Творчество мысли и сердца или новый век, новое сло

Творчество мысли и сердца или новый век, новое слово
Подборку стихов современных азербайджанских поэтов представляет Камран Назирли

Поэтический дух нашего народа сохранился не только в разных поэтических книгах, меджлисах, клубах, домах, в соцсетях, но и в душах и мыслях отдельных талантов. Новые голоса, новое слово, новое мышление, новый стиль... Все новое... Разве это не новаторство? Вот что отличает наших современных поэтов. Их много – десятки.

Конечно, нельзя забыть и гармонию между общественной жизнью, временем, историческим прогрессом и развитием поэзии. Поэзия – это и есть призвание для моих соотечественников, а не просто сетевое развлечение. Поэзия не умирает, поэзия продолжается. Поэзия живет и будет жить, пока народ существует.

Думаю, любое новшество в поэзии, способствующее дальнейшему развитию литературы, это, прежде всего, творчество мысли и сердца, общих законов в нем нет.

Изобретение по форме, открытие по содержанию, живучесть, нерифмованность – основные черты творчества новых поколений художников нашей страны. В основном молодые поэты предпочитают нерифмованное стихотворение, рифма не является обязательным свойством стиха.

В целом сегодня новая азербайджанская поэзия развивается. Она совершенствовается не только идейно, но и по форме и средствам выражения, мастерству и стилистике.

Представляя вам нескольких талантливых представителей нашего искусства, хочу отметить одно характерное для них свойство: несмотря на то, что они из разных поколений, их творчество отражает парадоксальный психологической мир современного человека, человек в их произведениях превращается в объект художественно-эстетического изучения. Согласен с тем, что хорошо писать – это одновременно хорошо думать, правильно и глубоко чувствовать, верно излагать. Нужно иметь вместе талант, душу и вкус. Может, талант и душа, и, конечно, художественный вкус позволяют добиться успеха в литературе? Все же, думаю, что и для таланта, и для художественного вкуса, и для ума, мысли и стиля необходима культура. Вот главное, которое приближает моих соотечественников к мировому литературному уровню.

Удачи вам, дорогие мои соотечественники!

Камран Назирли

               

 

Камаля  Абиева
Азербайджан
 

Расскажи мне сказку, мама

Расскажи мне сказку, мама,
Чтоб пригрезилось мне,
Что я в мире ином -
между  явью и сном.

Чтоб раздвинулись жизни тиски,
Чтоб уснула я, как  беззаботное дитья,
Без печали и тоски
и снились б мне сказки.
 
Расскажи мне сказку, мама,
Где гибнут злодеи, cгорая в огне.
Поверить дай,
Что мальчик на белом коне
Освободит наш край.
Вынув из ножен кинжалы,
Игиды ринуться в бой –
Лицом к лицу с врагами.
Затем пусть 40 дней и 40 ночей
Празднуют победу –
Веселятся, поют…
Пусть рассеется муть,
Чтоб ночь не давила на грудь.

Расскажи мне сказку, мама,
Чтоб  ночная тьма не терзала меня.
Позови волшебницу жар-птицу
Чтоб в светлый мир унесла меня .

Расскажи мне сказку, мама, 
Где богатырь бесстрашный
Одолев одноглазого дива,
спасает фей.
И тогда все поймут
что небессмертен злодей.

И хоть мир этот, мама, вовсе не рай…
Но хочу, чтобы как в сказке
Все было старо -
И в конечном итоге
Победило добро.

 

Мечта

По ночам мщу умершим мечтам
Убиваю их по одной…
Зачем приманили, лгали?
Убиваю их….
тех от чьей руки они пали.
Тех, кто умерщвляют лучшие чувства,
Тех, кто гасит в душе моей брезжащий свет…
Тогда и я в ответ во тьме ночной
Сражаю их безжалостной рукой.
А на утро вместе с ними
я дышу, теми же улицами хожу,
Беседую с ними,
затем к себе возвращаюсь и радуюсь…

Да-да  я все еще и радоваться могу…
А ночью, ночью… вновь я жестокая,
Клинок вонзаю в грудь врагу…
Говорят, кто помыслил в душе,
Тот наполовину выполнил дело.
А еще говорят –
Лиха беда – начало.

 
Найдем ли?..
 
Помнишь, как счастливы мы были –
Ты, я и наша любовь.
Босиком по берегу моря бродили…
Время прошло и нам не узнать,
Где потеряли –
Тебя, меня и нашу любовь.
О, если бы были мы в силах узреть,
Уняв в израненном сердце тоску,
Возвратить  наш бег босиком по песку,

По берегу моря…
Что сказать… Приходи…
Немного поищем тебя,
Немного  поищем меня…
Найдем ли?..
Наша любовь заблудилась …
Если найдёшь - приходи…

 

Ханым Исмаилкызы
Азербайджан
 

Приди

Приди, чтоб вновь уйти, и снова возвратиться,
Увидеть вновь тебя позволь, перед разлукой новой,
Обидеться, как было и не раз, и снова помириться,
Вернись, пусть все былое в жизнь мою вернется.

Раздвинь завесу плотную ночей, тьму разгони,
Приди, чтоб одержима стала я любовью этой снова,
И вновь как прежде солнца пеленой засти глаза мне,
И вновь как некогда из плена мира вырвись на свободу.

Приди, позволь поверить в эту сказку снова,
Пусть снова станет явью «Жили-были…»
Чтобы на снимке, где застыли наши души,
Живых как прежде было бы чуть больше.

Пусть снова упадут три яблока, как в сказках,
Чтобы как прежде разделить могли мы нашу долю,
Чтоб вновь как некогда сморил тебя сон внезапно,
Чтоб вдруг проснулся ты, и свиделись снова мы.

 

Я дерево, но не лист...

 
Я дерево, но не лист, ветрам покорный,
Пусть я нага, но страха нет и малодушья,
Еще не стала я землей, и тленом, я – жива,
О не копай мне грудь, не разрывай мне чрево.

Моей лачуги ветхой прохудилась крыша,
Моя удача неприкаянная бродит где-то,
Открыты настежь мои окна, двери,
Приди, чтобы заполнить души моей пустоты.

Меня создал ты, подчинив души порывам,
Ты вел меня, где под руку, а где в объятьях,
Господь, ты сам одной из избранных меня создал,
Так, позволь остаться мне в памяти твоей.
Молю, не дай превратиться меня в живой прах.

                Перевод Пюста Ахундова

 

Рафаил Тагизаде
Азербайджан

 Гадалке
 
Что толку от правды, открытой тобой,
что мне с напророченной делать судьбой?..
Что было, что будет в жизни моей,
что, хмурясь, читаешь в ладони моей?..

Лучше раскинь на грядущее мира…
Что ж ты мою не пускаешь руку?..
Не рассуждай о моих печалях с лицом сокрушенным,
да разве все это – и вправду горе?..

А если и в самом деле горе – беды мои,
скажи, как же можно тогда назвать
горе огромного целого мира?..

Бродят по миру те, кто лишился отчего края,
с тоской вдыхают
запах родной земли, в горсти зажатой –
на их судьбу погадай, гадалка,
об их судьбе расскажи мне…


…Взгляни на ладони этого мира,
его судьбу по ним прочитай.         

 

Ребенок-беженец

Горькие,
черные письмена в свитке судьбы твоей,
Беженцев сын.
Твой двор - пустыни пылящий край,
(примета – крохотный рядом медпункт),
крайняя слева палатка - твой дом,
постель твоя – угол палатки той.
Беженца сын…

В бумагах твоих – печатей не счесть,
имя твое – в списках ООН,
на лепту «Красных Крестов» растешь ты,
фото твое – в альбомах
важных посольств,
среди тысяч других, обездоленных веком,
Беженцев сын.
 
Твой учитель – такой же бедняк
бездомный, школа – одна из палаток,
а перед  фамилией вечно и всюду
стоит примечание:
«Беженца сын».

 Взгляд твой несмел,
но во всех твоих взглядах,
и в руках, и во всей небольшой фигуре
таится отчаянное желанье
когда-нибудь с гордостью продиктовать
спросившим свой адрес и номер дома...
Без вины виноватый, лишний
в этом мире он –
Беженцев сын.

Ни точного места рожденья, ни дня,
ни месяца, ни родового гнезда,
ни памяти прадедов и прабабок  –
в палатке родился, в палатке растет
Беженца сын.

Твой облик так непохож на прочих
сверстников –  речь, и лицо, и одежда.
Взгляд твой старше на десятилетья тебя самого,
на плечах твоих виснет
груз непосильный…
Тайного, страшного рока дитя,
с сердцем в сквозных
кровоточащих ранах –
Беженцев сын.
               

К вагону подвешенная колыбель

 

К вагону подвешенная колыбель,
сегодня малыш подрастает в ней –
не ведая горя отцов, матерей,
крошка-малыш спит тихонечко в ней.

 Спит безмятежно, не плачет, не хнычет,
как спит где-то в мире ровесник-счастливчик,
спит так же, как спал бы спокойно и сладко 
в объятьях резной дорогой кроватки.

 Откуда же знать тебе, что творится
в мире большом  и о том, что, как птицы,
выводок нянек умелых круж;тся
над тем, кому повезло родиться.
О том, что есть в мире леса и поля –
не только пустынная эта земля.

Что мир не составлен из старых вагонов…
Забравшись вовнутрь, завесивши окна,
Уснуть под напев колыбельный колес,
Не знать ни тоски, ни печали, ни слез.

Зачем на пути на твоем он встает-
Вагон, что вовек никуда не идет?..
Люлька качается, ты в ней сопишь,
Под вагоном растущий малыш…
И не добраться в родные места –
Лишь в сказочных снах ты летаешь туда.

   
У витрины
 
выставленные на продажу
в желтой витрине платья
стыдятся до дрожи нервной
тел своих обнаженных –
розовых манекенов

«Купи меня!.. Ну купи же!..»
так умоляют платья
с тоской устремляя взгляды
на магазинные двери

прохожий свой взгляд задержит
на них – а они и рады
но опять обманувшись
платья свисают уныло
с вешалок этой ночью
 
и грезится платьям бессонным:
обняв горячее тело
всю майскую ночь до рассвета
бродят они влюбленно

по улицам гулким пустынным


На остановке осенним вечером

остановка
осенний вечер
листья высохшие круж;тся
в танце с ветром,
платан облетевший
прорастает тоскою в сердце
время встало
на остановке
и во тьме твоих глаз подведенных
силуэт любви облетевшей
распахнувши двери в разлуку
ждет тебя
подошедший троллейбус

 

Ночью

 сверкнула молнии кардиограмма
инфаркт случился с небом этой ночью
от боли корчась
оросит оно
мое стекло
холодными слезами

Ночная повесть

в своей квартире –
точно на вокзале
я этой ночью
и зажат в руке билет
на поезд что давно ушел с перрона
закрыты окна
словно касс окошки
а кухня –
словно привокзальный бар
где разом кончились и соки
и спиртное
(в кармане мелочь –
да и та взята взаймы)
в углу прихожей
дремлет чемодан
а створчатые двери
тычут в спину
выталкивая в равнодушный мир
и бледный призрак
комнаты пустой
смущает сердце –
память растревожив

солдатских писем
выводок незримый
кружится в доме
…сегодня ночью
словно на вокзале
я дома и зажат билет на поезд
ушедший
в напряженном кулаке

 

Сердце

 

две руки, две ноги, два глаза,
пальцев целый набор…
на что мне,
Боже, столько вещей ненужных
вместо этого дал бы лучше
мне два сердца –
одно засбоит
я другое в грудь свою вдвину
будет так хоть чуть-чуть надежней
ах зачем мне вот эти ноги –
разве что оторвет одну мне
мина подлая в Карабахе
и на что мне вот эти пальцы –
разве что отморозить их напрочь
разгребая заснеженный пепел
той деревни
себя пытаясь
отыскать среди множества прочих
мне б хватило одной ладони
(и можно даже вовсе без пальцев)
чтоб зажать штормящее сердце…
…ты не слушай, прости меня, Боже

 

Снегопад в родном селе

 снова снег в селе далеком
мир засыпанный до окон
на расстеленном снегу
ни следа –
лишь лапки птичьи
на расстеленном снегу
день бредет, тяжел от снега
тяжело дыша…
деревья
расчертили белый мир
остриями голых веток

 

где-то в уголке картинки
тлеют поздние поленья
в очаге полуостывшем
скачет дрозд на снежных ветках
прикорнув уснуло детство
в дальней комнатке забытой
покосившегося дома,
шепчутся в потемках духи…
а за горным перевалом
всё в порядке все на месте
у понурых монументов
зябнут бронзовые руки
и блестят в закате щеки
(на ветру морозном слезы
застывают моментально)
на заснеженных склонах чернеют
язвы наших домов сожженных
все идет как суждено
как оно идти должно
белый снег не развеет мрака
над судьбой моего селенья
черный день одолеть не поможет
лишь доносится голос милый
из далеких воспоминаний…

       Перевод Алины Талыбовой

 

Ильхам Гахраман
Азербайджан
 

Потомки Евы

 

О Боже, опусти свой вездесуший взор

И разгляди того, кого нарек когда-то человеком.

Все, что начертано тобой на небе – нам в укор,

Разрушено здесь, на земле, жестоким веком.

 

Что за несчастье – с кончика ножа есть хлеб!

Идя по избранной стезе, мы топчем много зла,

И если ангелов зовем, черт спутает им след .

Куда ж дорога нас в потемках завела?

 

Что увидали мы –

Погасшие от ветра свечи?

С надеждой тщетной провожаем вечер.

Пусть бы колосья не взошли

На ниве Евы, Бог,

И не засеял пашню тот,

Кого Адамом ты нарек.

                Перевод Инессы Ловковой

 

Сон

 

К холодной  тайне прикоснулся я,

Ступив за грань земнего бытия,

Опередив отпущенные сроки.

За городом лежал я у дороги

В рассветный час… лежал я бездыханный…

Так я увидел собственную смерть,

Разъятый сном, в раздвоенности странной…

И люди проходили мимо, мимо,

Я успевал их лица рассмотреть,

Они вершили путь неумолимо,

Молчание бесстрастное храня,

И никому  нет дела до меня,

Не смотрит брат, отводит взгляд сестра…

Колеблют мои волосы ветра…

И некому оплакать иль вздохнуть

И проводить меня в последний путь…

А я гляжу на самого себя,

По мнимому покойнику скорбя…

Такая смерть ничтожная, поверьте,

Была страшней и горше самой смерти…

Услышавший не поведет и бровью: 

«Ты умер? Что ж… Дай Бог тебе здоровья…»

                Перевод Сиявуша Мамедзаде

 

Песня цветов   

 

Перешептываясь над вазой,

О своем увяданье горюя,

Всеми листьями, лепестками

Жаждя свежей росы благодатной –

Ведут цветы свою песню…

 

Бередит человечью душу

Та унылая, горькая песня…

В их бутонах – любовные сцены,

На стеблях их – от ножниц раны.

Продолжают цветы свою песню…

 

Не поймешь – то ли это песня,

То ли дождь моросит по стеклам…

То ль молитва о ком-то близком,

То ли злое врагу проклятье.

Но цветов песня длится, длится…

 

Что за мука в чертах прекрасных?..

Воду в вазу я подливаю…

Ниспошли, Бог, друзьям моим совесть –

Тем, что ввергли меня в несчастье.

И цветы поют все о том же…

 

Обо мне поет эта роза,

О тебе – вон та, рядом с нею…

О сегодняшнем дне ненастном

Эта песня цветов  печальных…

 

День кончается – брезжит новый.

Про себя напевая тихонько,

Славя сладость последней ночи,

Допоют цветы свою песню…

 

Письмо

 

Ты ушла без возврата – я умер… Но вновь

В эту жизнь я вернулся из небытия.

Хоть спокойней мне было бы в мире ином

Я вернулся сюда лишь к тебе, для тебя.

 

Но ни звука, ни весточки от тебя,

Чтоб откликнулся я на призыв дальний твой.

Слышал я, приболела… Приду, исцелю,

Уведу все напасти и хвори с собой!..

 

Как кровавая рана в груди у меня

Этот след навсегда отлетевшей любви.

Ты, жестокая, не навестила меня –

В бездну канули месяцы, годы и дни…

 

Те, кто ходит в ночи, истреблять соловьев,

И меня, милый друг, полоснули ножом…

Тот, кто сад истоптал, обломал все цветы,

Осушил, осквернил голубой водоем.

 

Словно льдина весной, тает, тает душа,

Воды темные скорби питая собой…

Ах, такие руины сегодня во мне –

Только сов не хватает порою ночной.

 

Ты в какую чащобу меня завела?..

До сих пор я обратной тропы не нашел,

Заплутал безнадежно я в этой любви,

До сих пор не очнулся, в себя не пришел.

 

Не по-божески ты обходилась со мной,

Равнодушной жестокостью душу казня –

Кто  меня отлучил от меня самого,

Так небрежно-легко обесценив меня?!

 

Нет влюбленному в мире дороги иной,

Чем любить, как ему уготовил Господь…

Хоть бы мельком увидеть цветущий твой лик,

И я снова обрел бы и душу, и плоть.

 

Ты не станешь иной, я останусь собой…

Что же, мучь меня дальше, пытай, утешай,

И яви миру чудо жестокой любви:

Вновь и вновь убивай  меня –

и воскрешай…

                Перевод Алины Талыбовой

 

Акиф Ахмедгил
Азербайджан

 

Радость поражения

 

Успех давно с тобой заодно.

Куда девалось бремя невезенья?

Теперь тебе изведать не дано

Пронзительную радость пораженья.

 

Тебе не слышен совести укор,

Тебя безгрешней в целом мире нету…

И славословий приторнейший хор

Ты принимал за чистую монету.

 

Ты разучился дерзко рисковать,

Смирил души мятежные движенья.

Зачем они? Откуда ж тебе знать,

Какая сила в честном пораженье.

 

Провалов нет, сомнений тоже нет.

Такая жизнь давно тебе по нраву.

И радостей от маленьких побед

Вкусил сполна ты сладкую отраву.

 

Встряхнись! Рискни, не зная наперед,

Дождись судьбы громового раската.

И пораженье пусть тебя спасет

От тех побед, что потерпел когда-то!

                Перевод Геннадия Калашникова

 

О, выпал чудный снег до метра высотой

 

Он хлопьями валил, к недоуменью птиц.

Как сдобу над землей крошили облака…

Все дикторши твердят под хлопанье ресниц:

“До метра высотой в Баку стоят снега…”

 

Ах, если вышел в путь беспомощный старик,

Пусть молодежь проявит участие к нему:

Метровой высоты повсюду снег достиг…

Девчонки поднимают такую кутерьму,

Как если бы парили над городом такси,

На добрый метр вдруг поднявшись в синеву…

 

О, выпал чудный снег до метра высотой…

Весь город с толку сбит, и, кажется мне, зря.

Что ж, выпал странный снег до метра высотой, —

На метр к небесам приблизилась земля.

                Перевод Ольги Ермолаевой

 

 

Балаяр Садиг
Азербайджан

         

Симфония боли

       (из «Венка сонетов»)

                1

Эта долгая даль – океан тишины,

Над которым витают безмолвные птицы,

Ветры-письма безадресные с вышины

Упадают на землю. Раскрой их страницы.

 

И прочти. Может быть, просветлеет твой взор,

И рассеются в миг одиночества тучи.

Оживет горизонт, распахнется простор,

Обернувшийся сказкою в смуте дремучей.

 

В круговерти кручины купается крик,

Сеет звуки шагов в распахнувшийся шири

Небосвод – земледелец старинный и строгий.

 

Вдалеке от напастей и бед роковых

Колыхается в том обезлюдевшем мире,

Как ладья без ветрила, приют одинокий.

 

                2

Как ладья без ветрила, приют одинокий,

В волнах памяти скорбной плывет и плывет,

Память, будто бы стены хибары убогой,

Развалюхи, обрушится, может, вот-вот.

 

Словно тучи клочок ко лбу прилипилось

То, что было написано мне на роду,

Что виною зачлось без вины, и на милость

Роковая глушила мою правоту.

 

И как хворост в огонь побросал я года,

Как родимых покойников – воспоминанья,

Схоронил я в морщинках глубоких чела.

 

Кто-то смотрит в упор на меня неспроста…

Как гребец, муть с дороги сметаю, табаня,

И стекает слеза за слезою с весла…

 

 Видение

 

День студеный, как разлука,

Дом вдалеке.

Дерево во дворе,

Под деревом люлька.

 

Туча над домом плывет,

Листья на дереве мерзнут,

К люльке подползает змея.

 

Домик глядит слепо,

Дерево молчит немо.

Люлька не ведает, что

            уготовило небо.

Так вот живет во мне виденье.

Дом. Дерево. Люлька.

 

Гулу Агсес
Азербайджан

 

Вопросительный знак

 

(из цикла «Знаки препинания»)

 

Кто это в миноре

Вопросительный знак

Носит горы горя

Вопросительный знак

Слов не надо лишних

Вопросительный знак

Потерявший ближних

Вопросительный знак

Раз и закипает –

Вопросительный знак

Точка вверх взмывает –

Вопросительный знак

Нет, не серп, не остров –

Вопросительный знак

Божье имя, просто:

Вопросительный знак

 

Сло-ги

 

(из цикла «Знаки препинания»)

 

I

И тихая длится ночь…

Прозвучит к утру азан.

Словно меч мое перо

разрубает на куски

и спускает эту ночь

в силлабический казан…

 

II

Чудным было утро то…

(Но я время позабыл)

Я обрадовался, что

с соком сердца своего

приготовленную ночь

перед солнцем разложил…

 

В песчинке каждой…

 

Сколько мне осталось жить

            дней, часов, скажи, о Боже?

От тебя уже давно

            нет вестей, посылок тоже!

Кто отрезал путь к тебе –

            путь, что тонок словно волос, –

Мне к каким чертям пойти,

            раздается где твой голос?..

И когда ж пущусь я вскачь,

            оседлав гнедого смерти? –

Лечит он, но я взлечу,

            не достав небесной тверди.

Полечу, мои грехи

            полетят в меня, как камни,

Может, все же рассказать

            об ошибках, что я помню? –

Помнишь? – Полюбил одну,

            да, она тебе знакома –

Я не взял ее себе,

            но и не отдал другому.

Всё смотрела вдаль она,

            как за журавлем синица;

Выжги мне глаза, потом

            вознеси своей десницей.

Столько раз ты посылал

            слово – пребывал я в лени,

Сердце светом озарил,

            но глупец держался тени.

Пил вино – не без вины –

            не тебя ведь звал, а музу,

Созданный тобою мир

            приходился не по вкусу.

Нет, не тронули меня

            все твои богатства, слышишь?

Проклинал свою судьбу,

            мне дарованную свыше…

…Твоя милость все мои

            прегрешенья покрывает,

Грудь мою уже давно

            от мольбы так распирает:

Место для раскаянья

            дай мне, Господи, ведь стражду,

Чтобы там я лишь тебя

            лицезрел в песчинке каждой!..

Чем прикажешь, все грехи

            начисто свои там смою,

Если хватит сил, меня

            там насыть сполна собою…

 

Ночь

 

Устал и присел

            на краешке листа.

Сердце воет волчьим воем,

            воем волчьим…

                не могу сказать «баста».

Стог стихов

            собрал на зиму,

Строки, строфы вереницей.

Пусть взойдет на небе солнце…

Чтобы ночь

            спугнуть как птицу…

Думаю:

Жить!

– Проще только умирать!

Жить!

– Прошлое вперед толкать!

Но…

Пусть в смертный час

Развеется предо мной всё мнимое.

Пусть смерть позовет тихо-тихо,

Чтоб не проснулась любимая…

                перевод Ниджата Мамедова

 

Кёнуль Ариф
Азербайджан

 

Кочевье

 

Я стою в вечерний час

На балконе небоскрёба.

Туча серая летит

К ниве, пашне хлебороба.

 

Этой хмурой, серой тучке

Сердце песенку поёт.

Ведь она летит туда,

Где любовь моя живёт.

 

Вдалеке, на воле – поле

В локонах всё золотых.

Наступает время жатвы

Для колосьев налитых.

 

Солнышко восходит там,

И объятья раскрывает.

Желтые его лучи

Поле нежно обнимают.

 

Плачет в городе земля

Под асфальта толстым слоем.

Травы каждою весной

Пробиваются здесь с боем.

 

Забери с собою, туча,

Горькую мою слезу.

Выплачь ночью на колосья

И шепни, что их люблю.

 

Горсть любви – горсть пшена

 

Ах, мне больше не будут стихов посвящать,

Мои губы не станут письмо целовать.

И под тополем больше не буду слезу

Утирать тем платком, что мне друг протянул.

 

Все сгорели те письма в пучине огня.

Все сгорели мечты и сгорели стихи.

Воробей прилетел и в окно заглянул, –

А в глазах у него по пшенице тоска.

 

Улица небольшого формата

 

На улице следы рук –

Ее нежно погладили

Сверху вниз

Слезы на крышах

Там лето

Мужчина держит в ладони

Две буханки хлеба

На левом запястье часы

В руке

Очки с затемненными стеклами

А на хлебе

Следы поцелуев – мамины губы

Это –

Твоя фотография

Отец!

 

Нармин Камаль
Азербайджан

 

Вернутся вспять

 

Я  слежу за ними…

Выходят с музыкального техникума, идут в сторону бульвара

Баку.

Конец 70-х.

Апрель.

Шагаю за ними в сторону бульвара…

 

Один из них мой отец

волосы черные, глаза как сажа с печи

рост аж до облаков

девятнадцать от роду

самодовольный такой.

               

А другая – моя мама

На ней сарафан

в руках музыкальный инструмент и книги

улыбка на лице

апрельский ветер ласкает каштановые волосы

и светлую кожу

любят они друг друга как сумасшедшие

 

Пока не смыслят ничего

Не совершили ни одного греха.

Кажется:

 

вот этот молодой парень  никогда не поднимет руку на женщину

а вот эта молодая девушка никогда не повысит голос

они никогда не позволят пролиться слезам  ребенка…

 

Хочу подойти к ним  кашлянув слегка

Хочу крикнуть: Остановитесь!

Остановите эту глупость.

Вы совершаете большую ошибку.

Снимите кольца.

-Эта женщина не для тебя, отец!

- Этот мужчина не для тебя, мать!

 

Ты скоро превратишься  в нервного мужчину

поседеешь раньше времени

будешь выходить из дому,

приходить сюда, чтоб развеять свои  мысли

в одиночестве, с горем под руку

А ты скоро превратишься в гневную женщину

скоро у тебя ничего не останется кроме голоса

хлопнешь дверью и будешь ходить между домами

в одиночестве, с горем в обнимку…

 

вы заставите ребенка заплакать

и страдать так, как не страдал никто

захотите броситься в море,

на которое смотрите сейчас с любовью…

 

Вдруг лицо моей матери, повернувшись, улыбаясь смотрит на меня,

Отец,  вдруг нагнувшись с облаков, целует меня в  лоб

а я, хитрый ребенок, молчу,

не говорю им то, что хотела сказать

не кричу: Остановитесь!

 

Потому, что хочу родиться в этот мир

обнимаю, прижимаю их к друг другу

и говорю:

Пожалуйста, делайте то, что собирались

Пожалуйста, женитесь.

 

 Песня

 

Вечером поднялся ветер.

Змей бумажный,

расписанный нами,

с нашими именами,

с нелепыми историями,

с просьбами  к  Богу

с собой унес.

И все в один голос:

Смотри а, ты смотри а,

лето закончилось.

 

 Выход из положения

 

Когда вас бросит любимый

когда вас будет тошнить от горя

когда вас оскорбят до глубины души

когда вас будет трясти

от мысли что придется жить  много лет одной

если вы хотите этому противостоять

не ищите выход вдалеке

не задумываясь, сразу

поменяйте местами туфли

Правую оденьте на левую

левую на правую

Идите без остановки

Вам так будет неудобно

придет такое оцепенение

от  боли по суставам

что поймете, любое горе

ничто по  сравнению с ней.

 

 

Стаккато

 

Школьники-прогульщики делящиеся первой сигаретой

лицеистка ощутившая вкус первого поцелуя

ругань на партах

приплюсованные любови на стенах

надкушенные пирожки на подоконниках

не подчиняются Министерству Образования

 

 

Гюнель Эйвазлы
Азербайджан

 

Причина

 

Земля – это не место,

Где всем покоиться вместе.

К примеру, безымянный буддист

Сжигает отца на костре,

Мать хоронит в ветрах.

 

Горы не для того,

Чтобы их переваливать!

Им предписано скрывать

Кое-что за спиной!

 

Солнце – не тепло

И не свет,

Как ты считаешь.

Оно всего лишь должно

Испарять пот твоих пор.

Чтобы небо покрыли облака

Для очередного дождя.

 

Сквозь тесные врата

Людям, удастся пройти

Лишь цепляясь друг за друга.

 

А еще

Море вовсе не для плаваний!

По нему можно ступать как Христос,

Если не думать «чем он лучше меня?»

И отбросить вопрос!

 

Арахна – женщина-паук

 

Холодная улыбка застыла на твоих губах,

Женщина, в счастье, любви нуждаешься ты.

 

Скажи-ка,

Арахна, не ты ли сплела

Меридианы и параллели, секущие карты,

Границы, что сеют рознь между странами и людьми,

Старческие морщины, которых боятся женщины?

 

Неужели совсем не устала

Висеть в одиночку над своей паутиной –

Жизнью, квартирой?

Тебе не надоело

Обнимать сеть из шелка и тюля

Вместо родного, близкого тела?

 

Будь я смелей, сказала б тебе:

«Сплети для меня мост встреч и слияний».

Словно Сират, соединяющий

Тот мир с этим наподобие ленты.

Словно Босфор,

Скрепляющий континенты.

Словно Банпо, о котором

Пишут корреспонденты.

 

Хочу забыть вертящуюся на языке

Фразу «откройся, сим-сим»

В тот миг, когда обрету ненаглядного

В пещере, где нет иных сокровищ.

Хочу найти любовь за закрытыми дверьми.

Хочу стать счастливой.

 

Арахна,

Сплети уютное гнездышко

На потолке дома, полного тепла и любви.

Либо в шумливом детском саду,

Где веселье и смех гонят беду.

Или в дупле дерева,

Что только-только распустило листву.

 

Давай вместе повиснем на своих руках,

Обратим всё прошлое в прах.

Давай-ка песни петь, писать стихи, рисовать,

Сочинять сказки, плести из узоров путь,

Чтоб обмануть себя, Арахна, обмануть.

 

Бежали

 

Мою боль

Не перевести ни на один из языков.

Нас выстроили в ряд.

Затем расстреляли.

Дети играли в мяч.

Вмиг смолкли и убежали.

Затем и мы убежали.

Волосы зацепились за колючую проволоку.

Мы оставили волосы. Что от них толку?

 

Мое молчание

Не перевести ни на один из языков.

Нас выстроили в ряд.

Затем расстреляли.

Каждая прихватила своего идола

И бежала…

Башмаки зацепились за порог.

Мы бежали со всех ног.

 

Мои слезы

Не перевести ни на один из языков.

Нас выстроили в ряд,

Затем расстреляли.

Мы обернулись в кроваво-красные флаги

И бежали…

Оставили всё, кроме тела голого.

Бежали сломя голову.

 

Мои слова

Не перевести ни на один из языков.

Нас выстроили в ряд,

Затем расстреляли…

Но не прикончили!

Мы с собой ничего не взяли.

Мы бежали… Бежали…

                Перевод Ниджата Мамедова

 

Фаиг Балабейли
Азербайджан

 

ОСЕНЬ ЖИЗНИ МОЕЙ ПОДГОНЯЕТ КОНЯ…

 

Осень жизни моей подгоняет коня,

Все дороги – к зиме, а хотел бы весны.

Эта женщина чаем напоит меня,

В её ласке мне видится блеск седины.

 

Небесами укройся – так легче идти,

Молодую листву в свою душу вплети!

И лови птицу счастья, и не упусти

На тропинках судьбы, что порой не видны.

 

Пусть дорога петляет во тьме, как обман,

Но иду я к тебе сквозь мороз и туман,

Вот и звуки победы – зурна, балабан,

Даже саз Зелимхана[1] – все громче слышны.

 

КАК НЕЖДАННЫЙ ЗВОНОК…

 

Как нежданный звонок - ураганом

Этот ливень, ворвавшийся в ночь.

Растворились в нем гнев и досада,

Только поздно, и нечем помочь.

 

Дух, подобно раскрывшейся почке,

Спрятал, рвущийся к свету росток.

Я пред другом закрыл двери сердца

Своего. И опять одинок.

 

Но смывает печаль и недуг

Дождь, средь ночи начавшийся вдруг…

               

РАЗЛУКА КАК БЕЗМОЛВИЕ ...

 

Разлука как безмолвие –

Жизнь невыносима,

когда нет тебя...

Помнишь ли тех, кто потерял твое уважение?

А те, кто стали тебе не годными,

Ценнее ли были лишившихся милости твоей?

Нагнулась бы и подняла…

О, как мне плохо одному в этой глухой ночи!

Сверкание пылающих от биения сердца зрачков моих

Подобно мраку под фонарными столбами...

Бессонница, словно нищета, терзает меня,

Но я продолжаю вспоминать тебя, забыв о себе и своей боли...

            

***

 

Не чувствуют ноги мои

Тяжесть боли сердца моего,

Носят всю боль вместе со мной,

Но куда?..

Как вода из ладоней утекает моя изломанная жизнь -

Сушить будет нелегко...

Слезы текут по моим щекам в три ручья,

Но что это изменит в моей судьбе?..

Малыш, ты ведь знаешь, что просить хлеб насущный

У сытых богачей напрасное дело, зачем ты бегаешь к ним?

Протянешь руки к небу: тот, кто не дает хлеба

С небес,

Пошлет тебе дождь и снег...

А человек, который не хочет плевать на землю,

Ищет лицо, чтобы плюнуть в него, отойди...

Отойди, пусть и твои печали лягут тяжелым грузом мне на сердце!

Пока еще ноги крепки и носят меня вместе с моей болью…

                Перевод: Нилуфер Шихлы

 

[1] Зелимхан Ягуб: народный поэт Азербайджана, ашуг, общественный деятель, был депутатом парламента Азербайджана, кавалер ордена «Слава» Азербайджана, ордена «Чести» Грузии, умер в 2016 году

Прочитано 1174 раз
Опубликовано в Поэзия