Дотянуть до Загорья

Алексей Павлович летел рейсом Москва - Хабаровск. Эконом-классом, конечно. Ну а как ещё, в самом деле? Тем более, если за свой счёт! У него в Москве была работа, квартира, машина, жена и любовница. А в Хабаровске - знакомая по интернет-переписке. Антонина. Дурацкое имя, мужское. Антонина Чехова, типа. Кстати, на самом деле её звали Тоня Булимец. Уж лучше бы Чехова...

Алексей Павлович немного выпил перед тем, как идти на борт - ему всегда было очень страшно в момент отрыва самолёта от земли. Он всем телом ощущал, что между ним и быстро увеличивающейся пропастью остаётся лишь тоненькая стенка лайнера. Через минуту-другую это проходило, он выдыхал, и дальше уже не вспоминал. До следующего взлёта.

Перелёт предстоял долгий, лучше всего было напиться и уснуть. Что Алексей Павлович и попытался сделать, но ему внезапно стало плохо, и он понёсся в туалет. Еле успел. Проблевавшись, умылся, вытер лицо, посмотрел в зеркало, усмехнулся, пробормотал вполголоса:
- Ну и рожа! Надо меньше пить.

Рожа в ответ подмигнула. Алексей Павлович вздрогнул. Он слышал про delirium tremens, то бишь белую горячку, но не предполагал, что это происходит при полностью ясном сознании.
- По-всякому бывает, - сказала рожа из отражения. - У тебя не худший вариант. Почти как у шизофреников, но осознаннее.
- Это мозг так работает, да? - спросил Алексей Павлович жалобно. - Синапсы, там... всякие...

Рожа ухмыльнулась и промолчала.

- Я пойду? - неуверенно сказал Алексей Павлович.
- Как хочешь, - пожало плечами отражение. - Ты же не будешь тут торчать девять часов.
- А вы... ну, в смысле, ты?
- Я с тобой.
- Разве зеркало...
- Не обязательно.
- А как же тогда?

Рожа снова ухмыльнулась.

Когда Алексей Павлович добрался до своего кресла, он уже не дрожал. И был абсолютно трезв. Пить больше не хотелось. Есть тоже. Соседи спали. Стюардессы исчезли. Двигатели гудели. В иллюминатор была видна застывшая гора облаков. Казалось, самолёт не движется.

- Так и есть, - прозвучал в голове голос. - Мы зависли, а под нами крутится земля. Когда докрутится до Хабаровска, сядем.
- Да? Тогда скажи, как  мы попадаем в нужное место, когда летим в обратную сторону? - язвительно спросил Алексей Павлович. - Ага?!
- Орать только не надо! - сказал голос в голове. - Я бы объяснил, но ты всё равно не поймёшь.
- Да ладно, тоже мне! - сказал Алексей Павлович. И добавил: - Слабак! - Голос промолчал.

В эту минуту в иллюминаторе что-то мелькнуло. Алексей Павлович скосил глаза, а потом повернулся всем телом. На облаке восседал Господь! От него исходило сияние и он был огромен! Его невероятные размеры перекрывали все мыслимые представления Алексея Павловича о величине Божественного. Господь смотрел с сочувствием и интересом.

- Ну? - спросил Господь и улыбнулся самой прекрасной улыбкой в мире.
- Э-эээ-ээээ... - начал свою речь Алексей Павлович. Он моргал и глупо щурился.
- У вас какие-то особые пожелания? - спросил Господь.
- У меня? - переспросил Алексей Павлович, не веря своим ушам.
- Да,- Господь продолжал улыбаться.
- Если можно... давайте не полетим в Хабаровск, пожалуйста! Я больше не хочу к Антонине.
- А куда?
- Ну, не знаю... в Шанхай вот можно!.. Или в Дели... Или лучше в Токио!
- Хорошо, в Токио, - сказал Господь и исчез.
- Йопт... - начал было Алексей Павлович, но осёкся и перекрестился. Пассажиры спали, никто не заметил его общения с Богом.

- Умеешь ты договариваться, - съехидничал голос в голове.
- Да оно само как-то...
- Почему Токио?
- Понимаешь, - зашептал горячо Алексей Павлович. - Там научились делать таких латексных девок в натуральную величину - они, как живые! Я на ютубе смотрел! И с ними можно сексом заниматься...
- Да ты бабник! - брезгливо сказал голос.
- Я хочу куклу. Красивую. Чтоб как настоящая. И больше не буду по бабам. Честное слово!
- Это ты не мне обещай, а Ему!
- Ну, так Он ведь и направил же...

Алексей Павлович улыбался. Он представлял себе сексуальную японскую куклу. «Какая Тоня? Какая любовница в Москве? Зачем было это всё? Как я жил? Даже не мечтал ни о чём по-настоящему. Неспроста эта Булимец позвала меня в дорогу!» Он достал смартфон, чтобы ещё раз посмотреть фотографии Тони - и не нашёл их. Алексей Павлович прокрутил весь свой фотоархив туда и обратно. Снимков не было! Не оказалось их и в вайбере, и в вотсапе! «Что происходит? Эй! Ты где?» Голос в голове молчал.

Самолёт пошёл на снижение.

Сели жёстко, но никто из пассажиров не проснулся. Алексей Павлович посмотрел в иллюминатор - там был провинциальный аэродром и пара небольших самолётиков.
Он встал. Остальные пассажиры продолжали спать. Откуда-то возникла стюардесса с рекламной улыбкой. Проворковала:
- Ну, привеееееет!

Алексей Павлович криво улыбнулся. На бэджике увидел имя: Снежана.
- Лёша, ну ты что!.. - сказала Снежана обиженно.
- А что? - спросил Алексей Павлович, едва шевеля шершавым языком и пялясь на её пухлые красные губы. «Накачала!» - подумал с недовольством.
- Дальше по плану действуем? - снова улыбнулась Снежана. - Или ты передумал?

Алексей Павлович смотрел, как шевелятся губы, как проступают ямочки на щеках, когда она улыбается, как качаются серьги в ушах Снежаны, и ничего не понимал.

Алексей Павлович помотал головой, пытаясь встряхнуться. Ничего не изменилось.
- Ты, кажется, должна была мне что-то сказать? - неожиданно для себя сказал он и добавил: - А, Снежка?
- Ой, Лёша! Прости, я почему-то думала, что оно как-нибудь само...
- И?.. - спросил Алексей Павлович.
- Ладно, ладно, - стюардесса выпрямилась, сделала серьёзное лицо, процитировала: - «Что за удовольствие Вседержителю, что ты праведен? И будет ли Ему выгода от того, что ты содержишь пути твои в непорочности?»

Некоторое время ничего не происходило. Они смотрели друг на друга, молчали. Потом лицо Алексея Павловича стало меняться. Вытянулся подбородок, потемнели волосы, исчезли морщины на лбу, нос стал острее, на щеках и подбородке проступила чёрная щетина, брови стали гуще, очки куда-то пропали. Менялось и тело: пропал животик, плечи расширились, взбугрились бицепсы. Одежда затрещала по швам. Он посмотрел на Снежану и хищно улыбнулся.

- Ну, привет, Лёша! - сказала стюардесса. - Наконец-то!
Соколовский притянул её к себе и крепко поцеловал в пухлые манящие губы.
- Что дальше?
- Пока всё по плану.
- Оружие?
- В чёрной сумке, уже у выхода.
- Как выходим?
- По штормтрапу.
- Запалимся же...
- Хрен там! Надевай китель и фуражку.
- Чьё это?
- Да ничьё, блин! Запасной комплект. Если кому-то из экипажа потребуется.
- Думаешь, купятся?
- Почему нет?
- Потому что у меня на роже написаны две ходки и всероссийский розыск.
- В фуражке никто не узнает.
- А небритая рожа?
- Это нормально, такой тренд сейчас.

Вышли.

Из здания аэропорта к ним бежал маленький толстенький человечек в кожаной лётчицкой куртке, махал руками, что-то кричал. Соколовский остановился, прищурился.
- Чего встал? - процедила Снежана.
- Что-то не так...
- Идём!
- Нет.

Человечек бежал всё медленнее, но его крики уже можно было разобрать.
- Нельзя... вообще невозможно.... опасно... никого не осталось...
- Походу, мы спутали точку, - сказал Лёша.
- Походу, ты зассал, - сказала Снежана.
- Не надо так со мной, - сказал он.
- Со мной тоже, - сказала она.

Человечек почти добежал.
- Вы должны срочно улететь! - сказал он, задыхаясь.
- Что случилось? - спросил Соколовский, пытаясь выглядеть одновременно участливым и озабоченным.
- Вам нельзя! - говорил человечек. - Совершенно нельзя. Тут очень опасно сейчас, идут испытания, всех эвакуировали...
- Подожди, - сказал Лёша веско. - Это Загорье?

- Что? Загорье? Да вы что! До Загорья километров пятьсот! Между нами тайга непролазная и никаких дорог. Только лететь! Если нужен керосин, я подгоню заправщик. Только, ради бога, быстрее, быстрее!
- Давай, подгоняй, - сказал Соколовский и повернулся к Снежане. - Чего он боится?
- Это вы про меня? - спросил человечек, повернувшись.
- Про тебя.
- Летели бы вы, - заныл толстяк. - А то, мало ли, испытания всё-таки...
- Слышь, рожа, ты у меня сейчас полетишь нызэнько... Давай топливо!

Пока человечек бежал обратно, Соколовский опять притянул к себе Снежану и поцеловал.

- Жёстко, - сказала она через минуту, оторвавшись от него. - Ты как будто силы из меня сосёшь...
- Так и есть. Но ты не бойся, тебе хватит.
- А это ещё что? - спросила Снежана.

Лёша развернулся. Сказал ошарашенно:
- Походу, толстяк не врал... - и заорал: - Валим!!!

Они ломанулись к самолёту, пулей влетели в салон. Снежана растолкала пилотов.
Загудели моторы, закрутились турбины.
Через минуту лайнер выкатился на ВПП и пошёл на взлёт.
Пассажиры спали.

До Загорья едва дотянули. А дальше было уже и не нужно.