Заонежье 1970 год

           В 1969 году по дороге на   Кольский полуостров в начале июня месяца я заехал в Кижи и потом на Соловецкие острова. После этих поездок я на всю жизнь заболел «Русским Севером»
           Весной 1970 года, защитив в конце апреля дипломную работу, я решил отправиться на Валаам. В те времена с  информацией было туговато, интернета не было, и я  решил,  что Приозерск  ближе всего к Валааму, и наверняка  из этого города   что то должно по Ладоге ходить на остров. На поезде добрался до  Питера и далее на электричке до Приозерска. Но тут случился полный облом. Ладога оказалась покрыта льдом. Взглянув на Пугачевскую башню в крепости Карелы, где содержалась семья Пугачева,  решил отправиться в Медвежьегорск, и оттуда в Заонежье.

           Литературу я заранее  проштудировал и желтую книжицу про Заонежье из замечательной серии «Дороги к прекрассному» имел с собой. Когда утром, при подъезде к Медвежьегорску,  взглянул в окно поезда, заметил, что все вокруг бело.  Но когда вышел из поезда, понял что лежит практически иней, и к середине дня снежок пропал.
          В автобусе, идущем в поселок Великая Губа, подслушал разговор мужиков. Сосед одного из них пошел в свою охотничью избушку и повстречался с медведем, пришлось спасаться ему на крыше избушки.

          Далее из Великой Губы немного подъехал в сторону деревни Типиницы на другом  автобусе. Где то в районе Яндомозера сошел с автобуса и пошел пешком. С севера озеро окружает возвышенность, и   вдалеке  хорошо видна была церковь на полуострове. Сразу вспомнилась картина Левитана «Над вечным покоем», только часовню на картине надо передвинуть на остров.
          Когда начало темнеть, поставил палатку, сварганил ужин и под мысли о косолапых уснул. Утром продолжил путь по лесной дороге.  Когда дорога вышла из леса, открылась широкая панорама.

         В начале деревни стояла деревянная часовня с  сохранным крестом, далее несколько изб и  дорога сворачивала направо в центральную часть деревни Типиницы с  Вознесенской церковью, главной доминантой. Церковь к великому сожалению сгорела в 1975 году от молнии.
 
           За  деревней виднелось Онежское озеро. В деревне сделал несколько фотоснимков и направился дальше в деревню Усть-Яндома.  Дорога на карте есть, но весной проехать по ней невозможно.       Шел практически по щиколотку в воде, а то и глубже.  На пригорках вода в ботинках слегка согревалась, и становилось чуть комфортнее. С медведями не встретился, хотя следов видел достаточно. Повстречал только зайца. Он несколько секунд с полянки наблюдал за мной.
 
          Когда дорога вывела меня из леса, я вздохнул с облегчением.  Яркий солнечный день,  безлюдная деревня и  далее в среде трех елей и одной березы чудная часовня Георгия Победоносца  на фоне озера. Подобный восторг от пейзажа на равнине я испытывал только гораздо позже в Венеции и вблизи аббатства  Мон – Сен – Мишель в Нормандии, но этого состояния мне пришлось ждать лет 40. Теперь этих деревьев у часовни уже нет и очарование, по моему мнению, ушло. 
 
       Часовня была в хорошем состоянии.  По лесенке поднялся на колоколенку,  полюбовался окрестностями и  направился искать ночлег в ближайший дом. Был он нежилым, но вполне в сохранном состоянии.  В русской печке зажег  костерок и приготовил обед.
       Утром вдоль Онеги  направился в Великую Губу. Передвигался  с большим напрягом,  мозоли, от хождения по воде, давали о себе знать. По дороге прошел через две полузаброшенные деревни  - Сибово, с церковью Введения Богородицы во Храм,   и Кондобережская,  с  часовней Самсона.
 
        В поселке Великая Губа остановился в Доме  Колхозника,  соседей в номере не было.    Следующий день потягивал купленную в сельмаге вишневую наливку,  лечился.
         После дневки утром на автобусе доехал до поселка Ламбасручей. Сойдя с автобуса, спросил девочку лет 14 про дорогу  в деревню Устьрека.  На удивление девочка согласилась меня проводить, и мы тронулись по лесной дороге. Девочка ехала вместе со мной в автобусе и возвращалась из гостей.        Примерно через 2 километра подошли к намеченной цели. В деревне целых домов практически не было.  Речка, при впадении в залив Онежского озера образовала водопад. На фоне водопада сфотографировал своего проводника, и она зашагала обратно домой в Ламбасручей.
        У бурлящего потока воды стояла полуразрушенная часовня
          Недавно узнал, что в Петровские времена в деревне Устьрека  находился Устьрецкий молотовый и железоделательный завод Бутенанта. Бутенант известен как один из основателей чёрной металлургии в России. Руду использовали болотную. Уже в 1690-е годы он владел четырьмя заводами: Фоймогубским, Лижемским, Устьрецким, Кедрозерским (все в Заонежье). На Фоймогубском и Лижемском существовали домны; все заводы имели «молотовые амбары» для обработки железа. По качеству железо считалось равным шведскому; в 1680-х годах ежегодный экспорт с заводов Бутенанта составлял 6-7 тысяч пудов. По смерти Бутенанта его заводы принял сын Андрей, но уже в 1703 году Олонецкие заводы отошли в казну.
       Заночевал в заброшенной избе. Утром направился в деревню Вегорукса с Никольской церковью   и оттуда по короткой дороге в Великую Губу.
 
       Тут передо мной возникла дилемма: сразу ехать домой или заехать под Вологду в Кирилло-Белозерский монастырь. Учитывая состояние моих ступней, решение задержать  возвращение домой было не простым. Тем не менее,  доехал на поезде до Лодейного Поля и там пересел на поезд в Вологду.

Текст с фотографиями на канале  Яндекс Дзен - "Яркие впечатления"
Смотри ссылки на авторской странице.


 Послесловие.

           С тех пор прошло более полувека.  Неоднократно возвращался на север в Карелию и Архангельскую область, на Карельский перешеек. Плавал на теплоходах по Северной Двине, на байдарке по Онеге и Сухоне. Пешком по Каргополью и берегам  Северной Двины.  Три раза побывал на Соловках.
           Многие деревни  исчезли, а сколько церквей и часовен сгорело  или из-за людской неосторожности или по злому умыслу,  да и молнии поработали отменно.  Следует отметить, что сгоревших деревенских домов практически не видел. Большинство изб медленно умирают под обрушившимися крышами.  Единственной положительной стороной является возрождение монастырей:  Валаамский,  Коневецкий, Соловецкий, Печенгский,  Антониево-Сийский,  Ошевенский.  Дорог с асфальтовым покрытием стало больше.