Тараканище

(Из цикла: «Мелким штрихом»)

Мне подарили бутылку коньяка. Очень хорошего коньяка, какой тогда нельзя было купить в читинских магазинах. Стоил он примерно, как две мои зарплаты. Не самые маленькие, надо сказать, зарплаты тогда в Чите.
 
Такой коньяк нормальные люди не пьют сразу. Хрустальную дизайнерскую бутылку обычно везут домой бережно, как младенца из роддома. Ее  ставят в стенку, на самое видное место, в окружении хрустальных изделий фамильного сервиза. И бутылка превращается в часть домашнего интерьера, как телевизор или люстра. Она призвана демонстрировать гостям высокий статус ее владельца. И лишь в особо торжественных случаях – сейчас я даже не могу придумать, каких,  коньяк раскупоривается и разливается микроскопическими дозами. И разливается не по коньячным пузатеньким бокалам, а по тем самым хрустальным стопкам, что остались в наследство от бабушек. От тех времен, где  хрусталь, ковры и полированный сервант были тремя составляющими частями успешности советского обывателя. Люди, хранящие на видном месте такие бутылки,  серьезно подходят к вопросу закупки большими партиями туалетной бумаги, к дачным заготовкам на зиму, и точно знают, в каком магазине самая низкая цена на макароны, муку и майонез.

Коньяк подарил Боря Путинцев – он выиграл выборы в Читинскую областную думу, и пара статей в моей газете немного помогла ему обойти соперника на округе. Брать деньги от Бори я не хотел – он и так часто помогал мне в моем деле. Но оставаться неблагодарным он не мог. Потому Боря заехал ко мне на работу и вручил подарок. Я предложил ему тут же его и продегустировать, но Боря был очень занят.
 
Рабочий день иссякал. В окно стучалась весна. Была пятница. Это решило судьбу изделия французских коньячных мастеров дома «Курвуазье». Я взял бутылку, и поехал в гости к Юрке Черепанову.

Тогда в Чите сложилась небольшая, но интересная тусовка. Всех нас объединяло общение в первом городском интернет-чате. Постоянный доступ к всемирной сети в то время имели очень немногие. Еще меньше было тех, кто уже заменил общением в интернете телефонные звонки. В итоге образовалось замкнутое сообщество посвященных в сомнительные радости виртуального мира.

По пятницам мы собирались на Арбате.  Черепанов – один из патриархов движения, каждый раз вел учет посетителей, и  в конце тусовки обязательно сообщал мне.
- Семьдесят человек сегодня!
Толпа распадалась на компашки и объединялась вновь. Чатовцы собирали деньги, отряжали гонцов в магазин под арку у входа в парк ОДОРА, и дружно ходили испражняться в подворотню за зданием общества «Знание». Пятница была нашим днем на Арбате. Мы оказались прообразом социальной сети задолго до того, как стали пленниками Фейсбука, Контакта или Одноклассников.

Из-за еженедельных пьянок, а так же из-за темно-синего фона сайта, где располагался чат, мы так и называли себя «Синий чат». Когда мы приходили на Арбат, то его коренные обитатели: неформалы, пьяницы и гопники исчезали – мы подавляли и завоевывали пространство. В чате было немало продвинутых людей. В этом замкнутом социуме решались проблемы, возникали и распадались пары, создавались и рушились семьи. Это было бурное и веселое начало сытых нулевых годов. 

Я ехал к Черепанову, который в чате носил ник БигБосс. Он и правда был боссом – во-первых,  по возрасту, а во-вторых, по должности – Юра руководил Областным отделением Красного Креста. Его офис стал штаб-квартирой чатовской элиты. Часто, перед тусовкой на Арбате, мы заходили к нему. Юра милостивым барином отпускал своих подчиненных пораньше. И только домывающая полы уборщица недовольно поджимала синеватые полоски губ, и еще сильнее работала шваброй. «Баре гуляют» - было написано на ее лице. В это время мы покрывали стол в приемной газетами «МК в Чите», и резали  сыр, колбасу и сало. БигБосс любил сало с прожилочками мяса. В этот офис я и ехал сейчас.

Отделение Красного Креста помещалось на первом этаже дома сталинской эпохи – крепкого и солидного,  как военный пенсионер. Арбат лежал через дорогу. Все было очень удобно – там был даже диван, на который БигБосс иногда заманивал падких на романтику чатовских девушек.

Я изначально взял себе ник Свин – сказалась отрыжка панковской юности. Но БигБосс убедил меня, что здесь такой ник – отстой, и на правах положенца  дал мне погоняло Wind, учитывая мою фамилию Ветров.
- Как ник сменил, так все чатовские телочки сразу твои стали, – бурчал потом недовольный Черепанов.
Итак, с коньячком, и в сопровождении своего ученика и оруженосца Саши Романовского – в чате его звали Старик Шу-Шу, я прибыл в Красный Крест. БигБосс увидел «Курвуазье», и впервые оторвался от массивного лампового монитора. Обычно он выпивал, не отходя от рабочего места.
- Вот это подгон! Откуда дровишки? – возбужденно спросил БигБосс.
- Подарок. От уважаемого человека. Есть закуска?
Закуска у Юры была всегда. Мы традиционно застелили стол газетами. БогБосс извлек из недр старого холодильника  продуктовый набор. Старику Шу-Шу, как самому молодому, было велено соорудить натюрморт. Неопытный Саня нарезал сало такими пластами, что они едва помещались в рот.
- Вот на зоне за такое сразу пидорасят, – прокомментировал качество нарезки БигБосс.  Мы принялись переливать коньяк в себя. Он был слишком хорош, что бы делиться им с теми, кто вот-вот мог явиться перед стартом чатовки. И даже толстые куски сала не портили удовольствие.

Конечно, вы скажете, что выдержанный спирт из лучших сортов французского винограда грешно заедать грубой русской едой. Но тогда еще мало кто из нас знал, что такое дижестив, да и процесс происходил в полевых условиях. Нам было хорошо. За окном бродили уже переодевшиеся в весенние одежды девушки. БигБосс провожал их таким же взглядом, каким  обычно смотрел на сало с прожилочками. Потом он невольно посматривал на чуть продавленный диван. Весна пришла даже в это старое казенное помещение.

«Курвуазье» закончился. Пора было идти на чатовку. В окно уже была видны чатовцы, кучкующиеся под памятником с надписью «Анохин П.Ф». Хотя все знали, что бюст на самом деле изображает комиссара чапаевской дивизии Фурманова.
Иногда чатовка БигБоссу не нравилась. Не понравилась она ему и теперь. Народу собралось немного. Было скучно. В такие минуты БигБосс отзывал меня в сторону, и говорил:
- Да mast die  этот чат. Пойдем лучше… шашлык-машлык –пыво.

Выпитый на троих коньяк требовал продолжения. К тому же нам захотелось есть.
Мы незаметно отпочковались от тусовки, и пошли в гостиницу «Ингода». Там, на первом этаж существовало небольшое заведение. В нем всегда было тихо.
Мы заняли столик у окна с видом на Театральную площадь. Кроме нас тут заседала парочка средних лет. Судя по легкой суетливости лысоватого мужчины в теплом пиджаке, у них было первое свидание. Его спутница чаще смотрела в окно, а не на него. В уголке ее рта белел прилипший кусочек безе.
БигБосс распорядился, и нам принесли рыбную нарезку, две здоровые тарелки с жареным мясом и картошкой, и еще коньяка. Конечно, уже не такого, какой мы пили в начале вечера. Но, все-таки, это был добротный молдавский «Белый аист». Я хотел заказать еще и салат. Но БигБосс сказал:
- Не бери. Потом расскажу
- У нас денег-то хватит? – обеспокоенно пересчитывал я свою наличность. Черепанов снисходительным жестом остановил меня.
- Не гони волну. Все учтено могучим ураганом.
Тогда я еще не понимал, что он имеет в виду.
 
Трапеза подходила к концу. За оном серело. Стали загораться фонари. На фоне неба ветки еще пока голых деревьев казались нарисованными черной тушью.
БигБос  незаметно изучил обстановку в заведении с опытностью оперативника из уголовного розыска. Он скользнул рукой во внутренний карман пиджака, и извлек обычный спичечный коробок.
- Тут же не курят,  – сказал я. БигБосс мимикой приказал молчать. Одно незаметное движение – и в Юркиной тарелке,  среди остатков еды, оказался здоровенный дохлый таракан. БигБосс повозил его вилкой по остаткам жира. Теперь никто не мог сказать, что таракан не был приготовлен вместе с поджаркой. Я все понял.
- Девушка! – зычно позвал БигБосс официантку, – будьте любезны!
К столу причалила молодая шатенка с полными бедрами.
- Вас рассчитать?
- Да вот уже не знаю, как мы будем рассчитываться. Вернее – кто с кем?
- А что случилось? – шатенка нервно оглянулась на барную стойку. За ней никого не было.
- Объясните нам – что это такое? – сказал БигБосс, как преподаватель биологии на эачете по энтомологии. Он профессорским жестом  указал на промасленное насекомое. Шатенка даже отскочила от столика.
- Ой…я не знаю. Извините….
- У вас что, полная антисанитария на кухне? – набирал обороты БигБосс. – Вас санэпидстанция давно не проверяла? Или это такой комплимент от шеф-повара?
Шатенка  затравлено молчала.
- Зовите администратора – скомандовал Юрка.

Место шатенки у столика через какое-то время заняла крашеная блондинка лет пятидесяти, с тщательно уложенной прической. Палец левой руки украшал массивный перстень с янтарем, в котором застыла много веков назад муха. Я  подумал,  что и таракана  можно залить в янтарь. Смотрелось бы еще внушительнее. Впрочем, «наш» таракан, обработанный маслом, тоже имел янтарный оттенок.
- Видите?– приступил к экзекуции БигБосс.
Администраторша обреченно кивнула.
- Что скажете?
- Ну,  что… приносим, конечно, вам свои извинения.
- Вы считаете, что этого достаточно? – я решил, что пришла моя очередь выступить в  этой мизансцене.
- Ну, а что я могу поделать? Кухня будет наказана.
- Значит, вы не понимаете… - зловеще протянул я. В это время БигБосс эффектным движением достал из кармана удостоверение.
- Я – председатель Областного комитета Красного Креста. Черепанов моя фамилия. Слышали, наверное? Врач, кстати.  А это – учтиво представил он меня – главный редактор газеты «Московский комсомолец в Чите».
При слове «московский» администраторша с ужасом посмотрела на меня.
- Вы хотите, что бы о том, что в вашем кафе людей кормят тараканами, узнал весь город? Вы хотите завтра с утра комплексную проверку? – продолжал нагло атаковать ее Черепанов. Вам все это надо? Вы посмотрите - это ж не волос, не мусор, даже не козявка какая-нибудь. Это таракан.  Здоровый таракан. Тараканище! – выкрикнул БигБосс, словно объявил название стихотворения, которое  он сейчас прочтет, встав на стульчик, как на утреннике в детском саду.
- Ну, подождите, пожалуйста, – взмолилась администраторша, и отступила в свой кабинет. Мы сидели с каменными лицами. Ее не было минут семь.

Она явилась к нам собранная, строгая, официальная.
- Администрация приносит вам свои извинения. Мы проведем разбирательство. Виновные будут наказаны – отчиталась она, как на партсобрании. БигБосс выслушивал ее с видом секретаря горкома КПСС. – Ну, разумеется, ужин – за счет заведения. И спиртное тоже. Еще раз простите.
Мы великодушно простили ни в чем не виноватую администраторшу, оделись, и вышли на воздух.
- Так-то не очень, конечно, хорошо получилось. Сейчас кухонных вздрючат, – засомневался я в правильности нашего успеха.
- Да брось ты. На прошлой неделе там сразу четверо отравились. Салат тухлый был. Знакомые мои, кстати. Так с ними даже разговаривать не стали. У них же нет корочек. Я потому и сказал тебе не брать салат. Сейчас бы уже срал за углом.
Мы замолчали.
- Таракан – таракан - тараканище – пропел БигБосс, и мы  засмеялись.
- Надо было таракана-то с собой забрать. На всякий случай, - сказал я.
- Да ладно. У меня в офисе их, знаешь, еще сколько, – ответил Юрка, и мы заржали уже громче. Мы шли, сытые и довольные, на Арбат. Там уже было многолюдно и весело. Впереди был многообещающий пятничный вечер.