Там, за облаками...

Небо, воздушная стихия, наверное, никого из людей не оставляет равнодушным. Кто-то парит в облаках во сне, кто-то всю свою жизнь связывает с воздушным океаном, а кому-то удаётся заниматься планерным, парашютным спортом, дельтапланеризмом или спортивным пилотированием помимо основной профессии.
Моего героя судьба свела с авиацией ещё в школьные годы. Но путь этот не был гладким и простым. Первый раз перед ним замаячила перспектива сблизиться с небом, когда он учился в восьмом классе. Тренер по лёгкой атлетике, у которого Сергей занимался, сказал, что из числа спортсменов в аэроклуб будут набирать ребят для лётной подготовки.
Это была фортуна! Профессия, о которой боялся даже мечтать, обретала реальные формы! Дух захватывало!!!
А при прохождении медкомиссии выяснилось, что у Сергея имеются отклонения в цветоощущении и по нормам лётной годности, он не проходит…. Фортуна обратилась в драму, первое жизненное разочарование…. Вместо засиявшей перспективы - крах разгоравшейся надежды!
После первого потрясения взял себя в руки, и заработало врождённое упрямство: после школы, преодолев конкурс – «девять человек на место» - поступил в авиационное техническое училище Гражданской Авиации и окончил Киевский институт ГА, после которых можно было работать инженером, а при идеальном здоровье и бортинженером в Аэрофлоте.
«На борт» медики не пропустили, но летать пришлось много на самолётах гражданской и военно-транспортной авиации. А когда, после училища служил два года в Военно-воздушных силах, то и на стратегических бомбардировщиках - в пилотских кабинах этих самолётов были предусмотрены места для технического экипажа.
С парашютом прыгать доводилось только с парашютной вышки.
Выслужив пенсию, переехал жить к родителям в Днестровск. Там познакомился с неординарным, удивительным человеком, в полной мере - легендарной личностью. Ковалёв Владимир Николаевич, семидесятилетний мужчина, внешне не соответствовал своему возрасту. Сухощавый, очень подвижный, с живым огоньком в глазах, он заражал своей неуёмной энергией всех, кто с ним общался.
Ещё работая на Молдавской ГРЭС, он, на общественных началах, вёл секцию велоспорта в родном Днестровске. Ездил со своими учениками в походы по дорогам Молдавии, Украины, Белоруссии, России.
Сергей узнал, что Владимир Николаевич занимается литературной деятельностью: пишет стихи, рассказы, очерки. В нескольких книгах, изданных в Приднестровье, он описал велопробеги, которые совершал в агитационных целях, славя Приднестровье и культивируя здоровый образ жизни.
В свои шестьдесят пять он, на велосипеде, проехал от Молдавии до Хабаровска, что оказалось не по силам его молодому напарнику, и тот, с полпути, вернулся обратно.
Шестидесятипятилетний юбилей Ковалёв отметил прыжком с парашютом! Это был тридцать седьмой прыжок в его жизни.
Узнав, что у Сергея есть дельтаплан, он живо заинтересовался этим, стал расспрашивать – откуда появился летательный аппарат и освоен ли он его владельцем?
Сергей ответил, что, ещё учась в институте, ему довелось участвовать в съёмках телепередачи, в которой рекламировались достижения конструкторского бюро Олега Константиновича Антонова. В телестудии присутствовал сам Генеральный конструктор, лётчик испытатель его фирмы и молодые авиаконструкторы. Наряду с самолётами, демонстрировался и, созданный этим коллективом, дельтаплан «Славутич-УТ». Ещё тогда он заинтересовал Сергея, а проходя службу в Сибири, удалось купить такой аппарат, выпущенный на Иркутском авиационном заводе. Дельтаплан приобретён недавно, и освоен не в полном объёме – пока было выполнено только несколько пробных подъёмов.
Ковалёв спросил, прыгал ли Сергей с парашютом и, узнав, что тот покорил лишь парашютную вышку, стал убеждать его в том, что прежде, чем стать хорошим дельтапланеристом, необходимо совершить прыжок с парашютом из самолёта.
Уговаривать начинающего воздухоплавателя, столь авторитетному мэтру, не пришлось, Серёжа и сам давно хотел приземлиться  на парашюте с большей высоты, да всё не представлялось удобного случая.
Владимир Николаевич сказал, что у него на аэродроме в Тирасполе много друзей - лётчик, инструкторы, парашютисты. Договориться о прыжке будет не сложно. И, извинившись, добавил, что придётся заплатить сто двадцать рублей за бензин и прочие издержки.
Сергея финансовая сторона вопроса не волновала. Он думал о том, как можно будет успокоить жену, убедить в том, что риск в предстоящем мероприятии минимален. И решил познакомить её с Владимиром Николаевичем, посчитал что, таким образом, он предоставит самый убедительный довод.
В ближайшую субботу поехали на Тираспольский аэродром. Владимир Николаевич и ещё три человека из Днестровска тоже решили прыгать. Но весь день дул сильный ветер и старший инструктор не разрешил подъём самолета.
Переночевав в Тирасполе у тёщи, в воскресенье Сергей снова явился к месту старта. Днестровчане остались дома так, как прогноз погоды не был оптимистичным, и они не захотели второй раз, вхолостую, тратить бензин и время. Возле самолёта собрались местные любители экстремального спорта и парашютисты из Бендер. Были среди собравшихся и несколько новичков, решивших покорить воздушную стихию.
Сергей вспомнил свой первый прыжок с вышки. Они тогда, с другом, тоже курсантом авиатехучилища, находясь в увольнении, зашли в городской парк Культуры и отдыха. В те годы во многих городах имелись подобные аттракционы. Друг подниматься на вышку не захотел и Сергей один взобрался на верхнюю площадку. Оттуда расстояние до земли казалось большим, чем снизу до площадки. Над головой  висел раскрытый купол. Стропы, соединяющие купол с подвесной системой, свободно провисали и, Сергей понял, что при прыжке, прежде чем стропы натянутся, парашютист должен свободно падать три – четыре метра. Неприятная перспектива! Пока он осматривался, рядом оказалась невысокая симпатичная девушка. Лукаво улыбаясь, она спросила разрешения прыгнуть первой. Сергей «по-джентльменски» согласился. Двое парней, обслуживающие посетителей, примкнули карабины пристяжных ремней на бёдрах отчаянной прыгуньи, и она «нырнула» к стоящим внизу людям. Её поступок не придал Сергею решительности. Ноги не слушались. Организм, всеми своими клетками, противился предстоящему свободному падению.
«Прыгунья» опять оказалась за спиной Сергея, и он, снова, пропустил вперёд даму.
- Чего это она распрыгалась? – спросил он хозяев аттракциона.
- Девчонка занимается в ДОСААФе, - ответили «пристяжные», - и чтобы допустить её к самолёту, необходимо, чтобы она пятьдесят раз на нашем «зонтике» опустилась.
Ну а ты, как вниз – на «зонтике», или – по ступенькам? – в свою очередь с ехидцей, спросили они клиента.
Ситуация складывалась безвыходная: внизу, похихикивая, стоял однокурсник, прохаживались люди, на верху – курсант в авиационной форме и, поднимающаяся по ступенькам девчонка.
- Двум смертям не бывать, а одной не миновать – произнёс Сергей и шагнул к краю площадки, - пристёгивайте!
Позже думал, что если бы не авиационная форма и не та девчонка то, наверное-бы, не прыгнул …
…Сидя на траве возле самолёта и слушая инструктаж перед взлётом, удивлялся – почему сейчас он не ощущает страха? Чувство предельной собранности и концентрация мысли на предстоящих действиях преобладали над остальными эмоциями. Экстремальная обстановка щекотала нервы, но в мозгу прокручивались порядок действий при нормальном прыжке и варианты при незапланированных случаях.
Значительно придавало уверенности наличие запасного парашюта.
Инструкторы – опытные спортсмены. Старший из них совершил более пяти тысяч прыжков, остальные – поменьше. Они освоили множество типов различных парашютов, в разных климатических и погодных условиях, в разное время суток и на разных высотах. Каждое слово инструктирующих осознанно впитывалось и представлялось реально.
Некоторые новички нервничали, не могли скрыть своего беспокойства…
Взлёт не разрешали так, как была низкая облачность и ветер – десять метров в секунду.
Сергей вспомнил, как в недавних новостях передали, что пятидесятичетырёхлетний принц Монако освоил полёты на дельтаплане. «Чем я – российский офицер, хуже? - подумал он, - мне пятьдесят, нахожусь в хорошей физической форме – мало кто из молодых воинов может со мной «тягаться» в беге на три километра, да и в остальном я ни в чём молодёжи не уступаю».
Время шло…, погода не улучшалась…
Сделал зарядку – физическую разминку, и стал думать о приятном – о родителях, брате, о жене и двухлетнем сынишке…
Наконец, ветер уменьшился, и дали команду заходить в «кукурузник».
Посадили от двери по счёту пятым, в таком порядке и должны были прыгать.
В самолёт села единственная женщина-инструктор Ванда. Её все ласково звали «Приднестровской чайкой». Улыбнувшись, она спросила у Сергея – почему он такой серьёзный. Сергей шутя, сдвинув брови, ответил: «На земле веселиться будем!» В пассажирском салоне весело рассмеялись.
Сквозь проём открытой двери были видны проплывающие внизу облака и в разрывах между ними – земля, аэродромные постройки. Было интересно туда окунуться и, когда прозвучала команда «на выход!», Сергей с силой оттолкнулся ногами от пола  пассажирской кабины и бросился в это «молоко», с желанием испытать неизведанные прежде чувства!
«Двести двадцать один, двести двадцать два, двести двадцать три…», - отсчёт вёл, как учили. Основной купол должен был раскрыться на третьей секунде после отделения от самолёта, но хлопок почувствовал только на пятой и, подняв голову, увидел, что купол раскрыт не полностью – стропы закручены между собой по часовой стрелке и не дают ему раскрыться.
Рука, как положено, лежала на кольце запасного парашюта, но пользоваться им было рановато. Обеими руками взялся за стропы крест-накрест и стал раскручивать себя, относительно купала против часовой стрелки. Глядя вверх, ловил момент, когда стропы освободятся друг от друга, чтобы не произошло, по инерции, обратной закрутки.
Наконец, спуск стабилизировался. Облака оказались вверху, а под ногами раскинулись аэродром, поля, перелески. С помощью строп развернулся в сторону Тирасполя. Направление ветра было оттуда и, чтобы погасить горизонтальную скорость, надо было повернуться навстречу набегающему потоку.
Открывалась неописуемая красота: дома в городе были, как игрушечные. «Игрушечные» машины, заводы, мосты…
Но, всё же, наибольшее наслаждение получил в первые секунды отделения от самолёта, до раскрытия купала - непередающиеся ощущения состояния невесомости!!!
По сторонам, снизу и сверху, как семена одуванчиков, к земле стремились новоявленные коллеги. Со всех сторон доносились восторженные возгласы, парашютисты перекрикивались друг с другом, не в силах сдержать переполнявшие их эмоции.
Сергея обуревали те же чувства. А в уголках сознания не давала полностью расслабиться мысль о том, что поставленная программа ещё не выполнена, и, что впереди – не менее важная, завершающая её часть – приземление.
Все, кроме инструктора, спускались на парашютах Д1-5У. Скорость снижения на них равна примерно, пять метров в секунду. При приземлении это соответствует, прыжку, приблизительно, с трёхметровой высоты. Горизонтальная скорость – два с половиной метра в секунду, плюс – минус скорость ветра. Это, тоже надо учитывать!
Будучи воспитанником Аэрофлота, Сергей помнил главный принцип, который ему там внушили: «В авиации нет мелочей!». Тем более, что приземление всегда является одним из основных элементов. В воздухе, грубо говоря, можно делать всё, что угодно. Но, при соприкосновении с землёй, необходимо оставаться предельно осторожным! И, ещё – при наличии ветра, надо быстро погасить купол. Не сделав этого, существует реальная возможность разбиться и покалечиться, даже совершив мягкую посадку.
За сто метров до земли Сергей не стал, как ему советовали - разворачиваться по направлению горизонтального полёта, побоялся не успеть,  точно сориентироваться за столь минимальное время. Контакт с поверхностью совершил при движении спиной вперёд, одновременно, двумя ступнями, коснувшись грунта. Сгруппировавшись, перекатился на спину и, повернув голову назад, «вычислив» нижнюю стропу, потянул её, погасив купол.
Теперь можно было расслабиться. Ощущение восторга переполняло Сергея – он всё сделал правильно, не растерялся, не потерял самообладание при критической ситуации.
 Окончательно сформулировались причины нерешительности при прежнем прыжке с вышки и – уверенные действия во время прыжка из самолёта:
Первое - воочию убедился в истинности заявлений опытных парашютистов: чем ближе земля, тем больше человеческий организм сопротивляется сближению с ней. С вышки прыгать страшнее!
Другая причина – возраст. Более зрелый человек лучше совладает со своими чувствами.
Ну и служба в авиации – сотни часов налёта на различных типах летательных аппаратов подготовили психику к совершению прыжка, знания аэродинамики и других необходимых дисциплин придали уверенности в этом действии.
Главный вывод: к взаимодействию с воздушной стихией надо относиться очень серьёзно. Сергею был известен случай, когда самоуверенный, и недалёкий человек, игнорировавший советы опытных инструкторов, хорохорившийся и представлявший себя до посадки в самолёт всезнающим «докой», при приземлении - сломал себе ногу.
Знает небо и множество героических поступков.
К великому сожалению, Ванда, всеобщая любимица приднестровских парашютистов, готовившая и выпускавшая  Сергея в его первом прыжке с самолёта, через некоторое время трагически погибла. У спортсмена, во время прыжка не раскрывался немецкий парашют новой модели. Она помогла ему, а у самой не хватило времени на раскрытие своего парашюта, шестьсот тридцать восьмой прыжок оказался последним…
Ценой своей жизни, она спасла жизнь другого человека!!!
Небо не принимает фальши!
Люди и их поступки должны быть искренни и чисты, как и та стихия, которую они покоряют!