Тайна Марлен Дитрих

               
                Судьба человека-это сам человек.
                Б.Брехт


Солнечный луч  вначале  несмело устремился  через щель между гардинами, но уже через несколько минут ярко-жёлтой полосой    опустился на стену и кровать. Марлен Дитрих рано проснулась и лежала, наблюдая игру солнечного света желтыми и яркими лучами проникшего вместе  с утром в её спальную комнату.
Она уже много месяцев  не выходила из   своей квартиры, которую несколько лет назад   сняла, в Париже ,на улице Монтень, вблизи  Елисейских полей.
 Не спеша она встала и, почувствовав боль,  осторожно хромая, подошла к окну  и посмотрела вниз.Город просыпался шумом открывающихся ставень, хлопающих дверей, деловито снующих фургонов с овощами и фруктами и  спешащими на работу парижанами.
 Вот появился и Рене, толстый, с черными усами почтальон, с тяжелой, набитой конвертами  сумкой, который  каждый день приносил ей письма, уведомления и квитанции…
Он старательно всегда выполнял свою работу и  хорошо  знал адрес Марлен Дитрих. Порой ему приходилось специально брать почтовый непромокаемый мешок, в который он складывал адресованные ей многочисленные письма и бандероли и, надувая щеки, поднимался на третий этаж и педантично просил расписываться за наиболее ценную корреспонденцию, указывая время доставки. Марлен  благодарила  его   чаевыми за доставку и однажды по его просьбе подписала открытку с её фотографией, которую сделали после фестиваля в Каннах. Но сегодня, она  поймала себя на мысли, что те, от кого она так хотела бы получить письма, уже ей никогда не напишут.
Её отношения с внешним миром ограничились письмами, часто от малознакомых людей, телефоном,   помощницей и знакомыми. Дочь жила в Америке и не баловала её своим вниманием.
Но от года к году телефон  звонил всё реже и последние месяцы часами молчал. А ещё средством связи с миром оставалась её память, которая её не подводила. Но и она, могла связывать её лишь с прошлым и в последнее время в зависимости от  того была ночь бессонной или нет,   могла преподнести приятные или не очень воспоминания,  высвечивая   эпизоды её жизни. 
Последнее время Марлен часто думала об одиночестве, заложником которого она оказалась. Если бы не  роковое падение в Австралии, во время концерта в театре, в Сиднее, когда она сломала шейку бедра.
« Одиночество –это большое  наказание -думала она,-глядя на себя в зеркало. Прав был Ремарк-оно постоянно преследует нас, как он когда-то написал-«одиночество-это рефрен нашей жизни".
 Равик, Равик как ты был прав. Но ты забыл ещё про старость, о которой мы не думаем пока молоды. А в старости одиночество, даже уже не преследует , а это и есть суровая жизнь, к которой мы не были готовы. Старость –это оскорбление, а одинокая старость ещё и унижение.. Знать бы об этом в молодости, когда ты  ещё можешь многое создать и изменить в своей жизни. Хотя, кто умеет всё в жизни делать вовремя?.. "
Марлен гнала  грустные мысли от себя.  Сегодня  ей надо было настроиться.
Она  вновь посмотрела в зеркало и подумала о  своём плане на предстоящий  день. Она поправила волосы  и заколола их для удобства сзади. Сегодня она решила настроиться и  написать  новеллы о трех писателях для своей книги мемуаров, над которой работала последние месяцы.
В каждого из них она была по-своему влюблена и каждый из них стал ей духовной опорой и миром, который объединял их.    
Перед завтраком она раздвинула гардины в комнатах  и открыла дверь на балкон, впустив весенний свежий воздух и любимый ею удивительный свет Парижа, которого нет ни в одном городе мира.
Она быстро позавтракала, выпив чашку кофе со сливками и круасаном. Вернувшись к письменному столу Марлен вытащила три стопки фотографий и газетный вырезок, которые она  заранее приготовила. Она разложила их и окунулась в воспоминания. Вскоре она приняла решение  начать главу рассказом  об Эрнесте   Хемингуэе.
…Их дружба началась с эпизода на морском лайнере «Иль де Франс», на котором она плыла из Европу в Америку. Марлен хорошо помнила тот день. Её пригласили     в  ресторан, где  жена известного голливудского продюсера  Джека  Уорнера, устроила приём.
 Марлен появилась  с небольшим опозданием, в своем вечернем белом платье, которое магически действовало на мужчин и женщин. Она    с иронией  вспомнила свою непосредственность и молодость тех лет…
 Когда актриса подошла к столу, за которым уже сидели гости, Марлен неожиданно обнаружила, что за столом уже двенадцать человек и она будет тринадцатой –это была   чертова дюжина, цифра, которой она всю жизнь опасалась . На секунду замешкавшись, Марлен  с улыбкой заявила  о своём суеверии и попросила извинить, что она не может сесть за этот стол, где будет тринадцатой. Все переглянулись, но неожиданно из-за соседнего стола встал высокий мужчина и  усмехнувшись, глядя ей в глаза, произнес:
-Не волнуйтесь я сяду вместе с вами и мы сегодня победим ваше суеверие.
Он пододвинул стул для того, чтобы она села за стол, и расположился   рядом. Все сидящие, одобрительно улыбаясь, приветствовали Марлен и  её нового знакомого.
Вспомнив этот эпизод, она вновь  улыбнулась. В тот вечер  она присматривалась  к этому высокому красавцу, который сразу ей понравился.
 Она вспомнила, каким сюрпризом для незнакомца   стал её вопрос, который она тогда задала: «Вы тоже занимаетесь кино?»
Улыбаясь он представился в ответ: «Эрнест Хемингуэй – журналист и писатель». Когда она услышала, то поняла как нелепо прозвучал её вопрос-это имя хорошо знала тогда уже вся Америка.
Сегодня, по прошествии многих лет, она представила красивое , волевое лицо Хемингуэя. Вспоминая их первую встречу, она подумала   о тех чувствах, которые пробудил в ней этот, потрясший её мужчина. В одном из интервью  уже после его смерти она призналась:
-Да, я полюбила его сразу. Он был красив, высок, умен и это всё вместе не могло оставить равнодушной женщину, которая оказывалась рядом с ним. Но моё чувство к нему – было не обычным увлечением и желанием. Это была возвышенная любовь и с моей и  его стороны. Удивительно! Она длилась много лет без надежд на продолжение. Это были удивительные отношения, когда дружба, симпатия и доверительность составили этот удивительный букет отношений, которые по странному сценарию, так и не перешли в романтическое путешествие длинною в жизнь».
 Одна мысль, много лет не давала ей покоя и преследовала её.  И сейчас, сидя за письменным столом в Париже, она вновь и вновь вспоминая ту далекую встречу в отеле «Ритц», когда она сыграла роковую роль в его судьбе.      
…Заканчивалась война, Союзники уже высадились в 1944 году в Нормандии и вели наступление на Париж. Тогда в её жизни был главный мужчина - актёр Жан Габен.   Драматизм их отношений состоял в том, что она не могла дать ему ни семьи, ни детей  - того счастья, о котором он мечтал и хотел испытать с ней.
Жан Габен в те дни  воевал за освобождение Франции. Ей хотелось быть рядом и она много выступала в армейских частях стремясь встретиться  с ним.  В Париж она приехала вскоре после  освобождения города от фашистов в поисках  встречи со своим Жаном.   
Случайно  Марлен узнала, что в отеле «Ритц»   остановился  Эрнест Хемингуэй, с которым она уже немало лет поддерживала дружеские отношения. Он со своей группой отважных французских партизан, в числе первых вошел с боевыми порядками освободителей в любимый им город.
Когда они увиделись и обменялись новостями, Эрнест неожиданно сообщил ей, что намерен развестись с Мартой Геллхорн - его третьей женой, известной американской журналисткой, которая вечно была недовольна  друзьями писателя,  его поступками и произведениями. В те дни стало известно, что у неё,  эффектной блондинки, бурно развивался роман с самым молодым генералом армии США, командиром  82-й парашютно-десантной дивизии Джеймсом Гэвином. Брак с Мартой Гэллхорн  с этого момента был обречён. Трудно было представить большей подлости для Эрнеста Хемингуэя, чем подобная ситуация, которую создала его жена в те дни.
Вскоре писатель, увлекшись журналисткой Мэри Уэлш, неожиданно решил жениться на ней. Но она, будучи замужем, никак не ожидала, что их романтические встречи   стремительно перерастут в нечто серьёзное со стороны всемирно-известного писателя и перед ней будет такой выбор.
 Марлен долго не могла понять, что понравилось Эрнесту в этой невысокой, не самой привлекательной женщине. Но он называл её «Венерой  в карманном варианте» и становился мягким и податливым при её появлении. «Действительно, любовь зла. -думала в те дни Марлен Дитрих.- Трудно понять почему мужчину привлекает такая    женщина».
Для неё стало полной  неожиданностью и не самым приятным сюрпризом, когда Хемингуэй, попросил её   помочь уговорить Мэри выйти за него замуж.  Эрнест объяснил, что любит её и уверен- эта женщина создана для него.
Дружба есть дружба и Марлен после несколько утомительных часов,  тщательно подбирая слова, уговаривала  Мэри   в  её комнате  отеля Ритц дать согласие на  предложение Хемингуэя. Для Мэри Уэлш  было  сюрпризом появление кинозвезды и ,что именно она будет уговаривать её  выйти замуж.
Марлен помнила, с каким удовольствием выпила с Хемингуэем виски после того, как облегченно  сообщила ему, что Мэри готова развестись  и выйти  замуж за него. Но уже тогда на  её  душе остался осадок. Хотя даже  она тогда не представляла, каким для Эрнеста этот брак  окажется роковым  выбором. Так оно и случилось позже.Что-то упорно  настораживало её в этой казалось милой  женщине ставшей женой великого писателя.
Более того,  присмотревшись к ней  за годы встреч, и послушав её  рассуждения, видя взаимоотношения с Хемингуэем,  Марлен   была уверена -  она не любила его. Другая нужна была женщина писателю, но Папа, как его называли все близкие друзья, выбрал эту женщину с  её помощью  и этот выбор в результате определил его судьбу. Но  в те дни после освобождения Парижа они все  с  оптимизмом думали о будущем после войны, жили надеждами и иллюзиями. Этими надеждами жил и   Хемингуэй, человек и писатель, в которого были влюблены тысячи людей за его замечательные репортажи, книги  и удивительные поступки. Его обожали и были влюблены в него тысячи женщин, но он выбрал одну из тех, у которой были собственные взгляды на жизнь.
Марлен посмотрела на книжный шкаф, где стояли книги только её друзей и  книги-подарки с автографами авторов. Целая полка была посвящена только Э.Хемингуэю. Он присылал ей свои произведения сразу после их выхода, комментировал рецензии, звонил и предупреждал о появлении своих новых рассказов и романов. Она восхищалась  романом «Прощай оружие» и «Фиестой» , звонила ему после «Снегов Килиманджаро» и была потрясена, его великой повестью-притчей «Старик и море».Марлен  любила литературу и читая Э.Хемингуэя ,лучше понимала его и многих мужчин, она лучше понимала  себя, потому  что, порой, она  была самой себе   непредсказуема  в поступках.
 Дружба с Эрнестом  многому научила  Марлен. Он когда-то настоял, чтобы  она  регулярно писала, считая, что у неё есть талант  и доверял  её  литературному вкусу. Марлен охотно училась у Хемингуэя писать  и вскоре её стали  публиковать в известном американском женском журнале. Периодически он звонил и настаивал, чтобы она не отлынивала от работы и приучила себя работать каждый день. И она стремилась писать, помня его   наставление не использовать прилагательные, к которым её  так часто тянуло.
Он рассказывал ей про Флобера, и этих удивительно талантливых и великих русских:  о Достоевском, Чехове, Толстом, которые помогли ему стать писателем.
 «Папа, как часто ты говорил то, что мне надо было слышать и как вовремя я читала твои произведения и понимала твое состояние. Я знала как  тебе помочь, но не знала, как это  осуществить»,-думала Марлен оторвавшись от своих записей.
Марлен знала, что с начала 50-х годов  Э.Хемингуэя преследовали несчастья и как тяжело ему было морально и, что  его часто посещала  депрессия.
Когда они встречались и могли обменяться новостями, Эрнест     рассказывал, что его всё чаще волнует, как меняется  Америка после войны и многие люди подверглись преследованиям в период «маккартизма» и, что за ним постоянно  следят агенты спецслужб. Это и было причиной , почему  он всё реже приезжал в США с Кубы.
Хотя внешне у великого Эрнеста Хемингуэя было всё замечательно: всемирная известность, огромные тиражи книг, Нобелевская премия по литературе 1954 года, известные друзья и преданная жена… 
Однажды, её потрясло его откровение  о матери, которую он ненавидел всю сознательную жизнь, хотя вплоть до её смерти  помогал ей, посылая деньги и выполняя все её просьбы.
После самоубийства мужа, пистолет, из которого застрелился отец писателя, его мать переслала ему… Написав эти строки о  Хемингуэе     Марлен  вспомнила о её отношениях со своей матерью, которую она похоронила в Берлине в ноябре 1945 года, после его освобождения от фашистов. У неё тоже далеко не всё было  благополучно во взаимоотношениях  с матерью, которая до конца  симпатизировала Гитлеру и фашизму.
М.Дитрих с грустью думала, что многие немцы ненавидели её,  за то, что она уехал в Америку и поддерживала борьбу против Германии. Эрнест  был   близок Марлен  и тем, что  как и она, ненавидел  фашистов, с которыми, ещё будучи молодым журналистом, столкнулся ещё в  начале 20-х годов в Италии и   даже  брал интервью у Муссолини…
 Но, что же все-таки могло заставить его такого красивого, обаятельного, умного и мудрого совершить то, что вызывало у  неё по-прежнему   печаль и слёзы? Что могло заставить нажать на спусковой крючок тем трагичным утром 1961 года и  совершить самоубийство? Как могла   Мэри, его жена, допустить его лечение в клинике Майо варварским   методом с применением электрошока, что лишило его памяти? Случайно или нет она оставила на  кухне ключи от подвала, где хранилось его охотничье  оружие, зная, что уже Хемингуэй пытался покончить жизнь самоубийством? ? Все эти вопросы остаются многие годы без ответа, а  её  преданного друга и великого писателя нет в живых. Как же его не хватает сейчас! Его, который всегда мог помочь делом и найти самые необходимые решения. Марлен почувствовала  опустошенность, беспомощность  и гнев от потерь и того одиночества, в котором оказалась.   Но гнев, как известно, не исцеляет и редко помогает. И она это хорошо поняла на своём примере.
Она прочла написанные строки и, встав,взяла костыль, хромая приблизилась к небольшой иконке Девы  Марии,  висящей  у её кровати и перекрестилась. «Кто его знает, какой уход будет  у меня?- думала она- Но как бы хотелось, чтобы мы встретились с Эрнестом  там, на небесах, и больше уже никогда не расставились».
Марлен вспомнила  разговор  с  Эрихом Ремарком о творчестве Хемингуэя. Равик, как она его называла, знал, что она дружит с Эрнестом.   Но  ревность Ремарка  и его замкнутость в тот период, так и не дали ей повода познакомить   двух  всемирно-известных писателей, участников  двух мировых войн,  великих  современников и  её друзей. Хотя отношения с Ремарком  стали особой историей   в её и его жизни и были не только дружбой.
…Они познакомились во время кинофестиваля  в Венеции в далёком 1937 году. Марлен Дитрих и её режиссёр Штарнберг сидели и обсуждали сценарий будущего фильма в ресторане на острове Лидо. Неожиданно к ним подошел  мужчина, лицо которого было ей знакомо. Он представился – писатель Эрих Ремарк. Его внешность, умный взгляд и безупречные манеры с первых минут произвели впечатление на Марлен.
На следующий день, утром она на пляже грелась на солнце с томиком Рильке. Ремарк подошел к ней и,  увидев обложку книги, высоко отозвался о её литературном вкусе. Марлен повернулась к нему и ,не вставая с лежака, стала читать вслух  наизусть стихи.
Вспоминая эту встречу в Венеции, она взяла томик  Рильке и наугад открыла стихотворение «Венецианское утро»:
-Счастливцы-окна видят каждодневно
то, что для нас-одно из дивных див:
себя рождает сонная царевна,
брачуя блеск лазури и прилив...
 
И снова утро пригоршни опалов
Ей возвращает щедро; а вода
 преумножает зеркала каналов;
и, молодой всплывая из анналов,
она опять становится-о, да!-
той нимфою, что Зевсом пленена…
 (перевод Алексея Пурина)
Марлен читала наизусть ему стихи и понимала, что уже влюблена в него. С юности она научилась чувствовать и понимать мужчин, то как они реагируют на её красивые ноги, её улыбку голос и взгляд…
И этот мужчина, пришедший к ней, в те минуты был полностью её. Их эмоциональные волны совпали. С пляжа она и Ремарк ушли вместе. Вскоре Марлен последовала за ним в Париж. Это был период  больших чувств и открытий. Ремарк, его рассказы, его взгляд и умение слушать завораживали  её. А еще его прикосновения и нежность к ней.
…Марлен вытащила из письменного стола пачку писем и фотографий Ремарка. Их часто фотографировали вдвоём. Подчас они даже не замечали этого, сидя в баре или ресторане. Будучи знатоком вин Равик умел очень удачно   подбирать вино и напитки  под заказанные блюда и её настроение.   
Если бы  ни война, та Первая мировая война, где он чудом выжил, получив ранения…    Она любила гладить и целовать его шрамы. Но главную его рану, которую война оставила в его душе и в восприятии мира,  она не смогла вылечить.  А он надеялся. Даже в момент близости она  с трудом добивалась при встречах с Ремарком  желанного результата.
В те годы Марлен  была молода и избалована вниманием. Кроме того, она уже хорошо знала свою особенность: как только мужчина влюблялся в неё, она начинала остывать к нему и  вскоре теряла былой интерес.
Вскоре  в её окружении  стали появляться новые мужчины и женщины. Это наносило Ремарку боль, хотя она  и старалась, чтобы всё выглядело благопристойно. Но ей хотелось новых встреч и ярких эмоций. А он не мог этого ей позволить. И эти противоречия стали создавать стену между ними.
Он начал писать ей  письма, когда они расставались,  тогда же в 1937 году. Он жил в своём доме  в Порто-Ронко, на берегу озера Лаго-Маджоре, в Швейцарии, недалеко от Локарно. Марлен любила читать его письма. Она понимала, что их отношения –это не простой и скоротечный роман  и решила найти компромисс.
  Ремарк стал членом её семьи.   Они  все чаще все вместе  проводили время, читали сценарии,   вместе ездили к морю. На следующий год они отдыхали большой кампанией ,на Лазурном берегу, на мысе Антиб во Франции. Вскоре туда же приехала купавшаяся в богатстве канадская миллиардерша Джо Кастерс.
Марлен с улыбкой вспомнила те дни. Они увлеклись друг другом и это стало первой трещиной в её отношениях с Ремарком, что проявилось  в Париже, куда они вдвоём с Кастерс  уехали.
В 1939 году они  вновь встретились  с Ремарком на  мысе Антиб. В воздухе витало напряжение предстоящей войны. Вскоре она спешно собралась   на съемки в США. А после  обстоятельного разговора  с Ремарком, убедила всех близких  спешно собраться и срочно выехать к ней    в Америку.  Её дочь Мари и муж, Зибер  отплыли  из Европы в Нью-Йорк  на  британском пароходе, за нес только часов до начала Второй мировой войны. И успели они только  благодаря Ремарку, который с огромным трудом достал  для них  билеты.  Самому Ремарку  надо было срочно  уезжать.Он знал, что фашисты будут его искать и, обнаружив, расправятся с ним. Его книги в Германии начали сжигать в кострах, ещё  в начале 30-х, а его имя было в черных списках сразу после прихода Гитлера к власти.
С немалым трудом, по поддельным документам  писатель смог добраться до Америки…
Марлен Дитрих  вновь вспомнила о том парадоксе и трагедии времени, когда её матери нравились фашисты и их новый порядок, а она ненавидела Гитлера, несмотря на симпатии фашистской  верхушки к ней и её фильмам и предложение сниматься в Германии за огромные гонорары Геббельса.   До  освобождения Германии в 1945 году она не приезжала   на родину…
Когда Ремарк  оказался в Америке, он стал первым, кому  Марлен активно помогала адаптироваться и делала всё, чтобы легализовать его отношения в незнакомой для него стране. Как и её муж Зибер  известный писатель был объявлен американскими властями враждебным иностранцем и ему  было запрещено покидать квартиру или гостиничный номер, где он проживал, с шести вечера и до шести часов утра.
Удивительная возникла история: Ремарка  ненавидели фашисты и   признавали враждебным иностранцем в США, стране, которая выступила против нацистской Германии...
Но Марлен всё же нашла ему дом в Лос-Анджелесе, где он мог видеться свободно с друзьями и знакомыми. Они поддерживали  хорошие отношения до появления в 1942 году  в её жизни Жана Габена – французского актера, который покорил в те годы её сердце. Появление Габена вызвало автоматически  разрыв с Ремарком. Писатель не выдержал, что её новый роман развивается на его глазах,  и вскоре переехал из Калифорнии в Нью-Йорк.
Марлен понимала, что своим увлечением  и любовью к Габену она наносит удар по отношениям с Ремарком, но ничего не могла с собой поделать. И это тоже была её любовь.
…Сидя за столом, она листала вырезки статей из  газет, которые касались её личной жизни или людей из близкого круга. Неожиданно она увидела пожелтевшую газетную фотографию, где Ремарк был сфотографирован с известной русской красавицей и моделью Натальей Палей. Позже она стала прототипом Натальи Петровой, манекенщицы в его  романе «Тени в раю».С легким чувством ревности Марлен внимательно посмотрела на лицо этой женщины и  отдала ей должное.
Сожалела она о разрыве с Ремарком  тогда? Скорее нет. Она вспоминала как бежала домой в Лос-Анджелесе после съемок, где её ждал Ж.Габен. Он почти не говорил по-английски и она занималась с ним английским  языком и искала возможность для его съемок в Голливуде.
И всё же она и   Ремарк продолжали  переписываться. Марлен  подписывала письма «Пума», а  Ремарк, "Равик". Писатель навечно  вошел в её жизнь и она  продолжала, порой, мысленно  рассуждать и вести с ним внутренний диалог по многим проблемам, представлять как бы он оценил ту или иную ситуацию.
Но   Ремарку было ясно, что хотя  отношения и  возобновились, но была   окончательно  потеряна та неведомая нить, которая их связывала. Марлен мысленно перелистывала в памяти этапы их взаимоотношений. Она никогда не вела дневник, обладая хорошей памятью. Но сегодня она жалела, что нет записей тех лет ведь даже самая хорошая память теряет детали и  восприятие мгновений прежних  лет…
Она сидела за столом и  заканчивала главу воспоминаний о Ремарке. И чем больше она приближалась к окончанию, тем сильней чувство  досады и грусти охватывало её.
Марлен вспомнила как в начале 50-х годов переживала, после расставания Ремарка с Н.Палей. Она могла понять её как женщина, но не могла простить, что она сделала расставание столь жестоким и жестким. Она хорошо  знала, что это такое. Она после войны тоже  рассталась с Жаном Габеном. Он хотел иметь спокойную семейную жизнь и детей. Все это он вскоре  нашёл после брака с 18 летней моделью Доминик Фурнье.
"Да,-подумала она, как быстро летело время.Вот и  Ремарк  расстался со своей русской. А с русскими никогда не бывает просто – ему  это доказала красавица-княгиня".
Марлен вспомнила   свою встречу с актером Юлом Бриннером, который  тоже заявлял, что он русский.  Но   русского в нем точно было не много… 
« А встречи и расставания с людьми -это не замена кирпичей в стене, или запчастей в машине—думала она, заканчивая страницу,- Куда деть грусть, одиночество и мысли по ночам, которые не дают покоя».
 Ремарк оказался тогда  в депрессии и она стремилась помочь ему, посылая письма, и много раз  звонила  ему   в Порто-Ронко.Она старалась отвлечь его и они много говорили о кино и литературе.  Вспоминали фильмы , в которых она снималась и те концерты, которые все больше её начали увлекать. Она знала, что Ремарку нравятся её игра, пение, её литературные вкусы. «Как жаль, что так много хороших книг и так мало хороших сценариев,-думала она, листая подборки публикаций прошлых лет и делая записи в главу о Ремарке. Неожиданно она остановилась на цветной фотографии из французского журнала, на ней был снят Ремарк и бывшая жена Чарли Чаплина Полетт Годдар. Тогда  Марлен  сразу поняла, что он встретил по-настоящему  любящую его женщину и было видно со стороны, что они  внешне очень подходили друг другу. Жаль, что в эти  отношения, в их счастье вмешался возраст и его болезнь.
Ремарк продолжал писать ей и многое она знала и чувствовала из его писем и телефонных бесед. Одно из  писем от Равика было  датировано  23 марта 1962 года.  Ремарк работал в те дни над новой книгой, которую позже назовёт «Ночь в Лиссабоне».
В те дни он ей написал письмо, где были строки:«…Холодный весенний ветер пролетает над камелиями, мимозами, тюльпанами и беспокойным озером. Повсюду бродят кошки, сейчас полночь: отсюда я перед великим разрушением Европы разговаривал с тобой по телефону в Голливуде: соединили нас немедленно Орион стоял над горами, и как же молоды мы были! Почти как сейчас. Откуда-то постоянно приходят газеты с твоими снимками. Как хорошо, что мы ещё живы.Салют! Равик.»
"Это счастье, что мы были живы и встретились тогда  на острове Лидо "-подумала Марлен слезы невольно появились на её глазах."Как  жаль, что мы слишком поздно понимаем, что жизнь коротка". - подумала она и потянулась за сигаретой.
В 1963 году  у него случился тяжёлый инсульт. С трудом Ремарк  смог восстановиться. Несмотря на проблемы, писатель, хотя не без труда, в 1968 году участвовать в праздновании своего 70-летия. Она вспомнила как тяжело было слышать по телефону его слабый  голос.Она вспоминала и сердце её сжималось от боли...
Ремарка не стало в 1970 году. Марлен хорошо помнила тот день 16-го сентября 1970 года, когда, узнав о его смерти, послала телеграмму в клинику «Сант Анджело» в Локарно : «Любимый, посылаю тебе всё моё сердце».
Позже Марлен  узнала, что Полетт Годдар не разрешила положить  в его могилу букет белых роз, которые она послала в день похорон. Вскоре и все её письма и фотографии, которые в доме в Порто-Ронко обнаружила жена, были сожжены. Больше в этом доме на озере Лаго Маджоре ничто не напоминало об их любви и дружбе…
Марлен  перебирала фотографии , где они были вместе. Всё  это было совсем недавно, а многое так давно. «Вот и прошла жизнь, а жизнь без любви теряет свой смысл» ,- она  курила и с грустью  смотрела на фотоснимок Ремарка с собакой. Марлен любила его.   «Бедный мой, Равик, как я хотела бы сейчас оказаться на месте этой собаки, но чтобы оба мы были живы». 
Она перечитала  написанное  о Ремарке и  поняла, что ей многое надо будет переписывать. Тяжело писать о человеке, которого так любила, и с которым была многие годы нить из писем, звонков и мыслей.  Но это она всё допишет позже  с иным настроением и новыми воспоминаниями. А сегодня ей предстояло написать ещё небольшую историю  об удивительном  русском писателе Константине Паустовском.
 Она разложила на столе подборку его фотографий и вырезок из газет, как неожиданно в прихожей раздался короткий звонок и вскоре негромко хлопнула входная  дверь.
-Марлен, дорогая, я принесла вам фрукты, тёплые круасаны, а ещё те лекарства, которые прописал вам врач на прошлой неделе.» С небольшим пакетом в прихожей стояла Норма Боске помощница и её  редактор, которая навещала актрису каждый день.
-Норма, как я рада видеть тебя!  Кто бы придумал лекарство от старости и дал бы мне  несколько таких  таблеток...
-Марлен, от старости лекарств нет, но есть средство, которое дает нам силы-это хороший кофе. Сейчас я сварю его   и вы мне расскажите, какой наш  план на сегодня. Много сегодня написали ?
-Да, смогла набросать две истории. Это очень важные для меня главы о моих друзьях-писателях.
-Вы будете переделывать главу о Коко Шанель?
-Да, и ещё хочу изменить несколько страниц в главе о Чарли Чаплине.
 Одев  фартук, Норма сходила на небольшую кухню и сварила кофе. Взяв из холодильника сливки и, поставив на поднос чашки, вернулась  в большую комнату к Марлен.
Там  звучала негромко музыка из радиоприёмника. Марлен сидела и перебирала  фотографии.
-Норма, ты не знаешь появились новые переводы книг К.Паустовского на немецком или английском? Как жаль, что здесь так мало знают о его творчестве…
-Постараюсь навести справки.
-Было бы хорошо перевести его рассказы и на французский. Кстати, ты бы могла вместе с твоим супругом  сделать хороший перевод - он ведь опытный  русский литератор. 
-Да. Осталось еще найти издателя,- ответила усмехнувшись Норма.-Издание книг становится дорогим удовольствием.
-Жаль, что я сейчас не снимаюсь. Я бы напечатала его сборник за свой счет,- сказала Марлен
Они пили кофе, слушая музыку. Неожиданно диктор объявил, что радиослушатели услышат песню «Лилли Марлен» в исполнении Марлен Дитрих из записи её концерта в Лондоне.
Норма улыбнувшись  и, вскинув руки, подбежала к радиоприёмнику и увеличила громкость. Марлен сидела в кресле и, услышав свой голос, неожиданно почувствовала как тепло воспоминаний её начинает согревать. Она любила эту песню и знала , что в её исполнении     «Лилли Марлен» обожали много людей  в разных странах. Когда прозвучал последний аккорд, Норма зааплодировала. Марлен тоже улыбнулась в ответ и подумала, что, как жестоко  травма и болезнь лишили её счастья жизни.  Она хромая  подошла к окну и отворила створки. Порыв свежего ветра ворвался в комнату   и она придержав шторы, глубоко вздохнула и посмотрела в окно.
-Как же давно я не была на парижских улицах! –подумала Марлен- Так хочется забыть о болячках и погулять по Парижу , посидеть в кафе или оказаться в Люксембургском саду, который так  обожал Хемингуэй.
Норма Боске стояла рядом и неожиданно вытерла носовым платком  слезу. Марлен, увидев это, быстро переключила  её внимание:
 -Кстати, Норма ты сегодня очень модно одета.
-Вам нравится ?-произнесла, доставая носовой платок, помощница.
-Не всё. Мой тебе совет-никогда не надо бежать за последней модой. Жертвы моды выглядят  как правило смешно.   Не советую носить ярких платьев.  Тебе посоветовала бы синий или серый цвет и помни про обувь-она бывает важнее, чем наша одежда.
-Из-за ног ?
-Да, в том числе!
-Но не у всех же такие ноги как у вас, которые покоряли мужчин и режиссеров.
-Это правда. Только секрет в том, что мои ноги были не так красивы.Это был мой секрет, как ими надо было распоряжаться. Просто я знала что с ними делать. Уметь подать себя и быть красивой –это не просто. Надо изучать себя и над собой работать, помня, что для женщин красота важней ума.
Марлен улыбнулась, увидев немой вопрос в глазах Нормы.
-Необходимо знать универсальное правило для женщины : мужчине легче смотреть, чем думать.
Она сделала паузу и задумчиво добавила
-Хотя мужчины тоже бывают разные.  Мы познаем их, они пытаются понять нас, и это далеко не всегда получается.
Когда Норма Боске завершила хлопоты на кухне и, получила  стопку исписанных листов,  поспешила домой. Она хотела успеть обзвонить издательства и знакомых и поинтересоваться последними переводами русского писателя.
Марлен оставалось  написать  третью главу о Константине Паустовском. Она сидела за столом перед чистым  листом бумаги и думала с чего начать свой рассказ.  Но ей неожиданно вспоминалась не встреча  с  К.Паустовским , а любимый в юности писатель Кнут Гамсун.   Она зачитывалась его произведениями  в школе. Марлен до сих пор помнила наизусть отрывки из его «Виктории», «Кольцо сужается», «Голода»…
Гёте и Гамсун были её любимыми литературными гениями юности. Но Марлен помнила и то как была потрясена, когда стало известно, что Кнут Гамсун, лауреат Нобелевской премии по литературе, объявил, что стал сторонником Гитлера и приветствует  немецкую  оккупацию Норвегии. Тогда миллионы людей, его читателей были шокированы и потрясены. 
« Всё меняется  в этом быстротечном мире и писатели, которые могут сегодня покорять своими произведениями ,а назавтра оказаться  отвратительными людьми или сторонниками фашистских идей…В этом  и  загадка человека, которую не каждому удаётся разгадать в течение жизни.», думала Марлен Дитрих грустно посмотрела в окно.   
Ей  захотелось прикоснуться к  тёплым   воспоминаниям, которыми она  дорожила.
... Однажды  она зашла в книжный магазин и  случайно взяла в руки   книгу неизвестного писателя из Советского Союза. Она уже готова была её поставить назад, на полку, когда неожиданно  обнаружила, что в книге было два текста: по-русски и по-английски…
От рассказа к рассказу писатель всё больше и больше её интриговал. Но самое большое потрясение она пережила, когда прочла историю с невинным названием «Телеграмма». Этот рассказ о  пожилой  женщине, дочь которой давно уехала в Ленинград (Петербург).Заболев и плохо чувствуя себя, она послала телеграмму дочке, что вскоре ,возможно. умрет и хочет увидеть свою дочь, которую давно не видела…
Марлен  помнила, что на её глазах появились слёзы после прочтения рассказа. Она вновь  вспомнила свою мать,  вспомнила, как ей помогали русские солдаты сколотить гроб из армейских ящиков. Она похоронила мать на кладбище в родном  районе Шененберг, в Берлине, где они жили еще до Первой мировой войны. Позже она купила на том же кладбище  место и себе , вблизи с могилой матери…
 Писатель своим рассказом потряс её. Он  удивительно чувствовал   мир и людей, немногословно   передавал палитру человеческих чувств. Сюжет был прост и этим поразил её. Особенно, когда она выяснилось, что телеграммы было две и одну из них послал знакомый матери, сторож, подтверждая , что дочь скоро приедет к своей больной матери, пытавшийся как-то скрасить её последние дни.
Марлен хорошо помнила, как в 1964 году  прилетела    в  загадочную Москву. Гастроли начались со встречи с репортерами в аэропорту. И там она спросила об этом русском писателе. Ей сообщили, что Константин Паустовский  в Москве, но он болен- у него проблемы с сердцем.
 Она выступала несколько дней  в Театре Эстрады, где  всегда  были аншлаги и удивительно теплые встречи со зрителями.
Марлен хорошо запомнила тот день, когда выступала  для писателей, художников , актеров в Центральном Доме литераторов. Когда представление подходило к концу  и возникла короткая   пауза её спросили, кого она знает из российских  писателей.
Она сказала , что много читает, и её не так давно   восхитили произведения Паустовского. Неожиданно, ей сообщили, что писатель находится в зрительном зале, что он приехал из больницы. Когда уже завершилось  её выступление и она  стояла на сцене, по проходу  не спеша прошел  немолодой человек в очках и не без труда поднялся по ступенькам. Переводчик сообщила, что это и есть Константин Паустовский.   Марлен была очень взволнована. Не зная  русского языка, не сознавая, как лучше выразить огромное уважение к писателю  за его творчество, она неожиданно для всех встала перед ним на колени и ,взяв его руку , прикоснулась губами к его руке. Зал притих и было слышно лишь, как падал с  её платья жемчуг. Через несколько секунд зал взорвался овацией.
 А потом после концерта они  сидели пили чай и еще около часа разговаривали. 
Писатель  знал, что её потряс его рассказ «Телеграмма» и объяснил, что сам он был  свидетелем  этой драмы в рязанской деревни , где  жил в доме пожилой, хрупкой женщины, которая, чувствуя скорый уход  хотела увидеть любимую дочь, которую давно не видела.
Марлен помнила как    репортеры и фотографы, смаковали её поступок на сцене во время гастролей в Москву. Но ей было всё равно, что напишут журналисты-она была счастлива, что увиделась  с писателем, который своим талантом покорил её.
Позже они переписывались. Константин Паустовский  прожил еще четыре года и скончался в 1968 году. Он  был похоронен в небольшом городке Таруса, в 100 километрах от Москвы.
…Марлен завершила последнюю главу -день удался и она на одном дыхании смогла переложить на бумагу  всё то, что уже давно обдумала и написала  в своей голове. Она понимала, что ей надо спешить  и написать воспоминания, ничего не исказив.  Болезнь взяла много её сил и лишила уверенности. 
Она  встала из-за стола и подошла к окну – парижане вернувшись после работы зажигали свет в своих домах, сидели в кафе и танцевали где-то вдалеке  под музыку. Марлен прошла к бару  и, достав бутылку бордо, выпила бокал вина и взяла гроздь винограда.
Она  тяжело переносила одиночество. Но увидеть разочарованные и сочувствующие взгляды обывателей,  глазеющих на неё постаревшую и хромую, свои фотографии в журналах - это было для известной актрисы приговор.    Марлен  не хотела, чтобы её видели  старой и беспомощной, в коляске или идущей хромая по парижскому бульвару.
В газетах иногда  сообщали , что она прикована к постели и годами не выходит из дома. И это была почти правда. Журналисты и фоторепортёры месяцами дежурившие у её дома, не выдерживали   и сменили регулярные дежурства на периодические набеги, которые были безуспешны.
Марлен уже давно  высчитала время и места, где она, изменив внешность, могла бы проводить несколько часов среди людей.  Вот и сегодня  она хорошо поработала и поэтому могла себе позволить выйти из надоевшей квартиры и окунуться в обаяние вечернего Парижа.
 Она  настроила приёмник на музыкальную волну. Не спеша  Марлен  приготовила одежду, парик и вытащила из темной комнаты грубую сумку в которую положила газеты и  рекламные брошюры. О своих нечастых выходах она не говорила никому, даже Норме Боске, которой доверялась  почти во всём.  Марлен давно свыклась с одиночеством и с тем, что людям верить нельзя, даже самым близким.
 Когда она закончила перевоплощаться и подошла к зеркалу   то не узнала себя. Даже человек с большим воображением вряд ли заподозрит, что эта старуха – восхитительная в недавнем прошлом Марлен Дитрих.
По радио звучали песни «Битлз», их сменила любимая ею  Идит Пиаф.     Марлен была сегодня  довольна тем как поработала и подумала, что этот день действительно начался удачно и заканчивался на хорошей ноте. Выходя, она одела   ещё очки и стала обычной старой французской кухаркой, которые часто помогают вести хозяйство в богатых семьях в городах.
Не спеша, хромая  с палочкой, она вышла из подъезда. Свежий  вечерний воздух ударил приятно в ноздри и она радостно вздохнула.Поглядывая искоса через очки и незаметно оглядываясь назад, она, не обнаружив ничего  подозрительного, двигалась  по тротуару вдоль
-25-
стен домов к  своей цели. Кафе, где её не знали и всегда было уютно, находилось в четырех кварталах от улицы Монтень.
Когда Марлен, хромая, вошла в него  она увидела, что её любимое место у окна не было занято. Ей продолжало везти. Когда седой официант произнес вопросительно  здороваясь «Мадам?», она молча показала, что  будет сидеть за столиком у окна. Он подошел к столу и, отодвинув снисходительно  кресло, когда она садилась, положив перед ней меню. Поблагодарив, Марлен открыла его  и через минуту, подозвав официанта заказала  овощи на гриле, и ещё отдельно отваренную спаржу и гуляш по-венгерски. А коротать время,  объяснила она,  будет за шотландским виски.
«Праздник, так праздник. Надо помянуть всех о ком писала. Как жаль, что они не могут составить мне кампанию!»-Марлен вытащила сигареты и не спеша закурила. Когда ей принесли виски, она почувствовала  интерес со стороны молодого официанта. Не каждая женщина может позволить себе в её возрасте и с такой непрезентабельной внешностью дорогое и крепкое  виски. Но она  уверенно  заказала ещё порцию и попросила принести ей мармелад, о котором ей регулярно напоминал доктор.
 Писать мемуары оказалось намного сложней, чем она думала. Особенно, если ты заперт в четырех стенах. Но актриса чувствовала потребность сказать то, что знала только она - Марлен Дитрих.  Слишком много лжи и небылиц писались в те годы о ней и её знакомых.  Эти гнусные статьи  вырезала  и  регулярно складывала в папки её дочь. Тогда Марлен  не могла понять, зачем Мари коллекционирует различные небылицы и откровенную ложь о ней. Но прошли годы и все прояснилось…
С дочкой отношения строились всё сложней и сложней.  Все чаще  они друг друга не понимали. Мари ,став тоже актрисой, жила в США.  Они созванивались, но душевной теплоты для понимания, становилось всё меньше и меньше. Болезнь и старость не лучшие друзья при общении даже с детьми.   
Марлен сидела в кафе и размышляла о своей жизни, в которой было много всего. Она усмехнулась и подумала, что если бы Бог  узнал о её жизни,  ему бы точно не было скучно. Но есть ли Бог?   Она выпила рюмку виски, которую официант аккуратно поставил перед ней. Очередная волна тепла и расслабления, которое так ей было   нужно в конце  дня, накрыло её теплым бархатом. Больше часа она сидела в кафе, получая удовольствие от ужина. Она смотрела в окно,  на сидящих в кафе ощущая, забытые запахи, видя   лица людей, их смех и обрывки фраз.    
 Расплатившись и, оставив хорошие чаевые, к удивлению молодого официанта, она тяжело  встала и  прошла  из кафе на улицу.
Положив  в карман  чаевые,  молодой   официант, мельком посмотрев  ей вслед, спросил седого старшего официанта:   
-Кто эта старуха ? 
-Не знаю, возможно, приезжая из провинции, какой-то странный у неё и  не наш акцент,-произнес он и   взглянул  в сторону дверей.
Но пожилой женщины уже не было видно. На тротуаре толпились энергичные  туристы, разглядывая витрины вечернего, утопающего в огнях, Парижа. На рекламном щите для  прохожих висела афиша о ретроспективном показе фильмов  с М.Дитрих, где первым в списке программы  был указан фильм »Голубой ангел», который и принёс  актрисе мировую известность. Но  Марлен  не увидела этой  афиши. Она возвращалась  домой, с мыслью, что довольна прошедшим днём и тем, что сумела сходить в кафе.


                ***
В начале 1992 года, когда ей шел 90-й год  М.Дитрих узнала , что её дочь пишет о ней книгу, в которой содержится  было немало интимных подробностей, сплетен и мифов. Она давно не встречалась с ней, предпочитая иногда говорить с ней по телефону. Но несмотря на сложные отношения, Марлен не ожидала, что дочь нанесет ей, прикованной к постели, такой удар…Она тяжело переживала это предательство. Книга стала заключительном актом в её  драме 13 –ти  лет жизни в Париже.
4-го мая 1992 года у Марлен Дитрих  произошел инсульт. Через два дня 6-го мая она, приняв несколько таблеток снотворного, уснула, уснула навсегда, оставив после себя удивительные выступления, кинофильмы, свои воспоминания и немало тайн. Она умерла накануне открытия 45-го кинофестиваля в Каннах, который проходил с 7-го по 18—е мая 1992 года. Его лицом была выбрана Марлен Дитрих…

 Сегодня  поклонники  таланта актрисы   иногда  приезжают  на небольшое кладбище в Берлине, в её родном районе Шёненберг,  чтобы положить  цветы к    скромному памятнику. На его мраморной плите  выбиты строки из сонета немецкого поэта Теодора Кёрнера  «Здесь стою я на пороге своих дней.» Книга её дочери Марии Зибер (Рива) вышла в 1992 году и вскоре стала бестселлером, принеся хороший гонорар автору. Но ни одному фоторепортеру или кинооператору так и не удалось снять её хромой, старой и немощной.
…За оградой кладбища жизнь идет своим чередом : люди спешат по  своим делам, сидят в ресторанах, читают книги, ходят в театры и  смотрят кино… Только Марлен Дитрих больше уже не удивит их, исполняя песни на сцене, своим   неповторимым голосом и новые  фильмы с её участием не появятся в кинотеатрах. Время не щадит никого…