Визит необычной делегации

Визит необычной делегации
После Монголии я был направлен для дальнейшего прохождения службы в Иркутское высшее военное авиационное инженерное училище на кафедру «Конструкции и прочности летательных аппаратов». Служба на новом месте существенно отличалась от предыдущей. Если в авиационном истребительном полку надо было заниматься организацией и руководством подготовки самолётов к полётам, контролем за поддержанием авиационной техники в боеготовом состоянии, то в училище обучали курсантов по макетам и стендам и на списанных самолётах.
На аэродроме работа выполнялась на «живой технике», во время проведения полётов и в перерывах между ними, а в инженерном училище, обучающимся, в основном давались теоретические знания.
Но, помимо подготовки будущих офицеров, постоянному составу училища приходилось выполнять и другие задачи…
До революции, в корпусах, в которых теперь обучались авиаторы, размещались кадеты. Затем это была школа авиамехаников, авиационное техническое училище и, наконец – высшее авиационное инженерное.
Старинные здания, из красного кирпича, скорее напоминали средневековый замок. Поражала добротность сооружений, которые сохранились в течение столетия и, казалось с годами, становились ещё крепче. Метровой толщины стены, внутри тоже, не подверглись разрушениям. Помещения были просторными, с высокими потолками.
Особенно выделялось одно из тех, что находилось на нашей кафедре. Официально, по документам оно называлось ангаром, курсанты и постоянный состав именовали его «Греческим залом». Начальником в нём, я и был назначен. Площадь «зала» составляла около восьмисот квадратных метров. Занимал он часть второго и третьего этажей учебного корпуса, и высота его потолков превышала десять метров. По частям, в разобранном виде, сюда были доставлены, внутри помещения собраны и установлены на специальные подставки четыре самолёта: три истребителя-бомбардировщика – Су-17, МиГ-23, МиГ-29 и фронтовой бомбардировщик – Су-24. У, впервые попавших в зал, людей невольно возникал вопрос: «Каким образом на второй этаж, через относительно небольшие двери, были доставлены самолёты?» Причём, у самолётов выпускались и убирались шасси, действовали рули управления, элероны, изменялись углы установки крыльев, работали механизация (закрылки, предкрылки, интерцепторы) и фонари кабин пилотов. Волею и усилиями людей боевые машины «ожили» на втором этаже учебного корпуса.
Всех высокопоставленных официальных лиц, прибывающих в Иркутск, приглашали в училище и вели в «Греческий зал». Приблизительно за месяц до прибытия делегаций или почётных граждан, начиналась подготовка: со стен, потолка, дверей и окон удалялась краска и наносилась новая, проверялись и перепроверялись действия механизмов на самолётах и стендах, находящихся в зале. Раскладывались варианты боекомплектов. В течение месяца лаборантов, преподавателей, технический персонал кафедры задействовали для того, чтобы подготовиться к встрече ожидаемых гостей. И ангар обретал вид музея – помещение блистало яркими красками, удивляло строгостью величественных колонн, торжественностью начищенных стендов и самолётов.
В начале девяностых годов в мире проводилась политика «Открытых дверей». Представители различных государств ездили, друг к другу в гости. Гостям показывали, ранее засекреченные военные и иные объекты.
За полтора месяца нас предупредили о предстоящем посещении училища американской делегацией. Перед этим в Иркутск прилетал М.С.Горбачёв, училище посещали товарищи из Министерства Обороны Вьетнама. Теперь предстояло готовиться к встрече заокеанских визитёров. Работа закипела с новой силой.
Перед самым прибытием американцев, я подошёл к начальнику кафедры и спросил разрешения пофотографировать своим фотоаппаратом ожидаемых посетителей. Начальник кафедры сказал, что с этим вопросом необходимо обратиться к офицеру особого отдела. После моего обращения, майор – «особист», спросил – какой у меня фотоаппарат? Услышав, что хочу фотографировать обычной «Сменой», сказал: «Можно. Но плёнку надо будет отдать». Я спросил: «А мне, на память, что останется?». Сотрудник компетентного органа ответил: «К нам прибывает делегация Министерства Обороны США. В составе этой команды находится порядка шести человек из их разведорганов. Мы это знаем и они знают, что мы информированы об этом. Американцы проезжают по нашим воинским частям от Владивостока до Калининграда. Но мы тоже обязаны видеть, чем они будут интересоваться. А фотоплёнку я тебе верну, не беспокойся».
        Поблагодарив товарища майора за разрешение, я сказал, что рад послужить во славу Отечества и совместить полезное с приятным. Улыбнувшись, мы пожали друг другу руки и попрощались.
В день приезда американцев обстановка была торжественной. В училище собрались представители других воинских частей, городской и областной администраций. Вёз заморских гостей Начальник Генерального Штаба Министерства Обороны России.
И вот, необычные гости прибыли!
Возглавлял зарубежную делегацию Начальник объединённых штабов Министерства Обороны США Колин Пауэлл. Это был высокий, атлетического сложения, метис. Негритянские «корни» явно проглядывали в его лице и фигуре. Он разрабатывал и руководил операцией «Буря в пустыне» в Ираке. Мы, тогда ещё не знали, что адмиралу суждено быть Госсекретарём США, но понимали, что наблюдаем личность неординарную и, без преувеличения – мирового масштаба. Начальник училища, видимо, желая сделать приятное именитому гостю, указал на стоящий в зале компьютер и произнёс: «USA!». Пауэлл, тот же час, заглянув за тыльную часть монитора, отреагировал: «No USA!». Военачальнику самой автоматизированной армии мира не трудно было отличить подделку от оригинала. Пронёсшийся по залу смешок, несколько разрядил официальную обстановку.
Члены прибывшего генералитета Америки, внешне, производили довольно благоприятное впечатление. Стройные, подтянутые, с умными, живыми лицами. Ни одного торчащего или намечающегося животика. Пару человек находились в гражданской одежде, остальные – кто в форменных рубашках с короткими рукавами, кто в кителях, кто в других мундирах. Одежда на всех была, как говорится, «с иголочки», - идеально подогнана. Было понятно, что приехали представители разных родов войск и военно-морского флота.
Проходивший мимо, седой мужчина, лет пятидесяти пяти, в мундире защитного цвета, с улыбкой посмотрел на меня. Я улыбнулся в ответ. Остановившись, он протянул руку: «Полковник Бернс!».
Я ответил на рукопожатие: «Капитан Скрипник!».
- Вы здесь служите? Как называется ваша должность?
- Служу в училище, в должности «старший инженер кафедры – начальник ангара».
Не переставая улыбаться, американец переспросил: «У Вас две должности?»
- «Нет, - ответил я, - должность одна, но пишется через дефис. А у вас так не бывает?»
- «Бывает, - ответил полковник и, указав на мой китель, спросил – что за знак у Вас на груди? За что Вы его получили?»
Я ответил, что, за успешное выполнение заданий в Афганистане, награждён грамотой Президиума Верховного Совета СССР, и к этой грамоте придаётся знак «Воину – интернационалисту».
- А где Вы служили в Афганистане?
- Баграм. Отдельный штурмовой авиационный полк, командир – Руцкой Александр Владимирович.
Фамилию командира назвал специально – интересно было увидеть реакцию собеседника. Наш полк был самым результативным, из авиационных, за все годы боевых действий в Афганистане. Душманы и все, кто им помогал, не могли забыть «Грачей» (позывные штурмовиков) 1985-го – 1986-го – годов. Военные советники, спецслужбы западных стран на себе испытали боеспособность советских лётчиков. Радиоперехваты тех лет пестрели сообщениями о колоссальных потерях от нашей штурмовой авиации и криками с мольбой о помощи.
Голливудская улыбка слетела с лица американца. Я подумал, что господин полковник знает об Афганистане не понаслышке.
- «А Вы тоже служите в авиации?», - в свою очередь, спросил я его.
- «Хорошее у вас училище», - ответил полковник.
Я повторил вопрос, и американец опять сделал вид, что его не расслышал. Только после того, как мной, в третий раз, был задан вопрос о его службе и, стоявшие рядом офицеры, не сдержавшись, рассмеялись, господин полковник, выдавив из себя улыбку, ответил: «Нет, не в авиации. На земле спокойнее…».
Говорил он почти без акцента, грамотно строя предложения, и нетрудно было догадаться, что это один из тех, шести человек, о которых я недавно слышал – разведчик, специалист по России.
После убытия американцев, стало известно ещё об одном эпизоде, произошедшем во время их посещения. По окончании уборки и наведения порядка на кафедре, мусор, который не успели вывезти, сложили в полуподвальном помещении. Чтобы не портить гостям настроение, неприглядным видом отходов, у лестницы, ведущей вниз, поставили лейтенанта, дабы он вежливо предупреждал всех о нежелательности прохода к свалке.
Внимание лейтенанта было чем-то отвлечено. Он не увидел, а лишь услышал стук упавшего, в лестничном проёме, предмета. Повернувшись к лестнице, он попытался выяснить, что послужило причиной возникшего шума и, не заметил, как рядом оказался один из гостей. Перегнувшись через перила, тот тщательно пытался разглядеть содержимое лестничного пролёта. Кроме пустых банок из - под краски, обрывков бумаги и иного мусора, он ни чего там не мог увидеть.
А лейтенант долго не мог понять – кому, каким образом удалось отвлечь его, незаметно бросив какую-то деталь под лестницу.
Члены делегации остались довольны состоявшимся визитом. Встречающая сторона – тоже. Мы были единодушны в том, что контакты представителей наших армий должны происходить только в мирном русле. Доверие и открытость должны возрастать пропорционально сотрудничеству.
  В российской армии, с тех пор, неоднократно проводились сокращения. В училище предложили желающим перевестись в службу физической защиты, только образующейся тогда, налоговой полиции. Разгул, финансовый и иные беспределы «новых русских» в начале девяностых, предрекали интересную работу в создающейся новой структуре. Квалификация «кандидат в мастера спорта СССР по боксу» и занятия восточными единоборствами, поспособствовали зачислению меня в образующуюся организацию. Новая служба действительно оказалась очень интересной и полезной. Только налоговая полиция Иркутской области возвратила государству сотни и сотни миллионов долларов! Но это, уже другая история…