Язык. Зачем придумали отдельное слово для этого?

       Статья об отношении людей и словотворцев к терминам. Наблюдения.

       Очень часто в жизни можно встретить слова, которые в быту не нужны. Вот смотришь на слово и думаешь "зачем придумали отдельное слово для этого явления, всегда жили без него".

       Обычно такие слова являются терминами какой-либо профессиональной области или науки. Ну вот, например, есть слова антонимы, синонимы, знакомые нам со школы, а есть всякие топонимы, матронимы, патронимы, гиперонимы, омонимы, гипонимы, гидронимы, антропонимы и так далее. Они обычно употребляются только в самой науке, но иногда бывает так, что промелькнут в общеупотребительной речи. Тем самым вызывают недоумение у тех, кто встречается с этими словами, но не является языковедом.

       Другой пример, названия женских сумок: рюкзак, боулер, багет, бочонок, клатч, кроссбоди, докторская, конверт, дафл, фрейм, хобо, минодьер, почтальон, кисет, седло, ранец, тоут, уикендер, трапеция, ристлет и т.д. Ну вот нам обычным людям, действительно, не понятно, зачем нужны эти названия. Обычно мы обходимся словами сумка, сумочка (женская), большая сумка, маленькая сумка, пакет и всё.

       Ещё один пример, сиквел, приквел, мидквел, интерквел, спин-офф, кроссовер, ремейк, демейк, ребут и т.д.

       Все эти слова из своих узких областей использования лезут в общенародный язык. Они вызывают непонимание, недоумение и даже отвращение. Я лично считаю, что такие слова вообще не должны употребляться вне своей области и должны переводиться на общенародный язык. Допустим, сиквел – это продолжение, а топоним – название места.

       Каждая область жизни и наука наполнена такими узкими непонятными терминами. Они нужны там, где они появились и не более. К сожалению, бывают люди, которые этого не понимают. Это естественно, ибо, не владея наукой или ремеслом трудно понять зачем кому-то такие узкие по значению слова. А есть те, кто старается блеснуть такими словечками в обычной речи, в новостях, тем самым вводит в заблуждение собеседника, читатели и т.д.

       Хорошо, если это только непонимание и не более. Но непонимание может перерастать в действие - стремление исключить из языка узкие термины. Такие люди обычно считают, что слово лишнее, совершенно не нужное языку, оттого его нужно забыть и говорить так, как говорили раньше. Отчасти они правы, так как узкие термины в общенародной речи действительно не нужны, их лучше переводить на народный язык, так и понятней будет. Разумным решением является неиспользование таких слов в общенародном языке, а не их истребление.

       Но бывает и наоборот, что в язык действительно входит новое понятие, без которого теперь не обойтись и придётся такое слово выучить.

       При всём этом допустим, музыкант, может хорошо понимать необходимость в узких музыкальных терминах и совершенно не понимать нужду в словах с узким значением в чужой области, например, языковеда или геолога. Такой человек приводит всякие доводы в пользу музыкальных терминов и одновременно плюётся в слова языковеда или геолога, так как музыканту такие слова ни в быту, ни на работе не нужны.

       В среде родноречия (пуризме) непонимание необходимости в терминологии чужой области может развиться в защиту от перевода терминов собственной области. То есть человек будет кричать, топать ногами, но лишь бы термины из его области не подвергались переводу. То есть музыкант музыкальные слова будет защищать, но слова биолога или хирурга с лёгкостью станет переводить. Вероятно, тут просто привычка к этим словам.

       В словотворчестве и переводе иностранных слов привычка к своим словам порождает ещё одну любопытную вещь. Словотворщик создаёт слова для терминов своей области дольше, чем для чужой. Допустим, геолог долго размышляет, подбирает слова для геологических терминов, но быстро придумывает слова для биологической области. Одной из главных причин скорее всего является лучшее понимание своих терминов и одновременно плохое понимание чужих.

       Вот с такими вот явлениями я столкнулся. Некая языковая неспособность посмотреть на язык со стороны, взгляд на язык только от себя.