Чёрная полоса жизни

     В 1981 году нашу семью постигло несчастье - неизлечимый инсульт у мамы, поставивший нашу жизнь с ног на голову. Жила мама тогда в г.Железнодорожном в двухкомнатной квартире-"хрущёвке" вместе с сыном, его женой Татьяной и двумя внуками. Жизнь молодой семьи с больной мамой стала невыносимой, и они переехали в Москву, т.к. Татьяне к тому времени удалось заработать себе на ГПЗ -1  двухкомнатную квартиру.
     И мне тогда тоже, как старшему сыну, пришлось подключиться к уходу за мамой, на время оставив свою семью с тремя детьми. В семье понимали, что это мой долг. При этом я продолжал работать на ЗИЛе и преподавать во ВТУЗе,
чтобы кормить свою семью. Однако в таком режиме меня хватило лишь на полгода.
И "спас" меня инфаркт, обнаруженный случайно во время ежегодной плановой заводской проверки.
      В результате я был безоговорочно "арестован" опытным кардиологом Пучковой Раисой Алексеевной. Она направила меня на излечение в новую больницу ЗИЛа. Там меня подлечили и выпустили через месяц с третьей группой инвалидности и строгими медицинскими рекомендациями. Эта группа позволяла мне работать под присмотром кардиолога. Более того ,Пучкова обещала мне полное выздоровление при строгом соблюдении её рекомендаций в течение трёх лет.
     Тогда я действительно испугался, но не за себя, а за свою немаленькую семью.
     А за время моего вынужденного отсутствия маму взяла к себе в однокомнатную квартиру её младшая сестра пенсионерка Полина Андреевна.
     Но её хватило ненадолго. И мама потом попала в захудалую загородную больницу, где прожила совсем немного. А следом за мамой, через месяц, умерла и Полина. Маму похоронили на семейном кладбище в Кузьминках. Очень помогли тогда
 с похоронами родной дядя Валентин и его жена Раиса - и физически, и материально.
     Конечно, моя болезнь была замечена на заводе.
     И секретарь партбюро организовал в моей лаборатории "демократические выборы", в результате которых победил молодой комсорг технологического управления с преимуществом в один голос. И меня передвинули в заместители начальника лаборатории.
     Преподавание в заводе-ВТУЗе мне тоже оказалось не под силу, и я прекратил его по своей инициативе. В то же время в стране началась Горбачёвская перестройка.
     Наш завод купила фирма "Микродин", не имевшая никакого отношения к автомобилестроению. Существовала эта фирма за счёт того, что задерживала нам зарплату до трёх месяцев. Гигант стал разваливаться. Но я не покидал завода.
     Так прошло три года. Но в какой-то момент я почувствовал, что "чёрная полоса" жизни закончилась. Врач Пучкова меня не обманула. Я действительно почувствовал улучшение здоровья и почти былую уверенность в себе. Но не меньшую роль в моём выздоровлении сыграла любовь жены и крепкая поддержка семьи.
     И я постепенно начал выбираться из "чёрной полосы" жизни.
     Завод, несмотря на трудности, позволял мне (кстати, председателю научно-технического общества технологического управления) заключать денежные договора на проведение НИОКР с другими, чаще всего, медицинскими предприятиями с целью сохранения заводской лаборатории.
      В 1995 г. НИИТавтопром опубликовал знаменитое 4-ое издание Всесоюзного справочника "Режимы резания металлов", где мне выделили персональный раздел "Резьбообработка".
      А Минавтопром включил меня в список авторов-разработчиков темы: "Малоотходные технологии в машиностроении", и я стал лауреатом ПРФ -  премии правительства Российской Федерации.


                ДОЧЕРИ ОЛЬГА И ЕКАТЕРИНА ЯКУХИНЫ   

    В 1988 г. нам всей семьёй удалось купить Ольге на ЗИЛе однокомнатную кооперативную квартиру у метро "Кантемировская", в которой она живёт и сейчас. В
1992 г. она вышла замуж за армянина Геодакова Арсена. Мы одобрили её брак. Детей у них нет, но это их выбор.
     А в 1989 г. Екатерина, без особого нашего одобрения, не закончив учёбу в МАИ, вышла замуж за Кирилла Животовского и стала жить с ним и его родителями в Тушино.
     В 1990 г. мы стали дедушкой и бабушкой - у нас родился первый внук Никита Кириллович Животовский. В 1994 г. родилась внучка Александра Кирилловна Животовская. Но затем у Кати начались серьёзные разногласия с мужем. Вообще-то, Животовские - выходцы с Украины, они перебрались в Россию в 30-ые голодные годы.
    Между прочим, мать Льва Троцкого тоже с Украины - Анна  Львовна Животовская.
    В 2000 г. Катя ушла от мужа.
    Таким образом, обе дочери покинули родной дом.
      
                ЖЕНА


      40 лет мы прожили с ней вместе. И на протяжении всех этих лет она была и
оставалась для меня любимой и волнующей красавицей Рембрандта. Кстати, и сам я не раз наблюдал горящий и говорящий взгляд на неё многих мужчин.
      Помнится, ей было лет 25 и мы с ней отправились по турпутёвке в горную Грузию.
      Как-то наш гид-грузин (точная копия молодого Сталина !) привёл нашу группу, в основном из девчат, на обед в кафе. Там же оказалась весёлая пьяненькая компания молодых и горячих грузин. Вдруг один из них (его называли Алеко) подошёл к нашему столу, и не обращая никакого внимания на меня, наклонился к моей жене и поцеловал её. Моя реакция была мгновенной - я, ни секунды не мешкая, врезал ему с правой. Но он не рванулся в ответный бой. И я спокойно сел на своё место.
     Но его друзья-собутыльники поднялись из-за своего стола и направились ко мне. Я понял, что теперь мне несдобровать. И деваться мне там было некуда...
     И вдруг неожиданно на их пути встал гид. Все грузины хорошо знали друг друга, и у них произошла какая-то перепалка на своём языке.
     Какой аргумент привёл им наш гид - не знаю, но они нехотя отошли к своему столу. Лишь Алеко на чистом русском языке пригрозил прирезать меня. Но это была уже брехня.
     Наша любовь принесла нам троих детей, в т.ч. долгожданного сына. Ради жены  я делал всё: строил дачу, оседлал "Москвича", стал профессором.
     Но в 90-ые годы на плечи Татьяны лёг слишком большой семейный груз:
работа старшим преподавателем в МАМИ и трое стариков, которых мы дотащили до 88 лет. Внезапно у неё случился инсульт, и на "Скорой" её отвезли в обычную малооснащённую городскую больницу, где должного лечения ей провести не сумели.
Две недели я, без разрешения бросив работу, жил с ней в больнице, помогал ей, чем мог, но это её не спасло. В 2000 г. мы похоронили её в Митино на Красногорском кладбище по-христиански - в землю.


               
                ГЛАВА 5. XXI-ЫЙ ВЕК.

               CЫН СЕРГЕЙ И ЕГО СЕМЬЯ

     На рубеже веков Сергей работал на "умирающем" ЗИЛе, завершая высшее образование на заочном отделении МГИУ. Его технический диплом оказался совершенно бесполезным для него. Но пришло время, когда  Сергей начал делать самостоятельные шаги в жизни. В конце 2000-го года он неожиданно нашёл очень красивую и желанную женщину - Анастасию, правда, с сыном-подростком, и поселился в их трёхкомнатной квартире в нашем же доме и подъезде.
     В итоге из нашей большой семьи в 8 человек  в квартире остался я совсем один. Смерть жены ошеломила меня, да и детей. Ведь она всю себя отдавала нам.
     Я не сумел её спасти, и мне не хотелось жить дальше. Чтобы заснуть, я приладился принимать на ночь по таблетке аспирина. И через некоторое время у меня появилось сильное внутреннее кровотечение. Из-за большой кровопотери меня привезли в реанимацию 51 больницы. На моё счастье, там дежурила опытный врач, сотворившая чудо - она ввела какое-то средство и остановила кровотечение без операции. Я начал приходить в сознание. Мне срочно нужна была кровь редкой группы, которой ни у кого не было.
    Помогла мне дочь Екатерина, она нашла нескольких доноров. Затем  последовала строгая диета, и я пошёл на поправку.
    Но через какое-то время моё здоровье снова дало сбой из-за потери зрения в связи с наследственной катарактой. Мне сделали первую операцию в ЗИЛовской