Красная Луна. Часть седьмая

                КРАСНАЯ ЛУНА.   
Часть седьмая.
               
       - Да вот, сгорел тот дом в лесу. Зарево, видели? Мои люди сказали, что ОНА  - в дом вошла, и не выходила. Как думаешь, всё закончилось, да? – Спрашивает он любимую, а сам, заглядывает ей в глаза, всё ли у неё хорошо? Волнуется его сердце, беспокоится за любимую.
      - Завтра, завтра, любимый, все вопросы завтра. Ой, смотри,  двери-то открытыми остались! Как бы, ничего не случилось?! Идти мне надо, не удерживай меня. – Говорит Аннушка, а сама, взяла его руки, приложила к своим щекам, и качает головою. – Всё хорошо, иди.
     - Моё сердце беспокоится, душа моя, но, я вижу, что ты себя хорошо чувствуешь. Ты, иди в дом, а я, здесь останусь. – Соглашается с нею Мирослав.
     - Смотри, чтобы тебя не заметили? Ещё, час до рассвета остался, может быть, всё, и обошлось? – Шепчет Аннушка.
     - Душа моя, я буду рядом. – Шепчет Мирослав.
     - Люблю тебя. – Беззвучно, прошептали она друг другу.

       Заходит Нюра в дом, запирает чёрный вход на засов, на крючок, на замок. В доме стоит тишина. Заходит она в столовую, всё по-прежнему - женщины пьют чай, Зиночка лежит на полу, Лена Александровна, так же стоит, опёршись на посох.
      «Будто бы, пронесло?» - Бежали её мысли, успокаивая сердце.
      - Нюра, закопала? - Спрашивает Лена Александровна.
      - Закопала, закопала. – Отвечает Нюра, вздыхая.
      - Что-то, ты, бледная? – Беспокоится Лена Александровна.
      - Да вот, что-то сердце, вдруг, прихватило. Хорошо, что капли свои, я, с собою таскаю. Сейчас уже, всё хорошо, стучит мотор. А здесь, всё ли, хорошо, Лена Александровна? – Спрашивает Нюра, оглядывая комнату.
      - Видимо, да. Устала я, вот так стоять, да, выстоять осталось минут сорок. Рассветёт, тогда и присяду. – Тихо говорит Лена Александровна. – Испугала я, что ли, твоих женщин? Сидят, не шелохнутся.

       - Нет, Лена Александровна, это – не ты их напугала? Смотри. – Нюра показывает рукою на что-то.
       - Вижу я. Иди, Нюра, принеси ещё свечей. Откуда, на Ульяне, этот шнурок? - Спрашивает Лена Александровна.
       - Видимо, на улице подобрала. Точно, это, всё та - молочница! Она, банку со сметаной и с молоком, видимо, шнурком сверху подвязала. А когда я, Косте отдавала сметану и молоко, то, банки были закрыты пластмассовыми крышками.
       Вот, девка, делает, что вздумает, и не скажет никому! Это я так, про Ульяшу. – Говорит Нюра. -  А шнурочки те были, такими яркими и красивыми, вот ей и понравились, она их и припрятала. А я, давеча, бельё собирала, и не заметила, так  я торопилась. – Рассматривая шнурочки, говорит Нюра.

     - Нюра, железную кружку возьми, перчатки надень, те, в которых ты посуду моешь. А я, тебе не смогу помочь, сама знаешь, что надо сделать. Торопись, скоро рассвет. Силы мои на исходе, не могу больше, держать небо, плечи давит.
       Из последних сил стою. Торопись, подруга, не ровен час, а вдруг, и Зиночка очнётся? Тогда, пиши, всё пропало, и все наши усилия, прахом пойдут! ТОРОПИСЬ! А тебе, кто поможет? - Спрашивает Нюру Лена Александровна.
        - Есть, сейчас позову. – Отвечает Нюра, и бежит к дверям.
        - Нет, там – на чёрном крыльце всё, как надо, и сделай! Сюда, пусть не входит! - Лена Александровна останавливает её.
        - Хорошо, Лена Александровна, я сейчас, я за кружкой.
       - Меньше болтай, торопись! Не ровен час, сама свалюсь? Давай, подруга, на тебя одна надёжа. – Торопит Нюру Лена Александровна.

      Как успела – всё достать, и выбежать к Мирославу, и как сожгли два шнурка? Долго не могли поджечь, ветер в спины дует, свечи задувает, хорошо, что куртка на Мирославе была, вот и укрыл он, этой курткою, от ветра Аннушку.
      Свершилось, закончили обряд, всё, как надо сделали, затем, кружку  в яму утрамбовали, и святою водою, это место окропили.
     - Любимая, хоть режь меня, не уйду! – Целует руки он своей Аннушке, заглядывает Мирослав в любимые глаза.
     - Хорошо, сиди здесь, вон, уже и зоренька восходит. Я пошла, надо всё посмотреть, как там, мои девоньки? – Уходя, Аннушка взъерошила его кудри непокорные, под пальцами пронеслись искорки, и полетели к её сердцу. – Я, скоро.
                ===========================

       Вовремя пришла Нюра в дом. Женщины, уже прибирались на столе. Подошла она к  Лене Александровне, и говорит ей:
       - Всё сделала, успела. Только вот, заря, свои пёрышки окрашивает, покрывало золотое готовит, в подарок. Ветер-озорник улетел, день будет ярким, солнечным. А как ты, Лена Александровна?
       - Помогите мне, сойти с этого места. – Просит она Нюру. – Отстояли, всё сделали, Зиночку – уберегли, теперь, в доме надо прибраться. – Тихо говорит Лена Александровна Нюре.
        - Лена Александровна, покушать надо. – Просит её Нюра.
        - Нет, кушать, дома буду. А вот, сладкий чай, да, с конфетами поем, отведаю, если угостите. – Рассмеялась она. – И никаких разговоров на сегодня. Я чай выпью, а вы, девочку переоденьте, да, в другую комнату отнесите. Теплее её укройте, теперича, пусть просохнет. Стирать будем потом. Нюра, через два дома от нас, стекольщик живёт, позови его, пока он не напился. Окно, залатать бы надо.
     - Лена Александровна, ты меня удивила! Сказала, что говорить будем потом, и о тебе, кстати, тоже? – Говорит Нюра, широко раскрыв свои глаза, в которых были ясно видны и страх, и удивление.
       Так глянула на Нюру Лена Александровна, что у той, подкосились ноги. Нюра потупила глаза, уставилась в пол, не зная, чего ей ожидать?
       - Так, пойду я. Нюра, проводи меня до калитки. Надо бы,  успокоить Никиту, всю ночь бегал, сердечный, меня искал. Не трогай посох, Нюра, тебе – ни к чему. Ты у нас ещё, молодка! Эх, и бегала ты всю ночь, как двадцатилетняя девочка. Туда-сюда, туда-сюда, везде успела, и всюду – поспела, молодец.  – Идут до калитки Лена Александровна с Нюрой. Смотрят по сторонам, будто бы, тихо?
       - Пошла я, подруга. - Лена Александровна выходит на улицу.
       - Отдохни, Лена Александровна, потом  приходи, мы тебя завсегда ждём. – Говорит ей Нюра.
       - Приду, а куда же я денусь? – Смеётся в ответ Лена Александровна.

       Прикрыла калитку Нюра, вернулась в дом. Смотрит, Зиночку разбудили, в сухое  бельё  переодели, дали выпить сладкий чай, и отвели её в другую комнату. Марина легла с дочерью рядом, обняв её.
       - Аграфена, ты как, умаялась? – Спрашивает Нюра сестру.
       - Да нет, но, спать пойду, часа на два. – Отвечает Нюре Аграфена.
       - Иди, моя хорошая. Проводить тебя? – Беспокоится Нюра.
       - Да, не надо, я сама дорогу ещё найду, доковыляю до своей постели. – Аграфена встаёт, и, шаркая тапочками, идёт спать.
       - Ульяша, милая, ты тоже ложись, часа два отдыхайте, уже, можете не тревожиться. Двери на запоре. Рассвет нас охраняет. – Сидит Нюра за столом, а надо бы, бежать к стекольщику.
      «А, может быть, Мирослав стекло вставит? Пойду, спрошу его. У нас, где-то стеклорез был, и стекло имеется большой кусок». – Думает она.
                ===========================
      Вышла она на чёрное крыльцо, сидит её кавалер, обхватив голову двумя руками, и в землю смотрит.
   
       - И много, мы там чего увидели? А ли, кроты шумят, а ли, родник пробился? А, может быть, вы, диковинный цветок нашли, а?
        Молодой человек, а что, вы тут делаете? А ли, кого ожидаете? Так я мешать не буду. – Игривым тоном заговорила Нюра.
       - Как я соскучился по твоим шуткам, душа моя! Слышу твой голос, Аннушка, бальзам льётся на сердце, раны затягивает. Вижу твои глаза чудесные, так, моя душа - летать хочет! Иди ко мне, любимая, обними меня, согрей моё сердце. – Раскинул он руки, готовый  ПРИНЯТЬ ЛЮБОВЬ ВСЕЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ  В ОБЪЯТИЯ!
        Бросилась Аннушка в его объятия, прижалась к груди, слушает сердце своё и его. Слышит, переговариваются они.
    
       «Где ты был, где так долго плутал, по каким дорогам?»
       «Я искал тебя, душа моя, прошёл через обман, избежал казни, и вот, я здесь, у порога любимой».
      «Истосковалась душа, иссушила сердце печаль, что не вижу твоего прекрасного лица, не слыша твоего бархатного голоса».
      «Истосковалась моя душа вдали, так мечтала, вновь увидеть глаза любимой, ласкать её хрупкий стан, целовать чудесные глазки».
      «Люблю тебя всей душою, желаю тебя всем сердцем. Голубка летит, порхает, своего голубка встречает. Так и сейчас, в сердце моём воркуют два любящих голубка».
      «Любимая, не наглядеться мне на тебя, боюсь, опять тебя потерять».
                ===========================
       Время текло, часовые стрелки бежали, солнечные лучи сверкали в зените, наступил полдень, а Мирослав, не мог уйти от своей Аннушки.
        - Мирослав, а ты, стекольщиком работал? – Спрашивает она его.
        - Да, зная я это ремесло. – Отвечает он, утвердительно.
        - Тогда помоги мне, надо вставить стекло, что, вчера, было разбито. Я думала, что тебя провожу, и соседа, стекольщика позову.
         А ты, оказывается, мастер на все руки! И стеклорез у нас имеется, и стекло в запасе тоже. Идём, вставишь стекло, никто на тебя не обратит внимание. Ты – просто стекольщик. Хорошо, не обидишься? – Говорит Аннушка Мирославу.
       - Слова любимой, для меня закон, душа моя. – Улыбается Мирослав.
       - Только, чтобы никто, ничего не заподозрил, ладно? Всё  остальное, потом, и встретимся ещё, и поговорим, любимый, о нас. 
      Целуя глаза, щёки, губы любимой, Мирослав прижимает свою голову  к её груди, вдыхает ароматы любви.
     – Встаём, и за работу! – Весело  он говорит, помогает Аннушке встать с крыльца, и они входят в дом.
                ==========================

       Следующий день прошёл спокойно, без происшествий. Никто из посторонних в дом не приходил. Женщины стирали и полоскали бельё, затем, отнесли стираное бельё во двор к Лене Александровне, и там, его развесили.
     Солнце, очень хорошо поработало, и всё бельё быстро высохло. Ветер, разгладил все складочки, и бельё стало ровным, гладким, а впитывая ароматы солнца, оно пахло чудесно – солнечными лучами.
      Зиночка сидела возле крыльца, на лавочке, рядом с нею сидел Коста. Он принёс из табора подарки – яркие амулеты, пучки трав  и красивую скатерть. Оглядевшись по сторонам, Коста достал из кармана браслет из ракушек.
      - Можно, я тебе, его подарю? – Спрашивает он Зиночку.
       - Я, у бабушки спрошу, мне нельзя, брать посторонние предметы в руки, пока, прабабушка Нюра не посмотрит. – Отвечает ему Зиночка.
      - Да их нет, они, бельё развешивают в другом дворе. – Уговаривает Коста Зиночку, чтобы она не опасалась, и взяла от него подарок.

     - Нет, так нельзя, если прабабушка скажет, что можно взять браслет, только тогда я его возьму. Коста, не обижайся. – Отказала Зиночка.
     - А ягоды тебе, можно принести? – Спрашивает Коста.
     - Не знаю. Идём к Лене Александровне. Она у нас главная, как она скажет, так и будет. – Предложила Зиночка.
    
        Дети побежали к Лене Александровне во двор.
    - Лена Александровна, бабушки, а можно, Коста мне, браслет подарит? – Улыбаясь, спрашивает Зиночка,   
    - Какую, такую браслетку? – Спрашивает прабабушка Нюра.
    - Из ракушек, а ещё, он для меня, ягоды хочет принести. Можно?
    - Коста, подойди ко мне. – Позвала его Лена Александровна. Она сидела за столом, а на столе, была рассыпана греча, та, её перебирала, убирая чёрные ядрышки.
      Коста, осторожно ступая на траву, подошёл к Лене Александровне.
     - Покажи мне браслетку. Давай, показывай! – Приказывает она ему.
   
       Увидела Лена Александровна браслетку, и спрашивает Косту:
     - А теперь, говори всю правду, где, ты, взял его? Если – соврёшь, век будешь заикаться! – Стукнула Лена Александровна тростью по земле, что гул пошёл.
      Все удивились, почему, из-за этой браслетки, Лена Александровна – рассердилась?
     - Я, я пошёл. – Коста стал отступать от стола, страх пробирался под рубашку, и мурашками, побежал до макушки головы.
     - Правду говори. Ты, его не нашёл, я - вижу, кто тебе его дал! - Лена Александровна смотрит на мальчика, а в голосе её, появились металлические нотки.
      Мальчик, так испугался, стал хватать ртом воздух, хочет сказать, а изо рта его вылетают только отдельные слоги от слов, из испуганных глаз, слёзы бегут ручьём, не остановить их, он стал… задыхаться!

   - Лена Александровна, ему бы, воды? – Кричит дед Никита.
   - Да, там, в кружке стоит на столе, принеси, смотри – ни капли не разлей. Живо! – Приказывает она.
     Стрелой забежал дед Никита в комнату, схватил со стола кружку с водою, несёт. И вот, он уже стоял перед её грозными очами.
     - Лей ему на голову, раз, ты его пожалел. Сам увидишь, что это будет? - Говорит Лена Александровна деду Никите.
     - Лить, на голову? – Растерялся тот, держит кружку с водою. Видно, что он - не понимает, чего от него хотят, и что ему говорят?
     - Лей на голову, лей, выливай воду! ЛЕЙ! – Кричит она.
       Дед Никита, стал наливать воду из кружки себе на ладонь, брызгать её на лицо мальчика, и половину воды из кружки, вылил ему на голову.
Мальчика стало корёжить, губы его посинели, минуты две продолжался припадок, потом, он затих. А белые ракушки, на браслетке, покрылись  - синими пятнами!
    - Что, я вам говорила? Кто, нарушил правила?! Столько сделали, один день остался! А, вы? ЭХ! – Кричала на всех Лена Александровна.

      Зиночка, уставилась на Косту, на маму, на прабабушек, перевела взгляд на бабушку Ульяну, не понимая, что происходит?
    - Лена Александровна, а это, что было-то? Как же это? Он, что – умер? – В глазах стаял страх, от всего увиденного, она - рыдала взахлёб
==========================================================
   
10.01.2020 год.