасцовку форменного обмундирования своего размера. Все отвез домой к родителям, что б мать под руководством и надзором отца подшила, отгладила, оборудовала сыночке его форму. На следующий день Пашка уже облачился в начищенную, наглаженную форму и поскрипывая новой портупеей прикрутил на груди институтский значок.
-«Поплавок» - то гражданский скривился отец.
-Ладно тебе, - хмыкнула мать, оглядев сына, - ты отец, ну прям как Тарас Бульба до парня придираешься. Подожди будут у него еще знаки, все что надо.   
Утром на лестнице Пашка не ожиданно столкнулся с Лапиной, четко выпалив:
-Здравия желаю товарищ майор!
Лапина, словно оторопев отошла в сторонку, разглядывая Пашку, его и его погоны, институтский значок, скромную колодку из двух медалей « За трудовую доблесть» и в честь «Семидесятилетия Вооруженных Сил СССР».
-Здравия желаю, - кивнула Людочка, - ух какой вы товарищ капитан. Как вам форма идет!
-Ага, - скривился Пашка, - подлецу все к лицу.
-Как вам наша «четверка» капитан? Как командировочка? Я слышала вы с Димой  там в Исилькуле неплохо отдохнули, зарядились положительными эмоциями перед проверкой.    
-Да вот, а полковник Недавний меня опять, аж в Киев на учебу отправляет, - прохрипел Пашка.
-Что ж дело нужное, - улыбнулась майор, - заходите как нибудь ко мне. Вон в конце коридора кабинет 317, посидим чайку попьем. Я вам расскажу, как работает наш отдел и вообще много чего интересного, новости по Управлению.
И чего ж это вас всех так распирает со мной вашими сплетнями делиться, - подумал Пашка, - и кто ж ей сдал нас с Димкой по той вечеринке в Исилькуле. Вот уж точно работа под колпаком Мюллера, маму вашу!
Все оказалось просто. Дима Брагин, едва подняв голову от итоговой справки по проверке, текст которой он «прилизывал», корректировал для УВД улыбнулся на сообщение Пашки,
- Что Паша, знали только двое я и Зона. Кто ж сдал? Конечно Каря с Лапушкой поделился, что б она Хохлу донесла при случаи.
-А я - то смотрю, чего это полковник мне все про Киевских дивчин  пел, про горилку все предупреждал, - скривился Пашка. А Карштейну - то какая …. про нас напела?
-Я и сам не знал Паша. Ирка мне вот под самый занавес перед отъездом колонулась, что мамка этой, ну твоей Леночки, какая-то родня, в общем седьмая вода на киселе нашему Каре. А Каря к ней в гости тогда среди проверки мотался в этот гребаный Исилькуль вот и наслушался.
-Погано это все Дима, эта Лапина теперь ходит косится к себе на чай исповедоваться приглашает.
-Ну так и не томи женщину. Зайди удовлетвори ее в походно-кабинетных условиях и вали скорей в Киев на эти курсы. Делов – то. Только смотри, что б она тебе в пылу чувств чего не оборвала, - загоготал Брагин. 
-Тьфу на вас капитан, - хмыкнул Пашка, - про старших по званию такие гадости говорите.
-А не нравится, так и иди. Не мешай работать. Мне вон эта куколка телефон оборвала все спрашивает про эту справку, что б до обеда сдал. Воронцов вот в УВД поедет, так с собой справку для генерала захватит.
-Тогда я пошел, мешать не буду. Воронцову поди еще эту справку самому посмотреть надо. Упаси бог генералу не угодит. Вот мы пока в этой чертовой четверке сидели Алексеева - то  оказывается в Москву вызывали, да и с почестями слили на пенсион нашего ветерана Войны и тут же этого партийного засланца на генеральское место сунули. Он в обкоме на отдели пропаганды сидел. Наш Омский Универ юр фак. вроде заканчивает. В общем я слыхал служака еще тот, - хмыкнул Пашка. 
-Во, как ты быстро во все влез, - удивился Брагин, - только приехал, а уж в курсе всех дел.
-А то ты не в курсе, - хмыкнул Пашка.
-А как же, - прохрипел Брагин, - аппаратная привычка, это на всю жизнь. Мой привет Ниночке Басиной.
-Обязательно передам, - удивленно глянул на Димку Грач, - вообще-то мне Коля Брацольд эту новость поведал.
-Бывает, - усмехнулся Димка, - торгаши они всегда нос по ветру держат. Всегда в курсе всех перемен.
-Ну я пошел, - и Пашка вышел от Брагина, отправился к себе.
В кабинете Пашка сидел один, подполковник Медведев расхворался, едва дождавшись из командировки Грача. Ну и ладно пусть пару, тройку дней подпол понежится, пока я опять в Киев не слинял, - подумал Пашка.
Выходные подошли незаметно, по чьему-то недосмотру, иль умыслу Пашку не включил на этот раз в график дежурства по Управлению и он со спокойной совестью занялся наведением порядка, уборкой в своей квартире, подготовкой к предстоящей длительной командировке. 
     В субботу, поздним вечером он вусмерть умудоханный,  развалясь перед телевизором
потягивал этот забугорный бренди, что накатил ему по случаю Колюня Брацольд, когда в дверь его квартиры кто – то настойчиво позвонил.   
Пашка лениво поднялся и отправился к двери. За дверью к его величайшему удивлению стояла Любаша Фомина, девушка его давнего, скоротечного романа на Сибзаводе.  Он отошел в сторону пропуская в квартиру Любу, а она тут же опустив на пол пакет с какой-то поклажей повисла на Пашкиной шее, прижавшись к нему с поцелуем.
-Вот уж точно кого не ждал, - едва выдохнул Грач, - очень, очень рад тебе. Ты как к нам?
-Точно рад? – улыбнулась Любаша, - вот захотелось в город моей комсомольской юности сгонять, глянуть на тех кого помню, о ком тоскую… иногда, кого люблю. Ты - то как живешь? Вот еле, еле тебя разыскала. Приехала к тебе на удачу, без предварительного звонка. Не прогонишь?
-Ты что? – улыбнулся Пашка, помогая Любаше снимать ее шубку.
-Ну, что квартирка у тебя вполне терпима, по нынешним меркам так вообще шикарная. И вот прибрано все, готовился, кого принимать? – прошла Люба в гостиную, оглядываясь по сторонам.               
-Да не кого, - мотнул головой Пашка, - в четверг, в командировку, в Киев на полтора месяца посылают вот и прибрал все как мог.
-А тут я к тебе, как снег на голову, - рассмеялась Люба, - ну давай что ли ужинать, хотя я стараюсь в такое время уже не есть, но по такому случаю можно. Ох ты, камин! Ну Павел Викторович! Что он у тебя, не декоративный? Тогда запали его для гостьи. Пашка разжег пару, тройку полешек в  камине и тут же быстренько поставил на стол салатики, нарезки колбаски, сыра. Блюдо маминых пирожков с мясом, картошкой, грибами и с луком,  яйцом.
-Ух, как ты быстро хозяин, - улыбнулась Люба, - вот у меня тоже гостинцы для тебя. Она вынула из пакета в прозрачной упаковке яркий галстук, длинную бутылку вина и коробку конфет. Слушай, и правда от камина - то как сразу тепло. Люба сняла с себя темно-синий пиджачок, под которым была беленькая прозрачная блузка и усевшись в кресло стянула с ног лаковые, мягкие сапоги на высоченной шпильке. Ух ты, как удобно, поправила она узкую юбочку удобно располагаясь в кресле у камина, - слушай Паша, а чья это шкура тут лежит? Такая мягкая, золотистая вроде.    
-Одной дамы, из мебельторга, - хмыкнул Пашка.
-Красивая дама, - улыбнулась Люба, - ну что господин гаупман давай по чуть, чуть за встречу. Это, что у тебя? Бренди испанское и где такое только добыл? Давай по рюмочке Павлик.
        Грач кинулся к холодильнику и поставил на стол блюдо с мандаринками, глянул на Любашу и виновато улыбнулся,
-Ты извини Любаня я вот как убирался, так вот в потной футболке и домашних штанах, а ты такая нарядная.
-Брось компликсовать Паша. Нарядная. Я в этом костюмчике уж весь день мотаюсь, где только не была. Давай вот выпьем, да и в душ пойдем, я тебя помою, ну и ты мне спинку потрешь, - улыбнулась Люба.    
    За разговорами они не заметили как усидели всю бутылку бренди и Люба сняв, стянув с себя юбочку осталась в одном кружевном боди. Пашка помог ей расстегнуть многочисленные кнопочки, крючочки, освободив Любашу от этого чудного кружевного сооружения и они пошли вдвоем в душевую кабину. Ласково оглаживая друг друга, целуя все, все они простояли под душем почти час, Люба стонала прогнув свою спину и упираясь в Пашку своими упругими ягодицами.  Пашка  завернул Любу в свежею простынку и  отнес ее на верх в спальню. Здесь они, казалось сошли с ума и продолжили свои любовные игры, пока в изнеможении не откинулись на подушки.   
-Ну, прямо оазис здесь у тебя в квартирке, - простонала Люба, - прижимаясь к Пашкиной груди. Ну и подъезд у тебя. На первом этаже под этой железной дверью, какие - то кобылы с бейджиками на сиськах, продавщицы наверное из этого сельмага рыгочат во всю глотку, да смолят дешевым болгарским тютюном. Мат сплошной   
У тебя на площадке тоже какие-то темные личности трутся под дверями этого директора магазина. Аж жуть Паша. Я уж отвыкла от такого социума Павлик.               
-Ну ясно в Москве, в Министерстве народ другой, - хмыкнул Пашка, - звиняйте Сибирь матушка, суровые края, грубые нравы.
-Причем здесь Министерство, Москва, - приподняла голову Люба, - я уж давно там не работаю и не живу.
-Не понял? - повернулся к ней Пашка.
-Ах да, я тебе не сказала, я ушла из Министерства.
-И где теперь ты работаешь? – удивился Грач.   
-Да ни где, - вздохнула Люба.
-То есть, - посмотрел на нее Пашка.
-Я Паша замуж вышла. Теперь я фрау Шлиффен, у нас замок под Мюнхеном, а вообще у Тео офис и еще наша квартира во Франкфурте. В общем, он у меня, как помнишь в школе еще стишок был: – владелец заводов, газет, пароходов. Вот так Паша. А я вот к родителям выскочила и на тебе посмотреть. Спасибо милый, у нас все так здорово получилось. Мне память на долго. И ты меня помни.      
-Шлиффен, Шлиффен, поди еще и фон, - хмыкнул Пашка. 
- А, какая разница Паша, ну фон, прижалась щекой к Пашкиной груди Люба, - я от тебя киндера хочу. Макса или Анну, как твоя мама. И у меня будет ребенок от тебя.
-Что этот Теодор на много старше тебя? – поднялся на подушке Пашка.
-На двадцать пять лет, - хмыкнула Люба, - а чего ждать Паша? Сам видишь, как у нас на Руси все заворачивается. Отца бандиты того и гляди по миру пустят, все отберут. Сестренка в Канаду съехала, ну и у меня все вот так сложилось. Прости дорогой. Давай малость хоть поспим, а то мне завтра улетать, да еще помотаться по городу хочется, подружек бывших повидать.
- Рейс в 17-00 Омск-Челябинск, - улыбнулся Пашка.   
-Помнишь? - припала к его щеке Люба.
-А то, - хмыкнул Грач, - я тебя отвезу в аэропорт и по городу покатаю.   
            И они забылись в сладком, не долгом сне.

                Глава 6.

      Отец отвез Пашку в аэропорт на Пашкиной машине, что б потом поставить ее во дворе своего дома, пока Пашка учится в Киеве. А серебристая Тушка ревя двигателями унесла Павла Викторовича Грача в такой уже теплый весенний, яркий, шумный Киев – мать городов русских. И все сорок пять суток своей командировки  в учебных ли аудиториях, спорт зале, в тире, иль в поле «поливая» из АК ростовые мишени у Пашке в голове звучал этот романс, романс который часто пела под гитару его мама отцу и его друзьям за праздничным столом, в тесном кругу фронтовых друзей отца. Бойцов спец. подразделения НКВД «Орион» :
                -…ночь напролет соловей нам насвистывал,
                город мочал и молчали дома,
                боже какими мы были наивными,
                как же мы молоды были тогда.   
       Этот романс из «Дней Турбиных», иль «Белой гвардии» Булгакова почему - то всегда ассоциировался в их Омском доме с городом Киевом. Чего уж там: – « Что за Киев без Подола, что Владимир без креста», так и Пашка считал, что этот любимый родителями романс, вроде как гимн Киева.    
            На большом, красном Икарусе Грач за полчаса доехал от Борисполя до КПП высших курсов МВД на Харьковском шоссе - 6, где сразу же столкнулся с изнанкой зоны.
     В тесной будке КПП перед барьером, над которым весела аккуратная, строгая табличка «Дежурный по ВКК МВД СССР», на полу прямо у барьера лежало щуплое, прям таки пацанское тело в заляпанной грязь шинели и грязнючих сапогах. Над телом согнулись майор, с повязкой «Дежурный» на рукаве зеленого кителя  и старший лейтенант милиции.
-Думаешь наш? – прохрипел майор.
-Та чий же, - скривился старлей, - вин во на остановке за столб портупеей примкнут стояв, людив лаял. Срам один.
Тут же у дверей стояли два сержанта милиции, видимо из патруля.
-Во, гад нажрался,  облевался, да еще и как собака привязанный к столбу брехал, - скривился майор, - это надо ж, со всего Союза такое нам на курсы присылают. А шапка - то его где?
 -Та пес его знае, - махнул рукой старлей, - може и еще чего где посеяв. Во даже погоны - то усе в грязи.
    На скученных, заляпанных грязью погонах робко поблескивали звездочки, по одной на каждом.
-Чего ж они на высшие курсы и такое присылают? – проворчал майор.
    А тело вдруг хрюкнуло и едва встав на четвереньки поползло к двери на территорию курсов.
-Ну, во я ж казав ваш, - весело хлопнул себя по ляжке старлей.
       А младший лейтенант вдруг упал в дверях и фасонисто отставив ногу, откинул полу шинели пропищал:
 -Ну вы чмо штабное и чему ж вы меня тут учить собрались? …. вы конские! Хохлы не дорезанные. Вы хоть урку – то живого когда видели? На деляне лес валили, когда кругом минус пятьдесят. И одно спасение только спиртяга, а закусь снежок. Я к вам за пять тысяч верст прилетел, а у вас тут не народ, а козлы сплошняком.
       В это время на КПП вошел полковник в форсистой светло – серой папахе. Майор сразу вытянулся перед ним.
-Это откуда такое безобразие? – зарычал полковник.
-Младший лейтенант Шабалдин из Томского УИН товарищ полковник, - вскинул в приветствии руку к шапке майор, - вот значит сегодня только в 11- 00 прибыл и вот наряд милиции доставил… с улицы.
-Ну, подлец, - скривился полковник, - определите его в бокс, проспится и я ему домой такую характеристику закачу! Враз бес погон останешься подлец! Пойдешь в народное хозяйство собакам хвосты связывать!
-Ой, ой спужал полкан, - скривился мамлей, - да меня после училища уж по второму разу без звездочки оставляют, а на гражданку не моги! Службу тащить - то в лесу дураков нема. Так, что пишите, пишите. Может и впрямь дадут уйти из этой параши! Маманя с батей только вам поклон низкий отвесят. А я с друганами стол не хилый соберу.
- Что ?! – заревел полковник, - так вот хер я тебе чего писать буду! Сгоришь там от водки на своей делянке, иль от зеленых чертей куда дальше в тайгу сбежишь!
    Полковник вышел с КПП, хлопнув дверью, за которой тот час же послышался рев машины.
-Во, засранец на самого начальника курсов нарвался! – заверещал майор, - расстроил полковника Бартошевича! В бокс, в санчасть, на белы простыни! Хрен тебе на рыло! Во в дворницкой на досках, на топчане переночуешь и разом шелковым станешь!
    Мамлей  вдруг икнул, скривился и рысью на четвереньках кинулся с КПП.
А майор истерично заголосил:
-Стеша! Сержант Галушко, кончай ночевать! Иди определи этого изверга, да смахни там метелкой с крыльца. Он поди заблевал там все!
   Из - за барьера вылезла тетка, мятый, замызганный китель казалось трещит на ней по швам и она сонно озираясь пошла в двери с КПП.
-Ну, во ребята морока значит какая, - улыбнулся майор милиционерам, - вы там это в рапортах - то сильно не усугубляйте, чего начальников расстраивать. Шум лишний поднимать. Ну, а бутылка с меня, с нас, - скривился майор, - с курсов в общим. Если что. Когда нибудь.
  Старлей милиционер весело заржал, и махнув рукой вышел с КПП вслед за своими сержантами.
-Ну вот капитан. Теперь и с вами разберемся, взял Пашкино командировочное удостоверение  майор, - во, значит будите  вы жить во втором корпусе комната 24. Та уже двоя заселились. Вроде трезвые пока. А завтра ведь на занятия. Ну идите устраивайтесь. Сан часть там тоже во втором корпусе, только на первом этаже. Эт я на всякий случай. Если что.
    Пашка хмыкнул, козырнул и пошел  заселяться. В просторном светлом холе столкнулся с платиновой – серебристой блондинкой, дежурной по корпусу, которая отложив книжку на стол строго, внимательно оглядела его и стряхнув пепел с тонкой сигаретки прямо в кадушку пальмы,  стоящей  тут же у стола приятным глуховатым голосом сказала:
- Откуда будем капитан?
-Так из Омска. Из Сибири товарищ старший лейтенант, - улыбнулся Пашка.
-А я вот из Самары. Вот по соседству с вами, только на третьем этаже с девчонками в 38 комнате заселилась. Вчера прилетела, с утра девки кинулись на «разграбление» города, а мне что – то лениво. Вот в наряд и впрягли. Ты вечерком – то капитан зайди на рюмку чая.
-Все непременно, - щелкнул каблуками Пашка и отправился вверх по лестнице.
-А имя то твое как капитан? – спросила девушка.
-Павел, - улыбнулся Грач.
-Ну, а я значит Надежда опер из Самары.    
         В уютной комнате общежития с двумя такими же офицерами УИН. 
   Правда такими же, это сказать с большой натяжкой. У каждого из всех, почти трех сотен слушателей был свой путь в УИН, своя история, как например у Жоржа Николаевича Колошина, бывшего подполковника милиции, бывшего начальника одного из РОВД Амурской области, а ныне подполковника внутренней службы, инструктора ПВР УИН из Комсомольска на Амуре, иль второй сосед Пашки разбитной весельчак усач, старлей Коля Юрченко из Ангарска. На Пашкину радость, иль на беду в состав их учебной роты входил девичий взвод. Молодые женщины из подразделений всего необъятного Союза.
Пашка, как обычно быстро сошелся со многими парнями – сокурсниками.   
          Нет, их всех собравшихся, почти никого нельзя было назвать горькими пьяницами, шальными бабниками, мздоимцами, рукосуями. Но в первый же вечер, за столом знакомства  двоя его соседей легко выпели почти четыре бутылок водки и стрескали литровую банку икры лосося, килограммовый брус сала и  копченую лопатку лося, что выставили эти Пашкины соседи. Ну, а уж сколько банок тушенки, так Пашка и не считал.  Часа в три ночи, иль утра переругались и уторкались спать на своих всклоченных койках. На утро почти весь курс проспал общее построение и оно было перенесено на 13-00.  Сразу после построения на обед. И еще начальник курсов, мудрый и коварный полковник Бартошевич приказал закрыть КПП и не выпускать некого, пока не израсходуется, «выдохнется» весь домашний «боекомплект», что навезли с собой запасливые слушатели. На третий день заточения и изнемогая от занудных лекций по партстроительству, психологии и ОРД,  Пашка Грач и его двое соседей из комнаты через стенку, вечером преодолев бетонный двухметровый забор с колючкой поверху, отправились в близлежащий ресторан «Наталка». Где Пашка обнаружил, что при преодолении этого бетонного препятствия он слегка порвал брюки и тут же решил отправиться восвояси. Стройная, невысокая брюнетка в замшевом, малинового цвета сарафанчике, под которым бала снежно белая вышиванка с пышными рукавами остановила его в дверях,
-Ой! Та чи ж такой хлопец зажурился? Чего уж и уходить собрался?
-Чего мне перед людьми с голой задницей здесь ходить, - прорычал Грач.
-Ой та и не видно ничего, - улыбнулась дивчина, тряхнув такой мальчишеской челкой на аккуратно причесанной, уложенной головке.
-Во беда – то. Тай пошли вин в соседний зал. Мы там сестренку мою двоюродную пропиваемо, а после свадьбы и поедем зашьем твои штани. Там видать нитка лопнула та шив и разошелся. Та не журись хлопче, чай выпускница Киевского института легкой промышленности не испортит вещь.
-Пашка с удивлением глянул в эти почему-то зеленые глаза и разом вспомнил одну из любимых песен его матери, -… у беды глаза зеленые…
-Технолог, чтоль? – проворчал Пашка, снимая плащ на теплой подстежке и стараясь одернуть, стянуть пониже пиджак сзади.
-Та ни, - усмехнулась девушка, с интересом глянув на Пашка, - модельер я.
   Так он  случайно попал на чужую свадьбу и познакомился с гарной дивчиной Таней Горобец, моделькой из Киевского дома мод.
               
                Глава 7.
          Дивчина Таня, Тата оказалась не простая. Лихо гоняла на своей розового цвета «Волге» и как оказалось, востанвливала свои потраченные в койке с Пашкой силы, принимая эти чертовы, забугорные таблетки экстази. Ну, не то чтобы наркоманка, но любительница таким образом оттянуться. Роман длился не долго, и когда Пашке пришлось подраться с двумя торчками, что вечно ошивались у дверей Танюшкиной квартиры он понял, что влип. Во время их второй встречи с Таней, выходя от нее он столкнулся уже с компанией четырех парней. Один из этих торчков, явно предводитель кодло, ловко покручивая в руке выкидуху прошипел сквозь зубы,
-Ты б мент цветной валил бы отсюда, с «точки» нашей. Нам Танюха в общем – то по барабану. Тощая коза на любителя. Нас ее батька греет, а ты тут мельтешишь. Народ раздражаешь. Вон двух наших корешей уработал. Гляди ментяра, у нас руки тоже длинные. В любой стороне достанем. Ну с Танькой балуй, а в наш бизнес не лезь! Не мешай! Захлебнешься! На следующей встречи Таня пожаловалась, что эти торчки ее обижают, требуют дурь, пока ее отец его новой женой путешествует по Европе.
Пашка попросил о помощи друзей и они вчетвером в кафухи «Подолянка» лихо наваляли троим торчкам, пришедших на разборку с Пашкой и Таней не только с ножами, телескопическими стальными дубинками, но и с «волыной» - старым наганом. Парни их малость побили и крепко связали, да и вызвали милицию. Причем сами умотались из кафе, перед самым прибытием наряда местного отдела милиции. Стороной потом Таня узнала и рассказала Пашке, что у задержанных кроме нагана изъяли ножи, кастеты, стальные дубинки и упаковку «дури», и что милиция теперь сильно ищет тех «благодетелей» что стреножили банду и вызвали милицию.
-На хрена нам популярность на Украине, решили парни и попросили Грача завязать роман.   
Пашка еще пару раз съездил на свидание к Тане, но почему-то стал воспринимать ее с ее этими «продвинутыми» наркострастишками, как больного, потерянного человека и остыл к ней.       
Он сам решил все завязать. Решил, что от добра, добра не ищут. Надо дружить со своими девушками из их четвертого взвода.
      Чуть больше тридцати девчонок съехались со всех концов Страны и также, как и парни маялись вечерами после занятий.    
На вечере, посвященном Международному женскому Дню 8-го марта Грач ближе познакомился со стройненькой, даже несколько худощавой девушкой из Самары, той которой он пренебрег в первый день его приезда. Не пошел к ней на встречу, когда она его пригласила. Просто его соседи тут же устроили праздничное застолье со встречи. А потом он как обычно закрутился, завертелся, такая быстрая, путаная жизнь.
И вот опять эта близкая встреча с девушкой с пепельными волосами и серыми, даже вроде стальными, всегда холодными глазками, старшим лейтенантом Наденькой опером из УИН Самары. Их отношения с Надей были какими-то необычными для Пашки. Даже после  их встречи в койке, в комнате Грача бурно проведенных нескольких часах, пока его «сокамерники», где – то шлялись по Киеву они не стали ближе. Пашка чувствовал, что его и ее тянет друг к другу, но какая-то не видимая, не преодолимая преграда стояла меж ними. Особенно, когда эти милые серые глазки вдруг становились стальными, холодными и вся она вдруг напрягалась, уходила в себя, будто не впопад отвечая на его вопросы, ни как не реагируя на его ласки.
       На удивление всем Пашка с отличием окончил эти Высшие Курсы МВД. И только запомнил тот прощальный стон Наденьки в его объятьях, и ее хриплое: – прощай родненький. Зря мы так. Это я сама дура во всем виновата. Все этого женатика своего полковника, зам начальника УВД в самый не подходящий момент вспоминаю.  Пашка потом ни раз разглядывал снимок их курса. Парней и девчонок выстроившихся на ступеньках административного корпуса. Все такие молодые, в такой ладной форме. Весело смотрящие в будущею жизнь.
  Эх знать бы.         
     Домой Пашка решил возвращаться через Москву. Из Домодедова быстро, на такси добрался до «Сокола» и вышел из машины, оглядываясь по сторонам. Ну и на кой хрен?  Что он забыл в этой вечно праздничной, суетной, крикливой Столице. Позвонил Татьяне, но некто не подошел к телефону, не снял трубку. Добрался на метро до Арбата, двинул в «Жигули» малость перекусил с пивком. Подался на площадь Революции. Ох, черт уже вечер, почти 19-00, а народищу-то сколько. Во уже и Манежная, и Красная площадь битком. Празднует День Победы Столица. Пашка едва выбрался из людского водоворота, забрел на какую-то тихую улочку за ЦУМом и к своему удивлению наткнулся на будку с исправным телефоном-автоматом.
   Сразу же в памяти всплыл номер телефона Сашеньки. А, что звякну на удачу, может хоть эта дома. Так просто поздороваюсь, чай не чужие. И поеду в аэропорт. Рейс до Омска в 6 утра перекантуюсь где нибудь в аэропорту. Пашка без надежды набрал номер и через мгновенье услышал знакомый, казалось чуть заспанный голос Саши.
-Привет Александра! Это Павел Грач, помнишь еще такого?
-Ой Паша, ты где? Ты от куда?
-Да вот я в командировке, в Москве не на долго, - прохрипел Грач.
-Ой, может заскочишь ко мне, на Павелецкую? Подъезжай,  ты когда сможешь? Я буду тебя ждать у метро, как тогда. Ты помнишь? 
-Сашенька, буду через час, - выпалил Пашка.
      В какой-то подворотне купил у бабки букетик садовых цветочков, в ларьке бутылку вина и коробку конфет, да и поехал на метро до места их встречи.
Сашу он увидел сразу, выйдя со станции метро. Она в беленьких брючках и бирюзовой кофточке стояла у ярко-желтой трубчатой изгороди, отгораживающей тротуар от проезжей части и с нетерпением разглядывала поток прохожих, казалось бесконечным потоком выходящих из метро. Она удивлено ойкнула, когда Пашка остановился возле нее.
-Ой Павлик, а я тебя и не узнала, ты в форме. Буд-то и не ты. Вроде похудел, загорел. Вон и усы отпустил. Ты на долго в Москву?
-До утра, - хмыкнул Грач.
-Ну, - с сожалением протянула Саша, - пошли к нам, хоть чаю попьем.
          Вся и без того крохотная квартирка Саши была буквально заставлена, забита коробками.
-А, - махнула рукой Александра, - это мой бизнесмен хренов Вагиф свое барахло натащил, они сейчас на даче с Маратиком. Мама туда совсем перебралась, так вот муж мой с сынишкой поехали на все праздники к бабуле домик утеплять, ремонтировать. Грядки поливать, полоть. Сам видишь, страна великих надежд и планов, ну а мы то чем лучше.  Чего это ты вина привез, давай вот коньячку по чуть, чуть за встречу.
         Через полчаса застолья они улеглись в той же тесной спаленке и Саша, обняв Пашку жарко зашептала ему в ухо:
-Ну, что это за жизнь Паша. Наша фабричка накрылась медным тазом. Вагиф тоже после нашего Авиационного института крутится, как электровеник, а кругом только и рычат вот, мол азеры тут понаехали. И что удавиться нам. Я то с матерью коренные москвички. Не чита этим придуркам, что по улицам со всякими плакатами шляются, баррикады из всякого хлама городят, да с экрана телевизора все орут. Господи и когда это все кончится? Будет ли опять нормальная жизнь?  Без этих путчей, перестроек, прихватизаций, бандитских разборок.
-Ну вот и в постели – то у тебя разговоры какие, - хмыкнул Пашка.
-Какие Паша? – прижалась к нему Александра, - помнишь нашу Таню? Ее боров плешивый в банкиры подался. Так они с Танькой куда-то в Германию съехали. Я тут на днях ее родню встретила, так та так гордо поет, что мол Танечка, где-то в Испании свой хребет греет. Тьфу на это ворье. Извини родной, смотри совсем на край сполз, с койки упадешь. Ты когда летишь – то? 
-В 6 - ть утра, - прохрипел Пашка.
-Ну я вот Ирке позвоню, у нее муж бомбила, враз тебя к регистрации в Домодедово домчит. Только ты ему про меня не рассказывай. Еще Вагифу, чего наболтает. 
     И Сашка со стоном опять прижалась к Пашиньке.
Лихой бомбила Юрик, быстро привез Грача в аэропорт и Пашка успел на регистрацию, получил в камере хранения свой чемодан и сумку, и снова все сдал теперь уже в самолет, своего рейса, да и  тревожно уснул в тесном кресле, под мерный рокот турбин. А уже через три часа был в Омске.
      Родной город встретил его  каким-то тревожным молчанием, ожиданием чего-то. Отец сердито глядя в окно из Пашкиной машины, ворчал:
-Во, пакостники дороги совсем мести перестали. Думают так колдобин меньше будет. Демократы, либералы хреновы! Какой на хрен пучь, они там сынок точно контрреволюцию устроили. Опять буржуи у руля! Всех коммуняк опять в подполье?! А всех этих сук загребущих в Куршавель, да на Майорку. Чего там по Европам-то слышно сынок?    
-Чего, чего? – сдвинул фуражку на затылок, глядя на дорогу прохрипел спросонья Пашка, - что сейчас кругом слышно только стоны, да матерки.
-То, то, - зарычал отец, - этот алкаш культей своей машет, оркестрами дирижирует. КПСС - запретить!  Суки тупые! Точно вспомним еще не раз Сталина. Откопаем, да в задницу расцелуем отца народов. Было тогда кого и за что сажать! Да и стрелять тоже за что было, что б не зажирались.
-Ладно батя, во уже и приехали, - кивнул Пашка осторожно въезжая во двор, в открытые матерью ворота.
    На утро Пашка прибыл в УИН, где его встретила привычная тишина и казалось бестолковая суета сослуживцев по коридорам, по кабинетам.
    Грач, оглядев себя в зеркало на лестнице, сжимая в руке папку с документами прошел в кабинет полковника Недавнего.
-О! - С улыбкой поднялся из-за стола навстречу Павлу полковник, - ну, здравствуй, здравствуй. Как там бурса? Как успехи? Во в свидетельстве одни пятерки. Молодец, молодец. Кажу. Во время приехал. А то меня уж тут совсем одолели. Всякие кандидатуры тычут, мол скорей место занять. А я –то знаю кто на этом месте будет нужней для дела.    
     Все уж давно знали, что Недавний сам подбирает, набивает свою «обойму», команду. Сам расставляет, двигает своих людей. Внимательно следя за их работой, их ростом по службе. И поэтому многие от замов до начальников подразделений, служб УИН были благодарны Хохлу. А полковник всегда знал, объективно анализировал текущую обстановку по подразделениям, даже по семейным делам своих выдвиженцев. Своей команды, своей обоймы.
-Ну, что хлопче, я кажу пойдешь заместителем в нашу тюрьму. Это так в народе говорят, ну а по службе так это следственный изолятор. Во, совсем рядышком ИЗ 53/1. А чего должность подполковничья. Расти хлопче и не о чем не думай. С жильем у тебя проблем вроде нет. Образование правда высшее, но техническое. Надо б тебе нашу высшую школу милиции окончить, что б по службе потом у кадровиков к тебе вопросов небыло. Ну вот и все. Со здоровьем – то я вижу все ладом. Видать там на Киевских хлебах не усугублял. Молодец! Как там еще наш усатый отец народов говаривал: - каждый должен знать свою норму. Норму во всем.
  Ну, иди Павел Викторович оформляй там по кадрам все бумаги, сдавай здесь дела и с понедельника на новое место службы. Я сам подойду тебя представлю личному составу. Да предупреждаю, начальник там полковник Суровикин ветеран НКВД с причудой, ну да и ты у нас не с капустной грядки, тоже парень себе на уме. Ты уж Паша потерпи, если что. Не долго. Я думаю, через месяц, полтора Суровикина на пенсию с почетом отправим. Вот значит как. Там его зам по опер Валиев после Академии МВД, парень ушлый и крутой, так что смотри с ним по аккуратнее. Хотя там все они ребята не простые, вот и Саша Шмидт начальник опер части, да хоть и эта Лариса Викторовна старший опер, дочка начальника нашего Тарского СИЗО -2, мастер спорта по спортивной гимнастике. Девка огонь! Во, на своей «восьмерке» так гоняет по городу, от гаишников только отписываться  успеваем. Но дело свое знает и вроде любит. В общем сам на месте все увидишь. В санчасть шибко не лезь. Там начальник парень молодой, занозистый. Тоже, как ты капитан. А врачихи у них подобрались одна краше другой. Вон, хоть эта доктор Жанна, в самодеятельности поет про ягоду малину. Глазищи горят, блондинка, такая стройнявая и бант большущий на голове, а платьишко совсем прозрачное. Хотя чего это я тебе. У тебя ж вон у самого, какая Жанна в областном собрании. Иль нет?! Ну, извини.  А вообще Павел Викторович обстановка сейчас по СИЗО-1 сложная. Корпус 1852 года постройки, царями край на восемьсот, ну тысячу душ арестантов предусматривался. А сейчас там  три, почти четыре тысячи. Ступить негде. Как в том индийском кино, все улице, тротуары люди вповалку. Вот и будите с Вилем новый корпус строить. Ладно, иди, смотри, вникай. Если что, я поддержу, подскажу. Но и ты не расслабляйся. Давай капитан. Скорее тебе до майора дослужиться. Я тебя к себе в УИН заберу. Вон наш Медведев подполковник совсем расклеился, разболелся. Устал танкист.               

                Глава 8.
     В квартире за время его отсутствия не каких изменений не произошло. Родители приезжали посмотреть каждую неделю, а к приезду Пашки мать учинила уборку и забила холодильник кастрюлями, кастрюльками со щами, котлетами, салатами и всякими милыми еще с Пашкиного детства вкусностями. Вечером, сидя у телевизора с бокалом вина Грач решил позвонить Ниночке Басиной, узнать новости по городу и сообщить ей, что он приехал, и готов к встрече с ней.
Нина вроде обрадовалась его звонку, но почти грустно сообщила, что она после завтра улетает в Прагу, недельку отдохнуть в Чехии, попить пивичка, да погулять по замкам. 
Еще она рассказала Пашке о страшном скандале, что закатил Валерка Вележанин Жанне Матвеевне, которая отклонила его кандидатуру на выборах в Областное законодательное собрание. Вроде Валера не верно указал о своих доходах, имуществе и вообще, как вызов обществу отгрохал себе особняк на берегу Иртыша в заповедной зоне. Детей своих отправил учиться куда-то в Лондон, да еще и управляющего трестом Сибнефтихиммонтаж совсем от дел отстранил, распоряжается фондами треста, как своим добром. Во как развернулся бывший комсомольский вожак. И кто бы мог подумать.   
        Пашка только хмыкнул в ответ на Ниночкины вопли. А что, Валера в своем амплуа, грабь награбленное. И все кругом колхозное и все кругом мое! Кто зевает, тот воду хлебает! Надо позвонить Валерке, посочувствовать, поинтересоваться за жизнь и его планах, перспективах. Молодец Валерка, чего ныть. Посмотрели б, что в Москве творят. Из мыльных пузырей Гайдаровских реформ деньги, миллионами делают, только шорох стоит.
Привыкли все - Партия решила, власть дала! А сейчас время такое, что надо самому брать. Но не шибко борзея. Так, скромненько, но каждый день, каждый час, каждую секунду. Вроде того голубого воришки, что из «Двенадцати стульев». Ты чего это Павел Викторович, с дороги притомился, иль винишка пережрал? Мыслишки-то какие! Батя б услыхал так враз оба уха оторвал  и во, к дверям прибил. Все, все под душ и спать. Завтра на новое место службы в тюрьму. А там дело такое, как люди говорят от тюрьмы, да от сумы не зарекайся. Ну во, на посошок и хорош.   
      Ранним утром Грач встал, не то чтобы с больной головой, но не в себе и тихо выматерился, что вчера, как бывалый алкаш так нажрался в одиночку, не прибрал со стола, да еще и не закрыл окно в спальне, вот к шести утра и задубел под простынкой. Эт надо же начало июня, а ветерок откуда - то с Севера, с моря Лаптевых потянул и вот сразу в горле першит, еще б ангину не прихватить. После горячего душа и чашки крепкого чая Пашка вроде повеселел и  даже пришел в норму, быстро оделся и отправился на службу. По утру не Нефтезаводская, не Красный путь еще были не так забиты  транспортом, его «Пятерочка» весело бежала обгоняя переполненные автобусы, троллейбусы  и Грач почти за двадцать минут прибыл в СИЗО № 1.            
   В длинном светлом коридоре Пашка с удивлением остановился возле высокой белой двери с красно-золотистой табличкой «Начальник учреждения», тут же у двери на красной ковровой дорожке стояла высокая тумба, с которой взирал на посетителей начальника СИЗО белый гипсовый бюст Ленина, у которого лежал букет красных пластиковых гвоздик. Грач постучал в дверь и вошел, оказавшись в широком темном тамбуре перед второй темно-янтарной сосновой дверью. Толкнул ее и оказался в просторном, залитым солнечным светом кабинете стены которого сплошь были уставлены шкафами со стеклянными дверками, а полки шкафов были плотно забиты томами в темно-синих переплетах с золотистым теснением. Пашку поразил пол кабинета застеленный ярко-красным линолеумом, на высоких окнах тоже были плотные шелковые бордовые шторы. Пашке как-то стало не комфортно, тревожно в таком кабинете. В углу у окна за огромным письменным столом, в таком странном кресле с высокой прямой жесткой спинкой сидел, будто нахохлившись невысокий, толстенький, какой – то бледный, рыхловатый полковник и листал, не поднимая на Пашку головы, большущий фолиант         
в красном сафьяновом переплете. За спиной полковника, над его головой висел портрет Дзержинского, с которого Феликс с иезуитской ухмылкой взирал на вошедшего. Пашка вытянулся и вскинув подбородок представился.
Полковник устало кивнул и захлопнул книженцею, на обложке которой Пашка с удивлением успел прочитать «Садовые цветы средней полосы России».
   Хищно, потерев пухлые розовые ладошки полковник устало хмыкнул:
-Что ж Павел Викторович, мне полковник Недавний уже звонил о вас. Я и есть полковник Суровикин. Вот мне стало быть на заслуженный отдых, в отставку, а вам с Валиевым и с тем кого пришлют на мое место дальше здесь службу нести. Вы вот с полковником Викентьевым в К- 100 службу начинали. Почти окончили наше училище, да потом вот гражданский технический ВУЗ, полковник кивнул на значок на Пашкиной груди.   
Ваш папа тоже полковник НКВД, да, да наслышан.
-Отец на Западной Украине, в Прибалтике, в Польше, Чехии до 1948 го года воевал, - выпалил Пашка.
-Ну, ну мы тоже в Иркутске, Магадане там тоже не в бирюльки во время войны играли, каких только вражин не насмотрелись, - поправил полу своего кителя, на груди которого был орден Красной звезды.   
 -Вы вот на Киевских высших курсах отучились. Чему ж вас учить? Так что сразу в бой. Вот пройдите к Валиеву, моему заместителю по опер работе, он вас ознакомит с обстановкой в учреждении. Познакомитесь с дежурной сменой, с режимным корпусом. Ну, а завтра в 12-00 подойдет заместитель начальника УИН полковник Недавний и представит вас личному составу. Так что, всего доброго товарищ капитан, не смею больше Вас задерживать.
    Пашка круто развернулся, скорее почувствовав, нежели услышав, какой-то злобный рык полковника и строевым шагом вышел из кабинета.    
    Пройдя в самый конец коридора Пашка постучал в скромную белую дверь с черно-белой табличкой « Валиев В. Г. зам начальника ИЗ-53/1». 
Пашка вошел в небольшой светлый кабинет, а из-за стола, захлопнув папку с бумагами ему на встречу вышел с улыбкой поджарый, высокий брюнет, лет сорока, с тронутыми сединой висками и с широкой улыбкой крепко пожал Пашке руку.   
-Ну, что капитан был уже у нашего папы? – хмыкнул майор.
-И как он сидит в таком крематории? – простонал Пашка.
-Ты про кабинетик шефа? – усмехнулся майор, - я и сам после совещаний в такой пожарной обстановки пол дня потом хожу с больной головой. Во, все шкафы Лениным, Марксом, Энгельсом забиты. Вот Сталина вроде только, только куда-то прибрал. А портреты Сталина, да Лаврентия Павловича точно знаю у него в комнате отдыха, в шкафу стоят. Своего часа дожидаются. Только я думаю напрасно, назад хода не будет. Хорош, почудили, погнобили народ. Прошло время всенародного напряга, надо малость отдышаться, оглядеться.    
-А как же вот перестройка? Демократические реформы? – засмеялся Пашка.
-Это, пока все не про нас, - взял Пашку мягко за локоть майор, - пойдем Павел Викторович к нашим баранам, иль как там французы говорят, к нашим мутонам. Хорош политики, спустимся на грешную землю.
-И не говори Виль Гариевич, пойдем, а то вон шеф мне в спину чего-то все шипел я думал с потрохами сожрет, иль шмальнет меж лопаток от большой любви.    
-Это он все после моего Виталика Майстренко отдышаться не может, - рассмеялся майор, - мой старлей себе на сапоги титановые подковки пришпандорил, ну и пришел к Суровикину о результатах оперативной комбинации, им проведенной доложить, уходя как положено, строевым приемом развернулся, да каблуками и выдрал кусок этого пролетарского линолеума будь он не ладен у стола шефа. Скандал! Думали полковника инсульт хватит. Крики на всю Тарскую, думали из Управления оперативная группа во главе с Карштейном прибежит. Но вот умельцы из хозобслуги вроде все кое-как замазали, подклеили, подлатали «раненый» пол. Успокоился шеф. Наш зам по тылу, старший лейтенант Рогов обещал, что коврик красивый добудет, что б такого больше не повторилось.      
-Да уж, - хмыкнул Пашка, - мне Недавний про эти причуды поведал.
-А то, - улыбнулся в дверях Валиев, - не про все капитан.  Наш шеф на майский строевой смотр в папахе приперся! А как же ему ко Дню Победы внеочередное присвоили, а сразу и рапорт об отставке запросили. Не дали в папахе пофигурять. Генерал на смотр приехал, чуть не обалдел. На пенсию, на пенсию этого клоуна! – орет. Еле начальника УВД успокоили. Нашего зам по тылу выговоряшником «одарили» за не обеспечение надлежащей формой одежды личного состава. А чего старлею, тыловику не привыкать, то вот за такие фортеля начальства, то за зэчий котел, то за песиков по шеи получать.
    На лестнице Пашка и Валиев столкнулись с рослой русоволосой такой стройно-крепенькой, зеленоглазой девушкой в аккуратно подогнанной форме лейтенанта. Лейтенант четко застыла, пожирая глазами начальство, вскинув подбородок поздоровалась.
-Ну, что Лариса Викторовна успокоила этих девиц в 216-й? – строго спросил Валиев.
-Так точно, - хмыкнула лейтенант, - ширнула вот палкой по хребту каждую и унялись,  поняли как права качать, с врачей дурь требовать. Нам их ломки по барабану. Пусть привыкают. Лечатся от дурных привычек не в Столице на Тверской чай.          
-Ты Лариса смотри по аккуратней, что б как на Виталика телегу прокурору на тебя не накатали, - хмыкнул Валиев.
-А вот, на нового зама по режиму стрелки переведем, - улыбнулась лейтенант, глянув на Пашку. 
-Ладно, Лариса мне по 487 – ой подробный рапорт, как теперь там дальше с нашим человечком разруливать будем, - проворчал Валиев и они с Пашкой пошли к выходу из административного корпуса.
    На залитом солнцем чисто выметенном, промытом дворе Пашка остановился, с удивлением глядя на красную дорожку с желтой окантовкой, нарисованную масляной краской на асфальте от стальной двери рассадочного отделения до дверей режимного корпуса. 
-А это чья причуда? – повернулся Грач к Валиеву.
-Это давняя, давняя традиция. Как в Каннах, - хмыкнул Валиеев.
    В режимном корпусе они стали подниматься  в старинной темной башне по винтовой лестнице со сбитыми, стертыми за столетие гранитными ступенями. Валиев шел впереди и только лязгал ключом в замке переходных решеток, пропуская Павла. На третьем этаже они вошли в отделение с длинным высоким коридором и множеством тяжелых окованных железом дверей. Из дверей одной из камер вышла девушка в узеньком белом халате с белокурыми длинными волосами стянутыми на затылке черным бантом в тугой хвост, за ней тут же вышли старший лейтенант и сержант, оба с резиновыми палками.    
-Что там Жанна Геннадьевна? – остановился Валиеев, глядя на доктора.
-Да вот Виль Гариевич, посмотрела на этого шпагоглотателя, как он. Чай месяц на больничке провалялся. Вот с областной позвонили пошла проверила, вроде ничего. Не жалуется, - кивнула девушка, разглядывая с любопытством Пашку. 
-А чего ему жаловаться, - хмыкнул здоровяк старлей, - у нас электроды, как на зоне не валяются охапками, глотать нечего.
-Старший лейтенант Альт, - рыкнул Валиев, - вы все равно своих предупредите, что б по внимательней за такими, как этот Мурашов смотрели. Вон у несовершеннолетних Лазунов в вашу смену, аж целую партию домино заглотил. 
-Ну и получил от меня по хребту, что потом эмаль в чаше Генуя пооббил, когда из него эти костяшки домино выпрыгивали, - усмехнулся старлей.
-Виль Гариевич, вы к нам в сан. часть? Или так по корпусам с проверкой, - стрельнула глазками Пашке доктор.
   Пройдя по коридорам вдоль прогулочных двориков, затянутых сверху решеткой и сеткой Рабица, над которыми по мосткам прохаживался немолодой кряжистый прапорщик  они подошли в двери в отделение несовершеннолетних. У двери Виль кивнул Пашке со смехом на прапора, на мостках над прогулочными двориками,
-Как наши клиенты говорят, - самое высокое на тюрьме начальство.
      В узком не ярко освещенном коридоре с двумя, тремя десятками массивных дверей все было выкрашено темно-зеленой краской, а под желтым, с белесыми пятнами потолком едва гудели лампы дневного освещения.
-Вот уж точно, наш вселенский геморрой, - скривился Валиев, открывая дверь в кабинет в конце коридора, - отделение несовершеннолетних, строили, пристраивали к существующему корпусу  в расчете человек на сто, сто двадцать. Про девчонок вообще не думали. А сейчас вот под три сотни несовершеннолетних правонарушителей, из них девчонок под тридцать человек. Срочно нужен новый корпус. А тут теперь такие кадровые передряги. Вот к нам вроде из Тары из СИЗО – 2, их начальника подполковника Григорьева хотят прислать. А нашей Ларисы Синицкой отца на его место. Посмотрим, что получится. Синицкому - то чего, он до подполковника там в Таре от сержанта вырос, местный. А этот Григорьев приедет, пока тут все узнает, пронюхает. Так, что намаемся Павел Викторович, хотя и от нынешнего нашего шефа толку с гулькин нос. Одни проблемы.  Во, поди до сих пор весь город рыгочит, про то как полковник Суровикин высокую комиссию правозащитников в башне по ступенькам прокатил. Ну прям чистый бобслей, - засмеялся Валиев, отрывая дверь. В небольшом вытянутом кишкой кабинете с одним зарешеченным окном за маленьким письменным столом сидели троя. Два лейтенанта и старлей. Вся компания крутила в руках фарфоровые кружки с горячим чаем, разглядывая при этом какие-то документы.
     Ну, вот Павел Викторович весь личный состав отделения на месте, можно сказать  за работой, - сказал с улыбкой Валиев.
-А что, товарищ майор, - встал из за стола старлей, - как с нами по чашечке конвойного, да с сушечками?            
-Ну, если сушечки без мака, то давай Миша, - кивнул Валиев. 
-Нет Виль Гариевич, ванильные нынче, - усмехнулся старший лейтенант, - вот Володя к нам взрослого поднял со второго отделения.
-А что, ранее не судимый. Образование аж высшее. Правда, только гнилое, ну это актерское. Ну, в общем бывший главный режиссер Омского ТЮЗа. Ну, влетел малость с актрисульками, с левыми билетами, левыми концертами, творческими встречами на селе. Так муть всякая, но все себе на карман.  Я думаю дело на суде развалится, культурная общественность впишется, как всегда и поплывет Миша Кольцов на свободу белым лебедем. Еще и минтуру облает за беспредел к творческой интеллигенции.
-Ага, как воровать, крысячничать, так они молодцы, а как за жопу прижмут, так сразу борцы с режимом, беспределом. Кино и немцы, - хмыкнул рослый лейтенант с мальчишеским русым косячком на лобастой голове.
   В кабинет заглянул молодой старшина с буденовскими усами.
-Во, Павленко зайди, - рявкнул Валиев, - ну вот Павел Викторович и виновник того ноябрьского заезда, о котором я тебе рассказывал. Когда вся комиссия паровозиком по винтовой лесенке с четвертого этажа аж до подвала на жопах съехала во главе с начальником СИзо.
- А чо, это я у вас, вроде как за дежурную жопу назначен, перед всеми меня славите, - возмутился старшина, - полковник сам велел, чтоб лестница блестела и тюрьмой не воняла. Ну как же она тюрьмой вонять не будет. За сто лет - то все кругом провоняло, а тут отмойте, что б не воняло. Ну вот граждане из отряда хозобслуги сутки под моим присмотром лизолом ее и драили, мыли. Кто ж знал, что так в начале ноября подморозит. Такая катушка образовалась. Летели вниз сначала так голова жопа, а потом приноровились паровозиком на жопах и начальник впереди. Сами ж рассказывали, что генерал потом чуть со смеха не помер, когда рапорта, заявления на материальную помощь подписывал этим теткам из комиссии на ремонт их шуб. 
-Ну вот Федор Анисимович и обиделся, - улыбнулся Валиев, - вот познакомься твой новый непосредственный начальник, - указал Валиев на Пашку.
-А старый значит в учебный центр слинял. Учить оно конечно легче, чем самому работать, - хмыкнул в усы старшина. Извините товарищ капитан старшина Павленко Федор Анисимович, старший инспектор по режиму и охране отделения несовершеннолетних. 
-Вот и познакомились, - протянул руку старшине Пашка.
-Ну, что Юрий Антонович готовь документы на этого режиссера и давай его в камеру к несовершеннолетним. Пусть хоть здесь от него польза будет, а то мои мальцы с классом сходили в ТЮЗ на спектакль «Они и мы». Так вот одноклассника своего побили, как в том спектакле, - Ну отличник получай! Как за что?! Во гад все - то ты знаешь, а этого не знаешь! – проворчал Валиев.
-Так вот Виль Гариевич я уже все подготовил, - поднялся лейтенант в темно-зеленой полевой форме ПШа.
-Так и отдай капитану. Павел Викторович поедет в прокуратуру с нашим прокурором знакомиться и завизирует.
-Я его, этого Кольцова уже поднял сюда на отделение, а то ему там на взросляке шерсть такой душняк устроила, того и гляди вкруголя опустят. Он им там с дальняка ( с параши) всей камере наизусть с выражением Маяковского, Есенина читал, вот за Блока принялся я его и увел, а то б точно опустили, как стихи кончились бы, - доложил лейтенант. 
-Ладно пусть теперь несовершеннолетним кругозор расширяет, - кивнул Валиев, - пошли Павел Викторович в сан. часть у меня еще там дело есть. А ты с этими документами не тяни по Кольцову, а то прокуратура выявит не санкционированного «наставника» в камере у пацанов сразу представление ввалит, отписываться устанешь. 
В сан части Валиев тихо шепнул Пашке, - погуляй по палатам, я не на долго и закрылся в неприметном кабинете, рядом с кабинетом врача.
К врачу терапевту толпилась целая очередь болезных сидельцев, поди определи человечка, «принесшего в клюве»  Куму оперативную информацию. Пашка с врачом Жанной Геннадьевной обошел все ее четырнадцать палат и в коридоре неожиданно столкнулся с Ароном Лазоревичем Кацем. Арон в сером здоровенном, мятом халате, сгорбившись стоял у зарешеченного окна и внимательно, не мигая смотрел на Пашку. Грач же придерживая под руку доктора Жанну прошел молча мимо и зашел в ее кабинет. Едва доктор разлила по чашкам чай, как в кабинет вошел Валиев,
-Ну, что Павел Викторович, как обстановка в сан части? Нарушений режима не заметил?
-Да нет. Все вроде нормально. Инспектора на постах в палатах чистота и порядок.
-Тогда пошли. Спасибо Жанна Геннадьевна, потом как нибудь с Павлом Викторовичем чаю попьете. А сейчас нам надо срочно в подвал, по транзитным камерам пройти.      
     И Пашка с Валиевым вышли из кабинета.
В длинном сводчатом подвале при оранжевом свете электрических лампочек Пашка с любопытством разглядывал такие же, вереницы тяжелых, окованных железом дверей, как и на всех четырех этажах старинного  острога. Именно здесь в декабре 1918 – го казаки атамана Анинкова, «черные гусары» по приказу, иль с молчаливого согласия Колчака шашками и кинжалами вырезали почти двести политзаключенных, тела которых были потом, после бегства из Омска колчаковцев перезахоронены на центральной площади города. Под даром, аж из Парижа памятником жертвам, павшим в борьбе за коммуну. 
   Грач прошел по коридору, несколько приотстав от Валиева, заглянул в комнату дежурного наряда, где располагался и старший по этому мрачному, зловещему корпусу немолодой рыжеусый прапорщик. 
-Как обстановка Васильевич? – спросил, входя в кабинет Валиев прапорщика, который вскочил из-за обшарпанного письменного стола, при появлении майора в дверях.
-Все под контролем, товарищ майор! Без происшествий. В камерах корпуса сейчас пятьсот шестьдесят человек. Вот в 15 часов должны этап на Иркутск отправить, будет поменьше. С дежурным нарядом тоже порядок, все на постах. Вот только что помощник ДПНСи посты проверял. В камерах все тихо.
-Ну, ну, - кивнул Валиев, - вот ночью этап транзитом из «Белого лебедя», человек на сто, как подбросят, так покрутимся, пока их распихаем, кого в Ангарск, кого в Иркутск, Якутск, кого куда.    
-Да уж, - вздохнул прапорщик, - народишка этот гнилой, выпендрежный. Особенно, которые москвичи.
-Эт, точно, - хмыкнул майор, - москвичей, что в Армии, что в тюрьме не любят. Я вот действительную, три года солдатом в ГДР служил, там этого столичного дерьма навалом, сынки! Пока в пятак не отоваришь, не успокоятся. Хотя какие у нас  москвичи? Пару квартирок в Столице обнес вот и куражиться, что он столичный вор. Да и в Армии из какого нибудь подмосковного Мухосранска пацан сопливый тоже скулит, что москвич, его ж аж в метро на мед комиссию возили, да он с Киевского вокзала отправлялся в часть, ну и конечно в мавзолеи Ленина, совсем мальцом видел, в ГУМе к теткам в примерочные кабинки заглядывал, эскимо лизал. А пантов – то, пантов. Ладно, Павел Викторович ты ведь вроде, тоже москвичей не больно любишь. Ну, вот Александр Васильевич, - повернулся Валиев к прапорщику, наш новый заместитель начальника СИЗо, капитан Грач Павел Викторович, ваш непосредственный начальник. Режимник.    
Будет теперь с вас за соблюдение режима содержания и охрану контингента шкуру драть.
-Это уж как придется, - улыбнулся Грач, - оглядывая кабинет без окон, стены которого были уставлены разновысокими, облезлыми шкафами с какими-то папками набитыми бумагами.
-Ладно товарищ прапорщик, гляди веселей. Как там отец народов говорил «Наше дело правое! И все, все будет за нами»!
-Где-то так, - улыбнулся прапор.
     Грач с Валиевым вышли из подвала опять на освещенный ярким солнцем двор и прошли в приемный шлюз. Просторное помещение с высоким потолком было сплошь покрыто бетонной «шубой» стальные ворота покрашены шаровой краской, а меж дверей, ведущих в рассадочные камеры, в небольшом вольере дремал здоровенный рыжий пес.   
-Ну, что Абрек, отдыхаешь пока, - улыбнулся Валиев, - псина сразу поднял на него свою свирепую морду и показал желтые клыки, тихо рыкнула.
-Осторожней Павел Викторович, вот со света не видно не хрена. Солнышко то нынче как жарит, смотри в смотровую яму не влети. Ох, ешь твою клеш. Так уже 13-00, пошли обедать. Оно хоть где, - война войной, а обед по расписанию.
       В небольшом зале с деревянными панелями тонко расписанным цветами потолком с тяжелыми люстрами. За полированными столиками расселись несколько офицеров СИЗо и УИН. Меж столов юрко сновали молодые женщины в опрятных темно-синих платьицах и белых передничках. В более просторном зале с окнами на улицу Тарская за столами сидели сержанты и старшины, вольнонаемные сотрудники УИН и СИЗо. 
Пашка тут же обратил внимание на полноватую, яркую блондинку с подносом, убиравшую посуду с соседнего стола, блондинка явно пыталась не смотреть на Пашку, скрыть от него свое лицо. Пережевывая сочный ростбиф Пашка все-таки изловчился и разглядел блондинку. Он чуть было не выронил вилку, раскрыв в удивлении рот.  Эта ж мебельная королева Люлечек. Чего ж это? Как ее то сюда занесло? 
     В небольшом кабинете начальника опер части  капитана Сашки Шмидта Грач с удивлением увидел уже знакомый диванчик. Виртуозно пуская в потолок кольца сизого табачного дыма старший кум только хмыкнул, на удивленный взгляд Пашки, усаживающегося на столь не уместную в служебном, да еще и оперском кабинете мебель.
-А это? – хмыкнул Сашка, - так сказать последнее прости Людмилы Борисовны. Видал, она у нас в столовой официанткой пашет. Хозобслуга. Осуждена на пятилетку усиленного режима. Сумму то ей, по заяве этой парт супружницы, что за секретарем горкома великую определили. По подставе Бехов, да по собственному незнанию Люлек с тетки взяла за услуги сумму пятизначную, вот и попала. Бехи ее уж давно пасли, зуб на Людочку точили.   Кабы не ее кобель, виноват друг – скривился Сашка, - наш главный продавец полосатой палочки, начальник ГАИ города и области, полковник милиции Халецкий, парилась бы Людочка, где нибудь на Урале в бабьей зоне усиленного режима. Так вот нет. У нас тормознули голубицу, любовь сердешную товарища полковника. Даже прокуратура не возразила и по поводу срока, и по поводу режима. В общем, годика два посидит у нас свет – краса Люлечек, да и по УДО к милому опять в койку. Как нибудь опять в торговлю пристроится башли «стругать». А теперь вот все сотрудники ОБХСС от гаишников, как черт от ладана бегают, на общественном транспорте спасаются. Ибо те, как кого из Бехов изловят, так в угоду своему шефу сразу изгаляться давай над ними, вроде бы и над коллегами, милиционерами, так  начнут, что бедный мент - бэх и машину свою готов бросить и на карачках стоять перед строгим гайцом. Вот такие дела Павел Викторович, а вы говорите Соц. законность. А как же любофф? Да еще и к деньгам?            
Ладно Павел Викторович, что тебя за этот спец. контингент грузить. У нас тут и по личному составу черт ногу сломит. Особенно по этой, твоей роте охраны. Сто тридцать шесть душ, в основном казахи. Дети степей, публика трудно управляемая. Сам увидишь.
-Зато у тебя все опера в основном немцы, - хмыкнул Грач.
-Да какие немцы, Павел Викторович, - засмеялся Шмидт, - наш Москоленский, Таврический, Называевский районы области. Парни здоровые, деревенские. Нет вот Синицкая Ларачка у нас тоже, папка ее подполковник, теперь вот начальник СИЗо -2 в Таре. Сама вот Омский Политех окончила, мастер спорта по спортивной гимнастике. Девушка умная, принципиальная,  боевая. Может любому так крыло завернуть, иль в пятак вставить, что у допрашиваемого и штаны тут же мокрые. И царица доказательств сразу налицо. Чистосердечное признание во всем. Как папа Вышинский учил. Мои парни всю кичу нашу так за кадык держат так , что граждане здесь без нашего разрешения и пукнуть не смеют. 
Опера УВД с нами любят работать. Сколько уж дел по прошлым отказным, глухим, ранее похеренным материалам подняли. Здесь в СИЗо иной раз такое всплывает, аж волосы дыбом у всех. Что раньше, лет десять назад недоглядели, нынче вылезает явными материалами. Ну вот, хоть это убийство нашего главного попа. В семьдесят пятом помнишь весь город гудел, а как же Епископ Омский – Тюменский, Тобольский, прямо дома в спальне сердешному  башку -  то батюшке проломили медным распятием и ножницы в бок всадили, да еще и  шнурком от торшера удавили. И все несовместимо с жизнью.  Наши гэбэшники, братовья старшие, внучки Фели Дзержинского все затихорили, все сопели идейных врагов искали,  диверсантов, полит преступников.   
   А все оказалось проще пареной репы, как у французов – « Шарше ля фам.», или где-то так. В общем, тут у нас один злодей с восьмью ходками за горбом, прежде чем от туберкулеза крякнуть в камере корешам покаялся, что это он попа замочил. Очередной раз откинулся и подался в родную деревню к родителям. А старики его уже померли, ну он и рванул в город, в Омск к сеструхе. А сестрица его овца - божья в доме этого батюшки чистоту блюдет, стирает, убирает. В общем при деле бабенка, да и дочки ее, одной семнадцать, другой четырнадцать иной раз тоже мамке помочь ходят. Этот ушлый братец пригляделся, да и усек, что сестрица - то вроде справно живет, да и девки ее себе ни в чем не отказывают. При деньгах барышни. Тут он малость попытал родственниц, да и подвалил к батюшке,
-Ты, мол чего козел долгогривый, совсем страх потерял?! Пацанки – то несовершенно - летнее! Это ж срок тебе реальный, да и на зоне за такие дела самого раком поставят!         
 Ну, попик струхнул да и отвалил сумму строгому дяде за порчу девочек племяшек, а через пару, тройку дней урка опять за башлями, да с угрозами.
    Оно ведь как, на блатхату сколько не кинь все мало. Ну, тут попик скумекал, что его урка теперь доить будет до скончания века. Пока всю епархию по миру ни пустит. На третий раз святой отец в залупу. Ну да где ж ему, такому закормленному певуну с уркой, да еще и со сроком особого режима за горбом совладать. Вот так и закончилась их битва титанов, с трупом попа. Да еще и фишка в том, что урка всякий раз, пользуясь тайными ключами девок через потайную калитку, приходил потемну в дом батюшки так что его никто и не видел разу. Ну после этого убоя сеструха повесилась, одна из девок с дурной болезнью в больничку загремела там и концы отдала, а младшенькая вот в нашем ЛТП от алкоголизма лечилась с алкашками так сдружилась, что лет семь из этой зоны не вылазила. Ведь ЛТП это канитель такая никаких судов, приговоров. Комиссия решила и лечись себе до полного изнеможения. Когда этого злодея,  аж в Орле на гопстопе с волыной за поясом взяли, да к нам привезли, девка эта младшенькая которая,  как фикус была, только гривой кивала прокурорским, да глазки пучила, верно на дурь в ЛТП подсела с передоза тоже крякнула.      
            Короче все злодеи крякнули, а убийство вроде как раскрыли и дело тут же закрыли за отсутствием, смертью злодеев.
Вот наша Лариса Викторовна теперь с другим  попенком работает, что у нового Архиерея, как ее, толи садовницу, толи огородницу гантелькой по башке отоварил тоже убой на весь город разговоров. Во напасть - то нам с этими попами.   
      Вы Павел Викторович зайдите ко мне, как нибудь, как посвободней будите посмотрите материалы по личному составу вашей роты охраны, корпусным. В общим надо некоторым гражданам начальникам по соплям надавать, что б край знали. Посмотрите, разберетесь, примете меры.
-Спасибо Саша, чего тут рассусоливать. Предателей за забор и дело с концом. Пусть в народном хозяйстве такие оклады, льготы ищут. Ну, а особо вредных под суд. Никого прикрывать не стану. 
-Ну вот и порядок, - кивнул Шмидт, - а то наш полковник все сор из избы выносить не хотел. Только этот «сор» все наглел и уверовал в свою безнаказанность. Противно ж Павел Викторович. После шмона перед прокурором отписываться, за всех этих сержантов, прапорщиков, как они у сидельцев жрачку какую, да шмотье какое «изъяли», а проще говоря сперли. Вроде как «изъяли запрещенное законом» только не протоколов, не объяснений. Куда все исчезло, аннигилировалось.
За деньги все таскают в изолятор и письма, и дурь. Вон по договоренности и конечно за плату мужичков в бабью хату сунули, на время. Я с операми еле разогнал этот бардак. Организаторов по тихому слили. Но противно ж Павел Викторович. Ведь следственный изолятор! А тут какой-то публичный дом устроили! Иль вон этот прапорщик Гаридзе, любимец публики, из батальона ВВ выперли так у нас осел, во до нас на больничке областной службу «волок», так знаете на чем влетел? Соберет с зечья деньги и девок с ИФКа, в основном гимнасток, вроде художниц забашляет, те по балконам высоток, что вокруг этой зечьей больнички понатыкано и давай изгибаться, раздеваться под музычку. Ну зеки, аж по крышам своих больничных корпусов рассядутся, сеанс ловят! Драчи не хочу? Считай все лето это процветало, да вот прапора к нам слили и кино конец. А ко ж ответил за это? Тайна покрытая мраком. И все это из боязни скандала.
-Ладно, Саша ты сказал, я услышал. Будем наводить порядок, - хмыкнул Пашка, - хотя не все так плохо опер, раз есть такие парни, как ты, у которых душа болит, совесть есть. Глаза долларами не залеплены. Будем вместе, в одну струю работать опер. Я с вами.
               
                Глава 9.
   Неделя на новом месте, в новом качестве для Пашки пронеслась не заметно. Как – то, сидя вечером, после службы в кабинете зама по тылу, старшего лейтенанта Сергея Рогова, за столом собранным на скорую руку Пашка спросил Валиева:
-Что ж это так по простому, без торжественных мероприятий, вроде как слили на пенсию Суровикина. Полковник ведь при ордене, вроде как ветеран.
-Что заслужил все получил, - хмыкнул Валиев, отодвигая свой уже пустой стакан, 
 -он Павел Викторович сам свои проводы зажал. Лишнюю копейку не потратит. Ты представляешь его УАЗик сдох, так он на автозаке в аэропорт к самолету со своим баулом подался, когда ему бесплатную путевку в наш санаторий МВД дали, что в Минводах, в Кисловодске. А ты говоришь отвальную, пир, - поморщился Валиев. Он неделю пороги обивал у начальника Управления лес, кирпич, шифер клянчил, видишь ли решил себе еще и помимо дачки катедж загородный, небольшой,  пятнадцать на пятнадцать, всего-то на два этажа забабахать под Черлаком, на старице Иртыша. И это при том, что ему как ветерану лагерной службы и где-то Войны трешку на Спартаковской в доме УВД, в прошлом году дали. Так, что ты Викторович не переживай, а орден он свой за пятнадцать лет своей беспробудной, то есть как там безупречной службы схлопотал. Было такое, еще до пятьдесят третьего года, когда вот этих медалек за служебный песок еще не нашлепали. Наше время было. Могли за двадцать пять лет службы в НКВД и орден Ленина отвалить. Так, что всю войну, все битвы наш ветеран в кабинете на зоне просидел. А сейчас когда всем поголовно орден Отечественной войны пороздали, так и вообще хрен разберешь кто, где был и с кем воевал.      
        Пашка и сам с отвращением читал некоторые документы написанные мелким, почти печатным текстом, аттестации Суровикина. Особенно поражали написанные полковником характеристики в делах подследственных, изобилующие такими словами, как ренегат, предатель, поддонок склонный в трудную годину предать интересы  Государства, Партии и народа. 
       Ну ясно, что не ангел сюда за решетку попал, но представьте прочитает на суде Судья такую характеристику, данную сидельцу заслуженным полковником начальником СИзо и наверняка ввалит злодею по максимуму. Выше не могу. Так, наверное и в тридцать седьмом под «вышак» сплавляли.   
   Грач, не сморгнув проглотил свои пол стакана водки и с удовольствием захрустел хрящиками посоленной минут двадцать назад, по рыбацки стерлядки. Со слов Сереги, только сегодня в полдень выловленной в Иртыше. 
          Новый начальник СИзо подполковник Григорьев при первой же встречи напомнил Пашке Шурика из той популярной комедии, что крутили в свое время во всех кинотеатрах города. Подполковник был высок, также тощ и угловат, как этот киногерой. И часто, поправляя на носу, вечно сползающие с его тонкого носа очки с серьезным видом выдавал такие банальные, прям детские перлы, но с твердой уверенностью во взгляде, что открывает перед подчиненными все тайны, особенности их службы. При этом по детски удивлялся сам, столкнувшись с чем-то ему ранее не известным, давно привычным  этим тертым, битым жизнью операм омского СИзо.       
С собой из Тары подполковник привез многочисленное семейство и страсть к охоте,  рыбалке. По этому когда ему предоставили трехкомнатную квартиру в совсем не престижном, далеком от Учреждения районе на Амурских, искренне радовался большущей кухне квартиры, кухне метров в восемнадцать, где он на досуге, разогнав по комнатам своих домашних мог свободно чинить, вязать сети, а потом  на автобусе, без суеты и давки ездить в выходные на болото - озера погонять, пострелять утей, гусей, бекасов, порыбачить.    
   В семье подполковника, кроме жены и трех сыновей жила еще и теща, и здоровенный кобель не известной, но вроде охотничьей породы.
Пол года службы нового начальника СИЗо не оставили, какого либо заметного следа в жизни Учреждения. По зиме, прямо на День РККА Григорьев поехал на охоту в Урман, да и запропал.  Через десять дней отец Ларисы Синицкой сообщил по телефону Валиеву, что подполковник вусмерть разбил по колдобинам Урмана персональный УАЗик и с горя загруз в пьяном угаре у знакомой фельдшерицы. Вот вроде вышел из «штопора» УАЗик кое как подшаманили  и начальник собирается в Омск, домой.
   По зимнику, по едва  подтаевщему гололеду Омских улиц покарежанный УАЗик  «на галстуке» с замерзшим в кабине подполковником приволокли на хоз двор Учреждения и псы из вольеров дружно облаяли незадачливого начальника, любителя зимней охоты.
     Пашка тем временем был занят организацией охраны участка СИзо, где только что был разобран, снесен давно сгнивший обширный хозяйственный погреб и здание, говорят еще жандармской конюшни. Территория СИЗо вплотную примыкала к забору УХ-16/5, колонии усиленного режима и Пашка давно понял, что у него на этом стыке возможен определенный «геморрой». По его настоятельному требованию была сооружена дополнительная вышка охраны и еще одна выгородка с колючей проволокой. При  обходе постов к Пашке подошла врач Жанна и смущенно улыбаясь приятным грудным низким голосом с доронинским придыхом  произнесла, глядя на него смеющимися глазками:
-Что ж это Вы к нам товарищ капитан совсем не заходите?
-А, что есть необходимость? - проворчал Грач.
-Да вот я завтра дежурю, зашли б хоть чая попить, поговорить, - улыбнулась Жанна.
           Пашка пролазал по объекту до поздна и совсем уж забыл о приглашении, когда в его кабинете зазвонил телефон. Грач уже собирался домой и с недовольным видом снял трубку.
-Товарищ капитан, дежурный помощник начальника учреждения старший лейтенант Альт, Вас просят срочно пройдите в сан часть, там нужно с нарядом разобраться.
-Во, ни хрена старлей, - скривился Пашка, - ты чего сам в своей смене не  разберешся?      
-Нужны Вы Павел Викторович, - выпалил Альт.
      В санчасти Пашка застал на посту зареванную сержанта Людку Горбенко, невысокую грудастую бабенку лет тридцати, мать четверых детей, жену младшего лейтенанта Славки Горбенко, заместителя начальника предыдущей, дежурившей смены. Тут же у тумбочки стояла всегда суровая, молчаливая  пожилая прапорщик Кузнецова Елена Андреевна и молча кивала, слушая рыдания и вопли Людмилы. 
-Черт его принес, - хлюпала носом Людмила, - как выпьет, так ревность из него так и прет. Еще и кулаками машет. Дома вот все перестирал, приготовил еды, на неделю наварил, ребятню намыл и не знает, куда силу девать. Мама от его придирок тоже бежать готова незнам куда.
-Ладно, не реви, успокойся, - прорычала Кузнецова, - сама тоже хороша. Сгрузили с тещей все на мужика. Иди, давай домой, раз такое дело, потом отдежуришь. Альт разрешил. Иди, иди.
    И только захлопнулась дверь за сержантом Людмилой, как Кузнецова тихо сказала: 
-Товарищ капитан, тут вот гражданин Кац всех уж достал, встречи с Вами просит. Он же и записывался на прием к Вам сколько раз. Вы уж с ним поаккуратней, а то болезнь у него какая-то хитрая. Вот его к нам уж который раз с тройки привозят, а то на областной больничке месяцами валяется хмырь. А тут глаза закатывает, хрипит:
-Позовите капитана Грача. Дело срочное, серьезное.   
-Ладно, - кивнул Пашка, - где мне тут с ним переговорить?
-Как это где? - вскинула глаза прапорщик, - вот же у терапевтов специальная комната для оперов, ну их бесед есть. Вы, что не знали?
        Пашка толкнул дверь кабинета врача и вошел в чистый светлый кабинет. За столом у окна сидела Жанна и что-то писала. Не поднимая головы, не знакомым Пашке голосом глухо прорычала:
-На что жалуемся? Почему без доклада? Без записи!
    Пашка недоуменно застыл посреди кабинета.
-Здравствуйте доктор. Мне сказали, что я могу здесь у Вас с гражданином переговорить.
-Ах, это Вы, - вскинула голову Жанна и улыбаясь приятным голоском певуче произнесла: 
-Виновата товарищ капитан. С этими бумажками совсем заработалась. Павел Викторович, что – то Вы к нам совсем не заходите, все мимо, все к несовершеннолетним, иль в хоз блок, а к нам никак.
-Вот пришел, - хмыкнул Пашка.
-Вы знаете Валиев, да и все опера в общем не любят, когда в их кабинет посторонние, то есть из других служб заходят. Ну Вам –то наверное можно. Вот пройдите там за ширмой дверь в их кабинет. 
     Пашка прошел за ширму, обошел у стены кушетку застеленную белой простынкой и толкнул узкую белую дверь, оказался в крохотной комнатке, большую часть которой занимал обшарпанный письменный стол, напротив которого был прикручен к полу табурет, а у стола, прямо у закрашенного белой краской, зарешеченного окна стоял стул. На краю стола лежала аккуратная стопка пищей бумаги и две шариковых ручки. На стене у двери, на листке бумаги, приколотого к стене канцелярской кнопкой была углем, или черным мягким карандашом изображена свирепая, зубастая, щетинистая морда, которая  хищно скалясь, вроде «улыбалась». Под «портретом» была надпись – «Мы так рады вашему визиту!» и ниже шариковой ручкой приписано: -« заходи тихо, проси мало, уходи быстро».         
   Ишь ты, какие опера у нас остряки, - хмыкнул Пашка и присел на стул, прислушался. В кабинет доктора вроде кто-то вошел. Если б не полу прикрытая им дверь в комнатушку вообще звукоизоляция здесь на уровне. Пашка обвел взглядом ровные, окрашенные белилами стены и увидел в самом углу большущее стальное, почерневшее от времени кольцо, но отполированное до блеска посреди с одного края,  вмурованное  в стену.   
Н да, это что за пыташное приспособление? Неужели еще с давних времен осталось?   
В дверь оперского кабинета кто-то не громко постучал и Пашка, вроде как не своим голосом рыкнул:
-Войдите!
     В кабинет, как-то униженно улыбаясь, бочком проскользнул гражданин Кац.
-Присаживайтесь Арон Лазаревич, - хмыкнул Пашка.
-Ой, Павел Викторович, извините гражданин начальник, - разулыбался Кац громоздясь на краешки табурета. С этим кольцом за спиной. Не забыли меня, вот и хорошо. Вот значит, где встретиться пришлось.
-Ладно, давайте без реверансов. Я ваше дело почитал и о ваших «подвигах» вроде все знаю. Для вас такая обстановка  вполне привычная. Говорите, что стряслось, что - то нужно? Если не в нарушение Закона, режима содержания помогу, а в остальном так мне с вами вроде и обсуждать - то нечего, - проворчал Пашка.
-И то верно, гражданин начальник, как здесь принято, давайте ближе к телу. Вопрос значит, вот какой, но начнем с цены этого вопроса.
   Кац взял лист бумаги и ручку, твердой рукой вывел пятизначную цифру, окончив ее вензелем изображающем  знак доллара США.
- Сумма вполне реальная и за сущий пустяк Павел Викторович, при Вашем теперешнем положении. Вам это сделать легко. Не сомневайтесь Павел Викторович, люди солидные и дело в общем-то благородное. Без подставы и мокрухи. Так восстановить справедливость.    
-Гражданин Кац, - нахмурился Пашка, - вот скажите, чего это вы ко мне липните и тогда в комсомоле, в Доме техники и теперь здесь? На мне что знак какой? Вот, мол беспринципный мент продажный?
-Что Вы, что Вы Павел Викторович, - замахал руками Кац. Вы совсем наоборот. Целеустремленный, волевой, инициативный, принципиальный человек. Но Вы достойны большего. А в существующей действительности Вас просто всегда недооценивают. Да и Вы сами еще себе цены не знаете,  - опустил голову Кац.
-А вы значит квалифицированный оценщик, - хмыкнул Пашка.
-Знаете Павел Викторович, я уж столько повидал и в таких ситуациях покрутился, -  вздохнул Кац, - извините за прямоту, но верно здесь говорят, что в жизни все покупается и все продается. Нужно только с ценой не ошибиться, предложить такую, что б отказаться не смогли.
-Ну и за что ж вы готовы отслюнить мне такую кучу долларов? – хмыкнул Пашка.
-Павел Викторович, тут гражданин Валентин Крылов с «тройки» по 184-й за довеском прибыл, сейчас на 418-й оперской хате кантуется. Так у него в деле совсем ему не нужное постановленьеце имеется. Так фуфло, что он на «тройке» в марте сего года в штрафном изоляторе парился. Так вот надо б эту бумажку изъять и похоронить. Короче Вы нам постановление а Вам вот пятнадцать тысяч долларов.      
-Ишь ты, - хмыкнул Пашка, - значит Валя Крылов на суд пойдет чистеньким, как собачий зуб, а судья будет репу чесать, как же ему по 184-ой, вроде как злостно не выполняющему законные требования администрации срок навесить.
-Что Вы, что Вы Павел Викторович совсем нет. Постановление можете и после суда изъять. Главное, что б он на «девятку» без этого постановления  попал, - скривился Кац.
-Во как, вы уже и знаете куда его после суда эпатировать будут – хмыкнул Пашка.
-Так гражданин начальник это ж и так ясно, как белый день. Валя такой человек, что его обязательно сунут на строгий режим. А куда? Назад на тройку, вроде как нельзя. На семерке он начальникам тоже кость в горле после его прошлой ходки. Остается девятка. На четверку побоятся такого человека гнать. Там Ата уж лет семь зону держит. Власть делить, переменять лишние хлопоты.  В девятую зону Валька, под хозяина Володю Власова волчару оперскую. Доломать, растоптать честного вора, - прохрипел Кац. 
-Честного вора, - скривился Пашка, - Вы сами - то гражданин Кац понимаете сочетание этих слов. Честный вор, где ж такое видано. Честный гражданин, это понятно, но вор это либо вор, либо крыса. Все равно пакость.
-Ладно Павел Викторович, поможете Вале Крылову, или как? – прохрипел Кац.
-Или как, - встал со стула Пашка, - постановление в деле это не кусок туалетной бумаги, хочешь прилепил, хочешь вырвал. Огреб, так пусть сам выкручивается.
-Эх, Павел Викторович если б только дело было в этом чертовом постановлении, сроке в ШИЗо, - скривился Кац.
-Ну, а по другим делам, это тогда совсем мимо, - повернулся к выходу Пашка, - гражданин Кац, вы ж уже бывалый сиделец знаете, что помимо дел для суда, есть еще и дела оперативного учета и здесь я вам не помощник.
-Павел Викторович, да если в деле не будет постановления о том, что Валя именно в марте на «тройке» на киче парился, кто ж из братвы поверит кумовьям за все Валины мастырки, что опера на него навесить хотят. 
-Ну, не болейте гражданин Кац, - Пашка открыл дверь, явно предлагая Арону Лазаревичу покинуть кабинет.
   В дверях Кац обернулся и вплотную придвинувшись к Пашке прошептал, - подумайте Павел Викторович, пара дней еще есть. Не Вы, так кто другой найдется. 
               
                Глава 10.

    На следующее утро,  на совещании у И.О. начальника следственного изолятора майора Валиева Пашка узнал, что начальник УИН сильно разгневан таким разгильдяйским поведением подполковника Григорьева и отстранил его от обязанностей начальника СИзо,  пока ремонтируется УАЗик подполковник тоже прибывает на больняке. 
-Чего там ремонтировать, - хмыкнул старлей Рогов, - рама  вдрызг такое не заваришь, менять надо! Пока найдем.
-Значит и подполковник будет болеть, пока ты найдешь машине новую раму, - хмыкнул Валиев, - ну, а нам товарищи офицеры ждать от природы милости некогда. Чего тянуть. Вот есть мысля ребята на этом клоку освободившейся территории  построить новый, современный корпус СИЗо. Ты как Павел Викторович, готов обеспечить надежную охрану по новому периметру? 
-Я как тот юный пионер всегда готов, - хмыкнул Пашка, - вот только по старой стене, что от «пятерки» нас ограждает новое МЗП бросим и можно начинать.
-Ну значит договорились ты пока натягивай там свое МЗП, а я позвоню в Москву в наш проектный институт МВД пусть проект готовят.
-Здесь, в городе еще упаримся согласования собирать, - вздохнул Рогов.
-А что делать?! - скривился Валиев, - так дальше жить нельзя. Видали вчера по телевизору фильм крутили, - « Так жить нельзя». Так вот и мы скулить не будем, а будем делать, что б было можно. Все! За работу, думайте как строить будем. Павел Викторович с начальником отряда хозобслуги начинай спецов строителей подбирай, что б с прокуратурой потом сразу согласовать по строительным бригадам, как из Москвы добро будет. Все мужики, за работу.
       В конце марта приказом начальника УВД Валиев был назначен начальником СИзо, а охотник - рыболов подполковник Григорьев повис за кадрами УИН.
      Уже в апреле в углу за старым корпусом урчал и гремел эксковатор, роя котлован, выгребая из земли тюремные «артефакты», обрывки колючей проволоки и железных цепей. Пашка с головой влез в строительство. Сгонял в Советский район и договорился с директором одного из бетонных заводов, что бригада хозобслуги СИЗо будет работать на ЖЗБИ и лить для стройки необходимые бетонные конструкции.      
Кирпич потоком шел с кирпичных заводов ЛТП УИН.
-Хреновый кирпич эти алкаши лепят, матерились каменщики из строительной бригады СИзо, разгружая рассыпающиеся в руках кирпичи с прибывающих длиннющих грузовиков «шаланд».
Тем не менее, к майским праздникам уже был закончен подвал и выведен первый этаж нового корпуса. Пашка едва успевал сгонять домой помыться, постирать форму и малость отдохнуть, что б утром опять влезть в этот круговорот дел.
     К майским праздникам в УВД пришел приказ о присвоении начальнику УВД долгожданного звания генерал – майор, а Валиеву было присвоено звание подполковника. Пашке не ожиданно, были досрочно вручены пагоны майора.
-Ну попьем, - хмыкнул Серега Рогов, разглядывая ладно подогнанный, отутюженный китель с золотистыми погонами  на Пашке.
-Гулять и пить будем, когда корпус под крышу выведем, - прорычал Валиев.
-А прежде тебе Павел Викторович придется в Тару сгонять. Подполковник Синицкий обещал нам с лесом помочь. Нам пора и о дверях, и о рамах, «мебели» для камер  подумать, - проворчал сердито подполковник.
          Поздним вечером Пашка, обойдя с дежурным помощником посты на вышках и по периметру охраняемой зоны спустился в подвал старого корпуса. Навстречу ему по коридору шел гражданин с полными ведрами, подойдя  к Пашке гражданин брякнул ведра  об плитку пола и улыбаясь выпалил, глядя на Пашку:   
-Поздравляем Вас гражданин начальник! Здоровья Вам и удачи! Ну и любви конечно!
-Спасибо, - буркнул Пашка и недоуменно пробурчал, - это по поводу  чего ж?
-Как?! - уставился на Грача бригадир поваров гражданин Плахин, - у Вас же сегодня День рождения! Извините, вот с утра хотел поздравить, да на кухне закрутился. Столько дел.
-Спасибо Игорь, - кивнул Пашка и вспомнил, а ведь точно 10 мая, батя постарался. Все на мать ворчал, что она день переходила, а то б сразу и День Победы и День рождения сына отмечали. Ладно, надо идти к себе позвонить старикам, узнать как они. 
    Пашка вошел к себе в кабинет, где уже предусмотрительной хозообслугой был застелен свежем бельишком диванчик. Отдыхай начальник, чего домой мотаться, завтра все равно опять на службу. 
    Пашка повесил на спинку кресла китель и стал накручивать диск телефона. Трубку сняла мать.
-Ой, сыночка наконец. Поздравляем тебя с отцом! Вот он тут трубку вырывает. Целую тебя родной. Будь здоров. Удачи тебе сынок.
В трубку уже хрипел отец:
-Ну, ты где майор?
-Как где, - смутился Пашка, - на службе. Сейчас чаю хвачу и отдохну малость, а утром опять не вынимая, - засмеялся Пашка.
-Ну и правильно сын, - рявкнул батя, - мы с матерью тебя сердечно поздравляем. Ну и как там. Всего, всего тебе, но только всем, что б не было обидно. Расти сынок, радуй нас.   
    Пашка поднял голову у стола стояла Лариса Синицкая в форменной рубашке и узенькой темно-зеленой уставной юбочке в таких особенных с переплетенными ремешками на крепеньких тонких щиколотках и на высокой шпильке, вроде как греческих босоножках-сандалиях. 
   Лариса хмуро, испытующе смотрела на Пашку.
-Родители поздравляли? Ну и от меня прими поздравление. Опера с «девятки» еще утром звонили, где постановление из дела Крылова? 
    Пашка подошел к сейфу открыл дверку и вынул папку с документами, где лежало это чертово постановление.
-Слава богу, - вздохнула Лара, - я думала этим упырям отдал, иль уничтожил.
-Ксерокопией умылись, - хмыкнул Грач, - пришлось в УИН идти, у ни же только этот ксерокс есть в оперативном отделе, да у снабженцев.
-На весь город два, - кивнула Лариса, - нет, еще в УВД, и наверное у гебешников есть наверняка. Мне Леночка сказала, что ты к ним в УИН заходил, чего-то терся. Я как опись в деле посмотрела сразу поняла, что на твоей машинке отпечатано. Чай три года, еще до тебя на ней Кузьмичу его документы отстукивала. На «тройке» в спец части машинка «Башкирия» старенькая уже, буквы пляшут. Я посмотрела, точно твоя.    
-Ишь, сколько моталась опер, - проворчал Пашка и обнял прижал к себе Ларису, чувствуя под рукой такие упругие, тренированные мышцы ее спины, тонкой талии. Потом расстегнул пуговку на груди ее рубашки и припал губами к ее груди, а потом к таким мягким, пухлым Ларочкиным губам. Лара ойкнула, но не стала вырываться из его объятьев, только сделала шаг от стола.  Пашка резко согнулся и поднял, завернул ее юбочку, повалил Ларису на диван.   
Пока он сбрасывал с себя одежду Лара со вздохом расстегнула на груди застежку лифчика и ее розовые, словно два спелых яблока груди выкатились из плена белоснежных кружевных чашечек «Анжелики». Освободившись от  сапог и бридж Пашка быстро закрыл замок на двери  и со стоном прилег на Ларису. Через пол часа Пашка сполз с дивана, а Лариса тряхнув головой, поправляя прическу, встала с дивана, поправила юбочку и взяла скомканное в комочек свое бельишко прошептала:
-Постановление отдай, пусть у меня лежит. Как ты их ксерокопией – то  заткнул?
Пашка с удивлением посмотрел на нее, и поправив подтяжки прохрипел:    
-Все просто. Сумму на треть урезали и разошлись. Думают, что меня на свой крючок крепенько подцепили.
-Хорошо кивнула Лара. В марте, в «тройке» Коля Цибульников захомутал этого Крылова на сотрудничество. А теперь эта гнида решила короноваться. Виданное ли дело стукач кум части в Воры в Законе решил податься. Этот хмырь Кац еще о ком-то с тобой говорил, упоминал? Влез ты Паша в такое! Сам не знаешь во что. Пятнадцать косарей бакинских «рублей» для них в перспективе, какой добивается Крылов так семечки. Кац тебя больше не подо что не напрягал? Не подписывал? Не предлагал с кем свести?   
-Вроде нет, - присел на краешек дивана Пашка.
-Жаль, - улыбнулась Лариса и положила свою руку на Пашкин затылок, - есть такая слабая, очень не   проверенная информация, что в нашем УВД какая-то сука, которая всю наркоту по городу крышует и вот у нас на зоне вроде на него выход есть. Коля Цибульников вроде копает, да и твой дружок Женя Пайор тоже на нужных людей вышел. Ладно Паша езжай к моему папе за лесом, дровами для тюрьмы, а мы тут пока без тебя разберемся.
    Ларачка чмокнула Пашку в щеку и покачивая крутыми бедрами пошла к себе по полутемному длинному коридору.
     Утром Грач, приняв душ и сменив уже отчищенную Зойкой от стройки, отглаженную форму выпил чашку крепчайшего чая, приготовленного ему той же убийцей Зойкой Савиной, которая в это время  молча стояла в коридоре за полузакрытой дверью и смотрела как гражданин начальник вкусно пьет приготовленный ею чай с нарезанным ею лимончиком и кусает сушечки, читая свои записи в ежедневники. Ох, как идут ему эти пагоны с большими звездами, да и форма в общем. Не зря она старалась оттирала, чистила.  Везет же этой сучке доктору Жанне, с таким мужиком крутит, да и эта хитрющая кобра кумовская, опер Лариса вроде утром от него вышла и под душем потом чуть ли не час все с песенками полоскалась. Бабы в отряди все судачат, что бельишко - то у этой Ларачка аж все кружевное, чуть ли не французское, ну как же папа хозяин кичи в Таре, да и она сама мастер спорта, гимнастка. Эх жизнь, жестянка! Кому все, кому ничего! Вот Генка электрик и то эту сисястую сержантшу на хоздворе в складе вещевке обхаживает, милует. А тут. С этой шваброй еще пять лет по коридорам елозить, да и потом после срока, все как от чумной будут шарахаться, судимая. За убой срок мотала. Зоя даже больно стукнулась ногой о ведро, которое зазвенело, обдав ее брызгами чуть теплой воды. 
     Лорд зарычал на своем коврике в закутке, оторвав Пашку от размышлений. Грач захлопнул свой ежедневник и пошел на совещание к Валиеву.
На совещании так и решили, что бригада из восемнадцати человек выедет на лесозаготовки через два дня. Сопровождать бригаду, обеспечивать охрану откомандировываются  четыре сержанта во главе с инструктором по боевой и физ. подготовке капитаном  Панчиным, а  руководить всей этой операцией, нести ответственность будет майор Грач. Как максимум за три недели нужно свалить и перевезти в Омск не менее  пятисот кубометров леса. Зам по тылу, старший лейтенант Рогов обеспечивает перевозку леса в город и его обработку на ДОК колонии УХ-16/2 в Береговом.   
      Перед командировкой Пашка взял сутки отдыха и занялся наведением порядка в своей, почти не обитаемой квартире. Позвонил своим родителям и узнал от матери, что решение о сносе их дома уже окончательно принято, что квартал со стороны улицы «Десятилетия октября» уже почти срыт, что отец психует, мотается по этим чертовым исполкомам, решает о их будущем жилье. Своих знакомых, сослуживцев принципиально впрягать не хочет. Что будет, то и будет. Пашка пожалел, что в такое время вынужден ехать в командировку. Но мать, на удивление Пашки твердо сказала:
-Езжай сынок. Служба есть служба. У нас ключи от твоей квартиры есть, если чего ценное к тебе отвезем, иль малость поживем у тебя первое время. Места хватит, мы с отцом уж об этом думали. Кто ж знал, что все так быстро повернется. Езжай спокойно Паша.   
  Пашка начал уборку в квартире, выставив у двери мешок с ненужным, скопившимся случайным барахлом, что б выбросить лишнее, учитывая будущий возможный переезд родителей. В старых трениках и расстегнутой рубашке он только спустился вниз приведя в порядок спальню-кабинет и пошел зарядить стиральную машину, как в дверь его квартиры позвонили. Пашка тихо чертыхнулся  и пошел открывать. На пороге стояла Лариса Синицкая. Лара улыбнулась, и чмокнув Пашку в щеку проверещала:
-Вот приехала помочь тебе начальник. Чего прибрать, помыть, постирать, погладить.
   Пашка оглядел ее. В узеньких, прямо в обтяжку джинсах и легкой свободной кофточке с большим вырезом едва прикрывающей ее загорелые плечи. Кремовые лодочки были как обычно на высоченной шпильке. Грач отошел в сторону приглашая Синицкую в квартиру. 
   Закрыв дверь, она обняла его и после долгого поцелуя едва выдохнула:
-Не, майор давай сначала дело, ну а потом как получится. У меня там в машине есть кое что выпить, загрызть. Но сначала дело. Ты говори, что делать. Командуй давай. Вдвоем - то веселей и все полегче. Я там свою «девятку» на площадке рядом с твоей «пятерочкой» поставила, ну где эта желтая «копейка». Место вроде еще есть.
-А там больше ни кого и быть не должно, - хмыкнул Пашка, - сейчас я стиральную машину включу,  а ты вот пыль протри в комнате первого этажа, а я вот пол помою, пропылесосить еще надо.  Ладно вот тут халат есть накинь, да тапочки обуй и вперед, часа  в три обедать будем.      
Работа действительно пошла споро. Они вдвоем быстро прибрали, навели порядок в комнате, прихожей, на кухне и вышли с тазом полным отстиранного белья в ближайшую рощицу у стоянки. Пашка натянул меж березок свои веревки и они развесили все постиранное. Лара вынула из багажника своей темно – вишневой девятки корзину накрытую сверху салфеткой и они направились опять в квартиру. Пока Пашка принимал душ Лариса накрыла стол. Пашка в полосатом махровом халате усевшись в кресло, включил телевизор и пока Лара полоскалась под душем. Грач решил посмотреть новости. Зазвонил телефон, звонила Ниночка Басина:   
-Ой вот, позвонила на удачу, а ты дома, - затараторила Нина.
-Вот заскочил на пару минут, кой чего взять, в командировку посылают на три недели.   
-Далеко? – капризно спросила Ниночка.
-Да нет, в область. Но канительное очень задание. 
-Ну, удачи тебе. Соскучилась я по тебе.
-Приеду, разберемся, - хмыкнул Пашка.
-Ой, ты меня со своей командировкой с толка сбил. Ты слышал Колю Брацольда забрали. Прямо из кабинета. Все по этой картине, ну Врубеля ты ж наверное видел у него на стенке висела.
-Над диваном, - проворчал Пашка, - ладно я тороплюсь. Приеду поговорим, целую.
-Кто это, мама? – спросила, вышедшая из душевой Лара.
     Пашка повернулся и увидел рядом Ларочку в его белой рубашке, едва прикрывающей ее бедра, из под которой были видны ее беленькие кружевные трусики. Пашка кивнул и взяв Ларису за руку усадил  к себе на колени. Она прижалась к нему и прошептала ему в ухо, обдав его приятным ароматом ее влажных коротко стриженных русых волос,
-Сперва за стол. Есть очень хочется. А потом пойдем отдохнем. Иль уж как получится, - вздохнула она, - смотри Грач, завязывай со всеми своими бывшими. Я делиться ни с кем не стану. Узнаю, прибью обоих и сама застрелюсь. Поверь. Фуфло гнать не умею, да и не стану. 
            Стол был накрыт шикарный, вкусностями из Ларочкиной корзинки. Выпив почти бутылку коньяка они просидели за столом не включая электричества почти до той поры, пока в окна не закрались сумерки и засверкали звезды. Лариса все рассказывала Пашке о себе, кое что о работе и спрашивала, подробно расспрашивала Пашку о его жизни, о его планах на будущее.
-Ну и квартирку тебе Паша, на заводе дали? - хмыкнула она, - вот Крутогин, что по соседству с тобой кабинет тут имел, личность темная, я бы даже сказала криминальная.
-Майор НКВД в отставке? – хмыкнул Пашка.
-Если б еще НКВД было так этого бывшего майора уж точно давно пристрелили, иль в подвалах замудохали, - проворчала Лара. 
-Так вот и повесили, - отложил вилку Грач.
-Те кто с руки его хавал вот и вздернул благодетеля, - закурила тонкую сигаретку Лариса, - он Паша давно дурью торговал, обслуживал эту тройку, семерку и даже двойку. Много к нему народу бегало. Со всего города. И на зонах он гад многих купил, держал у себя на подсосе. Все ветерана МВД из себя изображал гад. Его тогда еще в начале семидесятых надо было не на пенсию отправлять, а за решетку сажать. Точно известно, что сам Асмадей его среди блатных грел, как сейчас говорят пиарил. Ох, Павлик, сколько их сейчас повылазило: Лохман, Энгель, Бризя, Аскер, тот же Крылов и все меж собой грызутся, все сферы влияния, рынок делят короноваться норовят.
-Ты опер тоже смотри поаккуратней с этими ребятами, - проворчал Пашка бросив в свою тарелку кусок румяно зажаренной утки, - вы там с Сашей Шмидтом тоже по краю ходите.
-Работа у нас такая, - сунула в пепельницу сигаретку Лара. Есть там еще по рюмке? Давай на посошок, да пошли спать. Посмотрю, что у тебя там за спаленка на верху.
    Пашка на долго запомнил эту ночь с Ларисой, ее тихие бабьи стоны, всхлипы и совсем уж садистские ее коготочки, впивающиеся в его спину.  На этот раз ему казалось, что Лара была другой. Не знакомой ему, какой-то вдруг раскрывшейся перед ним до самого донышка, до самых потаенных уголков. Рано утром они, молча поднялись из всклоченной постели и она голенькая помчалась в душ, пока Пашка аккуратно заправил, застелил софу и спустился вниз. Потом они плотно позавтракали и на двух машинах, каждый на своей отправились в СИзо на службу.          
        После утреннего совещания и обхода постов Пашка перегнал свою «пятерочку» к родителям и вернулся в Учреждение что б теперь уже проверить готовность к предстоящей командировке всей команды и техники.
-Надо бы с утра по раньше выезжать, - проворчал Рогов.
-Ничего, тут часов пять пылить по шоссе. Поди засветло прикатим в Тару, - хмыкнул Пашка. Пообедаем и вперед, без остановки. Ты Серега жди моего звонка от туда, я все тебе объясню, куда и когда машины за лесом гнать, тогда и в это АТХа команду давай. 
               
               

                Глава 11.
 
    В Тару колонна из двух машин армейского грузовика ЗИЛ – 131 и серого Автозака прибыла, как и рассчитывал Пашка к 19 – ти часам. Подполковник Синицкий с радушной  улыбкой встретил Грача в своем кабинете и передал ему все документы, вместе с разрешением местного исполкома на заготовку леса на делянках Леспромхоза с базовым лагерем, прибывших из Омска заготовителей в деревне Загваздино колхоз «Светлый путь».            
Ехать до деревне предстояло еще часа два, полтора, но по проселку через Урман. И Пашка, не смотря на настоятельные просьбы хозяев Тарского СИзо переночевать в Таре и выехать по утру. Переговорив со своими, решил тут же рвануть до места. Синицкий поворчал, поморщился на упрямство Пашки, но махнул рукой и выделил гостям из Омска проводника, младшего лейтенанта Юрку Скобаря, который тут же выкатил на своем зеленом, окрашенном с какими-то бурыми пятнами, угловатом Газ-67 перед колонной и погнал впереди по проселочной дороге через лес, урман по затопленной дождями, разбитой колее.
-Эх, ма, - проворчал сержант Душин, с которым в кабине ЗИЛа ехал Пашка, - как бы этот юркий козлик нас в какую болотень не завел. Хотя хлестался этот летеха тут парням, что он местный. С ружьецом  весь Урман окрест излазил. Вот и авто себе это у какого - то председателя колхоза купил. Вездеход мать его!   
    Они проехали в сумерках какую-то деревушку сплошь из сгоревших изб,  на что тот же сержант пуская в окно клубы дыма от зажатой в зубах беломорины проворчал сквозь зубы Пашке,
-Это видать и есть деревня Горелая. Вон  в двух крайних избах только свет горит. Старики доживают. Значит и скоро наша, эта Загваздино. Как вы товарищ майор, притомились поди за дорогу? С утра-то поди весь день на ногах.    
    В Загваздино въехали уже поздним вечером и Скобарь с Грачом отправились в контору колхоза, где чудом застали одного из бригадиров колхозных лесорубов, знакомого Юрки Скобаря. Грач тут же дозвонился до Омска, до дежурного по СИзо и доложил, что все прибыли на место без происшествий. Выслушал доклад Альта, что у них то же все в порядке и вышел из конторы к машинам, к людям. Решать вопрос с размещением. Всю бригаду и ее охрану во главе с капитаном  Панчиным разместили в пустующем большом пятистенки старой школы, где здесь же на просторном дворе поставили свои машины.
      Пашке же предложили «хоромы» в новом доме молодой семьи местного бакенщика-рыбака Степана Лемзина.  Летеха Скобарь тоже увязался за Пашкой переночевать у своей сеструхи Светки жены этого водоплавающего Степки. Быстро накрыли стол, уставив его водкой, квашеной капустой, картошкой и жаренной рыбой, казалось всех видов, всех пород, что водилась в здешних заводях Иртыша. Оголившись по пояс Пашка с удовольствием умылся водой из колодца и прошел к столу с удивлением, почувствовав на своих руках, на губах рыбные чешуйки.
-Во, черт, - хмыкнул Пашка, - наваждение какое-то, что у этого рыбака и в колодце рыба что ли  плещется.
    Поужинав улеглись в двенадцатом часу. Часов в шесть Пашка проснулся в своем закутке - комнатенке от звона посуды, раздававшегося из горницы. Пашка повернулся на бок в этой чужой, кочковатой постели и тут же почувствовал на своей подушке присутствие рыбьей чешуи. Ну, зараза. Пашка натянул брюки и в майке вышел из-за занавески.
-С добрым утром, - заголосила хозяйка, оглядывая с любопытством Пашку.   
-Как спалось? – пробасил Скобарь уплетая ложкой жаренною картошку.
-Может вам молочка холодненького? Вот Степа с погреба только достал, да и ушел сети, бакены проверить. Он у меня рано встает. Вот корову выгонит и за работу. А мне еще и поросят покормить надо курей, гусей. По дому работы много. 
   Пашка хлебнул молока и тут же почувствовал на губах рыбью чешую. Поставил стакан и подумал. Засранка ты хозяйка, а ну как за пастухом бы была, так все в избе б в шерсти, в г… было б.
   Натянув сапоги, гимнастерку Грач отправился к своим в школу. В конторе председателя уже не было, но с бригадиром они быстро разобрались по делянкам, на которых бригаде СИзо предстояло валить лес.  Позавтракав мужики уселись в кузов ЗИЛа и отправились в Урман. Попетляв по лесным дорогам они остановились на широкой поляне, на которой уже торчал одиноко, почерневший от времени вагончик с разбитыми стеклами и незакрывающейся дверью.
-Эх ма,  сельское варварство, - проворчал бригадир гражданин Стрельцов, обойдя вагончик и заглянув вовнутрь,
- Так разгружаемся,  Левин и Фролычев наведите порядок в этой хибаре. Константин Фомич ты хоть дверь подремонтируй и с оконцем глянь, что сделать можно. Вот и стол рядышком можно наладить. Там в вагончике вроде какой-то топчан есть можно разобрать, нам здесь бока отлеживать некогда будет. Ну вроде все, вот ты Гриша еще останься в помощь парням. Извините гражданин начальник, что малость здесь покомандовал, - посмотрел Стрельцов на Пашку.
-Ничего, ничего все по делу, - проворчал Грач, - берите пилы, топоры и пошли на деляну. 
   Граждане споро разгрузили машину, сложив все вещи у вагончика и взвалив на себя две бензопилы «Дружба»,  с колхозным бригадиром во главе с шутками, прибаутками отправились в Урман.   
Пашка закурил, глядя как взвыла врезаясь в толстый ствол высоченной сосны пила и как ловко два гражданина шестами завалили ствол на полянку, на бок, при этом быстро отскочив от опасно подпрыгнувшего комля.
-Ловкие у вас ребята, - подошел к Пашке колхозный бригадир, - во и пилы и топоры и даже верхонки справные, как будто с лесоповала век не сходили.
-Да у нас вся страна на повале работать горазда, - хмыкнул Пашка, давая прикурить бригадиру.
-Эт, точно, - Пыхнул дымком бригадир, - и старшой у них парень деловой, ловкий. 
-Осужденный бригадир Стрельцов до посадки свой раведвзвод в Афгане на караваны водил ловкий был, деловой, конкретный командир.
-И за что ж его, - разинув рот выронил сигаретку, боязливо отошел чуть в сторону селянин.
-За грабеж, - скривился Пашка, гася свою сигарету о шершавую, стоящую рядом лесину, -вот командир полка увидел у старлея «Rollicks», что Сашка после разведвыхода заимел и обиделся, что вот мол у него полковника битая «Ракета», а старлей с такими козырными «котлами» рассекает. Ну еще там чего накопали и упекли парня.
Это я еще с собой Игорька Плахина не взял. Капитан, начальником штаба батальона в ГДР был, ну и по пьяне так шибанул замполита, что тот не приходя в сознание и помер.
-Водка она кого хочешь с пути собьет, - скривился колхозный бригадир.
-Да Игорь не пьет, - хмыкнул Пашка, - это этот идейный деятель нажрался и полез, ну а Плахин не подрасчитал. Очень разозлился. Ладно, это кого там черт принес? Орет на мужиков.
-Наш председатель подъехал, - поежился бригадир.
        Пашка быстро пошел к вагончику, где стоял мужичонка лет сорока в сером пиджачке и вытянутых на коленях штанах заправленных в пропыленные кирзовые сапоги. На лацкане пиджака председателя Пашка заметил институтский значок.
-Чего орешь, как потерпевший?! – подошел к мужику Грач.
-Ты это, майор здесь не больно командуй! Чего это твои архаровцы вагончик колхозный разорили! Опять на нары захотели?!
-Ладно хозяин! - заревел Пашка, - чего это насмотрелся кино с твоим земляком, который матом батальоны на смерть поднимал! Успокойся, давай не бери пример с этих киноклоунов! Этот колхозный вагончик давно уж в сортир превратили, не войдешь. Вот мужики малость почистили, так вот хоть будет куда инструмент сложить! 
-А доски вот вы откуда привезли? Стол, скамейки ладят. Колхозные в школе сперли? Ворье.
-Полегче дядя, - положил на стол топор гражданин Левин, - с таким понтами твое место вообще под шконкой у дальняка, у параши.
-Ладно, председатель не гони волну, не зли мужиком, - улыбнулся Пашка, - а то найдем потом где под плетнем твое изнахраченное тельце с институтским поплавком во лбу. Участковому канитель.
     Председатель недоуменно посмотрел на Пашку,
-Угрожаешь?
-Предупреждаю, - улыбнулся Грач.
-Я думал, поеду познакомлюсь, чего подскажу. А ты вон как! – скривился председатель.
-Я еще слова доброго от тебя не услышал, - улыбнулся Пашка, -  один мат. Тебя хоть как зовут - то дядя? – Пашка нагнулся к уху председателя и прошипел, - ну нельзя ж так с утра нажираться, да еще и пред зеками панты гнать. Все, успокоились председатель пошли в твою лайбу покурим, поговорим. Пошли, пошли. Фролычев, дай ка нам банку тушенки, да хлебца позавтракаем с председателем, а то он с утра все на ногах, а время уже к обеду.
 Пашка, бросив на заднее сидение председательского УАЗика банку тушенки и буханку хлеба с улыбкой приобнял мужика,
-Ладно, Степан Федорович извини, если обидел.
-Да ладно, - пожал Пашке руку председатель, - забудем. Мне с утра на ферме эти кобры все настроение обгадили. Во, велик грех Дуську за сиську ущипнул, так она кобыла стоялая сразу в рев, вот мол пойду твоей жене пожалюсь. Во курва! Моя Леонора только, только вроде успокоилась, что я у училки русского заночевал, ну перебрал малость зашел на огонек по ошибке и задрых.
-Бывает, - хлопнул председателя по плечу Пашка, - ты председатель у нас мужик – то хоть куда. Гусариш, проказник.   
-Какое там, - скривился председатель, - ты - то на долго к нам?
-Как пойдет, - хмыкнул Пашка.
-Ну тогда заходи если че, - потрепал по плечу Грача председатель. Извини мне еще на поле надо, картошку посмотреть, свеклу будь она неладна. Эти экспериментаторы херовы в районе сидят задницей думают! Нашли овощеводов! Тут с рожью, с пшеницей бы управиться, а тут эти районные власти велят гречу сеять и эту ботву растить. Хоть беги. А куда? Перестройка мать ее. Ладно, бывай.
     Хлопая голубоватыми облачками дыма председательский УАЗик со скрежетом рванул с места, а Пашка пошел к своим,  к ожившему «украшенному» свежими березовыми ветками вагончику.
  Фролычев что-то колдовал над ведром у костра, а Левин расставлял на свежесколоченном столе кружки.    
-Во, мужикам хоть по кружке чая сварим, да хлеба вот с тушенкой, с колбасным сыром, а там вечером на базе толком и поужинаем. Мы с мужиками так решили, чего здесь разводить. Здесь и воды-то вот что во фляге привезли и все. Посуду не помыть. Ладно, бывало хуже.
-Ладно, так ладно, - кивнул Пашка.
  Бригада вернулась на базу, в село только под вечер, почти к 20-00. Пока отмылись, после первого трудового дня двое дежурных под руководством капитана Панчина накрыли стол.
-Викторович, - подошел Панчин к Пашке, - я тут из командировочных малость взял, ну купил тут за копейки пяток кур и заделали вот мужикам куриный суп с лапшой, да вот молочишка с фермы малость привез, почти за солдатское спасибо.
-Ну, ты капитан молодец, - улыбнулся Пашка.
-А че, - пожал плечами Женька, - успеем еще свои консервы с картошкой схавать. Прошу к столу товарищ майор. Нам вот здесь в комнате накрыли.
    Лесорубы с удовольствием срубали куриный «супец», в котором буквально торчала ложка, обглодали косточки и «отполировали» съеденное, почти парным молочком с ломтем свежего деревенского хлеба.    
       Пашка сыто икнул и закурил за столом, глядя на Панчина осоловевшими глазами.
-Знаешь Женя не пойду я в это рыбье царство. Вели мне вот хоть здесь постелить. Буду с бригадой ночевать не хрена по деревне шастать. 
-А как скажите товарищ майор, вон в моей комнате койка пустая, матрас кинем, бельишко свеженькое постелем и спокойной ночи малыши.
-Пошли на воздух покурим и спать, - кивнул Грач.
    В 23-00 дежурный сержант Фадеев обошел территорию, спальное помещение бригады и уселся с книжкой на скамейке под окошками школы, прямо у поставленного, у крыльца ЗИЛа.
      Пашка спал на этот раз спокойно на привычных казенных простынях, под колючим шерстяным армейским одеялом, пропахшим лизолом, но без такой назойливой рыбьей чешуи и постоянного шепота, визга хозяйки в объятьях мужа. 
   Утром Пашка вышел во двор, спросил сержанта Фадеева, выскочившего из кабины ЗИЛа.
-Как спалось? Как дежурство?
-Без происшествий, товарищ майор! Какое там спалось Павел Викторович. Во, девки местные всю ночь то с магнитофоном, то сами голосят под гармошку и все мимо нас шастят.
-Ну пошел бы да зажал какую, - рассмеялся Пашка.   
-Так ведь пост, дежурство, - проворчал сержант, - вот погодите мужики в первый день напахались. Втянуться потом, всем этим певуньям хвосты их мокрые причешут.
     Через три дня бригадир Стрельцов подошел к Пашке.
-Гражданин начальник, можете вызывать лесовозы. Три машины загрузить сможем. И еще товарищ майор, нам бы хоть на день трактор трелевщик, в штабель лес потягать на деляне. Иначе туго мужикам, еще и с погрузкой. Пупы развяжутся. 
-Ладно Александр, пойду к председателю перетру, может помогут.
  В конторе Пашка зашел в душный, невесть чем провонявший кабинетик председателя. Тот со страдальческой, припухшей, не бритой рожей сидел за заваленным бумагами столом и прихлебывал из стакана, в мятом алюминиевом, анодированном под золото, подстаканнике какую-то жидкость похожую на чай. 
-Че надо майор? – скривился болезненно председатель.
-Степан Федорович, - остановился в дверях Грач, - трелевщик надо позарез, хоть на время.
-Во, - икнул председатель, - у нас , у самих вот два на деляне, там за болотом встали. Может этот, что на мех дворе стоит твои мужики подшаманят и берите, пользуйтесь. Я добрый. 
      В школе Грач нашел Стрельцова и они с гражданином Хлебниковым втроем отправились на мех двор колхоза «Светлый путь». Мужики с озадаченными лицами обошли трактор и Сашка Стрельцов прошипел,
-Ну, не хрена себе подарочек груда металлолома, да еще и ржавого тут Гриша работы начать да кончить. Считай заново собрать этот агрегат. А потом вопрос поедет ли? Что ж товарищ майор попробуем. Вот хоть это, чем нечего. 
  Пашка вернулся в школу и отправился на деляну, в бригаду в сопровождении двух сержантов. После обеда прошел опять на мех двор, где оба перепачканные мазутом гражданина Стрельцов и Хлебников сидели курили у разобранного трактора.
-Как дела мужики? – прохрипел Пашка.
-Пока интересно, - хмыкнул Хлебников, - разбирать гражданин начальник мне всегда интересно. А там видно будет. 
       Стрельцов угрюмо глядя по сторонам подошел к Пашке  не громко сказал:
-Гражданин начальник, пять рублей надо. Ну хоть трояк. Этому хмырю механику бутылку купить. Честно говорю. Справляет сука за инструменты, ну железки тут всякие, соляру.   
Эта Коломбина у них на мех дворе уже лет пять как « загорает». Сейчас вот Булкотер, виноват Хлебников ходовую еще раз посмотрит и в движок полезем, а там хрен знает что. Правда Хлебников смотрел, говорит раскулачили двигун собаки, но вроде ничего серьезного. Разберем, посмотрим.
       Пашка вынул бумажник и отдал Стрельцову десятку. 
-Я сейчас, - кивнул Стрельцов и юркнул в дыру, в заборе. Через полчаса вернулся уже из ворот длинного сарая-мастерской с гирляндой каких-то железок на шее и с сумкой ключей, одновременно с трудом таща аккумулятор.
   Положив все возле трактора подошел к Пашке и протянул ему пятерку.
Грач поморщился и замотал головой, - ладно Саня возьми, еще пригодиться.
-Товарищ, виноват гражданин майор эта крыса сейчас бутылку выжрет, а мы у него  и так что надо вытряхнем.   
-Ладно Саша, придержи пока деньги, пригодятся.
-Бригадир, - вылез из-под трактора Хлебников, - ехал бы ты в бригаду, да прислал мне Юрку Хомяка он парень деревенский, механизатор. От него прока больше будет, как движок разберем. А ты дуй на деляну, а то там этот Кузя нарулит.
  Грач вместе со Стрельцовым проехал на деляну, где кипела работа дружно завывали обе бензопилы и стучали топоры.
Осмотрев все, Стрельцов вместе с гражданином Хомченко вернулся на мех двор.
За ужином троица механиков сидела молча, не реагируя на шуточки лесорубов. На этот раз Панчин добыл где - то, опять по дешевке, почти пол туши поросенка и его с картошкой потушили в котле на всю бригаду.   
   Вечером Пашке доложили, что всех троих механиков нет в «спальне» и  он отправился на мех двор. При свете переносок и костерка, над которым висел мятый, закопченный чайник, парни копались в чреве почти полностью разобранного трелевщика. 
Весь день Грач мотался по деревне, то на деляну, то на мех двор, то встречать лесовозы, которых заботливый Рогов пригнал из Омска аж пять штук. Пашка выматерился в трубку, докладывая Рогову о прибытии машин,
-Серега, ты сам-то подумай мужикам, что пластом пасть на погрузке этих машин. Здесь техники ноль, все на пупу. Больше трех машин не надо. Я ж говорил.
               
                Глава 12.

         Машины – лесовозы закончили грузить только под вечер, а когда на ужине появились усталые механики вся бригада умудоханных погрузкой лесорубов молча смотрела на них.
   И вот к обеду следующего дня Пашка выскочил на дорогу, заслышав рев и лязг трактора.
По дороге, меж изб полз трелевщик. Их трелевщик.
    Гражданин Хомченко, выпрыгнув из кабины подошел к Пашке,
-Гражданин начальник я значит на деляну покатил. Вроде подшаманили Коломбину, может сколько попашет все ж полегче.
    Пашка кивнул и пошел в контору совхоза позвонить в Омск. Узнать у Рогова, когда приедут лесовозы?
Председатель на этот раз оказался на месте и удивлено глядя на Пашку проворчал,
-Вы че, оживили что ли этот трелевщик? А я его вот все никак списать не могу. Акт комиссии, решение правления есть. А в районной сельхозтехнике все футболят, мол рано. Пять лет надо ждать, что б новый купить. Какой осел такие сроки забивает, придумывает?!
-Это точно, - кивнул Пашка, - на селе любая техника больше сезона не работает. А что б дольше работала ее любить надо.    
-Ну ты сказанул майор, железяку любить, - вскинул голову председатель.- во мои мужики говорят у тебя в бригаде спец есть цепи к бензопиле точить, мы завтра подбросим вам чуток, а то у нас не шибко получается. То щепа летит, то рвутся. А у вас вон все пилы гудят, как часы и лес под бритву прям стрижете.
- Ладно несите, куда от вас денешься  благодетели, подшефные - хмыкнул Пашка, вспомнив чего-то любимую «Железяку» Коли Малицкого Нину Свицимскую и пошел к себе. 
    Вечером к Грачу подошел Стрельцов,
-Гражданин начальник, Вы посмотрите, сколько ж у них пил? Во, цепей  точить нам почти три десятка приперли. И ржавые, и рваные. Поди по всем чердакам, сараям собрали. Чего тут точить, их сначала все переклепывать надо, перебирать, подтягивать.      
-Ладно Саша брось вон в угол, будет время подремонтируете, поточите. Будем уезжать всю охапку председателю на шею повесим. 
    В конце недели к Пашке подошел капитан Панчин.
-Что капитан, что-то случилось?
-Да вот Павел Викторович дожди дорога раскисла. Машина до сельмага уж дня четыре из Тары не приезжала, в общем у нас хлеба только вот завтра порубать и все голяк.
-И чего? Голодный бунт, - хмыкнул Пашка, - а НЗ, сухари, ты ж чего капитан, командир. В Армии что ль не служил? Мне тебе суворовские заповеди повторять?
-Да Павел Викторович, я думал сегодня завтра приедет эта чертова хлебовозка. Вот и раздал все бабкам ребятню кормить.
-Во, не хрена себе деревня, - зарычал Пашка, - они что здесь хлеб себе не пекут?!
-Какой там, - махнул рукой Женька, - пекут да не все. Которые пекут, так зажались. Мы, мол всех за дарма кормить не обязаны. А ну, как распутица такая еще на неделю, никакой муки не хватит. 
-Так купи у них хлеба капитан.
-Павел Викторович, так нам не один каравай надо. Мне, что по всей деревне бегать куски выпрашивать.
-Хрен с тобой! Ты вот, как мать Тереза всю деревню  облагодетельствовал, а теперь два десятка своих мужиков голодными оставил.
-Ладно, сегодня может быть еще перебьемся на картошке, или как, а завтра нашего ЗИЛа придется с утра в Тару гнать, - опустил виновато голову Панчин.
-Делай, что хочешь, но что б бригада была сыта. Без хлеба на одной тушенке они с горшка слезать не будут, а мне работа нужна, кубометры! 
   Утром два сержанта Веденеев и Сомов с гражданином Шибаевым отправились на ЗИЛе в Тару за хлебом. Пашка, проверив как идут дела на деляне уселся с документами по уже отгруженным, направленным объемам леса в Омск. Подготовил ряд своих вопросов для Валиева и о чем бы он хотел спросить Сергея Рогова. 
Надо попробовать  и до родителей дозвониться узнать, что у них, - подумал Грач, удивленно глядя в темное окно. Свет надо зажечь. Во как рано стемнело, вот вроде только обедали и уже восемь часов. Надо спросить Женю, послал ли он за людьми  на деляну колхозный Газон. Поди опять по дворам побежал капитан к ужину хлеб клянчить. Где ж эти посланцы наши? Черт их дери, если даже где засели, давно б уже выбрались. Почти двенадцать часов катаются. Может трактор им навстречу снарядить, может дернуть надо, дорогу – то дождями размыло, болотень. Да и сейчас все небо тучами затянуто, поди опять польет. Вот и с погодой невезуха.       
    Пашка сложил в папку документы и вышел во двор покурить. С кухни вкусно пахло картошкой с тушенкой. На столе стояли два блюда прикрытые полотенцами, на которых лежали порезанные на куски караваи деревенского ноздреватого хлеба. Пашка щелчком отбросил подальше окурок и в это время во двор въехал колхозный, кое-как вымазанный голубой краской Газон. Лесорубы молча выпрыгнули из кузова и столпились у колодца, корыта умывальника. Панчин подошел к Пашке виновато спросил:
-Что, товарищ майор все еще не приехали?
-Хрен его  знает, что твориться Женя, - прорычал Пашка, - сейчас вот поужинаем и рвану по большаку на этой колхозной колымаге. Случилось поди чего, иль где застряли.
-Не психуйте Павел Викторович всякое бывает, чай не пацаны. Мужики взрослые, опыта армейского еще на срочной набрались. Да и оба сержанта парни деревенские. Подождем еще маленько.
-Ага подождем, пока совсем стемнеет и дождь зарядит, - проворчал Пашка.
-Погодка. В урмане вообще работать не возможно, - подошел к офицерам Стрельцов, - трактор пыхтит из последних сил. Во гусеницу порвали, трак три часа меняли, латали, леса навалили будем завтра сучки рубить, подсохнет попробуем трелевать. Хотя бы поближе к дороге бревна стащить. 
-Ты Саша, что думаешь, куда парни запропали? – повернулся к бригадиру Грач.
-Да не расстраивайтесь гражданин майор, - хмыкнул Стрельцов, - если где серьезно засели, так точно к ночи кто пехом придет. Пойдем поможем, ЗИЛ - то военный три моста. Леса под колеса наваляем руками вытолкаем, если чего.
    В 23 часа Пашка выматерился и вышел со двора на раскисшую дорогу. Темень, деревня спит ни огонька, даже звезд, луны за тучами не видно. Грач закурил и почти дошел до края села, когда впереди увидел ярко горящие фары. Потом послышался рев двигателя.
-Ошалели они, что ли там, - услышал Пашка за своей спиной знакомый голос, - вы послушайте гражданин начальник, что этот водила хренов делает. Одни перегазовки, во и сцепление рвет, как положено не выжимает. Ну, кто ж так передачи переключает?! Они чего там пьяные?!    
Машина тяжело перла по затопленной грязной колее прямо на Пашку. Наконец, ослепив его светом фар, встала и Пашка увидел, как в кабине вспыхнул свет, а из-за руля вывалился наружу пацанистый гражданин Шибаев. Рядом с водителем, на пассажирском сиденье сидели оба сержанта. Сержант Сомов сидел с запрокинутой, кое как перебинтованной, перевязанной тряпьем головой. Сержант Веденеев безвольно тыкался лбом в лобовое стекло, явно спал.      
-Ну, во гражданин Шибаев свой конвой доставил, - услышал из темноты  голос бригадира Стрельцова Пашка.
-Саша садись за руль, загони ЗИЛа в наш двор, а то во уже пол деревни разбудили.
-Гражданин майор да в кабине не продохнуть, чего это они пили. Это ж я сам окосею пока доеду, - рассмеялся Стрельцов.
-Ладно, бригадир погнали. Я тебя во дворе из ведра, из колодца разом отрезвлю.
Пашка вскочил на подножку, с любопытством стал разглядывать через окно сержантов.   
     Во дворе школы Пашка вытащил из-за стола, жадно хлебавшего горячий чай гражданина Шибаева и повел его в свой «кабинет».
-Что случилось? – прорычал Пашка, усаживаясь за стол, закуривая сигарету.
-Чего гражданин начальник? - втянул боязливо голову в плечи, стоя у двери Шибаев, - ну приехали значит в Тару, купили хлеба, я пару мешков с буханками в кузов загрузил. Ну а граждане начальники вроде с женщинами,  продавщицами обедать сели, ну взяли с собой в дорогу малость сыра, колбасы. Я там тоже пообедал.   
-Ну и водки конечно, - прорычал Пашка, - за столом - то поди с бабами тоже сержанты пили?!
-Совсем по чуть, по пол стаканчика, - отошел от стола Шибаев.
-В дорогу много взяли?!
-Бутылку. Гражданин начальник, только Сомов, почти не пил за рулем ведь.
-И что дальше?! От Тары двенадцать часов ехали?! – сжал кулаки Пашка.
-Так через Горелую ехали, Сомов и сказал, что мол надо дедам, бабкам хоть по буханке дать. Если уж в Загваздино бедствуют люди, у этих в Горелой - то и вообще сельмага нет.   
Ну значит тормознули, хлебца дали, а тут и дед один пристал:
-Сынки помогите старому, завалите хряка. Вымахал, отъелся центнера на полтора, что делать не знаю. Завалите сынки. Бабка и свежанинки сразу спроворит, нажарит и первача выставим.
-Ну граждане начальники и согласились Юра Сомов значит кувалдочку взял а Боря Веденеев штык нож. 
Подходим к сарайке, а хряк визжит спасу нет, видать чует смертушку свою. Сараюшка - то ветхая, но вот дверь из горбыля набрана, тяжеленная добротная дверюга. Ну граждане начальники только подошли, а я в сторонке держусь. Ну, дед на двери только засов отодвинул, а этот хряк, ну чисто танк, как рванул наружу и дверюгой гражданина начальника Сомова по голове, прям в лоб. А вот Веденеев успел таки этому зверюге штык-нож в хребтину засадить. Ну хряк еще пуще визжать и убег с казенным штыком гад.       
Мы уж думали, что Сомов не живой, оба глаза заплыли с носа кровища, на лбу шишак здоровенный сразу вылез. Ну притащили его в избу. Бабка давай ему, какую - то гадость под нос совать, он вроде и ожил. Пол стаканчика первача принял. А Боря, виноват, гражданин начальник Веденеев за казенный штык – нож все убивается. Ну малость перекусили и пошли искать этого гада хряка. Всю деревню обшарили, думали в Урман гад сбег, часа три искали, пока по визгу, на самом краю деревни, у самого леса в яме старого погреба нашли этого хряка. Ну я спрыгнул в яму и хозяйским ножом хряка по глотке, выдернул этот штык-нож и наверх еле успел. Этот гад хряк еще с пол часа в яме бился, пока затих, кровищей изошел. Ну я пошел принес веревку, срубил волокушу. Верите гражданин майор, втроем, то есть, я, дед и Боря Веденеев еле этого кабана из ямы выволокли, да на волокуше до дедовой избы доперли. Ну вот и все значит. Ну малость перекусили и домой.    
- Замучили стало быть животину, - хмыкнул Пашка, - поди потом еще ведро самогона выжрали?! – прорычал Панчин.
-Гражданин начальник, я не капли, - жалобно скривился Шибаев, - мне ж машину вести, а я с армии считай уж пять лет за руль не садился, да и на такой технике сроду не ездил.
-Ладно иди отмывайся и ужинай. Позови  ко мне  Стрельцова.
      Капитан и бригадир молча вошли в Пашкину комнату. Грач стоя у окна, стукнул кулаком по мазанной стенке,
-Женя этого клоуна завтра покажи фельдшерице. И мужики прикусите язык. Это наша плюха. Дома разберусь, накажу разгильдяев, а сейчас не чего деревню веселить такими приключениями. Саша, ты поговори в бригаде, что б мужики тоже лишнего не болтали. 
-Деревня, - хмыкнул Стрельцов, - тут до Горелой пять верст и так сами узнают.
-Мы через неделю уедем. Вот пусть после нас  языки чешут. А сейчас работать, работать! Пашка устало опустился на койку, а капитан с бригадиром молча вышли из комнаты.
      Через пару дней распогодилось, дороги, урман все подсохло и работа пошла более споро. Лесовозы потянулись в Омск без перебойно. Мужики так втянулись в работу, что Пашка, только удивлялся новым штабелям бревен, вновь появляющемся вдоль лесной дороги у делянки.   
      Позвонил Рогов и передал Грачу распоряжение Валиева, прекращать работу и возвращаться в Омск.
-Ну, ты дал Павел Викторович, - удивлялся Серега, - тут мы с Валиевым устали от этих ходоков из УИН отбиваться, все садоводы с просьбами, заявлениями, рапортами прут. Пиломатериал, досочек на ремонт домиков дачных, заборов просят. Давай Павел Викторович домой. Здесь  и так дел полно, что у тебя, что у меня. Сплошные сюрпризы.    
     В конце недели, приехав с делянки злой Стрельцов доложил Пашке, что какая-то сволочь подпалила ночью вагончик. 
-Местная шпана куролесит, - ворчал Сашка, - благо все после дождей сырое было. Бензин мы в пилах почти весь выработали, так что дверь да часть крыши сгорела, да тряпье наше маленько, а весь инструмент вроде цел. Во злыдни! Вот и трелевщик вроде окончательно сдох. Мы его там на деляне у дороги и бросили. 
-Ладно, - кивнул Пашка, - и так почти пол месяца проскрипел. Собирайтесь мужики. Завтра по утру уезжаем. 
   В конторе колхоза Грач нашел полупьяного председателя и попрощался со всеми руководителями колхоза.
-Во, на Викторович, - ревел председатель, - не по людски как-то. Я думал сядим всем народом посидим, отметим. Работали вы как черти. Я вот, вам от правления колхоза Почетную грамоту  заделал. Хотел торжественно вручить, а вы вот так срываетесь.
-Мы вам тоже подарок оставляем, леса там в штабелях еще кубов сто пятьдесят, двести лежит, - хмыкнул Пашка, - и зайди в школу, там у печки цепи, что на точку нам принесли заберите, что-то поточили, что-то переклепали, что успели поточили, что смогли. И оставайтесь здоровы. Простите, если что не так.
   Вечером все плотно поужинали и улеглись спокойно поспать в последний раз в стенах, ставшей почти родной заброшенной сельской школы.
Утром, самым неожиданным для Грача и волнующим для всех стало прощание сержанта Юрки Сомова и деревенской фельдшерицы Галины. Та грустная, заплаканная и нарядная с охапкой ромашек долго стояла у машины, прижимаясь к Юрке и вздрагивая все о чем - то шептала ему на ухо.
-Ладно, вроде все погрузили, все расселись, - выкрикнул Пашка.
-Я все обошел, проверил, - проворчал капитан Панчин.
-Тогда, чего стоять?! Во! Вся деревня у своих плетней выстроилась, провожает. По машинам! Поехали!      
     Первым, урча мотором выехал ЗИЛ, за ним выехал серый, такой зловещий автозак и колонна покатила в сторону Тары. Только поздним вечером подъехали к Омску, сияющему окнами многоэтажек и факелами Нефтекомбината.
   Пашку встречал Валиев, Шмидт, Рогов и Лариса. Грач доложил, как положено подполковнику и проследил за размещением в общежитии отряда бригады лесорубов. Пошел в оружейку, сдал свое табельное оружие и рухнул в кресло, в своем таком родном кабинете. Позвонил родителям.
-Ой, Паша сынок, - запричитала мать, - а папка наш, вот приболел Виктор. Набегался, на психовался с этой квартирой. Ты только подумай сынок, новый район на левом берегу, даль такая, из такого домины в центре города с садом, с банькой, прудом, огородом в девяти этажный бетонный сворешник, аж на седьмой этаж. Двушка двадцать семь метров, что наша веранда была. А здесь две клетушки 14 ть и 13 –ть метров, кухонька не повернуться. Благо рынок, автовокзал не далеко, а под окнами сплошное болото, камыш до самого Иртыша. Мы конечно отказались. Виктор даже к Сизову, горвоенкому пошел, ну вот теперь двушка тридцать два метра на третьем этаже, балкон, лоджия и вид на лес, правда за дорогой, за этим Тарским трактом и мясокомбинатом воняет не продохнуть. Этот поселок Солнечный, где скотину бьют  не далеко. Вот ждали тебя, что б помог переехать. Будем век доживать в квартире со всеми удобствами, хотя каких нам удобств там на Звездова не хватало. Вон только и воду и канализацию провели такие деньги за врезку отдали. Ну, что газ в баллонах, так позвони, закажи, заплати и все дела. А банька, а камин. Шашлычки в саду. Гамак под яблонькой. Обед на веранде, все на свежем воздухе, - не выдержала и расплакалась мать. Потом, вдруг спохватилась и спросила:
- Ты - то как  сынок, как съездил? Все сделал? Больше не куда не пошлют?             
Пашка поднял голову, увидел в дверях кабинета Ларису и Рогова.
-Павел Викторович, - смутился Серега, - может с дороги по коньячку? Валиев домой умотал, Шмидт, вот где-то в корпусе затихорился.
-Так и мне домой надо, отмыться от деревенского быта, да вот и мать звонит отец с давлением слег, а им переезжать. Помочь старикам надо. Серега отцовский Москвич в наш гараж можно приткнуть на время?
-Какой разговор Павел Викторович, поможем чем можем и с переездом твоим родителям и вообще. Валиев возражать не будет, тем более после такого приказа.
  Пашка удивленно взглянул на Рогова.
-Да он же ничего не знает, - улыбнулась Лара, - одичал там в Урмане. Ладно старлей наливай. По чуть можно, вот у меня вроде и шоколадка завалялась и лимончик, сейчас принесу.
-Серега, что там за приказ? - хмыкнул Пашка.
- А это, ну чего, - замялся Рогов, - ну в УВД этот новый зам по УР, подполковник Костромин какой-то.   
-Кирька? И чего он приказал? – удивился Грач.
-Вы че, знаете его? - подсел к столу Рогов.
-В школе в одном классе учились, - хмыкнул Пашка.
-Во какие у вас друзья, - удивился Рогов.
-А то, - улыбнулся Пашка, - вон наша Наталья Волошина в Областной прокуратуре, после Универа пашет.   
-Вы знаете тут у нас на четверке массовый побег предотвратили, - тихо прохрипел Серега, -со стрельбой, взрывами. Трофимов Май Егорович теперь хозяин зоны, Чебакова на пенсию отправили. На двойке тоже подкоп рванул, один трупп, трое пострадавших. Там оказывается еще давно тоннель граждане прорыли, да на свободу за наркотой бегали. Нашкодят, натворят дел на воли и назад в зону. Кто ж подумает, где там на зоне кого искать. Вот под Краснояркой, в этой Африке, на берегу целое захоронение отрыли. Бандюги эти, отдыхающих гробили, да убивали и на их машинах потом сберкассы, квартиры грабили. Еще чего, разное творили, вон Лариса больше знает, вроде через нее информация пошла. Она у нас и раскрыла все дело.      
  Вошедшая в кабинет с тарелками  Лариса, сурово глянула на Рогова,
- Что, поди все рассказал?
-Не, Лариса Викторовна, - это я все про УВД, тамошние дела. И это, вот еще наш – то Григорьев опять в деле, с группой оперов УИН выехал, куда - то в Волгоград побегушников с двойки брать. Поди на место Борзенкова хотят Григорьева сунуть. Борзенкова в отставку. Сам просится, а как же новая жена, он на этой кобре майорше женился, новая квартира, новая машина.               
-Купил Москвич 2140 дурак, и тут же его к нам на подъемник загнал,- хмыкнула Лара. 
-Безвременно сдох аппарат, - скривился Рогов.
-И эта красотка майорша его скоро вышибет. Выдоит и выгонит. Слизняк этот Борзенков, даром что подполковник, - поправила юбочку, усаживаясь за стол Лариса.   
-Ладно хорош сплетничать, - проворчал Пашка, - давайте что ли выпьем. Я дежурную машину вызову, да и домой спать.
-Первый тост предлагаю за нашего старшего лейтенанта, за Вас Лариса Викторовна, - поднял стакан Рогов, не кривись Лара, не кривись приказ точно есть, в четверг объявят, я девкам в кадры УВД звонил подтвердили по всем.   
          Лариса сверкнула глазками на Рогова и проглотила свой коньяк.
 Посидели еще час, пока не выпили всю бутылку, Сергей еще было пошел к себе за новой, но чего-то застрял в дежурке и Лариса, устало глянув на Пашку сказала:
-Поздно уже, чего тебе домой мотаться, машину гонять пошли ко мне, здесь два шага завра на службу вдвоем пойдем.
   Приземистая пятиэтажка из красного кирпича торчала через узенький переулок, проезд сразу напротив СИЗо. Пашка и Лара вошли в едва освещенный подъезд и поднялись на третий этаж. Лариса отварила ключом массивную тяжелую дверь и Пашка оказался в небольшой, чистенькой прихожей. Не зажигая свет Лариса прошла в комнату. Пашка с интересом рассматривал просторную комнату, круглый стол посредине, широкий раскладной диван, обитый темно-вишневым флоксом, швейную машинку в углу и прикрученная к стене шведская стенка.
-А что телевизора у тебя нет? – спросил Пашка.    
-Нет, - бросила Лариса, - соскучился? Некогда мне у ящика время терять. Смотреть все эти сериалы для дураков и быдло всякого. Новости вот и по приемнику если надо услышу в газете прочитаю. Ты давай дуй в ванну, ополоснись с дороги. Чистый, банный халат на крючке, что на двери, там в шкафчике все папины бритвенные прибамбасы, можешь воспользоваться, он когда в город приезжает останавливается у меня. Что постирать брось у машины я заряжу все постираю, к утру высохнет на балконе. 
-Свои интимные вещи я привык стирать сам, - проворчал Грач и пошел  в ванну. Где помылся под душем, побрился, постирал носки, бельишко и набросив на плечи мягкий махровый халат прошел на балкон, долго разглядывая ближайшие постройки.    
-Хорошо у меня окна на эти частные хибары выходят огороды, сады, сараи. Вот у других вид на тюрьму будто и с работы, со службы не уходил. Давай к столу, пить – то вроде на сегодня хорош, ты так перекуси. Поди там в деревни оголодал.
   За столом, уставленном салатиками, нарезками, фруктами они подняли по рюмке коньяка и Пашка, оглядевшись заметил на стуле Ларачкин китилек с новыми пагонами. 
-За твои звезды старший лейтенант.
-Благодарю, - лихо опрокинула свою рюмку Лариса, - ты меня не выдавай. Валиев хотел сам тебе сказать. Торжественно отметить в узком кругу. Тут из Москвы приказ пришел, ну вслед за присвоение начальнику УВД генерала. В общем Вилю присвоили подполковника, Саше Шмидту майора, Виталику Майстренко капитана и тебе подполковника, говорят, что эта дама, которая Председатель областного Зак собрания настояла. Представление на тебя еще Григорьев готовил, подписывал. В Управлении о тебе только и шипят, сплетничают. Ты прямо как тот зять Генсека, дико растущий наш. Прям, как космонавт.    
   Пашка положил на тарелку обглоданную им ножку гуся и подумал, - завтра надо Басиной позвонить, да узнать как с Жанной связаться, поблагодарить высокую покровительницу,  да попросить ее, что все хорош, а то сожрут его.  Так из любопытства, из зависти. Для порядка. Вечное правило – не высовывайся. Пашка наполнил рюмки и обнял Лару,
-За вас старлей. Ты у нас всеравно главнее всех.
  Лара сбросила халатик и выключив люстру включила торшер, забралась на диван. Пашка подошел к ней и сдвинув с ее плеч узенькие бретельки коротенькой шелковой рубашонки прижал к себе Ларису. Прошептал,
- Я по тебе изголодался родная, а не по этой тюряге. Опер ты мой бесстрашный, хитрющий.
               
                Глава 13.
   
           Не смотря на все страхи и опасения переезд родителей состоялся и прошел за три, четыре дня. Отец хмуро ходил по комнатам, по волнистому, кое как  застеленному линолеуму, курил в серой бетонной лоджии.
-Не расстраивайся батя, - вышел в лоджию к отцу Пашка, - вот позвоню Марковне, она разом приедет со своими парнями, на пол ламинат постелют, обои красивые, по вашему вкусу поклеят на кухне в ванной плитку положат, как у меня испанскую и плиту газовую, как у меня, что маме понравилась поставят на кухне. Лоджию застеклят, рейкой обошьют. Маманя в лоджии  зимний сад разведет и будите себе доживать в тепле и уюте.
-Эх, сынок, - скривился отец, - дом - то наш был еще моего отца, твоего деда Миши. Думал тебе достанется, вроде как родовое гнездо внуки в саду будут вишню щипать, да в пруду кораблики пускать, в баньке париться, - махнул горестно рукой отец.    
Пашка помнил, как при переезде парни из СИзо, сослуживцы Пашки с любопытством оглядывали дом родителей  Павла Викторовича Грача, который вот, вот разнесет своим ножом уже рычащий у ворот бульдозер.
-Да, - хмыкнула, лежа на Пашкином плече Лариса, - такой домина надо было кому на дачу разобрать, продать. Сколько в саду деревьев фруктовых, все срыли.
-Хозяйственная вы у меня Лариса Викторовна, - погладил ее Пашка по волосам, - на дачах у нас хибары шесть на шесть ставят, что у моих стариков банька была. Большей площади дома ставить нельзя, одним словом не дача, а будка, как там у дяди Груши из Чипполино. Ладно поднимайтесь барыня, вон  холодильник урчит, завтракать завет.   
-Ага, и на стоянке сигнализация воет, авто мое нас на службу в тюрягу кличет.
-Я пока сбегаю, гляну твою «девятку», - пошел Пашка к двери, -  а ты дуй в ванную.
- Я потом завтрак забацаю. Во, время – то еще семь часов, - сладко потянулась Лариса, - все успеем, если поторопимся.
    На утреннем совещании Валиев, как бы невзначай все поглядывал на свои новые погоны, перекладывая на столе бумаги, едва смотрел в сторону собравшихся за длинным столом совещаний сотрудников, тоже уткнувшихся в свои ежедневники.
-Ну, вот Сергей Иванович поезжай в эту «двойку» на ДОК посмотри, как идет переработка нашего леса, что б они там чего не зажали, не сперли. Пусть двери уже начинают собирать. В подвале и на первом, частично и на втором этаже уже можно их навешивать, устанавливать.
-Так пойдет, так к осени уже под крышу выгоним корпус, - хмыкнул Шмидт. 
-Под крышу, - скривился Валиев, - еще с прогулочными двориками умаемся. Да и вот, что Павел Викторович, в старом режимном корпусе крыша никакая течет, того и гляди рухнет.
-Так поди уж за два века сгнила вся, - опять хмыкнул Шмидт.
   Валиев сердито зыркнул на него и продолжил: 
-Павел Викторович, ты вроде инженер подумай, как нам во дворик кран какой загнать, чтоб крышу поскорому разобрать, да бетонные плиты поверх положить. Я думаю старая кирпичная кладка выдержит. Ты Павел Викторович порешай еще с нашим начальником спец части, с товарищами из УИН, чтоб нам пока, месяца на два с этапами, хоть какой передых дали. Мы тогда и камеры уплотним, и все транзитные тогда заполним. Тебе Шмидт работы под завязку, смотри, что б с контактами подельников не влететь! Прокуратура шкуру с нас снимет если что.
-И скажет, что так и было, - на этот раз хмыкнул Рогов.
-Сергей Иванович собирайся в Пригородный заготавливай капусту, картошку, свеклу. Ну, чего там нам еще для того, чтоб подследственных кормить на зиму надо.
       На следующий день Пашка, созвонившись со своим товарищем по комсомолу, а ныне главным инженером ТЭЦ Колей Щербаковым загнал, еле втиснул во дворик автокран «Кировец»,  который тут же стал с ревом  снимать поддоны с кусками старой кровли, разобранной юркими парнями бригады Сашки Стрельцова. Еще больший напряг начался, когда на верх стали подавать двенадцати метровые бетонные плиты. Парни буквально вручную, ломами, по обрезкам труб двигали эти плиты, подгоняли, выравнивали. На очередном совещании Валиев поблагодарил Пашку за столь оперативно организованную работу.      
И чуть, отойдя от Грача негромко сказал, - я тут на крыше посмотрел, как граждане работают, подготовь ка товарищ майор  документы на УДО, на гражданина Стрельцова хватит бывшего старлея вояку нам здесь мудохать. Нормальный мужик, нормальный офицер был. Пусть на свободе с семьей новую жизнь этот афганец начинает.
-Граждане вон ржут, что если б знали что на тюрьме крыша такая была давно б уже все скопом соскочили, - проворчал Шмидт.
-Ладно торжественное совещание по поводу новой, прочной крыше на старом корпусе СИзо закончено! Всем приказываю продолжить безупречное выполнение своих повседневных функциональных обязанностей, - прорычал Валиев.    
      Пашка позвонил Кириллу Костромину, поздравил его со всеми благами, почестями им заслуженными и по праву полученными.
  Кирилл только хмыкнул и проворчал:
-Спасибо Паша, ты вот вроде тоже не отстаешь. Спасибо за поздравления и пожелания. А то вот эта Советник юстиции третьего класса Наташенька Волошина вцепилась в меня жизни нет. Нашла злостного нарушителя Законности и Правопорядка. Знал бы, что такая вырастит, еще б в школе в третьем классе, где в теплице нашей ее на ее же косе  повесил.
-Ладно тебе Кирилл, ты чего так про красивую девушку.
-Красавица школы № 65, - хмыкнул Костромин, - змеюга, даже муж от нее сбежал. Помнишь Гену Лесюка, ну нашего офицерюгу, все спал и видел себя в нашем  общевойсковом. Поступил он туда, с красным дипломом окончил вот на Наталье женился, а она от него из части, из ГДР свинтила, скучно  ей одного педагогического образования мало, вот и юридический окончила с родителями живет. Генка к ней приезжал, так она на порог его не пустила. А как же пьяница, рукасуй одноклеточный, как все офицерюги.      
-Ну Кирилл, чужая жизнь, как и душа потемки.
-Ты Паша всегда у нас философ был, вот наверное до сих пор по этому и не женился.
-Ты Кирик вроде тоже не торопишься, - хмыкнул Пашка, - как там твоя мама? Как дядя Леня?
-А чего им, живут. Мать все также в библиотеки Пушкинской пашет, дядя Леня где - то на сыр базе, чем-то заведует. Живут старички. Слушай Паша мне тут ваша Синицкая материалец подбросила.
-По двойке что ли? – спросил Пашка.
-Ну где – то так, - прохрипел Костя, - ценного бандюгу она расколола там у вас. Знаешь там  и по «тройке» на этого, тогда еще повешенного в твоем подъезде помнишь, ну Крутогина выход на крупные дела есть и по «двойке» с этим туннелем, подкопом. В общем, все прояснилось и по твоей Эсмиральде, и ее машине. Откопали мы ее и ее дружка там под Краснояркой на бережку. Мать ее, эту Миру по обрывкам ее платьица опознала, лицо то все погнило, столько времени прошло. Медики вот заключение написали, что у обеих захороненных, еще при жизни все отверстия, ну там внизу, все распаруханно было. Порезвилось зечье с девочкой, с мальчиком да и зарыли их обоих, а машинку их в Омск перегнали, аж на Амурские. Потом вот другая банда на сбербанк в Калачинске на этой тачке скоконула. В общим нам дел по ноздри. Вы там Ларису Викторовну по пустякам не грузите. Пусть девушка до конца разберется, что по чем. И мне доложит, мы решим как ее поощрить. Может я ее к себе заберу.            
-Если согласится, - хмыкнул Грач.
-Красивая женщина, спортсменка, - засмеялся Костромин, - ты извини Павлик, может я тебе дорогу перебегаю. Я то помню каких ты девчонок обхаживал еще в школе и в институте поди не зевал, и в этом училище ВВ наверное такому вас научили, как с дамами обходиться.
-Ладно Кирилл, - буркнул Пашка, - не про то разговор, да еще по служебному телефону. Ты лучше сам скажи, как ты такой перспективный спортсмен, мастер спорта в менты подался? 
-Жизнь Паша. Жизнь по телефону наскоряк про такое не расскажешь. Будет время подскакивай пойдем куда посидим, поговорим, есть что вспомнить одноклассник.
     Что-то тревожное и не приятное осталось у Пашки после этого разговора с Костроминым. 
  На очередном совещании полковник Недавний с добродушной улыбкой подошел к Пашке, и сжав обеими руками в рукопожатии его ладонь проревел:
-Молодец, молодец,  кажу порадовал батьку. Не подвел меня. Во и загорел, и заматерел, как там Синицкий в своей Таре тебе? Уж больно он тебя расхваливал, что поди к своей дочке тебя примеряет, а что девка справная и по службе во какого нарыла. УВД не нарадуется и на всех соревнованиях честь УВД, УИН отстаивает, все кубки собрала, да еще и секцию ребятни на Динамо вести успевает. Она, если мастер, так во всем мастер.      
Ты Паша, я кажу тебе честно, там в этом СИзо сильно не засиживайся, я вот малость посмотрю, да и заберу тебя к нам в УИН. А что на отдел пойдешь? А там и в замы начальника Управления выйдешь. Ты молодой, а мы не вечны! Так вот хоть знать буду, что толкового парня после себя оставил. 
-Товарищ полковник, - замялся Пашка, - у меня ведь институт технический, ну и огрызок этого училища МВД, а что б в Управлении работать надо высшее юридическое иметь, как я с такими профи, как Женя Пайор, Май  Трофимов, Карштейн разговаривать буду, проверять, учить, советовать.
-Ну, точно молодец, - хлопнул Пашку по плечу Недавний, - давай поступай в нашу Омскую высшую школу милиции. Я там в приемной комиссии, чем могу помогу.    
-Я подумаю Виктор Владимирович, пожал обеими руками руку полковника Пашка и отошел к своему креслу в зале совещаний.
               
                Глава 14.
       Новый день начался привычно для Пашки с мирным посапыванием  Ларочки у него на плече и тревожным писком его наручных часов - будильника, подарка Жанны Матвеевны Бережковой. Пашка осторожно вылез из-под одеяла  и спустился в ванную, принял душ и взялся собирать, готовит завтрак.      
   Умытенькая, намакияженная Лариса, сидя за столом, сморщив носик, спросила Пашку,
-Слушай начальник, долго мы еще так друг к другу в гости ходить будем? Давай квартиру твоих родителе, мою однушку у тюряги, твои хоромы в этом дурном домике на приличную четырехкомнатную, ну хоть в этом районе у Иртыша, у зеленого острова, который в народе Израилем зовут поменяем, да и заживем спокойно. Ну, ты и мужик. Я не скажу сама, так и будешь все молчать. Я тебе предлагаю свою руку и сердце. Признаюсь сразу. Грешна батюшка, но наверное не больше чем ты. Хватит нагулялись Павел Викторович пора и о грядущих годах подумать.
-Ну, вас прорвало Лариса Викторовна, а как же ваши родители? – поставил свой стакан с соком Пашка.
-Мой папенька тебя видел и мне очень рекомендовал  Вас, так что со стороны моих благословение нам полное. Не знаю как твои родители.  И вот приданное мне от папы катедж в Большеречье от Омска тридцать верст, там не далеко от деревни, на берегу Иртыша, охотугодья еще Обкома КПСС, от трассы на Тару пять километров.
-Что ж приданное шикарное. Богатенькая вы невеста Лариса Викторовна, мои родичи от вас тоже без ума, особенно мама. С меня каждый раз при встрече внучков от нас требуют. Знаешь Лара давай не гнать лошадей. Мне лучше тебя женщины не найти и на все твои прежние грешки, грехи мне наплевать, ты права сам не святой, а лицемеров, лицедеев с детства на дух не переношу. Тут Недавний у себя в УИН отдел предлагает, но так в общим не определенно. Подождем может, что приличное вылезет. Подождем этот год и клянусь сам на коленях к тебе приползу, - пожалейте Ларачка, будте моей женой.      
   На Пашкиной «пятерочке» они быстро доехали до СИЗо и каждый занялся своим делом.
Во, как лето не заметно проскочило, уже сентябрь подумал Пашка входя в свой кабинет, оценивая уборку, старание  его уборщицы Зои Григорьевны Савиной. Остался доволен результатом ее трудов и вдруг вспомнил, что так туго сработали тормоза на его машине, когда поворачивал с Красного пути на Тарскую.
Надо на хоз двор, в гараж на подъемник загнать, пусть посмотрят Серегины спецы. 
         Тут же Пашке позвонили с отделения несовершеннолетних и Грач пошел к Мише Надь старшему инспектору отделения,  только что получившего звание капитана.               
-Павел Викторович, у нас тут некоторые неприятности, - встал из-за стола навстречу               
Грачу Надь.
-Что стряслось Миша, - поморщился Грач.
-Да вот,  Павел Викторович несовершеннолетний подследственный Чимизов, погоняло Кабан, сцепился с несовершеннолетним осужденным Лесковым, тут этот наставник Кольцов вписался в свару и эти оба Чимизов  с Лесков наваляли экс главному режиссеру, за все его добро. «Батя» хренов! Поговорите там с доктором Жанной, что б она посмотрела этого Кольцова, так без акта, без мед заключения осмотра, ну в общем не поднимая пыль. Если надо здесь в камере полечит его ссадины, шишки, да фингалы. А то Валиеев нас с потрохами съест за такое ЧП.   
-С чего кипишь начался, - уселся на стул у стола Пашка.
-Ну, этот Кабан он из кодло Мусы, что у нас на взросляке парится. Шестнадцать лет дураку, а раскачался, что  твой бугай племенной. Муса его в команду своих борзых взял с торгашей бабки выколачивать. Вот этот Вова Кабан одному купцу Маросяну, вроде как должнику Мусы показательно нос и отхватил ножом. Пока папка полковник три года в Афгане ордена, да звезды зарабатывал, мама Вовику все новых пап показывала, ну вот и доигрались. Сынок подрос и шалит.      
А тут на уроке истории этот защеканец Лесков выскочил с заявлением, что вот мол и Ленин оказывается Петух, а ни какой не  вождь мирового  пролетариата. А чего ж это он Троцкого проституткой называл. Точняком Ленин этого Леву на пару с Дзержинским драли, трахали, а потом и из России вышибли, что б честными фраерами по жизни считаться, а не шкварными Петухами.   
-Ну, капитан тебя в натуре без переводчика не проссыш, - скривился Грач.
-Так зона, гражданин начальник, - хмыкнул Надь, - ну вот значит тут и этот главный режиссер вписался, мол, остыньте пацаны! Все верно и Ленин и Дзержинский палачи народа, ну а Троцкий им не в жилу, потому что великий военоначальник, пламенный трибун революции, потому что гнобил всякое быдло вроде Чапаева. Ну, тут и началось, оба зычонка шибко оскорбились за любимого комдива, и понеслась душа в рай, да все по кочкам.      
-Что от меня нужно? – поднялся со стула Пашка.
-Павел Викторович вы вот пока Валиев И.О. был, вроде постановления о наказании  подписывали.
-Так это пока Валиев был И.О., – поморщился Пашка.
-А что приказ отменили? Я не слышал, - улыбнулся Мишка.
-Чего ты хочешь? – скривился Пашка.
-Сущий пустяк Павел Викторович. Вот в карцер закрыть на трое суток этих шпанят, а Кольцова лишить передачи, а то еще на свиданку попрет с такими фонарями, скандал на всю вселенную. Творческую интеллигенцию в тюрьме отмудохали. 
-Миша, как твоя мама профессор словесности терпит твой треп по фене? – хмыкнул Пашка.
-Павел Викторович я честно, так базарю только в этих стенах.
-Так долго не протянешь обязательно, где сорвешься Мишаня. Черт  с тобой, давай постановлении включим дурака и подпишем. Тем более, что сегодня Альт дежурит ему духоту в тюрьме наводить  именины сердца. А с Жанночкой ты уж сам, как нибудь договаривайся.
-Так Павел Викторович, она ж вам симпатизирует. Как увидит вас так и тает, как обмылок земляничного.
-Да пошел ты, змей искуситель! Я жениться собрался, - рыкнул Пашка.   
-Ну вот на! – потешно скривился Надь, - наша кум часть мух не ловит. Самое вкусное за всегда гребет.
   Пашка подписал постановления и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
В дежурке его ждала прапорщик Галина, зажав ладонью телефонную трубку.
-Чего тебе образец русской женщины? - подошел к пульту Грач.
-Вас, товарищ майор, с «тройки» Пайор, - прошептала Галина, - уж который раз. Я уж все этажи, сан часть, отряд, все обзвонила, а он все вас требует.   
-Алло, - Грач услышал в трубке взволнованный голос Женьки, - Паш беда у нас, этот подполковник, ну твой одноклассник, который  ты говоришь мужик нормальный, или как?!
-Что случилось Женя?
-Да пошел он в жопу! Я ему говорю, что я такой крючок, не открывая двери  картонкой открою и закрою сто раз.  Да посмотрите внимательно, такой узел в каждом учебнике по судебной медицине есть! Какой здесь самоубой! Хватили по башке, набрызгали, расплескали кругом водяры и повесили Колю в туалетной комнате, на бачке. Все под самоубийство подогнали, мол жена с пацанами у родителей в деревне, вот майор и допился. Перемкнуло у кума. Крыша поехала!          
-Жень, ты чего это говоришь? Объясни в чем дело, - переложил к другому уху телефонную трубку Грач.
-Да, чего это я, извини Паша я тут сам уж скоро умом тронусь. То этот общак зоны в бараке у тубиков взяли, то такой засыл распатронили. Помнишь, в начале марта мы с Колей Цыбульниковым колеса от сеялок требушили, что нам по кооперации с Сибзавода подогнали.  Капитан Искра тогда еще одного урку на коцки колонул, ну на метки по этим заряженным колесам.   Гора чая плиточного, шоколад, спирт в грелках, наркота. Коле тогда этот опер Вася Искра точно сказал, что мол начальники, добром такое не кончится. Майор Цыбульников еще тогда обматерил капитана, ты мол Василий базар фильтруй, такое прешь зам начальнику зоны, старшему Куму. И вот, и  на тебе. Коли три дня на службе нет, подполковник Илья Егорыч наш вызывает меня,
-Езжай, узнай, где Цыбульников пропал.   
Приезжаю, а там уж менты, соседи вызвали. Вроде ночью третьего дня у Цыбульникова грохот стоял, под утро тихо и Николая давно не видно. Да тут еще и собака соседская воет спасу нет.  В обще приехали эти следаки из УВД, с твоим одноклассником и все на самоубийство сводят. Хотя я сам слышал, что смотрящий зоны Гриша Оглобля рычал, - смотри Кум, Асмадей такое не прощает. В общаке почти сто штук взяли и засыл под сотню косых, точно тянет. А этот подполковник УВДешный, как белены объелся, ни чего слушать не хочет.
-Ладно Женя давай, я ему утром позвоню, что выясню тебе перезвоню. Сам прикинь опер, одно дело треп на зоне и другое дела на воле, такое реализовать. Не психуй Женя, я постараюсь все выяснить, разобраться, объяснить. Успокойся дружище.

                Глава 15.
     Пашка поднялся в свой кабинет и стал перебирать все постановления о вынесениях наказаниях подследственным, подписанные им. Аккуратно раскладывая их по папкам. 
В кабинет, кто-то вошел и Пашка вскинул голову, в дверях стояла доктор Жанна.
-Что – то случилось? – спросил тихим голосом Пашка.
-Случилось, - улыбнулась Жанна и щелкнула фиксатором в замке двери, подхватила обеими руками пышную юбку своего воздушного, почти прозрачного платья и плюхнулась на диван, расправив по сиденью подол,
- Павел Викторович, вы чего это с Мишей темните? – игриво спросила Жанна. Подо что меня подставляете? У Кольцова перелом ключицы, я уж не говорю о многочисленных гематомах, ссадинах.   
  Пашка подошел к дивану и упершись коленом о диван согнулся над Жанной, впившись поцелуем в ее пышную розоватую грудь, торчащую из глубокого выреза платья. Жанна, мягко обняв  кистями  рук его голову прошептала ему в ухо,
-Давай я платье сниму, а то помнется, как потом домой идти.      
   Пока Пашка стелил на диван простынку Жанна развесила на спинке стула свое платьице, бельишко и опустилась на диван.
    Через пол часа раскрасневшаяся Жанна прохрипела Пашке,
- Да и хрен с ним с этим актеришкой, вот поделаю уколы ему козлу, наложу тугую повязку и зарастет все, как на собаке. Ему ж, как Ленину бревно на плече не таскать, стриптиз не показывать. Ну срастется криво ключица, во великое дело, а синяки, шишки, мало ли со шконки упал с непривычки. Ты его только с этими малолетними бандитами в карцер не сажай и свиданки с любимой женщиной не лишай. Он мне сам поклялся, что молчать будет об этом происшествии, даже перед прокурором, мол с лестницы упал, когда вели с прогулки, засмотрелся на нашу прапорщика Галю Ковтун.       
-Ох, и догадливая ты Жанночка, - хмыкнул Пашка, тесно прижимая в себе доктора.
-Ладно, товарищ майор я тогда пошла, а то опять раздеваться, замок этот подмышкой рвать,  заедает зараза. Заходите к нам, пусть Ларачка не переживает ей тоже хватит.
    Жанна ушла, а Пашка подошел к столу и позвонил Нине Басиной.
-Алло, - услышал он теплый, тягучий голос Ниночки, - ты Паша? Где пропал? Опять в командировке? Что папа разболелся? Давай я в эту областную спец клинику позвоню, где моего отца лечили. Ну, закрытая клиника, раньше в ней весь аппарат обкома, горкома отлеживался.
-Спасибо Нина, он у меня в своем госпитале УВД лечится будет, ветеран НКВД ведь. 
     Пашка только опустил трубку,  как опять раздался звонок. Звонила Лариса,
-Ну,  что майор, склонил  Жанну на нарушение соц. законности. Смотрите там с Мишей до настоящей беды не доиграйтесь. 
-Ну опер, от тебя ничего не скрыть. Ты что под дверями у меня стояла?
-Очень нужно, - фыркнула Лара, - вон вся твоя рота охраны только и шепчется, - доктор Жанна нашего Пашу хочет, аж зубы у бедняжки свело.
-Ладно, проехали Лариса Викторовна, поехали что ли на моей «пятерочке», свою «ласточку» от меня со стоянки заберешь. 
-Сейчас вот с человечком переговорю и посмотрим, чего по темну мотаться. Завтра разберемся. У тебя еще дел много? Я закончу зайду к тебе.
    Сразу после Ларочкиного звонка раздался длинный, переливистый звонок. Межгород вздрогнул Пашка, кого это черти на мою душу натравили?
-Павел Викторович  Грач? – раздался в трубке суровый с хрипотцой, но чем – то знакомый Пашке женский голос, - Алтайское УИН подполковник Калошина Ольга помнишь еще такую?
-Ну как же, - улыбнулся Грач, - в Киеве на высших курсах была командиром женского взвода. Помню, помню как такое забыть, - откинулся на жесткую спинку своего Бериевского кресла Пашка, - только фамилия у вас тогда вроде другая была.
-Точно, - хмыкнула Ольга, - вот как Жорж с Чернобыля вернулся весь больной, его благоверная хвостом закрутила, так он с ней и развелся. Приехал ко мне, поженились. Тебя вот все вспоминали он все куда – то  звонил, тебя разыскивал.
-Где он ? Как он? – прохрипел взволнованно Пашка.
-Умер он Паша год назад, - горестно вздохнула Ольга.
-Извини, - прошептал Грач.
-Да в чем же твоя вина Паша, - вот приказ из Москвы смотрю «Подполковник Грач Павел Викторович» - поздравляю Паша, здоровья и счастья тебе.
-Еще про наших про кого чего слышала? – вздохнул Грач.
-А чего Паша, вот сосед ваш усатый Коля Юрченко нынче начальник Ангарской ВТК, Валера Звягин так в Усть – Каминогорске все пашет. Вот жаловался, что уж четвертый срок в майорах сидит. У них там бунт не бунт, так заварушка была и Валерка по горячке двух зеков из своего «Макарова» замочил, теперь вот неприятности от прокуратуры полной ложкой и хлебает. В отставку рвется, да выслуги не хватает. Друг его Юра, ну тот блондинистый, высокий в очках, во отмочил  в попы подался. Духовную семинарию окончил в Питере и где – то там с тобой рядом под Тюменью приход получил.
Ты Наденьку то нашего опера из Самары помнишь? Мы тут с девчонками вас все вспоминали. Гордые вы оба черти, вот и разбежались. Она приехала домой, да со своим прежним другом полковником, зам начальника УВД разругалась и на своей «бляндинке» - шестерка у нее белая «Жигули» выехала в лесок да и сунула в рот ствол своего табельного Макара, застрелилась. На похоронах вот Розу Ахмедзянову встретила татарачку нашу помнишь, она все вокруг тебя крутилась. Так она вообще из Страны съехала, звонила не давно. Вот теперь гражданка Израиля. У вас с ней вроде тоже вроде что-то было. Ну вот вроде и все новости. Ты не пропадай. Звони хоть иногда. Может когда свидимся.               
    Пашка посидел еще с бумагами и вышел в слабо освещенный коридор покурить, прошел в крыло кум части, вдоль ряда одинаковых, плотно закрытых дверей.  В конце коридора, на подоконнике сидел Сашка Шмидт и нервно курил.
-Что случилось кум? Чего так переживаешь? 
   Вдруг из-за двери Сашкиного кабинета раздался громкий страстный стон и какой-то не связный  рык, шепот.
-Это, что? – удивленно посмотрел Пашка на Шмидта.
-А! – взвыл майор и приглушенно зло зашептал, - весь диван мне уделают! Любовники хреновы!
-Не понял, - подошел к Шмидту Пашка.
-Да этот полковник, ну наш областной и городской продавец полосатой палочки, начальник ГАИ прикатил, - организуй, да организуй ему свиданье с этой Людмилой из мебельторга. У них, мол давняя любовь. Вот вроде всех кругом напряг и адвокатов свору нанял и в прокуратуре все вроде порешал. Хочет свою красотку по УДО из тюрьмы вытащить. Интересно мне Павел Викторович, как мужики так между двух баб крутятся и ведь уже не первый год и жена у него, и двое детей, и эта Людмила - краса. Хотя чего я тебя спрашиваю ты ж у нас холостой пока, тоже, - виновато скривился Сашка, - кобель – перехватчик.    
    Сашка бросил в сторону давно погасший окурок сигареты и спрыгнул с подоконника, постучал в дверь своего кабинета,
-Сергей Владимирович, товарищ полковник. Поздно уже, мне еще  поработать надо.
  Пашка сплюнул и пошел к себе,  подумав, - ну и тюрьма дом свиданий, дом терпимости какой-то. Что ж об эту ночную пору по камерам - то творится?
   Утром Пашку срочно выдернули в Управление, просидев минут двадцать в приемной начальника УИН и налюбовавшись ножками секретарши Леночки, которые она вроде как безуспешно пыталась спрятать, прикрыть коленки колокольчиком клетчатой миниюбочки Пашка вдруг ощутил необъяснимую  тревогу. Полковник Недавний, выскочив из кабинета начальника Управления с озадаченным видом пробежал мимо Грача, что -то буркнув ему и закрылся в своем кабинете. Минут через десять Леночка сморщив свой фарфоровый носик, пропищала Пашке:
-Павел Викторович тут такое ЧП, начальник Управления срочно выезжает в УВД, скорее всего о встрече с вами, вам сообщат дополнительно.   
  Пашка поднялся со стула, тихо проворчал,
-А мне-то  надо. Я и сам не знаю чего вызвали. И пошел на третий этаж к Медведеву. Федор Степанович сидел за своим столом и нервно брякал своими кривыми, когда -то еще в армии  переломанными пальцами по столешнице.
-Товарищ подполковник, - прошел Пашка в плотную к столу, - чего вызывали – то, что опять тут случилось?
-А, Павел Викторович, присаживайся уважаемый, что случилось я пока тоже не знаю. Я вот Недавнему вчера рапорт свой подал. Хорош мне по Сибири мотаться, вот поедем к родителям жены в Воронеж. Эту квартиру старшему сыну оставлю, он у нас в этом году Политех оканчивает, жениться собрался, а там в Воронеже видно будет у стариков дом свой. Подремонтировать, пристраивать надо, вот пока ноги носят делом займусь. Вот полковник Недавний хотел тебя на мое место, вроде хотел тебя у начальника Управления согласовать. Валиев вроде уперся, да вот к вам же этот майор  Малов после окончания Академии возвращается. Не знаю Паша, как Хохол свою затею решит, реализует. Только он спит и видит тебя рядом с собой. Чего надумал? Может на свое место готовит. Он после госпиталя чудит, во и курить бросил, и чай только жиденький пьет. Подожди Паша скоро все проясниться.   
               
                Глава 16.

   На КПП, в дежурке  СИзо Пашка увидел взъерошенного Шмидта, разговаривая с кем-то по телефону Сашка неловка, мимо кобуры заталкивал свой табельный ПМ. Грач подошел к пульту и толкнул Шмидта,
-Что случилось Саня?
   Шмидт ошалело посмотрел на него и порычал,
-Твоего кореша Женку Пайора вроде грохнули. Я вот сейчас выезжаю на место, все выясню и расскажу. Ты иди, тебя Валиев искал. 
   Задумчивый Валиев, только кивнул Пашке, даже не отвлекаясь от своих мыслей, бумаг на его появление в своем кабинете,
-Вот такие дела Павел Викторович, - хмыкнул Валиев, наконец подняв голову и уставившись на Пашку, - чего тебе там в Управлении сказали, куда сватают?
-Да не куда, - проворчал Пашка, - ни Недавнего, ни Воронцова не видел. Не до меня руководителям и чего вызывали? Вот Медведев, вроде про отдел говорил, вроде он в отставку собрался. Но мне-то это зачем? Потолок, что в Управлении, что у нас подполковник, чего бегать, а перспективы, чего перспективы. Вон майор Карштейн сколько в холуях уже сидит, вот теперь Борзенкова на Григорьева поменяют и Киря опять мимо кассы, чего изволите. Нет Виль Гариевич, лучше быть головой муравья, чем вшой по слону ползать.
-Что и вонь эта тюремная не смущает?- улыбнулся Валиев.
-Нет, - хмыкнул Пашка.    
-Ты поди половину своего оклада на эти освежители - дезодаранды тратишь? Весь кабинет у себя залил, даже от твоего Лорда аромат стоит. Значит не хочешь в Управу расти? Ладно тогда продолжаем строительство нового корпуса, отступать не куда, да и нельзя. Спасибо Паша, а то я уж загрустил уйдешь вот, сбежишь и все концы опять мне поднимать и по ЖБИ, и по всей прочей технике. Ладно Паша, какие - то странные дела в последнее время творятся, в нашем королевстве. Вот Шмидт вернется, все и доложит, все УИН, УВД туда наехали, во главе с этим молодым начальником УР УВД Костроминым. Ты Павел, как с Ларисой Викторовной, что у вас все серьезно? Или так, как с Жанночкой? Ты уж извини, я понимаю. Ваше личное дело, вы с ней не дети, но понимаешь какие сплетни в коллективе ползут о дикорастущем Павле Викторовиче. Да и у Лары в последнее время дела прямо скажем не фонтан. Сдала, и существенно сдала старлей. Отвлеклась на ваши взаимоотношения. Ладно, чего это я. Вы люди молодые, вам свою жизнь строить, только вот Паша дельце тут вокруг тебя весьма гаденькое образуется. По аккуратнее, по строже смотри со своими прежними знакомцами. Ты ни кому и не чего не должен. Все что было раньше, прошло. Здесь в тюрьме вы по разные стороны и не какого давления, не каких обещанок в отношении себя не допускай, не слушай. Ладно, вон вроде Шмидт прикатил, быстро как смотался. Сейчас все и доложит, что там с твоим другом  Женей Пайором произошло.      
    Уставший и злой Сашка Шмидт вошел в кабинет и молча положил на стол Валиева, какие –то документы. Капитан Майстренко, сидевший в кресле у журнального столика тихо спросил:
-Что там?
-Что, что, - сел на стул у стола совещаний Шмидт, - точно Женя Пайор, хватили значит по затылку, так что и мозг наружу, да в болотце за гаражами, там по улице Перелета бросили. Вот алкаши местные пошли на природе свой «Агдам» приговорить, смотрят в камышах, вроде бутылка водки плавает, ну самый отважный полез за пузырем глядит, а там и труп гражданина начальника в камышах плавает вместе с его «дипломатом». Ну они сразу ходу,  да в милицию звонить, там же магазин рядом. Пока наряд ждали и этот флакон водки выжрали, облапали весь. Сашка поднял голову и почему-то пристально посмотрел на Павла, седевшего за столом, напротив него,   
-А в портфели, дипломате этом у Жени были дела оперативного учета, три папки и все под грифом. «Корки» в общем!
-Интересно перед кем же это Пайор отчитываться приехал, пришел за гаражи, - хмыкнул Валиев.
-Ну с водкой все ясно, как обычно подбросили, что б на пьяную драку списать, - скривилась, вошедшая и тихо вставшая у дверей Синицкая.
-Других, каких либо повреждений ни на одежде, ни на теле Женьки нет, - прохрипел Шмидт, - значит шел уверенно, не ожидая удара со спины.
-Хм,  а дела – то все на месте, смысл был мочить опера? – скривился Майстренко.
-Опера УР УВД поехали на «тройку» выяснять сколько и на сколько, и когда Женя брал эти дела, - проворчал Шмидт.
-Так, Лариса Викторовна заканчивай это дело по 418-ой, по Крылову и Кацу, и все срочно передай в УР УВД, не тяни. Пусть эти господа сами анализируют выясняют, где у них «течет», где у них крыса завелась. Вы посмотрите, по «тройке» будто с косой гуляют. И сценарий вроде один. На почве пьянства. Ведь все началось с этого их резидента Крутогина и все не прекращается. Кто следующий? – отложил в сторону документы Валиев.    
-Юра Соколов, - подняла голову Савицкая, - я от кадровиков УИН слышала утром, что дело Соколова затребовали. Он у них на тройке самый старый, уже под тридцатник, самый опытный остался. Остальные опера пацаны, года еще не работают. Вот хозяин тройки полковник Киселев, вроде тоже Соколова рекомендует.   
-Может Васю Искру из УИН опять на тройку вернут, - хмыкнул Майстренко.
-Ага, дождешься, - прохрипел Шмидт, - я тут его встретил, носится один по городу и области, как электровеник, а у этих господ все здоровье не позволяет, как майора мужику присвоить, так фиг.   
-Так, ладно прекратили обсуждение, - встал с кресла из-за стола Валиев, - услышу кто из вас за подполковником подпишется на тройку и уговаривать не буду, сразу башку сверну и даже водкой поливать не стану. Знаю Григорьев сейчас начнет дергать всех кого знает. А кого он в городе Омске знает? Конечно вас, с кем почти год отработал. Так, что я предупредил.  Работаем  по Крылову,  по Кац и по Энгелю. Вот и этого психа Гену Оглоблю хотят к нам этапировать, да еще и на пару с Татарином. Самим бы от такого веселья не упреть. Все, за работу. Павел Викторович задержись. 
    Когда дверь закрылась за последним выходившим из кабинета опером Валиев, поправив галстук спросил Пашку,
-Павел Викторович, ты что и этого Костромина из УВД знаешь?
-Так в школе в одном классе учились, - пожал плечами Грач.
-А потом не виделись?
-Ну было, почти года полтора назад. Он же в Советском районе работал, выезжал тогда, когда у меня в подъезде этого зам директора магазина «Одежда» повесили, - кивнул Пашка.
-А вот по школе, ты его родителей заешь?
-Мать у него одна, - кивнул Пашка, - в библиотеке имени Пушкина работала жили, так скромненько. Правда был один случай. Отец мне игрушечный пистолет подарил, ну такой черный, блестящий с кремнем в стволе и вроде напильника в стволе на спуск нажимаешь, а из ствола искры летят. Отец из Москвы привез мне. Ну, Кирьке эта игрушка сильно приглянулась, а он знал, что я монеты собираю, так он мне и предложил на монетку пистолет поменять - «десять рублей золотом» с царем Николаем на аверсе. Отец увидел монету и наорал на меня, мол верни сейчас же! Эта жестяная игрушка таких денег не стоит! 
Я принес меняться назад, Кирилл расстроился сильно и говорит:
-Жаль, у нас таких монет у бабки целый мешочек, она и не заметила, что я одну взял.
         Киря вот сильно спортом увлекался, потом в десятом классе стал кандидатом в мастера спорта по спортивной гимнастике. Да и мать его с каким-то дядей Леней сошлась. Отец говорил, что видел, как –то этого дядю Леню. Не приятный такой тип, волосатый весь запартаченный и вроде уха одного нет. Отец - то у меня сколько помню всегда с уставной прической ходит, этих лохм и татуировок синих зечьих терпеть не может. Кирилла мать после знакомства с этим дядей Леней сразу, как –то выправилась, не то, чтобы расцвела, но не такой воблой в очках стала, даже вроде стала заведующей библиотекой. В ГДР, в командировку ездила. Кирилл мне тогда этих наклеек из отелей столько надарил и у него, и у меня спортивные сумки сплошь лейблами этими уклеены были, как у туристов каких.       
-Мн. Да, - хмыкну Валиев, - мужику этому, дяде Лене тогда лет тридцать пять было, а уха левого, половины не было, - прохрипел Валиев, - точно он.   
-А что, наш клиент? – поморщился Пашка, - так они вроде до сих вместе живут.
-Ладно Павел Викторович, иди работай, - кивнул Валиев.
    Под вечер, почти перед уходом домой Пашке позвонила мать и взволнованным голосом, прерываемым всхлипами сказала, что отец после этой толкотни по квартире, разборке, расстановке вещей, вышел в лоджию покурить, да и упал там без сознания, мать «сбегала» до ближайшего телефона-автомата и вызвала скорую. Отца с инсультом увезли в госпиталь УВД, давление сказали аж за двести и сердце вроде с перебоями работает. Мать все рыдала, а Пашка  не мог понять о чем она его просит. Сбросал все документы в сейф и поехал к родителям в их новую квартиру.    
На пороге его встретила заплаканная мать, в квартире пахло лекарствами, по углам еще стояли коробки, стопки книг.
Мать стала рассказывать, что никак не могла уговорить Виктора не спешить так с разборкой вещей, а он вот все старался сам и шкафы передвинуть и полки развесить. Ее умотал и вот сам свалился, а тут еще этот Ваня Пятин пообещал ему с установкой домашнего телефона помочь, да что-то не пришел и монтеров не прислал отец тоже психовал. Вот все так один к одному и прихватило отца. Мать горестно рассказала, что автомат у их подъезда какие – то хулиганы раскурочили и ей пришлось бежать до автовокзала, аж через дорогу. В общем прав был отец, не в их уж возрасте жилье менять, с насиженного места срываться там в доме на Звездова уж все привычно было, все знакомо, все под боком, а здесь и пойти-то не куда. Вокруг стройка, котлованы, строящиеся дома многоэтажки, машины, автобусы гужом по трассе из города, да в город, сплошной шум, хоть окон не открывай.
-Нет сынок, нам с Виктором, там в своем доме лучше, спокойней было, - всхлипнула мать.      
  Пашка собрал на стол и они поужинали, потом разошлись по комнатам и улеглись спать. Утром, часов в шесть Грач вскочил с дивана, пошел в ванную и когда уж умытый, побритый вошел на кухню, мать оказывается уже приготовила ему завтрак. Пожаловалась, что не спала всю ночь. Они попили чая и Анна Егоровна с Пашкой поехали в госпиталь УВД проведать отца. Раннем утром все кругом были не то что бы спросонья, но не особо приветливы. Отец находился в отделении реанимации и пускать к нему ни сына, ни жену не хотели. Наконец Пашка уговорил дежурного врача и он с ними прошел, буквально на пару минут, глянуть на Виктора Михайловича. Отец лежал один в палате, сплошь оклеенной голубой кафельной чистенькой плиткой  на высокой белой койке с рядом каких-то кнопок у изголовья. Здесь же, вдоль стены стояли какие-то приборы, штатив с капельницей. Мать, хлюпая  носом поставила на тумбочку у койки отца пакет с наскоро собранными гостинцами, не отрывая взгляд от осунувшегося, бледного лица мужа. Отец открыл глаза, недоуменно оглядывая окружающую его обстановку  прохрипел:
-Аннушка, ну ты чего? Не реви, выгребусь, не в таких переделках бывал.          
-Ох, - вздохнула мать, - когда это было Витя, мы ж тогда молодые были, думали, что вся жизнь еще впереди.
  Отец, глянул на Пашку.
-Вот и тебя мать выдернула. Как служба-то? Гляди там, пока я здесь не женись. Вот выйду свадьбу тебе закатим, я еще и внучка Максимку понянькаю.   
-Во, уже и имя ребенку определил, - скривилась мама, - а если девочка будет?
-Тогда, как твоя мать – труженица Маша, - едва кивнул седой головой отец. 
               
                Глава 17.
          Через неделю отца не стало.
-Оторвался тромб, хмурясь сообщил Пашке начальник госпиталя, - умер Виктор Михайлович, как от пули, моментально, - скорбно сказал врач.
   Грач еще дня три пожил у матери, стараясь отвлечь ее от горестных мыслей. В СИзо его тоже старались больно не грузить делами, понимая его состояние. Лариса молча заходила к нему с документами, сообщая об обстановке по корпусам.      
Похороны отца прошли для Пашки с памятным сбором друзей отца, знакомых, бывших сослуживцев отца, ветеранов НКВД. И на кладбище, и за поминальным столом они со скорбью и признательностью вспоминали дни, что служили, воевали рядом с Виктором Михайловичем. Пашка с особой тяжестью почувствовал, что лишился такого родного, надежного для себя человека.
  В самом конце недели Грача вызвали на совещание в УВД, в президиуме, рядом с генералом сидел подполковник Костромин. Кирилл казалось искал взглядом в зале кого-то.
В перерыве Костромин подошел к Пашке,
-Извини Паша, только вот узнал. Хороший мужик был у тебя папа. Настоящий офицер. Как мама - то, может чем помочь?
-Чем ей помочь, - хмыкнул Пашка, - я вот стараюсь к ней каждый день заскакивать, проведать, поддержать. Так их этот переезд подкосил.
-Что теперь поделаешь, - скривился Костя, - в том районе девятиэтажки строят, да такими темпами, дым коромыслом. Вот, одна только наша школа и осталась, пять этажей и  надпись на фронтоне «1937 г.» 
Все бежит, все меняется Паша. Там у тебя в СИзо - то как? Вон твои опера во главе с этим Шмидтом, да и эта Ларачка Синицкая такие дела подняли, глубоко копают, даже вон у наших соседей из первого подъезда в Комитете слюнки капают. 
      В самом конце сентября, в предвереи Дня советской милиции генерал зачитал Праздничный приказ о поощрении ряда сотрудников МВД, первым среди которых был Павел Викторович Грач.
Пашке  за большую работу по организации и участие в строительстве нового режимного корпуса СИЗо, высокие показатели в обеспечении режима и охраны объекта было досрочно присвоено звание подполковника внутренней службы.
Пашке казалось, что почти все присутствующие на совещании трясли его руку и желали ему дальнейших успехов.
         Вечером за праздничным столом, в кабинете Сереги Рогова Саша Шмидт протянул Пашке золотистые погоны с двумя краповыми просветами и двумя вышитыми золотом звездами.
-Счастья Вам товарищ подполковник! – гаркнул Сашка и за ним загалдели все остальные с пожеланиями удачи, здоровья и счастья новоиспеченному подполковнику.
    Валиев скромно потупившись, пожал Пашке руку и приколол на грудь Пашке медаль «За отличие в службе в ВВ СССР»
-Во не хрена, - хмыкнул Шмидт, - это что командира нашей бригады 7484 на такое раскололи? Ну Павел Викторович, ты у нас по нашей конторе такой первый и единственный.
      После посиделок все тихо разошлись, а Пашка с Ларисой отправились к ней. В квартире Лары Пашка долго полоскался под душем, выйдя в комнату застал Лару за шитьем, она пришивала на его китель его новые погоны. Она вскинула голову и протянула ему китель,
-Прикинь ка, ну как косо пришила.
-Все нормально, - глянул в зеркало Грач.
-Поедем завтра к тебе, заберу свою девятку. Поди уж вросла там в землю на этой площадки у твоего дома.
-Поедем, - кивнул Пашка, - мне тоже надо квартиру посмотреть, может влез кто. Злодеи они чуют, когда хозяев долго дома нет. А в моем-то райончике, так сам бог велел. Тройка, семерка, да и восьмерка все рядом.
-Тьфу на вас, товарищ подполковник, - поправила на груди халатик Лара, - давай ужинать да спать. Завтра еще к твоей маме сгоняем. Порадуешь маму подполковник. Представление на тебя еще Григорьев, почти три месяца назад подписывал. А эта твоя комсомольская подруга Жанна Матвеевна Бережкова, все генерала трясла и даже вроде в Москву звонила в МВД. Связи у вас комсомольцев. Друг дружку так и тяните.   
-Да уж тянем, - хмыкнул Грач, - вон Колюню Брацольда, аж на пять лет усиленного режима утянули, а Колю Малицкого, так из капитанов милиции прямо в сварщики, в Сургут двинули.
-Ну, кто чего заслужил, - остановилась в дверях на кухню Лариса, - Брацольд этот вон как с картинами, да с валютой заигрался. Комитетские рассказывают, что и вообще за бугор слинять хотел.
-Слушай больше этих внучков Дзержинского, - скривился Пашка, - они на ровном месте нагородят такого, хрен отмоешься.
-Ладно уж правозащитник, - поставила на стол блюдо с салатом Лара, - а этот бывший капитан Малицкий тоже хорош, пусть бога благодарит, что Шмидт этого Энгеля во время за решеткой тормознул. Их старое дельце поднял. Крыша авторынка. Сидели б сейчас в одной камере, убиенных водил поминали. Малицкий твой, стрелок хренов считай по легкому отделался. Я б посадила, пусть бы гад посидел подумал. Привык шалопаем по жизни переть за спиной папы Героя. Ух, комсомольцы! 
-Ладно, Лариса Викторовна не мажти черным всех подряд, сама, поди тоже не святая, опер мастер спорта СССР,  - хмыкнул Пашка, обнимая Лару 
-Куда полез подполковник, бельишко порвешь! Я хоть святой-то никогда не прикидывалась. Давай разбирай диван раз к себе не поехал, предоставляю тебе политическое убежище на эту ночь. Если что, тюряга вон рядом.
      На следующий день Пашка ходил по СИзо поражая всех своими новыми погонами. Из УИН звонили даже мало знакомые ему сотрудники, поздравляли Пашку.
   Серега Рогов зашел к Пашке, словно по детски хлюпая носом.
-Чего удумал опять Сергун? – проворчал Грач.
-Павел Викторович, - встал перед столом Рогов, - так капитаном стать охота, аж зубы ломит.
- А по срокам что? – скривился Грач.
- Да еще полтора года, - прохрипел Сергей, - по срокам – то и наш генерал до майора может, а вот досрочно это надо через Москву, - уныло закончил Рогов.
- Ну вот видишь Серега, чем я – то тебе помочь могу?
- Павел Викторович, Вы ж в Управлении почти как свой, - просящее посмотрел на Пашку Рогов, да и в Областном собрании, в Правительстве нашем местном у вас, вон говорят какая поддержка.
- Пустой треп Сергун. Случись что серьезное так никто и руки не подаст. Не выручит. Что ты сам не чувствуешь современную обстановку, - встал из-за стола Пашка.
- Павел Викторович, тут вот в Управлении в ОКС хмырь один из Столицы, из ГУИН прикатил, на нашу стройку посмотреть. Вы только его ко мне в кабинет заведите, а я уж сам попробую его сфаловать. Он гусь эдакий перед парнями в Управе хлестался, что мол в любой кабинет там в ГУИН, МВД ногой двери открывает.
- А в каком звании этот крендель? – хмыкнул Грач.
- Так подполковник, - нервно сглотнул Рогов.
-Ну не велика шишка, - улыбнулся Пашка, - ты Сергей больно уши не развешивай. Эти Московские решалы наплетут семь верст до небес и все лесом.
- Павел Викторович, товарищ подполковник. Давай попробуем, чего мне терять. Ведь потом жалеть буду, что не попробовал, отступился.
- Ну давай попробуем, - хмыкнул Пашка, - что так свербит Серега? Только я тебе ни каких гарантий не даю. Да и в УВД, в Областном Правительстве никого напрягать не буду. Потому что нет у меня никого там, таких особо близких. А треп этот Московского трюфеля ты забудь. Это он перед вами Сибирскими пимами кино гонит. Пыжится.

                Глава 18.
      Через два дня, решая  какие-то вопросы по строительству нового корпуса на совещании в УИН Пашка столкнулся с хлыщеватым, самодовольным посланцем ГУИН. Москвич, как и предполагал Пашка уроженец подмосковного Мухосранска чудом пролез через службу в Бутырке, аж в отдел снабжения ГУИН и теперь считал себя персоной особо приближенной и достойной всеобщего поклонения.   
Пашка, так вроде вскользь предложил этому Арнольду Прокопьевичу пройтись с ним на стоящийся объект и за одним познакомится с работой их тыловой службы. 
Московский подполковник враз почуял в приглашении познакомится с работой тыла, нечто интересное и привлекательное для себя, и без особых, дополнительных приглашений увязался за Пашкой. В новом корпусе кипела работа, а из окон третьего этажа, строящегося корпуса было видно, как возводится новая крыша старого корпуса. ГУИН – овский проверяльщик только одобрительно поцокал языком, пожал Пашке руку и без каких либо вопросов сбежал за Грачем по шатким трапам на землю, боясь замазаться, запылить свои наглаженные брюки и лаковые туфли. В кабинете Сергея Рогова их ожидал роскошный стол, у которого крутилась, поправляя салфетки, ножи и вилки, протирая фужеры сержант Люба. Любаша была в ярком сарафанчике, из-под которого виднелись беленькие кружавчики лифчика, едва сдерживающего ее тугую, такую аппетитную, сочную грудь.       
Серега, как радушный хозяин сразу приняв с рук на руки у Пашки гостя предложил по рюмке коньячка за знакомство. Любаша жеманно поправив широкий подол присела рядом с гостем на диване и пригубила бокал с красным вином. Гость же, с удовольствием заглотив вторую рюмку коньяка стал демонстрировать как он только с помощью вилки и ножа легко управляется с тушкой жаренной курочки. Хохотушка Люба между делом не забывала следить, что б рюмка гостя не пустовала. А Серега все подсовывал ему тарелочки с нарезками колбасы, рыбы, сыра, салатики. Через пару часов застолья Пашка утомился и встал из-за стола прошел к двери. Гость уже разомлел, осмелел и стал уже тискать Любашу, пока только за талию, но все порывался чмокнуть ее в щечку, в грудь. 
В коридоре Серега схватил Грача за рукав,
-Ну, спасибо тебе Павел Викторович, дальше уж дело техники. Вроде все пошло как надо.
-Во, - хмыкнул Грач, - и Любаню то свою от сердца оторвал.
-А пусть на благо шефа расстарается. За такие деньги на складе вещевки сидит, а совсем недавно по вышкам с «Калашом» попку морозила. Не убудет от нее, - скривился Рогов.
-Я пойду наверное Сергун, дел еще полно, да и тошно мне от этого хмыря, - пошел к лестнице Пашка.
-Викторович, ну тормознись еще хоть на минутку, успеешь еще ты и на стройку и к Ларисе своей. У нее вон окно в ее кабинете еще горит. Пошли, еще по рюмашке и фссе.
-Ну Серега, ты и впрямь как тот банный лист. Твоя Любаша его и так вроде уже до кондиции довела, - и Пашка с неохотой вернулся в кабинет. 
Где Любаня, стоя у окна поправляла на груди, застегивала сарафанчик, а гость с блаженной улыбкой кимарил, навалившись на спинку дивана.   
-Сережа, Сергей Иванович, ну точно этот твой кент в отрубе, ну если и поднимется толку ноль. Одни слюни. Я пойду.
-Спасибо Любаня, - поморщился Сергей, - во там в гараже машина дежурная вас с Павлом Викторовичем до дома подбросит, а мне надо дело завершить. Ты Люба вот пакет то со всякой вкуснятиной для тебя возьми, ну там конфетки, шоколадки, коньячок. Спасибо родная. Я не забыл. Ко дню милиции будешь прапорщиком.   
       Пашка с Любой спустились по лесенке в гараж и Люба укатила на УАЗике домой, а Пашка пошел к Ларисе. В дежурке встретил, идущую домой Жанну и та вцепилась в него с упреками, что так и не поздравила, не отметила присвоение ему его нового звания. И они вернулись в сан. часть, в ее кабинет, где Жанна извлекла из холодильника с баночками, пузыречками каких-то лекарств коробку с огромным красивым тортом. Потом были флакон со спиртом, бутылка с красным вином, шампанское и Пашка вдруг обнаружил в кармане своего нового кителя бутылку коньяка, заботливо сунутую ему в карман Серегой. Тут же за ширмой сдвинули две кушетки и Жанна наскоро соорудила ложе.   
      Ранним утром Грач недоуменно проснулся, озираясь по сторонам. Разглядывая белый с желтыми пятнами потолок. За ширмой стол с остатками пищи и пустыми бутылками, вымазанный кремом его китель, валяющейся на полу у кушетки. И Жанночка в какой - то кружевной рубашонке  мирно посапывающая у нег под боком.
На робкий, но настойчивый стук в дверь Пашка слез с кушетки и босой пошел к двери.
Под дверью стояла с каким-то узлом в руках робко озираясь гражданка Савина,
-Гражданин начальник, там это какой-то важный начальник из Управления вас в дежурке дожидается, а Лариса Викторовна, вот вам велела эту полевую форму передать. А свою-то оставьте. Я ее все отчищу, постираю, да выглажу. Вам в шкаф и повешу. Вы уж поспешите, начальник Вас давно дожидается.   
    Пашка взял из рук Савиной узел и прошел в кабинет, собрал свою измазюканную форму. Во, черт меня дери, где ж только столько грязи нашел? Тортом с Жанной что ли кидались? 
Он только натянул сапоги и застегнул портупею, как из – за ширмы вышла в белом халатике, поправляя прическу свеженькая Жанна.
-Ну и «морда у вас Шарапов», - скривилась она, - на ка прими чуток, народное средство. У нас в лесу мужики таким лечились, враз в строй поднимает. Хоть к генералу с отчетом. Но тебе сейчас важней перед невестой, твоим опером не облажаться. Остальное все фуфло подполковник. Ну змей ты Грач. Насмотритесь там этой порнухи и ну изгаляться над бедным доктором. Изживай из себя это Грач.
-Что так плохо было? – смутился Пашка.
-Да нет родной, все у нас с тобой было здорово. Жаль что в последний раз. Иди уж.      
    Пашка выпел пол стакана какой-то прозрачной жидкости сильно отдающей нашатырем и крякнув чмокнул Жанну быстро пошел по коридорам, лестницам, переходам.
В дежурке его поджидал начальник ОКС УИН полковник Долгов. Дежурный майор Авраменко с чашкой чая сидел за пультом связи и видимо досказывал Долгову очередной анекдот. Они весело досмеялись на веселую, неожиданную концовку рассказа и полковник, окинув взглядом Пашку весело заявил:
-Ну во, товарищ подполковник, как будто и дежурных суток у тебя не было. Пока молодой Павел Викторович оно все вроде мимо, а вот с годами все гнет. Ну да я к тебе совсем по другому вопросу. Вы куда дели этого Московского гостя? Ты ж его вчера увел.    
Вот, а сегодня мне не свет,  не заря наш дежурный Управления звонит,
-ЧП, товарищ полковник. Начальник Управления взбешен, генерал, начальник УВД его воспитывает. Вроде этот пес шелудивый, что из Москвы, во прям из вытрезвителя да в наш госпиталь загремел. Врачи жалуются, что всю – то ноченьку с ним промудохались. То блюет, то мычит чего – то. Все какого – то капитана толи Рожкова, толи Ржевского завет.
-Да нет у нас таких товарищ полковник. Я его мирно отдыхающим в кабинете зама по тылу оставил. Куда его черти еще носили не знаю? К нам то точно наряд вытрезвителя не вызывали.
-Вот, такие дела Паша. Смоленский сейчас с меня шкуру спустит за этого засранца. Как знал, что эта скотина грязи найдет. Ты уж, если что поддержи и Смоленский, и Недавний тебя ценят. Доверяют. Ну давай, до встречи.
                Как выяснилось, только на третий день из рассказа Пашке Сергеем Роговым Серега дождался пробуждения гости, зарядил его портфель своими документами, ну еще и бутылкой коньяка и тушкой жаренной курочки, и пошел провожать благодетеля до гостиницы УВД. Благо знал что ходу здесь не больше двадцати минут, ну прямо через сад пионеров, через улицу Ленина и сразу там за прокуратурой двухэтажный особнячок.
      Выйдя из Сережиного кабинета они неловко скатились по крутой железной лесенке прямо в пустынный гараж, потом облаянные служебными псами из вольеров, едва выползли с хоз. двора и зачем-то перешли улицу Тарскую, не бывало пустынную в этот час. Рогов помнил, что они долго шли вдоль какого-то высоченного забора. Но потом Сереге это надоело и он вышиб пинком доску и они с москвичом нырнули в эту дырку. Тут же оказались перед каким – то забором пониже и их не весть откуда облаяли собаки. 
-Ну не город, а какая зона с выгородками! – взвыл Рогов, перетащил своего гостя и через это препятствие и сразу за этим штакетником они скатились по крутому обрыву в какой-то глубокий, грязный, вонючий ров. Едва придя в себя огляделись и на четвереньках, то и дело скатываясь опять в зловонную жижу едва выбрались на верх. Тут – то Серега и увидел стальную решетку вроде как ограды сада пионеров и потянул московского гостя в дыру между прутьями, гордо заголосив словами Вождя мирового пролетариата:   
-Верной дорогой идете товарищи!
     Едва обтерев рукавами грязных кителей измазанные лица они увидели там за деревьями яркие столбы огня. Свет как понял Серега исходил от прожекторов подсветки установленных вокруг какой – то площадки. На краю площадки стоял размалеванный вагончик, в оконце которого горел не яркий свет. 
Едва преодолев не высокий заборчик они подошли, доковыляли до вагончика и Рогов на правах хозяина города громко забарабанил в дверь, с матерками задергал ручку.
   В приоткрытую дверь на Серегу зыркнула рожа с до боли знакомым оскалом,
-Ты че начальник в натуре! Совсем от вас нигде покоя нет бедному каторжанину!
-Че за зона? Мы где? – отступил Рогов.
-Какая зона начальник! Я ж неделю как откинулся и че опять?!
-Не вопи вша вигоневая! Это мы где?! – зарычал Серега.
-Так это сад пионеров вроде бы, - за верещал откинувшийся зек.
-Врет, - икнув подал голос москвич.
-Че мне врать. Во видал вон прокуратура за дорогой поди спроси. Сад пионеров, ну и мой объект значит. Во.
-Че за объект? - скривился Рогов.
-Так это карусель. Да, - прорычал зек.
-Ой, пала, - заныл московский гость, - Серега,  я вот сколько в этом годе по Стране летаю, мотаюсь, а толком так ни где и не отдохнул. Ну давай каторжанин, если ты взаправду правильный урка, а не фуфло подшконачное включи свой аттракцион хоть на кружок, уваж начальников.
-Да я то че, мне не жалко. Только вот ключ от рубильника Катька кассирша с собой домой увезла.
-Ладно, - хмыкнул Серега и полез в свой портфель, из которого извлек бутылку коньяка и салфетку в которой была завернута тушка зажаренной курочки.
-Ну таким ключом начальник я тебе любой замок отопру, - скривился, вроде как в улыбке зек, - только это сядете когда на сидушки, там цепками пристегнитесь, что б ни слететь по ходу. Мне тут травмы тоже не к чему. Вот так за убой по дурке тоже срок мотать в лом. 
     Как только искатели развлечений едва уселись на мокрые от дождя сидушки и застегнули карабины цепочек страхующих их от падения, как карусель дернулась и поплыла, позванивая в ночи цепями соседних пустых сидений. Уже круге на десятом Серега отметил, что карусель несется явно набирая ход, а под ними, там на земле торчит, хищно ощетинившись остро запиленными концами низкий заборчик.
Хер спрыгнешь подумал Рогов, так кишки и размотаешь на этот штакетник – частокол. Это пожалуй и была его последняя здравая мысль на несущейся в ночь карусели. Он с трудом удержал свой портфель, постоянно сползающей куда – то сбоку, с сиденья. Потом отчаянно вынул из него уже початую бутылку с коньяком и припал к ее горлышку. Пить ему не хотелось, просто он глотал эту обжигающую жидкость в надежде провалиться в забытье и уйти от этой круговерти. Потом его долго и отчаянно рвало, он едва разглядел на соседней сидушки безвольно скрюченное тело, тоже дергающееся в конвульсиях своего московского гостя. Серега с трудом разглядел на своих грязных, заблеванных часах, что уже три часа, но чего?  И его опять скрутила судорога тошноты, а сознание казалось отключилось. Вроде совсем скоро он увидел уже тусклый, хмурый расцвет. Его оба полуботинка валялись на крыше вагончика, а под дверью этой аляповатой биндюги лежала почему-то не разбившаяся бутылка, что он когда – то швырнул в надежде привлечь внимание хозяина карусели. Вместо крика он мог издать только какой – то сиплый вой, переходящий в шипение. Горло саднило и перед глазами плыли какие-то оранжевые, фиолетовые круги. Серега в ужасе сжался от мысли все чиздец старлей! Так вот и пролетел ты с капитаном.               
   В это время откинувшийся с кичи по звонку честный урка Степа дрых на топчане в вагончике. Включив карусель, он хлебнул малость коньячку, но остался не доволен напитком и вынул из-под шконки флакон с синеватой жидкостью заторнутый огрызком морковки. Во это пойло для настоящих мужиков не то что этот компот, что начальники хлебают. И Степа поплыл. Ему приснилась его давняя подруга Верка, когда она в последний раз, там на блатхате трясла юбками и отчаянно голосила:    
          - Чалимся за Енисеем,
            Здесь не пашем и не сеям,
            Ночь гуляем, день ляжим
            И нахарькать на режим!
Степа улыбнулся во сне. Во по****ушка – воровайка расходилась мать ее. Он страстно стал мять тушку куры, будто Веркину сиську. Как в самом интересном месте его блаженный сон был прерван резким, сильным тумаком, таким что он слетел со своей кочковатой шконки на затоптанный, заплеванный пол. Ошалело он открыл глаза и увидел перед собой мента.
-Че за дела в натуре начальник! – взвыл Степа.
-Дрыхнешь сука! А это что у тебя за люди на карусели болтаются?! Уж воют с устатку, - заревел мент. 
               Степа едва поднялся с пола и неловко дернул ручку рубильника на стене вагончика отключил, остановил карусель.
-Паскуда ты Степа, тебя ж по ходатайству самого Прокурора сюда взяли с испытательным сроком карусель детскую сторожить, а ты во решил ночью людей прохожих мордовать, катать до усрачки.
      Степа наконец признал сержанта Генку из патруля, что регулярно проверяют порядок в этом Саду пионеров.
-Ну я то че! – заревел Степан, - они сами приперлись средь ночи. Все в грязи, говне, будто из жопы вывалились. Прокати, да прокати!
-Ну ты их и прокатил, как космонавтов на своей центрифуге, - хмыкнул сержант.
-А че, окочурились что ли начальники? – присел на топчан Степа.
-Не надейся, - хмыкнул сержант, - во сейчас машина вытрезвителя подъедет будем разбираться откуда они, да куда их везти. Может к нам под душ освежиться, может в госпиталь к докторам на осмотр. Укатал ты их Степа так, что они даже кыш сказать не могут. Даже блевать уже не могут. Со слов Рогова в машине, в стальной будке вытрезвителя на твердой деревянной скамейке он вроде пришел в себя, пока их везли до мед. вытрезвителя и на выходе из «салона» машины он улучил момент, сунул свою «страховую» стоху, что всегда хранил в пистончике форменных брюк старшине милиции. Взяв деньги старшина, вроде как и не обратил внимания,  на то что старлей бочком, бочком обошел здание вытрезвителя и через кусты вышел к забору, перелез через него и пустился в низ к берегу Иртыша, едва переставляя ноги в одних подранных носках.       
Так по берегу Рогов неизвестно как прошел через территорию Сибзавода, чуть было не потонул в затоне Судоремонтного завода, и не доходя городка Водников, в парке на бережку наткнулся на Софу, его бывшую начальницу в Пищеторге, откуда он сбежал пару лет назад на службу в СИзо. Софа прогуливала по утру, по парку своего песика Тобби и была смертельно порожина жалким видом Сергея, но сразу признала его и пригласила к себе, видимо пожалев старлея. В трехкомнатной квартире, добротного дома на берегу Иртыша, в этом поселке «Израиль» Серега отмылся, кое во что переоделся, пообедал и остался ждать Софу с работы, которая пообещала ему за день купить ему все необходимое, что б он мог не стесняясь выйти на улицу. Вечером Рогов быстренько облачился в приобретенный ему Софой джинсовый костюм, моднючую футболку и беленькие кроссовки.   
       Но все испортил Софочкин пятилетний сынок Радик, который за чаем спросил маминого дядю, - а пойдет ли он с ними в воскресенье в парк, на Зеленый остров, кататься на карусель. Серега тут же сорвался из-за стола в туалет и упав перед унитазом выдал ему все вкусности, что в течение дня грузил в себя за таким обильным Софочкиным столом.
Заплаканный Радик так и не понял, чего это так всполошилась мама и отчего убежал в туалет дядя Сережа. Не ужели это слово карусель такое тошнотное? Не поймешь их этих взрослых. А еще этот дядя военный. Мама сказала, что он и бандитов ловит, перевоспитывает.
-Знаешь Павел Викторович, если б я в таком виде к своей кобре заявился, так она б меня с потрохами сожрала. Все ей денег мало приношу, - ворчал Рогов, - а с Софой все так путем.
-Ну и не дергайся Сергун, может это судьба. Живи с Софой, по нынешним временам никто лезть, воспитывать не будет. У тебя с твоей детей нет, а здесь вот и сынишка уже готовый.
   
                Глава 19.
       Эх, Пашка, как легко советовать другим, а как самому – то на что решиться.    
    Через пару дней Грач, узнал на совещании от начальника сан части, что их врач терапевт Жанна, подала рапорт, увольняется и уезжает с ребенком в Сургут, где трудится в тресте Нефтепровод одним из руководителей ее бывший муж, отец ее ребенка, что и она будет там работать главным врачом в этой Нефтепромовской  клинике.
-Вот,  значит почему Жанночка все это было в последний раз, - хмыкнул Грач, - ну что ж пусть так. Каждый при своем.
     Стройка века продолжалась и уже вроде все двигалось к завершению. Сержант Люда, которая работала в кабинете Павла Грача, вела его канцелярию и строчила на машинке его документы, вдруг завязала подозрительно близкие  отношения с начальником ОКС ГУИН полковником Долговым, который часто бывал в СИзо, в кабинете Грача. Ближе к осени полковник объявил своим, что разводится с женой и подал рапорт о переводе в УИН Красноярского края.
- Ну, что ж счастливо вам молодые на новом месте, - проворчал Пашка Людочке, остановившись у ее стола.
-И тебе дорогой, - жалобно улыбнулась Люда, - вот Жанна просила тебе передать, что все. Теперь ты свободен. Совет да любовь и тебе с Ларисой Викторовной. 
- Ишь, как вы бабы за меня все решили, - скривился Грач, - а я сам уж и не могу решить с кем мне жизнь свою строить.
- Хороший ты мужик Паша, нет у нас обиды на тебя. Все то у тебя с любовью, да с нежностью. У меня так точно такое вряд ли когда еще будет. Да вот боюсь, как бы свое мимо не пройти, не пропустить. А потом горько вспоминать одной, что за удовольствием, прихотью гонялась. И тебе Павел Викторович счастья и здоровья. Доброй памяти о всех нас, что были в твоей жизни. Ну а я, как нибудь и там в тайге, под Красноярском с этим мужем полковником постараюсь свое семейное счастье найти. 
   Пашка вышел из кабинета, едва прикрыв дверь и пошел по лесенке вниз, в дежурку.
Где его, казалось поджидал этот звонок от матери,
-Паш сынок, что ж ты и глаз не кажишь? Заработался? Я уж совсем затосковала по тебе, по людям. Грустно, пусто, тоскливо в квартире одной без отца, без его приятелей, без его ворчания, курехи. Хоть бы приехал как нибудь. Невесту свою показал. Чего тянешь?! Ждешь когда и меня господь приберет. Пашка отключил связь и вышел из прокуренной дежурки.   
      Часа в четыре Пашка отпросился у Валиева, выгнал из гаража СИзо с подъемника свою вдруг «раскапризничавшуюся» пятерочку и они  с Ларой отправились к Пашкиной маме, что б потом заехать и к нему на Нефтезаводскую. Ларе в ближайшее время очень нужна была ее машина, которая все еще стояла на площадке у дома Грача.
За рулем Пашкиной «пятерочки» сидела Лариса, так как Грач зашел к Рогову и старлей уговорил таки подпола обмыть его звезды, ну хоть по чуть, по полстаканчика коньячка.
Лара гнала машину через новый мост, объезжая фуры, автобусы, грузовики, когда из-за автобуса вынырнул этот белый «Соболь». Лара резко свернула влево, едва успев проскочить перед КамАЗом панелевозом. Их машина буквально перелетела, через высокий поребрик и понеслась по тротуару к краю, к перилам моста.
-Тормоза! Тормоза где?!! – закричала Лариса с ужасом глядя на Пашку. От удара Пашка потерял, казалось на мгновение сознание, но тут же придя в себя от сильного ветра свистящего через разбитое лобовое стекло, лишь увидел окровавленную голову Ларисы прижатую к рулю и свой рукав почему-то окровавленной руки, и осыпанной мелкими, икрящимися стеклами шинель. Чем так сжало, зажало его ноги? Наверное сорванным, сдвинутым от удара в салон двигателем. Пашка еще раз глянул на Ларису. Кого ж это из нас заказали? – вспыхнуло в мозгу Пашки мысль.  Покореженная машина, пробив тонкий еще толком не вставший ноябрьский лед ушла в тяжелые, свинцовые холодные воды Иртыша. 

                Глава 20.
                В это время в приемной начальника УВД двое крепеньких парней, под пристальным взглядом стройной, рослой тридцатилетней дамы из-под расстегнутого пальто, которой виднелась строгая темно-синяя прокурорская форма, ломились в дверь начальника УР УВД.
-Наталья Сергеевна, может нет его? – заревел русый крепыш.
-Там он, там, - процедила сквозь зубы дама, - старшина на вахте доложил, что подполковник Костромин на месте, машину вот на 16-00 вызвал. Закрылся верно и сидит.
-Так, что дверь ломать? – отошли в сторону парни.
-Кирилл! Это я Наталья Волошина открывай! – взволновано крикнула женщина.
   И в это время за дверью  прогремел выстрел.
-Ломайте, - наконец махнула рукой дама.
   И парни обнявшись с налета засадили плечом в тяжелую полированную дверь.
В глубине кабинета с задернутыми плотными шторами, уронив голову на стол сидел в кресле Кирька Костромин, а  по столу на пол  капала, стекала кровь, на полу у стола лежал, поблескивая в неярких лучах света, пробивающегося из приемной через распахнутую дверь никелированный пистолет.
        Парни подошли к столу, глядя с тревогой на бездыханное тело подполковника.  А рослый блондин едва прохрипел:
-Смотри Юрок, этот «Вальтер» с того убоя на Ремесленных, во где проявился, а мне выговоряшник, да еще и с понижением в звании не за хрен собачий засадили. Эх товарищ подполковник.
-А это что за листок? Во прямо у него под носом, во кровью весь залит. Точно он писал. Хрен разберешь, вроде Грач + Синицкая. И все зачеркнуто.
    Двое, внешне одинаковых, как грибы боровички мужичка в сереньких костюмчиках, до этого с интересом наблюдавших за происходящим, сидя в приемной на диване молча прошли в кабинет и сразу стали рыться, разглядывать бумаги, сложенные аккуратной стопкой на краю стола Костромина.
      Влетевший в приемную генерал сразу подхватил под руку прокурорскую даму и увлек ее к себе в кабинет. 
-Смежники, вон кинулись сразу компру искать. Поздно господа. Такое просрали. Рядом, под носом, - закурила сигарету, усевшись в кресло перед столом генерала прокурорша.
-Наталья Сергеевна, кофейку? – подошел к ней генерал.
-Можно чего и по крепче Владимир Антонович, - кивнула дама, - одноклассник чай. Столько лет знакомы были. И как –то и не подозревала, что Кирька воспитанник Асмадея. Мама Кирилла с этим Леонидом Архиповичем Логановым кликуха Асмадей, через какую-то подругу свою познакомилась заочно с ним, по переписке. Бывает же такое, - поморщилась Волошина, - у Асмадея, у этого одиннадцать ходок, почти тридцать лет по тюрьмам, - кражи, грабежи, разбой. Изнасилования возбуждали, да в суде не доказали. Зверина, а она с таким звериной жизнь решила связать. Кирилл вот после ИФКа сразу в милицию пошел, наверняка по настоятельной рекомендации этого Асмадея. А как же с молодых ногтей такого мента – оборотня вырастил.  Пока в районе работал,  все правда было нормально. Нашу Высшую школу милиции окончил. Раскрытия по ворам, по наркоманам были.   
-Вон по тройке в Советском районе какое раскрытие, по всем этим наркопритонам, блатхатам сделал, раскопал, - хмыкнул генерал.
-Все по указке Асмадея, конкурентов убирал его, себе очки, звездочки набирал. Вон за пять лет как продвинулся, - скривилась Волошина, - Асмадей,- такое погоняло, даже на зоне просто так не дают. Зверина, подлая изворотливая, для которой есть только собственный интерес. Вот хорошо хоть через СИЗо, через гражданина Крылова на этого упыря Асмадея вышли. Там в СИЗо опера, особенно Лариса Викторовна Синицкая, вместе с майором Шмидтом старые связи этого Асмадея подняли, особенно после убийства этого Крутогина. Асмадей и убийства Цыбульникова, Пайора организовал. Подкоп по двойке тоже его рук дело. Вот с Энгелем это ограбление в Калачинске устроили.
-Сбербанк, - кивнул генерал, - не вышло у них.
-Зато, вот убийство Евгения Пайора они с подачи и с участием вашего зама Костромина удачно провели. Прости господи, что говорю, - поморщилась Волошина.   
-Но это Наталья Сергеевна еще доказать надо, - поморщился генерал.
-Он уж своим самоубийством все доказал, - хмыкнула Наталья, - сколько веревочке не виться! Вот и шило в мешке, как вылезло!
-Да уж, головы полетят, - насупился генерал, - разберемся, всех причастных к этим делам поганой метлой из милиции, из Органов.
-А мы посмотрим, проследим, - кивнула Волошина, - если в Столице опять какое сверх важное ЧП не приключиться. Там тоже каких только чудес не вылазит!