Рождённая в пурпуре 17

Осознав, что у мужа есть любовница, я и виду не подала и отвечала любезностью на любезность.

Впрочем, миссис Шейла Дэвис вскоре распрощалась с нами.

Заметив, как сэр Эдвард смотрит ей вслед, поняла, что моё предположение о том, что он решил после женитьбы прекратить с ней отношения — ошибочно.

- Как давно вы знаете миссис Дэвис? - словно из праздного любопытства поинтересовалась у него.

Барон напрягся и испытующе посмотрел на меня. Но я весьма убедительно изобразила на лице святую невинность, и он расслабился.

- Лет десять, - с показной небрежностью ответил барон и стал читать программку.

«Старая связь, прошедшая испытание временем, это плохо».

Не могу сказать, что наличие любовницы у супруга особо огорчило. Скорее, вызвало досаду. Какой женщине приятно узнать, что у неё есть соперница?! Однако стоило лишь подумать, что придётся, благодаря любовнице мужа, меньше времени проводить в его обществе, то настроение сразу поднялось.

После Бата мы поехали в поместье барона в Глостершире. Усадьбой я осталась довольна. Как новая хозяйка я познакомилась с соседями и арендаторами барона. Занималась благотворительностью. А когда приходили гости, то следила, чтобы они не скучали, оживлённая беседа не прекращалась, а слуги вовремя подавали блюда и напитки.

Всё это позволяло разбавить тоску медового месяца.

Когда вернулись в Лондон, то я с головой окунулась в светскую жизнь. Магазины, лавки, прогулки в Гайд-парке, театр и аристократические салоны.

Я больше не была дебютанткой, а стала равной среди равных.

Большую поддержку мне оказали графиня Доротея Ливен и княгиня Мария Терезия Эстерхази, урождённая принцесса Турн-и-Таксис — супруга австрийского посла.

С княгиней Эстерхази — попечительницей Олмакса, меня познакомила Долли.

И вскоре мы стали очень близкими подругами, часто встречались для приятного времяпровождения.

У моего супруга было весьма похвальное качество — он не скупился на мои прихоти и без всякого недовольства оплачивал все счета.

Я чувствовала себя страшной мотовкой, когда совершала покупки.

Но как можно отказаться от такого чуда, как утреннее платье палевого цвета (розово-бежевый оттенок жёлтого) из гроденапля. Лиф закрытый, по фигуре, с квадратным воротником и оборкой. С рюшем и завязанным на шее бантом из розовой газовой ленты. Юбка оторочена глубокими воланами. Очень узкий рукав внизу и широкий вверху.

Или платье из розового атласа, богато расшитое серебром на крепдешине. Корсаж, щедро украшенный кружевами и вышивкой, застёгивался спереди. Рукав, с полной отделкой из шелкового кружева. Шлейф из британского белого кружевного шелка.

Да и прогулочное платье весьма изысканное. Длинная мантилья из пурпурного атласа. Спереди она украшена отделкой в форме тюльпанов. Лиф платья обычный и окантован мысиком. Верхний рукав в форме округлого листика. Нижний рукав полностью закрывал руку и имел разрез до локтя соединенный в двух местах.

Ну, а от бального, вечернего платья насыщенного жёлтого цвета из шёлкового крепа, на белом атласном подъюбнике - и вовсе дух захватывает. Юбка платья пошита в сборку, а в нижней части украшена спиральной отделкой с цветами из тёмно-синей шелковой ленты. Верхняя часть платья со шнуровкой по бокам и со скошенной линией выреза, присобранная на плечах, с роскошной декоративной тесьмой из шелка, переходящей на рукава. Дополняет платье пояс из синей атласной ленты.

Так как я выросла на природе, то любила гулять. Поэтому ещё одно прогулочное платье не стало лишним в моём гардеробе. Длинная мантилья из гроденапля, цвета сепии (коричневый). Корсаж сделан закрытым по фигуре с двойной пелериной. Она частично покрывает грудь, оторочена кружевным воротником с зубцами, атлас в рубчик, имеющий такой же цвет, как и у мантильи. Оба конца пелерины сходятся на талии, спереди и сзади. Нижняя часть рукава узкая, а верхняя - очень широкая.

Утреннее шелковое платье из Пармы амарантового цвета с объёмными рукавами — моё любимое. На верхней части рукава крылышки с фестонами в виде листочков. На юбке ниже колен, оборка.

Модные наряды сделали меня неотразимой в глазах мужчин и желанной добычей для ловеласов. Несмотря на то, что подруги советовали завести любовника (они сами меняли любовников, как перчатки), я не переступала через грань добродетели.

Не потому, что находила это аморальным, или хранила верность мужу из чувства долга. Нет. Барон продолжал навещать свою любовницу, поэтому я не испытывала обязательств по отношению к нему. Просто если встать на путь грешницы, то лишь испытав любовь. Любовь — это ни с чем не сравнимое чувство, когда кровь бурлит

в венах и ты на всё готов пойти ради неё.

А пока сердце моё молчало, хотя вокруг увивалось много кавалеров — молодых повес и политиков.

Разговоры о политике, светские сплетни, балы, вечеринки, магазины затягивали, словно в омут. Я перестала читать, перестала размышлять, становясь точной копией тех, кто меня окружал.

Бедная Эмма! Я совсем забросила её. Мы почти не видимся с ней. Надо ей помочь, но как… Нужно что-то придумать, чтобы соединить её с человеком, который любит её, а она его. Деньги она на приданое не возьмёт, гордая. А если поговорить с её дядей — герцогом Веллингтоном. Почему бы ему не помочь бедной родственнице? Ведь он добился богатства и успеха. Пусть даст хоть немного, тогда я могу вложиться и добавить нужную сумму для Эммы.

Пока я размышляла о Эмилии Поуп-Уэлсли, меня навестили графиня Ливен и княгиня Эстерхази.

Я пригласила их сесть. И Долли вдруг сообщила:

- Дорогая Джейн! Мы принесли тебе ужасную новость о мистере Уэйкфилде, он ещё ухаживал за тобой на балу у графа Кендала в самом начале сезона. Высокий и статный белокурый красавец безуспешно добивался твоей благосклонности.

Я с трудом вспомнила этого господина. Несмотря на располагающую наружность и превосходные манеры, в нём чувствовалась какая-то фальшь. Пришлось дать ему понять, что он напрасно теряет время.

- Так что произошло?

- Скандал! Уэйкфилд похитил юную девушку, ей всего пятнадцать лет, и обманом заставил ее выйти за него замуж.

- Ничего удивительного. Любовь порой толкает на безумные поступки.

Только не в данном случае. До похищения он девушку в глаза не видел. Зато наслышан о богатстве ее батюшки – Уильяма Тёрнера из графства Чешир. Эллен, единственная дочка Тёрнера, обучалась в частном пансионе. Там строгие порядки. Директриса – мисс Даулби ни за что не отпустила бы свою воспитанницу с незнакомым человеком. Однако Уэйкфилд и его младший брат Уильям придумали хитрый план.

В пансион прибыл слуга с письмо от домашнего врача мистера Тёрнера. Из письма директриса узнала, что матушка Эллен тяжело больна и хочет увидеться с дочерью

В сопровождении слуги Эллен отправилась домой, но вместо этого оказалась в Манчестере, где её поджидал Уэйкфилд. Он представился другом отца и успокоил Эллен насчет здоровья ее матери. Признался, что отец был вынужден прибегнуть к обману, так как разорился и скрывается от кредиторов. Пообещав Эллен встечу с мистером Тёрнером, негодяй отвёз её в Карлайл, ведь город находился рядом с Шотландией. Там он окончательно задурил бедняжке голову, предложив на ней жениться, чтобы сохранить деньги её отца. Мистер Тёрнер передав капитал дочери, таким образом убережёт их от кредиторов. Но сделать он этого не может, потому что Эллен несовершеннолетняя. Деньги сможет получить, если только выйдет замуж.

Брат Эдварда Уэйкфилда - Уильям передал Эллен фальшивое благословение от батюшки. Венчание состоялось в Шотландии, в деревушке Гретна-Грин.

После бракосочетания обманщик увез Эллен в Кале. Оттуда он послал весточку мистеру Тёрнеру о женитьбе на его дочери. Оказалось, что Эдвард Уэйкфилд не в первый раз женился увозом. Десять лет назад, в 1816 году, он похитил богатую наследницу. Они обвенчались в Шотландии. Мать невесты оказалась вынуждена примириться с нежеланным для нее союзом. Через три года первая миссис Уэйкфилд скончалась после родов. Когда деньги супруги подошли к концу, Эдвард Уэйкфилд решил повторить свой трюк. Однако мистер Тёрнер не смирился, воспользовался связями и поднял на ноги всю полицию.

В результате его энергичных стараний Эллен вернулась домой. Эдварда Уэйкфилда и его брата Уильяма арестовали и приговорили к трем годам заключения в Ньюгейтской тюрьме.

Брак был аннулирован.

- Поделом подлецу. Жаль Эллен, - посочувствовала я обманутой девушке.

Про себя подумала: «Бедной быть плохо, никто замуж не берёт. И богатым не гарантировано счастье. Проходимцы охотятся за их капиталами».