Смерть бабушки. Гл. 21

"Когда включается сознание". Арина РадиОНОВА

Глава 21. Смерть бабушки.

     А теперь в этом повествовании настал черёд самому тяжело воспринимающемуся событию в жизни Арины – смерти её любимой бабушки, и тем событиям, которые шли чередой до и после её смерти.
     Светочь жизни Арины – её бабушка Люся, была олицетворением Арининой безграничной любви, её жизнью, её Вселенной. Чем старше становилась бабушка и Арина, тем сильнее Арина любила бабушку. Но в вихре событий, что окружали Арину, не всегда находилось время, чтобы уделить бабушке больше внимания. Как сын рос, практически не видя мать, так и бабушка видела Арину только когда та уходила рано утром на работу и приходила поздно вечером. И лишь, когда Арина сменила работу и стала чаще бывать дома, у неё появилась возможность чаще общаться с бабушкой, заботиться о ней. Но, глубоко в душе Арина понимала, что бабушке уже очень много лет, и, как-то поймала себя на мысли, что ей самой уже сорок пять лет, а она всё ещё имеет статус внучки. Значит Арина – счастливый человек, ведь не каждому дано такое в этом мире.
     Самым светлым и запоминающимся событием в жизни Арины в то время стало юбилейное празднование их с бабушкой дней рождений. Всю свою жизнь, сколько себя помнила Арина, она всегда праздновала свой день рождения вместе с бабушкиным, ведь они обе родились в сентябре с разницей в три дня. Поэтому всегда, особенно в последнее время, когда семья стала такой большой, они объединяли свои дни рождения и праздновали за одним праздничным столом. Собиралась вся родня, объединяли два больших стола, и то мест иногда не хватало. Но в тесноте – не в обиде.
     Всегда было много тостов. Первый – всегда за бабушку, как старейшину рода, второй – за Арину, которая держала всю семью, а третий непреклонно – за Рождество Пресвятой Богородицы, ведь Арина рождена в этот благословенный день. И когда они праздновали, то всегда объединяли свои года, складывая их вместе –  110 лет, 120 лет. В тот год они праздновали юбилей – 130 лет, 45 лет Арине и 85 лет бабушке. Стол был грандиозным. Арина с бабушкой и мамой три дня не отходили от плиты, чтобы его накрыть для всех гостей. Бабушке вручили торжественные юбилейные медали, как самой лучшей бабушке на свете. Было много тортов, которые Арина и бабушка пекли друг для друга и для гостей.  Все были веселы и счастливы. В воздухе чувствовалась какая-то чистота, лёгкость и свобода, словно они стояли на пороге чего-то светлого и родного.
     Но этот юбилей оказался знаковым и последним их совместным празднованием. И что самое поразительное, бабушка знала, что для неё этот день рождения – последний.
     Наступал 2017-й год. В преддверии его наступления Арина всё чаще стала слышать от бабушки, что, наверное, это последнее её празднование Нового года, что, Господь должен забрать её к себе. Арина всячески сопротивлялась этому, всегда обрывала бабушку, чтоб та не смела так говорить. Арина не представляла себя без бабушки, она её слишком сильно любила. Но бабушка всё чаще и чаще твердила об этом.
     Как-то, сидя на работе, в своём кабинете, Арина поймала себя на мысли, что она думает о смерти бабушки. Она поняла, что если бабушка умрёт (а это должно будет когда-нибудь произойти), то у неё нет даже Псалтыря об упокоении умерших, а только молитвослов для живущих. И Арина тут же встала и пошла в ближайшую церковь, купила Псалтырь об упокоении умерших и вечером принесла его домой. Поставив его на полке книг, она успокоилась, и забыла об этом.
     Жизнь шла своим чередом. Наступало празднование Нового года, который они всегда праздновали в тесном семейном кругу – бабушка, Арина, мама, Михаил, Миша, и теперь добавился отец.
     Арина хлопотала, накрывая на стол, мама с бабушкой и отцом смотрели новогоднее телевидение у праздничного стола. А Михаил забыл шампанское в машине, которую припарковал возле дома, и спустился, чтобы забрать.
     Была половина двенадцатого ночи, уже нужно было садиться за стол, и Арина, услышав, что едет лифт и это, наверняка едет её муж, пошла навстречу, чтобы открыть ему дверь. Из кабины лифта вышел её муж с бутылкой шампанского и внезапно выбежал большой рыжий кот, который прямиком направился от лифта в их квартиру, и, прошмыгнув мимо ног Арины, скрылся в комнатах.
Арина недоумённо спросила мужа:
 – Миш, это ты привёл его с собой?
–  Я никого не приводил. Я его даже не звал. Когда я был возле машины, он подбежал ко мне, сел рядом и ждал, когда я возьму всё необходимое, потом вместе со мной вошёл в подъезд. Я подумал, что, может быть это чей-то домашний кот, потому что он чувствовал себя очень уверенно.  Мы вместе доехали до нашего девятого этажа. А дальше – ты видела.
– Я никогда не видела здесь подобного кота. Хотя, может быть так и есть. Что ж у нас дополнительный гость к новогоднему столу.
     Они зашли в квартиру, кота нигде не было видно, видимо, залез куда-то под кровать. Пока все суетились, усаживаясь за стол, открывали шампанское и наливали бокалы, кота не было видно. Но как только все сказали тосты, провожающие старый год и стали есть, как вдруг этот кот запрыгнул на колени к сидящей Арине, уселся и стал на неё смотреть. Все оживились, стали кота гладить и предлагать ему мясо, но кот не реагировал и ничего есть не стал. Арина почувствовала, что кот, словно что-то хочет ей сказать, раз его ничего другое не интересует. Странное соседство продолжалось ещё несколько минут, и ровно без десяти двенадцать, когда по телевидению Президент России Владимир Путин стал поздравлять россиян с наступающим Новым годом, он молча спрыгнул с колен, направляясь к выходу и оглядываясь на Арину, словно зовя за собой. Арина встала и пошла к двери. Кот сидел у двери и ждал, пока она придёт. Арина поняла, что ему пора уходить, открыла дверь, кот вышел и, словно на прощание повернулся, посмотрел на Арину, достаточно долго задержав свой взгляд, и убежал вниз по лестнице.
     Арина вернулась к столу, когда уже Путин завершал свою речь и на экране появились кремлёвские часы, отбивающие двенадцать. Потом все домашние долго обсуждали появление этого кота именно в новогоднюю ночь и именно перед битьём курантов, а также то, как он себя вёл. Но объяснения этому никто тогда не находил. Потом об этом все забыли.  И уже спустя месяцы, после смерти бабушки Арина, анализируя все события, вспомнит, как странно смотрела бабушка на этого кота, и поймёт – это был вестник, который пришёл сообщить, что скоро всё изменится.
     Но этот большой рыжий кот приходил к ним ещё раз, и опять при очень странном стечении обстоятельств.
     Спустя месяц после Нового года, как-то Арина зашла в комнату к сыну, и у них зашёл разговор и том, что такое душа. Вообще они с сыном редко разговаривали, что называется по душам. Сын всегда с Ариной вёл себя очень уважительно, но всё-таки несколько отстранённо. Был скрытен, ничего не рассказывал и односложно отвечал на вопросы. А тут вдруг стал, как бы раскрываться. Арина и не помнила, как начался разговор, но слово за слово, и он перерос в диспут о состоянии души. Арина твердила сыну, что душа есть у всего живого, что есть на Земле, а сын утверждал, что душа может быть только у человека, как божественного создания.
– Пойми сынок, всё живое на Земле потому так и называется «живое», что оно имеет душу. Душа это очень широкое понятие. Бог потому и сотворил на Земле такое многообразие видов, чтобы дать понять человеку, что всё это – творения Бога, как и сам человек. Я лично считаю, что душа есть у всего живого, только развитие души может быть разным.
– Мама, ты ещё скажи, что душа есть и у животных.
– Конечно, у любой кошки, собаки тоже есть душа. А ты вспомни хоть того рыжего кота, который приходил к нам на Новый год, помнишь, как он вёл себя осмысленно, словно что-то хотел сказать.
– Мам, ты переходишь всякие границы, где доказательства, что у котов есть душа? Нет таких доказательств.
– Какие доказательства тебе нужны? Почитай хоть в Интернете, сколько об этом рассуждают многие люди, учёные.
– Мам, на заборе тоже много пишут. А Интернет вообще сборник мусорной информации, туда пишут все, кому не лень,  и я тебе советую его поменьше читать.
– Ну, какие тебе нужны доказательства, вот чтоб тебя именно устроили?
– Абсолютно чёткие доказательства, такие, чтоб я поверил и увидел своими собственными глазами.
     Арина немного растерялась, ища новые доводы в споре, но не находила их и чувствовала, что проигрывает в споре со своим слишком материалистичным сыном. Как вдруг зазвонил дверной звонок. Арина, сказав сыну – подожди, я только открою дверь, и мы продолжим разговор – пошла открывать. Это вернулся с работы Михаил, но самое поразительное, что вместе с ним лифтом опять приехал этот большой рыжий кот, который с порога мгновенно побежал прямо в комнату сына, не в любую другую из четырех комнат, а именно к нему.
     Когда Арина вслед за котом вернулась в комнату сына, кот сидел на диване напротив Миши и громко мяукал, как будто, тоже участвовал в споре, пытаясь ему что-то доказать. Сын молча уставился на кота.
– Ну, какие ещё тебе нужны доказательства? Вот доказательство, которое ты видишь собственными глазами. Как здесь мог появиться кот, именно в тот момент, когда мы спорили о котах и говорили именно об этом коте? Пойми, сынок, всё в этом мире не так просто, как кажется на первый взгляд, но и доказательств, порой, не нужно, чтобы понять простую истину. 
     А кот тем временем смотрел то на Арину, то на её сына, и мяукал в такт, словно поддакивая.
– А ты вспомни, когда этот кот приходил тогда на Новый год, он ни разу не мяукнул. Он всё время молчал. Тебе не кажется это странным?
     Сын тогда ничего не ответил, видимо, переваривал произошедшее. Арина попыталась дать коту мяса и молока, но кот опять ничего не стал есть. Какое-то время он посидел ещё в комнате у сына и запросился на выход. Арина открыла ему дверь, и он ушёл.
     Потом Арина с мужем долго на кухне обсуждали это событие с котом, как вовремя он появился в споре, именно в нужный момент. Странностей в жизни Арины было столько много, что они уже почти привыкли к этому, но всё равно каждый раз удивлялись. И эти события потому и запоминались, что они все являлись неординарными.

     Прошла зима, наступил март. Зима была снежная, сугробов навалило много, и появляющаяся по утрам капель, только-только настраивала людей не весенний лад.
Как-то утром второго марта, Арина, собираясь на работу и готовя на кухне завтрак для мужа и бабушки, подошла к окну и увидела напротив их девятого этажа, прямо на уровне её глаз огромный белый парус, раздутый на высоком тополе. Зрелище было завораживающе потрясающим. Словно огромный корабль с белым парусом плывёт в облаках. Сначала Арина подумала, что на дереве застряла огромная белая простыня. Ночью была метель, может, её снесло с чьего-то балкона? Но, когда Арина внимательно присмотрелась, то увидела, что это не простыня. Простыней таких размеров не бывает. Это огромный кусок белой материи. И он не просто застрял на дереве, как если бы его снесло ветром. Это удивительно и совсем непонятно! Прямо на дереве, на высоте девятого этажа дома эта материя по несколько раз была завёрнута вокруг веток так крепко, что сильный ветер раздувал этот парус на всю мощь его ширины. Это явно было каким-то знаком.
     Арина, пытаясь понять произошедшее, стала с точки зрения материального скептика анализировать ситуацию.  Но ничего не получалось. Никто не мог залезть на самую верхушку тополя, где достаточно тонкие верхние ветки, чтобы закрутить эту ткань не дереве. Эти ветки не выдержали бы даже вес маленького ребёнка. Если это сделано со строительной вышки, то зачем и кому понадобилось ночью пригонять вышку во двор их дома, чтобы завернуть ткань на огромной высоте? До этой ночи никакого паруса на дереве не было. С материальной точки зрения это не объяснялось ничем. Оставалось только одно объяснение. Не материалистическое. Это только ангелы, которые могут летать, сделали это. Но зачем?
     Тут на кухню вошла бабушка. Арина показала ей вид из окна и сказала:
– Смотри, бабушка, откуда-то взялась белая ткань на дереве, правда похоже на парус корабля?
– Да, действительно похоже.
– Как какой-то символ, корабль с белым парусом, может к хорошей весне?
– Может и так, – вздохнув, сказала бабушка.
     Если бы только тогда Арина знала, что это всё неспроста, что Бог посылает настолько видимые знаки именно ей, а она ничего не видела и не задумывалась почему, и даже про число – второе марта тогда забыла. Всё казалось ей просто случайным следствием ночной метели. Ах, Арина, Арина! Сколько ещё тебе надо знаков, чтобы понять, что в твоей жизни нет ничего случайного, что всё строго закономерно, хронологически и невероятно информативно. Об этом парусе на дереве Арина вспомнит два года спустя и поймёт, что всё это значило. А тогда, поговорив об этом только с бабушкой, Арина убежала на работу.
     На следующий день, вернее в два часа следующей ночи, Арину разбудил звонок телефона. Мама, задыхаясь, говорила, что ей очень плохо. Арина мгновенно одевшись, побежала через двор к маме (к тому времени Арина перевезла мать поближе к себе, в соседний двор), попутно вызывая скорую помощь. У мамы оказался сердечный приступ, её быстро забрали в больницу. Арина пробыла с ней всю ночь и только утром вернулась домой, так, что бабушка даже не знала, где она была.
На следующий день заболел муж и отец Арины. Оба чувствовали недомогание, поднялась температура, и расстроился желудок. Арина металась между ними, давая им таблетки, и ещё думала, что, Слава Богу, бабушка хоть не заболела.
Это был последний день её жизни. Потом, некоторое время спустя после её смерти Арина поймёт, что всё специально было устроено так, чтобы в момент её смерти рядом оказалась только Арина, чтоб некому было помогать, пытаясь её спасти, потому что спасать уже не надо было. Ей суждено было умереть именно в этот день и именно в этот час. Её жизненный путь на земле был окончен, свою миссию она уже выполнила.
     А тогда, ложась спать уже ближе к полуночи, Арина сказала бабушке «спокойной ночи» и пошла спать. Бабушка сказала, что тоже сейчас ляжет спать. Сын, как всегда, в это время дома отсутствовал, Арина уже привыкла к его ночному отсутствию.
     Арина проснулась от какого-то окрика. В голове мелькнуло: «Бабушка упала». Она мгновенно подскочила на кровати и побежала в комнату бабушки, но увидела её лежащей на полу в коридоре, ведущему в кухню. Глаза бабушки были открытыми, стеклянными и ничего не видели, видимо, она была без сознания. Арина стала звать бабушку, и через минуту она пришла в себя, стала осознанно разговаривать и спрашивать, как она здесь очутилась, но подняться не могла.
     Это уже потом, Арина поймёт, что бабушку специально привели в сознание, и дали ей, Арине, полчаса времени, чтобы попрощаться с бабушкой, но Арина тогда этого не знала, и эти полчаса времени провела не так, как нужно было – бегала из комнаты в комнату, принося бабушке халат, который она попросила надеть, чтобы врачи скорой помощи не застали её в неприглядном виде, звонила в скорую, открывала дверь врачам, помогала врачам принести то воды, то полотенце, то ватку из чемоданчика, который они оставили в коридоре. 
     Это потом уже Арина поняла, что врачи специально её отвлекали различными просьбами принести то, принести это, понимая, что пациент умирает, и ему уже не помочь.
     Бабушка металась по кровати, на которую её перенесли из коридора. Её руки и грудь постоянно вздымались вверх, словно душа пыталась вырваться из тела. Врачи пытались вколоть ей иглу с лекарством, но из-за её резких движений не могли это сделать. Арина разбудила мужа, чтоб тот помогал держать бабушку, но, как потом поняла Арина, Михаилу было настолько плохо из-за болезни, что он плохо соображал и еле стоял на ногах. Михаил держал вверху капельницу, а Арина пыталась сдерживать бабушку от движений. Арина видела, что врачи вводят в вену лекарство, а оно не идёт, кровь уже стала и не текла по сосудам. Врачи только разводили руками.
     Арина хотела закричать на врачей, чтобы они хоть что-то делали, как вдруг явно почувствовала, как кто-то невидимый, как ангел, сзади обнял её твёрдыми и родными руками, и её словно обволокло какое-то облако, сквозь которое Арина уже не так воспринимала действительность, словно через какой-то кокон, в котором вдруг оказалась. Она, как сквозь вату слышала, как последними словами бабушки стали слова: «Арина, делайте что-нибудь, я умираю!». Она рванулась к бабушке, но видела, что та уже захрипела. Арина бросилась делать ей искусственное дыхание рот в рот, надавливая на грудную клетку, как её когда-то учили ещё в университете, но бабушка затихла. Арина, не переставая, делала искусственное дыхание, пока врачи уже не стали отстранять её от бабушки, говоря: «Всё, она умерла. Это надо просто принять».
     Арина тупо смотрела на бабушку, не понимая, что ей говорят. Потом в её сознание, словно кто-то легонько подул, что даже немного зашевелились волосы на голове, и с этим дуновением вплыло осознание, что она ушла, а здесь лежит только её тело.
     А чьи-то невидимые руки продолжали удерживать Арину, в любые её передвижения по квартире Арина ощущала сзади и вокруг себя словно обволакивающие крылья ангела. Но даже сквозь эту обволакивающую всеобъемлющую любовь, Арина почувствовала, как ей стало невероятно больно в душе и она, наконец-то, заплакала.
     По квартире ходили какие-то люди, предлагали похоронные услуги, появились родственники, приехал сын. Сквозь пелену Арина всё же заметила, какими красными от слёз были его глаза. При других людях он не позволял себе плакать. Как потом он рассказал матери, что он сел в машину и там, в полном одиночестве и в темноте, дал волю слезам и кричал, выпуская из себя это горе. Он также невероятно любил свою прабабушку, как и она любила его.
     Арина стала сама обмывать тело бабушки. Она никому не могла это доверить. Она должна была это сделать сама. С невероятной любовью и горечью она обмывала бабушкины руки, целуя их при этом, умывала её лицо, покрывая его поцелуями и слезами, омывала грудь, живот, ноги. Она прощалась с бабушкой, пытаясь навсегда запомнить эти мгновения.

     Завертелись похоронные хлопоты, многое на себя взяла тётя Арины, младшая дочь бабушки, Таня. А Арине предстояло ещё ехать в больницу, где с сердечным приступом лежала её мама, чтобы сообщить, что бабушки больше нет.
     Забрав маму из больницы, они приехали домой. Арина подумала, что надо бы сообщить соседям, особенно двум соседкам, с которым тесно общалась бабушка, и Арина пошла в соседний подъезд, чтобы сказать соседкам, что завтра похороны. Когда она возвращалась обратно, колени её подкосились, и она присела на лавочку возле подъезда, как вдруг совершенно явно ощутила у себя со спины два пальца бабушки. Да-да, именно пальцы бабушки, как она коснулась ими Арины. У бабушки был один негнущийся палец, ещё в молодости она случайно большим ножом разрубила себе руку и порвала сухожилия на этом пальце, немного задев и другой. С тех пор, бабушка иногда так шутила, что подходила со спины, приставляла к ребру негнущийся палец, словно дуло пистолета. Но автоматически к этому негнущемуся пальцу поднимался другой палец рядом. Эти два перста как бы образовывали дуло пистолета. И там, сидя на лавочке, Арина чётко ощутила присутствие бабушки и приставленное «дуло пистолета».
     Бабушка была здесь, рядом, она даже шутила, её присутствие ощущалось везде. Посидев немного, Арина вернулась домой, где её ждал новый удар. Сын Михаил, видимо, подхватил тот же заразный вирус, от которого болел его отец и дед. Арина видела, что ему очень плохо и очень испугалась. Сразу вызвав скорую помощь, Арина попросила приехавших врачей:
– Пожалуйста, у нас завтра похороны, поставьте его на ноги, чтобы он мог присутствовать на похоронах.
     Миша был очень слаб, Арина всем нутром, как мать, чувствовала как ему плохо и тяжело. Кроме своей невероятной душевной боли, к ней добавилась боль сына, она всё пропускала сквозь себя. Врачи откапывали сына почти пять часов, прежде чем ему стало лучше. И уже почти под утро сын сказал, чтоб она шла и поспала бы хоть чуть-чуть, ведь без сна она на похоронах не выдержит. Арина слушалась сына и пошла прилечь.
     Забывшись быстро нахлынувшим отупением и следом за ним мгновенным сном, Арина погрузилась туда, откуда ещё никто не возвращался.

     Да-да, она была там, откуда не возвращался ни один умерший человек!
     В этом сне, Арина сначала летела, а потом увидела, как перед ней открылись огромные ворота, и она увидела парящую в небе широкую площадь. Даже во сне Арина осознала, что сейчас она видит всё происходящее с бабушкой там, в потусторонней реальности, ВИДИТ ЕЁ ГЛАЗАМИ. Перед ней на площади ровными пятью рядами вверх стоял хор Российской Армии имени Александрова. Арина мгновенно вспомнила, как двадцать шестого декабря две тысячи шестнадцатого года при взлёте из аэропорта в Сочи упал в море самолёт, на котором в Сирию летели шестьдесят четыре артиста военного хора имени Александрова и знаменитая, добрая «доктор Лиза», тогда погибли все, кто был на борту.
     Так вот, её бабушку там встречал именно погибший хор имени Александрова. Они грянули туш и запели песню во всю мощь своих голосов, приветствуя входящую в ворота бабушку. Видя эту картину, в голове Арины мгновенно пронеслась догадка: «Всё это потому, что бабушке очень нравился хор имени Александрова. Она очень любила при жизни смотреть их выступления по телевидению, всегда им подпевала и даже пританцовывала в такт. Она так плакала, когда  по телевидению узнала о трагедии, унесшей их жизни! Поэтому её здесь встречают именно они, те, кого она любила смотреть по телевидению, чтобы новопредставленная душа не испугалась бы другой реальности. Ведь когда только что умершая душа вдруг видит, что её встречают её умершие близкие родственники, то не все души реагируют на свою смерть адекватно, а нам здесь такого не надо, здесь только безграничная любовь, испугу здесь нет места». Весь этот текст, кто-то неслышно говорил на ухо Арине, как будто гид на экскурсии, но даже неслышно Арина всё прекрасно слышала и воспринимала.
     Бабушка несколько замешкалась, ей было лестно и непонятно, что столько народа приветствуют её здесь. Как тут с двух сторон выскочили артисты танцевальной группы хора и закружили бабушку в красивейшем танце. Бабушке было хорошо и весело, она кружилась в танце, улыбалась и радовалась этой всеобъемлющей и безграничной любви. 

     На этом месте Арина проснулась, вернее сказать, очнулась. Именно с этого момента Арина уже могла видеть не просто вещие сны, как раньше, она могла видеть сны глазами другого человека, она могла входить в реальность другого человека, как существующую, так и потустороннюю, и видеть все происходящие события со стороны, глазами этого человека.

     Но пока Арина была с бабушкой в потустороннем мире, Тьма воспользовалась её отсутствием в этом мире, а также тяжёлой болезнью её сына и мужа. Тьма решила напасть на сына. Когда сын заснул под «капельницей», муж, тоже измученный болезнью, заснул в другой комнате, к сыну во сне пришёл Дьявол. Как потом рассказывал Арине сын, Дьявол вошёл в дверь и стал в восторге потирать свои «руки», предвкушая, ЧТО он сейчас сделает с сыном, который безпомощный лежал под «капельницей» и не мог даже пошевелиться от слабости. И поскольку к его сосудам была подключена «капельница», сын не мог полностью уйти в природу сна, чтобы противостоять там Дьяволу силой своего духа. И его «аватар» (тело) был очень слаб. Дьявол, испытывая величайшее удовлетворение от такой картины, медленно приближался к кровати сына, и почти уже протянул к нему свои «руки», как в комнату, словно вихрь, влетел отец. Михаил каким-то невероятным образом через свой сон вошёл в сон сына и стал бороться с Дьяволом. Они боролись друг с другом, кружась по комнате. Глаза их сверкали молниями. Михаил пробросил Дьявола так сильно, что тот, улетая, своими тремя когтями зацепил и пропорол руку Михаила на уровне плеча. 
     На утро Арина увидела на руке мужа три свежие царапины с запёкшейся кровью. Михаил рассказывал свой сон Арине, когда та обрабатывала ему рану. Два сна – сына и мужа, были абсолютно идентичными в рассказах.

     Когда они хоронили бабушку, светило яркое солнце. Звонко звенела капель, полноводно текли ручьи, громко возвещая о приближающейся весне.

     На протяжении всех сорока дней, пока новопредставленная душа бабушки готовилась предстать к престолу Бога, Арина, каждую ночь видела во сне глазами бабушки всё, что происходило с нею все эти сорок дней после смерти.
     На следующий день после похорон бабушки Арина весь день молилась и читала Псалтырь об умерших, читала кафизмы, стоя у икон и постоянно горящей лампадки. Она специально взяла на работе отпуск на целый месяц, чтобы все эти дни читать кафизмы и быть рядом с бабушкой там. Благо, работая в Думе, Арина теперь могла себе это позволить – взять длительный отпуск. Молитвы читал и её сын. Его даже не надо было просить об этом.
     Днём она много плакала, потому что душа её разрывалась от боли, и только ночью Арина улетала к бабушке.
     На следующую ночь Арина видела, как бабушка входит в огромный длинный зал, торжественно украшенный благоухающими цветами. Посреди этого зала стоит длинный стол, накрытый всевозможными яствами и дарами, а за столом сидят много-много людей, многие из них – ушедшие в иной мир знаменитые артисты, музыканты, политики. Бабушка подошла к началу этого стола и увидела, что к ней, раскинув в стороны руки, идёт какой-то человек. Приблизившись, бабушка увидела, что это её любимый советский актёр Евгений Леонов, который играл во многих советских кинофильмах бабушкиной молодости и зрелости. Он подошёл к бабушке и долго жал ей руку в приветственном жесте, и потом пригласил за стол. Все сидящие за столом улыбались и приветствовали бабушку. И опять у бабушки было радостно на душе, и она ощущала только всеобщую безграничную любовь, как высшее блаженство мироздания.

     На третий день после смерти, Арина с родственниками, как это положено, съездили к бабушке на могилку, потом поминали дома. Арина опять долго читала молитвы об упокоении души. А ночью увидела следующее.
     Большой концертный зал. На сцене поёт знаменитая немецкая актриса и певица сороковых годов Марика Рёкк. Поёт по-немецки свою знаменитую песню из кинофильма сороковых годов «Девушка моей мечты», который бабушка смотрела при жизни много раз.
     В зале немного народу, только по бокам сидят одни мужчины, одетые в строгие костюмы сороковых годов. А в центре зрительного зала сидит он – отец народов, Иосиф Виссарионович Сталин, в своём парадном голубом мундире с орденами. Тут же Арина вспомнила, как бабушка рассказывала Арине, как любил Сталина весь советский народ, и как три дня рыдал весь народ, когда Сталин умер. Бабушка очень любила Сталина, но, как и все в те времена, немного его побаивалась.
     Далее бабушка зашла в зал, а Иосиф Виссарионович улыбнулся ей в свои пышные усы и слегка кивнул головой, как бы приглашая присесть и смотреть фильм в натуральном исполнении актёров.
     В это время Марика Рёкк допела свою песню и выбежала со сцены в гримёрку, чтобы переодеться для следующей сцены, пока на сцене шли роли других актёров фильма. В гримёрке Марика Рёкк за ширмой надела чёрное платье в белый горошек с белым воротничком и стала надевать прозрачные капроновые чулки, как внезапно к ней подошли два мужчины в строгих костюмах. Они стали говорить что-то между собой по-немецки, как вдруг Марика громко в негодовании вскрикнула по-русски: «Я не буду этого делать, даже ради него самого!». Потом, остыв немного, она взяла себя в руки, что-то опять сказала этим мужчинам по-немецки, как бы соглашаясь, и выбежала на сцену.
     Бабушка сидела в зрительном зале, заворожено глядя на эту постановку, и восхищаясь, как закручен сюжет фильма. Она была внутри этого фильма. Ей было невероятно интересно.
     И снова невидимый гид неслышными, но слышными Арине словами комментировал ей на ухо:
– Всё это нужно для того, чтобы новопредставленная душа в первое время попадания сюда была бы настолько занята событиями, была бы настолько заинтересована, что на время забыла бы своих оставленных на Земле родственников, чтобы не рвалась туда, к ним, плачущим и ничего этого не понимающим, и, таким образом, чтобы не застревала в других мирах, или, становясь призраком, не бродила бы по своей квартире или дому в поисках выхода. Это ещё и потому, что она ушла в одну дату со Сталиным. Но так заинтересовывают здесь только светлые души, чтобы они чувствовали безграничную любовь мироздания и интерес к другим мирам. Тёмные же души проходят совсем другое. Тебе не нужно это видеть. Они получают здесь заслуженное наказание за то, что совершили на Земле.
– А как же мытарства? – спросила Арина. –  Ведь в православной религии прописано, что душа после смерти проходит двадцать мытарств, и что они ужасны?
– Так, да не так. Конечно, начиная с четвёртого дня после ухода с Земли и после некоторого привыкания к осматриваемым красотам этого мира, все души проходят здесь своеобразные мытарства, как ты их называешь. Ты дальше увидишь. Только эти мытарства ужасны только у тех, кто, являясь светлым, тем не менее, в силу своих несколько неправильных религиозных представлений, их себе сам такими представляет. Раз он себе их такими представляет, значит, в нём нет сильной веры, значит, он не доверяет Богу, который и так видит все поступки души на земле, который и так видит, что душа светлая.  Вера в Бога и его безграничную любовь – есть самое важное не только на этой планете, а и во всех мирах, куда отправляются высокоразвитые просветлённые души. Мытарства очень ужасны здесь для тёмных.  И многое зависит от саморазвития души в течение жизни на Земле, – отвечал в ухо незримый гид.
     Утром, когда Арина очнулась от той реальности, к ней, тем не менее, вернулась её душевная боль здесь. Она всё равно плакала за бабушкой. Ей было невыносимо чувствовать эту разлуку с ней. Умом она понимала, что души не умирают, что они живут вечно. Но перед её глазами была бабушка, постоянно казалось, что вот бабушка сейчас выйдет из-за поворота коридора, ведущего в её комнату. Казалось, что она слышит, как бабушка на кухне готовит еду, всё время очень ждала, что бабушка придёт, и, как всегда, погладит её по голове. Арина хотела слышать её голос, видеть её лицо, чувствовать прекрасный запах её тела. Бабушка с возрастом не пахла, как многие старые люди – старостью, она пахла очень приятно. Это был невероятно родной и вкусный запах тела.
     В этот день, вспоминая  с сыном бабушку, они разговорились в его комнате:
– Сынок, тебе тяжело?
– Очень.
– Мне тоже. Постоянно кажется, что бабушка здесь, рядом, кажется, что я даже ощущаю её присутствие рядом.
– Мне тоже. А мне кажется, что я постоянно слышу запах её пельменей, доносящийся с кухни – сказал сын.
     И тут они оба абсолютно чётко почувствовали запах только что сваренных пельменей, но доносился он не из кухни, а был прямо здесь, в комнате сына, над их головами.
– Сынок, ты тоже слышишь этот запах? Это значит, что бабушка нас тоже слышит и видит из другого мира.
– Наверное, да, по крайней мере, хотелось бы так думать.
     К вечеру Арина уже даже ждала продолжения своей экскурсии глазами бабушки по Тому Свету. В эту ночь она увидела следующее.
     В каком-то большом красивом доме бабушка поднимается по широкой лестнице вверх. На верхней площадке лестницы её ожидают три высоких мужчины, одетые в строгие костюмы тёмно-синего цвета и ослепительно белые наглаженные рубашки. В руках у них строгие синие блокноты. Они, подождав, пока бабушка поднимется по лестнице, провожают её в какой-то кабинет.
– Это, так называемая, комиссия, которая будет разбирать жизнь и все поступки человека – опять прокомментировал в ухо незримый гид-экскурсовод.
– А что дальше? – спросила Арина.
– Какая ты нетерпеливая. Смотри и всё увидишь сама – ответил гид.
     В этом кабинете два этих мужчины, сидя за большим столом, просто сверяли, что написано в блокнотах у одного и у другого, а третий просто следил, чтобы они оба ничего не пропустили. А бабушка сидела на стуле перед ними. Ей не было ни страшно, ни любопытно. Она просто ждала, пока они всё сверят.
     Очнувшись утром, Арина сразу взяла Псалтырь и стала молиться за бабушку. Ей хотелось, чтобы своими молитвами, она, может быть, помогла бы бабушке в прохождении её пути там.

     Описывать подробно каждую ночь из оставшихся тридцати шести будет очень долго. Обобщив, Арина поняла, что бабушка проходила эту комиссию примерно двадцать дней, и каждый раз заходила в другой кабинет, в котором комиссия смотрела на её список дел и поступков, что-то между собой обсуждала, задавала бабушке вопросы, как на собеседовании, и отпускала бабушку в следующий кабинет.
Всё это время днём Арина не переставала молиться за бабушку, постоянно читала кафизмы, и всё равно плакала. Она выливала своё горе, когда дома никого не было. Миша уходил на учёбу в университет, муж уходил на работу. Дома оставалась одна Арина. Когда они приходили, она старалась не плакать, но ходила, как убитая горем тень. Она часами сидела в комнате бабушки в её любимом кресле.
     Как-то Арина решила посмотреть книги, которые читала бабушка. Она оглядела полку бабушкиных книг, читая их названия – кулинарные рецепты, лекарственные травы, справочник врача, и увидела томики стихов Есенина и Пушкина. Арина взяла стихи Есенина, и, пролистав, увидела, что бабушкиной рукой на полях многих стихотворений были сделаны пометки в виде «галочек» и загнуты листы, как закладки. Точно так же весь исчеркан бабушкиной рукой был томик стихов и поэм Пушкина. Боже мой, Арина за своей борьбой с Тьмой, не видела, насколько тонкой была душа её бабушки, настолько та любила поэзию, что зачитывала её до дыр. Боже мой, оказывается, она совсем не знала свою бабушку! Что-то смутное опять пролетело в голове Арины, когда она подумала, что совсем не знала своей бабушки, какая-то неуловимая мысль, как будто что-то вспоминалось забытое, а впереди была расшифровка этого, но в силу своего горя Арина её отбросила. Она просто сидела в кресле бабушки и читала вслед за нею стихи, которые, оказывается, любила бабушка. 
     А ночные экскурсии Арины по Тому Свету продолжались.
     Потом, после рассмотрения комиссией бабушкиной жизни, Арина ночью несколько раз подряд видела, что бабушка стоит в большой толпе людей разного возраста, пола и расы. Вдруг к ней подбежал мальчик лет десяти с ранцем на спине и спросил:
– Не подскажете, где тут мой выпускной?
– Тебе не сюда, деточка, – ответила бабушка – твои в другом конце зала, да и рано тебе ещё. Сходи-ка ты вон туда.
     Она отвечала так, как будто уже всё там знала, и даже подсказывала другим, только что поступившим душам, что, где и когда.
     И опять днём Арина читала кафизмы, и опять плакала о бабушке.
Арина очень просила и маму читать кафизмы. В том, что молитвы за бабушку читает тётя Таня, Арина не сомневалась, А вот мама в этом плане вызывала недоверие. Она вообще не признавала эти церковные каноны, в этом плане она была бунтаркой и считала, что можно молиться своими словами, так, как считаешь нужным. Но, тем не менее, она обещала Арине, что будет каждый день читать по кафизме из Псалтыря.
Но как-то ночью в один из следующих посещений Того Света Арина увидела, как бабушка всё так же стоит в толпе людей, ожидающих выпускного и оживлённо что-то обсуждает с другими людьми. Как вдруг увидела там тётю Таню. Она была одета в красивое длинное платье светло-персикового цвета. Там стояла и Аринина мама, но в обычной, не праздничной одежде. Подошла бабушка и говорит:
– Ну, как же так, выпускной скоро начнётся, я на вас так надеялась, Таня вот молодец, – и, повернувшись к маме, говорит – а где твоё праздничное платье? Ты почему его не надела?
– Я опаздывала на кино и не успела переодеться – ответила мама.
– Ты меня так подвела, я хотела предстать перед НИМ в лучшем фиолетовом наряде. Фиолетовый цвет – цвет высшей духовности. Но из-за тебя мне придётся идти в коричневом платье – и бабушка показала на шикарное бальное платье коричневого шоколадного цвета, отделанное кружевами и пайетками, выстроченное по гладкой тафте невероятно красивыми цветами. От красоты этого платья у Арины даже дух захватило.
     И тут Арина поняла, что она сама тоже там присутствует, но её никто не видит. Но всё равно она встряла в разговор:
– Бабушка, родненькая моя – сказала Арина, – это тоже такое невероятно красивое платье! Ты будешь в нём неотразима!
     Бабушка, оглянувшись, посмотрела куда-то вверх, задрав голову, и сказала, как бы в небо:
– Я знаю, что ты видишь и всех любишь, но я бы всё-таки хотела быть в фиолетовом. Это такое знаменательное событие для меня.
      Очнувшись, Арина мгновенно поняла, что мама просто перестала читать кафизмы за бабушку. Арина пришла к маме в квартиру. Молитвослов лежал закрытым на журнальном столике, сверху него, как обычно лежали клубки вязальных ниток, из которых мама постоянно что-то вязала. А мама увлечённо смотрела кино.
– Мама, почему ты не читаешь молитвы за бабушку?
– Как не читаю? Ещё как читаю!
– Ты не читаешь кафизмы из Псалтыря, ты опять молишься, как сама считаешь нужным – настойчиво твердила Арина.
– Да, – призналась мама, – не читаю, уже столько дней прошло, может и хватит?
– Нет, не хватит, я же тебя просила, поверь мне, это очень важно для неё там. Просто поверь мне!
     После этого посещения Того Света Арина поняла, что там нет понятия времени, поскольку и она, и бабушка, и мама, и тётя Таня присутствовали там одновременно, а Арина видела всё откуда-то сверху, одновременно видя всё и глазами бабушки, и везде и всюду, как бы всеобъемлюще. Странное было ощущение.
     В последний сороковой день с момента ухода бабушки Арина увидела ночью невероятно безкрайнее пространство, но по своим, видимым только ей, очертаниям, похожее на бабушкину комнату, как бы парящую в этом пространстве. И в этом парящем пространстве бабушка повесила на спинку парящего там же стула своё тоже невероятно красивое блестящее платье теперь уже чёрного цвета.
     Очнувшись, Арина сразу всё поняла. Черный цвет – цвет Тьмы, но в нынешнем православии он символизирует цвет конца земного существования. Бабушка выполнила свою миссию на Земле. Теперь её душа будет жить в иных, ещё лучших мирах.
Арина теперь уже знала, что многое показывается ей в неких символах. Там вообще любят загадки, любят зашифровывать события, имена, даты для нас, живущих на Земле. Так интереснее жить, постоянно думая, что-то разгадывая, расшифровывая, ища ключ к знаниям и самосовершенствованию, а, иногда ища даже ключ ко всему мирозданию, кому как суждено какой путь пройти.

     Она продолжала видеть свои волшебные сны.
     В одну из ночей Арина увидела сон, в котором ей приснилась бабушка на одной из остановок общественного транспорта их города и именно того района города, где в своё время работала Арина у Амтитова. Она сидела на этой остановке в своём домашнем кресле. Арина так чётко ощущала во сне присутствие бабушки, что подбежала к ней, обняла её, чувствуя под руками её тело, стала целовать её.
– Бабушка, миленькая, как я рада тебя видеть! – воскликнула Арина.
– Я тоже тебе очень рада, – бабушка погладила Арину по голове, как много раз это делала при жизни на земле. – Я теперь всегда буду здесь. Ты сможешь здесь меня видеть, а я тебя.
     Арина проснулась с чётким ощущением, что это правда, именно в этом месте можно будет общаться с бабушкой наяву. Арина рассказала сон своему сыну, и они поехали на это место. Когда они подъехали и припарковали машину, Арина вышла из машины, чтобы оглядеться, а Миша остался сидеть в машине. Подходя ближе к самой остановке, где во сне сидела бабушка, Арина ясно ощутила запах тела бабушки. Она поняла, что та здесь. Арина села на остановке, благо на ней никого не было, и стала вслух рассказывать бабушке, как им плохо без неё, как они живут, что происходит в их жизни. Выговорившись с пока ещё невидимым собеседником, Арина попрощалась с бабушкой и пошла обратно в машину.
     Сын сидел с каким-то очень озадаченным лицом. Арина это сразу поняла.
– Миша, бабушка действительно здесь, я только что там слышала запах её тела и разговаривала с ней.
– Я знаю, – ответил сын – пока ты сидела на лавочке, я тоже здесь, в машине, почувствовал её запах.
     Потом спустя какое-то количество дней, Арина с сыном опять приехали на это место. Арина вышла на остановку, опять сидела на лавочке и рассказывала бабушке, как они живут в её отсутствие. А, видимо, Миша общался с ней, сидя в машине. Когда Арина вернулась и села к сыну в машину, он, показав на дисплей автомагнитолы, сказал:
– Смотри, мама, видишь бегущее название песни. Эта песня играет уже третий раз, пока мы здесь, хотя она один раз записана на флешке, что воткнута в разъём, и такого быть не может.
     И песня, и название песни в бегущей строке было на английском языке.  Они попытались прочитать, и в переводе на русский язык получилось что-то типа «Книга души. Предназначение души».
     Приехав домой, Арина в Интернете набрала в поисковой строке «Книга души. Предназначение души» и вывалилась книга «Предназначение души» Майкла Ньютона. Арина никогда раньше не слышала ни об этой книге, ни об  авторе. Когда она стала читать, она поняла, почему бабушка указала на эту книгу таким способом. Она прочла эту книгу всю. На многое ей пришлось взглянуть по-другому. Кто не читал эту книгу – не поймёт, почему именно её рекомендовала бабушка для их прочтения. Только потом, буквально спустя полтора года Арине пригодится то, что было в ней написано, чтобы расшифровать главную тайну её семьи.