Девушка-зима

 Защита диплома прошла успешно. Еще вчера я здесь проходила практику, а сегодня работаю среди интересных людей. Казалось бы, фейерверк эмоций, все складывается удачно, но... Бессонные ночи, слёзы. По утрам - макияж и туда, где вместе работаем, чтобы заметил.... Вечером попытка дозвониться, чтобы трубку взял сам, а не очередная брюнетка в красном. Почему я не брюнетка? Черный цвет при моей бледной коже старит меня и делает лицо не выразительным, а красный цвет терпеть не могу и ощущаю себя в яркой одежде скованной.
Трудно соперничать, когда даже в отделе, где есть теперь и моё рабочее место, тоже есть брюнетка с аристократической фамилией Оболенская, Мужчина, от чьего голоса замирает сердце, заходит в отдел, чтобы оказать знаки внимания Оболенской и раздать задания нам - "холопкам". Но я жду этих утренних раздач, потому что потому что это означает, что через какое-то время я смогу положить на его стол выполненное задание и поговорить, хотя бы по работе.
Вступаю в руководимый им профсоюз, беру общественные нагрузки и вот уже провожу встречи, корпоративы, веду литературную студию...Ох, уж эти поэтические посиделки! Терпеть не могу этих напыщенных "классиков" и утонченных поэтесс, читающих свои вирши в подражание Ахмадуллиной. Но все довольны этими вечерами, а я могу, завуалировав свой интерес к "предмету" в стихах, класть на его стол подборки любовной лирики.
  И вот "пробило". Белый, такова его фамилия, пригласил меня в летнее кафе, чтобы обсудить очередное мероприятие. В здании душно, даже с кондиционерами и, конечно, лучше в парк. Мы сидим недалеко от фонтана и просто наслаждаемся прохладой. "Белый, который любит красное и не пьет по-черному", - кажется он сам пустил эту шутку по всему издательскому комплексу. За эти несколько месяцев я пережила весь спектр эмоций от восторженности до ревности, от обожания до ненависти. А он просто ждал: когда я буду готова к разговору, когда горная бурлящая река страсти превратится в ровную гладь озера, резко ограниченного берегами здравого смысла. Общий смысл сказанного сводился к тому, что я хороший друг и отличный собеседник и мы можем отлично взаимодействовать. И всё...и всё?.. и всё!
   Конечно, я понимала, что всему виной ни разница в возрасте, ни его начальственное положение или статус разведенного сердцееда, а моя хромота...Чёртова хромота! До этого она мне, конечно, портила жизнь, но не настолько. Меня приглашали на танцы и в кино, я была душой компании, которая по вечерам собиралась с гитарами во дворе.
Насколько проще мужчине, если у него есть физическая или внешняя особенность. Лысина делает его солиднее, шрамы говорят о его мужественности, хромота придаёт загадочности, а полуслепой глаз это некоторый шарм. Да, его глаз, которому требуется операция, чтобы вернуть зрение. Но Белый не идёт на операцию, ведь тогда у него два обыкновенных карих глаза, а сейчас один глаз карий, а другой голубой. Все тихо подсмеивались над его уверенностью, что бельмо на глазу делает его неотразимым. Женщины были снисходительны, а мужчинам  было безразлична эта его уверенность. И вот почему его недостаток это достоинство, а мой физический изъян это просто испорченная походка?
    Да если бы мужчины знали сколько усилий стоит не просто научиться ходить, но и встать на небольшие каблуки с больными ногами, везде успевать, улыбаться, когда уже нет сил стоять в кучке сверстников или через силу идти за ними на занятия и при этом везде быть вовремя. И вот это всё я выпалила Белому в его самодовольное лицо. Он был неприкрыто удивлён моему нахальству и максимализму. Видя, как вытягивается его физиономия, добавила, что мне 27 и я не такая дурочка, как он считает, и мне всё равно, что он обо мне думает. Потом медленно, как мне казалось, очень медленно встала и вышла на ватных ногах из кафе.
Назавтра я положила на стол зав.отделом заявление об уходе по собственному... Валерьич поднял бровь и со словами:"Неисповедимы пути твои", - подписал. Оболенская хмыкнула, мол, знаем-знаем. Потом меня долго отговаривала от необдуманного шага заместитель главного, которой я пообещала за 2 недели отработки закончить начатые дела и никого не подвести. И все эти дни я ходила на работу "на автомате". Вечерами рыдала, но теперь уже оттого, что потеряю работу, которая мне нравилась. В моих переживаниях не осталось места Белому с его девицами, моим собственным комплексам и гордости. Я шла к своей профессии, преодолевая препятствия, которые не снились здоровым студентам, и вот теперь ухожу из-за кого-то ловеласа. Ну, уж нет! После оперативки я осталась в кабинете главного и уточняла подписал ли он моё заявление. Главный был не в курсе. К вечеру я отыскала заявление у секретаря и забрала его. Сообщила о решении остаться Валерьичу и он одобрил это моё решение. И снова побежали рабочие будни.
  Только Белый меня теперь раздражал. Правда, только на работе. Вечерами я вздыхала и сочиняла тексты для его песен, но это чувство  стало более чем платоническим. В октябре Белый вызвал меня в свой кабинет. Теперь я не заходила туда без особой надобности да и он редко заглядывал в комнатку, где сидели мы с Валерьичем и новый стажер - третьекурсник университета. Оболенская уезжала в США и благополучно уволилась.
Белый положил на край стола два билета в театр драмы, где намечалась новая премьера по обожаемому мною Булгакову. Белый кивнул в сторону билетов: "Это мои извинения. Принимаешь?" Я кивнула. Вроде бы не ругались, но чувство вины было у обоих. В театре напряжение улетучилось и после спектакля мы уже могли поговорить.
    Белый впервые посмотрел в мои глаза долго и заинтересовано, наклонился и поцеловал. А мне вдруг стало смешно, в голове пронеслось - "на безоблонщине и я - золотая рыбка", - а ведь еще вчера готова была отдать за него жизнь. То ли Булгаков повлиял, то ли я неожиданно повзрослела и буквально излечилась от "белой горячки". Я сделала шаг назад, оперевшись о фонарь... нет, у меня не закружилась голова, как можно было подумать, не забилось чаще сердце и не запорхали бабочки (где там они должны запорхать?) - ничего подобного.
И я услышала: "Девушка-Зима, ты просто Снежная королева. Вымораживаешь мужчину и всё. Ты понимаешь, что нельзя так отталкивать Мужчину?"  - на последнем слове он сделал особый акцент. Мне хотелось сказать, что я не зима, не снежная, что это его виски припорошил снег... но слова замерли в горле. Я поняла, что ему впервые отказали даже в поцелуе...и он почувствовал, что и во всём остальном, вытекающем из свидания. Мы оба были обескуражены: я тем, что всё так неожиданно закончилось, а он, впрочем, кто знает что думал Белый. Он молча проводил меня до моей остановки...
   В понедельник я была на мероприятии в библиотеке. А во вторник узнала, что Белый уволился и его, как ни странно, даже не попросили отрабатывать. Пошел слушок о его скорой эмиграции, мелькнуло имя Оболенской. Но меня это уже не трогало и не интересовало.
На моём рабочем столе лежала тетрадка, куда записывались ученическим почерком, стихи, которые я приносила для одобрения (якобы для чтения на литературных посиделках), а он красным отмечал подходящие. На первой странице, под моим именем, было выведено "Девушка Зима...Снежная Королева...Белая Королева..."
   Пронеслась снежная буря любовных эмоций. Через много лет мужчина снова назовет меня Снежной королевой, но это совсем другая история. А от этой остались юношеские воспоминания, цикл стихов и понимание того, что надо ценить себя и любить не меньше того человека, в которого ты влюбилась.