Мой дом

Два поворота ключа и я открываю дверь своей новой квартиры. Чувство трепета и нескрываемого счастья овладевают мной в эту минуту.

Задолго до покупки квартиры в этом доме, ноги приводили во двор, и я заворожённо рассматривала ничем не примечательный для других фасад. Теплый свет из окон манил, словно моя жизнь тесно связана с историей этого кирпичного старинного дома в центре города. Объяснить себе это чувство я не могла. Расспросы родственников не дали ничего. Все пожимали плечами. Никто не знал о причинах, по которым можно было бы испытывать такую любовь именно к этому дому.

В нем никогда не продавалось ни одной квартиры. Он был словно закрытый отдельный мир. И вот однажды, ко мне во дворе подошёл молодой человек и задал вопрос, изменивший всю мою жизнь:

- Я часто вижу Вас здесь. Вы хотите купить квартиру в этом доме?

- Да. – уверенно и твердо ответила я, хотя это было не до конца правдой. Ведь вроде, как и не собиралась переезжать-то. Просто мне было тепло от мысли жить именно тут.

- Вы рассмотрите вариант двухкомнатной квартиры на последнем этаже вон там? – и молодой человек указал рукой на правый подъезд. Я еще не выставлял квартиру на продажу. Если хотите, мы можем договориться на завтра о просмотре.

Следующие шаги в моей жизни были столь же четкими, стремительными, сколько и неожиданными для самой себя. И вот я уже стою на пороге своей новой квартиры.

Смешанные чувства радости, страха, полного непонимания того, как и что, будет дальше, наполнили меня в момент раскрытия тяжелой деревянной двери в новую жизнь.

Паркет в коридоре поприветствовал меня, тихонько скрипнув. Щелчок выключателя подарил мягкий свет старинной люстре, озарив мой уютный мир теплой атмосферой.

Не было ни малейшего желания менять что-либо. Рука коснулась отштукатуренной стены как родной.

- Я дома. – тихо и ласково ни то себе, ни то кому-то незримому произнеслось вслух.

Буквально через неделю от хлопот переезда не осталось и следа. Было полное ощущение, что именно на этой кухне, именно с этой кофеварки начиналось каждое мое утро и именно так, а не иначе будет всегда.

…..

Странное чувство тревоги нарушило мою утреннюю эйфорию. Взгляд невольно переполз в угол по стене к потолку, откуда донесся шорох. Там в углу что-то явно протекло.

- Соседи? Нет. Я же на последнем этаже. Дождь с крыши? Его не было уже давно!

Скинув домашние тапки, ноги суетливо воткнулись в туфли. На чердак ведет все та же каменная широкая лестница, дверь не закрыта. Она не сразу поддалась, но, недовольно скрипнув, открылась под моим напором.

Сказать, что я застыла в немом удивлении, не сказать ничего. На чердаке я была готова увидеть протекающие коммуникации, паутину, лучи солнца, вонзающиеся насквозь в дырявую жесть крыши… Но никак не то, что предстало передо мной.

Попала я в просторный коридор, уходящий от двери явно по всей длине трех-подъездного дома. Справа и слева двери-двери. И… Люди! Множество людей! Некоторые в домашних одеждах суетливо вбегали к себе, кто-то общался в коридоре, кто-то неспешно переобувался, сидя на лавке у стены.

- Здравствуйте! Вы наша новая соседка из угловой квартиры? – раздался мужской дружелюбный голос у меня за спиной.

Невольно обернувшись, как бы пропуская высокого улыбчивого мужчину в годах, я отшатнулась к стене:

 - Да. – смущенно, впадая в полное оцепенение, постаралась как можно быстрее вымолвить я.

- Вы как будто удивлены, - чуть склонив голову, мужчина элегантно взмахнул рукой, приглашая пройти, - Что же Вас так поразило? - почти со смехом, нараспев звучным баритоном произнес он.

- Палас. Чистый палас вдоль всего коридора. Столько людей, а он чистый. – Мой голос прозвучал достаточно громко, и я сама, поразившись своим словам, в ту же минуту, испытала чувство бесконечного стыда за сказанную глупость.

Все находившиеся в коридоре отвлеклись от своих дел, как по команде приветственно кивнули мне и затихли.

- Здравствуйте, Александр Петрович, с кем это Вы пожаловали? – не скрывая любопытства, подошла к нам милая дама, которая, как оказалась, была его супругой.

- Вот, знакомитесь – наша соседка! – как заправский конферансье звучно представил меня всем присутствующим Александр Петрович, словно давнюю знакомую.

Из некоторых дверей показались любопытные головы. Несколько человек подошли и протянули руку, чтобы поздороваться. Все было так странно и ванильно-мило, что я даже встряхнула головой: надо проснуться и вернуться в реальность. Но никто и ничто не исчезло!

- Меня зовут Маргарита Ильинична, а Вас? – взяла меня в оборот супруга Александра Петровича. Подхватив под локоть, она уже вела меня по коридору. – А мы все думаем, как бы нам с Вами познакомиться, удобно ли прийти в гости. Решили дать Вам недельку обжиться, а тут Вы и сами пожаловали. Все ли у Вас хорошо, удобно ли Вы устроились – ее сладкая речь съеживала все мое нутро…

- Да я, собственно и не знала, что на чердаке, э… Простите! Что надо мной есть соседи – неловко забормотала я, как плохой ученик на экзамене. Собственно… меня кто-то… у меня там… протечка… с потолка…

Маргарита Ильинична развернулась вместе со мной ко входу, нежно отпустила мою руку, отряхнула мое плечо, словно оно запылилось, склонила голову и вкрадчиво указала рукой на дверь напротив входа:

- А это Вам к ним. Это Вы уж сами.

Испуг – так, пожалуй, правильнее всего описать мое чувство в этот момент. Все, кто находился в поле зрения, потупили головы и поспешили по своим комнатам.

Меня уже не удивить, я уже напугана, надо решить вопрос, – подумала я, сделала резкий выдох, сжала кулачки, подошла к двери и, не найдя звонка (ну просто их не было ни у одной двери на «чердаке»), постучала настойчиво в дверь.

Тишина. Пауза внутри меня и на всем чердаке была по истине театральной. Менее решительно я постучала еще раз.

За дверью раздалось шуршание, торопливые шаги и дверь нерешительно скрипнув приоткрылась сантиметров на десять.

Сквозь эту щель на меня смотрели трое: пожилая женщина, девушка моего возраста и девочка лет двенадцати. Страх в их глазах обескуражил меня. Словно ища поддержки в своих новых знакомых, я обернулась, но никого не было. Чистый светлый коридор с ковровыми дорожками был пуст, все двери были закрыты.

- Я живу под Вами. Вы меня, кажется, заливаете. – Уже не уверенная ни в реальности событий, ни в своем разуме произнесла я.

Дверь захлопнулась. И только по удаляющемуся быстрому топоту было понятно, что меня услышали. Через пару минут дверь приоткрылась снова, они опять стояли втроем, словно не уходили:

- Извините. Постараемся быть аккуратнее. Сильно залили? Мы все исправим. Когда можно прийти и все исправить? – голосом полным страха и повиновения быстро выпалила средняя из дам.

Боже! Да что ж за сюрреализм-то?! Может это все-таки сон?! – промелькнуло у меня в голове словно мольба. Ну, если это сон, то я проснусь и пойду пить кофе, а если реальность, то единственный шанс все узнать – позвать этих троих к себе в гости и расспросить. Значит, я ничего не теряю, позвав их! – так я для себя твердо решила и потому договорилась с ними через пару часов встретиться на моей кухне.

….

Стук сверху в маленькой комнате раздался ровно через два часа. Я уже приготовила десерт и расставила сервиз на четыре персоны. Оставалось только налить свежезаваренный чай. И ну ее эту протечку. Сама потом зашпаклюю. Мне бы все узнать! И что за стук сверху в маленькой комнате?

Ах, вот оно что! Люк на чердак, задекорированный лепниной, едва приоткрылся и сдавленный голос тихо спросил:

- Можно?

- Вам, явно, да! - обреченно и перестав считать свои удивления, ответила я не без тени иронии.

Люк открылся полностью. Сверху опустилась чердачная лестница с перилами и по ней спустились три грации, одетые в одном стиле в длинные облегающие платья. Ну, видимо именно в них они собирались исправлять последствия протечки – подумалось мне.

- Пройдемте на кухню, познакомимся, а дела подождут, - пригласила я своих «соседей».

И тут, (о чудо!) в первый раз с их лиц испарился страх, и появилась тень облегченной улыбки. Начало положено.

- Пожалуйста, расскажите мне все по порядку. Только на вас вся надежда, - наливая чай настоятельно попросила я.

- Я постараюсь объяснить, хотя думаю, что не все сразу. Понимаете ли, наш дом, он, как бы это сказать, особенный! – слова средней из дам звучали медленно, словно каждое из них тщательно подбиралось. И после слова «особенный» Елена многозначительно посмотрела на меня, словно все рассказала. Она, как я и предположила, была дочерью пожилой дамы и мамой девочки.

- Это я заметила. Но почему все вы живете на чердаке, почему с вами бояться общаться, как мне показалось, и почему вы пришли не через дверь, а через люк? – словно меня не удивило его наличие, попыталась продолжить разговор я.

- Просто нас стало много и квартир в доме не хватает. Те, кто живут на чердаке, живут, видите ли, не совсем законно. Мы платим человеку в ЖЭКе, чтобы на нас «закрыли глаза». Сколько скажут, столько и платим. Вы не подумайте, у нас там в каждой комнате окно, но это Вы наверно заметили, глядя на дом, у каждого есть кухонка, коммуникации… Но как бы нас там и нет вовсе. – Ее взгляд опять был полон страха, словно она уже сказала лишнее. – Раньше мы с семьей жили в этой квартире. Но сейчас муж был вынужден продать ее и мы заняли помещение над Вами.

- То есть это ваша квартира?

- Нет, нет, это была наша квартира. А теперь она Ваша – как можно учтивее, словно боясь задеть мои чувства, начала успокаивать меня Елена. – Так вышло, что мужу с младшей дочерью необходимо стало уехать из этого дома, а мы должны здесь обязательно остаться…

До этого молчавшая Агриппина Всеволодовна, воспользовавшись паузой, и, видимо решив, что более ничего рассказывать нельзя, попросила показать протечку.

- Вы знаете, тут совсем ерунда. Я вовсе не с претензией поднялась, а просто узнать откуда течет. А позвала я вас, если честно, потому что после посещения чердака возникло много вопросов, на которые, как мне кажется, можете ответить только вы.

- Не волнуйтесь. Мы не станем пользоваться люком без Вашего на то соизволения. - Предотвратив не только мой вопрос, но и мои мысли в этом направлении, заверила Агриппина Всеволодовна, и Елена с Улей, закивали головами, подтверждая ее слова. – Мы будем рады, видеть Вас у себя в гостях и с удовольствием нанесем Вам ответный визит, если Вы того захотите – продолжила пожилая дама. Речь ее была так же изыскана, как и она сама. Не оставалось сомнения: старинная мебель в этой квартире помнит, как Агриппина была маленькой, она явно выросла в этой роскошной обстановке малых форм.

- А что касается остальных жильцов нашего дома, в том числе и тех, которые живут на «чердаке», то уверяю Вас, они прекрасно к нам относятся и все очень дружны между собой. Но им нельзя общаться с нами. С Вами они будут всегда приветливы, не будет никакой проблемы, что Вы общаетесь с нами. Просто поверьте. – Елена положила руку на мою, словно скрепила свои слова надежной печатью.

- Засиделись мы у Вас. Благодарим покорнейше. Девочки, пожалуй, пора уже дать отдохнуть хозяйке от гостей! Спасибо огромное, за бесподобные десерты и не сочтите за труд, навестить нас, когда выдастся минутка.

«Девочки» встали, поблагодарили и покосились на Агриппину Всеволодовну, поднявшуюся вместе с ними.

- Мне к вам тоже через люк или традиционным способом? – раздосадованная тем, что вопросы не уменьшились, а лишь прибавились после их «разъяснений», не вполне учтиво пошутила я.

- Ой, да как Вам будет удобно, для Вас это не имеет значения. А вот мы бы, с Вашего позволения, если это не сильно вас потревожит, лучше бы через люк.

….

Заснуть в этот вечер было сложно. Как не отключалась я от мыслей, увиденное и услышанное – не давало покоя.

 - Нет, ну каков фрукт! Продал квартиру тещи, загнал ее с женой и дочерью на чердак, а сам, значит, уехал! Не мыслимо! А может с младшей дочерью проблемы? Может нужда заставила? Что-то случилось, наверное. Ведь жена и теща без обиды все это рассказывают. Да, как об этом без обиды можно говорить? Может они блаженные? Они вон и о соседях тепло отзываются. А ведь если такие все «хорошие», что ж они им просто не помогли? Зачем так-то? А-а-а-а! – подушка, словно сама накрыла мне голову сверху, как будто это не мысли были внутри меня, а голос извне, как будто подушка могла приглушить этот голос. – И вообще! Почему я должна думать о тех, кто живет на чердаке. Пойду и потребую, чтобы выселили их!  Не законно проживать на чердаке! – На этом моменте я вскочила, словно самой стало стыдно от собственных мыслей.

Уснуть явно не получится. Я вышла во двор и плюхнулась на те качели, на которых часто сидела и думала о манящей жизни в этом доме. Бурый кирпич стен, потемневший от времени, был все так же прекрасен. Теплый свет из окон все так же манил, и теперь моя жизнь была тесно связана с историей этого старинного дома.

- А что, если взять в аренду чердак и легализовать проживающих. Просто взимать с них арендную плату – промелькнула мысль, – интересно, возможно ли это, и что для этого необходимо. По крайней мере, я смогу контролировать все, что надо мной происходит, а, через некоторое время они еще и доход начнут приносить!

По какой-то непонятной причине, эта мысль вполне удовлетворила и позволила, вернувшись домой, уснуть крепким сном.

…..

- Приснится же такое! – было первой мыслью нового дня. И даже выглянув в окно и увидев Александра Петровича, возвращающегося с батоном свежего хлеба, я еще не поняла, что это не сон.

Звонок в дверь стал предательским сигналом к пониманию реальности вчерашнего дня. На пороге стояла Маргарита Ильинична, пожелавшая пригласить меня на празднование своего дня рождения, которое состоится завтра на чердаке. В эту секунду стало понятно: мой мир никогда не станет прежним, и чтобы не считать себя сумасшедшей, придется принять все происходящее как неизбежное.

На празднике были все, кроме моих «соседей сверху». Это кидало некую тень предательства, на наше знакомство, которая скреблась по душе. И как я не пыталась успокоить себя их же вчерашними заверениями, что «мне можно общаться с соседями, а им нет» - не помогало. Решила представить себя «засланным казачком» и все узнать. Но итогом праздника, приходится признать, следующее:

    я ничего не узнала такого, что ответило бы мне на вопросы, а значит миссия «засланного казачка» провалена;
    на празднике было весело, по-домашнему, несмотря на то, что я никого не знала, кроме виновницы торжества и ее супруга;
    все эти незнакомые люди были какими-то родными. Но это, наверное, от того, что они между собой дружны.

…..

ЖЭК располагался буквально в соседнем доме. И если уж идти по новой реальности, то нет повода не зайти и не спросить про аренду чердака, - подумала я, открывая тяжелую высоченную дверь, больше похожую на дверь в роскошную залу, чем в маленький кабинет с дешевыми офисными столами.

- Скажите, а вот если жилец решил взять в аренду нежилое помещение, к кому можно обратиться?

- По коридору направо, пятый кабинет – не поднимая головы от очень важных бумаг, манерно произнесла «барышня» таким банально недружелюбным тоном, как будто всех сотрудников ЖЭКа при приеме на работу обучают разговаривать с посетителями.

В пятом кабинете сидела женщина в устаревшей белой блузке и давно не модными кудрями на голове. «Видимо именно ей жители чердака приносят деньги» - подумала я и поняла, что мой приход отчаянно лишний.

- В аренду? Нежилое помещение? А Вы в каком доме, простите, проживаете? – словно ложечкой с длинной ручкой, предназначенной для доставания вишни из трех литровой банки компота всовывались пронзительным голосом вопросы сотрудницы пятого кабинета прямо в пятку через слуховой проход.

- Ах, Вы о том самом чердаке! - И ее голос неожиданно стал милым настолько, что я сглотнула. – Так, Вы бы так сразу и сказали! Уже заберите его, за ради Бога в аренду, а лучше в собственность! Как же я устала отмазываться от всех проверок, взятки эти давать бесконечно растущие! Поборы эти проводить! А вдруг кто «накапает», а я то себе ничего не оставляю, все туда, все наверх! Мне оно надо работы лишиться?

Поток жалобных излияний прекратил суровый стук в дверь.

- Ждите! – гаркнула моя собеседница первоначальным тоном.

- Так что? Возможно ли это? Если да, то какие документы необходимы, сколько это может стоить и каковы мои дальнейшие действия?

- Значит так! Забываем об аренде, оформляем сразу в собственность. Принесете вот эти документы, обратите внимание, что подписи на согласии должны быть от всех жильцов дома. К чердачным жителям, естественно, это не относится.

…

Сухая комната цокольного этажа просторна и чиста. Свет проникал бы сюда сквозь маленькое оконце, если бы не плотные, всегда закрытые шторы. Древняя дама сидела на стуле, больше похожем на трон. Сложно было сказать: открыты ли у нее глаза – в темноте была едва различима худощавая фигура. Тугая дверь приоткрылась в комнату, впустив тусклый свет из коридора. Пылинки засуетились в луче света, словно подданные испугались нарушению покоя царицы.

- Входи. – Величественно, не по годам твердым голосом произнесла громко и звучно сидящая на троне.

Хрупкий силуэт переступил порог. Пылинки -подданные расступились и исчезли в темноте, сразу как закрылась дверь.

- Что привело тебя ко мне? – все тем же невозмутимым тоном, без тени эмоций спросила дама.

- Здравствуйте. Я недавно живу в этом доме…

Дама остановила речь поднятием ладони: «Что привело тебя ко мне?» - повторила она вопрос тем же тоном.

Смущение, почти паника закопошилась в груди у нарушительницы покоя. Ноги остолбенели, во рту пересохло. Последний раз такое чувство она испытывала на сложном устном экзамене в университете. «Отвечай по существу, когда тебе ставят прямой вопрос!»: - застучал дятлом давно забытый строгий голос преподавателя:

- Любопытство.

- Ну что же, надеюсь теперь твое любопытство удовлетворено. Ты можешь идти. – Дама взмахнула рукой, как бы давая разрешение выйти. – Но прежде чем девушка коснулась двери, дама добавила: «Ты, Анастасия, приняла правильное решение, оформив документы на чердак, и потому жильцы дома не только не возражали, но и сами принесли тебе подписанные документы. Если ты решишь оформить цокольный этаж, они поступят так же. Теперь иди».

….

Агриппина Всеволодовна вытирала пыль со старинных переплетов коричневых книг, когда послышался стук в полу. Вернее сказать, стук исходил из люка.

- Конечно, поднимайся – не отрываясь от своего важного занятия, учтиво отозвалась она.

- Простите, что побеспокоила, но мне очень нужно с Вами поговорить – одной рукой держа дверцу люка, второй опираясь на пол чердака, жалобно произнесла Анастасия, едва высунув голову, как мышонок из норы.

Агриппина Всеволодовна нахмурилась, поставила книгу на полку, еще раз пригласила подняться и проследовать за ней к столу.

- Я сама не знаю, зачем пошла туда. С тех пор, как переехала в этот дом, у меня странное ощущение, что я попала в какой-то загадочный, отдельный мир. Здесь все живет по своим законам, отличным от тех, что я знала раньше. Мне действительно хочется понять, что же все-таки происходит. С одной стороны – это элементарное любопытство, а с другой - я пытаюсь понять, чтобы знать правила этого мира и не навредить. Помогите, мне, пожалуйста!

Агриппина Всеволодовна стояла у окна, внимательно слушая и не перебивая гостью. Ее тонкие пальцы левой руки опирались на подоконник. Правой рукой она поддерживала подбородок, выставив указательный палец к виску. Анастасия не знала, как сменить отношение хозяйки, с негативного, критического на желание помочь ей. И потому просто протянула пустую чашку, как будто и вправду ей был нужен чай.

- Ну, хорошо. – Неожиданно ожила Агриппина Всеволодовна. Она подошла к столу и начала наливать чай, словно вспомнила про свои обязанности хозяйки. – Слушай. – Сказала она это так, словно произнесла «сама напросилась»:

- Ты же знаешь, что в мире, скажем, насекомых есть разное устройство жизни. Есть насекомые – одиночки, а есть социальные насекомые, обитающие совместно. У людей немного сложнее, иначе отношение к воспроизведению потомства и социальному построению общественного, но принцип тот же. Для нас совершенно очевидно, что насекомое, оторванное от своего гнезда, если и выживет, то перенесет тяжелые времена. Но мало кто из людей понимает истинную причину ностальгии. А ведь корни ее кроются в том же самом. Мир нашего дома, как мир малой народности: мы держимся вместе, мы не можем надолго «улететь из нашего гнезда». Просто у людей, как у насекомых многообразие видов не различимое на первый взгляд, обуславливает различные потребности в построении социальных схем.

Агриппина Всеволодовна оказалась на редкость интересным рассказчиком. Оказывается, она была социобиологом и внесла не малый вклад в науку. Да, собственно, если получше узнать жителей дома, то окажется рядовых-то среди них мало. Музыканты, юристы, строители, писатели, учителя, врачи… – казалось, каждый достиг не малых высот в своей сфере, прекрасно существуя в общем социуме, где никто и подумать не может о нюансах устройства их жизни.

- То есть, если провести аналогию с насекомыми, на цокольном этаже живет «матка»?

Агриппина Всеволодовна улыбнулась, - Ну можно в некотором приближении и так ее назвать. Она не является родоначальницей, но она и есть наш аккумулятор энергии, который питает каждого в нашей «семье».

- А что же будет, когда она… Ну она же не вечная. Что произойдет с «родовым гнездом»? И почему она живет затворницей?

- Ну, затворницей она живет потому, что так проще аккумулировать энергию и не растрачивать ее  в ненужных направлениях. Она не общается ни с кем, чтобы отдавать ее каждому столько, сколько того требуется, без личных предпочтений.

Несмотря на то, что Агриппина Всеволодовна без утайки, как можно проще попыталась объяснить устройство жизни «гнезда», чувствовался в ее голосе какой-то надрыв. Явно опасение и боль. Причем, неизбежная.

- Сколько же лет сейчас главе Вашего дома? – не унималась Анастасия.

- На этот вопрос тебе никто не ответит. Знаю лишь, что она уже была пожилой, когда я была еще девочкой.

«Вот она струна, затронув которую звучит в голосе дрожь и боль!» - почувствовала любопытная новенькая обитательница «гнезда».

- Пожалуй, уже поздно. Заговорила я тебя совсем, а между тем, тебе, наверно, хочется осознать все услышанное наедине с собой. Хозяйка учтиво поднялась, чуть наклонила голову и у Анастасии не осталось ни капли сомнения, что необходимо поскорее удалиться.

…

Мысли мои кружились в вихре. С переселением в этот дом  не было ни дня без штурма мозга. Вспомнилось, как беззаботно и просто все было раньше. Казалось, что уже никогда не вырваться из этого сумасшедшего, насыщенного событиями и новостями мира. А за окном все так же пели птицы, постукивая клювами в поисках насекомых в коре деревьев. Упрямая оса жужжала у подоконника. Оса! Даже взгляд на осу рождал теперь в голове совсем другие эмоции и мысли.

- Настя, привет! – радостно и беззаботно на пороге появилась Лена. – я тут вкусностей принесла, давай чайку попьем!

- О! Привет! Заходи! А я вот только от твоей мамы спустилась.

Мы с Леной как–то незаметно сдружились, и она часто забегала ко мне. Даже не знаю почему, но с ней мы просто болтали, не касаясь уникальности дома. Возможно, это была защитная реакция организма от переизбытка новых ощущений. Пожалуй, она единственная здесь позволяла мне вспомнить тот мир, который был до встречи с новым домом.

- «Чевой-та» тебя к ней занесло?

- Ой, да меня сегодня не только к ней занесло. Меня угораздило на цокольный этаж спуститься. – слова сначала вырвались из меня, а потом какой-то испуг накрыл. Какая будет реакция на мои слова? И не сказать не могла – подруги все-таки и тема уж очень щекотливая.

Елена всем весом плюхнулась на стул. Казалось, что руки из последних сил удержали пакеты с конфетами.

- Теперь ты поняла, почему нам нельзя ни с кем общаться? – те же ноты боли прозвучали в ее вопросе, что утром у ее мамы.

И только в этот момент я спустилась от общих мыслей о социальных структурах и общих форм существования человечества в целом, от причин, по которым переселенцы тяжело осваивались на новых землях, от мыслей об-одиночках, живущих в далеких таежных лесах. Мои мысли опрокинулись к простой человеческой проблеме, касающейся моей подруги и ее дочки.

Несмело присев на соседний стул, я обняла ее ладони своими. Я только и смогла произнести: «Уля?»

Лена покачала утвердительно головой. Взгляд впился в пол, вся она как то съежилась.

Мне страшно было задать вопрос, который пулей пробил насквозь мою голову: «Неужели в этом обществе не является почетным, когда именно твоя дочь становится Главой. Почему отношение Лены ровно такое же, как у меня, непосвященного во все детали человека?»

- Ты не знаешь главного. - Словно прочитав мои мысли, заговорила Елена, - когда Агриппина Всеволодовна была подростком, случился момент передачи правления. Вернее все думали, что должна случиться передача. Наша Дама, к тому моменту была древней и обессиленной. И все боялись: успеет ли она передать правление. Но произошло совсем другое. Однажды преемница пришла к Главе и пала замертво. Говорят, достаточно сильная девушка была, но ее не стало. А у нашей Главы появились невероятные силы. И вот уже столько лет прошло, а она только сейчас слабеть стала. Ульяна была выбрана давно. И, да, сейчас она достигла нужного возраста. Я все понимаю, но она моя доченька! – Лена умоляюще посмотрела на меня, словно я могла чем-то помочь. Ее глаза были полны слез.

Мои глаза словно отзеркалили ее слезы. Нет, это не рыдание в голос – это немое оцепенение. Ужас за Леночку и за Улю комом заблокировал грудь.

- Это и стало причиной отъезда мужа с младшей дочерью? – неожиданно вспыхнул у меня вопрос.

- В целом да. Но тут все глубже. Они у меня обе слишком сильные. Младшая вокруг себя должна создть свое гнездо. Им нельзя быть вместе. – Елена собралась внутренне, выдохнула, молча встала и поставила чайник на плиту.

Вечер был длинным, но говорить о чем-либо не было сил.

…

Ульяна шла из школы домой и оживленно рассказывала маме и мне обо всем, что произошло сегодня на уроках. Зайдя в подъезд, она словно в первый раз увидела дверь напротив входной.

- Ой, смотри, а там что? – указала она на чуть приоткрытую дверь цокольного этажа. Прежде чем Елена успела схватить дочь за руку, та бесстрашно перешагнула порог.

Как по команде, мы с Леной рванули за Ульяной.

…

Сухая комната цокольного этажа просторна и чиста. Свет проникал бы сюда сквозь маленькое оконце, если бы не шторы. Древняя дама сидела на троне. Сложно было сказать: открыты ли у нее глаза – в темноте была едва различима худощавая фигура.

- Я ждала тебя. – Величественно, не по годам твердым голосом обратилась к Ульяне громко и звучно, сидящая на троне.

Лена оступилась и упала на колени. Я не успела ее подхватить, и мы замешкались на пороге.

- Знаешь ли ты, кто я? И знаешь ли ты, кем суждено быть тебе?

Любой другой бы на месте Ульяны испугался, как минимум бы смутился. Но только не она:

- Кажется, я поняла кто Вы, хотя и не знала, что живете именно тут. – по-детски наивно затараторила Уля. – Я еще не решила кем буду, но точно знаю, что буду помогать людям.

Если бы свет украдкой проник в комнату, то он обязательно нащупал скупую улыбку на лице Дамы. Но света не было, а интонация, с которой Глава продолжила, не выдала соскользнувшей улыбки. Лишь по шороху одежд и скрипу стула стало понятно, что та встала.

- Подойди ближе.

Однажды, когда Ульяна была маленькой, она услышала страшный рассказ о девочке, которая пала замертво, подойдя к Главе. Она хорошо помнит свой жесткий вывод: подходить нельзя, если хочешь остаться в живых!

- Чего же ты медлишь? – с долей негодования грозный голос заполнил комнату.

- Я просто хочу остаться в живых, – непосредственность Ульяны была так чиста, а градус бесстрашия так высок, что мы с Еленой замерли на пороге.

- О нет, девочка моя, тебе это не грозит! Теперь я отчетливо вижу и бесконечно этому рада!

Ульяна никогда и никому не верила на слово, даже маме. И Лена не могла не злиться на эту черту, успокаивая себя лишь тем, что наверно в действительности это не плохая черта. Сейчас она была бесконечно рада такому Ульяниному недоверию, и ей стало даже спокойно на душе за жизнь дочки.

- Прежде, чем ты, Ульяна, займешь мое место, мне следует тебе многое объяснить. Но для начала я просто обязана развеять, Елена, твой страх. – слово «твой» прозвучало как-то особенно вкрадчиво. Словно все зло страхов, которое мешало в этом мире жить уходило корнями в глубину мыслей Елены. Вырви этот страх и счастье воцарится в душе всех!

Дальнейшие слова Дамы звучали чеканно и строго. Мы все трое застыли как солдаты перед маршалом и слушали, боясь пошевелиться:

- Как вы знаете, полвека назад я была готова уйти. Силы оставляли меня с каждым днем. Моя преемница должна была принять бразды правления. Но для этого, необходимо пройти обучение. Энергия, с которой мы имеем дело, очень сильна. Необходимо знать о ее силе и как держать ее в узде. Мне очень жаль, что я не успела спасти Ольгу, которая нарушив запрет, решила принять на себя энергию и не делиться ею. Нельзя брать и не отдавать. Я пыталась снизить уровень напряжения, но она до последнего оставалась жадна. Единственное, что мне удалось – это остановить ее от испепеления. Но к жизни я ее вернуть уже не успела.

Мурашки пробежали по моей спине, жар подступил к голове. Страх упасть в обморок был столь велик, что я взяла за руку Елену. Наши ладони были холодны и мокры. Чувство вины за то, что плохо могли думать об этой древней Даме, обагрило щеки.

- Анастасия, ты великолепно справилась со своей миссией проводника. Теперь твоя жизнь опять всецело принадлежит тебе, и ты в праве выбрать остаться или уйти. Более Дом не станет притягивать тебя. – Одежды Дамы вновь зашуршали и наши привыкшие к мраку глаза различили движение опускающейся фигуры на трон.

– А нас с тобой, Ульяна, ждут ответственные занятия. Не опаздывай, пожалуйста. - Дама взмахнула рукой, как бы давая разрешение выйти.

…

Два поворота ключа и я открываю дверь своей квартиры.

- Я дома. – тихо и ласково ни то себе, ни то всем обитателям «гнезда» произнеслось вслух.