Проза жизни

— Авдотья, горим!
Авдотья села на кровати и мужа в избе уже не было. Окна светились багровым светом и слышны были бабьи причитания.
Авдотья заметалась по комнате и не знала что одеть. Накинула шубу, но валенок не нашла и выбежала на снег в тапках.
Это горели соседи. Соломенная крыша тлела под снегом а в жилой половине уже во всю пылало. Соседка была на улице и звала своего сына, чтобы он быстрей выходил на улицу, а второй сын, помладше, стоял тут же рядом, в одном исподнем.
Старший брат хотел выпустить скотину, но ворота были снаружи завалены дровами, а задние ворота закрыты большим сугробом.
Только коза выскочила по ступенькам в сени и тут же проскочила в избу и страшно там стала мекать и кричать.
Вылетели три курицы с обгорелыми лапами и, наконец вышел из сеней Славка, весь чёрный. Следы его были красными от крови и его тут же уложили на телегу и увезли к фельдшеру.
Изба разгорелась, вместе с хлевом, огромным факелом и уже невозможно было подойти близко. Люди перестали засыпать пожар снегом и сильный ветер гнул языки пламени прямо к Авдотьиной избе.

Пришла деревенская знахарка и с иконой три раза обошла избу, пока ещё не загоревшуюся, и ветер стих, соседская изба мирно догорела и люди, озябши, разошлись по домам.
Авдотья нашла своих детей у Акулины и увела их домой а на утро заболел младшенький Степан. Он кашлял  и весь был горячий, а ведь надо было бежать в лес и, вместе с мужем, убирать валежник, после лесорубов.
Еле отпросилась у председателя и побежала к Элке, знахарке.
Та пришла, взглянула на двухгодовалого Стёпушку и велела принести непочатую чекушку.
Чекушку Авдотья выпросила у Акулины и отдала Элке.
Та отодрала пробку и стала что–то шептать и приговаривать над Стёпушкой и он лежал голенький на столе, как покойничек. Затих и тогда она заставила его отхлебнуть из бутылки, совсем капельку водки.
Отдала чекушку Авдотье и предупредила, чтобы никто не пил из этой бутылки и обязательно её нужно закопать поглубже в землю, вместе с водкой.
Стёпушка выздоровел и жизнь пошла своим чередом, пока не случилась новая беда.
Отелилась корова и телёнок, попив молока, тут же упал замертво. Поднатужились и купили второго телёнка, но как только его покормили, тут же и сдох.
Пришлось к Элке идти, а та только сказала:
— Знаю, в чём дело. Приберитесь в хлеву а по углам выкопайте четыре ямки. Вечером приду.

      Весь день, благо выходной, таскала Авдотья с мужем навоз на огород, вымели землю в хлеву и выкопали четыре ямки. Умаялись, но зато весной будет легче управиться с огородом.
К вечеру пришла Элка и положила в ямки мелких телячьих косточек. Велела их присыпать землёй и сказала:
— Домовому из сгоревшей избы стало негде жить, вот он и злится: вредит вашему домовому. Но я их помирила, теперь у вас всё будет хорошо.

Колхозники обязаны были сдавать телят государству, предварительно их выходив и откормив. Если вес телёнка превышал норму, то колхознику платили премию.
Обычно, телят утаивали и сами их резали, на прокорм семье, но не все решались так рисковать: ведь и донести могли соседушки.
Авдотья насобирала денег по соседям и купила третьего телёнка. Больше такой напасти с телятами не случалось.

Славка через три дня, после пожара, умер в районной больнице.