Глава 20. Игрушки или детская ревность

Встречать Марию из роддома Вадим приехал на председательской «Волге». В день выписки Маша очень волновалась. Она так соскучилась по мужу и своему старшему сынишке!
Акушерка, дав ей ключи от гардеробной, что теперь находилась внизу, на первом этаже, попросила Марию спуститься туда, переодеться и дожидаться её появления с новорожденным сыном в конвертике из одеяла.
Туда, в гардеробную, зашёл и Вадим. Без цветов. С шампанским и конфетами. Со шрамом на подбородке, заклеенном лейкопластырем.
Он расцеловал жену. Она, ещё в больничном халате, промокшем от избытка молока в груди, повисла у него на шее. Вадим улыбался. Его белозубая улыбка вновь завораживала её.
— Машенька!
— Вадимушка!
— Машенька!
— Вадимушка!
В конце концов, они оба рассмеялись. Ну, это ж надо – так соскучиться, будто год уже не виделись! Мария даже почувствовала, что переодеваться перед мужем ей вдруг стало как-то стыдно.
— Отвернись! — попросила она его.
Вадим даже оторопел, он улыбнулся и спросил:
— И что я там ещё не видел?
Уж очень ему всегда нравилось наблюдать, как жена одевается. Особенно, когда дело касалось натягивания на ножку чулочков или колготок.
— Ну, Вадик, пожалуйста! — краснея, попросила Мария мужа ещё раз.
Когда Вадим будто бы отвернулся, она, быстро сбросив с себя больничную одежду и достав из сумки свежее бельё, начала одеваться и поинтересовалась, — А что у тебя за шрам на подбородке?
— Да! … Доска на пилораме прилетела. … Хорошо, что ещё не в глаз!
— Хорошо, что не по голове! … А что ты на пилораме делал?
— Честно?
— Ну, конечно же, честно!
— Сына «обмывали» с мужиками.
— Ну, ничего себе! … А где же Вадюшка был? — удивлённо спросила Маша.
— Так у тёщи! … Он и сейчас у тёщи. … Три дня уже там. — пояснил Вадик.
— Ну, ничего себе! — снова удивилась Мария, — Ты что, три дня пьянствовал?
— Машенька, давай, не задавай глупых вопросов! … Как без этого? … От этого никуда не денешься. … Все в таких случаях проставляются.
К этому времени Мария уже оделась.
— Сейчас надо будет бланки заполнять на регистрацию сына в ЗАГС. Так, значит, Макаром назовём? — спросила она.
— Это даже не обсуждается. … Я давно так решил. … Мы ж с тобой договаривались! … Если сын – Макар, если дочь – Машенька.
Появилась акушерка с сыном на руках. Она передала конверт папе. Вадим, в свою очередь, вручил ей презент с благодарностью, взглянул на маленькое личико сыночка и улыбнулся.
— Макарушка! … Сын! — радостно и гордо сказал он.

Когда в семье появляется второй ребёнок, первый становится более самостоятельным. Правда, не исключено, что возникает детская ревность со стороны старшего по отношению к маленькому члену семьи. Ведь внимание родителей достаётся теперь не только ему одному.
Маленький Вадюша обижался, что мама большую часть времени стала проводить возле новорожденного брата, к тому же называет его ещё, при этом, Макарушка. А он, Вадюша, вынужден играть один, да ещё иногда и за братиком этим его заставляют присматривать. Мария почувствовала эту его ревность. Она стала стараться и со старшим сыном по-прежнему играть, читать с ним сказки, просто общаться. Но времени для этого индивидуального общения, действительно, поубавилось. Мама уже безбоязненно сама купала новорожденного сына. Надо было ещё и пелёнки вручную перестирать, а потом и перегладить всё бельё. И обед приготовить. И в комнатах навести порядок.
— Малышка мой, ты не обижайся на меня! — заметив, как однажды Вадюшка обиженно насупился, ласково попросила его Мария и погладила сына по головке, — Я и тебя люблю, сынок! — призналась она.
Папа, заметив ревность старшего сына, стал баловать его игрушками, покупая их при каждом удобном случае. Игрушек накопилось много, их некуда уже было складывать. Ими были забиты не только ящики, но и детский шкафчик. Игрушки были и на столе в детской комнате. Волчок, машинки, мячики, плюшевый медвежонок, кубики, конструкторы, пластмассовая «железная дорога». В зале появилась большая железная машинка с клаксоном, на которой, нажимая на педали, Вадюша пытался самостоятельно передвигаться по комнате. Потом папа купил ещё и большого белого железного коня с сиденьем и с педалями. Подвесил в дверях, между комнатами, качели. В доме стало игрушек больше, чем мебели.
— Зачем ты столько денег на игрушки тратишь? — спросила как-то Вадима Маша, — Сын ими всё равно играет день, два – не больше. Потом они просто лежат невостребованными. … Место в комнатах занимают.
— Тебе что – денег на игрушки жаль? — удивлённо спросил Вадим и пояснил, — Мне для сына приятно подарки покупать!
— Ты бы лучше как-нибудь на своём тракторе его прокатил! — посоветовала жена.
— Обязательно покатаю! — пообещал Вадик, — Я его всему научу! … Вот только подрастёт ещё немного. … Мал пока! — улыбаясь, объяснил он.
Зазвонил телефон. Вадим взял трубку. На другом конце провода, по всей видимости, ошиблись номером, но об этом, конечно, не знали, потому спросили:
— Это ферма?
— Хм! … А что пахнет? — ухмыльнувшись, спросил Вадик.