24. Хрустальная туфелька

Глава двадцать четвертая

- Мы заканчиваем, ваше высочество? – спросил обер-гофмаршал.

- До полуночи остается еще четверть часа, - заметил принц Чарминг. –  И мне, кажется, я слышу голос какой-то претендентки.

Оказалось, что явилось сразу три маски: кикиморы, водяного и лешего.

- Пропустите, пропустите нас, - кричала кикимора, - мы имеем право!

При виде туфельки они стали толкаться и оттаскивать друг друга от скамейки.

- Пусти нас, пусти, ты, старая обманщица! Это мы должны были мерить туфельку, а не ты! – кричали леший и водяной.

- Да кто вам мешает, мерьте на здоровье. Это никому не запрещено!

- Действительно, - сказал обер-гофмаршал, - все желающие могут попробовать. Так что незачем поднимать шум. Кто будет первым?

- Я, я буду первой! – объявила кукла в костюме водяного. Она плюхнулась на скамейку, скинула ласты и попыталась втиснуть свою ступню в хрустальный башмачок. Попытка закончилась неудачей.

- Подвинься, теперь моя очередь! – потребовала кукла в костюме лешего. – Она стащила со своей ноги лапоть и попытался надеть туфельку. Результат был тот же. Леший даже заплакала от досады.

- Ну, - спросила кикимора, - все? Дайте теперь мамочке.

- Не дадим! – закричали водяной и леший. – Ты обманщица! Ты говорила, что эти ножки будут нашими! Вы с доктором нас провели!

- Помолчали бы лучше, бесстыдницы!

 Кикимора сбросила маску и поклонилась принцу:

- Ваше высочество, вы позволите?

- Леди Тремейн? – удивился принц.

- В сказке я не мерила туфельку, - сказала леди, - потому что считалась женой главного лесничего. Но в нашем кукольном королевстве такой куклы нет и никогда не существовало.  А между тем у мамочки может оказаться более изящная и миниатюрная ножка, чем у ее глупых дочек.

Леди Тремейн откинула полу плаща, чтобы продемонстрировать свои, как она выражалась «изящные и миниатюрные» ножки. В павильоне на минуту воцарилась гробовая тишина, а потом раздался громкий смех. Смеялись все, включая маленьких арапчат при входе. Улыбка пробежала даже по лицу обер-гофмаршала, который в силу своей должности должен был оставаться невозмутимым.

Только принц Чарминг сохранил полную бесстрастность.

- Извините леди, - сказал он. – Но, мне кажется, вы несколько переоценили свои шансы.

Мачеха обвела всех присутствующих непонимающим взглядом, а потом посмотрела на свои ноги. Вот незадача! Оказалось, что те бесследно исчезли. Впрочем, не это удивило леди Тремейн, а то, что вместо маленьких изящных ножек Золушки, она неведомо как обзавелась двумя мохнатыми медвежьими лапами.

- Глазам не верю! – пробормотала она. – Что… что это такое?

Хохот усилился.

- Я глубоко ценю ваше желание, сударыня, стать моей женой, - сказал принц Чарминг. – Однако должен заметить – вы избрали не совсем правильный путь к моему сердцу.

Леди Тремейн в ярости переводила взгляд с одного смеющегося лица на другое. И вдруг увидела доктора Щетинкина.

- Что это такое, я вас спрашиваю? – закричала она.

Карл Карлович так смутился, что, казалось, готов был провалиться сквозь землю. Он растеряно прижимал руки к груди.

- Ума не приложу, леди, как такое могло случиться, - лепетал он. – Произошла чудовищная ошибка… Вы знаете, в комнате было темно. Я мог что-то перепутать. Но ведь левая у вас слева, а правая справа? Слава богу! Хоть тут все нормально.

Его слова вывели мачеху из себя.

- Нормально! – завопила она. – Ты это называешь «нормально»! Жалкий лекаришка! Ты насмеялся надо мною! Я тебя со свету сживу! Я тебя по судам затаскаю! Ты мне за это заплатишь!

- Какая жалость, леди…, - егозил доктор. – Вы так рассержены… Я понимаю… Но только если вы меня… То я не смогу все поправить… Вам придется с этим жить… Я сожалею…

- О чем он там бормочет? – спросила мачеха.

- Очевидно доктор намекает, - перевел принц Чарминг, - что, если вы осуществите ваши угрозы, он не сможет вернуть вам обратно ваши прежние ноги. Так что придется вам какое-то время пожить с этими… конечностями…

- До выяснения ситуации, так сказать, - добавил обер-гофмаршал. – Пока высокий суд вникнет во все обстоятельства, допросит свидетелей и экспертов, которые помогут ему уяснить суть этой… э-э-э… врачебной ошибки. Думаю, на все уйдет года три, не меньше.

- Три года! – ужаснулась леди Тремейн. – Да, это просто заговор какой-то. Вы все, все! Ополчились против меня. Но ничего, я найду на вас управу… Я напишу… Я пожалуюсь… Вы еще услышите обо мне…

Шипя от бешенства, мачеха выбежала из павильона. Вслед за ней бросились ее дочки. Их напутствовали новые взрывы хохота.

- Кажется, это была последняя попытка, ваше высочество, - сказал обер-гофмаршал. – Сожалею, но испытание не удалось. Прикажите унести туфельку?

Но тут выяснилось, что на хрустальный башмачок претендует еще одна особа женского пола. Из-за того, что внимание всех присутствующих было привлечено к леди Тремейн, никто не заметил, откуда она появилась. Но факт остается фактом – возле заветной подушечки, опираясь на клюку, стояла закутанная во всякую рвань маленькая старушка – настоящая Баба Яга. Внешность у нее оказалась самая невзрачная: с головы свисали редкие седые космы, лицо было морщинистое и темное, словно подошва, рот щербатый, за спиной красовался маленький горбик. Кроме того, Баба Яга была несколько кривобока и сильно прихрамывала на обе ноги. На левую, потому что она была короткая, а на правую, потому что та была «костяная», то есть совершенно не гнулась в коленке.

- Милок, - прошамкала старуха, обращаясь к принцу, - дошла до меня вешточка, что ты вроде шениться собрался.

- Собрался, - подтвердил принц Чарминг. – Только вот невесты пока подходящей не нашлось. А ты, бабушка, здесь для чего?

- Так ведь я, милок, кхы-кхы, тоше замуш собралась. Могу с Кощеем сговориться, а могу и за тебя выскочить. Мое дело молодое, кто приглянется, за того и пойду. А ты, што скашешь?

- Условие для всех одно! – заявил обер-гофмаршал. – Ножка должна соответствовать…

- Знаю! – махнула рукой Баба Яга. – Слыхала я про ваши нормативы! Тащи свою туфельку! Мне бы только усесться поудобнее. Эх годы, годы. Лет двести назад я знаешь какая прыткая была? Но ничего, я и теперь еще бабка хоть куда! Годков сто еще потрепыхаюсь, так што ты, милок, обо мне не беспокойся.

Бормоча себе под нос, Баба Яга кое-как стащила с левой ноги тяжелый деревянный башмак. Ступня у нее была массивная и уродливая. Но старуха быстро сбросила с ноги толстый шерстяной носок из грубой шерсти и сунула ногу в туфельку.

Все застыли от удивления. В павильоне воцарилась мертвая тишина.

- Надо же подошла! – ахнула королева.

- А по другом и быть не долшно! – прошамкала старуха. – Я ведь с самого детства ушасть какая машенькая была. Так што, милок, радуйся и ликуй. Кончилась твоя холостая шизнь.

- Говорил я тебе! – закричал король на королеву. – Надо было Золушку в невестки производить, а ты все нос воротила: это не так, то не этак, наша – да не наша!  Вот теперь и получила себе невестушку. Живи и радуйся!

- Да кто же мог предвидеть, что так все получится! – оправдывалась его жена, с которой вдруг слетела вся ее королевская спесь.

- А вы что скажете, ваше высочество? – спросил обер-гофмаршал.

- Уговор дороже денег, - сказал Чарминг. – Обещал жениться, значит женюсь.

- Тогда подойдите под благословение к вашему дорогому батюшке.

Принц протянул Бабе Яге руку, та цепко ухватилась за нее. Вдвоем они приблизились к трону, на котором восседал король. Принц по-прежнему был спокоен, но Баба Яга не скрывала своей радости. Она громко хихикала, строила глазки и гримасничала, изображая из себя невесту. При этом она сильно припадала на левую ногу, а правую приволакивала за собой, словно она ей была чужая. Смотреть на это зрелище без слез было невозможно. Многие куклы утирали глаза платочками, а король так тот вообще плакал навзрыд.

- Что мне сказать? – всхлипывая, произнес он, - раз уж так получилось, живите… у-у-у… счастливо… Но только мужем и женой я вас…у-у-у… не объявляю…

- Как же так, папа? – удивился принц, - ты же дал королевское слово.

- Дал, - заливаясь слезами, согласился король, - но женой твоей эту даму объявить не могу. Мне родительская любовь не позволяет. Пусть решают те, кто эту игру придумал, и кто в нее сейчас играет.

И тут все куклы посмотрели на Машеньку и Анжелику.

Девочки отошли в сторонку и начали тихо между собой переговариваться. Все терпеливо ждали их решения.

— Значит так, - сказала Анжелика. – Мы посовещались и решили, что обещание надо выполнять.

- Потому что обманывать не честно, - поддержала Машенька.

- Поэтому объявляем вас мужем и женой.

- Будьте счастливы!

- Ура! – закричал доктор Щетинкин. – Поздравляю вас ваши высочества! А теперь пусть невеста сбросит маску!

- Да-да! – поддержала Екатеринка. – Пусть покажет свое настоящее лицо!

- Вы этого хотите, мой принц? – спросила Баба Яга.

- Зачем? – улыбнулся Чарминг. – Я ведь точно знаю, какое лицо я увижу. Самое прекрасное в мире лицо, которое не скроешь ни под какой маской.

И тут Баба Яга рассмеялась веселым мелодичным смехом. Она сорвала с головы драный платок, и по ее плечам рассыпались прекрасные белокурые волосы. Она отвязала деревянную ногу, стащила чулки, потом сняла с рук перчатки, избавилась от горба и, наконец сбросила с лица уродливую маску. Все, кто был в павильоне, в один голос закричали:

- Золушка! Неужели это она? Ни за что бы не поверили. Вот это актриса!

Королева так расчувствовалась, что прижала невестку к груди.

- Милочка моя, никогда не думала, что ты и мой сын окажетесь такой хорошей парой.

- Ура! Ура! - кричали все. – Принц нашел свою суженную!

- Принесите нашей любимой невестке подвенечное платье, - приказал король. – Начинается свадьба. Будем танцевать до утра!..

«Квакин, Золушка и другие»  http://proza.ru/2010/08/17/222