Вопреки страху глава 7

Яркий свет плененный в отражающихся поверхностях из молочного цвета керамики, резал глаза, будто раскаленным в огне лезвием. Ручьи слез не в силах притупить причиняемую пыткой света боль. Уже пошли вторые сутки без сна. Сильный голод удерживал его в сознании. Спазмы боли в пустом желудке скручивали, сгибали тело пополам. 

Прикованный наручниками к спинке металического стула, с заломленными за спину руками он едва мог согнуться. Каждое лишнее движение обжигало запястье. Онемевшие, деревянные мышцы неслушались, покалывали будто тысячи игл по очередно впивались под кожей. 

Он догадывался, что они ждут когда он начнет кричать. Неистово. Молить их. Сознаваться! 

Тишина – гнетущая, предательская. Он ненавидил ее. Подруга забвения, пустоты и одиночества. 

Что-то зашуршало, в молочной стене прочертилась черная прямоугольная рамка и часть ее сдвинулась в сторону, образовав дверной проем, из которого на Нормана глядела тьма. Через миг из нее звонко цокнув каблуком по "керамике" пола вынырнула невысокая женщина. Черные кудри пружинясь в такт ее каждого шага, волнами опускались на худые плечики, переливались в ярком свете. Она сморщила свой острый, прямой носик на смуглом лице. Желтые горящие будто пламя глаза пронзили пленника. Тонкие линии губ некрасиво кривились в презрительной ухмылке. Обятигавающий ее хрупкое тело комбинизон светился серебрянным, почти лунным светом. Освещение в комнате плавно потускнело. Молочные стены окрасились в цвет темно-серой грязи. Боль в глазах уменьшилась, осталось легкое жжение. 

Женщина остановилась в шаге от него, уперев руки в бока. 

– Смердишь, как гнилая капуста! – язвительно прошипела она. 

Норман ответил ей такой же кривой улыбкой. 

– Защитная реакция от хищников. Если позволите – он дернул кистями рук, от чего браслеты зазвенели, – я бы сначала принял душ, перед тем как общаться с дамой. 

Чернявка громко прерывисто расхохоталась запрокинув голову назад, выгибаясь в спине. Черные пряди соскользнули с плеч. В комнате разлился нежный, едва уловимый аромат чайной розы. 

– Ты начинаешь мне нравится – она положила свою руку ему на плечо и грациозно, словно в медленном танце обошла вокруг. Затем остановилась за его спиной, резко развернулась на каблуках и прильнула губами к его уху. 

– Давай поиграем? – с детской нездержанной радостью прошептала она. От ее кисти попрежнему лежащей на его плече пахло чем-то необычным, но знакомым. Норман встревожился. Начал быстро перебирать в памяти все известные ему масла влияющие на психику человека. Усталый бессонницей мозг отказывался ему подчинятся. Мысли текли медленно. Неохотно. Он начинал терять концентрацию. 

– Правила игры очень простые, – ее мягкие губы едва касались, а влажное теплое дыхание окутало его ухо, – Чем больше мне нравится ответ, тем меньше боли ты испытаешь. 

– Несправедливая… – вяло проборматал он. 

– Что? Не слышу. – она выросла перед ним неожиданно, словно подменили кадр. Ее образ расплывался, терял четкость. Ласковый запах масла все сильнее проникал вглубь, заполнял ноздри, заползал внутрь головы и путал мысли. Теперь он ощущал только его. Глубокий, манящий, сладковатый. Но что-то еще, он не мог определить. Не в силах вспомнить. 

– Что ты там бормочешь, милый? – чернявка приблизилась почти в плотную и заглянула ему в глаза. Точнее прямо в душу. Пробив насквозь, словно пуля, защитные барьеры. Норман чувствовал себя нагим. Беспомощным. Безвольной куклой, набитой тряпьем. 

– Норман Харрисон – протяжно, насмешливо начала она свой допрос отойдя в центр комнаты. – преподаватель химии, доктор биологических и химических наук. Эх – она иронично поджала губы и на миг увела взгляд в сторону, – какая скукота. Ты что? Не мог выбрать нормальную, мужскую профессию? 

Тело Нормана слегка покачивалось из стороны в сторону. Голова опущенная на грудь медленно описывала странные движения. Создавалось впечатление что невидимый кукловод неумело и беспорядочно дергает за ниточки. 

– Молчишь? – показушно вздохнула чернявка. 

Она лениво играя бедрами подплыла к нему и ткнула тоненькими пальчиками ему в макушку. Голова чуть дернулась. 

– Ну же, Норман! Одной играть неинтересно. 

Женщина сделав шаг назад положила ладони на пояс. Она разочарованно смотрела на своего пленника. 

– На вид крепкий мужчина, но доза для тебя оказалась черезчур. 

Приложив палец к губам, прищурила раскосые глазки. 

– Хм, может ты все таки в игре? Притворяешься? Плохой мальчик! 

Она сблизилась молниеносно и на отмаш хлестанула его ладонью. Удар, словно плетью, звонко щелкнул по его левой щеке. На коже отпечаталась белым ее ладонь, затем след окрасился в розовый цвет. 

– Астрид! – раздался мужской голос, эхом заполнивший комнату. 

Она обернулась. Кроме нее и Нормана в "допросной" больше никого не было. 

– Ну что там еще? Ты же знаешь, как я не люблю, когда меня отвлекают! 

– Это важно – громко настоял "никто". 

Женщина неохотно зашагала к стене, но на миг остановилась. 

– Милый, прости, что мне надо оставить тебя. Я думаю очень скоро мы продолжим и тебе ОЧЕНЬ понравится. Обещаю. 

Норман с трудом поднял голову. Слюна тянулась струйкой из полуоткрытого рта. Веки набрякли. Глаза в паутине красных нитей. 

– Зато…. Те…тебе не… понравится… что … ты сейчас услышишь…. 

Она все таки обернулась. Линии бровей изогнулись хищной птицей. Губки нервно сжались. 

–Что услышу? 

Норман ухмыльнулся, как мог. 

– Иди… скоро… узнаешь… 

Астрид в два шага выскочила из комнаты через темную пучину, которая исчезла так же быстро, как и появилась. 

Он расслабился. Физически. А в эмоциональном плане он парил, над пропастью ситуации в которой так нелепо оказался. И дело не только в эфирных маслах, ведь он биохимик и прекрасно понимал, что они не влияют на психику. Со всем не так, как заблуждаются многие. Должен быть компонент, усиливающий эффект в стократ. Быстрый и бесцветный. 

Цветок всех цветков. Вот он, самый навязчивый аромат. Сладкий и манящий. В Индии его называют Иланг-Иланг. Он послужил маскировкой для главного "мастера пыток". 

Трудно определить вещество не имеющее характерного запаха и цвета, бесшумно проникающий в сознание и переворачивающий все вверх дном. 

Может грибы? Они обладают мощными галлюциногенными свойствами. Но тогда бы он сразу обнаружил их влияние и принял контермеры. 

Странно, пока никто не роется в его голове. Кроме физической несдержанности пускать слюни, в сознании "двери" закрыты. Или "вор" проникает не через парадный вход? А что он может украсть? Секретов нет. Никаких ценностей. Нет! Есть! Сын. Мой маленький мальчик страдающий неизлечимой болезнью. Ну разве для них это важно? Столько хлама в голове! Ценности… они ищут ценности… Начнем с детства. Точно, детские ценности самые сильные… 

Астрид наблюдала за пленником глядя в монитор и салфеткой вытерла ладони, особенно тщательно ту, которой дала пощечину. Третий компонент. 

Система скрытых камер в комнате допроса позволяла насладится зрелищем со всех возможных ракурсов. 

Чернявка теперь же крутила на пальце смолянной локон и победно улыбалась, оголяя белоснежные зубки. Динамики пульта наблюдения нашептывали голосом Нормана о всей его жизни. Ничего не утаивая. Ничего. 

– Астрид, – темный силуэт стоял в дверном проходе, – ты взяла не того парня. 

Ее улыбка пропала. 

– Ты о чем? Сейчас же он во всем сознается! 

– Пошли, из-за него, у нас большие неприятности. Прилетел член Президиума. Мы облажались.