Сказание об Иле. Глава 8 Побег

 Побег

Конечно же Роху разоружили. А ведь в эту ночь меч ему бы очень пригодился. Роха делал вид, что спит. Храп, тяжелый, громкий, доносящийся со всех сторон, ему был здесь в подмогу, но Роха не спешил действовать.

И вот кто-то уже склонился над ним, еще мгновение ; и этот «кто-то» потянулся к посланнику. Роха, не открывая глаз, резким движением схватил чужую руку, а затем быстро вцепился склонившемуся человеку в горло. Тот потерял равновесие и завалился на бок. Роха сжимал чужое горло так, чтобы сквозь него едва проскальзывали воздушные струйки, и теперь контролировал каждое движение поверженного тела. Глаза быстро привыкли к темноте, посланник пригляделся. Снизу, сморщившись, на него смотрел Ив. Да, да это был он.
— Что тебе надо?— не убирая руки от горла, спрашивал его Роха.
— Я пришел... я пришел... — прохрипел молодой закрайник.
 Посланник убрал руку с его горла.
— Я пришел, чтобы помочь тебе. Надо бежать, — тяжело дыша, выдавил из себя Ив. И, освободившись из Рохиной хватки, встал на ноги и, еще толком не отдышавшись, прошептал: — Я посыпал еду пыльцой ночного храповника, теперь все будут спать, а проснувшись, еще долго... — И Ив сильно поджал губы, так, что его щеки стали раздуваться, он не хотел рассмеяться: — Ты же не пировал с ними, надеюсь? — Приложив руку ко рту, он посмотрел на посланника глазами нашалившего ребенка. Наконец, успокоившись, Ив указал рукой на слуховое окно: — Видишь, это твое спасение? — И молодой закрайник показал пальцем на прялку, ту самую, что свисала с потолка. От нее до слухового окна была растянута нить.
— А кто тебе сказал, что я хочу бежать? С чего ты взял? — не веря юнцу, отмахнулся Роха.
— Тише... — Ив приложил пальцы ко рту.
 — Я не верю, ты не предатель.
— Да что тебе за дело до меня? — не отбрасывая подозрений, нахмурил брови воспитанник Мастерового.
— Подозреваю я, что не поверил тебе Ямых. Что будешь делать, коль за людьми твоими вслед отправят душегубов? Так что вставай, дорога ждет.
— Пока все спят, убью их, если ты правду говоришь... За все это заслуживают они смерти. — Обожженный яростью, Роха метнулся к ближайшему из спящих закрайников.
— Постой, не делай этого, — схватил его за рукав Ив. — Уходить надо тебе тихо, а не сражаться. А коль поднимется вой, сбегутся все, и тебя убьют. А на Иль беда идет.
Роха снова схватил Ива:
— Коль знал ты, отчего же не сказал тогда, при первой нашей встрече? Шепнул бы, знак подал какой, а я бы людей своих отправил с вестью в Иль.
— Не мог я. Поверь не все так просто. Ты должен был путь пройти, познать дорогу, а я лишь проводник, — оправдывался Ив.
— Познать дорогу? Такой ценой? — Притянув паренька к себе, Роха угрожающе взглянул на него. — Дорога, надеюсь, познана уже?
— Нет пока, — наивно заулыбался Ив и кивнул в сторону слухового окна: — Чего же ждешь?
— Это же нить... — удивился Роха.
; Да, нить, а ты забыл, как ею тебя связывали? Вот она и вытащит тебя отсюда. Верь мне. Ни одна веревка здесь не надежна, обязательно порвется. Не забывай, посланник, где ты находишься.
— Помню.
 Ив провел глазами по Гнезду:
; Да и еще... Подстраховались они, собак выпустили наружу. Если эти зверюги тебя учуют, не выбраться нам отсюда. Поднимут вой и нападут, поэтому надень вот это… ; и Ив кинул Рохе вещи, ; а мне оставь свою одежду… Ну же!— протянув к нему руки, поторопил он посланника.

 Овечья шкура оказалось сырой и, вероятно, поэтому тяжелой. Штаны решили оставить как есть, а вот обувь...
 У Рохи не было возможности как следует рассмотреть ее. Одна его нога была укрыта рыбьей кожей, другая же находилась в небольшом по стопе, сплетенном из коры молодого дерева коробе, вроде чуни. Ив же, несмотря на опасность, с интересом рассматривал прекрасные кожаные сапоги, ему практически доставшиеся даром. И наконец Ив снял с груди золотой диск и отдал его Рохе:
— Повесь его себе на грудь, без него никак.
— А как же ты? — возразил Роха.
— Не думай обо мне, я выкручусь.
Золоченое и как вроде обглоданное «копище» заняло свое место на груди у беглеца. Теперь посланник Иля походил на закрайника, из тех, что служили правителю.
;Давай за мной, Роха!— Ив перемахнул на ту сторону слухового окна и уже оттуда прокричал: — Поторопись!
Роха тут же поспешил к окну, затем обернулся и еще раз вгляделся в темноту, царящую внутри Гнезда. Здесь кто-то из слуг ; совсем рядом ; заворочался, и посланник по кошачьи мягко шмыгнул за край люка. Колесо разбитой прялки заскрипело. На той стороне лицо обдало свежестью. Спуск занял какое-то время. Свобода встретила Роху ночной прохладой.
 
 Как только ноги посланника коснулись земли, он, как и велел ему Ив, присел на одно колено, огляделся и прислушался.
Где-то напротив, в темноте, еще прошлой ночью горели костры, у которых грелись его товарищи. И здесь же, совсем рядом, могли находиться соглядатаи и, главное, собаки.
— А где мой конь? Где Гор?— спросил Роха Ива.
; Не знаю, — пожал тот плечами.
Крадучись, беглецы перебежали к тропе, ведущей на подъем. Прижимаясь к отвесной стене той ямы, в центре которой и находилось древо, они стали подниматься вверх.
— Если повезет, пройдем мы стороной по краю, а дальше будем нагонять обоз. Я знаю путь. Мы перехватим их, ; заверил Роху Ив.
Вдруг до их ушей дошло конское ржание, прорезавшее тишину ночи.
— Это же Гор! Мой конь, — обрадовался посланник.
Невероятным образом тот учуял своего хозяина и теперь подавал ему знак своим радостным ржанием, сообщая, что он здесь, он ждет и по-прежнему предан Рохе.
— Я прежде заберу коня. ; Роха был непреклонен.
— Стой, куда ты? — едва успел окликнуть его Ив, когда посланник метнулся назад, отправившись на поиски своего коня.
Наклонившись и набрав в ладонь земли, Роха измазал ею лицо. Он вдруг стал прихрамывать и немного волочить правую ногу, так что плечи его опустились вниз, а одна рука беспомощно повисла плетью вдоль тела. Теперь, в ночи, силуэт Рохи напоминал человека, изуродованного болезнью.

 Так, не спеша и не забывая волочить ногу, он почти дошел до того места где стоял его Гор. Прямо перед Рохой выросли две тени.
Всем своим видом демонстрируя и силу и здоровье, один из них, огромный детина, с интересом уставился на ряженого закрайника — Роху. Другой был меньше здоровяка ростом, но все же на пол-локтя выше посланника, на его груди висел средних размеров рожок. Вероятно, именно ему в случае чего отводилась главная роль — поднять шум. Этот страж стоял, не проявляя никакого интереса к невесть откуда взявшемуся здесь калеке, взгляд его был направлен куда-то в сторону.
Посланник узнал их, это были те самые, что привели к Ёе его старуху. Те здоровяки, что оскорбляли и выдавали больной бабке пинки, будучи недовольными её не расторопностью.
— Что ты делаешь здесь, калека? Что бродишь по ночам? Кто ты такой? Не из беглых ли? Что-то не узнаю тебя. А ты, Гу?
 На этих словах Гу, до этого не проявлявший интереса к Рохе, повернув голову, выдал:
— Проверь его.
 Громила протянул вперед руку и бесцеремонно накрыл ею Рохино лицо. Затем грубо провел вдоль лба и рассмеялся, уставившись на ладонь. Обнажив, как подметил Роха, огромные лошадиные зубы, он залился смехом пакостника переростка.
— Ты посмотри, Гу, — хихикал громила, обращаясь к своему напарнику, у которого на груди висел рожок. — Он землю ел, что ли?! — И  растопырив  пальцы толкнул посланника рукой так, что тот упал.
Ощутив на себе всю силу медвежьей лапы здоровяка, воспитанник Мастерового не спешил подниматься на ноги. Он уселся на холодную землю и стал искусно демонстрировать свою беспомощность. К пакостному хихиканью Гу теперь присоединился голос его товарища ; его очень развлекало происходящее.

 Наконец, с трудом приняв вертикальное положение, посланник, к удивлению громил, тоже захихикал, демонстрируя им свое дружелюбие. И как бы между прочим вынул из-под сырой овчины тот золотой диск, что был символом власти в Закрае, который отдал ему Ив. А затем поместил его на свою ладонь. Громилы тут же замолкли, округлив глаза. Роха сорвал рожок с груди Гу и, раскрутив его над головой, поочередно ловко отвесил каждому из них по оплеухе.
 — За конем я пришел. Где конь, тот, что остался от обоза?
— Но правитель запретил... — начал было возражать здоровяк, однако тут же получил рожком по носу. — Мы не узнаем тебя, — держась за распухший носище, пробормотал он, и стоило ему лишь убрать свою огромную лапу от перекошенного лица, как рожок снова хлопнул его по переносице.
— Утром похлебку из него будем делать, Ямых велел мне его забрать. Сам-то конину будешь есть? — обратился Роха к пострадавшему здоровяку.
— Буду! — обрадовался тот и снова получил рожком по сильно разбитому и распухшему носу ; и тут же замолчал.
— Так где конь? — Угрожая и его огреть рожком, Роха уставился на Гу.
Тот, не дожидаясь последствий, выпятил палец и указал в сторону.
— Ведите его сюда, — распорядился Роха.
Закрайники скрылись. И уже скоро объявились вновь, ведя коня. Красавец Гор стал притопывать копытами, узнав под чужой личиной своего хозяина.
— Если уж так, если похлебку сварите, то, может быть, сбрую оставите нам? — прикрывая лицо ладонью, пробубнил здоровяк.
Роха взобрался в седло и следом, словно желая вновь отвесить кому-нибудь из них очередную оплеуху, со свистом раскрутил над головой помятый рожок. Закрайники шарахнулись в стороны. А Роха лишь  выбросил измятый рожок прочь. Топот конских копыт растворился в ночи.
 — Глупец, ты же погубил все дело, — запричитал Ив.
— Залезай на коня! — Схватив юношу за руку, Роха втащил его на Гора.
Несмотря на то что конь нес теперь двоих, он достаточно резво преодолел подъем по краю ямы и поскакал дальше. Вот уже остались позади мрачные землянки обитателей Закрая.
 
 Беглецы выехали на пустырь, и здесь Ив попросил посланника остановиться. Он подошел к поваленному дереву и поднятой с земли палкой забарабанил по сухому стволу. Глухой гул прокатился волной. Так Ив повторял до тех пор, пока из сумрака не вышел его коник.
— Нам надо догнать обоз! Так будет быстрее! Едем же!

 Ив хлопнул коника по загривку, и тот шустро затопал, унося своего седока в сторону леса. Роха на Горе проследовал за ним.
Так ехали они, пробираясь сквозь заросли, ручьи и овраги. Когда же пришлось преодолевать бурелом,  Роха уж было подумал, что они окончательно заблудились. Ведь ориентироваться в этих чащах не представлялось возможным даже днем, что уж говорить о глубокой ночи. Посланник, напрягая зрение, всматривался в кромешную мглу, а маленькая лошадка впереди неизменно юрко пробиралась сквозь все преграды и без остановок топала дальше. Ив был невозмутим, время от времени он проваливался в сон, затем открывал глаза осматривался, и снова его голова повисала на грудь. Посланнику было куда сложнее. Им с Гором приходилось очень стараться, чтобы поспевать за шустрым коником Ива.
Уже светало, когда вся компания наконец оказалась на той же дороге, по которой несколькими днями ранее обоз держал путь к Гнезду. Посланник понял, что, проламываясь сквозь лесные заросли, они тем самым срезали путь. Роха был чрезвычайно удивлен, осознав этот ночной маневр.
Путники осмотрелись и после недолгой остановки отправились дальше в надежде уже скоро нагнать обозчиков. Впереди справа показалось озеро, его уже видел Роха по пути сюда.
— Смотри! — вдруг насторожился Ив.
 Его рука была направлена вперед, как раз туда, где дорога у самой воды делала небольшой подъем. По направлению к ним, поскрипывая колесами, за лошадью тащилась повозка. Без сомнений, то была одна из тех... Из обоза Рохи. Одинокой повозкой никто не управлял. Еще издали Роха понял, что тянувшая ее лошадь больна, измученна и находится на грани собственных сил. Беглецы прибавили ходу. Когда же они поравнялись с повозкой, предположения стали явью: истерзанная лошаденка тяжело дышала и еле переставляла ноги, делая последние потуги, чтобы не свалиться замертво. В повозке лежал мертвец. Его сразу узнал посланник, то был Крутилка. Да, тот самый молоденький возничий, на которого он, Роха, однажды незаслуженно накричал.

 Когда же беглецы перемахнули за пригорок, им открылась еще более жуткая картина. Брошенные повозки рядом с растерзанными лошадьми...
Часть повозок были перевернуты вверх колесами, другие лежали заваленными на бок, а третьи стояли как должно, вот только брошенными.
Роха насчитал их восемь, с учетом же той, что была на пригорке с мертвым Крутилкой, девять. Все повозки, что привел он из Иля, находились здесь перед его глазами.
 
 Не успел Роха перевести дух, как его позвал Ив; он стоял около озерца и смотрел на воду.
У самого берега, выставив из воды огненную бороду и живот, похожий на бурдюк, распластался Туро. Его большое тело мирно покачивалось на едва заметных волнах, уцепившись ногами за берег.
За эти же ноги Роха вытянул его из воды. Один глаз Туро вытек, другой остекленел и через узкую щель заплывшего века, вероятно, встречал первый рассвет после смерти. Без сомнений, здесь произошла схватка. Топор Туро, покрытый до рукояти уже почерневшими пятнами крови, лежал неподалеку.
И вот опять услышал Роха голос своего проводника. Там, около перевернутой повозки, лежали еще двое убитых, чуть в стороне от них ; еще один, из воинов, а там еще и еще. Один из старых конюхов мертвой хваткой сжимал в руке нож.
Одного за другим Роха обошел всех.
— Нагнали и напали, как стемнело, а своих мертвецов, видать, с собой забрали… и еще глянь-ка... Следы собак вокруг. Вот для чего их выпустил Ямых. По следу шли... На расправу, — поспешил сообщить оказавшийся рядом Ив. А затем, отъехав немного, добавил: — Пятерым вашим уйти все же удалось. Верхом... — И проводник указал направление, обратное от Гнезда. — Погони за ними не было.
— Не успели мы... — с горечью прервал его Роха. — Ямых подстраховался, подослав убийц с собаками. Все делал он наверняка. А этих, что ушли, в живых оставили лишь для того, чтобы узнали в Иле не только о моем предательстве, но и о страшном злодействе. Смертью соплеменников связать меня решили.
— Надо уходить! Светает! Неровен час вернутся те убийцы, — поторопил юный закрайник Роху. — В Гнезде, уж верно, подняли шум. Я знаю, что нужно делать, чтобы сбить преследователей с толку. — Ив поведал Рохе свой замысел.
Выслушав своего проводника, посланник согласился с ним.
На том и порешили.
 
 По замыслу беглецы переодели несчастного Крутилку. Из вещей возничего Ив себе не взял ничего и теперь оставался в одних штанах. Надев на мертвеца одежду Рохи, беглецы стали усаживать его на Гора. Тот никак не хотел держаться и при каждой попытке усадить его верхом заваливался вперед на конскую холку. Тогда для большей устойчивости Ив подсунул Крутилке под мышки пару рогатин, а потом скрепил все это покрепче и привязал беднягу к коню.
Роха взял у закрайника оставшийся кусок веревки и размахнулся им как хлыстом, а затем, сделав полный оборот вокруг собственного тела, ударил им Гора. Тот понесся прочь.
— Домой! — еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, закричал ему Роха вслед.
В одежде посланника Крутилка и вправду был похож на Роху. Издали он походил на раненого всадника.
 
 Беглецы свернули с дороги. Здесь они решили разделиться.
— Собаки за твоим конем пойдут по следу, ты же иди в обход болот, круг будет большой, но на пятую ночь ты достигнешь Иля. Войдешь в него ты с севера. Лошадку мою береги, она здесь все дороги знает. Да, и еще, там в моем поясе соль.
 Роха проверил рукой, действительно, в поясе лежала соль.
— Зачем мне соль?
— Быть может, тебе она еще сослужит службу. Соль дороже золота, железа. Бери ее и не расходуй понапрасну. Найдешь ей применение, когда момент наступит. А теперь прощай, посланник!
 Ив хлопнул ладонью своего коника, и тот побежал, унося Роху все дальше от этого злосчастного места.