Лавина

Снежинки парили над горной вершиной,  легко и невесомо оседая на склоны.
В воздухе они кружили, танцевали, хороводили. Или просто бестолково сновали туда-сюда
Некоторые, договорившись с ветром, выкаблучивали причудливые акробатические трюки: кульбиты, повороты, сальто - пытались удивить уже осевших зрителей.
Вдоволь почудив, танцоры-акробаты мягко спускались, тут же попадая в нежные  объятья родных, и друзей. И пока кто-то устраивал «обнимашки», остальные, уютно расположившись, уже сами смотрели представление следующих танцующих снежинок.
Порой спускались снежинки и не очень общительные. Обычно, они задумчиво пролетали мимо зрителей, и, гонимые ветром, планируя  на своих пушистых лучиках, оседали где-то вдали.
Если же, среди вновь прибывших, появлялся ворчун-забияка, всегда  недовольный своим местом, то не обходилось без конфликтов. Такой  решительно растолковывал соседей, пихаясь лучиками, мол, «посторонитесь – я иду». Ему, теснясь, уступали, перешептываясь: «Ну, и молодежь пошла».  Хотя некоторые Сторожилы и пытались дать отпор: 
– А ну, кто тут такой наглый? – возмущались они, воинственно  выставив колючие  пики-лучики. – Чего толкаешься? – грозно предупреждали, а затем,  бесстрашно ввязывались в драку.
– Осторожно! Тише. Лавину не накликайте, – напоминала им скала.
Все снежинки, разом притихшие,  усмирялись.  Недовольным приходилось  ворчать  уже про себя.
Но спокойствие длилось не долго. Снег все валил. И вот опять, кто-то что-то не поделил.
На этот раз, сразу пара возмущенных забияк, ринулась активно выяснять отношения. Добавили шума и их недовольные соседи, желающие приструнить этих «возмутителей» спокойствия.
А те уже схватились в рукопашную. Кто-то бросился разнимать. Другие,  не разобравшись,  весело ринулись в толчею: « Ура!» - при этом, взяв в охапку тех, кто оказался на пути.
Эх, пошла кутерьма.
Вся эта куча-мала кубарем понеслась вниз по склону,  тупя лучики, и сминая пушистости. Прихватив друзей с округи, компания мгновенно превратилась в единую, быстро разрастающуюся  белую массу, мчавшуюся с горы. 
– Э-хе-хе, – только успела вздохнуть скала. – Разве их теперь остановишь?
Лавина родилась.
Огромным снежным валом, наседая и подминая под себя спокойно спящие белые сугробы, сдвигая их вниз, и увлекая за собой, Лавина шла по склону, стремительно набирая вес.  Через секунды она уже текла бурной рекой, вздыбая клубы снежной пыли.   
Словно участвуя в  соревнованиях, на перегонки  с ветром, она торопилась, не разбирая дороги. Увлеченная скоростью, Лавина не всегда обращала внимание на деревья или другие мелкие объекты, стоящие на пути. И многие не выдерживали тяжести её натиска, ломая ветки, теряя кроны, а кое-где и падая во весь свой хрупкий  рост.
А Лавина продолжала гнаться за неведомой целью, или убегать невесть от чего, и воздух содрогался от ее прыти. Снежная пыль бурлила, грозя затмить небо. Снежные потоки готовы были расплескаться и затопить весь склон. Масса снега грузнела, тяжелела, начала тормозить. Лавина еще немного проехалась, по инерции и, наконец, выдохлась. Мощь ее иссякла. Течение снежной реки замедлилось и встало.
Вскоре вновь воцарились тишина и спокойствие, будто и не было никаких гонок. Снежная пыль осела, открыв взору новый пейзаж застывшего в холодном оцепенении  склона.
Лишь  снег продолжал падать. Снежинки кружили, танцевали, бестолково сновали туда-сюда в воздухе, создавая иллюзию движения  в этом оазисе спящих снегов и склонов.