Вечный поц или повесть о рабиновиче политический т

ВЕЧНЫЙ ПОЦ или Повесть о Рабиновиче
(политический триллер)


Часть первая. Мутное прошлое
Глава третья. В «Зоне» свободной торговли

В одной из версий биографии  Вадима Рабиновича, составленной доверчивыми журналистами одного уважаемого издания со слов самого героя нашего исследования, среди прочего, говорится буквально следующее: «…с 1986 года начал заниматься бизнесом…». На самом деле в этом году Вадим Зиновьевич уверенно мотал свой срок «на зоне».
Это была колония усиленного режима, расположенная в западной части города Харькове,  в промышленном районе на Холодной Горе. Пройдет почти двадцать лет и Рабинович расскажет доверчивому Олегу Ельцову:
«Я сидел в Харьковской зоне №18 усиленного режима. Сложная зона была - "полукрасная"-полубандитская. Я был единственный "хозяйственник" на всю зону. На второй день после прибытия меня вызвал один авторитет и начал давить: будешь работать на меня и все такое. Через два дня он уже был не в авторитете. А я через неделю – на его месте. Вскоре я всю зону держал, с бандитами разговаривал нормально. Я всем там платил. Меня вывозили с усиленного режима на машине домой».
Один из людей хорошо знающих Вадима Зиновьевича однажды обратил внимание на то,  что «пускаясь в воспоминания Рабинович становится похожим на престарелую шлюху с большой окружной дороги. Правда в его воспоминаниях (как и в воспоминаниях щлюхи)  лишь только то, что его «жарили в хвост и в гриву», всё остальное он привирает, «для красоты». 
На самом деле в колонии Вадиму Зиновьевичу сразу не пришелся ко двору местной «братве». Дело в том, что его «масть»  на то время была у законников не в чести. Неприятности этого рода у Вадима Зиновьевича начались еще в СИЗО  уже во время первого его ареста в 1980 году. Когда дверь камеры захлопнулась за его спиной, Рабинович, естественно, растерялся. Но сокамерники подбодрили новичка.
 – Ну чо, мужик, кем будешь?
 – Я Рабинович, – выпалил еще не пришедший в себя Вадим. Чем вызвал дружный смех.
Но когда «блатари» узнали, что их новый сокамерник «барыга», что крал он не как нормальный пацан, а имея при этом статус должностного лица, «сан саныча», как это тогда квалифицировалось на криминальном жаргоне, его тут же подвергли унизительной процедуре раздевания. В первую очередь лишился Вадик своей дорогой дублёнки из исландской ламы, шапки «голубого пыжика», пары джинсов «Lewі’s» и даже котонового венгерского «батника».
Место ему определили возле «параши», а «баланду» он должен был получать в последнюю очередь.
После такого приёма в СИЗО Вадиму Зиновьевичу, понятное дело,  роль параноидального шизофреника  в психушках Харькова и Киева давалась намного легче.
А в колонии же, когда «правильные пацаны» проведали о том, как их новый компаньон больше двух лет «гнал беса», подкупая харьковских и киевских «лепил», это авторитета Рабиновичу не добавило. Урки недолюбливали «хитрожопых маланчиков», соривших «лаве» в расчёте на всяческие привилегии и послабления.
В декабре 1986 года,  не прижившийся «на зоне» Рабинович решил написать заявление о… явке с повинной. Заявление адресовалось Генеральному прокурору Украинской ССР.
В надежде добиться пересмотра дела, он обвинил в соучастии целый ряд высоких должностных лиц Харькова, Киева, Минска, Кишинёва, Риги, Москвы и даже Бухары. Зачем Вадик решил «заложить» всех своих контрагентов до сих пор остаётся непонятным. Может быть на волне начинающейся «перестройки», он рассчитывал заслужить снисхождение от своих вербовщиков из КГБ, которые позабыли-позабросили его на суровой «диканевской» зоне. Но, похоже, Рабинович, как это, время от времени, случается с ним  перехитрил самого себя. Ведь он зацепил интересы большого числа очень непростых персон.
– От поц! – воскликнули персоны,  и дружно скинулись на большую взятку.
Перестройка знаменовалась началом новых, коммерческих, отношений в недрах «развитого социализма». Отношение типа «купи-продай» стали  поощряться с необычным энтузиазмом. И органы прокуратуры отнюдь не держались в стороне от новых веяний и взятка была принята.
Формально было назначено дополнительное расследование, но, после допросов «соучастников», упомянутых Рабиновичем, прекращено «в связи с недоказанностью». Ну, а Вадим Зиновьевич вдобавок ко всему вполне обоснованно приобрёл титул «стукача». Это, разумеется, не добавило ему «авторитета» на зоне.
И неизвестно, как бы сложилась судьба Вадима Зиновьевича, если бы не счастливый случай в  лице молодого начальника отряда прапорщика Алёшина. Двадцатиоднолетний Юрий Алёшин, выходец из рабоче-крестьянской среды очень сильно хотел «выбиться в люди» и был неравнодушен к «золотому тельцу». Это способствовало его сближению с Рабиновичем,  – родственные души.
Следует заметить, что так называемые «исправительно-трудовые учреждения» эпохи развитого социализма мало чем отличались от концлагерей сталинского ГУЛАГа. Но, в отличие от сталинских, брежневские, андроповские, черненковские и горбачевские вертухаи не стеснялись красть у государства.
По сравнению с Рабиновичем они, разумеется, были просто дети. Вадим Зиновьевич многому научил невинного прапорщика, а затем расположил к себе и другое лагерное начальство. В конце концов, В.Рабинович завёл общий бизнес с «вертухаями» администрации колонии, в которой он отбывал наказание.  В знак благодарности последние превращают Вадима Зиновьевича в  одного из самых привилегированных зэков на местной зоне. Пару раз ему даже предоставляли возможность побыть дома по нескольку дней, куда его подвозили на  лагерном «газике». Ублажённые щедрыми подачками урки тоже перестали «возбухать» и перестали третировать набравшего вес Вадима.
Тем временем СССР распался. Пользуясь атмосферой всеобщей неразберихи, чины конвойной службы помогают матерому расхитителю В. Рабиновичу досрочно выйти на волю.
10 февраля 1992 года В. Рабинович внёс на депозит Харьковского облсуда 250 000 советских рублей, что по тогдашнему курсу равнялось $35. А суд счел, что Вадим Зиновьевич полностью рассчитался с государством за причинённый им ущерб и условно досрочно освободил его от отбывания оставшегося наказания. Хотя де-факто его выпустили на свободу еще раньше, в августе 1991.
«Откинувшись», Вадя  сделал Ю. Алёшина своим «младшим партнёром» в больших делах. У блатных, подвизающихся на таких ролях, как Алёшин, зовут просто «шестёрками».  И уже 3 марта 1992 года по домашнему адресу В Рабиновича в. Харькове – улица Есенина, 16/17 кв.12 –   регистрируется фирма «Пинго-М лтд» (код ЕГРПОУ 14084785).
Руководителем  фирмы выступил некий Евсей Песелев, который по некоторым сведениям приходится единоутробным братом Вадиму Зиновьевичу. (На господина Песелева до сих пор остаётся оформленной приписываемая Рабиновичу престижна недвижимость в Нью-Йорке. Оформить недвижимость на себя  в Соединенных штатах Вадим Зиновьевич лишен всяческой возможности, так, как его виза в США аннулирована давно и надолго)
Пинго – это  производное от итальянского слова pingo, обозначающего предмет мебельной фурнитуры. Фирма Пинго Рабиновича безуспешно пытается торговать некачественной фурнитурой и другими  изделиями, грубо сработанными в диканевской зоне и снабженными итальянскими этикетками. Торговля шла неважно, Вадим Зиновьевич закрыл свой фирменный «итальянский» магазин и прихватив кассу сбежал  от своих партнёров в Кишинев, где ему назначил встречу старый знакомый  Гарри Лучанский.
К слову, дела фирмы «Пинго-М лтд» Рабиновичу помогала  вести некая Ирина Игоревна Лютикова, уроженка Ростова (Россия).  Никто тогда даже и не догадывался, что этой ни чем не примечательной, на первый взгляд, даме в  скором времени предстоит стать хранительницей  олигархических капиталов Рабиновича. Но об этом – чуть позже.
Вадим Зиновьевич никогда не расскажет, кто инициировал возобновление его мимолётного прибалтийского знакомства с Григорием Эммануиловичем. Да это и не нужно, общеизвестно, что вербовала их одна и та же организация.

Справка
Лучанский Григорий Эммануилович родился 8 февраля 1945 года в Ташкенте.
В 1968 году закончил  Московский институт стали и сплавов по специальности «инженер-металлург».
С  1969 года возглавлял республиканский комсомольский стройотряд  Латвии, работал заведующим отделом,  затем председателем ревизионной комиссии ЦК ЛКСМ Латвии
 В 1974 году назначен проректором по административно-финансовой работе Латвийского государственного университета.
 В 1983 году был признан виновным в хищениях социалистической собственности в особо крупных размерах и злоупотреблении служебным положением. Приговорен к семи годам лишения свободы.
В 1985 году освобожден с обязательным привлечением к труду на стройках народного хозяйства, т.н. «химии».
По возвращении из заключения в 1988 году создал  и возглавил агрофирму «Adazi» в Риге.
14 декабря 1989 года  зарегистрировал в Вене (Австрия) фирму Nordex Chemische Produktions-, Handels— und Marketingservice GmbH (Nordex). Согласно данных реестра венского торгового суда учредителями фирмы стали:
Industrial Financial & Trading SA (Швейцария, Цюрих);
Dalmex AG  (Швейцария, кантон Цуг);
Adazi (Латвия Рига).
Тогда, в 1989 году, еще действовали старые советские порядки. Работали так называемые "выездные комиссии" при райкомах партии, которые решали - достоин ли данный гражданин, чтобы ему оказали высокое доверие и отпустили на неделю за границу в качестве туриста. А Лучанский, который только что отсидел за кражу в особо крупных размерах, беспрепятственно получил разрешение не просто погулять несколько дней - он постоянно поселился в Австрии и начал заниматься крутым бизнесом по вывозу нефти, металла и удобрений из Советского Союза.
Партнёрами Лучанского по бизнесу в то время стали бывший москвич Владимир Двоскин и бывший киевлянин Борис Фуксман. Двоскин имел прочные связи в уголовном мире бывшего СССР. Фуксман  был  тесно связан со спецслужбой ГДР «Штази».
Фуксман работал в паре с бывшим одесситом Леонидом Мининым (настоящая фамилия Блувштейн), который, среди прочего промышлял продажей оружия, нарокотикми и «кровавыми» алмазами из южной Африки.
Фирма «Nordex» сразу же принялась экспортировать из стран СНГ нефтепродукты и металлы, а также финансировать Международный фонд приватизации и содействия иностранным инвестициям в Москве. Это стало возможным благодаря благословению Политбюро ЦК КПСС и Комитета государственной безопасности СССР. СССР  уверенно двигался к своему краху и многие партийные и гэбистские бонзы стремились устроить своё будущее.
Годовой оборот фирмы в 1991 году составил сумму - $900 млн. Фирма открыла 40 дочерних предприятий на Западе и 100 в странах СНГ.
В 1992 году австрийский журнал «Wirtschaft Woche» опубликовал статью под заголовком “Венские русские из Риги”, обвинив Nordex в отмывании денег и связях с организованной преступностью и КГБ.
На Западе многие к тому времени наконец догадались, что собой представляет "Нордекс": подставная фирма внешней разведки КГБ для выкачивания денег из бывших советских республик.
Лучанский в начале 90-х годов установил с республиками СНГ контакты на уровне глав государств - он "окучивал" тогда Украину (президент Кравчук), Белоруссию (президент Кебич) и Казахстан (президент Назарбаев). Можно добавить также к списку этих высокопоставленных "друзей" Лучанского еще и мэра Москвы Лужкова и  российского премьера Черномырдина, который до премьерства возглавлял РАО «Газпром».
Особым вниманием Г.Лучанского пользовались Израиль и США.  В первую очередь Григорий Эммануилович обзавелся израильским гражданством, а затем стал подкармливать политиков, в круг его влияния попали премьер Израиля Ариель Шарон и бывший совтский диссидент  Натан Щаранский. В США Г. Лучанский заводил связи с богатыми бизнесменами, имеющими еврейские корни, как к примеру Sam Domb.