В погоне за тенью. 28 глава

     Ульянка посмотрела на женщин, которые, кажется, ждали её ответа больше, чем Глеб.
     - Замуж, говоришь? А нужна я тебе такая? - срывая платок с головы и показывая лысую голову, воскликнула Ульянка.
     Женщины ошалело смотрели на её голову, ничего не понимая.
     - Ну что ты? Волосы вырастут, да разве в них дело, когда любишь, - сказал Глеб.
     - Не смотри на меня с жалостью, Глеб. Не люблю, когда меня жалеют, - ответила Ульянка, крепко повязывая платок на голову.
     - И в мыслях не было. Я люблю тебя и мне всё равно, есть у тебя волосы, или нет, - ответил Глеб.
     - Уйдём отсюда. Я есть хочу, - поднимаясь со скамьи, спокойно сказала Ульянка.
     - Ох, девонька, ну ответь ему да. Такие парни на дороге на валяются, - сказала одна из женщин.
     Вторая из них лишь сочувственно покачала головой.
     Глеб поднялся следом и пошёл рядом с Ульянкой.
     - Обычно, рядом с вокзалом, столовая должна быть. Нужно спросить у кого-нибудь, - сказал Глеб, не желая возвращаться в ту, в которой обедал.
     Он обратился к женщине, которая подметала тротуар.
     - Не скажете, где тут столовая? - спросил он.
     - Столовая? Да тут недалеко, прямо за тем зданием, - ответила пожилая женщина, показывая рукой.
     - Спасибо. Пошли, - сказал Глеб, посмотрев на Ульянку.
     - Ты иди, я сейчас. - ответила девушка.
     - Ты чего? - испугался Глеб.
     - Ммм... иди, Глеб, я в туалет хочу. Дай спросить у неё, - тихо произнесла Ульянка, стыдливо опуская голову.
     - Ааа... прости. Ладно, я тебя тут подожду, - сказал Глеб, успокаиваясь.
     Он отошёл в сторону, чтобы не смущать её. Ульянка подошла ближе к женщине.
     - Не подскажете, комнату никто не сдаёт? Мне бы подешевле. Я только приехала, в Москве никого нет, на работу бы мне устроиться,- сказала Ульянка.
     Женщина выпрямилась и с интересом оглядела Ульянку.
     - Деревенская, что ли? - спросила она.
     - Да, - кивнув головой, ответила Ульянка.
     - Откуда приехала? Вроде, школьница ещё... а родители твои где? - спросила женщина.
     - Нет у меня никого, приехала с Краснодарского края. Отец утонул, мать убили, - не поднимая головы, произнесла Ульянка.
     Женщина с недоверием посмотрела ей в глаза, в которых сверкали слёзы.
     - Вроде не врёт, - подумала женщина.
     - А парень тебе кто? Вон, стоит и ждёт тебя, - посмотрев в сторону, где стоял Глеб и с удивлением посматривал на Ульянку, не понимая, почему же она в туалет не идёт.
     - Никто. Я правду говорю, - ответила Ульянка.
     - Что же ты в Москву-то приехала, эх, девонька. Москва суровая, жалости не знает. Ладно, я до пяти работаю, ещё вон ту территорию мести нужно. Ты приходи к пяти часам, помогу я тебе, - сказала женщина.
     - Спасибо Вам! Большое спасибо, - радостно воскликнула Ульянка, не веря тому, что может быть ей повезло.
     - Одна приходи, мне провожатых не нужно, - сказала женщина.
     - Хорошо, я одна приду. Спасибо, - ответила Ульянка.
     - Зовут-то тебя как? - спросила женщина.
     - Ульянка я, Кондратьева, - ответила Ульянка, оборачиваясь.
     - Хорошо, красивое имя. А меня Евдокия Семёновна кличут. Ладно, иди пока, - сказала женщина.
     Ульянка, кивнув головой, пошла в сторону, где стоял Глеб.
     - Ты чего так долго с ней говорила? Тебе же только про туалет спросить нужно было, - спросил Глеб.
     - Пошли. Я очень есть хочу, - не отвечая на вопрос, сказала Ульянка.
     - Пошли, пожав плечами, ответил Глеб.
     Они дошли до столовой, зашли в обеденный зал и поискав свободный столик, прошли к нему и сели. Официантов не было, каждый брал поднос и брал себе еду, проходя за перегородку, там в кассе и рассчитывался. Глеб оставил Ульянку и пошёл за перегородку. Он ставил на поднос тарелки и с беспокойством оглядывался, посматривая на Ульянку, поставив стаканы с компотом, хлеб, ложки и вилки, он вернулся с полным подносом к Ульянке и поставил всё на стол. Потом отнёс поднос и вернувшись, сел. Они с аппетитом ели первое и второе.
     - Ну что, ты подумала, Ульянка? Ты ведь выйдешь за меня замуж? - спросил Глеб.
     Ульянка отрешённо посмотрела в окно, потом перевела взгляд на Глеба.
     - Глеб, ты очень хороший, правда. Я благодарна и тебе, и бабушке, и Константину Николаевичу. Не знаю, что было бы со мной, если бы ты тогда не наехал на меня... но дальше, я должна идти сама, понимаешь? Я смогу, поверь. А ты встретишь достойную тебя девушку и будешь ещё счастлив. Выходить замуж, у меня в планах нет, мне учиться надо. Хочу закончить вечернюю школу, или может ПТУ, потом попробовать в институт поступить. Учусь я хорошо, думаю, у меня получится. А ты уезжай домой. Возвращайся к бабушке и отцу, они замечательные, - монотонно говорила Ульянка.
     И по мере того, как она говорила, Глеб менялся в лице, видя, что она непоколебима и тверда в своём решении.
     - Но Ульянка? Я же люблю тебя! Я жить без тебя не могу. Прошу тебя, поехали со мной, - с мольбой посмотрев на неё, произнёс Глеб.
     - Я не люблю тебя, Глеб. Вернее, люблю, но не так, как ты думаешь. Люблю, как старшего брата, с благодарностью. И ты прекрасно сможешь жить без меня. Прости, но больше не хочу быть никому обузой. Уезжай, прошу тебя. Не мучай меня, - сказала Ульянка.
     - Как же я тебя тут одну оставлю? Ведь пропадёшь в большом городе. Ну не хочешь к нам возвращаться, тогда хотя бы в Ростов поехали, там легче будет, - сказал Глеб.
     Ульянка с сожалением посмотрела на него и покачала головой.
     - Ну в кого ты такая упрямая? Я не оставлю тебя одну, я тоже остаюсь, - заявил Глеб.
     Ульянка спокойно взяла сумку и поднялась из-за стола. Не оглядываясь, она направилась к выходу. Глеб, недоумевая, пошёл следом за ней. Они вышли на улицу, время было три часа дня, два часа у Ульянки ещё было. Они немного прошли и сели на скамейку.
     - Ульянка, прошу тебя, поехали домой. Ну что я бабушке скажу? - просил Глеб.
     - Бабушке скажи, что я очень люблю её и благодарна за всё. Тебе на работу выходить, поезжай, - ответила Ульянка, подставляя лицо скупому солнцу.
Глеб понял, её не уговорить и она никуда с ним не поедет.
     - Я останусь с тобой, на работу устроюсь, помогать тебе буду, пока ты  будешь учиться. Я уверен, ты полюбишь меня и мы с тобой поженимся, - уверенно сказал Глеб.
     - Да ты не обо мне думай, Глеб! Бабушка старенькая, у неё сердце больное, ты ей нужен и отцу. Он ведь тоже одинок. Уезжай, прошу тебя! А даст Бог, мы ещё с тобой увидимся, - воскликнула Ульянка.
     Глеб почему-то представил лицо бабушки и отчётливо увидел её одну, беспомощную, плачущую. У него сжалось сердце.
     - Ты права... не могу я её оставить одну. У меня просьба к тебе будет, прошу тебя, пиши хоть иногда, адрес свой напиши, как устроишься. Не будет мне покоя, если я знать не буду, как ты здесь живёшь, - сказал Глеб.
     - Хорошо, я буду писать, обещаю. А теперь поезжай, Глеб. Скоро стемнеет, тебе ещё добираться, - ответила Ульянка.
     Глеб посмотрел на Ульянку и с тяжёлым сердцем пошёл к дороге, чтобы на такси доехать до аэропорта. Он должен был долететь до Геленджика, оттуда на такси доехать домой.
     Ульянка проводила его взглядом, тяжело вздохнув, она села на скамью. Девушка ни на секунду не сомневалась, что сделала правильно, думая, что должна полагаться в этой жизни только на себя. Без четверти пять она поднялась и пошла к зданию вокзала. Евдокия Семёновна выходила оттуда, сняв тёмный халат и косынку. Полноватая женщина, невысокого роста, с измученным, усталым лицом, она шла в тёмном платье и старенькой кофте. Увидев Ульянку, она подошла к ней.
     - Пришла, значит? А я и забыла о тебе. Ладно, пошли, нам на автобусе ещё добираться до моего дома, - сказала женщина.
     Ульянка молча пошла следом за ней, не задумываясь, кто эта женщина и почему она доверилась ей. Скорее всего, у Ульянки выхода другого не было, она просто шла судьбе навстречу, не зная, что её ждёт дальше.
     Они подошли к остановке и дождавшись нужного автобуса, сели в него. Народу было много, люди возвращались с работы, иные, просто по делам ехали. Но тем не менее, проехав почти до конца маршрута, Евдокия Семёновна наконец сказала, что им нужно выходить. Выйдя из автобуса, они прошли пару километров пешком и подошли к жилым домам.
     - А я ведь тоже деревенская, с Урала я. После войны, мы с мужем приехали сюда, он на завод устроился. Тут нам жильё дали, ещё в самом конце пятидесятых, дом старый, обещали снести и вскоре дать новую квартиру, но уже почти десять лет ждём, - говорила Евдокия Семёновна, проходя по улице.
     Ульянке становилось не по себе, но она молча шла за женщиной, совсем ей незнакомой.
     - Ну вот мы и пришли, здесь я и живу, - сказала она, подходя к четырёхэтажному дому. Она открыла дверь и поднявшись на три ступени, подошла к квартире на первом этаже. Войдя, женщина включила свет.
     - Мам? Это ты? - услышала Ульянка из комнаты мужской голос, вздрогнув от неожиданности.
     - Я, Пашенька, - ответила Евдокия Семёновна, проходя в комнату.
     Ульянка прошла следом и остановилась на пороге. На низкой кровати лежал парень, возраст которого невозможно было определить. Евдокия Семёновна подошла к нему и развернув пакет, поставила на столик кастрюлю с едой.
     - А что я оставляла тебе, ты уже съел? - спросила женщина.
     Рядом стояло ведро, в комнате стоял неприятный запах, от ведра, видимо, куда справлял нужду тот, что лежал на кровати.
     - Это сын мой, Паша. Два года назад его сбила машина, вот с тех пор он и лежит. Ноги из-за повреждения позвоночника не ходят. Только руками и может двигать. Муж год назад умер, остались мы с сыном одни. Не дай Бог, случись  со мной что... - говорила Евдокия Семёновна, ухаживая за парнем и вынося ведро в туалет.
     Ульянка молча, с жалостью смотрела на неё и на Пашу. Она просто не знала, что говорить.
     - Ты не думай, здесь я тебя не оставлю. Завтра я выходная, у меня знакомая есть, у неё трёхкомнатная квартира своя. Вот она и сдаёт комнату. Одна живёт, сын уехал на Дальний Восток, направили туда работать. Вот он с семьёй и уехал. Дорого она за комнату брать не будет, боится чужих-то пускать, ей не так деньги нужны, одна осталась. А ты мне сразу понравилась, взгляд не прячешь, открытый взгляд у тебя. Ты и ей понравишься, по дому помогать будешь, ежели что. А платок на голову зачем нацепила? - рассказывая о подруге, вдруг спросила Евдокия Семёновна, вернувшись с пустым ведром и ставя его под кровать.
     - Лысая я. Меня обстригли мальчишки. На улице поймали и обстригли, - ответила Ульянка.
     - Они что, дураки? Зачем они это сделали? - удивилась ответу Евдокия Семёновна.
     - В школе не приняли меня, деревенскую, невзлюбили, - ответила Ульянка.
     - Ну и ладно. Волосы вырастут, не печалься. Есть наверное хочешь? - спросила Евдокия Семёновна, поднимаясь с табуретки.
     - Нет, я сыта, в столовой поела, - ответила Ульянка.
     - А провожатый твой, где остался? - спросил женщина.
     - Домой уехал, - ответила Ульянка.
     В доме были две комнаты, со старой мебелью.
     - Пошли, я покажу тебе, где переночуешь. Только кровать одна, правда большая, придётся вдвоём лечь, или на полу. А матрасов лишних нет. Хорошо, что хоть в домах отопление и газ есть, дом-то старой постройки, ещё до войны строили. Но мы привыкли, хоть какая - никакая, а крыша над головой есть, - говорила женщина, проходя в комнату.
     Там и правда, стояла одна большая, никелированная кровать, шкаф, стол со стульями, старый комод и трюмо.
     - Здесь и переночуешь, а завтра к Рае пойдём, - сказала Евдокия Семёновна.
     - Спасибо Вам. Вы очень добрая. Ведь на улице могла остаться, - сказала Ульянка, с благодарностью посмотрев на женщину.
     - Ладно, ты располагайся, что ли, я к сыну. Постель ему поменять нужно. Вот так, в один день и приходит несчастье. Жена его бросила, кому муж инвалид нужен? Хорошо, детей не было. Паша женился три года назад, а тут такое случилось. Главное, жив остался, а может лучше и погиб бы тогда... прости меня, Господи, - перекрестившись, произнесла женщина, со слезами на глазах.
     Ульянка с жалостью смотрела на неё, вспоминая своих родителей.