Подчинение и покорность 6

 16.

 - У меня было предчувствие, но я его не послушался, - еле сдерживаясь, говорил Колодкин. - Всё предприятие...
- Операция прошла успешно, - вдруг нарушил тишину Асеев. - Капитан, я прошу прощения за вмешательство, но действия сотрудников были грамотными, и если результаты нам ничего не дали, это не их вина. Это означает, что все предварительные соображения были не правильными. К такому нужно быть готовым всегда. И потом, всё может ещё подтвердиться, если подозреваемый сумел обойти наблюдение. Надо ещё раз проанализировать ситуацию.
- Я был на месте, всё обследовал, у Быстрова не было возможности обойти наблюдение. За парадным и чёрной лестницей наблюдали. Если, конечно, не спали. Но ваши люди не похожи на новобранцев, могущих заснуть на посту.
- А выход на чердак?
- Висячий замок, Долгий вставил в него блокирующий шплинт, замок на месте, следов попыток вскрыть его нет. Если он сумел уйти, то не через двери.
- Окна?
- Два окна в поле зрения, рядом с выходами. Третье окно, комнаты соседа, с видом на улицу Ленина, на гладкой кирпичной стене, вряд-ли он прыгал из него, тем более, возвратиться в этом случае не было возможности. Но в семь он уже вынес во двор мешок с мусором.
- А что именно он вынес? В мешке не могла быть, например, верёвочная лестница, или просто верёвка с узлами?
- Обычный бытовой мусор, - сухо ответил Клюев, после вчерашнего у него болела голова. - Банки, пластиковые бутылки, остатки еды, мятая бумага. Опись есть в рапорте.
- Вас упрекнуть не в чем.
- И, тем не менее, мы имеем очередное убийство. В трёхстах метрах от места проживания Быстрова, - зло подчеркнул Колодкин. - И это означает, что мы вытянули пустышку, и находимся там же, где были с самого начала.
- Или это всё-таки Быстров, уж слишком много совпадений. Или действует ещё какой-то неизвестный нам фактор.
- Например, помощник? Но ничто на это не указывает. Может быть, объявился подражатель? Ведь об этом гремят в СМИ.
- Это тоже версия. Значит, надо всё перепроверить. А люди... что-ж, пусть отрабатывают другие версии. Бывшие до обнаружения Быстрова.

 ***

 - Я в ярости, Женя, я просто вне себя.
- Если ты не в своём теле, значит, в чьём-то другом?
- Ха-ха! Твой юмор зажигает, но я и так горю. Они всё делают назло!
- Викуся, ты действительно не в себе. Может быть, подумаешь, и просто объяснишь, что привело тебя в ярость?
- Они объявили результаты моей работы требующими данных статистики, но они есть, может быть, я плохо работала? Но я всё делала, чтобы моя работа была полной, я старалась... Или какой-то гад отвлёк меня своими гадкими поползновениями? В любом случае, в скором времени он ответит за это.
- Попытайся сосредоточиться, я не понимаю, о чём ты говоришь.
- От меня требуют, чтобы я провела дополнительные исследования на месте.
- В каком месте?
- Не в том, о котором ты можешь подумать. В городе! В Санкт-Петербурге! Женька, я счастлива, как-бы нагло это ни звучало, я уже взяла билет на завтра!
 Он растерялся, скосил глаза по углам, она приезжает? разве это может быть правдой? разве жизнь допускает такие повороты, когда ты о чём-то молишься, и оно происходит? может быть, даже вопреки подсознательному желанию сопротивления, и ожиданию очередного, постоянно повторяющегося неприятия действительности. Оно происходит.
 Ему вдруг стало противно находиться в запущенности комнаты, пыльные шторы, мусор по углам, столик в пятнах чего-то уже не съедобного и дурно пахнущего, пачки сигарет на полу, пепел и ожоги. Это так он живёт? С каких пор он стал таким?
- Но разве это возможно? - пробормотал он в растерянности
- Всё возможно. "Мне не трудно до неба дотронуться", как сказала Сафо.
- Я... Во сколько самолёт прибывает? Я встречу тебя, если, конечно...
- Буду рада, но мне... надо будет заехать в отель, зарегистрироваться.
- Отель? Что за глупость? У тебя моя берлога вызывает отвращение? Это может быть, это вероятно, но я уверен, что присутствие прекрасной дамы облагораживает всё, что лежит вокруг.
- И даже тех, КТО лежит?
- Тут уже нужен и важен выбор самой дамы... Но если бездушная природа принимает всё и цветёт, то некоторые из имеющих душу, на это не способны.

 ***

 - Присядь, Виктор, хочется задать тебе несколько вопросов. Думаю, это и капитану будет интересно. Ты поговорил с подозреваемым, пообщался по душам, как говорится. Ладно. Я читал рапорт, всё понятно. Но твоё личное впечатление о человеке? Он способен на то, в чём мы его подозреваем? Что он за человек?
- Интересный человек, - прислушиваясь к себе, осторожно сказал Клюев, присев к столу майора.- Сам по себе интересный. Начитанный, думающий. Со своими тараканами, конечно. Он пытается оценивать себя в мире, и эта оценка не однозначная. Он путается в своём месте, не может определиться. Такие люди ставят себя выше условностей. И они способны на многое. Но не на убийство. Я не утверждаю, мне так кажется. Его отношения с этой девушкой могут многое определить, но и здесь он на распутье. Она ему нужна, и не нужна. Для неё нет места в его ценностях. Если-бы она была рядом, может быть, он подпал-бы под её влияние. Что-то у него есть за пазухой, камень какой-то, что-то с ним происходит, в чём он не может разобраться.
- Значит, - вмешался с интересом слушающий Колодкин, - всё-таки похоже, что он под чьим-то влиянием, но не осознаёт этого?
- Может быть. Но о том, что он, возможно, творит, он прямо не знает. Лишь подозревает, что делается нечто непонятное. Похоже, я говорю, как какая-то дешёвая прорицательница? Чорт, пообщаешься с ними...
- Кстати, ты что-нибудь накопал в этой среде?
- Только то, что они поголовно жулики, и думают только о своих карманах. Но кто-то из них проговорился, что серьёзные люди держатся от шоу в стороне, не выставляются на всеобщее обозрение.
- Это что-то значит? - заинтересовался Асеев.
- Такое впечатление, что они боятся. Кто-то держит их в страхе, не этих меркантильных клоунов, а серьёзных людей, если серьёзными можно считать сумасшедших, бормочущих заклинания.
- И никаких имён, намёков?
- Говорю-же, боятся. "Попадёшь в клетку, запоёшь всё, и даже больше." - так выразился один из них. За ними охотится серьёзная организация. Может быть, капитан Колодкин в курсе происходящего?
 Колодкин отвёл взгляд, побарабанил пальцами по столу:
- Я слышал что-то такое, но это вне моей компетенции. Оставим пока эту тему, я попробую провентилировать ситуацию...

 17.

 - Пожалуй, меня взяли-бы в уборщики Авгиевых конюшен, - решил Евгений, упаковывая второй мешок мусора. - С клинингом у них, явно, был напряг, взяли-бы и на полторы ставки, учитывая опыт. Где всё это располагалось здесь, на двадцати метрах? Вот когда начинаешь верить в бред релятивистов о складчатом пространстве. А неплохо было-бы заиметь где-нибудь в углу Римановский прокол, и пусть оно всё летит в соседнюю галактику!
 Но тащить мешки всё-же пришлось во двор, к мусорным контейнерам. Самолёт Виктории прибывал в четыре вечера, у него было ещё время помыть полы и посетить ванную. Потом какое-то время заняло одевание, он выбрал синюю рубашку, тщательно перебрал в шкафу брюки, пока не остановился на новых джинсах, на глаза попалась большая сумка, и он зачем-то заглянул в неё, машинально вытащил моток капроновой верёвки и, так-же, не обдумывая действий, сунул её в городскую сумку. Надел кроссовки, повязал на шею яркий платок, будто разрисованный Малевичем, и отправился в аэропорт. На Московском проспекте, перед тем , как сесть в маршрутку, он зашёл в туалет и запихал верёвку в мусорный бачок. Она так и осталась никем не найденной.

 ***

 - Объект направляется в Пулково, - доложил Долгий, и Клюев задумался. Он не знал, что Быстрову могло понадобиться в аэропорту, и, естественно, тут же позвонил Колодкину.
- Заметил слежку и решил бежать? - предположил капитан.
- Без вещей, легко одетый? Сумка у него, похоже, пустая.
- Хорошо, наблюдайте, и если попытается взять билет... Задержать? На каком основании? У нас ничего нет. Чорт! Значит, сразу выяснить, куда направляется, я свяжусь с местными товарищами, пусть они разъяснят, к кому прибыл, с какой целью и ведут его. У него отпуск кончается завтра?
- Да, завтра ему выходить на работу.
- Какие звонки он делал в последние сутки? По межгороду не звонил?
- Не было. А ему звонила из Керчи Натанова. Может быть, он её встречает?
- Довольно странно, ведь прошла неделя, как она улетела... Хотя, нельзя исключить. Наблюдайте, но издали. И докладывайте о всех передвижениях.

 ***

 На ней была вязаная серо-голубая шапочка с обвисшими, смешными заячьими ушами, короткая куртка под полярного песца, узкие, светло-серые брюки. Лишь ботинки оставались те-же, тяжёлые, альпийские, с рядами заклёпок. Они интриговали и вызывали вопросы.
 Увидев Быстрова, Вика уронила на пол сумку, прижалась к его груди, сцепив руки у него на спине, уткнулась лицом в грудь, и замерла.
- Женька! Мне было так страшно. Я спала в самолёте, я всегда в них сплю, и я видела тебя во сне. Это было так непонятно, я очень испугалась, я ничего там не поняла, но всё было так реально, и вот он ты. И с тобой всё в порядке? Ведь правда, да? Скажи, что с тобой всё в порядке!
- Вика, со мной всё в порядке. Абсолютно, - он удивился её реакции, она не была похожа на истеричную барышню, её в самом деле напугало что-то, чего мы не можем встретить в жизни, нечто за гранью понимания, от чего после пробуждения по спине бежит холодный пот и пальцы сводит в судороге.
- Успокойся, пожалуйста, это просто дурной сон, он прошёл, остался позади и растаял. Пойдём, выпьем кофе, и ты перестанешь дрожать, и улыбнёшься.
- И всё будет хорошо, ты можешь обещать? Я не хочу прятаться под одеяло, я расклеилась, как маленькая девочка, почему так? Пойдём, где твой кофе?
 Они попили кофе, на улице улыбнулось солнце, залило пространство лёгким светом. Вика достала зеркальце, начала что-то делать с лицом, что-то женски-неведомое, но необходимое для хорошего самочувствия, и это делало жизнь уютной и тёплой, где не было места тревогам и недомолвкам, заботы стали общими и не обременительными, только одно его сейчас занимало, чтобы ей было хорошо.
- Тебе надо отдохнуть.
- Я могу работать и в постели, преимущество профессии ай-тишника. Но, увы, надо будет провести опросы, это сейчас модно, но это не к спеху. Не буду торопиться, пусть они все от меня отстанут! Я тоже человек, и хочу иметь интересную личную жизнь! Ты будешь моим принцем? Бескорыстным и благородным, исполняющим прихоти и капризы? Только не считай меня такой кисейной барышней, я сильная, могу вон тому мужику навалять, если нужно будет. Но я женщина, и должна быть слабой. Быть сильной, так утомляет. Сильными должны быть дровосеки и кузнецы. Ты не сердишься на меня? Это всё страшный сон, и я сейчас изо всех сил пытаюсь забыть тот ужас, что пришёл ко мне из ниоткуда. У тебя в самом деле всё хорошо?
- Ты уже спрашивала.
- Значит, больше не буду. Вот видишь, я уже совсем оправилась, и мы можем ехать. Мы едем к тебе? Я видела у тебя интересную книжку, захотелось пролистать, "Проделки хитрецов. Сказки и мифы народов Востока". И ещё "Западноевропейский эпос". Буду валяться и читать, а ты, как рыцарь, будешь бегать по проспектам и проводить опросы, я дам тебе анкеты.
- Это вряд-ли. У меня завтра начинается работа, сегодня последний день отпуска.
- Но это ничего не значит. Я буду ждать тебя с работы. А анкеты возьмёшь с собой.
- Уговорила. Как скажешь, так и будет, моя принцесса. Значит, поехали.
 Он поднялся, посмотрел на неё украдкой, снова сел.
- Вика...
 Она выжидательно смотрела, пытаясь угадать вопрос.
- А что мне сможешь дать ты?
 Улыбка ушла с её лица. Виктория достала сигарету, прикурила, но он видел, что она не тянет время, придумывая ответ, он у неё уже был, она не знала только, как он воспримет его, потому что этот ответ сразу порождал новые многочисленные вопросы.
- Что может женщина дать мужчине? Себя. Всю себя, и больше ничего. Это мало?
- Нет. Это очень много.
- Да, это очень много. Всё, что есть.
 И пока они добирались до дома, отвечая на её вопросы, задавая ей какие-то вопросы, он всё пытался понять, что могут значить для него её слова. Она уже всё для себя решила, она готова к любому повороту, она сделала выбор, который от него не зависел, он мог принять это, подчиниться, или отвергнуть, для неё уже ничто не могло быть важным, кроме этого.
 А он? Её выбор имеет-ли и для него такое-же значение, определяет он что-нибудь в его жизни, или останется воспоминанием, горьким, вызывающим сожаление об утраченной возможности, или отстранённым, просто фактом из череды будней, иногда выплывающим на поверхность памяти, и снова уходящим в небытие? Он мучительно соображал, пытаясь определить альтернативы, но их не было, и не могло быть. Или "да", или однозначное "нет". Он изо всех сил старался, чтобы Виктория не заметила отражения неуверенности в его глазах и словах, и, кажется, это ему удалось. Или она просто была настоящей женщиной.

 18.

 - У тебя еда есть? Стрессы способствуют аппетиту, я поела-бы что-нибудь.
 Евгений почесал в затылке, об этом он не подумал:
- Кажется, в холодильнике...
- Понятно. Мужчины!
 Они зашли в магазин, походили вдоль полок
- Что это? Че-бу-пиц-ца. Бр-р-р, монстр какой-то. "Прокачана, как надо!" Странный слоган, кто-бы перевёл. Сейчас еду прокачивают? Это не вредно для желудка? То ГМО, то прокачка какая-то. Давай возьмём просто котлет, надеюсь, их не накачивают? И апельсинов возьмём, и пива. У тебя Wi-Fi есть? Прекрасно. Роллы? Но ведь это не вкусно, мы-же не корейцы. А для пива хорошо сыр.
 Дядя Миша крутился на кухне, готовил холостяцкий ужин, Вику встретил восторженно, а на котлеты "Купеческие" посмотрел завистливо.
- Рад вас видеть, барышня, в нашем жилище, на того типа просто необходимо оказать самое решительное влияние, Печорский какой-то, и здесь нужна твёрдая женская рука.
- Дядя Миша, я похожа на Лару Крофт? Мужчина должен быть опорой, за это ему и достаются сахарные косточки.
- И сковородкой по голове, - мрачно заметил Евгений. - А это основная несущая конструкция. В сопромате есть такое явление, усталость металла, металл устаёт и разваливается, и никто не может сказать, почему.
- Потому что сопротивление. От него что угодно развалится. Главное не сопротивление, а взаимодействие. А что у вас на югах творится, Виктория Игоревна, что вы постоянно сбегаете в северную столицу? Жарко?
- Я забыла значение этого слова. Климат сошёл с ума, сезоны меняются местами.
- Природа механизм сложный, остаётся уповать на гомеостаз, а пока надо приспосабливаться, принимая то, что есть.
- То есть, подчиняться? А если не хочется? Это унизительно, - Евгений разлил пиво по стаканам. - Кто там сказал, что человек звучит гордо? Но мы постоянно в подчинении. У обстоятельств, у общества, которое тоже в подчинении у хозяев жизни. Рабовладельческий строй.
- Но ты говоришь о разных вещах, - возразил дядя Миша. - Существование в обществе обязывает нас подчиняться законам социума. Это упрощает жизнь, регламентирует её. Представь, что творилось-бы на дорогах, не подчиняйся мы правилам ПДД. То-же самое в международной политике, Декларацию прав пока не отменили, хотя некоторые правительства и пытаются игнорировать её. Подчинение необходимости и уравнивает людей. А ты путаешь подчинение, которое обусловлено социальными причинами, и покорность. Обстоятельствам, объективным и субъективным, реальным и надуманным, дельцам всех мастей, политическим проходимцам, сектантам и жуликам, хамам у власти и ренегатам. Ты записываешь? - он заметил Викины манипуляции с диктофоном, поставил стакан. - Зачем тебе это?
- Для работы. Эта тема есть в моих анкетах.
- Понятно, социальные опросы.
- Не беспокойтесь, опросы анонимны, указывается только возраст. Конечно, и социальная прослойка учитывается.
- Пиши, девонька, я не против. Только это лай собаки на караван. Вот это и есть покорность, которая унижает.
- Не думаю, что всё так просто. - задумчиво сказал Евгений. - Почему у меня иногда возникает ощущение марионетки, которую дёргают за ниточки?
- Что-ж, есть обстоятельства, нам не известные. Например, те, которые обусловливают цены на бензин, на гос.услуги... Вам, ребята, наверное, надо отдохнуть, ведь завтра на работу? Не забивайте голову тем, что от нас не зависит. Что нас не унижает, это зов природы, вот это подчинение доставляет удовольствие.
 Они последовали призыву, и постарались получить удовольствие в полной мере.
- Кажется, мы перевыполнили норму на много лет вперёд, - как выразилась Вика. - И мне это нравится. Хорошо, когда рядом любимый человек.
- Любимый?
- Женя, я не люблю притворяться, я не умею обманывать, где есть ложь, там делать нечего. Чувство не обманешь. А почему ты удивился?
- Я не знаю, что такое любовь. Ты мне нужна, и это всё. Может быть, потом и я назову это любовью, а сейчас не знаю.
- Конечно, ты же мужчина, вам нужно испытание на прочность. Но ты быстро привыкнешь. Тем более, будет тебе испытание, ведь я скоро опять уеду.