Слава либо безвестие

ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ "ВКУС ПОРОХА И СЛВЫ"

...А дальше… Дальше всё было как всегда. В тепле отдохнуть, прийти в себя, подкрепиться по-настоящему не удалось. Политработники: замполит, парторг и комсорг батальона в бою, как обычно, не участвовали, зато после боя, выполняя приказ Сталина «Ни шагу назад», помогали особистам вылавливать по тылам частей дезертиров с передовой. Представив ситуацию в своём, выгодном им свете заложили, настучали о героях куда надо.
Рано утром верхом на лошадях приехали офицер с сопровождением из особого отдела дивизии. Энкавэдэшник ударами каблука в живот, по рёбрам разбудил бездыханно спящих ребят. Лейтенант-особист с краповым околышком не кокетничал. В том, что Шулепов во время боя оказался в тылу у немцев, особист усматривал злой умысел. Тем более, не дождавшись подкрепления, выжившие в атаке ещё отступили без приказа, оставив на произвол судьбы занятые позиции. Такой подлости от давших присягу солдат Красной армии, якобы, не ожидали.  Делать нечего, следственным органам приходится разбираться с каждым случаем нарушения устава. Кто бы что ни говорил, защищая рабоче-крестьянскую власть, приходится безапелляционно заявить:
– Ну что, сволочи, разложенцы и предатели. По вашу душу прибыли, занятые героическими делами люди. Некогда нам. Но придётся разобраться с изменой, чтобы другим неповадно было не выполнять приказ командования.
Пока люди вокруг готовились к очередному штурму, Шулепова и его бойцов посадили порознь в вырытые далеко друг от друга окопы и стали допрашивать. Тренированные «молотобойцы» били нещадно, с остервенением. Солдаты быстро взвыли от нестерпимой боли и признались, что драпанули с «передка» по приказу старшего лейтенанта.
Перед атакой в ближайшем перелеске построился очередной батальон, подготовленный к атаке. Перед строем поставили еле стоящих на ногах солдат. Избитые в кровь жертвы совершенно не понимали, что с ними происходит. Такое даже не могло присниться в кошмарном сне. Выжить в беспощадном бою, увернуться от смерти и быть застреленными своими же в родной части. Неужели не кощунственно? Хуже в судьбе не могло сложиться. Однако горькая, но – правда. Убили пацанов. Удручённые свидетели-красноармейцы разошлись.   
Особист привязал пеньковой верёвкой за здоровую руку к стремени седла раненого Шулепова и неспеша повёл свою лошадь в политотдел дивизии. Ему тоже надобно было галочку поставить, отчитаться о проделанной работе. По всему выходило, что расстреляют старшего лейтенанта Виталия Шулепова перед строем не перед своими, а в штабе дивизии.
Помочь боевому офицеру уже никто не мог. На всю жизнь запомнятся на испуганном, недоуменном лице скорбные, полные слез глаза: «За что?».
Впоследствии мне неоднократно пришлось примерять на себя подобную ситуацию. Миномётная батарея всегда находится в прямой видимости с противником. О радиосвязи – только мечтали. Проводная связь не полагалась по штату. Всё что имелось – это посыльные. В бою с людским ресурсом – невозможный тормоз. Опасно. Медленно. Непродуктивно. Приходилось в качестве командира, самому руководить огнём батареи с передового НП (наблюдательный пункт). Скажу вам прямо – ничего хорошего, никакого героизма.
Каждый раз возникали в душе непередаваемые ощущения обречённости, когда оказывался в окружении немцев на своем НП. Случалось так, что не уведомив, поддерживаемая нашим огнём пехота, отползала назад. В нештатной ситуации миномётчикам и отступать-то вместе с отступающими нельзя – под приказ попадешь. В то же время и в окружении оставаться опасно. Хорошо, если погибнешь в бою. Гораздо хуже, когда в плен попадешь. В таком случае, запросто запишут в предатели – семью, родню в тылу перетряхнут и репрессируют, разошлют по разным ссылкам да ГУЛАГам. Хотя, даже невероятным образом уцелеешь после всего и не попадёшь в плен, чудом выберешься к своим – все равно после унизительных допросов с кровопусканиями, вполне возможно, расстреляют для острастки другим. В общем, бились мы насмерть как умели, как повезёт в каждом конкретном случае.
На войне у каждого присутствовал фунт лиха, а на губах ощущался свой вкус пороха. Доставалось кому в большей степени, у кого только слега ощущалась горечь. Смотря, что было уготовлено судьбой. Большинство так и сгинули в безвестности. Хотя, для каждого имелись в полном объёме одному ему известные слава и бессмертие.