Поединок

ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ "ВКУС ПОРОХА И СЛАВЫ"

...Слева располагались заброшенные дома богом забытой деревни. Сразу же родилось спасительное решение. Думали, проберёмся до построек. С поля шла неширокая, занесенная снегом тропинка. По обеим сторонам торчала не убранная еще с осени пшеница. Снега было много, выше колен. Деваться некуда, стали пробираться по дорожке. Как говорится, надо без мыла «просочиться» до своих. С трудом, но дело шло к призрачной перспективе. А тут послушался зычный взрык из мощных глушителей: сзади начал с легкостью нагонять бронетранспортер с крестами на бортах. За ним следующий. В каждом теснилось по взводу немецкого мужичья. Пришлось во весь дух убегать от преследователей. Не задумываясь и не давая себе отчета, рванули с товарищем к спасению по курсу. Только пятки валенок сверкали. И откуда удаль-силушка появилась?
От легких схлынуло удушье, спазмы трахеи не случилось, когда поняли, что жуткие, клацающие сталью механизмы по какой-то причине свернули в сторону. Стало понятно, что для других боевых друзей-товарищей наступил исповедальный час. Что тут гадать? Без слов понятно, когда зловеще дзынькнул смертельной неизбежностью фатальный час «Х».
Эсэсовские отморозки внутри кузовов повскакивали со скамеек, показывали пальцами, дико хохотали, горланили на всю ширь что-то развеселое, удалое, одно им понятное. Послышалось даже пиликанье губной гармоники. Ну, как же? Конечно, без нацистской частушки здесь было не обойтись: в загон попало доступное и такое лакомое русское «пушечное мясо». 
Брызгая слюной, перекрикивая друг друга и капрала, солдатня орала что есть мочи:
– Russische Schweine, auf wen die Waffe gehoben wurde (Русские свиньи, на кого оружие подняли)!
– Idioten. Todeskandidaten. Ihr Platz in der Gaskammer des Krematoriums (Идиоты. Смертники. Ваше место в газовой камере крематория).
– Tt;tet russische Untermenschen (Убивайте русских недочеловеков)!
– Wir ;bergeben Sie wie M;use (Передавим их, как мышей)!
– Nein Klaus, gib Gas, jage Sie ;ber das Feld (Нет Клаус, погоняй их по полю)!
– Lass Sie wissen, hinter wem die Kraft steckt (Пусть знают, за кем сила)!
– J;rgen, ich habe nicht viel Benzin. Schie;en Sie alle. Senden Sie Schnaps trinken (Юрген, у меня бензина мало. Перестреляйте всех. Идемте пить шнапс).
– O ja. Sieg muss gefeiert warden (О, да. Победу надо отметить)!
– Dietrich, schie; nicht auf die Niederlage. Schlag auf die F;;e (Дитрих, не стреляй на поражение. Бей по ногам).
– Ja, wir brechen Ihnen die Knochen. Lass Sie qu;len (Точно, разобьем им кости, пусть помучаются).
– In der K;lte sterben (На морозе сдохнут).
– Bei den Kommissaren ist es nicht ;blich, sich gegenseitig zu helfen. Es tut mir Leid. Wir w;rden auch andere hier t;ten (У комиссаров не принято выручать друг друга. А жаль. Мы бы и других здесь поубивали).
– Gut, Leute. Wir gehen in Position. trinken auf den Sieg (Хорошо, ребята. Пошли на позиции. выпьем за победу)
– Fahren Sie in die Hitze (Поехали в тепло).
– Los (Поехали).
Не заглянуть больше в глаза умирающих парней. Погибли, исполняя воинский долг, безызвестные сыны Отечества. Понятно, что кошки скребли на душе. Верно, что умирать не хотели. Только вот, с какими мыслями уходили к праотцам молодые ребята? Что говорили на прощание белому свету? Может быть, исповедовались таким образом?
– Чернушники! Стреляйте мне в грудь, а не в ноги.
– Кишка тонка? Слабаки, если даже в плен не берете.
– Надо же. Как же так получилось, что смог убедить немчуру, что я один страшнее их войска.
– И меня спужались тоже. Видимо сильным кажусь Ильей Муромцем, чем вся банда нехристей. Неужто нет?
– Не боюсь я вас. И не прошу даже у Всевышнего помочь мне – шансов никаких не осталось. Чему быть, тому не миновать.
– Эх… Разве о таком мечтал, если даже в лапы смерти иду самостоятельно.
– Я вот-вот умру… Я скоро умру... Умру... Чего ж они так долго не стреляют? Ай… Попали… Не может быть, что именно я на мушке… Я умру?..
– Интересно, как сегодня отчитается о боевых потерях командир-дурак, пославший на верную погибель? Кто его похвалит или осудит?
– Хорошо, что меня раздавили, а не идею, за которую послали погибать.
–Я не кричу. Я спокоен. Спросите других ребят. Им тоже не страшно. Стреляйте же скорее! Зачем же вы так… Больнооо… Ради чего давите колесами мою голову?
– Зачем они пристрелили меня, зачем? Я не знаю. Честно. Я ничего плохого людям никогда не делал. И в бой отправили по приказу. Обещали расстрелять, если не пойду. Я – честный человек. И смерть, видимо, – по честному.
– Пописать бы. Моча так и прет в глотку. Но это не от страха. Точно. И чего тут такого: вон, эсэсовец в грудь прямо выцеливает. Интересно, даст маху иль аккурат пришпилит в сердце? Эх… опростаться бы…
– Уши заложило. Раздави-разбей лихорадка всех этих фашистов и лично Гитлера.
– Кто бы, что не говорил, а маму жалко. Мама – самое святое. Так и не сможет понять она, за что немец пристрелил меня, жизни лишил.
– Надо же. А мне прям в лоб свинчаткой угодили. Все равно не позволю сатане увести себя в сторону пакостного хозяйства. Неужели рукой дьявола навели прицел?
– Грустный выпал лотерейный билет. Не так хотелось мне закончить.
– Убили, так убили. Ничего не попишешь. Но с судом я лично разберусь. Глядишь, ненароком окажусь в райских кущах. Хотя, труба в преисподней пышет дымом, печка-то вовсю раскочегарена. Интереснааа… Неужто нагрешил?
– Все решено. Безысходность. Скучно продлевать жизнь искусственно. Хотя, свою задачу на Земле я не выполнил. Казалось бы, по этой причине не время уходить. Но раз так сложились звезды… Сделаю это по-простецки, без паники, без мыла в заднице.
– Ешкин кот, а я бы никогда не променял самогонку на брагу. Впрочем, какая разница, чем люди отметят победу. Это уже без меня.
– Я знаю: целишься, чтобы без шума и пыли прихлопнуть меня. Стреляй, трус! Ты всего лишь убьёшь человека. Никогда родная земелька не окажется под вашим сапогом.
– Чего тут говорить лишнего? Как божий день, все ясно. Последние слова – это для дураков, которые не сказали праведного в своей жизни. Промолчу.
Немцы рассуждать, думать, говорить долго не позволили. В результате всех, кто попрятался в зерновых, раздавили колесами, вмяли в чернозем траками гусениц или перестреляли. По счастливой случайности мы с другом выжили, а вот в пшенице – фрицы положили всех...