Ваня Вахрушинский и Маша Кукушка

фото высокой моды из инета (сверху - Ваня, снизу - Маша-кукушка)

Ваня Вахрушинский

У Вани Вахрушинского вид богатыря: высокий, плотный, с черной бородой, носит военные брюки и гимнастёрку.
Ваня немножко слабоумный, он ходит по домам и собирает милостыню.
Мама кормит Ваню супом и разговаривает с ним.
Оля смотрит на Ваню, она его не боится, Ваня безобидный.
«В доцьки ко мне пойдём. Пойдём в доцьки-то», - говорит он Оле, -
«Отдай мне её в доцьки. Я  её не обижу», - просит Ваня Олину маму.
Однажды мама рассердилась и начала вразумлять Ваню, что, мол не может мать дочь свою отдать.
Но все её слова оказались бесполезны.
Ваня   приходит и говорит: «В доцьки ко мне пойдём. Я не обижу. Пойдём в доцьки-то».

Хромовая тужурка

Когда-то Олин папа ходил в хромовой тужурке, но теперь она устарела – вышла из моды, и папа носить её перестал.
Выбросить добротную вещь было жалко, просто так отдать кому-то, тоже.
А Ваня, прознав о хромовой тужурке, стал часто наведываться и умоляя выпрашивал у мамы продать ему эту тужурку.
В такие моменты Оле было жалко Ваню, но, ещё больше, ей не хотелось, чтоб он ходил в папиной тужурке.
Мама поддалась на Ванины уговоры, и продала ему тужурку за 20 рублей.
Через несколько месяцев, рано утром, когда Оля спала,
Ваня пришел в каком-то коротком зипуне, который трещал на его могучих плечах.
«Ванька, куда же ты девал хромовую тужурку и, что за маломерка на тебя напялена?» - спрашивала мать,
но он говорил что-то невразумительное и настойчиво доказывал, что из маленькой вещи можно сделать большую.
«Ох, ты, дурак-дурак! Опять тебя Евдоха объегорила.
Мало того, что все куски забирает, она еще и хорошие вещи у нищих отбирает».
Оля снова в полудреме слушала этот разговор,
и ей по-прежнему было жалко бедного Ваню,
но, все-таки смятение прошло в ее душе.
Наступило облегчение оттого, что Ваня не будет ходить в папиной тужурке.

Как Ваней пугали

Ваня попал в дом, где капризничал ребёнок.
Мамаша, чтоб успокоить дитя пригрозила:
«Вот отдам тебя сейчас дядьке. Он посадит в мешок».
А Ваня, не будь дураком, говорит:
«Что ты, тётка! Не нужна мне твоя доцька. Она в моём мешке всё притолкёт».

Как Ваня в баню ходил

Ваня из деревни Вахрушино, потому и зовут его Вахрушинским,
у него есть брат, такой же, как и он, при нормальной матери.
Однажды Ваня с братом пошли в баню.
Мать сказала: " Вы уже большие. Мойтесь самостоятельно.
Попарьтесь веником, а  чтоб жар был, лейте кипяток на каменку".
Залез Ваня на кутник*:
«Бздавай»,* - говорит брату.
Тот плеснул.
Жарко стало Ване,
он закричал: «Холодной, давай, холодной!».
Стал брат холодную воду на каменку лить.
Только холоднее в бане от этого не становилось.
Выскочили братья из горячей бани нагишом и по снегу домой побежали.

P. S.   Слово "бздавать" нематерное, распространённое банное слово жителей Костромской области, посещающих свои бани.
Бздавай - т.е. поддай жару, плесни на каменку.
"Кутник" - также распространённое слово всё тех же жителей.
Кутник - т.е. полок.

Маша Кукушка

В 60-е годы в провинциальных городах было обычным явлением, когда в дом стучали нищие.
Среди них были погорельцы, сироты, или не совсем умственно здоровые люди.
К разряду последних относилась и Маша Кукушка.
В дом, где жила Оля, Маша Кукушка не приходила, видимо она ходила по центральным улицам города.
Спутать Машу, с кем-то другим, было невозможно.
Пожалуй, современные дизайнеры модной одежды, чьи модели ходят по подиуму, позавидовали бы вкусу Маши.
(А в те времена в Мантурове, если кто-то нелепо одевался, не соблюдая цветовую гамму, говорили: «Ну, и нарядилась, как Маша-кукушка!!!»)
Одевалась Маша так, что все таращили глаза, а дети веселились и показывали на неё пальцем.
И где только она брала такие вещи? Потому что они не были старыми и потрёпанными, наоборот, сверкали яркостью красок, и Маша переливалась всеми цветами радуги.
Как-то Оля увидела Машу Кукушку на базаре.
В этом месте остановился автобус, и все, кто из него не вышли, прильнули к окнам, чтоб рассмотреть Машу Кукушку.
Маша стояла в центре во всей своей красе.
На голове её была маленькая шляпка с пёрышком (времён НЭПа, а может и дореволюционного), в ушах яркие серёжки, на шее переливались бусы, разноцветное шелковое (или крепдешиновое) платье было ниже щиколоток (а в 60-е ходили в платьях выше колен), на ногах были надеты блестящие зелёные туфли на неведомом, для нашего ширпотреба, каблуке.
Маша была довольна собой и радостно улыбалась.
Сколько ей было лет? – Оля не поняла. Судя по хрупкой фигуре и наряду – лет 30, но кожа её была дряблой, а лицо в мелких морщинках, так что и 70 можно было дать. Всего скорее, что ей было лет 40.
Видимо не слишком сытая жизнь умственно отсталого человека, чьим телом часто пользовались плохие люди, наложила свой отпечаток на внешность Маши.
Говорили, что она много родила детей, но ни одного не оставила рядом с собой.
Понятно, что при таком образе жизни, нищете и умственной отсталости - Какая из неё могла быть мать?

Ваня о Маше

-Вань, а что ты вместе с Машей Кукушкой не живёшь? – спросила как-то Олина мать Ваню, - Ходили бы вместе с ней на пару, всё веселей.
-Зацем она мне нужна!? - Она же дуроцька, - ответил Ваня.

24.01.2020г