Вражда с Небесами, 1770

1

Кто полон ярости и гнева,
молчаньем
огради уста!
Пленяет музыка напева,
а правда честная проста.
Что в буйных днях
соревноваться
с лукавой,
грешною толпой,
ведь тяжелей всего остаться
средь мятежа – самим собой!
Судьбою каждый недоволен,
исполненный
тщедушных сил…
И вот тогда,
в печальной доле,
свой бунт –
я к Богу обратил!
Пусть сердце не издаст ни стона,
моя обитель холодна.
Но разве
сокрушить способна
скалу
презренная волна?

2

Промчались суетные годы
угрюмо, тяжко, невпопад!..
Достиг я
пасмурной свободы
и мудрости вкушаю яд.
Уже не столь я простодушен,
доверчив,
радостен и  прост,
живя на оскверненной суше
под взглядом
равнодушных звезд…
Небес мне не открылась тайна
в истоках светлых
бытия –
и вижу явственно
и мрачно,
сколь
неразумен, низок я!

1770

БЕЛЫЙ ДОН

Отсырели звезды – словно спички,
не шуршит набрякший коробок.
За рекой стихает
гул станичный,
чтобы ты в себя вглядеться смог.
Чтобы ты подумал для приличья, 
что совсем осталось мало дней –
что пора понять
язык нам птичий
и узнать пригоршню новостей.
Что дожди к добру,
но если осень,
то опять полезет ржа везде,
что война
косою острой косит,
словно травы,
взвихренных людей.
Что теперь
пора бы в дом вернуться –
к милой,
к детям, к доброму теплу,–
у окошка
сладко потянуться,
взгляд бросая
в сумрачную мглу,
где шумят
плакучие ракиты,
можно все в судьбе
переиграть…
Будто ты –
живой
и не убитый,
а за стенкой
спят отец и мать.

1923

Стоит, однако, добавить, что свойство поэзии таково, что оно может быть только таким и больше никаким.

Все слишком тенденциозно и нарочито искусственно, чтобы говорить о настоящем, как о свершившемся факте, который не подлежит сомнению или различным интерпретациям.

В ком нет покаяния, в том нет веры.

Все то, чем мы овладели, в гораздо большей степени владеет нами.