Диего

Отец Джон спускался в подземелье по ступенькам лестницы.

Вечно светящееся лампочки дежурного освещения подчёркивали мрачность тиксинских казематов.

Тёмно - зелёные стены порождали в воображении всяческих чудищ.

Казалось - лишь коснись шершавой стены пальцами — и чудища оживут.

— Это здесь - сказал сопровождающий отца Джона вертухай и зазвенел связками ключей.

Со скрипом отворилась бронированная дверь, толстая, как дверное стекло правительственного лимузина.

Вертухай пропустил священника внутрь камеры.

— Не волнуйтесь, Падре, если что я здесь.

Осунувшийся Мигель сидел на краешке нар и сосредоточенно смотрел на какую то одному ему известную точку.
— Здравствуйте, Мигель — сказал отец Джон
— Здоровее видали - ответил заключённый не меняя позы.
— Я пришёл для проведения таинства Исповеди.
— Напрасно. Я атеист.

Отец Джон чуть не выронил из рук Евангелие
— Я же вас лично причащал в прошлом году Чистым четвергом....
— А... Перестаньте, падре... Я не Мигель. Я Диего де Альфонсо - двойник Мигеля.

Мигель умер от стенокардии несколько лет назад, конечно об этом в новостях не говорилось, а я с тех пор стал Мигелем на свою голову. Теперь - как это у вас говорится - взял на себя чужие грехи.

— Вас обвиняют в геноциде собственного народа, в фальсификации выборов, во вторжении в Тракоту, во вмешательстве в предвыборную программу Кубы и прочее, вплоть до убийств и насилии над детьми . Судья говорит, что нет статьи, по которой вас нельзя было привлечь к ответственности.
— Я всего лишь говорил на камеру, то что мне приказывали говорить. Лично я никаких приказов не отдавал и из детей ради омоложения кровь не выцеживал.
— А кто отдавал приказы?
— Мой советник Джо и председатель Правительства Карлос.

Карлос сбежал в Россию, в розыске сейчас, а Джо по прежнему советник, теперь Деррену советует как правильно править страной..

— А почему вы не сказали об этом следователю?
— Я говорил. Он смеялся мне в лицо, мол лихо запутываю следы.
— Ну хорошо, у вас же есть родные, близкие.
— Никого! То есть они есть, да только меня для них давно нет.

Вся моя вина в том, что у меня голос похож на голос Мигеля, и хотелось стать богатым, я ж до этого был актёром ТЮЗа, кукольником с малюсенькой зарплатой. В общем согласился на пластическую операцию, меня ботоксом и накачали.

— Диего, вы понимаете, что...
— Называйте меня Мигелем, я уже привык.
— Хорошо, Мигель. Вы понимаете, что вас приговорили к высшей мере наказания?
— Да.
— И вы не хотите что бы я прочёл над вами разрешительную молитву?
— Нет.
— Тогда я вынужден вас оставить.

— Закурить есть?
— Я не курю.

Вертухай открыл дверь камеры и отец Джон пошёл прочь, желая как можно быстрее уйти из этого мрачного места.

Когда об этом узнал Святой отец — архиепископ Мудунский и всея Арулько — то тут же лишился дара речи. Он искренне считал Мигеля своим духовным сыном.